Кинуль Марина Валерьевна : другие произведения.

Песни мертвых

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Город, вымирающий от неизвестной инфекции. Город, из которого нет выхода. Город, в котором Сит находит своего злейшего врага, убить которого мечтает долгие годы. Но чтобы выбраться, попасть домой, выжить, мальчишке приходится объединиться с чудовищем Айцу, личной немезидой и проклятьем. А чтобы объединиться - понять. (Психоделика, биопанк, постАп, нуар)

   Пролог
  
   "...намедни патрульные мальчишку словили. На разрушенном мосту через Хек. Перебраться думал.
   Не знаю, может, и вышло бы, но винтовка перевешивала, чуть в ледяную воду не упорхал, и патрульных едва под лед не утащил - злобный он и отчаянный. Так до сих пор не подобрел и не отогрелся. Поганец. Зато ловкий.
   Чего ему нужно было на другом берегу, вытягивали разве что не клещами. На вопросы, куда шел - говорит, гулял, а что с баулом еды - так далеко гулял, а что с винтовкой - так, мол, глупо без нее далеко гулять...
   На самом деле оказалось не очень интересно - Альянс сжег его деревню. Говорит, много друзей погибло, но родители целы. В общем, история старая. На вид лет 13, зовут Сит. Рвется бить Альянс и думает он один такой умный"
   Из письма Элайзы - Олеману.
  
   "...А на счет твоей просьбы - давай уточним. Ты хочешь примкнуть к противостоянию? Пожалуйста. Убить главу Альянса?
   Забавный ты парень, Сит. К нему живая очередь в тысячу человек, и ты в ней предпоследний. Да и кроме того, подумай сам, мы уже много лет охотимся на Айцу, но за все годы на нем не образовалось ни единой царапины... На что твои амбиции рассчитывают, позволь узнать?"
   Записанный разговор Олемана и Сита.
  
   "Дольфин, бирюзовый громила. Сомневаюсь, что природа одарила его интеллектом. Хейло - мы несколько лет думали, что это девчонка. Земм - тихий омут, полный чертей. Это Айцу..."
   Надписи на фотографиях из письма Кьюна - Олеману.
  
   "...тут нам, впрочем, повезло. Хинн нашел под Ледяниной замаскированный след - кажется, Альянс перебирается на старую стоянку. Док говорит - искать будем пока не найдем, и я рад этому. Я бы и дальше пошел, да знаю, что вы на это скажете..."
   Из письма Сита - Олеману.
  
   "...оба пропали. Есть свидетели, как Сит уходил со стоянки, как за ним нырнул Док но не более. Через сотню метров след обрывается. Следов Альянса нет вообще. Мы в растерянности".
   Отправитель неизвестен.
  
   Ситуация:
   Ночь, улица, фонарь, аптека?
   Не совсем.
  
   Ночь, стены, бак с гнилой водой.
   Глухие стоны. Плачет кто-то где-то.
   А в комнате темно. Лишь мы с тобой
   Являемся источниками света.
  
   Он бы уснул.
   Больше всего на свете хотелось уснуть. Вот так взять, и отдохнуть от мыслей до завтра. Сит с трудом понимал, что происходит и как это исправить. Он был глубоко несчастен, но что хуже всего - совершенно не знал, от чего. Глаза бесполезно шарили по стенам, словно там мог быть написан ответ. Но если и так, всякие буквы скрывала тьма - свет лился только из кухни, через короткую кишку коридора. Совершенно бесполезного, сжирающего тепло коридора.
   Сит метался.
   Он метался по крохотной темной комнатке в мерцающем свете огоньков - исхудавший за последние недели мальчишка со следами военного прошлого на лице. Обнимал себя руками, дышал в двойной ворот чьих-то чужих кофт. Нервные пальцы то и дело врывались в бурю каштановых волос на затылке... они заметно отрасли. От очередного неловкого движения бандана сползла на нос, и Сит наткнулся на борт сдвинутых кроватей. Удар пришёлся по бедру.
   Ему хотелось вскрикнуть от неожиданности, привлечь внимание, собрать вокруг себя зрителей, но многолетние прятки по лесам не позволили и этого. Театральщина! Дрянная театральщина, тряпка! Он стиснул зубы - Сит никого не позовет, даже если захочет. А ведь есть, кого звать. Он напряг слух: на кухне булькало, перекатывалось неясное бормотание, в ванной плескалась вода, тихо и экономно, словно льющий ее тоже старался сжаться в точку. Стать неслышимой невидимкой. Сит улыбнулся тому, какое здесь все осторожное, и это была чудовищная улыбка.
   А вчера её не было. Вчера он мог поручиться за своё психическое здоровье. А сегодня, будто черви точат, и он догадывался, с чьего трупа приползли белесые твари... Шаткое положение не устраивало Сита, в чьем мире всегда были равно поделены свои и Альянс, мирное время и военное время. Ровные границы без намека на болота стоячих проблем.
   Немногим больше Сита устраивала комната - ни места для разбега, ни угла для уединения. Клеть с пожелтевшими обоями предназначалась лишь, чтобы добраться до кровати и рухнуть без сил. Окно слепо таращилось на серый двор и ряд таких же стылых окон. Мрачные бетонные коробки обступили мир, и было в их молчаливом карауле нечто обреченно-кошмарное. Сит не мог сказать, почему его так пугал вид из окна. Словно сами тела домов смирились и постепенно сходят с ума, каменея, ссыхаясь. Они будто говорили - тебя ждет то же самое.
   Он вспоминал ночь, когда смерть дышала в спину прямо через потоки ночного дождя. Он лежал на дне обрыва, а где-то впереди меж деревьями неуклюже прорывалось огромное бронированное тело. Сит не знал, кого несет к нему судьба, да и не важно - ходячему танку достаточно наступить на него в темноте, чтобы все закончилось. Конкретные понятные правила. Или ты, или тебя. А сейчас...
   Безумие иного рода. Потаённое, тёмное, почти сакральное:
   Сит, не дождавшись ужина, лег в кровать. Дрожь теней на стенах - яркий образ, впечатанный в какое-то очень чувствительное место в голове, и слова, сказанные на ухо, этим самым голосом, не давали уснуть.
   О чем же он говорил тогда, этот голос? Что-то о хозяйке. Или хозяине. Возбужденным шепотом, наклонившись к самому лицу. О хозяине, который раньше никого не интересовал. А тут он стал интересен сразу всем, потому что о нем заговорил Айцу. Заговорил возбужденным шепотом. И прямо на ухо. Словно по-другому об этом говорить было никак нельзя.
   Сит же не был настолько дурак, чтобы до сих пор не понять, что происходит. И что касалось непосредственно Айцу, и сложившейся ситуации, и...
   Нет, хватит думать. Не думай об этом. Никогда не думай об этом. Впрочем...
   Впрочем?
   Стоило бы порыдать. Не в подушку, а качественно, на весь дом, заходясь в истерике, стучась бестолковой головой о закопченные стены.
   "Театральщина!"
   Кто бы прибрался в разворошенной душе, навел порядок? Был один, кто мог, да только на нем круг и замыкается. Сит, споткнувшись о тот шов, где паяли концы его личного адского круга, закрыл глаза в надежде, что темнота успокоит разыгравшиеся нервы. В напрасной надежде, потому что в полудреме кроме мыслей, мозг стали одолевать ещё и образы. Как будто без них было весело.
   Где же на человеке кнопка, чтобы перестать размышлять? Обо всем. Уснуть, забыться, что там еще можно? Еще есть вариант избавления от сумятицы в мыслях и делах:
   Да, да. Сходить в гости.
   Сита затошнило, забило в ледяном треморе: и правда, можно наведаться в гости к Айцу. Это решит все проблемы. Разом. Действительно решит. Мысль вызвала непередаваемую гамму эмоций.
   "Вот он подходит к прогнившей двери, допустим. Допустим! Расслабься, Сит, это только фантазия!".
   - Хренова хрень! - Сит вздрогнул. Натянул одеяло до самых глаз.
   "Вот толкает дверцу".
   - Мне не стоит идти туда даже мысленно, - начал молитву Сит. - Хейло! Спел бы ты что-нибудь, в самом деле! - зло выкрикнул мальчишка в кухню. Нет, надо успокоиться, и, опять же, не потому, что вредно психовать и нервничать. В Городе всякое неспокойствие интерпретируется слишком однобоко. Ведет к одиночеству в холодной камере с маленьким окошечком и ободранной кушеткой.
   "Но что за дверью?"
   Фантазия, наконец, заводит Сита в крохотную комнатку, где он провел несколько ночей. И дней. Сит зажмурился: это нормально даже для воина. Стресс - это нормально. Первые дни, недели и месяцы всегда тяжело. Для всех. Но есть, все же, вещи, конфликтующие с сознанием! И на них трудно реагировать "нормально", а не замечать вообще не представляется возможным. Вещи, сильнее этого самого сознания. Вещи - садисты. Медленно, обходя жизненно важные органы, таранят где больнее, просто потому, что это их суть. Даже если нет причины так реагировать. Хотя, теперь он уже был не уверен, так ли уж и нет.
   Мир просто взорвался причинами!
   Уснул бы. С удовольствием, скрывшись от дневных кошмарах в ночных. Если бы не этот сбивчивый шепот Айцу в памяти, если бы не тот разговор у костра! Сит все понял, да и не было услышанное секретом. Ни для кого. Понял и увидел всю картину целиком, сколько ее было! Увидел, да только не смог найти себе место среди серо-бурых мазков. Словно его вырезали из какого-то более простого полотна и аппликацией наложили на этот, гротескный авангард, со скрытым сюжетом. И, насколько бы хорошо Сит не изучил действо - он всегда будет лишним в нем. Как, впрочем, и фигурка Айцу, вырезанная, видимо из карикатурного рисунка психопата.
   Но от чего-то Ситу всегда казалось, будто Айцу намного проще приходится.
   С кухни - с того, что они называли кухней - донёсся нежный голос, поющий что-то про девочек, которые идут умирать. Внял мольбе, досточтимый Хейлио. Открыл варежку. Диковатый и наивный сосед. Поздновато, правда.
   "Итак, комната, в которую мысленно пришел Сит. Ментально, скажем, по делу. Здравствуй, дорогой враг! А он, допустим, стоит в тени, в самом углу, куда не проходит свет уличных фонарей. И лицо у него такое... ну. Нормальное Айцево лицо. БЕЗ эмоций".
   Сит расслабился и замер в кровати. Все правильно. Только так и должно быть.
   "Ну и он - вражина, говорит, например:
   - Сит, что ты тут делаешь?
   А тот отвечает.
   - В гости пришел. По делу, конечно же. Разобраться в сложившейся ситуации и в себе заодно. Потому как сил моих более нет терпеть эту неразбериху.
   - Так ведь, - пытается начать Айцу, но Сит упорно продолжает самоанализ.
   - Дорога жизни моей дала резкий поворот, вот я и решил: Если наши отношения больше не завязаны на борьбе, то ради чего я живу, и что мне теперь делать?
   - Глупо с твоей стороны, приходить сюда, - холодно говорит Айцу и резко расцепляет руки, скрещенные на груди. Он берет курс на Сита, - Впрочем, что еще от тебя можно ожидать, кроме необратимых шагов и глупейших поступков?
   - Заткнись! Это мое решение! - перебивает его Сит и, естественно, шарахается назад. Разговор, как видно, не задается. Айцу, не дойдя до него, резко разворачивается и идет обратно. Мальчишка продолжает: - Я не могу больше думать обо всем этом и теряться в догадках по поводу смысла своего бытия, но даже если ты не можешь или не собираешься мне отвечать, то позволь, по крайней мере, распоряжаться своей жизнью самому! Я решил поговорить с тобой прямо, что ты имеешь против, Айцу? Не хочешь видеть меня!? Говорить со мной не хочешь?! Тебе плевать на меня, но прости, в таком случае, какая тебе разница, глупо я поступаю или не глупо?!
   - Почему ты именно сюда за своими ответами пришел?
   - Хочешь знать? Правда?! Тебе в самом деле есть какой-то интерес до моих поступков?
   - Нет.
   - А я скажу.
   - А не говори, - он опять разворачивается, его глаза бегают, челюсть подергивается, но походка все еще прямая.
   - Сядь! Сейчас!
   - Сит, я хотел сказать тебе, - Айцу продолжает кружить по комнате и вдруг начинает совершенно левый разговор. Бешено, больше ничего не слыша, сбиваясь от переполнявших эмоций".
   Однажды так было. Не так, но похоже - обычно молчаливый Айцу никак не мог себя заткнуть, все говорил и говорил о хозяйке дома или хозяине... и умолк только, когда заметил, что Сит, на полу в голос кричит, то ли от безысходности, то ли от страха. Позже Сит пришел к выводу, что любого бы проняло такое зрелище. Сходящий с ума Айцу способен заразить своим недугом кого угодно.
   - Умолкни! Хочешь, я встану на колени? Замолчи только, пожалуйста! -сказал Сит на кровати и продолжил мысленно:
   "- Тебе надо отдохнуть, это нервы, они пройдут, если ты ляжешь".
   - Что-то я тебя не пойму, - донеслось обиженно с кухни. Хейлио принял реплику на свой счет. - Петь или не петь?
   Сит его не услышал.
   "- Всего лишь нервы. Ты сейчас слишком напряженно работаешь, это должно было сказаться на здоровье, ведь так? Дай себе шанс полноценно отдохнуть... ну ради всего, всего, пожалуйста, ляг, это ведь всего лишь нервы! Ты поспишь нормально, и завтра их не будет!"
   "- Спать?! - выкрикнул Айцу в вышедшем из под контроля воображении и схватился за голову, открыв рот в беззвучном крике, - только не это, нет! На что ты толкаешь меня, чудовище?!"
   - Дольфин! - заорал Сит, скатываясь с кровати.
   В смежной комнате что-то громыхнуло. В спальню влетел Хэйлио, в пальто растрепанный и обеспокоенный.
   - Соседи спят, - сердито сказал он, - Дольфин в ванной. Будешь орать, я тебя... Эй, парень, да что с тобой? Сит? Что случилось? Кошмары?
   Последнее было сказано с такой интонацией, что Сит пришел в себя.
   - Не кошмары. Совесть, - ответил он тихо. "Только не это, нет, только не спать". На четвертой стадии, говорил Кьюн, проявляются кошмары. Но это же всего лишь глупое Ситово воображение. Этого не было. И не будет. Айцу не способен видеть кошмары. Он сам - кошмар.
   - Не думай об этом, - сказал Хейлио.
   Ах вот, чья фраза вертится в голове! Иш ты, умный нашелся. Не думать ему. Сит поднялся с пола и уселся на кровать.
   - Двинься, - Хэйлио сел рядом. Ткань пальто затрещала, даже дома одноглазый не решался расстегиваться. - Хочешь приятную новость?
   - М? - удивительно, что таковые вообще есть в наличии.
   - Дольфин ценит твой вклад в работу. Он приготовил для тебя премию. Эдакий презент.
   - Антидот? - как можно равнодушнее спросил Сит.
   - Тебе нужен антидот? - Хэйлио вздрогнул. Даже дышать перестал.
   - Не мне, - просто ответил Сит и отвернулся.
   - А. Ну, знаешь, думаю, антидот не будут выдавать в виде премий или зарплат, - он помолчал, видимо ожидая реакции, но не дождавшись, продолжил, - Не замыкайся, пожалуйста. Я же тоже человек.
   Эти слова, тихие и печальные, заставили Сита обернуться. Слова равносильные крику. Хэйлио опустил голову, золотые волосы закрывали почти всё лицо - только поблескивал имплант вместо правого глаза. Дыхание тяжелое. Как бы то ни было - он действительно человек.
   - Хело, скажи мне, - Сит откашлялся. - Почему все кажется таким диким? В смысле... словно будущее срезано, и мы на самом срезе. Мы же точно знаем, что однажды сможем уйти отсюда. И хотим этого, хотя дома - там же еще хуже. Там война. А тут просто гибнущий город. Тихо и спокойно, как в моем детстве. Только дома каменные, а не деревянные. Неужели смерть от вируса страшнее, чем в окопе, чем в том аду?
   - Тут не совсем смерть, тут - другое, - отозвался Хейлио. - Когда много людей испытывают сходные чувства, в массе они могут заразить ими кого угодно. В этом плане антидот нужен всем нам. Больным и здоровым. Может, дело в антураже. Сам не могу понять, отчего опускаются руки. Я полжизни прожил в лесу, холодном и враждебном, но нигде мне не было плохо так, как тут.
   Они помолчали.
   - Хело, почему я здесь? В этой комнате.
   - Это риторический вопрос? Не наводи на меня тоску.
   Что Хейлио умел делать замечательно, так это переключать Сита с режима "философия" на режим "игрища". Их общение чаще проходило именно в этом ключе: битва под одеялом, с элементами удушениями, Хэйлио, ко всему имел привычку кусаться. Сит считал его инфантильным, но когда когтистая рука потянулась к черным волосам мальчишки, разглагольствования об инфантильности куда-то делись.
   Дельфин вышел из ванной и остановился в дверях. Бирюзовые глаза долго смотрели на соседскую возню отрешенным взглядом, потом, кашлянул.
   - Уйду я от вас, - сообщил он повернувшимся на кашель головам, - Соседи спят. Стыдно.
   - Смелый, - сказал Хэйлио Ситу, - Темноты не боится. Помирать будет в одиночестве, глазом не моргнет. Даже не подумает, будто что-то не так.
   Внутри у Сита все сжалось. Не стоило одноглазому так шутить, конечно.
   - Хело, пасть заткни, - мрачно откликнулся Дельфин и выразительно посмотрел на Сита. - Знаешь, почему я все еще не убил этого придурка?
   - Догадываюсь, - кивнул тот.
   Через некоторое время они лежали смирно, тихо посапывая - одноглазый не очень-то ерепенился при "Дольфине". Но сон по прежнему не шел.
   - Чего кричали? - спросил, наконец, Дельфин, не в силах больше возиться под лоскутным одеялом молча.
   - Думаю, мне надо навестить Айцу, - проворчал Сит. Он отлично знал что НАДО, так же он отлично знал, что никогда этого не сделает. У стены резко вздохнул Хэйлио.
   - А я думаю, тебе стоит включить голову, - ответил Дельфин, не вдаваясь в расспросы о связи между криками и главой Альянса. - Начинай готовить себя к мысли, что ты его больше не увидишь.
   - Дольфин, как бы сказать... моя жизнь с семи лет исключительно на него опирается. Вот если бы ты, уважаемый Дольфин, успокоил бы меня, было бы, мало сказать, здорово! Веришь ли, спать не могу, так страдаю от неясности ситуации.
   - Сит. Давай, прямо. Не хочу говорить о нем - раз, и сам знаешь, что будет, если ты его "навестишь" - два. Ни для мести, ни для чего бы то ни было еще. И три - здесь тебе не там. Город - не полигон для выяснения отношений. Ты хоть представляешь, насколько изменилась ситуация?
   - В том то и дело, - удрученно кивнул Сит и уже собирался продолжить.
   - Я не хочу говорить о нем, - повторил тот.
   "Больно", заключил "мститель", разглядывая лицо Дельфина в темноте: а ведь он совсем не урод на внешность, как казалось когда-то. Очень даже не урод.
   На улице кто-то истошно зарыдал.
   Ситуация:
   Снег, яркий свет, забытая железная дорога.
   Качели ржавые, фантомный детский смех,
   Рутина, страх, отчаянье, тревога,
   И серо-рыжий грязный цвет. Один на всех.
  
