Глава 4 - Убежище

Мир растерял краски: ноябрь уверенно вступил в свои права. Деревья почти облетели; по утрам на жухлой траве начала выступать изморось. Пошел первый снег. Снежинки неуверенно кружились, подхватываемые вихрями холодного ветра.

Наполовину вылинявший крупный заяц-беляк лежал на припорошенной снегом пашне. Зверек не двигался, только редко по правому уху проходила мелкая судорога.

С наветренной стороны брела стая бездомных собак. Псы были голодны и вялы, грязная шерсть торчала клоками, остро выступали ребра. Хозяева животных в спешке покинули свои жилища, оставив домашних питомцев на произвол судьбы.

Вожак, учуяв запах зайца, остановился, поднял морду и начал часто раздувать ноздри. На влажный собачий нос садились снежинки. Через несколько мгновений пес без единого звука понесся через полосы пашни прямиком к месту лежки косого. Остальные собаки присоединились к вожаку.

Заяц толчком сильных задних лап выскочил из укрытия и помчался от голодной стаи. У собак, наполовину растерявших свои природные инстинкты, не было шансов настигнуть дикого зверька. Разрыв между косым и псами неуклонно увеличивался.

Внезапно заяц издал нехарактерный стон, напоминающий человеческий, перевернулся через голову и полетел кувырком по пашне. Лапы его разошлись под неестественными углами. Задняя нога оторвалась, повиснув на лоскутах кожи. Косой всхлипнул всем телом и затих. По белому снегу вокруг зверька расползалось алое пятно.

Почувствовать кровь, псы удвоили усилия и с громким лаем стремительно приближались к месту падения зайца. Но, не добежав, вожак внезапно затормозил всеми лапами, заскулил, вращаясь на месте, и бросился наутек. Стая последовала за ним. Собаки отбежали от тушки косого и остановились. Псы жалобно скулили, крутились и потявкивали, глядя на желанную добычу, до которой было рукой подать.

***

На грунтовой дороге, вьющейся между распаханных полей, остановился армейский крытый ЗИЛ. Из кабины неуклюже вывалился сержант Гилялетдинов, невысокий колченогий татарин. В одной руке он держал большой фонарь, другой придерживал автомат.

В поле солдат заметил большую свору лающих собак. Военный, недолго думая, поднял оружие, прищурил и без этого узкие прорези глаз. Раздался хлесткий выстрел, одна из псин взвизгнула. Стая бросилась наутек, оставляя на молодом снегу красную полосу.

Довольный точным выстрелом, сержант закинул автомат за плечо и направил фонарь в сторону виднеющихся вдали вышек. Три длинных, две коротких и три длинных вспышки фонаря. Татарин замер, всматриваясь вдаль через падающую стену снега. День был пасмурный, низкая облачность и снег гасили посторонние шумы, обнажая тишину. Со стороны вышек сверкнули три короткие ответные вспышки.

Замерзший Гилялетдинов торопливо забрался в теплую кабину и скомандовал водителю:

- Айда, трогай.

Машина медленно поехала. Сержант прислушивался к ощущениям: не сводит ли руки, не ноет ли в груди. Боялся, что дежурные могут забыть выключить магнетроны, прикрывающие вход в Убежище.

Он машинально поглаживал ладонь правой руки в районе отсутствующего мизинца. Две недели назад по пьяни на спор Гилялетдинов махнул рукой перед работающим магнетроном. Пальцы встали ежом, боль была адская. Мясник доктор смог вправить только четыре, мизинец пришлось удалить.

Словно подтверждая страхи сержанта, мимо проплывали припорошенные трупы. Уставившись пустыми глазницами в низкое облачное небо, гнил случайно забредший сюда путник с большим рюкзаком. Вероятно, он бежал подальше от ужасов Москвы. Чуть дальше, ничком, раскидав руки и ноги звездочкой, лежал военный, показавший неправильный пароль. Больше всего же было мертвых птиц, равномерно и густо усеивавших периметр вокруг Убежища. Машина подъехала к большим металлическим воротам, перед которыми предостерегающе краснел знак стоп.

