Закружной Денис Сергеевич : другие произведения.

Пока смерть не разлучила нас

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    И снова из фанской серии S.T.A.L.K.E.R. Вампиры и Зона. Что, плохо сочетается? Я тоже так думаю. Они инородны ко всему, потому что уже давно мертвы - духовно. Но иногда, иногда им хочется стать по-настоящему мертвыми. Декаденство чистой воды.

Денис Закружной

Пока смерть не разлучила нас

  

***

   Глубокая ночь. Тишина. Лишь где-то вдалеке мяукает "Карусель". Как красива Луна.
   О, вижу, мой пленник пришел в себя. Замечательно. С интересом смотрю, как он пытается освободиться от веревок, которыми я крепко-крепко привязала его к кресту из двух ржавых труб. О, меня увидел. Что-то понял.
   - Мэри! Меня кто-то связал!
   Хорошие веревки, зачарованные. Для преступников из нашей среды используются. Я ведь - хозяйка вампиров Зоны, а поэтому лишь я решаю, кто виновен, а кто нет. Затих Эдуард, понял, что не освободиться. Голос решил подать.
   - Мэри, я не понимаю, в чем провинился. Помнишь, как мы мы тогда сражались с орлами Воронина. Я ведь тогда спас тебя, и вот чем ты решила отплатить!
   Да, тот бой в замке "Росток" я никогда не забуду. А ведь как все хорошо начиналось...
  

1

   Темно. Как в гробу. Ха-ха-ха! Тяжелыми каплями лупит по растрескавшемуся асфальту дождь. Он - наш самый верный союзник. И последний тоже. Я, Эдвард и Окс, без труда преодолевая сопротивления разыгравшегося штормового ветра, летим к "инкубатору". Это любимое словечко Окса - самого молодого из нас. Означает большое скопление людей, которые и не подозревают о том, что они - лишь пища для нас, созданий ночи.
   Синхронно приземляемся, и в секунду из летучих мышей превращаемся в свои "боевые" варианты. За те столетия, что мы вместе охотимся, все отработано до мельчайших подробностей.
   Баррикады из мешков с песком. Четверо. Настороже. Странно. Обычно часовые очень любят вздремнуть на посту. Да, люблю часовых. Их разум не надо убаюкивать днями, неделями, месяцами. Не надо выпрашивать дозволения войти в дом. Они, эти жертвы командиров-параноиков, вынуждены находиться в нашей стихии. Вдали от защиты родных стен.
   Хорошо все-таки, что эта четверка не спит. Так - гораздо интереснее. Как и положено - я начинаю. Стараясь держаться в тени ржавого низкого заборчика, крадусь к ближайшей жертве. Кровь, кровь бурлит в ее жилах. Молодая, горячая. И такая вкусная, желанная. Шаг, другой, третий. Задеваю плечом какую-то железку, зачем-то подвешенную цепью к заборчику. О, черт! Загрохотала. А четверка часовых пришла в движение. Ослепительно засияли большие лампы. А сквозь звуки дождя и ветра что-то оглушительно завыло. Как будто какое-то злобное животное проснулось.
   - Мэри, они подняли тревогу. Уходим, скорее уходим! Это, похоже, лагерь охотников на вампиров. -торопливо зашептал мне Эдвард. Трусоват он, особенно для мужчины и особенно для вампира.
   - Заткнись, Эдс. Обычная тревога у обычных вояк. Похоже, Мэри попала в зону действия какого-то датчика, реагирующего на движение. Странно, ведь идет проливной дождь и свистит ветер. Не должен он был среагировать на тебя, но среагировать. - это откликнулся Окс. - Самое время схарчить эту четверку, а потом за остальных примемся. Не получилось поиграть в бесшумных убийц.
   Окс прав. Глупая была затея. Моя затея. Вечная жизнь слишком скучна и надо временами ее как-то разнообразить.
   - Вперед, врассыпную!
   Отсылаю этот мысленный сигнал и бросаюсь к ближайшему красавчику. Он бормочет: "Свобода, блин, свобода. Но где?"
   Глупец. Сейчас ты получишь свою свободу, это я тебе гарантирую.
  