   Дорога не эксплуатировалась много лет и была почти разобрана. Выпавший ночью снег почти скрыл ее. Три фигуры прокладывали путь со двора на широкую улицу.
   - Расклад такой, - начал Дельфин. - Позиции те же, как вчера, но за четвертую ступень сегодня будет отвечать Сит. Хело, следи за общей направленностью! Посмотри, нельзя ли ее усилить или приплести дочерние потоки...
   - Они же однородны!
   - Попробовать тебе никто не мешает. Кьюн обещал завести аппаратуру к двенадцати, потому Олона можно будет поставить в разгон... да хоть того же четвертого потока.
   - Значит, с кем я сегодня? - спросил Сит, задыхаясь от быстрой ходьбы.
   - Тори направляющий, Олон разгонщик, Куркуа - контроллер.
   - Тори неплохо открывает ступени, - вмешался Хейлио.
   - Зато, хреново держит.
   - Я обожаю тебя, Дольфин, - усмехнулся Сит.
   - Это только пока мы тут. И поэтому -- прикрой пасть.
   Какое-то время они шли молча, глядели, как снег под ногами смешивается с ржавыми опилками с пылью. Скип качелей разлетался по окрестностям. На них сидела вялая, укутанная в несколько балахонов и платков девочка. Судя по торчащим из под тряпок спичечным ножкам - истощенная; слабая и уже ничем не заинтересованная в этой жизни. Одна. Светло-русые волосы неопрятно выбивались из-под бурой тряпки. Руки в огромных варежках, звенья цепи и два тусклых глаза. Она пела.
   Пела слабым тонким голосом, нечто печальное, на незнакомом языке. Вероятно, колыбельную.
   Сит почувствовал когти на плече и опомнился. Засмотрелся. А кто она? А сколько их?
   Три недели назад, декорации города казались ему чем-то фантастическим, а жители - гротескными. Со временем, вникая в суть местного бытия, он отделался от первого впечатления. Но то, что больше всего потрясло, никуда не делось. Наверное, вчера вечером Хэйлио именно этому пытался подобрать название. И оно жило вполне в определенном месте: в глазах тех, кто уже на четвертой стадии.
   На привокзальной площади утром всегда достаточно народа. Не толпа, конечно, но все же. Люди кутаются в теплую одежду, лица закрыты, серые сутулые фигуры проплывают мимо. Одна из них привлекла внимание Сита. Он резко остановился, вцепившись в свободно висящий рукав Дельфина.
   - Что такое? - спросил бирюзовый громила, но в эту секунду увидел сам:
   Вдоль рельс шел Айцу. Из-за выдающегося роста и разворота плеч, его было сложно не заметить. Люди оборачивались на чудовище в невероятных размерах пальто, кто-то здоровался с ним.
   Теперь он тоже остановился и смотрел на Хейлио, Дельфина и Сита. Так прошло несколько секунд. Мальчишка, наконец, двинулся вперед, отпустив рукав Дельфина, но тот схватил его за шею.
   - Стой. Смотри молча и не шевелись.
   Так и стояли. Айцу смотрел на них, они на него. Долго. С жадностью и голодом. Застывшие фигуры в потоке времени.
   С неба сыпался снег.
   Айцу резко вскинул голову. Слишком резко, как от боли. В маленьких глазах блеснуло тусклое солнце, оно выбелило подбородок. Подозрений больше не осталось, только факты. Даже издалека они увидели, как выражение на его лице спонтанно изменилось, но голова с усилием наклонилась вперед. Время продолжило ход, Айцу двинулся с места и зашагал к госпиталю.
   - Пойдемте отсюда, - сказал Сит. - Дольфин, пожалуйста, пойдем. Пойдем.
   Бледно-синяя рука Дельфина крепко взяла его за плечо, толкнула вперед.
   - Да, дел достаточно. Не стоит задерживаться, - сказал он, и не в силах оторвать взгляда, продолжал смотреть на удаляющегося Айцу, пока мог.
  