Снаружи территория была огорожена высоким двойным забором из белого кирпича. Внутри росли высокие строевые сосны. По четырем сторонам части располагались сторожевые вышки, крашенные в зеленый цвет.

Со сводящим зубы скрипом открылись тяжелые железные ворота. ЗИЛ, громыхая, въехал во внутренний двор. После проверки документов на КПП машина была допущена за второй забор, а затем во въезд в нижнюю часть Убежища. Съехав по бетонному пандусу, грузовик остановился на просторной подземной стоянке.

Убежище предназначалось для сохранения личного состава в случае ядерной войны. Сердцем комплекса был командный пункт - двенадцатиэтажный контейнер-здание, вывешенный в шахте пусковой установки. Такая конструкция могла выдержать попадание ядерного заряда средней мощности на расстоянии от трехсот метров. Но контейнер был предназначен лишь для высшего офицерского солдата. Для остальных под землей было вырыто три уровня-этажа. Ближе всех к поверхности располагался автомобильный гараж, глубже всех - казармы и генераторная. Многочисленные комнаты с железобетонными стенами соединялись между собой герметичными массивными железными дверьми, которые сейчас были открыты.

Гилялетдинов с водителем вышли из машины и, присев на корточки, закурили возле вывода вентиляции. Вокруг сновали люди в форме, перенося ящики, доски и другой полезный скарб. К ЗИЛу направился сутулый мужчина с широкими плечами и длинными руками. В уверенной походке человека чувствовалась скрытая сила. Сержант вскочил, торопливо выбросил недокуренную сигарету и оправил форму.

Сутулый козырнул солдатам:

- Сержант, доложите результаты поездки.

- Товарищ генерал-майор, задания выполнена, - Гилялетдинов путался в русских словах. До совершеннолетия он жил с отцом татарином и матерью тувинкой в деревне Кара-Болыт, где по-русски почти не говорили, - Привезли пятьсот литра бензина, четыре генератор и двадцать пять микроволновка.

- Открывай, - Бивень махнул рукой на кузов крытого зила.

Сержант засуетился, открывая створку и убирая тент.

- Консервлар разного вида: рыбные, тушенка... двенадцать ящик. Мешок макароны.

Генерал-майор легко запрыгнул внутрь. В полумраке под тентом стояли ряды картонных ящиков, заполненных свиной и говяжьей тушенкой. Ящики подмокли и в некоторых местах порвались. Бивень покрутил в руках несколько прозрачных литровых банок, удовлетворенно покивал, видимо, убедившись что сроки годности в порядке.

Из дальнего угла кузова раздался стон. Бивень, пошел на звук и за тремя ржавыми бочками с бензином и мешком макарон наткнулся на двух связанных женщин с тряпичными черными мешками на голове. Пленницы сидели на куче грязной ветоши и стонали, услышав приближение человека.

- А это что еще за самодеятельность! - раздался жесткий выкрик из кузова.

Гилилятдинов внутренне сжался.

Живя в деревне, любвеобильный сержант почти каждый летний вечер ходил в покосившийся от постоянных диких танцев деревянный клуб. Походы обычно заканчивались обжиманиями со смешливыми девками на темных завалинках. Мать-тувинка развлечение не одобряла, бранилась, а отцу было все равно - он был таким же в молодости.

В армии татарин, лишенный привычных удовольствий, страдал от недостатка общения и видел женщину во всем вокруг. Он мог разглядеть обольстительную фигуру в разводах овсяной каши, которую ел на завтрак, в движениях веток, проносящихся мимо машины, в припорошенной снегом елке на обочине.

Но, впрочем, даже не это его больше всего беспокоило. Отсутствие нормальной еды и постоянные наряды вне очереди на кухне - вот что было основной болью татарина. Чистка нескончаемых ведер картошки, мытье батальонов тарелок, мойка хлоркой помещения кухни -все это приводило сержанта в отчаяние.

