Аннотация: Временно заморожено. Прошу прощения, но с вдохновением не поспоришь(((
Свиток Архрида, магистра Великого Дома, год 1743
Библиотека Лилехского акхара
"И заскучала великая Акхэ - богиня созидания и дневного света, и спустилась с садов небесных на землю, приняв облик девы прекрасной, и стала жить среди людей, обучая их искусствам и жизни в мире и любви. Прознал об этом Акхэн - бог разрушения и безлунной ночи, и поднялся из подземного царства, приняв облик прекрасного юноши, чтобы свидится с сестрой возлюбленной.
Многие годы бродил Акхэн по земле в поисках сестры своей, сея распри и междоусобицы в людском стане, пока однажды не встретил девушку, что красотой своей покорила его холодное сердце. И забыл он о сестре своей, и оставил поиски...
И увидела великая Акхэ юношу, прекраснее которого не встречала. И полюбила его всем сердцем, не ведая, что это брат ее - Акхэн. И жили они на земле в любви и согласии долгие годы, и был мир на всем белом свете. И родила Акхэ возлюбленному четверых сыновей и одну дочь.
И полюбила Акхэ сыновей своих сильно и беззаветно. И одарила их силой особою. Старшему - Нархтаги - Акхэ даровала власть над водною стихией. "Будешь знать прошлое и зреть будущее. Дух твой свободен", - сказала она. Второму сыну - Сатхарги - Акхэ вверила воздух. "Как воздух оплетает все живое, так и ты сможешь пленить и освободить всякого имеющего плоть". Третьего сына - Ранхсаги - Акхэ наделила властью над землею. "Каждого, кто решит нанести вред тебе и братьям твоим, сможешь остановить и одолеть", - сказала она. Младшему сыну - Сирхтаги - Акхэ подчинила огонь. "Прелесть огненного танца принадлежит тебе. Как он прекрасен, так и все сотворенное тобой будет прекрасно", - объявила она сыну.
Так наградила Акхэ каждого из сыновей, и дала им строгий наказ отцу о подарках не рассказывать.
Долго жили они все вместе. Росли сыновья, и крепла их сила, дарованная матерью, и просыпалась в них кровь отцовская, и смеялись они над сестрой своей, сил не имеющей. И пожаловалась Алрхаги матери - богине созидания. И осерчала Акхэ на сыновей своих. И сказала она: "Не для того я вам силу давала, чтобы над слабыми смеяться", - и забрала у каждого понемногу, и отдала дочери.
Разобиделись тогда сыновья на мать, и нарушили свое обещание. И пошли к отцу, и рассказали ему о материнских подарках. Понял тогда Акхэн, кто его возлюбленная, и озлился на богиню созидания, сокрывшую свой истинный облик. И сказал братьям: "Не быть женщине сильнее сынов моих. Недолгой будет ее власть, иссякнут силы, сгинет род, и станут править людьми четыре брата".
И обрадовались братья подарку отца, и стали дразнить сестру. И пришла Алрхаги к матери, и рассказала о пророчестве бога разрушения. Поняла тогда Акхэ, кто возлюбленный ее, и сказала дочери: "Отныне сила сыновей моих в крови твоей. Хранить станут потомков сестры, ибо сгинут оные, иссякнут силы четырех братьев. Вернутся к матери одарившей их".
Глава 1
27 ираха 846 года
- Слушаюсь, Ваше императорское сиятельство, - отчеканил Аделхард, втайне радуясь, что вынужден следовать этикету и согнуться в низком поклоне, ибо уверенность в собственной выдержке у молодого человека отсутствовала. Так и хотелось испепелить Великого магистра на месте, чтобы некому стало смущать отца всяческого рода провокациями. - Мобилизация начнется немедленно. В два дня отряды выступят.
- Сегодня же, - вкрадчивый голос Иллиха заставил Аделхарда вскинуть голову. - Его Сиятельство Лархид ожидает подкрепление у переправы Винрахта не позднее семнадцатого гарха, - любезно пояснил Его святейшество для недоумевающего императора. Давать какие-либо объяснения императорскому сыну мужчина считал излишним. Молодой человек поджал губы.
- Это невозможно! Отряды при полном снаряжении не успеют достичь Винрахта за двадцать один день. Если конечно Великий магистр не собирается заново открыть туннели Лирх, - не сдержал сарказма Аделхард, внешне сохраняя полнейшую невозмутимость.
Иллих на очевидный камень в его огород не отреагировал. Во всяком случае, словесно. Только в глазах высокопоставленного барна взвился и погас недобрый огонь. Аделхард встретил предостережение со снисходительной заинтересованностью. В последние годы их противостояние с Великим магистром из открытой конфронтации перекочевало в подполье, ибо Его императорское сиятельство изволили приказать возлюбленному сыну и дражайшему другу найти, наконец, взаимопонимание. Вот они и нашли, видимое, в тайне продолжая изыскивать возможности обличить противника. И тот, и другой вменяли друг другу измену интересам империи.
- Если бы это было возможно, уверен, Иллих обязательно поспособствовал бы, - вступился за ближайшего советника Ридагарх, адресовав сыну долгий укоризненный взгляд, о смысле которого гадать не приходилось. Его императорское сиятельство были расстроены очередной пикировкой возлюбленных подданных. Аделхард мысленно вздохнул и попытался изобразить раскаяние. Огорчить приемного отца в его планы не входило. Император слишком сильно сдал за последний год, чтобы молодой человек мог позволить себе попусту волновать его.
- Я приложу максимум усилий, чтобы выполнить поручение Его святейшества. Лично проследую до Винрахта, - в угоду отцу, пошел на попятную Аделхард, догадываясь, что возможность пожалеть об этом ему обязательно представится. - Надеюсь, погода будет к нам благосклонна, - на всякий случай добавил он, прозрачно намекнув тем самым, что не все в этой жизни зависит от него и императорских желаний, хоть и пришлось погасить пламя отцовской гордости, зажегшееся в глазах Ридагарха.
- Мы убеждены в ваших способностях. Для Мастера чудес и погода не помеха, - с должной любезностью Иллих вставил в разговор очередную шпильку, светясь уверенностью, что на этот раз последнее слово останется за ним. Аделхард даже веки на мгновенье смежил, чтобы избавиться от вида лоснящейся довольством рожи перед глазами. Кто-кто, а Великий магистр был человеком крупных достоинств, причем во всех отношениях.
- Разрешите идти?
- Иди, сын мой. Мы будет ждать твоего скорейшего возвращения, - напутствовал молодого человека Ридагарх, на последнем слове зашедшийся в хриплом лающем кашле.
И Аделхард, и Иллих тут же подскочили к монарху. Один протягивал сияющий белизной платок, другой, упав на колени, схватил императора за руку.
- Вам лежать нужно, - взволнованно пожурил отца приемный сын, с тревогой всматриваясь в исказившиеся от боли черты. "Еще больше осунулся и похудел", - резюмировал внимательный взгляд, и сердце беспокойно запрыгало в груди. По всему выходило, что жизненные силы императора стремительно иссякали. - Нельзя так нагружать себя, ты очень быстро устаешь, - ласково укорил монарха Аделхард, наплевав на этикет и стоящего рядом магистра. Здоровье приемного отца было для него важнее пустых формальностей.
- Пустяки. Обычный кашель, - попытался отмахнуться Ридагарх, но грудь его вновь задрожала, рождая новую порцию лающих хрипов.
- Как же, кашель, - проворчал себе под нос Аделхард и, отстранив Иллиха, подсунувшего платок под самый нос Ридагарха, поднял мужчину с монаршего кресла, чтобы помощь добраться до спальной комнаты. Благо из зала заседаний они вернулись чуть ранее, решив продолжить разговор на императорской половине дворца. - Вы можете быть свободны, Ваше Святейшество, - вместо отца отпустил Иллиха Аделхард. - Императору нездоровиться, - указал на очевидное он, надеясь, что Великий магистр в кои-то веки решит оставить Ридагарха одного. С тех пор как правителя подкосила неизвестная болезнь, главный из нархтаги практически не отходил от своего сюзерена. - Его императорское сиятельство будут отдыхать, - чуть поднажал молодой человек, уловив недовольство в глазах монаха.
