Аннотация: В старом доме происходят пугающие вещи, но нет таких проблем с которыми не сможет справится рациональный ум и этиловый спирт)))
Мистика: рациональный подход
Дом был очень старый, вряд ли кто-то знал, сколько ему лет. Может быть 100, а может быть и 200. Когда-то, ещё в царские времена, здесь была воинская часть. Но от солдатских казарм давным-давно остались лишь обугленные руины, а офицерские дома советская власть переоборудовала в жилые.
Но и это было очень давно - сейчас из трёх домов остался только этот.
В принципе было понятно, почему семья жены не хотела переезжать: даже если оставить в стороне материальные соображения - а продать этот дом было невозможно, хотя бы потому, что он им не принадлежал - место действительно было очень живописным: слева обгоревшие остовы старых казарм, как руины средневекового замка, прямо - море, к которому можно спуститься за пять минут, справа единственный в городе парк, а сзади, буквально в нескольких метрах, вполне годная асфальтовая дорога. Так что если не слишком обращать внимание на внешний вид дома, живёшь в нём практически как олигарх.
Правда от дома отказались все управляющие компании, и крышу или облицовку деду моей потенциальной жены приходилось ремонтировать самому, и, видимо, в будущем они рассчитывали и на мою помощь. Впрочем, в этом были и плюсы - не потребуется расходов на покупку жилья, по нашим временам весьма существенных, коме того, всё в доме можно переделать по своему вкусу.
В доме было всего четыре квартиры, по две на каждом этаже. Изначально каждая квартира состояла из маленькой кухни с печкой и двух больших светлых комнат, но в последствие советская власть в одной из нижних квартир оборудовала гараж. Семьи жены он был не нужен, за отсутствием машины, а мне пригодится. Вторая квартира внизу пустовала, и использовалась родственниками как складское помещение. А две верхние, собственно, были жилыми, в одной проживали дед, а во второй жена с матерью.
И вот сейчас мы всем семейством собирались вернуть нижней квартире жилое состояние. После проведения решительной инвентаризации и оценки размаха восстановительных работ, было решено отметить начало таких решительных перемен семейным застольем.
Стол расположили снаружи - на улице уже крепко пахло весной. Начало мая в наших краях никогда не бывает по настоящему тёплым, но сегодня было хорошо: трава ещё не начинала пробивать стылую землю, но нарытые зимой сугробы уже скукоржились и исходили талыми водами. Птички распевали свои весенние песни, а ласковый ветерок приятно обдувал лицо под звонкое журчание первых весёлых ручейков.
Женщины резали салаты, а мы с дедом прожигали мангал для будущего шашлыка:
- Дорогая, а где шампуры-то? - спросил я, кинувшись насаживать мясо.
- А они там, "на складе", - ответила Таня, не отрываясь от своей работы.
Складом семья называла ту самую квартирку, которую предстояло занять нам с женой. "Поди найди там что-нибудь", - подумал я с досадой, но посмотрев, как Таня возится с продуктами решил её не отвлекать.
Я вошёл в дом и направился к пустующей квартире - дверь была открыта, но внутри царил холодный полумрак: помещение не топили, а чтобы непрошенные гости на растащили припасённое на чёрный день, окна снаружи были забиты досками.
Глаза медленно привыкали к полумраку. Я выдохнул, и дыхание паром засверкало в просачивающихся через доски солнечных лучах. И где искать эти шампуры? Я прошёл узкий коридор и оказался в комнате. Осмотрелся по сторонам, надеясь найти их где-то сверху, и тут моё внимание привлекло еле уловимое движение на крою видимости, я перевёл взгляд в сторону, и в этот момент мне показалось, что я услышал смешок, еле слышный, чуть громче тишины.
Я подошёл ближе к старому дивану, на котором горкой валялись какие-то вещи, всё ещё не слишком хорошо различая предметы в полумраке заколоченной комнаты, после яркого солнечного света снаружи, вгляделся в кучку одежды. Вдруг кучка шевельнулась и я отчётливо рассмотрел в ворохе детское лицо - это была не кучка одежды, а пацан в грязной замызганной куртке. Секунду мы смотрели друг на друга: он с еле уловимой улыбкой, я с раздражением - не успели убраться, а тут уже не прошенные гости.
- Милый, ты чего там копаешься, - раздался из коридора голос супруги.
