Аннотация: Мой рассказ на конкурс БС-2. Довольно легко вышел в финал, заняв 13-ое место по итогам первого тура. В финале был подвергнут жесткой критике жюри и загнан на 29-ое место.
...он продолжает мучить меня. Он является ко мне во сне и терзает мою душу. Он убивает мой разум. Мой ночной кошмар преследует меня неотступно. И я бессилен сопротивляться ему.
Я выползаю из сна, как из пыточного подвала, измотанный, истерзанный, надломленный внутри. Да, каждый раз - одно и то же. Голова тяжелая, словно череп наполнен застывающим свинцом. Постель скомкана и мокра от пота... В такие моменты мне кажется, что легче достать из тумбочки револьвер и разом оборвать все это. Но что-то не позволяет мне сделать и шага к самоубийству. И я иду ванную, и привожу себя в порядок, чтобы пойти на работу.
Да, конечно, это заметно. Сослуживцы посмеиваются над моим помятым видом и замечают сиреневые мешки у меня под глазами.
- Хэй, Алекс, тяжелая ночка похоже у тебя сегодня была?
- Не изматывай ты себя с этими бабами так, а то к сорока импотентом станешь! Хе-хе.
- Спина от царапин не болит?
Они думают, что причина этому - моя подруга, Лена. (Если б, если бы...) Я отшучиваюсь.
Босс сегодня вызвал меня. Я вошел в его кабинет и остановился в дверях. В руках у него была какая-то бумага, его маленькие юркие глазки бегали по ней, словно нашаривая что-то. Я хлопнул дверью, чтобы привлечь его внимание.
- Товарищ Никитин, я стал замечать..эхм..снижение вашего рабочего потенциала. Я очень ценю сотрудников, давно..м-м..входящих в состав нашей компании, - он говорил, продолжая смотреть в бумагу, даже не бросив на меня взгляда, - мне бы очень не хотелось производить..м.. некие изменения в штате..
Его речь напоминала мне изувеченного калеку, нелепо балансирующего на косых обрубках ног. И этот инвалид продолжал идти, уродливый и жалкий.
- И вот до меня дошли сведения, говорящие о.. непродуктивности вашей работы. Конечно же, вы понимаете всю нежелательность.. труда такого рода..
Калека валится на землю и, пуская изо рта вязкую слюну, тянет ко мне свою костлявую, покрытую черными струпьями, руку.
- В общем, я бы очень хотел.. наблюдать некий подъем в вашей работе. Чтобы.. обе стороны были довольны нашим сотрудничеством. Вы меня понимаете?
Инвалид, порожденный моим воображением, сворачивается в серый бугристый комок и укатывается куда-то за горизонт.
- Да, конечно, я обращу на это внимание. Спасибо вам за ценный совет.
- В таком случае.. вы можете быть свободны.
Придя домой, я не мог найти себе места. Я курил, смотрел телевизор, пил кофе, оттягивая момент встречи с Ним. И осознавая неизбежность этой встречи.
В конце концов, я решился лечь в постель. Я лежал в ожидании сна, прислушиваясь к мертвому тиканью часов. Ощущая себя приговоренным уголовником, стоящим на эшафоте и ждущим момента, когда пол под ногами провалится, и тугая пеньковая петля с хрустом сломает шею...
Вот он - мой Кошмар.
Он необычен. От обычных снов, мутных, расплывчатых и невнятных, кошмар отличался поразительной реалистичностью. Просто как твое сознание пересаживают в другое тело...
Беспроглядная ночь. Я сижу на земле перед большим костром, в котором полыхают тонкие ветки степного кустарника. Густая ночная тьма расползается лишь на несколько метров от кострища. Граница света подрагивает, то уступая мгле лишний сантиметр пространства, то отвоевывая его обратно.
Напротив меня сидит Он. Не знаю, как его называть. Предок? Кошмар? Альтер-Эго?
Это дикарь. Он сидит еще ближе к костру, чем я, и смотрит на меня немигающим взглядом желтоватых глаз. Космы черных спутанных волос небрежно раскиданы по его плечам.