- Иди, Иллих. Я позову позже, - утомленным голосом разрешил назревающий спор Ридагарх, еще сильнее навалившись на плечо премного сына. - Прав Аделхард, что-то устал я сегодня, - будто в оправдание посетовал он, уводимый молодым человеком. - Вечером обсудим Винрахт. На свежую голову.
Передав отца на попечение слуг, Аделхард покинул императорские покои, направившись в свои собственные апартаменты, в которых, к слову, в последнее время был редким гостем. Заложник императорских поручений он беспрестанно мотался по империи, выполняя всевозможные указания в большинстве своем не требующие вмешательства ургаиха его уровня. Молодому человеку начинало казаться, что некто, и он догадывался кто именно, из кожи вон лезет обеспечивая его постоянное отсутствие во дворце.
- С этим нужно что-то делать, - в который раз сказал себе Аделхард, очутившись в тишине и покое рабочего кабинета. Он не был здесь чуть более месяца, но все оставалось на своих местах. Тщательным образом наложенные охранительные заклинания никому не позволили пробраться в святая святых, хотя попытка предпринималась. Молодой человек ощутил присутствие посторонней магии, когда снимал защиту. Оставалось разобраться чьей? И с какой целью? Но прежде...
Связавшись в Гхаром - своим ставленником в Воинской коллегии, Аделхард отдал необходимые распоряжения, вменив тому в обязанность проследить за сборами трех, хорошо вооруженных отрядов в спешном порядке. Обозначив, что отбытие намечается с заходом солнца по его личному распоряжению и под его непосредственным командованием, молодой человек оборвал связь и склонился над разложенной на столе картой. Обозначенные красной линией границы империи бросались в глаза, так же как желтые точки выставленные тут и там рукою вдумчивого стратега. Взяв из коробки еще один яркий кубик, Аделхард расположил его поверх переправы Винрахта, придав новые очертания замысловатому узору народных восстаний.
- Четвертая вспышка за три недели, двадцать седьмая за полгода - многовато, - озвучил он собственные мысли, сосредоточено хмуря брови.
Было в людском недовольстве нечто странное, не дающее Аделхарду покоя. Все мятежи, как один, вмиг разгорались из ничего. Буквально за несколько дней волнения охватывали десятка два близлежащих селений, ютящихся вокруг большого города. Затем взбунтовавшаяся масса брала курс непосредственно на город, грозя расправиться с градоначальником и его сподручными, при этом не жалея и простых обывателей встречающихся на пути, будь то барны, сакрхы или иллиры без разницы. Но до крупного столкновения дело ни разу не доходило. Едва мятежники добирались до цели, восстание угасало. Причина всегда была одной и той же - бесследно исчезал зачинщик мятежа, а оставшиеся без предводителя массы утрачивали былой пыл и расходились по домам, в большинстве своем не в состоянии объяснить причины недавнего бунта.
- Кто же ты, безвестный смутьян? - в который раз задумчиво протянул Аделхард, ища ответ в тех обрывочных сведениях, которые ему, несмотря ни на что, удалось собрать. Лишь единицы из баламутов были лично знакомы с предводителями восстаний, но никто из них не смог ни описать его внешность, ни назвать настоящего имени. Старгух - ведущий в бой, Аделхард именем не считал, числил единым прозвищем. Если конечно во главе мятежей стояли разные люди, а в этом приемный сын императора имел большие сомнения. Все говорило о том, что воду в империи мутит один и тот же человек. Недаром он исчезает, как только возникает вероятность столкнуться лицом к лицу с ургаихом Малого круга. Едва Аделхард оказывался в непосредственной близости от зачинщика смуты с целью разрешить возникшие с властью разногласия, тот незамедлительно растворялся в воздухе, оставляя за собой растерянный люд, слухи и пересуды. И это наталкивало молодого человека на вполне оправданную мысль - он и зачинщик восстаний близкие знакомцы, и последний предпочитает оставаться неузнанным.
- И что же тебе неймется-то?!
На этот раз восклицание Аделхарда относилось к поведению Великого магистра. Если бы не Иллих, молодой человек выехал бы в Винрахт немедленно, а что еще важнее инкогнито. Еще в последний бунт он запланировал прибыть на место задолго до императорских отрядов, которые Ридагарх неизменно посылал для усмирения недовольных. Теперь же благодаря вмешательству Его святейшества придется плестись в сопровождении отрядов, а это значит, что Старгуха он заведомо упустил. Гулять смутьяну и дальше, мирных жителей баламутить!
- Хотя! - хлопнув себя по лбу, Аделхард подскочил с кресла. - Что-то я отупел совсем с этими восстаниями! Дальше собственного носа не вижу! - отчитав себя подобным образом, мужчина выскочил из кабинета.
Несколько коротко брошенных слов привели в действие защитные заклинания, и Аделхард заторопился по своим делам. Ему предстояло выбрать себе достойную замену - человека не хуже него обученного носить разнообразные личины. И в путь! При благоприятном стечении обстоятельств к концу недели в рядах бунтовщиков появится еще один ничем не примечательных сакхр.
"Скоро... - послал он мысленное обещание злополучному Старгуху, - Скоро мы познакомимся!"
***
5 гарха 846 года
у переправы Винрахта
- Три тильха. И не скупись, пошустрее! - подслеповатый седобородый мужик сунул под нос Аделхарду покореженную плошку.
Молодой человек сверкнул рябой улыбкой.
- Как скажешь, отец, - пробасил он и, порывшись в карманах латаных штанов, извлек на белый свет требуемые за проезд монеты. - Три, так три, - с усмешкой протянул Аделхард, намекая на явную обдираловку, но в открытую конфронтацию не пошел.
Разыскиваемым и беглым не резон враждовать с паромщиками Нрахты, иначе так и останешься куковать на берегу, дожидаясь прибытия сыскарей. Другого пути на противоположную сторону реки не имелось, кроме официальной переправы. А там охрана и смотрящий нархтаги абы кого в город не пускают. Винрахт - один из двенадцати закрытых имперских городов, выстроенный вокруг цитадели Арухана, в темных подземельях которой томятся самые злостные преступники. Такова была народная молва.
Устроившись в лодке на одной лавке с таким же оборванцем как и он сам, Аделхард извлек из голенища остро заточенный шип и принялся выковыривать грязь из под ногтей, ожидая, пока кто-нибудь первым подаст голос.
- Эй, паромщик! Что слышно о мятежных? Переправлялись уже? - заговорил его сосед по скамье, и Аделхард превратился в слух, не отрываясь от своего занятия. Ногти и в самом деле вычистить не мешало. Переусердствовал он с достоверностью. Молодой человек терпеть не мог грязных рук.
- А то... Намедни шесть ходок сделал, а еще Станх и Урних не знай сколько, - деловито доложил седобородый, проворно работая веслами. - Но мне больше всех свезло. Самого Старгуха вез! - напыжился мужик, забавно шевеля топорщащимися усами.
- Так уж и самого? - недоверчиво протянул сосед Аделхарда, и молодой человек расслышал в его интонациях нотки зависти.
- А то! Важный такой. Глаза жгучие. Говорят из полукровок он огненных. Ежели чего не по его и подпалить может, - добавил старик для острастки и важности.
- Вона как! Достопочтенный? - встрял в разговор совсем еще юный паренек, до того заинтересованно косящийся на паромщика.
- Не, из простых он. Непризнанный, - блеснул знаниями еще один участник тайной переправы. - Мы в Пихне у одного костра сиживали, - похвастался мужчина, утверждающе закивав головой.
- Так коли непризнанный, то связанный? - подал голос Аделхард, оглядев собравшихся из под насупленных бровей человека нелюдимого.
- Клянусь косой Великой, сам видел, как он огонь вызывал! - мужик даже привстал с лавки, чтобы по обычаю сотворить оберегающий круг. Не любила Акхэ когда ее имя не по делу вспоминали.