Я на секунду отвлёкся, повернулся на голос. Таня вошла в комнату и щёлкнула выключателем, загоревшийся тусклый свет, после полумрака помещения показался очень ярким, я хотел было сказать о непрошенном госте - повернул голову обратно к дивану, и даже начал поднимать руку, чтобы указать направление... но диван был совершенно пуст.
Точнее кучка вещей лежала на своём месте, и даже та самая замызганная куртка таращилась на меня пустым капюшоном, вот только никакого ребёнка в ней не было.
Меня прошиб холодный пот, слова застряли в горле.
- Вот же они, - Таня взяла связку шампуров с прикроватной тумбы, а потом подняла глаза на меня.
Наверное у меня было очень странное выражение, потому что лицо Тани мгновенно переменилось, и она испуганно спросила:
- Что с тобой, Андрюша, тебе плохо?
- Да нет, - как можно увереннее ответил я, вытирая тыльной стороной ладони мокрый от пота лоб, - так, показалось...
- Что показалось? - не успокаивалась Таня.
- Как будто кто-то в комнате... да не обращай внимания, - я постарался улыбнуться, вышло, наверное не очень, так как обеспокоенное выражение с лица Тани никуда не делось, - показалось, - добавил я уже уверенным тоном, и приобняв жену за талию вышел с ней из комнаты.
Мы вернулись к столу, видимо с моим лицом до сих пор был не порядок - тёща бросила на меня встревоженный взгляд, но сразу отвлеклась на накрывание стола, так что я не придал этому значения. К тому же на мне было приготовление шашлыков, и за этими заботами эпизод с мальчиком как-то забылся.
Мы хорошо посидели, почти до заката. И, довольные, отправились в обнимку с Таней в их с тёщей квартиру, где я сегодня собирался остаться до утра. Мы ещё не были расписаны, но семья жены, она сама, да и я, в общем все, считали что брак между нами - дело решёное. Так что мы не стесняясь вели себя как муж и жена. Правда обычно Таня ночевала у меня, сегодня я оставался на территории жены первый раз. Впрочем после обильных возлияний с будущими родственниками на большее меня не хватило, я упал на диван и практически сразу отрубился.
Ночью меня приспичило в туалет. С этим были некоторые сложности, вода и канализация в доме были не предусмотрены, и импровизированный санузел располагался на первом этаже, в предбаннике бывшего гаража.
Централизованного отопления дом тоже не имел, в каждой квартире располагались приличных размеров печи, объединённые двумя общими дымаходами. Впрочем, основное отопление осуществлялось электрическими конвекторами.
В любом случае в коридоре было довольно холодно.
Я накинул телогрейку и спустился по тёмной лестнице в гараж.
Сделав дело в помойное ведро, которое затем выносили пару раз в сутки, я вновь услышал за спиной шорох. Чуя недоброе, быстро обернулся - на меня смотрел всё тот же пацан, улыбаясь своей чумазой рожицей, он приближался ко мне, его улыбка становилась всё шире и всё неестественнее, наконец, он поравнялся с пустым дверным проёмом и на его лицо упал тусклый луч пробившегося через доски дорожного фонаря. Но вместо лица осветил лишь голый череп, со впавшими пустыми глазницами и жёлтыми гнилыми зубами.
Я хотел закричать, но крик застрял в горле. Мальчик продолжал медленно приближаться, но человеческое лицо уже исчезло, оставив лишь жуткую маску смерти. Мне показалось, что я теряю сознание, но вместо этого я... проснулся. Весь в липком холодном поту.
Таня трясла меня за плечо и повторяя:
- Ты что, что с тобой!
Ещё не до конца придя в себя, я вернул ей вопрос:
- А? А что было?
- Ты кричал во сне... - успокаиваясь, ответила Таня.
- Извини, - я погладил её по голове, и чмокнув в лоб, уложил обратно на кровать, - кошмар приснился.
- Пугаешь меня... - Таня обиженно надула губки.
Я обнял её и перевернулся на другой бок, укрывшись её рукой как одеялом. Но уснуть не мог.
Дождавшись, когда её беспокойное дыхание сменится спокойным сопением, а затем и лёгким храпом, я осторожно высвободился из её объятий, стараясь не шуметь проскользнул мимо запертой тёщиной комнаты, и включив свет в коридоре - в темноте всё ещё было жутковато-то - принялся шерудить в тумбочке в поисках фонаря.
Найдя фонарь, я накинул фуфайку как есть на голое тело - в коридоре было довольно холодно - и скрипнув дверью, вышел на площадку.
