Настоящая любовь - это страдание и радость. Страдание со страдающим, и радость с радующимся. Страдание внутри себя, и радость внутри себя.
Не всякое страдание достойно сострадания само по себе, но сострадания всегда достоин человек. Страдает ли он от вспышек гнева или зависти, плачет ли от бессильной злобы или от ревности, всегда можно посочувствовать ему, сожалея о том, что он страдает из-за своих злых качеств, с которыми он не в силах самостоятельно бороться.
Не всякая радость достойна сорадования, но всегда есть выбор между огорчением и сорадованием. Человек может быть счастлив от того, что плохо другому, веселиться от того, что у другого беда, радоваться неправедно нажитому богатству или ловкому обману. Этому можно сорадоваться, если ты глуп и нечестив, но от этого всегда можно испытать огорчение, печалясь, что человек радуется чужим страданиям.
Так и семьи могут быть счастливы от того, что ведут непристойную жизнь, полную разврата, лжи и ухищрений. Семья в этом случае может быть в согласии и единстве. И это достойно радости. Страдания же достойно поведение их, но укажет ли любовь им на это? Как будет вести себя любовь по отношению к ним, любовь, знающая, что происходит?
Каковы страдание и радость внутри?
Что скажет и как поступит любовь, видя любимого в тяжелой болезни? Видя, что он не понимает, куда ведет его путь, или понимая, но не в силах противиться злому року внутри себя. Видя, что он теряет человеческий облик. Не станет ли любовь менять этого человека, пытаясь восстановить его первозданный облик, стараясь вернуть ему утраченную красоту души? Или любовь не должна вмешиваться в жизнь любимого? Или любовь не должна менять его, не должна действовать, руководствуясь словами: "Люби нас такими, какие мы есть"?
Может быть и другая болезнь. Болезнь смертельная, но долгая, болезнь-предчувствие, болезнь-осознание. И скажет ли любовь: "Я ухожу"? И бросит ли любовь умирающего любимого, каким бы он ни был? Или, прижав губы к лысой голове, сжимая тонкие руки, зная о жестокой боли и нестерпимых страданиях, из которых любимый выныривает иногда, развеивая облака морфия, любовь не оставит его одного, пусть и знает о временах и сроках их расставания?
Или наоборот - болеющая любовь должна сказать: "Уходи, оставь меня, потому что я обуза тебе. Я только тяну тебя вниз. Оставь меня, и ты не потратишь все свои сбережения. Оставь меня, и ты не узнаешь, что меня уже нет. Оставь меня, и ты сохранишь мой образ таким, какой он был, а не такой, какой он есть сейчас"? Или - что бывает - не скажет ли любовь: "Убей меня, ибо нет сил терпеть эту боль"? И как поступить другой любви? Что сказать, что сделать? И какой поступок будет правильным?
Возможно, кто-то не хочет видеть страданий любимого, а хочет испытывать только радость от пребывания с ним. И любое страдание, любая неряшливо сказанная фраза, любая болезнь, боль и обида - тогда станут поводом для расставания. Если и в малом оказалась неверна такая любовь, то любовь ли она? Как выдержит она большую боль, большее страдание?
Не для того ли сходятся люди вместе, чтобы делить и печаль, и радость? Не потому ли сходятся они, что делясь, легче переносить боль, делясь, ощутимее переживать радость? И не потому ли расходятся люди, что в век погони за наслаждениями, в век потребления и развлечений нельзя страдать, нельзя болеть, нельзя и жить с больными и страдающими? В такой век если и случается что-то ужасное, то его нужно непременно погасить - алкоголем или наркотиком, шумными развлечениями или развратом. Заменить переживание страдания на эндорфины. И как трудно бывает помыслить о том, что, быть может, нужнее, правильнее, человечнее пережить, разделить и помочь, чем отвлечь, развлечь и заставить забыть.
И как различно бывает - нужно изменить себя или изменить другого. Нужно ли? Настоящая любовь не переделывает людей под себя. Она не искажает людей в угоду себе, но делает всё для того, чтобы человек изменился в лучшую для самого себя сторону. Да, любовь изменяет человека и должна изменять, но только к благу самого человека. Как найти это благо, как указать человеку, что лучшее для него - то или то? Ведь что ты знаешь о нем? Что ты видишь внутри него? Правда ли это, или это лишь то, что он хочет показать?
