|
|
||
Совeтская Россiя живетъ въ правовыхъ условiяхъ абсолютизма, который хочетъ казаться просвeщеннымъ, но который все же стоитъ на уровнe восточной деспотiи съ ея янычарами, райей и пашами.
ОПОРА ВЛАСТИ
"ПРИВОДНОЙ РЕМЕНЬ КЪ МАССАМЪ"
Картина нынeшней россiйской дeйствительности опредeляется не только директивами верховъ, но и качествомъ повседневной практики тeхъ миллiонныхъ "кадровъ совeтскаго актива", которые для этихъ верховъ и директивъ служатъ "приводнымъ ремнемъ къ массамъ". Это -- крeпкiй ремень. Въ административной практикe послeднихъ лeтъ двeнадцати этотъ активъ былъ подобранъ путемъ своеобразнаго естественнаго отбора, спаялся въ чрезвычайно однотипную прослойку, въ высокой степени вытренировалъ въ себe тe -- вeроятно, врожденныя -- качества, которыя опредeлили его катастрофическую роль въ совeтскомъ хозяйствe и въ совeтской жизни.
Совeтскiй активъ -- это и есть тотъ загадочный для внeшняго наблюдателя слой, который поддерживаетъ власть крeпче и надежнeе, чeмъ ее поддерживаетъ ГПУ, единственный слой русскаго населенiя, который безраздeльно и до послeдней капли крови преданъ существующему строю. Онъ охватываетъ низы партiи, нeкоторую часть комсомола и очень значительное число людей, жаждущихъ партiйнаго билета и чекистскаго поста. <...> Если взять для примeра -- очень, конечно, неточнаго -- аутентичныя времена Угрюмъ-Бурчеевщины, скажемъ, времена Аракчеева, то и въ тe времена страной, т.е. въ основномъ -- крестьянствомъ, правило не третье отдeленiе и не жандармы и даже не пресловутые 10.000 столоначальниковъ. Функцiи непосредственнаго обузданiя мужика и непосредственнаго выколачиванiя изъ него "прибавочной стоимости" выполняли всякiе "незамeтные герои" вродe бурмистровъ, приказчиковъ и прочихъ, дeйствовавшихъ кнутомъ на исторической "конюшнe" и "кулачищемъ" -- во всякихъ иныхъ мeстахъ. Административная дeятельность Угрюмъ-Бурчеева прибавила къ этимъ кадрамъ еще по шпiону въ каждомъ домe.
Конечно, бурмистру крeпостныхъ временъ до активиста эпохи "загниванiя капитализма" и "пролетарской революцiи" -- какъ отъ земли до неба. У бурмистра былъ кнутъ, у активиста -- пулеметы, а, въ случаe необходимости, -- и бомбовозы. Бурмистръ изымалъ отъ мужицкаго труда сравнительно ерунду, активистъ -- отбираетъ послeднее. "Финансовый планъ" бурмистра обнималъ въ среднемъ нехитрыя затраты на помeщичiй пропой души, финансовый планъ активиста устремленъ на построенiе мiрового соцiалистическаго города Непреклонска и, въ этихъ цeляхъ, на вывозъ заграницу всего, что только можно вывезти. А такъ какъ, по тому же Щедрину, городъ Глуповъ (будущiй Непреклонскъ) "изобилуетъ всeмъ и ничего, кромe розогъ и административныхъ мeропрiятiй, не потребляетъ", отчего "торговый балансъ всегда склоняется въ его пользу", то и взиманiе на экспортъ идетъ въ размeрахъ, для голодной страны поистинe опустошительныхъ.