Его лицо. Грубые мазки черной, красной и белой краски на смуглой коже. Боевая раскраска.
Я рефлекторно расфокусирую глаза и вижу перед собой звериный оскал тигра, готовящегося к прыжку.
Мы сидим по разные стороны костра, друг на против друга. Мои внутренности сжимаются, дышать становится трудно. Я не могу ни встать, ни вымолвить слова.
Некоторое время ничего не меняется. Хищные языки пламени подпирают тьму снизу. Сухой степной ветер обдувает мое лицо горячим воздухом. Я слышу, как ветер поет свою песню, завывая, гудя. Кажется, что звуки эти рождаются невообразимо далеко отсюда...
- Червь! - дикарь выбрасывает в меня это слово, словно нож. Он говорит приглушенно и хрипло, но вместе с тем сильно и отчетливо.
- Ты даже не трусливая гиена, жрущая падаль! Ты навозный червь! Трупная муха!.. Травоядное, - последнее слово звучит из его уст как мерзкое оскорбление... или как приговор.
- Ты - жалкий слизняк. Ты не можешь защитить себя. Ты не способен построить жилище, не сумеешь выжить в лесу. Ты питаешься падалью и отбросами вместо свежего мяса. Ты - НЕ охотник. Ты - позор своего племени...- он делает паузу.
- Я бы мог выпотрошить твою тушу прямо здесь... Но я должен научить тебя. Я должен показать тебе, каким должен быть настоящий охотник.
Он замолкает. Я сижу, парализованный его словами. Дикарь подбирает с земли шаманский бубен, и подняв руку вверх, потрясывает им.
- М-м-м, - затягивает он, и я чувствую, что мое сознание начинает куда-то уплывать, медленно и безвозвратно.
Он поднимается и начинает свой танец.
Хаотично взбрасываемые в безумной пляске руки и ноги...
Неразборчивые яростные выкрики, гулким эхом тонущие в мглистом пространстве...
Звон бубна...
Танец завораживает, я начинаю улавливать гармонию в его движениях.
Тени синхронно пляшут вместе с дикарем на песке у костра. Ветер чуть слышно завывает вдалеке.
Чудовищная гармония.
В зловещей пляске теней и танце дикаря.
В неземном звоне шаманского бубна и сдавленном стоне пустынного ветра.
Дикарь и тень. Ветер и бубен.
Войдя в исступление, он подходит ко мне сзади и горячо шепчет в самое ухо:
- ПРОБОВАЛ ЛИ ТЫ НА ВКУС КРОВЬ?
- ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ, КАКОВО РАЗРЫВАТЬ ПЛОТЬ ЖИВОГО ЗВЕРЯ СВОИМИ ЗУБАМИ?
Слова пульсируют у меня в мозгу.
- ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ ЧТО ТАКОЕ НАСТОЯЩАЯ БИТВА?
- СЛЫШАЛ ЛИ ТЫ ХОТЬ РАЗ СЛАДКИЙ ХРУСТ ЛОМАЮЩИХСЯ РЁБЕР?
- ЗАГЛЯДЫВАЛ ЛИ ТЫ В ГЛАЗА ИСТЕКАЮЩЕГО КРОВЬЮ ВРАГА?
Я чувствую, как теряю себя, как дикарь оккупирует мой мозг, и я становлюсь им.
Я не силах в ему помешать.
- НАСЛАЖДАЛСЯ ЛИ ТЫ ВКУСОМ ПОДРАГИВАЮЩЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СЕРДЦА?
Сознание уходит от меня постепенно, словно грязная вода, засасываемая сливным отверстием раковины. Тьма медленно стягивается вокруг костра, и всё пространство заволакивается плотным, вязким мраком...
Просыпаюсь. Отголоски дикарского бреда эхом звучат у меня в голове.
Все то же состояние, как и всякое утро: свинцовый, раскалывающийся на части, череп, холодный пот на коже, смятая постель...
Я пью крепкий горький кофе без сахара.
Глотаю сигаретный дым, стоя босиком на балконе.