   ***
  
   Насыщенное событиями время удивительно растягивается. Последний месяц показался для Сита вечностью, лишенной смысла и четких рамок. Не в пример теплым ночам, среди лиственных красавиц, в землянках у походной печки. Последние года летели стрелами через сны и будни повстанцев. Перестрелки случались все реже, альянс уходил дальше, армии злобных уродов затаились для гигантского прыжка, о котором только и болтали перед сном. Сит был уверен - бронированные твари не смогли бы продержаться долго без базы. Где-то в лесах, а может и под землей у них есть станция. Тоже теплая, забитая провиантом и оружием. Где-то их отогревают и кормят. Где-то их лечат. И лечат такие же двуногие, маленькие люди. Только на плечах у них нашивка империи, а души прогнили до костей.
   Так вот.
   Однажды он проснулся среди ночи и решил, что желает прошвырнуться до кустов. Сказал постовому, что хочет отлить, взял нож и твердым шагом направился к лесу. Так и шел, пока не споткнулся о бросившуюся ему под ноги крысу. Через какое-то время его догнал Кьюн - взлохмаченный и злой.
   -- Какого черта, малый? - прошипел он на Сита.
   -- Тебе не кажется, что тут многовато крыс?
   - А тебе не кажется, что ты слишком удалился от лагеря? - Кьюн поймал холодный взгляд, поправил очки нетвердой рукой. - Вот что, малыш. Тебе не очень-то доверяют.
   - Я только отлить, правда. Не боись, не рвану в лес за Айцу без четкого следа и хорошего снаряжения. Смотри - у меня только нож с собой.
   - Сит...
   - Но если ты не сбавишь тон, боюсь ножа окажется мало. Злобные уроды слепы, но слух у них получше нашего... - Сит замолчал. Слишком резко. Он в глубь леса. Кажется, был обескуражен. Даже в шоке. -- Там дома, видишь?
   -- Сит?
   -- Вон там, -- он указал куда смотрел. В ночном осеннем лесу видимость оставляла желать лучшего, но огромную коробку среди деревьев Кьюн обнаружил сразу.
   -- Вижу, -- нахмурился он, -- странно.
   -- Там их несколько, -- Сит оглянулся на дока, -- Кьюн, там город.
   -- Месяц назад там не было никакого города.
   -- Там город. Я же говорил!
   -- Вижу.
   - У них есть база. Есть!
   - Может, это просто сгоревший посёлок?
   - В лесу? Что за шутки! И что делать теперь?
   -- Надо сообщить Олеману. Стой! Ты куда?!
   Сит сорвался в сторону домов, скользил по мху, нырял под ветки, бесшумнее осторожной лисы. Он бежал не оглядываясь, боялся, что Кьюн поймает его и уволочет обратно в лагерь. Слышал, как сзади бежит за ним и пыхтит док, слышал, как пищат распуганные крысы.
   А потом стало холодно. Тишина улиц обступила его. Дома непонятной постройки.
   - На базу не похоже. Похоже на заброшенный город. Это происки демонов? - он оглянулся и понял, что ответа не дождется. Кьюн пропал. Его не было. Словно распылили правую руку Олемана в одну секунду. Леса за его спиной не было тоже.
   Ни леса, ни веток под ногами - в свете полной луны он видел только город, уходящий во тьму со всех сторон.
   Один сплошной кошмар. Сит пришел в себя и постарался начать соображать. Влажный воздух беспокоил его уже не одну минуту, приводя мозг в рабочее состояние. Мозг породил соображение, что они как никогда далеки от лагеря. Но кричать и звать Кьюна он себе не позволил.
   Прошло время. Словно дурной сон: в нем сначала были какие-то цели и мотивы, но со временем он просто превратился в бессюжетный кошмар. Только холод заставлял думать и пошевеливаться. Дома, нескончаемой стеной жались друг к другу во мгле. И не души. Только дома. Это все делало их странно-живыми. Даже одухотворенными.
   - Эй, малой, какого мерина тебя понесло на пустырь? - Сит оглянулся - справа в переулке маячили людские фигуры. Они почти сливались с наползающим туманом. Между домами, сутулые, но с очень живыми голосами. Трое, кажется. Не военные. - В полицию захотел? Или на карантин? Крысы сильно покусали?
   - Я заблудился, - серьезно ответил Сит, быстро подходя к ним. При ближайшем рассмотрении люди оказались странными. Словно давно не спали. Зато, они были тепло одеты.
   - Посмотри на его одежду! - возбужденно заговорили они.
   Сит замер - он-то думал, что достаточно хорошо замаскирован под деревенского простачка. Однако ребята не собирались на него нападать.
   - Точно. Вон в ихней одежде. Не местный, - сказал самый невысокий и круглый.
   - Молодой человек, у нас для тебя очень неприятные новости, - перебил их третий. - Поехали в госпиталь.
   Ночной патруль доставил его, совершенно уже обалдевшего, в госпиталь.
   Внутри казалось еще мрачнее, чем снаружи. Странно, тут была работа в ночную смену, патрули, полиция, если он не ослышался. Такая разруха, и такая четкая организация. Кто-то еще дорожил жизнью горожан. А что, собственно случилось, уж не апокалипсис ли местного масштаба? По дороге они набросили Ситу на плечи утеплительную тряпку сомнительной чистоты и все же допросили на тему крысиных укусов и вообще крыс. "Из жилой части города они выживаются и, естественно, тучами селятся в нежилых районах. Всех болезней, которые они перетаскивают на своей шерсти просто не перечислить" - пояснили ему. Тот божился, что ни одна хвостатая тварь даже не пыталась его цапнуть - звери знают, кого нужно обходить стороной. Но на слово ему не поверили.
   Еще один безликий человек попросил подождать в вестибюле, обещав позвать кого-нибудь из братьев или сестер к ночному посетителю. Не смотря на бардак в голове, Сит упорно шевелил мозгами. Он уже решил не говорить патрулю про Кьюна. Если это военный городок, нечего им знать о лагере и вообще.
   Если только всё это не наркотический сон.
   Хотя он надеялся, что его убьют не раньше, чем ответят на дурацкие вопросы по поводу окружающего пейзажа. Патруль не отличался разговорчивостью, даже не спрашивали, откуда он к ним такой заблудился. Знали, видно.
   Сит огляделся. Что ж, раз таково положение дел, из него и следует исходить. Никуда не денешься.
   Он прислушался и понял, что где-то в стенах госпиталя поет девушка.
   Так дико! Так контрастно на фоне стен больницы! Словно призрак в коридорах военного училища.
   Что-то пошло не так. Не надо торопиться. И если получится, надо разыскать Кьюна. Только если тот не повернул обратно к лагерю, чтобы собрать спасательный отряд. Зря - Сит и сам выберется, когда посчитает нужным. Пока он прикинется заблудшей овцой, превратится в уши и узнает, не держат ли тут в коробках отпрысков альянса - чудовищ с маленькими глазами. От поставленного плана мечущаяся душа слегка успокоилась. А тело продолжало колотить от холода.
   В глубине мрачного коридора послышались шаги, из темного проема вынырнула высоченная фигура в сером халате
   Врач был опознан безошибочно.
   Айцу.
   От неожиданности у Сита свело мышцы. Встреться они в лесу, воин не потерял бы ни секунды, и кто-то из них уже лежал в листве мертвый. Но он никак не ожидал, что глава Альянса делит профессию с Кьюном. Он никак не ожидал, что Айцу специализируется на крысиных укусах.
   Он, как и все члены Альянса был страшен, ростом с колокольню и всем своим видом являл машину для смертоубийства. Атлетически сложен, ничего не скажешь, но как-то не по-людски. Грудь широковата, талия - наоборот, узкая. Лицо было и вовсе безобразное - плоское, с крохотными глазками, выступом вместо носа и длинным разрезом рта. Это, видимо, чтобы удобнее было кусать и грызть жертву. Пальцы у всех альянсовцев кончались роговыми отростками, и были больше похожи на острые клювы, нежели на когти. Было совершенно не ясно, как они сжимают такие ладони в кулаки.
   Друг от друга они почти ничем не отличались. Но Сит, досконально изучивший фотографии и не раз видавший Альянс издали, сначала приспособился отличать их по одежде и цвету волос. Затем нашел отличие и в фигурах, и манере двигаться, и в массах тел, и в оттенках кожи.
   Айцу бледный, волосы у него были пестрые, как у кошки - разной степени коричневатости, рыжести и русости. Пряди витыми сосульками спускались на плечи и спину. И кто их такими придумал? А ведь у него и хвост есть. Под халатом, этого, конечно не видно.
   Теперь, когда объект почти всех мыслей Сита за последние десять лет, стоял в такой непосредственной близи, не было ничего яснее, чем тот факт, что никакая подготовка, ни какое оружие, ничего не значит перед лицом того, кто был создан для уничтожения. Даже сейчас, после лет упорного овладения искусствам войны, между ними была невообразимая пропасть.
   Наверное, не было на свете ничего глупее, чем придти сюда. Тем более без поддержки отряда Олемана. И даже без Кьюна. Но факт остается фактом. Он тут посреди проржавевших железных стен, смотрит в глаза Айцу. И только странная неуместная мысль бьется в мозгу - где они только такой огромный халат нашли?
   - Я за тобой пришел, - Сит сжал зубы, глядя, как тот приближается. - Как видишь, спустился в самый ад.
   Айцу остановился, внимательно глядя на посетителя маленькими глазами. Само собой, удивления его взгляд не выражал, но слова, сказанные им, с лихвой окупили это упущение. Шипящим голосом он протянул:
   - Город стоит на возвышении. Ты поднялся.
   На возвышении? Город? И это все, что ты можешь мне сказать?
   Сит понял, что выражение его лица стремительно меняется. Мозги распухли и желали выбраться наружу и посмотреть, не обманывают ли его глаза и уши. Может, сам он быстрее сообразит, что делать.
   - Кажется, я тебя вспоминаю.
   Дальше произошло невообразимое. Айцу встал перед ним на колено. У Сита в груди всё сжалось, а руки - руки, которые сейчас должны были метнуться к ножу - повисли ватным грузом вдоль боков.
   - Нашли на пустыре? - Айцу снял с плеч Сита накидку, но это было уже не важно - холод не мог конкурировать с дикой помесью страха и ненависти, что искололи кожу мальчишки до бесчувственности.
   Когтистые лапы обхватили запястья Сита, приподняли. И он подумал, что все - вот он, конец. Но Айцу достаточно бесцеремонно крутанул человека от себя, меж лопаток на долю секунды уперлось острие, затем где-то под коленом. Ещё один поворот - они снова лицом к лицу.
   - Они боятся инфекций из пустоши, - проговорил Айцу, поднимаясь. - Но тебя крысы не тронули. Так и должно было быть. Подожди меня здесь. Скоро кончится смена, - спокойно сказал монстр, и хотел было повернуться, но был крепко пойман за рукав. - Что?
   Вот именно. Что? Сказано же ясно - сиди, жди. Человек, отнявший его детство, попросил подождать, пока не кончится смена.
   - Ты давно тут? В Городе? - спросил Айцу в тишине. Спокойный голос в этих стенах действовал не хуже наркотика.
   - Пару часов, - хрипло сообщил выбитый из реальности "воин", щуря глаза. Он догадывался, какую эмоцию этим выражает, но поделать с собой ничего не мог и не хотел. Они не старые друзья и не деловые партнеры.
   Сит отпустил рукав, коротковатый все же для такой махины, и с удивлением обнаружил, что из запястья монстра торчит пучок тонких длинных усов. Таких белых, как у кошек.
   - С кем-нибудь говорил?
   - С патрулем. И... каким-то человеком тут.
   Айцу повернулся, жестом приглашая следовать за ним. Сит, стараясь не упускать зыбкое чувство реальности из сознания и выкинуть усы из головы, нырнул за ним во тьму коридора. Казалось, сейчас все разъяснится. Или Айцу убьет его где-нибудь в темном углу этого неприятного места. Собственная смерть все же, не входила в его планы.
   Где-то методично отстукивало. Звон железа разбегался, проникая глубоко в мозг. Под него тихая песня ужасала. Но зажимать уши из-за такой мелочи казалось по-детски наивным жестом. Айцу подвел его к одной из дверей и открыл в нем железное окошко.
   - Посмотри.
   Сит, оторвав предупредительный взгляд от Айцу, подошел к двери. Там, в комнате было столь же темно, но окно с противоположной стены впускало тусклое свечение ночных фонарей, потому можно было разобрать происходящее. Действо творилось на полу.
   В жизни Сита было достаточно изуродованных войной тел, разорванных, и, конечно же непоправимые последствия тяжких увечий. С телом происходят разные неприятные вещи, и к ним ему привили многоплановый иммунитет. Но то, что Сит увидел в камере, было чем-то новым.
   Он даже не сразу понял, что перед ним.
   Женщина. Она лежала на полу, раскинув худые конечности, с широко раскрытыми глазами. Изредка она замирала, неестественно резко, словно заевший механизм. А потом снова: конечности и голова, видимо не управляемые, совершали резкие движения, направленные непонятно на что. Контраст между покоем и движением делало картину фантастически-отвратительной. В одну секунду, механически-резким движением ее голова повернулась в сторону окошка в двери. Сит вздрогнул, почему-то он понял, что это было не вызвано интересом или попыткой позвать на помощь, просто еще одно неконтролируемое движение.
   - Что с ней?
   - Пятая стадия, - ответил Айцу и закрыл окно. - У нас эпидемия.
   Он сказал: "у НАС". Чудовище олицетворяет себя с местным, вполне нормальным обществом.
   Нормальным.
   Ха!
   Совершенная жуть. Казалось бы, ничего удивительного. Плохо девушке, бывает и не такое. Сит нервно сглотнул, изгоняя из головы демонический образ. Она окончательно выбила его вместе с этим городом, Айцу в костюме медбрата, и пустыми кварталами. И еще слово "эпидемия". Таких много?
   - Подожди меня, попроси на посту одежду, скажи, что новенький, - Айцу развернул его в сторону вестибюля и направился дальше. Как он тут оказался вообще? Враг человечества, за чью голову назначена самая большая награда!
  
   Еще недавно, казалось, он стоял спиной к лагерным кострам в родном теплом лесу с твердым намереньем покончить с Айцу и его проклятой армией. Теперь он стоял в холодном коридоре многоквартирного дома, перед дверью, ведущей в комнату Айцу, который, по скромному мнению Олемана, мог жить только в норах, как животное, и спать на листьях. Хозяин снял замок и пропустил человека вперед. Комната была ничуть ни теплее и не светлее коридора. Кажется, уютнее она тоже не была.
   - Поживешь пока у меня. Потом распределят.
   Потом? Сит затравленно огляделся. Он уже догадывался, что визит в этот мертвый город затянется, но не до такой же степени, чтобы давать вид на жительство!
   - Электричества нет, - предупредил Айцу, исчезая в мрачном углу, - Замерз? Забирайся под одеяло.
   Сит, уже давно вошедший в странные отношения со своей осторожностью, решил последовать совету. Холодно было просто невыносимо. Он стянул с себя обувь, но вот верхнюю одежду снять оказался не в силах, потому забрался в кровать в чем был. Оттуда оказалось удобно наблюдать за действиями ненавистного Врага. А тот свободно и быстро передвигался почти вслепую по комнате, раскладывая немногочисленные предметы на немногочисленную домашнюю утварь. Странно, ведь их всегда учили, что твари из-за своих маленьких глаз очень плохо видят в темноте.
   В комнате стояла плитка на подставке и тумбочка со стулом. И, конечно же, кровать, на которой лежал сам Сит. Одеяло, как заметил последний, состояло из нескольких тонких сшитых в одно. Оказаться под ним оказалось немыслимым блаженством.
   - Есть будешь? - спросил Айцу.
   - Нет, - ответили с кровати. Айцу, предлагающий ему еду, мыслимо ли... А есть, мягко говоря, не хотелось. А больше всего не хотелось вылезать из-под одеяла. Айцу, не долго думая, лег рядом, накрылся и замер.
   Ну ничего себе.
   Кровать была узкой, и холодный плащ Айцу вызывал очень неприятные ощущения. Но больше всего отрезвляла мысль, что в этом плаще непосредственно цель его мщения и, значит, бытия. С одной стороны стоит достать оружие, наивно подумал Сит, борясь с отвращением, но с другой стороны, как можно было уснуть рядом с медведем, например? Или кровожадной огромной обезьяной? Тут нет другой кровати? Видимо нет.
   Когда закипающий мозг немного остыл, Сит вспомнил о байках про Альянс. Конечно же! Олеман говорил, что они спят в норах кучей. Как звери. Звери.
   Ну просто восхитительно, слов нет.
   - ЭЙ!!
   - Да, Сит?
   - Я плелся за тобой сюда, чтобы услышать внятные разъяснения! - Сит получил сегодня достаточно ярких впечатлений, чтобы не удивляться, но на свете было еще и возмущение. Возмущение всколыхнулось. Где награда за пребывание рядом с ублюдком?
   - Спрашивай.
   - Что за место? - выпали Сит и пожалел, что не было возможности записать вопросы заранее на какой-нибудь обрывок бумаги.
   - Это Город, Сит.
   "Ах!! Замечательно. А то я не вижу".
   - Какой?
   - Не знаю. На этот вопрос тут тебе никто не ответит.
   Вот значит как. Столько слов и никакого результата.
   - Почему меня не удерживают силой?
   - Это бессмысленно. Тем же путем, что ты сюда попал - не выйти из Города.
   - Как отсюда свалить в таком случае?
   - Мы работаем над этим.
   Ножом по сердцу.
   - То есть? Кто это "Мы"?
   - Дольфин и какой-то абориген. Уйти пешком невозможно. За пределами города - только город. На сотни, может, тысячи миль.
   Сит некоторое время молчал, переваривая. Жизнь круто повернулась, чуть не сбросив его со спины.
   - Предположим. Что за эпидемия? - осведомился он, мрачно.
   - Не известно. Возможно, последствие облучения. Заразно. Лечению на данный момент не поддается.
   - Что ты делаешь в клинике?
   - Ухаживаю за больными.
   - Как ты сюда попал? - список вопросов все больше отдавал допросом, но Айцу, кажется, это не смущало. Быть может, если усыпить его бдительность, то он так же легко выдаст, под чьей опекой находится засекреченный город. Правда, по вялости ответов, Сит понял, что ещё пара минут и Айцу уснет сам, вместе с бдительностью.
   - Мы просто шли по лесу и оказались тут.
   - Как знакомо. Зачем ты напал на мою деревню? - Это было лишнее, но Сит не справился с собой. Контроль за языком был утерян. Сит начал согреваться и запросто бы уснул, если бы не колотящееся гневное сердце.
   - Не понимаю.
   Наступило молчание.
   - Рад, что ты тут, - сообщил Айцу.
   - Да? А я нет. Почему рад?
   - Значительно теплее.
   Утро наступило как-то внезапно.
   Ситуация:
   Тоскливый голос в темноте дрожащий,
   Усталый хрип болезненный и вскрик,
   Забытый старый разговор, а дальше -
   Затертый временем знакомый чей-то лик.
  