Совeтскiй активъ былъ вызванъ къ жизни въ трехъ цeляхъ: "соглядатайство, ущемленiе и ограбленiе". Съ точки зрeнiя Угрюмъ-Бурчеева, засeдающаго въ Кремлe, совeтскiй обыватель неблагонадеженъ всегда -- начиная со вчерашняго предсeдателя мiрового коммунистическаго интернацiонала и кончая послeднимъ мужикомъ -- колхознымъ или не колхознымъ -- безразлично. Слeдовательно, соглядатайство должно проникнуть въ мельчайшiя поры народнаго организма. Оно и проникаетъ. Соглядатайство безъ послeдующаго ущемленiя -безсмысленно и безцeльно, поэтому вслeдъ за системой шпiонажа строится система "безпощаднаго подавленiя"... Ежедневную мало замeтную извнe рутину грабежа, шпiонажа и репрессiй выполняютъ кадры актива. ГПУ только возглавляетъ эту систему, но въ народную толщу оно не подпускается: не хватило бы никакихъ "штатовъ". Тамъ дeйствуетъ исключительно активъ, и онъ дeйствуетъ практически безконтрольно и безаппеляцiонно.
Для того, чтобы заниматься этими дeлами изъ года въ годъ, нужна соотвeтствующая структура психики. Нужны, по терминологiи опять же Щедрина, "твердой души прохвосты".
РОЖДЕНIЕ АКТИВА
Родоначальницей этихъ твердыхъ душъ, -- конечно, не хронологически, а такъ сказать, только психологически -- является та пресловутая и уже ставшая нарицательной пiонерка, которая побeжала въ ГПУ доносить на свою мать. Практически не важно, изъ какихъ соображенiй она это сдeлала: то-ли изъ идейныхъ, то-ли мать просто въ очень ужъ недобрый часъ ей косу надрала. Если послe этого доноса семья оной многообeщающей дeвочки даже и уцeлeла, то ясно, что все же въ домъ этой пiонерки ходу больше не было. Не было ей ходу и ни въ какую иную семью. Даже коммунистическая семья, въ принципe поддерживая всякое соглядатайство, все же предпочтетъ у себя дома чекистскаго шпiона не имeть. Первый шагъ совeтской активности ознаменовывается предательствомъ и изоляцiей отъ среды. Точно такой же процессъ происходитъ и съ активомъ вообще.
Нужно имeть въ виду, что въ средe "совeтской трудящейся массы" жить дeйствительно очень неуютно. Де-юре эта масса правитъ "первой въ мiрe республикой трудящихся", де-факто она является лишь объектомъ самыхъ невeроятныхъ административныхъ мeропрiятiй, отъ которыхъ она въ теченiе 17 лeтъ не можетъ ни очухаться, ни поeсть досыта. Поэтому тенденцiя вырваться изъ массы, попасть въ какiе-нибудь, хотя бы относительные, верхи выражена въ СССР съ исключительной рeзкостью. Этой тенденцiей отчасти объясняется и такъ называемая "тяга по учебe".
Вырваться изъ массы можно, говоря схематически, тремя путями: можно пойти по пути "повышенiя квалификацiи", стать на заводe мастеромъ, въ колхозe, скажемъ, трактористомъ. Это -- не очень многообeщающiй путь, но все же и мастеръ, и трактористъ питаются чуть-чуть сытнeе массы и чувствуютъ себя чуть-чуть въ большей безопасности. Второй путь -- путь въ учебу, въ интеллигенцiю -- обставленъ всяческими рогатками и, въ числe прочихъ перспективъ, требуетъ четырехъ-пяти лeтъ жуткой голодовки въ студенческихъ общежитiяхъ, съ очень небольшими шансами вырваться оттуда безъ туберкулеза. И, наконецъ, третiй путь -- это путь общественно-административной активности. Туда тянется часть молодняка, жаждущая власти и сытости немедленно, на бочку.
Карьерная схема здeсь очень несложна. Совeтская власть преизбыточествуетъ безконечнымъ числомъ всяческихъ общественныхъ организацiи, изъ которыхъ всe безъ исключенiя должны "содeйствовать". Какъ и чeмъ можетъ общественно содeйствовать нашъ кандидатъ въ активисты?
