Захарова Мария Васильевна : другие произведения.

Тени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    Что может получиться из случайной встречи? Односложный разговор, мимолетный роман, или что-то, что навсегда изменит жизнь? Корпоративный поход в кафе стал для Лины переломным моментом. А незнакомец пригласивший на танец - судьбой. Статус - закончен. Убедительная просьба НЕ ВЫКЛАДЫВАТЬ ПРОИЗВЕДЕНИЕ НА ДРУГИХ САЙТАХ БЕЗ СОГЛАСИЯ АВТОРА!



   Часть первая: Человек.
  
   Раньше я искренне считала, что со всем можно справиться, приложив определенное количество усилий. Любая проблема имеет свое решение, а непреодолимых препятствий не существует, кроме нежелания что-либо изменить как такового. Но не теперь. Застыв между двумя мирами и не имея возможности соотнести себя ни с одним из них в полной мере, волей неволей начинаешь пересматривать сложившиеся стереотипы.
  
   1.
   Еще несколько недель назад все было просто и понятно. Жизнь представлялась определенной чередой событий сменяющих друг друга в строгой последовательности. В идеале -- это счастливое детство в окружении любящих родителей и непутевых братьев, беспокойные отрочество и юность, окрашенные метанием души в поисках своей сущности, и осознавшая себя зрелость с подрастающими детьми и надеждой на тихую старость, гордящуюся выполненным долгом. Все это было приемлемо, но как оказалось не для меня. Вектор моей жизни неожиданно сместился, ступив на тропу алогичности, и вместо привычного пути рождение-смерть свернул в никуда.
   На тот момент мне уже исполнилось двадцать восемь лет. Я обитала в однокомнатной квартире типового панельного дома, успела оставить за плечами тяготы брака с любимым мужчиной и жизнь моя состояла из двух понятий: дом, работа. Я просыпалась в семь утра, выпивала пару стаканов кофе, так как не мыслила жизнь без кофеина, и вступала в трудовые перипетии, выматывающие меня настолько, что к концу дня сил оставалось только на то чтобы перекусить, поваляться на диване и отправится в царство Морфея.
   Не то чтобы я жаловалась. Может веселого в такой картине и не много, но меня все устраивало. Работать я любила, да и забыть с ее помощью свою женскую несостоятельность было гораздо проще нежели заниматься самоистязанием. Это мы уже проходили вместе с Игорем на протяжении шестилетнего марафона под названием "хочу ребенка". В перерывах между больницами, чередой лиц в белых халатах, гинекологическими креслами, наркозами и остальными прелестями современной медицины я ревела в подушку, кляла себя, на чем свет стоит и терзалась постоянным ожиданием лучшего дня, пока не похоронила свои чаяния под тоннами обломков припорошенных пеплом разбившихся надежд. На мой взгляд, работа -- не худший способ на время спрятать голову в песок и собраться с силами для нового рывка. Так я рассуждала.
   Погожее утро 21 июня не предвещало ничего неожиданного. Меня окутывал божественный аромат "Нескафе", солнце золотило волосы, а впереди маячили выходные. Я бродила по кухне, мурлыкая под нос какой-то особо навязчивый хит, и строила планы на вечер. Компании мне не хотелось, да ее собственно и не было. После развода круг общения сузился до пары-тройки человек, не считая сослуживцев, встречаться с которыми желания не наблюдалось. Очередной раз объясняться, выслушивать завуалированные укоры или показное сочувствие так называемых друзей, нет уж, спасибо увольте, лучше буду сама себя развлекать. Исходя их подобных соображений, я решила затариться креветками, пивом и устроить субботний просмотр телевизора, благо намечалась трансляция Евро 2008, Россия -- Голландия матч за выход в полуфинал. Не то чтобы я была футбольной фанаткой, но все же.
   Сведя счеты с уборкой, я натянула свои любимые шорты с майкой и, спрятав глаза за стеклами солнцезащитных очков, отправилась в магазин. Лето все больше наращивало обороты, и солнце палило нещадно. Из прохладной квартиры я словно в парилку ввалилась, аж горло перехватило от жара.
   ? Ух, - только и смогла выдохнуть я, подумав, что путь в полквартала может превратиться в настоящую полосу препятствий при такой-то погоде. Ну да ладно.
   Шагая по тротуару, я прислушивалась к шелесту листвы над головой и рассеянно посматривала по сторонам. На лавочках уютно утроившихся в тени деревьев, ютились люди. В большинстве своем молодые мамочки и бабушки они зорко приглядывали за малышней, грозно прикрикивая в ответ на излишние шалости, если надо суля заслуженное наказание. Все выглядело до боли обыденно и размеренно. Так, как когда-то мечталось. Ощущение установленного испокон века порядка вновь навалилось на плечи, прижимая к земле, напоминая об ущербности. И что-то внутри меня взорвалось, с почти истерическим криком "не хочу", забилось в конвульсиях отрицания. Я замерла на месте.
   ? Не могу так больше жить, помоги! - вслух сказала я. Но, несмотря на тот вой который на последнем крещендо раздавался у меня внутри, прозвучало это как-то особенно тихо и тоскливо, словно выход подхваченный порывом ветра и развеянный в кронах деревьев. К кому я обращалась даже сама не представляю. Вера в Бога, да и любые другие высшие силы, покинула меня еще во время мытарств по клиникам, но, тем не менее, просьба была озвучена и ее последствия оказались для меня совершенно неожиданными.
   Очнулась я сидя на асфальте с поджатыми к груди коленями и слезами на глазах. Какая-то женщина трясла меня за плечо, озабоченным тоном интересуясь: "Вы в порядке"?
   Я была не в порядке, далеко не в порядке. В ушах гудело, перед глазами мелькал калейдоскоп расплывчатых пятен от мутно зеленого до ярко красного, во рту пересохло. Сердце в груди колотилось набатом, а душа словно в судорогах билась.
   ? Все хорошо, - как-то смогла пробормотать я, и попыталась встать. Ноги не держали, и меня пошатывало из стороны в сторону, а сердобольная дамочка все причитала над ухом:
   ? В такую-то погоду и без головного убора, конечно солнечный удар хватит. Разве ж так можно. Вот молодые совсем о себе не думают, голову не берегут.
   Я молча кивала. Пытаясь остановить вращающуюся реальность то закрывала, то открывала глаза. Что, впрочем, слабо помогало. При каждой попытке сфокусироваться складывалось впечатление, что откуда-то с периферии на меня наползают странные тени, тянут свои похожие на руки щупальца к моему телу, будто пытаются заключить в объятья. От этого я внутренне содрогалась, вновь смеживала веки и начинала сначала. Продолжалось подобное безобразие минут пять, хотя, на спор утверждать не стану. Потом все как-то разом прекратилось и вошло в привычную колею. Мир раскрасился знакомыми цветами, ноги обрели почти твердость, и только от некоторой слабости чуть подрагивали руки.
   Я со словами благодарности отстранилась от неожиданной помощницы, смутно признав в ней соседку с первого подъезда, и развернувшись, побрела в направлении дома. О походе в магазин можно было и не вспоминать. Уверенности что дойду до квартиры и то не было. Самочувствие такое словно я за пару часов разгрузила с десяток железнодорожных вагонов под завязку наполненных мешками с песком, или что-то в этом роде, так мне казалось. Поминутно проклиная лифт именно в этот момент решивший проявить характер где-то между площадками, я, еле переставляя ноги, практически дотащила свое бренное тело до седьмого этажа и, хлопнув дверью, в чем была рухнула на диван.
   - Ну и денек! - мелькнуло в голове, прежде чем провалилась в сон.
   Оклемалась я глубокой ночью часа в три пополуночи. Но временное забытье облегчения не принесло. Да и не сон это был вовсе, а скорее полуобморочное состояние, на протяжении которого меня преследовали сумрачные тени. Они выползали из углов, просачивались сквозь щели, стелясь туманом подбирались ко мне и что-то неясно шептали. Было в этом шепоте что-то завораживающее, напоминающее гул множества голосов на разные лады бормотавших одно и то же. Но сколько бы я не прислушивалась, так и не смогла разобрать что именно. Понимание билось где-то внутри, плавало под самой поверхностью, но так и не решилось сделать вход. Почти неощутимыми прикосновениями тени поглаживали мне скулы, плечи, руки, от чего кожа покрывалась мурашками и тело сотрясала дрожь не то удовольствия, не то боли, я так и не определилась. Помотав головой чтобы прогнать отголоски этих чувств, я поднялась, и первым делом включила везде свет. Все что в моей квартире могло гореть - загорелось, только избавиться от сумрака не помогло. Я вглядывалась в каждый угол словно ожидала продолжения недавнего бреда. И это лишало самообладания.
   - Солнечный удар, - пробормотала я, вспомнив слова соседки. И тут же одернула саму себя. - Да, как же. - Даже смешно стало. Иррациональное уступает место рациональному, главное найти подходящее объяснение и убедить себя. - Ха, - раньше я за собой такого не замечала. - Бред собачий. Я и ста метров от подъезда не отошла. О каком ударе может идти речь, ну явно не о солнечном, разве что кирпич на голову свалился. - Ну вот, теперь еще и сама с собой разговариваю. Последствия. И я рассмеялась, понимая что это уже похоже на истерику.
   Налив чашку горячего чая, я забралась на столешницу и уставилась в окно. Занавеска мерно покачивалась перед глазами, колышимая легким ветерком с улицы. Его прохладная свежесть обдувала лицо, лаская разгоряченную кожу заставляла жмуриться от удовольствия. Как хорошо что ночи пока еще оставались по-весеннему свежи, а не пропитались плавящей все вокруг августовской жарой. Это нам только предстоит, так что наслаждаемся пока можем. Губы тронула улыбка.
   Сквозь отражение интерьера на стекле я разглядывала улицу. В свете редких фонарей высвечивались узкие полоски тротуаров. Серея асфальтом они поблескивали в темноте ночи, словно подмигивая мне. Редкие окна домов желтым сиянием сообщали о проснувшихся владельцах квартир, образуя причудливую мозаику на теле многоэтажек. Клубы белесого дыма ползли от труб ТЭС. Поднимаясь в небо, они из тонкой струи собирались в бесформенное пятно, изо всех сил соревнуясь с перистыми облаками, которые так изумительно смотрятся на бирюзовом небе в солнечный день, но, не смотря, на все свои старания безнадежно проигрывают последним. На небе поблескивали звезды еле различимые в зареве ночного города. Их мерцание словно поглощалось манящей темнотой. Иногда тишину ночи разрывал гул машины, и припозднившийся автолюбитель со свистом пролетал поворот, так что фары на несколько мгновений озаряли двор, выхватывая из темноты детскую площадку, лавочки и спящую стоянку.
   Зеленый чай делал свое дело. Я постепенно все больше успокаивалась. По телу разливалось умиротворение. Летняя ночь окутывала меня своим теплом, изгоняя страхи. Дневное происшествие уже не казалось таким пугающим. Подумаешь, голова закружилась. Со всеми бывает. Таким образом, убедив себя, я пришла к консенсусу и отправилась досыпать оставшиеся часы до рассвета.
  
   2.
   Воскресенье удалось на славу. Я все-таки устроила себе пивокреветочную вечеринку, пусть и не за просмотром футбола, но была очень довольна собой. Скверные мысли меня совершенно не беспокоили. Я радовалась жизни и пребывала в приподнятом настроении всю следующую неделю, которая, к слову, пролетела на одном дыхании. Минуты сливались в часы, часы в сутки и дни, и так до пятницы, которая должна была ознаменоваться посиделками на работе. Мы провожали сотрудницу на пенсию, и по этому поводу планировался поход в кафе.
   Этим утром я собиралась с особой тщательностью. Даже откопала в гардеробе вечернее платье цвета аквамарина выдержанное в строгом классическом стиле, а потому вполне пригодное и для офиса. Все равно работы толком не будет как и времени, потом забежать домой и переодеться. Волосы я собрала на затылке, оставив несколько свободных прядей обрамлять лицо. В ушах и ложбинке между грудей поблескивали топазы, так хорошо гармонирующие с расплавленным золотом моих глаз. Наряд завершали босоножки на шпильке и маленькая сумочка-клатчи.
   - Практически идеальна, - усмехнулась я своему отражению. - Сегодня будем блистать.
   Ну да, признаюсь, я себя любила. А что еще мне оставалось кроме как гордиться внешностью. Ребенка родить не смогла, семью сохранить тоже, надо же как-то повышать заниженную самооценку, а раз кроме хорошенького личика и фигуры больше хвалиться нечем, значит, буду ими.
   В кафе мы выдвинулись часа в четыре. Наша бабушка-пенсионерка, а по совместительству душа отдела, развлекала всех байками, накопленными за долгие годы работы, и мы всю дорогу весело хохотали. Смех сквозь слезы, так сказать. Я не представляла, как же мы будем без нее. Ведь именно Алевтина Ивановна была нашим связующим звеном. Всех вырастила, обучила, наставляла на путь истинный, советом помогала. И всегда от чистого сердца. Мда, грустновато.
   Горячее мне не понравилось. Пересушенное мясо и полусырые брокколи аппетит не возбудили, хотя кто-то из старых знакомых нахваливал заведение именно за отличную кухню. Зато вино было великолепным. Полусладкое, чуть терпкое, такое как я люблю. Пользуясь, смакую и наслаждаюсь.
   Интерьер тоже не подкачал. Приглушенный свет, мягкие диванчики, обилие живых цветов - настраивали на романтический лад. Перед глазами так и стоял образ: столик на двоих, свечи и шипящее шампанское в фужерах. Осталось добавить горький шоколад, и я буду счастлива. Ну, или почти...
   Я витала где-то в облаках, созданных моим воображением, рисовала красивые картинки, добавляла штрихи в их колорит, когда чья-то рука опустилась мне на плечо. Так нежно, почти неощутимо.
   - Можно вас пригласить, Шалар.
   Этот голос, это слово - я содрогнулась. Глаза сами собой закрылись, и тени потянулись, нашептывая: "Шаларлаари...". Сердце дрогнуло и замерло на секунду, прежде чем пуститься в пляс неистовый, бешеный. Расшифровала. Вздох. Грудная клетка содрогнулась. Казалось, от этого зависит все: прошлое, настоящее, будущее.
   - Лина, Л-и-и-на. - Голос Алевтины Ивановны вернул меня на землю. - Ты чего это? Не хочешь танцевать, так я пойду. Что скажете, молодой человек? Составите компанию старой леди или Вам только красоток подавай? - Я открыла глаза, и обернулась.
   - Шалар? - протянула руку, не видя, не зная, кто передо мной, только на голос хриплый, чуть растягивающий гласные, ласкающий. - Лаари. - Я тонула.
   - Да иди уже, - засмеялась Настя, подталкивая меня коленом. - Танцуй за нас тоже. - Я встала. Улыбаясь девчонкам, оперлась на руку.
   - Раз так, не ждите меня обратно, - усмехаясь, последовала за ним.
   Какая-то нежная мелодия окружила нас, обволакивая. Но я не смотрела на своего партнера, не могла. Не могла оторваться от своих рук на его плечах. Белое на белом, а между ними темные нити, живые, пульсирующие, оплетающие мои пальцы тонким узором. Они скользнули по кисти вверх, рассыпались рисунком сосудов, добежали до локтя и дальше, прокладывая дорогу к предплечью. Чем выше они забирались, тем сильнее начинала светиться моя кожа, излучая мягкое сияние, отчего нити становились все заметнее.
   Я наблюдала и не верила своим глазам. Кажется, вина было много. Слишком много!
   - Она светится? - прохрипела я, поднимая взгляд на мужчину.
   - Да.
   - Я схожу с ума?
   - Нет. - Сдается мне, он говорил серьезно. Неужели тоже видит? Бред какой-то. Я повертела рукой перед глазами, моргнула пару раз и не увидела ничего особенного. Рука как рука. Ни свечения, ни рисунка поверх. Ничего. Точно схожу с ума. За то другая...
   - Матерь Божья! - я шарахнулась от него и застыла, наблюдая, как вторая рука приходит в норму. - Да, что же это?
   - Не бойся, Шалар. Все нормально. - Мужчина сделал шаг, и я вновь отскочила в сторону, не заботясь о том, как глупо выглядит такое поведение со стороны.
   - Нормально! Я превращаюсь в светлячок!
   Я гневно уставилась на человека передо мной и замолчала, только сейчас разглядев его. Вот уж правду говорят, потерять дар речи от изумления. Как раз про меня в этот момент. Таких - я еще не видела. Выше меня на голову, а я со своими метр восемьдесят плюс шпилька, точно не относилась к разряду миниатюрных женщин. Лицо с высоким лбом, широкими скулами и волевым подбородком, смягченным ямочкой. Смуглая кожа, почти черная в сумерках танцпола, и глаза, вспыхивающие серебристыми искрами. Светлые почти белые волосы собраны в хвост, а одна непокорная прядь, будто для контраста, покоится на щеке. Полные четко очерченные губы, с приподнятыми в усмешке уголками. "Черт, нельзя же так пялиться!" - мелькнуло в голове. Хотя в этом я была не одинока. Меня рассматривали с таким же интересом.
   - Кто ты? - единственное, что смогла придумать. Усмешка стала шире, а ответ еще больше вывел меня из равновесия.
   - Ты и сама знаешь, Шалар.
   - Меня зовут Лина, - отозвалась я.
   - Да, Шалар, я знаю. - Теперь он уже в открытую улыбался.
   - Не называй меня так, - я начинала злиться.
   - Хорошо, Шалар.
   - Лина, - почти сорвалась на крик.
   - Лина, - он мягко рассмеялся.
   На нас уже начинали обращать внимание. Застыли, как два истукана, и выясняем отношения. Мне стало неловко. Я не знала как вести себя с ним, что думать, и решила поступить по принципу Скарлетт О'Хара, подумаю об этом завтра. Круто развернувшись, я зашагала к нашему столику, сочтя за лучшее просто сбежать. Но маневр не удался, мужчина удержал.
   - Мы еще не танцевали, - его голос вроде бы урчал, или мне показалось. - Подожди.
   Не в силах смотреть, как вновь начинает вспыхивать и оплетаться узором моя рука, я рванулась вперед. Не разбирая дороги, проталкиваясь между обнимающимися парами, я устремилась к выходу. Ураганом пронеслась по коридору и, хлопнув дверью, оказалась на улице. Словно прознав про мои отчаянные молитвы, сводившиеся к заклинанию "домой", я услышала:
   - Такси? - ни секунды не задумываясь, скользнула в машину и выдохнула,
   - Спутник.
  
   ***
   Мы мягко катили по вечернему городу, то замирая на светофорах, то устремляясь вперед. Я упорно заставляла себя не думать, мысленно твердя: "смотри в окно, смотри в окно". И честно смотрела, только вот видела совершенно не то, что должна бы. Вместо домов, тротуаров, деревьев и людей перед глазами была я сама, прижимающаяся к незнакомцу из кафе. Хотя, сам вид картинки, лишал меня права называть его незнакомцем. В том как я льнула к его груди, как его руки гладили мои плечи, как черное облако переплетающихся нитей, словно кокон окутывало нас, было что-то настолько интимное, что да - точно не незнакомец.
   - Час от часу не легче, - вздохнула я про себя.
   Сказать что это пугало, ничего не сказать. Меня просто колотило от ужаса! Так и подмывало обхватить себя руками, чтобы душу не вытрясло. "Может я сплю?" - промелькнула мысль. Но нет! Как бы мне не хотелось обратного, я не спала. Даже щипать себя не стоило, ведь настолько бредового сна и мое воображение не придумает. Опять вздохнула:
   - Черт.
   Машина остановилась возле подъезда, и я, рассчитавшись, вышла. Во дворе пустынно, взрослые уже разбрелись по домам укладывать спать отпрысков, а для молодежи еще слишком рано. Только через пару часов лавочки вновь обретут компанию, ночь огласят звуки гитар и тишину нарушит нестройное пение. На то она и летняя ночь.
   Я как раз лазила по сумке в поисках ключей от домофона, когда за спиной раздались шаги, и уже знакомый голос, заставил меня вздрогнуть, в который раз за этот вечер.
   - Лина, нам надо поговорить. - Я обернулась. - Не бойся, я не причиню тебе вреда. Обещаю.
   - С какой стати я должна тебе верить? - то что мы так просто общались на ты, даже не показалось мне странным. Он приподнял бровь, будто вопрошая, а что, не веришь? И я поняла что верю, верю безоговорочно. - Хорошо, - кивком пригласила идти за мной.
   Устроившись в кресле и подобрав под себя ноги, взмахом руки отослала гостя на диван, пытаясь создать между нами максимальное расстояние. Мне совсем не хотелось касаться его. Но меня не поняли или не захотели понять. Мужчина опустился на корточки передо мной.
   - Ты не должна этого бояться, - он коснулся моей руки, и все повторилось. Я даже не удивилась. Способность удивляться приказала долго жить. Кожа засветилась, тени поползли уже привычным маршрутом.
   - Прелестно, ну прям, уродец какой-то? Что это?
   - Нет, ты не уродец, - твердо заявил он. - Ты свет солнца и весенняя ночь, ты наша надежда и проклятье. Ты все!
   - Ну, спасибо, обрадовал. Лучшего объяснения и не придумать. Сам то, понимаешь, что говоришь? - я рассмеялась.
   И смеялась, пока не превратилась в лампочку. В прямом смысле. Я не хуже люстры могла бы осветить комнату, словно это меня подключили к сети. Руки, шея, ноги - все мерцало и переливалось, даже сквозь платье пробивался свет.
   - Здорово. - Смех превратился в хрип, жаль не предсмертный. В то мгновенье я бы ей обрадовалась - даме с косой. Честно. - Отойди, пожалуйста.
   Как ни странно, он послушался, а я моментально погасла. Блин. Одно было ясно, я загоралась от его прикосновения, а потому, лучше держаться подальше.
   - Присаживайся на диван. И я хочу получить объяснения, - безапелляционно заявила я. - Можешь начинать.
  
   3.
   Королевства Умбра и Лумен уже почти три тысячелетия пребывают в состоянии войны, хотя когда-то были едины. Сейчас уже мало кто точно знает, из-за чего произошло разделение. Слухов и пересудов много, плюс за все это время прибавилось и множество других обид. Они накапливаются, накапливаются. В итоге, для большинства уже не имеет значения, что решило нашу судьбу изначально. Сейчас куда не посмотри везде вражда и недопонимание. Плюс, многим это просто на руку, всегда есть на чем поспекулировать и нажиться. Настоящие же причины помнят лишь немногие, если бы не пророчество, они, вероятно, совсем забылись бы. Точнее, память о них стали воскрешать не более тысячелетия назад, когда бы найден пергамент Луаре, в котором возвещалось о приходе мага Солнечного света в мир Теней.
   Раньше оба двора жили в мире. Было принято заключать связи между светлыми и темными. Что и явилось, в конце концов, причиной раскола. Тогда никто не предполагал, какие последствия это принесет, да и прецедентов не было чтобы задумываться.
   В то время во главе двора Света стоял Амалирр. Совет амикалисов поддерживал его во всем, хотя в принципе, правление должно было быть равноправным. Свет и Тень едины.
   Совет был равнозначным, по шесть представителей от каждого двора, по два от каждого великого клана. В него входили и сыны Тени, не то, что сейчас. После разделения мы ослабли.
   Амалирр выбирал себе спутницу. Браки, в человеческом понимании, у нас не приняты. Мы выбираем спутницу, и для всех вуглус выбор основывается на обоюдном согласии. Нельзя заставить или навязать свою волю. Только желание быть вместе играет роль. Но при этом, произнесенные клятвы не подлежат возврату, они связывает навечно, даже в исходе пара не распадается. Не то чтобы было запрещено расходиться, просто после связывания никто этого не хочет, даже не задумывается. Тем более что у нашего народа, связывание вещь редкая. Многие предпочитают свободу.
   Амалирр выбирал себе спутницу из девушек двора Теней, как принято. И впервые в нашей истории его выбор пал на ту, которая находилась на грани связывания. День уже был назначен. Шла подготовка к ритуалу. Куопа и Тиалас узнав о претензиях короля, не стали отказываться друг от друга, а провели обряд раньше срока. И это решило судьбу обоих дворов. Амалирр не простил отказ, хотя по традиции должен был. Народ Теней изгнали с территории Лумен. Изгнали жестоко. Насильственно разорвав все связи, как старые, так и новые. Из-за этого многие погибли. Для Амалирра не имело значения, насколько давно был заключен союз. Он просто все разрубил. Воссоединение или попытка таково строго карались. Сперва, были смельчаки, которые пытались противостоять его воле. Но тех, кого ловили, отправляли за грань, и постепенно таких становилось все меньше. А народ все более ожесточался.
   Первые десятилетия после раскола стали очень трудными. Мы пытались приспособиться к изменившейся ситуации, перекраивали жизнь как могли. Одно время даже думали, что у нас получиться, и каждый двор станет самостоятелен. Мы еще не знали что это, в принципе, не возможно.
   - Стоп, стоп, стоп, - я не выдержала. - Я не просила рассказывать мне сказку перед сном. Мне нужны объяснения, а не это.
   - Я и пытаюсь объяснить, - он пожал плечами. - Это наша история.
   - Какая такая история?! Ты серьезно думаешь, что я в это поверю? - мне даже смешно не было. - А если и так, - передразнила я, -наша истроя не говорит, что мне теперь делать? Или так и буду светиться? - Похоже, по нему психушка плачет, подумывала я, но не боялась. Странно.
   - Объясню, если дашь мне договорить.
   - Ах, простите, - не смогла удержаться, - в ножки кланяюсь, продолжайте. И серьезно, по существу. Мне своего бреда хватает, еще твой слушать.
   - Хорошо. - Казалось, мое возмущение его совсем не задевало. - Ты должна восстановить прежний порядок. Объединить Умбра и Лумен.
   - Что? - вот теперь мне стало весело. - Я то тут причем? - Даже руками развела от удивления.
   - Ты избранная.
   - Почти тридцать лет прожила и никакой избранности не заметила, - продолжала ерничать я. - Ни тебе звезды во лбу, ни месяца под косой, а ты меня в избранные одним махом.
   - Прекрати! - Кажется, я его вывела. - Ты сама не знаешь, о чем говоришь! Не понимаешь!
   Он даже на ноги вскочил и принялся мерить комнату шагами. Это меня развеселило еще больше. Пять шагов в одном направлении, пять в другом. Да, так нервы не успокоишь. Ему бы на стадионе несколько кругов нарезать, больше пользы будет.
   - Мы ждали тебя сотни лет. Ты наша единственная надежда. Мой народ вымирает. Тени не могут жить без света. А время идет, наша кровь слабеет, вязнет. Все доброе и живое покидает нас. Душа черствеет. Мы почти разучились видеть хорошее, только боль, страх и жестокость остаются. И дальше - больше. Насилие разрастается! Кланы все чаще воюют между собой, истребляя друг друга. И никто не прислушивается, не хочет останавливаться. Если так пойдет дальше, мы погибнем. Ты нужна нам.
   - Ну, нет, - перебила я, - мы так не договаривались. Теперь меня еще в спасительницы мира запишешь? - поднялась на ноги для солидности. - Повторяю еще раз! Для непонятливых! Я обычная че-ло-ве-ческая девушка, живу, работаю, мечтаю, но не о судьбе избранной спасительницы и к твоим Дворам отношения не имею. Понятно. Меня и так все устраивает. Я тебя не знаю и не звала, так что будь добр...
   - Звала. - Он твердо посмотрел прямо мне в глаза.
   - Что? - я даже растерялась от уверенности, сквозящей в его голосе. - Когда это?
   - Шесть дней назад как говорят люди. - Долго думать не пришлось. Посиделки на асфальте еще были очень свежи в памяти.
   - Не тебя, не звала, - упорствовала я.
   Нет, ну правда. Разве я звала кого-то. Нет. Подумаешь, прошептала "помоги", все равно же не ему. Тут меня осенило.
   - Я даже имени твоего не знаю!
   Мы замерли нос к носу, или скорее нос к груди, сказывалось отсутствие каблуков. Мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. А они светились. Ни так как в кафе. В них не искры вспыхивали, а плескалось расплавленное серебро. Его волны накатывали словно шторм. Накатывали на меня, и я тонула. Опять.
   - Шеона.
   Интересно, это точно он сказал? Я не была уверена. Или это мои родные тени также как раньше нашептывали "шаларлаари" подкинули мне новую идею.
   - Как, как?
   - Шеона. - Все-таки он.
   - Угумс, - промямлила я, соображая. - Значит, будешь Сашей по-нашему. Да точно. Саша!
   Я даже улыбнулась довольная собой, еще не совсем сбрендила.
   - Ну, так вот Саша. На выдумки ты горазд. Советую заняться творчеством, глядишь отличное фэнтези получиться. Только меня сюда приплетать не надо. У меня своих проблем выше крыши. Твои расхлебывать нет ни времени, ни желания. Посему, давай расстанемся с миром. Ты иди своей дорогой, я пойду своей, и желательно в разные стороны. - Я сама себе поразилась, и где только нахваталась подобных выражений, ну да ладно. - Договорились?
   Одного взгляда на него было достаточно чтобы понять - не договорились. Вот черт!
   - Ну, пожалуйста, пожалуйста, - принялась клянчить я, - оставь ты меня в покое! А? Уходи!
   - Я не могу уйти без тебя. Ты нужна нам.
   Опять за старое. Аж завизжать захотелось. Ну как ему втолковать, что я никуда не собираюсь. Поразмыслив немного, я пришла к выводу что у меня только один путь.
   - Сашенька, миленький, я устала. Очень, очень. Сам понимаешь, день выдался не из легких. Столько неожиданностей что даже голова кружиться. Давай ты сейчас уйдешь, я отдохну, а завтра мы с тобой еще поговорим.
   Я потихоньку продвигалась к входной двери, аккуратненько так подталкивая его в нужном направлении.
   - Поздно уже для серьезных разговоров. Вот завтра на свежую голову и придумаем, что делать с твоими дворами. Хорошо?
   Мне удалось вывести его в прихожую. Последний рывок. Стараясь не обращать внимания на свое тело, энерджайзер чертов, я продолжила:
   - Вот как проснусь, так сразу и подумаю как быть.
   То ли он растерялся, то ли согласился со мной - не знаю, но мне удалось-таки выставить его за дверь, которая тут же была закрыта на все замки. Я даже цепочку для верности закрепила, хотя никогда раньше про нее даже не вспоминала. И зачем на железной двери цепочка, не знаете?
   От облегчения что все закончено я сползла по стеночке и уселась на ковер. Искала опоры. "Это надо же было так вляпаться?" - размышляла я. С каких пор я стала магнитом для неприятностей? Не то чтобы в моей жизни всегда все шло гладко. Были и беды и огорчения. Вот помню, мы с Наташкой по молодости сбежали из интерната и отправились на базу с малознакомыми парнями. О чем думали? Непонятно. Когда приставать стали так пришлось ноги делать. Четыре часа до дома пешком шли. Ночью. Вдвоем. Без денег. Так тут все ясно сами виноваты. А здесь я причем? Ни тебе травки, ни наркотиков, слава Богу, не употребляю, да и алкоголь не особо, а такие реальные галлюцинации. Я вновь уставилась на руки. Придурковатого этого домой притащила. Мозги ссохлись что ли? Ох, не к добру все это, не к добру. А самое паршивое в том, что я совершенно не представляла как же теперь быть. Убедить себя, что ничего не произошло, боюсь не получиться. Поверить во все это тоже не представляется возможным. Ну, какой здравомыслящий человек может поверить, что он превращается в нечто типа светлячка. Хоть сейчас в шоу выставляй в Кунцкамере, буду нарасхват. Вот ведь блин незадача.
   Я встала и побрела к зеркалу. Зря конечно. Прическа развалилась, черные волосы разве что дыбом не стоят. Баньши натуральная. О макияже можно забыть. Тушь размазалась, превратившись в такие хорошенькие насыщенные круги под глазами. Красотка одним словом! Вздохнула. Обалденный удар по самолюбию. Пусть и не совсем адекватный, но все-таки мужчина в гостях был, а я в таком виде. Обидно до слез. Даже всхлипнула пару раз.
   Скинув платье, я отправилась в душ. Холодная вода порядок в голове не навела, но хотя бы тело освежила. Это радовало, немного бодрости мне не помешает. Я как раз водружала на голову полотенце, когда раздался звонок. Надрывался сотовый. Пока я искала сумку и воевала с замком, эта зараза замолчал. Зато в дверь позвонили.
   - Да, что такое! - разозлилась я, - Мне сегодня дадут отдохнуть или как?
   Нет чтоб подумать или хотя бы в глазок посмотреть, я как последняя идиотка распахнула дверь настежь. И кто бы вы думали там был? Конечно, мой ненаглядный Сашенька. Не скажу, что свалился как снег на голову, можно было и догадаться, что вернется. А нет. Точно мозги ссохлись.
   Мы принялись играть в "перетяни канат". Я дверь на себя, он на себя и конечно, ногу в щель просунул. Однозначно проиграла. Он два на метр с лишним, и я - ни два и в плечах даже ни метр.
   - Сдаюсь, - пропыхтела я, - Ну что тебе еще? Забыл что-то?
   - Не делай так больше, - попросил он.
   - Как так? - округлила глаза. Эх, надо было в актрисы идти.
   - Не прогоняй меня.
   - Я и не прогоняла. Мы вроде как обо всем договорились. Не помнишь что ли?
   - Я же обещал, что не причиню тебе зла, а ты меня одурманиваешь.
   - Чего я?
   - Одурманиваешь, чтобы я забыл о своей цели.
   - Это не про меня. Никого я не дурманю. - Я тяжело вздохнула. Вспомнилось, что стою в халате с чалмой на голове. - Иди уже домой, Сашенька. Хватит на сегодня, - заскулила я.
   - Да не могу я уйти, - взорвался мужчина. - Если я смог тебя найти, и хомисиды смогут.
   - Это еще кто такие? Еще один двор? - чем дальше, тем интереснее.
   - Нет. Это союз убийц. Они выступают против объединения и сделают все, чтобы пророчество не сбылось.
   Здрасьте, приехали. Дворов мне что ли мало было? Теперь еще и убийцы нарисовались.
   - Что же мне с тобой делать? - Сама не знаю почему, но мне его стало жалко. Красивый мужик, правда. Любая баба горы свернет, чтобы заполучить такого. Подумаешь воображение богатое. Это ничего. Будет истории разные сочинять, послушать-то интересно. Главное он небуйный.
   - Сними защиту, пусти меня. - Махнулись не глядя, теперь он в просители записался.
   Я нахмурилась. Как оказалось, дверь я уже не держу. А стою, уперев руки в бока, и исподлобья так поглядываю. Мой нежданный, негаданный топчется на пороге.
   - Ох, ладно! - В воображении я даже рукой махнула. - Проходи.
   Глупо я поступаю или нет, потом будем разбираться. Надоело мне препираться. Упертости ему не занимать, а всю ночь простоять в дверях как-то не хочется. Круто развернувшись, я прошествовала в зал.
   - Дверь закрой на задвижку, - скомандовала не оборачиваясь. - И еще. Сразу все выясним. Больше я ничего слушать не хочу. Понятно? - надеюсь, он кивнул. - Я собираюсь спать. Чем ты будешь заниматься, меня не интересует. Главное - ко мне не подходить, руками не трогать, не шуметь. - Я деловито суетилась, раскладывая диван, взбивая подушки и одеяло. - Уразумел? - скосила на него глаза за подтверждением. Саша сидел в кресле и с серьезным видом слушал. Вроде бы дошло. - Отлично.
   Я закончила с приготовлениями и погасила свет. Тут меня озарило, что спать топлесс с малознакомым мужчиной под боком, не годиться. Щелкнула выключателем.
   - От него сплошные неприятности, - пожаловалась я комоду. - Да где же она? - найти пижаму, задача не из легких, особенно если вы ею ни разу не пользовались. Я одну за другой перебирала стопки белья, чертыхаясь под нос. Саша наблюдал за моими манипуляциями.
   - Тебе помочь?
   - Нет.
   - Что ты ищешь?
   - Пижаму, - буркнула я с досадой, не отрываясь от своего занятия. - Куда же я ее засунула? - риторический вопрос.
   - Какая она?
   - Фланелевая. - Отвечала не задумываясь.
   - Посмотри в том шкафу. Нижняя полка. В пакете. - Я разинула рот от неожиданности. А он невозмутимо показывал на шифоньер.
   - Ты то, откуда знаешь? - но посмотреть все-таки пошла. И правда, лежит себе спокойненько. Как была - новая в упаковке.
   - Как ты..? Ай, ладно.
   Переодевшись, я, недолго думая, заползла под одеяло и укрылась с головой.
   - Спокойной ночи.
   - Приятных снов, Шалар.
   - Лина.
   - Приятных снов, Лина.
  
   ***
   Вопреки всему спала я замечательно, словно младенец. Проснувшись, ощущала себя свежей и отдохнувшей. Настроение тоже было на пять с плюсом, во всяком случае, пока я нежилась в кровати окутанная отголосками сна. Не помню, о чем он был, но оставил после себя приятные ощущения. Затем, словно канал переключили, появилось чувство тревоги. Что-то ни так и все. Не открывая глаз, я пыталась разобраться, что же меня насторожило. Этим чем-то оказался мой любимый аромат.
   - Кофе? - воскликнула я и тут вспомнила.- Ах да, Саша, - улеглась обратно.
   Раз мне это не приснилось, значит торопиться не куда. Можно еще поваляться. В прошлый раз однозначно было проще - принялась размышлять я. Хоть какое-то логическое объяснение можно было придумать. Головокружение, усталость, ну или тот же самый солнечный удар. А как быть с тем, что сейчас происходит? У меня по квартире расхаживает незнакомец, именующий себя совершенно дурацким именем. Искренне считающий, ну или мне так кажется, себя жителем сказочного королевства. Эх, до чего я докатилась! Сама его впустила, оставила ночевать, и даже сейчас не тороплюсь отправить восвояси. Полная неразбериха. Может меня кто-то разыгрывает? Я даже подпрыгнула от такой идеи. Ну, конечно! Вот вам и объяснение. Вполне разумное объяснение. Соскочив с дивана, я помчалась за ответами. Уж очень хотелось получить подтверждение.
   С криком: "Кто тебя надоумил?" - я ворвалась на кухню и замерла в дверях. Почему спрашивается, меня никто не предупредил, что он будет так выглядеть без рубашки?
   Передо мной стояла картинка с обложки журнала. Гладкий голый торс оплетали рельефные мышцы. Кубики на животе. Он не смотрелся как качек, скорее был жилистым, подтянутым, короче, пропорциональным. Распущенные волосы рассыпались по плечам. Я только сейчас обратила внимание насколько они длинные - почти как мои. Смуглая кожа, белые волосы и серебряные, именно серебряные глаза создавали потрясающий эффект. Одним словом: "Шеона". Я даже на секунду поверила, что такая красота дело рук внеземного разума.
   А еще он улыбался. Чувственно так улыбался, что у меня колени подогнулись, пришлось ухватиться за косяк. Где-то внутри тела зародилась волна возбуждения, сжимая внутренности в тугой комок. Я с шумом втянула воздух.
   - Надоумил на что?
   - Я... это... - я мямлила, заикалась, - это, - и чтобы не выглядеть полной дурой, выдавила, - потом, - поспешив ретироваться.
   Спрятавшись в ванной, принялась восстанавливать самообладание. Глубокий вдох- выдох. Вдох - выдох. И так раз десять, прежде чем его образ перестал стоять перед глазами. Уже лучше.
   - Ну да, красивый зараза, но это же ничего не меняет, - убеждала я себя. Разум кое-как удалось обработать, а вот тело не поддавалось. В груди саднило, по коже маршировали легионы мурашек.
   - Гормоны, - кивнуло мое отражение.
   Я умылась, почистила зубы. Подумав, разделась и залезла под ледяной душ. Ежась от холода, продолжала дыхательные упражнения. Раз, два, три и так пока зубы не начали стучать.
   В итоге, своим туалетом я занималась около часа. Как могла оттягивая момент новой встречи. Выползая, почти молилась, чтобы он был одет. И меня услышали. Слава богу, в футболке Саша не производил столь ошеломляющего впечатления.
   - Привет, - смущенно пробормотала я, усаживаясь за стол.
   - Кофе?
   - Ага, - я старалась на него не смотреть, боялась собственной реакции. Вдруг опять накроет.
   - Как спалось? - кажется, мы начинаем вести светские беседы - забавно.
   - Хорошо, спасибо. - Я схватилась за чашку и, сделав глоток, закашлялась. Напиток был обжигающий. - Горячо, - пожаловалась я. Он улыбнулся.
   - Пей. - Я послушалась. На этот раз без последствий, кофе - словно водой разбавили. Наверно стоит удивиться. - Так лучше?
   - Да. - Я поглядывала на него сквозь опущенные ресницы, все еще смущаясь недавних событий. - Ты как ночь провел? - Вместо ответа он пожал плечами. Да я и сама понимала, что глупость сморозила. Он ведь наверно всю ночь в кресле просидел. - Хм, понятно.
   Мне, вроде как, стыдно стало. Могла бы и запасной матрац из шкафа выудить. Если это Настькины проделки, то парень ни в чем не виноват. Пока я раздумывала над своими поступками и их очевидной непоследовательностью, Саша прикончил свою порцию "нескафе" и встал, чтобы налить еще. Он переоделся. Вместо вчерашних брюк и рубашки на нем красовались новенькие джинсы и иссиня черная футболка. Я озадачилась тем, откуда у мужчины смена одежды. Ведь точно помню, что в руках у него ничего не было.
   - Ты что ночью уходил?
   - Нет.
   - Тогда откуда все это? - я красноречивым взглядом окинула его фигуру, давая понять, что имею в виду.
   - А, это, - Саша усмехнулся. На моих глазах футболка сменила цвет, полыхнула молодой зеленью, затем перебрала все оттенки зеленого, отрастила рукава и воротник.
   - Прекрати, - заорала я, - черт, черт, черт! - других слов у меня просто не было. - Это уже лишнее. Я же во всем разобралась! Пошутили - хватит! - Я даже кулаком по столу стукнула, от чего чашка подпрыгнула, а на скатерти образовалось коричневое пятно. - Тебя же девчонки подослали, чтобы меня расшевелись? Ну, признайся?!
   - Нет, - ох уж это нет, я опустилась на стул. Хотелось как в детстве: закатить истерику, поваляться на полу молотя руками и ногами - но вроде как не солидно.
   - Кто ты? - прошептала я, смаргивая слезы.
   - Хранитель времени. - И тут я грохнулась в обморок.
  
   ***
   Я плавала в темной вселенной забвения. Ее волны любовно окутывали меня, ласково покачивая на волнах. Здесь было так хорошо, спокойно, уютно. Вместе с этими объятьями что-то проникало в меня, пробуждалось внутри. Ничто не смущало мой ум, не нужно было искать ответы и пытаться объяснить себе всякие странности. В каждой клеточке моего тела рождалась и все больше росла уверенность в том, что все правильно, так - как должно быть. Мне было комфортно здесь - вне времени и пространства. А потому, я старалась игнорировать голос настойчиво зовущий меня обратно. Я отгоняла его на периферию, выстраивала стены, сквозь которые надеялась, ему не пробиться. Но он оказался настырным еще более чем я. Шептал, шептал, по кусочкам разбирая мои ограждения, заставляя их рассыпаться в пыль. Постепенно все набирал силу, пока не заставил меня сдаться.
   Я открыла глаза. Надо мной с озабоченным лицом склонился Саша.
   - Вернись, Шалар, - уговаривал он, поглаживая мне виски, лоб, перебирая волосы. И я поняла, что знаю, просто знаю, что Шалар - это мое имя, также как и Лаари, что Саша и есть Шеона - хранитель времени, и что мы связаны с ним навсегда.
   - Лаари, - обреченно выдохнула я, - Зови меня Лаари.
  
   4.
   В это мгновение моя жизнь круто переменилась. Все постоянное было снесено, остались одни переменные, которые я еще до конца не поминала, но уже и не отрицала. Глупо постоянно прятаться под одеялом в надежде, что все разрешиться само собой. Так не бывает. Вот и мне пришлось сдаться.
   Весь день мы провели дома. Саша рассказывал, (я продолжала называть его именно так), а я слушала и задавала вопросы. Теперь мне было известно, что "отправить за грань" - значит заблокировать память и сослать в мир людей. Подобное наказание было введено Амалирром во времена раскола и широко применялось на практике. Ссыльными становились представители обоих дворов, а так как силы их блокировались советом Света, то на земле они ничего не помнили и не могли вернуться обратно. В дальнейшем за грань стали отправлять всех неугодных или провинившихся, оставив в качестве самой страшной казни.
   Тот самый Луаре, который изрек пророчество, тоже был сослан, но успел оставить записи, впоследствии широко распространившиеся и ставшие единственной надеждой множества людей-вуглус. Я все еще сомневалась, что Луаре говорил именно обо мне, так как не наблюдала у себя каких-либо сверхъестественных способностей, кроме неадекватной реакции на Сашино прикосновение, но он был уверен на все сто процентов. И мне оставалось полагаться на его мнение.
   Текст предсказания сводился примерно к следующему: "Там где день и ночь сменяют друг друга, встретятся свет и тьма, и соединяться в одно. И проснутся великие силы предков в их наследии, и родится маг Солнечного света, чтобы вернуться и принести мир разделенным. И окропит своей кровью сияющий престол, чтобы разнести его свет по всем кланам".
   Как-то так, если по-нашему, хотя может чего и упустила. Особенно меня не вдохновил пунктик про кровь, но так как я не была уверена с этой миссеи, решила пока не возмущаться.
   Как оказалось, очень долго вуглус считали, что долгожданный маг родится в срединных землях. Это территория между королевствами мало пригодная для жизни, но все же обитаемая. Там когда-то прятались связанные пары, которым удалось избежать наказания. Но время шло, таких пар становилось все меньше, а новые естественно не создавались, в связи с отсутствием полноценного общения между дворами. В пророчестве же четко оговаривалось - "встретятся свет и тьма". Чем дальше, тем больше угасала надежда, пока какому-то особо одаренному исследователю не пришла в голову мысль о ссыльных.
   Мы бы сейчас сказали, что это известие произвело эффект разорвавшейся бомбы. Были созданы специальные наблюдательные отряды, в обязанности которым вменялось вычленение в людской массе представителей собственной расы и прощупывание их детей на наличие магических способностей. Но и это не принесло желаемых результатов. Выяснилось, что в нашей реальности даже не заблокированные магические способности проявляются очень слабо. Самый сильный маг только и мог предсказывать будущее, общаться с потусторонним миром, ну и, пользуясь подручными средствами, заниматься врачевательством. Что же говорить о тех, кого этой силы лишали сознательно. Если она и теплилась, то на таком зачаточном уровне, что ее даже уловить не всегда получалось.
   К пунктам, облегчающим задачу поисковиков, относилось сделанное ими в процессе поисков открытие. При заключении межвидовых союзов, пары оказывались лишенными потомства. Образовывалась, так называемая, тупиковая ветвь. Таким образом, круг исследуемых значительно сужался. Одно оставалось не понятным. Как проследить чистоту крови, которая в новоиспеченном избраннике должна в равных долях содержать наследство обоих дворов. А это подразумевало, что на протяжении всего времени его предки соединялись с представителем другого королевства, пусть и не подозревая об этом. Еще один момент, значительно усложнявший поиски - разница в течение времени, вылившаяся в укорачивание жизни на земле. Так, вместо предполагаемых пяти-шести поколений, вуглус столкнулись с необходимостью отследить около ста. А если учесть, что самосознание людей находилось на гораздо более низком уровне, то задача становилась практически невыполнимой.
   На мой вопрос, по каким критериям новорожденный относится к тому или иному двору, был дан следующий ответ. По достижении определенного возраста начинает говорить кровь. Человек изменяется внешне и внутренне, приобретая ярко выраженные черты определенного клана. Всего кланов шесть. Солнечный свет, Полная луна и Восходящая звезда относятся к Лумен. Их представители имеют черные волосы, светлую кожу, голубые или зеленые глаза, владеют силой света, могут влиять на рост растений, приливы и отливы. Хранители времени, Весенняя ночь и Повелители снов - кланы Умбра. Они темнокожи, имеют светлые волосы, серые или золотые глаза. Умеют вызывать временные вихри, навевать сны, призывать тени и изменять формы и образы предметов. Исходя их этого, я представала в образе гибрида.
   Со слов Саши, сам он был хранителем времени в пятом поколении и свято верил в исполнение пророчества, чего не скажешь о других. Его мать - родная сестра Амалирра, узнав о планах брата, смогла спасти своего единственного сына, спрятавшись в срединных землях. Где и скрывалась до тех пор, пока Амалирр не ушел в исход. После чего, следуя зову крови, передала его родственникам мужа во дворе Теней, а сама отправилась за своей парой за грань. Теперь-то было известно, что с ним она не встретилась, разминулись в веках, а тогда это была ее единственная надежда увидеть любимого.
   Я от всего сердца сочувствовала Эльвун, но Саша меня успокоил, заявив, что она, скорее всего, ничего не вспомнила когда попала на землю, так как ее силы забрали. На мой взгляд - это слабое утешение.
   Из всего услышанного одно обстоятельство меня, несомненно, поразило, а с человеческой точки зрение, еще и обрадовало до слез. Оказывается, выйдя замуж за Игоря, я чуть было не стала тупиковой ветвью. А это значило, что никаких проблем со здоровьем у меня отродясь не было. Все мои переживания по этому поводу - бессмысленны, так же как и старания завести ребенка от бывшего мужа. Новость - так новость! Стоит мне найти нужного человека и все будет отлично. Придя к такому заключению, я смеялась как сумасшедшая, скакала по квартире, даже кинулась Саше на шею от радости, чем того немало шокировала. Видимо, у вуглус непринято открыто проявлять эмоции. Но меня это не заботило, в конце концом я росла человеком и до последнего времени чувствовала себя таковым в полной мере.
   Конечно многое из того что Саша рассказывал было для меня непонятно. В том числе и исход. На каждого представителя их мира выделялся определенный срок для самосознания и реализации внутренней сущности. По человеческим меркам примерно тысячелетие, плюс минус лет сто. Затем вуглус начинали слышать "зов", еще один неясный термин. Если зов активизировался, значит до конца осталось совсем немного времени. Тогда наступал период очистительных мероприятий, нечто вроде поста и молитв, во время которых все накопленные знания систематизировались. О готовности индивида к исходу сообщали Врата Эвентирус, открывающие доступ к горе Мемория. Когда вуглус проходит через врата, он теряет материальную оболочку и присоединяется к памяти народа. Для себя я этот процесс определила как переход в нирвану и слияние с коллективным бессознательным.
   Сама гора находится где-то в срединных землях. С нее расползаются вечные туманы, которые и делают эти места почти непригодными для жизни. Все из-за того, что столь близкое пребывание к памяти предков постепенно начинает сводить с ума. В любой момент на тебя могут накинуться тени и закружить в вихре коллективных воспоминаний, среди которых очень легко заблудиться, потерять все личностное и никогда не найти выход. Это мне напомнило собственный полусон-полуобморок, в котором меня преследовали голоса, как оказалось нашептывающие мое имя.
   Было и то, в чем мы так и не смогли разобраться. По сложившемуся мнению и накопленным знаниям, магия вуглус, которую Саша именовал сущностью субъекта, не должна действовать на земле. Ну, или совсем чуть-чуть. Так заявляли все те, кто вернулся из поисковых операций. И на этом основывалась причина, по которой поставленная пред ними задача оказалась невыполнимой. Тогда почему Саша мог создавать одежду? А я призывала тени, так он назвал происшествие недельной давности, могла воздействовать на разум и аккумулировать свет. Мы мусолили эту тему так и эдак, и единственное объяснение, которое смогли придумать, что причина в моей избранности. Вернее он так решил, а я согласилась, ну или сделала вид. Каким-то образом мои силы если и ограничивались, то не так полно. Вдобавок, они еще и изливались из меня в пространство. Благодаря чему Саша: во-первых - услышал меня, во-вторых - нашел в толпе, в-третьих - имел возможность колдовать, заимствуя мой потенциал, так я называла их процесс трансформации форм.
   Также он признался, что увидев меня впервые, был ошеломлен не менее моего. Как и многие, он представлял себе избранника-мужчину, вероятно обладающего внешностью Умбра, так как к сияющему престолу имеет доступ только клан Весенней ночи. Поняв, что зов идет от девушки, он растерялся. Плюс моя необычная внешность выбивала из колеи, и только увидев собственными глазами, как я аккумулировала свет на коже, был вынужден согласиться, что перед ним так самая спасительница.
   Кстати, трансформацию форм, благодаря усилиям моего нового друга, я освоила за первые несколько часов. Это было здорово создавать на себе одежду усилием мысли. На радостях, я несколько раз в течение дня меняла прикид, пока не остановилась на адидасовских трико и футболке, когда-то виденных в магазине, но так и не пополнивших мой гардероб.
   Но оказалось, даже в мире магии есть свои ограничения. Я не могла создать что-то из ничего. Например, идешь ты по лесу, захотелось отдохнуть, закрыл глаза и бац, перед тобой уютный домик с холодильником полным еды и сплитсистемой - задача невыполнимая. Для начала придется найти камень или деревяшку, из которых впоследствии получится дом, ну и так далее по каждому предмету обстановки. На то она и трансформация форм, это вам не волшебной палочкой махать.
   С едой дела обстояли еще интереснее. Преобразовывать пишу было запрещено. Я могла помочь морковке вырасти, но не могла превратить ее в арбуз. Почему - непонятно. Ведь при смене одежды реорганизации подвергалась не только внешняя форма, но и внутренняя структура. Из фланелевой пижамы получался превосходный шелковый халат, и наоборот. Саша так и не смог мне объяснить подобную нестыковку, и я решила, что они просто напросто не пробовали, а, следуя заведенной традиции, добывали съестное руками. Мне же было любопытно, и я решила поэкспериментировать при случае, а пока заказала на дом пиццу.
  
   ***
   В понедельник я пошла на работу только затем, чтобы написать заявление на отпуск, так как не представляла, что делать с Сашей. Он не только не хотел уходить без меня, но и вообще в ближайшее время не мог попасть домой. Возможность перемещения между мирами строго ограничивалась. Переход допустим всего два раза в году: в дни летнего и зимнего солнцестояния. Конечно, никаким отпуском тут не отделаешься, но так далеко я не заглядывала.
   В офисе меня встретили целой вереницей вопросов: куда я пропала, ушла ли с Ним, что было, или не было... Полдня пришлось отбиваться. Я отвечала, как могла, стараясь не вдаваться в подробности. А когда узнали о моих планах отдохнуть, радости не было предела. Шутка ли, после развода я уже два года как не брала отгулы, больничные, а об отпуске и речи не было. Настя мне даже свою очередь уступила, что застало меня понять, насколько я в последнее время от всех отдалилась. Короче, девчонки молодцы.
   Начальство тоже не стало противиться. Заявление подписали, и со следующего утра я была свободна, как ветер, на целых двадцать восемь дней.
   С работы я убежала на полчаса пораньше, заскочила в "Магнит" затариться продуктами, и поспешила домой страшно довольная, что меня ждут, тем более что планы на вечер уже имелись. Еще вчера я начала знакомить Сашу с благами человеческой цивилизации. Правда, в этом вопросе мы далеко не продвинулись, так как больше внимания обращали на мое просвещение. Но сегодня я твердо решила исправить данное упущение, собираясь "подружить" его телевизором и двд, погрузить в жанр классического толкиенского фэнтези. Властелин колец forever. Честное слово, это один из самых моих любимых фильмов. Когда-то я была просто помешана на эльфах, а тут главный герой - просто пальчики оближешь.
   Закрыв за собой дверь, я разложила продукты. Сменила одежду, естественно новым методом, чем вызвала у Саши улыбку. Честно говоря, с каждым часом он мне нравился все больше и больше.
   Мы по-быстрому сварганили ужин, накрыли импровизированный стол на ковре и погрузились в мир Средиземья. И все бы ничего, но у моего гостя происходящее на экране вызвало живой интерес. Когда это было? Где водятся маленькие человечки? Почему у эльфов остроконечные уши? Он даже попытался отрастить себе такие же, я смеялась до слез. Вот скажите, как объяснить существу из другого мира, обладающему магическими способностями, что все что он видит фантазии одного конкретного человека? У меня с трудом получалось. В итоге мы одолели только первую часть, закончив просмотр глубокой ночью, так как все время отвлекались. Зато было весело.
  
   5.
   Несколько ближайших дней мы были полностью поглощены друг другом. Не подумайте ничего лишнего. Мы, в большей мере - общались, в меньшей - смотрели фильмы, играли в компьютерные игры и познавали интернет. Саша оказался интересным собеседником, даже когда предмет разговора не касался его мира и жизни. Он все понимал быстро, конкретно. Мгновенно обрабатывал информацию и частенько поражал меня своими выводами.
   По вечерам мы гуляли, держась вдали от общественных мест с большим скоплением народа. В этом вопросе Саша был непоколебим, считая, что вслед за ним могли отправиться и хомисиды. В это союз входили представители различных кланов, но в большинстве своем он состоял из вуглус Весенней ночи. Они уже очень давно являлись хранителями престола света, и по каким-то им одним ведомым причинам не собирались подпускать к нему даже избранника.
   То есть охота на меня велась основательная, и хомисидам в лапы лучше не попадаться. С этим я конечно была согласна, только вот, что мне теперь прятаться всю оставшуюся жизнь? А если учитывать, что он собирается забрать меня к себе, так там мне не только хомисиды грозить будут. Но Саша оставался непреклонен, настаивая, что в Умбра сможет меня защитить, так как все его силы вернутся. Здесь же он почти беспомощен.
   Сразу видно, что с судьбой знаменитой веревочки из русских пословиц Саша не знаком. Так и я добралась до завершения нашей тайны, как последняя до логического конца.
   Мы совершали привычный вечерний моцион, когда мой взгляд задержался на маленьком чахлом деревце. Кто-то безжалостно ободрал с него почти все листья, а местами и кору. Я даже не сразу признала в этом оборванце - "Короля лесов". Обидно так стало. Наш городок и так зеленью не блещет, а дубы и подавно можно по пальцам пересчитать. Так сразу, я только один и могла припомнить. Тот, что у железнодорожного вокзала, самим Петром I посаженный. Местная достопримечательность. И лет ей как достопримечательности, не дерево уж, а коряга бесформенная. Это вам не Сибирь, а астраханские степи, где на нескольких гектарах "проживают" только два кустика и полынь с сухой травой. Слышали песню - "Степь, да степь кругом..."? Вот это про нас.
   Недолго думая, я направилась к дереву, обхватила рукой ствол и направила в него свою энергию, мысленно представляя, как струится под корой сок, проклевываются и раскрываются новые листочки. Мой спутник, не ожидавший подобного, помешать не успел. Я знала в теории, что нужно делать, даже подробное описание процесса получила, но мы думали, что таких способностей у меня быть не должно. А у меня получилось. Дерево ожило. Я смотрела на него и радовалась, пока Саша не заорал.
   - Что ты творишь? - вообще-то он никогда еще на меня так не кричал. Злился, тон повышал, но чтобы так! Я растерялась и уставилась на него, как на полоумного.
   - А что такое? - заняла оборонительную позицию. - Сам научил!
   - Так я же не думал, что ты сразу выполнять кинешься!
   - Хм, я и не собралась. Так вышло, - пожала плечами, все еще не понимая из-за чего сыр-бор.
   - Головой надо думать, - продолжал возмущаться он. - Ты только что такое количество силы в пространство выбросила, что даже мне плохо стало - привычному уже к твоему присутствию. - До меня дошло. - Оповестила всех кто в радиусе тысячи метров о своем местонахождении.
   - Ох, прости, пожалуйста, я не подумала. Дома же ты мне не запрещаешь, - расстроилась я.
   - У тебя дома такая защита стоит, что даже войти без разрешения нельзя, ни то что силу отследить.
   - Откуда?
   - Лаари, Лаари, - он покачал головой, - ты так давно там живешь, так давно отгораживаешься от всех и вся, что, пусть и неосознанно, придумала как отваживать нежеланных гостей. Помнишь, я просил тебя снять защиту? - Что-то подобное я смутно припомнила, только трактовала тогда иначе - как отойди в сторону примерно.
   - Пошли отсюда! - Он схватил меня за локоть и потащил в сторону дома. Я еле успевала, даже удобные шиповки не спасали.
   - Может помедленнее? - предложила я, но Саша словно не слышал. Он встревожено вглядывался в сумерки аллеи, скользил взглядом по деревьям, хмурил брови и что-то бормотал под нос. Судя по его виду, дел я натворила.
   - Прости, - опять начала оправдываться, но он так зыркнул на меня своими глазищами, что я прикусила язык. Ладно, потом поговорим, когда успокоится.
   Мы торопливо шагали по тротуару, вернее он шагал, а я бежала следом, (мне бы такие ноги!), когда из темноты раздалось:
   - Так, так, так... Кто тут у нас? Шеона собственной персоной. А мы-то думаем, кто источник? - в голосе сквозили нотки сарказма, но в целом он звучал дружелюбно. - Что, решил самостоятельно поисками заняться? Не утерпел?
   Саша застыл, а я от неожиданности с размаху впечаталась носом в его спину. Больно. Я помассировала переносицу и вцепилась в руку спутника, ища опоры. Естественно в впопыхах забыла, что прикосновение кожа к коже строжайше запрещено. Он ведь держал меня за локоть, в конце концов! Информация про рукава в три четверти из памяти улетучилась.
   В этот раз я оплелась узором быстрее, чем обычно. То ли из-за того что с каждым разом процесс ускорялся, то ли из-за большего количества темных вокруг меня. Несмотря на драматизм ситуации, я умудрилась порадоваться, что хоть лицо не покрывается тенями. Это мы выяснили с Сашей методом наблюдения. Встали перед зеркалом, он с закрытыми глазами держал меня за пальцы, а я смотрела. Рисунок охватывал мои руки, плечи, спускался по спине до поясницы, обвивал бока и замирал на животе, в виде цветка под перевернутым месяцем. Лицо, грудь, бедра и ноги оставались не тронутыми.
   Как только я вспыхнула, ситуация вышла из-под контроля. С трех сторон раздалось нечто похожее на шипение, а говорящий и вовсе издал победный вопль.
   - Нашел! - Я ойкнула, спрятала руки и еще ближе прижалась к Саше.
   - Что теперь будет?
   - Возьми меня за руки и держи настолько крепко, насколько сможешь, - шепотом скомандовал он, наблюдая за приближением наших противников.
   А в том, что они противники я не сомневалось. Из глаза сияли, губы скалились, чуть ли не облизываясь. Явно по мою душу. "Плохо дело, боюсь с тремя нам не справиться", - размышляла я, прикидывая, что помню из самообороны. Жизнь в интернате хороший учитель выживания в экстремальных условиях, только вот мужики больно крупные, смогу ли одолеть?
   - Лина. - Я нахмурилась, припоминая, что он говорил до этого. Увлеклась стратегией, не слышала. Ага, возьми за руки.
   - Ты же говорил нельзя, - решила уточнить я на всякий случай, вдруг ослышалась.
   - Быстро. - Как примерная девочка вцепилась мертвой хваткой, и через пару секунд засияла солнышком. Нападающие ахнули. Думаю зрелище еще то - ошеломляющее! Вот бы со стороны посмотреть. - Держись, - прокричал Саша, и вместе с покалыванием в ладонях я ощутила, как вокруг нас начинает формироваться вихрь. Перед глазами все замелькало - как картинки в слайдах - потом что-то хлюпнуло, и мы провалились, только вот куда?
   Я зажмурилась, так что веки заболели. К такому я была не готова. Определенно не готова! Одно дело слушать и представлять, другое принимать непосредственное участие.
   Глаза открыла уже на площадке. Саша толкал меня в квартиру, приговаривая:
   - Собирайся, быстро! Бери только самое необходимое, с остальным потом разберемся. Надо торопиться! - Не давая мне опомниться, он сам принялся скидывать вещи в кучу. - До дома они нас проследят без проблем, слишком широкий шлейф оставили. - Мужчина посмотрел на меня. - Очнись, Лаари! У нас нет времени.
   - Ага, - я выудила сумку и начала складывать приготовленные им вещи. Один вопрос терзал меня. - А отсюда мы тоже таким способом уходить будем? - мне как-то не хотелось повторения. Ощущение, что ты проваливаешься в бездну, не понравилось.
   - Нет. Боюсь, что не скоро смогу повторить, - хмыкнул Саша. - Моя сила на нуле, если не ниже.
   - Как ты это сделал? Я не понимаю. Ты же говорил, что слаб? - я копалась в шкатулке в поисках паспорта и кредитки. Надо наличку снять, мелькнуло в голове, на тысячу рублей, завалявшиеся у меня в кошельке, долго не проживешь.
   - Это все ты, - Саша притащил хлеб, колбасу, сыр и две банки консервов, уж не помню, сколько времени валявшихся в шкафу. Кажется с прошлого года, если не раньше, и отправил вслед за одеждой.
   - Нож и открывалку с вилками возьми, - вставила я. Он скрылся в дверях, продолжая говорить.
   - Я и раньше чувствовал, что рядом с тобой мои способности просыпаются что ли... Особенно когда наши сущности переплетаются. Ты - магнит, вытягиваешь магию их окружающего мира и собираешь ее в себе, а потом, как источник, начинаешь транслировать всему, к чему прикасаешься. Я не был уверен, что у меня получится, но попытаться стоило, но теперь я выжат совсем, а это плохо. - Он покачал головой, будто жалел о содеянном. - Готова?
   - Кажется, да. - Я, напоследок, окинула взглядом квартиру. Все выглядело как всегда. Те же вещи, тот же аквариум в углу, те же цветы на подоконнике, только вот я уже не прежняя. С одной стороны это пугало, с другой - завораживало. - Только ключи соседке оставлю, чтобы цветы поливала и рыбок кормила.
   Пока я разговаривала с теть Леной, давала ценные указания, что и как делать, сколько раз кормить, Саша с кем-то болтал по телефону. Прислушаться к тому, что он говорил, я возможности не имела. Меня засыпали вопросами: куда мы собрались, надолго ли, вдвоем или еще с кем-то? Вот ведь любопытная! Завтра будет о чем на лавочке потрепаться. Я кое-как отвечала, юлила по большей степени, ведь сама представления не имела, что будет дальше. Спас меня Саша.
   - Нам пора, - он улыбнулся пожилой женщине своей коронной улыбкой, от которой та лишилась слов и, замолчав, приняла у меня ключи.
   - Спасибо огромное! - напоследок крикнула я в щель между закрывающимися дверьми лифта.
  
   ***
   Мы вышли из подъезда, когда уже совсем стемнело, но фонари еще не зажглись.
   - Куда теперь? - я шагала за Сашей, настороженно озираясь. Вдруг опять кто из-за дерева выскочит!
   - К друзьям. - Я остановилась от неожиданности.
   - К кому?
   - Идем. По дороге расскажу. - Он даже не оглянулся.
   - Как мы к ним попадем? - я сомневалась, что друзья у Саши обычные, человеческие.
   - Поедем. Как еще? - хмыкнул он. - Они тут недалеко живут. - Я проглотила остальные вопросы, сказал же, что расскажет, значит расскажет.
   Добравшись до проезжей части, мы остановили такси. Я не слышала, о чем он договаривался с водителем, так как была поглощена своими ощущениями. Как-то мне муторно было. Подташнивало что ли. Пока я прислушивалась к своему организму, руки начало покалывать. Знакомое чувство. Я осмотрелась. По направлению к нам бежали двое. Вроде люди как люди, мало ли куда спешат, но мне стало еще более неспокойно.
   - Саша! - позвала я.
   - Что? - он вытащил голову из окна автомобиля и посмотрел, куда я показывала.
   - Черт! Быстро они! - Мужчина впихнул меня в машину и крикнул шоферу: - Гони!
   Тот оказался понятливым, и машина со свистом сорвалась с места.
   - Хомисиды? - уточнила я.
   - Да, - Саша обхватил рукой мои плечи и прижал к себе. Как хорошо, что я с ног до головы укутана в одежду. - Не бойся, не догонят. Силенок маловато.
   - Я не боюсь, - выдохнула я. Храбрилась. Вот бы положить голову ему на плечо! Но нельзя, вдруг шеи случайно коснусь, "командир" не поймет.
   - Отдохни, - посоветовал Саша, - Ты тоже устала. Столько силы сразу.
   Я послушно закрыла глаза и, согретая его теплом, задремала.
  
   ***
   Сколько мы ехали не знаю. Всю дорогу проспала. Очнулась, только когда Саша меня на руки поднял.
   - Пусти. Пусти, я сама, - запротестовала ради приличия.
   - Тихо, - он улыбнулся, продолжая шагать дальше, неся меня и сумку с одеждой. Тяжело наверно - но больше не спорила, оглядывалась окрестности. Где-то позади раздался всплеск воды, а в след за ним шум лодочного мотора.
   - Где мы?
   - Ш-ш-ш, скоро узнаешь. - Настаивать я не стала. Что толку торопить события, тем более, когда тебя так приятно сжимают в объятьях. Я зевнула.
   - Как скажешь, - Саша тихонько рассмеялся. Улыбки я не увидела, только вибрацию в груди ощутила. Ммм, хорошо как!
   Он продирался по узкой тропинке сквозь заросли ивняка, отводя в сторону ветки, чтобы не хлестали по лицу. На небе сияла молодая луна. Я прикинула и решила, что идет пятый лунный день, первый из неблагоприятных. Вот уж точно, лучше не скажешь. Сейчас это казалось смешным, но мое знакомство с лунным календарем было основательным. В то время когда я планировала ребенка и уже не знала во что верить, некоторое время высчитывала благоприятные дни для зачатия именно по нему. Не получилось.
   Мы остановились, и я посмотрела туда, где ночь прорезал свет одинокого фонаря, на фоне которого проступали очертания фигуры.
   - Приветствую, Нуванна. - голос Саши прозвучал глухо, словно переполненный чувствами.
   - Шеона, - раздалось в ответ. Как я и предполагала - не земного происхождения. - Я чувствовал твое приближение. - Саша опустил меня на ноги, но от себя не отодвинул, все также прижимая к груди защитным жестом. Если он не доверяет тому в темноте, то зачем мы пришли?
   - Они идут за нами, - сказал Саша и погладил меня по щеке. Я на мгновенье полыхнула.
   - Понятно. - задумчиво протянул голос. - Приятно знать, что Амаес оказалась права, хоть сейчас ей и все равно.
   - Ты примешь нас, брат?
   - Да, - без дальнейших слов огонек стал удаляться, и мы последовали за ним.
   Я мало что смогла разглядеть по дороге. Однообразие сбивало с толку. Ориентировалась только на спину впереди. Саша же шагал уверенно, явно не впервой. В итоге добрались до небольшого строения, похоже, деревянного. Из одинокого окна лился свет. Нас ждали. Мужчина открыл дверь и шагнул вперед, я осторожно ступила за ним, оглядываясь. Полный минимализм. Стол, несколько стульев, тростник на полу. В углу в кресле-качалке сидит женщина и что-то вяжет. Я обернулась и наткнулась на пристальный взгляд серых глаз. Передо мной стоял Саша, те же белые волосы, ямочка на подбородке. Только старше, намного старше.
   - Шалар, - он поклонился мне.
   - Лаари, - механически поправила я и заслужила улыбку.
  
   6.
   Проснулась я к вечеру следующего дня, отдохнувшей и полной вопросов. Саша, судя по всему, оказался прав, и вчера я была измотана до предела, раз так долго спала, но на адреналине не чувствовала. Какое-то время я нежилась в постели, потягиваясь и вспоминая события нашего приезда. Кажется, меня напоили травяным чаем, который я и цедила в компании женщины - Лии, если не ошибаюсь, угощавшей меня хлебом с маслом и вареньем. Мужчины в это время о чем-то шептались по-своему.
   Потом нас проводили в комнатушку, где я сейчас и находилась. Именно комнатушку, так как кроме кровати, комода и тумбочки, сюда больше ничего не помещалось. Саша, достав пижаму, помог мне переодеться. Собственно переодеться, снять с себя старые вещи и влезть в новые. Я даже под одеяло заглянула, в которое была укутана как младенец, чтобы удостовериться. Точно, мои любимые бабочки, из-за них-то я ее и купила. Затем, уложив меня в постель, он собрался уходить, а я просила его остаться. Лоб прорезала морщинка.
   - Не может быть! - Еще как просила, заговорила совесть. Умоляла практически. Я помотала головой, чувствуя, что краснею. Докатилась, упрашиваю мужика не уходить. Припомнила, как он согласился без особых разговоров, завернул меня в покрывало и лег рядом. Вот ведь блин, напросилась. Я расстроено повздыхала. - Нехорошо-то как. Воспользовалась. - Неа, тут же вклинился внутренний голос. Не хотел бы, не остался. - Ладно, потом разберусь.
   Я соскочила с матраца и принялась оглядываться, не совсем понимая, как быть дальше. К хорошему быстро привыкаешь, а новый способ одеваться с помощью трансформации, я относила к хорошему, а потому чувствовала себя растерянной, ведь вчера Саша переодевал меня по-старинке. Видимо и на этой способности табу поставили. Еще разок вздохнув, принялась рыться в сумке. Выудив джинсы и майку, я натянула их на себя, ноги всунула в те же шиповки что и вчера и вышла из комнаты.
   - Добрый вечер, - меня с улыбкой встретила Лия, - умыться? - Она показала на ручной умывальник неизвестного года выпуска. Вода в него заливалась через верхнее отверстие из ведра, затем тонюсенькой струйкой стекала обратно в ведро, на этот раз помойное.
   - Прям начало века какое-то, - думала я, ополаскивая лицо и чистя зубы. Наверно Саша достал мои туалетные принадлежности. - Видела такие, на постреволюционных интерьерах. Там еще зеркальце на баке должно быть.
   Пока я наводила марафет, женщина суетилась возле стола, выставляя хлеб, варенье, блинчики и чай.
   - Ой, нет, спасибо, - увидев ее приготовления, запротестовала я, - По утрам только кофе, больше ничего в рот не лезет.
   - Так ведь вечер уже, ужинать скоро, - ответила она.
   - Я же только проснулась, - замахала я руками, пытаясь улыбкой и веселым тоном пытаясь смягчить отказ. Вдруг обижу. - Для меня еще утро.
   - Кофе так кофе, - пожала плечами Лия. - Сейчас сварю.
   Сварю в прямом смысле, как я поняла. Женщина достала турку, открыла газовый баллон и запалила конфорку допотопной плиты. Это пока единственная дань цивилизации виденная мной, если умывальник не считать. Он явно старше плиты, лет эдак на пятьдесят. Лия вытащила пакетик с кофейными зернами и принялась их растирать в ступе. Я в изумлении наблюдала за ее действиями, пока не осознала, что преступаю все правила приличия. И кто тут из нас деревенщина?!
   - Хм, - прокашлялась я, - Вы тут все время живете?
   - Нет, - не отрываясь от своего занятия, ответила женщина. - Только в теплое время года. На зиму в Кировский уезжаем, у нас там дом. - Она рассмеялась. - Добротный, не то что здесь. - Похоже лицо у меня говорящее. - Только мне здесь больше нравится. Люблю тишину и природу никем не тронутую. Хорошо тут, спокойно, когда браконьеров по близости нет. - Я ждала свой кофе и кивала. - Коля ради меня смотрителем устроился, разрешение на домик получил. - Коля это наверно Нуванна переименованный. - Как только вода сходит, мы сюда и до поздней осени.
   - Где мы? - вставила я.
   - На Большом Сетном.
   - В заповеднике? - я округлила глаза. Вот уж не думала что меня в астраханский заповедник занесет.
   - Да. - Лия поставила передо мной дымящуюся чашку. - Пей. - Я попробовала, и замурлыкала от удовольствия. Никакого сравнения с "Нескафе", в сто раз лучше.
   - Очень вкусный, - похвалила я. Лия улыбнулась.
   - Спасибо. Мальчики в деревню отправились за продуктами. У нас запасов мало и на четверых надолго не хватит. Вот они и поехали пополнить. Думаю, скоро должны возвратиться. Еще как утром уплыли.
   - А-а-а, - протянула я. Расстроилась, привыкла уже, что Саша всегда рядом.
   - Коля сказал, что вы пока у нас погостите, - тем временем продолжала Лия. - Ты тут поаккуратнее. Топи везде. Оглянуться не успеешь, а уже в воде по колено.
   - А с Сашей вы давно знакомы? - женщина нахмурилась.
   - Ты это про Шеону? - я кивнула. - Саша, - она словно попробовала имя на вкус. - Саша, так-то лучше, говорила же Коле, что Шеона - это не по-нашему, не по-русски. - и улыбнулась. - Я нет, не знакома почти. Это Коля его знает. Давно еще с его отцом дружил. Тот приезжал к нам лет двадцать назад. Тоже Шеоной назывался. Да и похожи они, прям одно лицо. Думаю, родственники они моего Николая, хоть он и не говорил никогда. - Она всплеснула руками, - Что ж это я, ты наверно и сама все знаешь. - Я покивала в знак согласия, а сама в конец запуталась. Отец приезжал? Двадцать лет как? Не может такого быть. Сашиному отцу, по моим прикидкам, лет шестьсот где-то. Да и не изменился бы он ни капельки с тех пор как в возраст говорящей крови вошел. Они же там не стареют вплоть до зова. Или путаю что?
   - Точно родственники. Я Колю-то молодого сразу вспомнила, как на Сашу твоего посмотрела. Такой же красивый был. - восторженно продолжила Лия, сразу видно, любила мужа. - Как увидела его впервой, так и влюбилась без памяти. - Я задумалась, выплыл разговор на тропинке. Как он там спросил: примешь нас, брат? Могут ли они и правда братьями оказаться? - А он у меня молодец, не побоялся беспамятную девку в жены взять. Я же, как в Кировский пришла, не помнила ничего. Благо, люди добрые оказались, накормили, напоили, в дом взяли. Без них пропала бы. - Голос рассказчицы задрожал от неприятных воспоминаний. Я уж подумала, что сейчас успокаивать придется, а с сочувствием у меня не очень, никогда нужных слов не могла найти, когда с улицы раздались голоса.
   - Возвращаются! - обрадовалась Лия, печаль ее мгновенно улетучилась. - Идем помогать, сумок то много пади. - Мы вдвоем вывалились на крыльцо.
   Посмотрев на мужчин, я опять поразилась их сходству. Точно братья, надо Сашу расспросить поподробнее. Коля как Лию увидел, засиял весь, я даже позавидовала. Вот как мужчина должен смотреть на свою женщину, словно и минуты без нее не может. Лия отвечала тем же. На глазах похорошела, и я представила ее молодой девушкой, черноволосой, голубоглазой - загляденье.
   - Давай сюда, набрали. - Она поспешила к мужчинам. - До осени хватит. - И правда, у каждого по две огромных сумки в руках и рюкзаки за плечами.
   - В лодке еще осталось, - рассмеялся Коля, - сейчас принесем. - Они сгрузили баулы на крыльцо и отправились обратно.
   - Постойте, я с вами, - заторопилась я. - Пройтись хочу.
   - Лучше Лие помоги разобрать все и на стол накрыть, мы проголодались, - ответил Саша. Я тут же надулась, а он усмехнулся. - После ужина прогуляемся, обещаю. - Пришлось согласиться.
   - С чего начнем? - Я повернулась к хозяйке, которая лукаво так на меня посматривала, подбоченясь. Засмущавшись, я схватила ближайший рюкзак и поволокла его в дом. Какая мне разница, что там она себе напридумывает?
   Мы разобрали и рассортировали покупки. В большинстве своем это были овощи, крупы и великое множество консервов разных видов. Нашелся также кусок мяса, свинины, кажется, я на вид не очень разбираюсь.
   - Сегодня у нас праздничный стол будет, - сказала Лия, вручая мне нож и усаживая за чистку. - Сейчас отбивные сделаем. Картошки нажарим. Холодильника-то у нас нет. Вот мясо редко и бывает, хранить негде.
   - Почему нет? - поинтересовалась я, воюя с тесаком, притаившимся под скромным названием - ножик.
   - Так света же нет. Коля хлопочет о генераторе, но пока не разрешают. Экологию, говорят, портит.
   - Понятно.
   - Да и не страшно это, - продолжала хозяйка. - Без света даже лучше. Вот поглядишь, какое тут небо по ночам, и забудешь про свет. В городе такого не увидишь. Звезд столько, не сосчитать. - Я и не сомневалась. Из моего окна в панельке всего-то несколько видно. - А генератор поставишь, гудеть все время будет под ухом. Без него лучше. - То ли она на самом деле так считала, то ли себя уговаривала, я не разобралась.
   - Готово. - Я поставила на стол тазик с картофелем. - Что дальше?
   - Салат нарежь, вон миска стоит, - махнула рукой Лия. - Все мытое. - Я принялась за помидоры с огурцами. По кухне витал аромат жареного мяса, у меня даже слюнки потекли.
   - Вкусно пахнет.
   - А то! Коля говорит, что лучше моих отбивных на всем белом свете нет. - Судя по запаху, я была склонна согласиться.
   За ужином мужчины беспечно переговаривались. Коля рассказывал о том, как они живут, об охоте за браконьерами, о доме в Кировском, который он отстроил за последние три с лишним года. В гости зазывал. Саша отшучивался, но заглянуть все-таки обещал, когда с делами закончит. Меня тоже звали, и я смущенно кивала, соглашаясь.
   Сегодня имя мое было Лина, видимо из-за хозяйки, решила я, чтобы в подробности не вдаваться, вот мужчины и сговорились. Правда Саша иногда плоховал, и нет-нет, а переходил на Лаари. Пришлось объяснять, что там, откуда он родом, так называют желтоглазых женщин. Мне показалось неубедительным, но Лия поверила.
   Я наблюдала за всем этим и на меня накатывало чувство умиления, пусть и приправленное печалью. Такой должна была быть и моя семья. Мама, папа за семейным столом, смеются и болтают ни о чем. Нас с братьями заставляют ложками работать. Я всегда хотела братьев, не знаю уж почему, может защитника не хватало. И мы жуем, кто быстрее, а то на улицу не выпустят. Я впервые видела другую реальность, не детдомовскую, где в столовой сидят сотни детей, по восемь за столом, а между ними ходят строгие воспитатели, следящие, чтобы старшие не отнимали кусок у младших. Да, что теперь об этом. Прошлое не изменить.
   Закончив с едой, мы убрали со стола. Лия мыла посуду, я вытирала. Мужчины под ногами крутились, все с помощью приставали, пока хозяйка не прикрикнула на них и не выставила на улицу. Я от души посмеялась, уж больно комично уворачивались они от мокрой тряпки.
   Когда все было вычищено, Саша позвал меня пройтись, и я с радостью согласилась. После длительного лежания в кровати все мышцы затекли и требовали разминки. Ничего хитрого мы в потемках придумывать не стали, потом, при свете дня можно будет оглядеться, а пошли по тропинке. Добравшись до деревянного причала, почти полностью утонувшего в осоке, остановилась.
   - Давай посидим здесь, - предложила я. Саша кивнул, вытащил из пришвартованной лодки одеяло и расстелил на досках. Я уселась, свесив ноги. - Тут так тихо.
   - Да.
   - Мне непривычно, а тебе?
   - У нас нет машин, самолетов, всех ваших технологий, так что да, мне привычно, - улыбнулся он.
   - Вот как?! - Я до сих пор не представляла, какой он - его мир. Если он хоть отдаленно напоминает это место, мне могло понравиться. Вот только, надолго ли? Ответа не было, да и сейчас меня больше интересовало другое. - Расскажи мне про Колю? Он, правда, твой брат?
   - Мы близнецы.
   - А-а-а, - протянула я. - Вы похожи.
   - Да.
   - Как он здесь оказался?
   - Отправился за Амаес.
   - Так он из ссыльных? - удивилась я.
   - Нет. Амаес сослали за грань. А Нуванна записался в поисковый отряд, хранители времени всегда ценились, ведь только с их помощью можно пересечь черту между мирами, и в следующий открытый день, перешел на землю. Вот только назад уже не вернулся. Остался с Лией, они были связаны там, раньше. - Мне многое стало понятно, в том числе и рассказ Лии про "беспамятную девку". Ей просто стерли воспоминания и выбросили из привычного мира. Бедная!
   - За что ее?
   - Лия из Лумен. Ей не простили любовь к брату.
   - Как печально. - Я задрожала; не от слов, от холода. Ночи здесь гораздо прохладнее, чем в городе. Видимо из-за близости моря.
   - Ты замерзла. - Саша передвинулся, сел позади и прислонил меня к своей груди так, что я потерялась в его сильных руках. Кожа начала мерцать, и я попыталась отодвинуться.
   - Увидят. - Но он только крепче прижал к себе.
   - Во-первых - здесь никого нет, во-вторых - обычному человеку свечение не заметно, - прошептал он где-то над макушкой.
   - Ах, вот как! - возмутилась я. - Что ж ты в городе меня мучил? Не подходи, не трогай!
   - Не из-за того что увидят, из-за трансляции. А там было от кого прятаться, - усмехнулся он. - Ты же настырная, опасности не признаешь. - Я посопела немного и успокоилась, что толку беситься, если он прав. Страхом меня не остановить.
   - Мог бы и сказать, - не удержалась. Мы посмеялись. - Почему сейчас можно, что изменилось?
   - Во время броска, я научился поглощать твою энергию. Только не надо ничего трансформировать и выращивать, хорошо?
   - Хорошо, - согласилась я, - И что же Колю не искали, когда он не вернулся?
   - Я искал и нашел. Мы чувствуем друг друга. В день летнего солнцестояния, через круг как он пропал, я отправился на землю. Несколько месяцем мучился, ниточку ощущал, но пройти по ней не мог. Нуванна не давал, боялся, что я буду уговаривать вернуться. - Он глубоко вздохнул. - Я и хотел, вот только как увидел их вместе, не смог. Брат был счастлив, а Амаес, хоть и не помнила ничего, все же любила. Поэтому решил не вмешиваться. Погостил у них и ушел. Потом еще несколько раз наезжал, но уже ненадолго, занят был твоими поисками. Если б знал тогда, что ты сама позовешь...
   - Тяжело, наверно, смотреть, как быстро стареет твой брат? - Саша пожал плечами.
   - Я был готов к этому.
   - Что имел в виду Николай, тогда в первый вечер, когда сказал, что Амаес была права?
   - Она всегда считала, что избранник - это женщина.
   - Почему?
   - Говорила, что мужчина не способен на бескорыстные поступки. - Он грустно усмехнулся, - Чтобы она сейчас сказала, если б знала и помнила?...
   Я откинула голову ему на плечо и стала смотреть в небо. Миллионы звезд поглядывали на нас свысока. Жемчужно светился млечный путь, приглашая прогуляться в неведомые миры. Я не сильна в астрономии, а потому просто любовалась, не пытаясь искать знакомые созвездия. Еще один вопрос пришел на ум.
   - А с кем ты тогда по телефону разговаривал, перед отъездом. У них же здесь нет связи?
   - Любопытная, - подколол он, - О лодке договаривался.
   Мне было хорошо и уютно в кольце Сашиных рук, согретой теплом его тела. Я почти физически ощущала, как проскакивают между нами тени, переливаясь из одного в другого, распространяя по телу сладостную дрожь.
   - Саша, - позвала я, вдруг осознав, что стадию друзей мы почти переросли, если таковая и была.
   - Что, Лаари? - его дыхание щекотало мне щеку.
   - Мы..., - я запнулась, не зная, что сказать, как выразить то, что чувствую.
   - Ш-ш-ш, - он погладил мне лоб, убирая волосы за ухо, - Не говори ничего. Я знаю.
   Теплые, нежные губы припали к пульсирующей жилке на шее, и мой мир взорвался. Миллионы частей, бывшие раньше плотью, разлетелись во все стороны. Наше дыхание смешалось в одно.
   - Моя.
  
