Аннотация: Зрители и читатели любят хорошие финалы, - сказала я себе как-то на днях.
"Зрители и читатели любят хорошие финалы," - сказала я себе как-то на днях. И села переписывать свой любимый роман-фэнтези: стильная литературная подача, яркие герои (джинны, тролли, пираты и верстальщики), бурные любовные страсти, искромётный юмор и море слёз умиления.
Хотя наш человек к счастливому финалу традиционно недоверчив в силу исторического опыта. Скорее он приемлет трагический или открытый финал. Но финал истории должен органически прорастать из общего материала. И я постаралась прорастить и сделать материал всей книги счастливым. Поэтому к тексту прибавилось ещё почти 40 тыс. знаков. Сорок тысяч счастливых знаков сделали счастливым и сам текст, и его финал.
Ура! Герои любят друг друга! Все счастливы. Особенно автор.
****
Он потянулся и кончиками пальцев стряхнул её слезинку, скатившуюся по щеке. Сказал неожиданное:
- Прости меня за эти слёзы.
И поцеловал свои пальцы, смоченные её слезой, потом, словно вспомнив что-то, улыбнулся и произнёс:
- У хурий миндалевидные глаза, а их подведённые веки - словно чёрные крылья птицы... Но твои веки - словно крылья трепетной бабочки.
Марианна в растерянности села, взяла с подноса кофейник, который сразу стал горячим, и наполнила чашку. По сьюту поплыл густой кофейный аромат, и она сделала всё, чтобы запах стал более насыщенным и пьянящим. Потом протянула ему чашку, а когда он принял её, посмотрела в его глаза.
Капитан медлил. Он смотрел на неё со странным выражением отчаяния на лице, кротко и обречённо улыбаясь. Потом сделал медленный глоток и отставил чашку - та зазвенела о поднос, звонко, на весь сьют - и глядя прямо в зрачки Марианны, тронул подол её халата. Упругая ткань натянулась, готовая сдаться. Марианна могла бы помочь капитану и мгновенно остаться без одежды, но медленное раздевание было сейчас для них единственно правильным.
Капитан опустил глаза на её открывшиеся колени и судорожно вздохнул. Нижняя губа у него задрожала, а глаза переполнились до краёв чувственной истомой, и он, словно боясь расплескать её, быстро прикрыл глаза веками. И уже не глядя, словно слепой, потянулся к ней, отыскал губами её ухо и с болью прошептал:
- Пощади, ведь я простой смертный!
Беззащитная плоть его слов потрясла её. Стало нечем дышать, словно потолок навалился на неё - сердце у Марианны остановилось и пропустило удар, а потом забилось часто, тяжело, с лихорадочным всхлипом. Он взял её руки в свои и принялся целовать ладони, запястья, с каждым поцелуем погружая Марианну в жаркое беспамятство.
Она вырвалась и нетерпеливо распахнула полы пеньюара, и он стал целовать её в грудь, в шею, в тёплую впадинку ключицы, шепча на ухо слова, которые она тут же забыла, но которые была готова слушать от него снова и снова, каждую минуту и до самой смерти.