   Из крохотного участка тьмы - у самой кромки забора, отделяющего дорогу к базе "Долга" со стороны милитари, с красотой и грацией вынырнула изящная женская фигурка. В слепящем свете прожекторов ее и без того бледное лицо кажется ... пеламутровым что ли? Нет, не могу подобрать нужных слов. Короткие, черные волосы матово блестят. Тонкие бескровные губы раздвигаются в улыбке Моны Лизы, обнажая кривые белоснежные клыки. Облегающее черное платье почти ничего не скрывает. Зеленые глаза яростно смотрят на рядового Синичкина, замершего от... От восторга. Красота нарушительницы вогнала несчастного сталкера в ступор, да не только его одного - весь квад остолбенел. Они были готовы к чему угодно: нападению свободовцев, наплыву мутантов, визиту подвыпивших сталкеров-шутников... визиту Доктора и Черного сталкера в обнимку. А тут видят перед собой такую красавицу. Да, красота - сила, на это раз смертельно опасная. Мило улыбнувшись Синичкину, Мэри в долю мгновения преодолела те четыре метра, что разделяло ее и жертву. Еще мгновение: жертва покорно расстегивает воротник и, блаженно улыбаясь, сама запрокидывает голову. Песнь вампиров возымела над Синичкиным власть - направленное воздействие на психику жертвы, обезоруживающее и покоряющее.
   В поле зрения квада показалось еще два оживших покойника. Запах выгребной ямы. Синюшные лица. Сухая шелушащаяся кожа. Звериные оскалы. Низшие вампиры. Жалкие и ничтожные твари. Тот, кого Мэри называла Оксом - верзила с лицом крестьянина, еще демонстрирует какие-то признаки интеллекта. Эдвард - худощавый мужчина с чопорным лицом английского лорда, - обычное трусливое животное. С противным похрюкиванием совершает немыслимый прыжок вверх и приземляется на обомлевшего долговца, руки которого судорожно сжимают вдруг ставший ненужным автомат "Гроза". Удар, еще удар. Это подоспел Окс. Истязаемые постовые молчаливо терпят побои - странная магия вампиров сковала их разум и волю. Последний из квада, сержант Нетребко, все-таки приходит в себя, умудряется правильно оценить эту нестандартную ситуацию и во все горло, перекрывая вой сирены, вопит:
   "ВАМПИРЫ! ВАМПИРЫ!"
  
   О мой сладенький. Ты - такой вкусный. Такой сытный. Но с собой я тебя брать не хочу, ты слабак при жизни, а после смерти вообще ничтожеством станешь. В тебе две вещи хорошо: ты питателен и ценишь истинную красоту. Мою красоту.
   Все, пора продолжить развлечение. Слышу топот множества ног. Ожил замок. Услышали тревогу. Скоро здесь будет очень-очень жарко. Для них. Они не готовы с нами сразиться - ни серебряных пуль, ни чеснока, ни распятий. Я об этом из крови этого красавчика узнала. Как? Не знаю, да и не важно. Важно, что так умеют "хозяева" и "хозяйки", а я уже давно достигла их ранга. В секунду ломаю парню шею и разворачиваюсь к следующему кандидату. Но что это? А, ха-ха-ха! Да в меня стреляют. Больно! Я чувствую боль, чудовищную боль. Но почему?
  
   Нетребко, увидев, что уже вот-вот подойдет его очередь (чертовы мутанты прикончили же всех его товарищей и, утирая окровавленные морды и ... личико, с издевкой рассматривают его перепуганное лицо) бросил истошно вопить, сурово поднял оброненный пулемет и стал поливать "чертову сучку" огнем. Вдруг поможет, вдруг врут легенды об этих тварях? Это вампиры, тут сомнений нет. Какой-то придурок, пробившись к заветному Монолиту, загадал желание стать таким вампиром. Оно и сбылось. Это - Зона, и тут возможно все.
  
   Осторожность. Я просто престала быть осторожной. Расслабилась раньше времени, вот и все. Оттого и сплоховала - позволила будущей пище стрелять в меня. Сейчас это поправлю. Легко подбираюсь к смельчаку, вырываю железную палку из его толстых рук. Фууу! Кости ломаются, хилый. А с виду ничего, в каком панцире красивом. Сдираю шлем и смотрю в его глаза. Стах! Его нет! Он не боится меня! А он не так уж и плох. Пытается со мной бороться, и это со сломанными руками. Выдирается и бьет коленом в живот. Дурак! Смелый, совсем как я когда-то. Нет, на развлечения и проверку его способностей нет времени. К нам несется толпа, которую еще предстоит обратить в бегство. А потом и растерзать. Просто так, чтобы знали. И потом. Дети! Здесь есть дети и ... женщины! Я их чувствую! Ладно, приятель, прощай. Эдвард и Окс уже бросились на рыцарей. Нет, на военных, и мне пора. Рада была... Да что это такое?! Сломанной рукой отстегнул со своего пояса какую-то штуку, и пихает мне в глотку. Он что, сумасшедший?! НЕЕЕТ! БОЛЬНО!
  