Въ сельсовeтe или въ профсоюзe, на колхозномъ или заводскомъ собранiи онъ по всякому поводу, а также и безо всякаго повода, начнетъ выскакивать этакимъ Петрушкой и распинаться въ преданности и непреклонности. Ораторскихъ талантовъ для этого не нужно. Собственныхъ мыслей -- тeмъ болeе, ибо мысль, да еще и собственная, всегда носить отпечатокъ чего-то недозволеннаго и даже неблагонадежнаго. Такой же оттeнокъ носитъ даже и казенная мысль, но выраженная своими словами. Поэтому-то совeтская практика выработала рядъ строго стандартизированныхъ фразъ, которыя давно уже потеряли рeшительно всякiй смыслъ: безпощадно борясь съ классовымъ врагомъ (а кто есть нынче классовый врагъ?), цeликомъ и полностью поддерживая генеральную линiю нашей родной пролетарской партiи (а что есть генеральная линiя?), стоя на стражe рeшающаго или завершающаго года пятилeтки (а почему рeшающiй и почему завершающiй?), ну и такъ далeе. Порядокъ фразъ не обязателенъ, главное предложенiе можетъ отсутствовать вовсе. Смыслъ отсутствуетъ почти всегда. Но все это вмeстe взятое создаетъ такое впечатлeнiе:
-- Смотри-ка, а Петька-то нашъ въ активисты лeзетъ...
Но это только приготовительный классъ активности. Для дальнeйшаго продвиженiя активность должна быть конкретизирована, и вотъ на этой-то ступени получается первый отсeвъ званыхъ и избранныхъ. Мало сказать, что мы-де, стоя пнями на стражe, и т.д., а нужно сказать, что и кто мeшаетъ намъ этими пнями стоять. Сказать 'что' мeшаетъ -- дeло довольно сложное. Что мeшаетъ безотлагательному и незамедлительному торжеству соцiализма? Что мeшаетъ "непрерывному и бурному росту благосостоянiя широкихъ трудящихся массъ" и снабженiю этихъ массъ картошкой -- не гнилой и въ достаточныхъ количествахъ? Что мeшаетъ "выполненiю или перевыполненiю промфинплана" нашего завода? Во-первыхъ, -- кто его разберетъ, а во-вторыхъ, при всякихъ попыткахъ разобраться всегда есть рискъ впасть не то въ "уклонъ", не то въ "загибъ", не то даже въ "антисовeтскую агитацiю". Менeе обременительно для мозговъ, болeе рентабильно для карьеры и совсeмъ безопасно для собственнаго благополучiя -- вылeзти на трибуну и ляпнуть:
-- А по моему пролетарскому, рабочему мнeнiю, планъ нашего цеха срываетъ инженеръ Ивановъ. Потому какъ онъ, товарищи, не нашего пролетарскаго классу: евонный батька -- попъ, а онъ самъ -- кусокъ буржуазнаго интеллигента.
Для инженера Иванова это не будетъ имeть рeшительно никакихъ послeдствiй: его ГПУ знаетъ и безъ рекомендацiи нашего активиста. Но нeкоторый "политически капиталецъ" нашъ активистъ уже прiобрeлъ: болeетъ, дескать, нуждами нашего пролетарскаго цеха и передъ доносомъ не остановился.
Въ деревнe активистъ ляпнетъ о томъ, что "подкулачникъ" Ивановъ ведетъ антиколхозную агитацiю. При такомъ оборотe подкулачникъ Ивановъ имeетъ очень много шансовъ поeхать въ концентрацiонный лагерь. На заводe активистъ инженера, пожалуй, укусить всерьезъ не сможетъ -- потому и доносъ его ни въ ту, ни въ другую сторону особыхъ послeдствiй имeть не будетъ -- но своего сосeда по цеху онъ можетъ цапнуть весьма чувствительно. Активистъ скажетъ, что Петровъ сознательно и злонамeренно выпускаетъ бракованную продукцiю, что Сидоровъ -- лжеударникъ и потому не имeетъ права на ударный обeдъ въ заводской столовкe, а Ивановъ седьмой сознательно не ходитъ на пролетарскiя демонстрацiи.