Снаружи царила почти непроницаемая тьма. Подъездное окно было наполовину забито фанерой, но даже будь оно полностью открыто, толку было бы чуть - с этой стороны дома снаружи не было ни одного фонаря. Луна тоже не просматривалась, и кромешный мрак разгоняли лишь редкие звёзды.
Я включил фонарь, и направился вниз по скрипучей лестнице, поводив фонарём во все стороны, я всё-таки не увидел ничего подозрительного.
Спустившись до импровизированного туалета, открыл дверь и сразу же включил свет, везде где он был - приведений нигде не было. Я спокойно сделал дело, на душе немного отлегло, и лишь закрывая дверь за собой, я заметил в коридоре ту самую куртку.
Мне стало жутко. Потёртая детская куртка полулежала в углу, и смотрела на меня пустым капюшоном. Хотя у меня не было никаких сомнений, что она осталась лежать в той самой куче вещей на диване соседней квартиры.
Несмотря на то, что в коридоре было едва больше нуля, меня бросило в жар, я с ног до головы покрылся липким холодным потом.
Пересиливая страх, я подошёл к двери "на склад" и толкнул её вперёд, выставив фонарь как оружие - но впереди ничего не было. Резким движением я включил свет, потом проделал тут же процедуру с комнатой - с той лишь разницей, что никакой двери там не было. Яркий свет залил помещение. Надо ли говорить, что куртки в ворохе вещей не было?
Ладно, это всяко лучше, чем если бы она была и тут и там одновременно, или переместилась на место пока я шёл. Свет выключать я не стал - чешись оно всё конём, завтра чего-нибудь совру. Вернулся в туалет - куртка всё также валялась в углу, но теперь выглядела совсем уж безжизненно.
Нет, должно быть разумное объяснение, может кто-то взял из кучи первую попавшуюся вещь руки вытереть, а потом бросил тут. А мне просто приснился дурной сон. Однако свет в подъезде надо на всякий случай сделать ...и не выключать ...вообще.
Дрожа, теперь уже от холода, я вернулся в квартиру, прикрыл дверь - запирали только подъездную, на остальных не было даже замков - и поспешил под бочок к любимой.
Утром куртки в туалете не было - наверное кто-то подобрал и унёс обратно - правда не было её и в куче вещей. Кстати свет везде был выключен, но меня никто ни о чём не спросил.
Сегодня мы вместе с дедом хотели перетянуть в пустой квартире проводку, и наскоро позавтракав принялись за дело. К обеду первичные приготовления были закончены, щитовая переделана, новые автоматы готовы к подключению кабеля.
Его оставалось заложить в кабельканалы, которые нужно было проложить до квартиры и внутри неё до розеток.
Женщины в это время на улице собирали на стол. Сегодня было ещё теплее чем вчера, и мы решили не менять диспозицию и не томить себя в душных помещениях.
- Может уже за стол? Уже два часа... - спросила тёща у отца, Танькиного деда.
Но старик лишь махнул головой:
- Сейчас кабель проложим, хотя бы до квартиры, и сядем. Андрей, принеси перфоратор со склада... он там, на полке в дальней комнате.
С некоторым опасением я вошёл в тёмный подъезд, зашёл в злополучную квартиру, сразу же включил в коридоре свет. Всё-таки интересно кто его выключил, если кроме меня сюда никто не заходил? Кроме того, я точно помню, что и утром оставил свет в коридоре включённым, когда проверял, вернулась ли детская куртка на место, в том числе для того, чтобы не блуждать тут на ощупь, когда снова понадобится что-нибудь принести, но сейчас он был отключён... снова...
Я окинул взглядом пустой коридор, который в свете даже это тусклой лампы совсем не выглядел страшно, прошёл мимо той комнаты, где мне вчера померещился бледный призрак. Перфоратор нашёлся на первой же полке, я облегчённо выдохнул и, развернувшись назад, сделал было шаг к выходу... и тут в коридоре погас свет.
Уже не предполагая ничего хорошего, я сделал шаг из комнаты и помертвел от ужаса. Передо мной стоял ребёнок в той самой замызганной куртке. Я понял, что пытаюсь закричать, но не могу. Что делают в таких случаях? Я всё время говорю детям: "вы должны выучить это как "отче наш", - к счастью отче наш они не знают... а я?
Я начал мысленно читать молитву:
"Отче наш, иже еси на небеси,
Да светиться имя твое,
Да прибудет царствие твое,
Да будет воля твоя, як на ниби, так и на земли..."