- Из иллир говоришь. И чейный он тогда? - все также сомневаясь протянул Аделхард и затих, с нетерпением ожидая ответа. Вдруг удастся выведать нечто ценное!
- Чейный? - седобородый отвел весло и поскреб бороду, словно вопрос адресовался ему. - Слышал вроде из самой столицы он. Из Дархкейра, - наконец выдал паромщик, авторитетно кивнув головой, и вновь принялся за работу. Они находились примерно по центру реки.
- Вон оно как! - присвистнул сосед Аделхарда по скамье. - Видать родственнички заважничали, потому и не признали, - предположил мужик, осуждающе поцокав. - Столичные барны не чета нашим. Наделают детей, и ищи потом, - со злостью попенял он, словно сам был из числа таких отвергнутых.
- И не говори. Столичные как наедут с проверкой, так баб хоть из дому не выпускай, - поддержал собрата сидящий напротив сакхр. - Вон, Ханке моей прохода не дают.
- Да, твоя Ханка сама на всех заезжих бросается. Главное чтобы деньжата покрупнее в карманах водились, - рассмеялся кто-то за спиной Аделхарда.
- Эй! За треплом своим следи! - взвился назвавший Ханку своей, напрягшись в изготовке. Еще одно слово противника и бросится вперед, наплевав на то, что в лодке.
"Ох уж эти мужики!" - мысленно простонал Аделхард и взял ситуацию под контроль. Воля сатхарги мягко окутала спорщиков, вынуждая забыть обиду и переключиться на другое. Еще перевернутся из-за двух идиотов! В его планы на сегодня купание не входило!
- Отвергнутый, значит связанный, - склонившись к голенищу, чтобы спрятать шип, Аделхард вернул разговор в нужное ему русло. - Слышал, будто шрам у него уродливый через всю щеку, - добавил он, намереваясь проверить одну свою теорию.
- Шрам? Какой шрам?
- Точно! Еще пол уха отсечено!
- На шее заканчивается... вздутыми жилами!
- Нет такого! Смазлив, только девок соблазнять!
Последним вставил свое веское слово паромщик, подтвердив тем самым подозрения императорского сына - всякий видевший Ведущего в бой помнит его по-своему.
Оставив обсуждение внешности предводителя бунтовщиков заинтересовавшимся, Аделхарл задумался. Злосчастный Старгух имел в своем распоряжении магический амулет и, возможно, не один, иначе не было бы столь разительного расхождения во мнениях. Могло ли это обстоятельство служить подтверждением его магического происхождения? И чей он тогда сын? В отличие от собравшихся в лодке сакхров ургаих Малого круга знал наверняка - непризнанный иллир магией не обладает. Нархтаги пристально следят за этим. Кому нужен необученный маг свободно расхаживающий по улицам? Барнам точно не нужен! Да и сакхрам тоже! Ведь добра от такого не жди. Спалит или утопит ненароком!
Открытым оставался еще один вопрос: насколько правдивы разговоры о магических способностях Старгуха? Имеют ли они место на самом деле или же это восторженная болтовня приверженцев? Молодой человек допускал и то, и другое. Бездоказательно отвергать одну из теорий с его стороны было бы неоправданной глупостью.
Занятый своими мыслями, Аделхард, тем не менее, краем уха прислушивался к разговору своих попутчиков, и когда речь зашла о вопросах его интересующих, тут же переключил внимание на происходящее в лодке.
- На этот раз все будет иначе, - вещал внимательным слушателям седобородый паромщик. - Внук мой прибился к Старгуху еще в Шатархе. Вона, до Винрахта вместе добрались, - похвалился мужик. - Сказывает, мятежники отступать не намерены. Не в этот раз. Вроде бы собираются на цитадель идти. Пока не возьмут, не отступят. Поговаривают, что кто-то из родни Старгуха там заперт. Вот, освобождать будут. А это что... такое начнется! Имперские цитадель ни разу не сдавали. Даже в Красную, когда алитары с михарцами объединились. Мне прадед рассказывал, когда мальцом был, сам видел! - лучась гордостью, поведал слушателям лодочник. - Быть нам свидетелями великих событий! - под конец авторитетно выдал он, и остальные согласно закивали. Все, кроме Аделхарда. Насмешливо сощурившись, молодой человек поинтересовался:
- Уж прямо таки и великих? Кто это тебе напророчил? Бабка прорицательница?
Все собравшиеся в лодке до того согласно поддакивающие седобородому, вопросительно воззрились на него. "Недолга народная вера!" - мысленно хмыкнул Аделхард и продолжил осторожно выведывать нужные ему сведения:
- Пока сам не увижу, не поверю. Стоит раз в жизни с мятежниками побрататься? - вроде бы засомневался он. - А... была не была. Без доброй драки славы не сыщешь! Где искать-то этого вашего Старгуха? Может и не прибыл он вовсе? Врешь, поди ,старик, что самого главаря доставлял? Ну-ка признавайся... - подозрительно протянул он, чуть подавшись вперед, будто и впрямь собирался выбить из паромщика правду.
- Че эт я вру? Не вру вовсе! Видит Акхэ! - взвился седобородый, вновь позабыв о необходимости грести. Усы его возмущенно встопорщились, напомнив Аделхарду шипящего кота.
"Хорошо когтей нет", - про себя усмехнулся Аделхард, а на деле состроил недоверчивую мину и проворчал:
- Знаю я вашего брата. Важности напустить горазды, да приукрасить. Коли вез, да внук с главарем, говори, где сыскать?! - потребовал молодой человек, поддерживаемый гулом голосов остальных переправляющихся через реку.
- Акхэн тебя утопи, - обижено проворчал лодочник, в который раз взявшись за весла. - У рынка найдешь постой "Нрахта", спросишь Бруха, скажешь от меня и для чего пришел. А дальше, не обессудь, - с ехидцей в голосе прошипел седобородый: - быть тебе с восставшими или не быть не мне решать.
- Дальше я сам. Чай не без языка, - в тон мужику отозвался Аделхард. - Коли дано, не упущу. Не тревожься.
- Сдался ты мне, тревожиться... - тихонько хмыкнул седобородый, с неким одобрением взглянув на молодого человека, и в голос объявил: - Прибыли! Освобождаем места!
***
Как это ни парадоксально, Винрахт единственный город из числа закрытых двенадцати в котором приемному сыну императора бывать не доводилось. Прокладывая себе путь к рынку, молодой человек с интересом осматривался. Вроде бы ничего сверх примечательного не находил, и все же чем-то практически неуловимым Винрахт отличался от остальных своих собратьев. Довольно долго Аделхард безуспешно рылся в памяти, ломая голову над интригующей особенностью, пока внезапное озарение не разрешило дилемму. Причина крылась в первооснове города - цитадели Арухана. Именно она упоминалась в первом прочитанном им дневнике, когда-то найденном в закрытой библиотечной комнате - дневнике Его святейшества Великого магистра нархтаги Эрнакха. В том самом дневнике, о котором он относительно недавно рассказывал Анилихт.
Мысли о девушке как всегда пришли нежданно и принесли с собой хорошо знакомую горечь. Молодой человек привычно сглотнул ее, на краткий миг позволив воспоминаниям захлестнуть себя. Четыре с лишним года прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз, но внутри все также покалывало нечто непостижимое. Была ли это любовь - Аделхард определить не мог. Он ничего не знал об этом чувстве, только привязанность, уважение и благодарность существовали в его жизни. А любовь... Любовь ушла в сады Великой Акхэ еще в детстве об руку с погибшими безвременно родителями. Как ни старался Ридагарх спасти разуверившегося в жизни мальчика, коим Аделхард стал после смерти близких, тот все же зачерствел, укрывшись за оберегающей от ран корочкой.
Позволив себе несколько мгновений посмаковать знакомый образ взбалмошной девчонки, молодой человек тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Жизнь раскидала их, не подарив времени на сближение, а значит так надо. Он убедил себя в этом лишь только вернулся из академии к императорскому двору. Практически убедил, жаль только в изборожденном вдоль и поперек царстве официоза и каверз забыть о прямолинейной, местами наивной и смешной Анилихт оказалось невозможно. Не так-то просто вычеркнуть из мыслей глоток свежего воздуха, если многие годы провел в душном, непроветриваемом помещении. Аделхард удостоверился на себе.
