Аннотация: Проекция вечности и уроки психологического сопротивления. Заметка о главах 1-4 книги Николая Богословского "Тургенев".
Проекция вечности и уроки психологического сопротивления. Заметка о главах 1-4 книги Николая Богословского "Тургенев".
В книге Николая Богословского "Тургенев" мы встречаем несколько многозначных психологических деталей. Предложим нашу интерпретацию.
Центр мироздания семьи Тургеневых - усадьба Спасское - был создан дядей Варвары Петровны Тургеневой (Лутовиновой). Под руководством дяди, Ивана Ивановича Лутовинова, была создана эта усадьба.
"Аллеи в центре нового парка взаимно пересеклись, образовав римскую цифру "XIX", обозначавшую век, в который возникло Спасское.
Сам основатель его уже давно покоился в мавзолее, который был воздвигнут им для себя на старом кладбище незадолго до смерти..." (Здесь и далее - цитаты из книги Николая Богословского "Тургенев").
В этом центре мироздания и в этом мире, которые казались вечными (но в реальности не являлись таковыми) интеллектуально и эмоционально утонул бы Иван Сергеевич Тургенев (1818 - 1883). Стал бы он одним из десятков тысяч, прошедших по миру без следа... И не оставил бы ни мысли плодовитой, ни гением начатого труда...
Но его спас его отец, Сергей Николаевич Тургенев. "Впоследствии Иван Сергеевич упомянул в автобиографии о происшествии, приключившемся тогда с ним в Берне и едва не стоившем ему жизни. Он чуть было не погиб, сорвавшись с перил, окружавших яму, в которой содержались медведи городского зверинца; к счастью, отец успел подхватить его."
Отец, Сергей Николаевич, сопротивлялся на свой манер. Но, тем не менее, урок сопротивления был преподан маленькому Ивану Тургеневу. "- Сам бери, что можешь, а в руки не давайся; самому себе принадлежать - в этом вся штука жизни, - сказал однажды сыну Сергей Николаевич."
Вот как рисовал писатель в повести "Первая любовь" свои взаимоотношения с отцом: "Странное влияние имел на меня отец - и странные были наши отношения. Он почти не занимался моим воспитанием, но никогда не оскорблял меня; он уважал мою свободу - он даже был, если можно так выразиться, вежлив со мною... только он не допускал меня до себя. Я любил его, я любовался им, он казался мне образцом мужчины - и, боже мой, как бы я страстно к нему привязался, если бы я постоянно не чувствовал его отклоняющей руки!.. Бывало, стану я рассматривать его умное, красивое, светлое лицо... сердце мое задрожит, и все существо мое устремится к нему... он словно почувствует, что во мне происходит, мимоходом потреплет меня по щеке - и либо уйдет, либо займется чем-нибудь, либо вдруг весь застынет, как он один умел застывать, и я тотчас же сожмусь и тоже похолодею".
Странным образом маленький Иван Сергеевич обнаружил себя не только сыном помещицы, но и одним из ее многочисленных крепостных крестьян.
"Мне нечем помянуть моего детства, - говорил позднее Тургенев. - Ни одного светлого воспоминания. Матери я боялся, как огня. Меня наказывали за всякий пустяк - одним словом, муштровали, как рекрута. Редкий день проходил без розог; когда я отваживался спросить, за что меня наказывали, мать категорически заявляла: "Тебе об этом лучше знать, догадайся".
Если отец будущего писателя, Сергей Николаевич, имел жизненный опыт, навыки, официальное положение, права для сопротивления, то для маленького мальчика оставались лишь страх, ощущения беспомощности и бесправия.
Бегство к пруду, в лес - в общем, на природу - помогали будущему писателю бороться со страхом и с ощущением психологического дискомфорта.
В какой-то момент жизнь помещичьей семьи под руководством самовластной барыни дошла до логического пункта. Что скрывалось за этим поворотом - можно лишь догадываться.
Семья сначала переезжает (переселяется) в Москву. Далее родители уезжают за границу. А дети помещаются в пансион. Вроде бы, никаких особо неблагоприятных отзывов о пансионе Иван Сергеевич не оставил...