Ребёнок осклабился своим жутким мертвенно бледным лицом, и сделал шаг в мою сторону. По мере того как ширилась его улыбка лицо приобретало всё более бледный, мертвенный оттенок. Я почувствовал, что волосы у меня на голове становятся дыбом, и, наверное, даже седеют.
"...хлеб наш насущный даждь нам днесь
И да остави нам грехи наши, яко и мы прощаем должникам нашим.."
Ещё один шаг жуткого призрака мне на встречу, теперь из-за потрескавшихся губ явно проступали гнилые жёлтые зубы, кожа на лице скукоживалась и шла трещинами. Через которые явно проступали белые кости черепа.
Мои ноги буквально вросли в землю, я не могу ни кричать ни шевелиться.
"...не введи нас во искушения, но избави нас от лукавого,
Во имя отца и сына и святого духа.
Аминь..."
Уж подействовала ли молитва, или так просто совпало, но коридор залил яркий свет, а раздражённый голос Татьяны сварливо спросил:
- Андрей, ну чего ты опять копаешься, тебя только за смертью посылать!
...за смертью... отпечаталось в сознании.
От вспыхнувшего света я на секуду зажмурил глаза, а когда вновь их открыл ребёнка не было, но грязная замызганная детская куртка лежала прямо передо мной. Обретя свободу движения я, покачнувшись, облокотился на стену и молча сполз по ней на пол.
Голос Тани сменился с раздражённого на встревоженный:
- Андрей, тебе плохо?
Тут отпираться было уже бессмысленно, я не мог прийти в себя, и состряпать уверенное лицо. Даже встать, наверное, не мог.
- Да, мне что-то не хорошо... - сипло выдавил я.
- Пойдём на воздух...
Таня помогла мне встать и поддерживая меня правой рукой вывела на улицу. Я кое-как доковылял до стола и рухнул на первый попавшийся стул.
- Что там у вас, - прощебетала было тёща, но увидев моё лицо сразу сменила тон, - что с ним? - строгим голосом спросила она почему-то не у меня, а у Татьяны.
- Не знаю, - ответила Таня, - я захожу, а он там в темноте стоит, что-то шепчет. Я свет включила, а он... упал...
Слова доносились как будто издалека. Теща поджала губы, и куда-то пропала, а я, наверное, начал терять сознание. Вскоре я почувствовал как мне на плечи опускается одеяло. И только тогда понял что дрожу и стучу зубами в ознобе.
Теща присела передо мной на колени и серьёзно глядя мне в глаза строгим тоном спросила:
- Андрей, что с тобой?
- Н-не знаю, - выдавил я, - плохо стало, может приболел.
Теща метнулась ещё куда-то. Окружающий мир начал обретать цвета и звуки, мне удалось удержаться в сознании, и когда она вернулась во второй раз, я уже почти совершенно пришёл в себя.
Профессиональным движением она закатала мне рукав, прицепила тонометр, и в несколько манипуляций, получив какой-то значимый результат, многозначительно заявила:
- М-да, 180 на 120, дочь, принеси мою сумку.
Таня куда-то сбегала и по её возвращении мне под язык отправилась маленькая белая таблетка с кисловатым вкусом.
- Ну что там у вас? - к столу вернулся дед, который так и не дождался перфоратора.
- Да вот, Андрею плохо... - пробормотала Таня.
- Перепил что ли вчера? - с усмешкой ответил дед.
Но тёща почему-то смерила его холодным взглядом и твёрдым тоном произнесла:
- Нет, тут другое, - и уже обращаясь ко мне, добавила, - у тебя же бывает такое, что вдруг становится плохо?
Хватаясь за представленную мне возможность оправдать своё неадекватное поведение, я слабым голосом пробормотал:
- Да, иногда бывает...
- Ну всё ясно, - теща облегчённо вздохнула и окинула взглядом встревоженное семейство, - гипертония, многие вот так живут всю жизнь и не знают, пока давление не померяют... да, - уверенно добавила она, - и у молодых бывает! Хорошо, что теперь будете знать...
Она вернулась к столу, взяла початую бутылку водки, и налила примерно полстакана. Не рюмки, а именно большого гранёного стакана. Я сначала подумал что себе, но она вернулась и протянула его мне:
- Выпей, сразу легче станет.
Никогда не слышал, чтобы давление лечили водкой, но тёща медик, ей виднее. Я залпом проглотил стакан, занюхал любезно протянутым мне чёрным хлебом.
Мне действительно стало легче. По телу разлилось приятное тепло, дрожь в руках и ногах начала проходить.
