Под утро я проснулся от сильной боли во рту. Челюсть, десны - все было в огне. Нажал тревожную кнопку. Вокруг тут же засуетились врачи. Прибежал дежурный стоматолог. Попросил открыть рот и начал ковыряться в зубах. Затем меня повезли на рентген.
- Ничего не понимаю, - возбужденный пожилой дантист махал руками перед Мещеряковым, - на рентгене видно, как из челюстной кости растут новые зубы. Они упираются в керамические коронки и это вызывает боль. Надо удалить протезы и дать возможность зубам сформироваться. Это уникальный случай в истории стоматологии, я никогда не видел, чтобы у пациента в таком возрасте вырастали новые моляры и премоляры. Об этом надо обязательно написать.
/Моляры, больше известные как коренные зубы -- зубы, служащие в основном для первичной механической обработки пищи/
- Никаких "написать", - покачал головой я, - сейчас вы удалите протезы и забудете об этой истории навсегда. Вам все ясно?
Под фирменным путинским "взглядом удава", дантист моментально сдулся. Час наркоза и к восьми утра вторника, я невыспавшийся и злой, оказался без части зубов. К боли во рту добавился голод, мне запретили живать весь сегодняшний и завтрашний день. Мещеряков пообещал поставить капельницу с глюкозой, дабы я совсем не оголодал, но перед этим конкретно насел на меня.
- Владимир Владимирович, я Ваш лечащий врач уже десять лет. И мне кажется, я заслужил доверие с Вашей стороны.
- Ближе к делу, Артур Борисович, - поторопил я бородача.
- Вы не принимаете никаких специальных препаратов, помимо тех, что прописываю Вам я?
- Каких еще препаратов?
- Вы не читали в детстве Конан Дойля? - вопросом на вопрос ответил Мещеряков, - рассказ "Человек на четвереньках". В нем один ученый принимал особые лекарства.
- Которые его заставляли бегать на четвереньках и вести себя, как обезьяна? - вспомнил я этот ужастик.
- Совершенно верно. Кажется, это была омолаживающая гормональная сыворотка.
- И вы думаете, что я...
- Владимир Владимирович! Со времен Конан Дойля наука шагнула далеко вперед. На западе ведутся исследования по применению пептидных препаратов на основе эпиталамуса, делаются инъекции гемопоэтических стволовых клеток... Вы ведь ничего такого не принимали? Потому как помимо зубов, у вас на голове начали расти волосы.
Вот это номер! Я слез с кровати и подошел к зеркалу. По гладкому лицу Путина тяжело было судить о возрасте, но лысину покрывал короткий ежик волос.
- Это очень, очень опасно,- продолжал бубнить Мещеряков, - если Вы употребляете какие-то омолаживающие экспериментальные препараты, то они могут как раз давать побочные эффекты с сердцем, сосудами и я настоятельно...
- Кстати, о сердце, - мне пришлось срочно уводить разговор в сторону, - как Вы оцениваете мое состояние? Мне можно сегодня выступать на публике?
- Если Вы будете носить холтер и, в кортеж будет включена реанимационная бригада, то в принципе...
/Холтер, диагностический прибор, позволяющий вести непрерывную запись ЭКГ (электрокардиограммы)/
- Делайте, что нужно.
Через полчаса медицинские процедуры были закончены и новый помощник - молодой, рыжий парень по имени Виктор, проводил меня в... столовую. Ага, время завтракать. Зубы по-прежнему болят, но Виктор то об этом не знает! Накрыто было на одну персону - сыр, творог, тосты с маслом, перепелиные яйца, чай. Скромненько. Видимо Путин так привык. Морщась, попил чайку - есть то мне пока нельзя! Попробовал мед Сечина - изумительный. Полбанки мигом проглотил. Надо еще заказать.
После завтрака - стрижка и бритье. В палату заходит прилизанный парикмахер неопределенного возраста. Рассыпается в комплиментах моему цвету лица, удивляется пушку на голове. Много шутит, сыпет остротами. Видимо, так принято. Я же пытаюсь вникнуть в расписание дня, которое мне принес помощник.
10.00 - работа с документами, прием посетителей.
12.00 - торжественное вручение государственных наград в Георгиевском зале Кремля.
13.00 - фуршет с лауреатами, общая фотография.
13.30-14.30 - совещание с главой Администрации Президента и его заместителями.
14.30 -15.30 - обед, отдых.
17.00 - выступление на 11-м съезде Деловой России.
21.00 - заседание Совета безопасности. Докладчик: директор Службы внешней разведки Российской Федерации Фрадков М.Е.
Ага, помню этого колобка. До Гномика грел место Премьер-министра. Расписание вполне себе рабочее, напрягает лишь сталинский режим работы по ночам. Если заседание СБ начинается в 9 вечера, во сколько же оно заканчивается? И не раскусят ли меня эти матерые разведчики?
