- Ну, конечно! Теперь ты всегда занят! Можно подумать, я отнимаю столько уж времени!
Капризно надутые губки пытались изобразить недовольство, но огонёк ожидания в глазах выдавал, что рассердиться не получается.
--
Последнее время всё, что я вижу вокруг - это бумаги!
- Ваше высочество, я должен предоставить полный отчёт о вашем приданом...
- Можно подумать, что это не я, а ты выходишь замуж! - фыркнула принцесса.
Министр финансов, с некоторых пор исполняющий обязанности короля и королевы, с укором посмотрел на принцессу, в первый раз оторвав взгляд от бумаг, которыми действительно был завален весь стол. С полок и из шкафов тоже выглядывали папки, свитки, рукописи. Необходимо было составить опись всего имущества принцессы, подправить географическую карту королевства, составить брачный контракт...
Министр финансов был именно министром финансов. И с обязанностями монарха катастрофически не справлялся. Но никакой альтернативы не было. Когда их величество внезапно удалился на тот свет, в штате оставалось только два министра - вышеупомянутый министр финансов и министр, следящий за хозяйственными делами. Собственно, у него и звания-то не было. Он был просто вторым министром и делал всё, что не успевал первый. А так как королевство было спокойным, неприхотливым, как и его государь, то и проблем с делами не возникало.
Когда король умер (а из-за чего он это сделал, никто так и не разобрался), первый министр как-то незаметно к своим обычным обязанностям добавил и королевские. Нет, не все, конечно же, не все! Например, такие важные дела, как почивание до обеда, церемониалы завтрака, обеда и ужина, выход к придворным по утрам и распределение обязанностей на день, и прочие, отмеченные печатью королевской исключительности, он так и не освоил. Но приём прошений (и, в отличие от короля, хоть иногда выполнение их), устройство балов на основные государственные праздники, переписка с соседними государствами и другое, доступное не только королевской особе, но и простому министру, пришлось взять на себя. С простым хозяйством, как то: порядок во дворце, приём и увольнение слуг, разработка каждодневного меню, по-прежнему справлялся второй министр. До тех пор, пока возраст позволял ему передвигаться по коридорам дворца. Когда же ноги старого министра ослабели, память начала подводить, а руки непозволительно дрожать, его с большим почётом препроводили на пенсию. Но замену ему так и не нашли. Расторопные молодчики или отказывались взгружать на себя столько обязанностей сразу, или требовали за это совершенно непомерную плату. А такие расходы министр финансов позволить не мог. Не потому, что королевство было бедным... хотя, если честно, не очень-то уж и богатым.
А ведь принцесса росла. А это значит, что скоро наступит день, когда ей пора будет выходить замуж. А для того, чтобы выйти замуж - одной красоты маловато будет. Даже для принцессы. Тем более для принцессы. Надо собрать приданое посолиднее. И просто королевства, тем более такого маленького, для приманивания женихов явно недостаточно. Нужно ведь чтобы оно хоть чем-то отличалось от других.
Поэтому министр финансов сократил все, кажущиеся ему ненужными, расходы, и принялся собирать принцессе приданое буквально по крупицам. К тому времени, как появились женихи, приданое уже могло заинтересовать какого-нибудь младшего сына какого-нибудь нетребовательного короля из какого-нибудь небольшого и не особо перспективного королевства. Именно такого жениха оно и заинтересовало.
К счастью, принц был хорош собой, умён, а главное - прекрасно понимал, что лучше уж маленькое королевство - но быть в нём королём, чем в родительском, немного покрупнее, всю жизнь оставаться младшим принцем, без малейших шансов на трон, благодаря плодовитым родителям.
Поэтому помолвка была заключена, все остались довольны, а министр финансов, деликатно улыбаясь, просил пожаловать гостей через два месяца, пока он уладит все дела для передачи новому владельцу.
Месяц был на исходе, а дела никак не улаживались.
А принцессе очень хотелось внимания.
- Можно подумать, если я выхожу замуж, на меня можно уже не обращать внимания! Стану королевой - всем вам устрою!