Ничто не может выбить из меня ощущение присутствия кого-то еще во мне. Нет, это не паранойя. За мной не просто следят...
Мне тесно в собственном сознании. Кто-то соседствует со мной в моей голове. И я не могу отделаться от этого тревожного, гнетущего чувства.
Я иду на работу.
Сегодня шуток уже меньше. Кажется, все поняли, что я подрабатываю еще где-то по ночам, вместо того, чтобы спать... причем на двух работах... грузчиком в порту и шахтером. Это можно заключить по моему виду. Я осунулся, похудел, от помутневших зрачков по глазному яблоку расползлись тонкие красные нити лопнувших сосудов.
Провожу рукой по подбородку. Черт, забыл побриться: колкая наждачная щетина дерет ладонь. Лена не любит, когда я небритый... Лена! Я ей не звонил уже почти неделю. Надо встретиться с ней. Надеюсь, она мне поможет избавиться от моего кошмара...
Кошмара... Отчетливые кадры вчерашнего танца проявились на поверхности памяти.
То страшное ощущение собственной беспомощности вновь овладело мною.
Я прокручивал свой сон в голове снова и снова, переосмысливая его и переживая свой страх заново...
Отвлекшись от своих мыслей, я обнаружил себя в курилке, стоящим в кругу сослуживцев. Все они внимательно смотрели на меня, ожидая чего-то. Меж пальцев неспешно тлела сигарета, испуская в воздух длинную струйку сизого дыма. Чертовщина.
- Ну? - подал голос один из друзей.
- Что ну?
- Дальше-то что было? - раздражительно.
Все ясно: очевидно, я просто увлекся, рассказывая им свой сон.
- Э-э. Я просто сидел и не мог пошевелиться...
- И что - не врезался? - удивленно.
- Куда не врезался? Вы что?
- Ну, блин, дорога что ли такая прямая попалась, раз ехал, не шевелясь, и никуда не врезался?
Ко всеобщему удивлению, я сорвался с места и опрометью побежал из курилки. Сумбурные и отрывочные мысли, внезапные догадки лоскутным одеялом пестрили в голове. Я ехал на машине домой, с ужасом осознавая одно:
Пока я грезил о сне, НЕКТО отработал за меня рабочий день.
НЕКТО травил байки моим коллегам в то время, как я жил своим сном.
Он управлял мной...
Что может быть хуже, чем потерять контроль над собой?
Что может быть хуже, чем утратить свою личность, отдав ее во власть подсознания?
Придя домой, я заперся на все замки (зачем? о, безумец) и начал готовится к обороне.
Борьба против сна - забавно звучит, не правда ли? Черта с два.
Да, конечно, здоровый человек может бодрствовать целую ночь без особых проблем, дав организму волевой приказ держаться до последнего. Так, легкая артиллерия для облегчения задачи - крепкий кофе, яркий свет, какое-нибудь активное занятие. И никаких проблем, да?
Хрен! О, я вам расскажу, что значит бороться против сна. Это борьба на выживание. Сон всегда берет измором и долгой мучительной осадой. Правила игры просты:
1. Пока у тебя хватает воли и изобретательности - ты не заснешь.
2. Исхода у игры два - ты или заснешь или умрешь, что в моем случае было почти равнозначно.
Первую ночь я провел по указанному выше плану. Страх не давал мне заснуть. Я боялся их... Боялся, что мои привычные ценности будут втоптаны в грязь, и на их место встанут грубые законы мира прошлого. Законы, диктуемые физической силой...
Новый день огласил свое наступление жизнерадостным щебетанием птиц, и, вместе с тем, битва перешла в новую фазу.
Невыспавшийся человек всегда напоминал мне зомби. Я им и был. Слонялся по квартире, не находя себе места. Тупо вперевал лишенный смысла взгляд в стены.
Абстрактный узор обоев распадался на отдельные фигуры. Картинка теряла фокус. Треугольнички, квадратики, ромбики непостижимым образом отделялись от плоскости стены и, метаморфируя в воздухе, начинали укладываться на ней уже в другом порядке. Они строили свое собственное изображение.