Во время поездки Гиллилятдинов издали, словно ястреб, заметил две округлые фигуры, которые осторожно набирали воду в поселковой водоколонке. Под дулами автоматов испуганных женщин загнали в кузов машины, где надели им на голову мешки

- Товарищ майор, мы это... подумали. Женщина же нет. Ну, в кухня там. Пригодятся. Пусть еда готовит, посуда моет. Все равно без убежища кирдык.

Разьяренный Бивень, выпрыгнул из грузовика.

- Какой я тебе майор? Ах ты, сука, - он схватил сержанта за грудки, - знаю я ваши кухни, которые между ног болтаются.

Бивень оттолкнул Гилялетдинова и скомандовал:

- Женщин отправить в столовую, передать повару. Если кто тронет - стручки пообрываю. Вы оба, а ты, узкоглазый, особенно, - Бивень больно ткнул в Гилялетдинова, - дежурство на вышке вне очереди. Машину разгрузить, вещи сдать на склад.

- Выполнять! - рявкнул Бивень.

- Есть, выполнять! - радостно воскликнул сержант, понимая, что легко отделался.

Они с рядовым бросились разгружать грузовик, изображая бурную деятельность. Когда Бивень ушел, сержант снова сел на корточки достал сигарету и закурил.

- Вот злая какая майор, - тихо жаловался Гилялетдинов сослуживцу, - жить нормально не дает. Раскомандовалася. Я его главный не назначала! -

Несмотря на жалобы, татарин в душе уважал и боялся Бивня. Когда генерал-майор добрался до убежища, то обнаружил стратегический объект в плачевном состоянии. Вороватые прапорщики-завхозы продали почти всё топливо для генераторов. Запасы еды на случай войны были либо разворованы, либо протухли. Машины прогнили, некоторые были разобраны на запчасти.

В убежище, рассчитанном на обеспечение пяти тысяч человек, обитать можно было лишь в маленькой казарме. Где и ютилось восемьдесят человек личного состава.

В первый же день Бивень расстрелял командира объекта и двух прапорщиков. И шаг за шагом начал методично приводить Убежище в порядок: запустили генераторы, наладили охрану периметра, починили несколько машин. Вскоре военные стали совершать осторожные вылазки в ближайший населенный пункт за продуктами и горючим.

***

На улице темнело, день двигался к завершению. Ветра не было, снег равномерно падал, окрасив природу в белый цвет до самого горизонта.

Гилялетдинов мерз на сторожевой вышке в осенней форме. Из-под шапки-ушанки виднелись оттопыренные уши татарина. Он изредка припадал к биноклю, вглядываясь вдаль. Никого не было видно. Впрочем, после случаем с мизинцем, сержант считал, что Убежище сторожить и вовсе не стоит: кому охота переть на работающие магнетроны.

На вышку забрался рядовой, который отлучался по нужде. Он зевнул, подошел к краю деревянной вышки, харкнул вниз и вдруг зажестикулировал, подзывая сержанта.

- Татарин, смотри, - прошептал он указывая куда-то вниз.

Гилилятдинов подошел и перегнулся через перила. Поначалу он ничего не увидел, но вглядевшись, заметил в хороводе снежинок Существо, которое брело вдоль забора Убежища по направлению к вышке. Объект напоминал собой небольшого носорога с крупным бивнем и коротким телом, передвигающегося на двух ногах. Существо неспешно, с усилием, переставляло ноги и полностью игнорировало работающие на полную мощность магнетроны Убежища.

- Чур меня, чур! - затрясся сержант. - Мертвые пошла!

Перепуганный сержант выхватил автомат и хотел было выстрелить в сторону Существа. Но рядовой схватил его за руки:

- Стой, татарин, погоди. Давай Бивня позовем, пусть разбирается.

Сержант кубарем скатился с вышки и бегом бросился в убежище искать Бивня, наказав рядовому проверить работают ли магнетроны.

Когда Бивень с руганью поднялся на вышку, Существо уже отходило к соседнему посту.

- Товарищ генерал-майор! Вот бинокль, твоя смотреть, что татарин не пил! - обиженный Гилялетдинов протянул Бивню бинокль.

