Аннотация: Экспериментальное учебное пособие по философии и психологии
Московский государственный университет сервиса
Самарский филиал
В.Г. ЗАВОДЮК, С.А. ИСУПОВ.
МЕТАМОРФОЗЫ СОЦИАЛЬНОГО КОНТРОЛЯ.
Экспериментальное учебное пособие по философии и психологии социальных феноменов.
САМАРА - 2000.
ББК 87.6
З 13
Печатается по решению редакционно- издательского совета СФ МГУС.
В.Г. Заводюк, С.А. Исупов. Метаморфозы социального контроля. Экспериментальное учебное пособие по философии и психологии социальных феноменов. Самара: СФ МГУС, 2000. - 175 с.
В учебном пособии рассматриваются феномены современного массового общества: биомасса, социальный контроль, личность, язык и др.
Для студентов гуманитарных вузов, специалистов в области PR, рекламных агентов; всех тех, кто по характеру своей деятельности постоянно общается с людьми или стремится повысить свою социальную компетентность.
Может ли бомба быть субъектом социальных изменений? Почему разведенная женщина предпочтительнее никогда не бывавшей в браке? Читали бы Есенина, если бы он не был кабацким хулиганом? Почему саранча и цыгане кочуют? Эти и другие "детские" вопросы сами себе задают и сами на них отвечают авторы учебного пособия "Метаморфозы социального контроля" В. Заводюк и С. Исупов.
И если вопросы кажутся вам не связанными между собой, то ответы вписываются в стройную философскую систему. Причем, данная система не содержит в себе патриотического пафоса, духовного снобизма и претензии на универсальность, а ирония авторов, хотя и не дотягивает до Жванецкого, но уже умнее Задорнова.
Одна очень уважаемая дама, познакомившись с позицией авторов, назвала ее "умной, но циничной и скандальной": "Это они что, людей считают биомассой, а не мыслящими существами?" Возможно, чтобы понять позицию авторов, нужно иметь хотя бы чувство юмора, поэтому книгу не рекомендуется читать ЧББ - Человеку с Большой Буквы.
И если читать ее без амбиций, то открывается заинтересованный взгляд на человека, возможности его социального приспособления, эффективной саморегуляции, моду и спорт, секс и политику. В систему авторов вписываются и Бог, и царь, и герой, и любое божье творение.
Авторы книги, в отличие от Зимбардо, Милгрема и других ученых, вовсе не разочарованы в человечестве. Они просто никогда не были им очарованы. Поэтому им довольно легко удается бесстрастно и хладнокровно препарировать социально-биологическую природу общества с целью узнать "что там внутри" и что можно из этого извлечь. Книга должна очень понравиться деятелям PR и рекламы, а также просто хорошим людям, желающим всегда быть здоровыми и эффективными. Она будет полезна и интересна социальным психологам, которые чувствуют себя уверенно не только в тиши кабинетов и студенческих аудиторий, но и не боятся столкнуться с настоящей реальностью общества, что называется "нос к носу".
Примечание. Глава о гендерных ролях рекомендуется также вдовам и сиротам. Там красиво и с чувством говорится о настоящем мужчине.
Психолог Елена Яшина.
ВВЕДЕНИЕ.
Чтобы жить художником, нужно быть художником. Или, хотя бы, жить с художником. А мы зажаты в тиски запретов, постановлений, правил, ограничений и режимов. Вот только непонятно, откуда эти запреты берутся? Почему мы действуем так, а не иначе? Почему подчиняемся маловразумительным правилам и инструкциям? И чем руководствовались те, кто их создавал? И куда делся наш красивый воздушный шарик? И откуда взялась эта тряпочка?
Только, вроде, что-то понял... уже дети. Новое поколение юных исследователей не только повторит наши ошибки, но и сделает новые. И так волна за волной - от работы к дому, от семейного очага к вечерним развлечениям.
Время, между тем, сейчас очень романтичное, так что для романтиков просто нет места. Другие темпы. Почитайте газеты: "Иммиграция в Канаду. БЫСТРО. Скидка морякам и парашютистам". Неизвестно, на сколько лет нам хватит запасов нефти и цветных металлов, военной техники и среднего образования. И что мы получим за это от Европы и Африки взамен.
Во времена экспансии испанских идальго в Америку наблюдалось то же самое. Золото, табак и кукурузу вывозили в Европу, меняя их по бартеру на бусы и христианскую культуру. Но мы не индейцы! У нас совсем нет выдержки. Хладнокровия хватает только на то, чтобы добежать зимой босиком до туалета.