У министра финансов не было детей. Как-то не успел обзавестись, озабоченный государственными делами. Поэтому обращаться с детьми он не умел и даже слегка побаивался их. Принцесса раскусила это ещё в раннем возрасте и пользовалась сначала на уровне выпрашивания сладостей, кукол, позже - новых платьев, украшений, балов... А главное - она единственная могла безнаказанно впархивать в кабинет министра, отрывать его от любых занятий и заставлять играть с собой.
Впрочем, то же самое принцесса успешно проделывала и с остальными.
Если в его дело вмешивался кто-то другой, министр медленно поднимал голову, выжидающе смотрел на этого человека и, будь ли это скромная горничная или грозный начальник стражи, оба одинаково съёживались, торопливо бормотали извинения и тихо исчезали за дверью. Министр так же молча возвращался к прерванному занятию.
Все придворные во дворце делились на постоянных и приходящих.
К постоянным, то есть к тем, кто жил при дворце, относились: няня, кухарка, три поварёнка, садовник, начальник стражи (впрочем, начальник стражи был лицом, постоянным наполовину - за последние три года это был уже четвёртый начальник стражи), четыре горничные (из них одна - лично принцессы), две фрейлины и один паж.
К приходящим, соответственно, относились те придворные, которые появлялись во дворце в специальных случаях - на балах, праздниках, приёмах иностранных делегаций и прочих подобных мероприятиях.
Может показаться, что штат придворных несколько недостаточен для воспитания принцессы, но в таком маленьком королевстве, даже вышеуказанное количество придворных выглядит роскошью. К тому же, в воспитании принцессы придерживались классической методики и не перегружали девочку излишними знаниями как наук, так и жизни.
- Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее... - напевала принцесса, съезжая по перилам.
- Разумеется ты. - сказала няня, выглядывая из-за угла. - И если ты думаешь, что порванное платье добавит тебе красоты, то, конечно, можешь продолжать...
Раздался лёгкий треск, принцесса мгновенно спрыгнула с перил на лестницу. Её нарочито-виноватый вид явно говорил о том, что никаких угрызений совести она не испытывает, прекрасно зная, что сейчас её поругают несколько минут и простят, послав переодеваться, так как в порванном платье, впрочем, так же, как и в заштопанном, принцессе ходить не пристало.
- Иди! Переодевайся. - коротко сказала няня. - И не надейся, что твой будущий муж позволит тебе менять платья каждый день.
- Конечно! Он поменяет перила во дворце!
И принцесса, очень довольная собой, умчалась переодеваться.
Няня смотрела ей вслед, укоризненно качая головой, потом вдруг вздохнула, будто говоря: веселись, веселись, девочка, пока ты ещё не замужем, но появится муж...
Няня была женщиной не то, чтобы старой, но опытной, и прекрасно представляла себе, что такое замужество, даже для принцессы. Нельзя сказать, чтобы она жалела свою воспитанницу, нет, к семейной жизни она относилась очень философски, именно так, как необходимо относиться женщинам для того, чтобы у неё был счастливый брак. У няни брак был счастливым.
Переодеваясь, принцесса долго вертелась перед зеркалом. Можно было подумать, что она специально рвёт платья, чтобы почаще переодеваться.
Впрочем, для любой красивой девушки зеркало - жизненно важный и самый любимый предмет. А принцесса была красивой. Ей повезло, и тот возраст, когда девушки украшаются обычно нескладной фигурой, розовенькими прыщиками, секущимися волосами, принцесса как-то незаметно проскочила, и проблем с внешностью не знала.
- Ох, ваше высочество, ну, решитесь вы наконец, что будете одевать, или нет? - не выдержала личная горничная, девушка обычно терпеливая и спокойная. Оно не обладала прекрасной внешностью, поэтому большой потребности часто смотреть в зеркало не испытывала, и понять принцессу ей было сложновато.
Её высочество оторвалась от созерцания своих глаз в зеркале и милостиво позволила себя одеть.
- И все куда-то спешат, и все меня торопят! Да, я хочу выйти замуж, но это же не значит, что я должно всё время торопиться! Через полтора месяца, значит, через полтора месяца.
Принцесса была уверена в неизменности течения жизни. Если свадьба назначена через полтора месяца - значит, она состоится именно в этот срок, и беспокоиться тут не о чем.
Пожалуй, ей действительно не о чем было беспокоиться. Жених был достоин её и явно покорён её достоинствами в первого взгляда. Этого было достаточно.