Генерал-майор припал к окулярам на долгую минуту. Наконец, отложив бинокль, он бросился вниз по лестнице, возбужденно крикнув солдатам:

- Дуй за мной, ребята!

Спустившись в гараж, Бивень подбежал к зеленому, местами проржавевшему, УАЗику с круглыми фарами. Генерал-майор занял водительское место, сержант вскочил на переднее сиденье, рядовой устроился сзади.

Дежурные на выходе едва успели отключить магнетроны. УАЗ, ревя, выскочил за периметр. Машина, прыгая на кочках и скрипя старыми сиденьями с подвеской, помчалась к таинственной фигуре, которая, заслышав звук мотора, остановилась и повернулась навстречу.

Сержант одной рукой вцепился в кресло, второй пытался удержать автомат. Когда подъехали ближе, Гилялетдинов понял, что существо - человек, но облаченный в какие-то странные мешковатые одежды. На плечах у него был большой рюкзак, а на голове высокий капюшон.

Бивень затормозил и проворно выскочил из УАЗа. На бегу вытащив табельный пистолет, он сделал предупредительный выстрел в воздух.

- Руки над головой! На колени! - скомандовал он.

Замешкавшиеся сержант с рядовым встали рядом и навели оружие на пришельца.

Фигура подчинилась и с трудом опустилась на колени.

***

Сергей долго смотрел через окно во двор, где первый снег припорошил полуразложившиеся тела. Природа, казалось, устала от происходящего и начала скрывать следы безумства человека.

Инженер тщательно задернул плотную штору. Квартира была полностью защищена. Стены кухни, комнаты, совмещенного санузла были покрыты листовым железом и плотной пищевой фольгой. Окна затянуты сеткой рабицей и завешены тяжелыми шторами.

Под окном к трубе отопления была наспех примотана изолентой схема с небольшой лампочкой накаливания и пальчиковой батарейкой. Провод от устройства тянулся к форточке, уходя за окно.

Лампочка вспыхнула.

Инженер присел и с тоской уставился на прибор. Уму непостижимо. Каждый раз он представлял себе, как при вспышке где-то рядом в муках умирает человек.

В прошлой жизни он витал в облаках. Его немногочисленные друзья были приличными людьми. Сергей представить не мог, что кто-то из них может нанести вред другому человеку. Поэтому наивно считал, что и никто не может.

Он вспоминал, как говорил товарищам: "Не бывает плохих людей. Каждого можно перевоспитать или объяснить, что он не прав. Каждый в душе ребенок". Друзья только посмеивались над ним.

Первые дни прибор горел почти постоянно. Двадцать-тридцать вспышек в час. В радиусе километра магнетрон использовался непрерывно. Обычные люди, бывшие его соседи по району, жали кнопки устройств. Сергей воображал, что он часто сталкивался с этими людьми в супермаркете, может быть, даже улыбался им, а они в ответ.

Хотя, чему удивляться. Сергей вспомнил, как он был поражен, услышав в исторической передаче по "Культуре", что в голод во время правления Бориса Годунова вымерла большая часть Москвы. При том, что запасов зерна по стране было достаточно. Такие же "соседи по району" придерживали хлеб, ждали пока вырастет в цене.

Не зерно, так магнетрон- жадность и равнодушие всегда найдут выход. Человек не меняется, прогресс лишь скрывает его истинное лицо.

Сейчас ситуация немного успокоилась: вспышка происходила раз в несколько часов. Вероятно, большая часть людей погибла или, как надеялся Сергей, ушла из города.

Инженер, шаркая, проковылял в почти полной темноте в санузел. На ощупь набрал в чашку воды из ванной и жадно выпил. Он хвалил себя за то, что догадался заполнить все ёмкости, потому что водоснабжение пропало практически сразу.

Сергей вернулся на кухню, где на полу горела керосинка. Присев к тусклому свету лампы, продолжил свое прерванное занятие.

Он очень соскучился по семье и собирался уйти из Москвы на юг, в Воронеж. Но не любил полагаться на удачу, всегда предпочитая действовать наверняка. Поэтому уже второй день Сергей методично водил толстой иглой сквозь плотную ткань. Через ушко иглы была протянута тонкая медная проволока, которую он вытащил из всех трансформаторов, которые смог найти в доме.

