"Так бесконечна морская гладь, как одиночество мое
Здесь от себя мне не убежать и не забыться сладким сном
У этой жизни нет новых берегов
И ветер рвет остатки парусов
Я здесь, где стынет свет и покой
Я снова здесь, я слышу имя твое
Из вечности лет летит забытый голос
Чтобы упасть с ночных небес холодным огнем" (Кипелов В. "Я здесь")
Уже около месяца, Черный Гадолфин упорно шел курсом к Карибским островам, к южной оконечности Нового Света, туда, где лежал порт под названием "Калифорния". Это детище возвел, не так далеко от берега, Мартин-Леон, ему стоило огромных усилий выстроить там крепость, и укрепления, а также привести туда крупнокалиберные пушки, тем более что береговая линия в тех местах была преимущественно песчаной и пологой. Нескончаемая жара, словно в аду, выжигала всё, и, несомненно, препятствовала постройке форта в таком месте.
Капитан Стингрей постепенно оправлялась от полученных не так давно ран, судно тоже изрядно потрепало в последнем бою, его подлатали на скорую руку, но шторма или еще одного боя оно не выдержало бы.
Флоу тихо лежал в гамаке, и раскачивался, глядя на деревянные перекрытия потолка. В голове его словно шумел прибой, как в выброшенных на сушу раковинах, гулкое эхо бескрайнего океана. Мысли настолько переполняли, что казалось, им просто не хватит места в голове.
- Я будто пивной череп - думал он - наполнен до краев, и, кажется вот-вот расплескаю все содержимое. Что я могу сказать ей, когда от меня так мало толку, ведь я даже не смог вовремя успеть....
Флоу гложился этим уже целый месяц, но капитан, несмотря на все происшедшее ранее, казалось не заботилась этим.
Шейн сидел на бушприте (носу судна), и вглядывался куда-то вдаль, Малыша тоже мучили мысли, но совсем другие. Он немного запутался в своих чувствах, особенно сейчас, слишком много событий произошло, и слишком молниеносно они развивались. Отец впал в какую-то странную депрессию, будто корабль в мертвый штиль; капитан был ранен; Флоу сам стал подобием призрака, мерно парящим по палубе, а еще мать, с которой Шейн не разговаривал, и брат, которого обоюдно ненавидел. Малыш держался за косой кливер, и болтал ногами, под ним с грохотом разбивались волны, взметая белые пенистые брызги, словно шампанское.
- Я не должен оставлять все как есть - думал он, - нужно непременно что-то предпринять, но что? Наверно надо перестать, в конце концов, слушать все время советы других. Я должен решить эти проблемы сам....
Он поднялся, и пошагал на бридждек к капитану....
- Кэп! - крикнул Малыш, подходя к лестнице.
Стингрей медленно повернула голову в его сторону, и произнесла:
- Что тебе, мой маленький ураган....
- Я давно уже не маленький - насупил губы Шейн, - но я не об этом хотел поговорить.
Он поднялся и встал с ней рядом.
- У меня много проблем, хотя с ними я вполне справлюсь сам, но вот отец...
- Хммм... - ухмыльнулась она, - о нем не волнуйся, Мартин сильнее чем, кажется. Сейчас он удовлетворен расправой над Саризо, но осознал одно, теперь у него больше нет цели, то, ради чего он всю жизнь стремился к мести, и твой отец - пуст, как выпитая бутылка, пуст до самого дна, поэтому, и страдает сейчас. Это пройдет, когда он увидит иную цель. Ты не должен думать о чужих проблемах, Малыш, реши для себя, что тебе нужно больше всего. Найди свою цель....
- А ты? У тебя она есть? - взглянул вопрошающе он.
- У меня.... - вздохнул капитан - моя цель - жизнь, ради самой жизни. Странно звучит, но пойми, новый день, словно ветер, приносит каждый раз что-то особенное, неповторимое. Я ведь так люблю океан с его бушующим нравом, горькой водой, и запахом водорослей. Жить на суше не так интересно, поверь мне, кроме того, все люди делятся на три категории: живые, мертвые и моряки. Здесь, моя цель, на этом корабле, он словно часть меня, получает такие же пробоины, скрипит, ворчит и обрастает Торедо (моллюск), как я проблемами - засмеялась она.