Добравшись, наконец, до рынка упомянутого седобородым паромщиком, молодой человек принялся прогуливаться по рядам. Намерения его были просты: здесь услышал, там подхватил, дополнил, меткое слово вставил при необходимости, чтобы народная молва разнесла его по округе. Людские пересуды самый верный способ вживить в умы потребную мысль. Исправно выполняя обязанности ургаиха Малого круга, Аделхард не раз применял на практике различные диверсионные навыки, в большинстве своем удачно. Им был успешно саботирован крупный заговор против Его императорского сиятельства, за что молодой человек оказался удостоен Наградной ленты, ныне пылящейся на стене в кабинете, а также множество мелких интриг, столь любимых придворными барнами.
Потратив несколько часов на сбор базарных кривотолков, разжившийся ненужным хламом и порядком обедневший Аделхард свернул к упомянутому паромщиком постою. Выглядело сие радушное пристанище удручающим образом. Облупленная вывеска едва держащаяся над покосившимся крыльцом не оставляла простора воображению. Нищета и разруха - сестры-подруги давненько нашли пристанище под крышей "Нрахты", облюбовав некогда чтимое и прибыльное место.
Молодой человек недоуменно нахмурился. Внешний вид постоя несколько озадачил его. Аделхард сомневался, что злополучный Старгух сочтет подобный приют достойным своей значимой персоны. Или он ошибается на его счет? Отчего-то последнее казалось маловероятным, скорее седобородый приврал, но проверить не мешало. С опаской толкнув дверь, (страшила вероятность обрушения), молодой человек прошел внутрь. Его недоумение усилилось. Внутренне убранство "Нрахты" разительным образом отличалось от внешнего вида. Чистота, образцовый порядок, уют располагали к себе. Желание присесть за стол, вкусить еды и отдохнуть ленцой расползалось по телу. Аделхард сопротивляться не стал, на мгновенье позабыв о своем собственном непотребном виде.
- Хозяин, пива! - привлек он внимание дородного мужчины, что-то вменяющего орудующему метелкой пареньку.
- Не подаем, - последовал пренебрежительный ответ, напомнивший императорскому сыну о примеренной им личине.
- Ты бы не косился, мил господин, а пива налить поторапливался, - сообразив, в чем дело, усмехнулся Аделхард во весь свой щербатый рот. - Не по одеже судим путник, а по звону монет, - философски заявил молодой человек, ссыпав на стол горсть медяков. - Латка латке рознь, - устроившись на скамье, он принялся отбивать пальцами дробь, беззвучно поторапливая хозяина заведения.
Повторять не пришлось. Деньги - аргумент весомый. Смахнув нужное количество монет в ладонь, владелец постоя покатился к стойке, по дороге пихнув обслугу в направлении прибывшего. Занятый Аделхардом стол, храня на себе отпечаток былых посетителей, выбивался из стройного рядка своих собратьев, требуя внимания проворных рук и мокрой тряпки.
Получив желаемый напиток, молодой человек не без удовольствия сделал большой глоток. Прохладное пиво после удушливой атмосферы рынка самое то! Приятно освежает.
Утолив первоначальную жажду, он стал осматриваться. Большинство столов пустовало. За одним из занятых велась оживленная беседа: пятеро мужчин обсуждали преимущества местного пойла перед подаваемым в постое на соседней улице. Еще за одним столиком восседали пожилая сакхра и совсем еще юная особа, бросающая заинтересованные взгляды на паренька справа. Тот, общаясь с плечистым братом, успевал подмигивать и улыбаться розовощекой девице, игнорируя осуждающие взгляды ее великовозрастной компаньонки. В дальнем от входа углу расположились еще трое мужчин, в отличие от шумной пятерки о чем-то в полголоса переговаривающиеся. Они производили впечатление людей желающих оставаться незамеченными, что, собственно, у них получалось. Кроме императорского сына никто из посетителей в их сторону не поглядывал, даже хозяин, и это обстоятельство показалось Аделхарду весьма любопытным. Чуть изменив положение, ради собственного удобства, молодой человек принялся незаметно наблюдать за троицей. На взгляд все из простолюдинов, к магам отношения не имеют. "Только поведение настораживающее", - подумалось ургаиху, когда один из собеседников принялся потирать безымянный палец правой руки. Так, следуя давней привычке, теребят никогда не снимаемый перстень.
Заподозрив личину, Аделхард стал всматриваться сосредоточеннее, ища подтверждение догадке, но пробиться сквозь видимый образ ни в какую не получалось. Потратив на это занятие некоторое время, молодой человек вынужден был отступить. Предположить, что у него проблемы с концентрацией Аделхард не мог, следовательно, подозрение оказалось ложным. Для ургаиха Малого круга не преодолеть магическую личину - опозориться навечно! Естественно, позволить себе подобного он не мог. Оставался единственный выход, смириться с изначально неверным посылом. Аделхард смирился, переключив внимание на других посетителей.
Когда любопытство было удовлетворено, обед съеден, а три кружки отменного пива взбодрили уставшее в дороге тело, Аделхард поднялся со скамьи и направился к хлопочущему за стойкой хозяину. Пришла пора произнести несколько имен, прокладывающих дорогу в ряды бунтовщиков. Во всяком случае, Аделхард на это рассчитывал. До сего момента слова паромщика были правдивы.
- Мне бы Бруха сыскать, мил человек. Не подскажешь? - опершись на стойку, обратился Аделхард к хозяину. Блестящая монета в один тильх бесшумно легла на деревянную поверхность.
- Бруха, говоришь. Не ведаю, кто таков, - протянул в ответ владелец постоя, бросив тоскливый взгляд на ускользающее вознаграждение.
- Да? Как же... - крутанув монету на столешнице, Аделхард накрыл ее ладонью. - Нэвих-паромщик велел здесь поспрашать. Обещал, подсобят, - чуть слышно закончил он, передвинув ладонь ближе к собеседнику.
Хозяин заметно повеселел.
- Нэвих, значит. Старый прохвост! Неймется ему, везде нос сунуть норовит! - сияя заискивающей улыбкой, возмущался толстяк. - Нет, чтобы на переправе сидеть, дело делать, все вынюхивает, выспрашивает, проблем наживает. Бихры на него нет! Жаль померла старая, спуску мужику не давала. Тише Нхарты был - глад-гладешенек, не то, что нынче!
При этом взгляд его то и дело перескакивал с руки на стойке на троицу в углу. Аделхард даже обернулся посмотреть, что такого интересного разглядел хозяин за его спиной.
- Ну... Раз Нэвих прислал, то и Бруха поискать можно. Верно?! - во всеуслышание закончил свою речь хозяин постоя, адресовав вопрос троице за столом.
Аделхард понимающе склонил голову. Дважды повторять необходимости не было. Оставив монету на стойке, молодой человек направился к столику в углу.
Взгляды, которыми мужики встречали его приближение, были заинтересованно-настороженными. Приняв как можно более располагающий вид, императорский сын остановился возле скамьи. К кому именно будет обращаться, Аделхард определил еще в пути. Кряжистый, скуластый сакхр, сидящий напротив недавно вызвавшего подозрение, манерой держаться походил на предводителя этой маленькой компании.
- Мне бы с Брухом парой слов перекинуться. Дело к нему есть, - обратился к коренастому Аделхард с легким нажимом в голосе.
- Говори, коли есть, - протянул в ответ широкоплечий, вызывающе выдвинув нижнюю челюсть. Напор Аделхарда пришелся не по душе.
- Значит, ты Брух? - на всякий случай уточнил молодой человек уже без давления. Вопрошая и констатируя одновременно.
- Ну, Брух! - все также дерзко бросил ему в лицо коренастый, скрестив руки на груди и, видимо, для острастки поиграв жилами на шее.
