Примечания автора: Когда слышится стук, не нужно спрашивать, где стучат. Возможно, это вас лупят по голове:)
Ситх"ари не будет иметь ограничений.
Нога в тяжелом сапоге с хрустом раздавила спекшийся в ноздреватую массу череп. Подол боевой юбки из тканой брони равнодушно смахнул пепел. Дарт Бейн шел по пепелищу, осматривая превратившиеся в выжженные дотла руины укрепления.
"Братство Тьмы" пало, истребленное. Лорды и их приближенные погибли от взрыва Ментальной бомбы, впрочем, как и верхушка Армии Света - Лорд Хот и остальные тоже не пережили последствий древнего ритуала.
Ситх"ари возглавит ситхов и уничтожит их.
Желтые глаза обозрели пепелище, ситх слегка улыбнулся. Сейчас, когда он шел по трупам - буквально, - Бейн, чье имя означало "Проклятие", просто ощущал, как рвутся где-то в глубине его души незримые нити, как со звоном, который он почти слышал, лопаются цепи, привязывающие его к ситхам. Сейчас он улыбался, отлично видя иронию исполненного пророчества - ситхи как организация были мертвы. Бейн не думал, что вот так вот взял и истребил буквально всех - обязательно кто-то остался в живых, но он убил тех, без кого ситхи не смогут возродиться как Орден: лорды, мастера и подмастерья... Все, кто имел знания и возможности, все они мертвы. Недобитков зачистят джедаи - пусть Армия Света тоже понесла потери, причем крайне существенные, разом лишившие Орден половины могущества, их много, они организованы, и потрясенные и дезориентированные произошедшим остатки ситхов будут уничтожены.
Ситх"ари воскресит ситхов из пепла и сделает их сильными, как никогда прежде.
Когда Бейн откопал каким-то чудом и милостью Силы оставшуюся в живых девчонку - Одаренную, еле живую, то рассмеялся. Он знал, что является частью пророчества, но что оно исполнится вот так буквально? У Силы отменное чувство юмора.
Сам Бейн, которого ситхи перед гибелью назвали Ситх"ари, считая воплощением Силы, Темной ее стороны, к самоисполнившемуся пророчеству относился крайне внимательно. Он тщательно изучил все, что смог, включая голокрон Сорзус Син, которая впервые записала его, и размышления Ютуры Бан - той, что была ситхом, вернувшейся на Светлую Сторону Силы. Опыт у бывшей рабыни был неимоверный, ум - острый, и прочитанные "Размышления" дали Бейну многое, позволив не только взглянуть отстраненно на тысячелетний конфликт джедаев и ситхов, но и составить план, который должен был неминуемо привести Тьму к успеху.
Избранный Темной стороны смеялся, когда, уничтожив ситхов, тут же восстановил Орден, вдохнув новые правила. Он смеялся, когда составил план и сделал первые шаги для его осуществления. Бейн смеялся, когда подбросил лично написанное им после медитаций и ритуалов Пророчество об Избранном Силы в библиотеку джедаев на Оссусе.
Он смеялся... И Сила смеялась вместе с ним.
***
"Придёт джедай,
чтобы уничтожить ситхов
и принести равновесие в Силу".
Квай-Гон Джинн терпеть не мог пророчества и прочую муть. Погруженный в Живую Силу, живущий здесь и сейчас, он просто не понимал тех, кто видит одновременно прошлое, настоящее и будущее, барахтаясь в вариантах, как муха в паутине. Общение с Йодой, известным провидцем, хотя и не самым сильным - тот же Сайфо Диас был гораздо сильнее, - но одним из самых искусных и опытных, тоже не помогло развить понимание. Хотя Йоду и так было трудновато понять.
Из долгих пространных разговоров с гроссмейстером Джинн вынес несколько вещей: он в предвидение не верит и верить не собирается, ведь будущее не высечено в камне. И в пророчества он тоже не верит, потому что, пытаясь избежать напророченного, можно запросто его исполнить, значит на это не стоит обращать внимания, и надо жить здесь и сейчас, а не страдать по несбывшемуся.
Почему при этом Джинн верил в пророчество об Избранном, он и сам не знал, но с удовольствием погружался в мудрость веков, выискивая драгоценные крупицы знаний.
Великий Голокрон содержал все, что можно нарыть, и Квай-Гон частенько представлял, что сможет когда-нибудь встретить Избранного, ведь каждый образованный джедай знает, что Избранным станет член Ордена, который уничтожит ситхов. А Йода как-то обмолвился, что не чувствовал, что Избранный родился. Так что шанс есть. И Джинн, со всей страстью неофита зарывшийся в толкования и комментарии, с удовольствием размышлял об этой встрече, отметая в сторону тот факт, что никто не знал, полное ли это пророчество или его часть, и вообще подлинное ли оно.
Упрямство джедая порой затмевало его ум, поэтому когда Квай-Гон встретил черноволосого юнлинга, далеко опережающего в развитии и умениях своих одногодок, да и более старших посвященных, то не колеблясь взял его в падаваны, готовясь как следует отточить навыки мастера.
Ксанатос был гением. Настоящим гением, прекрасно осознающим свое превосходство. Что самое печальное, он не только знал об этом, но и горделиво задирал нос каждый раз, когда восхищенный успехами ученика Джинн напоминал окружающим об этом факте. Квай-Гон, пребывая в перманентном восторге от того, насколько легко и просто давалась учеба Ксанатосу, не обращал внимания на все больше и больше растущие эгоцентризм и гордыню падавана, на презрение, которым он обливал окружающих, не способных похвастать благородным происхождением, - не у каждого в отцах правитель планеты. Джинн искренне считал падавана Избранным, гордясь тем, что учит воплощение Силы, не замечая косых взглядов окружающих, отмахиваясь от замученного его упрямством Совета, не думая о том, что перед тем, как явить чудо, Сила обязательно испытывает на прочность и здравомыслие, присылая подделку.