А бывает, что тебе говорят - изменись сам. Видишь, как недоступен тот мужчина или как неприступна та женщина. Вот если б ты изменился, стал другим, внешне или внутренне, если б у тебя была другая фигура или ты бы интересовался какими-то духовными вещами, ты бы смог заинтересовать этого человека. Говорят даже, что так можно привлечь кого-то, "заставить" полюбить. "Пострадать" таким образом, превозмогая себя ради любви. Будет ли ложью такая измена самому себе? Не вернется ли через некоторое время прежняя фигура, и не всплывут ли старые привычки? Можно ли измениться так, чтобы не возвращаться к тому себе, каким ты был? И главный вопрос - действительно ли это так необходимо? Действительно ли так можно зародить любовь к себе в другом человеке? И действительно ли нужна такая любовь, ради которой изменился один, но ничего не сделал другой?
Любовь - это страдание и радость. Постоянная жертва, переступание через свое "Я" ради другого - это и страдание, потому что ты поступаешь так не ради своего "эго", это и радость, потому что ты поступаешь так для другого. Нужна ли жертва в любви? Не достаточно ли односторонней любви - когда ты только получаешь, не отдавая? Или отдаешь самую малость по сравнению с тем, что тебе дают. Может, и не нужно ничего особенного делать девушкам, которым презентуют дорогие подарки, которых обеспечивают всем, что они попросят? Может, это и есть любовь, когда тебе дают всё, что ты хочешь, а ты отдаешь лишь какую-то часть, а то и вовсе ничего не отдаешь? Ведь это так комфортно и приятно. Не нужно страдать, переламывая себя, что-то придумывать, делать для другого, нужно только радоваться и получать...
Но всегда - если хочешь узнать о любви - думай о страданиях и радости. Если хочешь понять, есть ли она, - представь самые ужасные мучения, боль и воплотившиеся страхи, и реши: ты будешь делить их с тем, кого, как считаешь, любишь, или - чуть завидится страдание, чуть завидится испытание болью - бросишь и уйдешь? И с радостью, как ни странно, поступи так же: бывает так, что кто-то не хочет делить радость с другим, или бывает так, что какие-то радости становятся недоступными для двоих, а только для одного, и сумеешь ли ты радоваться с радующимся только потому, что радуется он?
Бывает ли любовь без страданий? Разве что по прошествии многих лет, под конец жизни можно будет сказать в целом и обобщая: "Мы никогда не ссорились. У нас никогда не было разногласий. Мы жили душа в душу". Но это не значит, что страданий не было. Их не было внутри, между двумя. Но они приходили извне. Страдал один - страдали оба. В этом и было и есть согласие в страданиях.
Бывает ли любовь без радости? Кто-то скажет: "Такова безответная любовь. Это сплошное страдание". Отчего? От невозможности быть рядом, от невозможности соединения. Но разве любовь сама по себе не должна быть источником вдохновения, разве любовь сама по себе не радость? И разве - в некоем возбуждении духа можно сказать - разве любовь должна быть "ответной"? Да, это прекрасно и хорошо, что любовь "ответна", но она вполне может остаться и без ответа. Ведь любовь не ищет своей выгоды, она хочет, чтобы был счастлив любимый. А если любимый счастлив без тебя, то почему печально твое лицо, почему ты не радуешься его радости? Вот та радость, которая недоступна для двоих, но снова и снова встает вопрос: "Можешь ли ты радоваться только потому, что радуется твой любимый?".
Любовь - это страдание и радость. Готовность к испытаниям и готовность к наслаждениям. Жизнь до смерти и жизнь после смерти - нерасторжимая связь, духовное единение, настолько близкое соединение, что двое становятся единым. И в то же время переживание разъединения, боль от невозможности быть единым - это возможно и от того, что другого, второго, сейчас нет здесь, на земле, в теле. Но это же и та самая "односторонняя" любовь - чувство невосполненности, которое переживается одним и о котором, как бывает, даже и не подозревает второй. В такой любви не должно быть ревности - иначе это собственническое чувство, в такой любви должно быть бескорыстие - желание помочь в любом случае, поддержать, утешить, даже если в ответ ничего не будет дано. И радость с радующимся - "печальная радость" в случае, если тот, кого любишь, нашел другого для своей любви.