   Днем госпиталь казался оживленней. Голоса отражались от стен, шуршали колеса каталок. То и дело мелькали деловые разносчики дров и угля. Наверное, много дерева надо, чтобы отопить целый город без электричества. Где же они его берут? Кругом ни леса, ни парков - одни дома.
   - Молодой человек, ты куда? Посетитель? - грубый женский глосс. А лицо такое мягкое и уставшее, что отвечать в тон не хотелось.
   - Айцу, - произнес он и сам вздрогнул от сочетания ненавистных букв.
   - Что ты тут делаешь? - искомый возник за спиной. Сит вздрогнул повторно.
   - А что, дома сидеть? Пришел глянуть, чем ты занимаешься... Господи помилуй, в больнице.
   Чудо генной инженерии некоторое время смотрело на него сверху. Если бы Сит оглянулся, то увидел бы нездоровый блеск ласковых глаз постовой сестры, обращенной к высоченному чудовищу с роговыми пластинами под халатом и тысячами жизней на совести.
   - Пойдем, посмотрим, - согласился Айцу.
   - Эй, чудище, - удивленно воскликнула сестра. - Устав читал? Посетителям нельзя.
   - Этому можно, - сообщил ей Айцу, и она замолчала убежденная, что да - этому можно.
   - А ты, вижу, дару убеждения научен, - сказал Сит, но его иронию пропустили мимо ушей.
   Днём коридор отличался от ночного только людностью - окон не было, только с лестничных пролетов лился свет да из крошечных окошек палат. За дверями темниц слышались стоны и глухие удары. И не только - сегодня пело сразу несколько голосов. То монотонно, то наоборот - ярко и эмоционально.
   - Ну и какие у тебя обязанности? - спросил Сит, желая заглушить голоса своим.
   - Ношу воду, связываю.
   Хотелось узнать, что конкретно означает последняя фраза, но тут случилось событие. О событии начал кричать молодой мужчина, он чуть не сбил группу сестер, когда скатывался по лестнице. Лицо выражало ужас.
   - Позовите Айцу! - завопил он и его крик подхватили и понесли волной, прямо на монстра. - Пусть подойдет в семнадцатую палату!
   Сит с чудовищем влетели на второй этаж, где Айцу исчез в ближайшем дверном проёме. Сит юркнул за ним.
   В палате стояла кушетка. Главное, чем она выделялась - зажимы для конечностей и головы. На полу громоздились резиновые ленты, о применении которых сомневаться не приходилось. Рядом с бинтами билась девушка. Точно, как прошедшей ночью. Молодой человек паниковал у стены, пот стекал по лбу, и дрожащим рукам никак не удавалось его вытереть.
   Бессвязные размашистые движения на полу не прекращались. А на лице ни единой эмоции. Айцу вместе с местным принялись укладывать ее. Перевязывать. Странно, но даже этому сильному чудовищу было сложно управиться с девушкой в беспамятстве. Если прислушаться, то можно было услышать, как трещат от напряжения ее окаменевшие мышцы.
   - А почему вчерашнюю не связал? - спросил Сит.
   - Чтобы не повредить, - ответил Айцу, привязывая руку, - в углубленном состоянии их очень просто сломать.
   Как чудище проделывало такие тонкие манипуляции в экстремальных условиях своими хищническими руками? Когти Айцу давно должны были оставить от дамы мясные полоски. Усы на запястье шевелились - они то ощупывали пространство вокруг, то прижимались к руке.
   Женщина, крепко зафиксированная на столе все так же вздрагивала, на сколько позволяли бинты. Стоящий рядом человек вытирал мокрое лицо и прятал покрасневшие глаза.
   - Так это шизофрения или что? Или это просто припадки? - спросил Сит, и тут же получил по затылку когтистой рукой. Затем уже обе руки его развернули, почти как ночью, но на этот раз грубо, и вытолкали за дверь. Сит по инерции пролетел несколько шагов и чуть не сбил молоденькую девчушку в халатике поверх фуфайки. Она тихо выругалась, уворачиваясь от него.
   - Ребят, Френк тут? - женщина повисла на косяке, заглядывая в палату. - О, Айцу! Привет, милашка, ты Френка не вид... А, о! Френк! Вот ты где! Френк, зайди-ка в профилактический кабинет.
   - Дайте ему передохнуть, - сказал Айцу своим неподражаемым нечеловеческим голосом.
   Сит навалился на стенку. Кулаки сжимались и разжимались, а под языком перекатывались различные формулировки угроз. Хватит уже играть в разведчика - пора объявлять открытую войну. Или придушить уродца, если тому вздумается ещё хоть раз делить с ним комнату. Даже не придется далеко тянуться.
   - Это была жена Френка, - тихо сообщил мутант, когда вышел в коридор.
   Угрозы и замыслы отступали с фронта. Ситу стало не по себе. Вот как. Бинтовать тело любимой жены.
   - А тебе не все равно, что он чувствует? - с неуверенной усмешкой поинтересовался Сит. Айцу не ответил.
   Наблюдая целый день, как тот ухаживает за вменяемыми и невменяемыми больными, поит их, массирует виски, Сит окончательно понял, что запутался. Мстить за выжигание деревень где-то там, в другом измерении, одно, а мстить медбрату вымирающего города он не мог. Может потому, что Айцу "там", не имел ничего общего с Айцу "тут". А вдруг это вообще разные личности?
   В госпитале ему нашли дополнительный комплект теплой одежды. Сит машинально отметил, что меховой жилет и рабочие штаны, скорее всего сняли с покойника, но такие вещи никогда не смущали его. Кто-то из персонала сводил его зарегистрироваться. А там, в списках он нашел Кьюна. Так и созвонились.
   - Сит, куда ты убежал?
   - Вот, верите ли, я подумал, что это вы убежали. Скажите, где вы сейчас.
   - В институте.
   - В каком еще институте?! Что вы там делаете?
   - Не студентов учу, точно. В данный момент, продвигаюсь по службе. Сит, ты уже в курсе, что выбраться отсюда быстро не выйдет?
   - Да, меня уже порадовали. Ну и что вы собираетесь делать?
   - Работать. Мы ищем вакцину.
   - Даже так?
   - Нет, не так, до вакцины еще далековато, а вот суть самой болезни, вероятно, скоро разрешим.
   - И в чем суть? Айцу говорил, что...
   - Кто?! А. Я сегодня с Дольфином говорил. Ну так что, Айцу жив?
   - Что ему сделается? Заикался, будто в городе буйствуют последствие жесткого излучения. Или чего-то такого.
   - Недалеко от истины. Недалеко от Города, кажется, рвануло нечто. Или засветило. Правда, никто ничего не помнит.
   - В смысле?
   - В прямом. Знаешь, как называется этот город?
   - Понятно. А имена свои они помнят?
   - Что бы там ни стряслось, оно случилось несколько поколений назад.
   - Это очень многое объясняет.
   Говорить долго им не дали, телефонная связь слишком дорогое удовольствие, но электричество на нее где-то находили. И то ладно. В конечном итоге, Сит шел обратно в клинику с твердой уверенностью, что скоро и для него занятие найдется. Но конца смены он ждал так же покорно и бестолково, как и вчера.
   - Что за болезнь? - спросил он Айцу по дороге на квартиру.
   - Спрашивал уже.
   - Подробнее, - настаивал тот.
   - Зачем?
   - А вдруг меня распределят в госпиталь?
   - Не думаю.
   - Я нынче тоже обитатель этого мира. Хочу знать, что тут происходит.
   И Айцу рассказал ему про болезнь. В своем стиле, по основным тезисам. В теории болезнь делилась на шесть степеней тяжести, которые можно заметить так или иначе внешне, если общаешься с человеком.
   Первая - легкая, выражалась в возбуждении. Больной не может концентрироваться. Состояние не постоянно. Сон нормальный, с видениями. Несколько недель.
   Вторая - легкая - мышцы или группы мышц больного иногда сводит легкая судорога. Периоды возбуждения чаще, проходят активнее и дольше. Сон прерывистый с кошмарами. Длится около двух недель. Считается заразной.
   Третья - средне тяжелая - больной частично впадает в бессознательное состояние. Судороги, почти всегда в возбуждении, сон неспокойный. От недели до месяца. Считается заразной.
   Четвертая - тяжелая или механизированное состояние - судорога вроде той, что видел Сит. Больной время от времени целиком впадает в бессознательное состояние, тело его в это время совершает бессвязные действия (активное машинное состояние - АМС). Почти не спит. От трех дней до месяца. Считается заразной.
   Пятая - опасная или состояние повышенной машинной активности - больной впадает в непрекращающееся бессознательное состояние, но при этом способен совершать будто бы осознанные действия. К тому времени он уже достаточно истощен, потому стадия длится не более нескольких дней. Обычно два-три. Считается не заразной.
   Шестая - конечная. Стадия угнетения нервной системы. Больной дышит, но в себя не приходит. Вероятно, на аппаратном обеспечении может продержаться несколько лет. Никто не проверял.
   - Так ты что? К заразным меня водил? - первое, что спросил Сит, когда уложил информацию в голове.
   - Заразиться можно и сидя дома. Так до сих пор и не ясно, как это происходит. Все условно.
   Вечером они сидели в тишине комнаты, Сит - под одеялом, Айцу колдовал у маленькой переносной печи. Запах еды напомнил, что в желудке давно идет апокалипсическая резня. Только вот провиант в закрытом городе... что там с его количеством? Некоторые опасения закрались в голову.
   - Айцу, я сегодня с доктором Кьюном говорил, - реакции на это имя не последовало. Оно и не удивительно. - Знаешь, что причина всего этого погрома произошла много лет назад?
   Айцу обернулся:
   - Какого погрома?
   Сит сначала не понял.
   - Ах, да, при такой четко поставленной организации это, скорее образец порядка! Машина работает и это - главное, - Сит позволил себе сарказм. - Остается догадываться какая мега-личность построила полубезумный сброд лишившихся памяти. Я имел в виду эпидемию и все прочие неудобства. Жахнуло тут, после чего все всё позабывали. Вероятно, и выход из города тогда стерся. Или город замкнулся сам на себя.
   В маленьких глазах читалось: "Во всяком случае, а от меня-то тебе чего надо?"
   - Интересно, откуда источники воды дров и не придется ли нам в последствии заняться каннибализмом? Еда понятие конечное. Где вы ее берете такое долгое время?
   Айцу пожал плечами. Он что? Не знает?
   - Много откуда, - наконец сказал он, - под землей тут целые плантации теневого растения, животные прибегают. Ну и крысы. Их очень много.
   - Ты сейчас готовишь?... - Сит поднялся на кровати, одеяло соскользнуло с плеч.
   - Есть угроза резкого сокращения население в недалеком будущем. Тогда просто некому будет об этом заботиться, - невозмутимо продолжил Айцу.
   Издевается, подлец!
   - Мне говорили, те ребята... патруль... что крысы заразны. И потому их готовить...
   - Не крысы, скорее, а блохи на них.
   Сит вскочил. Он быстро натянул на себя верхнюю одежду и, сделав несколько шагов, оказался около Айцу и плиты. В кастрюле кружила зелень. И клубни. Маленькие такие клубни.
   Сит поднял раздраженный взгляд и встретился с маленькими чудовищными глазками. Зрачок в неверном огне свечки казался расплывчатым и вытянутым, как у кошки. Отвратительного красноватого оттенка.
   - А если бы я готовил крыс? Что тогда? - спросил Айцу.
   - Поголодал бы еще несколько дней, - четко выпалил человек, и рванул обратно в кровать.
   За ужином он кое-что вспомнил:
   - А вот скажи, - начал Сит, подозрительно глядя на вареный лист, выловленный из тарелки (всего их было в комнате четыре штуки, наверное, на случай прихода гостей), - В клинике очень часто поют. И не только в клинике. На улице тоже пару раз видел. Это что? Эйфория? Или традиция?
   Айцу долго думал, прежде чем ответить.
   - Им запрещают говорить. Поэтому больные поют. Молчать в таком состоянии очень сложно, а разговоры с самим собой... они предпочитают петь.
   Ох. Ах.
   В комнате снова воцарилась тишина. Только звон ложек о дно керамических блюдец. Сит думал, как это так они - больные - себя чувствуют, что не могут молчать даже наедине? Болезненно? Когда болит живот или вообще болит - хочется извиваться, потому что мочи нет лежать спокойно. Так?
   - Скажи... - вопрос, вертящийся на языке давненько не давал покоя, а задавать его казалось, наверное, очень многое изменить. Вернее - получить на него ответ. - Вот ты сегодня обязанности свои выполнял в больнице. Ты правда так заботишься о них, или тебе за это платят? Ты правда так беспокоишься за Френка, или что?
   - Мы делаем все, чтобы сохранить стабильность в городе.
   Что же это? Твари вполне могли бы захватить власть, нигде не работать и требовать немедленного своего возвращения назад. Нет, тут что-то не так, у них бы хватило сил держать вырождающуюся нацию в терроре. Тогда лучше молчать о своих догадках. Лучше переключить разговор.
   - А если меня распределят... когда меня распределят, то где я буду жить?
   - Я постараюсь поселить тебя в этом доме.
   Вот как? Одиноко выродку?
   Было уже темно, и в этой темноте зазвенели убираемые тарелки. За окном давно стемнело, и, с целью экономии, Айцу погасил единственную свечу в комнате. Единственное, чем можно себя развлечь в пустой холодной комнате, это сон и беседа с врагом. Айцу предпочел первое. Сит вежливо попросил добыть для него отдельную кровать. Просьба так и осталась висеть в звенящем воздухе посреди комнаты.
   - А не боишься однажды не проснуться? - спросил Сит, ложась рядом.
   Айцу не ответил и на это.
   Поселил, провел ознакомление с городом, одел, накормил! Но чем мотивируются его действия?! Не только тут! Всегда! Везде!
   Утром следующего дня за Ситом пришли. По административному вопросу.
   Ситуация.
   Каркас, парик, одежда ветхая и маска.
   Чип-сет, гнилые нервы - провода.
   Такою в жизни получилась твоя сказка,
   Придуманная лично для меня.
  
