Аннотация: Что-то маленькое и непонятное. История о том, что иногда наказание оборачивается наградой, а высший дар - проклятьем.
T@NicK
Рафарель Тар'Шресс
История о том, что иногда наказание оборачивается наградой, а высший дар - проклятьем.
Сейчас, стоя перед входом в главный зал и ощущая некоторое волнение в предчувствии встречи с Высшим, я с гордостью осматривал всю нашу компанию и понимал, что то, что мы сотворили, заслуживает высшей Благодарности. Правда, не всем суждено получить её при жизни....
- Их слишком много, мы долго не продержимся! - крик Лллары. Девушка отчаянно отбивается, работая на пределе.
- Она права! Нужно уходить! - в ответ сквозь рыки и вой нежити слышится крик Рида.
- Мы не успеем, - спокойный голос Таршетт. Вот кто единственный из нас ничего не боится.
Сжимая зубы, я вновь и вновь заставляю себя двигаться, в то время как в голове просчитываются все варианты нашего отхода, но ни один не подходит.
- Аааа... - крик Мирты захлебнулся, а грызня нежити усилилась.
Из горла вырывается рык. НЕТ!!!
- Уходите, я их задержу!! - крик Нейра, и сам парень врезается в волну нежити, отвлекая внимание.
Душа разрывается на части, но ноги уже несут меня прочь.
Прощайте, ребята, вас никто не забудет.....
- Мы будем помнить, - раздаётся голос рядом, а на плечо ложиться тонкая рука и длинными пальцами. Их семь... семь тонких пальчиков с длинными, чуть загнутыми внутрь когтями чёрного цвета.
- Конечно, Лллара, - отвечаю, поворачиваюсь и благодарно ей киваю. Девушка улыбается мне в ответ и отходит.
Я же продолжаю рассматривать всех тех, кто совершил невозможное. Если бы не они, то... ничего бы не получилось.
Ребята стоят в парадной одежде, подтянутые, вылеченные. Только рука Рикса на перевязи, так как яд, попавший в рану, не выводиться быстро. Но всё равно он стоит с гордо откинутой головой и расправленными плечами.
Единственная из нас, кто не воспринимает происходящее, как что-то возвышенное, это Таршетт. Эта стерва стоит в красивом, но всё равно обычном брючном костюме, прислонившись к стене и склонив голову так, что длинные снежно-белые волосы закрывают лицо. Вот уж действительно стерва, каких поискать, но она единственная знала древний язык, и нам просто необходимо было её участие в этой рисковой и опасной авантюре. Правда, уговорить её помочь, было сложно....
- И зачем же ты пришёл? - раздражённо спрашивает она, усаживаясь в глубокое кресло.
- Нам нужна твоя помощь, так как только ты знаешь древний язык.
- И? - поднимает бровь.
- Мы собираемся пройти в Дрен'Нрайн....
- А ты знаешь, - перебивает она, хищно подаваясь вперёд, - что этот храм находиться в Павшем Мире?
- Да, - твёрдо киваю.
- И всё равно собираетесь туда идти? - хмыкает она, и, когда мы кивнули, она заливается колким истеричным смехом. - Вы сумасшедшие! Павший Мир - это не просто мир с ловушками. Павший мир - это умерший мир. И вы, если пробудете там достаточно долго, тоже умрёте.
- Мы это знаем.
- Нет, - мотает она головой. - Я ни за что не пойду туда. Однажды я там была, а во второй раз... увольте!
- Но....
- Даже если бы ценой была жизнь Ширта, я бы не согласилась, - глухо произнесла она и ушла.
- Кто такой Ширт? - спросила Мирта.
- Её муж, - ответил я, глядя в окно. - Она по расчёту вышла замуж, хотя не хотела, как и он. Десять лет они избегали друг друга, шляясь по экспедициям по разным мирам. А потом как-то столкнулись, спасли друг другу жизни и поняли, что они, оказывается мало того, что знакомы, так ещё и женаты. К сожалению, вскоре после этого он погиб. Спас её, а сам умер. Она до сих пор клянёт себя. Пожалуй, Ширт был единственным, кого она любила в этой жизни.
Все затихли, а я... я думал, что предложить ей такого, чтобы она согласилась.
Словно почувствовав мой взгляд, она подняла на меня свои глаза - огромные, неестественно светлые глаза, чья глубина пугает и завораживает. По её губам пробежала хищная усмешка, а потом она кивнула мне, шутливо отдавая честь. Сжав зубы, отвернулся, успев заметить что-то противоестественное в её глазах. Боль.... Это была боль... и тоска....
