Жить в опустение - страшное дело, но те, кто привык к этому, просто идут вперед.
Андрей не один из них, он единственный человек на земле. Себе подобного ему еще не удавалось повстречать, да и вообще каких-либо живых существ. Хотя, по правде сказать, деревья же живые и видит он их каждый день. Они кормят его, греют, указывают верный путь и ведут себя, вроде тех Богов, окаменелые статуи которых, редко появляются на дороге, но встречи каждый раз неожиданные. Приход обычно знаменуется новым видом, окрасом, добрым или злым взглядом. Бывает, они выступают в роли людей, может быть в виде давно забытых животных, но чаще всего ни на что не похожи. С ними можно поговорить, попросить прощения, все, что угодно, лишь бы не сойти с ума общаясь с самим собой.
Непонятно, зачем Андрей идет куда-то, тонет в снегу, вдыхает холодный воздух и даже если туманом покрыта степь, он не останавливается. На маленьком, потертом временем календарике, отмечает дни, недели, года... Разглядывает почти обесцветивший рисунок на маленькой картонке, пытается разгадать в нем секрет, найти то самое место, где в зелени растет фиолетовый цветок. А вокруг холодная вода, казалось, дающая жизнь всему, но только не сейчас: время еще не пришло. И Андрей это знает, и ждет, каждый раз глядя на маленькие часы со странным названием "All time".
Эти часы он хранит, как хранили огонь древние люди. И не может допустить, чтобы свет, отпугивающий смерть подальше, превратился в ночь. Но, однажды, они все-таки прекратили свое существование, и это было самым страшным событием тех лет. Андрей тогда впал в безумие: с начало не верил, бредил, потом злился, хватал бессмысленную железку в руки и тряс ее, пальцами бил по стеклу, в отчаянии и покаянии гладил потертый бочок и молился, чтобы часы заработали. Он почти потерял веру, хотел уже расстаться с жизнью, когда стрелка вдруг, мертвенно стоящая несколько ночей, сдвинулась с места, и вновь забилось железное сердце. Что происходило в душе Андрея в тот момент можно изобразить видением первых лучей солнца после долгой полярной ночи. И хотя после, он дни напролет смотрел, как время - свободолюбивое существо, мечется в кандалах механизма, и откладывал в памяти период движения минутной и часовой стрелки, все же хранит у себя эти часы. Наверное, хочет быть уверенным, что не стоит на месте, а идет вперед...