Вдруг страшен миг прощанья был двоим,
Как ночи бесконечное скитанье.
Спускался к ним тот верный херувим,
Кто столько лет нес в жизни их сиянье.                     

Сквозь тихий звук мерцанья зимних звезд
Играл незримо участи сонату,
Что выбран будет честно из двоих
Тот, сердце чье смирится в ночь с утратой.

Твердил без устали святой волной,
Стремясь скорей унять двоих тревоги,
Что лишь в одной обители земной
Пройдет смертельным часом их дорога.

Тот ближе день, а страж людских времен,
Считает строго век их пребыванья.
Исполнить грозно долг обязан он -                                 
Представить души в храме с покаяньем.

Познали замысел, одно приняв, 
Что согласились в мир придти когда-то.
Его просторы жизнью наполнять.
Свой вклад внести, исчезнув с листопадом.

Сон унимал тоску вуалью лир,
Рассвет манил зарей в день незнакомый.
Не спал всю ночь лишь грустный херувим,
Внимал сердцам тем, бьющимся в оковах.

Стучится в дверь очередной закат,
Им вспомнить предлагая о далеком,
Багряным светом приучая знать,
Что станет будущее одиноким.

По-новому готовились ко сну,
Все медленней снимая покрывала
Не оттого, что те полны свинцом,
Хранится в них поток воспоминаний.

Смотрели друг на друга, зная то,
Что может быть последним омут взгляда.
Не станет в мире больше слов,
Но горечь на губах от смерти яда.

Стояли молча в робкой тишине
Над ложем, где тела поили страстью.
Лишь танцевали в пламени свечи
Их тени, словно в память дикой сласти.

В ответ слеза - корона  глаз одних -
Алмазом ярко отражала пламя.
Дань смелости - улыбка глаз других
Свеченье грусти мягко утешала.

А мудрость вечности спешила к ним:
"Разлуки нет в любви на белом свете!
Как мир единый мраком неделим,
Так вместе слиты души и в завете".

Упреком маятник пробил свой час -
Они в глаза смотрели откровенно,
Теперь уста твердили, не боясь:
Быть вместе сквозь сплетения Вселенной.

И вмиг покорно отступила мгла
От сил, что будто чары сотворили.
Их слышал и бесстрашно повторял
Герой, кто был их верным херувимом.