Аннотация: Эта история о всех нас, просто не все об этом знают. Она случается с каждым, постоянно, в реальности, и именно потому она столь бесформенна и абсурдна. И я не знаю, чего в ней больше, любви или боли, борьбы или союзничества, одиночества или единения. В ней всё. В ней все. (Основано на реальных событиях и даже больше)
Моя оборона!
Немного о принцах, белых конях, миллиардерах со склонностями к БДСМ, идеальных женихах и спокойной старости: да, я говорю, что жду принца. И тут же задумываюсь, в чем будет заключаться его принцеватость?
- Розы каждое утро. С любовной открыткой в виде сердечка.
Не дай боже! У меня аллергия на цветы. (От любви действительно можно погибнуть, выходит: горло закладывает, нос закладывает!.. Благо, если рядом есть медик или человек, который в силах сделать аккуратную дырку в горле. Больно, но подыхать от недостатка кислорода еще больнее. Вы когда-нибудь тонули?)
- Стихи будет читать. Ночью. В открытое окно, как ты прекрасна и...
Пусть только попробует, зануда. (Ничто так не смущает, как корявые стихи, которые прилюдно читают тебе).
- Машины, яхты. Дорогая, ты хочешь шубу? Поехали, директор самого дорого мехового магазина - мой школьный приятель.
Ох, резвый, я от неожиданности чуть швабру из рук не выронила! Если ж мы за шубой поедем, то кто будет полы домывать?
- Он будет регулярно признаваться тебе в любви.
Почему, интересно? Он что-то хочет услышать в ответ? Что я тоже его люблю? Он сомневается? О... он так неуверен в себе???
- Чтобы ты не забыла, дура!
- О чем?
Принц, да. Богат и с манерами. И безумно красив. С кубиками. И высокий.
Потому что я, черт меня дери, эстет.
Черт...
Меня...
Это пятнадцатый аркан, если кто в курсе.
- Я не очень-то понимаю, что ты пытаешься сказать.
- Так всегда бывает, когда сказать нужно много.
Действительно много. Так много, что мне сердце в тисках сжимает от невысказанности. А может, от страха... Конечно от страха! Гляделся бы ты чаще в зеркало, мой милый, заработал бы инфаркт. Ну или невроз. Хотя... ты ведь и сам ходячий невроз. Знаешь поговорку про заразу, которая к заразе не пристает? Вот темнота! Так я расскажу тебе. Попозже.
Сразу после того, как признаюсь в любви.
Сейчас ты, должно быть, сидишь на желто-синем диванчике напротив. Описывать тебя не буду, ибо это описание многим здесь не понравится. Даже на слух, а уж на вид... Одновременно и грустно и радостно, что не все тебя замечают... потому что если бы замечали все, то наше милое заведение лишилось бы всяческой клиенты, мой редкостный принц. Я бы и сама сбежала отсюда, так ведь ты пойдешь за мной.
К счастью, к счастью.
Тебе скучно без меры. Ты терпеть не можешь мои многочисленные работы, где самое веселое - генеральная уборка и жрачка. И если нас угораздит остаться тут в тишине, могу биться об заклад, ты начнешь издеваться надо мной и запугивать. Ты всегда так развлекаешься - треплешь мне нервы. Вот как сейчас. Мой скромный монолог хоть немного развлекает тебя? Судя по твоему мрачному взгляду - не очень. Судя по моему сжимающемуся от страха сердцу - вообще никак. Но ты что-то притих.
Неужели слушаешь?
Под ребра лезет мерзкое щупальце, словно сейчас что-то случится. Где-то в районе солнечного сплетения. Даже немного тошнит. Немного, но достаточно сильно, чтобы замолчать. Тебе не нравится то, что я говорю, по прищуренным глазам вижу. Ну и правильно, ведь я и не это сказать хотела, совсем не это.
Впервые мне не хочется ни о чем просить. Ни удачи, ни благословления, ни метафизическую шубу. Мне хочется обнимать и, оглядываясь, видеть твой недружелюбный взгляд. Хочу слышать твои желания.
- К черту работу. Пошли гулять, я хочу посмотреть на эту гребучую деревню.
И я впервые за долгое время выбралась на улицу.
- Хочу шуметь в компании. Найди способ.
И вот мы в три часа ночи хохочем с каким-то молодыми незнакомцами.
- Наливай!
- Уже не продают.
- Это что, тебя останавливает?!
Или:
- Хочу Биттер Лемон.
- В нашей деревне таких деликатесов не продают. Может, Колу?