Пальцы инженера с непривычки были исколоты и опухли, но он не прекращал своего занятия, прерываясь только на беспокойный сон и нехитрую еду. Сергей прошивал проводящей нитью верхнюю одежду: кожаный плащ с длинными полами, джинсы, толстые валенки с калошами.

На идею вшить нить в одежду инженера натолкнуло ужасное открытие, которое он совершил три дня назад.

Сергей достаточно регулярно выбирался из своей квартиры. Несмотря на часто мигающую лампочку, он знал, что магнетроны засвечивают не всю территорию района. Скорее всего, оружие направлялось против конкретной жертвы. До чувствительного детектора долетал уже сильно ослабленный сигнал, неспособный причинить вред. И если двигаться аккуратно, не привлекая внимания, прижимаясь к железобетонным зданиям, то вероятность успешной прогулки была достаточно высока.

Инженер, который пребывал на тот момент в страшной депрессии, сознательно шел на риск, чтобы хоть как-то сбросить с себя смертельное оцепенение. В одну из своих вылазок он заметил, что в квартале от дома мертвые тела заканчиваются. Любопытный Сергей на листе бумаги в клеточку нарисовал карту района и начал указывать на ней места, где он встречал погибших. День за днем, шаг за шагом он исследовал свой район. Такая легкая форма безумия и презрения к смерти: он ползал по кустам со своей бумажкой и отмечал неровными крестиками трупы, зная, что в любой момент сам может отправиться в мир иной. Но его любопытство и систематичность, как это часто случается в жизни, были вознаграждены. Через несколько дней вылазок на импровизированной карте отчетливо проступил круг. С центром примерно в начале дома Сергея.

Тогда, после нескольких часов раздумий инженер предположил, что источник вспышки, убившей его район, таинственным образом связан с местом, куда пытались вломиться военные. Три дня назад он, наконец, решился обследовать второй подъезд. Подняв монтировку, оставшуюся от солдат, Сергей начал одну за другой взламывать квартиры. Дом был достаточно старым, люди жили небогатые, почти везде стояли легкие деревянные двери. На втором этаже Сергею повезло. Одна из тяжелых железных дверей, за которую он и не надеялся проникнуть, была приоткрыта.

Внутри он обнаружил практически голую квартиру: без обоев, без мебели, только на полу большой комнаты лежали полусгнившие матрасы. Сергей тогда вспомнил, что часто замечал, как во второй подъезд заходят стайки приезжих из Средней Азии. Он не придавал этому большого значения, да и люди старались не шуметь, соседям не досаждали - вели себя словно мыши.

В центре аскетичной обстановки возвышалась клетка, основу которой составляли небрежно скрепленные куски арматуры. Ячейки конструкции были дополнительно оплетены ковром цветных проводов, часть была в оплетке, часть без. Одна из арматурин была заземлена на батарею. Внутри клетки находилось нечто, что очерствевший за последние дни Сергей обозначил для себя как "слипшиеся пельмени": ком из десятка сплетенных человеческих тел, из которого местами торчали вывернутые конечности и головы.

"Ээх, сетку мельче нужно делать," - подумал тогда Сергей, увидев слишком крупную ячейку. Но он всё равно был поражен, что приезжие догадались соорудить клетку Фарадея, пусть и неправильную.

Возле конструкции на нескольких табуретках был разбросан десяток небрежно спаянных киловатных магнетронов, подключенных к сети через почерневший и оплавленный удлинитель.

По квартире торчали макушки грязных кальянов, по углам лежали плотно набитые пакеты с сухой зеленью внутри. Приложив один из таких пакетов к носу, - только так можно было перебить зловоние от гниения, - Сергей различил запах бани и веника. Приезжие, похоже, занимались продажей травки.

Скорее всего, напуганные поднимающимися военными, обитатели квартиры включили свое адское устройство. Сергей машинально заглянул в электрощиток. Один из предохранителей был выбит. Без этого район поливало бы излучением еще долго.