Говорят, в любви нет страха, совершенная любовь изгоняет страх. Если б кто-то мог так любить, чтобы не бояться прогневить, обидеть любимого. Если б кто-то мог так любить, чтобы не бояться ни за жизнь любимого, ни за его боль и страдания. Не в том ли страх, чтобы не бояться собственного наказания или мучений, а бояться, что пострадает любимый, что он будет ранен словом или делом? Если б любовь была совершенна в нас, то мы бы не боялись и этого, потому что мы бы сами не допустили такого, мы бы даже не сумели так поступить, мы бы знали, что всё делаем во благо и для любимого.
Говорят, любовь может пройти, чувства могут угаснуть... И душа тогда ищет новых наслаждений (но - и страданий?). Значит ли это, что истинной любви не было? Значит ли это, что истинная любовь может умереть? Умирает и гаснет не любовь, а отношение к ней. Гаснет желание делить радость с этим конкретным человеком, гаснут огни радости, а страдания наоборот поднимают голову и становятся всё ощутимее. Если есть стремление двоих друг ко другу, может ли разорваться их связь? Но если меняется отношение к этой связи как к бремени, как к кандалам, отягощающим тело и душу, если сама любовь перестает быть жизнью, то меняются люди, и потухают чувства.
И возникает вопрос: а тот ли это человек, для которого я должен страдать? Тот ли это человек, которому я отдаю самого себя, всего себя, отдаю все радости и делю с ним его печали? Тот ли это человек, для которого - всё и от которого - ничего? Выходит, что один - раб, служащий благу господина, а второй - господин, получающий всё от раба, но не делающий для него ничего. Разве это - союз двоих? Разве это - соединение в одно целое? Разве это - единение душ и телес? Разве это - помощь и поддержка, разве это - настоящее несение тягот, забот и радостей друг друга? И другой вопрос: а должно ли быть так, чтобы это был взаимный процесс, должно ли быть так, чтобы был взаимообмен страданиями и радостями? Для брака - взаимное стремление друг ко другу, взаимное притяжение имеет большое значение, если не первостепенное, но для другой любви - возможно, и нет.
Позднее - по прошествии некоторого времени - размышляешь, была ли та любовь истинной, или что-то, кто-то помешали ей расцвести и принести плод? И думаешь, кто виноват в том, что случилось. Оба? Кто-то один? Или всему виной внешние обстоятельства, чье-то мнение, слово, действие? И понимаешь - как мало настоящей любви, и как мало люди ценят то, что приобрели, как часто спешат и поддаются порыву для создания и для разрушения отношений. Глядя на пожилых людей, пару, сохранившую добрые отношения и любовь, пронесшую ее сквозь годы, поневоле сетуешь на времена, нравы и "злой век", не видя в себе никаких причин и следствий, не делая выводов и не подводя итогов. И не замечая, как много одиноких людей, как много разбитых сердец, как много тех, с кем можно разделить и печаль, и радость. Потому что любовь может делиться не только надвое, потому что любить можно не только кого-то одного и делать всё только для него. Может быть, прежде всего для него, но разве - только для него?
И тогда отмечаешь, что любовь есть везде и всюду. Везде и всюду можно увидеть ее следы, ее проявления. Можно подарить кому-то радость или разделить с кем-то страдание. Истинная любовь не умирает - ее можно найти везде и создать самому. Было бы только открыто сердце и не жаль себя...
И бывает так, что кто-то, отдав всего себя окружающим, ближним, растратив свое сердце на любовь к другим, сам так и остается одним в глазах людей, одиноким и не создавшим ничего для себя. Про него можно сказать: "Он сжег самого себя в огне любви к другим, отдав тепло и свет этого огня людям, которые просветились и согрелись от него". И быть может, такая жизнь счастливее, правильнее, праведнее, чем жизнь для себя и во имя себя. Быть может, это и есть истинная любовь, пусть она и кажется глупой и наивной, простоватой и бесполезной для самого себя... Она глупа, если после смерти - пустота и холод космоса. Она безнадежна, если человечество забывает своих благодетелей. Она бессмысленна, если всё умирает, исчезая. Но она осмысленна, велика и возвышенна до совершенства, если после смерти - есть вечность памяти, если человечество чтит благотворителей, если ничто не исчезает бесследно, и если есть Сама Любовь, из Которой всё и к Которой всё.