   - Жри, жри, тварь! Это "серебрянка" - тебе по вкусу придется. - Радостно кричит сталкер, запихивая в глотку Мэри свой артефакт-талисман. Странное свойство у этого артефакта - поглощать из окружающей атмосферы ионы серебра и растворять в своем пористом теле. Говорят, если его долго носить на поясе, то он рано или поздно артефакт станет серебряным слитком. А это - не шутки! Нетребко "серебрянку" всего-то год на поясе таскает, серебра там немного, но это и плохо. Для Мэри. Тело артефакта как губка, серебро в виде раствора присутствует. Каждый атом теперь смертельно эффективен.
  
   - Хозяйка! Хозяйка! Что с тобой! - это Окс заметил мое отсутствие и подал голос.
   - Окс. У него серебро! Я...я...Мне плохо. Спаси, спаси меня! Серебро, проклятое серебро...
   -Эдвард! Дружище! Сдерживай их. Ты справишься, я верю в тебя! Хозяйка, я сейчас! Вот только...
  
   Два квада долговцев, прибежавших на отражение нежданного нападения мутантов, в полутьме ПНВ (прожекторы освещали только дорогу на милитари, а освещение самой базы включить почему-то никто не догадался) приняли вампиров за кровососов. Чему способствовали и суматошные крики Нетребко. Огонь открыть не успели: вампиры в секунду приблизились на расстояние вытянутой руки. Завязалась рукопашная. В которой, по командному мнению Эдса и Окса, у людей шансов просто быть не могло. Вот Окс с ходу вгрызся в горло верзилы с него ростом, но тот, вместо того, чтобы впасть в кататонический ступор, начал обоими руками молотить противника. И, столько веры у бедняги было в то, что эти его нелепые усилия помогут ему, что произошло то, быть могло. Окс почувствовал боль, но не физическую, а где-то в самой глубине его вампирской души. Секундное замешательство. И вот уже пятеро долговцев лупят прикладами недоумевающего пока Окса
   У Эдса, впрочем, такой проблемы не возникло. Похрюкивая и бормоча какие-то ругательства, он ввел в замешательство своих трех противников. Не должны ведь кровососы издавать подобные звуки? Выходит, это не кровососы, а кто-то другой. Кто же?
   Каким-то чудом Окс сбрасыват наваждение и кидается на крики хозяйки, по пути исхитрившись прикончить двумя движениями двух человек в тяжелых экзоскелетах.
  
   - Братва! Братва! Крой их серебрянками! Пули их не берут, а "серебрянки" помогают. Быстрее! Они сильные.- Продолжает вопить Нетребко. А я и не слышу его уже, в мыслях его все это читаю. О, тело в судорогах корчится. Стою на коленях. Окс, он же обещал помочь. Где он?
   - Хозяйка! Я тут, прикончил этого урода. Тебе плохо?
   - Серебро. Я же кричала, что у него серебро?
   - Я... я думал, что не так понял. Летим. Летим! Превратиться в летучую мышь сможешь?
   - Нет, я уже ничего не могу. Вода, отнеси меня к воде. Надо... Промыть...
  

***

   Да, я все помню. Еще бы я не помнила! Веками думала, что Эдвард трус, а он просто очень осторожным был. Хоть какая-то награда за почти полное отсутствие интеллекта. Помню, уцелевшая четверка рыцарей вооружилась той пористой гадостью, которую толстяк против меня использовал. Окружили Эдварда. Не давали ему и секунду на трансформацию в мышь, а отвести глаза сразу четверым или, тем более, распасться на рой насекомых, он как низший вампир не мог. Бился как лев, всех уложил. И опек только мизинец, который потом почернел и отпал. Втроем отступали. Как - не помню, а эта двоица и рассказать толком не может.
   Здорово мне тогда досталось. Все лицо почернело. Жуткой уродиной стала. Оба глаза в пыль обратилось. Обычный вампир вообще развоплотился бы. Но я - хозяйка, и потому уцелела. Вот только Боль была такая, какой я и при жизни никогда не чувствовала. Словно, словно... Нет, не могу сравнить. Не помню с чем.
   - Эдвард. Дорогой. Ты ни в чем не виноват. Это я, я виновата. Перед тобой. Прости меня.
   Мычит что-то. Не понял ни слова. Почему, ну почему почти все превращаются после обращения в таких скотов. И почему я в такую же не превратилась? Жила бы себе одной ночью. Пила кровь неосторожных грибников, слуг да постовых. И ничего бы не вспомнила. И пусть власти никакой у меня не было бы. НЕ нужна она мне. Ничто не нужно. Только...
   - Хозяйка, что с тобой. Я ничего не пойму. Ведь мы с тобой так славно развлекались. И потом, мы же оба - птенцы Грюнвальда. Неужели ты забыла?
   О, хоть какие-то связные слова. Бывает такое и низших вампиров, наплывами. Ведут себя как ... люди? Нет, как мы, хозяева. Мыслить пробуют, иногда логически. И как мало он знает. Грюнвальда вспомнил, эту тварь. Эту погань! Я его помню получше. В нем слишком многое от человека сохранилось, слишком. Какой-то дефект. Инкуб.
  