Аделхард едва усмешку сдержал. Его всегда поражало неистребимое желание крупных людей подавлять своей массой. Сколько раз он сталкивался с подобным поведением не сосчитать. И всегда одно и то же. "Я силач, мне горы по плечу" на поверку оказывается обыкновенным парнем, частенько вовсе не умеющим кулаками махать. Ему бы лебедку в руки или топор - тогда другое дело. И голова отдыхает, и руки при деле.
Вслух свои соображения молодой человек естественно не озвучил. Напустив на себя загадочный вид, он предложил коренастому:
- Коли Брух, так отойдем? Дело мое не для всяких ушей, - объяснил свое желание Аделхард, обведя говорящим взглядом сидящих за столиком мужчин.
- Всяких не держим! - последовал возмущенный ответ. Это влез в разговор подозрительный тип с невидимым перстнем. Все же сомнения на его счет не до конца покинули Аделхарда. Прошедшись по мужчине взглядом сощуренных глаз, ургаих обратился к коренастому:
- Ваше дело. Нет, так нет, - согласился он, утверждающе поведя плечами. - От Нэвиха я. Сказал, со Старгухом свести можешь, - озвучил Аделхард свою просьбу, вложив в слова немного магической воли сатхарги. У Бруха не должно возникнуть желания ответить отказом. Во всяком случае, не в этот раз.
Не дожидаясь приглашения, молодой человек занял свободное место:
- Есть желание присоединиться к бунтовщикам, - резюмировал вышесказанное он и, подперев кулаком подбородок, принялся ожидать согласия.
Глава 2
17 гарха 846 года
Задумчиво покусывая сухой стебелек, Аделхард в который раз перетасовывал и заново раскладывал по полочкам свои впечатления от довольно колоритной фигуры Ведущего в бой. Среднего роста, статный, с аристократичными чертами лица Старгух совсем не подходил на роль главаря взбунтовавшихся простолюдинов. Такого ожидаешь встретить жеманничающим с кокеткой в императорскому саду, а не в темной комнатушке до отказа забитой потными телами галдящих сакхров. Подмена места и действия - таковым было мнение императорского сына.
И прав был паромщик на счет смазливости! Падки женщины на красавцев такого рода, разве что в очередь не выстраиваются. Аделхард много раз видел, какими глазами провожают придворные красотки обладателей подобного типажа - слюнки текут, в буквальном смысле. Аж противно!
Но сейчас не об этом. Сейчас стоило разобраться, каким образом эдакое чудо попало в ряды сакхров. И не только попало, а примерило на себя главенствующую роль. Вопрос с подковыркой!
В очередной раз мысленно перебрав все услышанное, увиденное, случайно перехваченное или подсмотренное, Аделхард в раздражении повалился на землю, запустив пожеванной веточкой в багровеющее небо. Картинка отказывалась вырисовываться и все тут! Он что-то упускал! Что-то архи важное, связывающее разрозненные звенья в единую цепь!
- Топи Акхэна... - с досады пробормотал ургаих Малого круга, стукнув кулаком по согнутой в колене ноге. Бедро отозвалось тупой болью, а в ушах прозвенело суетное:
- Отведи Богиня!
Аделхард сел.
- Мне оберег без надобности! - напустился он на молоденького сакхра, едва обросшего юношеском пушком. Но подошедший ни только не повернул обратно, но и устроился на камне напротив императорского сына. - Чего тебе? - заставив себя отогнать раздражение, миролюбиво поинтересовался Аделхард, зажав между зубами новую веточку. Благо на земле таковых в избытке, сыпались с высыхающего дерева. - Тоже надоели эти пустобрехи? - намеренно коверкая речь, прошепелявил он, махнув рукой в сторону небольшого костерка, вокруг которого, судача обо всем и ни о чем, восседали члены их маленького отряда.
- Еще как, - со вздохом согласился подошедший. - Я Рихад.
- Элхард, - представился ургаих сокращенным именем. Для сакхра Аделхард - явный перебор. - Откуда ты здесь, Рихад? Неужто такой молодой сам решил против власти идти?
- С братом я. Литарги мы.
- Литарги... - понимающе протянул Аделхард. - Тогда ясно.
Объяснение, и правда, было исчерпывающим. Литаргами называли себя отвергнутые родственниками и связанные помимо воли иллиры. А у них, несомненно, имелся острый зуб на магов всех сортов и званий, и Аделхард считал себя не вправе ставить это им в вину. Оценивая принятые в империи нормы, он далеко не всегда одобрял их, но будучи приближенным к императору барном, ургаихом Малого круга, да и просто разумным человеком, вынужден был придерживаться существующих установлений, ибо любой хаос начинается с малого - с самовольного отступления от правил.
Именно поэтому Аделхард старался правил не нарушать - за редким исключением.
- А ты как здесь? - юный мятежник поерзал на камне, явно чувствуя себя не своей тарелке, но отчего-то уходить не собирался.
- Не по идейным соображениям - это точно, - хмыкнул Аделхард. - Просто ныне я... решил взбунтоваться! - рассмеялся молодой человек, повалившись обратно на землю.
Он и взбунтоваться! Вот умора! Хотя... Вдруг припомнились фиалковые глаза, задорный ежик светлых волос - тайна, ставшая его личным бунтом - и смех прошел.
- Есть у меня на то причины, - посерьезнев, ответил он литаргу и даже душой не покривил.
Причин для бунта накопилось, хоть отбавляй, другое дело решится ли он когда-нибудь на него в буквальном смысле или нет. Ответа Аделхард пока не знал. Или же знал, но гнал от себя, стараясь не вспоминать о том, что выбор уже сделан и назад пути нет. Время покажет!..
- Вы чего тут? Идемте. Еда подоспела! - возвращаясь от реки к костру, окликнул их сгорбленный сакхр, не далее как сегодня утром поделившийся с Аделхардом весьма ценной информацией.
- Сейчас, Ур, - откликнулся на приглашение молодой литарг, вопросительно глянув на своего собеседника. - Идешь?
- Не голоден. Полежу пока, - отказался Аделхард.
Чувство голода совсем не беспокоило его, неудобство доставляли мысли, разрозненно метущиеся от одного к другому. Хотелось сосредоточиться и еще раз все обдумать. Желательно в одиночестве, так что приглашение горбатого было ему на руку.
- Ты иди, подкрепись. Ночь обещает быть длинной, - посоветовал парню ургаих, устремив невидящий взор в постепенно темнеющее небо.
Ночной марш-бросок стремительно приближался, хотел он того или нет. Скоро в путь.
Они снялись с места, когда на небе ярким поводырем засияла вторая звезда. Взяли курс на запад, решив идти вдоль реки как можно дольше. Аделхард занял место замыкающего, не имея желания ощущать на спине тяжелый взгляд идущего следом, но одиночество его было недолгим. Недавний знакомец литарг вознамерился составить компанию.
- А ты давно с мятежниками? Не встречал раньше, - пристал он, заняв место по правую руку.
Ургаих вздохнул:
- Без году неделя, - ответил расхожей поговоркой, не желая вдаваться в подробности. - А вы?
- Мы давно. Еще с Шихарда. Пол империи со Старгухом прошагали, - важно доложил парень, пританцовывая во время ходьбы. Аделхард решил, что от гордости.
- С Шихарда? Это где отряд сирхтаги положили?
- Преувеличивают. Троих всего лишь, - поправил собеседника литарг, сбившись с шага.
"Видимо, воспоминание не из приятных", - сделал вывод императорский сын и сменил тему:
- Это точно. Молва любит посильнее раздуть. Я вот единожды с барном в драке сошелся, на оплеуху ответил, так на всю округу ославился. Элхардом укротителем звать стали. С чего, ума не приложу. Но раз повелось, искоренить сложно, - болтая впустую, он давал парню возможность отогнать воспоминания.
Загонять мальчишку в угол ургаих не собирался. Раз уж прибился, пусть болтает с охотой, глядишь, что-то новенькое выведать удастся. Аделхард на это рассчитывал, тем более, что одну загадку, сам того не ведая, парень уже разрешил. Личность Ведущего в бой неизменна, во всяком случае, ее видимая часть, а это значит, что мятежи, терзающие империю, при всей своей кажущейся беспорядочности являются кем-то выстроенной системой.