Несмотря на мои вялые попытки, продолжить работу мне не дали. Теща сказала, что на сегодня ремонт закончен, а мне необходимо поспать. Если честно, спать в этом доме мне категорически не хотелось, и я попытался придумать какой-нибудь повод свалить:
- Я, наверное, сегодня у себя посплю...
Таня сразу же подлетела с недовольным видом:
- Зачем это? Я если что...
Она не успела договорить, как тёща прервала её тоном, не терпящим возражений:
- Пусть дома поспит, дома и родные стены помогают...
- Мама! - всплеснула руками Таня, - а разве здесь не родное... ?
- Путь идёт! - с нажимом сказала тёща, и Таня как-то сразу умолкла.
Что-то тут ни так, подумал было я, как из дома раздал голос деда:
- А перфоратор-то где!
- Там же, в коридоре, наверное... - неуверенно прокричал я в ответ - дрожь уже окончательно прошла, и ко мне вернулся голос.
- Нету! - проорал дед из дома.
Меня оставили в одеяле за столом, а тёща с Таней вернулись в дом искать перфоратор, его нашли только через час, закопанным в груде вещей на диване.
Стало понятно, что сегодня уже никто ничего делать не будет. Мы присели за стол, поели, немного выпили. Тем временем солнце начинало клониться к закату.
От одной мысли остаться здесь в темноте меня снова начало колотить. Тёща как-то резво отбила нападки в мой адрес, залила в меня ещё полстакана водки, и, вызвав мне такси, отправила домой.
Однако оставаться одному в пустой квартире мне тоже было страшновато, и я набрал Васю, в надежде, что он сегодня свободен, и мне удастся провести вечер в человеческом обществе.
Вася оказался свободен, и как раз пил пиво где-то на пустыре. Я сунул таксисту лишний полтинник и изменил место назначения. После двух стаканов водки я оставался на удивление трезвым. Решив, что пивом делу не поможешь, я заскочил в магазин и взял ещё поллитру КапРома и охотничьих колбасок.
Когда я подошёл на пустырь, Вася уже допил первую банку и приколачивал себе небольшой косячёк:
- А чего ты сегодня не с Танькой? - спросил он, когда я ещё не успел подойти, - Я думал у вас там всё хорошо...
- Да с Танькой хорошо... - я минуту мялся говорить или нет, но потом подумал, что кому-то рассказать надо, иначе я просто сойду с ума, - приведение там... меня преследует...
- О, как! - задумчиво произнёс Вася, заслюнявливая папиросу, - хорошо же вы с будущими родственниками погуляли...
- Я ни х... не шучу, - ответил я с нажимом, - я чуть не обосрался от ужаса. Маленький ребёнок, в грязной куртке, перемещается по дому, в темноте я вижу его, при свете только куртку, которая появляется в самых неожиданных местах...
Вася глубокомысленно вздохнул, поджог папиросу, сделал глубокий затяг, и протянул её мне со словами:
- На, расслабься.
Решив, что сегодня никакое психоактивное вещество не навредит мне больше трезвости, я принял папиросу, затянулся, задержал дыхание, и выдохнул дым через нос, а потом ещё раз, и ещё... Меня повело, в голове образовалась приятная легкость и пустота, а ноги отказались сопротивляться силе гравитации. Я присел на траву, вернув Васе косяк. А сам задумчиво закусил колбасой и добавил:
- ...молитва не помогает, он только лыбится...
В кармане затренькал телефон, я извлек доисторическое устройство и прочитал:
"Я хотел приехать, но мама отговорила, выздоравливай :*"
"Спасибо маме", - подумал я, и набрав в ответ: "Спокойной ночи:*", - откупорил бутылку капитанского.
Потом протянул бутылку уже докурившему Васе.
- А как это проявляется? - спросил Вася, я даже сперва не понял о чём.
Когда до меня дошёл смысл вопроса, я вздрогнул и, с подозрением посмотрев за скрывающееся за горизонтом солнце, ответил:
- Да страшно до усрачки, появляется в неожиданном месте, а если включить свет - исчезает...
- А сделать что-нибудь может? - спросил Вася
- Не знаю... - такая мысль мне как-то в голову не приходила, и тут же вспомнил, - вещи прячет!
- Ну вещи это не проблема... - глубокомысленно ответил Вася отхлёбывая ром из бутылки.
- Так-то да... - согласился я, - но я даже пошевелиться не мог, так страшно.
- Ну так ты того... не бойся, - спокойно ответил Вася.