Такой мелкой сошкой, какъ заводской рабочiй, ГПУ не интересуется. Поэтому, что бы тутъ ни ляпнулъ активистъ, -- это, какъ говорятъ въ СССР, будетъ "взято на карандашъ". Петрова переведутъ на низкiй окладъ, а не то и уволятъ съ завода. У Сидорова отнимутъ обeденную карточку. Ивановъ седьмой рискуетъ весьма непрiятными разговорами, ибо -- какъ это своевременно было предусмотрeно Угрюмъ-Бурчеевымъ -- "праздники отличаются отъ будней усиленнымъ упражненiемъ въ маршировкe" и участiе въ оныхъ маршировкахъ для обывателя обязательно.
Вотъ такой "конкретный доносъ" является настоящимъ доказательствомъ политической благонадежности и открываетъ активисту дальнeйшiе пути. На этомъ этапe спотыкаются почти всe, у кого для доноса душа недостаточно тверда.
Дальше активистъ получаетъ конкретныя, хотя пока еще и безплатныя заданiя, выполняетъ развeдывательныя порученiя комячейки, участвуетъ въ какой-нибудь легкой кавалерiи, которая съ мандатами и полномочiями этакимъ табункомъ налетаетъ на какое-нибудь заведенiе и тамъ, гдe раньше былъ просто честный совeтскiй кабакъ, устраиваетъ форменное свeтопреставленiе, изображаетъ "рабочую массу" на какой-нибудь "чисткe" (рабочая масса на чистки не ходитъ) и тамъ вгрызается въ заранeе указанныя комячейкой икры, выуживаетъ "прогульщиковъ", "лодырей", вредителей-рабочихъ, выколачиваетъ мопровскiя или осоавiахимовскiя недоимки... Въ деревнe, помимо всего этого, активистъ будетъ ходить по избамъ, вынюхивать запиханные въ какой-нибудь рваный валенокъ пять-десять фунтовъ несданнаго государству мужицкаго хлeба, выслeживать всякiя "антигосударственныя тенденцiи" и вообще доносительствовать во всeхъ возможныхъ направленiяхъ...
Пройдя этакiй искусъ и доказавъ, что душа у него дeйствительно твердая, означенный прохвостъ получаетъ, наконецъ, портфель и постъ.
НА АДМИНИСТРАТИВНОМЪ ПОПРИЩE
Постъ этотъ обыкновенно изъ паршивенькихъ. Но чeмъ больше будетъ проявлено твердости души и непреклонности характера передъ всякимъ человeческимъ горемъ, передъ всякимъ человeческимъ страданiемъ, передъ всякой человeческой жизнью -- тeмъ шире и тучнeе пути дальнeйшаго поприща. И вдали, гдe-то на горизонтe, маячитъ путеводной звeздой партiйный билетъ и теплое мeсто въ ГПУ.
Однако, и въ партiю, и въ особенности въ ГПУ принимаютъ не такъ, что-бы ужъ очень съ распростертыми объятiями -- туда попадаютъ только избранные изъ избранныхъ. Большинство актива задерживается на среднихъ ступенькахъ: предсeдатели колхозовъ и сельсовeтовъ, члены заводскихъ комитетовъ профсоюзовъ, милицiя, хлeбозаготовительныя организацiи, кооперацiя, низовой аппаратъ ГПУ, всякiя соглядатайскiя амплуа въ домкомахъ и жилкоопахъ и прочее. Въ порядкe пресловутой текучести кадровъ нашъ активистъ, точно футбольный мячъ, перебрасывается изъ конца въ конецъ страны -- по всякимъ ударнымъ и сверхударнымъ кампанiямъ, хлeбозаготовкамъ, мясозаготовкамъ, хлопкозаготовкамъ, бригадамъ, комиссiямъ, ревизiямъ... Сегодня онъ грабитъ какой-нибудь украинскiй колхозъ, завтра вылавливаетъ кулаковъ на Уралe, черезъ три дня руководитъ налетомъ какой-нибудь легкой гиппопотамiи на стекольный заводъ, ревизуетъ рыбные промыслы на Каспiи, разслeдуетъ "антигосударственныя тенденцiи" въ какомъ-нибудь совхозe или школe и всегда, вездe, во всякихъ обстоятельствахъ своей бурной жизни вынюхиваетъ скрытаго классоваго врага...
