Что-то мертвое внутри 
Пропитало все насквозь,
Что про то не говори, 
Я коснусь лишь только вскользь,
Ветер рвет листву с ветвей, 
Как листки календаря,
Дни короче, но светлей, 
Листоцвет пропал не зря,
Ночь - сырая полумгла 
В дождь асфальтовых болот,
Осень выжгла мир до тла, 
Свежей кровью залив рот,
Что же, пей и забери...
Горечь сбила с меры грамм,
Что-то мертвое внутри 
Расплескалось по глазам...
Страх и боль послужат пищей,
Явь - кошмар, озноб в поту,
Я пишу о том, что вижу,
Ощущая тошноту...
Сроки жизни не велики
Исключением одним -
Кто умрет, а кто погибнет,
А кто сдохнет молодым.
Заходясь в кровавой пене,
Звонко всхлипывал станок,
Резко разрезая вены
Больше вдоль, чем поперек...
Шаг в окно, а может с крыши -
Где повыше - подскажи...
Жизнь единым вдохом дышит
Вниз считая этажи...
Где же пища? Все объедки
И тоска житейских драм,
В горсть снотворные таблетки
Сведут нежно к вечным снам...
Суицид. Наверно выход
В колком холоде зари...
Но заныло больно, тихо
Что-то мертвое внутри.
Раздалось, рассвирепело
Прежде тлевшее тайком,
Пламя жизни, пусть не смело,
Все же тлело огоньком...
Сколько силы в живом слове,
Осень, ты забрать вольна?
Захлебнись в горячей крови,
И умойся ей сполна...
Что мне вся больная сырость
С кровожадностью поры,
С болью ощущаю милость -
Смутный шанс в конце игры...
На осколках пепелища
Осень обратится в прах,
Вот моя вода и пища
В переломанных стихах...
Комната сложилась точно
Влет шагов на раз, два, три...
Ярым жаром рвется в строчки,
Эта легкость изнутри...
Возрождением покойных
Слов измученных страниц,
Вырождение миллионов
В возрождении единиц...
Я под ночь путем затертым,
Надо мною - фонари...
Никогда не будет мертвым
Вновь ожившее внутри...