"Ох...нная мысль, как же это мне самому-то в голову не пришло?", - подумал я, но вслух сказал другое:
- Легко сказать... - протянул я, и, приняв протянутую мне бутылку, сделал большой глоток, - как?
- Ну смотри, - Вася принял лекторскую позу, - что нам говорит о приведениях Елиазар Юдковский?
- Что призраки остаются только от магов, потому что у маглов нет души... - ответил я первое, что пришло в голову.
- Не, не то, - укоризненно покачал головой Вася, - он говорит, что призраки - это отпечатки личности.
- В чём отпечатки? - попытался пошутить я.
- В чём не важно, важно что они лишь проекция прошлого, и значит, не могут оказать никакого воздействия на настоящее... ну то есть могут, конечно, но не больше чем видеозапись - может напугать, может что-то сказать, но вылезти из телевизора и всадить тебе топор в башку не может - так?
- Наверное, - эти слова подействовали на меня успокаивающе.
- То есть, конечно, видеозаписи бывают всякие, кого-то может и инфаркт хватить, а кто-то может сам за топор схватиться, но это именно реакция наблюдателя, а не эффект записи... - уточнил Вася.
- Да я понял, - подтвердил я, кивая головой.
- Смотри что у тебя в анамнезе: у тебя дома ребёнок, которого не надо кормить и одевать - ну пусть живёт, он же жрать не просит? - подытожил Вася, делая большой глоток сорокавосьмиградусной жидкости.
Я протянул ему охотничью колбаску, и забрал бутылку:
- Ну вещи он точно может тырить...
- Но вынести из дома, при этом, ничего не может, ведь так? - спросил Вася.
- Думаю да, - я сделал глоток и вернул другу бутылку.
- ...значит шкодный ребёнок, который хочет, но всё равно ничего не может украсть, так, поиграть берёт...
- Но ребёнка можно наказать... - глубокомысленно заметил я.
- Именно! - Вася отхлебнул и, подняв над головой указательный палец, многозначительно потряс почти уже пустой бутылкой, - так что твоя проблема ни в том, что у тебя в доме призрак, а в том, что ты не можешь его наказать! Боятся при этом тебе совершенно нечего.
- Пожалуй ты прав... - задумался я, - но как мне наказать призрака?
- Теория у нас отсутствует, - огорчённо признал Вася, - но! - он передал мне бутылку, а сам полез в карман, что бы свернуть очередную папиросу, - у нас накопленный массив эмпирических данных...
- ...например должны помогать молитвы, в особенности "Отче Наш", - закончил я за него, и тут же добавил, - но мне не помогло!
- Давай разбираться, - многозначительно ответил Вася, слюнявя самокрутку, - если у всех работает, а у тебя нет, то либо все врут, либо ты что-то сделал неправильно, третьего варианта нет. Вспомним классиков, у Гоголя он читал псалтырь, скорее всего на старославянском... может и не слишком старом, но точно не современном русском, - он затянулся, передал косяк мне, и многозначительно добавил, - ты читал на русском?
Я затянулся, подержал дым в лёгких, выдохнул через нос, повторил, и только после этого, передавая папиросу обратно, ответил:
- На старославе...
- В слух? - настойчиво спросил Вася, выдыхая ароматный дым.
- Нет, про себя, - ответил я, принимая самокрутку.
- Вот! - Вася щелкнул пальцами, - в этом всё дело! - уверенно произнёс он, а потом уже менее уверенно добавил, - Наверное.
Я выдохнул, вернул папиросу назад, и ответил:
- Вероятно, что ещё?
- Защитные руны, амулеты, пантакли, энохианские письмена... - перечислил Вася докуривая папиросу, - но тут надо быть осторожным, эти вещи для профессионалов, как говорится перепутаешь Райно с Берканой, и вместо того что бы избавится от одного духа вызовешь ещё десять... короче тонкое колдунство.
- Вариант, - согласился я, - но только на крайний случай.
И только произнеся эту фразу в слух отметил про себя, что после двух косяков и половины пузыря, случай, таки перестал быть крайним и безысходным... Между тем вова продолжал:
- Чё попроще: святая вода, свечи, иконы? Хуже точно не будет. Как вариант - коммунистическая символика...
- Это ещё каким боком? - не понял я.
- Ну как же, - Вася подобрал почти пустую бутылку и допил остатки, - коммунисты даже Бога не боятся, по идее всякие мелкие демоны должны бежать от таких исчадий ада роняя тапки...