Нам немножко повезло с Россией. Старушка оказалась молодцом. Не кинулась назад в объятия коммунистов. Не продала японцам Курилы. Пьет горькую, но терпеливо переносит дефолты и "черные понедельники".
Нам во-многом повезло с Самарой. Стабильный, спокойный, экономически благополучный регион вдали от столичного шума, "красного пояса" и вечной мерзлоты. Смена имени и пола явно пошла городу на пользу. Хмурый военный Куйбышев счастливо превратился в симпатичную, деловую, немного кокетливую девчонку. Мы любим наш город. За его дореволюционную архитектуру и новые магазины. За прекрасные набережные и купеческие традиции.
Еще нам повезло с соавторами. Мы знакомы уже не один десяток лет. И до сих пор не нашли ничего общего. Один ест лук, другой его терпеть не может. Один в прошлом - спортсмен, второй - игротехник. Кто-то из авторов женат, а кто-то любит Жана-Люка Годара. Один не по наслышке знает культуру Востока, второй - западную литературу. Один немного владеет грамматикой, другой - пунктуацией. Один пишет, другой читает или спит.
Та экспериментальная начинка из философии, психологии и этологии, из которой состоит эта книга, вам может никогда не пригодиться. А навыки партизанской войны в зимнем лесу в нас уже генетически заложены. Но зимнего леса, к несчастью, с каждым годом остается все меньше и меньше. Поэтому давайте читать книги, как в старые добрые времена.
Но не все подряд. Только притронешься к чьей-нибудь тайне, и она сразу перестает быть тайной. Особенно это замечание касается современной отечественной литературы по философии. Чувство вины и связанное с ним чувство внутренней неполноценности за неустроенную общественную жизнь, поиски мистического особого пути, пафосный патриотизм и морализаторство - вот характеристики русской философии, которые нам малосимпатичны. К сожалению, именно эта традиция, похоже, опять входит в моду, вытесняя устаревшие еще лет пятьдесят тому назад упрощенные марксистские схемы. Русские и так почти не умеют смеяться над собой без помощи Жванецкого и Задорнова.
К вопросу о стиле. Есть два способа изложения новой мысли. Один из них считается "академическим". Это значит, что нужно насытить текст специальными терминами и ссылками настолько, что не всякий специалист сможет его понять без словаря. Не будем осуждать этот способ, хотя нам он представляется не столько "научным", сколько "наукообразным". При написании диссертаций он очень полезен, но ведь диссертацию читают два оппонента и полтора рецензента.
Второй способ - "это забавный русский слог", т.е. простой разговорный язык. Нет научной идеи, которую нельзя было бы изложить ясно, просто и кратко человеку со средним образованием. Но, разумеется, тут необходимо применять литературные приемы: метафоры, гиперболы, эпитеты и даже вымышленные диалоги. Впрочем, к последнему приему прибегал еще Геродот, зато его любили читать и переписывали, а труды "оскучнителей" науки забыты.
Условимся считать наш стиль экспериментальным. Мы писали гораздо проще, чем думаем. Чтобы потом было самим понятно. И так, чтобы читатель здравый, от столицы вдалеке, мог сказать: "Вот, все понятно, все на русском языке".
Один наш хороший знакомый, крупный аферист и романтик в душе, постоянно интересуется: "Для чего мы пишем? Отчего не займемся, наконец, психологическим консультированием новых русских?" Нам и самим невдомек. В жизни Талейрана политические трюки были столь частым явлением, что, узнав о его смерти, многие задумались:
- Для чего он это сделал?
Мы просто хотели порассуждать о том, как общество различными формами и способами контролирует наше поведение. Понять, почему во времена инквизиции на кострах сгорело так много замечательной молодежи? Отчего "лишний человек" - Онегин, как бездумный аппарат чести, убил славного парня Ленского? И, наконец, почему современные Остапы Бендеры всегда находят сотни сравнительно честных способов изымания денег у граждан?
Вы хотите поразмышлять над тем, что делают люди с судьбой и случаем, государством и политикой, друзьями и родственниками? Просто откройте следующую страницу.
ЧАСТЬ 1. АНТРОПОСФЕРА.
Глава 1. Биомасса. Обоснование термина.
Основные вопросы. Теория общественного договора Ж. - Ж. Руссо. Инстинктивная основа поведения людей. Государство как машина. Государство как организм. Государство как проявление социального контроля. Обоснование термина "биомасса".