С этого времени Иван Сергеевич, видимо, в большей степени ощущает себя представителем привилегированного слоя и в меньшей - крепостным крестьянином (хотя воспоминания детства никуда не исчезли).
Снова появляются интересные детали.
Через своего отца, Сергея Николаевича, будущий писатель знакомится с Загоскиным - автором широко известного в то время исторического романа "Юрий Милославский". ["История" Карамзина - "Юрий Милославский" Загоскина- "Жизнь за царя" Мусоргского... - развивается официальная культура...] Другой писатель, менее известный, И. П. Клюшников, был одним из домашних учителей Ивана Сергеевича.
Отец будущего писателя, Сергей Николаевич, побуждает сына изучать русский язык, писать письма на русском (а не на французском) языке. Даже обращается к сыну за советами о правильном употреблении некоторых словосочетаний на русском языке.
Иван Сергеевич становится студентом Московского университета. Завершился год учёбы в Москве. Семья снова переезжает - в Петербург.
В Петербурге умирает отец Ивана Сергеевича, Сергей Николаевич.
Иван Сергеевич знакомится с Жуковским, Гоголем, Пушкиным, Кольцовым... Пробует перо... Страдает от недостатка средств на жизнь, которые ему предоставляла мать... (Попытка держать на коротком поводке?).
Отношение матери к сыновьям изменяется... Порке они не подвергаются...
Но, отношение к центру мироздания и к самому мирозданию уже сформировалось.
Тургенев стремится продолжить учебу за границей. Но его мать встречает эти планы не благожелательно.
"Мысль о том, что она может отнять у сына "карьеру", заставила ее, наконец, примириться с необходимостью долговременной разлуки."
Знала бы она о "карьере" своего сына... чтобы она сказала?
(В письме Варвары Петровны, где она описала свои эмоции во время проводов сына Ивана за границу, ощущаются литературные способности. "Уже из Спасского она писала Ивану Сергеевичу: "Прямо передо мной, на маленьком пюпитре, вид петербургской набережной ... Провожающие машут платками, шляпами... Стоят экипажи... На балконах смотрят в лорнетки. Дымится уже, зазвонил третий звонок - и мать вскрикнула, упала на колени в карете перед окошком... Пароход повернул и полетел как птица... Кучер на набережной погнал лошадей, но... недолго был виден пловец... Улетел, и все осиротело...". Хорошо написано.").
"Только по прошествии тридцати лет он открыто сказал о главных мотивах, которыми руководствовался, отправляясь за границу.
"Лично я, - писал Тургенев, - весьма ясно сознавал все невыгоды подобного отторжения от родной почвы, подобного насильственного перерыва всех связей и нитей, прикреплявших меня к тому быту, среди которого я вырос, но делать было нечего. Тот быт, та среда и особенно та полоса ее, если можно так выразиться, к которой я принадлежал - полоса помещичья, крепостная, - не представляли ничего такого, что могло бы удержать меня. Напротив: почти все, что я видел вокруг себя, возбуждало во мне чувства смущения, негодования - отвращения, наконец. Долго колебаться я не мог. Надо было либо покориться и смиренно побрести общей колеей, по избитой дороге; либо отвернуться разом, оттолкнуть от себя "всех и вся", даже рискуя потерять многое, что было дорого и близко моему сердцу. Я так и сделал... я другого пути перед собой не видел..."".
Так, в 1838 году, Тургенев направляется в Германию, внутренне перестав быть и крепостным, и барином, превращаясь во всемирно известного европейского культурного деятеля.
(На корабле Ивана Тургенева втянули в игру в карты. Начать поездку за границу с проигрыша денег, полученных от матери, он, кажется, не успел, - игру прервал пожар. Погибло несколько человек, в том числе противник Тургенева по шахматам, с которым Тургенев сражался настойчиво - "не на жизнь, а на смерть".)
"Шел мелкий, холодный дождь... Промокшие до нитки спасенные пассажиры смотрели с берега на догорающий в море корабль..."