В сопровождении телохранителей спустился по лестнице вниз. Я сначала было дернулся к лифту, но мордатый бодигард мотнул головой - "Красный режим"! Сказал, как отрезал. Что такое красный режим, я конечно, не знал, но догадаться не трудно. Наверное, что-то вроде высшей степени защиты. На лифтах не ездить (а то вдруг враги электричество отрубят), носить бронежилет и так далее.
Накаркал. В подъезде больницы подошел помощник и вручил черный жилет. Совсем даже и не тяжелый. Путаясь в проводах от холтера, одел "доспехи" под рубашку, после чего залез в лимузин. Там меня, вжавшись в кресло, уже ждал тощий, очкастый мужчина. Это был Александр Марков. Именно его я выбрал из списка топ-10 ученых, который занимаются научной психологией. Выступление Маркова мне приходилось слышать еще в студенческие времена на вручении премии в области научно-популярной литературы "Просветитель". После чего пошел и купил его книги, из которых мне особенно запомнилась "Эволюция человека. Обезьяны, нейроны и душа". Вот о душе то я и хотел с ним поговорить. Единственная проблема - захочет ли он?
- А что, собственно, происходит? - первым начал Марков, - рано утром будят всю семью, хватают под локти и с мигалкой везут сюда.
Ученый вынул из кармана платок и начал вытирать потное лицо.
- Давайте выпьем, - я открыл шторку мини-бара и выбрал коньяк Реми Мартен десятилетней выдержки.
Налил две рюмки до краев, ход машины был настолько плавный, что темная жидкость даже не думала расплескаться на выдвижной столик. Туда же поставил тарелочку с канапэ и дольками лимона. Посмотрел в окно. Мы мчались по разделительной полосе бывшего проспекта Калинина, мимо домов-распашенок Нового Арбата, по Воздвиженке. Движение транспорта было перекрыто в обе стороны, и я впервые видел утреннюю Москву столь пустынной и безлюдной. Лимузин, где мы находились, был взят в коробочку машинами сопровождения. Впереди летело несколько гибддэшных фордов с мигалками, далее следовало два "лидера", позади еще два "хвоста", все из джипов Галендваген. Кортеж замыкали опять гайцы.
- Я не буду с Вами пить! - Марков помотал головой и отвернулся к окну.
- Александр Владимирович, я знаю Ваше отношение к... - хотел сказать Путину, но пересилив себя, произнес, - ко мне. И поверьте, только крайняя нужда заставила меня обратиться за Вашей помощью.
Похоже, мне удалось привлечь внимание ученого. Надо развивать успех.
- То, что я Вам сейчас расскажу... Пообещайте, что это все останется между нами. Да и не поверит Вам никто.
Глубоко вздохнул, как перед нырком в прорубь и быстро выдал всю историю моего перемещения между телами.
Марков выглядел ошарашенным. Опять полез за платком, начал протирать очки.
- Я знаю, о чем Вы думаете. Хуже Путина может быть только сумасшедший Путин.
- Душевные болезни свойственны многим доминирующим личностям, - уклончиво ответил ученый, после чего все-таки решился и взял рюмку. Понюхал, покосился на меня и аккуратно выпил коньяк. Я незамедлительно последовал его примеру. Уже вместе мы закусили лимончиком и бутербродиками с сыром и виноградом. Хорошо-то как!
- Повторим?
- С утра выпил, день свободен? - усмехнулся в ответ Марков.
Я разлил в рюмки Реми. И мы выпили по-второй.
- И что Вы обо всем этом думаете?
- Честно? Вам лечиться нужно. То, что Вы меня разыгрываете, в это верится с трудом. Ну, кто я такой, чтобы меня мистифицировать на таком уровне, да еще с участием спецслужб, лимузинов... Так, что вариант один, - Марков тяжело вздохнул, - Вы больны.
- Ага, только что от врачей вышел... Вы мне не верите и это понятно. Давайте устроим проверку. Вспомните премию Просвещение! После вручения награды, Вы подписывали свои книги. И тогда я подошел к Вам с первым томом вашей дилогии.
- Ну и что? - пожал плечами ученый, - в зале велась видео съемка, а бред...
- Договаривайте.
- Бред сумасшедшего бывает весьма сложно устроен, часто включает в себя других людей и события с ними случившиеся.
- У Вас еще ручка отказалась писать, и Вы пошутили, что ничего страшного, царь-пушка тоже не стреляет, а царь-колокол не звонит...
- Действительно, было такое, - Марков посмотрел на меня с интересом, - но это все тоже могло попасть на скрытую съемку.
- Да кому нужно Вас снимать скрытой камерой в тот момент, когда перестала писать ручка?! Припоминайте. Я в ответ сказал, что Ваши книги с автографом лет через сто, внуки продадут за большие деньги, и Вы засмеялись.
- Допустим на мгновение, только допустим, что все это правда, - Александр яростно начал тереть лоб.
- Есть только один способ проверить. Сделать что-то, на что настоящий Путин никогда бы не пошел. Это как с гипнозом. Если подчинить воле гипнотизера человека, то даже в полусне он не захочет делать то, что не стал бы делать наяву.