Есть в науке один вопрос, который многим обществоведам почему-то кажется второстепенным. Среди философов, юристов, социологов и политологов до недавнего времени считалось признаком хорошего тона критиковать идею общественного договора и происхождения государства Ж.- Ж. Руссо. Его мысли именовали химерами, абсурдными построениями. Этот философ бросил вызов устоявшимся нормам и ценностям общественного порядка. "Общественный договор" Руссо открывается утверждением, что "человек рождается свободным, но повсюду он в оковах".
Увы, люди не способны жить в мире. В обществе идет война "всех против всех". Поэтому, устав от прелестей анархии, прочитав взаимный страх в глазах друг друга, все люди молчаливо заключают общественный договор (social contract). Объединив свои индивидуальные воли, при помощи всеобщей воли (volonte generale), они гарантируют каждому право на жизнь и собственность. Таким образом, возникает государство - гарант соблюдения договора. Вам не кажется это странным?
Нам, воспитанным в рамках марксистской философии, эти построения всегда казались какой-то странной метафорой. В самом деле, как это возможно молчаливо заключить договор? Причем, всеобщий? Разве может одна и та же мысль придти в голову всем сразу?
Руссо провозгласил животный инстинкт руководящим принципом в деле упорядочения сотрудничества между людьми. Причем принципом настолько важным, что, по его мнению, он превосходит по своему значению и традиции, и разум.
Он выдал интеллектуальную лицензию на пренебрежительное отношение к ограничениям, налагаемым культурой, государством и обществом в целом. "Мы можем, - заявляет Руссо, - использовать разум для непосредственного утоления и оправдания своих природных инстинктов". Естественно, что как только он произнес эту кощунственную с точки зрения моралиста фразу, его тело тут же было погребено под мощной грудой тел оппонентов и злопыхателей.
А может быть, мысль о создании государства, пришедшая в голову всем сразу, была вовсе не мыслью? Или не совсем мыслью? Допустим на секундочку, что обществом руководил просто инстинкт самосохранения. Какая-то импульсивно срабатывающая, генетически заложенная программа. Мы все же общественные животные. И умеем компенсировать собственную слабость и незащищенность организованностью, порядком, единым дружным натиском на врага.
Зубры, к примеру, могут одновременно, всем стадом, испытать страх при виде приближающегося тигра. Инстинкт самосохранения мгновенно сорганизует стадо в упорядоченную целостность. Почти мгновенно возникнет плотный круг: впереди быки и старые коровы (рога наружу). В центре телки и молодняк: "ну, давай, подходи, матрац ты наш полосатый". Никаких мыслительных усилий им для этого не потребовалось.
Постепенное вытеснение врожденных реакций приобретенными правилами поведения выделило человека из животного мира, но склонность к инстинктивным массовым действиям остается одним из нескольких животных качеств низшего порядка, сохраненных человеком. Животные предки человека обрели определенные "культурные традиции" раньше, чем превратились в современного человека анатомически. Подобные "культурные" традиции способствовали также формированию некоторых сообществ животных, например, птиц или обезьян, и, возможно, многих других млекопитающих. (Bonner J.T. (1980), The Evolution of Culture in Animals (Princeton: Princeton University Press).
А если на теорию общественного договора посмотреть с этой точки зрения? Может быть, у человеческого сообщества тоже есть какая-то глубинная инстинктивная подоснова? Определенная биосоциальная матрица, до сих пор мало изученная обществоведами? Обладающая способностью воздействия на всех одновременно? Может быть мы напрасно делаем человека более разумным и индивидуальным, чем это есть на самом деле?
Идем далее. Собственно говоря, что такое государство? С одной стороны, это какой-то порядок, особая форма социального контроля. Вдоль реки идет контрольная полоса с собаками и автоматчиками - граница. В торжественной зале, разделившись по партиям, чинно спят народные избранники. По тринадцатым числам трудовому народу выдают зарплату за апрель, а в феврале сдают годовой отчет. Все под контролем.
Но ведь при сотворении этого порядка решающую роль играли "косвенные, весьма отдаленные результаты деятельности далеких предшественников. Эти результаты отражались на группах, о которых сами предки не могли иметь ни малейшего понятия, и, сумей они узнать о воздействии, оказанном ими на эти группы, оно, может быть, показалось бы им отнюдь не благотворным".(1) Еще древнегреческий философ Аристотель в своей "Этике" указывал, что порядок среди людей ограничивается лишь пределами слышимости голоса глашатая. Не случайно же М. Жванецкий мечтал приехать на рынок на танке и, поводя дулом, переспросить: "Сколько-сколько?"