   7.
   Я жила как в сказке. Квартира, работа - ничто не имело значения. Все это было до; до того как Саша вошел в мою жизнь, до того как я вновь стала чувствовать себя счастливой, до того как поняла кем являюсь.
   За три с половиной месяца мы облазили весь остров, выявили все проходимые и непроходимые места, изборозди дельту во всех направлениях, не раз побывали в открытом море. Наконец сбылась моя мечта, и я увидела лотос, ни на картинке, а живой. Не зря во многих религиях он священен. Более совершенной красоты я никогда не встречала.
   Еще я научилась жить вдали от цивилизации, без телевизора, телефона, кондиционера, горячей воды, и поняла, что совсем не они являются предметами первой необходимости, как многие думают. А человеческое тепло, понимание, дружба и, конечно, любовь. Без любви жизнь сера. А я любила, любила всей душой, всем сердцем, каждой клеточкой своего тела, и сияла как солнце просто от того, что он рядом.
   Во второй половине октября, когда наступили первые заморозки и на землю стали опускаться туманы, нам пришлось покинуть мой сказочный остров и переехать в Кировский. Я грустила, расставаясь с ним. Почему-то казалось, что такого беззаботного, наполненного радостью и смехом времени у нас больше не будет.
   В Кировском дом добротный, права была Лия. Я бы даже сказала - основательный. Все своим видом он с гордостью заявлял: я на века построен. Большой, кирпичный, с верандой, обтянутой противомоскитной сеткой. В таком летом хорошо посидеть, особенно астраханским, когда мошка да комары вьются рядом, норовя укусить. Позади дома во дворе примостилась баня. У меня даже глаза заблестели, когда увидела, так попариться захотелось.
   Тем же вечером я получила желаемое. Мужчины натопи баню и отправили нас первой очередью. Банька была маленькая, состояла из двух клетей. Первая использовалась под раздевалку. Во второй, с почерневшими от копоти и гари стенами, расположились очаг с каменкой и огромный дымящийся котел. Мы только вошли, Лия сразу заохала.
   - Вот, бездельники, отдушину забыли открыть. Уморить нас хотят. - Я понятия не имела что это такое, но дышать определенно было нечем. Да и не была я никогда в настоящей русской бане. Только в общественной городской, куда нас под присмотром Громилки отправляли два раза в месяц на дезинфекцию. А там везде кафель, бетонные столы, металлические тазики и целое море хозяйственного мыла, которое жжет глаза и воняет.
   Лия залезла на лавку, вытащила какую-то заслонку под потолком и приоткрыла дверь. Минут через пять полегчало, глаза перестало резать и от воздуха, хоть он и оставался горячим, уже не так першило в горле.
   Намылись от души. Словно новым человеком вышла. Мы как раз через двор бежали, закутанные с ног до головы, чтобы осенним ветром не продуло, когда завыла собака. Я вздрогнула и остановилась.
   - Не пугайся, - попыталась успокоить меня Лия, - Это Шарик соседский. Он уж год так, как в полнолуние затянет, так до последней четверти воет. Прошлой зимой хозяина похоронили, так и завыл. Скучат наверно. - К этому вою один за другим стали присоединяться новые "голоса". - Ах он заводила, опять всех псов поднял, - сказала женщина и потащила меня за собой, - Не стой, простынешь. - Я пошла, но в душе зародился страх. Мне еще в детстве внушили, что не к добру это, когда собаки воют. Не к добру.
  
   ***
   Двадцать шестого ноября я проснулась от грохота кастрюль. Утро еще только занималось, а Лия уже возилась на кухне: в чане подходило тесто для пирогов, на плите тушилась мясная начинка.
   - Ты чего это сегодня так рано? - спросила я, усаживаясь за стол.
   - Так ведь дел много, - удивилась она. - Наготовить надо на два дня, прибраться. Пироги вот, хочу испечь, мужчин напоследок побаловать. - Я вопросительно приподняла бровь, с чего это мол? - Четыредесятница на носу. Завтра в Караульное в церковь к батюшке, причаститься, исповедаться перед постом, так что некогда будет делами заниматься. - Она пожала плечами, - Все сегодня.
   Внутри я поразилась, надо же, Лия верующая, но вида не подала.
   - Если ты меня своим коронным кофе угостишь, то я согласна на подсобные работы. - Мы рассмеялись.
   - А то, конечно. Мне еще пара рук не помешает.
   Когда вторая партия пирогов отправилась в духовку, а тушеная курица остывала на разделочной доске, Лия отправилась за консервированными яблоками. У нас осталось немного теста на шарлотку. Я оттирала налипшую на клеенку муку, а потому не сразу обратила внимание на шум. Только звук разбившегося стекла, заставил меня бросить тряпку и поспешить на звон. И тут Лия закричала.
   Я, сломя голову, влетела в кладовку и заглянула в погреб. Хозяйка дома лежала на полу и тихо стонала.
   - Саша, - взвизгнула я, уже спускаясь по лестнице. Рука женщины была вывернута под неестественным углом, из горла торчал осколок от банки с закаткой. Лия через раз закашливалась кровью, при каждом вздохе из груди вырывался клокочущий звук.
   - Потерпи, потерпи, - шептала я сквозь слезы. - Все будет хорошо.
   С каждой секундой ее дыхание становилось слабее, а по телу все чаще пробегали судороги. На моих глазах жизнь покидала тело.
   - Лина, что случилось.... - Саша не договорил. Я подняла заплаканные глаза.
   - Помоги. - Увидев его, я поняла, что должна сделать. Трясущейся рукой выдернув клин, я зажала порез ладонями. Сосредоточилась и отправила энергию в рану, сращивая ткани и восстанавливая кровообращение. Где-то наверху раздался надрывный крик Николая, а спустившийся Саша обнял меня за плечи. Но все это было от меня далеко, я видела только лицо женщины перед собой.
   - Все, Лаари, хватит. - Саша пытался оторвать меня от тела Лии, но я отбивалась, захлебываясь слезами. - Прекрати. С ней все хорошо. - Я не слышала, наступил посттравматический шок. Билась в молчаливой истерике.
   - Лина! - чувствовала, что он трясет меня за плечи, но остановиться не могла. В горле стоял ком, хотелось кричать, но не получалось выдавить ни звука. Как ему удалось поднять меня по лестнице, не помню. Знаю только, что пила воду, давясь, глотала, пока рыдания не перешли в икоту.
   Вой сирены и беготня санитаров по дому прошли мимо меня. Я все воспринимала сквозь багровую пелену, застилающую глаза. Мозг не хотел успокаиваться, постоянно возвращая мне картинку покореженного тела из погреба.
   - Тихо, Лаари. Все хорошо. - Саша гладил меня по голове и укачивал на коленях, как ребенка. - Тихо, милая. Все прошло. Лия поправиться. - Так хотелось поверить, но вся эта кровь еще стояла перед глазами.
   Я смогла взять себя в руки только когда разглядела приближающегося Николая. Он был бледен, но улыбался. Во мне проснулась надежда.
   - Как она? - попыталась спросить я, но Коля прижал палец к губам, призывая к молчанию. Затем встал передо мной на колени и, прижав к груди, сложенные вместе ладони, торжественно провозгласил.
   - Моя кровь принадлежит тебе, Шалар. - он коснулся лбом пола, - мой дух принадлежит тебе, Лаари, - еще один поклон. Я не могла пошевелиться, интуитивно понимая то, что сейчас происходит, очень важно. - Моя сущность принадлежит тебе, избранница.
   Коля поцеловал мне ладони. И словно принимая клятву, от прикосновения его губ кожа вспыхнула. Только в этот раз сияние не стало распространяться по моему телу, оно перекинулось на мужчину, осветило руки и исчезло под свитером для того, чтобы показаться на шее и лице. Это было не так как со мной. Его не обхватывали тени, скорее наоборот, свет изгонял их.
   - Я принимаю твою кровь, Нуванна. - откуда взялись слова не знаю, они словно выплыли изнутри вместе со свечением. - Я принимаю твой дух, Хранитель времени. - Я скрести пальцы на склоненной голове. - Твоя сущность принадлежит мне, воин престола. - Свет вспыхнул ослепительным сиянием, и в меня потоком хлынули, вырвавшиеся из мужчины тени.
  
   ***
   Моих сил оказалось недостаточно, чтобы в одно мгновенье поставить Лию на ноги, но она быстро поправлялась, во всяком случае, физически. Через неделю ее выписали из больницы с гипсом на правой руке и корсетом на ребрах, но вполне способную передвигаться самостоятельно. Мы с Сашей пытались устроить радостную встречу с шариками и посиделками за чаем. Торт купили, но женщина от всего отказалась.
   Мы - то ничего, а вот Николай расстроился. С этого дня он все время ходил хмурый, только в присутствии Лии улыбка появлялась на его лице, но глаз не затрагивала. Да и ее как подменили. Больше не было улыбчивой и общительной женщины. Она замкнулась, отвечала только на прямые вопросы, иногда и их не слышала, или не реагировала вовсе. Часто замирала на месте, смотря куда-то вдаль сквозь предметы и стены. В такие моменты Коля места себе не находил. Ходил вокруг нее, но позвать не решался, ждал, когда сама вернется.
   С каждым днем атмосфера в доме накалялась. Я волновалась из-за Лии, Саша плюс ко всему переживал о последствиях. Услышали ли нас, почувствовали? И двадцать первое декабря неотвратимо приближалось.
   Об этом я старалась не вспоминать. После незапланированного лечения и обряда принятия клятвы, я сутки провалялась в постели. Меня даже кормить приходилось с ложечки, сил совсем не было. Саша говорил, что это земля меня ослабляет, но я сомневалась и боялась того, какой я стану там, в его мире.
   За пять дней до перехода нервы были на пределе. Я вертелась в кровати и сон не шел. Саши не было рядом, и мне не хватало его успокаивающего присутствия. Прекратив бороться с собой, я отправилась на поиски. Мужчины сидели за столом и тихо разговаривали при свете лампы.
   - Она знает? - слова Николая.
   Саша уронил голову на руки и ответа я не услышала. Хотела вернуться в комнату, но продолжение, заставило меня замереть. - Ты должен ей сказать, Шеона. Лаари имеет право знать. Это должен быть ее выбор. - Сердце гулко забилось в груди.
   - Я не могу, правда, не могу. Я пытался, но... - Саша говорил глухо, с болью. Потом перешел на воинственный, упрямый тон. - Я не дам ее в обиду, никому, ты понимаешь? - Кого он убеждал? Себя или Колю? Я продолжала слушать. - Я ее спрячу, пока силы не пробудятся полностью, и она научится управлять ими. Тогда мы справимся, вот увидишь! Они не смогут принести ее в жертву. Я не позволю, не позволю. - его голос сорвался.
   - Ты ее любишь. - Коля не спрашивал, констатировал, а я уходила, вытирая слезы. Для меня уже все решено.
  
   ***
   Ночью мне приснился сон. Я пробиралась сквозь болото. Вокруг стелился туман, льнул ко мне. С каждым шагом все больше грязи налипало на ноги, и следующий давался с большим трудом, чем предыдущий. Но я упорно продвигалась вперед. Что-то звало меня, ждало за этим болотом. Что-то очень важное. Но туман становился все плотнее и плотнее, пока не превратился в непроглядный черный мрак, из которого ко мне тянулись полосы света. Хватали за руки, ноги, отрывали куски плоти, раз за разом. Я кричала от боли и страха, но продолжала идти, потому что знала, если я не дойду, не выживу.
   Не знаю, что это должно было значить. Может так мое сознание оформило бессознательные страхи. Это не важно. Кошмары сняться всем, и я не исключение. Нужно было занять себя чем-то и я принялась складывать вещи, хоть Саша и говорил, что с собой мы ничего не возьмем. Не оставлять же их разбросанными по дому?
   Я методично обходила комнату за комнатой, проверяя, не забыла ли где чего, когда в дверь постучали. Лия, до этого момента задумчиво смотревшая в окно на то, как снежинки, кружась, опускаются на землю, пошла открывать. Я остановилась, провожая ее взглядом. Женщина шла неуверенно, словно кукла, покачиваясь из стороны в сторону, тяжело ступая. Ее рука легла на ручку двери, и она оглянулась. На мгновенье взгляд стал осознанным, таким как прежде, с улыбкой и веселыми искорками. Он на секунду задержался на каждом из нас по очереди. На мне, с зажатой в руке кофтой, на Николае - плетущем корзину, на Саше - вырезающем что-то из дерева.
   - Коля, - выдохнула она и рванула дверь на себя.
   Дальше все происходило одновременно. С криком Лия, Коля бросился к двери, подхватить оседающую на пол жену. Саша уже был возле меня. Впечатав в стену, закрывал собой. А я, прикрыв глаза, начала пробуждать энергию.
   Оттолкнув от себя мужчину, распростерла руки в сторону, концентрируясь на нападающих. Один в дверях возле Николая, склонившегося над Лией, второй -справа у окна, еще один пробирается по комнате позади меня. Двое на улице. Для моей сущности они выглядели как черные сгустки, в отличие от ослепительно пылающий друзей. Наверно я начала светиться, потому что Саша кричал и пытался ухватить меня за руки. Но я его не подпускала, огородив пространство вокруг стеной силы. Внутри меня стал зарождаться вибрирующий звук, как тогда на улице, когда я позвала его. Он все нарастал, нарастал, набирая оглушительную высоту. Казалось, что еще немного и меня разорвет на части. Затем, достигнув последней критической ноты, он будто взорвался, и мое тело вместе с ним. Открыв глаза, я поняла, что создана не для спасения, а для разрушения.
   Хомисиды находились там же, где я видела их внутренним зрением. От тел остались высохшие оболочки. Я выжала из них все. Саша бился в конвульсиях у меня в ногах. Николай страдал рядом с неподвижным телом жены. Я стояла и смотрела на дело своих рук, и во мне разливалось опустошение, но не физическое как раньше - духовное.
   Рухнув на колени, я и подползла к Саше. Прижав к себе, отдала часть силы, пульсирующей во мне, часть силы украденной у других. Странно, я не плакала. Глаза покалывало, а слез не было, словно свет выжег из меня эту способность. Саша перестал содрогаться, и я, оставив его приходить в себя, направилась к Коле. Вернула его, но Лие помочь уже не могла. Из груди торчала рукоятка кинжала, лезвие полностью ушло в плоть. Женщина не дышала.
  
   8.
   В детском доме у меня была подружка. Звали ее Наташа. Она поступила к нам перед самым Новым годом. Мы как раз наряжали елку в главном зале и дрались между собой за то, кто будет крепить на макушку звезду. Детей много, а звезда одна, как это всегда бывает. В зал вошла воспитательница и привела с собой девочку. Испуганную маленькую девочку, прижимающую к груди потрепанного чебурашку. Увидев всех нас, галдящих, раздающих друг другу тумаки, она прижалась к ноге женщины и заплакала, тихонько повторяя:
   - Где мама? Я хочу к моей маме.
   И мне стало интересно. У меня никогда не было одной мамы. Как и для всех остальных детей в интернате, для меня мамой становилась та женщина, которая заступала на смену, а эта девочка, жаждала свою собственную. Почему? Так, движимая любопытством, я пошла знакомиться.
   Каждую ночь Наташка ревела в подушку, и к ней всегда приходила одна и та же нянечка - старая Валя. Она гладила Натку по голове и успокаивала говоря:
   - Не плачь, мама не может больше быть рядом. Боженька забрал ее к себе, но она очень тебя любит и оберегает с небес.
   Тогда я стала завидовать. Почему это ее мама с небес оберегает, а меня нет? Днем я смотрела в небо и пыталась найти там Наташкину маму. Однажды, мальчишки из старшей группы загнали Наташку в угол и стали отнимать игрушку, которую девочка везде таскала с собой. Та плакала, но чебурашку не отдавала. Тогда чтобы помочь, я ворвалась в толпу и закричала:
   - Не трогайте ее, вас ее мама накажет! Она за Наташкой с небес смотрит.
   А пацаны только рассмеялись.
   - Умерла ее мама. Нет ее больше. И боженьки никакого нет! - Так я первый раз столкнулась с понятием о смерти.
  
   ***
   Проводы состоялись как принято, на третий день. Я никогда не присутствовала на похоронах. Как-то миновало. Не было престарелых родственников. В этом, наверно заключается единственная прелесть сиротства. Ты не ждешь смерти, не боишься потерять кого-то любимого, в силу чего совершенно не задумываешься о конце. Для меня "конец жизни" всегда был понятием абстрактным. Да, это должно случиться, но очень не скоро. Потому, столкнувшись с кончиной близкого, я пребывала в состоянии прострации. Вроде бы со мной что-то происходит, а в то же время и не со мной. Смотрела на все как бы со стороны.
   По дому ходили люди, много незнакомых людей. Некоторые, хлюпая носом, утирали слезы, другие грустно смотрели по сторонам, третьи - пряча глаза, о чем-то шушукались, но ко мне это отношения не имело.
   Я смутно помнила, как на выносе шла за гробом, как стояла в церкви на отпевании, как кидала пригоршню земли на крышку, так как сама с Лией еще не попрощалась. Понимание, что никогда больше не увижу этого человека, не наступило.
   А еще я винила себя. В голове крутилось множество "если", которые постоянно сменяя друг друга, все ближе подбирались к истоку моего бытия и еще дальше - до вероятностей. Если бы мои родители не встретились, или еще глубже, если бы моего пра-пра-пра-кого-то не отправили за грань... Таким макаром, можно и до сотворения мира добраться. Все это бессмысленно, и в целом я понимала это и соглашалась.
   Коля, как ни странно, держался молодцом, лучше, чем я. Все делал сам. И в Караульное съездил договориться с иереем об отпевании, и на кладбище сходил на счет места узнать, и автобус для похорон нашел. С соседками условился про поминки; кто на стол поможет накрыть, кто обмывать будет. Оно может и лучше, так ему времени на раздумья не оставалось.
   Саша разрывался между мной и братом. Я видела как тому тяжело и старалась сделать так, чтобы не быть одной. Тогда он охотнее оставлял меня и отдавал всю свою поддержку Николаю.
   Когда поминальная трапеза закончилась и последний человек покинул дом, мы собрались на кухне за столом. Коля принес траурную фотографию и поставил на подоконник, смотреть на нас.
   - Почему ты не забрал ее домой? - спросил Саша. - Почему оставил лежать здесь?
   - Это и есть ее дом, - вздохнул Коля. - Другого, она не знала.
   - Все же...
   - Нет, мы это уже обсуждали, - обрубил Николай. - Она любила этот мир, любила этого Бога, любила эту землю. И я хочу, чтобы вокруг Лии, было то, что ей нравилось, а не мифическая родина, которая предала ее, отняла воспоминания, а под конец и саму жизнь.
   - Прости.
   - Ничего, я знаю, что тебе не понять. Ты не жил, так как мы. - Мужчина поднялся и подошел ко мне. - Не кори себя Лаари. Это не твоя вина. - Он похлопал меня по плечу. - Просто ее время пришло еще тогда на лестнице. И тебя не должно было быть рядом. Ее время пришло раньше, чем хотелось бы, вот и все, - договорил Коля и он оставил нас одних.
   - Как же он теперь? - спросила я.
   - Не знаю. - Саша пожал плечами. - В моем мире, он бы ушел за ней.
   - Он же не покончит с собой? - охнула я.
   - Нет, что ты. Убивать себя не принято, - удивился мужчина и добавил. - Это в нашем мире, а в этом не знаю.
   - Разве исход за любимым, не то же самое самоубийство? - возразила я.
   - Нет, конечно нет. Исход это не смерть, это возрождение. Это новая, другая жизнь. Жизнь в памяти.
   Я не понимала. Для меня жизнь определялась наличием материальной оболочки с которой ты себя отождествляешь. Даже если предположить, что возможно существование чистого разума, без тела, разума самодостаточного, самосознающего, обладающего индивидуальностью, на кой черт ему понадобится смертная оболочка, ограничивающая выражение во всех отношениях? Тело надо кормить, поить, оно болеет, стареет и вообще требует к себе очень много внимания.
   - Разве жить в памяти, значит здесь и сейчас? Разве ты сможешь придумать или сделать что-то новое, что-то чего никогда не было? - Память состояние консервации на мой взгляд. Как кильку в банку засунули, она вроде и есть, и нет.
   - Ты не понимаешь.
   - Не понимаю, - согласилась я, - Объясни!
   - Исход - это продолжение жизни. Пусть не в этом месте и времени, пусть не сейчас. Скорее ты существуешь везде сразу. А часть тебя возродиться в ком-то другом, когда придет время, возродиться кусочком твоей крови, твоей сущности. - Да, Саша умел запутывать. Или это мне, еще не причастной к их культуре, все кажется таким сложным.
   Мы замолчали. Что тут можно сказать? Принимать решение за другого человека - неправильно, даже если вы не согласны с его выбором. Вот что хорошего принес мой собственный? Я спасла Лию тогда в погребе, но для кого? Для нее или для себя? Сейчас склонна думать, что для себя. Хотя и это тоже неправильно, имея возможность помочь, разве можно поступить по-другому?
   Опять вопросы, вся жизнь - сплошные вопросы. Когда то в детстве, один мой друг шести лет, серьезно так сказал, посмотрев на стадо буренок. "Эх, если бы я был коровой"! И сейчас я, наконец, его поняла. Быть коровой, это так просто, с нашей человеческой точки зрения. Жуешь траву, даешь молоко, а все остальное тебе предоставляют; и загон от непогоды, и охапку сена с холодный зимний день, и воды напиться. И не поругает тебя никто за ошибки и ужина не лишит. Эх, если бы я был коровой! Чем вам не мечта?
   Так мы и сидели некоторое время, задумавшись о своем.
   - Что будет потом, после перехода? - наконец спросила я.
   Самого перехода я не боялась, меня страшило будущее в целом. И больше всего смогу ли остаться самой собой?! Те способности, которые просыпались во мне, по большей части я воспринимала как нечто чуждое для себя, инородное. А если правильно оценивала ситуацию, то это только малая часть того, что скрыто внутри. Взять хотя бы сражение с хомисидами. Да и какое это сражение. Я лишила жизни несколько человек, причем не прилагая особых усилий и не задумываясь. Просто контроль над ситуацией взяла какая-то часть меня, для которой размышления о справедливости или несправедливости суда над кем-то не имели значения. Она просто действовала и все. Последствия не играли роли. Хоть основной ее задачей и являлась защита, (я надеялась на это), все же убийство разве не перебор?
   С другой стороны, как бы поступили они, закончись моя попытка неудачей? Точно не с миром отпустили бы. Быть реалисткой, значит согласиться, что в той ситуации выбор был простой; либо ты - либо тебя.
   - Как мы будем там, я не понимаю? - Насущный вопрос, терзающий меня уже долгое время. И не только, как мы там будем, но и как оно там вообще. Несмотря не все старания, в голове у меня не существовало четкой картины этого мира. Сложно, когда хочешь не хочешь, а упираешься на знакомую реальность. А моя вселенная была техногенной, со всякими там радиоэлектронными приборами и вычислительной техникой, автотранспортом и т.д. Даже на острове, пусть мы жили максимально приближенно к природе, структуру действительности это не меняло. Сейчас же мне предстояла полная смена мировоззрения. И это не укладывалось в голове.
   Еще студентами, на отделении философии, мы рассуждали о возможных путях развития мира, включая в свои построения различные допущения. Одним из них было наличие магии и нашем мире. Но даже в теории преодолеть стереотипы мышления не удалось. Нас все также клонило к рыночным отношениям, только теперь индивид платил за желаемые блага не корпорации, а магу. В итоге ничего не изменялось.
   - Что ты молчишь?
   - Я пока не знаю, Лаари, пока не знаю. - Саша обнял меня. - Но ты не должна бояться. Я буду с тобой.
   Я кивнула. Вот только бояться тут надо не мне, а меня.
  
  
   Часть вторая: Темная.
  
   Озарение приходит неожиданно. Само ли, с чьей-то помощью - но всегда как снег на голову. Бывает бьешься, бьешься над задачей, и ни как. Решение ускользает, хоть ты тресни. А потом, бац, и точно знаешь, что нужно сделать. Так меня волновал вопрос избранности и как с этим быт? Ответ на эту проблему, упрямо играл со мной в кошки-мышки уже долгое время. И чтобы разобраться, требовалось вмешательство со стороны.
   9.
   Помните фильм "Телепорт" про неблагополучного подростка, путешествующего через пространство? Переход - это примерно также. Хлопок, и ты выныриваешь в другой реальности. Вот я и вынырнула непонятно где, держа за руку Колю. Еще мгновенье назад стояла посреди зимы, а теперь нахожусь в сточной канаве, судя по запаху.
   Да, Николай решил отправиться с нами. Сказал, что этот период его жизни окончен. Все что держало его на земле безвозвратно ушло, и теперь только моя персона и данная им клятва имеют значение. Вот такие дела.
   - Где мы? - Воняло просто отвратительно, и мне никак не удавался полноценный вдох.
   - В катакомбах Умбра, - ответил Коля.
   - Под землей? - Я зябко поежилась, представив, что нахожусь под тоннами грунта. Не люблю чувствовать себя в ловушке. А катакомбы - определенно ловушка. - Что мы тут забыли? И где Саша?
   - Нам с тобой лучше оставаться незамеченными. Чем меньше народу знает о тебе, тем лучше. - Надо думать, что они обо всем договорились без моего участия. - О том, что Шеона должен сегодня вернуться знают многие. Ему необходимо показаться, чтобы не привлекать внимание.
   - Ладно, хорошо, - раздраженно фыркнула я. Шовинисты. - Что дальше?
   - Дальше мы пройдем под городом, выйдем в вековой лес и будем ждать брата.
   - Тогда пошли быстрее, - сморщилась я. - Здесь дышать нечем.
   Коля рассмеялся и потянул меня за собой. Хорошо что мы держались за руки. Собственно мое сияние являлось единственным осветительным "прибором" в этой дыре. Оказывается, удобно иногда побыть лампочкой.
   Мы пробирались по хитросплетениям тоннелей. Я перестала ориентироваться уже после третьего поворота и удивлялась тому, насколько уверенно чувствовал себя мой спутник. В подземелье было тихо, сыро и темно. Под ногами хлюпала вода, и за шиворот то и дело попадали срывающиеся с потолка капли. Оставалось надеяться, что не помои.
   Отличные декорации для фильма ужасов. Даже додумывать ничего не надо. Только "чужого" или "хищника" запустить и кассовые сборы обеспечены. А мы в главных ролях с воплями бегаем в потемках, натыкаясь на стены.
   - Долго нам тут плутать? - Мне не терпелось выбраться наружу.
   - Не очень.
   И правда, после пары сотен шагов воздух посвежел. Я даже заулыбалась в предвкушении. Наконец-то не буду чувствовать себя заживо погребенной. Не сговариваясь, мы пошли быстрее. Еще один поворот и тьма вокруг рассеялась, впереди наметился выход. Завидев его, Коля остановился.
   - Смени одежду, - посоветовал он.
   Я окинула его критическим взглядом. Привычные джинсы и свитер испарились. На мужчине красовалась туника до середины бедра, прихваченная на талии широким поясом с железной бляшкой, обтягивающие штаны и длинный до пола плащ с капюшоном. На ногах - высокие коричневые башмаки на шнуровке.
   - Хм, здравствуй Средневековье, - пробурчала я, принимаясь за копирование. Вскоре мы выглядели как Чип и Дейл, разве что я пониже и постройнее. - Так сойдет? - Настала очередь Николая меня разглядывать. Постепенно его глаза все больше округлялись.
   - Ты не могла бы придумать что-то более женственное? - наконец спросил он.
   - А что не так?
   - Ну, это мужская одежда. - Пожал плечами
   - И? - я начала раздражаться. Можно подумать, что вместе со сменой облика ему и мозги промыли. - Раньше тебя не смущало, что я брюки ношу.
   - Ладно, как знаешь, - отмахнулся он. - Я всего лишь хотел, чтобы ты была как все.
   - Я твоих всех видела что ли? Сейчас как нацеплю платье с кринолином, которого у вас знать не знают, будет тебе как все, - бурчала я себе под нос, следуя за Колей. Так мы и добрались до выхода.
   Как он и говорил, выбрались мы посреди леса. И определение "вековой" ему подходило на все сто процентов. Стволы были такие огромные, что даже три человека, соединив руки, маловероятно смогли бы обхватить их.
   - Вот это да, - выдохнула я, задрав голову. В такой компании чувствуешь себя малюсенькой и настолько незначительной, что даже словами не передать.
   - Впечатляет, - согласился с моим возгласом Николай. - Каждый раз, когда вижу, дух захватывает.
   - Еще бы.
   Я рассматривала зеленое море над головой. Казалось, что небо сменило цвет. Зелень была такая густая, что сливалась в единое покрывало, не пропуская даже кусочка голубизны. Складывалось впечатление, будто лес объявил бойкот солнцу и, не желая выдавать никому свои тайны, предпочитал полумрак.
   - Они такие высокие!
   - Это священные деревья, как и весь лес собственно. Считается, что он был посажен первыми вуглус, пришедшими на эти земли из-за моря скорби. - Эту историю я еще не слышала. - В великом переходе выжило мало людей, кого болезни сморили, кого воды призвали. Из сотни кораблей до места добрались всего десять. В память о погибших родственниках, любимых, детях, выжившие посадили тысячу фагусовых деревьев. Многие верят, что раз в год в этом лесу можно встретиться и поговорить с ушедшими, а деревья являются проводниками сущности.
   Я закивала. Почему бы не поверить, когда перед тобой сотни благородных буков высотой почти с девятиэтажку. И не в такое поверишь.
   - Что за переход? Саша мне не рассказывал?
   - Когда-то давно наш народ жил гораздо севернее за большой водой. Изначально все мы обладали сущностью в равной мере. Так говорят легенды. Затем, что-то изменилось. Все чаще стали рождаться дети с меньшим количеством силы. Но на это мало обращали внимания, до тех пор как дочь главы клана не смогла почувствовать зова крови. Это был конец знакомого мира. Первый вуглус без сущности. Тогда забили тревогу, но выяснить точную причину так и не смогли. Тем временем, подобных детей становилось все больше. В итоге количество ущербных, так их называли, превысило количество полноценных. Образовалось государство в государстве. Ущербные построили собственные города, создали свои органы управления и контроля. Появились и первые недовольные. Нас стали бояться и ненавидеть. Считалось, что полноценным все достается легко, завидовали. Восстание поднималось за восстанием. За нами принялись охотиться. Сначала втихую, затем уже открыто. Жизнь стала невыносимой. Тогда совет амикалисов решил покинуть насиженные земли. Так оставшиеся шесть кланов покинули родину и поселились здесь, чтобы создать новый мир.
   - Я так понимаю, успешно?!
   - Не совсем. Да мы выжили, и в первое время все шло хорошо. Было решено, что связи должны заключаться только между представителями светлой и темной стороны. Предполагалось что ущербность следствие внутриклановых соединений. Помогло на какое-то время. Правда, из-за этого союзов стало меньше, сердцу ведь не прикажешь. Но затем старые проблемы вернулись. Пока в меньшем масштабе, но все же.
   - И как поступают с ущербными? - спросила я сквозь зубы. Слово мне ужасно не понравилось, учитывая, что для меня отсутствие силы вполне нормальное состояние.
   - Сейчас по отношению к ним проявляется большая терпимость, чем раньше. Тогда их изгоняли из городов. Мол, как хотите, так и живите. Сейчас стали создавать особые кварталы, где они могут поселиться, если хотят. Им оказывается помощь в производстве и возделывании земли. Создана специальная коллегия, включающая представителей различных ветвей сущности, чтобы охватывать все сферы жизнедеятельности. Пока этого достаточно, в область конфликтов еще не перешли.
   - Понятно, - я задумалась, какого это, жить в мире магии и ей не обладать?
   - Но мы все равно слабеем, - продолжал Коля. - Многие представители кланов почти ни на что не способны, только разве на трансформацию. Самое простое действие. Поговаривают даже, что Амалирр решился на разделение вовсе не из-за Тиалас, а для того чтобы оправдать введение высылки за грань. И я склонен с этим согласиться.
   - Почему? Что в этом такого особенного? Стерли память и выставили?
   - Не так просто, - возразил Николай. - Проводится обряд изъятия сущности, в результате которого и память теряется. Говорят, что эти силы заключают в кристаллы, а когда ребенок не чувствует зова крови, передают ему. Но я сомневаюсь. - Я приподняла брови, взглядом интересуясь почему? - В последнее время некоторые стали значительно могущественнее, чем были.
   Так за разговором, мы пробирались сквозь лес. Что он неестественного происхождения было заметно. В высадке деревьев наблюдалась определенная симметрия, хоть и нарушенная местами разросшимся кустарником и порослью молодняка. Следы человеческой деятельности повсюду бросались в глаза. Старые высохшие ветки, спиленные и заботливо сложенные в кучу, возможно, приготовленные на вынос. Подвязанное и огороженное молодое деревце, чтобы дикие животные ненароком не затоптали. Все говорило о том, что место посещаемо и любимо.
   - Кто здесь за всем приглядывает? - поинтересовалась я, указывая на зону спила замазанного чем-то белым.
   - Испокон за состоянием леса следят лесовики из клана Солнечного света. У них там, - Коля махнул рукой куда-то влево, - на опушке целое лесничество отстроено. Десяток постоянно дежурит, даже сейчас. С начала раздора лес был признан нейтральной территорией, слишком много он для всех нас значит. Тут может находиться, жить, прятаться любой, кто захочет, и его не тронут. Не посмеют. Осквернить вековой лес, нет страшнее греха. Считается, что если кто-то в нем поступит не по совести, лес зачахнет и принесет проклятье всему нашему роду.
   - Теперь понятно, почему мы здесь, - рассмеялась я. - Более надежного места не придумаешь.
   - Это точно, - усмехнулся мужчина. - Даже если встретим кого, лишних вопросов задавать не станут.
   - Удобно. Где мы будем дожидаться блудного сына?
   - Думаю у реки. Там есть небольшая сторожка для отшельников и тех, кто приходит на поклон.
   - На поклон?
   - Я рассказывал, чтобы поговорить с ушедшими.
   - Коль, - начала я, хотела спросить, сколько продлится ожидание Саши, но он резко остановился. Я даже вздрогнула.
   - Нет. Лаари. - Мысли же читать не умеют? Воззрилась на него.
   - Что?
   - Здесь нет Коли. Запомни. Я Нуванна, ты Лаари. - Моргнула пару раз, не понимая, о чем он. - Саши здесь тоже нет. Только Шеона. Тебе необходимо называть всех правильно. - Пошел дальше. - Я рад, что тебе так легко дался наш язык, но и к именам придется привыкнуть.
   От такого заявления я растерялась окончательно.
   - Какой еще язык? - Ну вот, теперь рассмешила.
   Николай хохотал, держась за живот и согнувшись пополам, словно ему под дых дали. Я недоуменно на него посматривала, пытаясь разобраться. С иностранным у меня проблем не было. В моем арсенале английский, латинский, французский, арабский и испанский. Спасибо Тамаре Анатольевне сделала из меня полиглота еще в пятом классе, записав сразу на два направления. Остальное уже сама освоила.
   - А как мы с тобой разговаривали все это время? - просмеялся мой спутник и выговорил вполне членораздельно.
   - Как? - Очередной приступ веселья с его стороны. - Да что такое?
   - Ты себя слышишь? - выдавил он.
   - Конечно! - Я все больше заводилась. Первый опыт в роли клоуна меня на подвиги не вдохновил. - Я же не глухая! - опять сложился. - Хватит уже! - закричала я. - Ответь нормально.
   - Смешная ты, Лаари, - проговорил Коля на русском, сияя улыбкой на все тридцать два. И до меня дошло. Сама не замечая, я все время говорила на какой-то тарабарщине. Не просто говорила, думала! Не так как в школе, сначала на родном составишь предложение, затем переведешь.
   - Черт, даже не заметила, - озвучила я мысли, тоже заулыбавшись. - Как так получилось?
   - Не знаю. - Коля пожал плечами, все еще посмеиваясь, но уже по-доброму. - Похоже, это у тебя в крови. Я сам как услышал, удивился. Решил, что Шеона учил. Но ты так свободно болтала, что пришлось искать другое объяснение.
   - Вот здорово! - Я перешла на вуглусский или как там правильно будет, пританцовывая от радости. - Даже учиться не пришлось. Всегда бы так.
   - Ищешь легких путей, - усмехнулся мужчина, а я только головой махнула. Если уж что-то даром досталось, что бывает крайне редко, так почему бы не порадоваться.
   До реки мы добрались, когда начало смеркаться. Причем как-то моментально. Еще несколько минут назад было светло, и раз - уже вечереет. Так что оставшуюся часть пути вдоль берега мы пробирались в потемках. Ступать приходилось осторожно, смотря под ноги, дабы держаться каменистой тропы и не слететь с обрыва. За годы вода проточила себе путь среди твердой породы так, что берег стал крутой, а падать на камни внизу не хотелось, угодить в стремительный поток тем более.
   Я устала, и еле переставляла ноги, постоянно спотыкаясь и путаясь в плаще. Оказалось, что передвигаться с головы до ног закутанной в тяжелую ткань не очень удобно. Я даже укоротила его до колен, после того как несколько раз наступила на полы и чуть не грохнулась с непривычки. Поэтому, когда мы добрались до сторожки, я испустила самый настоящий вздох облегчения. Хотелось одного - спать. И идя на поводу у этого желания, я рухнула на первую горизонтальную поверхность, увиденную в доме и способную служить кроватью. Отключилась моментально.
  
   10.
   На следующий день, когда Коля отправился на охоту, я принялась изучать наше временное пристанище. Пришлось пересмотреть свои представления о сторожке. Деревянным срубом или землянкой тут не пахло. Хижина оказалась выращенной из кустарника, так же как и вся мебель. Искусственно приделанными были только дверь и ставни на окнах. От земли к ней вела лестница из переплетенных ветвей, плавно переходящая в пол. Крыша представляла собой смесь тонких веток покрытых листвой. Для меня все это выглядело крайне экзотично. Меньше удивила бы избушка на курьих ножках. Привычнее как-то. Хотя смотрелось сооружение великолепно. Вот уж точно безотходное производство. Наши "зеленые" обзавидовались бы. Ни нарушения экологии, ни загрязнения окружающей среды, просто прелесть.
   На полках я обнаружила глиняные горшки с припасами, в большинстве своем бобовыми: фасоль, горох, арахис. Последний, даже с удовольствием погрызла. Сырой конечно, но голод есть голод, не время привередничать. Было тут и несколько посудин с душистыми смесями. По запаху я смогла отличить только мяту, с остальным возникли проблемы. Как городская жительница я не сильна в травах. Привыкла при необходимости все покупать в аптеке да на базаре в подписанных упаковках.
   При ближайшем рассмотрении стол по совместительству оказался сундуком. Верхняя крышка без труда сдвигалась, а внутри - рай для оголодавшего, то есть, для меня в тот момент. Вяленая рыба и закопченное мясо на любой вкус. Я выбрала большую рыбину, уж больно хороша на вид, и принялась трапезничать.
   Вернувшийся Николай застал меня за обгладыванием ребер перед кучей чешуи.
   - Похозяйничала, - усмехнулся он.
   - Ага, нашла стратегический запас, - промычала я, обсасывая косточку. - Очень приличный между прочим, разве что тушенки не хватает.
   - Не сомневаюсь, - на стол приземлились две разделанные тушки. Свежачок сочился кровью. Меня передернуло.
   - Фу, нельзя поизящнее что ли? - возмутилась я, - Аппетит испортишь!
   - Неженка, - рассмеялся мужчина. - Хватит жевать. Воды лучше принеси.
   - Уже бегу, - вскочила я, отряхивая руки. - А кофе будет? - надежда умирает последней, так ведь говорят? Вот и я рискнула, вдруг повезет.
   - Боюсь, что нет. В лучшем случае чай, если есть.
   - Эх, а я-то думала, у вас тут как в Греции, - пошутила я. - За водой, так за водой. - Взяла кадку, на которую показал Коля. - А там спуск-то есть? Шею сломать не хочется.
   - Есть, как выйдешь, возьми правее.
   - Ок.
   Я выскочила за дверь. Если честно, то самой пить хотелось до невозможности. Рыбка хочет плавать, так вечно повторяла Наташка, потягивая пиво с воблой.
   Пока я спускалась по а-ля веревочной лестнице из перевитых корней, десять раз успела порадоваться, что плащ остался спокойненько лежать на лавке. Иначе неприятностей мне бы не миновать. Спуск был крутой и крайне неудобный, особенно с такой бандурой в руках - ведро гигантских размеров.
   О том, как забиралась обратно, вовсе говорить не хочется. Вся облилась, измазалась и подвернула лодыжку. Короче, добравшись до дома, я кипела не хуже пароварки, и была готова разорвать Колю на части. Он же, увидев меня, зашелся в очередном приступе веселья. Как бы в привычку не вошло!
   - Хорош ржать, не лошадь! - рявкнула я, грохнув ношу на пол. - Мог бы и предупредить.
   - Я же не думал, что ты на себе попрешь. - пропыхтел он.
   - А как по-твоему? - подбоченилась я. - Оно ходить не умеет.
   - Ой ли. - Мужчина махнул рукой, и ведро благополучно перекочевало на стол. Тут я взорвалась.
   - У меня что, на лбу написано вундеркинд? Или может дура набитая? Или я догадаться должна? Между прочим, в моей жизни этих ваших штучек не было. Воды набрать, значит, сходить и набрать. В прямом смысле сходить, а не так!
   Я помахала рукой у него перед носом, копируя жест, всей душой жаждая, чтобы это злополучное ведро приземлилось Коле на голову. Желаемого не добилась, а вот холодный душ устроила. Сама не знаю, как вышло, только окатило его водой по полной программе. Настала моя очередь хохотать. Коля вздрогнул от неожиданности, ухватился за край ведра, оно опрокинулось ему на ноги, заставив отпрыгнуть. Поскользнувшись на мокром полу, мужчина налетел на стол, крышка сдвинулась, и Николай по самые плечи провалился в продукты, попутно приложившись лбом об стенку сундука. Отменное зрелище вышло.
   - Получил, - я хваталась за бока, смеясь до коликов в животе. - Больше не будешь надо мной издеваться.
   - Справилась с беззащитным, - расплылся в улыбке Коля. - Ладно, договорились. Больше никаких подколов. Но ты убираешься.
   Мы ударили по рукам. Я отправилась на поиски тряпки, мужчина молчал, но как-то лукаво на меня посматривал. После очередного взгляда исподлобья, я заподозрила неладное. Похоже, шуточки продолжаются. Поразмыслив немного, собрала мысли в кучу и приказала луже испариться. Получилось! Я подпрыгнула от радости и наградила своего мучителя победным взглядом. Даже язык показала.
   - Как думаешь, когда Шеона объявится? - поинтересовалась я, наблюдая, как Коля поворачивает заячьи тушки на вертеле.
   Мы сидели на улице по навесом, где соорудили импровизированную кухню, разведя костер. Прежде чем спросить, пришлось напомнить себе про имена. Сложно так сразу перестроиться
   - Не знаю. Может через день, может через десять. Все зависит от того, что в городе случилось за это время. У него как у члена совета много обязанностей.
   - Шеона амикалис? - сказать, что удивилась, значит, ничего не сказать.
   - Нет, что ты. Брат входит в совет Хранителей.
   - Странно, он никогда не упоминал об этом.
   - Немудрено, он никогда не хотел этого.
   - Почему тогда?
   - Количество сущности определяет выбор. А у Шеоны много силы, вот его и выдвинули.
   - Желание в расчет не принимается? - как-то странно, на мой взгляд, против воли на такую-то должность.
   - Нет. Решение большинства неоспоримо.
   - Несерьезно, - продолжала настаивать я. - Не может человек нормально выполнять работу, если у него душа к ней не лежит.
   - Здесь не желание, а долг определяющее понятие.
   - Как же он будет объяснять свое отсутствие?
   - Это как раз просто. Как для Хранителя, для Шеоны приоритетной обязанностью является поиск избранника.
   - Ну да, конечно, - усмехнулась я. - Моя загадочная персона. Выходит, что и в этот раз он вернулся с пустыми руками?
   - Выходит так.
   - Что значит, не везет, и как с этим бороться, - я подмигнула Николаю. - А что будет, если нас раскроют?
   - Сложно сказать. Смотря кто, наверно. - Он нахмурился.
   - Ну, про хомисидов можешь не упоминать, про Весеннюю ночь тоже. И так все ясно. - Я полоснула ребром ладони вдоль шеи, обозначая собственную участь. - А с остальными как?
   - Это вопрос открытый. Я вообще не представляю, что будет, если про тебя узнают. Но охоту объявят всем миром, это точно. - Коля пожал плечами. - Так что лучше нам не проверять. Хорошего не ожидается, для тебя во всяком случае.
   Мне оставалось только повздыхать. Мало того что жизнь перевернулась с ног на голову, так еще и сделалась самым ценным призом для кучки враждующих между собой "человекообразных". Дальше расспрашивать расхотелось, поэтому я уставилась на язычки пламени, отплясывающие свой бесконечный танец.
   В малых количествах огонь успокаивает. Потрескивание веток, струйка дыма, поднимающаяся в небо, всегда были моими любимыми атрибутами походной жизни. До замужества мы часто собирались с друзьями и выезжали на природу с ночевкой. Разбивали лагерь, устанавливали палатки, и всю ночь напролет сидели у костра, потягивая пиво, слушая гитару и подпевая. Отличное было время. Время романтики. Даже сейчас воспоминания о нем рождали в душе трепетную грусть и желание повторить.
  
   ***
   Пока я упаковывала спальный мешок, Наташка носилась по комнате, собирая теплую одежду. На дворе стояла вторая половина сентября, и ночи были прохладными. Кастрюля с маринадом и сумка с продуктами уже покоились возле двери в боевой готовности.
   - Линка, хватит возиться, - причитала она, - парни нам голову оторвут за опоздание. Ты же знаешь, Толик ждать не любит. Будет потом весь вечер бухтеть. А мне отдохнуть хочется.
   - Знаю. Черт!
   Я злилась, так как замок отказывался застегиваться - молнию заело. В дверь уже барабанили. Терпения у ребят совсем не наблюдалось.
   - Вы там что, заснули? - веселился Игорь в коридоре. - Если через пять минут не выйдете, вам мало не покажется. Толян уже вторую прикурил. - Значит дело плохо.
   - Идем уже! - Я изо всех сил дернула за язычок, на этот раз успешно. - Готово.
   Мы почти бегом преодолели коридор общежития, нынче пустующий, так как большинство студентов разъехались на выходные. Кубарем скатились по лестнице и погрузились в новенькую десятку, подарок толяновского отца единственному сыну на двадцатилетие.
   - Тронулись. - С энтузиазмом провозгласила Наташа, чмокнув Толика в щеку, чтобы избежать отповеди. И мы покатили.
   Миновав пост на Бабайке, свернули на Белый Ильмень и втопили сто двадцать. Из динамиков на всю звучало "Жить нужно в кайф", а мы поддерживали, кто во что горазд. Было двенадцать дня.
   Наше любимое место на Бузане. Не доезжая до Красного яра, уходишь налево и три километра по проселочной. Час делов и мы на месте, раскладываемся. Ребята как всегда мучаются с палаткой. Она у нас большая - четырехместная, без ста грамм не разберешься. Всегда одна и та же проблема. Мы с Наташей по дрова.
   - Осторожнее там, - напутствует Игорь, посылая мне воздушный поцелуй. Я отвечаю.
   С Игорем я познакомилась через Натку и Толика, они на одном курсе учились. Год дружили, присматривались друг к другу, потом встречаться стали. В отличие от меня, он из полноценной семьи, все потомственные строители, и пошел по стопам родственников, выбрав себе инженерную специальность в универе. Я же обучалась в педагогическом институте по специальности филология, тяга к языкам во мне неистребима.
   После двух лет в статусе парня и девушки, Игорь созрел познакомить меня с родителями. Я волновалась до дрожи в коленках, и не напрасно. Его мама, помощник главного архитектора города, оказалась женщиной волевой, со сложившимся мнением о правильности и дозволенности. Я со всех сторон в эти рамки не укладывалась. Детдомовская сирота, без связей и положения не подходящая пара для любимого сына и плохой пример для младшей дочери. На протяжении всего ужина я игнорировала колкие замечания, держала глаза опущенными и кивала как заведенная. Отец Игоря старался сгладить ситуацию, постоянно переводя разговор на нейтральные темы, но получалось у него не очень, такую женщину как Виктория Николаевна с намеченной цели сдвинуть непросто. Она идет напролом.
   Когда ситуация стала критической, а мои глаза заблестели от сдерживаемых слез, Игорь не выдержал. Осадил мать, чем немало удивил последнюю, судя по виду. Сказал, что он взрослый самостоятельный человек и вполне может разобраться в ситуации, а если она не согласна с его выбором, то это ее проблемы. Я, никогда не видевшая Игорька в гневе, хлопала глазами, что уж говорить о мамочке. Ей пришлось сдаться, и наши отношения перешли на новый уровень, официальный. Именно этот статус официальности мы и поехали отмечать.
   Дров натаскали целую кучу, с расчетом на долгую ночь. Даже дрын приволокли, о который Наташка сломала три ногтя, за что обещала устроить мальчикам темную. Мангала у нас не было. Так что пришлось соорудить импровизированный из кирпичей. А этого добра полно вокруг. В конце концов - ни мы первые, ни мы последние.
   Игорю, как шеф-повару, было доверено мясо. Он у нас главный поджигатель и потому всегда у костра. Остальные быстренько настругали салаты, хлеб, вскрыли консервы и принялись за дегустацию "Балтики тройки", которую парни заблаговременно опустили в воду, дабы пиво не согрелось. Вечер начался.
   Далеко за полночь, когда со стола все подчистили, огонь принялся за последнюю партию дров, а Наташа с Толиком уединились в палатке, Игорек пригласил меня прогуляться. Мы шли вдоль берега, держась за руки. Я куталась в олимпийку, спасаясь от ночной прохлады, а мой спутник, задумавшись, молчал, пока я не выдержала.
   - О чем размышляешь?
   - Лина, я... - Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Его дыхание обожгло мне щеку. - Я..., выходи за меня.
   Это был самый счастливый момент в моей жизни.
  
   ***
   - Ей, мечтательница! - Совершенно другой голос вернул меня в настоящее. - Хватит спать, ужин готов.
   - Вот и отлично. - Я поднялась, отряхнула одежду, прогоняя отголоски воспоминаний.
   - О чем задумалась?
   - Да так, - отмахнулась я и пригрозила. - Любопытство до добра не доведет.
   - Боюсь, боюсь! - Коля сделал вид, что закрывается руками. - Не хочешь, не рассказывай.
   Мы вернулись в дом. Пока я витала в облаках, он накрыл на стол, распределил мясо с гарниром по тарелкам, заварил чай. Мне стало неудобно.
   - Прости, - начала оправдываться я.
   - Да, ладно.- Коля махнул рукой. - Ешь. - Уселся за стол. - Все мы придаемся воспоминаниям. Иногда плохим, иногда хорошим. От этого никуда не денешься. Мне показалось, что твои были приятными, поэтому решил не мешать.
   - Спасибо.
   Я, правда, была благодарна. Уже давно не думала об Игоре без злости и сожаления. Последние годы омрачили все то, светлое и доброе, что было между нами, а это неправильно. Сегодня я впервые после развода думала о нем без горечи. Возможно потому, что теперь знаю больше, и воспринимаю все иначе в свете изменившихся обстоятельств моей жизни. В связи с переоценкой ценностей произошедшей в последнее время, открытием новых возможностей, мои взгляды изменились.
   - Брось, - отмахнулся Николай.
   - Все равно, спасибо. - Я обняла его, благодаря тем самым за поддержку, понимание: ужин на столе, за то что он рядом.
  
   11.
   Прошло больше недели с тех пор как мы поселились в сторожке. Нас никто не беспокоил. От Саши вестей не было. Николай уговаривал меня не волноваться. Напрасно. Чувство тревоги неотступно следовало по пятам, заставляя вглядываться вдаль и вздрагивать от малейшего шороха. Я становилась все более нервной и раздражительной, огрызалась по поводу и без. Неестественное для меня состояние. И это злило, также как и то, что время, проведенное на острове и в сельском доме, сделало меня зависимой от присутствия Саши, от его прикосновений, нежных поцелуев по утрам, тепла его рук на моей коже. Я была влюблена по уши и, как шестнадцатилетний подросток встретивший первую любовь, сгорала от нетерпения новой встречи.
   По ночам меня преследовали кошмары. Подслушанный разговор не прошел даром. Правильно говорят: любопытство сгубило кошку. Вот и мне оно вышло боком. Лейтмотив один и тот же из ночи в ночь, я билась, привязанная к жертвенному алтарю, а надо мной нависали люди в черных одеждах, с лицами скрытыми под масками, и только глаза светились сквозь прорези. Просыпалась с жутким чувством загнанного в ловушку зверя, колотящимся сердцем и застывшим криком на губах.
   Ежедневно Николай оставлял меня одну на несколько часов. Уходил на разведку и за пропитанием. В последнем большой необходимости не было, провизии, хранящейся в доме, нам вдвоем хватило бы еще на месяц, но Коля считал неправильным истратить все припасы, ведь после нас сюда могут нагрянуть действительно нуждающиеся. Поэтому изо дня в день он приносил какую-либо дичь, и мы готовили ее на костре, посиделки перед которым неизменно приносили долю умиротворения в мое состояние.
   От безделья я занялась садоводством. Благо исходного материала было предостаточно. Коля помог мне разбить огород, сделал грядки, а также приносил из своих походов семена. Я же тренировалась в выращивании и экспериментировала, припомнив свое давнишнее недоумение. Но Саша оказался прав. Фасоль оставалась фасолью при любом раскладе. Сколько бы я сил не прилагала, структура боба не менялась. Я могла сделать ее белой, коричневой, двуцветной, но она оставалась фасолью. Николая такие попытки забавляли, но он не вмешивался.
   На то, чтобы мое творчество принесло плоды, понадобилось четыре дня, а через неделю у нас под окнами благоухали цветы, названия которых я не знала, расползались вьюны гороха и винограда, зеленели кусты ежевики, отводки которой Коля нарезал в лесу, прорастали семена мяты и укропа, отобранные мною из травяных смесей. Именно среди саженцев я проводила большую часть дня. Полола, подвязывала, окучивала, все как полагается, и гордилась успехами.
   Эта незатейливая работа доставляла мне истинное удовольствие, но и выматывала изрядно. К концу дня я чувствовала себя опустошенной и стремилась к этому, надеясь таким образом добиться полноценного сна-усталости - без сновидений. Еще обратила внимание, что последние несколько дней меня мутит от аромата цветов так, что голова кружится, но ликвидировать их рука не поднималась. Поэтому я мучилась, отпивалась мятным настоем, благо запас неограничен. Николай, заметивший мою излишнюю бледность, настаивал на отдыхе, но я не поддавалась. Сидеть сложа руки, не хотелось, начинают мысли всякие одолевать, и не всегда приятные.
   Было у нас и еще одно развлечение. Коля стремился приодеть меня подобающим образом. По несколько раз на день я меняла наряды. Стоило мне зазеваться, брюки оборачивались юбкой, туника блузой, или все вместе приобретало вид воздушного платья. Несмотря на то что некоторые из его экспериментов имели приличный вид, я неизменно возвращала свой привычный внешний вид - "мужской".
   Саша появился на закате десятого дня. Я сидела на лестнице и пыталась прорастить арахис, чтобы высадить за домом, когда мужчина появился на тропинке. Его было не узнать. Волосы заплетены в косу, на плечах ярко синяя мантия в пол, украшенная золотой вышивкой по горловине, манжетам и подолу, на щеках боевая раскраска, брови сурово сдвинуты над переносицей, уголки губ опущены в раздумье.
   - Если перекрасить, будешь похож на чумазого священника. - Я отложила орех и бросилась ему на встречу. Саша рассмеялся, на глазах превращаясь в моего обожаемого парня, разве что одетого по-другому. Я с разбегу впечаталась в его объятья, шепча. - Я волновалась, что ты так долго?
   - Все хорошо, - мужчина чмокнул меня в лоб, заставляя расслабиться. - Я соскучился, Лаари.
   - Я тоже, очень. - Нежиться в руках любимого - сказочное ощущение.
   - Где Нуванна? - Все так же прижавшись друг к другу, мы направились к дому.
   - Костер разводит. Он сегодня четыре утки принес, наверно тебя ждал.
   - Возможно.
   - Вредина, мне ничего не сказал. - Саша рассмеялся.
   - Не злись, он же только чувствует, а не наверняка знает.
   - Все равно, - фыркнула я. - В курсе же, как я тебя жду. - Схватила его руку и прижала к щеке. Знакомое покалывание разлилось по коже, поднимая дыбом волоски на затылке, скручивая внутренности в тугой комок.
   - Шалар, - выдохнул Саша, его губы коснулись моей скулы, проложили дорожку до подбородка, и наше дыхание смешалось.
   Не знаю уж от чего, то ли от поцелуя, то ли от того что голову запрокинула или просто от слабости, но перед глазами все поплыло и я провалилась в темноту.
   Пришла в себя на руках у Саши, видимо быстро, так как до сторожки мы еще не добрались. Ну, или он стоял все время на месте. Пришла и принялась в душе чертыхаться. Как-то плохо он на меня влияет. За время знакомства уже в третий раз при нем падаю в обморок. Наказание прямо.
   За всю сознательную жизнь я теряла сознание шесть раза. Впервые в третьем классе, когда во время игры в футбол мне зарядили мячиком в лоб, и я свалилась со скамейки запасных. Второй - в шестнадцать. Наташка тогда в аварию попала. Гоняла с байкерами на мотоциклах и залетела под автобус. Заработала перелом ключицы, сотрясение мозга и кучу гематом. Требовалось переливание крови. Я вызвалась донором, а во время процесса отключилась. Третий раз - самый смешной и печальный одновременно. На моих глазах трамвай переехал щенка. Хорошенького такого, пушистого, серого. Итог понятен. И три оставшихся в присутствии этого мужчины. Однозначно свинство!
   - Ты в порядке, малыш. - Саша всматривался мне в лицо в ожидании ответа. В глазах тревога бушует серебром. Я залилась краской.
   - Да, кажется. - Чувствую, как щеки горят, впору яичницу жарить. Ведь сначала скривиться хотела. Терпеть не могу всех этих уменьшительно-ласкательных, панибратских и так далее. Еще с интерната пошло. Больно много было в моей жизни дразнилок, так что выработалась стойкая неприязнь ко всем обращениям кроме прямого - по имени. Сколько раз мы с подругой бились за "Наташка-какашка", даже не сосчитать. И сейчас по привычке намеревалась резко ответить, прежде чем сообразила, что не обидеть меня хотят.
   - Отпусти, - добилась только отрицательного мотания головой.
   - Ты зеленая вся. - Мне казалось, что красная.
   - Нет, правда, я в порядке. Голова закружилась немного и все. - Тут на мою беду нарисовался Николай. Злой и радостный одновременно. Шагает так, будто в атаку собрался.
   - Неужели, она уже дней пять сама не своя. Сидит на чае, ест из-под палки, замучила меня совсем. Смотри за ней как за ребенком. - Я только нахмуриться успела, слово вставить не дали. - Так что сдаю на твое попечение, пока еще есть что сдавать.
   - Лаари? - Я прикусила губу. Кажется, мой мужчина встревожен не на шутку.
   - Нормально я, - скуксила морду и потребовала, - поставь меня немедленно! - Подействовало. Почувствовав землю под ногами, я отринула любую поддержку и зашагала к дому. Так и хотелось заорать: "Мужчины, чтоб их!" - но сдержалась.
   Тут еще Коля масла в огонь подлил, воскликнув:
   - Осторожнее! - когда мне под ноги подвернулся камень.
   - Отвали, - взорвалась я и, взлетев по лестнице, хлопнула дверью так, что чуть ручку не выдрала с корнем. - Такой момент испортили, заразы! - пожаловалась я в пустоту, плюхнувшись на скамейку. Даже зареветь захотелось. Пришлось потереть виски, зажмурить глаза, уговаривая себя успокоиться. Куда делась моя хваленая выдержка, которой столько дифирамбов пели на работе? Ответ один, осталась в другом мире. Черт!
   Меня не беспокоили. Скандала боялись видимо. Что еще ждать от такого неуравновешенного создания? Пыталась дуться, но надолго меня не хватило. Поднялась и пошла на проверку. Эти двое, как ни в чем не бывало, сидят у костра и разговоры разговаривают.
   - Меня позвать не судьба? - Я не возмущалась, просто констатировала факт. Подошла к Саше и устроилась под боком. - Продолжайте, я не помешаю.
   - Язва. - Меня поцеловали в макушку, пересадили на колени и укутали в плащ. Пришлось забыть все обиды.
   - Как у нас дела?
   - У вас хорошо. Все тихо, проскользнули незамеченными, - ответил Саша. - У меня проблемы. Один из младших хранителей не вернулся.
   - Хм.
   - Боюсь, ты не оставила ему шанса, Лаари. Если я не ошибаюсь.
   - Ошибаешься? - Я поерзала, устраиваясь удобнее. Коленки не самое мягкое место.
   - Думаю, он был с хомисидами в Кировском. Желания разглядывать у меня тогда отсутствовало, да и нечего собственно было, но это единственное объяснение.
   - Все пути ведут в ад - мой личный. - Прикололась я, особого веселья не ощущая. Ведь пыталась как можно реже вспоминать высохшие тела и клокотание энергии в собственном теле.
   - Ла-а-ари. - Прозвучало укоризненно. - Ты не виновата.
   - Ага. - Что еще можно сказать. Виновата - не виновата, ничего не изменишь. - Что будешь делать? Искать?
   - Да, но не лично. Пошлю кого-нибудь при возможности. Не мог же я сказать совету, что затея гиблая.
   - Каковы наши планы? - вставил Коля. - Мы не можем постоянно здесь отсиживаться. Скоро лесовики нагрянут, это неизбежно. Придут же они свое хозяйство проверять, в конце концов. - Вопрос интересный, и меня волновал не меньше. Не затем же я сюда попала, чтобы огород полоть?
   - Скорее всего, нам придется идти в Венс.
   В ответ на это заявление Николай обреченно вздохнул, а Саша опять погрузился в угрюмую задумчивость. Я же ждала продолжения.
   - Эй, мне кто-нибудь объяснит, что происходит? - не выдержала я наконец. - Предполагается, что нас тут трое? - они переглянулись.
   - Я пытался узнать путь к престолу, - продолжил Саша, - Но в нашей системе принято четкое разделение полномочий. Так что все упоминания о нем поверхностные. Половину библиотеки перерыл, пока смотритель вопросы не стал задавать. - я все больше хмурилась. Ответ так себе, только еще больше вопросов рождает. - Не важно. Что-либо разузнать мы сможет только в Венсе.
   - Придется лезть в самый центр логова врага, - буркнул Николай, скривившись. - Конечно, нас там пока не ждут, но если узнают, кто к ним в гости собирается, такое начнется.
   - Венс? - я мало что понимала.
   - Оплот хомисидов. Цитадель клана. - стал интриговать Коля.
   - Ясно, Весенняя ночь. - догадалась я.
   - Ага, они самые. Хотя, я так и думал, что придется.
   - Когда отправляемся? - меня охватила жажда деятельности.
   - Послезавтра, - ответил Саша, - мне нужно присутствовать на последнем собрании. Потом в путь.
   - Как будем добираться? - спросил Николай, вороша угли, чем поднял целый столп искр.
   - Пешком. Других вариантов у нас нет. Переместиться не можем, это все равно что открыто заявить - мы пришли. По тракту тоже нельзя, на постах проверять будут, а Лаари без метки. Так что... - Саша пожал плечами. - Выбор не богатый.
   - Хорошо, согласен. А в город как ты ее проведешь?
   - Я и не собираюсь. Оставлю вас поблизости, а сам пойду.
   - Один? Так не пойдет.
   - А мое мнение вас не интересует? - вклинилась я. - С ролью безмолвной куклы я не согласна.
   - Лаари, - интонация мне не понравилась. Когда так говорят, имеют в виду, не лезь не в свое дело. Я это так не оставлю, решила про себя, и ринулась в бой.
   - Саша, ох прости, Шеона, - встала перед ним, сложив руки на груди, - Все это касается меня напрямую. Так что имею право голоса. - мое заявление мужчин не обрадовало. Оба насупились. Точно. Шовинисты! - Я вам не кисейная барышня, пора бы привыкнуть.- продолжала настаивать. - Пойду туда же, куда и ты. В Венс, так в Венс. Больше ты меня не заставишь прятаться по углам. - говорила, и все больше заводилась. - Рисковать так вместе.
   - Лаари.
   - Что, Лаари? Когда ты меня сюда приволок, предполагалось, что во мне нуждаются. А теперь вы тут сидите, зубоскалите, словно меня вовсе не существует. Я не пирожок, откусил и бросил. Либо воспринимаете меня как члена команды, либо... - я задохнулась от возмущения,
   - Лаари, прекрати.
   - Либо идите к черту.
   - Хватит. Мы все поняли, - Саша усадил меня обратно. Я побрыкалась ради приличия, и затихла. - Пойдем вместе.
   - Отлично. Взаимопонимание великая вещь. - неудовольствие на их лицах меня только позабавило; будут знать, как игнорировать женщину. - Как я попаду в Венс?
   - Затесавшись в ряды ущербных.
   - Видишь, решение есть всегда, надо только поискать. - съязвила я, уже улыбаясь. - Сколько нам добираться?
   - Если торопиться, и без приключений, то дней десять. Но идти придется по границе срединных земель. - он словно устрашить меня хотел.
   - Прорвемся, - воскликнула я, а у самой глаза заблестели. Срединные земли, столько слышала, а теперь увижу своими глазами.
   - Так и знал, что тебя этим не испугаешь. - рассмеялся Саша, - Отважная, маленькая Лаари.
   - Сроду ни маленькая, - щелкнула его по носу, за что получила легкий шлепок пониже спины.
   - Никакого уважения.
   - Хватит ребячиться, - проворчал Коля, глядя на нас. - Как дети малые. Идемте есть. - Мы двинулись в дом.
   Утка получилась просто объеденье, Николай превзошел самого себя. Он с удивлением наблюдал, как я уплетаю за обе щеки. Даже высказался.
   - Ты на нее хорошо влияешь, брат. Аппетит проснулся. - Все посмеялись, а я в итоге переела, даже живот заболел. - Останешься?
   - Да, утром уйду.
  
   12.
   Мы выдвинулись на рассвете. Я заблаговременно с вечера попрощалась со своим детищем, снабдив силой каждый саженец, жаль будет, если без меня тут все завянет. Столько усилий приложила, да и пригодится следующим обитателям зелень с куста. Как бы я не стремилась в путь, это расставание меня расстроило. Даже на цветы реакции не было, словно они перестали источать аромат, столько дней раздражавший мое обоняние.
   - Не волнуйся ты,- успокаивал меня Коля. - Лесовики тебе большое спасибо скажут. Сами-то не очень любят сущность растрачивать, разве что на деревья. Так что будет кому за огородом присмотреть.
   Вышли налегке. Из вещей и припасов одна котомка на всех. Саша в роли носильщика. Одеты по-походному; темные плащи, брюки, башмаки, на мне в виде исключения перчатки, чтобы не схватилась ни за того ненароком. Похожи на родственников, осталось волосы перекрасить и контактные линзы нацепить - сойду за единокровную сестру.
   Мужчины вооружились, один ножом и коротким мечом типа каскара, второй боевым луком, на создание которого был потрачен целый день. К его творению даже я руку приложила, помогала древесине принять нужную длину и форму. Пятой попыткой Николай остался доволен, и уже сам натягивал тетиву, готовил стрелы, оперение и наконечники. Маленький, с которым охотился, оставил в сторожке. Где взял, туда и положил.
   Я хотела и себе что-нибудь для обороны припасти, но мне сказали, что женщины оружия не носят, не принято. Короче, государство патриархальное от начала до конца, был мой вывод. Я и раньше догадывалась, теперь убедилась окончательно. При необходимости бросай все и беги, вот весь сказ. Не мне конечно жаловаться, нужно будет придумаю, чем ответить, убедилась уже. Но не у всех же такие способности есть.
   Уходили вдоль берега на восход. Мне выделили место по центру, так чтобы под присмотром была, и целый час снабжали ценными указаниями, как себя вести, как здороваться, прощаться, с кем разговаривать, с кем нет, концлагерь одним словом. Я честно все выслушала, с чем-то согласилась, с чем-то нет, и решила поступать по обстоятельствам.
   Три дня двигались вдоль русла. Центр векового леса давно остался за плечами, так же как его предлесок, состоящий из разношерстной растительности. Своеобразная охранная зона вокруг социально значимого объекта, посмеялась я. Серьезно, он смотрелся как защитник, обступая возвышающиеся над ним буки со всех видимых сторон, как бы говоря, если с дурными намерениями идешь - не пущу.
   За все время мы не встретили не единой живой души. Меня это смущало, ведь с тех пор как попала сюда, не видела ни одного вуглус. Саша и Коля не в счет. За полгода знакомства они стали родными, и воспринимались как обычные люди.
   Эти вуглус, какие они? Светлые и темные сильно различаются? Встретив меня, признают ли за свою? Или отпечаток человеческой жизни на мне слишком силен? Ответов на эти вопросы я не знала, поэтому постоянно плавала в море догадок.
   Несмотря на явное отсутствие других людей поблизости, каждый вечер, мужчины тщательно выбирали место для ночлега. Требования - максимально укромное, поблизости от воды, как минимум с двумя путями для отступления. Меня кормили и укладывали спать, сами дежурили по очереди. Помощь отвергали, да я и не настаивала. За дневной переход настолько уставала, что сил не было совсем. Все мышцы ныли, ступни горели огнем, словно по битому стеклу шла. Собственные резервы явно переоценила. Ходок из меня получился никудышний. Первый день я еще как-то выдерживала заданный темп, больше похожий на спортивную ходьбу, на второй - еле ноги передвигала. Коля даже посетовал, что так мы до новой луны не доберемся к месту назначения.
   На четвертые сутки резко сменили направление. Я бы сказала, свернули с востока на север, вот только не уверена, что мои представления о сторонах света соответствуют окружающей действительности. Хотя и особого опровержения я не видела. Под ногами все та же земля, над головой небо, днем солнце, ночью звезды и луна. Да и где я нахожусь, собственно? Другой мир - очень неопределенно. На другой планете, в иной галактике, или просто в параллельной реальности. И что здесь такого уж кардинально отлично от того, что окружало меня раньше? Только одно допущение - магия.
   К примеру, возьмем среднестатистического жителя Российской Федерации и перенесем его к австралийским аборигенам с их представлениями об альчера, обитающими на небесах и свободно перемещающимися между небом и землей по лестнице. Что он почувствует? Что его вырвали из привычного мироустройства? Скорее всего. Но изменится ли от этого вселенная в целом? Нет. Вот и мне казалось, что я просто нахожусь в другом месте, в компании других людей, у которых свой собственный взгляд на мир, к которому, к слову, я уже привыкла настолько, что ищу в нем свое место.
   Так целый день я пребывала в философских размышлениях. Шагала на автомате. Куда спина, туда и я, называется. Хотя почему мы передвигаемся гуськом, так и не поняла.
   Начинало смеркаться, а значит скоро долгожданный перерыв, вся в ожидании. Минуты покоя, когда нет нужды шевелить конечностями, самое лучшее состояние на свете. Тут резко прихватило. Ощущение будто грудную клетку пробили и сердце вырвали. Я задохнулась. Согнулась пополам, пытаясь вернуть тело в привычное состояние, соединить разрыв. Бесполезно, из меня словно внутренности выкачивали часть за частью. Я порциями заталкивала в себя воздух, в надежде заполнить разрастающуюся пустоту.
   - Лаари, - скорее почувствовала подхватившие меня руки, чем услышала имя. Казалось, что кошмар воплотится в жизнь. Меня рвали на куски, вот только под ногами твердая почва, а не зыбкая вязь. - Шеона, помоги. - Я все больше оседала, теряя энергию. Она вытекала из меня сквозь трубу, высушивая изнутри.
   - Положи ее. Возьми за руку, - издалека так командовал Саша. - Нет, перчатку сними. - Я дернулась, точно кто-то вдавил педаль тормоза в пол. Движение во вне прекратилось, теперь я впитывала в себя. Дыра перестала расширяться.
   - Что это?
   Паника в голосе Николая, как бальзам на сердце. Ни одна я испугалась.
   - Тени, тени ее чувствуют.
   - Как?
   - Не знаю, - Саша нервничал. - А как она их призывает? Так и чувствуют.
   - Вот, блин.
   - Держи, - адекватность вернулась. Правая кисть перекочевала к Николаю, вцепившегося в меня так, будто утопающий здесь он. - Не отпускай только.
   Саша разорвал на мне тунику, положил руки на грудь, закрывая место разрыва. Я сразу перестала болезненно выгибаться, меня припечатало к земле.
   - Бери, - приказал он. Начала вытягивать из него сущность.
   Тело постепенно набирало сияние, разгораясь все больше и больше. От меня свет перекинулся на Сашу, затем на Николая, пока мы не превратились в полыхающий костер. Боли я уже не чувствовала, как и пустоты, только легкая дрожь осталась.
   - Хватит, - выдавила я. - Достаточно, отпустите. - Сфокусировала взгляд.
   Саша устало привалился рядом, а Николай, все также держит меня, потрясенно уставившись на голый живот. Мне стало неловко. Вот глупость то, сама еле живая, а думаю о приличиях.
   - Нуванна, - позвала я. - Отпусти, пожалуйста! - Но он вроде бы не слышал, все также разглядывая меня. - Да что там такое? На что ты смотришь? - Стало любопытно. - У меня что, третий глаз вместо пупка открылся?
   - Метка, - пробормотал он и, очнувшись, отскочил от меня. - Метка, Шеона, ты говорил у нее нет метки, а это что?
   - Какая еще метка? - я села.
   Стягивая плащ на груди, предварительно на мгновенье скосив глаза на пузо. Ничего нового не увидела, только постепенно блекнущий рисунок. Закуталась, пусть и не совсем голая, но все равно непристойно перед двумя мужчинами в лифчике рассекать.
   - Ты что, символ у нее на предплечье увидел? - Саша потер виски.
   - Нет, но...
   - Вот именно, "но". Или ты предлагаешь перед каждым постом раздевать Лаари, и проводить, держа за руки?
   - Нет, я просто...
   - Просто здесь не о чем говорить, - отмахнулся Саша. - Надо найти место для привала, дальше сегодня не пойдем.
   - Метка, - промямлила я. - Какая метка?
   Ну да, помнила я татуировку у Саши на плече. Красивая. Полумесяц в окружении звезд.
   - Метка знак принадлежности к клану?
   - Да.
   - И она есть у каждого? У каждого своя?
   - Да, у каждого клана свой символ. Он проступает во время зова крови вместе с остальными признаками. Но если по внешности можно различать светлых и темных, то по метке отнести к определенному роду.
   - Покажи, - попросила я Колю, и он продемонстрировал, почти тот же символ, что и Саши. - Почему у тебя только шесть звезд?
   - Седьмая появилась во время посвящения в совет.
   - Хм, выходит, метка может меняться, - размышляла я. - Тогда почему у меня не появилась?
   - А зачем? Стоит тебе к кому-нибудь прикоснуться, и все вопросы отпадают сами собой. - Вот уж точное замечание - одно касание, и выдаю себя с головой.
   - Но если нет метки, значит я не принадлежу ни одному из кланов?
   - Не принадлежишь. - Мужчины переглянулись. - Ты, так сказать, народное достояние. На тебе символ престола, вот почему Нуванна так удивился. Цветок под перевернутым месяцем выгравирован на престоле света. Ты, как бы, его дочь.
  