Именно тогда, увидев узор цветных гибких проводов, опутывающих клетку, инженеру пришла идея прошить свою одежду.

Закончив, наконец, с валенками, Сергей начал облачаться в свои электромагнитные доспехи. Одежда потяжелела, словно намокла, и сильно стесняла движения. Инженер запахнул твердый кожаный плащ, который с трудом гнулся на локтях. На голову намотал подобие казачьего башлыка из ткани, прошитой медной нитью.

Напротив выходной двери, на табуретке, стоял заранее установленный магнетрон. Провода от него тянулись к автомобильному аккумулятору. Устройство было направлено в сторону выхода. Сергей открыл дверь из квартиры и выставил минимальную мощность луча.

Обреченно вздохнув, он медленно, по очереди: сначала одну руку, затем ногу и в конце концов полностью встал под луч работающего магнетрона. Отчаянно зачесалось под мышкой, что сначала настороженный Сергей принял за действие магнетрона, но нет, он ошибся. Инженер долго прислушивался к своим ощущениям, но больше никакого дискомфорта не почувствовал: похоже, прошитая одежда хорошо защищала от излучения.

Напряжение спало, настроение инженера поднялось, он даже радостно похлопал себя по плечам, груди и бедрам, пытаясь станцевать яблочко. В его жизнь снова возвращались краски, можно было подумать о том, чтобы выбираться из Москвы. Лица родных ясно всплыли из памяти.

"Где они сейчас? Что с ними? Живы ли?".

Инженер надеялся, что с женой и сыном всё в порядке: в родном селе тещи жили традиционно, прогресс их еще не заметил. Про микроволновки сельчане и слыхом не слыхивали, телевизоры-то не у всех были. Деревня могла пострадать только от заезжих гастролеров с магнетронами. Но Сергей считал, что у них пока есть места поживиться побогаче, чем маленькая деревня на отшибе.

В трех кварталах находился небольшой туристический магазин, куда инженер пару раз заглядывал в прошлой жизни перед поездками на рыбалку. В приподнятом от успеха настроении Сергей не медля снял с вешалки автомат, - который он носил скорее для успокоения, поскольку даже толком не знал как снимать предохранитель, - закинул оружие за плечо и с трудом сгибая ноги в коленях вышел за дверь.

На улице было тихо, лишь попискивали крысы да изредка накатывал порывами ветер. Ни собак, ни кошек, ни птиц не было - всех убило залпами. Только грызунам удалось уцелеть в глубоких подвалах зданий, и теперь они вольно разгуливали по округе. Снег холодными искрами попадал на обросшее лицо Сергея, пробиваясь сквозь мелкую медную сетку, затягивающую отверстие в башлыке.

Подойдя к дороге, разделявшей кварталы, Сергей увидел две фигуры, сгорбленные под весом наплечных мешков. Незнакомцы, похоже, тоже заметив Сергея, неожиданно прытко скрылись во дворах. Во время своих редких вылазок, инженер несколько раз натыкался на людей. Каждый раз реакция была одинаковой: встречные бросались прочь от него, как от чумы. Люди перестали доверять друг другу.

Двери магазина, расположенного на первом этаже старой кирпичной пятиэтажки, были широко распахнуты. Судя по всему, кто-то уже успел побывать внутри. В помещении царил полумрак, слабый дневной свет пробивался внутрь только из небольшого зарешеченного окна.

Возле кассы на витрине лежала мертвая продавщица. Инженер спокойно прошел мимо. Смерть больше не трогала Сергея, даже отвратительный запах перестал быть таким отчетливым как раньше: человек привыкает ко всему.

По беспорядку было видно, что кто-то в спешке нахватал вещей и убежал прочь: на полу валялись сорванные со своих мест мешки, ножи, кастрюли; часть витрин была разбита.

Несмотря на это, крошечный магазин был плотно забит туристическими принадлежностями. Для торговли ушлый владелец использовал каждый метр пространства. Даже на потолке висели рыболовные телевизоры, сачки и сети.