- Капитан - проговорил появившийся рядом Флоу - ветер меняется, надо бы добавить парусов, а то мы и через неделю не дотащимся.
- Хорошо... - произнесла она, повернув в его сторону голову
- Малыш, найди Ричи, пусть зайдет ко мне - и, повернувшись, ушла в свою каюту.
Флоу поспешил выполнять указания Стингрей:
- Эй, Дан! - крикнул он - поправь-ка парус на фок-мачте!
И черный Дан Лоу словно птица, взлетел по вантам наверх, но сильный порыв ветра подкрался к нему с тыла. Он не удержался, и как салажонок, повалился вниз с воплями:
- Полундра! Сам лечу!
Пара резвых товарищей подбежали поймать его, однако траектория полета неожиданно нарушилась из-за Дамьена, который потянул брас, и повернул парус так, что Дан, скатился по нему будто с горы, приземлившись на палубу.
- Это даже смешно - заметил, подходя к ошалелому Дану, Флоу, - марсовой, который упал с рея.
- И на старуху бывает проруха - парировал Лоу, - только если бы не этот парень - ухватил он Дамьена за плечо, - мне бы не поздоровилось. Откуда такие познания в морском деле, сынок?
- Нет у меня никаких познаний - вырывался Де" Краньен - я просто держался за этот канат.
Пираты дружно засмеялись:
- И все же я думаю, - продолжал, Дан - мальчонку надо обучить хоть чему-нибудь, хороший марсовой нам не помешает.
- Да, - заговорил Луи - неплохая идея - хотя бы будет чем заняться, а то слоняется по палубе целыми днями без дела...
- Эй, французик! - окликнул его Ангел, - будешь теперь у Дана учиться, и смотри, выкинешь чего-нибудь, шкуру спущу, от тебя, итак, проблем хватает.
Черное небо ярко озаряли высокие мерцающие звезды. Судно шло почти без качки, ветер прилично ослабел, и это было не к добру, так думал Луи Тибо, стоявший у штурвала:
- Быть шторму... - сказал он вдруг сам себе, - только его то нам сейчас и не хватало. Еще несколько дней пути, и мы сможем подлатать тебя, как следует - похлопал Лу по деревянному штурвалу. Сколько же раз спасала нас эта деревянная посудина, сколько раз выносила из бурь и штормов.
Он вздохнул и крикнул:
- Эй, Дан! Иди-ка сюда, головешка!
- Чего тебе... - послышалось ворчание в ответ.
- А, правда, что у корабля есть душа?
- Ага, - хмыкнул он, - душа боцмана...
- Почему боцмана? - удивился Луи.
- Есть же поговорка: "Плюнуть на палубу, что боцману в душу". Значит, судно - это душа боцмана...
- Дьявол его знает, может и так. Нашего Ангела сам черт не разберет, иногда я вообще сомневаюсь, что у него есть душа.
- Разговоры на вахте! - послышался голос сзади - дел у вас, что ли больше нет, как только мою душу обсуждать.
- Вообще-то мы о корабле говорили - ушел от темы Луи, звезды замигали, шторм надвигается.
- Да.... - потянул Флоу, глядя за борт - это плохо, очень плохо.
Он поднялся к капитану, там уже находился Рич и Мартин, который со скучающим видом расхаживал по комнате.
- Поднимается шторм! - сказанул с порога боцман.
- Ричи, а что груз? - спросила капитан, тот в ответ качал головой.
- Мы потеряем его, если попадем в бурю. Борта в дырах, остов перебит и с трудом держится на перемычках. Тряхнет разок, и конец.
- Добыча слишком велика, чтобы терять ее - заговорил Мартин-Леон, - еще три дня пути, и мы в форте.
- Капитан, - обратился Ангел - если сменить курс сейчас, то может, удастся обойти его? Правда, это займет лишних три, четыре дня пути. Ис развернула карту, и, склонившись над ней, начала делать расчеты.
Малыш с любопытством наблюдал за этой работой, сидя в капитанском кресле.