- А сами вы с братом откуда будете?
- Эм... Хварские мы. Полжизни там провели. А где рождены... так это мне неведомо. Империя наша родина, - с апломбом закончил парнишка, и Аделхард едва не рассмеялся.
"Столь пафосные речи из уст столь юных. Забавно!" - подумать - подумал, а вслух продолжил в том же духе:
- Знавал я одного достопочтенного - империю матерью величал. Потрепала она возлюбленного сына, посчитала косточки, не дай Акхэ! И в Шуданге побывать довелось, и с лирагскими цепями познакомиться. Не боишься? Империя жестока к своим сынам, - закончил речь Аделхард, мысленно дополнив: "И к дочерям тоже". Лихт, как водится, вспомнилась совсем не к месту.
Ответа он не получил. Словно проведав, что мысли собеседника устремились к иным просторам, парень хранил молчание, лишь изредка бросая заинтересованные взгляды на идущего рядом мужчину. Императорский сын ощущал их уколы неожиданно остро, но возобновлять беседу не спешил. Прислушивался к шепоту внутреннего голоса, настойчиво советующего обратить на что-то внимание. Осталось разобраться на что именно, а с этим делом, судя по всему, наметилась нешуточная проблема. Аделхарду ни в какую не удавалось ухватить за хвост змею бессознательных подозрений. Раз за разом она выскальзывала их рук, чтобы и далее раздражающе маячить поблизости. Это нервировало неимоверно.
К тому моменту, когда Аделхард решил оставить бесполезные попытки и вернуться к удовлетворению собственного неуемного любопытства, ответы на некоторые вопросы отпали сами собой. Не успел молодой человек осведомиться у Рихада о брате и их близости к Ведущему в бой, как тот выплыл из темноты, приветствовав раздраженным:
- Вот ты где! Сколько можно искать?
Голос показался Аделхарду смутно знакомым в отличие от внешности. Хотя о последнем не стоило заявлять совсем уж категорично. Света небесных звезд недоставало для однозначного ответа. Чуть выше среднего, худощав, немного сутул и в меру кучеряв - весь образ, оказавшийся доступным человеческому взгляду в потемках. Маловато для безапелляционных суждений, а потому с выводами Аделхард решил не спешить, тем более что внутри него отпущенной струной запела интуиция.
Несколько задетый столь пренебрежительным отношением - подошедший его намеренно игнорировал, разговаривая только с братом - Аделхард напомнил себе, что мягко стелить не обязался, и позволил небольшую колкость:
- Так вот... неприметные мы, да и ночь - глаз выколи.
Вроде бы ничего обидного не сказал. Скорее вежливо напомнил о себе, нежели задел, в свете чего бурная реакция подошедшего выглядела еще более неожиданной.
- А вам, уважаемый, никто слова не давал, - с высокомерием достойным Великого магистра напустился на Аделхарда брат его юного спутника. - Нечего в чужие разговоры встревать. Так и до врагов заклятых недолга дорога. Вам ли не знать? - с откровенной издевкой закончил он и, развернувшись, пошел прочь. Повелительное: "Я жду, Рихад!", - донеслось уже откуда-то из темноты, прозвучав в ночной тиши с резкостью хлопка оплеухи.
Аделхард сжал челюсти. Будучи ургаихом Малого круга принимающим активное участие в решении дел государственных молодой человек не редко оказывался в ситуациях, когда молча снести оскорбление являлось жизненной необходимостью, и он всегда неплохо справлялся с этой задачей. Можно сказать, с завидной легкостью. Сейчас же все внутри взбунтовалось. В груди пенилось и бушевало целое море ярости, и у него с трудом получалось зануздать его, но, слава Акхэ, получалось. Сорвись Аделхард сейчас - вся конспирация насмарку, так как надменность литарга могла свидетельствовать лишь об одном - брат Рихада из числа приближенных Ведущего в бой. Самых близких.
***
6 саарха 846 года
В следующий раз Аделхард увидел юного литарга, когда Ихтарские горы остались позади, а путешествие отряда мятежных сакхров подходило к концу. Рихад вместе с братом пропали в ночь их малоприятного знакомства. Куда они делись и по какой причине ургаиху выяснить так и не удалось. То ли не знал никто, то ли имели строгий наказ не распространяться.
Аделхард и такой возможности не исключал. Мнение, что вокруг этих двоих не чисто, укоренилось в нем намертво. Разобраться, что именно скрывают братья литарги, ургаих поставил в разряд дел первейшей необходимости, тем более что иного выхода на Старгуха у него пока не имелось. Единожды встретившись с новичком, дав добро принять его в ряды мятежников, Ведущий в бой дистанцировался от Аделхарда - что собственно не являлось неожиданностью - отдав новоявленного сторонника в распоряжение своих сподручных.
Литарги появились на закате. Братья подошли к затухающему костру, словно отсутствие их исчислялось минутами, и устроились на бревне, недавно освобожденном ушедшим за водой Уром. Никто из собравшихся возле огня на них особого внимание не обратил. Продолжая судачить о водящихся в этих местах шакалах, мужики снабдили пришедших мисками с остывшей похлебкой и забыли об их неожиданном появлении, явно привыкшие к подобному поведению своих собратьев.
Аделхард задумался. В неровном свете пламени ему удалось получше разглядеть внешность брата Рихада. Литарги были похожи, как отец с сыном, и если бы не очевидная молодость старшего их несомненно принимали бы за таковых. Это открытие оказалось неожиданным для ургаиха. Молодой человек не ожидал, что братья выросли из семени одного отца. Конечно, случаи, когда сакхра многие годы подряд делила ложе с одним барном, не были редкостью. Скорее подобная практика являлась правилом, имела весьма широкое распространение на территории империи, и давно уже не осуждалась в среде магов. Странным выглядело то, что отец, возжелавший подобных отношений, отказался признать своих детей, подвергнув обоих насильственному связыванию. Вероятность того, что оба литарга похожи на мать, Аделхард в расчет не принимал. Общеизвестным фактом было доминирование магического начала во взаимоотношениях между полами. Если уж у сакхры появлялась ребенок, имеющий магические способности, значит и внешне он походил на родителя этими способностями его наградившего, то есть на отца. Магички такого рода потомством старались не обзаводиться. В общем, было над чем поразмыслить.
Занятый своими мыслями Аделхард, тем не менее, не забывал принимать участие в общем разговоре. За время пути он сумел проявить себя, прослыл надежным товарищем и заимел друзей в кругу мятежных сакхров - с пользой для дела, но в ущерб себе. Более не получалось подумать в одиночестве. Вылепленный им образ свойского парня требовал постоянного участия в жизни отряда, а побыть наедине с собой хотелось чрезвычайно. Особенно в такие моменты!.. Когда неожиданное открытие ломало тщательно выстроенную цепочку догадок и предположений.
Едва обсуждение ущерба наносимого прожорливым шакальем местным сакхрам утратило первоначальный пыл, а народ начал разбредаться потихоньку по своим делам, Аделхард позволил себе переключиться на братьев литаргов. Вернее на одного из них - Рихада, второго он решил демонстративно игнорировать, как-никак в чужие разговоры встревать зазорно.
"Вот и проверим меру вашей воспитанности, уважаемый", - мысленно усмехнулся молодой человек и обратился к младшему из братьев:
- А ты что думаешь, Рихад, на счет шакалов? Встречался когда-нибудь с таким зверьем?
- Неа... Миновало как-то, - с осторожностью ответил парень, виновато стрельнув глазами на старшего.
"Не случайность", - успокоился Аделхард, развеяв кое-какие из имевшихся сомнений.
Все же до сего момента его подозрения носили чисто огульный характер. Основываясь на одной только интуиции нельзя обвинять людей во всех смертных - это, как минимум, недальновидно. А недальновидность для ургаиха Малого круга роскошь непростительная, водящая близкое знакомство с элементарной глупостью. Именно поэтому Аделхард любым своим подозрениям искал четкое обоснование. Прослыть глупцом в его планы не входило.