Я встряхивал головой - все мгновенно вставало на свои места. И стена вновь начинала искажать свой узор. Я заворожено смотрел на это строительство, а потом разом уничтожал картинку. Я боялся увидеть то, что покажет мне стена. Животный, суеверный страх всякий раз одерживал верх над любопытством. Отчаянно звонил телефон, кто-то ломился в дверь - цикл продолжал повторяться.
Это занятие поглотило весь день. А с наступлением ночи сон взялся за штурм моего сознания с новой силой.
Кофе и разнокалиберные энергетические коктейли оказались бесполезными.
Потом - рвущая барабанные перепонки музыка.
Явила свою несостоятельность лампа дневного света, направленная в глаза.
Самым верным моим союзником оказалась боль. Некоторое время меня выручал нож для резки бумаг.
Чиркаешь по коже, кровь тотчас же начинает обильно сочиться из раны - хлесткий болевой удар бодрит. Помогает. Секунд на двадцать. Потом появляется ощущение, что к векам подвязаны кирпичи, и кажется, что стоит лишь закрыть глаза - и все кончится: не будет больше боли и не будет никакой борьбы. Новый порез - и сон отступает.
Что плохо - рана, оставленная ножом, продолжает болеть. С каждым движением боль в руке накапливается. Чем дольше держишься - тем сильнее боль.
Через десять минут мне начало казаться, что на моей руке образовался небольшой локальный вулкан, раздирающий плоть изнутри и расплескивающий бурлящую лаву по коже. Грязно-красная лужа крови растеклась по письменному столу и спадала густыми вишневыми каплями мне на колени.
Черт побери, я знал, что все равно засну. Потеря крови лишь способствует этому.
Я остановил нож в сантиметре от руки и спросил себя: "Может быть, хватит бороться?" Конечно, в тот же момент я провалился в сон.
Сон.
Кошмар.
Предок.
Чувствуя, как сжимается мое сердце, я ожидал его. Даже не делая попыток угадать, какой сюрприз преподнесет мне мое подсознание на этот раз.
Я проваливаюсь в иной мир - это как нырок в прорубь.
Летний вечер. Хорошо освещенная гостиная. Необычно и со вкусом обставленная гостиная, надо признать: широкий дубовый стол на уродливых, непропорционально толстых ножках, удобные низкие кресла, обтянутые шершавым гобеленом, пестрящий вычурными узорами ковер (персидский - подсказало мне подсознание) и - величественно покоящаяся на стене коллекция сабель и шпаг. Словом - все здесь дышит давно ушедшей модой конца восемнадцатого столетия.
Резкий свет от массивной люстры слепит, отражаясь в полированной глади стола. Я, щурясь, обвожу комнату взглядом тонкого эстета. И обнаруживаю, что я здесь не один. Совсем недалеко от меня стоит Он (как я не заметил его раньше? или раньше его здесь и не было...).
Кто он на этот раз? Нет, не дикарь. Скорее наоборот.
Долговязый худой человек лет сорока пяти. Аристократ в старинном костюме хорошего покроя. Светло-коричневый сюртук, брюки, лакированные туфли на металлических застежках. Его облик гармонирует с интерьером комнаты, отлично дополняя обстановку.
Его лицо... Обтянутый сероватой кожей череп, высокий, изрезанный глубокими морщинами, лоб, слегка скривленные в улыбке тонкие губы. Но глаза... Маленькие, прищуренные глаза болотного цвета - ненавидящие. Два злых огонька, как раскаленные жала паяльников смотрят на меня немигающим взглядом. Впиваются сверлами в плоть, обнажая сжавшуюся в комок душу.
Я судорожно сглатываю слюну.
- Я предпочел бы жить холостяком, нежели существовать, осознавая, какой позор обеспечат моему роду потомки, - слова ссыпаются с его губ мелким сухим песком.
Жду. Он не торопится. Страх просачивается в мою душу через спинной мозг и растекается по телу.
- Позор, - повторяет он. Кажется, это слово повисает в воздухе между нами. Еще один приговор.