Приказы, "директивы", "установки", "заданiя", инструкцiи мелькаютъ, какъ ассоцiацiи въ головe сумасшедшаго. Они сыплются на активиста со всeхъ сторонъ, по всeмъ "линiямъ": партiйной, административной, совeтской, профсоюзной, хозяйственной. Они создаютъ атмосферу обалдeнiя, окончательно преграждающаго доступъ какихъ бы то ни было мыслей и чувствъ въ и безъ того нехитрую голову твердой души прохвостовъ...
Понятно, что люди мало-мальски толковые по активистской стезe не пойдутъ: предпрiятiе, какъ объ этомъ будетъ сказано ниже, -- не очень ужъ выгодное и достаточно рискованное. Понятно также, что въ атмосферe грабежа, текучести и обалдeнiя, никакой умственности активъ прiобрeсти не въ состоянiи. Для того, чтобы раскулачить мужика даже и до самой послeдней нитки, никакой умственности по существу и не требуется. Требуются стальныя челюсти и волчья хватка, каковыя свойства и вытренировываются до предeла. Учиться этотъ активъ времени не имeетъ. Кое-гдe существуютъ такъ называемыя "совeтско-партiйныя школы", но тамъ преподаютъ ту науку, которая въ терминологiи щедринскихъ знатныхъ иностранцевъ обозначена какъ: grom pobieda razdavaissa -- разумeется, въ марксистской интерпретацiи этого грома. Предполагается, что "классовый инстинктъ" замeняетъ активисту всякую работу сообразительнаго аппарата.
Отобранный по признаку моральной и интеллектуальной тупости, прошедшiй многолeтнюю школу грабежа, угнетенiя и убiйства, спаянный безпредeльной преданностью власти и безпредeльной ненавистью населенiя, активъ образуетъ собою чрезвычайно мощную прослойку нынeшней Россiи. Его качествами, врожденными и благопрiобрeтенными, опредeляются безграничныя возможности разрушительныхъ мeропрiятiй власти и ея роковое безсилiе въ мeропрiятiяхъ созидательныхъ. Тамъ, гдe нужно раскулачить, ограбить и зарeзать, -- активъ дeйствуетъ съ опустошительной стремительностью. Тамъ, гдe нужно что-то построить, -- активъ въ кратчайшiй срокъ создаетъ совершенно безвылазную неразбериху.
На всякое мановенiе со стороны власти активъ отвeчаетъ взрывами энтузiазма и вихрями административнаго восторга. Каждый очередной лозунгъ создаетъ своеобразную совeтскую моду, въ которой каждый активистъ выворачивается наизнанку, чтобы переплюнуть своего сосeда и проползти наверхъ. Непрерывка и сверхраннiй посeвъ, бытовыя коммуны и соцiалистическое соревнованiе, борьба съ религiей и кролиководство -- все сразу охватывается пламенемъ энтузiазма, въ этомъ пламени гибнутъ всякiе зародыши здраваго смысла, буде таковые и прозябали въ головe законодателя.
PS
Боюсь, что "пони бегает по кругу" -
Характеристика истории России.
Спираль, уже понятно, не про нас:
Еще мы не созрели для спирали...
11.12.2019
OKAzio
- © Copyright Okazio (OKAzio)
- Размещен: 11/12/2019, изменен: 11/12/2019. 15k. Статистика.
- Миниатюра: Публицистика
Связаться с программистом сайта.