- Миновало - это да. Это хорошо. Богиня даст, и никогда встретиться не придется. Все же не из приятных твари, правду говорю. Так ведь, Ур? Сам сказывал, довелось... - обратился за поддержкой ургаих, не спуская глаз с Рихада. Парень нервничал больше положенного - во всяком случае, так казалось Аделхарду - и теперь уже осуждающе поглядывал на брата. "Интересно, что вменяет в вину?" - спрашивал себя императорский сын, поддакивая делящемуся впечатлениями Уру, а тот, будучи словоохотлив, разошелся не на шутку, что и требовалось Аделхарду. Треп Ура снабжал его временем хорошенько изучить вызывающих подозрение братьев, самому оставаясь вне таковых. Слава Акхэ, за любящих поболтать детей!
***
Ночью по обыкновению передвигались цепочкой. Так проще всего обойти внимание охранительных заклинаний, расставленных в качестве ловушек для многолюдных отрядов. "Добропорядочные граждане в кучи не сбиваются" - это забавное утверждение ургаих еще в юные годы слышал от начальника дворцовой охраны и тогда вдоволь посмеялся над его абсурдностью, пока не выяснил, сколь широкое распространение подобный взгляд имеет на территории империи.
Аделхард в удобной для себя роли замыкающего размышлял над поведением пресловутых братьев. Старший пытается доминировать - это факт. Младший поддается, но не всегда. Вполне может взбрыкнуть, если решит, что от него требуют невозможного или просто сильно нежеланного. За кажущейся слабостью младшего сокрыт стержень, преломить который способен далеко не каждый. А выпячиваемая несгибаемость старшего суть ширма, скрывающая некую рану или же просто достаточно нежную душу. Не братья, а сплошные противоречия! И оттого разгадать их просто необходимо.
Падок Аделхард на подобного рода загадки. Чем сложнее задача, тем страстнее хочется ее решить.
На этой ноте - признании собственного несовершенства - ургаиху пришлось прерваться. Вернее его немилосердно прервали. Столь же неожиданно как несколькими днями ранее его брат из темноты появился литарг-старший.
- Смотрю, вам импонирует плестись в хвосте, - язвя, он преградил путь.
- А коли и так? Что плохого? Охранять тылы дело похвальное. Каждый знает, - скрежетнув зубами, Аделхард проглотил оскорбление.
- Похвально, когда совесть не дремлет, язык чист и взгляд правдив, - назидательно изрек литарг.
- Да разве иное встретишь в наше время? - включился в игру императорский наследник, стараясь предугадать, куда заведет их словесная перепалка.
- В наше время чего только не встретишь: и праведного грешника, и согрешившего святого.
- Вам виднее. При акхаре взращены. Всяк мудрее безродного сакхра.
- Отдельные сакхры поумнее некоторых великородных будут.
- Может и так. Ум-то дело наживное. Вот только за сединами угнаться не всякий мастак.
- Седина ленива, лишний раз с места не поднимается. Юность зачастую ветрена. Зрелость же алчна. Она движется к цели, не взирая на препятствия. Зачем вы здесь, Элхард? Манит сияние славы? - сменил тему литарг.
Повернувшись спиной к своему собеседнику, он продолжил путь. Огонек впереди идущего практически скрылся из виду, им предстояло нагонять, и ургаих заторопился следом.
- Слава живота не наполнит, - поравнявшись с братом Рихада, ответил на вопрос Аделхард.
- Следовательно, деньги всему причина. Я правильно понял? - с насмешкою уточнил литарг. И даже обернулся на краткий миг, словно намеревался взглянуть в глаза своему спутнику, позабыв об обступающей их темноте ночи.
- А если и так? Что, прочь прогоните? - усмехнулся в ответ Аделхард, прекрасно осведомленный о бедственном положении мятежников.
Как выяснилось, целостность армии бунтовщиков держалась на "честном слове". Идейных в ней было несколько десятков от силы - насколько ургаих представлял себе ситуацию - остальные шли за Старгухом из чисто меркантильных соображений. Звон монет для бедствующего сакхра аргумент неизменно весомый, за край империи уведет, а то и дальше.
- Я бы с удовольствием!.. - явно не сдержавшись, фыркнул литарг, чем немало позабавил императорского сына. Уж больно обиженно получилось.
- Только? - озвучив повисшую в воздухе недосказанность, поинтересовался Аделхард.
- Завтра с Уром и Стахом пойдешь за провизией, - проигнорировав вопрос, объявил литарг. - И... держись подальше от моего брата, иначе... пеняй на себя, - сойдя с тропы, из темноты ночи предостерег он. Прозвучало многообещающе.
***
К отряду мятежных сакхров Аделхард с соратниками присоединился лишь через три дня. И словно в насмешку над предостережением литарга первым кого он увидел стал Рихад. Парень сидел на плоском валуне и швырял камешки в раздобревшую от вчерашнего дождя речушку. Не в пример дню минувшему ее бурые воды стремительным потоком неслись у Хтарскому морю, то и дело обдавая ноги литарга пенными брызгами.
Кивнув на паренька, Аделхард спустил с плеч мешок и, положив его на землю, направился к речке.
- Не трожь ты его. По всему видно, вновь с братом сцепились, - посоветовал императорскому сыну Ур. - Неспроста один сиживает. Видать знатная склока вышла.
Аделхард притормозил. Оглянулся.
- А что, часто собачатся? - заинтересовался он.
- Да как все. Разве что громче обычного. И серчают друг на друга сильно, совсем как дети малые, - усмехнулся Ур. - Но это ничего... Перебесятся со временем, остепенятся, - резюмировал сердобольный сакхр и, подтянув ношу на спине, зашагал дальше, туда, откуда веяло духом пламенеющего костра.
- Дети? - Аделхард покачал головой.
Никакого намека на инфантильность в разговоре с литаргом-старшим он не заметил. Скорее даже наоборот. Отдельные из оброненных им фраз слишком уж разумны для отвергнутого магами иллира и во многом напоминают манеру общения высокородных барнов. Хотя, последнему имелось вполне рациональное объяснение. Братья литарги долгое время провели в обществе нархтаги и не могли не перенять некоторые из свойственных монахам оборотов речи и взглядов на мир.
Подойдя к пареньку, ургаих устроился рядом с ним на влажной от брызг поверхности, благо размеры камня позволяли, подобрал несколько мелких камушков и стал закидывать их в центр русла, где непоколебимой основой возвышался островерхий валун.
- Отчего не в духе? Расстроил кто? - тщательно прицеливаясь, как бы между прочим спросил он и одним коротким движением отправил камушек точно в цель - остроконечную вершину.
Паренек не ответил, только взглянул, и этот взгляд перевернул что-то в душе Аделхарда. На миг застыв, взволнованно заколотилось сердце. Мужчина вздрогнул, смежил веки и мысленно встряхнулся, прогоняя наваждение. Печальные фиалковые глаза исчезли в бурной стремнине воспоминаний. "С этим нужно что-то делать", - подумал он и обратился к Рихаду:
Литарг вновь взглянул на Аделхарда, насмешливо изогнув бровь. Взор его прошелся по широким плечам просителя, задержался на руке, только что отправившей в полет очередной камушек, затем метнулся к середине реки, где бились о твердь быстрые воды. Ничего не скажешь, объяснил.
Аделхард усмехнулся, даже не пытаясь оправдаться. Маленькая хитрость не сработала - не беда. Зато угрюмый Рихад явно повеселел.
- Так что? Потопали? - Поднявшись, Аделхард с удовольствием потянулся. Спина и правда побаливала, но не до такой степени, чтобы взвалить тяжелую ношу на хлипкого паренька.
- Идем, - стремительно вскочив на ноги, Рихад отряхнул ладони друг о друга и спрыгнул с валуна. - Долго вас не было, - взъерошив коротко стриженые волосы, паренек стал взбираться на пригорок. - Что-нибудь вкусненькое найдется? А то Ихтэр этот такая дыра. Не то, что печенкой, стаканом молока не разживешься, - посетовал он, состроив умильно-обиженную мордочку.