- Это ценная мысль, - согласился я с сожалением глядя на пустую бутылку, но пожалуй лучше начать со святой воды - легко достать, легко хранить, не вызывает подозрений и вопросов, вода и вода, и вообще удобно... а иконы может у тёщи заволялись...
Я, наконец, смог подняться, под действием спирта трава немного попустила, и тут меня пронзила ещё одна догадка:
- А вообще тёща себя как-то странно вела... - произнёс я задумчиво, - все на меня наехали, а она нет, не только домой отправила, но и Таньку удержала, чтобы она ко мне ехала... как-то раньше не замечал я за ней такой заботы...
- А ты про отца своей Таньки знаешь что-нибудь? Ты вроде говорил, что мать только... - Вася приложился к бутылке, но она была пуста, он посмотрел на неё с сожалением, и что есть силы зашвырнул в кусты.
- Не, она не говорила, а я не спрашивал, раз не говорит, значит причина есть... - ответил я, всё ещё не понимая, к чему клонит мой дорогой друг.
- А может он тоже их видел? - многозначительно спросил Вася, - Знаешь ли, девочки склонны находить мужчин похожих на отцов...
Мне такая мысль в голову не приходила, а ведь вполне возможно, тогда всё, что показалось мне странным в поведении тёщи, встаёт на свои места: если отец Таньки тоже мог видеть призраков, то всё с тёщей понятно - она с этим уже сталкивалась, поэтому и поняла сразу, что произошло, и стакан водки дала мне не от давления, а от стресса и испуга. Может спросить её напрямую?
Впрочем, беседа меня успокоила, над поляной уже установилась полная тьма, но после полулитра, а то и больше, водочного эквивалента, и шлифанувших этот эквивалент сверху двух косяков, мне было уже совершенно не страшно.
На этой оптимистической ноте мы с Васей и разошлись.
Уже уходя стоя на противоположной стороне поляны Вася крикнул мне в догонку:
- А вообще не живите с тёщей! И будет вам счастье! - но я пропустил эти слова мимо ушей.
Я даже не помню, как добрался до дома, но точно помню, что по дороге во всё горло весело распевал: "Кровь, кровь, моя грязная кровь, напившись крови моей дохнет комар!". Хорошо хоть идти предстояло чигирями, и меня в таком состоянии не углядел ни один патруль.
На следующий день, после работы я съездил в церковь и купил святой воды, а в магазине неподалёку взял новый очень мощный светодиодный фонарь на аккумуляторе. С этим арсеналом подъехал к дому будущих родственников. Встречала меня тёща - Таня ещё не вернулась с работы.
Я даже не успел ничего спросить, как она начала первая:
- Ты же что-то видел, да? Ты только Таньку не бросай... - она заискивающе посмотрела на меня, потом, как будто оправдываясь, добавила... - Танькин отец, тоже видел... а я бы рада, да не могу... - она виновато опустила глаза.
Раз пошла такая пьянка, отпираться уже было тупо:
- Бледного мальчика, лет пяти-шести? - вопросительно ответил я.
Тёща вздрогнула, и, не поднимая глаз, прошептала:
- Алёшу... это мой братик... был... младший, - в этот момент эта грозная взрослая женщина напоминала совсем маленькую девочку, - мы пошли на лёд гулять... в ноябре... хотя мама и запретила. Лёд был тонкий, я хоть и старше была, но лёгонькая... в общем Алёша ушёл под воду, там было не глубоко, но лёд всё время ломался... в общем когда я его вытащила он уже не дышал, потом врачи сказали что сердце остановилось от холода... меня тогда даже не ругали, родители просто плакали, а мама как-то сразу постарела... в общем...
Теща заплакала. Я подошёл к ней, обнял за плечи, прижал к себе и погладил по голове, успокаивая:
- Ну-ну-ну, чего теперь... и с чего вы решили, что я Таньку брошу? Ещё чего не хватало, - и, отстраняясь от женщины, произнёс, - ну пойдёмте, Елена Александровна, помянем покойников.
Таньке я сказал, что сегодня годовщина смерти Егора Летова. Кто такой Егор Летов, и тем более, когда он умер, Таня, разумеется, представления не имела. Однако такое объяснение, почему-то всех устроило. Не стала она и спрашивать почему день смерти этого непонятного мужика её мама отмечает со мной.
Она посидела с нами, хотя и не стала пить, а вечером подтянулся дед, к слову припомнивший всех своих покойных родственников и друзей, коих у него была половина Совгаванского кладбища. Не к месту вспомнил и погибшего сына, и жену, которая, так и не оправившись от потери, умерла через несколько лет.