   ***
   На место стоянки меня пытались перенести, но я отказалась. Кого больше штормило, еще разобраться надо. Костер развели, но готовить не стали, только чай заварили, подкрепились остатками вчерашнего мяса.
   - Что это было? - наконец спросила я, дожевав последний кусок.
   - Твое первое знакомство с силой срединных земель, - последовал ответ. - Мы уже близко.
   - Так всегда происходит? - нахмурилась я. О подобном Саша не рассказывал; только о тумане и голосах.
   - Нет, как и все время в твоем случае, произошло нечто особенное. Такого я не видел. А ты? - Николай тоже отрицательно помотал головой. - Даже не знаю теперь, стоит ли ближе подходить.
   - Другого пути нет, только вдоль тракта.
   - Знаю.
   - Может, стоит попробовать?
   - Поставить под удар жизнь Лаари? Ее чуть не высушило! Ты это предлагаешь? - прозвучало с угрозой.
   - Что ж, тогда завтра поворачиваем обратно.
   Я слушала, оценивая свое состояние. Усталость чуть большая, чем после обычного дня пути. В остальном все в порядке, никаких побочных эффектов от происшествия.
   - Вы уверены, что это повторится? - вклинилась в обсуждение. Мужчины не сговариваясь, пожали плечами совершенно идентичным жестом, я даже улыбнулась. Братья - Тогда стоит попробовать.
   - Лаари...
   - Нет, Шеона. Мы пойдем, - перебила я. - Сам говорил, что по тракту будет хуже. Больше встречных, больше вопросов. Попробуем и посмотрим, что получится. Может ничего и не произойдет.
   - Я думаю, что не стоит, - продолжал упрямиться Саша. - Что если мы не сможем тебя спасти в следующий раз?
   - Что если спасать не придется? - ответила я. Да, перспектива быть высушенной мне не нравилась. Одно дело посмотреть на мумию, другое - стать ею. Но мы ведь наверняка этого не знали, значит, есть возможность избежать сходной участи. - Я готова рискнуть.
   - Но...
   - Нет, мы попробуем, и точка. Я так решила, - сказала, как отрезала. Даже гордость ощутила, за собственную смелость. Некоторое время мои спутники поупорствовали, затем сдались. Могу быть убедительной, если захочу.
   Когда решение было принято и утверждено окончательно, благодаря поддержке Николая, Саша был на меня зол до чертиков. Наверно размышлял, не придушить ли собственными руками. Я стойко игнорировала гневные взгляды, не желая ввязываться в ссору, которая однозначно настанет, если вымолвлю еще хоть слово. Когда чаша терпения переполнилась, он оставил нас одних, растворившись во тьме. Пошел нервы в порядок приводить.
   Понаблюдав, как Николай заворачивается в плащ и устраивается на голой земле, я расстроено вздохнула. Все были измотаны до предела, сил не осталось, чтобы соорудить более или менее приемлемое спальное место. Меня хватило только на что, чтобы сварганить нечто вроде подушки из травы. Я улеглась, закрыла глаза, но, несмотря на усталость, сон не шел. Так и лежала, прислушиваясь к звукам ночи.
   Как подошел Саша я пропустила. Он просто оказался за мной. Устроился рядом, обняв со спины. Я прижалась как можно ближе, утопая в тепле его тела и нежности рук.
   - Что ты делаешь, милая? - судя по голосу, успокоился. - Я волнуюсь, пытаюсь тебя уберечь. Я ты как назло делаешь все наоборот. - Я промолчала. Не думаю, что ему был необходим ответ, так, скорее размышлял вслух. - Что тебе мешало пойти другой дорогой? Как-нибудь выкрутились бы.
   - Ничего, просто не вижу смысла менять планы.
   - Она не видит смысла! - он уткнулся носом мне в затылок. - Упрямица. Если я тебя потеряю...
   - От меня так просто не отделаешься, - пошутила я. Не нравился мне его пессимистичный настрой. - С таким настроение далеко не уедешь, а нам еще мир спасать.
   - Ох, Лаари. - Саша повернул меня к себе лицом. - Ты хоть представляешь, что я почувствовал, увидев, что сущность покидает тебя? Никогда в жизни я так не боялся. Да я вообще никогда не боялся! Я не могу потерять тебя, Шалар. Не могу! Ты мой собственный свет.
   Его губы впились в мои в требовательном поцелуе. В нем не было нежности, только обжигающая, головокружительная страсть. Он словно утверждал свою власть надо мной, забирая душу в личное пользование. И я отвечала, притягивая его ближе, мечтая раствориться в этом мужчине, слиться с ним навсегда.
   - Я люблю тебя, слышишь, люблю, - прошептал он мне в губы. - Не заставляй меня жить без тебя. Я не смогу.
   - Не буду, - выдохнула я, покрывая поцелуями дорогое лицо. - Не буду. Я...
   - Выключите свет, - раздалось позади нас бурчание, заставив прыснуть от смеха и отстраниться друг от друга. - Спать мешаете.
   Момент был упущен, ответного признания я так и не сделала. Саша завернул меня в свой плащ тоже и велел спать. Я послушалась.
  
   13.
   Утром все по плану. Собрались и дальше на север к границе. Саша, конечно, не доволен, всем видом показывает, но молчит. Я все время смущаюсь. Ощущение недосказанности преследует и стоит между нами. Коля делает вид, что глух и нем.
   Видно, что в себя еще никто не пришел. Идем медленно, напряженно, словно нехотя. Я боюсь каждого нового шага, ожидая какой-нибудь жути, но все тихо пока. Постоянно сканирую свои ощущения, кроме легкой паники, ничего страшного не нахожу. Вчерашняя показная смелость как-то скукожилась.
   Первый взгляд на срединные земли ошеломил меня не хуже, чем давешнее знакомство. Мы на возвышении, а впереди бесконечное пространство клубящегося тумана, серо-черного, полупрозрачного, стоящего стеной. Он резко обрывался метрах в ста перед нами, как будто кто-то начертил невидимую линию, и сказал: "Стоять". Местами туман предпринимал попытки прорваться дальше, выпуская стелящиеся по земле щупальца, но неизменно втягивал их обратно.
   - Мы пойдем туда?
   - Испугалась? - спросил Саша, почти радостным тоном, видимо, все еще лелея надежду на мою капитуляцию.
   - Нет, интересуюсь.
   - Да, пойдем.
   Пока мы стояли, из стены выбралась очередная мутная стрела, и поползла в нашу сторону.
   - Он как живой.
   - Он и есть живой. Помнишь, что я тебе говорил?
   - Помню.
   Стрела приближалась, оказавшись упорнее остальных. Стелясь по земле, она поглощала камень за камнем, все ближе подступая к нашим ногам. Выглядело это угрожающе, но желание отойти у меня не возникло. Скорее наоборот, тянуло приблизиться. Неосознанно, я сделала шажок навстречу.
   - Подожди, - остановил меня Саша. - Пусть проверит. - Я застыла на месте, но уже на шаг ближе, чем остальные.
   Серое облако на несколько мгновений замерло передо мной. Я ждала, наблюдая. Переместилось дальше. Облекло ноги и двинулось вверх, карабкаясь по одежде, нырнуло под плащ. Руки начинало покалывать, а я уже знала, что это может означать. Приближался кто-то обладающей сущностью, и мне не знакомый. Я обернулась.
   - Кто-то идет, - прошептала, обращаясь к мужчинам. Успела удивиться, что туман до них не добрался, а затем...
   Затем все происходило быстро и одновременно. В глазах у Саши появился ужас, он закричал: "Лаари!", - и бросился вперед. Меня пронзила острая боль, грудная клетка взорвалась. Но это было не так как в прошлый раз. Я ничего не теряла, что-то проникало в меня.
   Сначала появились голоса. Они шептали, скулили, кричали, говорили, все сразу и вместе, так что я выхватывала из общего гула лишь отдельные фразы. Затем к ним присоединилась картинка. Перед глазами замелькали кадры немого кино, непоследовательного, нарезкой разнообразных событий. Люди, одежды, сцены, времена года и интерьеры вихрем проносились передо мной, вызывая головокружение и окончательно запутывая. Казалось, еще немного и я сойду с ума, но перемотка, наконец, остановилась, вызывая вздох облегчения. Звук наложили на изображение.
  
   ***
   Девушка бежала по коридору. Топот ног гулким эхом отражался от стен.
   - Палата света, она должна быть там, - словно заклинание твердили губы.
   Талис уже побывала в саду, проверила беседку, заглянула в зал совета, в личные покои, но Девы-хранительницы нигде не было. Вся надежда оставалась на палату света. Она торопилась. Случайно услышанный разговор не давал ей покоя, и потому, Талис неслась сломя голову, не видя ничего вокруг, думая лишь об одном, - Я должна рассказать.
   Распахнув двери, девушка практически ввалилась в комнату, обводя помещение лихорадочным взглядом, пока он не наткнулся на коленопреклоненную фигуру в белых одеждах.
   - Дева-хранительница! - воскликнула Талис, склоняясь в ритуальном поклоне.
   - Подойди. - Задержав дыхание, посетительница пошла вперед, стараясь унять лихорадочный стук сердца. Приблизившись, опустилась рядом. - Что случилось?
   - З-заговор, - заикаясь, прошептала она, как всегда, сотрясаемая нервной дрожью от столь близкого нахождения с престолом. Прозрачный плоский камень переливался и сверкал перед ней миллионами оттенков, отбрасывая искры света на все вокруг, вызывая желание зажмуриться. - Они готовят заговор.
   - Все?
   - Нет, - сначала ответила Талис, но подумав, добавила. - Не знаю, их было трое.
   - Найди Хранителя. Пусть приведет ко мне Шалар. - сказала особа в белом, так и не подняв головы. Казалось, новость ее совсем не взволновала. Она спокойно и глубоко дышала, руки, покоившиеся на камне, даже не дрогнули.
   - Да, госпожа. - пробубнила девушка, поспешно вскочив. - Я мигом.
   Оставшись одна, Дева-хранительница резко поднялась.
   - Началось, - пробормотала она, обходя вокруг престола. - Наше время подходит к концу, - погладила прохладную поверхность. - Ты всегда прав, как бы я не мечтала об обратном.
   Это была ее судьба. Благодать и проклятье одновременно. Знать то, что должно произойти и не иметь возможности изменить этого. Страшный дар каждой Девы-хранительницы - смотреть, как ее народ разрушает себя, как растрачивает дарованную ему сущность на пустяки, жадность, зависть, злобу.
   - Покажи. - Поверхность камня ослепительно вспыхнула, из нее выбился столп света который, разделившись на три части, принял очертания фигур. Они двигались, разрабатывая план, а она слушала их мысли, слова, будучи и здесь, и там, и в каждом по отдельности.
   - Мы сделаем это во время обряда передачи, - говорил один, - это самое простое решение.
   - Согласен. - другой закивал. - Если мы изолируем свои силы, ей не хватит энергии.
   Глупцы! Ей хотелось и смеяться и плакать. Думают, что избавившись от нее, получат власть. Как же они заблуждаются. У нее нет власти, нет силы, нет сущности. Она только портал, а не источник, и без нее двери закроются. Престол заберет обратно все то, что отдал в прошлом. Заберет медленно, постепенно, а от того более болезненно. Сущность начнет покидать мир. Но они об этом не знают. Никто не знает, кроме Девы-хранительницы, кроме нее самой.
   - А как быть с Фьори? - вступил третий. - Мы так и не смогли перетянуть его на свою сторону. Он может все испортить.
   - В одиночку против нас ему не выстоять. Кишка тонка.
   - Ты забываешь, что он хранитель. Пфф, и испарился. - второй щелкнул пальцами, имитируя жест фокусника.
   - На него можно воздействовать через Даймар, - неуверенно предложил первый.
   - Нет, я сестру не трону.
   Она улыбнулась и подумала, хоть что-то святое осталось. Это удивило и порадовало. Значит, не все потеряно, и ее мир, возможно, сможет выжить. Нет, не так. Он выживет, многое потеряв, выживет и возродиться. Она всем сердцем надеялась на это.
   - Хватит, - изображение исчезло. - Предатели. Столько времени вместе, а они ... женщина вздохнула, усталым жестом потирая лоб. - Почему ты никогда не ошибаешься? Зачем показал мне? Проще было не знать! - Она вновь опустилась на колени, склонив голову на престол. - Мой.... наш народ будет страдать. Из-за чего? Жажды власти кучки безмозглых идиотов? Где справедливость? - ее голос сорвался. - Столько всего, за что?
   На этот вопрос ответа не существовало даже для Девы-хранительницы. Скрипнула дверь, и почтительный голос отвлек ее
   - Госпожа. Звали?
   - Да.
   На пороге стоял мужчина. На его небесного цвета мантии прыгали зайчики, играющие с золотом рисунка. Он склонил голову, подавая пример своей спутнице, но девочка проигнорировала этот немой призыв. Выдернув пальцы из его ладони, она поспешила вперед.
   - Арел, ты такая красивая! - женщина раскрыла объятья.
   - Спасибо за комплимент, дорогая, - поцеловала ребенка в лоб. - Привет.
   - Ты давно ко мне не приходила, - надула губы девочка. - Я скучала.
   - Я тоже скучала, малышка. У меня для тебя подарок.
   - Какой? - глаза ребенка заблестели в предвкушении.
   - Вот такой.
   Женщина сняла с шеи украшение и протянула девочке.
   - Аконит, мне? - та прижала кулон к груди. - Навсегда?
   - Навсегда, - дева улыбнулась. - Иди пока, поиграй, а я с папой поговорю.
   Дважды просить необходимости не было. Девочка тут же бросилась на балкон разглядывать подарок в лучах заходящего солнца. На тонкой витой цепочке покоился кулончик. Она уже играла с ним и потому знала, что нужно три раза повернуть ушко в одном направлении, и тогда верхняя часть ромба откинется, обнаруживая сокрытый внутри цветок пятилистник из лазурита. Его верхний лепесток выгибался в виде шапочки, а в центре венчика поблескивал небесно-голубой полумесяц.
   - Вы не должны, госпожа...- обратился мужчина к Деве-хранительнице, но она только покачала головой и приложила указательный палец к губам, призывая к молчанию. Фьори посмотрел на нее и расстроено вздохнул. Первые следы приближающейся старости уже коснулись ее благородной красоты. Сеть мелких морщинок разбежалась по коже лица, уголки губ чуть опустились, и только глаза продолжали сиять глубокой зеленью.
   - Летописец уже давно закончил нашу главу и обратил свой взгляд в другую сторону. - Сказала женщина, - Так что не стоит говорить о том, что я должна или нет. Все решено, - она печально улыбнулась и продолжила: - Ты должен отвести Шалар к матери. Пусть они отправятся в Маринел на время. Здесь будет неспокойно.
   - Как же обряд? Вы же посвятили Шалар престолу!
   - Передача не состоится. Эпоха Девы-хранительницы завершилась. Настало время мужчин.
   - Но как?
   - Не спрашивай меня, Фьори. Я не смогу ответить, просто сделай то, о чем прошу.
   - Хорошо, - он нехотя согласился.
   - Иди. - "Мое последнее распоряжение", - подумала она. - Потом собери амикалисов.
   - Мы будем ждать вас в зале совета, госпожа.
   - Нет, здесь, приведи всех сюда, - она потрепала ребенка по голове. - Храни мой подарок, Шалар. Никогда никому не отдавай. Аконит всегда должен оставаться в твоем роду. От матери к дочери. Поняла?
   - Да, Арел, поняла, - девочка прижалась к ее ногам, спрятавшись в складках одежд. - Ты грустная, Арел. Что-то случилось?
   - Нет, Шалар. Все хорошо. Все так, как должно быть. - И про себя: "так, как я не хочу". - Идите.
   Она смотрела вслед своей несостоявшейся приемнице. На цепочку кулона зажатого в ладошке - символ престола света - единственную связь, что останется у ее народа с вековой сущностью. И думала о том, что должно будет произойти, прежде чем он поймет это и призовет Деву-хранительницу обратно. Если призовет?! Во всяком случае, она оставила ему шанс. Остальное не в ее силах.
   Они вошли по очереди, один за другим, все двенадцать, склоняя головы. Она ждала их на последней ступени каменной лестницы, босыми ногами ощущая легкую вибрацию. Остался один шаг, последний.
   - Совет явился на ваш зов, госпожа.
   - Спасибо, Фьори, - она улыбнулась. Единственный, кто до конца остался верен ей. - Ты будешь благословлен, в отличие от остальных. - Голос стал жестче, в нем зазвучал металл. - Кое-кто из вас предал меня, другие собираются предать. - Она обвела взглядом собравшихся, задерживаясь на каждом на долю секунды. - Вы думали, я не знаю об этом? Вы ошиблись! Я дам вам то, к чему некоторые так стремятся. Но это не принесет радости, ни вам, ни вашим сыновьям, ни их потомкам. На много поколений вперед вы будете обездолены, будете терять, а не приобретать. Чтобы сохранить то, что имеете сейчас, вам придется убивать, обманывать и красть; красть сущность у себе подобных, у своих близких.
   В ее глазах блестели слезы. Хранительница оплакивала будущее.
   - И последнее - надежда есть всегда.
   С этими словами Дева шагнула на престол. И он взорвался, ослепляя находящихся в комнате людей, заставляя их прятать глаза от нестерпимо яркого света. Стены задрожали, по полу пробежала легкая дрожь. На какую-то долю секунды, женщину, стоящую на алтаре подняло в воздух, ее спина прогнулась, голова откинулась назад. На сияющей коже проступили черные нити сосудов, и уже безвольное тело рухнуло на камень. Престол забрал дарованную им жизнь обратно.
  
   ***
   Я вернулась мгновенно, как только исчезла картинка. Услышала душераздирающий крик Саши, увидела рывок ко мне, и вот я уже в его объятьях, прижимающих меня к груди, слушаю бешеный стук сердца о ребра, ощущаю ласкающее прикосновение тумана под одеждой.
  
  
   14.
   Они носились со мной как курица с яйцом, между делом выясняя, кто виноват. Ситуации хуже я даже придумать не могла. Сама пребываю в состоянии "тряпичной куклы" - куда бросят, там и валяется; ни рукой, ни ногой пошевелить не могу, а эти двое разбор полетов устроили. Плюс ко всему, в голове полнейший хаос. Сознание словно растянули до невероятных размеров, и теперь в нем соседствовали, как минимум, несколько десятков рассудков, и каждый из них норовит вступить в диалог с моим собственным. Радовало только одно, визуальное восприятие отключили, пленка закончилась.
   Я наблюдала за тем, как Коля дербанит кустарник, чтобы соорудить мне постель. Трансформирует свой плащ в почти пуховое одеяло, ежесекундно отбиваясь от Сашиных обвинений: "это ты во всем виноват", - но не могла даже слова вставить в его защиту. Все силы уходили на то, чтобы вытолкнуть чужие голоса на периферию и запереть на замок.
   Должна признаться, получалось у меня отвратительно. Только от одного избавлюсь, другой начинает орать как оглашенный, а просто не обращать внимания не удавалось. Попробуйте проигнорировать вопящего вам в ухо соседа. Да и борьба неравная, их много, я одна.
   Я как раз заталкивала кого-то особо громкого и писклявого в воображаемую темницу, надо сказать, преодолевая сильнейшее сопротивление, когда Саша принялся трясти меня за плечи.
   - Лаари, Лаари!
   Отчаяние в его голосе заставило меня бросить это занятие, и сфокусировать взгляд на взволнованном лице.
   - Что? - еле выговорила, зуб на зуб не попадал.
   - Милая, ты вернулась!
   Облегчение, окутавшее меня от его слов, я ощутила на физическом уровне, внутренности скрутило в спираль от горла до желудка. Искры радости, вспыхнувшие в переливающихся глазах, подарили волну жара, от которой тело затрепетало.
   - Ты крепко держишь, - пошутила, поморщившись. Писклявый продолжал надрывно возмущаться, требуя внимания. - Чтоб тебя! - зло буркнула я, мысленно наваливаясь на дверь изо всех сил.
   - Что меня?
   Очевидно, опешил мой возлюбленный; услышала, но вопросом пренебрегла, вела неравный бой. Я, значит, толкаю, что есть мочи, а эта зараза "пятками" упирается и все тут. Ух, доберусь я до тебя - и скалкой.
   - Что меня? Лаари! Ты о чем? - наседал Саша, нарушая мою концентрацию.
   - Я не тебе, - выдавила кое-как, продолжая отчаянные попытки избавиться от воплей в голове. Каждый удар сердца набатом отдавался в висках. Черепная коробка грозила лопнуть в самое ближайшее время, если я не заткну этого верещащего... хм, чувака. Поднатужилась и, вот счастье, темница захлопнулась. Задвижка с громким скрежетом встала на место. Благословенная тишина.
   - Лаари?! - Саша паниковал, а я, как полная дура, расплылась в улыбке. Наконец-то одна.
   - Все хорошо. - Он с подозрением вглядывался мне в глаза, думается, выискивал признаки помешательства. - Нет, ну правда. Я в полном порядке. Не надо так жалостливо смотреть.
   Не помогло. Глаза прищурены, губы поджаты, ледяные пальцы поглаживают мой лоб. Так он со мной совсем поседеет от переживаний. Представив появление седых волос в его белой гриве, я рассмеялась. Настроение стремительно рвануло вверх. "Я одна, я одна, всех выгнала". Радости столько, что ноги готовы пуститься в пляс. Смеялась долго, почти до икоты, не могла остановиться. Саша же на глазах мрачнел все больше. Понимая, что необходимо что-то предпринять, я потянулась к нему.
   - Иди сюда, - ухватила за шею, вынуждая нагнуться. - Поцелуй меня.
   Он растерялся, но просьбу выполнил. Нежно так, словно перышко, пробежался по моим губам, и попытался отстраниться.
   - Еще, - потребовала я, беря инициативу в свои руки. Я же не фарфоровая статуэтка, до которой боязно дотронуться, не разобьюсь. На этот раз, поцелуй вышел чуть более глубоким, но все равно не таким, как мне хотелось. - Да, что с тобой такое, Шен?
   Не удивляйтесь. Изменила я своим собственным правилам по поводу уменьшительно-ласкательных. Признаюсь. Язык не поворачивался его Шеоной вслух называть, не выговаривалось и все тут. Вот я и урезала до "Шен", а про себя думала как о "Саше".
   - Ты как будто где-то далеко! - я картинно надулась и продолжила обиженным тоном. - Куда делся тот страстный мужчина, что вчера убеждал меня в....
   Договорить мне не дали. Его зрачки расширились, поглощая серебро радужки, и мужчина страстно впился в мой рот. Поцелуй получился головокружительным, обжигающим. Я забыла обо всем на свете, окунаясь в него целиком. Тело стало невесомым и устремилось в небеса.
   - Кхм, - раздалось над нами. Это Коля вернулся с холодной водой. - За вами не успеешь. То помираете, то целуетесь. - Прозвучало укоризненно.
   - Все в порядке. - Я выглянула из-за плеча Саши, чувствуя себя виноватой. - Прости за переполох.
   - Ладно, - он махнул рукой. - Можете продолжать. Пойду чай заварю, раз компресс не понадобится.
   Что именно произошло и отчего они так всполошились, я разузнала пока отпивалась горячим травяным настоем, коронное успокоительное от Николая. Субъективные впечатления и взгляд со стороны, как пазлы, сложились в моей голове в единую картинку. На фоне вчерашнего приключения, резко сгустившийся до черноты туман, скрывший мое тело, был расценен мужчинами как угроза для жизни. О последствиях вмешательства они не думали, бросились спасать. Но кокон распался быстрее, чем подоспели избавители, точнее просто испарился еще стремительнее, чем возник. Так в нашей ситуации вышло, что страх, а не хлеб - всему голова. Испугались, но никто не понял отчего, или делал вид, что не понял.
   "Делал вид" - как раз про меня. Я старательно изображала провалы в памяти, надеясь убедить Сашу в несущественности случившегося. Он же сам говорил, такое происходит, тени иногда нападают, пытаются закружить человека в памяти предков, ну и так далее. Думала, что представив ситуацию подобным образом, смогу избежать лишних расспросов. Рассказывать о наличии темницы в моей голове желания не было. Тем более что я просто не знала, как теперь с ней быть, как выяснить, что нужно всем этим голосам. Получение ответов подразумевало под собой открытие замка. Но стоило представить тот шум и гам, который меня ожидает при подобном раскладе, и жажда знаний затухала на корню. Ну, или почти затухала.
   Где-то глубоко, на подсознательном уровне, меня преследовала мысль, что я упускаю что-то важное. Настолько важное, что вполне может изменить всю цепочку наших дальнейших действий. Вот только уловить что именно, не получалось.
   Рука автоматически потянулась к горлу. Я всегда так делала в глубокой задумчивости, теребила цепочку на шее. Единственная вещь, доставшаяся мне от родителей, если не считать пеленки, в которую я была завернута, лежа на ступеньках детского дома, где на меня наткнулась нянечка. Сами понимаете, пеленка давно ушла на тряпки, а украшение осталось. Сколько раз я его теряла, забывала у подруг, как-то, даже утопила, но, несмотря ни на что, оно всегда находило путь обратно.
   Погрузившись в себя, я почти не обращала внимания на беседу мужчин. Так, краем уха слышала их разговор. Они обсуждали, что перед Венсом надо зайти в поселок ущербных, что из-за отсутствия метки меня примут за свою и дальше в том же духе. Стратегию дорабатывали.
   Пальцы коснулись согретого телом металла, пробежались по звеньям вниз и дотронулись до кулона, очерчивая острые грани четырехугольника. В груди гулко забилось сердце, разгоняя по крови понимание.
   - Вот оно! - воскликнула я.
   - Что?
   Озарение всегда приходит внезапно. Вот и меня нежданно-негаданно осенило, словно обухом по голове огрели. Трясущимися руками я расстегнула замок и уставилась на поверхность ромба, сплошь покрытую замысловатым узором. Чем дольше я на нее смотрела, тем сильнее меня затягивало хитроумное переплетение нити. Ее хаотичное на первый взгляд метание начало обретать смысл. Среди завитков отчетливо увидела слова: "хранитель равновесия". Темница в голове грозила развалиться на части от переполнившего ее воя.
   - Что это? - я протянула кулон Саше, - Посмотри. - Он взял вещицу, повертел ее в руках. Покачал головой.
   - Медальон какой-то, а что?
   - Нет, вот здесь. Прочитай, - указала я на слова.
   - Что прочитать? - он нахмурился. - Ничего не написано.
   - Как же? Вот, смотри. - Схватила соломинку и принялась обводить ей буквы, но добилась только отрицательного мотания головой.
   - Что ты видишь? - заинтересованный Коля склонился над нами, пытаясь сквозь мои манипуляции разглядеть украшение.
   - Вот же. Хранитель равновесия. - они переглянулись.
   Я отняла у Саши кулон, раздосадованная их невнимательностью. Почему-то в голову не пришло, что на самом деле могут не видеть надписи. Призадумалась. Перед глазами всплыла картинка, подкинутая мне туманом. Ясно - это неспроста. Я трижды повернула ушко вправо. Верхняя крышка украшения откинулась, подброшенная вверх невидимой пружинкой, и в ярких лучах полуденного солнца голубой вспышкой засверкал полумесяц из индиголита.
   - Во, черт!
   Что-что, а выводить своих спутников из равновесия, я определенно умела. У обоих челюсти отвалились от неожиданности. Каждому потребовалось несколько секунд, пока соображалка с громким лязганьем вернулась на место, и еще немного на то, чтобы сложить информацию в единое целое.
   - Символ престола. - благоговейно прошептал Николай, трясущейся рукой прикасаясь к камню. - Откуда он у тебя?
   - По наследству перешел. От мамы. - Я усмехнулась.
   Наследство у меня еще-то оказалась. Другие миры, маги, избранники, сплошная гремучая смесь. Обхохочешься. Еще совсем недавно на этот вопрос я бы не ответила, зато теперь владела информацией в полной мере. Благо начало истории мне так доходчиво объяснили.
   - Как же так? - эх, рановато я про соображалку то.
   - Когда-то кого-то из моих предков по материнской линии отправили за грань. - Я пустилась в разъяснения. - Этот кулон был при ней. Ваши инквизиторы наверно на него внимания не обратили. Прохлопали. И, ву-а-ля, теперь он мой. Единственный и неповторимый, подарок самой Девы-хранительницы. - Я победно улыбнулась.
   - Ты говорила, что никогда не видела родителей. - Память у Саши отменная. А я выходит, проболталась. - Откуда ты все это знаешь, Лаари?
   - М-м-м, - делать нечего, пришлось сдаваться. - Видела.
   - Где?
   - Точнее когда.
   Я лихорадочно думала, как бы поточнее и покороче изложить мое незапланированное путешествие в прошлое. Потом махнула рукой, и начала по порядку. Закончила вопросом.
   - Вы что-нибудь знаете об этом?
   - Нет, впервые слышим, - ответил за двоих Коля. - В нашей истории никакой Девы не было. Во всех трактатах говориться только о совете.
   - Хм, интересно. - мозг прокручивал мысль за мыслью, пытаясь найти верную. - Такого не может быть. По-твоему получается, что ваш хваленый разумный туман напичкал меня бредятиной? Сомневаюсь.
   - Я лично был в Венской библиотеке. - настаивал Николай с изрядной долей гордости в голосе. - Даже в самых древних текстах говориться, что для управления был создан совет из двенадцати достойных по количеству кланов. Потом уже, после переселения, стало по два амикалиса от каждого.
   - Ты так безоговорочно веришь всему что написано? - удивилась я.
   - Да.
   - Святая наивность. Не забывай, история пишется победителями, и некоторые неприглядные моменты частенько опускаются.
   - Зачем совету...
   - А что они, по-твоему, должны были сделать? Из раза в раз оправдываться за содеянное? Проще ликвидировать все упоминания, и дело с концом. Вопросы отпадают сами собой.
   Пока мы препирались, Саша молчал и разглядывал мой кулон.
   - Лаари может оказаться права. - Тихий голос заставил нас прекратить обсуждение и обратить внимание на говорящего. - Подумай. Оригинальных источников до переселения не осталось. Все переписано заново. По сути, наша единственная реликвия это престол света. Все о нем знают, но доступ имеют лишь избранные. Если предположить, что именно престол - источник сущности нашего мира, что, скорее всего, так и есть, то ему вполне может понадобиться и проводник, через который передается энергия. И этим самым проводником была Дева-хранительница.
   - Именно, - встряла я в ход его размышлений. - А когда ее не стало, престол перестал транслировать.
   - Он начал забирать.
   - И это объясняет все ваши проблемы, - подгоняли мы друг друга. - Разное количество сущности.
   - Появление ущербных.
   - А пророчество как же? - скептицизм Николая не желал сдаваться.
   - Думаю, что Луаре откопал что-то. Что-то относящееся к этому. - Саша покачал кулон на цепочке. - Вот и родилась мысль об избраннице. И еще. Пока я был в городе, наслушался разных сплетен и слухов. Говорят, что последние полкруга престол непрерывно испускает свет. Откуда разговоры не знаю, но они есть. Некоторые считают, что это начала конца.
   "Начало конца". Звучит пугающе. Апокалипсис завтра меня не устраивал. В голове опять что-то щелкнуло. Складывалось впечатление, что кто-то подкидывает мне ответы на все вопросы. Словно похожий сканворд я уже разгадывала.
   - Это началось, когда ты услышал меня. Полгода назад ты пришел за землю, следуя зову.
   - И...
   - Это все он! Это престол.
   Я вскочила на ноги и принялась нарезать круги, словно движение стимулировало мыслительный процесс.
   - Шен, он просто позвал меня. Понимаешь? Не ты пришел за мной, престол тебя отправил. Вы обязательно должны отвести меня к нему.
   - Согласен. Но нам все равно придется побывать в Венсе и найти того, кто укажет путь. Я сам не найду. Успокойся.
   Саша схватил край туники и притянул меня к себе. На автомате подчинившись, я села рядом, продолжая прокручивать варианты. В логово хомисидов идти расхотелось, но другого пути я не видела. Как не крути, а провожатый нам нужен, раз уж Коля с Сашей дороги не знают. Бесцельно плутать в поисках не имеет смысла. Время зазря терять. Думала, думала. Вертела и так и эдак - безрезультатно.
   В дверь темницы кто-то постучал. Легонько так постучал, ненавязчиво. Именно это привлекло мое внимание. С воплями я уже смирилась, записала в лист игнорируемых. Но этот робкий звук... Так и подмывало спросить: "Кто там?". Скрестись продолжали, и я, плюнув на все, приоткрыла дверь. Жалеть не пришлось.
   - Я знаю дорогу.
  
   15.
   В наших рядах была проведена рокировка. Теперь я выступала в роли знаменосца, и вела остальных за собой. Траектория движения немного сместилась, но в целом направления не изменила. Мы все также шли в сторону Венса, вот только чуть правее и дальше в Янтарные горы.
   Когда проходили сквозь туман, моя темница опустела. Голоса вернулись "домой", оставив после себя только знание. Знание пути, знание цели и более развернутое представление о том, чем и кем я являюсь.
   За границей срединные земли оказались вполне обычным местом, разрушили все мои фантазии. Те же деревья и трава, птицы, воздух, камни - все как везде. И только местами над землей пробегает легкая белесая рябь, то собираясь в кучу, то рассеиваясь. Саша сказал, что подобные пятна нужно обходить стороной. Угодивший в него становится добычей голосов. Но меня это не касалось.
   Вообще в этом мире многие запреты меня не касались. Они словно предназначались для других, и на меня, избранницу, не действовали. Так я совершенно спокойно помылась в горячем озере, к которому мужчины не смогли даже подойти. Забралась на дерево Тайре за съедобными плодами, и его ветки не заключили меня в колючую ловушку. Даже встала, пусть и случайно, на тропу смерти, ведущей к горе Памяти, и она не поглотила меня за нарушение как требовалось. Нога не прошедшего очищение не должна касаться священного места. Моя коснулась, и ничего.
   За себя я не волновалась, разве что совсем чуть-чуть. Иногда самочувствие пошаливало, то головокружение, то тошнота накатят, а врача днем с огнем не сыщешь, да и не люблю я их до дрожи в коленках. Находилась уже. Грешила на воду, больно уж привкус у нее подозрительный. В остальном знала, что смогу, и делала.
   Больше чем за себя, тревожилась за Николая. Переступив черту, он изменился. Постоянно пребывал в напряженном состоянии, во взгляде появилась какая то затравленность. Своим поведением все больше напоминал Лию, такую, какой она была в последние дни. Отрешенность, самокопание, замирающий на одной точке взгляд, стали его постоянными спутниками, так же как и черная с проседью коса, однажды выуженная из-за пазухи и прописавшаяся в кулаке. И только Саша, а не Коля, теперь ходит кругами, не решаясь позвать. От всего этого становилось не по себе.
   Янтарные горы возникли перед нами словно из ниоткуда. Укрытые пеленой тумана они были невидимы, пока мы не сделали последний шаг и не оказались на краю горного плато. Внизу широкой лентой убегал вдаль каньон, следуя за изгибами речного русла, несущего свои мутные воды к морю. Осыпанный по берегам сочной зеленью, он устремлял свои почти отвесные, лишенные растительности стены к небу, чтобы резко оборваться идеально ровной площадкой, на которой мы стояли. Зрелище, захватывающее дух.
   Некоторое время просто любовались. Во всяком случае, я точно. Никогда не видела такой красоты. В горах в жизни не была, и их величие повергло меня в шок, лишив слов и желания двигаться. Хотелось просто смотреть, смотреть до бесконечности.
   - Стойте, где стоите. Иначе...
   Неожиданно. Я не почувствовала приближения посторонних. Тело молчало, ни дрожи, ни покалывания не наблюдалось. Мужчины явно расстроены тем, что их застали врасплох.
   - Представьтесь! - раздалась следующая команда. Их было шестеро, лица скрыты масками. Обступили нас, не оставляя возможности улизнуть.
   Мои спутники укоротили рукава, хмуро оглядывая направленные на нас луки. Саша, не смотря на запрет, сделал пару шагов, чтобы заслонить меня своим телом.
   - Ваша очередь, - вернул требование Коля, поправляя одежду.
   - Сначала она?
   Напряжение витало в воздухе. Я ощущала все нарастающую концентрацию Саши, он готовился защищаться. Коля тянулся за спину. А внутри меня разливалась уверенность, что не враги они нам, не враги.
   - Нет! - преодолевая сопротивление, вышла вперед. - У меня нет метки, как и у вас! Опустите оружие, мы пришли с миром.
   С ролью переговорщика я была незнакома, оставалось надеяться, что справлюсь. Про метку догадалась, раз не ощутила, значит сущности нет.
   - Зачем вы здесь?
   - Молчи, - шикнул на меня Саша, а я ослушалась, в уме прикидывая, как он меня бедненький терпит и насколько этого терпения хватит.
   - Идем к престолу.
   - Лаари!
   Ох, выведу я его из себя, точно выведу.
   - Я избранница!
   Коля мгновенно оказался перед нами. И куда только делась его апатия? Лук в руках, тетива натянута, готов к бою. Саша скалится, меч на изготовке, того и гляди размахивать начнет.
   - Вот, блин, - пробурчала я, раздосадованная. - Когда доверять начтут. - И уже во всю. - Стоять! - Голос командный, хорошо поставленный, как-никак пять лет в клубе детского творчества отпахала. Натренировали. - Всем слушать меня!
   Для пущего эффекта перчатки полетели на землю, руками впилась в защитников, черпая и удерживая одновременно. Засияла, раскрасилась.
   Преображение подействовало лучше всяких слов. Наши противники обалдели, пооткрывали рты, про нападение и думать забыли.
   - Так-то лучше. - заулыбалась я. - Теперь можно и поближе познакомиться. - сделала пару шагов. Саша за мной как привязанный, в глазах ярость, костяшки побелели от напряжения. Точно прибьет, не пожалеет. - Меня Лаари зовут. Шеона, Нуванна. - указала на своих спутников. - А вас?
   Те несколько минут, пока решение принималось, показались мне вечностью. Все вокруг словно замерло, даже ветер на время прекратил свое завывание. Затем, все разом расслабились, напряжение ушло из поз, и общение перевалило на новый уровень. Уже бывшие противники обнажили лица, капюшоны слетели с голов, и я увидела перед собой обычных, немного растерянных, людей, восхищенно меня рассматривающих.
   - Торнелл, - подал голос тот, что в центре, видимо главарь, и опустился на колени. Остальные как болванчики стали падать вслед за ним.
   - Ради Бога! Давайте без фанатизма! - взвизгнула я и кинулась поднимать. Не хватало еще, чтобы люди передо мной штаны протирали. Мания величия - не мой конек.
   Дотронуться не успела, Саша сгреб меня в охапку и оттащил в сторону, попутно рыча:
   - Из ума выжила?! - Хорошо хоть куда подальше не отправил, с его-то способностями можно и неизвестно где оказаться.
   - Пусти, пусти, - взмолилась я, - Они нам ничего не сделают.
   Безрезультатно. Похоже, довела окончательно.
   - Шен, да послушай меня, наконец! - Я почти кричала, пытаясь до него достучаться. - Шен! Ты мне веришь? - обратила-таки на себя внимание. - Поверь, пожалуйста. - Тихо, ласково. - Все будет хорошо. Я обещаю. Меня не тронут, - для пущей убедительности погладила по щеке.
   Саша несколько раз глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться. Я же умоляюще вглядывалась в его лицо, ожидая, когда паника уляжется. Больно уж он эмоциональный, как выяснилось.
   - Иди, - наконец выдавил мой любимый, явно через силу. Мне даже стыдно стало, но отступить не могла. Схватила его за руку и потянула за собой.
   - Прошу прощения, - обратилась я к опешившим от произошедшего "товарищам".
   Хвала всем святым, на ноги они уже поднялись и сбились в кучу, судя по всему, ожидая от нас какого-то подвоха. Шестерка была достаточно разношерстной. Блондин, брюнеты, шатен, высокие и не очень, на любой вкус. Даже растерялась. Почему-то думала, что подобного разнообразия не встречу. Видимо, Саша совсем мне голову заморочил своими рассказами о темно-светлом измерении.
   - На чем мы остановились? Ах, да. Торнелл, приятно познакомиться.
   Пока остальные представлялись, Коля на всякий случай устроился справа от меня. Что поделаешь, такие уж они с Сашей, совсем людям не доверяют.
   - Вот мы, к престолу идем, а вы что тут делаете? - продолжала допытываться я.
   - Живем, госпожа, - ответил мне совсем еще молоденький, в моем представлении, паренек, которого остальные зажали в середине, словно оберегали.
   - Так, сразу оговорюсь. "Госпожа", "миледи" и еже с ними оставим в покое. Я Лаари, и все. Хорошо.
   - Хорошо, Лаари. - Парень улыбнулся. Широко так улыбнулся, с благодарностью, будто я только что ему первоклассный подарок преподнесла на день рождения.
   - Вот и отлично!
   Я тоже расцвела и протянула руку, намереваясь скрепить договор. Тут возникли проблемы. То ли рукопожатие для них действо незнакомое, то ли я чересчур активно наседала, может и вовсе оттого, что побаивались, но мне не ответили.
   - Хм, - оторопела, признаюсь. Даже не представляла, как дальше быть. Выручил Николай.
   - Так может к себе пригласите? А то мы уже давненько путешествуем. Утомились.
   Прозвучало это конечно не ахти, с долей сарказма, но наши новые знакомые, кажется, обрадовались. Закивали. Торнелл засуетился сразу, отправил двоих вперед с известием, сам же стал нашим провожатым.
   Так мы напросились в гости.
  
   ***
   Шли недолго, но с полосой препятствий на пути. Тропа чуть ли не отвесная, зазеваешься и поминай, как звали. Лично я чертыхалась через шаг, про себя естественно. Как остальные не знаю. Где-то посередине между плато и дном каньоном нырнули в ущелье. Узкое такое, руки расставь и стен коснешься. Я, как обычно, запаниковала. Не мое это все - тесное, темное, труднопроходимое. Дрожь пробирает. Вцепилась в Сашу, соломинка моя ненаглядная.
   Передвигались один за другим. Впереди Торнелл, следом Саша, я, Николай, остальные позади. Мои мужчины не в духе. Один постоянно на меня оглядывается, другой - в спину подталкивает. Похоже, ловушки опасаются. Мне тоже не по себе. Чуть расслабилась, только когда вышли в долину, и нашему взору открылся целый город с каменными домами, мощеными дорогами и чем-то вроде донжона в центре. Вот тут и началось все самое интересное.
   Встречали нас всем миром, будто мессию. У входа в ущелье собралась целая толпа. Хорошо хоть пальмовые ветви под ноги не бросали.
   - Избранница, избранница, - неслось со всех сторон.
   Я была готова сквозь землю провалится. И кто за язык тянул, скажите на милость. Ох, прав был Саша, еще как прав. Пока пробирались по живому коридору, в его сторону старалась не смотреть, и так угрызения совести покоя не давали. Говорил же, молчи. Так нет, умная нашлась, вот теперь расплачиваюсь.
   Самые смелые выбегали в проход и пытались ко мне прикоснуться. Но Саша всякий раз оказывался быстрее и заслонял собой. В одну из таких попыток я расслышала нечто вроде недовольного "допрыгалась", и мысленно стала готовиться к хорошему нагоняю, заслуженному, если уж на то пошло.
   Вывели нас на овальную площадь, видимо, для всеобщего обозрения. Я почему-то чувствовала себя жертвенной овцой, только алтаря не хватало для полноты картины, и продолжала держаться за милого на всякий случай. Благо тот не возражал, а мог ведь сказать: "Сама выкручивайся".
   Из башни к нам вышли трое. Старцы! Все как один - сгорбленные, седые, каждый на посох опирается. День открытий прям. Я посмотрела на Сашу, так и подмывало потребовать объяснений. Глянула и пожалела. Весь его вид, казалось, кричал: "Что, черт возьми, происходит?" С Колей - та же песня. Во все глаза разглядывает приближающихся людей как диковинку.
   - Приветствуем тебя, Избранница, - старики склонили головы. Я тоже кивнула. Пребывая в растерянности, ничего лучшего придумать не смогла, только ляпнуть.
   - Лаари.
   - Мы долгое время ожидаем твоего прихода, Лаари. - продолжил самый древний на вид. - И у нас есть что рассказать. А пока, - он подозвал девушку, все это время маячившую за их спинами. - Позволь преподнести тебе подарок. Дневники совета.
  
   16.
   Разместили нас по-королевски. Каждому отдельные хоромы достались. Мне на втором этаже башни, мужчинам на третьем. На вечер планировались посиделки в нашу честь, точнее в честь избранницы, а пока нам предоставили время, чтобы освежиться и отдохнуть с дороги, чему я была несказанно рада. В большей мере потому, что не терпелось удрать от всех этих любопытных глаз, на меня устремленных, в меньшей - из-за усталости.
   Саша, естественно, остался рядом. Как только вошли в мою комнату, прилепился к косяку и сверлил меня взглядом все время, пока я рассыпалась в благодарностях перед Гаэлем, тем мальчишкой с плато, что так дружелюбно улыбался. Ох уж этот взгляд. Я даже боялась с ним встречаться, того и гляди дыру во мне проделает. Как вперился в затылок, лицом то я не поворачивалась, так и буравит.
   Чувствовала, что несладко мне придется, и старалась как можно дольше задержать паренька. Подробно расспросила о предметах обстановки, что где лежит, что как работает. Пристала к конструкции ванной комнаты. Правда, тут на самом деле заинтересовалась. Ни эмалированной поверхности, ни хромированных кранов я не увидела, ни даже лохани, к чему, в принципе, была готова, а только полупрозрачную трубу от пола до потолка не понятно из чего сделанную. Обошла ее кругом, прикидывая, как это работает. Фантазии не хватило. Вот и начала Гаэля допытывать. Но он, оказалось, знает принцип только в теории, ибо устройство предназначено для обладающих сущностью, а он в этом плане не удался. Пришлось сдаться.
   Распрощавшись, осторожно прикрыла дверь, ожидая, чего, сама не знаю, но волновалась ужасно. Медленно отошла от входа к кровати и села. Саша даже не шелохнулся. Молчал и не двигался, от чего только хуже становилось. Мое воображение разыгралось не на шутку, подкидывая разнообразные видения, страшные и смешные одновременно. Самым потешным мне показался вариант с поркой. Чтобы выпороть такую дылду как я, придется постараться. Без боя не дамся.
   Наконец, мужчина отлепился от стены и двинулся в мою сторону. Неспешно так, будто нехотя. Походка как у тигра во время охоты, глаза недобро поблескивают, на губах хитрющая улыбочка. Я поджала под себя ноги, и начала отползать подальше, на всякий случай. Вот он уже возле кровати, а я сижу на подушке и упираюсь в спинку. Сердце как птичка трепыхается в груди.
   - Шен? Ты чего? - подогнула ноги и прижала к себе вторую подушку, для надежности еще и покрывало подтянула. Защита конечно не ахти, но все же. - Злишься? - он не ответил, только бровь приподнял. - Шен, ну не надо. Все ведь хорошо. Ничего страшного не случилось.
   Не нравился мне его взгляд, совсем не нравился. И на лице прямо написано: что-то замышляет.
   - Я обещаю так больше не делать, честное слово. - собственный голос напомнил мне писк, пришлось прочистить горло. - Кхм. Правда, правда, стану послушной, буду тихонечко стоять у тебя за спиной и помалкивать. Ну, Шен!
   На мои уверения Саша внимания не обращал. Также безмолвствуя, снял плащ, аккуратно свернул и положил на стул. Расстегнул ремень. Я нервно сглотнула, неужто порка, но нет, ремень последовал за плащом. Затем на стуле оказалась рубаха. Хм, что-то не похоже на наказание. Мой взгляд скользнул по его лицу, задержался на ухмыляющихся губам, сполз по пульсирующей на шее жилке, пробежался по гладкой коже плеч. Ненадолго остановившись на светлых волосках на груди, вместе с ними опустился до пояса брюк. Я опять сглотнула, но уже по другой причине. Подушечки пальцев покалывало от желания прикоснуться, ощутить тепло кожи и твердость мышц.
   - Иди сюда, милая.
   Я зажмурилась от греха подальше. Досчитала до пяти. Вдруг мерещится. Но нет. Все осталось по-прежнему. Стоит мой собственный Аполлон по пояс обнаженный и руку мне протягивает. Заманчивое предложение, ничего не скажешь, вот только глазки подозрительно мерцают, что настораживает.
   - Лаари, я жду.
   Голос медовый, пленящий. Сплошное обещание. Снова слепила веки. От одного его вида мозг отключался, передавая управление совсем в другие руки. Так и хотелось, с криком: "А вот и я!" - кинутся на шею. Раз, два, три.... Несколько успокаивающих вдохов. А ведь в эту игру и вдвоем поиграть можно. Стойкий оловянный солдатик говоришь? Сейчас проверим!
   Из-за своих баррикад я выползла в черном кружевном белье, шелковых чулках и мини халатике-кимоно, чтобы узор резинки было видно. Встала на колени, Волосы распущены, халат развязан, двинулась на зов, сквозь опущенные ресницы, следя за реакцией. Дрогнул мой ненаглядный, еще как дрогнул. Рука на мгновенье в кулак собралась, улыбочка сложилась, всем телом мне на встречу подался. Я довольно улыбнулась, не одна от желания страдаю.
   - Звал? - прошептала я, прижимаясь к нему. И почти касаясь губами скулы, с придыханием. - Что хотел? - ладонью ощущаю, как скорость сердца набирает обороты. М-м-м, приятно.
   - Хотел... - хрипло, растягивая гласные, словно ласкает. Правой рукой зарылся мне в волосы, и принялся затылок поглаживать, левой - пальцы теребит.
   - Чтобы ты-ы... - едва касаясь кожи, следуя за рисунком, стал подниматься к предплечью, погладил ключицу. - Повторила...
   Я облизнула губы. Ох, бедная моя "птичка", того и гляди все крылья о ребра переломает.
   - Что? - прошелестела я. Все мысли разбежались, попрятались.
   - Какой ты будешь... - спустился по цепочке на шее, несколько раз очертил украшение, и дальше ниже, к груди.
   - Послушной. - Тело мелко подрагивало, требуя большего.
   - И будешь... - большим пальцем путешествует по кружевам, повторяя узор плетения.
   - Буду.
   Буду все что угодно, только прикоснись.
   - Молчать...
   - Молчать.
   Его губы в миллиметре от моих, а я тону в серебряном озере, и спасательный круг уже не поможет.
   - Когда я говорю.
   Рука с затылка перекочевала на талию, притягивая вплотную. Кожей ощутила его голую грудь, тело пронзило током.
   - Когда ты говоришь!
   Я погибла.
  
   ***
   - Как ты это делаешь?
   Мы лежали на кровати. Саша на спине, а я под боком, устроив голову на груди, прислушиваясь к размеренным ударам сердца.
   - Что делаю?
   - Заставляешь меня терять голову? - я вздохнула, а он рассмеялся.
   - Это я теряю голову, когда тебя вижу, милая, - он развернул меня и зарылся лицом в волосы, - когда чувствую твой цветочный аромат. Когда слышу твой голос; - через слово его губы касались моей шеи в легком поцелуе, и я довольно мурлыкала. Надо было родиться кошкой. По телу пробегали волны удовольствия. - Когда касаюсь твоей кожи, волос, губ.
   - Ну вот, опять, - пожаловалась я, вцепившись в плечи мужчины.
   - Что?
   - Голова на полке. - Я состроила рожицу, и мы расхохотались. Саша откинулся на подушку, а я опять устроилась у него над сердцем.
   - Как ты думаешь, что все это значит? - поинтересовалась и добавила: - старцы?
   - Сам не понимаю, что происходит.
   - Я думала, что стариков среди вуглус нет, а тут.... Так много вопросов.
   - Мы получим ответы, поговорив с ними. Придется потерпеть.
   - Угу. - я выводила узоры у него на животе, наблюдая, как от каждого прикосновения сокращаются мышцы.
   - Да и подарок твой надо просмотреть, может он нам что разъяснит.
   - Точно! - я поднялась, намереваясь притащить книгу, но Саша меня остановил.
   - Не сейчас, нам собираться надо. Времени совсем не осталось. Кто первый в душ? - расплылся в улыбке и лукаво так подмигнул.
   - Вместе. - не задумываясь, ответила я.
  
   ***
   Я рассчитывала на что-то вроде небольшого званого ужина человек на десять. Только самые важные персоны, то есть мы, старцы, ну и несколько человек, типа "советников". Надеялась разговор по душам завести, в ситуации разобраться. Но когда мы с Сашей, держась за руки, вышли за ворота, мои иллюзии в одночасье разбились вдребезги. Половина площади заставлена столами, между ними снует целая прорва народа, кто угощения расставляет, кто скамьи прилаживает. Еще столько же огни по периметру разжигают. Похоже, действо затянется до глубокой ночи.
   Только мы появились на пороге, к нам подбежал Гаель, видимо на страже стоял. Взволнованный, с растрепанными волосами и улыбкой до ушей, он материализовался на пути, крича:
   - Лаари, вот ты где? А я обыскался! - Саша только хмыкнул на это заявление. - Идемте, я вас провожу. Сегодня будет здорово, Таллаир обещал змеиное шоу в твою честь устроить. Кроме него, никто так больше не умеет. Красотища! - без умолку болтал паренек.
   А меня, с каждым его словом, все больше охватывала паника. Ну не любительница я таких празднеств, а спец по семейным тусовкам в кругу близких друзей. Сроду не ходила на многолюдные сборища, и начинать не хотелось. Так и подмывало, развернуться, и пока больше никто не заметил, юркнуть обратно в башню. Кому скажи, засмеют. У избранницы поджилки трясутся от одной мысли о грандиозной вечеринке.
   Саша сжал мою ладонь покрепче, наверно почувствовал нервозность.
   - Все нормально, расслабься, - чуть слышно прошептал он, улыбаясь, подбадривая.
   - Ага, наверно. И спасибо. - Одними губами выговорила я, даже не знаю, услышал ли.
   Если бы не он, так бы и заявилась на это торжество жизни в штанах. Бедному пришлось целый бой выдержать, прежде чем я позволила одеть меня так, как он считал нужным. Зато сейчас радовалась, и мысленно рассыпалась в благодарностях за то, что его усилиями избежала участи стать гадким утенком среди лебедушек. На мне красовалось нежно зеленое платье до пола с квадратным вырезом и широкими рукавами, ничуть не хуже чем у других. А вместо привычного плаща - укороченная накидка цвета молодой листвы, скрепленная над грудью брошью.
   - Идемте, идемте, - подгонял нас Гаэль. - Вас заждались уже.
   Мы последовали за пареньком. Откуда-то из толпы вынырнул Николай и занял свое место рядом со мной. Со стороны могло показаться, что меня конвоируют, а не защищают. Народ расступался перед нами. Некоторые кланялись, другие - просто замирали с открытым ртом, что уже порядком поднадоело. Опять чувство "выставочного экспоната" накатило, осталось только, чтобы кто-то заявил: "За стекло ее".
   Гаэль провел нас к столу, за которым уже расположились старцы и еще восемь человек. Пустовало только одно место, похоже что для меня. Коля с Сашей такой чести не удостоились. Некрасивая ситуация вырисовывалась однако. Отослать от себя мужчин я не могла, да и не уйдут они, меня не оставят. И пренебречь приглашением, вроде, тоже нельзя. Вот мы и застыли, не зная, что делать. Разрешить ситуацию нам помог один из старцев тот, что книгу мне вручал, имя у него еще какое-то каверзное, я не запомнила. Заявив, что можно и покомпактнее усесться, он попросил Гаэля организовать еще два прибора и стула.
   Завести более или менее серьезный разговор за столом мне так и не удалось. Атмосфера всеобщего праздника не способствовала основательным обсуждениям чего-либо, да и отвлекали нас постоянно. Местные жители паломничество устроили по мою душу. То один подойдет поздороваться, то другой - подарочек преподнести. Только и успевала, что признательность свою выражать за оказанное внимание. К концу праздника возле меня собралась внушительная гора даров, даже помощь потребовалась в транспортировке.
   Чувствовала я себя ужасно, голова раскалывалась, желудок возмущался из-за избыточного количества проглоченных угощений, и захмелела ко всему прочему. Переборщила с тем медовым напитков, что мне постоянно подливали. Слаба я на алкоголь, пару стаканов крепленого вина и - "здравствуйте, вертолеты". До своей комнаты, конечно, добралась с высоко поднятой головой, а уж там, без посторонних глаз, принялась собирать углы. Саша хохотал не переставая, пока раздевал меня и укладывал спать.
  
   17.
   Проснулась я ближе к полудню, с головной болью и отвратительным привкусом во рту. Вспомнила вчерашнюю ночь и ужаснулась. Захотелось с головой залезть под одеяло, и никогда больше не высовываться. Это надо же - так набраться. Что обо мне люди подумают! А тут еще Саша сидит напротив с ехидной улыбочкой, интересуясь:
   - Как самочувствие?
   - Так себе. - Я вымученно улыбнулась, подумав, что правильнее сказать - "хреново". Самое подходящее определение для моего состояния.
   - Завтрак?
   Одного этого слова было достаточно, чтобы организм окончательно взбунтовался. Волна тошноты подкатила к самому горлу. Я даже ответить ничего не смога, сорвалась с места и побежала в ванную. Пока я расставалась с содержимым собственно желудка, Саша вертелся рядом, что-то причитая и пытаясь меня поддерживать. Когда спазмы прекратились, он помог моему "трупику" добраться до кровати и уложил в постель. Весь его едкий вид как ветром сдуло, он сменился беспокойством.
   - Ты как?
   - Не очень.
   - Хочешь что-нибудь?
   - Нет, - врала. Хотелось умереть.
   - Может позвать кого-нибудь?
   - Кого?
   Я свернулась калачиком, зажав одеяло между ног. Внутри что-то булькало, ругалось. Горло неприятно саднило, хотелось пить.
   - Чай. Принеси мне мятный чай.
   - Я быстро. - Мужчина поцеловал меня в лоб, и вышел из комнаты.
   Я осталась лежать, закрыв глаза и прислушиваясь к революции в животе. Да, давненько со мной такого не случалось. Последний раз я мучилась похмельем, кажется, после девичника. Наташка тогда в меня весь вечер вливала мартини и уговаривала потанцевать с парнем, что сидел за соседним столиком и пожирал нас глазами. Я отнекивалась от роли "десерта", и тогда подруга решила меня напоить для храбрости. Как домой из кафе вернулись, не помню. Сплошное белое пятно, если не считать того, что Натка потом рассказывала. Все утро "дружила" с унитазом, и весь день была сама не своя. Наташку прибить хотелось за такой подарочек.
   Звук открывающейся двери заставил меня открыть глаза. На пороге стоял Саша с подносом в руках и смущенной улыбкой на лице.
   - Меня тут еще булочками, яйцами и сыром нагрузили. - извиняющимся тоном произнес он. - Повариха так настаивала, что я не смог отказать.
   Он подошел к кровати и поставил поднос на тумбочку рядом со мной. Как только аромат свежеиспеченного хлеба достиг моего носа, все повторилось. Я сорвалась с места, чуть не перевернув угощение, но на этот раз, хотя бы, успела дверь прикрыть, чтобы мой милый не подглядывал.
   Так происходило еще несколько раз, и Саша, в конце концов, не выдержал. Наплевав на мои протесты, отправился искать лекаря. Вернулся в компании миниатюрной светловолосой женщины, которая первым делом выставила его за дверь. "Так тебе и надо, предатель!" - мелькнуло у меня в голове.
   - Я Алья, - представилась гостья, приближаясь к кровати.
   - Лаари.
   - Что случилось?
   Я пожала плечами, зачем отвечать, если я сама не знаю, что случилось. Она же врач, вот пусть и разбирается. Алья подтащила стул поближе и уселась. Меня немного удивило, что в ее руках не было какого-нибудь чемоданчика с инструментами. Как же они тут диагноз ставят?
   - Можно? - Алья наклонилась ко мне, взглядом прося разрешения прикоснуться.
   - Ага, - я протянула руку.
   Интересно, что сейчас будет? Женщина дотронулась до моего запястья. Я вспыхнула, тени побежали, а Алья от неожиданности разжала пальцы и подалась назад.
   - Не пугайтесь, - я улыбнулась, она так забавно выглядела. Наверно, также как и я, тогда в кафе, когда впервые увидела. - Все нормально, так всегда бывает. - Женщина кивнула, и вновь коснулась руки. Она закрыла глаза, нахмурилась. От ее пальцев в мое тело поступали едва ощутимые разряды тепла. Мне стало казаться, что женщина путешествует по моему организму, ощупывая орган за органом. Затем она выпустила руку и широко улыбнулась.
   - Ну вот. Ваш спутник такой переполох поднял, пока меня разыскивал, что теперь по всем углам шепчутся, что избранницу отравили. А тут и проблем то никаких нет. Подумаешь женская болезнь. Не велика беда. Я вам успокаивающий сбор передам. Будете принимать каждый день по ложке утром и перед сном, и все пройдет. Мне еще вчера днем показалось, что аура у вас слишком яркая для одного человека, значит, не ошиблась. - Закончила Алья с гордостью.
   Я ошарашено на нее уставилась. Смысл слов доходил как-то постепенно. "Женская болезнь", "для одного человека" - о чем это она. "О том, что ты беременна", - издевался внутренний голос, а разум отказывался верить. В уме принялась считать, выходило, что все сроки давным-давно миновали. Глупая улыбочка появилась на лице. Беременна, столько мечтала об этом, и вот - получила.
   - Вы не знали. Поздравляю - видимо, по моей реакции Алья поняла, что только что совершила для меня открытие.
   - Спасибо. - Руки тут же устремились к животу. Сработал инстинкт - защитить. - Сколько уже?
   - Две луны как.
   "Вот дура то! Почти два месяца", - мысленно обругала я себя. Как можно было не обратить внимания. И симптомы все на лицо уже сколько времени. Еще в лесу началось. Одним словом - растыка.
   - Вы пока чайку попейте, а я, чуть позже, вам травки передам. - Женщина засобиралась.
   - Алья!
   - Да.
   - Не говорите никому, ладно!
   - Ваше дело, - она укоризненно на меня посмотрела, словно я только обвинила ее во всех смертных грехах. - Я-то тут причем? Кому сами скажете, тот знать и будет.
   - Алья! - еще раз окликнула я, когда та уже подошла к двери. - Кто?
   - Думаю, девочка будет, судя по ауре. Она у вас нежно лиловая. - Женщина расплылась в улыбке. - При мальчиках обычно темнее.
   Одна я пробыла не долго, точнее совсем не была. Не прошло и минуты, как за лекарем закрылась дверь, а Саша уже на пороге и спрашивает.
   - Ну, что она сказала?
   - А то ты не интересовался? Хоть бы покраснел, ради приличия! - усмехнулась я. - Ничего страшного, просто расстройство желудка. Она мне травы пришлет.
   Да, я решила пока никому не говорить. Даже Саше. Самой еще предстояло свыкнуться с этой мыслью. И боялась я его реакции, если честно.
   Минут через двадцать после того, как я выпила присланный Альей настой, мой желудок окончательно успокоился, и я захотела есть. Собралась было, сама отправиться на поиски кухни, но тут мой мужчина на "рога" встал. Нет и все тут. Лежи, а то цепями прикую - смысл его речи. Сам еду принес. На радостях столько съестного приволок, что я даже половину не осилила, притом, что большую часть ему же и скормила.
   Смирившись с тем, что из постели меня сегодня не выпустят, принялась искать себе развлечение, и вспомнила про "Дневники совета". Книжка была небольшая, как карманный вариант блокнота. Судя по виду - старая, кожаный перелет местами изрядно потерт, явно прошла не через одни руки. Удобно устроившись среди подушек, я погрузилась в чтение.
  
   Я сел за перо по двум причинам. Первая, более важная, в том, что понял, мы совершили ошибку. Самую страшную ошибку в нашей жизни. Мы стремились к власти и получили ее. Но расплата оказалась намного ужаснее, чем нам казалось вначале. Вторая - если я сейчас не расскажу о том, что произошло с нами, никто может и не узнать правды. Наши действия привели к неожиданным последствиям, и вышли из-под контроля. От нас уже ничего не зависит. События развиваются сами по себе, и таких как мы когда-то - много. Жаждущие власти любой ценой не переведутся среди вуглус, какой бы эта цена не оказалась.
   Вернусь к самому началу. Чтобы получить желаемое, надо было добраться до престола света и избавиться от хранителя. Здесь нам повезло. Небольшой заговор, и Дева сама пустила нас к власти, отдав свой дух престолу. Избавившись от тела Арел, мы объявили всем, что Дева-Хранительница передала свои полномочия совету и ушла на покой, решив провести остаток жизни в Туарнельском ските. Тех, кто нам не поверил, таких было немного, заставили замолчать. Я, Сармах и Диэна разделили власть с другими, но мы главенствовали, и некоторое время нас слушались. Боялись.
  
   Несколько страниц с подробным описанием того как проходило утверждение власти совета, я поглотила на одном дыхании. С каждым новым абзацем описываемое все больше захватывало меня.
  
   Когда все началось, я не знаю. Народ скрывал эту новость от совета. Люди оберегали родных. И мы ничего не замечали, пока несчастье не пришло в дом Диэна. Его дочь, Салин, не имела силы. Изменения не коснулись ее. Совсем. Она была пуста. Абсолютно пуста внутри, сущность не присутствовала в ней, но она жила! Жила и продолжала жить как все остальные. Мы думали, что это невозможно. Мы ошиблись, опять. Считали, что сущность и есть жизнь, но нет. Оказалось, что она - дар. И его можно потерять.
   Случай с Салин, увиденный мной воочию, стал первым, а не единственным, как нам хотелось верить. С каждым кругом Их становилось больше. Мы испугались. Не знали, что с ними делать. Мы объявили Их ущербными, мертвыми. И народ поверил, стал гнать Их от себя как заразу...
  
   Чтобы исправить положение, мы решили создать хранилище - ловушку духа. Нельзя допустить, чтобы сущность уходила, так мы рассуждали. Двое наших погибло в процессе, отдав все, что имели. Но теперь мы можем выкачивать силу из мира. По тропе памяти должны будут пройти все ныне живущие, и значит, сущность не вернется в престол. Не отдавать - наш новый девиз...
  
   Я словно смотрела документальный фильм, в котором режиссер с исторической достоверностью попытался восстановить события прошлого. Никогда не читала дневников, и потому не знала, насколько глубоко с их помощью можно погрузиться в минувшее. Нет, ни так. Стать участником событий, пережить их в "теле" написавшего.
  
   Но не это заставило меня раскаяться. Я просто понял, что мы натворили, постепенно проникаясь ужасом происходящего. Сущность не покидает нас. Мы оказались привязаны к оболочке, стали стареть. Мир отказался от нас. Проклял на вечные мучения. Я стал бессмертным. Сармах и Диэна тоже. Нашей участью стало смотреть на дело своих рук. Смотреть, как разрушается мир вокруг нас.
  
   - Хм, - я оторвалась от чтения, и принялась размышлять вслух. - Что же у нас получается? Трое заговорщиков, трое - проклятых и раскаявшихся, трое старцев встретивших нас здесь. Кто верит в такие совпадения? Я, точно, не верю.
   Соскочила с постели, и принялась одеваться. Быстренько соорудив себе брюки и рубашку, не до красоты сейчас, направилась к двери, прихватив с собой дневник. Хорошо, что Саша ушел на поиски Николая, что-то обсудить понадобилось, а то вряд ли бы мне позволили принять вертикальное положение. О том, что обещала ему оставаться с кровати, старалась не думать, как и о том, что придется выслушать по этому поводу.
   Выбежала в коридор и врезалась в Гаэля.
   - Ты что тут делаешь? - паренек замялся, понурив голову, стоял и переминался с ноги на ногу. - Ясно, сторожишь. - Устрою я Саше за это, точно устрою! - Ладно. Мне как раз твоя помощь нужна.
   Гаэль встрепенулся и с надеждой посмотрел на меня, типа - ругать не будут.
   - Отведи меня к старцам. - он кивнул, и развернувшись, позвал следовать за ним.
   Мы спустились на первый этаж, прошли мимо кухни, это я по запаху определила, и вошли в просторную залу с огромным круглым столом в центре. Собственно, кроме стола и стульев здесь больше ничего не было. Возможно это столовая. Все трое были в сборе и разговаривали, когда наше появление отвлекло их. Гаэль хотел что-то сказать, но я махнула рукой, останавливая.
   - Иди, дальше я сама. - он нехотя послушался и юркнул за дверь. Подслушивать будет, так мне показалось.
   Я смотрела на них, пока шла к столу. Пыталась определить, кто есть кто, искала подтверждение своей догадки. Приблизилась, дневник зажат в руке, так что пальцы ломит, и замерла. Сердце переместилось куда-то к горлу, мешая нормально дышать.
   - Диэна? - тот, что справа кивнул.
   - Сармах? - левый склонил голову.
   Я замолчала, ждала, так как имени писавшего не ведала, а как он представился вчера, не помнила. Он помог мне, тот, что вручил книгу.
   - Ардена. Меня зовут Ардена.
  
   18.
   Я плюхнулась на стул, словно подкошенная. Сами понимаете, одно дело подозревать, другое - знать наверняка. Это были они, те самые, которых мне показывали тени. Те, кто стоял в комнате и строил планы, как сорвать обряд передачи. Те, кто стали виновниками жертвы, принесенной Девой-хранительницей. Те, кто с радостью наблюдал, как ее жизнь забирается престолом света.
   Но от них, прежних, почти ничего не осталось. Передо мной сидели разбитые, измученные жизнью люди, в глазах которых плескались волны едва переносимой боли. И от этого, лавина моей злости немного сбавила скорость, кричать и возмущаться расхотелось, но и жалость не пришла. Они получили по заслугам, и я читала осознание данного факта во всем их облике; мимике, позах, жестах. Они устали существовать, устали быть, устали молиться о прощении. Какая ирония судьбы, столько лет смотреть на дело своих рук и не иметь возможности что-либо изменить.
   Я бессознательно вертела в руках дневник, раздумывая над сложившейся ситуацией. Меня не отвлекали, не перебивали. Старцы ожидали вердикт, какой же приговор я им вынесу. Но я не намеревалась судить, мне просто требовались ответы.
   - Это, - я оглядела пространство вокруг себя, дублируя взгляд рукой. - Все это. Зачем?
   Они переглянулись, а я продолжила.
   - Этот город, все эти люди, что вы пытаетесь сделать? - а я не сомневалась, что все вокруг - дело их рук.
   - Эсперан - приют для всех страждущих, нуждающихся в помощи, верящих в приход Избранницы. Не важно кто они - светлые, темные, ущербные, здесь все равны. - ответил мне Диэна. - Он вырос из надежды на лучшие времена.
   - Хм... - хорошенькое дело, сначала они эти лучшие времена одним махом на свалку отправляют, теперь живут надеждой на их наступление. До чего, все-таки, люди непостоянны в своих желаниях. - И как? Оправдывается надежда то?- не смогла сдержаться я, чтобы не уколоть. В конце концов, сами виноваты.
   - Ты же здесь.
   - Ха! - я встала, и оперлась руками на стол, - А кто докажет, что я именно та... или тот, кого вы ждете?
   Нет, ну посмотрите на них, сами дел натворили, а я теперь расхлебывай! Даже начало потрясывать от возмущения. То же мне, любители с больной головы на здоровую перекладывать.
   - Я может, в ваши избранницы записываться не собираюсь! - все больше распалялась. - И предназначения там всякие выполнять тоже! Что тогда делать будете?
   Ответ добил меня окончательно
   - Ты не сможешь, Лаари. Это твоя судьба.
   Я в осадок выпала, честное слово. Чуть небольшое озерцо на полу не организовала. Вот так убежденность, вот так уверенность!
   - А меня, вообще, кто-нибудь спрашивал?
   Я, конечно, не Сашу имела ввиду, ради него хоть на плаху, а этих самоуверенных болванов напротив. Хотела еще что-то резкое добавить, но осеклась. Почувствовала нарастающий вихрь энергии позади себя, и все слова разом из головы вылетели. Обернулась посмотреть, что происходит, и увидела разъяренного Сашу, стоящего перед дверью. Вслед за ним, прямо из воздуха появился Коля. Правда повезло ему меньше, расстояние наверно не рассчитал, и вынырнул рядом со столом, точнее со стулом, который с грохотом перевернулся на пол, заставив всех вздрогнуть.
   "Конспирация нарушена", - подумала я, вынуждая себя оставаться на месте, не обращать внимания на почти непреодолимое желание сбежать. Я невооруженным взглядом видела шлейф силы, который мужчины оставили за собой. Интересно, задалась вопросом, он для всех выглядит так, или только для меня. Если для всех, то становилось понятно, почему Саша так настаивал на пешем путешествии. Выскользни мы где-нибудь рядом с Венсом в таком облаке, пиши пропало, можно сразу идти и сдаваться. Такого просто нельзя не заметить. Даже я, никогда этого не делавшая, закрыв глаза, смогла бы добраться до точки отправления, не задумываясь, и наоборот значит тоже.
   Пока рассматривала серебристую дымку вокруг него, Саша приблизился ко мне вплотную и схватил за локоть. И от этого прикосновения меня так "шарахнуло" сущностью, что еле на ногах устояла.
   - Твою м... - чуть не выругалась я, но вовремя спохватилась. Все эти мерцающие частицы, которые я только что с интересом подвергала рассмотрению, втянулись в меня как в пылесос и забурлили под кожей. - Что за ерунда?
   Надоели мне все эти неожиданности до чертиков. Что не день, то новое открытие, будто кто-то мне копилку сюрпризов преподнес, чтобы жизнь медом не казалась. Развлекайтесь девушка на здоровье!
   - Что это было? - я уставилась на Сашу, как всегда ожидая от него разъяснений, но увидела только недоумевающий взгляд. Покосилась на старцев - тоже бровью не повели. - Приехали, - недовольно пробурчала я. - Опять никто ничего не знает. Нуванна подойди, пожалуйста. Кое-что проверить надо.
   Коля приблизился и замер в полуметре от нас, с настороженностью поглядывая то на Сашу, то на меня. Ну вот, и он туда же, побаиваться начинает, расстроилась я. Свечение вокруг Николая не было настолько ярким и большим как Сашино, и я надеялась что эффект от прикосновения не будет столь ошеломляющим. Шагнула вперед, дотронулась до плеча, и опять выступила в роли магнита. "Интересно получается, однако", - призадумалась я, - "сначала транслировала сущность направо и налево, теперь в себя забираю, причем не только саму силу и последствия ее использования. Хоть сейчас в группу зачистки устраивайся, примут на работу без разговоров".
   - Лаари, что ты видела? - спросил Саша, все так же удерживая меня за локоть.
   - А, ничего, - махнула рукой, словно ничего существенного не произошло, - Потом расскажу. - развернулась к старцам, все также сидящим за столом. - Вы нас на таком интересном месте прервали. Не правда ли? - старики не шелохнулись. - Ладно, продолжим беседу.
   Я выдвинула еще два стула, для Саши и Николая, а сама уселась посередине.
   - И каких же действий вы от меня ожидаете? - подперла подбородок рукой и принялась разглядывать Сармаха с преувеличенным вниманием, не только же им на меня пялится, пусть на своей шкуре испробуют, каково это. - Ну и, что молчим?
   Сармах открыл было рот, чтобы ответить, но тут же захлопнул, шум за дверью помешал. Раздался топот бегущих ног и в комнату влетел Гаэль, а за ним еще человек пять. Все как один запыхавшиеся, сразу видно, торопились. Я посмотрела на паренька, затем перевела взгляд на Сашу. Теперь понятно, кому надо спасибо говорить за его неожиданное появление. Ошиблась все-таки, не подслушивать мальчишка собирался, а доносить. Ворвавшиеся, замерли на пороге. Уж не знаю, что они ожидали увидеть, но точно не нашу милую компанию.
   - Что же вы, присоединяйтесь, раз пришли. - Я жестом пригласила их к столу. - Нашим глубокоуважаемым господам, - указала на стариков, - есть что рассказать. Или я ошибаюсь? - приподняла бровь в сарказме, а сама подумала, что начинаю палку перегибать.
   Гости некоторое время потоптались на пороге, решая как быть. В итоге, любопытство победило, и вся компания присоединилась к нам за столом. Четверо уселись по нашу сторону, в том числе и Гаэль, завоевали мы его симпатии, остальные примкнули к старикам. Интересный расклад получался, нас семеро и их шестеро. Ну да ладно, до драки все равно не дойдет. Не соперники мы.
   - Я вся внимание! - вновь устремила взгляд на Сармаха. - Вы что-то сказать собирались?
   - О чем именно ты хочешь услышать, Лаари? - перехватил инициативу Ардена. То, что он главный среди них, было видно невооруженным взглядом. Остальные все время к нему поворачивались, словно ища подтверждения, следили за выражением его лица, проверяя реакцию.
   - Например про хранилище, а то я не совсем поняла, что же такое вы натворили. - похлопала по дневнику перед собой, давай понять, что имею ввиду.
   - Хорошо.
   Ардена вздохнул, как мне показалось, с некоторой долей обреченности и пробежался глазами по всем собравшимся. Судя по всему, компания слушателей его не устраивала. И меня посетила шальная мысль, а на самом ли деле он раскаялся, как хочет показать. Но поразмыслив, я ее отбросила, как абсурдную.
   - Мы создали ковчег. Хранилище для сущности. Когда наступает время, он зовет к себе, и никто, ни одна живая душа обладающая сущностью, не может противится этому зову. Все что ты узнал, приобрел, накопил за время существования, заключается в ковчег.
   - Стоп, - перебила я, наплевав на хорошие манеры. - Совсем запуталась. А раньше тогда что было? Зова - не было что ли?
   - Нет. Не было. Каждый проживал отведенный ему срок и уходил. После смерти сущность растворялась в мире, для того, чтобы проявиться вновь.
   - Что еще изменилось? И вообще, как вы смогли это реализовать?
   - Откололи часть от престола. - Очень тихо, практически одними губами вымолвил Диэна и уронил голову на скрещенные руки.
   А я потеряла дар речи. Эти слова ножом полоснули по сердцу. Они разбили святыню?
   - Что? Что вы сделали? Когда? - озвучила мои мысли, пришедшая с Гаэлем женщина. Она вскочила на ноги, и ошеломленно, обвиняющим взглядом уставилась на старцев.
   - Сядь, Рамин, - утомленно выдохнул Ардена. - Это случилось очень давно, настолько давно, что твоих прародителей еще не было на свете.
   От этих слов женщина побледнела как полотно, ее глаза расширились в страхе. Она подалась назад, и ножки стула за ней противно заскрипели, царапая пол.
   Я в очередной раз осмотрела всех присутствующих, и столкнулась с практически идентичным выражением немого изумления на лицах, кроме старцев, конечно; те вроде бы горевали. Выходило, что никто из собравшихся здесь жителей города, ничего не знает о его основателях.
   - Сядьте, Рамин. - попросила я, устало потирая лоб. Появилось опасение, что ситуация может выйти из-под контроля. - Пожалуйста. Сейчас не время выяснять отношения. Позже, вы сможете расспросить Ардену обо всем, что вас интересует. Сейчас же, ответы нужны мне.
   - Где теперь эти части? - озвучила я то, что волновало меня в первую очередь. Необходимо было соединить осколки, я подсознательно чувствовала это. Найти и соединить в едино целое - вот моя первостепенна задача.
   - Одна - на горе Памяти, вторая - у Весенней ночи. - ответил мне Диэна.
   - С горой все ясно, придется еще раз пересечь срединные земли и пройти через врата. - Саша рядом со мной аж подпрыгнул на стуле, услышав такое заявление. Я предостерегающе на него посмотрела, мол, все разговоры отложим на потом. И он, как ни странно, промолчал. - Вторая, здесь рядом, в Янтарных горах.
   - Два дня пути, - встрял Гаэль. - Я могу показать. Но Лаари, там много охраны. Мимо них не пройти.
   - Придется пройти, Гаэль. У нас нет выбора.
   В коридоре в очередной раз раздался топот ног, а затем дверь с грохотом ударилась о стену. Кто-то за нашей спиной с ужасом выдохнул.
   - Хомисиды.
  