- Два капитана и один старпом - думал он - не слишком ли много для одного судна. Но все же отец занялся, наконец, делом, и кажется, его хандра отступает..., значит, эта проблема уже решается. Остается мать, и лягушатник... он вздохнул, и пожал плечами:
- Может если сделать усилие, то я смогу называть ее матерью, но с этим французом мы врятли поладим.
По настоянию боцмана курс был изменен, и Черный Гадолфин стал удаляться от берегов нового континента. До утра вся команда была в напряжении, но на рассвете стало понятно, что шторм обошел их стороной, хотя его отголоски им все же встретились.
- Капитан!!! - завопил, Дан, сидящий на бочке, - прямо по курсу крушение! Какое-то торговое судно налетело на рифы!
Корабельное барахло плавало повсюду от торговца....
Черный Гадолфин медленно лавировал между серыми подводными ловушками.
- Не дай нам бог напороться на скалу... - произнес Ричи, стоявший у борта.
- Может, выловим хоть что-нибудь? - спросил его Дамьен.
- Какой ты жадный, француз - замотал головой ирландец, - корабль, итак по швам трещит, а ты с барахлом расстаться не можешь. Скоро сами, вот как эти бедняги на дно пойдем. Тьфу, тьфу, тьфу - сплюнул он трижды через левое плечо.
- Эй, салага! - подошел к Дамьену Флоу, - сбегай-ка на клотик за ромом!
- А, что это такое? - переспросил в недоумении Де" Краньен.
- Ты не знаешь, что такое ром? - засмеялся Ангел.
- Нет, - оборвал его француз - я не знаю, что такое клотик.
Тогда, Флоу свесившись над несчастным Дамьеном, указал пальцем наверх.
- Клотик - заметил Ричи - это вот на этой мачте - махнул он головой в сторону самой высокой грот-мачты.
- Разве там есть ром? - переспросил Де" Краньен.
- Полезай и принеси! - крикнул на него боцман.
И Дамьен ворча на свою нелегкую долю, полез по вантам на мачту. Вообще то он отродясь не забирался никуда выше десяти футов, не считая, конечно, гор, но это все же была твердь, а не хлипкий такелаж судна. Он лез неспеша, переваливаясь, словно медведь, постоянно боясь свалиться. Смотреть вниз Дамьен, даже не пытался, от этого у него сводило все тело, а душа моталась где-то от макушки до пяток.
- Зачем ты издеваешься над ним? - спросил Ричи у боцмана.
- Он должен пожалеть о том, что его не продали в Сингапуре, здесь, ему не суша, здесь я царь и бог!
- Уууу... потянул старпом - да он тебе явно не по душе, но не слишком то зверствуй над мальчишкой, а то помрет еще - похлопал он его по плечу.
- А хоть бы и помрет, то не жалко - выдавил Флоу - лезь быстрее!!! - заорал он на Дамьена.
- Да куда еще быстрее - злился тот, - итак, того гляди слечу отсюда, что за невезение!
- Флоу! - окликнула боцмана Ис, - что этот остолоп там делает?!
- А..., этот - указал он на висящего, на вантах француза - пошел за ромом - улыбнулся он.
- За каким ромом, черт тебя дери! Когда ты перестанешь ребячится!
- Пусть учится лазать, если хочет стать марсовым! - ответил Ангел.
Дамьен с трудом добрался до бочки, и, конечно же, не обнаружил там никакого рома. Он взглянул вниз, и голова пошла кругом от той высоты, на которой тот находился. Бескрайний океан, переходящий в небо, делал окружающее его пространство огромным, готовым поглотить в себя все, что только можно. Несчастного просто скрутило по ногам и рукам, в ужасе он сполз обратно в бочку.
- Этот ублюдок надул меня! - выругался Де" Краньен, - как же я теперь слезать буду?
Внизу стоял смеющийся на всю округу боцман.
- Купился на такую старую шутку, болван - хохотал он.
К вечеру стемнело, и наступила ночь, а Дамьен все еще сидел наверху.
- Может хоть кто-нибуть сжалиться и снимет этого беднягу - спросила капитан, сидя за столом.
- Кто же его снимет... - засмеялся, Дан - оттуда нельзя снять человека, если только скинуть, или же он сам слезет.