На этом минорном аккорде мы и разбрелись по комнатам, я отвернулся к стене и сразу же уснул. Ещё была мысль поставить будильник, но осуществить её я не успел... Однако отданный мозгу приказ не остался проигнорированным, и примерно полпятого я открыл глаза, как будто по будильнику.
Я вышел в коридор, включил свет, достал из-за тумбочки бутылку водки, сделал несколько крупных глотков прямо из горла, занюхал ладонью, сделал ещё несколько глотков, уговорив по итогу примерно полбутылки. Накинул телогрейку, подождал пока водка подействует и по телу разольётся приятная расслабленность, убрал в карман запасённый с вечера фонарь, сразу его включил - мало ли что - и уверенно вышел на лестничную клетку.
Мне даже не пришлось спускаться до злосчастной пустой квартиры - как только я закрыл дверь и повернулся к лестнице, призрак уже ждал меня, осклабившись в своей жуткой ухмылке.
"Ху... тебе", - подумал я, вынул из кармана ярко горящий фонарь и направил его на жуткое бледное лицо. На секунду зажмурился от яркого света, а когда открыл глаза, на перилах висела одна только грязная куртка.
Уже без тени страха, я подхватил её, спустился в подвал, бросил в заготовленный с вечера таз и, щедро залив сверху святой водой, отправился досыпать свои законные два с половиной часа.
Следующей ночью я выходил уже трезвый - если опасность можно победить, страх проходит сам собой - призрака на площадке не было. Я спустился в туалет, оправился, даже не включая свет, но призрак не появлялся.
Я прошёл в гараж - куртки в тазу не было. "Победить не победил, но напугать, напугал", - подумал я и пошёл в злополучную квартиру. Мальчик сидел в ворохе вещей на диване, грустно понурив лицо, по которому с мокрого капюшона стекали редкие капли.
Создавалось впечатление, что ребёнок плакал. А могут ли призраки плакать?
В голове раздалось детское хныкание, а может это я просто представил, как должен плакать призрак.
- Короче так, - решительно сказал я, - будешь вести себя нормально, ходи себе где хочешь, твой же дом. Но начнёшь проказить, я тебя не только в святой воде замочу, но и обоссу сверху, усёк?
Плачь в голове стал громче. Я повернулся к выходу, и, уже в дверях, добавил:
- ...и не ной, не надо было косячить, - однако смягчившись вернулся, и, подойдя прямо к кровати, произнёс примирительно, - ну, бывай.
Я хлопнул призрака по плечу, но рука прошла насквозь.
После этого, уже не оборачиваясь и ничего не говоря, я вышел из квартиры и пошёл под бочок любой жены.
Со временем закончили ремонт: в помещении гаража оборудовали полноценный санузел, пробурили скважину, установили электрокотёл, на втором этаже сделали каминную, и большую кухню, организовали канализацию, в довершение обшили весь дом стекловатой и сайдингом - теперь холодных помещений в нём не осталось, при том, что счета за электричество сократились вдвое. И всё это за половину стоимости однокомнатной квартиры.
Теща с дедом заняли отремонтированную нижнюю квартиру, а мы - весь верхний этаж. В бывшей дедовской квартирке расположили две детских...
Идиллию немного омрачал тот факт, что дом по-прежнему нам не принадлежал, а находился в социальном найме, но учитывая то, что и так небольшое население города каждый год сокращалось ещё на 500 человек, вряд ли на этот дом когда-нибудь появятся претенденты.
Призрак мне больше не докучал, лишь иногда появлялся с печальным видом безлунными ночами. Ещё несколько раз он пробовал воровать вещи, но после того как я исполнил свою угрозу и эти его проявления прекратились.
Лишь один раз через много лет, шестилетний сын спросил меня, показывая в пустоту тёмной комнаты:
- Папа, там какой-то грязный мальчик, строит нам страшные рожи!
На что я не задумываясь ответил:
- Да? Ну и ты ему сострой, а лучше просто не обращай внимания... а если будет безобразничать, скажи что папа его накажет.
Безобразничал ли ещё "грязный мальчик" я не знаю, но сын с этим вопросом ко мне больше не подходил. Спасть в темноте он тоже не боялся, из чего я сделал вывод, что угроза на призрака подействовала... ну а дочь не видела его вовсе.
Так что, во-истину - не так страшен чёрт, как изгоняющий его поп...