   19.
   Все как один повернулись к говорящему. В дверях стоял мальчик, предположительно лет десяти, по моим меркам. Он задыхался от быстрого бега, и часто-часто дышал. Первый ребенок, увиденный мной в этом мире.
   - Хомисиды. Они забрали папу! - по его грязным щекам проложили дорожки ручейки слез. Он, не переставая, шмыгал носом, пытаясь сдержать рыдания.
   - Китана! - Рамин сорвалась с места и кинулась к мальчишке. Рухнув перед ним на колени, принялась трясти за плечи, повторяя. - Что ты такое говоришь? Что такое говоришь? Где папа?
   От ее бурной реакции паренек совсем растерялся. Его расширенные испуганные глазки метались от нас к женщине, и обратно. Рот постоянно открывался, но он не мог выговорить ничего членораздельного.
   - Рамин, прекрати. Ты его пугаешь! - закричала я и бросилась спасать ребенка. Оттолкнув женщину, заняла ее место. - Тихо. Тихо малыш.
   Я принялась вытирать ему щечки, правда, еще больше размазывая грязь, ну да ладно. Это не имело значения. Сконцентрировалась и отправила в него расслабляющий поток. Благо, малыш обладал сущностью, иначе, я бы помочь не смогла.
   Постепенно, дрожь улеглась, ребенок перестал шумно втягивать воздух и успокоился.
   - Вот так, молодец, - приговаривала я, гладя его руки. - Сейчас все пройдет, и ты спокойно расскажешь, что случилось. Да?
   Китана кивнул, сделал глубокий вздох и начал говорить.
   - Папа пошел на рыбалку. Мне велел оставаться дома, но я... я...
   - Тихо, не волнуйся, - ласково посмотрела ему в глаза, убеждая взглядом, что ругать не будут. - Ты пошел за ним?
   - Да, я пошел за ним. - Он виновато опустил голову, и продолжил себе под нос. Даже не знаю, слышали остальные или нет. - Спрятался у входа в ущелье и смотрел, как папа рыбачит. А потом пришли они. Стали с ним говорить. А потом... Потом...
   - Китана, что потом?
   - Потом, они что-то сделали и папа упал. Я смотрел, смотрел, ждал, что он поднимется, но он не поднимался. - ребенок опять начал всхлипывать.
   - Ш-ш-ш, - погладила его по голове, отправляя новую порцию силы. - Они все еще там?
   - Да, - он кивнул. - Я сюда побежал. А папа он все там. - всхлипнул и утер рукой нос. - Вы поможете папе?
   - Конечно, поможем, - еще раз потрепала его волосы. Малыш с такой верой смотрел на меня, что я просто не могла его подвести. - Обязательно поможем. Иди пока домой. А мы что-нибудь придумаем. Хорошо?
   - Мама?
   - Иди. - Рамин послала сыну мимолетный разрешающий взгляд. Новость ошарашила ее. Женщина выглядела немногим лучше дитяти, и точно так же, как и он, теперь смотрела на меня.
   Я на мгновение почувствовала себя якорем, удерживающим Титаник на месте, и работенка мне не понравилась. Но только на мгновенье. Эти люди возлагали на меня большие надежды, и такой уж у меня характер, что привыкла оправдывать ожидания. Вот и сейчас собиралась заняться тем же.
   - Шен. Что мы можем сделать?
   - Так сразу не могу сказать. Надо посмотреть, сколько их там, и где именно, а потом уже думать.
   - Да, - встрял Коля. - Неплохо бы еще знать из какого они клана. С чем столкнемся? Можно ли использовать перемещение? Если среди них есть хотя бы один из Повелителей снов, то незамеченными мы ни за что не подберемся.
   - Скорее всего, есть. - Саша потер виски, размышляя, - Обычно отряд без видящих не ходит.
   - Видящих? Кто это? - заинтересовалась я.
   - Видящие скопление сущности.
   Так, значит и эта способность мне перепала. Если честно, объем доставшихся моей персоне возможностей немного пугал.
   - А хомисиды знают про город?
   - Нет. Эсперан находится в стороне от обычных путей. Мы стараемся силой не пользоваться, чтобы внимания не привлекать. - Ардена задумчиво потирал подбородок, словно размышляя, как сюда занесло таких гостей.
   - Но узнают, если не вытащим Таллаира, - вставил Сармах. - Они его быстро расколют. Тем более что других жилых мест нет поблизости. Их обязательно заинтересует, что он тут делает.
   - Шен, а скольких ты за раз можешь переместить? - у меня возникла идея.
   - Четверых смогу, вот только номер не пройдет, нас заметят сразу.
   - Не заметят, оставь это мне. И четверых не надо. Только ты и я. Нуванна сам справиться. - Саша вопросительно приподнял бровь. - Я потом все объясню, давай сначала к ущелью, а там посмотрим. - он кивнул, пусть неохотно, но все же согласился. - Тогда пошли.
   Я шагнула в его объятья и зажмурилась на всякий пожарный. Привычка к подобного рода путешествиям, у меня еще не выработалась. Внутренности скрутило в спираль, мир перевернулся и вот я уже смотрю на каньон, втягивая в себя последствия нашего прыжка. Шлейф впитывается в тело, как масло в горячий тост, распространяя по коже пузырьки мурашек.
   Лагерь хомисидов у реки. На нас внимания никто не обратил, сидят и занимаются своими делами. Пленника я не увидела.
   - Где Таллаир?
   - Вон, - Коля указал рукой чуть правее стоянки, и я разглядела три фигуры, у самой воды. Двое стоят во весь рост, один на коленях. - Опоздали. Кажется, за него уже принялись.
   - Пессимист, - пробурчала я, прикидывая, как лучше поступить. - Как быстро они смогут отследить наш путь? Если вообще могут, конечно.
   - Две - три минуты. Зависит от того, насколько силен видящий, а что?
   По тону я поняла, что терпение моего мужчины подходит к концу, и если я в ближайшее время не объясню, что задумала, то он просто возьмет меня за руку и поведет обратно, наплевав на возражения.
   - Лаари, ты мне обещала, ничего без предварительного согласования...
   - Да, да, помню. - оборвала я начинающуюся нотацию. Язык мой - враг мой. Чтобы не получить мгновенный отрицательный ответ, я начала издалека, при этом делая вид, что размышляю вслух. - Ну, например, мы можем появиться где-нибудь поблизости, и я вытяну из них всю сущность, как тогда в доме.
   По выражению лиц, сразу стало ясно, что можно не продолжать. Вариант не обсуждается. Я и сама этого не хотела, так как уверенности, что обойду своих спутников, не было. А смотреть на то, как Саша и Коля корчатся на земле, мне больше не хотелось.
   - Ладно, проехали. Второй - мы выныриваем рядом с теми, - я указала на троицу, - Нуванна хватает пленника, и быстро сматываемся.
   - А ореол?
   - Я об этом позабочусь, как здесь, как в башне.
   - Как?
   Я вот одного не понимала, почему они каждый раз так удивляются? Вроде бы привыкнуть пора, что я не совсем обычный человек, даже по их меркам. Не зря же "избранницей" обозвали.
   - Ликвидирую, - замялась, думая как бы правильно объяснить. - Я тут новую способность обнаружила. Не знаю, как это называется, но я могу втягивать в себя то, что остается после перемещения. Ну, то серебристое сияние, что вас окутывает. Вот чему я там, в зале, удивилась.
   - Ты его видишь? - там и подмывало сказать Коле, чтобы челюсть покрепче приладил, а то потеряет ненароком.
   - Ага. И вижу, и поглощаю.
   Коля собирался еще что-то сказать, но я перебила.
   - Ну так что? Договорились?
   Я посмотрела на Сашу. Сейчас, от того согласиться он или нет, зависела судьба Таллиара, и не только, если верить старцам.
   - Шен?
   - Хорошо. - выдавил он наконец. - Только без самодеятельности.
   Я кивнула, на всякий случай скрестив пальцы. Мало ли чего приключиться может.
   - Пошли. - ухватила мужчин за руки, и приготовилась. В этот раз глаза не закрывала, боялась что-нибудь упустить. Вокруг меня все завертелось, мир на мгновенье рассыпался на части, и как калейдоскоп собрался уже в другом варианте.
   Мы стоим на траве у самой воды. Перед нами два субъекта в черном. Это все что могу о них сказать, больше ничего разглядеть не успела. Коля сделал шаг вперед, положил руку на пленника, и мы вновь провалились в сверкающий водоворот, для того, чтобы появиться на городской площади, и, кажется, перепугать весь люд до смерти. Они от нас с криками и в рассыпную, прежде чем сообрази, кто перед ними оказался.
   Сыграв роль губки, я чувствовала себя переполненной до предела, того и гляди сущность через верх польется. Энергия бурлила во мне с такой силой, что грозила разорвать на части. Такой я себя никогда не ощущала, готовой свернуть горы и, одновременно, слабой как новорожденный котенок.
   - Шен! - я вцепилась в него покрепче, боясь рвануть как атомная бомба, - я, кажется, переборщила.
   Саша вопросительно посмотрел на меня. Не знаю уж, что углядел, только не успела и глазом моргнуть, как оказалась у него на руках, даже голова закружилась от неожиданности.
   - Что ты делаешь? - попыталась возмутиться. На нас столько народу пялилось, аж жуть. Неудобно как-то.
   - Молчи лучше! - он понес меня к башне.
  
   ***
   Через пару часов я оклемалась. Похоже, сущность наконец-то убедила тело в том, что силы много не бывает, и они заключили перемирие, изгнав дрожь из моих конечностей. Это несказанно обрадовало, чувствовать себя дряхлой старушенцией, которая даже чашку удержать не в состоянии, мне не понравилось.
   Пока я валялась на кровати и приходила в себя, Саша стоял на страже. За все время из комнаты ни ногой, кажется лимит доверия я исчерпала. Если что надо было, отправлял Колю. Складывалось впечатление, что тот за дверью дежурил. Как в американских блокбастерах, сидит охранник на стульчике и не дремлет, опасность высматривает. Стоило позвать - тут как тут. Чертик из табакерки, не иначе.
   Отлеживалась я в основном молча, если просьб типа - "можно водички", не считать. Угрюмое выражение на лице моего мужчины, к разговорам не располагало. Основательно залегшая между бровей морщинка, сурово поджатые губы и недобрый огонек в глазах тревожили. Боялась, что на этот раз легко не отделаюсь. Поэтому, даже почувствовав себя лучше, вида не подала, так и осталась лежать, свернувшись калачиком, из-под опущенных ресниц следя за его перемещениями. Он, то ходил из угла в угол, то сидел на стуле, уставившись в окно, то меня разглядывал. Хотелось знать, о чем думает, но спросить не решалась, да и уверенности, что соизволит поделиться, не было.
   В моей голове тоже вопросы играли в догонялки. Сначала один вырвется вперед, затем - другой. Я не успевала за ними следить. Только начну над первым размышлять, второй выскакивает. И так не переставая. И вообще, в последнее время моя жизнь превратилась в нескончаемую череду вопросительных знаков. Они, как первоклашки, расселись за партами и тянули руки, чтобы попасть в поле зрения. А я, хоть убей, не знала с кого начать. Да и не помогало это. Добудешь один ответ, а он за собой еще десяток вопросов приведет; проверено на практике. Сплошная головная боль.
   Но, как известно, до бесконечности играть не возможно. Вот и наша с Сашей игра в "больную Лаари" подошла к концу. И виной тому стала очередная загадка под названием "хомисиды", которую мне необходимо было отгадать. Я сдалась.
  
   20.
   Справившись, наконец, с приступом малодушия, я встала с постели и отправилась в ванную, приводить себя в порядок. Все разговоры вполне могли подождать немного, от них не убудет, разве что сама, еще немного помучаюсь.
   Мое возвращение Саша встретил пристальным взглядом прищуренных глаз, и я поняла, что настроения у него не прибавилось, а то и наоборот, последние крохи испарились.
   Как то странно он смотрел, с сожалением что ли. От этого взгляда мне стало не по себе, внутренности скрутило в комок нехорошее предчувствие.
   - Шен? - позвала я неуверенно. - Ты в порядке?
   Саша кивнул, но меня это не успокоило. Если он злился, то лучше бы покричал, авось полегчало бы, а так, я не знала чего ожидать.
   - Ты уверен? - я осторожно приближалась к нему, без резких движений, почему-то казалась, что могу спугнуть. Бред конечно, но он напомнил мне испуганного котенка, на которого пацаны спустили дворового пса, та же - готовая к прыжку, поза, тот же - затравленный блеск глаз.
   - Уверен! - он поднялся, и моя глупая ассоциация развеялась как дым. Передо мной стоял мужчина, сосредоточенный, уверенный в себе и серьезный до жути.
   - Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
   От того, как он это произнес, я замерла, так и не сделав последний шаг.
   - Домой?
   - Твое место не здесь, Лаари. - Я окончательно растерялась, не понимая, о чем идет речь. Куда домой? Что он имел ввиду? - Я не должен был приводить тебя сюда! - прокричал мужчина и, спрятав лицо в ладонях, скорбно понурился, словно на его плечи опустилась непосильная ноша.
   Я смотрела на него во все глаза, потерянная, запутанная этой вспышкой, старающаяся разобраться в том, что он сказал.
   - Куда домой? О чем ты? - разум уже выдал готовый ответ, но сердце противилось, не хотело верить. Домой - это обратно, в мою одинокую, однокомнатную квартирку, с рыбками вместо собеседника, с главным героем очередной мелодрамы, вместо любимого рядом. - Шен!
   - Я зря притащил тебя сюда.
   - Куда?
   - Не должен был.
   - Должен!
   - Там лучше, - обреченно шептал он.
   - Где там?
   - Там ты была в безопасности. - Он не слышал меня, погруженный в свои мысли.
   - Там я была одинока.
   - Жила спокойно.
   - И несчастлива.
   - Тебе ничто не угрожало.
   - Умереть от скуки.
   - У тебя были друзья!
   - И сейчас есть!
   Чем дальше, тем громче мы говорили, а последнюю фразу я почти прокричала, не смотря на сжимающие горло тиски.
   - Я виноват!
   - Нет.
   - Испортил тебе жизнь!
   - Не согласна!
   - Там тебе будет лучше!
   - А ты меня спросил?
   Терпение лопнуло. Я подскочила к нему и, не придумав ничего умнее, врезала кулаком в грудь.
   - Я сама решу, где мне лучше!
   Он удивленно посмотрел на меня. С лица взгляд опустился на сжатые руки. Я замерла в боевой стойке, словно собиралась выколачивать из него всю эту дурь, что он сейчас нес. На мгновенье в серебре его глаз вспыхнула любимая мной усмешка, сменившаяся затем непреклонностью.
   - Мы возвращаемся в лес, и когда откроется путь, я отведу тебя домой.
   Кажется, он все решил за меня, не советуясь, не спрашивая согласия, не интересуясь моим мнением. И я психанула, возмущенная до глубины души, злая как черт.
   - Ни хрена ты не сделаешь! - проорала во все горло. - Я не позволю.
   Развернулась и зашагала к двери.
   - Куда собралась? - Саша ухватил меня за руку, и притянул к себе.
   - От тебя подальше, - зло буркнула я, пытаясь вырваться, но он крепко держал.
   - Лаари, так будет лучше, поверь мне.
   - Для кого? - Я посмотрела ему в глаза. - Для тебя? Надоела? Хочешь избавиться? - понимала, что несу бред, но остановиться не могла. - Так и скажи, я уйду. Нечего прикрываться всякими там - лучше, безопаснее.
   С каждым моим словом его лицо все больше вытягивалось, приобретая выражение крайнего удивления.
   - Ты с ума сошла!
   - Нет, ты!
   - Как ты могла такое подумать?
   - А ты сказать!
   - Я не говорил, что ты мне не нужна!
   - Зато сказал, что хочешь отослать обратно!
   - Ты не правильно все поняла!
   - Как получилось!
   Мы сцепились как дуэлянты, хорошо хоть на словах, так у меня был шанс победить.
   - Лаари...
   - Что Лаари? На землю захотел спровадить, тогда не Лаари я вовсе.
   - Милая...
   - Не называй меня так! - перебила я, в очередной раз пытаясь вырваться из его хватки.
   - Угомонись!
   - И не подумаю!
   - Давай спокойно поговорим.
   - Уже наговорились!
   - Черт!
   - Он самый! - топнула ногой, как маленький ребенок. Помимо того, что я была обижена на Сашу за его упрямство, еще и на себя начинала злиться, за предательские слезы готовые хлынуть из глаз. - Пусти!
   - Нет.
   - Ах, так!
   Я заскрежетала зубами, и уже не вполне понимая, что творю, выудила из себя кусочек сущности, и ударила его по рукам. Силу, явно не рассчитала, вернее, даже не подумала об этом. Сашу оторвало от меня, и пронесло через всю комнату, впечатав в стену. Пару секунд я стояла, разинув рот, поражаясь, что смогла такое натворить, наблюдая, как Саша пытается подняться. Потом кинулась помогать.
   - Шен, миленький. Прости, пожалуйста! Я не хотела, - причитала я, ухватив его за руку, помогая встать.
   - Чуть ребра не переломала, - проворчал он, поднимаясь.
   - Это все нервы. Беременность, - ляпнула не задумываясь, таща его к стулу и, попутно, сканируя организм в поисках повреждений. - Идем, тебе сесть надо!
   Я то, может, и не обращала внимания на то, что говорю, а вот Саша, определенно, обращал. Застыл, как громом пораженный, с места не сдвинешь.
   - Что-о-о?
   Я сначала не сообразила, о чем это он. Уставилась во все глаза, и думаю, похоже, сильно ударился, а потом поняла, что сболтнула.
   - Э-э-э, ну это... - выпустила руку, и сделала шажок в сторону, с тревогой наблюдая за выражением его лица. А на нем, буря эмоций - удивление, тревога, радость, недоверие, всего по чуть-чуть.
   - Как? Когда?
   Кто-нибудь, объясните мне, как это мужчины умудряются задавать такие глупые вопросы?! Ну, что я ему должна на это ответить? Во вторник в шесть часов вечера яйцеклетка встретилась со сперматозоидом?! Сейчас умру от смеха!
   - Давно?
   - Что давно?
   - Знаешь давно? - Саша шагнул ко мне, а я, зачем то, отступила.
   - Сегодня. - ответила я и приготовилась. Сейчас что-то будет!
   - Алья.
   - Ага. - еще один шаг назад.
   - Когда мне сказать собиралась? - он ко мне, я от него, пока в тумбочку не уперлась.
   - Э-м-м, скоро.
   - Скоро?
   Саша уже стоял вплотную, и смотрел из-под нахмуренных бровей.
   - Ты не рад? - пискнула я, и получи кривую улыбку в ответ.
   - Глупая! - он подхватил меня на руки и закружил по комнате. - Глупая Лаари!
  
   ***
   На этом наша первая нешуточная ссора благополучно завершилась, а у меня организовалась еще одна серьезная проблема, под названием "беременный мужчина". Причем, симптомы проявились моментально. Как только улеглась первоначальная радость - началось.
   Первым делом меня попытались уложить обратно в постель, еле отбилась. Следующим шагом стала паническая необходимость в лекаре. Пришлось силой удерживать на месте. Вот уж не думала, что так сложно придется. Пустилась в длительные объяснения, что беременность - это не болезнь, и пребывала где-то посередине лекции, когда в дверь постучали.
   - Да, - крикнул Саша, даже не потрудившись встать с кушетки, и меня не пустил, только крепче сжал в объятьях.
   Дверь открылась и, в образовавшейся щели, показалась голова Николая.
   - Вы тут живые? - поинтересовался он, окидывая нас взглядом. Видимо, убедившись, что мы в состоянии принять гостей, вошел в комнату. - Ну, вы даете! Перепугали всех кого можно. Я уж подумал, что башня обвалится. - прокомментировал он нашу разборку, плюхаясь на стул.
   - Кто кого? - съехидничал и, ко всему прочему, мне подмигнул.
   Я залилась краской до корней волос, как только представила, сколько людей могли слышать мой визг.
   - Вот блин! - выругалась я. - Ты что, остановить меня не мог? - укорила Сашу, чем вызвала дружный смех мужчин. Кто бы сомневался! Я надулась. - Да ну вас!
   - Как там? - спросил Саша, когда взрыв веселья прошел.
   - Бродят вдоль реки. Следы ищут.
   - Пусть, главное чтобы в нашу сторону не смотрели.
   - Пока нет. Ардена наблюдателей выставил в ущелье. Следят.
   Их разговор заставил меня вспомнить о наших баранах.
   - Значит, я справилась?
   - Ага, похоже на то, - отозвался Коля.
   - Вот и отлично! - обрадовалась я. - Итак, все в безопасности?
   - Какое-то время - да. Но они приведут других. Я уверен. - Саша погладил меня по голове и расстроено выдохнул. - Тебя видели, Лаари.
   А вот об этом я не подумала, когда предлагала вариант спасения, да и они собственно тоже, иначе бы Саша не согласился.
   - Плохо это. - Коля сокрушенно покачал головой, - Не глупые, сообразят поди что к чему.
   - Еще бы! Сами не поймут, так подскажут. Стоит до Венса добраться, и все.
   - Значит, действовать надо. - Я наконец высвободилась из кольца Сашиных рук, и перебралась на соседний стул. - Гаэль обещал провести нас до престола. Я и сама могу, но с ним спокойнее будет, и быстрее.
   - Согласен. - Коля кивнул. - Зачем давать им время подготовиться.
   - А я нет, - безапелляционно заявил Саша, и мы с Николаем воззрились на него в немом изумлении.
   - Почему?
   - Ты не будешь рисковать, - сказал он, смотря мне в глаза, и я поняла, что переубедить его будет очень, очень сложно.
  
   21.
   Прошла неделя, а наше противостояние с Сашей так и не сдвинулось с мертвой точки. Даже заступничество Николая не помогало, хотя он, также как и я, пытался убедить брата в необходимости немедленных действий. Я уже настолько слилась с ролью избранницы, что просто не представляла как жить иначе, во всяком случае, пока не выполню возложенную на меня миссию, осталось понять какую, и потому непредвиденная задержка действовала мне на нервы. Я бесилась, а Саша, кажется, решил наплевать на все и вся, лишь бы со мной и малышкой ничего не случилось.
   Вариант совместного выдвижения в сторону престола он категорически отвергал. Предлагал оставить меня в Эсперане на попечении Коли, и пойти самому с группой добровольцев, которых, кстати сказать, уже набралось с десяток, благодаря активной агитации Гаэля. Вот уж кто был готов на все, и трудностей не боялся, так это - Гаэль.
   Естественно, против подобного расклада я возражала до хрипоты в голосе. Не хватало еще отсиживаться в четырех стенах, пока другие будут выполнять мою работу. Самым парадоксальным в этой ситуации было то, что никто толком не знал, что именно нужно делать, и я в том числе. Предположение, что необходимо соединить части престола воедино, мое субъективное мнение, причем, основанное на интуиции. Логическими построениями здесь и не пахло. Если честно, меня немного коробила эта безграничная вера во все, что бы я не сказала. Возможно, такова участь всех "избранных" товарищей, что остальные им в рот заглядывают, но, на мой взгляд, безоговорочная вера в альтруизм кого бы то ни было, пусть даже и избранника, по меньшей мере, глупа. А где доля сомнения, вполне естественные колебания? Кто будет взвешивать все "за" и "против"?
   Несмотря на подвешенное состояние, сложа руки, я конечно не сидела. Добывала интересующие меня сведения. Первым делом прочитала дневник от корки до корки. А он, как оказалось, кладезь полезной информации. С его помощью мой класс с вопросами значительно поредел. Пусть не все, но многое стало понятно.
   История стара как мир. Принятое однажды решение, потянуло за собой череду ошибок, постепенно все больше напоминающую снежный ком. Одно нарастало на другое, и чем дальше, тем сложнее становилось во всем разобраться и что-то изменить. В итоге, неразлучная троица решала самоустраниться, отошла то дел, пустив события на самотек. Последним решением, которое приняли старцы, стало бегство. Увели народ в новые земли и ушли в тень.
   Но как говорится, свято место пусто не бывает, нашлись другие, не менее жаждущие взять правление в свои руки. Началась дележка. Старейшины кланов передрались между собой, каждый старался урвать кусок побольше. Так, клан Весенней ночи смог монополизировать престол и скрыть его от остальных, строго ограничив доступ с помощью хомисидов. Орден был специально создан с этой целью. Солнечный свет получили в свое распоряжение ковчег с сущностью, благодаря чему их представитель смог вырваться в повелители, стать главой объединенных кланов. Остальные разделили свои симпатии, и так уж вышло, что поровну. Вот вам и образовались - темные и светлые, одни за Весеннюю ночь, другие за Солнечный свет. Довольно банальная история оказалась, а я-то рассчитывала на что-нибудь эдакое.
   Предположение Саши и мои подозрения, что все источники прошлых лет были переписаны заново с определенной коррекцией, оказались верными. Ардена несколько страниц сетовал, что молодежь забыла о собственных корнях, и перекраивает историю в своих целях. Именно это и стало одним из толчков, побудивших его написать дневник, так сказать, альтернативную версию истории.
   После того, как Ардена, Сармах и Диэна покинули совет, они спрятались в Янтарных горах и вели жизнь отшельников, ни во что не вмешиваясь, просто наблюдая. Так продолжалось до тех пор, пока Амаллир не выкинул очередную историческую глупость с разрывом связей, окончательно разрушавшую то шаткое равновесие, которое еще оставалось в мире. Тогда старцы организовали приют - Эсперан, чтобы хоть чем-то помочь нуждающимся в крыше людям. Они собирали скрывающихся в срединных землях беглецов, и приводили сюда, в ущелье. Постепенно, на месте нескольких домов вырос целый город, о котором на просторах враждующих королевств переговариваются шепотом, и мало кто знает к нему дорогу. Особенно значительно население города пополнилось тогда, когда Луаре выступил со своим пророчеством. У людей появилась надежда, и Эсперан стал восприниматься как город "Мечты".
   Вот в этой "Мечте" я сейчас и отсиживалась, ломая голову над тем, как быть дальше. Заявить, что необходимо соединить престол - это полбеды, а вот как это сделать, совсем другой разговор. Ну, выкрадем мы кусок у Весенней ночи, а дальше то что? Тащить его через пол страны к горе Памяти? Насколько это выполнимо? Ведь хомисиды явно не пожелают нам приятного пути! А совета спросить не у кого, так как главным советчиком для всех являлась я сама.
   Тупиковая ситуация.
  
   ***
   Я в очередной раз планировала собрать консилиум с повесткой дня: переубеждение Шеоны, и уже отправила Гаэля созвать мужчин в нижнем зале, когда в дверь моей комнаты постучали.
   - Войдите, - прокричала я, заплетая волосы в косу, последний штрих перед выходом на битву. Воительницу со спутанной гривой на голове, я как-то не представляла.
   - Можно? - на пороге стоял малознакомый мне человек. Так, видела несколько раз и все. - Госпожа?
   Меня перекосило, в прямом смысле. Не знаю уж почему, но на подобное обращение я всегда реагировала одинаково, хотелось заорать. Близкое окружение, кто постоянно обитал в башне, я перевоспитала, исключив из их лексикона это словечко, но всех-то не убедишь. Поэтому, каждый раз при первой встрече или знакомстве, я сталкивала с необходимостью, держать себя в руках, так как все вокруг, похоже, сговорились и кроме как "госпожой" не называли. Беда прям.
   - Лаари, - поправила я, пересилив себя. - Входите.
   Мужчина прошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он заметно нервничал, на бледных щеках проступили красные пятна, руки подрагивали, и на месте ему не стоялось, переминался с ноги на ногу.
   - У Вас что-то случалось? Э-э-э, простите, не знаю, как звать.
   - Раинель - представился он, потупив взор.
   - Раинель - повторила я за ним, раздумывая, почему они все одновременно и любят меня, и боятся? - Так что стряслось?
   - Моя сестра, Нерин, прислала весточку из Венса. - скороговоркой выпалил он.
   - И...
   - Она пишет, что в замке переполох. - я не совсем понимала о чем речь, и потому, продолжала просто смотреть, не задавая вопросов. - Из Янтарных гор вернулся отряд с какой-то новостью и растревожил всех высших.
   - А-а-а, понятно! - Пять дней назад, наши нежеланные "гости" прекратили поиски в каньоне и снялись с места. - Значит, добрались уже, - протянула я, подумав, что Саша такой новости не обрадуется, а мне она только на руку. Может, удастся столкнуть моего ненаглядного с насиженного места. - Идемте. - я ухватила мужчину за руку, и поволокла за собой. - Расскажете остальным.
   Мы спустились на первый этаж и вошли в столовую, которая в последнее время превратилась в зал заседаний. Наша компания была в сборе. Все семеро расселись за столом и беседуют. Привычное зрелище, однако, за неделю наговорились на год вперед. И сколько еще будем воду в ступе толочь - неизвестно.
   - У меня новости! - с порога начала я. - Раинель вам сейчас все расскажет.
   Усадила перепуганного мужчину на стул во главе стола и устроилась рядом, проигнорировав приготовленное для меня место. Несложно догадаться где! Между Сашей и Колей - очередная традиция. Раинель, заикаясь и перескакивая, повторил то, что я уже знала и продолжил. При этом он с опаской поглядывал на меня и не переставая растирал руку, за которую я держалась.
   - Совет объявил общий сбор хомисидов. К началу третьего цикла все должны вернуться в Венс, для помощи призвали Хранителей.
   - Хранителей? - я посмотрела на Сашу, выражение лица мне не понравилось. Явно не восторге. - А ты? Шен? Тебе тоже надо идти? - несмотря на все наши разногласия, мне бы не хотелось остаться без него. Совсем не хотелось.
   - Нет, - вздохнула с облегчением, но, как оказалось, рано. - Я не из тех, кого могут вызвать, но лучше пойду. Наш шанс узнать больше.
   Что сказать? Тут он прав, конечно, чем больше информации, тем стабильнее наше положение, но отпускать ... А зачем, собственно?!
   - Раз так, хорошо. Когда отправляемся? И как? - спрашивала, и заранее знала, что сейчас будет. Нахмуренные брови, губы в линию, и отрицательное мотание головой, а потому добавила сразу. - Я здесь не останусь, даже не думай.
   Очередное столкновение его воли с моей, но тут уж ему меня не переиграть. Тоже могу бараном быть, и очень даже упертым.
  
   ***
   "Врагу не сдается наш гордый Варяг", - еще в первом классе, маршируя на линейке, распевала во все горло. И сейчас мелодия всплыла в голове. Вслух я, конечно, не выдала, а вот про себя мурлыкала с удовольствием, посмеиваясь над Сашей. Наша взяла! Самой конечно противно, но пришлось прибегнуть к самому что ни на есть женскому оружию. Раз крики и уговоры не помогли, в ход пошли слезы. Бедный мой Сашенька к этому оказался не готов и безоговорочно капитулировал, когда я со слезами в голосе заявила, что изведусь на нет, пока его не будет, а беременным женщинам нервничать категорически запрещено. Между всхлипами вставила что-то про синдром Дауна, ДЦП, и развившуюся у меня клаустрофобию для пущей убедительности, и теперь сидя на коленях и уткнувшись носом в шею, силилась не рассмеяться, пока Саша поглаживал меня по спине и успокаивал истерику.
  
   - Ты маленькая интриганка! - заявил Саша, когда наш небольшой отряд пробирался по ущелью на выход из города.
   - Почему же маленькая, скорое громадная, - рассмеялась я, наблюдая как мужчина поправляет сумку на плече. Сдаться-то он сдался, вот только настроения от этого не прибавилось. - Шен, небудь букой! Мы отлично справимся. Я же обещала из дома не высовываться.
   - Ага, - пробурчал он, протягивая руку, чтобы помочь мне перебраться через валун, отколовшийся от скалы. - Еще бы я в это верил.
   - В чем проблема? Поверь, - я забралась на камень, и вместо того чтобы спуститься, повисла у Саши на шее, заглядывая в глаза. Надо же как-то его в норму приводить, а то так и будет угрюмым ходить. - Честное пионерское, буду паинькой.
   - Ты паинькой? Не смеши меня.
   Вот, хоть улыбнулся.
   - Точно.
   - Поживем увидим. - Я удостоилась поцелуя в лоб, а затем сильные руки обхватили меня за талию и поставили на землю. - Идем.
   До плато мы добрались, когда солнце уже позолотило верхушки гор. Выйти с рассветом - идея Саши, зачем всем и каждому знать, куда и для чего мы направляемся. Да и я, если честно, памятуя о масштабах встречи, опасалась массовых проводов, так что мысль - уйти по-английски, показалась очень заманчивой. Именно поэтому, проснувшись ни свет, ни заря, мы подхватили манатки и тронулись в путь.
   Из всех жителей города о наших планах знали старцы и еще человек десять от силы, ну и Гаэль с Раинелем, которые сейчас стояли рядом со мной. Изначально паренька брать не планировали, должны были идти вчетвером, но тот оказался настырным и уговорил-таки Сашу прихватить его с собой. Я даже позавидовала маленько его способностям, мне потребовалось гораздо больше времени на переубеждение.
   - Ну что, готовы?
   Николай протянул руки нашим попутчикам, готовый к перемещению, но те словно в землю вросли, стоят и не шелохнуться. Выражение их лиц меня позабавило, никогда не путешествовавшие подобным образом, они трусили, и это бросалось в глаза.
   - Не волнуйся. - я подошла к Гаэлю, у которого на лице красовались два блюдца из чайного сервиза. - Ничего страшного в этом нет. Просто зажмурься. - похлопав его по плечу, добавила заговорщицким шепотом. - Я всегда так делаю.
  
   22.
   Вынырнули мы на какой-то поляне, по словам Саши в трех часах от Венса. Мужчины специально выбрали место подальше от города, чтобы избежать ненужных свидетелей. Я быстренько подчистила пространство от излишков энергии, пока кто-нибудь не заметил. Это действо уже стало для меня привычным.
   Дальше по плану следовало разделение. Как бы мне не хотелось обратного, не мог Саша заявиться в город вместе с нами и не вызвать при этом подозрений. Не путешествуют хранители подобным образом, а уж члены совета и подавно. Ну, кто поверит, что уважающий себя временник откажется от возможности в одно мгновенье оказаться там где надо, и решит прогуляться пешочком в компании ущербных? Да и с Колей они похожи, невзирая на лишние годы, дарованные Николаю длительным пребыванием на земле. Если кто-то из знакомых увидит их вместе, сразу все поймет, а его инкогнито мы пока раскрывать не собирались. Числится Нуванна среди пропавших, вот пусть и дальше числится. Мало ли что.
   Проводив нас до тракта, Саша стал готовиться к отбытию. На нем появилась уже знакомая синяя мантия, преобразившая мужчину из моего Шена в советника Шеону. Он даже выглядеть стал старше и серьезнее.
   - Помни, ты обещала. - Последнее напутствие и прощальный поцелуй, прежде чем раствориться в воздухе.
   - Постараюсь, - ответила в пустоту, прекрасно зная, что на большее с моим везением рассчитывать не стоит.
   Фортуна похоже на сегодня затесалась в наши ряды и бодро шагала рядом. Мы только вышли на тракт и готовились к марш броску, когда из-за поворота показалась повозка, запряженная лошадью. Мало того, что в ней нашлось свободное место, так еще возница оказался знакомым Раинеля, когда-то вместе работали. Необычайное везение.
   Благодаря компании ущербных, возвращающихся домой, в город мы проникли без приключений. Никто нас особо не проверял и ни о чем не спрашивал, только старший группы пропуск показал и все на этом. Я всю дорогу молчала, и рассматривала собственные руки в перчатках, следуя указаниям Николая не высовываться и не привлекать внимания. Все время сидеть и не поднимать глаз, занятие не их легких, учитывая, что меня разбирало любопытство, да и разговоры попутчиков отвлекали. Лишь раз, когда Гаэль рядом со мной выдохнул: "Прибыли", - я позволила себе мельком взглянуть на городские ворота. Они были просто огромными, с массивными деревянными дверьми, в тот момент гостеприимно распахнутыми, с зубьями опускной решетки, чьи огромные колья с острыми блестящими концами застыли где-то посередине дверного проема.
   Знакомец Раинеля высадил нас возле площади, сказав, что дальше гужевому транспорту нельзя, да и ему на конюшни надо, а это в другую сторону. Мы без возражений покинули повозку и смешались с толпой, которая благосклонно приняла нас в свои объятья, окружив шумом, запахом снеди и пота, острыми локтями, расчищающими дорогу их обладателям, вертящейся под ногами малышней.
   Рыночная площадь была похожа на растревоженный улей. Люди хаотично двигались во всех направлениях. Кто уже тащил на себе приобретенный товар, кто только приценивался. Отовсюду неслись зазывающие крики продавцов, и жаркие споры торгующихся. Я как будто в сказку попала. Хотя нет, не в сказку, в прошлое перенеслась, оказавшись в средневековой Европе. Именно таким мне представлялся город того времени - шумным, грязным, многолюдным.
   Пробираясь сквозь толпу, я старалась не выпускать из вида плащ Гаэля, маячивший впереди. То и дело мне преграждали путь чьи-то спины, возникающие словно из воздуха, и тогда приходилось огибать препятствие.
   - Держись рядом и не отпускай мою руку, - остановил меня Николай, ухватив за локоть, когда очередная помеха в виде огромного детины, выросла перед носом. Я кивнула, прекрасно понимая, что потеряться в такой толпе - раз плюнуть. И что тогда? Остаться одной в незнакомом месте как-то не хотелось. Вцепившись в мужчину мертвой хваткой, я семенила за ним как щенок на привязи, впервые выведенный на прогулку и от того немного растерянный многообразием новых запахов и количеством других людей, так похожих на хозяина.
   Миновав площадь, мы выбрались на одну из прилегающих улиц, довольно оживленную, но уже более тихую и спокойную по сравнению с площадью. Я вздохнула с облегчением и, наконец-то, смогла более или менее оглядеться. У мощеной дороги выстроился частокол домов. Они словно спички из одного коробка, тянулись вдоль улицы неотличимые один от другого. Грязно желтые, с темными крышами, они смотрели на своего близнеца напротив, и подмигивали друг другу глазницами окон. Я в изумлении уставилась на это чудо похожести, мысленно играя в игру - найди десять отличий, пока не разглядела маленькие таблички с номерами.
   - Где мы?
   - В южном гетто, - ответил Коля даже не взглянув на меня.
   - Хм... - краткость сестра таланта, - а подробнее?
   - Район ущербных.
   - На инкубатор смахивает. - Высказалась, еще раз окинув взглядом улицу. - Все такое одинаковое.
   - Ну, да. Когда их создавали, о красоте и разнообразии никто не задумывался. Но ты не думай, так выглядят только гетто, остальной город - другой.
   - Это я уже поняла. - Одноэтажные квадратные домишки, с плоской крышей и маленькими окошками при всем желании не тянут на шедевр архитектурной мысли, а про разнообразие вообще молчу. Хотелось бы мне взглянуть на дома обладающих сущностью, вот где наверно - кто во что горазд. - Ты говоришь южное, значит, еще есть?
   - Есть, у Скотских ворот.
   - Скотских?
   - Да, на западной окраине города. Мы вошли через Высокие врата с юга. На западе - Скотские врата, еще есть Восходящие или центральные - на востоке, и Речные - на северной окраине.
   - А почему скотские? - речные и центральные - понятно, высокие - вроде тоже, из-за размера, а вот скотские? - От скотины что ли?
   - С той стороны основные пастбища.
   - Понятно. - Все просто до не могу, вот бы и с остальным также.
   Пока мы плутали по улицам, перебираясь с одной на другую по узким переходам, я окончательно запуталась, хотя топографическим кретинизмом, который всегда приписывала себе Натка, никогда не страдала. Но здесь, просто нереально было не запутаться. Куда не посмотри, везде одно и то же. Кошмар какой-то!
   - Как они тут ориентируются.
   - Привычка.
   - Ага, у местных может и привычка, а залетным как быть? Я уже "право" от "лево" не отличаю.
   - Пришли. - Наш проводник, наконец, остановился возле одного из домов. Номер 325 красовался рядом с дверью, словно гарантируя - вы не ошиблись. - Здесь живет моя сестра, зайдем в гости. - проинформировал Раинель, прежде чем постучать.
   Нарин оказалась невысокой пухленькой женщиной. Увидев брата она повисла у того на шее с причитаниями, что соскучилась, что он балбес, каких свет не видывал, и совсем забыл дорогу домой. Насколько я поняла из рассказов Раинеля, они с сестрой были очень дружны. И когда Раинель нашел путь в Эсперан, то звал Нарин с собой, но она отказалась покинуть Венс из-за детей, неплохо устроившихся в городе и имеющих стабильный заработок.
   Представления о гостеприимстве везде одинаковы - у всех народов и во все времена: - был мой вывод, когда Нарин принялась собирать на стол. Пирожки, варенье, мясо с подливой разложенные по тарелочкам выныривали из соседней комнаты и приземлялись на белую скатерть. Пока хозяйка суетилась, я разглядывала обстановку. Внутри дом оказался на удивление большим и светлым, чего не скажешь по внешнему виду. Боковые окна, в отличие от фасадных, были просто огромными, и открывали вид на небольшой огород с ровными дорожками и аккуратными грядками. Вспомнив про свой садик у сторожки, я мысленно похвалила Нарин, которая вырастила такую красоту без помощи магии. Молодец, не то, что я.
   - Я тебе на днях весточку послала с ребятами, не получал наверно, не успели дойти еще. - когда все расселись, спросила Нарин.
   - Получал.
   - Как так? По пути что ли встретились? - мы переглянулись.
   - Да. - Раинель виновато склонил голову, рассказывать о нашем путешествии сестре ему запретили, так что приходилось врать и недоговаривать, что не очень то и приятно. Вот он и чувствовал себя не в своей тарелке. Для Нарин мы с Колей были простыми ущербными, жаждущими лучшей доли и потому стремящиеся попасть в Эсперан. Раинель же наш проводник, Гаэль его помощник.
   У Нарин мы не остались, хоть она и предлагала погостить несколько дней, не из-за нас конечно, из-за брата. Успокоив женщину тем, что задержимся в Венсе на неопределенный срок, мы оправились на постоялый двор. Постоялый двор - это словосочетание мне совсем не нравилось, я бы предпочла пятизвездочный отель, вот только боюсь, желание невыполнимое в данном случае. Кто его знает, конечно, может у вуглус и есть что-то типа высококачественных гостиниц, но я сильно сомневалась, что подобные припасены для ущербных.
   Мои опасения подтвердились довольно быстро, как только мы переступили порог "Ночной становницы". Одно название чего стоило, повергло меня в шок бурной фантазией владельца. В лучших традициях века эдак шестнадцатого с порога попали в забегаловку, с клонированными деревянными стола, широкими скамьями и узкими проходами, под любопытствующий взор бармена, он же хозяин заведения, натирающего стакан. Перекинувшись парой слов с бородатым мужиком за стойкой, Раинель принес нам два ключа от комнат. Меня удивило что два, почему-то думала, что одну меня Николай не оставит. Как впоследствии оказалось, не зря думала, так как, отправив Гаэля в номер три, Коля без долгих раздумий приземлился на стул в восьмой комнате. Никакого личного пространства.
  
   ***
   Саша появился ближе к вечеру, чем вызвал заметный переполох среди посетителей бара, где мы как раз ужинали. Если Колю в силу возраста можно было принять за ущербного, то Сашу с его белой гривой и расплавленным серебром глаз, не спасала никакая конспирация, судя по перешептываниям которые полетели по залу. Похоже, обладающие сущностью не частые гости в "Ночной становнице". Проигнорировав вопросительный взгляд бармена, он прошел к нашему столику и занял свободное место напротив меня.
   - Привет. - от его улыбки по коже побежали мурашки, я уже успела соскучиться. - Чем кормят?
   - Тушеной телятиной. Вкусно. - Я подалась вперед, чтобы коснуться руки, но вовремя вспомнила, что без перчаток. Пришлось испустить вздох разочарования и вернуться к еде. - Что у тебя нового?
   - Немного. - Судя по голосу, это немного его не устраивает.
   - Есть будешь?
   - Нет, я ужинал.
   - Где?
   - Все тебе скажи. - Он усмехнулся, сверкая глазами. Меня подначивал.
   - Конечно. - я приняла игру и подмигнула. - Женское любопытство.
   - До добра не доведет. - Саша махнул рукой, заранее отпуская подавальщицу, приближающуюся к столу. - Не надо ничего.
   - Да, господин, - прошептала девушка и, склонив голову, поспешно ретировалась.
   - Ты чего народ пугаешь? - не удержалась я.
   - И не думал даже. - Саша послал мне недоуменный взгляд, явно наигранный. Он прекрасно знал, какое впечатление произвел на подавальщицу, хотя и сделал это не специально, просто так вышло.
  
   23.
   Как только за нами закрылась дверь, я первым делом повисла на Саше, с демонстрацией того, насколько соскучилась.
   - Кто бы сомневался. - пробурчал Коля, комментируя мои действия, и провоцируя смущенный смех Гаэля.
   - Завидовать нехорошо, - ввернула я и чмокнула Сашу в нос, вместо запланированного поцелуя в губы.
   Моего ненаглядного это не устроило и, наплевав на зрителей, он сорвал полноценный поцелуй, от которого мои мысли свернули совсем в другое русло, а желание услышать новости смыло течением.
   - Ты как? В порядке? - он пробежался рукой по моим волосам, легким касанием погладил шею, прежде чем выпустил из объятий и отстранился.
   - Ага. Полна сил и желаний, - ответила я, тряхнув головой, чтобы привести мысли в порядок.
   - Что ты узнал? - Коля в отличии он меня, мыслил трезво.
   - Как я уже сказал, немного, и ничего хорошего. - Саша присел рядом со мной на кровать и обнял за плечи. - Клан стоит на ушах, хомисиды съезжаются со всех сторон, планируется масштабное прочесывание Янтарных гор. Про избранницу пока разговоров нет, но старейшины переживают. Никто не понимает, как это возможно, перемещаться без следа, - он усмехнулся. - Задала ты им задачку, Лаари.
   - Это я умею. - Он похвалил, или пошутил? Что-то я запуталась! - Если что, обращайся. - Решила ответить в том же духе.
   - Да уж. На данный момент библиотека переворачивается вверх дном в поисках информации. Думают, что это проделки кого-то из солнечных. У них тут недавно столкновение было, небольшая заварушка на берегу Трепиды. Весенняя ночь потеряли целый отряд и груз на тысячу монет. Они там... - Саша запнулся, раздумывая над чем-то, потом продолжил. - Но это не важно, главное что планируется перенос престола в другое место. Слишком близко к нему другие подобрались.
   - Куда?
   - Не знаю, место держится в секрете, боятся, что до светлых дойдет.
   - Говорила, надо было сразу идти, - протянула я, - Столько времени потеряли.
   - И что бы мы сделали? Посмотрели бы только и все, - отрезал Саша. - Ты хоть представляешь, что нам с престолом делать? Я вот - нет!
   Пришлось расстроено повздыхать. В точку попал, я не имела ни малейшего представления, что с ним делать. Вот почему избранницам никто инструкции не оставляет или плана действий? Несправедливо. Напророчат всяко разно, а ты тут голову ломай!
   - Эврика! - а подскочила и запрыгала по комнате от радости. И почему эта мысль раньше в голову не пришла? - Я знаю, что делать! Мы же про пророчество забыли совсем.
   - В смысле? - поинтересовался Коля, наблюдая за моими хаотичными передвижениями.
   - Там же сказано - окропит кровью.
   - И? - Саша приподнял бровь.
   - Давайте послушаемся.
   - Лаари! Это бред.
   - Почему?
   - На то оно и пророчество, что смысл переносный.
   - Попробовать то можно.
   - Вот только не нужно. Этого еще не хватало.
   - Да я только пальчик проколю, - захныкала просительным тоном, но, увидев выражение лица Коли, не выдержала и расхохоталась. - Купились! Ладно, теперь серьезно...
   Договорить я не успела, дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались трое в черном. Мое тело отреагировало на их появление взрывом покалываний на коже и мелкой дрожью конечностей. Они были сильны, очень сильны, сущность бурлила в них, почти как в Саше. Пока я приходила в себя, один из черных схватил Гаэля, находившегося ближе всех к двери, за шею и согнул в три погибели. Коля вскочил со стула и кинулся на помощь. Наблюдая за происходящим, стала действовать на автомате, не думая. Закрутила сущность в спираль и отправила в нападающих, которые столкнувшись с ней, замерли на месте, обездвиженные. Каким-то образом я их блокировала. Разобраться не успела, так как сильные руки коснулись меня, обхватив за талию, и мир начал распадаться на части. Саша перемещался, и все что я услышала перед тем, как мы провалились в бездну, был его крик: "Развалы".
  
   - Где же он? - за последние пять минут, это был уже третий вопрос. Я тоже волновалась, с каждым мгновеньем все больше. Сашино хождение туда - сюда спокойствия не прибавляло.
   - Может Нуванна не слышал? - взгляд мужчины говорил лучше всяких слов; "даже не думай об этом", - плескалось на серебряной поверхности.
   Я поежилась. Мне нестерпимо хотелось вернуться, но я боялась озвучить эти мысли вслух. Саша не согласится ни за что на свете, даже если с братом что-то случилось, он не станет тащить меня обратно. Ясно как божий день. Моя безопасность для него превыше всего. Сама же я бесилась. Он передергивал, слишком сильно переживал, необоснованно. Приятно конечно, но излишняя забота меня раздражала, тем более что по всем показателям я была гораздо сильнее, чем все хомисиды вместе взятые. Достаточно вспомнить Кировский. Здесь же у меня вообще ограничений никаких.
   Думая о своих возможностях, я поняла одну очень важную вещь. Неспроста это. Слишком многое могу, много и сразу, не то, что другие. Саша в том числе, хотя он и считался одним из сильнейших среди хранителей. Я даже нападать умела, вред причинять, забирать жизнь с помощью сущности в отличие от остальных, а ведь сила не применялась для разрушения, только для созидания. Насколько я знала, они даже магические войны никогда не устраивали, не могли. А я? Скорее всего смогла бы. Сущность слушалась любого моего приказа, как бы странно это не звучало. Любого желания. Любого...
   - Мы возвращаемся!
   - Нет. - Он даже не остановился, продолжая вышагивать вдоль стены.
   - Да. - Решение принято, и отступать я не собиралась. - Иди за мной.
   Представив почетче комнату, я бросилась в омут, теряя материальную оболочку, надеясь, что Саша последует за мной.
  
   С "наведением" у меня проблемы, поняла, когда оказалась посреди переполненного бара "Ночной становницы". Мало того что в баре, так еще и на столе, одной ногой в чьей-то тарелке с рагу.
   - Простите! - маловероятно, что кто-то услышал, но все-таки извинилась. Они смотрели на меня как на диво дивное из народных сказок, такими же осоловевшими глазами как добрый молодец на гусиные кости, обрастающие перьями. Что скажешь, повеселила народ, подкинула над чем посудачить. Молодец!
   Пока я в гробовой тишине слазила со стола, в зал ворвался Саша. Он то, на точность не жаловался, в комнате появился, я даже не сомневалась. Спустился по лестнице и застыл в дверях, высматривая меня. Хотя, это я мягко, больше походило на "скатился", судя по грохоту. А уж на выражение лица вообще лучше не смотреть. Злой как черт.
   - Сюда. - прошипел он, оглядывая посетителей, которые все никак от неожиданности не могли оправиться, продолжали палились на меня. Сделав пару шагов в его сторону, я остановилась. Раз один, значит ни Коли, ни Гаэля наверху нет. А это говорит только об одном.
   - Хозяин! - я прошествовала к стойке, стараясь не обращать внимания на прожигающие взгляды. Терять нам все равно нечего, чтобы там Саша не говорил. Обо мне и так уже известно, поэтому - была не была! - Наших спутников не видел? - уселась на стул и заглянула мужчине в глаза, пытаясь сквозь стену недоверия прорваться в душу. - Может, подскажешь где они?
   - Лаари! - голос Саши за спиной заставил меня вздрогнуть, что неприятности себе нажила, можно не сомневаться. Вопрос в размере. - Что ты творишь? - пальцы впились в предплечье так, что синяки гарантированы. Это уже не порка, а нечто похлеще.
   - Так плащи их увели. - Мужчина отставил бутылку, которую держал в руках.
   - Плащи?
   - Хомисиды. - Над ухом рычание, самое натуральное.
   - Куда?
   - Я почем знаю? В Черную наверно, как обычно.
   - В черную?
   - Ты сдал?
   - Я? Зачем мне? Впервые вас вижу, - мужик уставился на Сашу. - Так их же этот привел... что комнаты заказывал.
   - Раинель? - выдохнула я.
   В голове не укладывалось. Не может этого быть! Он бы не стал! Зачем?
   - Хватит. - Саша стащил меня со стула. - Уходим.
  
   ***
   Как ни странно, вышли мы через дверь, как все нормальные люди. Я даже удивилась, почему-то думала, что куда подальше отправимся, типа - "к черту на рога". А нет! Всего лишь до ближайшего темного переулка добрались. Там меня впечатали в стену, и Саша приступил к экзекуции.
   Чего я только не выслушала. Кем только не была! Я и слов то таких не знала отродясь, судя по всему ругательных. Перевода не спрашивала, не до того было. Он не кричал, но говорил так, что напрочь отбивал желание возражать. Вот я и молчала, кивая и со всем соглашаясь. Свой монолог Саша закончил многообещающим:
   - В следующий раз своими руками голову оторву. - И я, наконец-то, выдохнула с облегчением. Пар выпустили, теперь можно и поговорить.
   - Шен?
   - Да, Лаари. - его лоб коснулся моего, дыхание щекотало кожу.
   - Прости.
   - Ох... - то ли вздох, то ли стон, а может и два в одном, но так обреченно, я даже расстроилась. Может, в самом деле, бросить все? Закралась крамольная мысль.
   - Не надо так.
   - А как прикажешь? Стоять и смотреть? Я не могу.
   - Ну...
   Высвободив руку, я погладила мужчину по голове, перебирая шелк волос, жалея, что не могу почувствовать его сквозь кожу перчатки. Когда-то Алевтина Ивановна советовала так Игорька успокаивать, говорила, что все мужчины в душе сущие дети, и что если к ним с лаской и материнской заботой подходить, то можно всего чего душе угодно добиться. Тогда проверить я не успела, отношения уже ни те были, когда можно по головке погладить, за то сейчас подвернулась такая возможность. Главное - чтобы сработало.
   - Нельзя так нервничать. Я большая девочка. Сама думать умею.
   - Угу... - и еще что-то невнятное, уткнувшись лицом мне в шею.
   - Шен, серьезно. Учись доверять.
   - Тебе я доверяю... - губы прижались к впадинке над ключицей. - А им нет. - горячее прикосновение языка. Я сглотнула, так мы не договоримся. И куда делась моя туника под горло?
   - Шен...
   - Да, Лаари.
   - Мы привлекаем внимание. - смогла выдавить я, заметив притормозившего у проулка человека. Ничего удивительного, мое сияние еще никто не отменял, а так как губы Саши путешествовали по голому телу, я постепенно начинала превращаться в свечку.
   Когда мои слова были осмыслены, Саша резко отпрянул, а фитиль мгновенно погас, словно ветром задуло. Мы вновь стояли в темном переулке друг напротив друга, благо хоть не ругались уже.
   - Ты меня с ума сведешь когда-нибудь. - пожаловался он хриплым голосом, пробирающим меня до костей. И страх тут не причем. - Это ж надо, обо всем на свете забыть.
   Так, не то направление. С такими мыслями нам не по пути! Чтобы совсем не занесло, я перехватила инициативу.
  
   ***
   Стоя перед 325 домом и колотя в дверь, я все еще не верила в свою удачу. И как же мне это удалось? Хоть убейте, ответить не смогу. Мало того, что Саша стоял рядом, так еще и сам дорогу показал. Что-то из мира фантастики! Может рукой махнул? Нет, не верилось. Скорее, затишье перед бурей.
   Когда Нарин соизволила открыть и разглядела, кто перед ней, началось невообразимое. Сначала она зашлась в истеричном крике, затем накинулась на меня с кулаками. От неожиданности, я даже среагировать не успела, выхватила в грудь и по лбу, до того как Саша вклинился между нами.
   - Ничего себе, встреча. - бурчал он, удерживая разошедшуюся женщину на вытянутых руках, чтобы ненароком коленом не зацепила. А пиналась та знатно, усилий прикладывала, дай боже.
   - В дом, пока никто не услышал, - предложила я, потирая переносицу.
   Фингала мне только недоставало для полного счастья, будто сама фонариком на полставки не подрабатываю. Еще синева под глазом организуется, чтоб уж все и сразу.
   Сашу дважды просить не пришлось. Минимум напора и они в доме, а я отгораживаюсь от мира, закрывая дверь. Любопытных вроде не засекла. Нарин успокаиваться не хотела, даже смогла извернуться и цапнуть Сашу за руку. Отчаянная мадам.
   - Вы, это вы во всем виноваты! - шипела она, вырываясь. - Из-за вас его забрали.
   Все бы ничего, вот только крокодильи слезы меня покоробили. Я изначально не верила, что Раинель способен на предательство, а поведение Нарин только подтвердило мои подозрения. Осталось привести в чувство, чтобы узнать подробности.
   - Нарин! Нарин! Слышишь меня! - приходилось кричать, чтобы привлечь внимание. Она, вроде бы видела меня сквозь пелену истерики, вот только до конца не понимала. - Нарин!
   Дохлый номер. Я понимала, что Саша злится все больше, и это действо его порядком утомило, а что делать не знала. Решение пришло неожиданно, когда взгляд наткнулся на стакан с водой. Кардинально конечно, но ничего лучшего не придумала. Схватив сосуд, выплеснула жидкость в лицо женщине.
   - Нарин! - она замолчала от неожиданности, и я успела вставить, прежде чем всхлипы возобновились. - Что случилось?
   - Раинель. Забрали. Они забрали его. Увели. - Женщина безвольно повисла на руках у Саши, и если бы не он, осела на пол. - Сказали, что знает. Все знает.
   - Что знает, Нарин? Кто забрал? - я присела на корточки и взяла ее руки в свои. Они мелко дрожали от переживаний, так же как и все тело. Срыв даром не прошел. Видимо, она плакала еще до нашего прихода, а мы стали катализатором, спровоцировавшим истерику. - Расскажи мне.
  
   24.
   Они пришли сразу же, как только Раинель вернулся из "Ночной становницы". Насколько я поняла из бессвязного лепета Нарин, их целью были не мы. Во всяком случае - не прямой целью. Похоже, что за Раинелем уже давно наблюдали и знали, чем он занимается. Отводит людей в Эсперан, вот только проследить не удавалось, ну или особо не старались. Расположение города было хомисидам неизвестно, но после недавней встречи в каньоне группы с Таллаиром и нашего успешного спасения последнего, возникло предположение, что "мечта обездоленных" в Янтарных горах. Мало того, что в горах, так еще и очень близко к охраняемой зоне. Скорее всего, именно это происшествие и вызвало повышенный интерес хомисидов к брату Нарин. Так я предполагала. Не знаю уж, насколько верны подобные выводы, но они казались мне наиболее разумными.
   Если уж на то пошло, сдал нас даже не Раинель, а сама Нарин. Когда плащи пригрозили взяться за ее детей и вытрясти из них правду, она рассказала о новой партии ущербных, которую брат должен отвести в Эсперан. Это объясняло, почему хомисиды были столь самонадеянны. Так просто ворвались к нам комнату. Они не ожидали сопротивления от ущербных. Видимо, Раинель все же умолчал о самом главном. О том - кто мы, я в частности.
   Хорошая новость, вот только насколько она сейчас актуальна? Догадались ли уже хомисиды, с чем имеют дело? Вполне вероятно, что да, особенно после моего выброса сущности. Насколько я понимала, надолго он их не остановил, но внимание однозначно должен был привлечь.
   - Они же замучают его, понимаете. Совсем замучают. - Из глаз Нарин все еще текли слезы, она также дрожала, но по крайней мере прекратила нападать на меня и Сашу. Просто плакала и говорила. Запинаясь, спотыкаясь, по несколько раз повторяя одно и то же. - А он... Он им ничего не расскажет. Молчать будет. Долго молчать. Раинель сильный. Он не сдастся и... Тогда примутся за нас. За моих мальчиков. Моих...
   - Не примутся. Мы с Шеоной отведем вас в Эсперан.
   - Как же? Куда вам. Вы сами дороги не знаете.
   - Нарин. Это наша проблема. Сначала мы вытащим остальных, а потом уведем вас, - с твердой уверенностью заявила я и посмотрела на Сашу, ища поддержки. Оставлять мужчин в руках хомисидов я не собиралась.
   - Не надо меня успокаивать. - Женщина спрятала лицо в ладонях. Из ее груди рвались все новые всхлипы, а во мне что-то переворачивалось. Опять я причина чьих-то неприятностей. Когда один Саша переживал, я терпела, у него гипертрофированное чувство ответственности за меня, вот и расплачивается, а когда другие убиваются, не могла вынести. Надо что-то делать. - Вы не справитесь с ними. С ними никто не справиться.
   - Нарин. Поверь мне, у нас получится. - Я вновь взяла ее за руки, уверенно глядя в глаза. - Нас никаким хомисидам не одолеть, это я тебе гарантирую.
   - Но как? - я видела, читала по глазам, что ей очень хочется мне поверить, но сомнения и страх столь велики, что справиться с ними самостоятельно она не в силах, даже при всех моих уверениях.
   - Шен? - я спрашивала совета, говорить или нет? Он пожал плечами, мол - сама решай. Саша вроде как самоликвидировался, ушел от разговора, предоставив Нарин моим заботам. Я так понимаю, слезы на него плохо действовали. - И ладно. - пробурчала себе под нос. Пусть потом не говорит, что я не интересуюсь его мнением. - Нарин. Я хочу тебе кое-что показать. Ты не против?
   - Нет. - ответила женщина, даже не подняв головы. В том состоянии, в каком она пребывала, ей было на все наплевать.
   Я не могла продемонстрировать ей наличие сущности, Нарин бы просто не увидела ее, не почувствовала, ведь ущербные не восприимчивы к силе. Вот почему когда-то они смогли захватить власть и вынудили остальных вуглус сняться с места. Выход был только один. Я сняла перчатки и подошла с Саше, который сложив руки на груди, подпирал стену.
   - Нарин. Посмотри на меня, пожалуйста. - Я протянула руку, ожидая, что мужчина коснется ее своей. - Нарин! - Наши пальцы переплелись, и я почувствовала, как с легким покалыванием тени поползли по коже.
   Несколько мгновений потребовалось, чтобы я предстала пред ней во всей красе, еще с минуту на то, чтобы женщина поверила своим глазам, и секунда на озвучку.
   - Кто ты?
   Вопрос конечно интересный!
  
   ***
   Чтобы добраться до цитадели хомисидов, нужно было преодолеть внутреннюю стену, отгораживающую гетто от центрального города. С этим у нас возникли проблемы, на воротах в обязательном порядке необходимо показать метку, иначе не пропустят. Мою же продемонстрировать, не представлялось возможным. И это еще не все, неприятные открытия сыпались как снег на голову.
   Оказывается, внутри города невозможно перемещаться куда душе угодно. Единственный путь для перемещения, вернее единственный способ попасть за внутреннюю стену, это материализоваться в гостевой зале, на специальном подиуме, размещенном в Венском дворце. В остальном же, только на своих двоих. При возведении города и городских стен, в целях защиты от вторжения, использовался загадочный материал - дуамит, способный создавать коридоры. И эти коридоры, в обязательном порядке, приводили во дворец. У меня, конечно, мелькнула шальная мысль проверить самой, вдруг прорвусь, но Саша отговорил; ведь даже если у меня получится, его самого в любом случае затянет в коридор.
   Справиться с этой проблемой нам помогла Нарин. После того как мое визуализированное представление возродило в ней надежду, она стала принимать активное участие в обсуждении плана спасения наших заключенных. Именно она придумала, как мне попасть внутрь. Под предлогом, что хочет навестить сыновей, Нарин договорилась с соседкой, что сегодня сама отнесет заказчице вышивку, которую та брала на дом. Оказывается, представители ослабевших аристократических семейств не брезговали в случае необходимости помощью ущербных.
   В простом сером платье с волосами, спрятанными под чепец, зажав под мышкой сверток с тканью, я наблюдала за тем, как Саша подходит к охранникам. В его задачу входило занять их разговором, чтобы на меня поменьше внимания обращали. Благо посудачить было о чем, обо мне, да о наплыве хомисидов. Выждав пару минут, я направилась к воротам. Следуя наставлениям Нарин, поклонилась страже, и протянула пропуск для проверки. Мельком взглянув на печать, мне сказали: "Иди", - что я и сделала, быстро прошмыгнув мимо мужчин.
   Что первым делом бросилось в глаза, так это разница в освещении. Если гетто с наступлением сумерек потеряло краски и стало темно-серым и еще больше напоминало лабиринт, то внутренний город сиял миллионами оттенков. Мало того что все улицы были ярко освещены, так и сами дома щеголяли множеством огоньков. Такое ощущение, что я попала в рождественскую ночь на улицы центральной Америки, увешанные гирляндами с головы до пят. Буйство света какое-то.
   Вторым пунктом стало обилие прогуливающихся. Похоже, вечерний моцион нынче в моде. Я, не ожидавшая такого скопления народа, не знала куда деться. Хорошо Саша помог. Он миновал заставу следом за мной и, присвоившись рядом, повел в менее оживленный уголок.
   - Тебе нужно сменить одежду, - сказал он, когда мы скрылись из вида.
   - Они что, всегда так шастают по вечерам вдоль стены? - не удержалась я от вопроса, отдавая ему сверток.
   - Нет, сегодня особый день.
   - Да?
   - Праздник, - рассеянно ответил Саша, колдуя над моим нарядом.
   Делая вид, что прогуливаюсь по улицам с Сашей под ручку, я размышляла о том, что везение, как и все остальное, вещь относительная. Вот как понять, повезло нам сейчас или же наоборот? Вроде бы сквозь блокпост прорвались, но попали под обстрел нескольких десятков глаз. Причем разглядывали нас с повышенным интересом! Кто бы сомневался! Всем известный советник Шеона дефилирует с какой-то незнакомой фифочкой. Я бы тоже заинтересовалась на их месте.
   Прилепив на лицо улыбочку, а-ля смущенная золушка, я кивала Сашиным знакомым, приседала в нечто смахивающим на реверанс, и молчала, как глупая курица, ничего не смыслящая в делах государственных. Ух, и раздражало же это. Никогда не умела дурочкой прикидываться, а тут нате, пришлось. Когда мне в очередной раз в течение пяти минут случилось выслушивать о происшествии в Янтарных горах, я не выдержала.
   - Прости, дорогой, - как можно милее улыбнувшись Сашиному собеседнику, выпалила. - Что-то я на покрытии звезд переборщила, живот разболелся. - Еще одна миленькая гримаса, уже для моего спутника, и говорящий шажок вперед. Подействовало, задерживающий нас мужчина раскланялся.
   И вообще! "Покрытие звезд" - что за праздник такой. Кто додумался! У них что, массовое помешательство на астрономии?! Когда Саша поведал, что именно отмечают, не поверила. Бредом показалось. Но нет, чепуха на мой взгляд, для вуглус оказалась вполне реальным торжеством. После третьего поздравления пришлось уверовать, и даже в ответ славить, как заядлой астрономичке.
   - Далеко еще? - спросила я сквозь недовольное фырканье, когда остались наедине. Опять наступила на подьюбник. Что, нельзя было до мини додуматься? Или миди на худой конец. Почему обязательно до пола и со шлейфом? Извращение какое-то! В таком наряде нормально передвигаться невозможно! Попадись мне этот кутюрье под руку когда-нибудь, выскажу все что накопилось.
   - Нет, повернем и - на месте. - Саша кивнул встречной паре. Глядя на это, мне хотелось заорать. Сколько можно?! Верните меня на землю, хочу ходить с мордой кирпичом и не всех забивать. Кажется, меня понесло. Эх, валерьяночки бы, для успокоения. Нервишки шалят.
   - Быстрее бы.
   - Устала?
   - А то! Раздражают они меня! - еще одно приседание. Ноги ни у кого не сводит, интересно?
   Как только покинули людное место, я, не теряя ни секунды, вернула себе штаны и тунику. Саша же с кривой усмешкой на губах любовался моим преображением. Еще бы! Он-то себя комфортно чувствовал все это время.
   - Не будь таким самодовольным, - вылила я собственное раздражение на его голову, поправляя, при этом, ремень на талии.
   - Я? - ох уж этот взгляд, сама невинность, вот только улыбочка не под стать.
   - Ты! Ты. Не я же, - сохраняя серьезность ответила я, хотя улыбка так и напрашивалась. Забавный он, когда так смотрит, мартовский кот прям, объевшийся сметаны, облизаться осталось. - Пошли уже.
   Саша последовал моему примеру, и пока мы плутали лабиринтами улиц, сменил свой парадно выходной костюм на ни чем не примечательный наряд наподобие моего.
   - Как думаешь, ими сейчас занимаются, или отложили до завтра в честь праздника? - с изрядной долей сарказма, поинтересовалась я, изучая цитадель.
   Она была единственным темным пятном в окружении светового хаоса. Не только потому, что не подсвечивалась, как остальные дома, а в том числе из-за того, что была возведена из черного камня. Его матовая поверхность словно поглощала свет, впитывала его в себя, растворяла. Это приземистое здание с округлыми формами не вписывалось в общую картину города, во всяком случае того, что я успела увидеть. Держалась особняком. Цитадель выглядела, как маленькая черная родинка, выросшая на ребристом теле Венса, живущая по своим законам и навевающая страх.
   - Скорее сейчас, чем потом. Терпение не их добродетель, - ответил мне Саша, и я невольно вздрогнула, представив, что наших друзей в данный момент мучают какие-то уроды.
   - Тогда, вперед. Нарушим чье-то уединение.
   Бесшумно ступая, мы приблизились к зданию и пошли вдоль стены.
   - Шен, - тихо позвала я, и Саша остановился.
   - Что?
   - Держись от меня подальше, ладно? - я прижалась к его груди, прислушиваясь к размеренным ударам сердца. - Мало ли что. Я не хочу задеть тебя.
   - Лаари... - он собирался возразить, я поняла по глубокому вздоху.
   - Нет. Пожалуйста. Не переживу, если с тобой что-то случиться. Пожалуйста! - шептала я, спрятав лицо в ткани туники. - Обещай! Обещай, если я скажу: - уходи, - ты уйдешь! Прошу!
   - Лаари...
   - Обещай, Шен! Мне так будет спокойнее. - Я практически умоляла. - Люблю тебя. Пожалуйста, Шен!
   - Милая...
   - Просто скажи!
   - Хорошо. - он тяжело вздохнул, сердце ускорило ритм и глухо стучало в груди. Я понимала, что в случае чего, он не захочет и не сможет оставить меня, а потому, это обещание было мне жизненно необходимо. - Если ты попросишь... Только не злоупотребляй.
   - Не буду.
   Еще несколько мгновений я впитывала в себя тепло его тела, ища в нем поддержку и понимание, черпая любовь и ласку в прикосновении рук. Затем отстранилась, и преследуемая сожалением, пошла дальше.
   - Идем.
  
