Аннотация: Такого нелепого героя мир еще не видывал!
редактор: er_tar
На конкурс "Лабиринты историй"
Посвящается незаменимому редактору Эр_Тар
Рыцарское облачение сэру Лисёшке не шло.
Точнее, в латах он выглядел нелепо. А еще точнее - фантастически глупо. Когда сэр Рыжий Хвост подходил к зеркалу, на ум приходили и селедки в кружевах, и воробьи в золотых клетках, и шелуха от семечек в магическом блюдце.
Да, том самом блюдце. Коварном блюдце с золотой каемкой, кое насоветовало доверчивому и неискушенному в судьбоносных делах лесному бедняку брать палку покрепче да топать к королевскому замку. Кто ж знал, чем дело обернется?! Сейчас, будь воля сэра Лисёшки, он бы не только шелухи наплевал в то блюдце, но и чего потяжелее.
Ситуация выходила не радужная. Правда, гармонию полнейшего и бесповоротнейшего краха нарушали королевские апартаменты: мягкая лежанка из буйволиных шкур, занавески с кружевами и золоченые подлокотники на резном кресле. Красота, одним словом.
Сей красотой наградили воина за подвиг. Кстати, сэр Лисёшка прекрасно понимал, что воин из него спорный, если не паршивый. Сам бы он на себя не поставил. Да только попробуй оспорь решение короля, да еще и взбудораженного от счастья! Раз уж спас королеву из лап злого колдуна, то будь добр, прими титул! А еще знамя, орден и амуницию до кучи.
Как будто ему без титула жилось худо...
И если откровенничать до конца, злой колдун сильно блефовал, когда притворялся умирающим... или нет? Надо будет спросить у придворных лекарей, что ему в некрологе* написали.
Немалую роль в получении титула сыграла прискорбная комичность внешнего вида сэра Лисёшки в латах. Когда король увидел помятую лисью морду, торчащую из начищенной до блеска горловины, то буквально сполз с кресла от хохота. Самым пошлым образом. Королева юмора не поняла, а вот стража, придворные дамы и господа поддержали правителя. Как показалось новоявленному рыцарю - совершенно искренне. В довершении, король запретил снимать амуницию до вечера.
-- Ты это мне кончай! -- приказал король. -- Вдруг война, а ты не готов! Соображать надо!
И снова залился. Потому сэр Лисёшка так и не понял, кем он пришелся ко двору -- рыцарем или шутом. К слову, шут из него получался куда как более успешный, нежели рыцарь. Фактически венценосный. Впрочем, судя по первому приказу короля, в рыцарях двор нуждался чуточку больше -- после бессонной ночи сэр Лисёшка не смог вспомнить ни одной истории, в которой шута посылали бы спасать принцессу. Да еще и от дракона. А его послали. В прямом смысле. И дракон в послании упоминался аж три раза!
Лис вспоминал мирные дни в норе и скулил от досады. Уж там-то его внешний вид никого не заботил, даже его самого.
Но, увы, времени обдумать положение ему не выделили. Король гнал: быстрее, быстрее, спасай мою дочь! Народ требовал легендарных свершений, кое-кто не мог дождаться, когда "смешной рыцарь" озарит своим аляповатым видом почтеннейшую публику... кажется, именно так и заглавилась центральная колонка столичной газеты: "Вот кому мы доверяем спасать наших принцесс! Что дальше?..". К счастью, сэр рыцарь был слишком занят облачением в неудобные латы, чтобы изучать прессу.
К полудню сэра Лисёшку Рыжего Хвоста из Хмуролесья выпроводили на подвиг. Стоило городским вратам закрыться за его сутулой спиной, как горожане с королем во главе закатили пирушку в его честь. Самому рыцарю показалось странно отмечать подвиг, во-первых, до его свершения, во-вторых, без участия потенциального героя, но спорить с многовековыми традициями он не решился - перед глазами стояла показательная казнь недоубитого черного колдуна.