Инженер первом делом снял с полки большой туристический рюкзак, бросил в центр магазина и принялся его набивать.

Сергей уже давно принял решение выбираться из города на своих двоих. Машину водить он не умел, попутчика искать не хотел, да и трассы были забиты оставленными автомобилями. Поэтому ему требовалось найти снаряжение, чтобы в зимних условиях выдержать переход в пятьсот километров.

***

Бивень вошел в кабинет с нехитрой обстановкой: голые каменные стены и большой деревянный стол у зарешеченного окна. Перед столом, на стуле со спинкой, сидел обросший мужчина. Руки его были закованы в наручники. На лице гостя еще можно было различить усы, которые тот когда-то отращивал, что придавало ему вид человека из прошлого. На столе лежали документы, плащ и башлык посетителя. Задержанный не выказывал признаков беспокойства и с интересом разглядывал вошедшего Бивня.

Генерал-майор присел за стол, достал сигареты и закурил.

- Здравия желаю, - Бивень посмотрел на разложенные на столе документы, - Сергей, ну и напугал же ты нас.

Кольцо дыма отправилось к потолку.

- Напугал? - казалось искренне удивился человек. - Чем же я мог вас напугать?

Голос Сергея с первых звуков выдавал в нем интеллигентного человека.

- Сам не догадываешься? Ты шел в зоне действия магнетронов, перепугал дежурных на вышках. Даже мне стало не по себе поначалу.

- А, это,- улыбнулся Сергей, - я даже и не понял, что иду под магнетронным излучением.

Бивень встал и принялся рассматривать одежду пришельца, разложенную на столе. Его внимание привлекла медная сетка, закрывающая отверстие для лица в башлыке.

- Тогда объясняй, как тебе это удалось?

- Физика.

Поняв, что перед ним очкарик-интеллигент, не представляющий угрозы, Бивень подошел к Сергею и ключом разомкнул наручники. Сергей размял запястья, на которых краснели следы от "браслетов".

- Так что значит физика? Курить будешь? - щедро предложил Бивень.

Сергей отрицательно покачал головой.

- Магнетрон - это, в общем то, обычный излучатель, вроде радиостанции или сотового телефона. Только по неизвестной мне причине, он как-то действует на нервную систему млекопитающих. Такое излучение легко отразить.

- И как же?

- Ну, любой металл его отражает, - пожал плечами Сергей.

- И где же тут металл? - Бивень поднял тяжелый плащ, разглядывая его со всех сторон.

- Я прошил все медной ниткой... А металл можно и на сетку заменить, главное, чтоб длина волны... - тут инженер запнулся, видимо осознав, что Бивень его не поймет. - В общем, сантиметра два нужно делать ячейку сетки, если реже, то пробьет.

Бивень недоверчиво смотрел на инженера: "Брешет, наверное. Но ведь прошел под излучателями, я дважды их потом проверял".

- А как же танки, БТР? Все полегло под этим излучением, они же металлические целиком.

Инженер задумался.

- Я не специалист по бронетехнике. Щели, наверное, были смотровые. Я же говорю, что сантиметра два ячейку делать нужно, если отверстие в корпусе танка больше, то излучение просачивается.

Послушайте, майор, отпустите меня. Я вам все что требуется расскажу. Но мне к семье в Воронеж нужно. У меня жена там с сыном, я даже не представляю, что сейчас с ними. Я не опасный, документы в порядке, оружие забирайте, - просительным тоном обратился Сергей.

Генерал-майор зло ухмыльнулся.

- Даже не проси. Не отпущу. Нашел чем удивить. Таких как ты, с потерянными семьями сейчас полстраны. А инженера хрен найдешь. Среди моего отребья хоть один бы соображал. Все деревенские идиоты, как таких в армию понабрали.

- А если я откажусь помогать?

- Откажешься, расстреляем. Дело нехитрое, военное. Но я думаю, ты человек с головой на плечах. Зачем тебе семью без кормильца оставлять? Поработай на меня, подготовь кадры, а потом со спокойной душой и домой. Еще и стране поможешь.

Сергей обреченно вздохнул.