   25.
   Саша постучал в дверь, и я затаила дыхание, молясь, чтобы все получилось, чтобы наш безумный план сработал. Щелкнул затвор, и из открывшегося оконца раздалось:
   - Что надо?
   - Советник Шеона из клана Хранителей к Аэрариусу. - ответил Саша глубоким грудным голосом. Точно советник, даже командир, таким-то тоном обращаться!
   - Занят он. Не принимает. - послышался раздраженный ответ.
   - У меня для него кое-что есть.
   - И что? - выговорил тот, что за дверью. - У всех что-нибудь есть. До завтра потерпишь.
   - Мой подарок не ждет, - продолжал настаивать Саша.
   - Протухнет что ли? - зло расхохотался собеседник. - Ты его льдом обложи, тогда дотерпит.
   С каждым произнесенным словом, я все больше нервничала. Неужели не выгорит? Неужто не откроет? Тогда что?
   - Слушай, я-то уйду, - голос Саши понизился до сердитого шипения; - а вот тебя точно по головке не погладят. Отпущу ее, и пусть идет куда хочет, сами потом ловить будете.
   - Ладно. Что там у тебя? - лицо приблизилось к окошку. - Показывай.
   - Вот. - Саша аккуратно обхватил мою шею пальцами и подвинул так, чтобы попала в поле зрения стражника. От прикосновения я начала преображаться.
   Понятным для меня стало только обалдевшее: "Ого" - остальное пребывало за гранью восприятия. Смотритель скрылся из вида, послышался топот ног, звон металла и скрежет отодвигаемого засова.
   - Назад пути нет, - услышала я, прежде чем дверь распахнулась. Прозвучало как приговор.
   - Нет. - Подтвердила одними губами, делая шаг вперед.
   - Где ты ее откопал? - круглые глаза и изумленный тон, говорили о крайнем удивлении стражника.
   - А тебе то что? Себе прибрать захотел! - рявкнул Саша. - Аэрариус где?
   - Так занят он. Говорю же, - попятился охранник.
   Наверно хомисид первой ступени, такие обычно на побегушках и черновой работе изображают верных псов, принимая указания близко к сердцу.
   - Сказано не отвлекать.
   Как мы и предполагали, вот только задумываться о том, чем именно он занят мне не хотелось. Кто сейчас у него? Коля, Гаэль? Я тряхнула головой и поняла, что чуть не вырвалась из захвата. Хоть Саша и держал меня за горло, заломив руку за спину, его прикосновения были едва ощутимыми, почти ласкающими. Какая уж тут пленница, больше на любовницу похожа. Надо исправлять положение, а то заметят ненароком, и все планы к черту. Вытащив наимельчайший кусочек сущности, какой только смогла, я отправила его Саше под дых, и рванула вперед, рассчитывая на эффект неожиданности. Сработало, инстинкты бойца взяли вверх. Саша бросился за мной, ухватил за волосы, и рывком вернул на место. Из глаз искры посыпались. Мелькнула мысль, хорошо что мы не враги. Рука у него тяжелая. Чтобы не дать Саше времени на раскаяние, я заорала во весь голос, и наобум лягнула. Судя по резкому выдоху, попала в цель.
   - Тихо! - рыкнул он, принимая игру, и согнул меня почти пополам. - Видишь, что творит?! Куда ее? Надоела!
   - Может вниз пока? К остальным?
   - Веди. - Саша толкнул меня, чтобы шевелилась.
   Мы продвигались по коридорам, проходили сквозь огромные залы и небольшие сквозные комнаты. Впереди провожатый, указывающий путь, мы с Сашей следом. Как только представилась возможность, Саша ослабил хватку, и умудрился нежно погладить запястье, словно просил прощения, хотя его вины не было. Казалось, идем по кругу, что вполне вероятно, учитывая архитектонику здания. По пути я пыталась выявить места с наибольшим скоплением сущности, получалось плохо, мешала Сашино присутствие, но мне, все же, удалось заметить два особо вибрирующих места, причем одно из них как-то странно притягивало меня, словно зазывало.
   Когда спускались по каменной лестнице в подземелье, Саша переместил руку так, чтобы наша кожа соприкоснулась. Я полыхнула, озаряя пространство мерцающим светом, и идущий впереди человек споткнулся, чуть было не отправившись пересчитывать ребрами ступени. Не то чтобы я переживала за него, просто было необходимо, чтобы он отворил для нас вход в темницу. Саша не знал наверняка, но вроде бы, там была какая-то замута с открытием, что-то хомисидского характера, то ли код какой-то, то ли ключ особый.
   - Стойте здесь! - послышался приказ, когда мы добрались до последней ступеньки. - И выключи это.
   - Ты где-то переключатель увидел? Может покажешь? - съехидничал Саша, и я невольно фыркнула, сдерживая смех. Пришлось изобразить приступ удушающего кашля, мол, горло мне так пережали, что дышать нормально не могу.
   - Что это с ней? - подозрительно поглядывая на меня, спросил стражник.
   - Быстрее давай! - прикрикнул на него Саша. - Хватит уже глупые вопросы задавать!
   Я подумала, что он палку перегибает, может, не стоило так с хомисидом разговаривать, психанет еще, но нет; тот послушался и, отвернувшись в железной двери, принялся за замок. Мы затаили дыхание, наблюдая за его действиями. Он несколько раз крутанул колесо замка, затем что-то выудил из-под плаща и приложил к центру круга, после, глянув на нас, переместился так чтобы закрыть обзор, и проделал последнюю хитрость, разглядеть которую нам не удалось. Я расстроено повздыхала, будем надеяться, что повторно проникать в темницу не придется.
   Отступив от двери, хомисид наблюдал, как колесо крутится уже самостоятельно. Судя по характерным щелчкам, работал механизм открытия.
   - А что изнутри-то не откроют? - как бы невзначай поинтересовался Саша. - Больно ты долго копаешься.
   Тот ответить не успел, в этот момент преграда поползла в сторону. Я чертыхнулась про себя. Плохо это! Было бы проще, если бы стояла обычная дверь с ручкой, а та, что перед нами, скорее всего, самостоятельно закроется, как только войдем.
   Я планировала вырубить всех плащей, что будут в темнице, потом вывести пленников, ну а дальше по ходу разбираться. Теперь же придется оставить этого в сознании, чтобы выпустил нас отсюда. Пара неприличных словечек так и крутились на языке.
   - Пошли. - Хомисид шагнул в образовавшийся проем.
   - Пора, - шепнула Саше, и он моментально выпустил меня из плена. Я скользнула вперед, попутно создавая путы и накидывая их на приверженца плащей. Тот вскрикнул, попав в невидимые сети, и попытался разорвать их. Безрезультатно. Я только усилила захват, перекрывая ему воздух, чтобы не кричал.
   - Можешь отключить его ненадолго?
   Саша кивнул и, подойдя к хомисиду, легонько ударил его ребром ладони в основание шеи, и глаза последнего закатились. Он мешком рухнул на пол. Ого! Я только брови приподняла, а Саша в ответ пожал плечами.
   В подземелье было сыро и пахло плесенью, несколько факелов чадили на стенах. Под скрежет закрывающейся двери мы двинулись вглубь темницы. Наши шаги гулких эхом отскакивали от стен, затихая где-то вдалеке. Сначала я испугалась, но когда на шум никто не отреагировал, успокоилась. Кажется, пленников не охраняли. Первые три клети оказались пустыми, с распахнутыми настежь дверьми. Следующая была закрыта, но при ближайшем осмотре также оказалась необитаемой.
   - Блин, может, их тут нет? - прошептала я, ощущая, как разочарование начинает просачиваться на поверхность.
   - Должны, - ответил Саша, но в его голосе сквозила неуверенность. Уж больно неестественная тишина царила вокруг, ни одного звука или шороха, только звук наших голосов и дыхания.
   Нам оставалось проверить последние четыре темницы, когда я услышала судорожный всхлип. Сердце пропустило удар и пустилось в пляс. Стрелой метнувшись к следующей клети, нарвалась в висячий замок.
   - Шен! Ключи! - с отчаянием выдохнула я, дергая дверь и разглядывая забившегося в дальний угол парнишку. - Гаэль. Ты как?
   Услышав свое имя, он встрепенулся и поднял голову. В груди все съежилось от жалости. Его лицо было разбито, губа рассечена, и струйка крови стекала по подбородку. В глазах застыл животный ужас, и мне показалось, что парень не до конца понимает, кто перед ним.
   - Гаэль. Подойди ко мне, пожалуйста. - Я старалась говорить спокойным и ровным голосом, хотя всю трясло от бешенства. Как так можно? Он же совсем ребенок еще! - Гаэль. Малыш! Это я, Лаари.
   Увидев, что парень пытается еще сильнее вжаться в стену, еле подавила вопль отчаяния. Сущность во мне вскипела от бешенства, и неконтролируемым потоком устремилась в решетку. Видимо, я так сильно хотела, чтобы она исчезла, растворилась в воздухе, что моя природа взяла вверх, и металл просто раскрошился в руках, осыпался крупою на пол. Я рванула к пленнику и опустилась перед ним на колени, не обращая внимания на ругань Саши. Паренек, наконец-то сообразивший, что я - это я, прижался к моей груди и зарыдал в голос. Я отчаянно, всей душой, стремилась помочь ему, но не могла. В Гаэле не было ни грамма силы, совсем ничего, и я не могла поделиться своей, уничтожить его боль. Все попытки разбивались, как о стену, сущность просто обтекала его со всех сторон и возвращалась ко мне. С каждой попыткой, я все больше впадала в отчаяние, так хорошо знакомое беспросветное отчаяние, возвращающее меня в прошлое, когда единственным, что мне оставалось, было молиться и уповать на Бога.
   - Гаэль. - Саша склонился над нами. - Ты можешь идти?
   Я вместо парня покачала головой.
   - Ему надо успокоится.
   - Нет времени, - отрезал мужчина. - Поднимай.
   - Нет.
   - Лаари. Вставай. Быстро.
   - Да, что с тобой.
   - Надо уходить. Немедленно.
   - Да, почему? Нас никто не видел! - я сорвалась на крик. Избитый рыдающий подросток на руках, лишил меня самообладания. - Пять минут ничего не решат.
   - Не в нашем случае!
   Саша подхватил меня и поставил на ноги. Затем заставил Гаэля подняться, и, поддерживая, повел к выходу. У закрытой двери все также без сознания валялся хомисид, кивнув в его сторону, Саша приказал.
   - Буди его.
   - Как?
   - Лаари, приведи его в чувство.
   Я видела его всяким - нежным, злым, расстроенным, но таким никогда. Каждое движение выверено, каждое слово режет будто нож, такое чувство, что передо мной не человек, а робот.
   - Шен?!
   -Давай. - И ни звука больше, только приказывающий взгляд.
   Заморачиваться с битьем по щекам я не стала, просто отправила порцию силы в обмякшее тело. Оно встрепенулось, и мужчина открыл глаза. Постепенно мутноватый взгляд прояснился, и он уставился на нас со злостью.
   - Вы...
   - Заткнись, - отрезал Саша. - Дверь открывай.
   - Не дождешься, - заартачился тот, видимо, решил поиграть в героя.
   - Лаари, милая. - Теперь голос моего мужчины превратился в приторный мед. - Помоги, пожалуйста, мальчику, а то он упрямится.
   Это я с радостью; причинить боль кому-то кто может позволить себе избить подростка, без вопросов. Вытянув руку в направлении хомисида, для пущего эффекта, я позволила силе коснуться мужчины, не сильно, но болезненно, пройтись по позвоночнику, скользнуть в мышцы судорогой. Это также как лечить, только наоборот. Я поняла, что могу пережать аорту, и прекратить приток крови к сердцу. Похоже, от меня стоило держаться подальше.
   Скорчившись от боли, мой подопытный быстро растратил весь свой героизм.
   - Сделаю, все сделаю, - простонал он, кривя рот и хватаясь за грудь. Я отпустила, и он, отдышавшись, побрел к двери. Тот же процесс - лязг, звон, и железная преграда отъехала в сторону.
   - Держи. - Саша прислонил ко мне Гаэля, и одним движением свернул шею не ожидавшему этого хомисиду. Тот безвольной куклой рухнул на пол, чтобы уже никогда не подняться.
   - Идем, быстро.
   Мы взлетели по лестнице. У выхода мужчина на мгновенье притормозил, прислушиваясь, потом торопливо зашагал дальше.
   - Живее, - подстегивал меня Саша. Даже при том, что он нес Гаэля, я умудрялась отставать. - Лаари.
   Когда шок от внешнего вида Гаэля прошел, поняла, что разнесенная в прах решетка, объявила о нашем присутствии всем, находящемся в здании, и, исходя из этого, просто поразительно, что мы еще никого не встретили. И чем дальше, тем более подозрительным это казалось.
   Еще я волновалась за Колю. Где он? Что с ним? Неужели придется оставить его здесь? По тому, как Саша стремился к выходу, было понятно, что он уже принял решение. А я?
   Это произошло, когда мы пересекали немного искаженную анфиладу залов. Шагнули из одного в другой, а там они, спешащие нам навстречу, такие знакомые, практически родные, с ног до головы в черном, с летящими за спиной плащами. Увидев друг друга, все разом словно на стену натолкнулись. Мы с Сашей замерли в дверях, они посреди залы. Прожигаем противника взглядами. Они немного неуверенно, мы остервенело.
   - Уходи. - Практически не шевеля губами, сказала я.
   - Нет. - Саша сделал движение, чтобы опустить Гаэля на пол.
   - Не смей. Ты должен вынести его отсюда.
   - Нет. Сама. - Ожесточенно, зло, сквозь зубы.
   - Шен!
   Я попыталась перехватить его руку, пока та не отпустила ноги парнишки. Добилась только оживления противоположной стороны, на мой свет они отреагировали идентично. Я бы перевела как - ни хрена себе, а там не знаю. - Иди, я сильнее!
   Просительные нотки в моем голосе не достигли цели. Ноги Гаэля коснулись пола, и я, наконец-то, поняла предназначение громоздкой цепи с металлическим кулоном, в последнее время болтающейся на шее у Саши. Он сорвал ее одним движением, и на моих глазах безобразное украшение превратилось в обоюдоострый клинок с массивной рукояткой. Моя половина готовился в битве. Черт! Других слов не было.
   Естественно, черненьких дважды просить не пришлось. В одно мгновенье у каждого в руках оказалось холодное оружие. Семь на одного - таков расклад, я то, мечами махать не умею. Рядом застонал Гаэль, и мне пришлось ухватить его под мышки, чтобы не осел на пол.
   Пока я думала, что же делать, мужчины "били копытом", как быки на красную тряпку. Хомисиды начали расходиться, образовывая полукруг, стремясь зажать нас в кольцо. Саша отступал, стремясь вытолкнуть меня за дверь. Только этого не хватало! Даже думать не хотелось, во что такая резня может вылиться. Покромсают его на мелкие части!
   Из последних сил, физических, я толкнула безвольное тело Гаэля в руки Саши, попутно выхватывая клинок и придавая ему вид бабочки, единственное оружие которым я умела пользоваться - "спасибо детдому".
   - Уходи! - Мой крик разлетелся по залу, как последняя надежда. Громкий, пронзительный, такой, что заставил вздрогнуть всех, даже меня. - Ты обещал!
   Это была не честная игра. Я знала. Саша дал слово, а его слово - это закон. Нарушить, значить предать самого себя.
   - Я люблю тебя. - уже шепотом, губами, и только сердце продолжало кричать: "Спасись! Ради меня!"
   Слезы застилали глаза, смазывая все в размытое пятно. "Люблю! Больше всего! Себя! Жизни! Уходи!" Я умоляла взглядом, валялась в ногах, только бы понял, только бы послушал. Я знала, чувствовала, что мой час не пришел, что я справлюсь, а он... Если останется, то потеряю. Смотрела на него и собирала сущность в себе, вытягивала ее из каждой клеточки тела.
   - Обещал.
  
   Часть третья.
   Дева - Хранительница.
   Что значит ответственность? Какие действия она подразумевает под собой? Во всем помогать? Жертвовать? Я никогда не думала об этом. Ответственность была для меня еще одной абстрактной категорией априори данной человечеству. Мне в том числе. И только сейчас, здесь, находясь перед выбором, я поняла, насколько это понятие широко и многосторонне. Перед кем мы несем ответственность? Перед собой или перед другими? Что является отправной точкой? Моя жизнь, или жизнь других? Многих? Я выбрала многих. Смотря в эти глаза, такие честные, но прогнившие изнутри, я поняла, что моя жизнь - суть жертва, которую нужно принести ради спасения других. Многих!
  
   26.
   Сантиметр за сантиметром, я вытягивала сущность и концентрировала ее на кончиках пальцев. Почему-то вспомнился Гарри Поттер. Мы с ним братья по несчастью. Или наоборот - счастью. Нам обоим довелось прожить сразу две жизни. Самую обычную человеческую со своими горестями и проблемами, и другую - волшебную, в которой ты становишься совершенно иным человеком. Чувствуешь себя заново рожденным. Здесь, в этом месте, в этом мире, я полностью преобразилась. Стала уверенной в себе, бесстрашной, и даже местами безрассудной. Но самое главное то - ради чего можно вытерпеть все на свете, здесь я стала счастливой. И никому, никогда больше не позволю, лишить меня этого состояния. А мое счастье, в данные момент, стояло рядом, и, кажется, собиралось прибить собственными руками.
   - Как только я остановлю их, бери Гаэля и уходи.
   Я старалась говорить спокойно и категорично, чтобы случайно не выдать охватившее меня волнение.
   - Я вас догоню.
   - Лаари...
   Блин. Почему нельзя просто послушаться! Я выпустила силу, разбив ее на стрелы, и направила к хомисидам. Выражение их лиц, когда они столкнулись с моими путами, доставило истинное удовольствие. Удивление, недоверие, непонимание, сменяя друг друга, путешествовали по их физиономиям, отражались во взглядах, взрывали мозг миллионами вопросов.
   - Идите. Я за вами.
   - Лаари...
   - Иди уже! - я опять сорвалась на крик. - Я не могу вытянуть из них сущность, пока ты рядом.
   - Хорошо.
   Я даже не слышала, просто поняла, что победила, по тому как Саша обхватил Гаэля за торс.
   - Вдоль стены, - сказала напоследок и сосредоточила внимание на сопротивляющихся плащах.
   А они сопротивлялись, каждый, в меру своих возможностей, кто больше, кто меньше. Я чувствовала прилагаемые ими усилия, как свои собственные, и старалась рассредоточить потоки сущности в соответствии с потенциалом того, на кого каждый конкретный поток был направлен.
   Саша с Гаэлем как раз преодолели половину расстояния, когда ближайший к ним хомисид предпринял отчаянную попытку освободиться, и, надо сказать, ему это практически удалось. Я не ожидала такого напора, так как до этого момента, он казался мне самым слабым из всех. Недолго думая, я освободила его конечности, сузив захват до сонной артерии. Спасибо пятерке по анатомии. Мужчина тут же схватился руками за горло, словно пытался удушить сам себя. Его рот беззвучно открывался и закрывался, в надежде втянуть хоть каплю воздуха. Прилившая было к лицу кровь, отхлынула, кожа на глазах стала синеть, черты лица заострились. Его било в ознобе, пальцы скрючились сведенные судорогой, ноги подкосились, и он рухнул на пол, чтобы через несколько секунд затихнуть окончательно.
   Саша, нужно отдать ему должное, не остановился, только Гаэля развернул так, чтобы парень не видел устроенного мной представления. Остальные же находились под впечатлением, судя по снизившейся активности. Практически синхронно их взгляды перемещались с тела на полу, на меня, и обратно.
   - Следующий?
   Я позволила себе улыбнуться, мысленно подгоняя Сашу. Их слишком много, и надолго меня не хватит. Сущность срывалась с рук, опустошая меня изнутри. Чем дольше я их держала, тем слабее становилась, и постепенно это приведет к дрожи конечностей. Знаю, проходила. Срединные земли преподали мне урок, который не прошел бесследно.
   Смогла чуть расслабиться, когда мои мужчины скрылись из вида, исчезнув в следующем зале. Уже проще. Даже если кто-то сорвется с крючка, хотя бы не успеет добраться до них. По моим подсчетам, Саше понадобится еще минуты две - три, чтобы добраться до выхода. Главное, чтобы никто больше не встретился по дороге. Я мысленно скрестила пальцы, попутно молясь всем богам. Пусть только успеет выйти из здания! Пусть только это расстояние окажется достаточным!
   Я наблюдала за хомисидами, а они следили за мной, ожидая, когда я ослабею.
   - Не дождетесь. - ответила я на их невысказанный вопрос. - На вас... - как в плохой комедии выдержала паузу. - Всех вас... Меня точно хватит.
   Вот бы иметь такую уверенность на самом деле, но им о моих сомнениях знать не обязательно.
   - Поиграем? Может еще кто хочет попытаться? - послала говорящий взгляд на неудачника. - При желании могу поближе познакомить со смертью от удушья. Ну как? Где же руки? - спросила и ослабила натяжение, делая вид, что играю с ними, сознательно предоставляю возможность попытаться. На самом же деле, мне необходима была передышка, хоть мизерная.
   Попутно, на уровне ощущений, пыталась отследить Сашу, и не могла. То ли сил осталось совсем мало, то ли слишком большее количество сущности рядом сбивало настройки внутреннего радара. Плюс ко всему, источник, замеченный мной еще на пути в темницу, теперь уже не просто звал к себе, а вопил о необходимости приблизиться.
   Когда поняла, что еще немного и мне придется опуститься на колени, так как ноги попусту откажут держать, я перешла в наступление. Поменяв направление силы, начала забирать, выкачивать из них. Их энергия вливалась в меня, питая, распространяясь светом по коже. Я принимала и не могла остановиться. Это было не так, как в прошлый раз. Тогда процесс сопровождался паникой, неожиданностью, страхом, незнанием и неуверенностью в себе. Сейчас же я блаженствовала. Эта энергия впитывалась в меня и давала жизнь, делала меня сильнее.
   Я все же заставила себя остановиться за несколько мгновений до конца. Их конца. Брать на себя ответственность за смерть еще шести человек мне не хотелось, ведь оставалась определенная доля вероятности, что кто-то из них не так уж плох. В любом разе они уже не будут прежними. С тем количеством сущности, которое я им оставила, можно разве что носовой платок соорудить. Так что... пусть живут.
   Лишившись моей поддержки, удерживающей их в вертикальном положении, все шестеро повалились на пол, хватаясь руками за грудь, пытаясь стянуть края зияющей раны. Я знала, каково это, помнила, вот только сил посочувствовать в себе не нашла. Пускай помучаются, им полезно. Может научатся чему-нибудь хорошему в процессе.
   Полюбовавшись несколько мгновений на дело своих рук, я отправилась вслед за Сашей, осторожно обходя корчащиеся на полу тела. Уже практически покинула место разборок, еще пару шагов и этот зал останется позади, но сделать их так и не смогла.
   Я замерла на месте. Просто не получалось идти дальше. Элементарно не могла сдвинуться. Не могла уйти и все тут.
   Каждую клеточку моего я, охватила паническая необходимость вернуться. Вернуться и найти то, что притягивало меня как магнит. Сначала это был зов, смахивающий на то, будто пальцем поманили, потом, во время схватки с хомисидами, жест перерос в слова, а сейчас слова превратились в надрывный крик, и от него, голова грозила взорваться и разлететься на части.
   Некоторое время я стояла и спорила сама с собой, постоянно повторяя взбунтовавшейся половине, что обещала Саше идти за ним. И он мне поверил, что самое главное. Нельзя же доверие предавать? Но одна часть категорически не хотела прислушиваться к другой. Уперлась рогом и с места не сдвинешь. Всегда у меня так. Если что-то в голову втемяшится, сделаю, хоть тресни, а потом уже буду разбираться, кто прав - кто виноват. Даже если этот кто-то я сама.
   Потоптавшись немного на месте, я круто развернулась и взяла курс на источник. Осталось только понять где он. Хомисиды, увидев мое возвращение, принялись судорожно расползаться в разные стороны, освобождая дорогу. Так-то лучше! Больше не будут стоять на моем пути с довольными ухмылочками на лицах. Глядишь, в следующий раз подумают, кому решили дорогу перейти, пусть не эти, но те, кому они расскажут. Если расскажут.
   Сначала я пыталась следовать нити, соединившей меня с тем, что на другом конце, потом поняла, что это невозможно, если не продираться напролом и не сделать крушение стен своей визитной карточкой, что представлялось мне ни самым мудрым решением. Поэтому я начала плутать по цитадели в поисках самого короткого пути. Задача не из легких должна заметить. Такое ощущение, что при планировке здания никто не задумывался о целесообразности. Не считая анфилады, опоясывающей цитадель по окружности, внутренние помещения были сочленены в хаотичном порядке. Я, привыкшая к строгим геометрическим формам, терялась в этих сумбурных соединениях. Квадрат, треугольник, круг - мне понятны. А здесь, я путалась, нарываясь на непредвиденные тупики, неожиданные повороты и замаскированные сквозные комнаты. Сплошной ужас для логического мышления.
   Помимо собственного непредсказуемого продвижения к цели, меня напрягал тот факт, что в течение последних десяти минут я не встретила ни единой живой души. Плащи, хомисиды, цитадель - все разговоры о них, осели в голове представлением о множестве. Множестве приверженцев, большом количестве проблем и невозможности пробиться сквозь защиту. Сейчас же я видела только опровержения. Ни одного встречного, пустые коридоры и комнаты. Странно до дрожи в коленках. Жутковато даже, словно я последняя из оставшихся в живых.
   Я наобум тыкалась в разные места, словно кроссворд разгадывала. Лишняя буква, не достает, не сходится, и так через раз. В конце концов, забралась во что-то напоминающее оружейный магазин, не с автоматами и гранатометами конечно, а с холодным оружием.
   У меня глаза на лоб полезли, чего тут только не было. Мечи, топоры, кинжалы, ножи, развешенные по стенам, разложенные на столах и просто сваленные горкой на полу.
   - Вау! - не смогла удержаться от восклицания. - Кто ж такое богатство в свободном доступе хранит?!
   Нет, ну честное слово, хоть бы на замок закрыли что ли! Мало ли кто заберется.
   Я позволила себе некоторое время побродить среди всего это великолепия, словно в музее или на выставке. Стальной блеск металла завораживал, притягивая взор и вызывая желание прикоснуться. А в один из кинжалов я просто влюбилась. Узкий треугольный клинок с плетеной веревочной рукояткой и закругленными выступами гарды, заканчивающимися небольшим круглым навершием. С виду ничего особенного, но я просто не могла оторвать от него взор. Повертела его в руках, он удобно лег на ладонь, словно тут ему и место, а тяжесть клинка странным образом придавала уверенности и успокаивала. Сперва, я решила его скопировать, даже достала Сашину цепь, преображенную мной в бабочку, а потом решила, что хозяин не обидится, если я позаимствую эту милую вещицу, в конце концом, хомисиды доставили мне уйму неприятностей, так пусть клинок станет их подарком за причиненное беспокойство. Сунув кинжал в ножны, я приткнула его за пояс и покинула комнату.
   Источник, манящий меня, был уже близко. Я чувствовала, что связывающая нас нить, уплотнилась и приняла более выраженную форму, а идти по ней с каждым новым шагом становилось все проще. В итоге, я уткнулась в очередную стену, и точно знала, что за ней находится то, что мне нужно. Сущность во мне бурлила и бунтовала, требуя чего-то. Необычное чувство. Никогда раньше, я так явно не ощущала ее присутствие. А сейчас, она просто перетекала по мне, вызывая зуд на коже. Плюс ко всему остальному, я начала светиться и оплетаться тенями. Очень странно, ведь прямого контакта не было.
   Я продвигалась вдоль кладки в поисках входа, и не находила его. Помещение за стеной должно быть круглым или овальным, таким был мой вывод, когда я вернулась туда, откуда начинала. Блин. Похоже, мне нужно проникнуть в потайную комнату, осталось только найти дверь. Я сделала повторный обход, уже более внимательно присматриваясь, и опять ничего, если вход и есть, а должен быть, то замаскирован он дай боже. Касаясь рукой стены и пропуская силу сквозь нее, я пошла на третий круг, и когда вернулась к началу, моему раздражению уже не было предела. Я должна туда попасть, сказала сама себе и топнула ногой, будто это поможет. Детское желание.
   Некоторое время я маялась, размышляя - как быть, а потом меня осенило. Я даже посмеялась над собой. Почему мы никогда не замечаем самые простые решения в первую очередь? Зачем то выбираем наиболее длинный и тернистый путь! Если бы только я сразу об этом подумала, то мне не пришлось бы блуждать по лабиринтам комнат, давно бы была на месте. Хотя нет, блуждала бы, так как не хотела использовать сущность и привлекать внимание видящих к своей персоне. Кстати, это объясняло весь хаос планировки. Просто каждый имеющий такую возможность, делал себе дверь там, где ему хотелось, а сейчас и я организую себе проход.
   Я сделала четвертый круг, но уже для того, чтобы попытаться понять, есть ли кто внутри. Ниточка цепко держала меня, связывая с источником на том конце. Кроме него, я больше ничего не почувствовала. Вернувшись на исходную точку, я собрала энергию в себе, и направила ее в камень, вынуждая тот расступиться, сделаться прозрачным и исчезнуть на время. Можно было конечно и насовсем, но я не хотела, чтобы мое появление здесь так явно бросалось в глаза. Добившись желаемого, я шагнула в образовавшийся проем, и попала в царство света. Ослепительного белого света, который озарял все помещение. Мне пришлось на несколько мгновений прикрыть глаза, настолько нестерпимо ярким он был. Постояв несколько минут с опущенными веками, я решилась посмотреть еще разок. Попытка номер два удалась. То ли свет уже не был столь ярким, то ли мне после сумеречных коридоров он показался чрезмерным, но теперь я могла рассмотреть, где оказалась.
  
   27.
   Мои предположения оказались верны. Комната и впрямь овальная, и абсолютно пустая, если не считать того, что в центре. Правда, разглядеть это у меня не получалось. Предмет словно нарочно расплывался перед глазами, сливаясь в одно размытое пятно. Я сделала шаг. Нить теперь превратилась в канат и тащила меня вперед, забыв спросить разрешения. Такое чувство, что на другом конце работала целая команда по перетягиванию, а я тут одна, бедная и несчастная, упираюсь изо всех сил.
   Еще несколько осторожных шагов вперед, будто я на разведке, а впереди растяжка, которую необходимо обойти стороной, иначе рванет так, что мало не покажется. Состояние панической боязни ошибиться, вцепилось в меня мертвой хваткой. Что если мои подозрения бред? И передо мной совсем ни то, о чем я думаю?
   При моем приближении, ЭТО стало обретать форму, и чем ближе я подходила, тем яснее видела, точно пелена опадала с моих глаз. Не только из-за того, что расстояние сокращалось, но и потому, что сияние теряло силу. Я уже отчетливо могла различить каменный постамент, ориентировочно возвышающийся на метр от пола, ступени, ведущие на него, а то, что сверху, пока разглядеть не получалось.
   Следующий шаг, и канат обернулся стальным тросом. А я привязана к нему морским узлом, не одним - сотней. Трепыхайся или нет, все равно не вырвешься. А я, собственно, и не собиралась.
   Дальше, ближе. Сияние передо мной становилось все более слабым, зато мое собственное усиливалось. Такое ощущение, что оно из этого перетекало в меня. Взяв себя в руки, и засунув страх подальше, я уже не раздумывая, подошла вплотную и положила руку на прохладную поверхность. Это, вспыхнув в последний раз, погасло и я вместе с ним.
   - Так вот ты какой, престол света, - прошептала я, впитывая кожей биение силы.
   На вид вроде обычный камень. Очень похожий на отшлифованный до блеска мрамор, вот только мрамор не может быть прозрачным и не подсвечивается изнутри. По его поверхности в разные стороны расползались темные лучики структуры, замысловато переплетаясь и образовывая сложный узор, в центре которого разместился цветок с перевернутым месяцем над ним. Обходя постамент, я следовала пальцем за рисунком, и меня преследовало ощущение, что камень воспринимает мое поглаживание как ласку. Стоило на мгновенье нарушить контакт, и его внутренний огонь вырывался на поверхность, озаряя все вокруг светом. И еще, мне казалось, что внутри камня все время что-то меняется, словно тени клубились в его глубине, то сплетаясь в тугой комок, то разлезаясь по углам. Они просили меня о чем-то, а я никак не могла понять, о чем именно.
   - Браво, Лаари!
   Знакомый голос и одинокие аплодисменты за спиной, заставили меня подскочить на месте от неожиданности. Видимо, я так увлеклась разглядыванием престола, что совсем отключилась от реальности, и даже не услышала, как кто-то еще проник в помещение. Я резко развернулась, и, прижавшись спиной к прохладному камню, уставилась на говорящего. Лишившись моего прикосновения, престол засиял и я вслед за ним. Какое редкостное взаимопонимание!
   - Я уже стал сомневаться, что ты та, кого жду. - Он прекратил хлопать и скрестил руки на груди. - Больно долго шла. Могла бы и поторопиться.
   Вслед за ним, в комнату вошли еще двенадцать человек. Все в излюбленном хомисидском прикиде, укутанные в плащи, с капюшонами на головах. От привычного образа, их отличало лишь одно - маски на лицах. Тоже черные, с миндалевидными прорезями для глаз, и тонкой щелочкой на месте губ. Ну, здравствуй, мой кошмар!
   - Ты! - выдохнула я. На большее была не способна.
   - Удивлена? - скрипучий смех, заставил меня поморщится.
   На душе стало так противно! Я вдруг почувствовала себя марионеткой в чужих руках, и от этого сделалось только хуже. На его лице тоже была маска, но даже если бы я ошиблась в осанке, то, в любом случае, узнала бы по голосу. Ни единожды разговаривали, столько вопросов обсудили за одним столом, что просто грех перепутать.
   - Ардена. - Пришлось постараться, чтобы удивление не сквозило в голосе. Вроде бы, получилось. Основной ноткой стала надменность, во всяком случае, я надеялась на это. - Какая встреча!
   Я скопировала его позу, скрестив руки на груди, вот только вместо стены за моей спиной был постамент.
   - Хорошо держишься, - прокомментировал он. - Знаешь, я догадывался, что ты сильна духом.
   Я промолчала, наблюдая, как остальные рассредоточиваются по периметру. Так как комната была относительно небольшой, после того как меня окружили со всех сторон, между ними осталось расстояния метра в три, на вскидку.
   - И как тебе? - он указал на престол за моей спиной.
   - Нормально. А что?
   - Даже не удивлена?
   - Почему же, очень даже удивлена. Думала, что он в Янтарных горах, а оказывается...
   - Я старался. - В его голосе сквозило явное самодовольство. - Слушок здесь, там, и все уверовали.
   - Зачем? - самый главный вопрос, который меня интересовал.
   - Что именно?
   - Зачем вы устроили все это?
   - Мы?!
   - Сармах, Диэна. Ваша дружная компания.
   - Что ты, дорогая моя. - старец отошел от стены и сделал несколько шагов по направлению ко мне. Комната мгновенно полыхнула, словно кто-то развел костер невероятных размеров. Ходисиды тут же прилипли к стене, а Ардена отступил. Я не совсем поняла, что это было. Чего они так испугались? Вспышки света?
   - Да, ты избранная. Теперь нет никаких сомнений, - протянул старик, возвращаясь на свое место.
   Я даже не знала, что сказать. Думала, что вопрос избранности давно решен, в том числе и для него, а оказывается, Ардена сомневался. Почему? И что подвигло его изменить мнение? И почему они боятся? А в этом у меня сомнений не было. Все эти люди боялись отойти от стены. И маски! Для чего они? Не от меня же прятаться?
   - А раньше ты сомневался?
   - О да! Были кое-какие сомнения. Сама понимаешь, самозванцы народ распространенный.
   - Неужели?!
   - Знаешь, Лаари, сколько людей за последние двести лет объявляли себя избранниками?!
   Я покачала головой. Откуда мне! И о чем мы вообще разговариваем?
   - Не поверишь! Я сбился со счета! - Он театрально взмахнул руками, словно пытался обнять необъятное.
   - Прости, сил на сочувствие не осталось, - съязвила я. - Может по существу? Как думаешь?
   Мне надоело стоять столбом, и я, без задней мысли, подтянулась на руках, и уселась на престол. Раздалось несколько изумленных вздохов, заставивших меня задуматься. Они ведь не просто так держатся в стороне? Или я ошибаюсь?
   - О-о-о, ты как всегда напориста. Хорошее качество, но не все время, тебе не кажется?
   - Неа, - ответила я, искренне улыбнувшись. - Особенно в последние дни, если о заведомой лжи не вспоминать. - Намекнула на него.
   - Разве я лгал? - Ардена деланно изумился. - Скорее недоговаривал.
   - Ой, давай не будем пудрить друг другу мозги. - я начала заводиться.
   Вся эта ситуация перестала казаться забавной, я вспомнила о Саше, который наверно рыщет по округе в поисках меня, о Коле, все еще находящемся в цитадели в руках хомисидов, об избитом Гаэле, и все из-за моей доверчивости. Дурная привычка винить во всем себя, набирала обороты.
   - Иди. Кое-что покажу. - Ардена подозвал одного из своих подопечных, близких, застывших рядом с ним, и тот протянул ему шкатулку. Маленькую ярко синюю шкатулку, которая приковывала взгляд, в первую очередь, из-за несоответствия. Почему синяя? Любимый цвет хомисидов - черный. Так ведь?
   - Не, лучше ты ко мне! - не знаю, что именно побудило меня так ответить, но почему-то я была уверенна, что от престола мне лучше не отходить.
   Все свое внимание я сосредоточила на Ардене, и не удивительно, он единственный, кто хоть как-то двигался. Остальные приросли к месту, словно и не живые вовсе. Да и главными действующими лицами в этой пьесе были мы с ним, насколько я понимала. Мой ответ заставил старца прищурится, насколько я могла разглядеть сквозь прорези маски, хотя может и ошиблась. А вот что в глазах зажегся злой огонек, это точно. Кажется, я его разочаровала.
   - Что? - поддела я с лукавой улыбочкой. - Очень удобно сижу, знаешь ли. Да и тебе, полезно подвигаться, кости размять. Хотя... - окинула его взглядом с ног до головы, и отвесила комплимент. - Для многотысячелетнего, ты очень даже хорошо сохранился.
   Руки старца сжались в замок, а глаза метали молнии, но с места он не сдвинулся, продолжал топтаться возле стены.
   - Вот скажи мне, пожалуйста, а то я скоро лопну от любопытства, если за всем этим ты стоишь, зачем тогда нужен был цирк с городом "Мечты", дневником, ну и всем остальным заодно?
   Я начала было загибать пальцы, перечисляя, потом рукой махнула, больно много всего наворочено, что все упомнишь. Да и не расскажет он всего. Я бы не рассказала на его месте.
   - Цирк? - интересно, он брови приподнял; - "когда таким тоном говорят, на лице обычно удивление", - размышляла я, пытаясь проникнуть за маску. И все-таки, для чего она? Больно уж интересно. Может помочь разоблачиться? Махнуть рукой, и "мусорку фальшивое лицо"? Я улыбнулась своим мыслям, прикольно получилось бы.
   - Ну, да! Других слов для всего этого я не нахожу.
   - Это не цирк. Предполагаемых врагов нужно держать еще ближе, чем друзей, - выдал Ардена прописную истину. Какие же мы умные, однако! - И кто-то же должен был привести тебя к престолу.
   - Так я, вроде, сама пришла.
   - Неужели? Если бы не я, не знаю, сколько бы вы еще отсиживались в Эсперане.
   - А-а-а, яс-но. - протянула по слогам. - Значит, сначала своих помощников вызвал и на Таллаира натравил, а потом еще и Раинеля подставил. А ты, однако, хитрец!
   - Закончилось терпение ждать, когда вы между собой разберетесь. - Ардена не отреагировал на мою колкость. - Мне нужно было убедиться!
   - А как же Сармах и Диэна? Ты так и не ответил. Твои пособники?
   - Глупцы, - отмахнулся Ардена, и я поняла, что те, не в его команде. Вот и славно, хоть что-то осталось на том месте, где было. Старик что-то прошептал на ухо своему приспешнику, вернул ему шкатулку, и сказал. - Иди.
   Интересно, чем мне это грозит, размышляла я, провожая взглядом отосланного хомисида. Ни чем хорошим, так мне думалось. Я на автомате нежно поглаживала камень, на котором сидела. Мои пальцы скользили по нему, словно пробегались по мягкой кошачьей шерсти, и самое поразительное, что я практически слышала довольное мурлыкание в ответ.
   - Вот объясни мне, Ардена, - опять принялась допытываться я. Что толку ломать голову над тем, куда и зачем отправился хомисид, если скоро и так все узнаю. Интуиция даже подсказывала мне, что именно увижу, вот только радости это не прибавляло. - Ты сказал, что больше не сомневаешься, а что сподвигло? - не дождавшись ответа, я продолжила. - И долго мы так болтать будем, надоедать начинает.
   Вновь не добившись, хоть какой-нибудь реакции, а решила прощупать обстановку иначе. Направила сущность во вне, и принялась исследовать тех, кто находился в комнате, на наличие силы. Хотела узнать, с чем придется иметь дело, когда до драки дойдет, а ведь дойдет же, не зря они меня тут караулили, как-никак. И, надо сказать, в этом плане меня поджидал очень неприятный сюрприз. Добравшись до первого черненького, я не почувствовала ничего, так же как в случае с Гаэлем и другими ущербными, сила мягко обволокла его словно статую. Я метнулась к следующему. Та же ерунда - пустой, окончательно и бесповоротно лишен сущности. И так, один за одним, все из ущербных. Все одиннадцать, кроме Ардены, конечно. Хотя, его я тоже коснулась на всякий случай, чтобы проверить, вдруг это у меня какие-то неполадки в настройках.
   - Да, Лаари, именно так. - видимо, ощутив мое прикосновение, старец заговорил. - Ты ничего не сможешь им сделать. - самодовольство вернулось в его голос. Так и хотелось, огреть его чем-нибудь тяжелым, чтобы окончательно не зазнался.
   - Не им, так тебе.
   - Мои люди не позволят.
   - Это как же?
   - Если надо, убьют. - отрезал Ардена.
   - Вон даже как. - я приложила максимум усилий, чтобы мой голос прозвучал ровно.
   Так, - принялась размышлять я, - про вытягивание сущности знает от нас самих, рассказали еще в Эсперане, вот и подготовился, а про перемещение? Успели прихвостни доложить, или еще нет? Хотя нет, откуда, они же не видели! Только Саша знает! Хорошо. Значит, в случае чего, смогу удрать отсюда с его помощью.
   - Именно так! Я не позволю ей возродиться и все разрушить!
   - Возродиться? Разрушить? О чем это ты? Кому ей?
   Как же все запутано! Я уже совсем ничего не понимала. Вот он, престол света, я касаюсь его, и что дальше? Это называется, пришел, увидел, а победить как?
   - Даже вернув Хранительницу, ты ничего не добьешься, кроме моря крови! Думаешь, кто-нибудь захочет добровольно расстаться с тем, что имеет? Ни за что! Думаешь, Солнечный свет выпустят сущность в мир? Нет, они же не дураки! Думаешь, все жаждут вернуть равенство? Зачем? Оно никому не нужно. Есть сильные и слабые, есть те, за счет кого можно безбедно существовать, и тех, кто силен, такой расклад вполне устраивает. А все эти бредни про избранницу, миссию... выеденного яйца не стоят.
   Я в изумлении уставилась на разошедшегося старика. Сколько эмоций! Поразительно. Но самое главное, что он действительно верил в то, о чем говорил. Это было ясно по убежденности, звучащей в его голосе.
   - Чтобы ты не сделала, все равно положение уже не исправить. - Он почти прокричал последнюю фразу, а потом, глубоко вздохнув, уже спокойно добавил. - Поэтому тебе лучше забыть обо всех своих планах и просто пойти со мной.
   - Закончил? - поинтересовалась я, дослушав пламенную речь до конца. Последовала его примеру и устроила овацию, пусть не бурную, но все же. - Браво! Впечатляюще! Вот только не убедил. Интересно, почему? - Ардена передернул плечами, и отвернулся. - То есть, ты хочешь сказать, что все разговоры о пророчестве муть, и никто не желает изменить положение? В Эсперане мне так не показалось! Там, вроде бы, все спят и видят заполучить обратно.. Хм, как ты сказал? Вспомнила, равенство! Так что, думается мне, что ты говоришь от лица, тех самых сильных, которых все устраивает. А я вот, пожалуй, займу сторону слабых. Надеюсь, ты не против! - съехидничала я под конец своего выступления.
   Хотела еще что-нибудь едкое добавить, но пока раздумывала, отправленный с поручением хомисид, вернулся обратно, и не один. Впрочем, я так и предполагала. За первым, шествовали еще двое и волокли порядком помятого Колю. Я чертыхнулась про себя, Николай выглядел, чуть лучше, чем Гаэль, хорошо хоть ему я смогу помочь, как только с Арденой разберусь. Дальше мой взгляд наткнулся на следующую пару плащей, появившуюся в проходе, и остановился на человеке, которого они привели с собой.
   - Черт, - почти беззвучно выдохнула я, изо всех сил вцепившись в угол престола, чтобы не дать себе сорваться с места.
  
   28.
   - Все правильно, дорогая моя! - голос Ардены сочился язвительностью. - Тебе лучше оставаться там, где сейчас находишься, если, конечно, не хочешь подрумянить своих друзей, до хрустящей корочки. Как видишь, у них защиты нет. - старик постучал пальцем по маске. - Так что постарайся не нервничать, а то... Бам! - он резко поднял руки над головой, и имитировал нечто вроде фейерверка, поиграв пальцами.
   Вот вам и объяснение - масок, перчаток, высоких воротников, подпирания стен, и не желания подойти ко мне ближе, учитывая реакцию престола на приближение посторонних. Похоже на то, что только я одна, могла без риска для здоровья находиться в этой комнате. Еще одно исключение из правил, очередное для меня, но не для тех, кого я люблю. Все как обычно.
   Я до боли в скулах стиснула зубы, путешествуя взглядом по Саше, изучая сущностью его состояние. Трещина ребра, две, огромная шишка на затылке, про костяшки вообще молчу, видимо драка была нешуточной, глубокий кровоточащий порез, уродующий щеку. Сердце как бешеное колотилось в груди, грозя прорваться сквозь грудную клетку, разнести ее к чертовой матери. Сдерживая слезы, навернувшиеся на глаза, я принялась за работу. Срастила ребро, заставила рассосаться гематому, залатала порез, но до рук добраться не успела
   - Не смей! - заорал старик, увидев, последствия моего вмешательства. - Иначе я прикажу сделать так, что даже ты не спасешь.
   Воздух с шипением вырвался из моего рта, когда взгляд метнулся к Ардене. Он кивнул, и в руке хомисида, удерживающего Сашу, появился тонкий стилет, которым тот коснулся груди моего любимого, метя в сердце. Сила забурлила во мне, вторя еле сдерживаемому бешенству, а камень престола стал нагреваться под пальцами. Я чувствовала все нарастающий жар, но не обжигающий - приятный, поддерживающий. Он словно пытался успокоить меня этим темпом.
   - Только попробуй, и разнесу все вокруг - процедила я, практически не разжимая челюстей. Честно, боялась заорать, ведь тогда, мой контроль, полетит к чертям собачьим, а что из этого получится, я пока знать не хотела. - Хоть пальцем... и...
   - Хм... И его тоже? - Ардена указал на Николая. - И Гаэля? Сомневаюсь! Пожертвовать невинными не в твоем духе, насколько я понял.
   Я вскипела, пришлось приложить невероятное количество усилий, чтобы не испепелить Ардену на месте. Опасалась, что тогда приговор приведут в исполнение, и я потеряю самое дорогое из того, что имею - Сашу. Я слишком хорошо помнила застывшее лицо Лии, и свое собственное отчаяние, чтобы попытаться. Тогда я справилась, а сейчас... Сейчас не переживу. Только не он!
   Но, не смотря на все старания, вспышка гнева имела последствия. Престол, похоже, реагировал на мое состояние, как газ на огонь. Вторя, разрывающей меня, ярости, он выпустил яркий столп света, от которого комната полыхнула так, что даже я зажмурилась, а когда открыла глаза, то закричала.
   Не знаю, не понимаю, как смогла удержаться! Как не бросилась вперед, сломя голову? Я только спрыгнула на пол, рук с камня не убрала и шаг вперед не сделала, возможно, потому, что в мой воспаленный мозг ворвались слова старца:
   - А я ведь предупреждал! - наигранное сочувствие в словах, и скорбное качание головой. Сволочь!
   Саша лежал на полу. Кожа на его лице стала ярко бардовой, покрылась волдырями, местами лопнувшими, обуглившимися по краям, с сочащейся сукровицей. Я зажмурилась, не в силах смотреть. Как на это можно смотреть?! Но вспомнив про Колю, заставила себя открыть глаза и задохнулась от удивления. Он стоял, точнее, почти стоял, провиснув в руках хомисидов, но был абсолютно цел! Ни следа ожогов, кровь, ссадины - да, присутствовали, но все они были нанесены раньше, не сейчас.
   - Что это? - озвучил мои мысли Ардена, с открытым ртом разглядывая Николая. - Почему ты не...
   - Сгорел? - договорила я. Все что угодно, только не смотреть на Сашу, иначе, взрыв повториться, так как я не сдержусь.
   Меня трясло, словно в агонии. Каждая клеточка тела вибрировала, пульс отбивал неисчислимое количество ударов в секунду, душа заходилась в истерике. Я очень хотела помочь, просто нестерпимо хотела вылечить, стереть весь этот ужас, удалить даже воспоминания о нем, но не могла. Боже!
   Дыхание Саши было редким и прерывистым, практически незаметным, и я вторила ему, понимая, что кислорода не хватает, и я постепенно начинаю задыхаться.
   - Разреши мне помочь ему. - прошептала я. - Отзови своих псов, и я сделаю, все что хочешь. - вся моя суть витала над Сашей, рядом, близко, но не касаясь, каких-то полмиллиметра не доставало для того, чтобы почувствовать, поддержать, исправить. - Пожалуйста!
   - Тогда ты добровольно пойдешь со мной. - Ардена, испытывающе, посмотрел на меня. Что он наделся увидеть, и увидел ли, не знаю, но его дальнейшие слова позволили мне вздохнуть с облегчением. - Хорошо. Отойдите.
   Хомисиды отступили от распластавшегося на полу тела. Мне не нужно было повторять дважды, послушная приказам сущность нырнула в Сашу, заживляя раны. Я почувствовала, как одинокая слезинка сползла по щеке, щекоча кожу, оставляя влажную дорожку от ресниц до подбородка, но это не имело значения. Собственная слабость и ее проявления были мне безразличны. Сейчас ничто не имело значения, только Саша, только его прерывистое дыхание, такое, словно каждый вздох, может стать последим.
   На моих глазах, раны постепенно затягивались, обрастая новой кожей, краснота спала, а дыхание обрело глубину, вот только сознание не возвращалась, как я не старалась, не могла до него достучаться. Видимо, шок был слишком велик, и должно было пройти какое-то время, чтобы мозг включился обратно. Я вздохнула, но уже более или менее спокойно. Он дышал ровно, сердце размеренно билось в груди, значит, тело здорово, и все будет хорошо.
   Я вернулась к Коле, и уже не спрашивая разрешения, подлатала его. Он благодарно улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз. В них прописалась тревога, тревога за меня. Насколько могла в данной ситуации, я постаралась подбодрить его взглядом, и вновь сосредоточилась на Ардене.
   - Что ты хочешь от меня?
   Я смотрела в эти глаза, нереально яркие и живые, кажущиеся столь открытыми и честными, что разум отказывался верить в причастность их обладателя к чему-то дурному. Вспоминая наше общение в Эсперане, я задавалась вопросом, как смогла проглядеть, не понять, что Ардена играет добродетель, а не живет ей. Только однажды эта мысль посетила меня, а я по глупости прогнала ее. Не стоило, как оказалось. Вот так, неожиданно и больно, время, расставляя точки на "ё", указывает нам на ошибки. Жаль что поздно.
   - Ты должна просто пойти со мной. Мы поможем тебе забыть обо всем, и вернем к той жизни, которая тебе знакома. - ответил Ардена, и я вздрогнула от этих слов.
   Я не хотела забывать, не могла забыть, это выше моих сил. Взгляд вернулся к Саше, пробежался по лицу, лаская дорогие черты. Как я смогу жить, не помня его - его улыбки, его прикосновений, его голоса? Разве это возможно? Разве будет мое сердце биться так же, как сейчас, если он навсегда исчезнет из моей жизни? Не верилось, что такое возможно. Рука метнулась к животу. А малышка, как же быть с ней? Что случиться с ней, если я пройду ритуал изъятия?
   Саша пошевелился, и я до крови прикусила щеку, чтобы не разрыдаться.
   - А что будет с ними? - я указала на мужчин, уговаривая руки не дрожать.
   - Ничего. - Ардена закупался в плащ, словно это его бил озноб, а не меня. - Останутся под нашим присмотром.
   Вроде бы все так, и честность в глазах, и уверенность в голове, но я, почему-то, не поверила. Слишком просто, чтобы быть правдой.
  
   ***
   Я была загнана в ловушку. Для того чтобы понять это, не обязательно иметь семь пядей во лбу. Все просто, до банальности. Меня связали по рукам и ногам невидимыми путами ответственности. Переместиться я не могла, это означило бросить Сашу с Николаем не только на произвол судьбы, но и на мучительную смерть. Во всяком случае, Сашу - точно, лишившись моего присутствия, престол полыхнет, и тогда, поминай как звали. Подойти к ним, чтобы забрать с собой, тоже не представлялось возможным. Мы попали в замкнутый круг, где их благополучие зависело от меня, а мое - от них.
   Да, уж. Ардена, вполне достоин крепкого рукопожатия и дружеского хлопка по спине от своих единомышленников за то, что афера под названием - "схватить избранницу" - прошла на ура. Можно сказать, без сучка и без задоринки, получится правдиво.
   - Хорошо, - кивнула, делая вид, что согласна. - Но я хотела бы, узнать кое-что, если ты не против. Прежде чем... - сознательно не договорила, давая понять, что прекрасно понимаю, о чем идет речь, знаю, что именно мне предстоит пережить.
   - Спрашивай!
   Судя по голосу, Ардена уже праздновал успех предприятия, полностью уверовав, в мою капитуляцию. Это хорошо, чем дольше я продержу его в состоянии эйфории, свойственной победителям, тем лучше для нас, и тем больше времени у меня будет для того, чтобы придумать, как выкрутится из этой ситуации.
   - Мне просто до жути интересно. Что именно должна была сделать избранница? Видишь ли, так и не смогла разобраться. Все эти пророчества... - неопределенно махнула рукой. - Такие запутанные.
   Я всеми силами изображала на лице искреннее любопытство, стремясь преобразиться в недалекую бабенку, которая волею судеб, столкнулась с неподвластным ей вопросом. Мучимая сомнением в успехе, устремила на Ардену "открытый" взгляд. Поверит - нет? Смогу ли сыграть на тщеславии? Вывести безупречную мелодию?
   - Очень хочу узнать. Понять, что пропустила. Просто, так долго ломала голову, что... - я запнулась, погладила камень, словно в растерянности. - Просто, понять, что делала не так?
   Ардена рассмеялся. По-настоящему, искренне, чем ввергнул меня в шоковое состояние. Я ожидала всего чего угодно - отказа, злости, язвительности, но не смеха. Не думала, что покажусь ему смешной, хотя... Наши представления о забавном, могут и не совпадать.
   Наблюдая за тем, как старик хватается за живот, бьет себя по ляжкам, я думала о том, что плохая комедия перерастает в театр абсурда. И я уже не понимала, что пол - это пол, небо - небо, а не ванильное пирожное, и что любовь - все еще любовь, а не протертая до дыр фотография на журнальном столике. Истина происходящего ускользала, заваленная деталями по самую макушку, она скрывалась за необъятной горой ненужного хлама, который, имел единственную цель, отвлечь от реальности. Как же я не люблю всю эту философию, с вечными "кабы", да "если", пудрящими мозги, не хуже старушки на лавочке.
   Сквозь хриплое покаркивание, в которое превратилось Арденовское веселие, я, каким-то образом, расслышала тихий стон. Саша! Не могла не взглянуть! Краем глаза, на долю мгновенья, чтобы коснуться, хоть так обнять, хоть так проверить, как он?! На моих глазах его ресницы затрепетали, и, вторя им, мое сердце, отколачивало стаккато - отрывисто, быстро, каждым ударом подтверждая. Он жив. Он рядом.
   - Раз ты так хочешь! - наконец выговорил Ардена, заставив меня вернуться мыслями к его персоне. - Я скажу!
   Теперь уже хихиканье с примесью злобы, или язвы, прыгало по комнате, скаля зубы. Противно стало, и на душе заскребли кошки. Чуяла, услышу что-то неприятное, всем телом готовилась, принять гадость на грудь, главное, найти защиту от ядовитых когтей, не поддаться их разъедающему действию.
   - Не было никакого пророчества! Луаре - дурак. Проглотил наживку, и даже не подавился. Я только намекнул, а он, на радостях, пошел трезвонить всем и каждому, пока кое-кому это не осточертело. Вышвырнули за грань, и дело с концом. - очередная порция едкого хихиканья прошествовала по залу. - Я знал, что это должно произойти. Еще когда Арел заявила, что: "Надежда есть всегда". - он усмехнулся, так я трактовала довольное фырканье раздавшееся из под маски. - Хорошая эпитафия. Не находишь? - добавил Ардена.
   А я еле сдерживала злость, не давая той прорваться на поверхность, исказить лицо и затянуть глаза поволокой. Только не сейчас! Пусть пока говорит.
   - А это, могло значить, только одно. - Голос Старца посуровел. - Что Хранительница вернется. Что она возродиться вновь, а пока, только ждет своего часа.
   От этих слов, в глубине меня натянулась струна, и ее вибрация, пронзительная, на фоне безмолвия, непрерывными колебаниями вытянула из памяти образ Девы. Парящее над престолом тело, черный рисунок сосудов, утопающий в сиянии престола.
   - А в чем заключался обряд перехода?
   Спросила, и затаила дыхание. Только бы не заметил! Не понял! Мне не положено об этом знать, и насколько я помнила, о встрече с тенями разговор никогда не заходил, значит, старик не в курсе моего путешествия в прошлое. Маленькая тайна нашей троицы. Не то чтобы сознательно скрывали, просто вспоминать никто не хотел, впечатления остались не очень приятные, чтобы мусолить эту тему почем зря.
   - Действующая Хранительница приносила в жертву будущую, и когда та возрождалась, силы и знания перетекали в новый сосуд.
   Я мысленно ликовала. Ардена не заметил подвоха, не учуял подтекста вопроса, не уразумел, для чего мне это надо. Вот только... В моем понимание "принести в жертву" могло значить одно - убить.
   - Те есть, что бы вернуть Деву, я должна убить себя?
   - Да, заколоть в... - Ардена запнулся, и теперь смотрел на меня с подозрительностью. Догадался, кажется. Ну, и хрен с ним. Все что я хотела узнать, уже растрепал.
   - Лаари. Нет!
   Я обернулась на любимый голос. Под настороженными взглядами хомисидов, Саша осторожно поднимался на ноги, но на них не смотрел. Его взгляд был прикован ко мне. В переливающихся глубинах его глаз, я как в открытой книге, читала любовь и нежность, выведенные замысловатой вязью, а между ними - страх, боль, нежелание верить и понимание того, что я уже решилась. Саша слышал Ардену, и знал меня лучше других.
   - Нет, милая! Не надо! Не слушай его! - Он говорил чуть слышно, хрипло, словно сорвал связки долгим криком. - Нуванна. Скажи ей! - Но Коля промолчал, в отличие от Саши, он не терял сознание, и знал предысторию не хуже меня.
   Саша сделал шаг в мою сторону, и его тут же схватили хомисиды, а я закричала:
   - Стой! - с благодарностью наблюдая за тем, как его удерживают. - Не подходи.
   Камень подо мной, набирал температуру, и я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Нельзя выходить из себя. Ни в коем случае!
   - Шен. Тебе сюда нельзя, - уже спокойно сказала я. - Стой там, пожалуйста.
   - Как мило! Такая самоотверженность! Идиллия прям! - встрял Ардена, и голос его был сух, как выгоревшая под солнцем трава. - Что бы ты ни задумала Лаари, должен тебя разочаровать. Не получится.
   Я не сдержалась, и скептически приподняла бровь. Спрашивать о чем речь, не стала, и так понятно, что сейчас сам поделится, уж больно ему хотелось поставить меня на место.
   - Видишь ли, ты отказалась взглянуть, а я хотел продемонстрировать очень занимательную вещицу - жертвенный кинжал. Именно он должен использоваться во время ритуала.- он взглянул на хомисида, что унес шкатулку. - О-о-о, уверен. Он бы тебе понравился, изумительная вещь. Такая тонкая работа, такой острый клинок.
   Он определенно издевался, дразнил меня, вот только с какой целью? Я не понимала.
   - Ну, а вторая вещица - Аконит, исчезла так давно, что канула в лету. А без нее возрождение будет неполным. Так что выкинь бредовые мысли из головы. Ты же не хочешь, проститься с жизнь на глазах у любимого, - едко закончил старик.
   Он еще говорил, но я уже не слышала, наконец-то сопоставив, что к чему. Насыщенно синий цвет индиголита всплыл перед глазами, прокладывая тонкую нить от украшения, впитавшего тепло моего тела, до синевы шкатулки, а от нее к прозрачному камню, венчающему головку кинжала.
  
   29.
   Синий. Красиво! Печальная улыбка коснулась губ.
   Моя жизнь окрасилась в синий цвет, следуя чьей-то воле, пусть незаметной глазу, но ощутимой на ментальном уровне. Похоже, великая ткачиха серьезно попотела над гобеленом судеб, вплетая в него замысловатый узор предначертанных мне дорог, уж больно запутанным вышел ее рисунок, запутанным и непредсказуемым в своих хитросплетениях. Еще год назад, я даже не смогла бы предположить, где окажусь, кем стану и что сделаю. А в том что сделаю, сомнений не оставалось.
   Я посмотрела на Николая. В его глазах притаилась грусть. Он понимал меня, наверно, как никто другой в этой комнате. Ему тоже когда-то пришлось сделать выбор и воплотить его в реальность, развернув дорогу жизни на сто восемьдесят градусов. Он выбрал любовь. Отказался от всего, ради самого дорогого человека в жизни - Лии, и был с ней до конца. Пусть такого, грустного, минорного, но он не предал ту, которую любил.
   Мне же, настолько не повезло. Я не могла остаться с Сашей, даже если бы захотела, даже если бы сейчас отказалась от всего на свете. Мне предстояло сделать гораздо более сложный выбор, касающийся не только меня, не только нас, а многих, очень многих людей. Их жизнь, их дальнейшая судьба, судьбы их детей, зиждились на моей силе или слабости. Одним единственным словом я могла, либо возродить их, либо похоронить. И это пугало.
   Николай! Серьезный, стойкий, ответственный, принесший клятву избраннице, даровавший ей свою жизнь. За все эти дни, проведенные рядом, я стала относиться к нему, как к брату, которого никогда не имела, если только мечты не воспринимать всерьез. Я знала, что могу на него положиться, что могу доверить ему того, кто стал смыслом моего существования, без кого я не представляя жизни. И сейчас, взглядом, я умоляла его позаботиться, позаботиться о Саше, если что-то пойдет ни так. Спасти его от самого себя, и неважно как, лишь бы с ним ничего не случилось. Мой мужчина способен на глупости, на глупости из-за меня.
   - Какое сегодня число? - сколько я уже тут. Месяц? Больше, дней тридцать пять? Я совсем сбилась со счета, зарывшись с головой в новую жизнь. Заметив удивление в глазах названного брата, уточнила. - По-нашему, по земному?
   Смешно, сморозила глупость, ведь ни я, ни он, в итоге не принадлежим этой планете, ее миру, безрассудно стремящемуся в никуда. Для него земля, та, которую мы знали, всего лишь временное пристанище, для меня - молочная мать, вскормившая и отпустившая в свободное плавание, волны которого, прибили меня к совсем иному берегу.
   Наверно, со стороны я смотрелась как полоумная, задавая подобный вопрос. И пусть! Пусть повеселятся, если есть желание, я сегодня не гордая, сегодня я все стерплю.
   - Двадцать восьмое, - что-то прикинув в уме, ответил Коля, и мне пришлось, подавить истерический хохот, рвущийся из груди.
   Только со мной могло приключиться нечто подобное. Только моему ангелу - хранителю присуще настолько извращенное чувство юмора, чтобы додуматься свести все воедино. Это ж надо! День рождения! Сегодня мне стукнуло двадцать девять лет, если судить по бирке, что болталась на руке и которую презентовали мне воспитатели на память. Самое время предпринять еще одну попытку и начать жизнь заново. Самое лучшее время. Жаль только, я так и не разобралась в теории вероятности, не успела, а то просчитала бы варианты, стоит пытаться или нет?
   Саша! Я не могла смотреть на него. Не хотела и не могла видеть, как он винит себя. Сейчас я поняла его стремление отправить меня обратно. Поняла и простила. В данный момент единственной необходимостью для меня было знать, что с ним все будет хорошо, даже если без меня рядом. Наверное, его приоритеты выстраивались таким же образом, как и мои на данный момент. Тогда, когда это решение принималось, когда оно казалось единственно верным.
   Я скинула обувь, и забралась на престол, стараясь не разрывать контакта кожи с камнем. Его гладкая поверхность приятно грела босые ступни, вливая в меня потоки энергии. Наше притяжение было взаимным, и от этого никуда деться. Он звал меня, а я хотела к нему. Сделав шаг, застыла по центру, вглядываясь в живую подвижную глубину. Тени скрутились в спираль, образуя желоб под моими ногами. Они ждали, когда приду к ним, я чувствовала. Они были такими же, как в срединных землях, только заключенные в камень, а не в туман, такими же жаждущими меня.
   Подняв взгляд на Ардену, я утонула в непонимании. Поделом, не только ему все запутывать. Смотря в эти глаза, такие честные на первый взгляд, но, как оказалось, прогнившие изнутри до расползающегося в прах тлена, я поняла, что моя жизнь - суть жертва, которую стоило принести ради спасения других. Многих! Тех, кто долгие годы жил надеждой.
   - Говоришь, не стоит? Не получится? - Ардена кивнул, наблюдая за мной, не совсем понимая, для чего все это.
   Его уверенность в собственной правоте была безграничной, а я не торопилась переубеждать. Зачем? Пусть пребывает в спокойном неведении, относительно мыслей блуждающих в моей голове. Глупо передавать бразды правления в чужие руки, когда упряжка несется вперед во всю прыть норовистых жеребцов, ведь можно и шею сломать, а я собиралась выжить. Надеялась выжить.
   - Что ж! Тебе виднее! И нож у тебя, не так ли?
   - Да, - просипел он.
   - Так, что переживать! Не правда ли?
   Я пользовалась положением, но грань тонка. Одно его слово, и... Об этом думать не хотелось. Колю все еще держали под руки, а Саша, так вообще был в жестком захвате. Одно радовало, направленный в сердце стилет исчез.
   - Я все еще мучаюсь любопытством! Аконит. Он причем? - провела ногой по цветку.
   Он смотрелся, как гравировка на поверхности, а на самом деле - находился где-то в глубине, и только четкие контуры рисунка, создавали иллюзию близости.
   - Символ власти, пропускающий через себя сущность, возрождающий тени к свету.
   Тени возрождаются к свету, или в нашем случае - возвращаются. Мне стало ясно, почему престол не тронул Колю, не навредил ему. Клятва, принесенная Николаем, спасла его. Его темная сторона теперь принадлежала мне, тени были поглощены огненным сиянием моего собственного света. Осознание принесло с собой облегчение - хоть за одного их них я могу не волноваться.
   Говоря, Ардена указал на Сашу, и я поняла - время вышло. Последняя песчинка сорвалась вниз, и верхняя доля часов опустела, став прозрачной. Отсчет мгновений начался.
   Я рванулась к нему, перетекая в сущность, становясь ее, устремилась к моему солнцу, окружила мужчину силой, меняя структуру ткани, создавая новые волокна, натягивая маску на лицо, защищая каждый оголенный миллиметр. Пусть только это поможет!
   Рука за спиной, уже ухватила клинок. Он устроился на ладони, как влитой, без натуги выскользнув из ножен, словно ждал этого. Под слившийся воедино крик двух голосов, я замахнулась, и направила холодный металл в сердце. Игнорируя, треск разрываемой ткани, выдохнула:
   - Люблю! - и провалилась в бездну, сопровождаемая отчаянным - "Лаари".
   Мир погас.
  
   ***
   Темно и тихо. Это ли ощущение смерти? Я не знала. И умерла ли я - непонятно. Я словно зависла между пространствами материального и духовного, не пребывая ни в одном из них полностью, наблюдая за каждым со стороны.
   Я видела свое тело, будто находилась в рядах зрителей и, вместе с ними, смотрела на разыгрывающееся действо. Видела хомисидов, отброшенных световой волной обратно к стене. Следила за Сашей, пытающимся, несмотря ни на что, добраться до престола, дотянуться до того, что еще совсем недавно было вместилищем моей души. Странно, я ожидала увидеть нечто вроде предсмертной агонии, но ее не было. Мое тело парило в воздухе, невесомой пылинкой, окутанной со всех сторон сиянием. Клинок, окрашенный кровью, валялся на камне, но на груди не было и следа пореза, ни единой красной капли не наблюдалось на коже.
   Одежда, в которой я была на момент удара, куда-то делась, и теперь на мне красовался белый полупрозрачный балахон, через который явственно просвечивал узор на теле. Глубокий, конусообразный вырез ниже пупка открывал взору аконит с полумесяцем над ним. Меня поразил тот факт, что рисунок сменил цвет. Если раньше он, как и остальные нити был черным, то сейчас приобрел оттенок индиголита, и превратился в нечто типа татуировки. Кажется, у меня появилась полноценная метка.
   Сперва, казалось, что в этом "ничто" я одна. Потом поняла, что нет. Нас много, и все мы связаны единой цепью в одно целое, плавно перетекая из одной в другую. При желании, я могла слышать их. Их мысли и чувства были для меня открытой книгой, также как и накопленные ими знания. И они вливались в меня, размещаясь на полочках памяти, усваивались и становились моими собственными воспоминаниями. Такой странный процесс! Еще секунду назад я ничего не знала, и даже представить не могла, что такое когда-то происходило, а вот уже прожила это.
   Также как чужие воспоминания тонкими нитями перетекали ко мне, от престола к зависшему телу устремились тени. Сначала ухватились за ступни, затем оплели лодыжки, вскарабкались по ногам к бедрам, обвили талию в крепком объятии и дальше, выше, пока моя кожа полностью не окрасились черным. Они покрыли меня всю, с головы до ног, и даже волосы, кажется, стали их продолжением. Затем непроглядная корка стала светлеть. Исчезая на глазах, они впитывались в кожу, проникали в тело, утягивая меня за собой.
   Темнота стала рассеиваться, в тишину ворвались звуки. До боли знакомый крик: "Лаари, нет!" - пронзил меня стрелой, и я, вздрогнув, открыла глаза.
  
   30.
   Три события случились практически одновременно, с минимальной отсрочкой и в следующей последовательности. Я открыла глаза, мои ноги коснулись камня, и сияющий вихрь, во время моего витания нигде, штурмовавший комнату, втянулся в престол.
   Дальше начался хаос. Лишившись сдерживающей силы света, хомисиды бросились вперед, Ардена, схватившись за голову, рухнул на колени, Саша с Колей, справившись, наконец, со своими противниками, устремились наперерез ближайшим плащам, жаждущим добраться до меня.
   Я стояла и наблюдала за происходящим, еще не избавившись от чувства отстраненности. Противоестественное состояние. Вроде бы, здесь и сейчас, существовала я, и не я, одновременно. Что-то кардинально изменилось в самой сути моего существа, а вот что именно, пока не улавливала. Вроде все также, на месте. Руки, ноги, голова, вот только в голове что-то щелкнуло, переключившись на другой уровень. Я словно через раунд перескочила и обзавелась улучшенной аватаркой, модифицированным набором оружия и увеличенной шкалой жизненных сил. Непривычно - не то слово!
   Саша налетел на хомисида, практически ухватившего меня за ногу, и впечатал его лицом в каменную поверхность, послышался хруст сломанного носа, и черный что-то завыл, стремясь увернуться и отскочить подальше. Еще один удар, и уже безвольное тело, сползло на пол, оставляя на полированной поверхности престола размазанный кровавый след. Следующий любитель черного, подвернувшийся под руку моему ненаглядному, не успел даже ойкнуть. Подкошенный рубящим ударом по горлу, он, бесформенным мешком, свалился на пол, захватив с собой товарища, в этот момент налетевшего на него сзади.
   Если по правую сторону от меня ситуацию разруливал Саша, то слева - молотил кулаками Коля. Судя по всему, оба решили лечь костьми, лишь бы не подпустить ко мне врагов. Не то чтобы я была против, даже приятно, когда за тебя так отчаянно заступаются, вот только не видела смысла, и хомисидов не понимала, учитывая, что их предводитель, сидя в одиночестве возле прохода, совершал молебен, уткнувшись лбом в пол. Из всех черных, только Ардена, похоже, оценил то, чему все стали свидетелями. В этом можно не сомневаться. Его пронзительное поскуливание не заглушали ни стоны, ни крики, ни хруст ломающихся костей. Вот только, я никак не могла понять, он оплакивал или благословлял. Его действия можно рассудить двояко.
   Когда чья-то рука, все-таки, умудрилась уцепиться за край моей одежды, я не выдержала. Пора прекращать это безобразие. Руководствуясь интуицией, если так можно назвать все то, что осело в моей голове, я раскинула руки и, обратившись к престолу, выплеснула вовне энергию. И это была не просто сущность, которая раньше присутствовала в моем теле, это было нечто гораздо большее. Словно то, что я имела раньше, умножилось в несколько раз, разрослось до невероятных размеров. Теперь сущность не просто была частью меня, я сама стала сущностью.
   - Вот черт!
   От меня в разные стороны разлетелось что-то, сильно смахивающее на пятибальное торнадо. Разделившись на несколько самостоятельных вихрей, смерч прошелся по комнате, сметая все на своем пути. Ну, или почти все. Саша и Коля остались там, где находились, остальных собрало в кучу, и пришпилило к стене, в линеечку. Как первоклашки на параде, хомисиды выстроились по росту, хоть сейчас галстуки повязывай.
   Я сама не ожидала, если честно. В лучшем случае рассчитывала отвлечь внимание, а получилось совсем иное. И как? Ущербные же вне зоны действия? Сначала подумала, потом поняла. Они уже не были ушербными. В каждом из них, я чувствовала присутствие силы. Это был мизерный, еле ощутимый кусочек, но он был!
   - Нет! - надрывный крик Ардены, полоснул по ушам. Старик, вскочил на ноги, и, подлетев к ближайшему представителю плащей, принялся трясти того за плечи. - Этого не может быть! Останови ее! Немедленно! Сделай это!
   - Оставь его! - сказала я и поразилась. Вот что значит - приказывать! Интонации, окрасившие мой голос, иначе, чем повелительными, не назовешь. - Он не сможет ничего сделать. Твое время вышло! И тебе, лучше приготовиться, Ардена! Через час, ты почувствуешь зов и пройдешь по тропе смерти до конца, испытав все то, на что Вы обрекли других. - Откуда я это знала не понятно, просто знала, что так будет и все, в мельчайших подробностях видела мучения, которые ему предстояло вынести.
   Я отодвинула старика от перепуганного хомисида, одним взмахом руки. Это нечто!
   - Снимите маски! Больше не нужно прятаться, - обратилась к плащам, окидывая их пристальным взглядом.
   Сейчас, когда все они были передо мной, а не рассредоточены вокруг, я заметила в их рядах женщину. Чуть ниже, более хрупкая, чем остальные, поуже в плечах. Почему-то для меня, это стало неожиданностью. Как-то не ассоциировался образ убийцы, как когда-то Саша назвал хомисидов, с тонкой женской душой. Хотя, подобный взгляд на вещи, скорее предрассудок. Почему бы и нет, в конце концов. Разве мало девушек обладает железной волей. Но в любом случае, новость меня не обрадовала.
   - Не бойтесь. - добавила я, наблюдая как они мнутся и переглядываются, безмолвно спрашивая друг у друга совета. - С вами ничего не случиться.
   Я могла бы и сама их "оголить", но не хотела. Мне требовалась добрая воля каждого, так как им предстояло сделать выбор, на чьей они стороне. А такое решения под давлением не принимается, так как доверия ему будет.
   Сперва решился один. Медленно, дрожащей рукой, он потянулся за голову, и развязал тесьму, удерживающую маску. За черной кожей, как оказалось, скрывался парень с курносым носом и россыпью веснушек на щеках. Довольно милый и, определенно, очень молодой. Я задалась вопросом, как же его угораздило, попасть в ряды хомисидов, да вообще-то, всех их? Захотелось, пересмотреть изначальное решение и свернуть Ардене шею, за то, что втравил в свои интриги совсем еще мальчишку. Конечно, по физическим данным он на мальчишку не тянул. Высокий, широкоплечий, видимо, обладающий недюжинной силой, но все это второстепенно, главное, что из подросткового возраста вышел совсем недавно.
   - Молодец! - похвалила я. - Все правильно.
   Вслед за ним, после минутного колебания, решились и остальные. Маски покинули лица, и предо мной предстали обычные люди из крови и плоти, в большинстве своем растерянным и испуганные.
   - Хорошо. Начнем. - Я все еще удерживала их, прижатыми к стене, и пока отпускать не собиралась. - Вы знаете кто я?
   - Да. Та, кто разрушит наш мир, - ответил одни.
   - Та, кто лишит его сущности, - добавил другой, и у меня глаза на лоб полезли. Вот так новости!
   - Лишит, разрушит?! Где вы набрались этой ерунды? - стрельнула глазами на притихшего старика. Точно придушу заразу! Я выпусти одного из хомисидов, побывавшего в опасной близости от Коли. Тот от неожиданности покачнулся, и схватился за соседа, в поисках равновесия. - Чувствуешь? - в качестве демонстрации, я прошлась по его телу лечебной волной, вправила вывих, поставила нос на место. - Как думаешь, что это значит?
   В то время пока мужчина ощупывал плечо, вертел рукой в разные стороны и теребил нос, его глаза становились все больше. Собратья хомисида, пялились на него ни с меньшим удивлением, в равной мере шокированные произошедшим.
   - Я... я...
   - Ты стал обладающим, - не дожидаясь, пока он сформулирует мысль, перебила я. - Это по-твоему означает лишить и разрушить? Сомневаюсь! - давая им время на раздумья, я наклонилась и подняла кинжал с бабочкой, валявшиеся под ногами. Вернув ножу вид украшения, я, неглядя, кинула медальон Саше, и тот поймал его налету. Коля же, подобрав с пола ножны, свалившиеся с престола в пылу схватки, протянул их мне.
   - Спасибо, - я подмигнула Николаю, в надежде стереть выражение благоговения с его лица.
   Только этого мне не хватало. Раньше просто пялились, а теперь, похоже, покланяться начнут. Если уж на Колю так подействовало, то что ж с остальными-то будет? Представить страшно!
   - Так! Надеюсь все - все поняли. - Я вернулась к хомисидам. - Сейчас я отпущу вас и хочу, чтобы вы собрали остальных членов ордена, кого найдете в цитадели. Здесь есть что-то: типа зала совета, что ли? - веснушчатый парень закивал. - Хорошо, - улыбнулась и продолжила. - Ты покажешь дорогу, остальные свободны, - я отозвала сущность и получила коллективный вздох облегчения. - Идите и заберите его с собой, - указала на Ардену, с поникшей головой стоящего у выхода.
  
   ***
   Хоть я и была уверена, что хомисиды морально обезврежены, (осторожность лишней не бывает), поэтому я оставалась на престоле до тех пор, как они не покинули помещение. Позволила себе расслабиться, когда в овальной комнате осталась только наша троица, ну и "веснушка", застывший у выхода. Точнее, относительно расслабиться, так как сейчас мне предстояло справиться с еще одним важным делом, которое вполне возможно, окажется гораздо сложнее предыдущего. Мне предстояло поговорить с Сашей.
   Глядя исключительно себе под ноги, я спустилась с постамента. На Сашу пока старалась не смотреть, не чувствовала себя готовой столкнуться с его реакцией. Боялась, если честно. Пытаясь разобраться, что же меня так сильно страшит, я медленно брела вокруг престола, скользя ладонью по каменному ребру. Добравшись до сбитого угла, остановилась, и погладила место скола. "Скоро, скоро я верну нам способность видеть" - мысленно пообещала я камню, обводя пальцем безобразный шрам, оставленный на идеальном теле. Хоть одна из историй, скормленных нам Арденой, оказалась правдивой, но в данном случае, я бы предпочла обратное.
   Это потеря! Я ощущала его боль, страх, сомнение, стремление вернуть утерянное. Как ни парадоксально, боль престола вливалась в меня, мутным осадком обволакивая душу, оседая толстым слоем беспокойства, вызывая зуд по телу, стремление исправить. Этому невозможно было противиться, и я обещала, обязывалась вернуть былое. Беззвучно клялась все исправить, а он отвечал ласковым прикосновением, нежным шелестом сущности, перетекающим в руку, словно легкое рукопожатие, оставляя тепло и чувство единства.
   - Госпожа?
   Любимый голос, хриплый и грустный, заставил меня затрепетать. В груди все свернулось в тугой комок для того, чтобы потом распахнуться во всю ширь и пустить сердце в волнующую пляску ожидания. Из-за охватившего меня предвкушения, я даже не сразу поняла, что именно он произнес. Купалась в звучании.
   - Госпожа?! Обувь!
   Со второго раза до меня дошло. Как красной тряпкой пред быком помахали, или цистерну с ледяной водой на голову перевернули, всю романтику смыло в ту же секунду. Я внутренне взвилась на высоту радиовышки и, собираясь устроить нагоняй по первое число, крутанулась к Саше. То, что увидела, вывело меня из равновесия окончательно. Он, преклонив колено, протягивал мне чудо извращение, другого определения подобрать не смогла, подозрительно смахивающее на плетеные сандалии на плоской подошве с белыми ремешками. Это зрелище стало последней каплей. Чаша терпения переполнилась, и кипящая жидкость хлынула через край.
   - Шен! Ты спятил? - выдавила я свистящим шепотом. Скулы свело от злости, нормально говорить не получалось. Саша на коленях, а я - госпожа? Это ж надо было додуматься! - Немедленно поднимись, иначе... - я задохнулась, чувствуя как сущность, хлещет из меня, подобно маслу, взрывающемуся на перегретой сковородке, тому, кто не успел отскочить, ожег обеспечен.
   Словно издеваясь надо мной, мужчина медленно поднял голову и посмотрел в глаза сквозь упавшие на лицо пряди волос. Его взгляд был серьезен, отдавал сталью коленного металла, и кромсал меня на части.
   "Он это взаправду", - мелькнула мысль, пославшая по телу дрожь недоверия, нежелания верить.
   - Шен? - я сделала шажок вперед. - Ты чего?
   Ноль эмоций, никакой реакции, та же поза, те же тапки, и только Коля, постепенно отступающий к выходу, бурчащий под нос: "Вам лучше поговорить".
   Вот уж спасибо! Удружил! Как я должна с этим справиться? Если бы ни Саша передо мной в неестественной раболепствующей позе, я бы высказала все, что думаю о такой помощи.
   - Шен? - дубль два. - Может, встанешь? - протянула просительно, правда, без особой надежды.
   И права оказалась, во взгляде ничего не изменилось, каменное выражение лица, даже не дрогнуло. Идол, высеченный из мрамора, не иначе. Не страшны нам ни бури, ни грозы - как раз про него.
   - Саш! - последняя надежда, назвала так, как сама окрестила. Ничего. Тишина, молчание и безразличие в глазах.
   Расстроено повздыхала, мысленно кляня себя, на чем свет стоит. Моих рук дело! Я как будто с истуканом разговаривала, ни намека на понимание, можно смело раздеваться донага и в пляс, все равно не отреагирует. Аккуратненько, мелкими шажками, подобралась поближе, краем глаза заметив, что Коля, практически на буксире, выволок хомисида в коридор. И правильно, нечего ему тут делать! Хоть у кого-то здравые мысли в голове остались. В полуметре от моего ненаглядного, опустилась на колени, и молитвенно сложив руки, предприняла еще одну попытку.
   - Шен! Я знаю, что ты недоволен. Злишься. Давай покричим, а? - из высохшего колодца, быстрее воду достанешь, чем от него слова добьешься. Словно и не слышит вовсе. - Посуду побьем? Хочешь, покажу как?
   Несла полную околесицу, постепенно подбираясь все ближе. От злости уже давно не осталось и следа, приоритетное место заняло волнение. Отреагирует, в конце концов, или нет? Или так и буду вести диалог с неотесанным чурбаком?
   - Шен? - я растеряла весь словарный запас. Он развеялся как крупа, истрепавшись о гранит молчания. - Пожалуйста! - выдохнула и сделала последний шаг, приблизилась нос к носу, ощущая дыхание на лице.
   Это невозможно, просто не может быть правдой! Этот равнодушный взгляд, не должен принадлежать моему Саше. Я такого просто не переживу! Душа рвалась на части, хотелось завыть белугой от щемящей боли в груди.
   - Шен! Вернись! - уже не говорила, кричала. - Ты нужен мне!
   Мне хотелось завыть, заголосить, как баньши над угасающим родом - я не могу тебя потерять! И пусть весь люд трясется от ужаса, плевать! Мое солнце, свет моей души, моя жизнь, все остальное пусть бесконечно катится как сизифов камень с горы, рассыплется в прах, не жалко!
   - Шен! Миленький! Посмотри на меня! - да что с ним такое?
   Моя новообретенная память, выдала череду ответов, но ни один из них не мог помочь в разрешении проблемы. Вереница одиноких дев, шествовала перед внутренним взором, кланяясь в пол, поднимая вековую пыль в воздух. Все они, предыдущие Хранительницы, были одиноки от рождения до исхода. Все, пожаловали жизнь затворничеству, припорошив блюдечко с золотой каемочкой, пеплом несбывшихся желаний. Они хранили знания, отдавая себя миру, служа проводником сущности во благо всех. Но я не они! В ряды монашек заявление не подавала! Я хочу быть женщиной, любимой женой, матерью. Я хочу быть с ним!
   - Шен, вернись ко мне, - шептала я, тянясь дрожащей рукой к его лицу. - Я люблю тебя. - Пальцы коснулись кожи. - Одной мне не выжить, - с губ сорвался всхлип, еще немного и я разрыдаюсь по-настоящему, горькие слезы жгли веки, готовясь прорваться наружу.
   Что-то дрогнуло в глубине его глаз, словно ледяная основа пошла трещинами, подтопленная моими словами. Их студеное равнодушие постепенно тонуло в знойных водах расплавленного серебра.
   - Я почти умер, Лаари, - прохрипел он, и сильные руки, обхватив меня за талию, прижали к горячему твердому телу. - Ты почти убила меня, - он впился в мои губы жадным, требовательным поцелуем.
   Меня накрыло море, нет - океан облегчения. Саша все еще здесь, со мной, рядом!
   Я отвечала на его ласку с остервенением обреченного на казнь. Одна мысль о том, что потеряла его навсегда, сделала меня безумной. Мои руки зарылись в его волосы, притягивая еще ближе, настолько близко, насколько это было возможно. Я хотела раствориться в нем, растаять в его руках, слиться с ним воедино, соединиться навечно, чтобы никогда больше не бояться потерять. Мы, как два жаждущих, изголодавшихся по родниковой воде путника, выпивали друг друга, иссушая сосуд до дна, и не насыщались, все еще желая большего.
   Я не помню, в какой именно момент запечатала дверь, не помню, как Саша разорвал на мне платье, и почему разорвал, не помню, как кромсала его ремень на части, помню только губы, блуждающие по шее, его язык, скользящий по коже, ласкающий, горячий, обжигающий своим прикосновением, сводящий меня с ума. Мне было совершенно безразлично, что кроватью нам служит каменная стена, что романтика и нежность сметены под напором животной страсти, главное в том, что он со мной, что его руки держат меня, пусть даже оставляя синяки, что его тело врезается в мое так, будто это последняя возможность остаться в живых. Когда дрожь возбуждения достигла пика и взорвалась яркой, ослепительной вспышкой экстаза, я закричала, а Саша вторил мне, низким рычанием, делая последний рывок навстречу освобождению. Такого между нами еще не было.
   Я медленно приходила в себя, ощущая кожей прохладу стены за спиной, и жар Сашиного тела, прижимающегося ко мне. Его голова покоилась у меня на груди, мои ноги все еще обвивали его бедра, и это казалась таким правильным, таким естественным, быть с ним, вот так, настолько близко.
   - Я люблю тебя, больше жизни, - прошептала я с хрипотцой в голосе. - Никогда больше так меня не пугай.
   - Кто бы говорил. - Он тихо рассмеялся, целуя шею. - Это ты у нас, кажется, покончила с жизнью у меня на глазах.
   - Но, я же не умерла!
   - В тот момент, я не был в этом уверен.
   Саша поставил меня на ноги, и принялся собирать то, что когда-то было нашей одеждой.
   - Ты просто зверь, - прокомментировал он разодранный на части ремень, валяющийся на полу.
   - Ты тоже, - усмехнулась я, крутя в руках рваное платье. - Впрочем, это не мой цвет.
   Мы расхохотались друг над другом и сами над собой одновременно. Последствия стресса.
   - Видела бы ты себя со стороны, - сказал Саша, когда приступ веселья иссяк. - Я думал, мое сердце остановится, когда кинжал пронзил твое. Ты словно меня заколола. - Его пальцы коснулись щеки, нежно погладив кожу. - Я умирал там, на престоле, рядом с тобой. О чем ты думала, милая?
   - Ну.... - я покраснела, смутившись, и невнятно пробормотала. - ...что-то о спасении человечества. - протянув руку, я ответила жестом на жест, коснувшись лица, и только сейчас обратила внимание, что ничего не происходит.
   - Шен? - он проследил за моим удивленным взглядом, которым я окинула собственное тело.
   - Что?
   - Сияние... Оно исчезло!
  