Остальным, то есть подготовкой к свадьбе занимались придворные. Принцесса в эти дела вникать не собиралась, да никто и не подумал бы ей всего этого объяснять, поэтому она искренне недоумевала - чем это все всё время заняты?
С уходом на пенсию второго министра хозяйственные дела остались без присмотра и их постепенно растащили себе в обязанности самые разные люди. Не то, чтобы они были им очень нужны, просто все немножко жалели перегруженного и вечно озабоченного министра финансов. Да и кто-то же должен же был всем этим заниматься.
Поэтому няня приняла на себя командование горничными и слугами, которые мыли, чистили, зашивали и готовили дворец к принятию нового короля. Садовник срочно маскировал грядки с помидорами и картофелем рядами роз, пионов, гиацинтов и оплетал слегка раскрошившийся орнамент на стенах дворца плющом.
Начальник стражи... начальник стражи как обычно спал, или делал обход по городу. Основными объектами его внимания, конечно же, были трактиры, как источники беспокойства в городе. И, конечно же, не его вина, что обычно под утро его, сомлевшего от усердия, приносили во дворец более крепкие посетители трактира. Когда начальника стражи переставали приносить, это значило, что он потерял авторитет у населения, и приходилось нанимать нового.
Фрейлины увлечённо шили себе наряды, следили за тем, как продвигается создание грандиозного свадебного платья для принцессы и придумывали, какие будут танцы на свадебном балу и сколько будет выстрелов в фейерверке.
К повседневным обязанностям кухарки и поварят, то есть приготовлению еды, прибавилось важнейшее дело - составление праздничного меню и выпрашивание у министра финансов денег на продукты для этого праздничного меню. Собственно, вопрос о деньгах стоял перед всеми, но все откладывали посещение министра, оправдываясь тем, что не хотят отвлекать его, а на самом деле просто боясь его невидящего взгляда, который просто разворачивал посетителя и выносил за дверь.
Не у дел оказался только маленький паж.
Собственно, паж во дворце был совершенно не нужен. Но принцессе очень, очень хотелось, чтобы на торжествах у неё был длинный шлейф, который за ней нёс паж. Поэтому праздники были единственной возможностью для пажа хоть как-то проявить себя. Остальное время он пытался всем помогать, всем мешал, и очень старался быть рядом с принцессой, когда той захочется поговорить с ним.
Впрочем, все разговоры принцессы с пажом обычно сводились к любимой игре её высочества, которую она вычитала в какой-то древней сказке:
- Свет мой, зеркальце, скажи, да всю правду доложи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее.
Так как нынешние зеркала разговаривать почему-то не умели, принцесса с успехом научилась заменять их людьми. Играла она со всеми, но самым удачным зеркалом был паж. Он смотрел на неё такими восхищёнными глазами, что слова совершенно уже не были нужны.
- Ну, скажи мне, зеркальце моё, - ласково обращалась к нему принцесса. - Я ль на свете всех милее, красивее, изящнее... ну, и так далее!
- Да, Ваше высочество! - тихо отвечал паж. "О, конечно, вы самая прекрасная, самая необыкновенная, возвышенная и удивительная..." - кричали глаза пажа. На большее не осмеливались даже его глаза. Но принцессе этого было достаточно. Она и сама знала, что её золотистые, слегка вьющиеся волосы, что её зеленоватые, с озорными огоньками глаза, что её пухлые губы, которые взрослый человек назвал бы чувственными, её гибкая фигура - прекрасны. А подтверждения окружающих нужны ей были просто из детского тщеславия.
Принцесса несомненно была хороша. А так же непосредственна, как все дети, и вносила оживление в размеренную жизнь дворца.
Вообще, в королевстве было мало детей. Может, поэтому и в стране сохранялось такое несокрушимое спокойствие, что его некому было нарушать и расшатывать. А может, именно из-за этого сонного покоя и дети не спешили рождаться. Кто знает...
До приезда жениха с сопровождающими оставалось три дня.
- Два платья на первый день, одно для встречи, второе для ужина. - распоряжалась принцесса. - На второй день одно для прогулки, второе для вечернего бала, на третий день...
Фрейлина украдкой, но громко вздохнула.
- Что? - встрепенулась принцесса. - Вы, конечно же, считаете, что этого много!