2

   - О, вот так. И потом. Я вижу, что тебе понравилось. Ты на меня очень похожа. Я знал, что ты такая, потому и выбрал тебя. Теперь повернись спиною и двигайся, как я тебя учил. И стони, стони как та шлюха в том красном платье. Помнишь, в Мюнхене? Ты ее на две части порвала, так легко, так красиво. И кровь нутряную пила. Да, у тебя своеобразный вкус. Ты одна и мужчин на харчи пускаешь, и женщин. Причем женщин даже чаще чем мужчин.
   - О, да-да! Еще!
   - О! Да, ты такая. Я вижу! И дети, почему ты и на них охотишься. В них же так мало крови, да и доверчивости в них поменьше, чем у взрослых. Никогда согласия войти внутрь дома не дают. Всем. А тебе верят. Нет, это конечно, мастерство. Экстра класса. Но.. Опять повернись, шлюха. Да, так хорошо! Так вот. Это мастерство. Но оно бестолковое. К чему тебе это?
   - К чему - просто мне нравится это. Они, они не достойны жить! Да. Дети, самое дорогое. И не достойны.
   - Да, ты очень жестока. И умна. Когда-нибудь, когда ты полакомишься кровью многих, ты станешь хозяйкой. Я уверен. О, продолжай!
  

***

   Мерзко! Как же все это было мерзко! Но это я понимаю лишь сейчас. После всего, что произошло.
   Снова закачался мой импровизированный крест. Снова Эдвард пытается освободиться. Дурачок, какой он дурачок. Милый и храбрый.
   - Хозяйка. Я понял, в чем дело. Тот сталкер, которого ты прошлой ночью не стала убивать. Он как-то на тебя воздействовал. У него - способности охотника на вампиров. Я слышал, что они так могут и...
   С удивлением смотрю на него. В самом деле интеллект что ли прорезается? Ах, как хорошо! Я смогу ему все объяснить. Да. А он прав. Как прав. Тот сталкер, его звали Денис. Он был такой... несчастный и такой, чудесный. Он меня многому научил тогда. Воспоминания жаркой волной затопили мой холодный и теперь уже беззлобный разум. Я все помню, до мельчайших подробностей.

3

   Тихая лунная ночь. Я так голодна. Мне, хозяйке, нужно пищи гораздо больше, чем Эварду или Оксу. Им что, раз в две недели схрачил (любимое слово Окса) какого-нибудь несчастного и все. Счастливы. А мне - чуть ли не каждую ночь на охоту выходи. Эдвард набивался пойти со мной, но я от него упорхнула. Дело несложное. Два сталкера среди мертвого леса. Ночуют под открытым небом. Я их легко одолею. Да. Я снова всю могу. Я снова ослепительно хороша. Кровь полсотни шлюх борделя рыцарского ордена "Свобода" меня излечила. Бойня. Какая была бойня. Они все вопили как резаные. Ха-ха-ха! А некоторые были даже беременны. Двойное удовольствие! О, а вот и моя добыча.
  
   Костян поставил меня постовым, а сам почти мгновенно провалился в сон. Еще бы! Сутки не спал, да меня на себе тащил. В бою со стаей кабанов припятских полегли все пятеро наемников, которые за остатки моего капитала вызвались сопровождать нас к моей цели. О, что за бойня была! Кошмар какой-то. Всех в клочки разорвали, мне - ногу повредили. Несильно. Но идти с трудом могу. А мне на это плевать. Мы уже близко к цели. Если верить Машкиной карте, то до окраин Северо-Западного района Рыжего леса полдня ходу.
   Тут какой-то звук нарушил мое ночное бдение. Словно крадется кто-то. И поет, красиво так. Пелена безмолвия пробует было окутать меня, секунда и все прошло. Что это вообще было? А! Идет кто-то. Человек. Женщина. Быть того не может.
  
   Некто или нечто тоже заметило и потянулось к разуму голодной вампирессы, видимо преследуя какие-то свои непонятные цели.
   Хм. Человечек. Еще один. Может быть, и он сможет мне помочь? Потянусь к его сознанию. О, множественные ошибки, поломки, искажения. Пробую что-то подправить, но ничего не выходит. Так, только запутал все. Ладно, он уже не опасен, а я займусь пока другими делами. Их так много, что и не перечесть.
  