Дорога предстояла трудная, звездочет при дворе обещал Ужасные Препятствия, Глубокие Ямы и Холмы до Небес и на предложение сопровождать рыцаря решительно отказался. Мол, дел ему и при дворе хватает -- через месяц праздник трех лун, стоило бы подготовиться заранее. В прошлый раз они недосчитались золотой тарелочки, из-за чего чуть не случился международный скандал с применением злых чар.
"А злых чар в царстве-государстве и без того хватает, знаете ли!"
Сэр Лисёшка тактично умолчал, что праздник трех лун ожидается не ранее чем через полгода, и, по догадкам Рыжего Хвоста, придворный Звездочет никак не мог ошибаться. Скорее всего, в его отказе крылось что-то иное, нежели необходимость подготовки к празднику. Потом, стоило доблестному герою отъехать от замка, как зарядил самый настоящий ливень. Сэр Лисёшка мог бы сравнить его с тропическим, если бы знал, что такое тропики.
Но он не знал.
Единственным утешением служила новенькая амуниция и самый настоящий королевский конь из королевских же конюшен. Пони. Лошадь, правда, была великовата для наездника, зато придавала величия... Так думал Рыжий Хвост, пока в Хрустальном Водопаде у Северной Реки не узрел отражение их обоих. Боевой готовности в сэре Лисёшке поубавилось. Прибавилось унылости.
Он сидел верхом на коротконогой лошадке, пачкая лапами бархатное седло, инкрустированное драгоценными камнями. Он вообще все пачкал - мокрый облезлый лис. Стоило так подумать, как сэру Лисёшке мучительно захотелось повернуть назад. К счастью, он живо представил вздыхающую у окна принцессу. Рыжий Хвост понятия не имел, куда в королевстве подевались другие рыцари, но уж если отец отправляет на спасение родной дочери эдакое животное без роду и племени, то надежды нет совсем.
Вернее, есть надежда только на сэра Лисёшку.
А это почти никакой.
И так, сгибаясь под грузом ответственности, рыцарь двинулся дальше.
Само собой, когда он доехал до дракона, тот просто умер от смеха. В самом прямом из смыслов. Спросил лишь:
-- Ты ко мне?!
-- Нет, -- ответил уже притомленный Великим Приключением Лисёшка. -- К принцессе.
Дракона это почему-то так развеселило, что он задохнулся. Может, захлебнулся ливнем. Как бы там ни было, его грузное чешуйчатое тело рухнуло в ров, подняв столб воды. Вода, само собой, окатила рыцаря, опрокинулась на него вместе с илом, тухлыми водорослями и мусором. Так что если душа дракона в эту секунду отлетала от тела, то, скорее всего, она умерла, не достигнув первого облака.
Рыцарь вздохнул и двинулся по хребту погибшего чудовища прямо во врата. Настроение от легкой (хоть и обидной) победы чуть поднялось, но стоило только порадоваться бескровности сечи, как сэр Лисёшка заблудился.
Три дня и три ночи он бродил по замку в поисках принцессы. Было дело, даже плюнул -- сама дорогу найдет, не маленькая! Но что-то рыцарское вновь возобладало в крестьянской лисице, и он вновь становился на путь героя. К концу третьего дня сэр Лисёшка проезжал мимо гигантского зеркала в бальном зале, зачем-то стер с него пыль и чуть не расплакался от обиды. К мокрой шерсти на голове прилипла вся замковая пыль, усы обвисли, глаза покраснели и опухли, а про уши даже говорить страшно. Бодрым выглядел только конь. И то лишь потому, что рыцарь обещал его отпустить, как только они вернуться домой. Со злости сэр Лисёшка отпустил пони немедля.
Долгих прощаний не случилось - конь смылся вместе с бархатным седлом.
Утром четвертого дня сэр Лисёшка наконец вынырнул в башню. Перед комнаткой принцессы он постарался пригладить все неровности -- к счастью, поблизости не оказалось зеркала, иначе рыцарь точно бы развернулся, так и не свершив великую миссию по спасению глупой принцессы.