   Когда хитрец Айцу успел договориться, Сит не знал, но инспектор, пришедший в столь дикую рань, радостно оповестил, что они нашли новичку достойное занятие, следуя советам достопочтимого "высокого" горожанина. То есть Айцу успел не только договориться, но и насоветовать. Шустрый для такой неповоротливой махины...
   - Спасибо, опекун, - мрачно поблагодарил Сит.
   Айцу проворчал "не за что" и завернулся в одеяло, как гусеница в кокон. Инспектор просиял.
   Сита переселили на этаж выше. Как и обещал Айцу, в том же доме, с разницей в лестничный пролет. Свободных квартир в домах оказалось достаточно, но люди словно жались к центру. Смущало, что до сих пор Соседи вели себя бесшумно, а ведь жили они чуть ли не вплотную к клинике - эпицентр спального района! Прибежит ли кто, если вдруг придется звать на помощь?
   Мебели в новой квартире обнаружилось не меньше, но и не больше. В комнате не было даже одеял. На вопрос "А где??" инспектор радостно ответил "Ща со склада принесём". Нездоровый он был какой-то.
   Так что совсем невеселое вышло приключение из переезда, учитывая, что выползать на свет белый из-под теплого одеяла сущая катастрофа. Везет некоторым врагам рода человеческого...
   Ситу вручили набор вещей первой необходимости - тот самый минимум по ГОСТу - и Сит с отвращением подумал, что кому-то они должны были раньше принадлежать. Но тарелки - штука нужная, запасные кофты - тоже. Осталось слетать за одеялами. Усложнялось все тем, что в Городе транспорта не было. Весь транспорт лежал грудой за несколько миль от центра, ржавея на импровизированной свалке. Об этом Сит узнал позже.
   Промотавшись около трех часов по утренним окоченевшим улицам и осмотрев мимоходом некоторые достопримечательности, Сит с ужасом понял, что ему еще на работу идти. А он в жизни никогда не работал, если не считать ферму Олемана. Все как-то больше воевал.
   Работа находилась в непонятном направлении. К счастью, инспектор обязался его проводить. Всё с тем же болезным энтузиазмом. Так что к полдню Сита доставили на Энергетический Узел, который больше напомнил заброшенное депо для летательных аппаратов. Площадка - полигон действий - есть, где разгуляться, самолет не укроешь, но пару вертолетов поставить можно. Под крышей, но совершенно без стен. В дальнем углу темнела основательная палатка, под цвет свинцового неба. Что там делали люди в разгар рабочего дня - не понятно. На самой же площадке ходило и трепалось человек пятнадцать. Они смеялись, курили и громко говорили. Если Ситу придется целыми днями заниматься тем же самым, то он потребует перевод в госпиталь.
   - Мы попали как раз на перерыв, - сообщил инспектор, шелестя на ходу документами. Они быстро шагали к палатке.
   - А шанс околеть под открытым небом велик? - с иронией спросил новоприбывший.
   - Если будешь стараться, не только не замерзнешь...
   - Ух, кого я вижу? - сзади их догнал кто-то из "рабочих". Сит обернулся и замер.
   - Дольфин, ты оставил пост? - инспектор поднял брови, но тут же спохватился и передал в когтистые руки бежевые листы документов.
   - Ходил на комбинат. К Земму, - ответил Дольфин. Он поглядел на бумаги, потом - на Сита. - Вот кого не ожидал встретить! Наш маленький воин! Не сиделось в своих лесах? Огребаешь приключения? Поздравляю, ты их огреб.
   "Маленький воин" помрачнел. Словно Дельфин следил за ним все эти годы.
   Дельфина так называли в честь водоплавающего потому, что при тусклом дневном свете его кожа отливает лазурью, а седые волосы имели зеленоватый оттенок. Из всего Альянса Дельфин был самым крупным и сильным. Ну и конечно, ополчение считало его самым тупым. Теплый плащ, в который одели, пожалуй, весь Город, едва налез на него и был расстегнут - под ним виднелась легкая одежда. Айцу, подумал Сит, всегда закутывается в этот кусок ткани насколько возможно. Опять же, где столько материала взяли?..
   Впрочем, появление альянсита не было шоком для Сита. Видимо, по Городу рассредоточена вся команда. Они даже были чем-то вроде знаменитостей. Пусть все четверо уродливы, как сама смерть, зато, дееспособны. Что, в свою очередь, делало их неотразимыми.
   Значит, где-то недалеко обретаются Хэйлио и, уже упомянутый лазурным мутантом, Земм.
   - Это что ж? Я буду с вами?
   - Можно сказать, под моей опекой, - Дельфин жестом пригласил в палатку, улыбнувшись при этом так, словно в ней происходит обед, а главным блюдом будет Сит. Ох, Айцу! Кажется, он специально насоветовал инспектору выслать его на попечение сородичей. Следит ненавязчиво.
   Внутри палатки на одном из деревянных столов, восседал Хэйлио. Он рассказывал случай из альянсовской жизни низкорослому сослуживцу - обыкновенному человеку средних лет. Сослуживец смеялся. Наверное - что-то о бытовухе повседневной жизни. Должны же были они когда-нибудь готовить или стирать.
   - Распишись в ведомости, - Дельфин придвинул папку с края стола. Сит оторвал глаза от рассказчика, не заметившего его присутствия, и открыл вместилище документов. В папке лежали аккуратно заполненные листы посещаемости.
   - Где расписаться? - с Дельфином он говорил по-деловому холодно.
   - Впиши имя в конце и поставь роспись за... ну... где последние росписи, тут календарь несколько иной. Эй, Хело, посмотри-ка сюда! Правда, забавно?
   "Хело" отвлекся и повернул голову в сторону Дельфина. Кажется, он был немного возмущен. Чего, чего, мол, отвлекаешь? Но бледное лицо тут же просветлело.
   - Личный враг Айцу! Маленький воин!
   Сит посмотрел на блондинистое отродье насколько мог враждебно.
   Хейлио отличался от остальных сильнейшим образом. Во-первых, что бросалось в глаза - золотые волосы. Длинные. Второе - изувеченное лицо. Вместо правого глаза у Хейлио стояла металлическая блямба, явно привинченная шурупами к самому черепу. В нескольких местах лицо было грубо сшито. Еще он был самым маленьким в Альянсе. С обыкновенного высокого человека. И глядя на него, у Сита всегда складывалось впечатление, что Хейлио - их самка.
   Но доктор Кьюн, убил догадку заявлением, что фактически, они все самки. Как рабочие у муравьев - бесплодные, созданные для того, чтобы таскать тяжести. Или, в случае с Альянсом - кромсать и жечь. Сит подумал, что и Айцу, получается, тоже женщина.
   Его деревню разгромила девчонка. Ужас.
   Перерыв закончился, и Дельфин добросовестно пояснил Ситу его обязанности. Сит вспомнил разговор с Айцу и понял, что ему предстоит работать на благо общества, открывать врата. Вскоре выяснилось, как это здорово, невзирая на компанию доброй половины Альянса под боком. Он совершенно не знал, какие ручки у каких приборов крутить, какие штуки где держать и как это так - "пропускать поток через себя", но ему безустанно разъясняли, и никто не нервничал по поводу новичка "за штурвалом".
   Напряжение и протоки, с которыми приходилось бороться, не давали расслабиться, а процесс шел тяжело, но очень творчески-организованно. Дельфин и человек по имени Альфер контролировали восемь потоков, изловленных и открытых усилиями групп, через "раковины", поделив их на две зоны влияния. Быстро, всегда вовремя. В конечном счете, целью работы было скомбинировать их так, чтобы открылся нужный порт с определенными координатами. Потому рядом стоял еще один не малозначимый человек - Рихард, который носил должность "навигатор". Именно он проектировал план работы на каждый день.
   Во время обеда (обед подвозили прямо как в тюрьму, на коляске), они засели в палатку и делились впечатлениями и идеями. Сит был доволен. В общем настрое ему казалось, что вот-вот и случится чудо (надо лишь слегка постараться), и команда откроет первый в истории человечества межпространственный коридор. А там можно и домой собираться. Народ, как выяснилось из разговора, тоже прибыл кто откуда. Вроде бы и те же европейцы, индусы, пара азиатов, но ни одного знакомого названия города или страны. Да что там! Даже континенты не совпадали с тем, что преподавали Ситу на ферме Олемана. Ни по названию, ни по форме.
   Работникам было не до еды, но, опасаясь голодных обмороков они осилили паек, кто с радостью, а кто через силу, желая побыстрее выйти на площадку. Среди последних был Сит.
   Уже стемнело, когда они свернули работу. Разойтись просто так этой компании было тяжело. Потому сначала они развели костер, потом сели в круг, Рихард озвучил план на завтра. План обсудили, переметнулись на рассказы из жизни. В конечном итоге, в общих криках приняли решение, что необходим еще один поток. Про запас. И только потом отправились по домам. Сит шел вдохновленный и мысленно пребывал в завтрашнем дне.
   Его ждала тихая, неприятная, холодная квартира. Он вошел и остановился на пороге. Кровать и новые одеяла. В окно второго этажа фонарь светил ярче. Странно, что от фонарей администрация Города не отказалась. Они горели до одиннадцати вечера, освещая людям путь даже в малонаселенных районах. А что с того? Кажется, здесь и преступности-то как таковой не было. Вот только замерзнуть по дороге или переломать кости, перелезая через гору разномастного мусора, которая образовалась в каждом третьем дворе, было не сложно. Даже очень просто, на самом-то деле.
   Он оглядел пустую комнату и неуверенно прошел, зимняя одежда заняла место на стуле. Восторг холодными ручьями стекал с его сознания. Одиночество - удел, вероятно, клеймо, Ситу это давно понял. Несмотря ни на Кьюна, ни на отряд Олемана, ни на самого Олемана. Привыкнуть можно. Но в Городе оно было особенным. Примешивало к себе множество разных схожих и сопутствующих ощущений. Страх не перед смертью, с чем учились бороться все, кто жил бок о бок с войной и Альянсом, а другой, сводящий с ума. В голове заскрежетало. Сит свалился на кровать и замер, позволяя холоду медленно сковать тело. Будущее вдруг пропало для него.
   Была глубокая ночь. Айцу стоял перед окном, стараясь разглядеть окна соседнего дома, насколько позволяли неудобные глаза. Ему на мгновенье показалось, будто он видит мелькнувшую в фонарном свете нелепую фигуру. Девочка или... маленький ребенок. В коридоре послышался шорох, словно кто-то слепой тыкался в стены, ища дорогу. Через пару секунд он услышал стук в дверь.
   Феерический набор недособытий.
   Айцу пошел открывать.
   На пороге стоял Сит. Хоть коридор и утопал в темноте, но уж личного-то врага Айцу мог отличить от любого другого человека. И этот враг тяжело дышал и намертво вцепился в косяк, словно только что вернулся из преисподней и жаждет поделиться новостями.
   - А ты че, не спишь, да? - голос его прозвучал прерывисто и нервно, - Послушай, тебе же без разницы, давай я сегодня у тебя переночую?
   - Ночуй, - пожал плечами Айцу, пропуская его в комнату.
   Сит замер. Он не ожидал положительного ответа. Он вообще ничего не ожидал и не помнил, какими путями дошел до мысли, что стоит попытаться. Но факт: он был тут. И он был принят.
   - Супер. Только помоги кровать перетащить, - внезапно попросил он, не дав себе ни о чем подумать. Айцу, в свою очередь, ничего не заявил на счет того, со второго этажа тащить махину на одну ночь глупо, и Сит очень тому обрадовался. И более того, мутант согласился помочь. В конце концов, кровать оказалось разборной. Таким вот хитрым образом Сит переехал из ненавистной комнаты обратно.
   Они установили железо, уложили тряпки и начались готовиться ко сну.
   - Я вижу, ты даже не раздет. Чего в темноте делал? - Сит говорил уже более спокойно. - Даже не сонный.
   Ответ он, как и следовало ожидать, не получил. Потому следующий вопрос решительно задал самому себе - зачем рот открыл? Какое тебе дело? Замять неловкость? Сит закусил губу. Не было никакой неловкости. Вот если бы это чудовище ответило - вот ужас!
   Следующий день прошел лучше предыдущего. Хотя бы потому, что вечером Сит возвращался в дом, где он будет не один. Мысль грела, и была понятна: потусторонний ужас погибающего города хватал всех, кто оставался наедине с собой. Хотя сосед его, о чем тут говорить, Ублюдок. Но непонятное нечто выбивало ненависть ровно на столько, чтобы ей предпочитали кровного врага.
   Кстати, об ублюдке. Он нашел, что почитать и поэтому читал даже за едой. Казалось, еда ему мешает. Откуда у мутанта образование? Сит вспомнил, как несколько лет назад его поразила новость, что эти обезьяны умеют разговаривать.
   - Что это? - Сит собрал тарелки и отправился в коридор. Там среди квартир была одна, отведенная под общую ванную. Мерзкое холодное место. Во всяком случае, посещал он его регулярно. А когда вернулся с чистой посудой, у Айцу был готов ответ.
   - История. Летопись.
   Неужели местная? Айцу листал нечто, что люди собрали из своей памяти, как только очухались. Кто только подсказал им это сделать? Совершенно не ясно.
   - Фантастика, - искренне восхитился Сит, заходя сзади. - Какое странное общество. Наверное, раньше тут был военный городок, раз они все так быстро организовались.
   - Не похоже. Нет ни военной техники, ни каких-либо документаций соответствующих.
   Сит решил почитать через широкое плечо, но язык был ему незнакомым.
   - Что за?.. - спросил Сит зло от разочарования.
   - Местный язык, - ответил Айцу.
   - Но говорят-то они на нашем, - затараторил Сит, припоминая, что все документы в конторе Дельфин были понятны ему и, кажется всем прочим.
   - Это ровным счетом ничего не значит. Другой мир, другие правила.
   "Другой характер у разных тварей", хотелось добавить Сит, но промолчал.
   - А ты знаешь его, получается?
   - Получается.
   И когда только успел? Нет, все равно ничего не ясно с местными. Даже язык не то свой, не то не свой.
   - Расскажи хоть, чего полезного вычитал.
   - Сит, иди спать, - Айцу, кажется, немного поморщился. - Поздно.
   Пришлось подчиниться. Но из кровати внезапно он выпалил.
   - А знаешь, я принял решение.
   Айцу поднял голову. По его взгляду не было видно, раздражен ли он уже или еще нет, но Сит продолжил, сходя с ума от своей храбрости.
   - Я это давно уже решил, но понял и принял - только сейчас, - театральная пауза. Мутант смотрел на него по-прежнему внимательно и терпеливо ждал продолжения.
   - Я не стану тебе мстить.
   Это была победа!
   Фонарный свет осветил резкую перемену на лице Айцу. Глаза его стали почти круглыми. Рот слегка приоткрылся.
   - Я подумал: кто ты такой, чтобы моя жизнь замыкалась на тебе?
   Айцу сидел застывшей фигурой, глядя на человека с выражением совершенной растерянности. Наконец, он произнес.
   - Всегда хотелось узнать, почему вы, люди, и ты, в том числе, на меня охотитесь.
   Сит даже задохнулся от возмущения!
   - Да ведь ты уничтожил мой дом десять лет назад! Родителей моих по миру пустил! Множество деревень пожог! Убил много людей. Много дорогих мне людей! Это не повод, по-твоему?!
   Айцу молчал какое то время, затем тихо сообщил:
   - Видимо, ты обвиняешь меня в действии первой команды и армии.
   - Кого?
   - Военные Отряды Империи тайно засылаются в ваши районы для пробных зачисток. Но я думал, вы отличаете военные Отряды от разумных представителей нашего вида.
   Сит так красноречиво молчал, что Айцу продолжил, не дожидаясь наводящих расспросов.
   - В лабораториях Империи мы числимся, как биологическое оружие, на основе ДНК хомо. Твоего ДНК. Оружие находится на стадии испытания. Наша группа, например, относится к проекту "интеллект" - фактически, в нас впихнули достаточный запас человеческих знаний для самостоятельного существования. Для проверки отдельные наши представители были закинуты в общество. Группы "интеллекта" обычно переводят на полное автономное существование в условиях леса мягко-континентального климата.
   - Да что ты говоришь такое?
   - Армия - самая многочисленная доля кинули. Знаниями их не наградили, говорить они тоже не умеют. Животные. Выполняют программные приказы, и это все, что от них требуется. Да, мы убивали представителей твоего вида, когда на нас нападали. Но выкашивать целые деревни... Удивительно, однако -- я и не думал, что они способны на такие трюки. Да и к тому же... Десять лет назад нас только из пробирки выпустили. А отправили в лес через два года обучения.
   - Я точно помню тебя, - пробормотал Сит. - Это ты стоял на холме с огнеметом!
   - Ну...- Айцу задумался, - были же и другие "интеллект-отряды". В разных районах. Я не знаю, какие приказы выполняли те, кому мы пришли на смену. Но, по крайней мере, знаю точно, что мы были клонами той команды, и что она продержалась в лесу не больше двух лет. Замерзли насмерть во вторую зиму. Так что ты мстишь тому, кто погиб около восьми лет назад.
   Сит не знал, как реагировать. Он не знал, верить ли. Единственное, что он понял - ситуация в его мире была не менее катастрофична, чем в этом.
   - Сколько им было лет? Тому отряду, - наконец поинтересовался он.
   - На момент смерти - около трех-четырех.
   - Мою деревню разгромили маленькие девочки? - ошарашено произнес Сит.
   Впоследствии, вечерами они иногда разговаривали. О чем? О работе, о мире, Олемане и Кьюне. Иногда Айцу сжато рассказывал о "лабораторных" воспоминаниях, о месте, в котором его растили и воспитывали (Сит подумал, что после такого он бы тоже стал убивать людей, причем всех, без разбору), кое-что о Дельфине, про которого Сит ему все уши прожужжал на второй неделе сожительства. Чаще беседовали о шансах открыть врата и уйти.
   Так же Сит узнал некоторые подробности. Действительно кинули были приспособлены к норной жизни, как он и предполагал. А еще, потребность спать кучей была насильно привита в лаборатории и сыграла им на руку. В холодных зимних лесах его Родины, такая мера спасала. Но у неё был и побочный эффект - панический страх одиночества. Именно поэтому, заключил Сит, Айцу не видел ничего зазорного, в том, чтобы спать в компании классового и видового врага. Нерешенным оставался вопрос - почему, при всех этих коллективных потребностях, Айцу живет один?
   Быт закрутился в таком темпе, что на лишние эмоции, казалось, не хватало ни сил, ни времени. Но, только казалось. Так прошло недели три. Однажды, в самый разгар ночи он проснулся от непонятного ощущения. Пришел с работы раньше и вырубился случайно, так и не дождавшись Айцу. И вот, почти полный сил, очнулся в ночной темноте, с тревогой и страхом. Ему даже показалось, что он лежит один в непонятном месте, с непонятными целями. Но тут рядом приглушенно зарычали. И Сит понял, наконец, где находится. Рычание, похожее, скорее, на стон, резко оборвалось.
   - Э! - Сит подскочил и уставился на соседа.
   Айцу ломало.
   - Ну-ка, проснись! - Сит затряс его за плечо и с удивлением увидел, как маленькие фосфорицирующие глаза во мраке открылись, фокусируясь прямо на нем. Айцу полежал так пару секунд, а потом резко сел.
   - Что не так? - собственный голос показался Ситу до отвратительного напуганным.
   Айцу молчал и не реагировал ни на тычки в спину, ни на подергивания за волосы.
   - Кошмары? Бывает. Не удивительно, с твоим-то образом жизни! - имел ли он в виду настоящую работу или альянсово-лабораторную бытность - неизвестно.
   Следующая ночь подняла Сита выпить воды. Он поднялся, еще плохо соображающий и ступил на холодный пол. Рядом дернулись.
   - Что? Опять? - Сит оглянулся. Но Айцу лежал спокойно, только казалось, словно шевелится, почти плавно, словно умирая от медленного яда. Наверное, просто со сна в глазах плыло. Вернувшись из "ванной", он был почти проснувшийся, и мог точно сказать, что периодически Айцу все же вздрагивал. Он видел, как на когтистых лапах растопыриваются пальцы и сжимаются вновь.
   На следующий день Айцу нашел ему новую квартиру. Подальше от себя.
   Ситуация:
   Под сводом склепа песни, танцы.
   Обрывков мыслей вязкий хоровод.
   Не уходи, прошу тебя, останься!
   Пускай сегодня кто-нибудь другой уйдет.
  