- Нет, скидывать его мы не будем - заметила Стингрей - залезьте и поговорите с ним - ударила она по столу.
Но после ухода капитана, оказалось, что всем лень лазать ночью по реям, поэтому из команды на палубе остались только вахтенные, а все остальные пошли спать, благополучно забыв о французе.
Полночи Шейн-Леон вертелся, как юла на своей постели, мучаясь только одним вопросом, прийти ли ему на выручку Дамьену или нет, однако, видимого результата эти размышления не дали, тогда Малыш, наконец, решившись на коорденальный шаг, поднялся, и пошел на палубу. Канаты и узлы тускло поблескивали в лунном свете, отражающемся от воды. Шейн быстро забрался наверх, он знал каждую веревку на корабле, ведь здесь он вырос, Де" Краньен спал в бочке, свернувшись калачиком.
- Эй! - крикнул он - эй, лягушатник, ты слезать вообще собираешься!?
- Если бы я мог, болван! - заорал в ответ Дамьен, - давно бы слез!
- Кого, это ты болваном назвал? - начинал злиться Шейн.
- Я, ночью лез сюда, а он еще недоволен. Да, если хочешь знать, только я и вспомнил про тебя.
- Да, что ты! - паясничал Дамьен - какие жертвы!
- Слезай отсюда! - перебил его Малыш, - а то завтра Флоу сам с удовольствием скинет тебя вниз, и поверь мне, он не будет так любезен, как я сейчас.
- Я боюсь высоты!... - неожиданно для себя выкрикнул француз.
- Чего бояться, лягушачья твоя кровь, умирают все равно один раз.
Дамьен стал нехотя вылезать из бочки. В темноте высота казалась уже не такой страшной, канаты можно было разглядеть только вблизи, поэтому Шейн подавал ему нужные концы. Дамьен дрожал как лист, но преимущественно от холода, хотя его нутро говорило о другом.
- Черт! Черт! Черт! - повторял он как молитву.
- Хватит ныть! - выругался на него Шейн, - ты точно слюнтяй, в своего папашу!
- Я не слюнтяй! - отвечал Дамьен, почему-то на миг, забыв про свой страх.
Они медленно спускались вниз, а вахтенные с любопытством следили за этим. Когда же наконец Де" Краньен достиг палубы, радости не было предела. Чувство восторга захватило его всего, будто это было лишь увлекательное приключение, а не чья-то злая шутка.
- Пошли! - потянул его за собой Шейн - ты наверно есть хочешь, но ноги с большим трудом слушались Дамьена, и он волочился за Малышом, будто мешок с провизией.
Наконец, на камбузе француз опомнился, и дернулся из рук цепкого мальца.
- Я не хочу, есть! - злобно буркнул он, и пошел на гондек, где находились пушки.
- Вот неблагодарный! - выругался в ответ Шейн.
Так Черному Гадолфину удалось избежать бури и потери груза, а также успешно добраться до желанного форта.
Все шло по-старому: Флоу продолжал издеваться над несчастным Дамьеном, теперь это было его единственное развлечение, Малыш искал новые подходы к своим недавно появившимся родственникам, а капитан все больше задумывалась о сохранности своего имущества....
Черный Гадолфин медленно входил в обширную бухту с далеко выдающимся пирсом. Слева от борта находился док, туда капитан Стингрей и подвела свой корабль. В бухте на рейде были еще два судна: первый назывался "Вендетта" и был малым боевым кораблем, а второе бомбардирное каботажное судно с тяжелым вооружением под названием "Сирелла". Сам форт находился на возвышенности от пологого песчаного берега. Он был несколько квадратной формы с кое-где каменными, а кое-где еще деревянными стенами. Главные ворота, построенные по типу средневековых, казались слишком громоздкими, а также частые постройки и частые закоулки. Четыре дозорные башни, и десять тяжелых пушек обеспечивали его безопасность, а еще около тридцати мортир на лафетах. Справа от ворот стояла таверна для моряков и завсегдатаев, а между двумя башнями находилось главное здание всего форта, дом губернатора Мартина-Леона Даффи. От самых ворот шла единственная центральная улочка с пятнадцатью добротными и около дюжины ветхими постройками. Справа, возле южных ворот стояла кузница, а позади, начинался длинный каньон. Природа здешних мест была куда разнообразнее северных широт; редкие высокие пальмы, множество диковинных растений и ярких цветов. Белый, как снег песок, высокое лазурное небо, а океанская вода прозрачная, словно слеза, где, несмотря на глубину, было видно даже кораллы, и бесчисленное количество рифовых рыбешек, копошащихся в их зарослях. Казалось бы, земля обетованная, но ветра здесь бывали просто адские. Гиппалова стихия налетала неожиданно, и приносила с собой нескончаемые проливные дожди и ураганы. В остальное время солнце словно старалось выжечь этот славный островок земли. Ну, а за каньоном начиналась безводная раскаленная пустыня с рыжим песком, и кактусами, коряво цепляющимися друг за друга.