Нам - авторам - стало интересно. Что же это за порядок такой и откуда он взялся? Существуют ли какие-то биологические, инстинктивные основания социального контроля?
Давайте попробуем представить государство в виде какого-то образа. Это же не просто какая-то абстракция. Абстракции удовлетворяют только самых начитанных. Остальные живут представлениями. Те явления, с которыми люди сталкиваются каждодневно, ассоциируются ими, понимаются в виде каких-то конкретных образов или конкретных людей.
Каковы же современные представления о государстве? Мы как-то спросили об этом одного толкового юриста. Он долго думал, даже вспотел. Потом вздохнул и сказал: "Видите ли, понимать - понимаю, как работает - знаю, а в виде какого-то предмета или образа представить не могу". Одним словом, "как по-русски сказать - не знаю, а на грузинский это не переводится".
Впрочем, одно представление обнаружить все-таки удалось. В.И. Ленин удачно перевел Маркса на русский язык. В его изложении марксизма, мы способны представлять государство в виде какого-то механизма, выполняющего определенные функции (машины для угнетения одного класса другим). Итак, государство - это машина.
Кстати, по Марксу это звучит несколько иначе. Судите сами.
"Господствующие при данных отношениях индивиды конституируют свою силу, свой общий интерес в виде самостоятельной формы, государства..., они придают своей воле всеобщее выражение в виде государственной воли, в виде закона". (Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология. - М.: Политиздат, 1988. - С.32, 302). Попытались создать образ? Правильно, ничего не получается. Сила в виде формы?! Насколько удобнее жить с ленинским определением! Ведь ясно, что машина надежнее, "умнее", обслуживается людьми. И если у "ремонтника" и "программиста" с головой все в порядке, то общество будет просто осчастливлено хорошо работающим механизмом. Например, автоматом газированной воды. Но с набором обязательных условий и приспособлений: тюрьмами, армией, налогами, полицией, территорией, населением, международными обязательствами.
Хотите газировки? Крем-соду или "Спрайт"? А каждый день, с двойным сиропом? И чтобы за это ничего не было? Тогда работайте 41 час в неделю. И 13 процентов платите в кассу. Кроме того, как оказывается, машина сама устанавливает: кому пить с сиропом, а кому без сиропа (тут все претензии к ремонтнику и программисту). Это и есть власть.
Вам нравится этот образ? Нам - нет. Мысль Ленина, на наш взгляд, является отчасти параноидальной. Судите сами. Жуткая картина: всюду бродят подозрительные типы, единственная цель которых поймать кого-нибудь и начать его угнетать с помощью хорошо отлаженной машины.
Есть в психиатрии такое понятие: "паранойя борьбы". Так обозначают "повышенную активность и фанатизм, направленные на защиту мнимо попираемых прав". При Советской власти психиатры сделали это понятие устаревшим. Дескать, было раньше такое, а сейчас нет. (2)
А что они еще могли сказать, живя в обществе, в котором люди только и делали, что боролись. За мир, за дружбу, за свободу какого-то Луиса Корвалана, за права трудящихся во всем мире. Многие люди искренне были уверены, что борьба им совершенно необходима. В чем-то это был их смысл жизни.
Еще несколько слов по поводу образа государства как машины. Все-таки нужно понять, откуда он взялся. Допустим государство - это машина. Люди - винтики, шпунтики и незнайки. Главное - технология, способ управления машиной. Но тогда оно не субъект! И тогда все наши обвинения в адрес государства просто смешны. Представьте себе человека, который ненавидит ложку, за то, что она, пролетает мимо рта. Кто ложку-то держит?
А российское государство (особенно если его сравнивать с европейскими) это что, плохо работающая машина? Или не машина вовсе? Не средство достижения целей: например, заплатить в следующем году проценты по долгам? Или ограничить вывоз валюты и золота из страны?
Если высокопоставленный государственный служащий на Западе начинает брать взятки - это скандал. Его быстро снимут с поста, даже если он талантливый человек. Да еще и в тюрьму посадят. (Естественно, что нет правил без исключений). Европейское государство действует в рамках классической двузначной логики Аристотеля: либо человек - вор, либо не вор. У нас действует парадоксальная логика. Не нужно доказывать, что Чубайс - вор. Зачем? Достаточно, что так считает большинство. Обществу можно объяснить, что он сейчас полезен: он умеет разговаривать с западными кредиторами. Дилемма: вор - не вор снимается, как бесполезная.