   Дельфин смотрел на него долго, не отрываясь.
   - Отселил, значит? - проговорил он зловеще.
   Сит кивнул.
   - Чем мотивировал?
   - Я не спрашивал, - это была ложь.
   - И куда?
   - Куда-то в ваш район, как я понял. Не очень далеко от комбината.
   - Да? - Дельфин замер, глядя в костер. Отсветы яркого пламени создавали на его нестандартной коже удивительный оттенок. Затем он тихо, все еще обдумывая, произнес - Не против будешь пожить у меня?
   Сит ожил, лицо у него сделалось испуганным.
   - С тобой? А можно?
   Он даже не дал себе как следует подумать. Мысль о том, что придется опять сидеть в четырех стенах наедине с собой, его убивала. Предложение казалось более чем заманчивым.
   - Можно, конечно, - пожал плечами Дельфин, не в пример сговорчивый сегодня.
   - Постой, - Сита поразила неприятная догадка. - Тебя об этом Айцу попросил?
   - Нет, исключительно моя инициатива. В таких местах, следует держаться вместе.
   Звучало, как гимн маленьких партизанов. Дельфин с подозрением прищурил глаза, перевел взгляд с костра на собеседника.
   - Разве ты так не считаешь?
   Сит считал именно так, но вот Айцу - видимо нет. Как если бы он не мог быть в компании постоянно. Или сам Сит его так достал? Была же причина, по которой и раньше жил один? Кроме близости к месту работы.
   - Отселил, значит, - повторил Дельфин, словно что-то обдумывая, словно ему дали условный сигнал из центра, и он вычисляет, какие действия предпринять. В конечном итоге он предпринял позвонить Кьюну.
   Сначала их не хотели даже в здание коммуникаций пускать. Пробило восемь вечера, в то время, как к телефон простым смертным и днем не показывали. Но Дельфин оказался не простым смертным. Оказался Героем Ударного Труда. Дали по пять минут на рыло.
   О чем говорил Дельфин с бывшим врагом, Сит не слышал. Дожидаясь своей очереди, он внезапно понял, как рад и благодарен Дельфину за его предложение. Это же с ума сойти, от чего спасал. Вообразить страшно. Вот Сит и не воображал, а ждал и светился от благодарности.
   Мрачный Альянсовец сунул ему трубку в тот момент, когда Сит понял, что не знает, о чем говорить с человеком на той стороне провода.
   - Мы увлеклись, - почти виновато произнес Дельфин. - Так что у тебя меньше минуты. Не тормози.
   Сит рванул трубку к уху.
   - Алло?
   - Здравствуй, Сит, как дела? - У Кьюна очень необычный голос. - Говорят, ты кругом молодец? Рад за тебя, старайся.
   - Кругом! Кьюн, не порите чушь, скажите лучше, что у вас там?
   - Не спеши, всем нужны результаты, - в спокойном голосе сквозила непонятная тоска. - Двигаемся по-тихому, но неотвратимо. Думаю, скоро все будет кончено.
   Их прервали, и Сит понял, что с удовольствием поговорил бы еще. Спокойствием от Кьюна веяло, даже по телефонной линии. Невзирая на тоску.
   Они зашли в квартиру к Дельфину; Сит сделал два шага и встал, как вкопанный. Из комнаты, отделенной стенкой слышался робкий голос.
   - Летят покойники и планеты... по небу, кто-нибудь... услышь меня*.
   Сит заглянул туда и увидел лежащую на кровати фигуру. Словно вторгаешься в обитель мертвых или призраков. Сит занес ногу для осторожного шага...
   И тут же сильная рука, не привыкшая ничего легче железной кровати не поднимать, широким гостеприимным жестом спровадила его вовнутрь. С причитающимся грохотом.
   Фигура на кровати подскочила.
   - Хело, поднимайся! Че есть пожрать? Я голоден!
   - Я почти заснул! - воскликнул Хэйлио, недовольно поднимаясь с постели, и плетясь на кухню. - Маленького воина в гости принес? Хорошо. Будет чем твое пойло закусывать.
   - Нет, он с нами жить будет.
   Сит странно себя почувствовал.
   - С нами? - Хэйлио вернулся. - Айцу прогнал? Боится, что маленький воин его все же прирежет?
   И заржал. Дельфин отмахнулся и принялся переодеваться в домашнее.
   Вот и все. Вот и вселили. Сит сел на один из стульев и поник головой.
   - Да, забыл предупредить, Хело со мной живет. Сегодня с нами спать будешь, завтра с вещами разберемся, - он властно положил свою лапищу ему на голову, при этом усы на запястье защекотали лицо. - Только не раздражай меня, а то в гневе... сам все увидишь. Потерпи, скоро все кончится.
   Как бы ему сказать, что уже ничего и никогда не кончится? Сит не понимал, отчего ему так навязчиво лезла в голову эта мысль. Вот они лично, сколько тут живут? Почему по ним не видно, что они потеряли надежду как он?
   Квартира Дельфина, после Айцевой казалась просто дворцом. Темным дворцом, где готовить надо было на ощупь, а пол скрипел, когда на него наступали не так и не там. Но комнат тут было целых три, не считая коридора и туалета, расположенного, опять же, на межквартирном пространстве, от чего хоромы превращались в сырой лабиринт.
   Вечером Сита уложили на общую кровать, как и обещали. Это было страшно неудобно. Айцу, пусть и ублюдок, все же к нему было время привыкнуть, и он был один. С Хейлио и Дельфином они были только коллегами с неприятным прошлым.
   Впрочем, одноглазый с криком "Ахха! А ты думал, что я спал?!" уже на второй минуте неспокойного сна накинулся на него намереваясь защекотать до изнеможения своими смертоносными усатыми руками. Сит, не привыкший к такому обхождению, совершенно растерялся, не зная, чем можно ответить. Не бить же по-настоящему в ответ. Но мысль такая была.
   - Умрите там, - флегматично пожелал Дельфин из кухни.
   - Успеем! - отозвался Хэйлио.
   Утром Сита разбудило пение. В последнее время он опасался таких проявлений деятельности нервной системы. Сит поднялся, рядом заворочался Дельфин.
   На кухне шабаршился Хейлио. Утро из окна преобразило внутренне убранство комнат. В свете они казались даже жилыми.
   - Доброе утро, - смущенно проворчал мрачный от тесных и твердых спальных мест Сит.
   - Да? А по тебе не скажешь. Садись, накормлю, - Хэйлио выполнял функции хозяюшки. И выглядел при этом серьезно и озабоченно. Этакая страшненькая леди.
   Сит послушно опустился на табурет. Место, отведенное под еду, оказалось прибранным и чистым, насколько возможно. Перед ним скоро установили тарелки. Прямо на белый стол.
   - Ешь. Быстрее - мой тебе добрый совет. Скоро проснется Дольфин, а он в хорошем настроении еще не вставал ни разу на моей памяти. Лучше не попадаться ему на глаза, - Хэйлио сел сам и принялся за еду.
   - Спасибо, - сказал Сит и мотнул головой. Проснувшись, он не сразу сообразил, где находится. Хэйлио прекратил крутиться и сел за стол с другой стороны.
   - Кормят нас всякой гадостью, но зато сколько захочешь. Кстати, на эту тему есть анекдот, - он запихал ложку в рот и задумался. - Нет, он не застольный, не расскажу.
   Сит слабо улыбнулся, скорее, чтобы поддержать собеседника. Он поставил условие, что посуду помоет сам, чтобы окончательно стать частью дома. И Хэйлио отправился, насвистывая, будить Дельфина.
   А тот с утра и вправду выглядел хмурным. Первое, что он сказал:
   - Сегодня на перерыве схожу за твоими вещами, Сит.
   - Я сам! - почти выкрикнул Сит.
   На кухне повисла тишина. Из спальни доносилась песня.
   - Айцу просил, чтобы это сделал я, - Дельфин оторвал глаза от тарелки на Сита и замер.
   Тот мучительно медленно поднимался из-за стола с таким выражением в глазах, словно услышал нечто невообразимо ужасное.
   - Сядь, - приказал Дельфин.
   Сит подчинился. Закрыл глаза руками.
   - Он приходил вчера утром. Сказал, чтобы я присмотрел за тобой и перенес вещи. И все.
   - Куда приходил?
   - На площадку. Во время перерыва.
   - А я-то почему его не видел? Почему меня не позвали?
   - Если бы он попросил, тебя бы обязательно позвали.
   Сит горько усмехнулся. Все же Айцу действительно просил Дельфина.
   - Об чем речь? - в кухне возник Хейлио.
   - Сегодня отселяем маленького воина на персональное ложе. Из свободной комнаты возьмем кровать, привезем матрасы и отселим.
   - Нее-е-ет! -с совершенно серьезной паникой в голосе протянул одноглазый. Он метнулся к человеку, вцепляясь в плечи.
   - Сит скажи, что ты против отселяться! - завопил он на ухо.
   - Да в чем дело?! - Дельфин чуть не подавился. - Ему неудобно с нами!
   - Скоро снег! - почти удивленно закричал Хейлио. - Сит, скоро снег, а окна насквозь продувает!
   - Я их заклею! - без задней мысли выкрикнул Сит.
   - Скоро снег! - еще раз истерично сообщил Хейлио и внезапно разрыдался.
   - Все, я... я.. согласен! - запаниковал Сит вырываясь из цепких лап, обладатель которых начал сползать на пол.
   Дельфин вскочил из-за стола и уволок совсем расклеившегося собрата в комнату.
   - Я останусь, - еще раз повторил он вслед.
   Он принялся собирать тарелки. В голову лез разговор с Айцу, в ходе которого выяснилось, что этим "машинам смерти" чуть больше десяти лет. А так же предположение доктора Кьюна о том, что бербаланги, должно быть, плохо переносят высокие и низкие температуры из-за покрывающих их тело роговых пластин.
   Его тело - тело человека - намного лучше справлялось с терморегуляцией. Наверное, Хейлио, обладавший относительно маленькой массой, куда больше других страдал от холода. Наверное, у него есть причины настолько не хотеть отселения Сита из общей кровати. Дай им волю, так они, пожалуй, все предпочтут спать в тесной компании представителей какого-нибудь другого вида.
   Общая атмосфера угнетала чудовищ меньше холода. Кажется, Сит окончательно понял ту причину, по которой Айцу был рад ему. Причина, по которой Айцу, после тяжелой смены потащил малознакомого ему человека к себе домой и взял под опеку.
  