Аделхард чуть не подавился. Во-первых, видеть подобное выражения на лице паренька было неожиданно, а во вторых и главных императорский наследник понятия не имел, что конечной точкой их путешествия являются пещеры алрхаги. Вернее ему, как и прочим из отряда, была обозначена совсем иная цель, и это никак не Ихтэр.
- Какого Акхэна мы там забыли? - вслух изумился он, чем привел своего юного спутника в видимое замешательство. "Сболтнул лишнего", - догадался ургаих, но на этот раз чувств литарга щадить не стал. - Для чего нам в пещеры идти? Туда же годами никто не хаживал? - насел он на парня, намереваясь во что бы то ни стало получить ответ.
- А ты... никому не расскажешь?
- И так скоро все узнают, - отмахнулся было Аделхард. - Хотя... коли надо, могу и смолчать. Зачем на рожон-то лезть? Пусть главный объясняется.
"А объясняться ему придется, это точно", - думал Аделхард, слушая невнятное бормотание Рихада. С давних времен об Ихтэре ходили недобрые толки. Простой люд пещер побаивался, сознательно обходя стороной. Загнать туда суеверных сакхров будет ой как непросто.
- Погоди-ка... Какие такие алрхаги? Перемерли же все давно? - уцепился Аделхард за слова Рихада, что показались ему наиболее значимыми из сумбурной речи о барнах и их магических способностях. Тот факт, что сархру его пошиба не подобает разбираться в подобных делах, ургаих оставил без внимания. Не упустил, а именно отбросил, рассчитывая на то, что взволнованный собственной оплошностью Рихад также не обратит на это внимания. Он и не обратил. Ударился в объяснения.
- Скажем, не перемерли, а перебили. Не всех, а большинство. Только распространяться об этом не любят. Боятся все алрхаги. Ох, как боятся!
- А чего их бояться-то? Магом больше, магом меньше, какая разница? Сакхру все барны едины.
- Больше, меньше, едины... а разница есть. - Было видно, что тема для парня животрепещущая. - Алрхаги могущественнее любого из ныне живущих барнов, даже сатхарги. Только им под силу восстановить справедливость! - пламенно закончил он, восторженно сияя глазами и явно ожидая согласия.
Аделхард же задумался. Из речи Рихада сам собой напрашивался один тревожащий ургаиха вывод. За охватившими империю мятежами скрывается нечто гораздо более серьезное и опасное, нежели временное недовольство. Бунтовщики столь заинтересованные в поисках алрхаги способны стать очень серьезной проблемой для империи. Уж кто-кто, а приемный сын Ридагарха знал наверняка, поиски эти могут увенчаться успехом. "Если уже не увенчались", - мелькнула шальная мысль, когда во взгляде Рихада, вспыхнуло и тут же погасло горькое разочарование. Ожидания парня не оправдались.
- Эка ты загнул! - тем не менее, продолжил разговор Аделхард, прикидывая в уме, чем поиски алрхаги могли прельстить юного литарга. - Справедливость-то у каждого своя. Разная... Что для барна верно, для сакхра смерть! Чем же это справедливость барнская тебя соблазнила? Не к магам ли возвернуться надумал? Связывание отменить? Не мила урожденному иллиру доля бессильного сакхра?
Сыпля вопросами, он внимательно наблюдал за своим собеседником, отслеживая малейшую смену эмоций. Но Рихад словно маску равнодушия нацепил. Выслушал, кивнул, будто бы соглашаясь, и заторопился в стоянке. Аделхарду ничего не оставалось, как неудовлетворенным двинуться следом.
Несколькими часами позже, когда разомлевшие после приема пищи сакхры готовились к ночному переходу, отошедший по нужде Аделхард стал случайным свидетелем ссоры братьев литаргов.
- В чем дело? В любом разе ему от нас не уйти, не так ли?! - вопрошал у брата Рихад, чрезвычайно недовольный этим обстоятельством. Во всяком случае, ургаиху так показалось.
- Даже если и так, в детали посвящать незачем. - Литарг-старший также не блистал спокойствием, но все же пытался сохранять его видимость. Голоса он не повышал.
- Это мое дело, слышишь? Не лезь! Тебя никак не коснется!
- Все, что имеет отношение к тебе, меня касается напрямую, - не согласился брат Рихада. - Скорее ты голову потеряешь, нежели...
- Отстань! Не потеряю! Надоели твои нравоучения! Ты мне что... мать родная?! За собой лучше следи! По уши в интригах!
Последнее замечание основательно взбесило литарга-старшего. Голос его сорвался на фальцет.
- Не смей! Слышишь?! Не смей меня осуждать! Если бы не ты, мне бы не пришлось этим заниматься! Все было бы иначе!..
- Вот и я говорю, что иначе, - холодно оборвал брата Рихад и, развернувшись, зашагал прочь. Паренек прошел всего лишь в двух шагах от Аделхарда, не заметив его, сказалось действие отводящего амулета, и императорский сын услышал его бормотание, явно не предназначенное для чужих ушей:
- Было бы что терять... терять уже нечего. Ни головы, ни ума, ни гордости... Ничего не осталось. Все его...
Далее Аделхард не слышал, да и не пытался услышать. Заинтригованный он силился понять, чему нечаянно стал свидетелем и какую пользу сможет вынести из подслушанного разговора.
Глава 3
Пещеры Ихтэра - знаковое место для барнов всех домов. Когда-то, когда еще не было разлада между магами, некоторые из алрхаги удалялись в пещеры и, отрекшись от радостей мирских, вели затворнический образ жизни, предпочитая отшельничество магическим искусам. Они учились, самосовершенствовались, оттачивали мастерство, но никогда не применяли магию для удовлетворения собственных нужд, что само по себе было несомненным подвигом. Имея потенциал без труда получать желаемое, отказаться от такой возможности сможет далеко не каждый.
Как Аделхард и предполагал, загнать исполненных суеверий сакхров под своды пещер стоило большого труда. В конце концов, отряд их значительно похудел. Ступить в царство "ихтэрских духов", по толкам людским в обилие здесь обитающих, нашли в себе силы лишь десять человек, не считая самого Аделхарда и братьев литаргов. Эти - никаких видимых неудобств не испытывали. Скорее даже наоборот, пребывали в заметном воодушевлении и постоянно поторапливали своих едва плетущихся соратников.
Стараясь не выделяться из общей перепуганной массы, Аделхард время от времени опасливо озирался, совершал разного рода оберегающие действа и шевелил губами, якобы нашептывая слова оградительных просьб. На самом же деле он сгорал от нетерпения. Бывать в пещерах Ихтэра ургаиху не доводилось. Читать - читал, слышал, даже видел издали, но бывать не бывал.
Аделхард знал, что название "пещеры" уловное. Что подземный тоннель выведет их под открытое небо к небольшому озеру Тэгра, вокруг которого когда-то и селились отшельники-алрхаги. Мужчине давно хотелось взглянуть на этот водоем, проверить, насколько правдивы его описания. "Полной луною" называли его авторы хроник, "Истым дитем Акхэ" величали в своих трудах барны Великого дома, "Проклятием Акхэна" между собой именовали нархтаги, а где правда способны открыть лишь глаза смотрящего.
Вот Аделхард и ждал этого обличающего истину взгляда. Ждал с нетерпением человека азартного, способного оценить важность открытия, алчущего новых знаний.
- Неуютно здесь, так ведь? - неожиданно для Аделхарда к нему подошел Ур. - Того и гляди на голову брякнется, - он погрозил пальцем нависшему над головой своду и, тяжело вздохнув, подтянул повыше заплечный мешок.
Аделхард досадливо покачал головой. Не по себе видеть, когда взрослый человек пустой боязнью исходит. Неправильно это. Не по-людски.
- Полно тебе, Ур. Не мы первые, а сколько после нас будет, лишь Всемогущей ведомо. Иди вольно, голову не забивай. Придешь, не заметишь.
- Храбрец ты, смотрю.
- Может и так. Не по мне это всю жизнь озираться.
- Так никто и не просит, - усмехнулся Ур. - Но несколько здравых мыслей о самосохранении еще никому не мешали, - пожурил мужчина своего молодого собрата, настороженно оглядевшись.