Пираты Черного Гадолфина никогда еще не бывали в "Калифорнии", поскольку, форт был построен совсем недавно.
Малыш смотрел на плоды труда своего отца с неким интересом, разглядывая местные достопримечательности.
- Ну, как тебе? - спросил у него отец.
- Хммм,- задумался Шейн - вполне не плохо, хотя я не привык к такому большому пространству. На корабле все гораздо меньше, и все под рукой.
- А там, во французском форте разве было не так?
- Ну, врятли это можно назвать фортом..., да и места там действительно было не так много.
- Так тебе не нравиться? - сделал опечаленный вид Мартин-Леон, - по правде сказать, я не хочу, чтобы ты был моряком, поэтому я надеюсь, что ты станешь, когда-нибудь, вместо меня губернатором здесь.
- Но ведь ты тоже был пиратом? - возразил Шейн.
- Я был вынужден, разве у меня был выбор.... Но жизнь пирата быстротечна, если море не убьет его, то это сделают правительственные войска или ром. Быть приличным человеком, и заниматься трудом гораздо благороднее, кроме того, ты сможешь бывать в обществе, ведь мы не простолюдины какие-нибудь, а вполне достойные люди.
- Общество и все, что ты перечислил, отец, не имеют для меня никакого значения. Я вырос на корабле, и настолько редко бывал на суше, что эти походы можно пересчитать по пальцам. Кроме того, я уже не ребенок, и в опеке родителей не нуждаюсь, когда настанет мое время, я сам сделаю свой выбор, и никто не сможет повлиять на это решение.
- Так эта куча дров и есть твой дом? - вмешалась Ис.
В ответ Мартин-Леон утвердительно кивнул головой.
- Надеюсь внутри он лучше, чем снаружи - продолжала она.
И действительно отделка комнат, и зал были выдержаны по всем правилам европейского стиля. Это та роскошь, которую когда-то они променяли на морские дали и паруса.
- Мммм... - рассматривала все вокруг Анжали, - да здесь хоть пор балы устраивай.
- Все непременно, душа моя, - ответил Мартин - мы устроим прием.
- А по мне, так лучше пирушку - пробормотала Ис, - Ну да ладно, черт с вами.
Шейн продолжал с любопытством разглядывать роскошную утварь, и все вроде бы было красиво, но как-то холодно, словно эти стены, и вещи были чужими.
"Как странно - подумал он - такое ощущение, что здесь мне нет места".
- Что такое? - спросила его капитан, - тебя пугают мрамор и высокие потолки.
- Вовсе нет... - пробурчал Малыш.
- Если бы ты рос в Генуе или Мадриде, то считал бы эту отделку слишком бедной, и уж точно никогда не захотел бы здесь жить.
- Я и сейчас не хочу... - все так же бормотал он.
- Хмм..... - призадумалась Стингрей, - привыкнешь со временем....
- Но я не хочу привыкать, - настаивал Малыш.
- Шейн, твой отец и так слишком мало заботился о тебе, а мать и вовсе, не думаешь ли, что пришло время, им и тебе наверстать упущенное.
- Я уже говорил отцу, что мне не нужна опека, кроме того, раньше я вообще довольствовался только памятью о своей матери, и этого мне вполне хватало. А теперь, она и вовсе мне чужая, хотя я смогу смириться с тем, чтобы видеть ее, и даже играть хорошего сына, но не чаще чем один раз в год.