- Согласен, практика - критерий истины. Чем мне доказать Вам, что я - это я?
Марков задумался.
- Снимите Медведева, - ученый рубанул рукой, - более бездарного премьер-министра история России не знала. Посмотрите, что он сделал с РАН, отечественной наукой...
Вот это запросы! А с другой стороны, что я теряю после запуска ракет и разговора с Обамой?
- А что! Это идея. Объявлю об этом иностранным журналистам на съезде Деловой России. И дороги назад уже не будет. Тогда Вы мне поверите?
- Посмотрим. Но это уже будет факт, от которого тяжело отмахнуться. Вызов моему научному любопытству. Современное естествознание отрицает возможность переноса сознания. Наша психика материальна. И привязана к конкретным участкам мозга, которые отвечают за память, инстинктивные реакции, высшую нервную деятельность. Хотя на Западе сейчас активно ведутся работы по подключению к черепной коробке нейрокомпьютера, который будет контактировать с нейронами и даже есть кое-какие успехи на этом поприще...
- Какие?
- Например, полностью парализованные люди могут доносить свои мысли до экспериментаторов и даже управлять механическими руками, но пока все это в такой начальной стадии. Переписать, скопировать сознание даже не человека, мыши в нынешних условиях пока невозможно.
- Мне бы хотелось, чтобы Вы нашли тело, - тут коньяк пошел не в то горло, и я закашлял, - в общем, тело Ивана Захарова. Оно, наверное, в ... морге.
Я засунул бутылку с алкоголем обратно в мини-бар. Хватит бухать, ползая по минному полю.
- Возможно, ли провести с ним какие-то исследования? Понять, что случилось?
- Если тело в морге, должны были сделать аутопсию, - пожал плечами Марков, - у меня есть знакомые среди патологоанатомов, выясню.
- Вот и договорились!
В Кремль мы доехали, уже изрядно захмелев. Проскочив через открытые Боровицкие ворота, кортеж двинулся вдоль Кремлевской стены. Я узнал строения бывшего Чудового монастыря, трапецию Арсенала, где располагается личный полк Президента, Сенатскую площадь. Машины начали снижать скорость и буквально через минуту, проехав под триумфальной въездной аркой с портиком и фронтоном, мы остановились во внутреннем дворике большого желтого здания. Насколько я понял, это был Сенатский дворец, где находится рабочая резиденция Путина. Парадные двери, над которыми доминировали большие белые колонны, были распахнуты и на ступеньках крыльца толпились какие-то люди. Делать нечего, пора лезть в логово льва.
Охрана распахнула двери лимузина, и мы с Марковым вышли наружу. Ко мне тут же подскочил Песков. Не узнать кремлевского пресс-секретаря было нельзя. Пшеничные усы, глаза навыкат, искусственная улыбка и дорогой двубортный костюм в полоску. Дмитрий Сергеевич производил впечатление законченного интригана и ушлого бюрократа.
- Выделите Александру отдельный кабинет, - я махнул рукой в сторону ученого, - и оформите пропуск-вездеход, чтобы он мог посещать любые закрытые учреждения.
- Будет сделано, - Песков изобразил туловищем полупоклон и удивленно посмотрел на Маркова. - Какие будут распоряжения по Касьянову? Оппы подали заявку на проведение стотысячного митинга на Болотной в эту субботу и...
- Все позже! - я быстрым шагом двинулся внутрь дворца.
Вслед за мной пристроились телохранители, офицеры Казбека, врачи и помощники. Это все, конечно, отлично, но куда идти то? Прошел насквозь белый зал с декоративными нишами под фонтаны, начал подниматься по изломанной лестнице, усланной красным ковром. Свита топала позади, как бы предполагая, что Путин знает, куда идет. Но я-то не он. Полюбовался внушительной хрустальной люстрой на потолке, разноцветными гербами Российской Федерации на стенах. Чувствую себя экскурсантом, и судя по недоуменным взглядам сопровождающих, дела мои идут не так гладко, как хотелось бы. Прямо по коридору я увидел громаду Екатерининского зала, чье убранство мне было знакомо по кадрам официальной хроники, так что пришлось резко повернуть направо. Прошел мимо одного выставочного зала (медали), другого (геральдика и знамена), наконец попал в деловую часть. Заглядываю в первую дверь, там с десяток мужчин и женщин сидят на банкетках, строчат что-то в ноутбуках и трепятся по сотовым телефонам. Меня узнали, тут же все подскочили на ноги и бросились навстречу. Я тоже вижу знакомые лица. Вот боброедка Симонян с телеканала Раша Тудей, вот Колесников из Коммерсанта. Этих людей знает вся страна. Все ясно, тут сидит кремлевский пресс-пул. Быстро, пока до меня не добрались писаки, закрываю дверь и буквально бегу дальше по коридору. Помещение охраны с рамками и сканерами, приемная с секретарем и посетителями, и вот, наконец, ура - рабочий кабинет Путина.
/ "Боброедка" - кличка Симонян появилась после того, как она в Твиттере решила узнать рецепты приготовления бобра/