Ага, значит у нас тоже двузначная логика: полезен - бесполезен? Отнюдь, это у нас вовсе не главный критерий. Иначе обсуждался бы вопрос: полезны нам эти кредиты или вредны. Явно нам нет дела до Аристотеля с его логикой. Есть возражения, выкрики с места. Обсуждения нет. В средствах массовой информации никто не считает нужным доказывать обществу необходимость того или иного действия государственной власти. И в этой парадоксальной логике нельзя никуда сдвинуться. Разумные рецепты воздействия на власть не изобрели.
Можно сколько угодно доказывать жестокость и бессмысленность политических репрессий и преследования людей за инакомыслие, а миллионы корейцев ответят, что они любят свою страну, свою партию и своего вечно живого Ким Ир Сена.
"Больны сами люди, - писал М. Мамардашвили, - и это видно потому, как они реагируют на происходящие события, на самих себя, на власть, на окружающий мир. Очевидно, что мы имеем дело здесь с дезорганизованным, заблудшим, одичавшим сознанием, которое представить себе можно в фантасмагорических образах, например, как если бы волосы на голове человека росли не наружу, а внутрь... Люди по-прежнему жаждут крови, по-прежнему везде видят вредителей, а это значит, что они фактически находятся в том взвешенном состоянии, когда любая мутация, любой толчок могут выбросить их в кристалл, который мы называем тридцать седьмым годом". (3)
Но есть и второй образ, несколько подзабытый образ государства.
Когда-то европейцев сильно напугал Т.Гоббс, который назвал государство именем библейского чудовища - Левиафан. Левиафан в Библии - это изогнутая, скрученная змея или крокодил. У Гоббса государство - это смертный (государство может и погибнуть), жестокий Бог, подавляющий человека. Гоббс нашел удивительный способ спасения человека от этой природной стихии. Нужно сделать государство бездушной машиной. Машина, управляемая человеком, не так страшна, как крокодил, управляемый голодными спазмами собственного желудка.
Предположим, что тоталитарное государство - как раз тот самый крокодил. Или что-то, сравнимое с живым существом. Оно точно знает, чего хотят люди, натерпевшиеся всяческих зол от войны и голода. Но оно не знает, чего хочет само, кроме двух довольно банальных вещей - жить и расти. За счет чего и кого - вопрос пятнадцатый.
Люди стремятся к гарантированному минимуму, необходимому для существования: есть, пить, спать, и не бояться гулять вечером по улице. "Хорошо, мыши" - говорит государство - крокодил, - "Я согласен. Я даже буду заботиться о ваших стариках и детях.. Те, кто всю жизнь на меня проработал, получат небольшую пенсию. Изобилия не обещаю, но голодать вы не будете. Я даже буду защищать вас от других крокодилов. Но за это вы должны собраться в большие кучи (коллективы). Руки у меня слишком уж большие и сильные. А вас слишком много. Я не могу поймать каждого из вас по отдельности. Поэтому воров и ослушников, "врагов народа" и тех, кто будет считать себя мыслителями, вы будете сами отдавать мне на съедение". Мыши боятся и ликуют. Крокодил их ест и давит без счета. Но у мышей слишком короткая память. Когда крокодил умирает, они горестно плачут и вспоминают лишь то, что при Нем активно велось жилищное строительство.
Русское государство, к примеру, изначально было построено, по мнению ряда историков, не в силу каких-то экономических причин: взаимной выгоды людей или экономических связей между отдельными регионами. Нет. Оно создавалось для обороны и нападения. Подвергнутые жесточайшему прессингу со стороны беспокойных соседей-кочевников, русские люди вынуждены были создать очень большого и страшного крокодила для того, чтобы спасти свой народ, а не исчезнуть. А потом, уже по инерции пугая соседей, менять меховые шкурки на огненную воду.
Итак, что мы имеем? Мы имеем два представления о государстве и полное непонимание сущности данного явления.
Интересная мысль проводится в работах английского историка и философа А. Дж. Тойнби (1889-1975). Государство, по его мнению, возникает не на пустом месте. Бог (мировой закон) и человечество все время взаимодействуют между собой. Божественный Логос посылает каждому народу Вызов в виде ухудшения климата, природных бедствий, гражданской войны, чумных соседей или голода. И ждет Ответа. Ответы могут быть проявлены в различных формах, но, по существу, сливаются в один: "Доверяясь зову Господа, чувствовать и находить вслед за ним", т.е. создавать цивилизацию. Чем полнее и интенсивнее Ответ, тем мощнее рывок, который совершает народ в своем развитии. Вызов, остающийся без Ответа, повторяется вновь и вновь. Неспособность того или иного общества в силу утраты сил и энергии ответить на Вызов, лишает его жизнеспособности и в конце концов предопределяет его исчезновение с исторической арены. Феномены государства и цивилизации являются одними из самых общих проявлений Ответа.