- Только Лемон! Только желтый! Только холодный! Или, обещаю, тебе будет плохо!
Или:
- Хочу фисташковое мороженое.
- Что?
- Либо фисташковое мороженое, либо головная боль. Выбор за тобой.
Ты никогда не говоришь, что тебя взбесило. Ты никогда не остаешься в долгу. И если я разочаровываю тебя, если делаю в своей жизни что-то не так, не дотягиваю до твоих параметров идеалов, ты начинаешь меня терроризировать. Портить настроение.
Руки опускаются. Ты молчишь и нет никакого желания готовить, прибираться, работать, вообще вставать по утрам. Фактически, я просыпаюсь только тогда, когда ты доволен мной. Много ли для этого нужно? Малость. Выслушивать твои предложения и не трусить. И еще сто пунктов.
Нет, нет! И это тоже не то, что я хотела сказать тебе! Да, ты прав, больше похоже, что я жалуюсь на тебя читателю. Тогда, для справедливости нужно отметить, что любой твой выкрутас - не зло. Твоя ненависть и жестокость ко мне - не зло. Ведь и тебе от меня досталось, не дай Бог никому. Такая у нас стратегия отношений, а у кого она другая? Нет, правда, у кого?
Я боюсь обидеть незнакомых людей, ты только и делаешь, что хамишь.
Мне хочется выглядеть милым и добрым человеком, а ты обвиняешь меня в лицемерии.
Я ненавижу агрессию, ты - экстремист. И принимаешь мою толерантность за трусость.
Я - верующий человек, а ты - атеист (но мы уже договорились вместе смеяться над фанатиками любых конфессий. В том числе спиритизма и атеизма)
Если бы я была веганом, ты бы жрал тварей земных живьем... А вдруг, ты так делаешь, просто не признаешься?
Но. Но...
От той бутылки Биттер Лемона мне и правда стало легче, а фисташковое мороженное утихомирило ноющий череп. Ты был прав.
Да, никто не может обидеть меня так, как ты, но когда тебе весело, я восстаю из мертвых. Знаю, что делать, знаю, что все получится. Когда ты идешь рядом, словно натягиваются струны, лето наполняется цветами и запахами, исчезает холод и жара, исчезает боль. Ты плетешься чуть сзади, криво улыбаешься и чему-то посмеиваешься, кажется, доволен, что мы вышли на улицу, а не сидим перед экраном, строишь планы на вечер. Думаешь, в какое приключение ввязаться. А я мечтаю показать тебя всем знакомым и незнакомым, чтобы увидеть их реакцию. Потому что все в тебе - вызов для окружающих, все - агрессия. Иногда я думаю, что ты любишь отталкивать от себя людей. А ты говоришь, что это я сделала тебя таким.
Ну что же, мне нравится результат трудов моих. Можешь ненавидеть и за эти слова тоже.
Только не спи и мне спать не давай.
Занавес.
- Нет, не занавес! Какой дурак учил тебя придумывать названия? В том числе к моим историям!
Кстати, да. Знакомьтесь - автор большинства моих работ:
- Эй. А не всех, часом?
- Эту точно пишу я. Своими руками. Сейчас.
Хотя... и она на тебе сходится.
- Ну?..
- Ах да. Оборона.
Ты - моя оборона. Мой солнечный зайчик незрячего мира.* Если меня будут убивать, ты, скорее всего еще и за руки держать будешь, чтобы не дергалась. То, что ты сдохнешь вместе со мной волнует тебя в последнюю очередь. Наверное, умереть лучше, чем защищать беспомощного и бесполезного труса, который только может, что просить помощи и ныть о жестокости мира. Стыдно, противно и скучно. И ты презираешь меня за трусость, лицемерие и лень. Ты всегда на стороне того, кто бьет. И вот я учусь бить. Потому что быть на одной стороне с тобой катастрофически приятно. Потому что однажды, когда тебе вздумается быть у руля, мне придется как следует прописать тебе. Мы оба знаем, что ты потопишь корабль.
После той бурной ночи, когда ты выгнал меня на улицу и заставил ввязаться в приключения сомнительного характера, мы заскочили домой, чтобы взять на работу некоторые вещи. Стояло ранее утро, солнце светило в самые окна и дома было непростительно ярко и жарко. Я разбудила бабушку, пока шуршала пакетами.
- А, это ты, - сказала она. - А я тебя не узнала. Думаю, кто это такой бегает маленький черненький. А это твоя тень...
Когда через два часа я вспомнила ее слова и вдумалась в них, пришлось крепче ухватиться за стул.
Это не фантастика. Теперь тебя действительно видно.