Падение Ксанатоса сломало Квай-Гона, но верить в пророчество он не перестал. Наоборот, его вера стала настолько сильной, что теперь он смотрел вдаль, не видя хлебные крошки, рассыпанные под носом. Он хотел встретить Избранного, и Сила исполнила его желание, но, обжегшийся на молоке, он дул на воду и так и не понял, что пророчество исполнилось, во всяком случае, один из его вариантов.
Оби-Ван Кеноби сиял в Силе путеводной звездой, настолько сильной, что смог затянуть на свою орбиту даже сопротивлявшегося изо всех сил Джинна. Маленький посвященный с пеленок знал, что будет джедаем, что станет рыцарем - и сила его желания была так велика, что Джинн, практически против своей воли, стал его мастером.
Йода лишь развел ушами, бормоча о путях Силы и ее воле. Весь его многовековой опыт говорил о том, что все будет так, как должно быть, и пытаться что-то изменить - бессмысленно, потому что, меняя путь, ты все равно придешь в определенную точку, но Йода при этом слишком уверовал в то, что будущее не высечено в камне, чтобы понять, что его смущает.
Да и вообще джедаи как-то не задумывались над тем, что одно с другим не вяжется, отличаясь редкостным фатализмом.
Кеноби для него был одним из многих, тем, кого он, долгоживущее существо, переживет, кого придется отпустить, избавляя себя от тягостных воспоминаний, и Йода не акцентировался на том, что рыжеволосый падаван постоянно в центре событий, что от него, как от камня, брошенного в пруд, постоянно расходятся волны. Он не думал о том, что Кеноби всегда на острие атаки, что он походя ломает старое и создает новое, что количеству конфликтов, в которых он участвовал, могут позавидовать матерые дипломаты, что ему удается то, о чем подавляющее большинство джедаев и не мечтает.
Его это не интересовало, Джинна тем более, и колокола не зазвонили даже тогда, когда падаван уничтожил первого обнаруженного за тысячу лет ситха. Йода, как и остальные, предпочли отмахнуться от данного факта, а еще они решили отмахнуться от тощего испуганного мальчишки, слепящего их своим светом. Брызжущий энтузиазмом Джинн только дал повод указать потенциальному Избранному на ворота Храма, ведь перед глазами Винду ломались осколки грядущего, показывая Тьму. Им бы задуматься над тем, что история повторяется, что такое они уже видели, что раз появились ситхи, то в будущем джедаи с ними снова столкнутся и, значит, Темная сторона их коснется. Всех.
Но логика в тот момент советникам отказала, и только воля Кеноби, переломившая в одиночку их всех, позволила Энакину обучаться. Но семена недоверия уже были посеяны, а вскоре Совет начал их обильно поливать.
Шепотки про Избранного поползли по Храму, придавливая гнетом и Энакина, и его мастера, барахтающегося в болоте постоянного контроля, но, что хуже всего, Избранный Силы уже попал в фокус внимания того, кто сам себя считал ситх"ари, - Дарта Сидиуса.
Ситх плел свои сети, улавливая в них будущего ученика, но Кеноби, тот, кто был Избранным Светлой стороны, полностью проигнорированным джедаями, раз за разом рвал их, вытаскивая из ловушек не только падавана, но и себя, и всех остальных. Оби-Ван пытался, напрягая волю, но когда в ответ на бескорыстное добро тебя то и дело макают в грязь, энтузиазм как-то медленно, но верно вянет, и он сдался. Сам - настоящий маяк Света, он считал, что и остальные должны быть такими же, как он. Кеноби забыл, что Избранный Силы не обязательно должен быть джедаем, он не подумал над тем, что иногда пророчества надо толковать буквально, он привык считать, как и остальные, что Равновесие Силы означает истребление ситхов и искоренение Тьмы.
Он забыл, что равновесие - это когда всего поровну.
Падение ученика швырнуло Кеноби в Свет, выжгло из него постепенно все лишнее, типа эмпатии и сострадания, превратив в социопата. Единственное, на что его еще хватало, - не подходить к Люку, не учить его. Остатки человеческого, сохранившиеся в глубине души, не давали ему превратить воплощенное равновесие в такого же, как он, но было поздно. Сила, которая качнулась в сторону Тьмы, произвела последнюю попытку исправить положение, ведь теперь расплодились ситхи, и вновь исполнила пророчество, в очередной раз истолковав его по-своему.
Ослепленный Светом, Люк горел сам и сжигал других, ведь теперь Сила решала проблему радикально. Для этого Избранного не было правых и виноватых, для него все были равны - и использовавший его Кеноби, и предатель и убийца Вейдер. В стремлении уничтожить источник раздражения Люк уничтожил, прямо или косвенно, всех представителей Орденов, став последним Избранным, тем самым равновесием, наступления которого все когда-то так желали.
Он не был джедаем, ведь Люк не приносил обеты и клятвы, он не был и ситхом - ведь Скайуокер ни перед кем не преклонял колени. Он был самим собой, ловя крошки знаний, упавшие со стола бывших победителей, и Сила замерла, наблюдая.
В ослепительно-белом сиянии прятались семена Тьмы, и Люк, замерший на распутье, только пожал плечами. Вместо протоптанных дорог его ждала пересеченная местность, изобилующая горами и пропастями, а раз проводников нет, придется идти на свой страх и риск.
Но последний Избранный не боялся, ведь с ним теперь всегда была та, кому можно доверять, - Сила.