   Странно. Вроде бы должен был замереть в блаженной истоме. В ожидании моего поцелуя смерти. А вскочил. Увидел мое лицо и зашептал что-то. По-английски. Меня по имени назвал. Нет, этого быть не может?! Захромал мне навстречу. Вижу так похож на...
   - Маша. Я знал что ты придешь. Какая ты красивая. Такая же, как прежде была. Даже лучше.
   Что он говорит такое? Ко мне подошел. Обнимает, целует даже. А я стою ни жива ни мертва. Он не поддался моей призывной песни. Я это почувствовала. Но ведет себя словно... Словно спятил. Надо скинуть эти его объятия, надо что-то сделать. Но ничего совсем не хочется. Почему? Я, нет. Я...
  
   Предательский лунный свет упал на лицо Мэри, открыв Денису его мертвенную красоту. Хозяйка вампиров надеялась, что хоть это приведет странного сталкера в чувство, покажет ему его ошибку и обратит его в бегство. Но нет. Тот только больше обрадовался.
  
   - Маша. Знаю, что тебя не надолго отпустили. Знай, я не отступлюсь. Мы с Костяном уже почти на месте. Сашенька там как? Не скучает без папы. А я ее книжку нашел! Несу ей.
   Знай, я ушел от Олбриджа. Мы, оба ушли. Вместе с Сэмом. Все как ты и хотела. Ну, улыбнись, улыбнись, ведь очень скоро все закончится. Мы будем снова вместе.
  
   Он меня принял не за ту. Говорит как ласково. Едва ли не тысячу лет никто так со мной не говорил. Улыбнуться просит. Как это? А, кажется, знаю как. Это почти как оскал, но только чуть-чуть иначе. Да, я улыбнусь. Он, он...
  
   И вампиресса улыбнулась, показав Денису Закружному (а это был именно он) полуторасантиметровые клыки, оба в запекшейся крови недавней жертвы. Сталкер обомлел, на мгновение, а потом...
   - СУУУКА! ТЫ! ОПЯТЬ! Я!
   О! Что такое? Совсем как Эдвард. Тогда, когда я его... Что? Не могу вспомнить!
  
  

***

   - Хозяйка. Ты слышишь меня! Очнись! Ты словно спишь! У тебя такой странный вид, совсем как у смертной. Ты, ты... Скалишься как они, и дышать пробуешь. Что с тобой?
   Улыбаюсь ему. По-настоящему. Я теперь умею. Может, и смеяться научусь.
   - Милый, подожди чуть-чуть. Скоро все кончится.
   - Ты что! Да через...
   Опять что-то кричит. Мысленно, конечно же. А я и не слушаю. Он учится на глазах, растет. И это - главное. Ну а я, я пока предамся радужным воспоминаниям о далеком прошлом .
  

4

   - Мими, как я тебе?
   Верчусь перед серебряным бруском из стороны в сторону, стараясь до мельчайших подробностей разглядеть все складочки на длинном красном платье. Вроде бы слишком вызывающе. А, пусть! Для мне только ЕГО мнение важно. Какая же замечательная вещь, этот отполированный брусок серебра. Мое отражение в папином пруду такое блеклое. А тут - краски, мельчайшие детали. Вот только был бы это брусок побольше. О, теперь знаю что у папы в качестве подарка попросить.
   - Госпожа, вы как ангел. Только черноволосый. Ведь бывают такие ангелы? - это толстушка Мими наконец голос подала. Восторженно проводит по моим длинным шелквистым волосам своей пухлой ладошкой. Завидует. У нее таких никогда не будет.
   - Нет таких ангелов, дурочка, они все - блондинки. А я ууу, демоница!
   Фу-ты. Крестится. Дура-дурой. А еще прогрессивной себя мнит. От пояса верности отказывается, о политике говорить пробует. Корчит из себя черте-что.
   - Да брось ты. Я же пошутила. Не любит Бог нас, брюнеток. И рыжих как ты не любит. Только юродивых, бедных и блондинок. Оттого и сотворил их больше всего.
   Поняла, глупая, что шучу и вместе заливисто смеемся. О, трубят! Трубят герольды! Милый!
  