Что?..
Двери стали медленно открываться, заставив всю нашу команду замереть. Потом герольд зычным голосом стал называть наши имена, тем самым приглашая войти в залу.
Представ пред глазами Высшего, мы одновременно склонили головы в знак почтения.
- Дети мои, - раздался голос Высшего. - Вы совершили невозможное. Вы вернули из Павшего Мира древний камень, что давал жизнь. Я безмерно благодарен вам. И награда будет достойна вашего поступка, а ты... - его рука простёрлась вперёд, указывая на Таршетт. - Смертное дитя, я дарую тебе шанс стать такой, как мы....
В зале повисла тишина.
Я был поражён. Высший только что предложил Таршетт стать Шкар'Ракнесс. Такого не было, но.... Она ведь не смертная! Ей уже больше двух веков, но....
Я поражённо уставился на её ауру. Ещё недавно она светилась зелёным, оповещая о том, что это не простой человек, а теперь... теперь передо мной стояла обычная смертная....
Не может быть!
Внезапно она подняла глаза, встречаясь взглядом с Высшим. И он.... Я поражённо застыл. Он вздрогнул!
- Ты... - сорвалось с его губ.
- Здравствуй, - на её бледных губах заиграла ядовитая усмешка, и аура внезапно заискрилась....
Она же бессмертна!
- Ты только что, - фривольно произнесла она, откидывая прядь волос с лица и будто бы не замечая направленных на неё сотен глаз, - предложил мне, изгнанной из Риюнай, позорно выброшенной в мир людей, мне, кому лично ты обрывал крылья, предложил вернуться.
Высший ничего не говорил, только со страхом смотрел на неё. Я же.... Я понял, кто она. Она - это единственный из народа Шкар'Ракнесс, у кого отобрали крылья, кого изгнали прочь без шанса вернуться назад. Она преступила Закон, не пожелала слушаться гласа Высшего и была наказана. Ей более двадцати тысячелетий. На её имя наложено табу, за нарушение которого - смерть.
- Рафарель Тар'Шресс, - прошептал Высший.
- Это моё имя, - кивнула она и посмотрела на Высшего. Да мы все сейчас смотрели на него. Забрать своё слово он не может, но и позволить ей вернуться тоже.
- Молчишь... - с горечью прошептала она. - А, знаешь, Высший, я откажусь от твоего дара, - произнесла она, и все вздрогнули. - Да, это так. Я откажусь, потому как считаю, что здесь, на Риюнай, больше нет жизни. Вы все, - она обвела взглядом полный зал, - все кичитесь своим бессмертием. Только что оно вам дало? Вы сидите здесь, в своей золотой клетке. Вы давно уже перестали чувствовать. Здесь нет ни преданности, ни чести, ни памяти, ни любви, ни истиной дружбы, ни веры. Остались только ложь, лицемерие и надменность, - она говорила спокойным бесстрастным голосом, а у самой по щекам текли слёзы. - Вы чтите традиции, но уже давно позабыли, что они значат. Вы гордитесь бессмертием, только бессмертие это - сплошная пустота. Вы не живёте - существуете и только. Ваши жизни давно потеряли смысл. А знаете, кто живёт? Живут те, кого вы презираете! Люди! Они живут, потому как им отпущены не тысячелетия и не столетия. Они проживают свою жизнь, свою короткую жизнь, так, как нам, бессмертным, никогда не прожить свою. И... - она посмотрела на Высшего, застывшего на своём возвышении. - Я останусь там, на Земле, среди людей. Я останусь там, где была счастлива, хоть и не долго. Я останусь там, чтобы хоть поучаствовать в жизни людей. Прожить с ними их краткий век. Потому что то, что зовёте жизнью вы, ею не является.
Она развернулась и ушла, оставив поражённый зал в полной тишине.
Рафарель Тар'Шресс - единственная из бессмертных Шкар'Ракнесс, кто ослушался прямого приказа. Кто нарушил Закон и преступил Запрет. Ей оборвал крылья сам Высший. Её изгнали на Землю в наказание. Её прокляли и... постарались забыть. Но она вместо наказания получила награду, встретив на Земле свою половинку души, встретив свою судьбу. Встретив и тут же потеряв навсегда. А потом она вернулась на Риюнай. Вернулась, чтобы отказаться от великого дара - вернуться назад, вновь стать Шкар'Ракнесс. Чтобы указать нам на то, чего мы упорно не хотели замечать многие тысячелетия....