   ***
  
   Хэйлио часто пел во время выполнения домашней работы. Но делал это так, что не возникало ощущения, будто одноглазый болен. Он так веселил людей. Радио не было, граммофонов - тоже. Дельфин каждый вечер уделял некоторое время своим мыслям по поводу портала, и тогда Сит с Хейлио ходили вокруг на цыпочках, дабы не прервать процесс. Прошла неделя, человек обвыкся, даже начал иногда подыгрывать одноглазому в его уловках.
   Спустя несколько дней после последней встречи с Айцу на железной дороге, Сит разочаровался в деятельности их свободолюбивого кружка. Ничего у них не получалось. Может от кьюновских поползновений будет толк, но все чаще в голову закрадывалась мысль, что в Городе они и подохнут. На чужой земле. От болезни ли, от старости ли. В мгле, холоде и ржавчине. Куда веселее? Ну да, ситуация не вчера завязалась, думал Сит. Как-то аборигены не один год живут-выживают. И он решил - надо обязательно посетить местное кладбище.
   Скоро к ним пришел Кьюн. В гости. Они очень по-семейному сидели вокруг стола, что-то пили, для всеобщего увеселения. Говорили. О старом и новом. Вдумываться в их болтовню не очень хотелось, смотреть хотелось еще меньше: Кьюн за последний месяц словно постарел. Особенно глаза. Что уж они там делали с подпольным лидером Олеманом, лучше и не гадать, а вот местная работа на пациентах госпиталя гуманностью отличаться просто обязана. Это общество непорочно в своем бедствии. Но Кьюн сдал.
   - Я вам кое-что принес. Завтра будет раздача первой партии после лекции, но вы можете представить это столпотворение, - сказал он, странновато посмеиваясь.
   - По блату? - оживился Хейлио. - О, я так ждал!
   - Можно сказать и так. Приборчик простой, но очень даже незаменимый, - и раскрыл сумку. - Испытания прошли успешно, надо отметить. В теории вообще идеален. Хотя, я бы еще несколько лет бы посмотрел на последствия. Но обстоятельства, понимаете. Потому...
   Он вручил две палочки Дельфину.
   - ...для самых крайних случаев. И для профилактики. В клинику уже завезли. Только не смейте баловаться до лекции, а то меня четвертуют.
   Сит получил свой набор и начал его с жадностью разглядывать. Простые палки с замыкателем. Провода торчат. Оголенные кое где.
   - На чем работают? - спросил Дельфин.
   - Временная батарея. Подзаряжать придется пока на станции. Может, потом заменим на вечную батарею. Но это далеко в перспективе. А сейчас я научу вас ими пользоваться. Не дай небеса, дойдет до практики - увидите - охлаждают в момент!
  
   ***
  
   Лекция по применению "шокеров", организованная для родственников больных и санитаров, проходила в клинике. Организаторы нашли аудиторию с большими окнами, расчистили от хлама, занесли стулья. Сит к тому моменту уже понимал, что местные не любят просторные комнаты достаточно люто, чтобы употребить такое удобное помещение под склад. На улице собрание проводить не решились, а везти больных за пределы клиники - тоже не самая удачная мысль.
   У Сита была надежда, что на лекции будет присутствовать Айцу.
   Но из бронированных мутантов присутствовали только его соседи. Их пропустили, как и обычно - вне очереди. Хейлио пять раз повторил слово "блат" с самым довольным видом, но тут, по счастью, Дельфин приказал ему заткнуться. Тогда Хейлио достал из широких карманов блокнот и подобие ручки. Сказал, что писать будет сам. Дельфин не возражал.
   - Привет! - к ним подсела женщина из приемного покоя. - Сит пришел? Давно тебя не видно.
   Сит стушевался. Он покрепче захлопнул рот, боясь наговорить лишнего.
   - Я слышала, ты теперь у Дельфина живешь...
   О чем она говорит? Откуда она знает? Ах, да, он же тут знаменитость. Альянситы ребята заметные. Одаренные. Полезные обществу. Дельфин полезен вратам, Хейлио полезен вратам. Земм, говорят, очень полезен фабрике и фабричным растениям. Айцу полезен клинике.
   -... жаль, он сегодня в ночную.
   - Что?
   - Айцу, говорю, в ночную сегодня. Мне спокойнее дежурить в его смену.
   - Да, парень толковый, - закивал Хейлио, словно говорил об очень малознакомом человеке.
   - Вот, кстати, знаете, что с женой Френка стряслось?
   До Сита донеслись голоса, пробивающие монотонный шум суеты. Пели двое, мужчина и мальчик. Или девочка.
   Резко вскрикнул Хейлио, проникнувшись ужасом истории. Дельфин нетерпеливо встряхнул головой. Прибежал медбрат со сломанным шокером, он протиснулся к дежурной и начал требовать коменданта. Дежурная, не прекращая рассказ, указала рукой в неопределенном направлении.
   - Постойте! - воскликнул Сит так громко, что все, включая молодого медбрата, обернулись на него, - Так Айцу все еще работает?
   - А не должен? - спросила дежурная.
   - Ну, мало ли, - пожал плечами Сит, заметив на себе предупреждающий взгляд Дельфина. Следующую минуту они "играли" в гляделки.
   Лекционный зал был уже почти переполнен. Сит сел, куда посадили и с надеждой посмотрел на блокнот Хейлио. Сосредоточится на происходящем у него не получалось, а опрос по пройденному материалу обещали уже завтра. И практику обещали. Тут он заметил отодвинутую в угол койку на колесиках и задумался. Каталка была очень даже поломанной. Словно ее ломали целенаправленно.
   - Что, нам прямо на больном продемонстрируют, как эта чертовщина работает? - беспечно спросил одноглазый у окружающих. Дельфин пожал плечами, зато ответил пожилой господин с переднего ряда.
   - И не на одном. Джонни говорил - он был вчера как раз на лекции - они показывают и на больных третьей стадии и на больных четвертой стадии.
   Сит очень хотелось спросить про пятую, но господин отвернулся уже, дабы принять участие в споре среди соотечественников. Еще через пять минут кто-то из тех, кому надоело ждать, громко выразился по поводу местной организации. В проеме входной двери возникла медсестра и успокоила заверением, что доктора скоро прибудут. Сит поддерживал общее нетерпение. Сидеть в этих стенах становилось невыносимо. С ужасом он заметил, как дергается его правая рука. "Это нервы", отстраненно подумал он, и рука успокоилась.
   Хейлио, тоже замучавшийся сидеть спокойно извертелся и обнаружил в аудитории несколько коллег. Они обменялись довольно громкими приветствиями. Дельфин улыбнулся сам себе, и на этом картина замерла, чтобы в следующее мгновение рвануть вперед в множестве подробностей:
   В помещение влетела женщина. Вернее, она въехала на низкой тележке. Отталкивалась женщина крупнокалиберными скальпелями в руках. Одетая в больничный халат, с занавешенным растрепанными волосами лицом, она напоминала призрака из страшилок, переполненного жаждой крови.
   - Фреччи! - крикнул кто-то, и Сит понял, что Дельфин и Хэйлио уже в центре событий, там, где больная оказалась так неестественно быстро. Кто-то уже получил глубокие порезы. Кто-то кричал в первых рядах. Народ повскакивал, но она - Фреччи - орудовала скальпелями, не хуже, чем друзья Сита - когтями. Больная успевала кружиться, с бешеной скоростью, раскинув руки с лезвиями, останавливаясь только затем, чтобы поменять направление вращения. И дикий танец продолжался секунды или доли секунд, однако, как потом заметил Сит - весь пол лекционного зала оказался залитым кровью.
   - Пятая стадия! - выкрикнул кто-то сбоку и Сит, которого уже тащила за собой толпа, увидел, как больная лезет по стене к потолку.
   Фреччи пауком преодолевала метры по вертикали, но когтистая рука Дельфина схватила ее за штанину и рванула в низ. Толпа, рвавшаяся к выходу, словно река обтекла эпицентр.
   Раздался грохот, визг и треск.
   Кто из мутантов ее добил - Сит так и не понял.
   - Она мертва! Мертва! - провозгласил женский голос, и паника начала спадать. Правда, к той минуте паниковать было уже некому. В зал ворвались медики - лечить было кого.
   Сит выбрался в первые ряды тех, кто еще не вышел и посмотрел на сцену: недавняя нападавшая, разорванная, лежала ничком. Дельфин и Хейлио стояли в стороне, хмуро оглядывая тех, кого быстро паковали медики. В их сторону со скрытым ужасом смотрел молодой практикант, ожидавший вместе с ними лекцию. Смотреть тоже было на что. Ребят словно поливали кровью. Особенно Дельфина.
   Сзади послышались крики, и двое - мужчина и девушка - прорвались к месту событий. С криком девушка упала на колени перед разодранным трупом больной.
   - Фреччи! Они убили тебя! - она залилась слезами.
   Дельфин, окинув взглядом Сита, вышел из зала. Народ перед ним боязливо расступился.
   Сит поймал себя на том, что запомнил дословно текст состоявшейся лекции. Дома он пересказал ее Дельфину за ужином.
   Ночью Сит не мог уснуть, думая о том, что может побудить человеческий мозг совершать такие ловкие и такие разрушительные действия. О том, что бедной Фреччи, чуть не унесшей с собой несколько человеческих душ (несколько дееспособных рук), оставалось жить не более недели. И это была бы уже не она. Но кто-то оплакивал ее и без того преждевременную гибель. Кому-то она была нужна и такой.
   - Вы замешкались, - сказал он Хейлио. Судя по дыханию, тот не спал, - Оружие вроде вас могло бы справиться с больной женщиной раньше, чем она нанесла первый удар.
   - Мы не ожидали, - прошипел одноглазый обиженно. - Она, наверное, совсем не соображала, потому делала все точно и быстро. Я знал, что больные на пятой стадии не тратят время на расчеты, но чтобы так... пришлось убить ее.
   - Как Дельфин это сделал? - спросил Сит желая восполнить то, что пропустил из-за паникующей толпы.
   - Это не Дельфин сделал, Сит.
   - Что?
   - Спи, Сит.
   И он вдруг вспомнил, красные когти Хейлио, почти не задетого фонтанами крови.
   "Им по десять лет", подумал он снова.
  