Вам кажется, что русский вариант Ответа в виде имперского монстра не отличается изяществом? Зато какая мощь! Какие мышцы и зубы! Есть чем гордиться!
Многие полагают, что государство состоит из людей. Это не так, потому что из них уже состоит общество. Если люди являются гражданами (они даже готовы показать вам паспорт), это означает только то, что у них с государством есть в отношении друг друга права и обязанности. Но у них есть и другие занятия. Они могут быть родственниками, женами, мужьями, могут быть верующими, учениками или учителями, бизнесменами и любителями футбола. У некоторых есть более близкие отношения с государством: они являются его представителями - уполномоченными чиновниками.
Давайте попробуем отделить себя от государства. Мысленно. Без этой операции мы обречены на бредоподобные иллюзии. Итак, у любого человека есть вполне реальные отношения с государством. Никто никому ничего не должен. Вы - сами по себе, оно - само по себе. Но вот метафоры, которые создали мыслители для описания государства, и которыми мы пользуемся, являются не просто фактами нашего сознания.
Наше поведение и отношение к чему-то весьма серьезно зависят от того, что мы способны увидеть, глядя на него. Те, для кого государство видится монстром, решают для себя вопрос: что с ним делать? Есть варианты: а) уничтожить; б) встать на колени; в) забыть о нем на тот срок, пока оно само о себе не напомнит; г) укротить (например, вырвав зубы); д) приручить; е) полюбить его, как красавица полюбила чудовище в сказке "Аленький цветочек".
Те, кто считают государство машиной, имеют совсем другие варианты поведения: а) сломать, сделать новое; б) починить; в) не трогать: и так хорошо работает; г) настойчиво овладевать инструкцией по эксплуатации; д) терпеть скрип и скрежет; е) полюбить его, как многие водители любят свой автомобиль.
Но государство - не вполне машина, не совсем крокодил и отнюдь не вымысел. Эти метафоры нам не очень подходят. Естественно-научная и искусственно- техническая картины мира мало приспособлены для описания социальной реальности.
Государство - лишь какая-то часть общего социального порядка, существующая благодаря биосоциальной платформе животных инстинктов и моральных норм, потребностей и статусов. Государство - один из уровней самоорганизации общества. Один среди многих других, таких, как семья и брак, религия и образование, школа и церковь.
Влиятельный американский социолог Говард Беккер в своей работе "Аутсайдеры" показал, что девиация поведения обусловлена способностью влиятельных групп общества (законодатели, врачи, промышленные и финансовые магнаты) навязывать другим определенные стандарты поведения. Индивид из менее влиятельной группы, предлагающий собственные стандарты (негр, коммунист, гомосексуалист, программист, хиппи и т.п.) осуждается как "неправильный", "плохой". Эти группы значительно чаще подвергаются наказанию.
Общество само себя контролирует. Поэтому вор, совершая кражу, тоже руководствуется представлениями о справедливости. Только его никто не слышит, потому что господствуют представления большинства населения. Сознание и поведение единичных людей находится под жестким контролем общества.
Как это происходит? Например, мужчины и женщины пользуются институтом семьи и брака. В Загсе им присваивают новые роли: муж и жена. При этом автоматически изменяется их статус. Замужняя женщина - это уже не какой-нибудь синий чулок. Даже если она разведена, ее статус все равно выше, чем у незамужней. Ведь кто-то ее выбрал. Жил с ней вместе и, до сих пор, вероятно, жив (иначе она была бы вдовой).
Женатая пара - можно сказать, уважаемые люди. Между тем, что произошло по сути? На самом деле, человечество как вид, в очередной раз провело мероприятие по ограничению кровосмесительных связей и промискуитета для дальнейших успехов в собственном воспроизводстве. Под сладкий лепет Мендельсона.
Но иногда налет социального пропадает. Люди становятся массой. По Б.А. Грушину, массами являются социальные общности, обладающие следующими свойствами: 1) отсутствие социальной структуры, организации; 2) размытость границ, неупорядоченность входа и выхода из состава общности; 3) действие в границах конкретной деятельности (например, все вместе убежали от пожара или привидения и разбрелись по домам); 4) неоднородность состава (в массе могут оказаться самые разные люди: бомжи и миллиардеры, школьники и академики). "Она бурлит во всех нас, огромный, дикий, объевшийся, пышущий жаром зверь..." - так характеризует массу писатель и мыслитель Э. Канетти.