Однако принцесса вовсе не была глупой. Как только рыцарь, бряцая латами и подволакивая длинный меч, вошел в опочивальню, тут же понял -- она была спящей. Самой настоящей, классической спящей царевной. Ближайшие пятнадцать минут она упорно доказывала свою бесповоротную классичность: сэр Лисёшка тряс её за плечо, но та не просыпалась; он проорал ей в ухо, что пора покинуть драконью обитель, но она даже не перевернулась на другой бок. Рыжий Хвост сказал бы, что та в глубокой коме.
Если бы знал, что такое кома.
Оставался только один известный метод пробуждения. Тот самый, который вгонял сэра Лисёшку в глубокий стыд, стоило представить со стороны его -- ободранного лиса в латах -- целующего спящую девушку, которую он уже успел сравнить и с ангелом, и с Венерой, и с лесной феей. Скорее всего, как только принцесса откроет глаза, ей тут же захочется уснуть обратно, но на этот раз навсегда, без надежды на спасение. Но... что же, не решил ли сэр Рыжий Хвост из Хмуролесья, будто бы имеет он право выбирать за монаршую особу?
И храбрый рыцарь поцеловал прекрасную принцессу.
Ливень, что понятно, сразу кончился.
Та открыла глаза...
-- Ох, ну какой же ты очаровательный! -- взвизгнула принцесса.
Она села и тут же завалилась набок. Пришлось ошалевшему рыцарю хватать падающую с ложа даму. Со стороны их телодвижения напоминали танец раненых лебедей, потому что теперь к неповоротливости рыцаря добавилась беспомощность принцессы. Если бы он знал, что такое атрофия мышц, то запросто бы поставил ей диагноз. Но он не знал, потому обвинил во всем черное колдовство.
-- Вам, наверное, сослепу померещилось, Ваша Пресветлейшая Светлость! -- промямлил сэр Лисёшка. -- И вовсе я не очаровательный. Я просто промокший под ливнем лис.
На это принцесса как могла экспрессивно ударила себя по колену.
-- Ну вот же! Вы не поверите, сэр рыцарь! Только что я проиграла свое любимое жемчужное ожерелье! И дернул же меня черт спорить с этой кухаркой, Памеллой! Но кто же знал, что лесная колдунья не окажется шарлатанкой! Выглядела она на стопроцентную шарлатанку, если не больше, вот что я вам доложу!
Сэр Лисёшка отлично помнил эту "шарлатанку", это она со своим волшебным блюдцем отправила его к королевскому двору с палкой и волшебными словами, способными обезоружить любого черного колдуна.
-- Она нагадала, будто бы спасет меня заколдованный принц, который видит в зеркалах -- представьте себе! -- словно он уродливый лисёнок! И как только принц поцелует меня, как тут же расколдуется!
От удивления рыцарь чуть не выронил свою даму. Да что там! Он чуть сам не упал.
У них ушло целых два дня, чтобы снова найти то самое зеркало в зале и убедиться -- принц действительно расколдован не меньше принцессы. Теперь из зазеркалья на него смотрел очаровательный молодой человек, и королевская амуниция очень даже шла его храброму лицу и мужественной фигуре. За дни, проведенные под крышей замка, он высох и даже немножко приосанился.
Потом они нашли пони (заблудившийся пони был рад вернуться к хозяину), но на этом приключения не кончились, ведь если раньше лошадка была великовата для одного ездока, то теперь её было откровенно мало. Пришлось воровать кобыл в ближайшей деревне. Рыцарь за ту ночь покрылся испариной стыда до самых корней волос -- утешало только то, что взамен они оставили своего королевского скакуна. Вместе с бархатным седлом и камнями.
Уже когда они покидали деревню, до сэра Лисёшки дошло -- ему было достаточно рассказать о победе над драконом, и им с принцессой тут же отдали бы не только всех лошадей, но и баранов, и коз, и кур.
А уж кур-то он знал, как употребить.
-- Одного не пойму, -- сказал рыцарь, когда они подъезжали к городским вратам. -- Если мокрый ободранный лис был лишь моим отражением, то почему король свалился с трона, а дракон умер от смеха?
-- Ну так как же, -- ответила принцесса. -- Если долгое время самому видеть в себе только грязное животное, то чего ждать от королей и драконов?
На этих словах они въехали в город. А потом у них все хорошо было.
