Когда мы убиваем себя - сознательно и безвозвратно? Навеки, небрежным росчерком, ставя точку над бесконечностью бытия.
Тогда ли, когда принимаем решение? Или в тот момент, когда задумываемся - а зачем жить? Для чего встречать рассвет? Любоваться оранжевыми бликами на оконном стекле, если они не в состоянии прогнать душевную ночь, засевшую намертво в теле, вызывающую агонию непереносимой боли?
Размышляя, она всматривалась в темноту обрыва. Цепляясь пальцами за прохладу перил, находилась на грани, невыразимо тонкой, практически неощутимой, последней.
Впитывая кожей, удерживающий ее холодок металла, она молилась, но, ни о том, чтобы кто-то остановил, кто-то понял или удержал, а о том, чтобы достало сил решиться. Сделать движение!
Шаг. Крикнуть. Неважно что, лишь бы уйти. Сил БЫТЬ не осталось!
Стержень, основа ее существования, истерся об безучастность времени, рассыпался, развеянный миллионами вихрей, превратился в пыль. И удержать эту труху невозможно! Все старания, усилия, тщетные попытки разбились о несбыточность сохранить.
Даже до боли сжав пальцы, она не смогла сберечь песок надежды, он медленно, непреклонно, просочился сквозь щели безнадежности, осыпался на пол безвременья, для того, чтобы превратиться в камень. Камень, который не сдвинет с места даже сияющий свет веры.
Вглядываясь в бесконечность под ногами, она глотала слезы отчаяния, перечеркивающие узор надежды, прокладывающие поверх нее свои собственные тропы, убивающие остатки радости.
Больно... Очень больно! Невыносимо больно!
Ей хотелось завыть так, чтобы этом мир содрогнулся! Чтобы он вспомнил о ней хоть на мгновенье. Чтобы увидел в бесконечности судеб ее сияние, пусть слабое, пусть угасающее, но еще дающее свет. Еще существующее, еще мечтающее об огне, способном опалить!
Бессмысленный, вязкий дух темной вечности клубился рядом. Она чувствовала его липкие прикосновения, его чавкающую глубину, затягивающую в бездну невоплотимого. Его клейкие щупальца пробирались все глубже, дразня и обещая покой, оплетая паутиной забытья.
И она стремилась к нему. Не думать! Не чувствовать! Раствориться! Лишь бы не БЫТЬ! Лишь бы не любить! Лишь бы не жалеть!
Вторя внутренней буре, разрывающей тело на части, небо пронзали молнии. Их яркие вспышки, заставляли ее вздрагивать, отпускать руки, терять последнюю опору, принуждали упиваться, колышущимся вокруг ничем, нашептывающим -сорвись.
Так легко, без усилий, один раз оттолкнуться, и полет в никуда, бесконечный полет в ничто, дарующий нетленный покой.
Вот только, что значит не умереть? Что значит убить себя?
Она хотела этого, и не понимала. Стремилась и не желала! Она жаждала убить боль, но не себя. Она хотела жить где-то там, где светло. Где заря ласкает взор, играя счастливыми бликами на лазурной поверхности. Она мечтала о счастье!
Мечтала о счастье БЫТЬ!