Страх и удивление (восхищение, обожание) снимают с людей статусы и роли. Многие элементы социальной организации разрушаются. Простой пример. Учреждение нормально функционировало. Но вдруг аноним по телефону сообщил, что в здании находится бомба, которая взорвется через 5 минут. Возникающая паника превращает людей в обезумевших животных. Хорошо, если выбегая, предупредят коллегу из соседнего кабинета. Страх временно разрушил одни социальные связи, другие - окончательно. Как видите, бомба - это внешний дезорганизующий фактор. Эмоция страха разрывает существующие связи и отношения. В панике людей объединяет одинаковость поведения и эмоционального реагирования.
Другой пример. В салон входит просто невероятная красавица. Мужчины, оставшиеся в живых после такого потрясения, уже не в силах обращать внимание на тех дам, с которыми они пришли. Прежняя структура межличностных отношений мгновенно рушится. Но вместо нее появляется другая. У всех очень быстро, почти мгновенно выстраивается отношение к вошедшей красавице. Женщины ее ненавидят, мужчины обожают. Статус-кво сохранили лишь те, кто сидел в углу. Их в этот момент интересовал более актуальный вопрос: "Сколько взяток будет на мизере?"
Здесь лучше всего сделать небольшой перерыв. Сходить, например, порезать морковку. Текст достаточно сложен для восприятия. Кроме того, авторы имеют непреодолимую потребность идти от более частного к более непонятному.
По большому счету личность красавицы - такой же внешний фактор, как заложенная бомба. Связи рвутся. Но есть существенная разница. Появление девушки только сначала вызывает яркую вспышку общей эмоции (восхищение, удивление), в которой гаснут сложившиеся отношения. Потом отношения складываются заново, но уже принципиально другие.
И в том и в другом случае произошла дезорганизация и реорганизация социальных отношений. Кто ее произвел?
1. Красавица? Нет. Иначе нам придется признать, что бомба - тоже может быть Субъектом социальных изменений.
2. Случайность? Но она не может выступать в качестве Субъекта.
3. Группа людей, которая подверглась реорганизации? Опять, нет. Группа в данном случае выступает в качестве Объекта.
4. Масса, в которую превратилась группа? Снова нет. Масса - это как бы продукт социальной реорганизации.
Чтобы ответить на этот вопрос, нам ничего не оставалось, как ввести новое понятие. Ни в социологии, ни в психологии, ни в философии мы не смогли обнаружить такой категории, которая являлась бы базисной, исходной.
Во-первых, по отношению к реально существующим группам (дружеская компания, пожарная команда, шабаш ведьм). Там есть определенная структура отношений: формальная и/или неформальная.
Во-вторых, по отношению к массе, т.е. общности без структуры отношений (пассажиры в метро в час пик, толпа фанатов рок - звезды, очередь).
В-третьих, по отношению к обществу в целом, как к структуре и форме связей между людьми.
Мы предлагаем термин "биомасса". Для начала обратимся к метафоре. Помните фильм Тарковского "Солярис"? Поверхность чужой таинственной планеты заполнена океаном. Причем океан - живое разумное существо. То здесь, то там на поверхности океана образуются какие-то фигуры. Одни более цельные, упорядоченные. Другие более размытые и аморфные. Одни существуют долго, другие быстро растворяются в океане.
В обществе есть некоторый опыт социальной инерции ("традиции предшествующих поколений" по Марксу, "которые как кошмар тяготеют над умами живых"). Неумение жить в настоящем. Отказ от учета существующих реальностей. Люди значительно чаще и больше живут прошлым, чем это ими осознается.
Биомассу чаще всего удается наблюдать как общность, реализующую такую поведенческую программу, которая возникла на стадии животного существования, еще до появления человеческой цивилизации.
Биомасса - это совокупность индивидов. Их поведение обусловлено внешними обстоятельствами: границами, ситуацией, средой и пр. Если говорить о потребностях биомассы, то они чисто биологические (выживание, еда, секс, сон и т.д.). Невозможность их удовлетворения, естественно, делает ситуацию выживания социума критической. Но данная совокупность способна к самоорганизации. Довольно аморфная, но все-таки уже общность называется массой. Если же у этой совокупности есть еще и внутренняя неформальная структура, то ее можно назвать реально существующей группой. Наличие формальной структуры - признак социального института.