- Жестокость тебе не к лицу - заметила Ис, - ты с детства боялся виселиц и трупов, неизменный атрибут пиратства.
- Это ничего не меняет! - выкрикнул он - я не буду жить здесь, и тем более не останусь с ними.
Дамьен стоявший позади и слышавший почти весь разговор, подумал о том, что наверняка и его захотят оставить в форте, поскольку на корабле от него мало толку, многие его недолюбливают, включая боцмана, который точно избавиться от него.
- Может теперь мои мучения закончатся - подумал он, - и я наконец вырвусь от них.....
Он побрел в отведенную ему комнату....
Неимоверная усталость сморила Де" Краньена. Веки вдруг стали такими тяжелыми, и страшно болели, что не хотелось их вовсе открывать. Руки и ноги были словно сделаны из свинца, и не было сил двигать ими даже на такой жесткой кровати. Он лежал на спине раскинувшись, и медленно, будто из глубины его подсознания начинали мелькать звезды вперемешку с картинами прошедшего дня. Такая дикая усталость уже давно не посещала молодого человека. Грезились бесконечные канаты, парусина, кто-то постоянно требовал от него все новых и новых исполнений обязанностей. Этот сон все больше становился похожим на кошмар. Дамьен крутился, как уж, на постели, и, в конце концов, проснулся посреди ночи в холодном поту. Ему нестерпимо захотелось пить, жажда вызывала адскую боль внутри, и он вышел в длинный коридор. Темную кухонную залу озаряла лишь одинокая свеча юноши, куча котлов и чашек стояли друг на друге, он нагнулся и зачерпнул воды из ведра, как вдруг в темноте раздался чей-то голос:
- Что, тоже не спиться по ночам?
Дамьен в страхе дернулся и выронил свечу, она погасла....
- Так-то лучше, а то ты, как маяк в ночи, тут расхаживал...
- Кто это? - выкрикнул Де" Краньен, ища сторону, с которой должен был исходить этот самый голос.
Кто-то с шумом выдохнул дым от сигары, и тот разошелся густым смогом по всей кухни.
- Мммм - произнес голос, - сделай два шага влево, и три вперед.
Дамьен повиновался сказанному, и очутился прямо перед капитаном Стингрей.
- Удивительно, как ты еще жив - произнесла она, - меня с такой ориентировкой давно бы уже убили.
- Вот еще - пробурчал он.
- Ты все злишься на то, что я решила сделать из тебя настоящего морского волка - смеялась Кэп.
- Моря меня не манят.... - ответил тот.
- Меня тоже поначалу не манили, но знаешь, это дело привычки. Потом ты будешь относиться ко всему гораздо проще....
- Не стоит решать за меня, как, и к чему мне относиться - раздражался Дамьен, - Я не ваш племянник, меня не нужно учить.
- Ой, я даже не думаю об этом - перебила его Ис, - твоя жизнь совершенно бесцельна; ни денег, ни славы, ни имущества, практически ничего нет. Разве я не могу по доброте душевной, помочь собрату выкарабкаться из этой зияющей неизвестности.
Дамьен на минуту задумался, перебирая в голове, сказанное только что капитаном.
- Вам так хочется мне помочь? - спросил он.
В ответ Ис махнула головой.
- Тогда отпустите меня....
- Это не возможно... - взглянула Стингрей, - чепуха, из вас, юноша, получиться отличный моряк, и может быть даже капитан.
- Я не хочу быть капитаном! - выкрикнул Дамьен.
- Чушь! - парировал пират - в будущем ты будешь мне благодарен еще.
Де" Краньен шел злой назад в свою комнату, так и не договорившись ни о чем с Ис Стингрей.
Утро в форте пробуждалось совсем не так, как в северных широтах. Холодный ветер, идущий с океана, перемешивался с раскаленным зноем, и создавал невообразимые потоки и завихрения. Высокие пальмы весело плясали под дудку воздушных стихий. Капитан и боцман обходили стены форта, направляясь к доку, где килевался Черный Гадолфин.