   Две молоденькие, лет по восемнадцать, если не меньше, девушки бросили стрекотать и выбежали на балкон в толстенной стене циклопического помещения. На обоих - старинные платья давным-давно сгинувшей эпохи. Высокие прически радуют взор. Глубокие декольте волную чувства. Обе девушки устремили взоры зеленых глаз куда-то вниз, на мощеный двор. Там царит оживление. Огромные, кованые железом ворота, усилиями десятков людей широко распахнулись. Впустили целую процессию. И кого в ней только нет. Колесом ходят шуты в цветастых одеждах, жонглеры, стоя на спинах лошадей, подкидывают и ловят горящие факелы. С десяток всадников в броне с головы до ног, синхронно правят железными же лошадьми. Впереди - рыцарь в отливающих стальным блесках доспехах, шлем с роскошным плюмажем держит в левой руке. Отсюда и не разглядеть его лицо - двор большой, а мы незаметно примотслись на подоконнике рядом с черноволосой и белокожей красоткой. Правой рыцарь машет в сторону нашей героини. Та в ответ жеманно и нехотя улыбается. Но по подергиванию червленых губ видно, что Мэри (а это именно она) взволнована, но согласно тогдашним закнам нравтсвенности, вынуждена строить из себя ice-lady.
  
   Любимый! Вернулся из этого? Как его? Крестового похода. Вечно этим мужчинам не сидится на месте, то им с французами подраться хочется, то болото ненужное осушить, то пару ярусов стен возвести. И ради этого все и вся готовы оставить. Дети, вечные дети. Такие же наивные и неугомонные. Не хотят понимать, что жизнь коротка, и тратить ее на пустые развлечения глупо. Уютный дом, семья, хозяйство. Это все на наши хрупкие плечи ложится. Двести человек челяди! И за всеми присмотр нужен. Правильно ли ткачиха плотно ткет? Правильно ли повариха обед готовит? Запасов хватит на зиму, или на рынке в Лондоне докупать придется? Год-то не особо урожайный был. Все зерно повымокло. Так иногда хоть совет нужен, а его и получить не от кого. Папа до сих пор в Иерусалиме неверных учит уму-разуму, мама два года назад от чахотки умерла. Если бы не Мими, вообще одной бы управляться со всем пришлось бы. Вон, крыша опять течет. Надо искать плотника, он поди пива напился. Пройдошистый. Ой, да что это я опять о мелочах. Вон, милый под окном стоит, спешился. Высокий какой. Под шесть футов. Сильный. Мечом своим час вертеть туда-сюда может. Я его и от земли оторвать не смогла. Да, только хромает-то как. И, и на колени становится.
   - Доргой, у тебя колено, ты колено...
   Машет рукой.
   - Мэри. Я же в пацире. Чрез него не больно. Ты согласна?
   С чем это я согласна. Он что, пока я о ерунде думала (дура!) он меня спросить о чем-то успел. А он же (дважды, нет, трижды дура!)
   - Да! ДА-ДА-ДА-Да!!!!!
   Как все удивленно заозирались. Почтенная леди ведет себя как пастушка. А мне все равно, пусть думают что хотят. Для меня теперь только один человек на свете есть. Он, ЭДВАРД.
  

***

   Сейчас-то что мешает? Вроде кричит кто-то? И громко как. Смертные что ли? Да нет, не чувствую никого. Тогда кто? Может это те уродливые твари с хоботами или те наши кошмарные собраться с щупальцами. Они - не люди и их я не чувствую. Смотрю настороженно по сторонам. Пусто все. Нет этих... Орков что ли? Да, как-то так. И кровь сосущих нет нигде. Да и не осмелились бы эти порождения сатаны на нас напасть. А ведь кто-то все же кричит. НЕТ! СВЕРШИЛОСЬ!
   Поднимаюсь с колен и в секунду к Эдварду подскакиваю. Это ведь он кричит! Да как эмоционально, с какой злобой и энергией! Он все понял, и он будет со мной!
   - Сейчас, любимый, сейчас я развяжу тебя.
   - Хозяйка. Наконец-то ты очнулась. Скорее, скорее. Сейчас начнется, но мы успеем.
   О! Нет. Он не со мной. И уже, наверное, никогда не будет. Животное, тупое животное. Яростно луплю его руками и ногами.
   - ТЫ! ТЫ!
   Пытается уклониться от моих ударов, инстинктивно. Боли он не чувствует, ни физической, ни душевной. Даже когда его на базе долговцев (да, так вроде правильно) серебром обожгло, ухмылялся. Зомби. Самый настоящий. Такой же обломок человека.
   -СУКА! СУКА!
  