Биомассу хорошо видно в условиях качественного изменения ситуации. Вспомним Гегеля и его закон перехода количественных изменений в новое качество. Существует такая прекрасная вещь как мера. Иначе говоря, предел или рамки, за которыми процесс становится неуправляемым, предмет разрушается или переходит в новое состояние. Вода в обычных условиях существует только в температурном интервале от нуля до ста градусов. При уменьшении или увеличении температуры возникают лед и пар. Вспомнили школьный курс физики? Прекрасно.
Теперь задайте такие рамки для толпы в сто сорок человек. Рамки должны быть внешними (внутренняя структура у нее отсутствует). Холод, ветер, мелкий снег. Долгое ожидание нужного автобуса. А толпа все прибывает. "Я полчаса уже стою. И ничего. Сейчас опять полезут по головам. И опять не сядем". Любое терпение имеет свой предел. Биологические потребности не могут фрустрироваться бесконечно. Не удивительно, что в образовавшейся пробке бабке сломали руку при посадке.
Возникает новое качество. Это другое состояние, это уже не очередь, не толпа. Пошли деструктивные процессы, началась давка. Самое жуткое то, что иногда для биомассы смерть некоторых членов общности - даже благо. Остальным легче выжить. В дефиците пространства чья-то смерть - условие выживания остальных..
Биомасса находит пути собственного выживания. Личность, группа, общество, государство, на наш взгляд, как раз и являются теми фигурами, формами, сорганизованными целостностями, которые возникли на поверхности биомассы. Разумная ноосфера Вернадского, гегелевский Мировой Разум, экономический базис по Марксу здесь не подходят.
Не личность производит реорганизацию отношений в группе, а общность, т.е. фрагмент биомассы меняет собственную форму и структуру. Личность здесь лишь инициатор, провоцирующий элемент, его порождает и им пользуется живая и активная биомасса.
Зачем? Для самосохранения вида Homo Sapiense. Она нуждается в разнообразии социальных групп и организованных сообществ, чтобы достойно встретить опасность. Биомасса выживает, потому что способна быть "эластичной". Быстро регенерировать утраченные части и реорганизовываться.
Вам никогда не казалось странным, что перед войной рождается значительно больше мальчиков, чем девочек? Единственная теория, как-то объясняющая этот факт - теория полового диморфизма Геодакяна. Он детально изучал соотношение полов и выяснил, что обычно мальчиков рождается на два процента больше, чем девочек. Но мужчины больше нервничают, надрываются и живут в итоге меньше. После пятидесяти лет численное соотношение уже в пользу женщин. А вот в периоды войн, революций и прочих гражданских катаклизмов мальчишек рождается еще больше - 56 процентов. Природа как бы дает сигнал: нужны мужики. К сожалению, Геодакян не объясняет, откуда ей это известно.
По частоте половых сношений он предлагает определять и пол будущего ребенка. Когда мужчины нарасхват (война и послевоенное время), они обычно живут более активной половой жизнью. Сперма едва успевает образоваться и тут же "реализуется". Менее зрелая сперма способствует зачатию мальчиков. А вот мужчины, редко "дорывающиеся" до женского тела, чаще всего становятся отцами девчонок.
Вас не удивляет, что вместо уничтоженной большевиками интеллигенции практически на пустом месте возникла новая, советская? Конечно, она скорее была технической, но свои функции выполняла на совесть.
Наше сознание так устроено, что заставляет верить в собственную автономию и свободу, в собственную способность творчества и мысли. В способность учесть все, что нам мешает и помогает жить. Мы делаем то, что хотим, руководствуясь свободой воли. Мы живем по собственным правилам, наши взгляды и представления - есть продукт нашей собственной деятельности. Жить в обществе и быть зависимым от него, как ни странно, порой очень приятно. Но все ли мы знаем о нашей зависимости?
Литература:
1. Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. - М.: Новости, 1992. - С. 126.
3. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Издательская группа "Прогресс". "Культура", 1992 - С. 163.
4. Смелзер Н. Социология. - М.: Феникс, 1994.- С.84. Курганов С.И., Кравченко А.И. Социология для юристов: Учебное пособие для вузов. - М.: Закон и право, ЮНИТИ, 1999. - С.42.
Глава 2. Критическая масса.
Основные вопросы. Социальные миграции. Видосохраняющее поведение. Лидеры и толпа. Грушинский фестиваль. Характеристики биомассы.
Биомасса (от био... и масса), общая масса особей
одного вида, группы видов, сообщества в целом
(растений, микроорганизмов и животных ) на
единицу поверхности или объема места обитания;
чаще всего выражают в массе сырого или сухого
вещества (г/м2, кг/га, г/м3 и т. д.). Биомасса расте-