   31.
   Пока мы штурмовали лабиринты цитадели, ведомые молодым хомисидом, я, не переставая, материлась, про себя конечно. Была сердита, как озверевший тузик, рвущийся с цепи, только пены у рта и лязганья зубов не хватало, чтобы почувствовать себя таковым в полной мере.
   Это надо же! Кто додумался?! У кого ума хватило?! Я б его своими руками на маленькие кусочки, чтоб неповадно было подсовывать людям такие подарочки. Разрядить меня как невесту недоделанную! Да я, и на свадьбу-то лиловое платье нацепила, а тут!
   - Уродство! - в который раз прошипела я, разглядывая подол белого одеяния, облепляющего ноги при ходьбе. - Ненавижу! Уж лучше лампочкой, чем это! Все полезнее.
   Справа от меня прозвучало что-то подозрительно похожее на смешок, и я зыкнула на Колю, из-под сурово сдвинутых бровей, недвусмысленно давая понять, что думаю по этому поводу. Он, деланно округлил глаза, в ответ на мое негодование, и расплылся в широченной улыбке.
   - Зря ты так, очень даже миленько, - выговорил засранец, со сдерживаемым смехом в голосе.
   - Миленько, - фыркнула я и покосилась на Сашу. Тот делал вид, что ничего не слышит, но я разглядела подрагивающие уголки губ.
   Смешно им видите ли! Я бы тоже посмеялась, будь на моем месте кто-то другой, так нет, сама, лично, в лодке сижу и веслами работаю, не хуже галерщика. Толчок - рывок, раз - два, и так до бесконечности.
   Саше-то что, хорошо, он уже нахохотался вволю, что называется, оторвался по полной программе. Сперва, спектакль устроил, со стоянием на коленях. Как на тромбоне поиграл на моих нервах, хорошо хоть соло на скрипке не замутил, иначе осталась бы я без струн, с одним остовом. Госпожа - додумался же, хотя должна признать, урок прошел на отлично. Мысль о том, что я потеряла Сашу, навсегда отбила желание, провернуть что-нибудь эдакое, чего он не одобряет.
   После небольшого отвлечения от темы, что мы устроили в овальной комнате, последовавшего за ним выяснения отношений и разбора полетов, куда и почему испарилось мое внутреннее зажигание, мы стали приводить себя в порядок, и тут началось. Во-первых, эта чертова тряпка, что появилась на мне во время возрождения, ни в какую не хотела трансформироваться. Что я только из нее не делала, все без толку. Брюки, шорты, леггинсы, рубашки и еще целая куча предметов гардероба после минутного раздумья возвращались к первоначальному балахонистому виду. Ужас! Намучавшись, я отобрала у Саши синюю тунику, сварганила довольно миленький прикид, из числа моих любимых, и уже собиралась приняться за обувь, когда все старания рассыпались в прах прямо на глазах. Мало того, что брюки с рубашкой превратились в платье, так и насыщенный синий обесцветился. Просто взял и побелел, будто поздоровался с ведром побелки.
   Я сначала на Сашу накинулась с обвинениями, ни в какую не хотела верить, что он руку не приложил. Больно уж подозрительным казалось самопроизвольное возвращение к первоначальному виду. Потом сдалась. Пришлось признать, что меня, помимо воли, причислили к лику святых, вот только вместо крыльев и нимба, выдали бесцветные одежды. Хочешь - не хочешь, а носить обязательно. Дресс код, чтоб его!
   Мы, как в коридор вышли, добрый Коля, обрулив у хомисида плащ, решил меня облагодетельствовать. От чистого сердца, чтобы не замерзла, укутал в шерстяную ткань. А дальше был удар под дых. Стоило угольно-черной материи коснуться моих плеч, она пошла пятнами. Сперва серыми, затем бежевыми, потом молочными и под конец, кто бы подумал, белыми. В итоге, я превратилась в снежную королеву, хоть и без ледяной короны на голове, но все равно - сходство поразительное. Вся такая снежная, искрящаяся, словно соревнование со снеговиком устроила, морковки вместо носа не хватает для полного счастья. Вот я и бесилась, играя с Белоснежкой в "раскрась меня", меняя цвета одежды каждую минуту, для того чтобы она, через какое-то время, вновь вернулась к кипельно белому.
   Как выяснялось, Веснушка знал куда идет. Он довольно быстро доставил нас до места. Мы попали в большой зал, смахивающий на учебный класс. Лавочки выстроились стройными рядами напротив подиума, и, судя по количеству посадочных мест, собрания здесь проводились нехилые. На данный момент в комнате находилось человек тридцать, не считая тех, с кем мы уже были знакомы. Все стояли, сбившись в кучу возле Ардены, который сидел на скамье, обхватив голову руками, и что-то бормотал. Что ж, заслуженная кара настигла его, зов добрался до своего создателя, превратив того в кающегося грешника. Любопытная картина.
   Когда мы вошли, по залу прокатился ропот, и я почувствовала все нарастающее бурление сущности, хомисиды активизировали свои силы. Пришлось принять меры и попридержать их пыл. Я раскинула сети и потянула сущность на себя, легонько, совсем чуть-чуть, давая понять, что в случае необходимости могу, обездолить их в одно мгновенье. Намек был понят и вылился в коллективный стон.
   Я забралась на подиум, и первым делом поинтересовалась.
   - Где мальчик? - два хомисида, что привели Сашу к престолу, переглянулись между собой. - Приведите. Немедленно, - приказала я. - И Раинеля тоже. - Они поспешно выскочили из комнаты. Этим двоим уже не нужно было объяснять, что со мной шутки плохи, а вот остальным, пожалуй, придется. - Кто Аэрариус?
   Обсудив с Сашей положение дел, я пришла к выводу, что Ардена, хоть и руководил делами ордена, не являлся его видимым главой. Значит, должен быть кто-то еще, кто-то достаточно сильный, чтобы держать в страхе всю команду. И этот кто-то интересовал меня в первую очередь.
   - Его нет в цитадели, - ответил мне мужчина, которому я подлатала нос. - Он отбыл еще вечером, после разговора с Мастером. - Беглый взгляд в сторону Арденны, объяснил, что к чему.
   - Куда? - хомисид только плечами пожал. Конечно, кто сказал, что будет легко? Никто не говорил, вот и получила очередную неожиданность. - Ясно.
   Я посмотрела на старца. Добиться от него, чего-нибудь вразумительного уже не представлялось возможным. Зов работал на полную катушку, уведя того за грани разумного.
   - Ладно. Придется отложить знакомство до лучших времен, - я вздохнула и продолжила. - Теперь о первостепенном. Произошла смена режима, отныне во главе ордена стою я. - кажется, я их шокировала, почти все рты пооткрывали. - Есть возражения? Нет! Вот и славно. - Я театрально присела в реверансе. - Можете, звать меня Лаари. Сейчас каждый поклянется мне в верности и разбежимся по своим делам, - закончила я свое выступление, окончательно добив тем самым собравшихся в зале хомисидов.
  
   ***
   - Это была плохая идея. - бурчал Саша два часа спустя, укутывая меня в одеяло.
   - Иначе было нельзя. - оправдывалась я, внутренне с ним соглашаясь.
   Идея может и не ахти, но ничего другого я придумать не смогла. Как-то же надо было хомисидов к себе привязать, чтобы точно под колпаком оказались. Я не собиралась повторять ошибки прошлого, и допускать, чтобы за моей спиной кто-то наматывал клубок из интриг, так и до удара в спину недалеко. Одна вот уже получила, так что, я лучше немножко помучаюсь, зато потом буду спокойна. Конечно, пропустить через себя сорок с лишним человек - дело нешуточное. Уже после пятнадцатого меня начало потряхивать, а к тридцатому - еле на ногах стояла. Но ничего, справилась, теперь вот отдохну, как полагается, и буду как новенькая.
   В комнату, где мы сейчас находились, Саша принес меня на руках. Благо для Мастера в цитадели были предусмотрены покои, в которых он, правда, никогда не останавливался, что вполне естественно. Всегда обратно в Эсперан спешил. Конспирация. Но нам предусмотрительность хомисидов очень даже пригодилась, у меня глаза слипались от усталости.
   - Шен, прекрати, - возмутилась я, когда Саша, накинул на меня второе одеяло. - Все нормально. Я не умираю.
   - Да, ну. То-то смотрю позеленела вся. - Он только еще больше нахмурился, продолжая пеленать меня, как ребенка.
   - Лучше полежи со мной, - выдала я, капризно надув губы. Считает меня младенцем - получит.
   - Лаари...
   - Что Лаари? Перебьется Нуванна без тебя. Большой мальчик. Они с Гаэлем сами прекрасно справятся, - просительно протянула я.
   Кстати, о Гаэле! Мальчишка был на седьмом небе от счастья, да и я, собственно говоря, тоже. Когда хомисиды привели его в зал, он еле держался на ногах. Я, первым делом, бросилась проверять, изменилось ли в нем что-нибудь, и нашла искорку сущности, зажегшуюся в парне. Сам-то он этого не почувствовал, слишком незначительной она была, чтобы носитель мог заметить изменения. Для него маленькая, а для меня в самый раз. Ухватившись за нее, я вылечила паренька, в который раз благодаря небо, что во мне благополучно сочетались все способности, даруемые сущностью людям.
   Если раньше я задавалась вопросом, почему у всех кланов разные способности, то теперь он отпал сам собой. Не зря говорят - каждому по возможностям - это правильно. Имея слишком много, люди начинают желать еще большего и ничем не брезгуют на пути достижения. Нельзя давать столько силы в одни руки. Вот и я побаивалась, как бы ни устроить что-нибудь непоправимое. Насколько я понимала: - кланы должны взаимодействовать между собой. Помогать друг другу. Одни лекари, другие строители, третьи садоводы - а вместе большая дружная семья. Вот только семья переругалась между собой и устроила гонки на выживание.
   - Шен, мне холодно, - канючила я, заведомо говоря неправду. Меня, конечно, трясло, но точно не от холода. Саша только бровь приподнял в ответ на это наглое заявление. - Ну, пожалуйста. Они что, сами все проверить не смогут?
   Подумаешь, цитадель вверх дном перевернуть, заглянуть под каждый стол, проверить каждую щель, расставить новоиспеченную охрану на всех входах и выходах. Плевое дело!
  
   ***
   Я металась по комнате, стараясь не смотреть в зеркало, когда в нем появлялось мое отражение. Смириться с тем, что мне по гроб жизни придется ходить в белом, никак не получалось. Плюс ко всему, в любимых мной иссиня-черных волосах появилась одинокая белая прядь. Я даже слезу пустила, когда вертела ее в руках сегодня утром, так что Саше пришлось меня успокаивать.
   - Посмотрите на меня. Этого не спрячешь! Придется выходить из тени.
   Благодаря моему превращению, мы оказались заперты в цитадели. Выйти из нее означало, объявить всем о том, кто я. Мало того, что объявить, так еще и объяснить, судя по тому, что выяснил Коля. Венская аристократия, спасибо Аэрариусу, пребывала в твердой уверенности, что все разговоры об избраннице, не более чем бред сумасшедшего, что собственно и было правдой.
   - Вот только, шествовать через весь город в таком виде я не хочу. И десять раз повторять одно и то же не собираюсь. И вообще, я бы предпочла рвануть куда-нибудь на Гавайи и поваляться на пляже, а то что-то слишком бледная в последнее время. - Мужчины наблюдали за мной с усмешкой. - Ой, ладно. Что вы так смотрите? Понервничать нельзя, что ли?
   - Лаари, успокойся. - Саша подошел ко мне и заключил в объятья, я тут же спрятала лицо у него на груди.
   - Не хочу! - прохныкала я, нежась в его руках.
   - Чего не хочешь?
   - Ничего не хочу.
   Меня погладили по голове и поцеловали в макушку. Он всегда так делал, когда пытался вернуть мне расположение духа.
   - Хочу домой!
   Дом, в моем представлении, это место, где нет никого, кроме меня и Саши. Ну, можно еще Колю захватить, а от всех остальных, чтоб даже духу не осталось.
   - Надоело все. И хватит смеяться! - оборвала я хихиканье Гаэля у себя за спиной.
   - Ты такая смешная, Лаари, когда нервничаешь, - выдал мальчишка.
   - В следующий раз оставлю нос кривым, - пригрозила я, цепляясь за Сашу. - Что же теперь будет, а?
   Еще утром, стоя возле престола, я пыталась найти ответ на этот вопрос, и не находила. Камень молчал, лишенный возможности ответить, и я почти завидовала Арел, которая все знала наперед. Пусть даже это знание не смогло спасти ее, но все же.
   - Если Ардена прав, если никому не нужна Хранительница, если большинство все устраивает, как я смогу изменить положение?
   - Лаари, ну что ты такое говоришь?
   - Что-что, правду! - я возобновила хождение по кругу, оставив Сашу стоять посреди комнаты. - Вот ты, всю свою жизнь искал избранника. И что? Нашел? Все это ложь! От начала и до конца. Все происки спятившего на власти старика. Я даже не избранница сроду! Хранительница, - я горько рассмеялась. - Хранительница чего?!
   -Так, все! Хватит! - Саша прекратил мои метания, и усадил на стул. - Ты нужна мне, Гаэлю, Нуванне. Думаю Раинель тоже присоединиться. - Саша указал на мужчину, притаившегося в углу. Тот все еще изводил себя чувством вины за вынужденное предательство, и никакие уговоры не могли избавить его от самобичевания. - И еще целая куча народа скажет также, когда узнает о тебе.
   - Угу. А другая куча объявит на меня охоту. Проходили уже.
   - Значит, будет отбиваться. - безапелляционно заявил Коля, и я не смогла сдержать улыбки.
   - Значит, будем.
  
   32.
   "И как только я на это согласилась?" - этот вопрос не давал мне покоя, раскаленной лавой терзая сознание. Одно дело предстать перед "суровыми" хомисидами, на которых, в случае чего, можно управу найти, другое - перед расфуфыренным сборищем аристократов, с кислыми минами на лицах и елейными улыбочками на губах. Еще тогда, ночью, когда мы с Сашей пробирались к цитадели, они показались мне искусственными от кончиков волос до неестественно длинных женских коготков, а вот почему так, объяснить не могла.
   Наше появление в гостевой зале Венского дворца вызвало тот еще переполох. Писчий призванный вести учет вновь прибывших, практически со стула свалился, когда мы, в три захода, предстали перед его глазами. Если появление Саши в полном облачении, пусть и с Гаэлем под боком, он воспринял как должное, как-никак советник пожаловал, то на меня в компании Веснушки уже смотрел подозрительно, ну а Коля, с еще двумя хомисидами, добил его окончательно. Писчий, даже о своих обязанностях подзабыл, разглядывая наш разношерстный отряд. Оно и понятно, смотрелись мы довольно живописно, да и присутствие плащей, усиливало впечатление. Насколько я знала, те были не частыми гостями во дворце, разве что Аэрариус, для которого Венский совет был местом постоянной дислокации.
   Я с легким сердцем отдала бразды правления Саше. Это была его вотчина, он знал все правила поведения, все нюансы общения с высокопоставленными чиновниками, в отличие от меня, так что решение было логичным и оправданным. Наблюдая за тем, как Саша разговаривает с писчим, слушая лаконичные фразы, слетающие с его языка, подмечая холодный блеск глаз, когда ему что-то не нравилось, я в который раз поражалась метаморфозе, превращающей любимого мной человека, местами чрезмерно эмоционального и страстного, в бездушного Верховного советника Хранителей, голос которого, рубил собеседника острым клинком властности.
   Несмотря на предварительную договоренность о встрече, нас все-таки заставили ждать. Я нервничала и срывалась на хомисидах, бесшумно скользящих за мной по комнате. Все трое, словно клоны, копировали мои передвижения, шаг в шаг, жест в жест. Я, конечно, понимала, что сама привязала их неразрывными нитями клятвы, но все же, чрезмерная преданность уже стала меня напрягать. Коля посмеивался, над моими безуспешными попытками отослать их подальше, тем самым провоцируя еще большую нервозность.
   Получасовое ожидание вполне могло доконать меня, если бы не Саша. Ему довольно быстро надоело наблюдать за моими метаниями, и он, не говоря не слова, подошел и просто обнял. Нежно так, успокаивающе, прижал меня к своей груди. Я оперлась спиной о надежную опору его твердого тела и закрыла глаза, заставляя себя дышать размеренно и глубоко. Самое лучшее, самое безопасное место на свете - кольцо его рук. Будь моя воля, никогда бы не покидала его. Вместе с его теплом в меня вливалась уверенность в себе, заметно пошатнувшаяся в свете последних событий. Предательство, пусть и не очень близкого человека, острым шилом засело в душе, поколебав веру в собственные силы. Слова Арденны; - "ты никому не нужна", - постоянно плавали на поверхности, склизким червем сомнения разъедая душу.
   Когда нас соизволили пригласить в зал заседаний, пришлось пережить несколько неприятных моментов. Пред светлые очи Венского совета разрешили предстать только Саше и мне, остальных попросили подождать в коридоре. Это предложение не устроило ни моих новоиспеченных охранников, ни Николая, только Гаэль промолчал, так как пребывал в растерянности от всего происходящего. Ему никогда раньше не доводилось бывать в подобных местах, и он чувствовал себя не в своей тарелке, так что о сопротивлении и речи быть не могло. Зато Коля встал в позу, также как и хомисиды, обступившие меня с трех сторон. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы одни из советников не решил поинтересоваться о причинах задержки. Заметив молчаливое негодование моих спутников и напряженные позы венской охраны, он разрешил наш спор, приказав пропустить всех.
   Не знаю, что поразило меня больше, когда мы вошли, сам зал заседаний или собравшиеся в нем люди. Помещение было огромным и овальным. Такое чувство, будто с овалом у вуглус какие-то особые отношения, уж больно часто он использовался при планировке. Здесь было очень светло и радужно, что ли. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь витражи огромных окон, прыгали по комнате миллионами солнечных зайчиков всевозможных расцветок. Я словно в сказочное королевство попала, где маленькие феи, размахивая разноцветными крылышками, порхают по комнате, соединившись во множество хороводов. На противоположной от окон стене расположились невероятных размеров гобелены, от пола до потолка, высота которого, на мой взгляд, составляла не менее пяти метров. Гобелены чередовались с узкими полосками зеркал, благодаря которым и создавалась иллюзия сказки.
   В центре зала расположился огромный стол, вокруг которого, выстроились громоздкие каменные кресла, с подлокотниками и высокой спинкой, устланные мягкими подушками для удобства. Восемь мест из двадцати были заняты. Советники чинно расселись за столом, все как один в темно бордовых накидках, с волосами, заплетенными с косы, с замысловатым узорам на щеках. Тот, что проводил нас в зал, занял свободное место, и жестом пригласил располагаться. Коля помог мне утроиться и присел по левую руку от меня. Хомисиды выстроились позади, Саша, также, предпочел пока не садиться, остался стоять, облокотившись на спинку кресла.
   - Пришло время объясниться, Шеона из клана Хранителей времени. - подал голос мужчина, восседающий во главе стола. - Поступившее к нам прошение удовлетворено, совет собрался, и готов выслушать тебя.
   - Я благодарен совету за предоставленную возможность объясниться. Знаю, что сокрыл от вас причину, побудившую меня обратиться в просьбой, но на то были веские причины. И я думаю, вы со мной согласитесь, когда узнаете, о чем пойдет речь. - мужчина благосклонно кивнул, и Саша, взглянув на меня, продолжил. - Аэрариус долгое время скрывал от нас правду, но теперь настало время обнародовать величайшую тайну ордена хомисидов. Моей целью является раскрыть всем нам глаза и познакомить вас с Девой-Хранительницей Престола света, благодаря которой наш мир сможет вновь обрести целостность.
   Я нервно сглотнула, почувствовав иглы недоверчивых взглядов советником, устремленных на меня. Посмотрела на Сашу, черпая веру в глубине его глаз. Решающий ход за мной, и нет права на ошибку, так как ставка в этой игре, слишком высока - наше будущее.
   - Понимаю, что известие крайне неожиданное, и вполне могу представить, с каким скептицизмом вы к нему отнеслись, учитывая все услышанное ранее от Аэрариуса. Поэтому, если члены совета не выскажут возражений, я бы хотел попросить Деву-Хранительницу кое-что продемонстрировать. К сожалению, я, при всем желании, не смогу объяснить вам на словах то, что должно произойти. Только увидев собственными глазами, вы будете в состоянии оценить всю глубину открытия.
   Саша испытывающе уставился на главу совета, дожидаясь, когда тот, хоть немного переварит полученную информацию, а я внутренне содрогнулась, стараясь отогнать от себя презрительное ощупывание, с которым советник пробежался по моему телу. Я сцепила зубы, и, силясь, ничем не выдать, насколько неприятен мне его оценивающий осмотр, сцепила руки на коленях, загоняя подальше брезгливость. Желание ответить дерзостью, бурлило в глубине, ища выхода, а я методично выставляла вокруг него барьеры, помня данное Саше обещание, не вмешиваться, не смотря ни на что.
   Понемногу презрение советника сменилось заинтересованностью, смягчившей грубые черты, изогнувшей губы в подобии улыбки. Я утопала в серой глубине его глаз, постепенно разгорающейся, подсвечивающейся возникшим интересом. Ему было любопытно, мужчина хотел узнать, что я могу предложить ему, что он сможет получить для себя. Собрав волю в кулак, я выдержала его взгляд, и он, в итоге, кивнул, соглашаясь с предложением, и вновь обратился к Саше.
   - Мы согласны. Показывайте.
   - Нужен доброволец и видящий, чтобы спроецировать.
   Это была наша договоренность, я могла и сама показать присутствующим, что происходит, но Саша считал, что будет лучше, если они пригласят своего, того, кому безоговорочно доверяют.
   - Хорошо, пригласите видящего. - Глава совета еще говорил, а дверь уже хлопнула. Один из стражников спешил выполнить указание.
   Несколько томительных минут ожидания мы провели в тишине. Никто ничего не спрашивал, хотя вопросы крутились на языках, что без слов читалось на лицах, сидящих за столом мужчин. Они были озадачены и заинтригованы, жаждали увидеть и боялись одновременно. Я тоже волновалась, так как не могла предсказать их реакцию, не могла предугадать, во что выльется предстоящая демонстрация.
   Вторя протяжному скрипу петель, по моему телу пробежала дрожь. Я сжала руки в кулаки, на мгновенье прикрыв глаза, мысленно концентрируя сущность на кончиках пальцев. Подушечки стало покалывать, их чувствительность возросла в несколько раз, словно кожу сняли наждачной бумагой, оставив тончайшую нежно-розовую пленку.
   - Леа Тальен. - Звучный мужской голос прокатился по залу.
   Глава совета кивнул кому-то за моей спиной, приглашая приблизиться. Хотелось повернуться и посмотреть. Тальен - женское имя, если я правильно поняла. Видящий - женщина? Сама не знаю почему, но я удивилась, была уверена, что приведут мужчину.
   Мягко ступая по каменным плитам, сопровождаемая тихим шелестом длинной юбки и шуршанием шлейфа об пол, мимо меня проплыла молодая девушка. Хрупкая и изящная, с распущенной копной белых волос, она казалась неземным видением, и вполне соответствовала сказочной атмосфере зала. Взгляды мужчин немедленно устремились к ней, провожая, оценивая, лаская. Я усмехнулась. Вот она, та самая малость, способная свести с ума весь сильный пол в одно мгновенье - очаровательная юная невинность.
   Девушка остановилась рядом с главой совета и склонилась в ритуальном поклоне, который бесил меня до глубины души, после бесчисленных приседаний недавней ночи.
   - Звали? - я даже поперхнулась.
   Ее мелодичный голосок, пролетел по комнате звоном колокольчиков, и я услышала коллективный вздох хомисидов за своей спиной. Непроизвольно взгляд метнулся к Саше. Восхищение, написанное на его лице, иглой ревности кольнуло в сердце. Чувство собственности прорвалось на поверхность, сметая все на своем пути, и доводы рассудка в первую очередь.
   Вообще-то я никогда не относила себя к ревнивицам. Будучи замужем, поражала спокойствием подруг. Никогда не запрещала Игорю смотреть на других женщин, и уж тем более не закатывала истерик. Мы с ним совершенно спокойно могли идти по улице и обсуждать достоинства встречаемых на пути девушек. Иногда наши мнения совпадали, иногда нет, но ни разу, его замечания или оценивающий взгляд, задержавшийся на другой, не будил во мне такую бурю эмоций, что свирепствовала сейчас в груди.
   Нет уж! Так смотреть позволено только на меня - заявила раненная гордость, все еще переживающая из-за седой пряди в волосах. Расшалившиеся нервы, послали сигнал в мозг, и я стрельнула в Сашу разрядом силы, приготовленным для показательного выступления. Не сильно, только для того, чтобы привлечь внимание. Он моментально отреагировал, обернувшись ко мне. Еще бы! Больше никто не способен отвесить подзатыльник на расстоянии, так что догадаться не сложно. Четко очерченная бровь поползла вверх в немом вопросе, и я нарочито мило улыбнулась в ответ. Осталось только заявить с покаянным видом: "Я не специально". Пару секунд он недоуменно смотрел на меня, а потом на губах появилась снисходительно-понимающая ухмылка, заставившая меня вскипеть.
   - Так значит! - одними губами выговорила я, и, предостерегающе сощурившись, потянула его сущность на себя.
   Саша дернулся и сверкнул глазами, делая мне выговор, хотя улыбка так и не покинула губ. Ленивая такая улыбка, словно он был безгранично доволен. Я собиралась еще какую-нибудь пакость совершить, но меня остановил изумленный возглас.
   - Что это было?
   Девушка переводила удивленный взгляд с меня на Сашу. Ее янтарные глаза были широко распахнуты, белоснежные зубки прикусили пухлую нижнюю губу, будто она прибывала в глубокой задумчивости или растерянности.
   - Что именно Тальен? - Глава совета, проследив за взглядом видящей, уперся в меня пристальным взором.
   - Это! - девушка подняла руку и указала на сверкающий шлейф, протянувшийся от меня к Саше, обвивший его за плечи.
   Теперь, настала моя очередь чувствовать себя ошеломленной. Никогда не задумывалась, как выглядит притаившаяся во мне сущность со стороны, даже мысли не возникало посмотреть. Из-за того, что цвета Саши и Коли совпадали, мне казалось, что ее вид у всех одинаков. Сейчас, разглядывая светящуюся нить, соединяющую меня с Сашей, я практически открыла рот от удивления. Она была какой угодно, но не серебряной. В большинстве своем белая, с золотистыми всполохами, вспыхивающими то тут, то там, с тончайшими прожилками лилового, которые оплетали основу переливающейся спиралью. А в самом центре, практически незаметными вкраплениями, в обратную сторону, от Саши ко мне, истекало серебряное сияние.
   - Повтори! - резко брошенное слово заставило меня посмотреть на мужчину напротив. Разделяющая нас столешница, не являлась достаточным расстоянием, способным извратить приказ, пылающий в его глазах. Я покачала головой, отказываясь.
   - Я сказал, повтори! - на тон выше, жестче.
   - Нет.
   Наши взгляды скрестились. Ничто не заставит меня изменить решение. Никто не заставит причинить боль Саше, кроме собственной глупости, на которою я, уже спустила собак.
   - Ты...
   - Я согласен. - Коля рядом со мной вскочил с кресла.
   - Нет.
   Я почувствовала, что хомисиды придвинулись ближе, их участившееся дыхание практически шевелило волосы на затылке, видела как Саша, медленно, шаг за шагом, отступает ко мне. Они были моей опорой, столь откровенно демонстрируемой, что иначе истолковать невозможно.
   - Вы. Сами. - я окинула говорящим взглядом, рассевшихся за столом мужчин. Они. Или... - остановилась на девушке, все еще поддерживающей проекцию силы. - Я сама.
  
   33.
   Кто кашу заварил, тому ее и расхлебывать. Народная мудрость, и с ней не поспоришь, а так как поварешка в моих руках, придется разбираться самостоятельно.
   Я отстегнула брошь, удерживающую плащ на плечах, и встала с кресла, игнорируя предостерегающий шепот Николая. Потянулась к девушке, благо самоконтроль вернулся на место, и устраивать сцену расхотелось. Ну, посмотрел. Подумаешь, велика беда - заговорил во мне голос разума, тыкая пальцем в несдержанность, насмехаясь над вспыльчивым характером, и я вынуждена была признать, что сглупила.
   Как только сущность коснулась Тальен, она моментально отвлеклась от предыдущей нити, и отобразила новую, ведущую к ней. Эта, была такой же бело-золотой с лиловым как и предшествующая, только без серебра, так как я пока ничего не забирала, просто касалась. Медленно, я вышла из-за стола, и двинулась к девушке. Связавшая нас сущность, натянулась, следуя за мной. Я аккуратно поманила ее силу к себе, и сопровождаемая тихим всхлипом обладательницы, энергия устремилась в меня, образуя серебряную полосу в сердцевине моего захвата. Тальен схватилась за грудь, пытаясь удержать вытекающую из нее силу.
   - Не поможет. Лучше не сопротивляйся, - посоветовала я, глядя в испуганные глаза. Вытянула еще чуть-чуть, чтобы доказать не случайность произошедшего, и разорвала контакт. - Я здесь не для того, чтобы брать, - остановилась рядом с главой совета. - Чтобы давать.
   На лице советника отражалось непонимание, и я могла представить с какой скоростью работает мозг, стараясь вычленить единственный верный ответ из миллиона предположений, крутящихся в его голове.
   - Что ты почувствовала? - и хотя он продолжал смотреть на меня, вопрос адресовался Тальен.
   - Она убивала меня, - выдохнула девушка, отступая подальше.
   Я только бровь скептически приподняла, так и хотелось сказать: "Милочка, если бы я убивала, ты бы сейчас не разговаривала".
   - Сделай еще раз!
   Я возмутилась. Сколько можно приказывать? Тоже мне, нашелся главнокомандующий!
   - Нет! - вскрикнула девушка, отступая еще дальше, пятясь от меня, словно это могло ее спасти. Наивная!
   - На нем. - Глава указал на одного из советников, и тот заметно побледнел. Что ж, запугивать я умела.
   - Я же сказала, что пришла давать. - Мое возражение его не обрадовало, но я твердо решила настоять на своем. - Хотите посмотреть, приведите ущербного, а так - нет! Да, и лекаря заодно, пригодится.
   Гордо расправив плечи, я вернулась к своему месту, и постаралась принять максимально расслабленную позу, будто хозяйка положения здесь я. Хотя, кто сказал, что это не так?
   - Живо! - прикрикнул советник, по-видимому, обращаясь к охране. - Любого. - В его голосе сквозило нетерпение. Еще бы, не оценить обнаружившийся потенциал, он не мог, а тем более, то количество возможностей, о которых он предлагал.
   Дальше посыпались вопросы.
   - Где ты ее взял? Кто она? На каком основании обвиняешь Аэрариуса во лжи?
   Какое изобилие! Я снисходительно улыбнулась, Саша тоже. Заняв свободное место рядом со мной, он обратился к совету.
   - Кто она, я уже сказал. Дева-Хранительница. А Аэрариус... Вы знаете, что престол в Венсе?
   - Что? - глава совета даже привстал от неожиданности, остальные устремили на Сашу осторожные взгляды, но промолчали.
   Мне стало интересно, они вообще разговаривают. Пока не слышала ни единого слова, все время говорил только глава. Складывалось впечатление, что весь этот совет сплошная фикция, и право на выражение мыслей во всеуслышание имеет единственный человек. Кстати, нас даже не представили, - какое досадное упущение.
   - Так я и думал. - судя по сарказму в голосе Саши общение перешагнуло статус официальности, оставив его позади.
   - Объяснись! - в голосе появился холодок, быть облапошенным не нравилось никому.
   - Престол в Венсе, в цитадели, и насколько я понимаю, уже очень давно.
   - Янтарные горы?
   - Видимость.
   - Зачем?
   - Это не у меня надо спрашивать.
   - Откуда узнал?
   - Случайно наткнулся.
   - Как?
   - Хранительница привела.
   Коротко и ясно, они словно мячик друг другу перекидывали.
   - Ее цель?
   - Освободить сущность.
   - Что?
   Начинаем повторяться. Мне стало смешно, и я, не сдержавшись, фыркнула, заслужив укоризненный взгляд от Саши.
   - Что значит освободить сущность? Каким образом?
   Советник откинулся на спинку и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что последнее заявление относит к бредовым идеям. Не то чтобы я была с ним совершенно не согласна, изрядная доля авантюризма присутствовала в нашем плане, но все же я собиралась его реализовать.
   - Насколько я понимаю, существует только один способ. - Саша говорил спокойно и уверенно. - Открыть врата Памяти изнутри.
   - Невыполнимо, - отрезал глава совета. - Прошедший сквозь врата, не сможет вернуться. Сам знаешь.
   - Не будьте столь уверены, - все-таки вмешалась я. В конце концов, тема осуждения касалась меня напрямую. - Вы не представляете себе, на что способна Хранительница.
   - А вы? Вы представляете? И почему Хранительница? С какой стати?
   - Так распорядилась судьба. - пожала плечами. - Я сильнее всех за этим столом, и моя связь с престолом несколько отлична от той, к которой вы привыкли.
   - Хорошо. Откроете вы врата, что дальше? Какая нам от этого выгода?
   - Вы слабеете, разве не так? - ответила я вопросом на вопрос.
   - И?
   - Сила вернется. Мало?
   - Это невозможно, - категорично заявил советник, подтверждая слова отрицательным мотанием головой.
   - Уверены? - я посмеялась над его непробиваемостью.
   - Абсолютно!
   - Что ж, я вам докажу.
   ***
   - И все-таки, ты у меня неуправляемая! Говори не говори, все равно по-своему поступишь. Думать надо, Лаари! А потом делать! - высказывал мне Саша на обратной дороге в цитадель.
   Глава совета предлагал остаться во дворце, но мы "вежливо" отказались, сославшись на необходимость уединения. Естественно моего, дабы не растрачивала силы попусту. Отмазка конечно не очень, но я не возражала, так как сидеть в самом центре растревоженного улья не хотелось.
   - У тебя? - подколола я, вспомним его теплое прощание с Тальен с поцелуями в обе щеки.
   Как оказалось, они с Сашей старые знакомые. Их родители одно время лелеяли надежду, что дети, несмотря на разницу в возрасте, понравятся друг другу и породнят семьи посредством связывания. Стоит ли говорить о том, как я отнеслась к подобной идее, пусть и неизвестного срока давности. По всем прикидкам, она возникла еще до моего рождения, и за крайний срок использования давненько перевалила, вот только оговорочка мало успокаивала уязвленное самолюбие.
   - Может, снимешь капюшон и начнешь смотреть под ноги? - Саша поддержал меня за локоть, когда я нарвалась на очередной, не к месту валяющийся, камень.
   - Невеста! - фыркнула и скривилась одновременно. Даже гипотетически представлять рядом с Сашей другую женщину было больно.
   - Лаари! - теперь он говорил с нотками укоризны, но я расслышала за ней, что-то смахивающее на самодовольство. - Что ты завелась? Разве я виноват?
   - Кобель, - пробурчала себе под нос, перешагивая очередную преграду. - Другой дороги нет? Что мы лезем через полосу препятствий?
   - Сама сказала, идти там, где народу поменьше.
   - Угу.
   - Лаари! - Саша ухватил меня за талию и развернул к себе. - Это надолго?
   - Что? - мне пришлось задрать голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
   - Дурь в голове засела надолго? - вроде бы недовольно проворчал мужчина.
   До глаз так и не добралась, мешал натянутый донельзя капюшон, разглядела только упрямый подбородок и чувственный изгиб губ. Он улыбался!
   - Весело тебе, да! - я даже ногой топнула. - Что смешного?
   - Плакать прикажешь? - улыбка стала шире. - Кто-то бесится, насколько я понимаю от ревности, а мне плакать? Ну, уж нет! - уголки губ подрагивали, и я, со стопроцентной уверенностью, могла сказать, что в глубине его глаз чертики играют в салочки. - Я наслаждаюсь!
   - Смотри не подавись.
   - Глупая, - прошептал Саша, уткнувшись подбородком мне в макушку. - Что ты себе напридумывала?
   - Ничего, - я надула губы, понимая, что он прав, но пересилить себя не получалось.
   - Мир? - его рука забралась под плащ, и пальцы принялись поглаживать поясницу.
   - Перемирие, - пробормотала наконец.
   Как тут сопротивляться? Святоша и тот сдастся, когда от каждого прикосновения по телу прокатывается дрожь удовольствия.
   - Так, значит, выберешься из домика и посмотришь по сторонам?
   Я вздохнула, и стянула импровизированную защиту с головы. С губ сорвался возглас изумления. Мы стояли в центре аллеи, выложенной из необработанных камней, но только на первый взгляд, при более пристальном рассмотрении, я поняла, что их неровные края, высечены рукой мастера. Посыпанная крупным гравием дорожка, закручивалась в спираль, и упиралась в искусственное озеро, гладкая поверхность которого сплошь усыпана цветами, похожими на огромные колокольчики. Изогнутые синие лепестки, окаймленные золотистым ободком, трепетали, слегка колышимые легким ветерком, и, словно жалуясь случайному наблюдателю, исторгали из своих глубин, тоненький стенающий перезвон. По кромке озера, цепляясь за почву, стелились изумрудные листья, из под толстого слоя которых, к небу стремись тонкие стебли, усыпанные спящими аквамариновыми бутонами.
   - Что это? - чуть слышно выдохнула я, пораженная открывшимся зрелищем.
   - Мечта вечерней песни. - Саша развернул меня так, чтобы взгляд мог полностью охватить синеглавое великолепие.
   - Вечерней песни. - повторила я, завороженная красотой.
   - Таника поет на заходе солнца, и его песня, песня любви, дарит надежду всем, кто пришел послушать, всем, кто верит, кто ждет, - шептал Саша, и его тихий голос, сплетался со звоном колокольчиков, оттеняя их чуть слышные переливы проникновенной хрипотцой. - Летними вечерами сюда приходят пары, принести клятвы любви и верности, соединиться перед лицом сущности, связать себя в единое целое. Навсегда.
   - Таника?
   Я прижалась к его груди, спиной ощущая волнующие удары сердца, вслушиваясь в дыхание, щекочущее ухо, впитывая слова.
   - Таника. Он примет клятву, и расцветет аквамарин, и отпустит на волю чарующий аромат, и свяжет воедино.
   - Воедино...
   - И никто, никогда не сможет разлучить песней обрученных.
   - Никогда...
   - Объединенные песней они едины во все времена.
   - Времена...
   Поддавшись нежной просьбе его рук, я развернулась, и утонула в расплавленном серебре. Его глаза сияли мерцающим светом полночной луны, одаривая и забирая, накрывая меня пеной нежнейшего прибоя.
   - Жаль что сейчас не лето. - пролепетала я, теряясь среди накатывающих и отступающих волн.
   - Лето...
   Саша улыбнулся. Не видела, почувствовала кожей, как прикосновение обжигающих полуденных лучей.
   - В моем сердце лето, когда ты рядом. - сладость дыхания заключила меня в объятья. - И таника поет в душе от твоей улыбки.
   Легчайшее прикосновение губ. Не поцелуй - ласка. Такая нежная, трепетная, душевная, предназначенная мне одной.
  
   34.
   По возвращении в цитадель, нас ожидал сюрприз, вот только к разряду приятных его можно отнести с большой натяжкой. Подарочком стал разъяренный Николай, который накинулся на нас с претензиями, как только остались с глазу на глаз.
   - Сколько можно! Ведете себя, хуже новорожденных! Те хотя бы не понимают, что творят, им простительно. А вы? - Коля, остановившись напротив, прожег нас испепеляющим взглядом.
   Мое серое вещество отказывалось работать. Я категорически не понимала, из-за чего сыр бор. Что он раскричался? Нормально же все? Добились того, чего хотели. Или нет? Совсем запуталась во всех этих интригах.
   Удобно устроившись в кольце Сашиных рук, я вообще думать не хотела, во всяком случае, в данный момент. Мысленно, все еще пребывала на озере, слушала перезвон таники, отвечала на поцелуй любимого. Там все было неважно, ничто не имело значения, ни престол, ни совет, ни врата с Хранительницей, там были только мы, я и он, мужчина и женщина, наедине, предоставленные друг другу. И я хотела продлить этот момент, удержать ощущение безграничного счастья, как можно дольше, а тут братец, со своими нравоучениями.
   - Вот ты! - Коля ткнул в меня пальцем. - Какого черта устроила спектакль? Неужели без спецэффектов обойтись нельзя?
   - Я? - искренне удивилась.
   Что я опять натворила? Посмотрела на Сашу, в надежде, что он объяснит, но тот только бровь приподнял. Коронный номер, что б его, расшифровывается как, разбирайся милая самостоятельно.
   - Не понимаю.
   - Не понимает она! - проворчал Николай, с недовольной миной на лице. - Зачем на видящую накинулась? Ее не для этого позвали! Показать, а не участвовать. Договаривались же, что советники сами оценить должны.
   - Я... - ну что тут скажешь. - Сорвалась, признаю.
   - Сорвалась... Контролировать себя надо! Способностями обзавелась, а ответственности никакой.
   - У меня никакой ответственности? - это он зря. Вся моя жизнь с момента неожиданной встречи в кафе, превратилась в одну сплошную ответственность.
   - А у кого же? У меня что ли!
   - Ладно тебе, Нуванна. - прервал его возмущения Саша. - Отстань от Лаари. Она все поняла.
   - Она... Ты тоже хорош, между прочим! - Николай переключился на брата. - Столько лет в совете, а ума не нажил. Повел ты ее на озеро, хорошо, любуйтесь, но охрану на кой отпускать, не объяснишь? Мешали они тебе что ли? - я, не сдержавшись, хихикнула. Всем досталось. - Я тут с ума схожу, а они шляются неизвестно где!
   - Ты чего завелся-то? - Саша никак не прокомментировал обвинения в свой адрес, только мышцы рук напряглись, выдавая скрытую реакцию.
   - Я завелся? А как иначе? Мало ли что там с вами приключиться могло! Или думаешь, совет отпустил нас на все четыре стороны и соглядатаев не приставил? Или того хуже, передумали они, и решили от нас избавиться, а вы одни? Чем ни удачный момент?
   - Нуванна, ты же знаешь, меня сложно застать врасплох. - встряла я в его излияния.
   - Неужели? Да вы, когда друг другом заняты, даже слона не заметите, вздумай он рядом пробежать! - съязвил Коля в отместку. - Мне ли не знать!
   - Хм... - только и смогла выдавить я, покраснев до корней волос.
   - Будем считать, что мы тебя поняли. - сквозь смех выговорил Саша, тем самым подлив масла в огонь моего смущения.
   - Ага... - буркнул Николай, махнув на нас рукой. - Дождешься.
   Мы находились в небольшом помещении, служившим Аэрариусу хомисидов кабинетом. Центральное место в нем занимал массивный стол черного дерева, с множеством выдвижных ящиков. Если судить по идеальному порядку, как на столе, так и в комнате в целом, глава ордена отличался изрядной долей педантичности, и тем более удивительным казался тот факт, что Аэрариус исчез в неизвестном направлении, оставив своих подопечных без присмотра. Вот уже третий день о нем не слышно ни слова.
   Присягнувшие мне хомисиды, прикладывали максимум усилий для того, чтобы выяснить, куда подевался их бывший руководитель, но пока никаких новостей не принесли. Единственное, с чем им приходилось разбираться постоянно, это с наплывом своих собратьев, которые подтягивались к цитадели, следуя распространенному по Умбре указанию. Последний приказ Аэрариуса исполнялся его подчиненными с завидной настойчивостью. Практически ежечасно в центральные ворота стучались вновь прибывшие плащи, и покидали порог в крайнем раздражении, когда новость об отмене сбора, сообщалась охраной. Уверенности, правильно ли мы поступаем, отсылая их обратно, не было, а с другой стороны, взять под контроль весь орден, не в состоянии даже я. Не выдержу физически.
   Стремясь избавиться от чувства неловкости, дарованного мне замечанием Николая, я выскользнула из рук Саши, и отправилась изучать содержимое стола. В очередной раз, перекладывая свитки с места на место, я прислушивалась к разговору мужчин.
   - Думаешь, идея насолить светлым, зацепила их?
   - Конечно, ты же видел глаза Ирдраи, они сияли. Советник жаждет заполучить врата. - убежденность Саши была абсолютной.
   - В этом-то я не сомневаюсь. Жаждет, еще как. Слюной исходит. А вот на счет их открытия... Сомневаюсь, что он захочет выпустить сущность, особенно после того, как понял, что ущербные просыпаются.
   - Согласен, в этом он скорее играет, чем говорит правду.
   Коля уже говорил спокойно и задумчиво, перестав изображать из себя разгневанного папочку, чему я была насказано рада. Вообще-то, меня озадачил его взрыв. Обычно такой спокойный, уравновешенный Николай, а тут вдруг, голос повысил. Ни разу не слышала, как он кричит, до этого момента, случай с Лией не считается, тогда был крик отчаяния.
   - Скорее он надеется, заставить Лаари вынести ковчег, чтобы и тот заполучить в собственность. Особенно сейчас, когда престол в его руках, Аэрариус исчез, и уже никто не оспорит его власть.
   - А Хранители? Они могут вмешаться?
   - Маловероятно. - задумчиво протянул Саша.- В этом вопросе они меня не послушают. Слишком глубока зависимость от Весенней ночи, слишком привычна. Обратил внимание, сколько наших в городе?
   - Да. Много.
   - Слишком много, я бы сказал.
   - Но ведь сюда руку и хомисиды приложили.
   - Приложили, конечно. Наш совет слаб, члены подчинены ордену всецело. Не зря же мы занимались поисками избранника, в то время как остальных убеждали в его отсутствии.
   - Вот! А сейчас орден это Лаари, они могли бы последовать за ней.
   - Хоть наши и помешаны на избранности, против Ирдраи не пойдут, тем более за женщиной.
   Я грустно вздохнула. Почему все, всегда и везде, упирается в половую принадлежность. Чем я хуже Аэрариуса? Абсолютно ничем, даже и получше буду! Сильнее, умнее и красивее, однозначно! Неоправданная дискриминация!
   - Мужчины. - проворчала я, забираясь с ногами в кресло. - Всегда они так.
   Я готова была отдать руку на отсечение, что у них никогда ни одна женщина в клановый совет не входила. Сплошное мужское царство, а зря. Я вот, уверена, что если бы к женскому полу почаще прислушивались, давно бы разобрались со всеми проблемами, и никакого вмешательства со стороны не понадобилось.
   - А за тобой пойдут? - поинтересовалась я, переступив через уязвленное самолюбие.
   - Что?
   - За мной не пойдут, а за тобой? Или Нуванной? - стала развивать неожиданно посетившую мысль. - Если сказать, например, что в Нуванне за время отсутствия открылись новые, скрытые ранее способности, поверят?
   Они недоверчиво на меня уставились, словно я сморозила вселенскую глупость.
   - Что? - я даже руками развела для убедительности. - Он-то мужчина, в отличие от меня.
   - Лаари...
   - Шен, не надо вот этих "Лаари". И так все время повторяете, Лаари - то, Лаари - это. Надоело уже.
   - Милая...
   - И этого не надо. Милая не бери в руки ножик - порежешься. Милая не прикасайся к луку - не принято. - спародировала я нравоучительный тон, которым ко мне обращались в подобных случаях. - Шен, да я сама как атомная бомба, рвану, мало не покажется, а вы за какой-то ножик переживаете. Глупо, по меньшей мере.
   - Я за тебя переживаю, а не за ножик! - Саша подошел ко мне, и присел на корточки рядом с креслом. - И ты это прекрасно знаешь.
   - Так я, против что ли? Волнуйся на здоровье, вот только не надо превращать свои переживания в культ. Я же не ущербная. - сказала и рассмеялась, над двояким смыслом заявления, а потому уточнила. - Ни в физическом, ни в другом плане.
   - Никто так не считает... - начал было Саша, но я прервала.
   - Это разговор ни о чем. Так как на счет Нуванны? Мне кажется, неплохая идея.
   - Жаль, что она раньше тебе в голову не пришла, а теперь поздно. - он щелкнул меня по носу, улыбку вызвать хотел не иначе. - Закрутилось уже. Гонцы разосланы, и в самое ближайшее время, старейшины Хранителей времени и Повелителей снов прибудут в Венс. Нам остается только ждать и присматривать за Ирдраей.
   - Жаль. - согласилась я, догадываясь, что расхлебать заваренную нами кашу, будет ой как непросто.
  
   ***
   "Бюрократия, она и в Африке бюрократия", - любила шутить на работе Алевтина Ивановна, закопавшись в папках с отчетами по самую макушку. Я тогда жалела ее неимоверно, не могла представить, как со всем этим можно управиться. Здесь сравни, тут проверь, это с тем сопоставь - ужас, одним словом. Работенка - похуже каторги, злейшему врагу не пожелаешь.
   Как оказалось, и здесь, в новом для меня мире, сия волокита пустила глубокие корни. Вуглус также подвержены этой напасти, как и высокочтимые земные чиновники, только в их случае бумажное засилье, приняло вид бесконечного переливания из пустого в порожнее. Они совещались уже больше недели, если я, конечно, считать не разучилась от безделья, и это притом, что представители обоих кланов заявились уже на следующий день, не хуже рядового на построении, отсалютовали пред Венским советом пожизненную преданность утвержденным идеалам. Катастрофа и только. Меня, естественно, на эти заседания не приглашали. Вернее, всего пару раз вызвали в качестве наглядного пособия, хорошо хоть указкой тыкать не решились, и влажной губки под рукой не оказалось, а то быть мне затертой до дыр, как доска в сельской школе. Ирдрая возжелал продемонстрировать мои таланты другим советникам, так что, пришлось дважды вытягивать сущность из ни в чем не повинных людей, шокировать ущербных нежданным приобретением силы, и изображать из себя невинную овечку с возможностями Кашпировского. Одно радовало, в качестве видящего, теперь выступал какой-то дядечка, а не Тальен. Встречаться с ней еще раз, мне не хотелось.
   Все бы ничего, подумаешь, на одном месте топчемся, не ново. Вот только Саша с Колей, пропадали неизвестно где с утра до вечера, оставляя меня в компании Гаэля и бессловесных теней, в которые превратились прирученные мной хомисиды. Куда ты - туда и я, по-другому не скажешь. Как минимум три человека неизменно следовали за мной по пятам, и никакое шиканье не помогало. Как хвостики они бродили вместе со мной по запутанным коридорам, заглядывали в пустующие помещения, даже в темнице помогли прибрать - верх самопожертвования.
   Предоставленная самой себе, я сходила с ума от скуки. Развлекательного чтива в цитадели не нашлось, про телик вообще молчу, хотя мыльная опера серий в двести сейчас не повредила бы. Хоть какое-то, но занятие. На улицу нос казать сама отказывалась, одного раза хватило. В своем неизменном белоснежном наряде, я чувствовала себя бельмом на глазу, среди расфуфыренных красоток. А если принять в расчет царящую повсеместно любовь к ярким краскам и неожиданным сочетаниям, мне и подавно оставалось залезть под одеяло и не высовываться, чтобы людей не смешить почем зря.
   В итоге, чтобы не распрощаться с любимой "крышей" и не отправить ее в дальний путь без возврата, решила заняться самосовершенствованием. Сподвигло меня на это, очередное посещение оружейного хранилища. Пока я бесцельно перебирала накопленные в нем сокровища, убивая время и размышляя о предстоящем, в голове постепенно созревала одна идейка. Все эти замечательные колюще - режущие, рубящие, раздробляющие и метательные принадлежности, напомнили мне о том, что я, кроме бабочки, ни с чем больше не знакома. Досадное упущение, если учесть, что ни с "макаром", ни с перцовым баллончиком вуглус знакомства так и не завели.
   Поставив перед собой цель по заполнению пробелов в воспитании, я столкнулась с очередной проблемой. Где взять учителя?! Вроде бы, в чем вопрос, все вокруг размахивают холодным с рождения, а нет, бесхитростность не мой удел! К кому только я с этой просьбой не совалась, все смотрели вытаращенными глазами и мотали головой так, что я начинала бояться за целостность шейных позвонков. Как-никак ни болванчики, и косточки с проволокой ни в какое сравнение не идут, паяльнику не поддаются, если меня за сей прибор не принимать. Несколько дней понадобилось, чтобы сломить сопротивление. Слабым звеном оказался Веснушка. Оно и понятно, пробившийся в хомисиды из гетто, причем вопреки собственному желанию, идя на поводу у старших, он, так и не привык, оценивать жизнь с позиции власть держащих. Вот он то и записался в учителя, на свою голову.
   Первый же урок вышел преподавателю боком. Короткий меч, что был подобран для меня, отказывался повиноваться. Хотя вру, повиноваться отказывалась сущность. Как только я понимала, что не в силах отразить удар, она вырывалась наружу, и пыталась, сварганить из наставника румяный бифштекс, за что мне, всякий раз, приходилось рассыпаться в извинениях, и поправлять нанесенный ущерб, залечивая ожоги, приводя в сознание и останавливая кровь. Нужно отдать должное хомисиду, он ни только молча терпел мои издевательства, но и ни разу не высказался за прекращение тренировок.
   В целом, я быстро схватила все правила, разучила возможные уразы и приемы защиты, но мне никак не поддавался наклонный секущий удар по корпусу. Как только дело доходило до него, я терялась, и моментально сдавала позиции. Веснушка ругался, психовал, но толком объяснить, в чем моя ошибка, так и не смог.
  
   35.
   К концу второй недели от моего возрождения в образе Хранительницы, произошли два события, в значимости которых сомневаться не приходилось. Во-первых, ушел Адрена. Зов доконал его, и, наконец, сорвал с места, вынудив тронуться в путь. Врата Памяти приоткрылись, и замерли в ожидании новой души. Последние дни старец уже совсем ничего не соображал, был не в состоянии ответить на самый простой вопрос. Он даже на собственное имя перестал откликаться, тенью сидел в углу, отказывался от еды, и только губы беззвучно шевелились, ведя, понятный только ему диалог с невидимым собеседником.
   Во-вторых, Саша, несколько последних дней ходивший мрачнее тучи, принес радостное известие. Советники приняли решение. Я чуть в обморок не свалилась от ликования, как услышала. Наконец - то! Но оказалось, рановато еще чемоданы одежкой забивать. Решение-то они приняли, вот только касалось оно ни времени отправления в путь, а согласия кланов принять участие в походе на светлых. Ирдрая убедил союзников выступить на стороне Весенней ночи в борьбе с солнечными кланами.
   Именно это дополнение - в войне - повергло меня в шок. Обращаясь за помощью к венскому совету, мы планировали заручиться содействием небольшого отряда, чтобы прорваться через заслон, охраняющий ковчег. И только! Но Ирдрая, в угоду себе, раздул идею до глобальных военных действий, и собирался нанести удар по городу Мариел, являющемуся столицей светлых кланов. Получалось, что мы перехитрили сами себя, и попали в ловушку, цепкие щупальца которой, обвили нас стальным кольцом. Теперь мы не имели возможности отказаться, так как знаменосцем должна была выступать я - собственной персоной. Незаметно улизнуть из Венса, в свете последний событий, стало невыполнимой задачей. Глава совета перестраховался со всех сторон. Все входы и выходы из города для нас были перекрыты. Сторожевым наказали дальше внутренней стены не выпускать, объяснялась это, естественно, заботой о моей безопасности. Переместиться тоже не могли, коридоры работали в одном направлении - на вход, и я оказалась подвержена воздействию дуамита в той же мере, что и Саша с Колей.
   Пока мужчины корпели над разработкой стратегии и созывали ополчение, я с головой окунулась в тренировки. Веснушка вжился в роль преподавателя и гонял меня по полной программе. Я, в какой-то мере, одолела страх и справилась с сущностью. Она прекратила бесконтрольно выстреливать из меня при малейшей опасности, так что у наставника появился шанс дожить до глубокой старости в относительно целом виде. Если раньше, я по большей части, латала учителя, то сейчас приходилось зализывать свои собственные раны. Хорошо хоть помощь со стороны не требовалась.
   Для занятий мы облюбовали пустующий зал рядом с престолом. В тренировочную хомисидов я соваться не хотела, больно много глаз, да и чем меньше народа знает об этом, тем лучше, тем более что, я скрывала тренировки от Саши. Всем кто был в курсе происходящего, т.е. нескольким из прирученных мной ребятишек, строго настрого было запрещено даже заикаться об этой маленькой тайне в присутствии Саши или Коли. Зачем их напрасно растаивать, решила я для себя, так как знала наперед, что мужчины будут против, а я в любом разе стану заниматься. Так что проще обойти стороной бессмысленные препирания, храня секрет, чем разругаться в пух и прах из-за того, что должна делать женщина, а что нет.
   Ежедневно я уделяла несколько часов на отработку стоек и ударов, повторяя одни и те же движения до дрожи в руках и ногах. Затем около часа длился спарринг, выливающийся в насилие над организмом. И хоть Веснушка, изначально, бился в пол силы, постепенно наши схватки становились все более ожесточенными и похожими на настоящие.
   Сегодня я вообще была в ударе, и даже некоторое время заставляла Веснушку отступать, что радовало несказанно. В итоге, конечно, продула, теоретически оставшись без руки и со вспоротым боком, но похвалу тренера все-таки заслужила.
   - В следующий раз, возможно выживешь. - Веснушка стоял, опираясь на деревянный меч, и смотрел на меня. Я с удовольствие заметила, что дыхание парня немного сбилось - самая лучшая похвала.
   - Спасибо. - выдохнула я, стараясь отдышаться. В боку кололо, а руки сотрясала дрожь остаточного напряжения, но, не смотря на это, я была счастлива.
   - Не забывай про ноги. - напомнил напоследок Веснушка. - Ты сосредотачиваешься на руках и корпусе, и потому не успеваешь уворачиваться.
   Я кивнула, давай понять, что замечание принято к сведению, и прислонилась к стене, ища опоры для избитого тела. Представляю, как бы я выглядела, если бы ежедневно не избавлялась от синяков. Спелая слива и та, наверно позавидовала бы моему окрасу. Представив раскланивающейся фрукт, отдающий мне пальму первенства, я усмехнулась, и прикрыла глаза.
   - Что-то забыл? - отреагировала на повторный хлопок двери, не удосужившись посмотреть. Решила, что Веснушка вернулся, а зря.
   - Чем вы тут занимались? - в любимом мной хрипловатом голосе сквозило удивление, и что-то еще...
   Мысленно застонав, оттого что меня застали в таком виде на месте преступления, я обратилась к сущности, и направила ее к ноющим местам моего бедненького разбитого тела, чтобы хоть как-то скрыть следы пропущенных ударов.
   Слишком чувствительная кожа всегда была моим разочарованием, с самого детства. Когда другие ребята, врезавшись в стул, просто потирали ушиб и забывали о нем, я еще неделю ходила с багровым синяком, ожидая, когда он начнет темнеть. Именно, из неизменной сине-желтой аппликации, украшавшей все время мои ноги, впоследствии выросла любовь к брюкам и джинсам. Причинно-следственная связь сработала, надо же как-то скрывать это безобразие.
   - Лаари? Что с тобой?
   Торопливые шаги Саши, не оставили мне времени на самолечение. Я только болезненность снять успела, когда его рука, коснулась моего подбородка.
   - Все в порядке? - он приподнял мне голову так, чтобы заглянуть в лицо. И только столкнувшись с его встревоженным взглядом, я вспомнила, как в пылу драки, неловко увернувшись, нарвалась на локоть Веснушки, от чего губа треснула, и во рту появился солоноватый привкус. Вот только ни до нее было в тот момент, а потом столько новых ушибов заработала, что про трещину и думать перестала.
   Взглянув на меня, Саша побледнел, скрипнул зубами, и сорвался с места. Я только сглотнуть успела, а он уже скрылся из вида, словно и не заходил вовсе.
   - Шен, стой! - я ринулась за ним, как ядро, выпущенное из катапульты. - Он ничего не сделал! - прокричала на бегу, с надеждой вразумить. Бесполезно.
   Как назло, Веснушка не особо торопился убраться подальше, а стоял и болтал со своим собратом, не подозревая об опасности.
   - Химо, берегись! - успела выдать я, прежде чем Саша настиг свою жертву.
  
   ***
   Прошлый опыт ничему не научил меня - думала я, потирая ключицу и наблюдая за Сашей. Говорила же мне Наташка, и не один раз: "Не вставай на пути размахивающих кулаками мужиков". В предыдущий раз я отделалась ободранными коленками и вывихом запястья, теперь же заработала перелом ключицы, что дальше? Так и хотелось вслед за вороной повторить: "Прелестно, просто прелестно" - будто коллекционировать увечья моя прямая задача.
   Одно радовало, что необходимости в шине, тугой повязке и обезболивающих препаратах теперь не было. Как только от болевого шока отошла, исправила положение, но память о костном хрусте засела в голове и потому, рука постоянно тянулась к плечу на проверку.
   Саша в полнейшей прострации лежал на кровати, положив руки под голову, и смотрел в потолок. Сперва он умолял простить его, так как именно его кулак врезался в мое тело, потом орал так, что хомисиды сбежались для моей защиты, а теперь молча смотрел в никуда, иногда вздыхая и хмуря брови. Последний вариант расстраивал меня больше всего. Однажды я уже наблюдала за подобным молчаливым диалогом с самим собой, и ничем хорошим он не закончился. Мысль отослать меня на землю, я при всем желании не могла отнести в разряду приятных, и потому сейчас с тревогой наблюдала за метаниями его разума, временами отражающимися на лице.
   Когда он в очередной раз глубоко вздохнул и прикрыл глаза, я поняла - надо что-то делать, и перешла в наступление. Сползла с кушетки, и направилась к кровати, прокручивая в уме варианты разговора.
   - Шен, долго ты будешь так молчать? - поинтересовалась я, устраиваясь на краешке рядом с ним. - Давай лучше поговорим?
   - О чем говорить, Лаари? - спросил Саша, но на меня не посмотрел.
   - Ну... что там интересного, например? - я указала на потолок.
   - Ничего из того, что могло бы меня порадовать.
   - Шен...
   - Да, Лаари. - все также вверх, не поворачиваясь.
   - Сильно злишься?
   - Нет.
   - Неправда, я же вижу. - утопая с перине, подползла поближе, и обхватив колени руками, уставилась на мужчину.
   - Что видишь?
   - Ты недоволен.
   - Недоволен, не значит зол, так ведь?
   - Но...
   - Милая, лучше бы тебе оставить меня в покое на некоторое время. - посоветовал он, мельком взглянув на меня.
   Так значит! Вежливо отфутболили! Ну ладно!
   Я слезла с кровати и направилась к двери, чувствуя спиной пристальный взгляд. От созерцания лепнины я его все же оторвала. Эта мысль заставила меня улыбнуться. То ли еще будет - пообещала себе, берясь за ручку.
   - Ты куда?
   Вот, уже и интерес проснулся!
   - Оставляю тебя в покое, как и просил. - не оборачивая буркнула я, следя за тоном. Должно прозвучать обиженно, я не собиралась раньше времени выдавать планы по воскрешению расстроенного мужчины.
   - Лаари... - в его голосе звучало недовольство, Саша явно не рассчитывал, что я истолкую его слова подобным образом.
   - На кухню. - бросила в ответ, и скрылась за дверью, надеясь, что он за мной не пойдет.
   В коридоре меня встретили два хомисида, вальяжно подпирающие стену.
   - Вы-то мне и нужны! - обрадовала я их. - Идемте.
   За время, проведенное в цитадели, я успела изучить ее мудреные переходы, во всяком случае, те, которыми постоянно пользовалась, поэтому, полная решимости вывести Сашу из ступора, я стремительно шагала в сторону кухни. Вся челядь, имеющаяся в распоряжении хомисидов, в свободное время обычно околачивалась там, а мне сейчас требовалась помощь крепких мужских рук.
   Увидев меня, повариха засуетилась. Так как я частенько приходила выклянчить что-нибудь вкусненькое, мы с ней быстро нашли общий язык и практически подружились.
   - Проголодалась? Сейчас соберу.
   - Не надо, спасибо, я не за едой. - остановила женщину, уже схватившую тарелку. - Мне кое-что другое нужно.
   - Что? - Виланд отставила посуду, и вопросительно смотрела на меня.
   Я призадумалась. Как бы ей объяснить, зачем мне понадобилась ванна, если в комнате мастера, есть собственный душ для обладающих сущностью. Была возможность самой все организовать, но я хотела добавить немного помпезности намеченному действу. В итоге, не придумав ничего лучше, оттащила женщину в сторону, и выдала все как есть. Та хохотала до слез, поняв мой замысел, и пообещала найти все необходимое в кратчайший срок.
   Пока Виланд раздавала указания, грела воду и отсыпала для меня смесь душистых трав, я с удовольствием проглотила кусок яблочного пирога, не смогла удержаться. В последнее время меня преследовал жор, а ароматная выпечка, будто невзначай придвинутая ко мне поварихой, сама просилась в рот. Токсикоз давно прошел, то ли сам по себе, то ли благодаря настою Альи, не знаю, но утренняя тошнота оставила меня в покое, а ее место заняло постоянное чувство голода. Каждые три часа желудок начинал возмущаться, требуя подкормки. Я, собственно, не возражала и улетала за обе щеки все, на что падал глаз.
   На обратном пути, меня сопровождало человек пятнадцать, и все при деле. Семеро тащили огромную ванну, к созданию которой мне пришлось приложить руку, так как ничего подходящего в цитадели не нашлось, остальные ведра с водой, я же, держала в руке душистый мешочек, посмеиваясь над обалдевшими хомисидами.
   Прежде чем впустить сопровождающих, я заглянула в комнату, проверить как там Саша. Ничего не изменилось, все также пластом валялся на кровати. Что ж, посмотрим, насколько его хватит?
   - Заносите. - приказала я, распахивая дверь на полную.
   Мои помощники протопали в комнату.
   - Сюда ставьте. Выливайте воду. - руководила я процессом, краем глаза подглядывая за Сашей. Опираясь на локоть, он наблюдал за устроенным мной беспорядком, как обычно, приподняв бровь. - Все мальчики, свободны. Спасибо за помощь. - поблагодарила я, когда последнее ведро опустело. - Отнесите все Виланд, она вас накормит, внепланово. Я попросила. Давайте, идите, все до единого, нечего за дверью стоять. Ничего со мной не случиться. - поторапливала я их, стараясь не обращать внимания, на понимающие ухмылочки.
   Понятное дело, все в цитадели уже знали, как Саша сцепился с Веснушкой, да и у нашей разборки свидетелей было хоть отбавляй. Повеселили народ.
   - Пока, пока. - пробормотала напоследок, устанавливая засов на место. Приступим.
   Демонстративно не отвечая на вопрошающий взгляд Саши, я попробовала воду, и высыпала в нее содержимое мешочка. Хочет узнать, в чем дело, пусть озвучит, тогда и я разговаривать начну, решила для себя, гоняя ароматные лепестки по водной поверхности. Постепенно комната наполнялась благоуханием весеннего луга, и я с удовольствием вдыхала этот запах, щекочущий ноздри свежестью.
   Не дождавшись от Саши иной реакции, кроме уже продемонстрированной, я продолжила представление. Благо учитель у меня был хороший! Я прекрасно помнила его медленное раздевание в Эсперане. И собиралась устроить нечто подобное.
   Начала с прически. Разобрав пучок, в который закрутила волосы перед тренировкой, я расплела косу, и тряхнула головой, позволяя прядям рассыпаться по плечам. Затем скинула обувь, и принялась за одежду.
   Путем длительных уговоров, мне удалось заставить ткань на мне удерживать форму относительно долгое время, так что брюки и туники вернулись в мой гардероб, примерно спустя неделю после возрождения, а вот с цветом, так и не совладала. Белый - преследовал меня.
   Когда туника приземлилась на стул, Саша подал голос.
   - Что ты делаешь?
   - Разве не видно? - невозмутимо отозвалась я, сдерживая ликование. - Собираюсь искупаться.
   - Лаари... - возмущенно протянул он.
   - Чего? Я же тебя не трогаю. - проговорила я, небрежно бросив штаны на пол. Повернувшись спиной к Саше, я избавилась от нижнего белья и, с довольным стоном, залезла в воду.
   - Как хорошо. - промурлыкала, погрузившись в воду до подбородка. - Божественно.
   Со стороны кровати послышалась какая-то возня и приглушенные чертыханья. Наша взяла. Я окунулась с головой.
   Когда вынырнула, Саша уже стоял рядом и смотрел на меня.
   - Чертовка! - выдохнул он, пожирая меня глазами, а в них бушевало пламя.
  
   36.
   Уговорить Сашу присоединиться ко мне в ванне, не удалось. Скорее он присоединил меня к себе на перине, очень тщательно и последовательно. Казалось, что его губы заново изучили каждый миллиметр моего тела, каждый изгиб и впадинка были обласканы прикосновением языка. Его руки были везде, он был везде, пока я не начала задыхаться, захлебываясь от его нежности.
   Я погибла, окончательно и бесповоротно, когда его рука, скользнув между ног, коснулась кожи. Это прикосновение, такое долгожданное, прострелило меня огнем желания. Его пальцы легонько пробежались по влажным складочкам, и я застонала, выдохнув:
   - Еще! - хрипло, словно и не говорила вовсе. Но Саша понял, он всегда понимал, даже если у меня не было слов.
   - Да, милая. - его шепот, ласкающий, пробежался по мне волной так, что коленки задрожали, и я вцепилась в его плечи. - Где?
   Губы коснулись шеи, едва ощутимо, как перышко, и заскользили вниз, к ключице.
   - Здесь? - легкий укус, и нежное горячее поглаживание. Еще, ниже, дорожка до груди. Дразнящий круг языком, для того чтобы губы сомкнулись вокруг трепещущей плоти.
   - Да! - во всхлипом, растворяясь в его посасывании - напористом, обжигающем, требовательном.
   - Или здесь? - тепло губ спустилось до талии, и превратилось в беглые, острые прикосновения зубов. Легкими укусами он прошелся по животу, очертил языком контур узора, погладил полумесяц и двинулись ниже.
   - А может тут? - поглаживая пальцем сосредоточие желания, прошептал мужчина, прежде чем убрать руку и прикоснуться губами.
   Я закричала, когда от этого прикосновения пламя страсти во мне взвилось до невиданных высот. Удерживая мои бедра на месте, не давая ускользнуть, он ласкал меня языком до тех пор, пока тело не взорвалось крупной дрожью оргазма, но даже тогда не отпустил, выпивая мою страсть, шепча:
   - Еще Лаари, еще раз для меня.
   Я металась не в силах терпеть, а он терзал мою плоть снова и снова, подводя к следующему восторгу, доводя до сумасшествия.
   - Шен... - его имя, вперемешку со стонами и вскриками срывалось с моих губ. - Пожалуйста. - уже не понимая, о чем прошу - остановиться или продолжать.
   Саша рассудил по-своему. Оторвавшись от меня на мгновенье, он припал в мимолетном обжигающем поцелуе к губам, а затем развернул, поставив на колени. Его проникновение было резким, глубоким, наполнившим меня до предела. Мой крик слился в его стоном в одно, также как и наши тела стали, единым целым. Он толкался в меня с каждым разом все глубже, пронзительнее, покоряясь и утверждая одновременно, а я стремилась ему навстречу, стараясь получить все, что он способен дать мне.
   Наше освобождение совпало в одно, закружив в потоке наслаждения, яркой вспышкой экстаза разорвав тела на части, оставив слившиеся души купаться в восхитительном блаженстве единения.
   Мы вернулись к тому, с чего начали. Саша смотрел в потолок, вот только я теперь лежала рядом, и его пальцы играли с моими волосами, ласково перебирая влажные пряди. Говорить не хотелось, и я плавилась у него на груди, впитывая тепло и нежность. Пламя страсти, как всегда, обострило связь, существующую между нами, спалив все недоразумения и обиды, пустив их на корм огненной стихии желания.
   Не знаю, сколько мы так валялись, и сколько бы еще могли пролежать, если бы ни мой организм, разразившийся громким урчанием. Я покраснела от смущения, а Саша улыбнулся и легким поцелуем коснулся губ.
   - Пойдем кормить малышку? - его рука легла мне на живот, тихонько поглаживая, сквозь ткань одеяла.
   - Скоро. - я притянула его к себе поближе, углубляя поцелуй. - Потерпит.
   - Какая жадная мамочка! - выдохнул Саша мне в губы, прежде чем нежное касание приобрело оттенок страстности. Его язык скользнул в глубину, преодолев преграду, заводя волнующий танец. Я не возражала, зарывшись руками в шелковистые пряди волос, стремилась прижаться еще теснее.
   Но мое тело, в данный момент, решило настоять на своем. В животе вновь громко заурчало, чувство голода трубило о неудовлетворенной потребности насыщения, и Саша отстранился.
   - Всегда тебя мало. - с кривой улыбкой он потянул меня за собой, вынуждая подняться. - Но мужчина не должен забывать о своих прямых обязанностях.
   - Каких? - я смирно стояла возле кровати, позволяя себя одевать.
   - Любимые женщины должны быть сыты и довольны жизнью, даже если одна из них, делает все возможное, чтобы довести меня до сердечного приступа. - рассмеялся он.
   - М-м-м... - промычала я, ощущая, как ткань туники скользит по рукам, сопровождаемая теплом его ладоней.
   - Здесь или ко всем?
   - Здесь. - мой нос как раз вынырнул из горлового выреза, и я увидела его ласкающий взгляд, остановившийся на животе. - Шен, с нами все хорошо.
   - Да уж. - недовольно пробурчал он, поправляя ткань на бедрах.
   - Правда.
   - Особенно когда ты скачешь, как ненормальная. - укоризна в его голосе, заставила меня внутренне сжаться.
   - Я знаю, что делаю. - заняла оборону, сверля его умоляющим взглядом.
   - Хм... - ремень обвил мою талию, звякнула пряжка.
   - Шен, я серьезно. С ней ничего не случилось, я чувствую. - продолжала настаивать я, наблюдая, как Саша встряхивает свою одежду.
   - Чувствуешь? - он сымитировал удивление, выразительно приподняв брови.
   - Да, чувствую! - забравшись с ногами на кровать, я скорчила недовольную рожицу, задетая его пренебрежительным тоном.
   Чтобы он там себе не напридумывал, но с того самого момента, как обернулась Хранительницей, я без каких либо усилий, не задумываясь, ощущала жизнь внутри себя. Каждую секунду, каждое мгновенье я откликалась на биение маленького сердечка во мне, выстукивающего удвоенный ритм по сравнению с моим сердцем.
   - Что? - не поднимая головы, спросил он.
   - Не смогу объяснить. И показать тоже. - продолжила я убеждение. - Вот скоро стану большой и неповоротливой, и капризной ко всему прочему, буду тогда на месте сидеть и тебе на нервы действовать не переставая.
   - Лаари...
   - Шен. - перебила я, не давая ему продолжить. - Я знаю, что делаю! И никогда, ни за что на свете, не причиню боль...
   - Верю. - чмокнул меня в лоб. - Жди. Я скоро вернусь. Заодно скажу, чтобы убрали это.
   Саша пружинисто поднялся на ноги, и пошел к двери.
   - Может оставим? - крикнула я вслед.
   - Думаешь стоит?! - рассмеялся он, хлопнув дверью.
  
   ***
   Какой бы ни была дорога, крутой, извилистой, ухабистой, она всегда приводит к цели. Вопрос в том, отвечает ли цель желаниям?
   В моем случае - это разные вещи, поняла, когда увидела палаточный городок, раскинувшийся за монолитными стенами Венса. Разноцветные купола раскрасили землю перед Восходящими воротами во все цвета радуги, покрыв земное полотно сплошным пятнистым ковром. Они ютились на небольшом пространстве, вытянувшись вдоль внешней стены, наступая друг на друга, оставляя мизерные петляющие дорожки для сообщения между собой, и по ним сновали люди. Мужчины перетекали от одного убежища к другому, задевая плечами встречных, цепляясь рукоятями мечей, отпуская смачные ругательства, адресованные неуклюжему товарищу, попавшемуся на пути.
   - Что это? - выдохнула я, рассматривая открывшийся вид.
   - Твоя армия. - усмехнулся Николай, но хоть на лице и появилась кривая улыбка, глаза оставались серьезными.
   - Ее малая часть. - добавил Саша. - Остальные дальше по тракту.
   Сказать, что я была удивлена, значит, ничего не сказать. Я пребывала в шоковом состоянии, и это притом, что меня давно ввели в курс дела. Но, даже зная, о планируемом Ирдраей нападении, я все равно, простилась в даром речи, только сейчас оценив всю глубину идеи.
   Захватить Маринел - безумная мечта самовлюбленного эгоиста, оберегаемая долгие годы. А я стала ключом, отворившим пудовый замок. Именно благодаря мне распахнулись створки темницы, скрывавшие грандиозные планы главы Венского совета. И это понимание, не принесло удовлетворения. Вспомнились слова Арденны: "Даже вернув Хранительницу, ты ничего не добьешься, кроме моря крови! Думаешь, кто-нибудь захочет добровольно расстаться с тем, что имеет? Ни за что!" - и суетящиеся внизу люди, натянули на себя гладиаторские доспехи, под моим чутким руководством, идущие на смерть.
   Неужели старец был прав? Неужели я стану причиной гибели всех этих людей? Тело покрылось зябкой коркой мурашек, вот только ни свежий ветерок стал их причиной, а разъедающий холод сомнения, зародившийся в душе.
   - Сколько?
   - Цикл, два. Не больше. - ответил Саша.
   - Так скоро. - на глаза навернулись слезы, и я ухватилась за каменные зубья бойниц, в надежде сдержать дрожь.
   - Я оттягивал сколько мог, но его уже не остановить. - Саша словно извинялся, задумчиво потирая лоб, хмуря брови, прикидывая в уме возможности.
   - Я понимаю.
   - Мы промахнулись. - выдохнул Коля, выразив в слух сомненья каждого.
   - Да.
   - Еще как!
   - Увязли. Что будем делать? - я не хотела бойни, крови, не хотела жертв.
  