Я смотрю на него. Хищные и агрессивные черты прорисовываются в этом старике. Его тонкие жилистые руки крепко сжимают трость из красного дерева со стальным набалдашником. Он видит мой страх, я знаю.
- Тебе известно понятие чести?
- Ты гнилой человечишка, безвольный трус. Хуже крепостного.
- Ты живешь в гадком времени, где нивелированы первичные ценности образованного человека - честь и достоинство. Где легче проглотить любое оскорбление, чем продырявить мерзавца на дуэли.
- Империя, слава - знаешь ли ты, что это такое?... Молчать!
- Я мог бы застрелить тебя на месте... Если бы ты не был моим потомком...
Потомком. К тому времени я уже знал. Все они - мои предки. Дикарь, офицер, крестьянин, солдат, рыцарь, дворянин - все они прямиком из моей родословной, все со своими ценностями. И все хотят меня исправить... Их кровь течет в моих жилах.
- ...Поэтому я обязан научить тебя. И я исполню свой долг.
Он перехватывает трость за древко, и я вижу, что набалдашник отлит в виде ухмыляющегося черепа. Предок делает шаг ко мне. На его лице - желчная ухмылка...
...Мой расчет оказался неверен. Сосуды затромбовались, и, вместо того, чтобы истечь во сне кровью, я продолжил свое мучительное существование. На улице был уже вечер. Я знал, что обречен.
Мне мерещилась щербатая ухмылка старика. Виделась аристократическая гостиная.
Вспоминалась ночь у костра. Зловещий дикарь с бубном...
Измазанный кровью нож на столе показался мне панацеей от душевной болезни. Рассечь себе горло... Для пущей надежности.
И вдруг в голове проплыло - Лена. Она мне поможет. Если не она - то никто.
Она сидит на своей кровати в полумраке, ее лица не видно из-за тени от спадающих на плечи густых волос.
- Саша, это ты? - ее голос, кажется, потускнел за время разлуки.
- Привет, Лена.
- Саша, зачем ты пришел? - нотки безысходности играют в ее словах.
- Мне очень плохо без тебя. Я... так скучал.
- ...
- Лена ты должна мне помочь.
- Чем?
- Я болен, Лена.
- Знаю, Саша. Ты болен.
Когда живешь душа в душу, можно разглядеть любое чувство за обыденностью скупых слов.
- Скажи, что мне делать? Помоги мне.
- Извини, я не могу помочь тебе.
С ней тоже что-то не так, я чувствую.
- Лена, с тобой что-нибудь случилось? - я откидываю прядь ее смоляных волос.
О Боже! Она плачет. Глаза воспаленно-красные, влажно блестят. На ее шее... не может быть, красные ссадины.
- Лена! Почему ты мне не сказала?!
Слеза беззвучно скатывается по ее щеке и падает мне на руку. Она тихо всхлипывает.
- Кто это сделал, Лена?! Кто? Скажи мне!
- ...
- Скажи мне, Лена!
Она поднимает голову, и, смотря мне прямо в глаза, произносит:
- ...Ты, Саша.
Кажется невероятным, но моя жизнь наконец устроилась. Чтобы не будить воспоминания о прошлых кошмарах, меня переселили в новую хорошую комнату. Она обита изнутри белой тканью, и это смотрится довольно красиво.
Я больше нигде не работаю, у меня просто не остается на работу времени! Еду мне приносят прямо в квартиру, три раза в день. Это очень удобно! На улицу, правда, выходить дают редко, да я туда и не рвусь...
...Иногда Лена навещает меня. Она приходит и каждый раз тихо плачет, уткнувшись в мое плечо, а я успокаиваю ее...
Со своими предками я теперь живу в мире. Они больше не пугают и не мучают меня, они все оказались замечательными людьми, тем более они - мои родственники.
Предки учат меня. Они показывают мне удивительные времена, потрясающие события. Из-за этого я очень много сплю, но это не беда.
Ой, они зовут меня снова! Какие свершения ожидают меня сегодня? Я должен спешить...