5

   - СУКА!
   Спасибо, любимый. Благодаря тебе, я проживу еще один день. Все, мне пора лететь, счастливых сновидений.
   - Мэри... Это действительно ты? Я... Прости, но ты ведь укусила меня. Очень больно. Куда ты пропала тогда?
   Не пропала, а обрела вечное счастье с Грюнвальдом. Свободу от всего. Да. Отвечу что-нибудь этому холодеющему куску мяса. Мне так хочется, бурлят остатки человечности. Надеюсь, что в последний раз.
   - Меня посетил подлунный Бог.
   Выглядит удивленным. Только что обнимал меня, в холодные губы целовать пробовал и нарвался-таки на мой поцелуй. Грюнвальд говорит, что во всем, что касается поцелуев, у меня талант.
   - Какой Бог? А, ты, видно, не в себе. Потому и кусаешься. Но это ничего, это пройдет. Иди ко мне, милая моя, жена моя.
   Свинья! Да как он смеет меня так называть. Размахиваюсь и силой бью его прямо по лицу. Отчетливо слышу хруст костей.
   - Слуги! Слуги! Мэри! Тут Мэри! Держите ее!
   Хрюкнул от боли. Ну, настоящая свинья. Бормочет что-то:
   - Мэри, ребенок, наш ребенок. Ты... Где он?
   - В выгребной яме, где и место разному отродью.
   - А, что? Будь ты проклята. Нет... Мэри, я ведь так люблю тебя.
   Любовь! Да что он знает о любви! Это жалкое подобие человека. Хуже, это животное. Грюнвальд вчера показал мне, что такое любовь. И это действительно здорово, так здорово, что я даже не могу это выразить. Сила, мощь, энергия! Все не то и все не так. Такого я при жизни не ощущала. Впрочем, какой еще жизни? Так, преддверию жизни. Подготовки к ней. Теперь я на пороге вечности. И меня ждет вечная любовь, а перед ней меркнет все живое. Все.
   - Бай-бай, милый. Я буду сниться тебе в твоих снах, после смерти тоже бывают сны.
  

***

   - Так это ты развоплотила Окса? И почему меня с ним заодно хочешь развоплотить? За что? Зачем? Хозяйка, скажи!
   Тупица. Ничего не понимает. Ну почему, почему он обратился в ЭТО? Почему не умер тогда? Я ведь его почти обескровила. Жестокая тварь! Я проломила ему череп. А он не только в живых остался, но и таким как я стал. А я ведь тогда была обычным низшим вампиром. И ничегошеньки не умела. Даже призывной песни не знала. К нему прилетела потому, что той пищи, которую мне давал Грюнвальд, не хватало. Я тогда все время хотела есть, а он отделывался нелепыми объяснениями вроде "Шотладские горцы раскопали могилы гнезда", да "Охота, охота идет, нельзя высовываться". О, я такая сука! Прости меня, Господи. В этот край я пришла спасаясь от твоего гнева ибо нигде больше нам места не осталось. Зона, только Зона приняла нас, и только она как-то открыла мне глаза. Точнее, человек, на котором стоял твой, Зона, опечаток. И как я его сразу не заметила? Он так смел, так решителен. Я взяла на себя смелость и помогла ему, Денису. Орда ужасных орков хотела напасть на него и его друга, а я увела их за собой.
   - Ну, зачем ты это сделала? Зачем Окса развоплотила? Ответь!
   Объяснить что ли? Вдруг поймет? Вдруг что-нибудь шелохнется в его искалеченной душе? Нет, напрасная надежда.
   - Потому, что он наш сын! Ты слышишь! Наш сын! Ты понимаешь, что такое "дети"?
   - Дети, какие дети? У нас с тобой дети?
   Тупо бормочет что-то под нос. Хоть заткнулся, и то хорошо. Милый. Да, во мне словно две силы борются. С переменным успехом. Но уже вижу, как чаша весов потихоньку начинает склоняться в сторону тьмы, голода и безумия. Нет, не будет этого. Вот зачем я так на Эдварда накинулась? Мразь, я мразь. Прав был Грюнвальд. Как же он тогда, наверное, кричал, когда я напоила его вином из серебряного бокала, а потом обездвиженного оставила дожидаться рассвета. В Лондоне он поздно приходит, так что у меня было много времени.
   Все, через минуту начнется. Уже светлеют верхушки деревьев. Они такие же мертвецы, как я и Эдвард. И похожи на настоящие деревья, и ствол, и ветки, и листья есть. Но самого главного у них нет. Способности плодоносить, расти и радоваться свету. Где-то там, далеко-далеко, сталкер Денис добрался до своей цели. Я откуда-то это все знаю. Надеюсь, он нашел свою Мэри.
   Я в ответе за все. Только я. Тварь, ох какая же я тварь. Зачем я тогда улыбнулась этому отродью, Грюнвальду? Да, я была никудышней женой для Эдварда и чудовищной матерью для Окса, но ведь все еще можно исправить. Да, можно! Мы ведь в Зоне, этом волшебном лесу, и здесь возможно все. Даже... Нет, не буду загадывать.
   - Милый, ты меня любишь?
   - Пошла на ...!
   - И я тебя тоже очень люблю. Совсем недавно поняла, что любовь сильнее смерти. И ты поймешь. Прости меня.
   Его минутный порыв ярости затих. Трусливо вопит в все горло:
   - Хозяйка! Рассвет, он приближается! Рассвет!
   - Помнишь, как ты обещал мне "в болезни и здравии", "богатстве и бедности", "горе и радости"?
   - Сука. - Невыразительно так сказал. Как малый ребенок повторяет услышанное от конюха ругательство.
   Значит, кое-что все-таки помнит. Никогда раньше этого слова не произносил, а теперь твердит как умалишенный. Впрочем, он такой и есть. И это все из-за меня. Пока.
   - И я помню. Смотри, смотри! Я вижу свет! Свет надежды.
  