   Ситуация:
   Рассыпался веками возводимый путь на части
   А выбор? Он теперь такой:
   Остаться в этой комнате, куда еще податься?
   В компании со смертью и с тобой.
  
   Сит гулял тогда. Просто шел, глубоко погрузившись в вялые свои мысли. Единый путь - дорога отсюда лежала через их организацию. Организацию, в которой он непосредственно участвовал. А значит, это давало ему самую достоверную информацию о том, что выхода не было.
   Проще говоря, вся его жизнь до Города больше не имела значения. Все его стремления, чаянья, цели теряли всякий смысл. Он мог бы отдаться работе по становлению портала, если бы видел впереди хоть какую-то надежду. Редкие судороги и рассеянность, которые он иногда замечал за собой, делали существование этой надежды еще фантастичнее.
   Квартал казался знакомым. Они были разные эти кварталы, не то, что в обычных городах его мира, в которых ему удалось побывать. Разгромлены по-разному, в них ютились разные почти наделенные собственной индивидуальностью горы лома. Сит пригляделся к истеричному рисунку на стене и понял, что хитроумное провидение заманило его в район Айцу.
   Он нервно вздохнул. Это было совсем недавно. Почти вчера. Но с другой стороны, всякая неделя - вечность, достаточно бессмысленная, для того, чтобы сожалеть о том, что она вообще имела место быть.
   Тогда он впервые увидел, что есть Айцу с повышенной активностью. Совершенно противоестественно. Даже отвратительно. И там, у железной дороги. Что с ним теперь? Наверное, он уже в госпитале, но на этот раз в качестве пациента. До конца дней своих.
   - Айцу, давай, - сказал он слабым голосом рыжей водосточной трубе, - ...давай, я брошу тебе вызов, и мы убьем друг друга и погибнем красиво, как нам и предначертано нашим воспитанием. Ты, конечно, можешь, даже теперь, прихлопнуть меня не моргнув, но тебе выгоднее будет поддаться. Подумай сам. Нет, я не фанатик, я просто не знаю, что еще делать, Айцу. Ты же ничего не предлагаешь со своей стороны. А так. Смотри сам, скольких бы мы зайцев сразу убили. Мне на самом деле больше не к кому обратиться. Хочешь сказать - я слишком быстро сдаюсь? А ради чего бороться? Меня выращивали, пользуясь моей же ненавистью, чтобы убить тебя. Подумай сам. Нас учили добиваться цели, а не ставить их.
   Видимо небо услышало этот монолог.
   По улице разнесся скрип. Знакомый.
   И тонкий голос затянул на чужом языке бесформенный мотивчик. Она снова качалась на качели. Сит обернулся, отыскивая ее глазами, но кругом были только дома и груды мусора. И не намека на детскую площадку. А на привокзальной площади она - площадка - разве была? Не должно было быть.
   Сит побежал. Вероятно, за каким-нибудь углом сидит несчастный ребенок. Поздно ночью на качели, поет. Он гнался за исчезающим в темноте звуком, возникающим неожиданно с разных сторон. Скрип прекратился и в лабиринтах домов, остановившись отдышаться, Сит увидел краем глаза, как за поворотом исчезает маленькая, закутанная в тряпки фигурка, перебирая по снегу тонкими спичками. Нелепая, вызывающая тысячу взрывов в голове. И тут Сит увидел.
   В снегу лежал человек, с раскинутыми руками и запрокинутой головой. Хотя для обычного человека он был слишком крупным.
   - Замерз! - выдохнул Сит, пробивая препятствие в горле. По телу лежащего прокатилась волна, и она сбила оцепенение с наблюдателя.
   Сит подошел к нему, чувствуя себя словно во сне.
   - Айцу, - он сел на колени, разглядывая лицо, в маленьких глазах потоком пронеслось сразу несколько теней разноименных эмоций. В судороге свело руку, она слабо заметалась по снегу. Младший смотрел на это все с отрешенным спокойствием. Он был не Сит, а перед ним лежал не Айцу - его личный враг на все времена. Просто путники из незнакомого мира с разными чаяньями и жизненными потребности.
   - Все к этому шло. Ты не понимаешь, о чем я говорю?
   Айцу, наверное, направлялся домой, отслужив смену. Но не успел дойти. Свалился на безлюдной улице глубоким вечером. В тонкой одежде и без надежды придти в норму до того, как холод убьет его. Лежать спокойно он не мог, но и контроля не спускал - теперь Сит видел, что все это мутантское тело чуть заметно извивается, борясь с чужеродными силами, выматывающими нервную систему. То прогибается спина, то осторожно против воли немного разгибаются и сгибаются колени. Только глаза смотрят на него. А ведь Сит так и не спросил, испытывают ли люди боль на этой стадии.
   - Держишься? Молодец, Айцу. Сейчас я тебя оживлю, - говоря это, поражаясь своему холоднокровию, он взял каменные от напряжения руки и, стал соображать, чем скрутить больного. Он мог, конечно, как советовали врачи сесть сверху, но это в любом случае опасно. А уж приводить в сознание машину для убийств... Сит представил, как далеко его отбросит Айцу.
   В комплекте с шокерами шли резиновые бинты, но они были почти бесполезны. А вот металлическая цепь среди лома и низкий ржавый забор, огораживающий один из домов - были уже кое-чем. Все же, знания, приобретенные под присмотром Олемана, пригодились.
   К счастью, тело кинули скользило по снегу значительно легче, чем он подумал сначала. С закреплением пришлось повозиться, Сит сделал не одно лишнее движение, боясь, что силы Айцу кончатся, и он не сможет больше себя контролировать. Впрочем, как бы там ни было, с этой задачей он все же справился.
   - Постарайся меня не убить случайно, - сказал Сит.
   Он достал из внутреннего кармана два нехитрых прибора. Свободной рукой зачерпнул снег и намазал его виски пациенту, как учил Кьюн.
   Заледеневшие пальцы вцепились в плащевую ткань, проделывая в ней дыры. Сит же сжимал палочки, приложенные к мокрым от снега вискам.
   - Ты знаешь, что это неприятно. Включаю, - тихо сказал он, нажимая на кнопки.
   Тело с неимоверной силой дернулось, Айцу зашелся в нечеловеческом крике-рычании и тут же сорвал голос. От неожиданности Сит выронил приборы.
   - Рано! Рано! Еще не все!
   На лекции говорилось о пятнадцати секундах, а не об одном коротком моменте. Изо рта Айцу полилась кровь.
   - Язык! Как же я.. что же это! - Сит суетливо оглянулся, не найдя ничего подходящего, он без труда оторвал от уже разодранного плаща Айцу кусок плотной ткани. Он свернул ее трубочкой, все еще наблюдая краем глаза, как по телу рядом с ним пробегают судороги. Но теперь почти настоящие, почти человеческие. - Открой рот.
   Айцу было не до этого, пришлось взять кляп в зубы, прижать его непослушную голову к снегу, и с огромными силами разводить челюсти. У него, по правде говоря, ничего бы не вышло, если бы Айцу наконец не пришел бы в себя и сам не открыл бы клыкастый рот. Сит хладнокровно запихал туда кляп. Интересно, понимал ли Айцу, что его ждет продолжение?
   Следующая серия токов, пропущенных через мозг, заставила бы его болезненно согнуться и удариться о перекладину низкой оградки, но цепи не подвели. Он все еще раздирал пальцами плащ, впрочем, больше уже не кричал - нечем было. Вероятно, молился, чтобы это закончилось быстро.
   - Всё! - выкрикнул Сит, его пальцы разжались, выпуская зверский инструмент, руки почти бессильно упали на снег. Теперь ему оставалось лишь смотреть и терпеливо ждать - проявится ли результат их усилий.
   Он не помнил, сколько времени прошло, прежде чем больной пришел в себя и оказался в силах подняться. Он не помнил, как они добрались до комнаты Айцу. Уложил его на постель, накрыл всем, что есть в доме, и кинулся разогревать воду. Еды на кухне не было. Кажется, тут давно ничего не готовили.
   Айцу не спал, он таращился из кровати на Сита, его колотила крупная дрожь. Нормальная дрожь замерзшего человека. Сит знал, что Айцу не сможет уснуть, пока не согреется. Что он сейчас чувствовал и думал? Может хоть на "ток по мозгам" у него была человеческая реакция. Не скажет, во всяком случае. Точно не скажет. И хорошо. Сложно будет представить его жалующимся.
   Сит в бешеном темпе думал над всем, стараясь ни о чем не забыть. Надо было предупредить Дельфина, что он домой не придет. Но как? Телефона ни там, ни там не было, а оставить Айцу он не решится. Ладно, переживут, решил он и начал готовить. Хейлио сегодня будет плохо. Но они недавно утепляли окна - переживет. На работу он завтра точно опоздает. На всю смену. Ничего страшного. Дельфин выкрутится.
   Он в комнате с заразным человеком...
   А ну и что? Его заражать уже не чем.
   Жаль, в городе не было ничего спиртного. Проще было бы и согреть, и усыпить. Горячую воду Айцу выпил, а вот есть отказался.
   - Я рад, что ты снова соображаешь, - сказал, наконец, Сит, после продолжительного молчания.
   - Теперь ты останешься здесь.
   Сит лег под одеяло.
   Айцу прав. Идти обратно уже не имело смысла. Он не хотел подвергать угрозе Дельфина или Хейлио. Угрозе, которую он, теперь, без сомненья излучал. А они и без него проживут. Им совсем неплохо, ведь правда? В их детских сердцах еще остается надежда на возвращение в родной неприветливый мир, где они - не ударные работники передового труда, а оружие на испытании. В мир, где есть четкая грань между понятием "человек" и понятием "чудовище". Глупые маленькие дети.
   - Останусь, - согласился Сит.
   - Ты обрек себя.
   - На что? - он дернул плечом, - у меня же есть выбор - умирать в клинике или в любом другом месте. Я ничего не теряю.
   - Скоро я, вероятнее всего, убью тебя.
   - Знаю. Я знаю. С тех самых пор, как я увидел тебя... или твоего клона, как ты утверждаешь. Все шло к тому, что я умру от твоей руки, - Сит довольно улыбнулся, - И это будет здорово, потому, что я все еще буду в состоянии с тобой бороться. Окажем друг другу честь умереть в бою.
   Какое-то время они лежали молча. Обреченные на вполне конкретную смерть, без какого-либо будущего, они становились чем-то абсолютным. Может ангелами. Вот лежат два ангела, и ждут, когда этот ад кончится. А ему никогда не придет конец. Значит, первыми кончатся они. Это было совсем не грустно, потому что так было бы везде - в любом из миров, при сложившихся обстоятельствах. "Это не самое страшное. Вчера наедине со своими мыслями мне было куда хуже", пронеслось в голове Сита.
   - Что мы сделаем? Что теперь делать? - спросил Сит.
   - Теперь? - Айцу приоткрыл глаза. - Погуляем по окрестностям пару дней. В основном, под твоим присмотром.
   - Город, конечно, не родные леса, но, кажется, я несколько лет нигде просто так не гулял, - одобрил Сит.
   - Потом я попрошу доставить книги, запас еды, батареек, и опечатать помещение.
  
  
   ***
  
   Вместо послесловия:
  
   Шипение пленки. Женский больной голос.
   "...-- мы нашли их на первой стоянке, близь Хек. Лежали в снегу. Похоже, давно - все следы засыпало снегом.
   -- Как это произошло?
   -- Не знаю. Артур говорит -- Ситу как-то удалось убить Айцу, но он быстро погиб от полученных ран. Он был весь исполосован..."
   Непродолжительное молчание.
   "...-- Из чего он убил Айцу?
   -- Артур сделал предположение, что Сит его забил током. В руках у него нашли вот это..."
   Стук предметов. Молчание.
   "...-- Что слышно о Кьюне?
   -- Ничего. Мы все вокруг перерыли. Ни намека. Впрочем... где-то же они пропадали эти два месяца..."
  
   Мрак, пепел, тлен и разложенье здесь живут,
   Но глядя на тебя, я верю,
   Что стены этой комнаты - важнейший атрибут
   Того, что люди называют "Свет в конце тонеля".
  
   Занавес.
  
   28.07.10-23.12.13
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"