   ***
   Выкрутиться из сложившейся ситуации нам так и не удалось. Река вышла из берегов и вращала мельничное колесо со скоростью бензопилы, и никакие подпорки, не могли удержать его. Лес рубят, щепки летят - правильное замечание, вот только помнить о нем надо, когда берешь в руки топор, а ни когда обтесанный ствол шмякнулся на голову, как в нашем случае.
   Как бы то ни было, ничего изменить мы так и не смогли. Ирдрая мобилизовал все силы. Он не желал ждать ни минуты, и через три дня, на рассвете, наш маленький отряд покинул пределы Венса, чтобы присоединиться к ожидающему у стен воинству.
   Изначально меня волновали два вопроса. Как мы будем добираться, и каким образом глава совета собирается меня удерживать в строю? На первый, ответ получила, как только увидела дюжину оседланных лошадей, поджидающих нас во внутреннем дворе Венского дворца. Чуть в обморок не свалилась! Я и кобыла - по определению несовместимы! Знала наверняка, вот только предупредить об этой маленькой проблемке своих спутников не удосужилась. Вернее и мысли не возникло. Когда меня подвели к грациозной белой лошадке, а это уже издевательство чистой воды, я отрицательно замотала головой. Правильно, откуда же им знать, что мой единственный поход на ипподром закончился головокружительным полетом, и очень неудачным приземлением на деревянный заборчик. После того случая, меня не то что на лошади посидеть не заставишь, а даже подойти к ней ближе, чем на метр.
   - Ты чего? - поинтересовался Саша, когда я остановилась, отказываясь приближаться. - Лаари?
   Я еще разок потрясла головой, изобличая свое несогласие.
   - Не полезу. - выдала в качестве подтверждения, косясь на "транспорт".
   - Ты что, никогда верхом не ездила?
   - А ты как думаешь? - огрызнулась я. - Или ты пока у меня гостил, видел мчащихся по улице верховых?
   - Хм... Что раньше не сказала?
   - Не подумала. - жалобно проскулила я, прокручивая в голове всевозможные варианты падений.
   - Ладно, пока поедешь со мной, потом будем учиться. - решил Саша, и ухватив меня за руку, потащил к огромному пегому жеребцу. Кто бы сомневался! Ему так жеребец, а мне белехонькая кобылица.
   Ответ на второй интересующий меня вопрос, был обставлен с особым шиком. Как только Саша уселся в седло и устроил меня перед собой, к нам приблизился Ирдрая. Не поленился же! Собственными руками застегнул на нас браслеты.
   - Сниму, когда до места доберемся. - прокомментировал он свои действия. - Так, на всякий случай! - довольная улыбочка скривила губы советника.
   Недоумевая, я разглядывала украшение. Черного цвета с мельчайшими голубыми прожилками, шириной в два пальца, браслет плотно обхватил мое запястье. С тыльной стороны он застегивался мудреным замочком, и только маленькое отверстие говорило о наличии ключа.
   - Что это? - я повертела рукой у Саши перед носом.
   - Дуамит. - последовал короткий ответ.
   - Ты знал?
   - Предполагал.
   - И что это значит для меня? Что он делает?
   - Блокирует способности. - я услышала обреченный вздох. - Мы не сможем перемещаться.
   - Вот, черт. - зло буркнула я. Теперь точно не сбежать. - Почему раньше не сказал?
   - Не хотел растаивать.
   - Как он действует?
   Несмотря на то, что открытие меня расстроило, все же было любопытно, как такое возможно. Если с устройством коридоров я была знакома, то эта способность камня, стала для меня откровением.
   - Так же как с коридорами, задает конечную точку. В Венсе он с любого места ведет во дворец, а так, неизменно будет возвращать туда, откуда начала движение.
   - Век воли не видать. - припомнила я, подавив желание отчихвостить по полной Ирдраю, дуамит и нас троих за компанию, чтобы научились просчитывать наперед. - Значит, мы привязаны?
   - Значит, да.
   - Плохо. - хотела еще что-то добавить, вот только все мысли из головы вылетели. Саша пришпорил коня.
   Я напряглась, вцепившись руками в холку. Для верности даже щеку прикусила, боялась закричать.
   - Расслабься. - посоветовал Саша. Его рука обвила меня, прижимая крепче, а я только выдохнула.
   Это покачивание из стороны в сторону, перекатывание крепких мышц, наводили на меня ужас. Я безмерно сочувствовала лошадке, подозревая, что доставляю ей неудобства, но отпустить гриву не могла.
   - Лаари. - нежный, чуть ироничный шепот достиг моих ушей. - Я не дам тебе упасть, поверь.
   - Верю. - я заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть, затем разжала пальцы и привалилась к Сашиной груди.
   - Вот так. - усмехнулся он. - Ты со мной.
   На это я отвечать не стала, так как вслед за советниками мы миновали арочный свод ворот и понеслись по тракту, сопровождаемые громким одобрительным криком солдат.
  
   37.
   Наше продвижение вперед было сродни черепашьему ходу, во всяком случае, так мне казалось. Ежедневно кавалерия уходила от основного обоза километров на семьдесят и искала место для привала. Мы отправлялись в путь рано утром, устраивались на новой стоянке, а поздно ночью подтягивалась основная масса людей. Для нас и восьми советников устанавливали огромные шатры, в то время как большая часть воинства спала либо под открытым небом, либо в маленьких походных палатках, настолько крохотных и коротких, что ноги временного жильца обычно торчали на улицу, чуть ли не до колен. Я не совсем понимала необходимость этого сооружения, если оно, так и так, не выполняет прямое предназначение - защищать. В случае дождя или других неблагоприятных погодных условий, от этого кусочка ткани никакого толку, разве что голова прикрыта.
   В первый же день, Саша начал знакомить меня с премудростями верховой езды. Он смог преодолеть мое сопротивление и усадил на лошадь. Самая большая проблема заключалась в том, что я не могла расслабиться. Как только я попадала в седло, мышцы сводило судорогой страха, и тело превращалось в напряженный комок нервов. Так что, первые несколько дней, я элементарно училась расслабляться.
   Саша объяснил, что основополагающим в езде верхом является удержание равновесия. Необходимо ощущать лошадь под собой, как продолжение собственного тела. Сидеть прямо, в самой глубокой точке седла на обеих тазовых костях, расслабив ноги и руки, а не сжимать конвульсивно бока лошади, цепляясь за гриву.
   Легко сказать. Глубокую точку я может и находила, по-другому просто неудобно, а вот не цепляться и не сжимать, получалось с трудом. Только на пятый день я более или менее освоилась и смогла даже сделать несколько кругов шагом. Благо лошадка попалась спокойная, и безропотно выносила все мои издевательства.
   Мало того что меня нервировал собственный страх, пусть одобряющая но все-таки улыбка Саши, так еще за нами постоянно наблюдали. Ирдрая приставил к нашей компании по два шпиона на каждого. Так что если мы уходили на занятия вдвоем, то четыре пары глаз обязательно подсматривали откуда-нибудь, если к нам присоединялся Гаэль - их становилось уже шесть. Так в таких условиях можно сосредоточиться на предмете изучения?
   Через неделю я начала себя чувствовать в седле более или менее уверенно, и мы перешли с шага на медленную рысь. Самым трудным здесь оказалось, уловить момент перехода и подстроиться под ритм движения лошади. Как только меня начинало подбрасывать вверх, я тут же сжимала колени в попытке удержаться, тем самым, подстрекая Белку увеличить темп. Замкнутый круг. Гаэль наблюдающий за моими попытками хохотал до икоты, за что однажды получил от меня виртуальный подзатыльник. Правда, его это не успокоило, а только еще больше рассмешило.
   На двенадцатый день занятий произошло событие в один миг сделавшее из меня лихую наездницу, но напрочь отбившее у Саши желание продолжать тренировки. Не знаю почему, причины я не уловила, вот только Белка взбрыкнула и понесла, сорвавшись в галоп. Я чуть из седла не вылетела от неожиданности, но потом смогла взять себя в руки. Каким образом сосредоточилась, сама не понимаю. В голове разом зазвучали все слышанные мной наставления, и я упиревшись ногами в стремена, откинулась назад и начала заворачивать Белку вправо, постепенно заводя ее в круг. Как только мы остановились, к нам подлетел Саша и вытащил меня из седла. Его руки с такой силой сжали мою талию, что я поморщилась от досады. Новые синяки гарантированны.
   После удушающего объятья он принялся ощупывать мои плечи, ребра и, похоже, собирался добраться до ног.
   - Шен, я не падала. - недовольно проворчала, пытаясь отстраниться. - Пусти.
   - Стой спокойно. - шикнул он, продолжая осмотр.
   - Ей! Я же справилась.
   - Ага.
   - Шен что ли! Прекрати. - я все-таки вырвалась, спасаясь от осмотра, и развернулась к лошадке.
   Белка уже успокоилась, и стояла рядом, повесив голову. Только ноздри ее широко раздувались, напоминая о недавней скачке. - Маленькая моя, ты чего испугалась? - заворковала я, поглаживая теплый лоб. - Что такое?
   Отреагировав на голос, Белка толкнулась мордой мне в руку.
   - Шен, дай яблоко. - попросила я, не оглядываясь.
   - Не за что ее угощать. - проворчал он, но просьбу выполнил.
   - Никогда так больше не делай. - уговаривала я Белку, подкармливая ее зелеными кусочками. - Завтра мы спокойненько прокатимся, обещаешь?
   Он лошадки я ответа не получила, только бархатный взгляд из-под ресниц, зато Саша высказался.
   - Забудь. Учеба отменяется. - сухо выдал он. - Ты больше не наездница.
   Спорить я не стала, подумала успокоиться, и изменит решение. А зря! Мужчина сказал - мужчина сделал. Саша решил отправиться по этому пути, когда на следующий день усаживал меня в отдаленное подобие фаэтона, наряду с сопротивляющимся Гаэлем. Тому, жесть как хотелось, прокатиться на Белке, вот только Саша приписал его в мои компаньоны. Паренек так сильно расстроился, что я решила его пожалеть и избавить от необходимости торчать рядом. Гаэль же, как истинный джентльмен, отказался, только радости на его лице не прибавилось.
  
   ***
   Я устала. Морально и физически. Две недели в пути - перебор. На ум постоянно приходили крестоносцы. Как они многолетние походы выдерживали? Я, например, после четырнадцати дней была готова волком завыть. Особенно после того как Саша лишил меня последнего развлечения - Белки.
   Но все это полбеды. Основным фактором, лишившим меня сил, стали срединные земли. Ирдрая использовал единственный шанс подойти к Маринелу незаметно. Ввел свою армию в полосу тумана, и теперь, воодушевленные ранее воины, превратились в бестолковую кучу растревоженного люда. Мы уже потеряли пять человек. Застигнутые врасплох белесыми пятнами они сошли с ума. Голоса увели их за грань разумного, оставив пустую телесную оболочку.
   Теперь никто не отрывался, не уходил вперед, медленно позли единой колонной, и мне казалось, что даже мысли, засевшие в умах людей, были идентичны, как и маски загнанности сковавшие черты.
   Кто следующий? Вопрос, вперемешку с ужасом, плескался в глазах и явно читался на лицах. Все вокруг боялись, даже Ирдрая, еще и побольше остальных, если судить по нервным подергиваниям губ.
   Я же, медленно, но верно теряла силы и способность сосредоточится. Сейчас было не так как раньше, когда мы шли в Эсперан, сейчас все стало иначе. Видимо потому, что изменилась я сама. Мне не было необходимости ступать в туман, чтобы услышать. Голоса просто стали моей частью. В тот миг, когда нога пересекла черту, и я оказалась по ту сторону срединных земель, на их территории, разум взорвался. Нападающих было так много, бесчисленное количество и все они галдели в моей голове. Все разом, но каждый о своем. Просили, жаловались, делились, умоляли - невыносимо. Я не могла спрятаться от них, и никакая темница уже не помогала. Они просачивались сквозь щели и заново начинали скулить.
   - Ты как? - я вздрогнула и посмотрела на Сашу.
   - Плохо выглядишь. - он тоже устал, но от волнений. Переживал за меня.
   Я имела неосторожность рассказать ему о происходящем. Вернее, Саша выпытал, когда в первый же день я свалилась с жесточайшей мигренью.
   - Лучше тебя.
   - Возможно. - согласилась я.
   Какой смысл спорить, если я чувствую себя разбитой, разобранной на части, как детский конструктор.
   - Скоро остановка, сможешь отдохнуть. - Саша придерживал пегого, заставляя идти шагом. Жеребец бунтовал, рвался вперед, и потому, пофыркивал от возмущения.
   - Хорошо бы. - ответила я, морщась и потирая виски.
   Самым обидным было то, что я не могла отменить "закон подлости". Имея возможность вылечить практические любые раны, я не в состоянии избавить себя от головной боли. Что тут скажешь? Издевательство чистой воды!
   - Держись. - мужчина печально улыбнулся, и пришпорил коня.
   Я наблюдала за тем, как он приблизился к Ирдрае, и что-то сказал тому. Видимо, решил предпринять еще одну попытку. Они переругались на днях из-за меня. Саша просил советника снять браслеты, обещал, что мы присоединимся к ним у Маринела, но Ирдрая был категорически против. В принципе, я его понимала. Он рассчитывал использовать меня в качестве отвлекающего маневра. Предъявить светлым эдакое чудо, в которое я превратилась, а потому стремился держать в поле зрения, чтобы туз неожиданно не испарился из рукава. Вот и сейчас, он покачал головой, отрицая, махнув рукой для наглядности. Очередной отказ.
   - Идем. - голос Саши вывел меня из иллюзорного транса, в который я пыталась погрузиться непрестанно повторяя: "Не слышу".
   Помогало слабо, помимо чужих разговоров начинало раздражать собственное нудение. За всем этим я даже не заметила, что мы остановились, и, похоже, уже давно, так как мужчины успели развернуть лагерь.
   - Уже?!
   - Да.
   Саша помог мне выбраться и, поддерживая, повел к шатру. Я цеплялась за его руку, молясь, чтобы ноги не подкачали, донесли до места. С каждым часом становилось все хуже. И я постепенно начинала понимать самоубийц. Желание спустить курок преследовало, зудя на подушечках пальцев.
   - Надо лечь. - выдохнула я, подавляя маниакальную жажду, засунуть голову в тиски.
   - Скоро, милая, еще немного. - он обхватил меня за талию, и практически внес внутрь. - Держись.
   Наряду с заботой в его голосе сквозила злость. Я понимала, что не на меня, но все равно стало грустно. Все мы выдохлись, окончательно и бесповоротно.
   - Люблю тебя. - простонала я, поднимая руки, следуя его понуканиям.
   - Тоже. - Саша стягивал с меня плащ, хотя я была согласна завалиться, как есть, лишь бы уснуть, хоть ненадолго. - Потерпи.
   - Стараюсь. - я смежила отяжелевшие веки.
   - Сейчас отдохнешь.
   - Угу.
  
   ***
   Видимо, я все-таки не выдержала и отрубилась в процессе. На месте того момента, как ложилась в кровать - пробел. Проснулась через несколько часов, уже ночью, от надрывного крика, и чуть не заплакала, потому как наряду с мозговой деятельностью, активизировались и голоса. Даже на мгновенье показалось, что вой разбудивший меня, звучит не в реальности, а в моем сознании, пока не расслышала чьи-то яростные чертыханья, и короткие приказы: "Держите его".
   Долго размышлять над тем, что вызвало переполох, не имело смысла. И так все ясно, кто-то из дозорных плохо смотрел под ноги. И сейчас, очередная жертва тумана, стремилась прекратить мучения. Как же я его понимала! Самой хотелось отстегнуть голову, и положить на полку, уж лучше быть Всадником без головы, чем превратиться в мученицу.
   Тихонько простонав что-то невразумительно, я заворочалась, стараясь устроиться поудобнее. Потревоженный Саша, тут же открыл глаза, и, облокотившись на руку, навис надо мной.
   - Ты как? - как и всегда в последнее время, нежность и тревога в его голосе перемешались.
   - Смотря с чем сравнивать. - ответила я. - Пока терпимо.
   - Поспи еще. - его пальцы легонько пробежались по моему лбу, убирая волосы, упавшие на глаза. - Еще есть время.
   - Да. - я вздохнула, согласившись, при этом не имея уверенности, что смогу заснуть. Теперь проваливалась в сон, только в состоянии крайнего изнурения, в противном случае мешали голоса.
   - Как Нуванна? - поинтересовалась я, вспомнив, что не видела брата весь прошедший день.
   - Нормально. - ответил Саша, но что-то в его интонации заставило меня насторожиться.
   - Шен?
   - Правда, все в норме.
   - Нет, неправда. Говори. - отрезала я.
   Не только на меня срединные земли действовали подавляюще. Как и в прошлый раз, оказавшись на их территории, Николай впал в угнетенное состояние. Вновь увидела свет знакомая косичка, облюбовавшая мужскую ладонь.
   - Хорошо. - Саша горько вздохнул, и я поняла, что скрытое безумие прогрессирует. - Иногда мне кажется, что он слышит зов.
   - Зов?! - не то чтобы я спросила, скорее испугалась. Зов - это плохо, очень плохо для Коли. - Не может быть!
   - Лаари, я сказал - кажется, а не уверен.
   - Где он?
   - У костра, с дозорными. Спать отказался.
   - Опять?
   - Опять.
   - Плохо.
   - Я знаю. А теперь спи. - мужчина легонько поцеловал меня в лоб и притянул к себе. - Скоро вставать. Еще один трудный день впереди.
   - Да уж. - устроившись на плече, я закрыла глаза, уговаривая мозг отключится еще ненадолго.
  
   38.
   - Лаари, подъем.
   Тихий хриплый шепот выдернул меня из пустоты и заставил разлепить веки. Казалось, что прошло не больше секунды, как я забылась на мужском плече, а уже день.
   - М-м-м. - промычала я, мотая головой. - Не хочу.
   - Знаю. - теплое дыхание коснулось щеки. - Вставай соня.
   - У-у.
   - Капризулька. - рассмеялся Саша, целуя мне ушко. - Я пойду Нуванну найду, а ты собирайся.
   - Ладно. - согласилась я, потягиваясь. - Минутку и встану.
   Саша еще раз чмокнул меня и поднялся. Он уже был полностью одет, видимо давно проснулся, просто дал мне возможность поваляться подольше.
   Потянув некоторое время, я поднялась. Саша приготовил воду для умывания, и я с удовольствием ополоснула лицо, прогоняя остатки сна. В животе заурчало, напоминание о пропущенном ужине. Быстро приведя себя в порядок, я вышла на улицу. Остальные шатры уже разбирались, только наш стоял целый и невредимый. Я мысленно отсыпала Саше уйму благодарностей за отвоеванное время, ища глазами его и Колю с Гаэлем.
   Парнишка - первым попал в поле моего зрения. Он вертелся рядом с Белкой, что и следовало ожидать, больше уж она ему приглянулась. Затем, за мельтешащими солдатами, разглядела Сашу, который усиленно жестикулируя, стоял рядом с Колей и в чем-то убеждал последнего. Судя по недовольному лицу Николая, обсуждаемая тема ему не нравилась, и он предпочел бы закрыть ее. Но Саша умел быть очень настырным, и сейчас, всем видом демонстрировал, что просто так он не отступится.
   Я всем сердцем сочувствовала Коле, пока приближалась к мужчинам, имея достаточное представление о том, какой Саша становится твердолобый, если что-то втемяшится ему в голову. А потом увидела выражение его глаз, и испугалась. А я еще считала, что это мне невыносимо плохо! Какого же ему тогда?
   Вместо привычного, знакомого серебра его глаз, меня затягивало в бездонную яму пульсирующих черных точек. Такое ощущение, словно зрачок раскрошился, превратившись во множество мельчайших матовых пятен, заполонивших всю радужную оболочку, отчего глаза стали казаться черными. Я даже зажмурилась на мгновенье, чтобы исключиться возможность галлюцинации. Ведь моя собственная адекватность хромала не хуже потерявшего подкову мерина. Не помогло. Темные искры, плавающие на серебристой поверхности, никуда не делись, а кричали о желании и страхе. Поддавшись импульсу, я потянулась в Коле, намереваясь влить в него огромную дозу антидепрессанта, под названием сдобренная Хранительницей сущность, чтобы вернуть к реальности дорогого мне человека, чтобы избавить его от панического озирания по сторонам, а коснувшись, пожалела. Голоса в моей голове взорвались, на все лады громыхнули истеричными воплями. Я споткнулась на ровном месте, и, зажав уши руками, упала на колени, придавленная болезненной пульсацией.
   Страх. Отчаянный непередаваемый ужас, обступил меня со всех сторон. Бурлящая жуть устроила фейерверк смерти, сопровождаемый апокалипсическим воем. Как они боялись! Как кричали! Как выли, разрывая меня на части!
   - Заткнитесь! Нет! Не надо!
   Где-то в глубине я понимала, что кричу, но своего голоса не слышала. Он захлебнулся в аккомпанементе других, более громких, более сильных и мощных, еще более переполненных ужасающими эмоциями, чем мой собственный. Меня словно затягивало в омут, накрывало многометровой волной цунами, разъедающей солью слипшиеся легкие, мечтающие о кислороде. И только рваный спасательный круг удерживал меня на плаву.
   Саша. Его голос, вгрызающийся в бессознательное. Его руки, трясущие меня за плечи. Его мольба и злость, стремление не потерять, его слова.
   - Лаари! Очнись! Немедленно!
   - Больно!
   - Вернись ко мне!
   - Рвет! Больно!
   - Посмотри на меня!
   Я пыталась. Собирая все силы, пыталась, но перед глазами плавали мутные пятна.
   - Замолчите...
   - Что с ней?
   - Голоса. - рыком.
   - Опять?
   - Да. Помоги мне.
   Опять это состояние раздвоенности, как тогда, у престола. И в теле, и вне его. Чувствую, и смотрю со стороны. Ощущаю, и не чувствую боли.
   - Быстрее. Положить!
   Саша отдавал приказы, подхватив оболочку по мышки, пытаясь поднять с колен. Бесплотным духом я наблюдала за тем, как он поднимает "меня" на ноги, как пытается удержать. Как оживший Николай бросается к нему на помощь. А дальше, стоп-кадр, я опять в непроглядной пучине, и Коля держит меня за руку.
   - Отпусти....
   Я уже выла и хрипела, на последнем издыхании. Голоса содрали с меня кожу и скручивали ее в тугие ровные клубки, готовя те, для будущей перевязки всех нуждающихся.
   Уже даже не больно! Уже почти все равно!
   - Пусть отпустит. Надо. - из последних сил выдавила я, напоминая себе истерзанную жертву, захлебывающуюся кровью, только это бульканье имело другой звук - звук членораздельной речи.
   Стоило уточнить, кто именно, так как отпрянули оба сопровождающих, и я камнем, но с облегчением, рухнула на землю, под чье-то шокированное: "Пятно!". Но для меня это уже значения не имело.
   На некоторое время, я перестала существовать, самым настоящим образом. Сознание отключилось, спрятавшись от безнадежности. Сработала защитная реакция организма, неспособного более терпеть. Я куда-то плыла, несомая бестелесными душами, пусть лишенными возможности говорить, и быть услышанными, но остающимися поблизости. Меня словно передавали по цепочке, и каждым считал своим долгом прикоснуться и хорошенько разглядеть. А еще, их было так много рядом со мной, вокруг меня, везде, что искры их надежд, превращали темному неосознаваемого, в сверкающий хвост млечного пути, убегающего за горизонт ночного неба.
   Все эти души, как-то бывшие людьми. Они когда-то жили и радовались жизни, а теперь оказались заключены в туман, превратились в него, благодаря отданной навек сущности. Лишившись материальной оболочки, они, тем не менее, не перестали быть, также, все ощущая, наблюдая за происходящим и стремясь помочь. И не их вина, что не нашли другого способа рассказать, кроме как затягивая в свою реальность.
   - Лаари! Черт возьми! - издалека услышала я и боль, обожгла щеку. Я начала падать из благословенной тишины в галдящий омут. Я не хотела возвращаться, и, вторя моему внутреннему сопротивлению, качавшие меня души, цеплялись из последних сил, стараясь удержать рядом с собой.
   - Вернись. - еще один удар. Бедный! Ему наверно тяжело?! Я думала, сочувствовала, но все же, хотела остаться там, где была.
   - Что это с ней? - Ирдрая, пришел посмотреть на представление. Если б могла, то скривилась бы. - Что происходит?
   Трясшие меня руки, исчезли, и я испустила вздох облегчения. Еще немного покоя, как хорошо!
   - Ты... Отдай мне ключ!
   - Что? Зачем?
   Я удивилась, что наблюдаю со стороны, не слыша, знаю, о чем они говорят. Господи! Столько всего произошло, а я не потеряла способность удивляться.
   Саша отскочил от меня, и вцепился в советника, ухватив того за шею.
   - Немедленно!
   - Пусти. - прохрипел Ирдрая, вырываясь.
   - Сейчас же!
   Двое солдат подоспели на помощь главе совета, и стали отрывать от него Сашу, но тот не желал отпускать. Любимые черты исказило бешенство, глаза пылали, изливаясь ледяным блеском, пробирающим до костей. Таким своего мужчину я не видела никогда.
   - Придушу!
   - Уберите его...
   - Где они?
   - Не у меня.
   - Скажи, чтобы принесли! Живо!
   Солдаты боялись тянуть Сашу, тот железной хваткой впился в кадык своего противника. Если дернет сильнее, советнику не жить. Коля тоже влез в свалку, отгоняя еще троих преданных.
   - Пусть уйдут, немедленно. - рычал Саша, пытаюсь стряхнуть чужие руки, но смотрел только на Ирдраю. - Ключи! Она же погибнет!
   Что-то во мне встрепенулось от этих слов, вывернулось наизнанку. Неужели так плохо? Неужели я умираю? Неужто ощущаю присутствие черной леди поблизости? Разве чувствую на себе серозные пары ее дыхания?
   Я посмотрела на себя. Тело билось в конвульсиях, зеленоватая кожа на фоне белой одежды, струйка крови ползет по щеке, а вокруг клубятся тени. Ого! Обратилась вовнутрь, но агонии не почувствовала, мой мирок пребывал в тишине и спокойствии, огражденный от боли.
   - Без нее ты проиграешь! - последний Сашин аргумент прорезал воздух отчаянным воплем. Николая уже скрутили, и он валялся на земле, прижатый солдатами, без возможности пошевелиться.
   - Принесите. - прохрипел Ирдрая, обеими руками ухватившись за Сашино плечо. - Ключ.
   А дальше меня бросили. Просто отпустили, и я, свалившись с блаженной высоты в пылающую яму, с головой погрузилась в кратер действующего вулкана.
  
   ***
   Живописный остров наслаждения и красоты, я нежилась в его уютном спокойствии, плывя на волнах умиротворения. Теплые океанские воды омывали ноги, спину щекотали крупинки мельчайшего песка, на коже пригревшись, плясали ласкающие лучи заходящего солнца, а размеренный рокот прибоя услаждал слух своим монотонным гудением. Сквозь прищуренные веки, я наблюдала за далекой линией горизонта, где искрящаяся бирюза водной поверхности тонкой линией отделялась от прозрачной небесной синевы, раскрашенной белыми перистыми пятнами. Они сливались и расползались, обнимались и разрывали объятья, рисуя бесконечные истории на фоне закатного неба, такие прекрасные в своей постоянной мимолетности. Залюбовавшись очередным причудливым облаком, из которого постепенно вырисовывался розовый фламинго, я не заметила, что ветерок заметно посвежел, что легкий бриз давно сменили грубые пронзительные порывы. И стоило зажмуриться от удовольствия, как оно испарилось, растаяв вместе с песком и солнцем.
   Скала посреди взбунтовавшихся стихий, со всех сторон оплетенная штормовыми вихрями. И я на ней, а вокруг взбесившиеся волны. Их черные гребни ползут по гладкому камню, с каждым разом все выше, дальше, стремясь ухватить меня за ноги, жаждая утащить с собой вниз туда, где любая жизнь одним ударом превращается в искореженную труху. Мрачные, ухмыляющиеся тучи над головой, изрыгая молнии, соревнуются в попадании. Кто первый коснется, то и выиграл - а цель их здесь, на вершине.
   - Нет, нет. - шептала я вырываясь из зябких объятий кошмара, мечтая вернуть обезоруживающую красоту летнего заката. Но волны гремели, злорадно хохоча, молнии с хлестким хихиканьем врезались в камень, а ветер со злостью рвал волосы. - НЕТ!
   Уже летя в бездну, я ощутила теплое ласковое прикосновение, и тихое, успокаивающее: "Ш-ш-ш", - обступило меня со всех сторон, не позволяя скалящейся пасти сомкнуться надо мной.
   - Ш-ш-ш, милая. Все хорошо. Я рядом. Ты в безопасности. Тихо.
  
   39.
   Вот уже полчаса слезы безостановочно текут по щекам, словно нерадивая домохозяйка, уходя на работу, забыла завернуть вентиль. Ни всхлипов, ни надрывных хрипов, рвущихся из груди, уже не осталось, только эти соленые капли, срывающиеся с ресниц, вслед за своими предшественниками.
   - Почему? Почему так? За что? - шептали губы как заклинание, молясь об отклике. - Что я сделала не так?
   Но на этот вопрос никто не отвечал, и похоже не собирался, судя по тщетности усилий. Данная попытка - стала последней. Еще только планируя обратиться в Питерскую клинику, я знала, что настала очередь последнего раза. Если не получиться, то пусть все огнем горит.
   А сейчас, зажимая в руке маленькую бело-синюю полоску, я уже начинала раздумывать о том, что в следующий раз обязательно станет тем самым, которого я так жду.
   - Хватит. - заставив себя подняться, заглянула в зеркало. Лихорадочно горящие глаза на бескровном лице, припухшие покрасневшие веки, и немой вопрос: "За что?". Как бы я хотела знать? Понять? Разобраться. Ни один врач так и не смог мне ответить, разводя руками, они выдавали многозначительное: "Несовместимость, - заставляя меня скрежетать зубами от злости и безысходности. Откуда, черт возьми, эта несовместимость взялась?!
   - Ты обещала, клялась! - напомнила я своему отражению.
   Своему ли? Я смотрела в зеркало и не узнавала в этом бледном приведении счастливую, улыбчивую девушку, когда-то произнесшую брачные обеты. Ничего не осталось. Последние пять лет выгрызли из нее душу, оставив рваную кровоточащую рану, края которой, возможно, не стянутся никогда.
   - Решила - делай! Ты сможешь! - отражение кивнуло, признавая мою правоту. Оно сможет, я смогу, мы обещали.
   Выйдя из ванной, я прошлась по квартире, подмечая дорогие сердцу мелочи, без которых жизнь станет пустой и скучной. Черный клубок забытого носка, притаившийся в углу, небрежно брошенные на кресле шорты, свадебная фотография ни стене. Как же давно это было! Казалась, целый век пролетел. Век разбитых вдребезги надежд.
   Горько вздохнув, я взяла табурет и прошла в прихожую. Походная сумка на верхней полке. Достать. Завтра я останусь одна.
  
   ***
   Уткнувшись носом в мужскую теплую шею, ловя губами биение пульса, я рыдала так, как не плакала, казалось, миллионы лет, с прошлой жизни, оставшейся в другой реальности. Надрывные всхлипы рвались из груди, вторя конвульсивно сжимающимся легким, безуспешно сражающимся за глоток воздуха.
   - Тихо, малыш. Это всего лишь сон. Плохой, страшный сон. Я рядом. С тобой. - успокаивающе шептал Саша, гладя меня по спине. - Все прошло.
   Каждое его слово провоцировало новый виток рыданий и судорожных всхлипываний. Поняв это, мужчина вздохнул, и еще крепче прижал меня к себе.
   - Хочешь, поплачь. Может быть, станет легче. - пальцы нежно погладили шею, пробежались по волосам, и вновь вернулись к спине.
   Постепенно я успокаивалась, следуя за его голосом и прикосновениями, яркой ниточкой проложившими пусть сквозь истерику, возвращающими меня в реальность.
   - Прости. - икнув последний раз, я выползла из своего убежища, и осмотрелась. Не дай Боже, чтобы у этой сцены были свидетели! Только сейчас сообразила, что воющая белугой Хранительница, не должна стать достоянием широкой общественности.
   Никого из живчиков мои воспаленные глазки не углядели, зато в недрах серого вещества, практически превратившего в кисель, зародилась одна интересная мысль.
   - Где мы?
   Вокруг все что угодно, только не сине-красные стены шатра. В поле моего зрения попал деревянный потолок с замысловатым переплетенным рисунком. Я нахмурилась, что-то мне это напоминало, вот только на гудящую после слез голову, вспомнить не получалось.
   - Шен? - по телу пробежала судорога, свидетельство стресса и перенесенных мучений.
   Я прекрасно помнила, что произошло, вплоть до капельки крови сорвавшейся с щеки на землю. Помнила, но до определенного момента, до того как Ирдрая выдавил: "Ключ", - и как бесплотные руки отпустили меня в головокружительный полет. После - абсолютная тишина. Как вернулась в тело, не знаю, как попала туда, где находилась, тем более. Успокаивало одно, Саша рядом.
   - Что это?
   - Не узнаешь?
   - Нет. - я покачала головой и пожалела. Эта штука точно принадлежит не мне! В три раза тяжелее, похожая на набитый землей мячик, в центре которого угнездился шмелиный рой.
   - О боже! - выдохнула я, хватаясь за голову. - Убейте меня, чтобы не мучилась. - на призыв к действию, эта фраза не походила, скорее смахивала на стон обреченного. Во всяком случае, Саша отреагировал именно так. Уложив меня на подушку, он пробежался большими пальцами по скулам, лбу, вискам, и, повторив путь легкими поцелуями, прошептал.
   - Жаль, что я не могу тебе помочь. - улыбка сожаления коснулась губ, а в глазах притаилась печаль. - Придется тебе самой.
   - Самой? - переспросила я.
   - Да, самой.
   - Не помогает же. - сказала, а потом поняла, что не слышу голоса. Они исчезли, словно и не было. - Не может быть. - теперь застонала от облегчения, и принялась возвращать тело в нормальное состояние. Несколько секунд и боль с тяжестью исчезли, также как и отек на веках, жать только, что эмоциональный ряд также легко не поддается коррекции. Щелкнул пальцами, и все страхи испарились. Мечта!
   - Полегчало? - поинтересовался Саша.
   - А то?
   - Видно, засияла. - я скорчила рожицу и чмокнула упрямый подбородок.
   Думать о том, что изменилось и почему совсем не хотелось. Стремясь оттеснить плохие воспоминания как можно дальше, я потянулась к губам, намереваясь шаловливо прикусить нижнюю. Не успела, кажется, инициативу переняли еще раньше, чем я успела составить план.
   Жестко, собственнически, безумно - других слов подобрать не смогла. Он не целовал - терзал, брал все, что я могла дать, и даже больше. Меня это устраивало, и я отвечала, отдавая все до последней капли.
  
   ***
   Меня разбудил аромат жареного мяса и зелени. Лук, петрушка и что-то еще, не получалось разобрать. Я сладко потянулось, все тело ныло, пощипывало приятной болью, от которой хочется улыбаться до ушей. Что, собственно, я и сделала.
   - Ну, наконец-то! - послышалось довольное ворчание, заставившее меня приоткрыть глаза. - Я уж, грешным делом подумал, еще на сутки.
   - Еще? - промычала я, откидывая волосы с лица.
   - Еще, еще. Уже третьи намечались. - беззлобно пожурил Саша. - Впору зеркальце подносить, живая, или нет.
   - Третьи? - я уселась и ошарашено уставилась на мужчину.
   Он, умело орудуя двумя ножами, деловито нарезал мясо на мелкие кусочки и раскладывал по тарелкам.
   - Они самые. - кивнул на стол. - Последняя надежда. Есть хочешь?
   - Спрашиваешь! - я выпрыгнула из постели, как оказалась, в чем мать родила, пришлось одеяло прихватить, чтобы прикрыться.
   - Ну и зачем?
   - Что? - словно не понимая, пожал плечами он.
   - Так зачем? - я окинула себя, укутанную в плед, говорящим взглядом.
   - Хм...
   - Не ответ. - промурлыкала, урвав манящий кусочек. Есть хотелось - жуть.
   - Да?
   - Ага! Где моя любимая кофточка? - я облизала пальцы. Ясно, щепотка тмина.
   - Ах, это... - Саша посмотрел в угол. Я за ним, и разглядела кучку тряпья.
   - М-м-м... Вкусно! И?
   - Кто-то потерял терпение.
   Я деланно округлила глаза, пытаясь выхватить кусок побольше прямо из-под ножа.
   - Лаари. - ощутимый шлепок по руке, заставил меня пождать губы и усесться на скамью.
   - Хижина в Вековом? - предположила я, внимательно рассматривая обстановку. Вроде, похоже, а в тоже время - нет.
   - Не совсем. - ответил Саша, ставя передо мной тарелку с мялом, зажаренными на огне овощами и горсткой зелени. - Держи, травоядное. - прокомментировал он, отправленный в рот листик петрушки.
   - Вкусно. - подтвердила я. - Ну?
   - Близко.
   - А где тогда? - в ход пошел баклажан, судя по корочке, хотя на вкус не похоже.
   Я не стала спрашиваться, что это было, проглотила с удовольствием и все.
   - Дом моей души. - мужчина загадочно улыбнулся. - Когда мне хочется покоя, я прихожу сюда.
   - Ты сегодня сама таинственность. Ладно, я потерплю. - выудив особо румяный кусочек мяса, я отправила его в рот, жмурясь от удовольствия. - М-м-м... Объеденье... - протянула я, наблюдая за довольным выражением Сашиного лица. - А где остальные? Нуванна, Гаэль? Они уже поели?
   Пока спрашивала, смотрела в тарелку, выбирая следующую жертву, но стоило оторваться и бросить взгляд на Сашу, чуть сама в жертву не превратилась. Увидев мертвенно бледное лицо с поджатыми губами, я подавилась и закашлялась. Справившись с приступом и глотнув воды, я посмотрела еще раз, добавив к общей картине тревогу и сожаление, притаившиеся в глазах.
   - Шен? Что? - спрашивая, мечтала не получить ответа, так как заранее знала, что он мне понравится.
   - Они остались с войском.
   - Что ты сделал? Как мы здесь оказалась? И где это здесь? - посыпались из меня вопросы.
   - Не помнишь?
   - Нет, только приступ. - призналась я, подавляя предательскую дрожь.
   - Ирдрая снял браслеты, и я унес тебя. - взгляд стрельнул на руки - мою, его - ставший привычным ободок исчез.
   - Почему?
   - Испугался. - Саша пожал плечами, видимо не собираясь мне рассказывать, о стычке с советником, о том, как рисковал быть убитым.
   - А Нуванна?
   Передо мной как наяву стояли его глаза, помутневшие от черных точек. Разум кричал об опасности. Ему нельзя там оставаться, совсем нельзя, а тем более одному. Где-то внутри билось понимание, что без моего сдерживающего присутствия, Николай вполне может сдаться и пойти на поводу у своего желания присоединиться к Лии. Что в том состоянии, в котором он сейчас пребывает, правда и вымысел перемешались в его голове. Сбитый с толку ощущением зова, он думает, что сможет встретиться и обнять любимого человека, но я то, знала, что это не правда, что это уловка для заманивания сущности, бить туда, где больнее всего, особенно если человек сопротивляется.
   - Они заложники нашего возвращения. - грустно подытожил Саша, а я разозлилась.
   - Ему нельзя там оставаться! - процедила, вскакивая со скамьи. - Он сдастся, понимаешь! Ты должен его забрать! - мой взгляд лихорадочно шарил по комнате в поисках одежды, пока не наткнулся на кусок белой ткани, торчащей из сундука. Подскочив к нему, я дернула крышку, и увидела свой плащ, аккуратно свернутый и уложенный поверх других вещей.
   - Успокойся. - теплые руки обняли меня за плечи.
   - Шен! Мы должны его вытащить! - прохныкала я, прижимаясь к его груди.
   - Лаари. Мы не сможем. Сейчас не сможем.
   Грусть, тревога, злость перемешались в его голосе, придав еще большую хрипотцу.
   - Но как же... - развернувшись, я заглянула в глаза. - Как ты смог?
   - Либо ты, либо он. - ответил Саша. - Мы выбрали тебя.
   Я содрогнулось с немым криком, и по щеке поползла одинокая слезинка. Он оставил брата, чтобы спасти меня. Черт! Уткнувшись лицом в грудь, я старалась сдержать новый поток рыданий, сдавивший горло цепкой хваткой.
   - Прости меня. - выдавила из себя, но слова заглушила ткань, слопавшая всю безысходность слов.
   - Тебе не за что извиняться, милая. - прошептал мужчина мне в макушку, гладя по голове, пытаясь поддержать.
   - Все из-за меня. Если бы не я, тебе не пришлось выбирать.
   - Ш-ш-ш, тихо. - Он нежно, но крепко прижал к себе, еще чуть ближе, чуть плотнее, и сам того не желая, добил меня окончательно. - Ты моя жизнь.
  
   40.
   У нас было шесть дней наедине друг с другом. Шесть дней, на протяжении которых я терзалась переживаниями, несмотря на все усилия Саши. Ему тоже приходилось несладко, но ради меня мужчина создавал видимость довольного жизнью человека. Местами удавалось, местами нет, в любом случае, оба были на взводе, а потому периодически цеплялись друг к другу из-за пустяков.
   - Вот объясни мне, обязательно было лезть? Меня подождать не могла! - возмущался Саша, когда я чуть не свалилась с обрыва.
   - Что ты со мной как с маленьким ребенком обращаешься? - парировала я, отряхивая штаны. - Подумаешь, упала! Это не смертельно.
   - Что в твоем случае смертельно, даже черту неизвестно! - выдал он в ответ.
   - В моем? - рассвирепела я. - Да я покрепче тебя буду!
   - Ты шага ступить не можешь, чтобы неприятностей не нажить!
   - Тридцать лет прожила без тебя, справлялась и ничего!
   - Видел я, как жила! Спряталась в конуру и носа не высовывала.
   - И что? Моя жизнь, моя конура! Что хочу, то и делаю! - отбрила я, сбрасывая его руку. - Пусти! Сама я!
   Саша чертыхнулся, но выбраться мне помог. Злой фурией я пронеслась мимо, направляясь к дому.
   - Ну я тебе покажу неумеху - неприятность, - бурчала себе под нос, летя по тропинке. - На всю жизнь запомнишь!
   - Лаари, стой!
   - Еще чего!
   - Да, что с тобой?!
   - Со мной! - даже остановилась от такой наглости. - Со мной что? Записал меня в ряды несмышленышей, а я радоваться должна?!
   - Лаари. Ты бредишь! Я никуда тебя не записывал!
   - Ага! Только к ходячим неприятностям!
   - Ты меня совсем не слушаешь?
   - Я! Я не слушаю! Теперь еще и глухая значит!
   - Лаари!
   - Что, Лаари! Заело? Пластинку смени!
   - Чего?
   - Ничего! - тряхнув головой, взяла курс на дом. - С пластинками он, видите ли, не знаком. Какое упущение!
   - Лаари, чтоб тебя... - раздалось позади, я аж подпрыгнула.
   - Меня чтоб? Меня? - ну все! Вывел окончательно.
   С намерением залепить пощечину я налетела на Сашу. Почти получилась. Сантиметр какой-то не дотянулась. Перехватив мою руку, он прижал ее к своей груди напротив сердца. А оно сходило с ума, отбивая неровный ускоренный ритм.
   - Ох, милая. Что ты делаешь со мной? - прошептал мужчина, притягивая к себе.
   В одно мгновенье вся злость испарилась, куда - не ясно, просто лопнула как мыльный пузырь.
   - Шен? - проскулила я, заглядывая в плескающееся серебро глаз. - Прости, а?
   - Ох, женщина! - простонал он, подхватывая меня на руки. В следующее мгновенье мир завертелся, и мы оказались в комнате. - Ты меня убиваешь.
   - Я?
   - А кто же? - на выдохе, касаясь губ. - Только ты.
   - Только ты. - шепнула я, принимая поцелуй.
   Сейчас между нами не было злости, страха, боязни лишиться, только ласка, нежнейшая, трепетная, как легчайшее прикосновение шелка, рождающее сладкую истому. Касание губ, жаждущее скольжение языка, и стон, рожденный нуждой, необходимостью быть рядом. Я приняла его так, желая большего, мечтая утонуть, расплавиться в его желании, переплести с моим, чтобы раствориться без остатка в любимом, даровать себя и забрать его дар, чтобы стать одним и никогда не терять.
   - Шен...- ни стон, ни шепот, что-то надрывное, требовательное, вложенное в его имя.
   - Да...- чуть сильнее, чуть взыскательнее.- Всегда... да...
   - Всегда...
   И ничто не важно! Мир, война, зависть, ненависть все осталось за гранью, только мы, только всегда, только вместе.
   - Свет. Мой свет. Шалар, - шептали губы, следуя за расползающейся тканью, а я таяла, стекая дорожкой желания, прокладываемой на моей коже.
  
   ***
   "Дом души" произвел на меня неизгладимое впечатление. И в первую очередь его месторасположение. Домик опасно пристроился на самом краю многометрового обрыва, и его западные окна с высоты птичьего полета смотрели на морскую гладь. Безумно красиво, непередаваемо восхитительно, особенно во время заката. Я могла до бесконечности наблюдать, как красно-желтый диск медленно скользит по небу, тяня за собой переливающуюся полоску морской ряби. Восточной стороной дом смотрел на предлесок, который постепенно взбирался в горку, для того, чтобы вдали плавно слиться в могучими кронами Векового леса. Стоя на веранде и скользя взглядом по неровному краю обрезанной кем-то земли, я чувствовала себя жителем предмирья, зависшего где-то посреди шелеста листвы и шума прибоя, щемящей трели соловья и пронзительного крика дельфина, и от этого зрелища в груди все переворачивалось.
   Впервые увидев, я не смогла связать двух слов, даже для того, чтобы сказать - красиво, не хватало воздуха, его просто выбило из легких, словно чьи-то сильные руки сдавили грудь в нестерпимом объятии. Я задохнулась в эмоциях, ошеломленная красотой этого места, очарованная его неповторимой двуликостью.
   Соорудив себе большое кресло, я много времени проводила на веранде, вдыхая густой прибрежный воздух, щедро сдобренный ароматами хвои и прелой листвы. Саша частенько присоединялся ко мне, и тогда, усаживая себе на колени кормил ягодами, шептал на ушко всякие глупости, и перебирал волосы, что стало его любимым занятием. Эти мгновенья чистого ненарушенного счастья, бальзамом вливались в истерзанную сомнениями душу, даря тепло и покой. Каждый раз хотелось остановить мгновенье, поймать его волшебным сачком и заключить в хрустальную сферу, чтобы в любой момент можно было окунуться в мир безграничной радости.
   В предпоследний вечер, пусть томительной, нервирующей, но все-таки передышки, я сидела на улице и любовалась закатом. Солнце еще только начинало приобретать бурый оттенок, ветер приносил успокаивающий шелест листвы, волны с рокотом накатывали на берег, а в воздухе витал запах дыма. Саша, вернувшийся с рыбалки, числил рыбу, и скрежет ножа о чешую органично вливался в ставшие привычными звуки покоя.
   Следя за парящей в небе птицей, я думала о прошлой жизни, о ее суете, быстротечности, навязчивом стремлении все успеть. Человеческая натура такова, что всегда есть что-то, что не устраивает, притягивает взгляд, режет слух, что-то, что руки чешутся изменить. И сейчас, копясь в себе, листая кадры собственной жизни, я выискивала свое личное бельмо, требующее исправления.
   Родители. Хотела бы я появиться на свет и вырасти в полноценной семье? Да, пожалуй. Но могу ли с уверенностью сказать, что из-за их отсутствия мое детство было несчастным? Нет, не могу. Не зная иной жизни, я была счастливым ребенком. Детский дом стал моей семьей, большой, не очень дружной, шумной, но все-таки семьей. Он подарил мне лучшую подругу, с которой меня столько всего связывает, что отказаться от нее, я не готова.
   Игорь. Если бы мне, зная наперед, как все сложится, представилась возможность выбирать, захотела бы я пройти мимо? Ответ однозначный - не захотела бы. Любила ли я его? Да. Была счастлива? Да! Пусть не долго, но была, так зачем лишать себя того, от чего на душе становится теплее.
   С каждой новой картинкой, на которой я мысленно расставляла приоритеты, во мне все больше крепла уверенность в том, что каждый шаг, каждое мгновение моей жизни вело меня туда, где я сейчас находилась. Вело в этот мир, в эту страну, к Саше, к малышке, что я носила под сердцем, вело к престолу света и Деве-хранительнице. Здесь, именно в этом месте начиналась моя судьба, и здесь же ей суждено закончится, а все мое прошлое, лишь подготовительный этап, укрепивший волю, давший силы надеяться и стремиться, сделавший меня такой, какая я есть.
   - Уже прохладно. Замерзнешь. - Любимый голос вернул меня с небес на землю, сыграв последний аккорд в череде раздумий.
   - Ты знаешь...
   - Что? - Саша завернул мои ноги в плед.
   - Без чего я не могу жить? - наши взгляды встретили, его вопросительный и мой лукавый.
   - Без чего?
   - Без того, кого люблю больше всего на свете. - Он по традиции приподнял бровь, а я улыбнулась, и добавила. - Без тебя.
  
   ***
   Мы медленно брели вдоль берега, и бирюзовые волны подкрадывались к самым ногам. Чуть сильнее, чуть выше, и пенистый гребешок окатит икры солеными каплями, оставив мокрые следы на одежде. Моя рука покоилась в его руке, окутанная теплом. Его пальцы нежно поглаживали кожу, неосознанно, на автомате, просто ласкали своим прикосновением.
   - Жаль. - подытожила я мысли последних дней.
   - Что именно?
   - Такое красивое место, а никто не живет. Ты говорил, что домик бабушкин. Почему он тут один?
   - Это длинная история. - предупредил Саша, и в его голосе я расслышала печаль.
   Что-то мы грустны последнее время! Грустны и напряжены! Хотя, о чем это я думаю! Завтра возвращаться, и что нас ждет неизвестно.
   - У меня есть время. - я заглянула в его глаза, такие родные и любимые. Все-таки жизнь подарила мне несоизмеримо много, больше чем я заслужила. Его самого, его любовь, нашу малышку. Разве можно быть несчастной, имея все это?
   - Это место печали. Долон, так все его называют. Место последнего шага. Сюда идут люди, потерявшие надежду. Веру в то, что что-то может измениться. И Мирен тоже, пришла, потеряв желание жить.
   - Мирен?
   - Бабушка.
   - А-а-а. Что случилось?
   - Когда дед погиб, она потеряла смысл жизни, и нашла единственное место соответствующее ее настроению. Это.
   - Но ведь здесь...
   - Красиво, тихо, хорошо. - перебил Саша, продолжив мою мысль. - Да, я не спорю. Мне всегда нравилось находиться здесь, несмотря на все истории и страхи. - он пожал плечами, проводя невидимую черту между собой и остальными.
   - А дом? Бабушка?
   - Да. Своими руками можно сказать. Она из светлых. Клан Солнечного света.
   Я задрала голову, чтобы посмотреть на дом. Он цеплялся за дерево, а дерево за обрыв, так что могучие корни ползли по скату, оплетая камни, душа их мертвой хваткой.
   - Шен. Смотри! - на краю обрыва, стояла одинокая фигура.
  
   41.
   Появление тоненькой, маленькой фигурки на скале не предвещало ничего хорошего. Поняла, как только увидела. Сама не знаю почему, но внутри шевельнулся страх, сжимая грудь тисками.
   - Что она делает?
   Девушка стояла на самом краю, ветер трепал ее волосы и платье, и мне казалось, что она собирается прыгнуть.
   - Она же... - Договорить не успела, сказав что-то неразборчивое, Саша исчез, и прежде чем я успела сообразить, что случилось, появился рядом девушкой, хватая ту за руку. Чертыхнувшись, я последовала за ним.
   Несостоявшаяся жертва собственной глупости отчаянно вырывалась, и что-то кричала, захлебываясь слезами. Я даже слов разобрать не могла, настолько невнятной была ее речь, перемешанная со всхлипами и судорожными вздохами. Призвав сущность, приступила к действию. Во-первых, надо угомонить, и я отправила порцию успокаивающего тепла в хрупкое тело. Во-вторых, умыть и напоить. Схватив горе-самоубийцу за руку, я потащила ее в дом. Девушка уже не сопротивлялась, не голосила, только хватала ртом воздух и покорно плелась за мной. Завершал процессию Саша, в качестве страховки от необдуманных поступков следуя за нами.
   Усадив незнакомку за стол, я налила ей воды и устроилась напротив, не зная с чего начать. Что положено говорить в таких случаях? Что хочет услышать человек, решившийся на подобный шаг? Пока раздумывала, девушка оторвалась от созерцания стакана и устремила на меня взгляд насыщенно зеленых глаз.
   - Кто ты? - произнес звонкий голосок. - Ты лекарь? Что ты сделала со мной? Почему вы здесь?
   - А-м-м... - я растерялась от обилия вопросов, не зная с чего начать, и потому, решила пока просто представиться.
   - Я Лаари, а ты?
   - Сатанал. - я подавилась неуместным хихиканьем, готовым сорваться с губ от возникшей ассоциации. Пришлось изобразить покашливание, чтобы ненароком не обидеть. Надо же такое имя придумать! Человеческие стереотипы довольно прочно угнездились в моей голове, и подобное имечко вызвало образ рогато-крылатого красавца, изрыгающего огонь и несущего хаос.
   - Очень приятно. - выдавила я в итоге, все еще прикрывая губы рукой, чтобы скрыть нервное подергивание. - Сатанал.
   - Нет. - задумчиво протянула собеседница, разглядывая меня еще более пристально и периодически бросая взгляды на Сашу, но гораздо менее заинтересованные. - Нет. Ты не лекарь. Лекарь не бывает Хранителем. Но ты не похожа на Хранителя? Как такое возможно?
   - Х-м... - слишком сообразительная малышка! Конечно, на счет малышки я утрировала. Это юное, на мой взгляд, создание, по прожитым годочкам явно постарше меня будет, зато по опыту отстает однозначно.
   - Сатанал, зачем ты пришла в Долон? - встрял в наш разговор Саша, уводя мысли девушки от моей персоны. Мужчина встал за моей спиной и положил руки на плечи, едва ощутимо поглаживая.
   - Я не знаю. - ответила она, и как мне показалась вполне искренне.
   - Для чего стояла на обрыве?
   - Смотрела.
   - Куда?
   - Вниз.
   Я вздохнула. Диалог получался бредовым. Рыдающая женщина на обрыве, просто смотрела. Верилось с трудом!
   - К кому ты принадлежишь?
   То, что девушка из светлых сомневаться не приходилось, внешность говорила сама за себя. Кожа цвета свежих сливок, иссиня черные волосы и искрящаяся зелень глаз, недвусмысленно заявляли о ее происхождении.
   - Клан Полной луны. - ответила Сатанал и оголила руку, демонстрируя полный лунный диск на фоне россыпи звезд, украшающий предплечье.
   - Шеона, Хранитель времени. - любезно представился Саша, показывая собственную метку.
   - Советник! - разглядев звезды, девушка вскочила на ноги. Ее губы вновь мелко задрожали, видимо вспомнила, что они принадлежат к враждующим сторонам.
   - Не бойся. Тебя никто не тронет. Садись. - встряла я, надеясь в душе, что любопытство победит предвзятость.
   - Вы... здесь...
   - Сами по себе. - поспешила закончить за нее. - Отдыхаем.
   - Отдыхаете? - в голосе прозвучало неподдельное изумление, щедро приправленное недоверием.
   - Да, отдыхаем. - твердо, но ласково, ответила я. Пугать не хотелось.
   Несколько секунд девушка оценивающе нас разглядывала, затем кивнула сама себе, убежденная в чем-то, и присела обратно на лавку.
   - А ты, Лаари. Кто ты? - чуть прищуренные зеленые озера, в очередной раз изучающе пробежались по мне. Сперва ощупали волосы, задержали на белом локоне, прямо-таки изливаясь немым вопросом, потом откровенно заглянули в глаза, и, в конце концов, переместились на руки Саши, все еще покоящиеся на плечах.
   - Я расскажу тебе, кто я, если ты объяснишь мне, зачем пришла в Долон. Только правду! - закинула я пробный шар. Почему-то мне казалось, что узнать об этом необходимо.
   Сатанал задумалась. Размышления свели дуги бровей вместе, прорезали лоб тонкими полосками морщинок, застали девушку нервно поглаживать пальцы рук. Я молча наблюдала за чередой сомнений отражающихся на лице, давая возможность решиться. Саша изображал истукана позади, я даже дыхания его не слышала, и только тепло ладоней говорило о том, что рядом живой человек. Осталось добавить тиканье часов, для наглядного отсчитывания необходимого девушке времени.
   - Хорошо. - молчание наконец было нарушено. - Я скажу, только не понимаю, зачем вам.
   Я улыбнулась, но промолчала. Не знала, что сказать, так как сама не понимала, почему прицепилась к этому юному созданию.
   - Сестры отправили меня на поклон в Вековой. Вот я и пошла с лесовиками. Три цикла жила отшельницей, а потом бабушка мне сказал идти сюда. Я не хотела, но ослушаться не смогла.
   - Бабушка? - у меня в голове не укладывалось, как бабушка могла ее отправить к месту, имеющему дурную репутацию.
   - Она давно ушла на зов. - грустно пояснила Сатанал.
   Мы с Сашей переглянулись. Насколько велика вероятность совпадения? Я здесь, а ушедший предок посылает девушку в моем направлении? В последнее время я перестала верить в случайности.
   - Почему сюда? - поинтересовался мужчина, задержав палец на яремной вене, словно прислушивался к моему пульсу.
   - Найти то, к чему стремлюсь.
   После секундного колебания я все-таки захлопнула рот. Ничего себе "открытый" ответ! Более развернутого объяснения и придумать-то невозможно. Мне бы кто такой советик организовал, я бы не отказалась. Найти к чему стремлюсь, право слово, практически равно исполнению всех желаний.
   - Хм... - только и смогла выдать я, ошарашенная, растерянная и даже немного завидующая белой завистью. Спрашивать к чему именно, по меньшей мере, неловко, поэтому я решила сменить тему, но прежде, не удержавшись, поинтересовалась. - Нашла?
   - Я... - девушка пожала плечами. - ... не знаю.
   - Ладно. Это твое дело, и мы лезть не будем. - я переглянулась с Сашей в поисках поддержки. - Значит, прыгать ты не собиралась?
   - Что вы! Нет! - на лице Сатанал красовалась такое праведное возмущение, что я поверила в искренность ее слов без дальнейших расспросов.
   - Отлично. Мы не правильно поняли твои намерения. Это радует. - я довольно заулыбалась, успокоенная, и добавила. - Извини, если напугали.
   - Ничего. - задумчиво ответила девушка, а ее взгляд, устремленный на меня, вернулся к пристальному разглядыванию по детально. Глаза, волосы, Сашины руки, небольшая округлость живота, проступающая через ткань, я вновь стала объектом досконального изучения.
   Хоть она и молчала, я поняла, что настала моя очередь объясняться, а желание отсутствовало. Снова посмотрела на Сашу, даже шея заболела от того, как пришлось голову выворачивать. Его взгляд мне совершенно ничего не сказал. Оценивающий, но пустой. Я все чаще задумывалась над тем, что с момента моего перевоплощения, Саша изменил стратегию поведения и решил плыть по течению, так мне казалось. Куда-нибудь вынесет и хорошо, именно так он рассуждает в данный момент. Нет, он, конечно, не опустил руки, не устранился, просто иногда, в моменты принятия решений таких как сейчас, он, отдавал мне пальму первенства, и не вмешивался. Это радовало и огорчало одновременно.
   - Ла-а-а-ри. - протянула Сатанал, перекатывая мое имя на языке как карамельку. - Странно.
   - Что странно? - не поняла я.
   - Напоминает мне что-то, но вспомнить не могу.
   - А если бы я сказала, что некоторые называют меня Шалар? - сказав, я задержала дыхание, затаилась. От ее ответа как минимум зависело одно, помнят ли светлые о ложном пророчестве.
   В одно мгновение задумчивость слетела с девушки и ее глаза распахнулись в изумлении. Поняла.
  
   ***
   Иди туда, куда ведет сердце, и найдешь то, к чему стремится душа.
   Когда и где слышала это высказывание, не помню, но в последнее время оно частенько всплывало в голове, рождая в груди необъяснимое томление, щедро сдобренное вопросительными знаками, протиснувшими свои изогнутые головы во всевозможные щели. Именно они заставляли меня биться с самой собой в поисках ответов, которые, казалось, попрятались в самых дальних уголках разума и вовсе не собирались показываться на поверхности сознания. Что вело меня вперед, что стало движущей силой всех моих поступков? Я не знала, не могла заявить со стопроцентной уверенностью, и потому, моментами чувствовала себя главной героиней театральной постановки, намертво опоясанной невидимыми путами лески, концы которой зажаты в проворных пальцах кукловода, скрывшегося за декорациями, но выводящего безусловное соло за кулисами моей жизни, вычерчивая одному ему ведомые тропы.
   Это была уже третья остановка перед границей срединных земель. Мы искали Ирдраю, и Саша как мог оттягивал момент моего проникновения на их территорию. Он оставлял нас с Сатанал перед чертой, а сам углублялся в туман, чтобы осмотреться и выяснить, как далеко нам еще предстоит продвинуться.
   Ожидая возвращения Саши, я вглядывалась в волнующуюся туманную стену перед собой. Она дышала, двигалась, рисуя замысловатые узоры, подмигивала мне светлыми пятнами воображаемых глаз и звала, звала присоединиться к ее безумному танцу. Нашептывала обещания, суля исполнение мечты, вот только какой не говорила. Умалчивала, утопив ответ в темнейшей части своего существа.
   - Как живая... - голос Сатанал заставил меня вздрогнуть, и отвлечься от созерцания.
   Девушка стояла рядом, ежась и зябко поводя плечами, хмурясь от переживаний, и закусив губу от усердия скрыть их. Я так и не поняла, для чего она оправилась с нами, зачем отвернулась от своего клана, променяв родных на сомнительную честь сопровождать меня в поисках смысла существования. В то, что я в этом не помощник, Сатанал верить отказывалась, упорно настаивая на том, что раз бабушка отправила, значит так и должно быть. Ее бескомпромиссная вера в слова усопшей на поклоне, преступала все логические законы и зиждилась на тончайшей поверхности иррационального. И еще год назад я бы приложила максимум усилий для того, что убедить девушку в несостоятельности подобной убежденности, но не сейчас. Уже не сейчас, ни после того, с чем мне пришлось столкнуться. Этот мир отрицал все привычные мне законы, создавая мифические вещи в реальности, предоставляя возможность коснуться запредельного, слиться с ним.
   - И есть живая. - прошептала я, не столько для собеседницы, сколько для себя, как напоминание о голосах, поджидающих меня за чертой.
   - Всегда так?
   - Всегда, и так и еще хуже. - еще одна галочка на разрисованной доске моей памяти. Еще одно напоминание о боли и муках, которые я так пыталась забыть и вычеркнуть, замазывая мелом воспоминания, превратив писчую поверхность доски в чистый нетронутый лист.
   - Страшно. Не правильно.
   - Знаю. - я обхватила себя рука, словно старалась удержать на месте, не дать сделать шаг, не раствориться в ожидающих меня голосах. - Знаю. - эхом бесконечного повтора, бесконечного ожидания, нескончаемой веры во что-то лучшее, но еще не найденное.
   - Была там?
   - Да.
   - И?
   - А ты? - наши голоса слились в один, и подхваченные порывом ветра, врезались в туманную стену.
   - Никогда!
   - Впервые? - вновь вместе, один в один. - Неужели не видела срединных земель? - мне не верилось.
   - Нет. Никогда.
   - Правда? - это было больше, чем удивление или непонимание. Больше чем недоверие и отрицание, больше чем отказ от признания собственных слов единственно верными и правдивыми.
   - Я ни разу... никогда... - Сатанал задохнулась, и я вместе с ней пропихнула полый воздушный комок в горло. - ... не была так близко.
   - Не бойся. - который раз для себя. Вслух. Убеждая. И тихим шепотом под нос, скрестив руки на животе. - Все проходит, и это пройдет.
  
   42.
   С каждым мгновеньем, ускользающим в небытие прошлого, во мне нарастало беспокойство. Саша задерживался, и чем дольше его не было, тем крепче становились тиски страха, сжимающие сердце, заставляющие его ускорять ритм и разгонять скребущий душу адреналин по венам.
   - Еще пять минут. Дам ему пять минут. - уговаривала я себя, вглядываясь в мутную преграду, умоляя кого-то, чтобы она раздвинулась, пропуская знакомую фигуру.
   - Волнуешься? - звонкий девичий голосок ворвался в меня радужными переливами. Я посмотрела на свою спутницу, в который раз поразившись, что это хрупкое тельце может скрывать силу поражающих масштабов.
   Я знала о том, на что способны представители клана Полной луны, со слов Саши, но только в теории. Да и он, собственно, не являлся экспертом по способностям светлых. Так, где-то что-то слышал, кто-то видящий рассказывал, и не более того. Именно поэтому, когда мы собственными глазами узрели ее возможности, я была поражена, что в этом маленьком теле помещалось такое огромное количество сущности. Вполне возможно, что по объему силы Сатанал превосходила Сашу. Во всяком случае, об этом говорила моя внутренняя оценочная шкала, с помощью которой я неосознанно измеряла каждого встречного. Я чувствовала ее потенциал, и убедилась в нем, когда девушка в одно мгновенье вывела на поверхность воду, чтобы возродить к жизни выжженную огнем землю.
   Это была наша первая остановка. Переместившись с Долона, мы попали в эпицентр ревущего пожара. Не знаю, что стало причиной, чья-то небрежность или сознательный поджог, но огонь с остервенением поглощал сухую траву, карабкался по стволам деревьев, выбрасывая в воздух удушающую гарь своей жизнедеятельности. Сначала я задохнулась от неожиданности, также как и мои спутники, затем взяв себя в руки, призвала сущность, вот только выпустить ее не успела. Меня опередила Сатанал, накрывшая пораженное место множеством бьющих из земли фонтанов. С шипением и искрами одна стихия покорилась другой, и мы оказались посреди черного дымящегося пятна.
   Позже, когда я залечивала ожоги, девушка рассказала, что обучалась в школе борцов, которых специально тренировали ориентироваться в критических ситуациях, что всю жизнь мечтала вступить в ряды лесовиков, и помогать им в уходе за вековыми буками, но ее не приняли, так как происходила из другого клана.
   - Лаари. Слышишь меня?
   Я моргнула, возвращаясь из воспоминаний. Зеленые глаза встревожено с немым вопросом смотрели на меня.
   - Да. Я в порядке. - как можно увереннее произнесла я, загоняя страх поглубже.
   - Точно?
   - Конечно. - вновь вперилась взглядом в туман.
   - Скажи, как ты так можешь?
   - Как? Что? - не поняла я.
   Сатанал вообще часто задавала вопросы, из-за которых я впадала в жестокий ступор. У этой девочки был какой-то сверхъестественный талант обнажать все самое сокровенное. Еще в домике на скале она с убежденностью заявила, что я не местная, и поинтересовалась, откуда пришла. После пожара сказала, что во мне смешались все силы, и что я исключение из правил. И это притом, что про Деву-хранительницу ей пока никто не рассказывал. Затем выдала, что мы с Сашей из одной ветви, и являемся потомками одного человека. Откуда она все это брала, я не имела не малейшего представления, да и сама Сатанал зачастую была не в состоянии объяснить. Говорила, что просто знает и все. А как, откуда, почему - сама не понимает.
   - Как ты их слышишь? - вот, пожалуйста, еще одна загадка.
   - Кого слышу?
   - Они же зовут тебя, ведь правда? - девушка указала на туман. - Мне говорили, что услышать зов может только тот, кто на грани.
   - С чего ты взяла, что я кого-то слышу?
   - Ты неосознанно отвечаешь, а он тянется к тебе. - я проследила за стелящейся по земле стрелой. Она замерла в нескольких сантиметрах от моих ног, словно спрашивая разрешения коснуться, которое я давать не собиралась. Не сейчас, во всяком случае.
   - Это просто туман. - ответила девушке, не желая вдаваться в подробности.
   - Просто туман. - она подтвердила, но как-то слишком саркастически ехидно, и это заставило меня поежится.
   - Странная ты!
   - Я? - спутница рассмеялась. Весело, заразительно, будто я на самом деле сказала что-то смешное. - Я странная? Да уж! По сравнению с тобой мои странности просто детские игрушки.
   - Хм... - промычала я, надеясь, что ответа не требуется, наблюдая за очередным подбирающимся ко мне размытым щупальцем.
   - Шеона! - резкий возглас собеседницы на фоне оборвавшегося смеха, заставил меня подпрыгнуть. - Идет, не один.
   Жаркая волна облегчения затопила тело, окунув в водоворот радости. Я ринулась навстречу, мечтая обнять, вытеснить холод страха теплом любимого тела, но споткнулась о боль, пронзившую меня вместе со взглядом.
   Саша был бледен и напряжен. Руки с силой сжаты в кулаки до побелевших костяшек. По бокам двое сопровождающих. Во мне что-то оборвалось. Беда.
   В одном стремительном движении мужчина подлетел ко мне и прижал к груди. Я только всхлипнула, боясь спросить, боясь услышать подтверждение своим мыслям.
   - Уходи. - прошептал он, зарывшись лицом в волосы. - Уходи с ней.
   - Шен?
   - Лаари! Тебе нельзя туда. Слышишь? Нельзя! Незачем!
   - Он ... - из груди Саши вырвался стон, сказавший все без слов. - Когда?
   - Уходи.
   - Нет.
   - Да. - щекоча дыханием ухо. - Не трогайте! - уже громко, обращаясь к сопровождающим. - Я сам!
   Один из мужчин протянул до боли знакомый браслет, и меня пронзила дрожь. Я скользнула быстрым взглядом по его запястьям и, нарвавшись на черные оковы, внутренне застонала. Опять окольцевали. Подчинили. Убью Ирдраю, осталось только дотянуться.
   - Прошу. - умоляюще, одними губами. - Сатанал! - тоненькая ручка опустилась мне на плечо, сжав с неожиданной силой.
   - Он прав. - и я, закрыв глаза, начала перемещение.
  
   ***
   Обхватив руками колени, я смотрела, как мутный речной поток мчится в неизвестность. Слезы уже высохли, оставь резь в глазах и ощущение стянутости на лице.
   - Выпей. - Сатанал сунула мне под нос кружку с травяным настоем. - Тебе надо успокоиться.
   Я послушалась, на автомате взяв питье. Тепло согрело ладони, но не душу, скованную ледяными объятьями боли. Перед глазами стояли черты любимого лица, искаженного отчаянием и страхом. Саша боялся за меня. Я безуспешно пыталась понять, что же такое он узнал, что услышал, что попросил меня уйти. Не из-за Коли - это точно. Потеря брата - одно, а отчаянная мольба в глазах - другое.
   - Пей! - я вздрогнула от приказного тона Сатанал и сделала глоток. - Медленно. - девушка устроилась рядом со мной, сжимая в руках свой собственный стакан.
   - Спасибо. - смогла поблагодарить после второго глотка. Получилось не очень внятно, так как язык отказывался повиноваться, как и все тело собственно. Мышцы словно одеревенели, лишившись эластичности и способности двигаться.
   - Ты сможешь все изменить. Я знаю. - сказала девушка, приобняв меня за плечи. - Ты сильнее, чем думаешь.
   Меня окатила волна дрожи. Ее слова, этот голос словно принадлежали другому человеку. Я заглянула в глубокую зелень глаз, для того чтобы утонуть в их бесконечности. В голове как-то странно зашумело, и тихий гул все нарастал.
   - Что ты сделала? - прошептала я, чувствуя легкое головокружение, пытаясь частым морганием прогнать пляшущие вокруг пятна.
   - Не бойся. Ничего страшного. - Сатанал погладила меня по голове и улыбнулась. - Тебе необходимо отдохнуть. Мы с сестрами поможем. - я напряженно вслушивалась в ее слова, стараясь уловить смысл, но он ускользал, также как и мое сознание. - Передохни, мы отнесем тебя. - она забрала чашку из ослабевших рук и прижала меня к себе.
   - Опоила меня? - губы еле шевелились, и слова походили на тихий шелест.
   - Ты просто поспишь. - сквозь прыгающие пятна разглядела еще одну успокаивающую улыбку, прежде чем провалиться в темноту.
  
   ***
   Я медленно просыпалась, постепенно выплывая из сладкого томленья, вызванного ускользающим сновидением. По телу, утопающему в чем-то мягком, разлилась приятная расслабленность, хотелось с наслаждением потянуться, отгоняя остатки сна.
   - Просыпается. - услышала я знакомый голос, и на меня нахлынули воспоминания.
   Бледный растерянный Саша, отпускающий мою руку, душистый чай, приготовленный для меня девушкой, и разноцветные пятна, танцующие перед глазами, прежде чем я отключилась.
   - Лаари, все хорошо. - рука Сатанал коснулась моего лба. Я внутренне подобралась, и, не открывая глаз, выпустила сущность.
   Рядом со мной находилось только одно живое существо - она. Когда мои путы коснулись девушки и стали втягивать сущность, я открыла глаза и резко села. Сатанал сидела рядом со мной на краешке огромной кровати. Ее глаза с испугом и мольбой смотрели на меня.
   - Не надо. - шептали губы, а на лице отражались восторг и недоверие. Я чуть ослабила хватку.
   - Кто ты? Что тебе от меня надо? - прозвучало хрипло и зло.
   Я была в ярости из-за предательства, из-за того, что меня опоили, из-за Саши, который остался в Срединных землях, потому что я находилась неизвестно где.
   Пока мы по-новому рассматривали друг друга, хлопнула дверь и в комнату ворвались еще три женщины. Мне пришлось резко переориентироваться, чтобы разбить сущность на четыре ветки, и остановить вошедших.
   - Где я? - на этот раз смогла четко озвучить вопрос.
   Заложницы хватали ртом воздух, пялясь на меня с разной степенью испуга и непонимания, и только Сатанал излучала какое-то неестественное благоговение, от которого мне становилось не по себе. Я еще раз обежала взглядом всех четверых, и остановилась на единственном знакомом лице.
   - Ты. Говори. Но не дергайся. - предупредила я, прежде чем выпустить девушку их смертельных объятий. - Я могу передумать!
   - Отпусти их. - выговорила Сатанал, сделав глубокий вдох. - Мы тебе ничего не сделаем. Хотим только помочь. - она заискивающе улыбнулась, потирая грудь, стремясь избавиться от ощущения пустоты.
   - Где я?
   - В Виргитанском ските.
   - Что это? Зачем?
   - Мы ждали. Ждали когда Дева-хранительница возродиться. Ждали тебя, Лаари.
  
   43.
   Это последнее: "Ждали тебя, Лаари", - произнесенное с нажимом, верой и убежденностью, меня покоробило. Я несколько отпустила натяжение сущности, и слезла с кровати. Они позаботились обо мне, переодели в широкую ночную рубашку. Естественно белую, ну или ставшую таковой. Скривившись, я вернула себе брюки с туникой, и ожидающе воззрилась на Сатанал.
   - Давай мирно поговорим. - предложила она, сделав шаг мне навстречу.
   - Стой! - я отрицательно мотнула головой, визуализируя цепи сущности так, чтобы все присутствующие в комнате видели их. - Мне нужна правда! Вся!
   - Ох! - с губ девушки сорвался изумленный вздох, когда она проследила за истекающей из ее сестер силой.
   - У тебя мало времени. - процедила я, не имея настроения для игр, каких бы то ни было. - Они не вечные!
   - Хорошо. Я все расскажу. - Сатанал подняла руки в знак капитуляции, и отошла к другим женщинам. Так мы и замерли друг напротив друга разделенные расстоянием в несколько метров.
   - Начинай!
   Я окинула горящим взглядом четверку, уговаривая себя, взять под контроль эмоции, отстраняясь от безудержного биения в груди, подавляя отчаянную дрожь рук, концентрируясь на гладкости узорчатого мрамора, холодящего ступни. Главное не потерять контроль!
   - Как я уже говорила, ты в Виргитанском ските. Нас здесь сто двенадцать сестер. Все эти годы мы ждали возвращения Девы-хранительницы. Так что, тебе незачем нас бояться. Мы всегда были за Деву. - Сатанал говорила уверенно, хотя голос ее чуть подрагивал от переживаний, и взгляд метался от ее союзниц ко мне.
   - Откуда?
   - Что?
   - Знаете про Хранительницу?
   - Тебя или вообще?
   - Вообще.
   - Орден бойцов был основан Шалар, несостоявшейся приемницей последней Девы. Когда Арел пожертвовала собой, чтобы сохранить силу престола, чтобы его власть не досталась Амикалисам, Шалар долго скрывалась, и организовала женский орден, впоследствии скрыв его под скитом.
   - Шалар? Зачем скит? - в моей голове мысли неслись наперегонки, соревнуясь друг с другом.
   Шалар - девочка, показанная мне тенями. Та, что получила аконит в подарок. Та, что должна быть моей пра-пра... кем-то.
   - Чтобы скрыть от советников память о прошлом. Прикрываясь женским сообществом, можно многое сделать, не привлекая внимания. Женщина глупа и слаба. Они в это верят. - Сатанал улыбнулась, видимо над своим же последним утверждением.
   - Как вышли на меня?
   Первостепенный вопрос! Он волновал меня больше всего остального. Появление Сатанал на Долоне уже не казалось случайностью. Вернее и тогда не казалось, но сейчас меня раздражала таинственность. Чрезмерная, необъяснимая таинственность! Пусть даже самая маленькая, несущественная недоговорка, выводила меня из равновесия, как красная тряпка бесит быка в руках тореадора.
   Разлука с любимым человеком нервировала, и эта нервозность вызывала страх. Страх перед будущим, неопределенностью, боязнь самой себя в отсутствии желанной опоры. Я робела, терзаемая неизвестностью, преследующей меня уже долгое время. Неизвестностью - подкрадывающейся со всех сторон, выворачивающей мою жизнь наизнанку, сметающей устои и засыпающей искры веры, неконтролируемым оползнем чужих желаний, крушащим на пути все живое.
   - Я говорила. Ненамеренно. На поклоне.
   - Са-та-нал!
   Ее имя рокотом, по слогам прокатилось по комнате. Даже я испугалась. Сама себя испугалась, настолько силен был голос, настолько зол, настолько мощно ощущалась вибрация в груди, переходя все границы разумного, как никогда раньше.
   - Не то! Другое! Правду! - во мне все вибрировало, ломалось, словно что-то рвалось на поверхность, дробя кости, разрывая кожу, выворачивая внутренности, грозя превратить меня в бешеного пса, клацающего зубами в надежде пробиться сквозь прутья решетки, чтобы зацепить желанную плоть, посмаковать вкус свежей крови. - Говори!
   Внутреннее напряжение нарастало все больше, угрожая выплеснуться на поверхность. Уже не получалось сосредоточиться, нервозность и невоздержанность перехватили бразды правления. Комната плыла перед глазами, закручиваясь в вихре ярости. В голове пульсировало - врут, всегда врут, все люди врут - подхлестывая сущность во мне.
   - Пять секунд. Как узнала обо мне?! - прорычала я, сжав руки в кулаки, прожигая девушку нетерпеливым взглядом.
   Сила отреагировала на выброс эмоций обратным образом. Три женщины с тихим стоном повалились на колени. Пусть я пока не забирала, но натянула нить до предела, готовая к последнему рывку. Какое-то мгновенье отделяло их от опустошения, полного и окончательного, не поддающегося возрождению.
   - Нет! - бешено озираясь, крича, Сатанал попыталась поднять ближайшую из них. - Нет, ты не должна так! Не должна убивать!
   - Четыре. - я начала обратный отсчет.
   - Лаари!
   - Три.
   - Они погибнут! - простонала девушка, умоляюще глядя на меня.
   - Два. - заложницы выгнули спины, на глазах бледнее от напряжения.
   - Хорошо! От Тальен! Леа Тальен! Видящей! - проорала Сатанал, бросаясь мне в ноги. - Отпусти!
   Меня словно ледяной водой окатили. Перед глазами замелькали недавние события в Венском зале, воскрешая в памяти образ испуганной красотки, пятящейся от меня, ее теплое прощание с Сашей, грызущую меня ревность, и чарующую песнь таники, что я слушала в теплых мужских объятьях. Внутри что-то оборвалось. Саша!
   Теперь уже я, срезанная безжалостным серпом горя, опустилась на колени. В самой сердцевине бушующей во мне ярости, зародился болезненный стон.
   - Шен. - имя сорвалось с губ, рождая желание свернуться в комочек и спрятаться, чтобы забыться, избавиться от пустоты, поселившейся в душе. Я оставила его там, одного. Саша! Где-то на периферии билось еще одно напоминание. Еще один страх. За Николая.
   Резкими, короткими вздохами загоняя воздух в легкие, я старалась подавить приступ паники, постепенно обступающей меня со всех сторон. Я не имела права поддаться ей, не могла утонуть в раскисшей жалости. Это не выход, а падение. Это признание собственной слабости.
   Сквозь шум в ушах, я слышала жалобные причитания Сатанал, перемеженные со всхлипами. Она продолжала рассказывать, беспрестанно гладя руки своей "сестры", без сознания лежащей рядом.
   - При каждом клане у нас человек. Смотрящий. Мы всегда ждали, верили. Искали. И ты пришла.
   Ее слова, жаля, пробивались в меня, выводя из равновесия еще больше. Еще сильнее утяжеляя груз ответственности, примостившийся на плечах, придавливая к земле.
   - Мы думали ты светлая, добрая, а ты другая. Совсем другая. Ты...
   Обхватив голову руками, я потянулась к женщинам, вливая в них жизнь, отдавая сущность обратно, ощущая слабое биение сердец. Добрая - была ли я таковой? Другая - точно, а добрая?
  