   Материалы из приватного чата "Вампиризм" сайта www.gothicinsane.com
  
   Age of vampires. Ох, то что вампиры действительно существуют - в этом решительно никто из нас не сомневается, так что не понимаю зачем ты затеял этот спор. Но ты утверждаешь, что они не просто существуют, а принадлежат нашему миру целиком и полностью.
   Undead. Да-да, Ох, поясни все это. Сказал - докажи!
   Ox. Что ж, если Вы все так настаиваете, то я приведу научные обоснования ранее изложенного.
      -- Способность обращаться в летучих мышей (либо одну очень большую, либо целую стаю) и даже рой мух (это редко) вызвана такой вот причиной. Каждая клетка тела обычного человека несамостоятельна, ее функции неизменны, и она навеки вечные прикована к другим. При заражении вирусом T-1000 (Думаю, Вы поняли, почему я так его назвал) все становится иначе. Все клетки организма универсализируются, так что теперь неважно, какая из них раньше была нейроном, а какая нейрофибрилом. Все тридцать триллионов клеток при желании мозга могут распасться и соединиться уже в другой комбинации. Пока только две из них устойчивы - "летучая мышь" и "рой мух". Да, и одежда тоже лепится из клеток тела - дань привычке. В природе похожее явление встречается у некоторых видов грибов и растений.
      -- Неприязнь к серебру и чесноку. Аллергия, причем очень сильная.
      -- Дневной сон. Вызван светобоязнью: гиперчувствительностью измененных T-1000 клеток к ультрафиолету, под его действием происходит ионизация отростков "усатой клеточной мембраны" (мой термин), вызывающая буквально в течение трех-четырех секунд необратимый распад всего организма на отдельные клетки, которые впоследствии быстро погибают.
      -- Потребность в свежей крови. Ну, этого, ребята, Вам объяснять не надо. Ты, Age of vampire, на прошлой неделе сам рассказывал о целом наборе генетических заболеваний, так или иначе влияющих на выработку гемоглобина. T-1000 эту самую выработку полностью прекращает, отсюда и "вечная жажда". У зараженного нет крови, а гемоглобин - становится центральным и едва ли не единственным ферментом измененного метаболизма.
      -- Вечная жизнь и отсутствие необходимости в обычной еде. Старение вызвано любопытным явлениям. На кончиках хромосом любой клетки есть некоторое количество белка (не спрашивайте у меня его название - я его никак не могу запомнить, но его во всех справочниках найти можно). Так вот, при делении клетки этот белок потихоньку расходуется, невозобновимо. Так что возможно всего 32-33 таких деления, и где-то после двадцатого начинается старение. У зараженных Т-1000 клетки делятся только в исключительных случаях, вызванных ранениями или серьезными травмами. Да и то делятся лишь те, что вокруг пострадавшего участка. Отсутствие потребности в еде вызвано адсорбцией бактерий, вирусов, простейших из окружающего воздуха верхними слоями клеток тела зараженного. По сути, оно устроено как многоэтажный "коралловый риф". Особенно много "пищи" в местах захоронений и болотах, отсюда и тяга к склепам, кладбищам и "темным сырым уголкам".
      -- Деление на "высших" и "низших" вампиров. Это пока необъяснимо.
      -- Неуязвимость для большинства физических воздействий и огромная физическая сила. Первый эффект вызван чрезвычайной плотностью "усатых мембран", низким содержанием воды и еще рядом факторов. Второй - высокой интенсивностью измененного метаболизма, оттого и мышцы гораздо сильнее.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"