- Ну, и как тебе здесь Флоу? - спросил неожиданно нарушивший молчание капитан.
Тот тяжело вздохнул:
- Вроде ничего....
- Что-то не слышно радости в твоем голосе? - подсмеивался кэп.
- На суше я чувствую себя как-то неуверенно - разоткровенничался боцман, - всегда чувствовал себя неуверенно. Мне не нравится много пространства, в городах человек быстро теряется среди других людей, и теряет себя. А с корабля не убежишь, значит, тебя видят лишь те, кого ты знаешь.
- Разве тебе не надоедает однообразие?
- Я из тех, кто любит постоянство - возразил Ангел - там, - указал он на судно, - я на своем месте, а ты на своем, Ис...
- Хммм... - улыбнулась Стингрей - ты чертовски прав. Нельзя давать кораблю долго застаиваться в доках, как и моряку, засиживаться в кабаке, иначе там они и останутся, навсегда.
- Есть одно место, это грот, помнишь, мы как-то бывали там. Я думаю, идеальнее места для нашего груза не найти, там оно по-крайней мере будет в большей безопасности, чем здесь.
- Не понимаю, зачем тебе столько золота, если ты его никому не даешь, и сама не тратишь?
- Это элемент славы, друг мой - похлопала его по плечу Ис, - без него разве было бы столько желающих убить меня? Когда-нибудь я вернусь в Геную, куплю в порту маленький домишко, и буду жить там в свое удовольствие.... Посмотри-ка туда - указала она пальцем в сторону почти убегающего Дана Лоу.
За ним, прячась за редкие деревца, и одинокие кустарники следовала по пятам Пауи. Она прыгала, словно кошка, ползла, и скрывалась в траве.
- Эй, Дан! - окликнул его Флоу - куда ты так бежишь?
- И не спрашивай - отмахивался явно спешивший мавр - эта индеанка сумасшедшая, ходит за мной везде. Вчера даже в публичном доме драку устроила.
Шли третьи сутки их пребывания в "Калифорнии", но Пауи вела себя по-прежнему категорично. Шейн радостно похихикивал над черным Даном. Оказывается, Пауи приняла последнего за божество, спустившееся с неба в образе черного человека. Она посчитала, что спасет свой народ, если великий бог возьмет ее в жены, но была одна проблема, ведь Пауи уже замужем. Тогда индеанка пошла к Шейну, и попросила отпустить ее ради высших целей, проказник, конечно же, согласился с радостью избавиться от изрядно надоевшей ему прилипалы.
С той поры началась настоящая охота за мистером Лоу, куда бы он не пошел, два зорких глаза неусыпно следовали за ним, отгоняя всех особ женского пола, а иногда и мужского. Если кто-то решался подраться с ним в кабаке, то мгновенно был бит бойкой индеанкой, а если какая-нибудь смазливая хищница приближалась хоть на шаг, то ее волосы летели клочьями в разные стороны. Все отдыхали и развлекались, а у черного Дана продолжалось воздержание. В шутку моряки стали звать его "Святой отец", теперь доведенный до сущего отчаянья, он пытался сбежать, но и этого ему не удавалось.
Бедняга уже готов был испустить дух, на что капитан мудро заметил:
- А не пора бы тебе, Дан, жениться и завести целую кучу негритят.
- Пожалуй, такими темпами мне придется жениться на ней, и интересно кто подкинул ей эту идею - сердито взглянул он в сторону Шейна-Леона.
- О, не придумывай - замахал руками тот - она сама просила отпустить ее.
- Ну, вот - ворчал, Дан - теперь я еще и виноват во всем.
- Твоя проблема в том, - смеялся Луи Тибо, - что ты черен, как головешка, чернее угля, от того и все твои несчастья...
- Кто знает.... - ответил ему марсовой, - будто я сам желал родиться таким.
- Но это и преимущество - заметил капитан, - ты теперь бог, и тебя в разведку хорошо посылать, ночью не видно - смеялась она.
Так прошло еще несколько дней, и Дан Лоу решил сдаться на божью милость в руки индеанки:
"Все равно - считал он - скоро отправимся в море, а там будь что будет...."