   ***
   Сто двенадцать. Их было сто двенадцать, а я сейчас видела девяносто три, включая Сатанал.
   Да. Их можно было назвать сестрами, сестрами - монахинями. Другого определения я подобрать не смогла. Темно синие платья до пола, вполне сойдут за рясы, если приталенный силуэт исключить. Заплетенные в косы волосы, единообразно уложенные вокруг головы, заменят апостольник. У каждой на мизинце кольцо с индиголитом, во всяком случае, с таким же ярко синим камнем, что прятался в моей подвеске, и оно выступит в качестве символа вероисповедания, эдакий крестозаменитель.
   Я рассматривала их, и мне оставалось только вздыхать. Устроили целый культ, с молитвами и подношениями, судя по всему, если мраморную статую в центре зала рассматривать как отражение божества. Отражение меня.
   От понимания всей глубины их зависимости, я покрылась просто "лошадиными" мурашками, и до жути хотелось растереть кожу, чтобы убрать свидетельство затаенного ужаса, от перспективы стать объектом поклонения. Вернее быть им.
   Меня усадили на некое подобие трона, в огромном мрамором зале. Сам трон, устроившийся на возвышении, был выполнен из чего-то прозрачного, и казался нереально хрупким. Если честно, я побаивалась раздавить его собственным весом, и потому удерживала тело в некотором напряжении, чтобы успеть среагировать в случае необходимости.
   Одна из тех, кто прочувствовал мою силу на себе, женщина, над которой в комнате причитала Сатанал, вышла вперед, разомкнув стройный синенький рядочек.
   - Рады приветствовать Деву-хранительницу в нашей обители. - она опустилась на одно колено, и прикоснувшись ко лбу руки с соединенными конусом пальцами, склонила голову. Остальные как привязанные посыпались за ней. Когда вся толпа начала хором повторять приветствие, мое терпение лопнуло.
   - Прекратите. - я старалась не кричать, но все равно получилось достаточно громко и резко. Гулкое эхо стократ усилило мой голос, отражая от стен, играя им как мячиком. Застигнутая врасплох, подобным эффектом, я продолжила гораздо тише, но и этого оказалось достаточно, чтобы меня услышала каждая из присутствующих. - Отставить официоз! Если собрались молебен замутить, прошу покинуть помещение. Я не нуждаюсь в битье челом, и так синяков предостаточно.
   Все головы разом взметнулись, а взгляды, оторванные от пола, устремились на меня, пришлось поежиться. Мне никогда не приходилось выступать пред столь внушительной аудиторией. Я даже посочувствовала ненавистному мне когда-то Анатолию Владимировичу, столько раз срывавшему голос на потоковых лекциях по социологии, но взяв себя в руки - продолжила, желая расставить все точки одним махом.
   - Еще одно. Если кому-то взбредет в голову обратиться ко мне "Госпожа"... - я пробежалась говорящим взглядом по цепочке. - Та пожалеет. - я не собиралась повторять горький опыт Эсперана, и каждой по отдельности вдалбливать, как меня зовут. - Я Лаари. И все! Понятно?
   Вразумительного ответа я конечно не получила, только нечто вроде коллективного выдоха, и медленного принятия вертикального положения, что само по себе уже неплохо.
   - Расцениваю как согласие. - прокомментировала я волну движения. - Дальше поехали. Ты и ты, остаетесь. - указала на Сатанал и ту, что первая на колени грохнулась. Вероятнее всего, что именно она здесь за главную. - Остальные свободны.
   Я криво улыбнулась, пытаясь смягчить резкость. Сегодня мы с любезностью разминулись. Не ее день, слишком много проблем и потрясений навалилось на меня, что изображать из себя ходячую добродетель.
   Пока я наблюдала, как пунцовые от смущения девы покидали зал, живот громким урчанием напомнил о насущных потребностях организма. Я расстроено вздохнула, теперь придется кого-то просить позаботиться о пище. Не хотелось, но...
   - Кто-нибудь, принесите поесть. - бросила вслед последним понурым фигурам. - Кажется, я пропустила завтрак.
  
   44.
   Выбор.
   Это слово, его смысл, давление ответственности, жалили меня не хуже пчелиного роя, облепившего лапу Вини-Пуха на злополучном дереве. Только зонтика недоставало, аки спасительного якоря, чтобы благополучно спланировать вниз. Да и на тучку, при всем великом желании, я не тянула. Слишком уж белая и "пушистая", сумеречности бы прибавить для большей схожести.
   Ожидая Сатанал и Мирьян, я бродила по мраморному залу, вглядываясь в узкие высокие оконца, прорезающие восточную стену наподобие тонких прутиков. Полтора метра глухой преграды, полметра прозрачной, и так на всем протяжении. Словно частокол выстроился, нескончаемый частокол переменных.
   Под окнами раскинулся фруктовый сад, где ухоженные ряды деревьев соседствовали с цветочными клумбами и зелеными грядками, выложенными камнем дорожками и аккуратными скамейками для отдыха, пристроившимися вокруг фонтана. Первоклассный образчик облагороженной человеком природы. Смотришь, и глаз радуется. Кое-где мелькали синие одежды тружениц с секатором или лопатой, стремящихся довести "райский" уголок до совершенства. Так и хотелось поставить "отлично" за трудоголизм.
   - Гонцы разосланы. Трое. Как ты хотела. - доклад Сатанал отвлек меня от созерцания. Я посмотрела на вошедших, радуясь концу ожидания.
   - Венс, Маринел и на поиски. - добавила Мирьян, отводя взгляд.
   Мне стало стыдно. Даже после длительного общения почти тет-а-тет, она все еще меня побаивалась. Понятно конечно, первое знакомство у нас не сложилось, но все равно, стало как-то не по себе. Неприятно, когда люди от тебя шарахаются как от прокаженной.
   - Отлично. Все готовы?
   - Да. - Сатанал утвердительно кивнула. - Только тебя ждем.
   - Что ж, тогда в путь!
   Мы спустились во двор, где нас ожидало еще десять женщин. Увидев их, я не смогла сдержать истеричный смешок. Ну, прям, снежинки с новогодней елки, осталось саму "красавицу" установить, и пустить хороводом для удовлетворения детских желаний. Однозначно аплодисменты сорвут.
   Для того чтобы я не выделялась на общем фоне, им всем пришлось сменить свой веселенький "небесный" прикид, на траур белоснежных одежд, и теперь мы выглядели как одно бесконечное повторение. Пусть с небольшими вариациями, но все же. Такое ощущение, что Сатанал специально подбирала высоких и темноволосых, чтобы максимально соответствовали моему внешнему виду.
   - Все осведомлены, куда идем и для чего? - ради приличия поинтересовалась я, заранее зная, что будет. Ответом стал дружный кивок. Предсказуемо.
   Я нашла-таки один положительный момент в обожествлении. Это готовность на все ради "любимого" идола. В данном конкретном случае - ради меня.
   - Веди. - обратилась я к Мирьян, возложив командование на ту, кому все вокруг привыкли подчиняться. - Время не ждет!
  
   ***
   Шагая в середине шеренги, повесив голову как все остальные, я размышляла о превратностях судьбы. Лишившись поддержки любимого мужчины, потеряв на пути Николая, я неожиданно обрела целый эскадрон помощниц, готовых на все ради Хранительницы. Ничего не скажешь, приятная неожиданность, а самое главное, очень вовремя подвернувшаяся. Вовремя для меня.
   Еще более значимой оказалась принятая в местном сообществе традиция провожать своих сестер в последний путь. Я не знала, плакать или смеяться, когда Сатанал обрушила эту новость на мою голову. Даже месторасположение Виргитанского скита будто бы подчинялось возложенной на меня миссии по спасению вуглус от них самих. Рукой подать до горы Памяти, всего каких-то полдня пути. Правда, большая его часть пролегала по территории Срединных земель, своеобразная ложка дегтя, забравшаяся в сладость приятных открытий. И она меня страшила. Я боялась очередной голосовой атаки.
   Переместиться к месту назначения, чтобы избежать ее, не могла, так как не имела представления о конечной точке. Да и сами женщины обычно совершали пешее паломничество, так что пришлось смириться, и скрепя сердце ожидать того, что предстоит вынести.
   Передвигались мы под монотонное подвывание, именуемое среди причитающих "последний плач". Он действовал мне на нервы не хуже скрежета по стеклу, от которого сводит зубы и пронзительная дрожь пробегает по телу. Так и подмывало, попросить заткнуться. Но я сдерживалась, напоминая себе, раз вылезла на сцену, играй роль до конца. И я играла. Играла, преодолевая туманную преграду. Играла, шагая по тропе смерти. Играла, разрываясь от воплей и слез сопровождающих.
   Гора Памяти стала для меня очередным неожиданным откровением. И я так и не смогла определиться, к разряду каких именно открытий его отнести - приятных или не очень. От горы тут было только название и конусообразная конструкция, а ведь я искренне считала, что увижу нечто естественного происхождения. Она представляла собой сооружение по типу пирамиды, сложенное из двухцветных камней, причем чередовались они таким образом, что создавалось впечатление спирального восхождения к вершине. Я даже задалась вопросом, почему ни разу не удосужилась расспросить о ней более подробно. Но так уж вышло, и теперь мне приходилось скрывать некоторое ошеломление от увиденного.
   Чем ближе мы подходили к пирамиде, тем шире становилась моя тропа, подпитываемая вливающимися в нее дорожками, и тем меньше встречалось пятен - ловушек на пути женщин. Им уже практически не приходилось вилять и удаляться от черной полосы, по которой двигалась я. А десятиметровое расстояние вокруг горы и вовсе было очищено от присутствия теней. Шагнув в него, я избавилась от головной боли и надоедливых голосов, что не могло не вызвать вздоха облегчения. Я с тихой радостью наполнила грудь кислородом, поглядывая по сторонам из-под надвинутого на глаза капюшона.
   На очищенном пространстве тропа смерти постепенно бледнела и в итоге пропадала вовсе. Перемещаясь по ее предположительной траектории, я должна была упереться в огромные черные врата, выглядящие на фоне полосатой пирамиды бездонной черной пастью. Возле этой пасти, по трое с каждой стороны выстроились белые фигуры, как символ пародии на черно-белый мир, что я когда-то представляла себе.
   Я двинулась к охране, а мои девы от "горя" совсем уж надрывно заголосили, на мой взгляд, переигрывая. Имея возможность, я бы зашипела от злости, но нельзя. Марку надо держать! Склонив голову, и еле шевеля ногами, я шагала к вратам Эвентирус.
   На повестке дня обезвредить охрану, и заставить открыть дверь. Вопрос как? Сатанал считала, что караул сменный, как минимум четыре по шесть. Может больше. Точнее не известно. Если так, то захватив этих, я могу попытаться манипулировать остальными, если узнать, где они. Еще существовала небольшая вероятность того, что врата среагируют на меня, как и многое другое в этом мире, и сами откроются. Наилучший вариант, конечно, не маловероятный. Настолько везти просто не может.
   Десять шагов до цели. Вижу, что стража зашевелилась, наверно меня разглядывают. Восемь шагов. Бабы воют, усердно привлекая внимание, караул смотрит, врата не открываются.
   Черт! Придется нападать, а ведь так не хотелось.
   Если честно, я просто не знала, чем это может закончиться. Внутри меня колебалось смутное подозрение, что далеко не все просто и понятно с этим ковчегом, иначе, зачем охрану на входе выстраивать. Гора - не гора, охрана - не охрана! Так что, все может быть.
   Пять шагов. Сущность во мне и вокруг меня билась и потрескивала, посылая точечные уколы по телу. Ничего не подозревающие охранники уже были окружены ею, обложены со всех сторон, осталось только коснуться, и они в моей власти. Я внутренне подобралась, готовая к броску, намереваясь через шаг захлопнуть ловушку, когда врата неожиданно дрогнули и с легким скрежетом поползли в стороны, открываясь. Из образовавшегося проема на меня пахнуло теплом и насыщенным запахом фимиама. Стражники тут же отступили на несколько шагов, освобождая проход, и я, мысленно перекрестившись, шагнула в туманное марево мерцающих огней.
   Это был рай и ад одновременно. Упоительно до головокружения и противно до дрожи. Во мне пробудилось нечто вроде той тяги, что вела к престолу в цитадели, только не удерживающей дланью, а тончайшей паутинкой, колеблющейся на ветру. Окуренная ладаном, я шла на зов. Покорно, не сопротивляясь, скорее выискивая его, стремясь добраться до сути. И чем ближе подходила, тем сильнее хотела очутиться рядом. С ним! В ней! Неважно. Главное как можно теснее переплестись с тем, что там. Прижаться как можно плотнее, ощутить каждой клеточкой.
   Какая-то часть меня понимала, что это не нормально, странно, противоестественно, но жаждущая единства была сильнее, тверже и напористее. Она вела меня вперед, к тому, что ей требовалось. Вела бескомпромиссно, жесточайшей необходимостью продвигая к цели.
   Я ничего не видела вокруг, но ослепленная шла вперед, доверившись несуществующему поводырю. Ведомая, не имела возможности свернуть. Стремилась к цели, как подсаженный на иглу наркоман, ощущая зависимость прежде всего остального. Возведя ее на пьедестал первостепенной потребности, единственно верной, сдобренной страстным вожделением получить.
   Шаг, ступень, порог, дальше и дальше, в самое пекло, в самую сердцевину желания. Не моего, но все же необходимого. Непреодолимо необходимого, как воздух, как жажда жизни, как потребность быть любимой. И то, что ждало - любило. Откуда-то я знала это. Любило вопреки собственному стремлению опалить, превратить в пепел и развеять его по ветру. Любило, вопреки безудержному требованию завладеть.
   Уже близко! Знала. Чувствовала. Последний шаг, два. В голове настойчиво пульсировало: "Анастал, Анастал...", - билось нескончаемым повторением. Что-то знакомое, но я забыла. Не могла вспомнить, захваченная стремлением добраться.
   И вот оно, рядом. Мое! Ликование рвет на части, вместе с душераздирающим стоном:
   - Лия.
   Как с небес на землю! С райских кущей в котел с грешниками! Сдернутая чьей-то рукой, я слетела с тропы, и лишенная цели, замерла, приходя в сознание. Медленно, по кусочкам, основополагающая часть моей личности собралась в единое целое, вернув способность мыслить.
   - Лия? - повторила в уме, отсекая остатки непонимания.
   Я стояла посреди миллиона светящихся точек, окруженная едким запахом воскурений, почти дотрагиваясь рукой до сияющего круга, у которого, преклонив колени, застыли еще двое. И я знала их. Уже видела! Теперь помню. Коля! Ардена! Невозможно!
   - Нуванна!
   Я подхватила мужчину, силясь оторвать его от палящего пятна, наблюдая как оно, вытягивает жизнь по крупицам. Все равно, что кукла! Безвольная, но привязанная, прилипшая намертво, добровольно питающая свет новой энергией. Энергией уходящей сущности. Меня накрыло сутью происходящего, и пред глазами предстали высушенные оболочки, превращающиеся в пыль. Вот почему нет тел! Вот почему некого хоронить! Зов лишает всего, даже акта прощания!
   - Нуванна! Очнись!
   Я кричала. Кричала изо все сил, но сама себя не слышала, словно что-то поглощало звук, лишало его тональности, превращало в ничто.
   - Ты должен! Слышишь?!
   И тишина. Мертвая, засасывающая тишина! Только на уровне ощущений, необъяснимой интуиции, отслеживаю его мольбу, вложенную в имя жены. Отчаянную, убийственную жажду, оказаться рядом, перекрывающую все остальное.
   - Приди в себя, черт возьми!
   Дважды хлестко ударила по щекам, а потом увидела это. Его глаза - чужие на знакомом лице! Черные как ночь, бездонные как пропасть, смотрящие сквозь меня.
   - Нет! Не отдам! - злясь, прорычала я и, оставив мужчину в покое, протянула руку к свету.
   Но лишь только коснулась, как что-то вцепилось в меня и дернуло, словно душу хотело вырвать. Нет, это не было больно, скорее наоборот - приятно. Слишком приятно. Завораживающе приятно. Пробудилось желание отдать, но я чувствовала, что оно ложно, и зажмурилась изо всех сил, стараясь перебороть его. Мое - это мое! Сопротивляясь всеми силами, до искр под сомкнутыми веками, сжимая зубы, я рвала связующие нас нити, не позволяя этому властвовать...
   Получилось! Я оказалась сильнее соблазняющего уговора и, почувствовав, как моя сущность ласково замурлыкала, лишившись чужеродного притяжения, поманила светящееся пятно к себе. Как ни странно, оно послушалось, и энергия мягко потекла в меня. Сначала струйкой, потом ручьем и, наконец, ревущим потоком, заполняя меня до предела. Она вливалась в тело, а круг разгорался все сильнее, и сильнее, пока с последней яркой вспышкой не погас.
   Меня словно отрезали от источника. Тяжело дыша, без сил, я опустилась рядом с Колей, всматриваясь в сердцевину чашеобразного постамента, где на небольшой подставке лежал кусок знакомого до боли камня, практически почерневшего от переполняющих его теней.
  
   45.
   Колотило. Отчаянно колотило! Я содрогалась, почти как эпилептик, до пены у рта. Руки ходили ходуном, когда заворачивала осколок престола в ткань, боясь уронить. Он был достаточно большим, но почему-то невесомым. Нереальных размеров пушинкой приютился в моих руках, и эта противоестественность пугала.
   Забрать! Унести! Воссоединить! Именно в такой последовательности. Я просто обязана это сделать. Каждой клеточкой знала, каждым оголенным нервом чувствовала. Должна вернуть на место то, что искусственно разделили. Разорвали, лишив единство целостности.
   Прижав к груди осколок, я взяла Николая за руку и закрыла глаза, готовясь к перемещению. Сейчас главное убраться отсюда подальше, вытащить Колю, и привести его в чувство. На Ардену только мельком взглянула. Да и смотреть там особо не на что было. Ему осталось самую малость до полной мумификации. Кожа, кости и глаза, все остальное благополучно изъято и разложено по канопам для вечного хранения.
   Представив центральный зал Виргитанского скита, я ожидала падения в водоворот, разложения на дхармы, привычных атрибутов быстрого путешествия. Но ничего не произошло. Где были, там и остались. Просто тупо стояли на месте.
   - Твою ж мать! - не сдержавшись, топнула ногой от злости. - Дуамит! Как я сразу не поняла? - черно-белый раскрас пирамиды приобрел значение.
   Держа в одной руке узелок с осколком, я подцепила Колю за локоть, и поволокла за собой, искать выход из смертоносного хранилища. Он как малое дитя плелся следом, постоянно спотыкаясь на ровном месте, точно ноги отказывались нести его.
   Ориентироваться стало сложнее. Если сюда меня практически волоком притащило, то на обратном пути указателей расставить не догадались. Повинуясь инстинкту, я трижды свернула направо и нарвалась на лестницу. Вереницей ступенек она убегала вниз, маня за собой. Я попробовала припомнить, поднималась на пути или нет? С момента как перешагнула порог, в голове сплошная муть, но вроде бы присутствовало что-то про подъем.
   Я устремилась вниз, внимательно смотря под ноги. Слететь кубарем желания не наблюдалось, а еще Коля дышит в спину, того и гляди свалится, и меня потянет за собой. Мы шли и шли, в мягком сиянии горящих точек, окруживших тела пульсирующим маревом.
   - Вот, блин! - проворчала я, ступая на еще один пролет. Уже десятый. Совсем не помнила, как забиралась наверх. Неужели я так долго шла? Не верилось!
   Чем ниже я спускалась, тем тяжелее становилась моя ноша, как будто с каждым шагом кто-то подкидывал в узелок по песчинке. Одна к другой, они накапливались, утрамбовывались и, напоминая о законе тяготения, тянули сверток к полу.
   Всего их оказалось двадцать пять. Двадцать пять по восемьдесят ступеней или больше, сбилась со счета. Похоже, я забралась на самую вершину пирамиды, и даже не почувствовала. Абсурд какой-то! Я до восьмого обычно еле доползала!
   Лестница вывела нас в пропитанный жаром коридор. Вернулось ощущение пекла. Воздух был нагрет до предела, практически обжигал своим прикосновением, словно очистительный огонь, врываясь в легкие. Дышалось с трудом, и еще запах. Дурманящий аромат ладана. Хуже, чем в церкви, просто выворачивающий наизнанку.
   - Давай же! - я подтолкнула Николая, застывшего на месте. - Надо уходить!
   Он не слышал, не реагировал, и я начинала опасаться, что состояние прострации станет его второй натурой.
   Неужели я не смогла? Опоздала? Я старалась гнать подобные мысли, но они настойчиво прокрадывались обратно, свербя в голове.
   В конце коридора дверь. Она не шелохнулась при нашем приближении, не скрипнула, не начала движение. Заперта! Захлопнута наглухо!
   - Дьявол!
   Неужели ловушка? Неужели не найдем выхода?
   С каждым вдохом меня все больше мутило. В висках набатом бился пульс, затягивая в водоворот головокружения. Рот наполнился маслянистым привкусом смол. Я сглотнула, пропихивая горечь внутрь.
   - Давай же!
   Мы вплотную и ничего. Статика. Ни звука, ни малейшего шороха. Тишина, и только наше дыхание, с шумом вырывающееся из легких.
   - Давай!
   Я практически заклинала, понимая, что еще чуть-чуть, и сама превращусь в бесчувственную статую, окуренную благовониями до бессознательного состояния. Но ничего. Только последняя преграда перед глазами, отделяющая нас от мира - мира живых.
   - Открывайся, открывайся, открывайся... - шептала я, ощупывая шершавую поверхность в тщетных поисках замка или ручки.
   Единообразная, я даже щели не находила от сомкнутых створок. Глухая стена, через которую мне необходимо прорваться. Жизненно необходимо преодолеть.
   В поисках поддержки я посмотрела на Николая. Он, безучастный ко всему, стоял рядом. Копошащиеся вокруг мужчины светлячки золотили испарину на лбу, тонули в омутах черных глаз, пугающих абсолютной пустотой. Полной бездушностью. От соприкосновения с ней, меня накрыла очередная волна паники. Я задохнулась, и, выпустив поток силы, попыталась прорваться боем.
   Ничего! Отскочив от двери, сущность рассыпалась разноцветными искрами, и исчезла в вихре сверкающих точек, сделав их чуть ярке, чуть насыщеннее, еще теплее.
   Хотелось кричать. Завопить так, чтобы каждый человек услышал, каждый понял, оценил, но бесполезно. Я понимала, а потому пробовала на устойчивость сантиметр за сантиметром, ища слабину, которая позволит мне прорубить путь на свободу.
   Боже! Как в склепе. Похороненная заживо. Для меня нет ничего страшнее! Ничего хуже, чем лишиться надежды! Я не думала об этом, когда шла, не знала, что ловушка может захлопнуться даже для меня. Не представляла, что врежусь в непреодолимый тупик.
   Откуда-то из глубины накатило желание посмотреть на небо, найти там маму, чтобы спросить, стала ли я той самой? Такой, как она хотела? Оберегает ли меня? Смотрит? Любит? Вера в высшие силы заскреблась в запаянном ящике с прошлым, по кусочкам выпуская сокрытое. Воспоминания танцевали вокруг, отвлекая, мешая сосредоточится. Я уже самой себе не доверяла! Собственным глазам. Каждый раз, когда сущность разлеталась на части, я сомневалась в увиденном. Не хотела верить! Не могла!
   Дальше. Больше. Вот только силы на исходе. Удары слабеют, вязнут. Теряются в безнадежности. А выбраться так хочется! Так сильно хочется! Не описать! Не объяснить!
   - Что ты стоишь? - в отчаянии прокричала я Николаю.
   Все то время пока я металась в поисках выхода, он, не шелохнувшись, стоял на том месте, где оставила, безучастный к происходящему. А мне так нужна была его помощь!
   В последней отчаянной попытке я забарабанила в дверь кулаками, попутно воздействуя сущностью, но все без толку. Пустая трата времени и сил. Никто нас отсюда выпускать не собирался. Спрятав лицо в ладони, я сползла по стеночке, ощущая, как предательские слезы скапливаются на глазах. Осталось только расплакаться от жалости к самой себе. Дева-хранительница, не рассчитав собственных сил, была заживо погребена во время ответственной миссии по воссоединению престола. Самое то для разворота. Желтые газетенки сойдут с ума.
   Растерев влагу по щекам, я окинула взглядом коридор. Мои усилия, обретя форму, кружились рядом, заставляя пространство мерцать и переливаться. Светящиеся точки, требуя еще сущности, льнули к Коле, ко мне, к свертку, одиноко валяющемуся у ног.
   Сверток! Что-то щелкнуло в голове. Может ли камень быть ключом? Я потянулась к нему, лихорадочно освобождая от ткани. Сейчас обломок не ослеплял, как там, наверху, а лишь слабо подсвечивался. Как только я освободила его, точки-светлячки, оставив нас в покое, устремились к нему. Садясь на поверхность, они впитывались в камень. Отдавая свой свет, пропадали под "кожей" обломка.
   - Часть престола. Так? Так, - принялась размышлять вслух. - А мы с ним связаны. Значит, он должен меня послушать. Ведь престол слушает. Может стоит попросить?
   Протянув дрожащую руку, я аккуратно прикоснулась к камню, готовясь в случае необходимости бороться за собственное я. Обломок вспыхнул под пальцами, и я ощутила легкую вибрацию, но не более того. Мы не забирали друг у друга, а только соприкасались, создавая пульсирующее поле. Не зная как быть, не понимая, как Арел могла общаться с камнем, я выпусти немного сущности, мысленно оформляя свою просьбу. Осколок замерцал, поглощая предложенную энергию, согревая подушечки теплом, почти как сам престол. Надеясь на отклик, я задержала дыхание.
   Секунда. Две. Казалось, что бешеный ритм сердца замедлился, подстраиваясь под "тиканье" мгновений, ведущих отсчет времени. И тишина. Гнетущая тишина, повисшая надо мной. Не знаю, сколько я так сидела - надеясь. Сколько времени потратила на ожидание. Казалось, что бесконечность. Я ждала, но ничего не происходило. Похоже, меня не услышали.
   Я поникла, выпустив вздох разочарования. Смирилась, готовая сгинуть, сгореть в дышащем нутре пирамиды. Погрузившись в самобичевание, я не почувствовала как дверь за моей спиной задрожала, не услышала, как щелкнул невидимый замок, и только когда механизм заработал, приводя створки в движение, да меня дошло, что просьба выполнена.
   Облегчение накрыло меня приливом сил. Вскочив на ноги, я подавила крик радости. Это потом, когда мы выберемся, когда я увижу небо, солнце, обниму Сашу, когда я стану свободной. Я лихорадочными движениями завернула осколок обратно и, дождавшись, когда цель станет достаточно широкой, чтобы пропустить человека, шагнула на свет, утаскивая Колю за собой.
   После мягкого полумрака пирамиды дневной свет ослепил меня, дезориентировав. Я наугад выпустила сущность, ловя все, что могла поймать. Все что обладало хоть минимальным количеством силы, так как не была уверена, справились ли сестры с поставленной задачей. Обезврежена охрана или нет.
   Их было много, однозначно больше шестнадцати человек, что я оставила перед входом уходя. Двадцать, может больше, и с каждого я выдернула кусок сущности, питая свои силы и обездвиживая их, надеясь, что никого не пропустила, и что этот кто-то не сможет наброситься на меня.
   - Лаари! - радостный возглас Сатанал сказал мне больше, чем невидимые путы.
   Проморгавшись, я узрела любопытнейшую картину. Пятеро мужчин без сознания растянулись на земле. Еще трое поваленные девушками пытались сопротивляться. Безуспешно, судя по всему. Остальные четверо сложив оружие, спокойно стояли и смотрели на меня. Вот вам и слабый пол!
   - Хм... воительницы. - пробурчала я, ощущая как меня затапливает облегчение. Все живы!
  
   46
   - У тебя получилось! - с торжествующим воплем Сатанал бросилась мне на шею, чуть не сбив с ног.
   - Тише, - я позволила ей повисеть на мне немного. Не столько из одобрения, сколько от неожиданности. Слишком внезапным оказалось для меня ее нападение, потом отстранила. - Хватит.
   Выбравшись из объятий, я еще раз, уже более внимательно, осмотрелась. Тех что трепыхались, стараясь избавиться от удерживающих их женщин, пришлось отключить. Удовольствия я от этого не получила. Какая радость доводить людей до критического состояния? Я точно таковой для себя не находила, и потому, вытягивая из них сущность, старалась не вспоминать об Ардене, превратившемся в живой труп. Переборщи я маленько, и мужчин ждала та же участь.
   Не думать - легче сказать, чем сделать. Неприятное зрелище намертво отпечаталось в памяти, и наверняка напомнит о себе ни один раз, превращая сны в ночные кошмары. Но это потом, а сейчас я, кажется, поняла, почему так кардинально отличаюсь от предыдущих Дев. Об этом мне "рассказала" тяжесть осколка в руке.
   Вот она! Причина! Все объясняющая, раскладывающая ответы по полочкам в простом и понятном порядке. Разделив престол на части, старцы упустили одну очень важную деталь. Создавая ковчег - накопитель сущности, они не думали о том, что оторванная часть, лишившись прямой связи со средоточием силы, начнет забирать, заполняя образовавшуюся пустоту. Именно поэтому осколок превратился в самого натурального "убийцу"! Вот почему я, ведомая двумя сущностями камня, могла не только давать, но и красть все до последней капли.
   - А с этими что? - поинтересовалась я, закончив с поверженными. Четверка обалдевшими глаза смотрела на меня, но попыток к бегству не предпринимала.
   - Они сами сдались, - фыркнула Мирьян, и я впервые увидела одобрение на ее лице, обращенном ко мне. Женщина без тени страха заглядывала мне в глаза, лучась улыбкой. На душе посветлело.
   - Почему? - обратилась к мужчинам.
   - Надоело быть смотрителями. - ответил один за всех. - Устали наблюдать за мучениями других.
   Хорошая причина, ничего не скажешь. Я бы давно свихнулась, постоянно надзирая над потерявшими адекватность людьми, стремящимися к собственной кончине.
   - Что ж, тогда свободны. Можете делать, что хотите. Вы мне не нужны.
   Я как раз договаривала, когда услышала тихое, вопросительное:
   - Лаари?
   Знакомый голос заставил тело натянуться струной, и я резко обернулась. Коля, милый, дорогой брат, смотрел на меня еще черными, но уже с проблесками серебра глазами. Его взгляд был осмысленным и удивленным. С меня словно тонна ненужной шелухи осыпалась. Стало так легко, что я боялась воспарить, улететь, как подхваченное ветром перышко.
   - Нуванна! - я кинулась в его объятья, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы радости. - Я так испугалась. - шептала я, прижимаясь щекой к мужской груди. - Это было так страшно.
   - Что? - Коля погладил меня по голове, совсем как Саша, и сердце екнуло.
   - Ты в пирамиде... страшно смотреть... больно... - лепетала я.
   - Пирамиде?
   Я посмотрела на него и поняла, что он не помнит. Не понимает, что происходит.
   Его взгляд блуждал по женщинам, мужчинам - обездвиженным и стоящим, всматривался в черно-белые стены, пытаясь проникнуть за них.
   - Я потом тебе все расскажу. - ответила я, раздумывая, а стоит ли? - Сейчас нам надо идти. Ты как? В порядке?
   - Вроде да, - он пожал плечами, но голос звучал неуверенно.
   - Перемещаться можешь?
   - Думаю, да. - взгляд вновь метнулся к двери. Кажется, стремление попасть внутрь еще не покинуло его.
   Надо сматываться побыстрее, и точно не через туман. Я просто не выдержу очередного нападения. Мои собственные силы на исходе. Плюс ко всему, я не знала, что случится, если внести осколок в Срединные земли, а проверять желания не было. Оставалось надеяться, что "драгоценная" ноша не помешает пространственному скачку.
   - Очень на это надеюсь. - пробурчала я, вручая мужчине сверток, не зная, что делаю глупость. - Подержи минутку. Я сейчас.
   Пока я совещалась с Сатанал и Мирьян, не обращая внимая на Колю, того видимо снова накрыло, а может и не отпускало вовсе, только одна из женщин, аккуратно постучав меня по плечу, сказала:
   - Смотри.
   Ткань валялась на земле, а Николай, держа в руках осколок, шагал к пирамиде, и двери открывались для него.
   - Во черт! Держите его! - закричала я, бросаясь за мужчиной, который был в шаге от того, чтобы перешагнуть порог.
   Второй прогулки по пирамиде я бы просто не пережила, а потому осознав, что мы не успеваем перехватить, я выпустила сущность и, ухватив ей Николая, потянула на себя со всей возможной силой. Лучше уж так, чем опять оказаться там! Внутри! Уже в дверях, сраженный мной Коля, выронил камень и, упав на колени, стал заваливаться на бок, когда подоспевшие женщины подхватили его.
   Первым делом я схватилась за осколок. Надежно обмотав его в несколько слоев, дала себе зарок, что больше он ни в одни руки кроме моих не попадет. Даже если стрелять будут, не отдам! Потом склонилась к Николаю. Его трясло, вновь почерневшие глаза заглядывали в душу, пугая до смерти.
   - Нуванна?! - я даже не знала, что сказать или сделать.
   - Отпусти меня, - умоляюще прохрипел он. - Дай уйти.
   Я только головой помотала. Ни за что! Как я с этим буду жить? Как посмотрю Саше в глаза? Понимала, что эгоистично, но по-другому не могла. Убеждала себя, что это ни его желание, что это не Коля говорит, а само место, тени, голоса, не знаю что, но не он!
   - Все дамы. Домой! - приказал я, беря мужчину под локоть. - Сатанал со мной.
   Почувствовав на себе руку девушки, я приготовилась к перемещению. Как бы ни хотелось мне сразу же отправиться в Венс, сначала надо привести в себя Колю, поэтому я взяла направление на скит, очень надеясь, что оказавшись за пределами Срединных земель, Николай обретет присутствие духа.
   Начав движение, я поняла, что теряю Колю. Он выскальзывал из моих рук, как когда-то Саша. Что-то не пускало его. Не давало сдвинуться с места. Пришлось остановиться, чтобы выяснить причину. Оглядев мужчину, я увидела знакомый браслетик на руке. Ну конечно! Он же ушел от Ирдраи! Ушел своим ходом!
   Мысленно ругаясь, я, кажется, припомнила весь свой запас ненормативной лексики. Что теперь делать? Пешком идти?
   - Хреново. - то что произнесла вслух. - Кто-нибудь может избавить его от этого?
   ***
   Несколько часов в отключке, и я вернула человека, которого успела полюбить как брата. Он спал беспокойно, метался по кровати, то шепча, то выкрикивая: "Анастал". Я сидела рядом, и боялась прикоснуться, не зная, что лучше, оставить как есть или разбудить. Кто или что это - анастал, я понятия не имела, хотя слово, как и раньше, казалось смутно знакомым. То, с каким чувством он его произносил, рвало душу на части.
   Сатанал все время крутилась рядом, уговаривая меня отдохнуть, но я не могла оставить Колю одного. Боялась, что он уйдет, пока меня не будет, и никто, никто не сможет его остановить. Кроме меня здесь нет никого достаточно сильного и способного проследить перемещение Хранителя. В итоге девушка смирилась, принесла мне поесть, хоть я и отказывалась, и устроилась рядом. Сказала - на всякий случай.
   Так мы сторожили его до заката. Вернее я сторожила Колю, а Сатанал меня. Не разговаривая, просто сидели и ждали, когда сонное забытье пройдет и мужчина откроет глаза.
   Погруженная в печальные мысли, я пропустила момент, когда он вынырнул из кошмара. Отреагировала только на слова.
   - Где я? - заставило меня вздрогнуть, и оторвать взгляд от окна. Увидев родное расплавленное серебро, я было готова закричать от радости. Даже усталость улетучилась.
   - Вернулся. - выдохнула, переплетая свои пальцы с его. - Слава богу!
  
   ***
   В гостевой зале Венского дворца, мы встретились со знакомым писчим. Его реакция также стала предсказуемой - глаза, выпрыгивающие из обрит, и открытый рот. При желании можно посмеяться. Если в прошлый раз его поразило присутствие хомисидов, то в этот - женское засилье. Помимо Коли со мной были Сатанал, Мирьян, Треас и Умартин. Заявив, что эти со мной, я с гордым видом прошествовала мимо, даже не удосужившись зарегистрироваться. Писец пытался что-то возражать, но под моим взглядом сник и, уткнувшись в книгу, позволил нам уйти.
   До цитадели добрались без особых приключений. Благо вечер и не праздничный! Можно сказать, что никого не встретили по пути. Всю дорогу я судорожно прижимала к себе заветный сверток. Из-за чего переживала, не понятно. Тривиально волновалась, стремясь поскорее снять с себя этот груз. Ведь хотелось иного. Быть в другом месте, не здесь. Не думать, не делать что-то для других и за других, Хотелось банально любить и быль любимой, вдали от всевозможных разборок. Просто быть рядом, прижаться и не отпускать.
   По мере приближения к престолу, осколок становился все горячее. Когда Коля колотил в дверь, уже еле держала, подавляя желание передать кому-нибудь другому. Нельзя! Запрещено! Табу! Но так хотелось, видимо сказывалась усталость. Когда я последний раз нормально отдыхала? Спала, в конце концов? На Долоне! Два суматошных дня, особенно последний вымотали меня напрочь. Переживания, страх, слезы, боль - все, что я видела за это время, а они не самая лучшая компания.
   Я еще, меня преследовало чувство вины. За всей это беготней по "спасению мира", я забывала о той, о ком должна помнить всегда. Каждую минуту, секунду, в любое время и при любых обстоятельствах. О новой жизни, что росла во мне. О самом желанном человечке - моей дочери.
   Я облегченно вздохнула, когда присягнувший мне хомисид распахнул дверь. Улыбнулась довольной улыбкой, когда навстречу бежал сияющий Веснушка, для того, чтобы повалиться на колени и причитать: "Ты вернулась"! Сдерживала слезы радости, когда Виланд прижимая меня к своей груди, отчитывала за осунувшийся вид. Предупрежденные гонцом Сатанал, они ждали меня, моего возвращения, и от этого на душе становилось легче.
   Оставив сопровождающих за порогом, я закрылась в овальной комнате. Престол полыхнул при моем появлении, наверно радовался. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Я пробежалась рукой по его гладкой поверхности, чувствуя родство, единство и спокойствие. Камень лечил истерзанную душу, напоминая, что я не одинока, и никогда не буду таковой. Пока разворачивала осколок, сияние престола нарастало, а кусочек - все больше набирал температуру.
   У меня не было идей о том, как нужно их соединять, что для этого делать. Я помнила рассказ Ардены, насколько сложным был процесс разделения, и верила, что в этом он не приврал, в отличие от остального. Но мне почему-то казалось, что слияние будет простым. Что достаточно прикоснуться, и все встанет на свои места.
   Избавив осколок от "одежд", я поразилась его непроницаемости. Его вид, бурлящие внутри тени совершенно не соответствовали кристальной прозрачности престола. Как черное и белое, как добро и зло, они казались диаметральными противоположностями. Вроде бы далекими, но в реальности настолько тесно связанными, что их существование по отдельности просто невозможно.
   Обойдя вокруг постамента, скользя ладонью по каменному ребру, я погладила неровный край скола.
   - Я выполнила обещание, - прошептала для себя свое первое обещание Хранительницы. - Вернула его. - И приложила осколок к престолу.
   Столп яркого света ослепил меня. Я зажмурилась, чтобы вернуть ориентацию в пространстве, и взорвалась. Мгновенно, за долю секунды, став совершенно пустой.
  
   47.
   Боль потери. Опустошение. Абсолютное опустошение без какой-либо возможности вернуть ошеломило меня. Раздавило. Ощущение беспомощности вгрызлось в душу, проедая в ней дыру гигантских размеров. Еще никогда я не чувствовала себя настолько обездоленной, настолько ничтожной. Абсурдность произошедшего издевательским хохотом звучала в голове, постоянно повторяя - имея столь многое, в одночасье потерять все?! Невыносимо!
   Меня захлестнул шквал эмоций, от неверия до ненависти, от страха до желания удушить. Придавленная им, я сползла на пол и, обхватив себя руками, в безнадежной попытке удержать, прошептала:
   - Почему?
   Я прислушивалась к себе, ища хоть толику, мизерную частицу сущности, и не находила. Казалось, что меня выпотрошили, выдернули все органы, один за другим, оставив ненужную оболочку доживать последние часы.
   А это больно! До безумия больно! И эта боль агонизировала во мне, сотрясая тело дрожью.
   - За что? - как крик души, надрывно от поселившейся в ней пустоты.
   Каждая клеточка, ранее пропитанная силой, вопила от ярости, от страстного желания стать прежней.
   - За что ты так со мной?
   Я тоже кричала, вторя шторму, бушующему в груди, вопрошая:
   - Почему?!
   Я не понимала! Не хотела понимать! Отказывалась мириться, отрекаясь от правды!
   - Что я сделала не так?! Когда?
   Злость рвала меня на части, безжалостно прорываясь на поверхность, расталкивая все остальные чувства, отправляя разум за грань постижения. Подхваченная ей, я вскочила на ноги, одержимая только одним желанием, разнести престол на части, растереть его в порошок за то, что он предал меня. Растоптал мое доверие, наслав иллюзию родства.
   - Ты...
   - Лаари? - голос Николая прорвался сквозь кровавую пелену, и я почувствовала...
   Это! Тончайшей струйкой, скребуще-щекочущее рядом с сердцем, проходящее через меня. Сраженная, я схватилась за камень, и струя превратилась в поток. Он вторгался в грудь, вливался в тело для того, чтобы взорваться фонтаном и разлететься в разные стороны. Истекающая из камня сущность, поступала ко мне, но не задерживалась, а, проходя сквозь, устремлялась дальше. Я была лишь перевалочным пунктом для нее. Я стала порталом.
   "У меня нет власти, нет силы, нет сущности. Я только портал, а не источник, и без меня двери закроются", - слова Арел вспыли из глубин памяти, гася яростное пламя, оставляя от него лишь тлеющие угли сожалений.
   - Да? - я развернулась к мужчине, и печальная улыбка коснулась губ.
   Вот теперь я стопроцентная Хранительница. Отдающая, но лишенная. Одаренная, но неспособная воспользоваться.
   - Ты долго. - извиняясь за вторжение.
   - Разве? - я не заметила, как пролетело время, для меня промелькнуло лишь пару секунд.
   - Все хорошо?
   - Да, - горько усмехнулась. - Все отлично. Все так, как должно быть.
   Говоря, я прислушивалась к себе, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям. Такие странные! Неоднозначные! Сущность вроде бы есть в тебе, и отсутствует в то же время. И да, и нет сразу, неестественно как-то.
   Я попробовала коснуться Коли, хотелось проверить, могу ли я еще что-нибудь, или нет? Удалось почувствовать его, но не так как раньше. Это было простым прикосновением невидимой руки, иллюзией, воображаемым актом, но не влиянием. Я больше не могла воздействовать на других. Хотя нет, могла, но только отдавая и питая - ежеминутно наполняя их сущностью.
   - Забавно.
   - Что? - мужчина не понял, да и откуда ему. Он ведь не знает, не чувствует перемены произошедшей во мне. Никто не почувствует.
   - Это не важно.
   Коля вопросительно посмотрел на меня, приподняв бровь, таким знакомым и любимым до боли способом. Саша! Я мысленно застонала, а душа заплакала, тревожась и тоскуя. Как бы я хотела увидеть его, убедиться, что он цел и невредим, что думает обо мне. Обессиленная я прислонилась к престолу, ища опоры, любой, а получила красочный образ, добивший меня окончательно.
  
   ***
   Они мчались. Летели друг на друга, сверкая глазами, открыв рты в безумном крике, рвущемся в небо, подбадривая таким-образом друг друга. Ирдрая наблюдал за своими воинами, хмурясь и недовольно кривя губы.
   - Это ты виноват! Все из-за тебя! - прорычал он, обращаясь к человеку рядом, но тот не ответил, прислушиваясь к лязгу мечей. - Я надеялся на тебя, а ты...
   Голос мужчины был пропитан ядом, я если бы слова убивали, то собеседник давно бы валялся у его ног, сраженный жалящими стрелами.
   - Я помогал тебе, столько сделал, ввел в совет, а ты предал меня! И ради кого?! Какой-то бабы!
   Он посмотрел на собеседника. Его глаза пылали, выдавая внутреннюю борьбу за самообладание. Сжатые в тонкую полоску губы, говорили о напряжении, о том чего ему стоило держать себя в руках.
   - Ты хотел войны, ты ее получил, - процедил мужчина, скрепя зубами. - Я никогда не обещал тебе жертвы.
   - Ты клялся мне в верности! - Ирдрая сорвался на крик.
   Его бесил непробиваемый самоконтроль собеседника. Выводил из себя. Этот щенок смел ему перечить. Руки скрутили поводья, грозя разорвать мягкую кожу.
   - Она должна быть здесь, - после нескольких глубоких вздохов продолжил советник. - Должна принести мне победу.
   - Забудь. - Одним словом он послал своего благодетеля подальше. - Ты ее не получишь. Никогда.
   - Напомнить о присяге? Ты обязан мне всем!
   - Уже обсуждали.
   - Наглец. Я сделал тебя главой Совета!
   - Я верно служил тебе. Мое слово не нарушено.
   - Ты украл у меня ее!
   - Она никогда тебе не принадлежала, - серые глаза угрожающе полыхнули, напоминая о скрытой силе.
   - Ты...
   - Я обещал быть рядом. Всегда. И я здесь. Про Лаари речи не шло. Никогда.
   Его взгляд вернулся к полю боя, но мужчину не заботило происходящее, крики и боль не трогали его сердца. Оно было далеко, не здесь, и это радовало.
   Когда-то он привязал себя к Ирдрае, и сейчас жалел об этом. Корил за глупость, самую большую глупость в его жизни. Привязал давно. Очень давно, задолго до того как узнал ее, как успел полюбить.
   Любовь. Мужчина горько усмехнулся. Она сломала все его планы, разрушила ожидания, а он счастлив этим, и волнуется только о том, все ли с ней в порядке? Послушает ли она его? Будет ли держаться в стороне?
   Вернувшись в лагерь после Долона, он был шокирован. Ирдрая изменил первоначальный план. Отступил от уговора, собираясь вывести Лаари на поле, положить на жертвенный алтарь собственного эгоизма. Получить Маринел любой ценой и завладеть ковчегом - вот его заветная мечта, к которой он готов идти по головам.
   - Вперед! - приказ советника отвлек его. - Раз лишил меня избранницы, я хочу чтобы ты был там. - рука указала в центр сражения. - Победил для меня! И плевать как!
   - Как скажешь, - он даже улыбнулся, довольный. Это лучше, чем смотреть. Лучше махать мечом, чем слушать нескончаемое нытье.
  
   ***
   - Лаари!
   Встревоженный голос Николая, выдернул меня из забытья. Перед глазами все еще стояли зажатый в руке меч и печальная улыбка Саши, понукающего коня.
   - Шен! - выдохнула я, паникуя, не понимая, что видела. - Покажи. Еще! - вцепилась в престол дрожащими руками. - Дальше. - Уже умоляюще.
  
   ***
   Его щека была рассечена, туника окрасилась кровью, а правая рука безжизненной плетью висела вдоль тела. Воздух с хрипом вырывался их легких, грудь разрывала боль, но он не возвращался, чтобы найти лекаря и залечить раны, продолжая вести солдат за собой. Он оплатит все долги и станет свободен. Свободен для нее!
   - Слева! Дожимайте слева! - прокричал он, отталкивая очередного поверженного соперника, стирая пот со лба, прежде чем броситься на следующего.
   Глаза застилала кровавая пелена, а ноги отказывались повиноваться, но он все равно шел вперед, прорубая себе дорогу к цели. Последний оплот. Осталось совсем чуть-чуть. Согнать их в овраг, и зажать в кольцо. Еще немного и его счета будут закрыты. Еще немного и...
   - Сзади! - отчаянный крик привлек его внимание.
   Позади ничего не должно быть, кроме трупов. Если только...
   Одним ударом он рассек чью-то шею, уже не видя и не понимая, кто перед ним - юнец или мужчина. Все лица смешались в одно, приобрели черты Ирдраи, на которого была направлена его ненависть - за эту бойню, за нее, за него самого. Прикрываясь телом еще хрипящего противника, подставляя его под удары союзников, он пытался развернуться, чтобы посмотреть.
   - Смотрите!
   - Смотрите!
   Крики отвлекали, мешали сосредоточиться. Он пропустил еще один удар, и боль в плече затмила всю остальную. Мгновенно онемевшие пальцы, выпустили меч, и он бесполезной железякой приземлился на землю.
   Это конец! Он понял и принял. Вот только...
   - Смотрите, как она...
   Она! Он не слышал окончания фразы, охваченный ужасом поворачиваясь спиной к противнику. Должен увидеть!
   - Лаари! Нет! - его возглас утонул в общем гуле, а тело приняло колющий удар.
  
   ***
   - Нет! - с диким криком я рванулась из рук Николая. - Шен! Нет!
   - Лаари, что...
   Но я не слушала, лихорадочно соображая, что сделать? Как изменить?
   - Еще не было, еще не случилось... - как заклинание шептали губы, пока мозг отвергал одно решение за другим.
   Я не думала о смысле или словах, не обращала внимания на встревоженные лица, несясь по коридорам цитадели. Перед глазами стоял образ израненного тела любимого человека, перед чем, все остальное теряло смысл.
   - Лекаря! Найдите мне лекаря! - раздавала я указания следующим за мной людям. - Сатанал. Приведи Тальен. Быстро! И Хранителя! Мне нужен еще Хранитель!
   - Лаари! Объясни, в конце концов, что случилось? - схватив руку, Коля заставил меня остановиться.
   Я встретилась с ним взглядом, и судорожно вздохнула. Эти глаза! Его глаза!
   - Шен... он... он умирает, - чуть слышно прошептала я. - Надо спешить.
  
   48.
   Каждую минуту я искала глазами Николая для того чтобы убедиться, проверить, что все нормально. Еще не началось!
   - Он почувствует. Если что, он почувствует, - убеждала себя, вышагивая вдоль Венских стен. - Они же близнецы, у них генетическая связь. - Десять шагов в одну сторону - взгляд, десять в другую - повторный.
   Все мои были в сборе, ждали только Веснушку с двумя Хранителями. Я не знала, кого он собирался привести, да мне это, по сути, было безразлично, главное чтобы они поскорее появились. Каждая лишняя минута ожидания разрушала меня изнутри, и могла стоить жизни Саше, а это равноценно собственной смерти.
   Мечась, как загнанный в клетку зверь, я постоянно ощущала на себе пристальный взгляд Тальен. Он неотступно следовал за мной, будто она до сих пор не верила своим глазам или искала скрытый подвох. Как только девушка, в сопровождении Сатанал и лекаря, появилась в воротах и увидела меня, ее глаза округлились, а рот приоткрылся. И я готова была расцеловать ее за это. Именно такой реакции я ожидала, именно ее хотела увидеть. Когда изумленный возглас готов был сорваться с губ, я жестом приказала молчать, а вслух произнесла: "Покажешь всем, когда попрошу". И умная девочка кивнула, помня, что со мной шутки плохи.
   Хорошо, что она не знала! Никто не знал! Я даже Коле всего не рассказала, опасаясь, что он не пустит меня на поле боя. Только про Сашу, про то, что видела, и все. Пока мы выясняли, где находится место действия, я тщательно следила за своей речью, чтобы ненароком не оговориться, не сболтнуть лишнего, не выдать себя.
   Получилось. Тайна осталась только моей, нераскрытой. Пока нераскрытой.
   Мы поняли это одновременно - я и Коля. Вместе. Когда круговорот, центром которого я являлась, стал набирать обороты, я посмотрела на Николая. Бледное лицо и горящий взор сказали мне все без лишних слов. Началось! Наше время истекло!
   - Шен! - простонала я, подавляя желание спрятать лицо в ладонях. Нельзя показывать другим мою слабость. Сейчас нельзя!
   Уткнувшись взглядом в Восходящие врата, надеясь разглядеть среди мелькающих лиц одно единственное, что хотела увидеть, я молилась. Молилась так, как никогда раньше. Молилась не за себя, за другого, дороже которого не имела - за Сашу.
   - Химо, где же ты? - терпение перевалило за грань допустимого. Если б могла, давно находилась бы на поле, но нет к сожалению. Самой уже не дано. - Как не вовремя! - обвинила престол, зная, что даже на расстоянии он меня услышит, почувствует злость и обиду. Зная, что поймет.
   - Идут! - возглас Мирьян, заставил меня встрепенуться, вычленить необходимое. Веснушка и двое по бокам, в черных ходисидский плащах. Никогда не была им рада, но сейчас, разве что на шею броситься, и то не передаст всех эмоций.
   - Скорее! - я подлетела к Николаю. - Объясни, объясни куда надо! - мужчина кивнул, одобряюще касаясь моей руки, делясь уверенностью, которая покинула меня.
   Разговор с хранителями был короток. Они быстро поняли друг друга, а мне оставалось надеяться, что нами выводы верны, и попадем именно туда, куда я стремилась. Долина, меж Маринелом и Срединными землями. Коля сказал, что она одна такая, с предлеском справа и оврагом слева. И я верила. Очень хотела верить!
   - Сатанал, Мирьян. Вы с ним, - отправила их к одному хомисиду. - Тальен, Химо - к нему. - Еще одна тройка сформирована.
   А дальше самое трудное. Коля должен переместить троих. Себя, меня и лекаря. Что сказать про себя? Почему я не могу?
   - Нуванна. - мой голос дрожал. Даже сама понимала, что просительные нотки в нем превалируют. - Я с тобой.
   Он вопросительно посмотрел на меня, а я ответила умоляющим взглядом.
   - Пожалуйста. Потом все объясню.
   Он кивнул, и я, ухватившись за Николая, приготовилась.
   Мы вынырнули там, где надо, в самом центре на возвышенности, и я зажмурилась, подавляя стон. Кровь, тела, лязг оружия, крики - бесконечный кошмар! Желание закричать - что же вы творите, захлебнулось в победных воплях сражающихся и звоне металла.
   - Мамочка! - вскрик Сатанал вторил моему настроению, оставляя горький осадок на душе от того, что никакая мать не сможет остановить настолько расшалившееся дитя. И порка тут не инструмент.
   Все как на картинке. Именно это мне показал престол. И я в отчаянии искала глазами Сашу, отводя взгляд от мертвых и умирающих, стараясь сосредоточиться на живых. Сущность выплескивалась из меня как вулканическая лава, с такой же всепоглощающей потребностью. Здесь сотнями погибали вуглус, и их энергия, проходя через меня, устремлялась в мир в поисках нового пристанища. И это разрывало меня на части. От осознания чужой боли кружилась голова, вызывая желание спрятаться, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать.
   - Сзади!
   Я повернулась на крик и увидела несколько десятков солдат ожесточенно загоняющих противника в овраг. Меня передернуло, когда чья-то голова слетела с плеч и, покатившись по земле, врезалась в безжизненное тело.
   Бойня! Ужас! И это вам не кино. Это правда! Их не остановить! Хотелось завыть от отчаяния, уже не было уверенности, что мой план сработает.
   - Тальен! Давай! - прокричала я, обращаясь к стоящей рядом девушке, сомневаясь, слышит ли она меня.
   На ее лице ни кровинки, в глазах застыл безумный ужас. Все-таки надо было предупредить. Я притащила их с самый центр кровавого месива, и сейчас, чувствовала себя виноватой.
   - Тальен!
   Моя рука все еще покоилась в Колиной, и я сжимала его ладонь изо всех сил, будто она могла дать мне силы.
   - Давай!
   Когда девушка спроецировала сущность, мое тело засветилось, почти так, как раньше, но не совсем. Сияла не кожа, а пространство вокруг меня, и оно все больше разгоралось, будто пламя набирало силу. Золотой свет с лиловыми вкраплениями окружал меня со всех сторон. И не только меня, в его ареал попадали все, кто находился рядом. Дальше круг разделялся на миллиарды лучиков, и они устремлялись от него к каждому человеку находящемуся на поле брани, и дальше в неизвестность, на поиски других, обладающих сущностью.
   Восторженные и удивленные возгласы моих спутников, и других наблюдающих, не имели никакого значения. У меня не было сил наслаждаться красотой зрелища, я искала Сашу, и когда мой взгляд зацепился за него, рванула вперед, чуть не сбив Мирьян с ног.
   - Шен!
   Мой крик отражал страх и боль. Его лицо, обращенное ко мне, перекошено от ужаса, а того, что позади - злорадством победы.
   - Нет!
   Я неслась, не разбирая дороги, спотыкаясь о раненых и убитых, наступая на окровавленное оружие уже не нужное хозяевам, обретшим вечный покой, боясь отвести взгляд от оседающего на землю мужчины. Тот, что нанес удар, замер рядом с ним, и я краем глаза заметила выражение благоговения на его лице. Но это не важно. Совсем не важно.
   - Шен, милый. - рухнув на колени, я зажала его лицо в ладони, прислушиваясь к хрипам, радуясь им, как самому дорогому подарку.
   - Лаари. Зачем? - он говорил, а кровь тонкой струйкой стекала из уголка рта.
   Боже! Нет!
   - Шен.. Шен.. Все будет хорошо! Молчи, тебе нельзя говорить. - захлебываясь слезами шептала я, лихорадочно целуя лоб, скулы, подбородок, все что могла.
   - Уходи от... - он закашлялся, и кровавая пена окрасила губы.
   - Нет. Молчи.
   - Лаари... - я посмотрела на Сатанал.
   - Где, где она? - взгляд нервно метался в поисках лекаря. - Помоги ему! - я кричала. Кричала из последних сил, укачивая голову любимого на коленях, отказываясь верить, что теряю его. - Сделай же что-нибудь!
   Слезы застилали глаза мутной пеленой, и я отчаянно смаргивала их, чтобы видеть. Саша смотрел на меня, и в его взоре плескались любовь и сожаление, мольба о прощении, выдернутая из пелены боли.
   - Потерпи немного, пожалуйста... Потерпи... - срывающиеся с моих ресниц капли, падали на его щеки, оставляя полупрозрачные кляксы на испачканной коже. - Люблю тебя.
   - Лаари... - руки Николая на моих плечах, его голос, но все как-то издалека. Только Саша, только он важен, только с ним. - Отпусти.
   - Помогите же ему! - простонала я, вглядываясь с любимые глаза, боясь, что они закроются, и я потеряю их теплоту навсегда. - Шен... Шен...
   - Лаари, дай ей подойти. - интонации стали командными, а руки жестче. Коля пытался оторвать меня от Саши.
   - Почему она ничего не делает!
   - Дай лекарю подойти. - сурово, твердо, заставляя меня подняться.
   Только сейчас, бережно опуская голову на землю, я вспомнила еще одни слова Арел.
   - Мое проклятье. - выдохнула я, осознавая, что ничего не смогла бы изменить.- Знать все наперед!
   Уткнувшись Коле в грудь, вцепившись ногтями в обнимающие меня руки, я плакала навзрыд, выпуская всю боль, что накопилась во мне, все сожаления, что терзали душу, весь страх, изводящий сердце. Ревела, ничего не видя вокруг и не желая видеть. Мольбы, перемешанные с всхлипами, устремлялись в небеса, осталось только надеяться, что кто-то услышит их.
   - Избранница! Как же я рад твоему появлению.
   Довольный голос Ирдраи ворвался в мой разум отравленным жалом, прокалывая мешок с ненавистью и злостью. Ярость захлестнула меня с головой. Рванувшись из успокаивающих объятий Николая, я схватила первое попавшееся оружие, мечтая стереть ухмылку удовлетворения с физиономии советника. Не ожидая моего нападения, он продолжал что-то говорить про победу, новую власть, благодарность, когда жаждущая сталь получила новую порцию крови. Его крови! Лезвие прошло под ребрами, утонув в плоти по самую рукоять.
   - Хранительница! - прорычала я, еще больше наваливаясь на клинок, желая причинить как можно больше мучений. - Будь ты проклят!
   От Ирдраи меня оторвал Коля. Я брыкалась, материлась, кричала, что убью, а он оттаскивал меня подальше, шепча что-то успокаивающее.
   - Милая... - не знаю, как я услышала этот стон за всем тем, что творилось во мне. Но услышала, и как-то сразу злость схлынула, оставляя за собой опустошение.
   - Шен! - я обмякла в мужских руках, и она разжались.
   - Тихо, милая...
   Боже! Его вид убивал меня. Я опустилась рядом с Сашей, нежно касаясь щеки.
   - Я рядом. Здесь. - шептала в его ладонь, гладя лоб. - Все хорошо. Все будет хорошо.
  
   49.
   Саша поправлялся медленно. Больше трех недель понадобилось на то, чтобы колотая рана начала хоть как-то затягиваться и покрываться розовой корочкой. Остальные зажили быстрее, пусть и оставив после себя мужскую гордость - шрамы. На щеке красовалась тонкая полоска, которая со временем станет едва заметной. Левое плечо украшал знатный рубец, пока еще бардовый, но уже утративший устрашающий вид. На правом предплечье обосновалась звездочка, словно от ожога. Саша только посмеивался в ответ на мои обвинения в безалаберности, нежелании беречь себя, и пожимал плечами, мол - какая разница. В такие моменты мне хотелось огреть его чем-нибудь тяжелым, только рука не поднималась, обезоруживающая улыбка делала свое дело. Я сдавалась.
   Первые дни я не отходила от него ни на шаг, и никто не мог заставить меня. Я держала его за руку, слушала лихорадочный бред, наблюдая за метаниями, проклиная престол и всех на свете. Как оказалась, ни один лекарь не обладал той способностью, которая ранее была у меня. Они не умели в один миг залечивать раны до полного выздоровления без последствий. И это мучило меня, терзало так не во время случившимся преображением. Думать о том, что было бы не случись оно, я попусту отказывалась.
   Последние минуты на поле боевых действий, слились для меня в единообразное пятно. О разговоре в Трайноли я знала только со слов Николая. Не помнила обвинения, которые швыряла в лицо светлым, не видела, как уносили истекающего кровью Ирдраю. Мне было не до того. В тот момент мои мысли занимал лишь один человек, тот, что сдерживал болезненные стоны, изображая из себя героя. Мой мачо!
   Когда лихорадка спала, и Саша вернулся в реальность, мне пришлось сбросить с себя передник сиделки и заняться решением насущных проблем. Собрать заседание кланов, дело не из легких. Меня постоянно дергали на встречи то с одним главой, то с другим. Страусы, лишившиеся песка, они ни одного решения не могли принять самостоятельно. Во всем требовалась помощь, наставление, и как обычно крайней оказалась я. Как же я психовала в эти моменты, как бесилась, выслушивая бесконечные требования ничего не понимающих советников, так и не осознавших, насколько круто изменилась их жизнь.
   - Милая... - теплые пальцы коснулись шеи, и неловко брошенный камушек, юркнул в воду под аккомпанемент брызг.
   - Да? - Я повернулась к Саше.
   Некоторая бледность еще не покинула его, он частенько морщился от боли, когда считал, что я не вижу, особенно во время разминок, но все же заставлял себя каждое утро тренироваться. Несмотря на то, что рана затянулась, мобильность к правой руке возвращалась медленно. Задето сухожилие - таков был вердикт лекаря. Она даже опасалась, что прежняя подвижность никогда не вернется, но упертый Саша решил доказать обратное.
   Хотя я и спускалась вместе с ним каждое утро, смотреть на то, как мужчина машет мечом, отказывалась. Хватит! Моя психика и так пребывала не в лучшей форме после Маринела. А потому я всматривалась в бирюзовые волны, подкармливала их мелкой галькой, и любовалась чайками, снующими над водой.
   - Опять грустишь? - губы пришли на смену ладоням, оставляя горящие следы на коже.
   - Если только немного. - я улыбнулась. - А ты не отвлекаешь.
   - М-м-м... Скорее наоборот. - нежное мурлыканье в ушко. - Твой вид не дает мне сосредоточиться.
   - Да?!
   - Ты как яркий огонек на фоне морских просторов притягиваешь взгляд.
   Я рассмеялась. Что верно, то верно! Огонек - подходящее ко мне определение. Ярко алое платье не могло не бросаться в глаза. После воссоединения престола Света и моего окончательно утверждения в статусе Девы-хранительницы, неестественное стремление к обесцвечиванию исчезло, доставив мне несказанную радость. С тех пор я неизменно наряжалась во все кричащее, тихо ненавидя белый цвет, исключив его из своего гардероба.
   - Смотри. Опалю, - пошутила я, прижимаясь спиной в теплой груди.
   - Я согласен.
   - Ты закончил?
   - Устала.
   - Нет. - Мой взгляд сосредоточился на горизонте, а душа пребывала с мужчиной, чей подбородок зарылся мне в волосы.
   - Тогда еще немного? - полувопросительно сказал он.
   - Если только немного, - ответила я, волнуясь за него.
   - Хорошо.
   Когда Саша покинул меня, мысли вновь свободно поплыли по волнам воспоминаний. Последнее время я часто предавалась размышлениям.
   Спустя четырнадцать дней после боя, Николай уговорил меня выйти в свет, и предстать перед народом. Я наверно некрасиво поступала, сбросив все дела на плечи Коли и Сатанал, но мне просто было не до них. Я устала и морально выдохлась, возможно, поэтому они давали мне время прийти в себя. Даже сейчас я все еще пряталась на Долоне, отказываясь покинуть уютный тихий уголок.
   Конечно, совсем одних нас теперь не оставляли. Присматривали и приглядывали. Неподалеку от старой хижины вырос еще один домишко, в котором постоянно проживало не менее пяти человек. Николай и Санатал, рулящие во внешнем мире, наведывались раз в три дня, иногда приводя в гости Гаэля или Алью. Веснушка и Мирьян - прописались на постоянное место жительства. Похоже, у них роман, во всяком случае, глаза девушки загорались при виде Химо, а тот сиял ежеминутно все зависимости от присутствия или отсутствия объекта воздыхания. Помимо них, три хомисида всегда находились рядом. Вот и сейчас один из них изображал статую Свободы на обрыве, только черный плащ развевался за спиной.
   Вспомнив о завтрашнем дне, я отправила еще один камушек в воду, горестно вздохнув при этом. Предстояла очередная вылазка в Венс. Николай воззвал совет. Предстояло выбрать нового главу. Не хотелось, но они отказывались проводить голосование без меня. Это уже второй совет, на котором я буду присутствовать, и, вероятно, еще четыре меня ожидают в скором времени.
   Из состояния задумчивости меня вывел легкий пинок изнутри, и я не смогла сдержать улыбки. Руки сами собой разжались, отпуская гальку на свободу, и скользнули к животу. Моя малышка. Уже не первый раз я чувствовала ее шевеления, и каждый становился для меня неожиданным открытием. Радость и счастье поднимали меня до невероятных высот. Как только наши "приключения" закончились, на меня накатила паническая боязнь, что все эти "подвиги" навредили ребенку, и сколько бы Алья меня не успокаивала, я продолжала ждать первого "удара", как подтверждения благополучия малышки. А потом он случился, и гора свалилась с моих плеч, оставив легкость и удовлетворение.
   - Ты чего? - Саша материализовался рядом со мной, с тревогой заглядывая в глаза. Я взяла его руку и приложила к животу.
   - Вот.
   Я еще не показывала ему этого, ждала, когда движения станут более ощутимыми. Когда крошечная пяточка толкнулась я папину ладонь, его глава вспыхнули, озаряя мою душу.
   - Лаари, она...- он не смог договорить, глупая счастливая улыбка появилась на лице, и я вторила ей. Боже! Как хорошо! - Пусть она еще так сделает, - попросил мужчина, и я расхохоталась. Радостным беззаботным смехом. Вершина блаженства, знать, что они рядом, со мной. Мои любимые!
  
   ***
   - Тебя впору не выпускать отсюда, ругался Саша, когда мы вернулись из Венса. - Всякий раз возвращаешься встревоженная и расстроенная!
   Все что я могла сделать, это послать ему извиняющуюся улыбку. Возразить было нечего, уж очень утомляли меня все эти встречи и разговоры. Своими бесконечными препирательствами советники довели меня до белого коленья, не выдержав, я психанула и заявила, что ухожу в декретный отпуск, и раньше чем через три года, они меня вообще не увидят. Как ни странно, это подействовало, в течение пары минут договорились, вот только настроение было уже испорчено.
   - Ты можешь ее не трогать некоторое время? - перекинулся Саша на Николая. - Неужели все эти мелочи нельзя решить без присутствия Лаари?
   - Шен! Пожалуйста, - встряла я, - давай не будем. - Так не хотелось ругаться. Надоело. - Пусть все это останется за дверью.
   Он недовольно посмотрел на меня, но сдался, заключив в кольцо своих рук. Хотя я была уверена, что еще несколько грозящих взглядов Коле все-таки перепали.
   - Вы идете? - Веснушка заглянул в дверь. Выражение лица загадочное и одухотворенное.
   - Уже. - я потянула Сашу за собой. Мирьян сегодня пригласила нас на ужин, причем настолько официально, что я подразумевала, нас ждет нечто неординарное.
   Второй дом был очень большим по сравнению с нашим жилищем, уютным и наполненным стараниями Мирьян изящными вещицами. Но, несмотря на это, непритязательность хижины мне нравилась больше. Она очаровывала острыми углами, неприхотливостью и некоторой грубостью форм. А может быть - с милым рай в шалаше, ведь я буду счастлива где угодно, если Саша рядом.
   Хозяйка встретила нас довольной улыбкой и теплыми объятьями. От ее боязни, не осталось и следа. Сейчас мы стали подругами, и она чем-то напоминала мне Натку, по которой в минуты ностальгии я безмерно скучала. Даже просила Сашу как-нибудь совершить путешествие в прошлую жизнь.
   Нас усадили за стол. Сегодня здесь собрались все, кто стал мне дорог, и я в очередной раз подумала о сюрпризе. Вечер пролетел незаметно, наполненный шутками, разговорами ни о чем, он отвлек меня от проблем, возродив в душе тихую радость. Хорошо быть дома, с родными. А я искренне считала этих людей моими родственниками.
   - А сейчас, я хочу сообщить вам приятную новость. - провозгласил Веснушка, когда с едой было покончено, и все расслабленно развалились за столом.
   Вот и неожиданность. Я прижалась к Саше, поглядывая на покрасневшую Мирьян. Кажется, мои предположения оказались верны. Будет свадьба.
   Химо помог девушке подняться и продолжил:
   - Мы решили пройти через обряд, - с сияющей улыбкой выдал он.
  
   ***
   Смаргивая слезы умиления, я наблюдала за тем, как Химо подходит к своей избраннице. Я была счастлива от того, что Мирьян решилась нарушить традиции Виргитанского скита и, отбросив предрассудки, соединить свою жизнь с таким замечательным мужчиной.
   - Лаари, иди, - прошептал мне на ухо Саша, подталкивая вперед.
   Нас попросили стать далеинами, что вроде свидетелей на обычном земном бракосочетании. У вуглус не принято регистрироваться и ставить отметку в паспорте. Да и паспорта у них нет, только метки о принадлежности к клану. Во время обряда связывания, пара соединяется тремя стихиями: природой, кровью и сущностью. Я отвечала за природу.
   Приблизившись к молодым, я обвязала их сомкнутые руки гибкой буковой ветвью, призывая в свидетели Вековой лес. Затем настала очередь Саши. Он сделал маленькие надрезы на запястьях, чтобы молодожены могли смешать кровь предков, и сообщить им о принятии в семью нового члена. Затем на сцену вышла Тальен, чтобы показать всем присутствующим переплетение сущности.
   Это было так красиво! Незабываемо красиво! Серебряное мерцанием силы Химо и золотое Мирьян окутало их переливающимся облаком. Сначала частицы окружали каждого по отдельности, отстоя друг от друга. Затем стали смешиваться, постепенно углубляясь в иной ареол, и под конец не существовало двух разных сияний, появилось одно, единое. Каждая золотая искорка приклеилась к серебряной, вспыхивая и угасая в одно и тоже время.
   - Малыш. - Саша провел пальцем по моей щеке, и я только тогда поняла, что плачу.
   - От счастья, - ответила я, прижимаясь к нему. - Теперь только от счастья.
  
   Эпилог.
   Семь месяцев спустя.
   - Ну что ты опять удумал? - беззлобно ворчала я, пока Саша пристраивал темную повязку у меня на глазах.
   - Секрет. - Точно знала, что он посмеивается.
   - Шен?!
   - Лаари. Терпение - это добродетель, - нравоучительным тоном проговорил он, но не сдержавшись, смазал эффект смешком.
   - У-у-у, - разочарованно протянула я, когда мне помогали выйти из домика.
   После рождения Лиалин, я предпочитала большую часть времени проводить на Долоне, хоть и приходилось пару раз в неделю появляться в Венсе и Маринеле.
   - Шен, мне Лин скоро кормить.
   - Я помню. Она с Сатанал и Нуванной. Дай людям понянчиться.
   - А кормить?
   - Они с нами, - успокоил меня мужчина, нежно поддерживая под локоть.
   - Так не честно.
   - Что? - будто не понимает.
   - Они все знают, а я нет.
   - Все, молчи, - шикнул Саша. - Отправляемся.
   По телу прошлось легкое покалывание сопутствующее перемещению. Солоноватый приморский воздух сменился на другой, пропитанный легким цветочным ароматом.
   - Где мы?
   - Лаари.
   - Хорошо, - вздохнула сдаваясь. Сюрприз так сюрприз.
   Я покорно шла, направляемая заботливой рукой, слыша, как Саша с кем-то шепотом переговаривается, но, верная обещанию, старалась не прислушиваться. Что-то мне это напоминало если честно. Что-то очень приятное.
   - Осторожнее, дорога неровная, - предупредил Саша, и я понимающе кивнула. - Почти пришли.
   Теплый летний ветерок играючи трепал мои волосы, щекоча кожу, дразня слух легким перезвоном. Я несколько раз споткнулась, запутавшись в подоле платья, которое Саша уговорил меня надеть перед выходом.
   - Все? - спросила, когда мы, наконец, остановились.
   - Еще немного, - последовал ответ.
   - Какой загадочный, - пробурчала себе под нос, заслужив успокаивающий поцелуй в висок.
   - Терпи.
   - На тебя никакого терпения не хватит.
   - Ой ли, - рассмеялся он.
   - Конечно.
   - Готова.
   - Давно уже.
   - То-о-г-д-а...
   Повязка упала с лица, и мои глаза широко распахнулись. Мы стояли на берегу Венского озера, огромные колокольчики тянули свои синие головы к закатному солнцу, и их стенающий перезвон провожал оранжевый диск в долгое ночное путешествие.
   - Шен! - ахнула я, пораженная до глубины души.
   - Я знаю, ты переживаешь из-за того, что мы не смогли...
   - Нет, - перебила я, - ничего подобного.
   - Лаари, милая. Я вижу тебя насквозь.
   На это заявление я скорчила недовольную рожицу, хотя должна была признать, что Саша прав. Только признавалась я в этом себе, а не ему. Я так мечтала пройти через обряд, но у нас не получилось. Мне нечего было переплести с ним. Во мне не было сущности, которая бы принадлежала только мне и могла слиться с его силой. И я очень расстроилась, хотя старалась не показывать насколько. Не получилось, раз Саша вновь поднял эту тему.
   - Шен...
   - Ш-ш-ш. Помнишь, что я тебе рассказывал про танику?
   - Конечно, такое не забывается.
   - Хорошо. - Он поцеловал мою ладонь и приложил к своей щеке. - Я люблю тебя, милая. Так сильно, что не могу передать словами. И мне не важно, связали нас стихии или нет, потому что ты всегда здесь. - Моя рука перекочевала на грудь, туда где билось сердце, позволяя мне почувствовать его размеренные удары. - Где бы я ни был, ты всегда со мной, всегда рядом, настолько близко, что ближе не бывает. Ты и Лиалин.
   Серебро его глаз прожигало меня насквозь, убеждая. Их бездонные озера заглядывала прямо в душу, навечно отпечатываясь в ней, ставя клеймо на моем сердце, и так безраздельно принадлежащим ему. Ему и нашей дочери.
   - Я люблю тебя, - беззвучно сорвалось с моих губ. - Навсегда.
   - Моя Лаари. - Саша притянул меня еще ближе, и наши губы встретились. Сладкий поцелуй. Терпко-сладкий, нежный. Я тонула в нем, захлебываясь радостью.
   - Люблю, - мне в губы, ловя дыхание. - Смотри. - Отстранившись, Саша развернул меня к озеру, и мое сердце учащенно забилось от открывшейся взгляду красоты.
   Кромка озера превратилась в переливающуюся аквамариновую полосу, сплошь усыпанную маленькими цветочками. Колышимые ветерком, они издавали тонкий вибрирующий звук, который, сливаясь с колокольным перезвоном, превращал его в совершенную симфонию, прекраснее которой я никогда не слышала.
   - Таника поет для нас, - прошептал Саша мне на ухо. - Для нас двоих.
   Слезы кристально чистого счастья сорвались с ресниц. Я заглянула в любимые глаза, через них касаясь самого сокровенного - сердца.
   - Для нас троих, - мой голос дрожал, от переполняющих душу эмоций.
   Мы одновременно развернулись, ища глазами дочь. Лиалин спокойно спала в радетельных руках Сатанал, а Коля, склонившись к малышке, поправлял одеяльце. И пусть эти двое все время ссорились и спорили, сейчас, объединенные заботой о Лин, выглядели как настоящая семейная пара.
   Не сводя глаз с дочери, вслушиваясь в восхитительную песнь, я прижалась к Сашиной груди, поняв, наконец, как звучит счастье.


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"