- Нет, ваше высочество, в самый раз! - поспешила подтвердить фрейлина, которой было ясно, что чем больше нарядов сошьют для принцессы, тем меньше останется денег на платья для её сопровождения.
- Я покажу ему окрестности, все те местечки, где я гуляла в детстве, все те речки, тропинки, полянки... - щебетала принцесса.
- А ты уверена, деточка, что ему будет интересно на всё это смотреть? - спросила няня, помогая кухарке убрать со стола.
- Ну, конечно! Ведь это Я буду ему всё это показывать! И потом, надо же ему знать свои будущие владения!
Няня с кухаркой переглянулись, улыбаясь. Девочка была очень разумной. Из неё получится хорошая королева.
--
Няня, светик мой, как я выгляжу?
- Если вытрешь сахарную пудру со щеки - как очень симпатичная здоровенькая девочка.
Принцесса стряхнула со щеки пудру и хитро улыбнулась:
- Няня, а ведь когда я выйду замуж, меня уже нельзя будет называть девочкой!
Няня улыбнулась:
- Для тех, кто тебя растил, ты всегда останешься девочкой. И не думай, что, выйдя замуж, ты повзрослеешь сразу, за один день.
- А почему нет? - спросила принцесса и, недовольная тем, что её не очень хвалили, побежала искать пажа.
Няня села за стол, взяла вязание и стала тихо довязывать носок.
- Помочь тебе? - спросила она кухарку. - Где бегают твои помощники?
--
Двое за водой побежали, один за зеленью.
В дверях появились два весьма мокрых, но довольных поварёнка, которые тащили одно ведро с водой, усердно расплёскивая её по дороге.
- Вот, - кивнула на них кухарка. - Чтобы набрать котёл, приходится полдня воду носить такими темпами. Скорее бы вы выросли. - бросила она поварятам.
Поварята совместными усилиями вылили воду, которая осталась в ведре, в котёл, и умчались за следующей порцией. Судя по их виду, взрослеть они не очень-то рвались.
Кухарка быстро разделывала мясо, няня вязала. Зашёл садовник, ведя за собой третьего поварёнка.
--
Что на этот раз? - не глядя откликнулась на это появление кухарка.
--
Щавель лопал. - сообщил садовник.
Все посмотрели на поварёнка. Он поспешил изобразить виноватый вид. Никто ему не поверил, но приличия были соблюдены.
- Ой, это мне? - умилился садовник, глядя на носок, растущий под руками няни.
- Да, дорогой, это тебе. - спокойно подтвердила няня.
- Вот хорошо! А я как раз носки промочил... - садовник замялся, женщины улыбнулись, понимая, о чём он недосказывает. О том, что опять помогал поварятам вытащить воду из колодца.
- Ну, я пойду... - сказал садовник, глядя на няню. Та подняла голову от вязания, вытащила из кармана фартука пару свежесвязанных носков и протянула ему, улыбаясь. Садовник улыбнулся в ответ, взял носки и отправился в сад, украшать дворец вьюнками.
--
Никто меня не любит. - сообщила внезапно появившаяся принцесса.
Няня и кухарка посмотрели на неё с недоумением.
- Вы все заняты, его нигде нет! - под "ним", видимо, подразумевался паж, и то, что его не было рядом с принцессой, когда он ей понадобился, было непорядком.
--
Да куда он мог деться! - махнула рукой кухарка. - Сейчас появится.
- У вас всегда всё так просто! - уныло протянула принцесса. - А мне скучно!
--
Выйдешь замуж, скучать будет некогда. - сказала няня.
--
А что я буду делать? - заинтересовалась принцесса.
- Главное, следить, чтобы муж был всегда доволен. А это значит, что он должен быть накормлен, напоен, в любой момент должна быть готова тёплая вода и чистая постель. Ты должна уметь чувствовать его настроение, и, если ему хочется отдохнуть, не нужно тянуть его на прогулку.
--
А если мне хочется на прогулку? - удивилась принцесса.
- Если ты хочешь, чтобы у вас всё было хорошо, то желания мужа должны быть на первом месте. А уж как сделать, чтобы его желания совпали с твоими - это наука, которую ты постигнешь постепенно, во время замужества.
Принцесса пожала плечами, но задумалась.
- А разве он не должен выполнять все мои желания? - наконец неуверенно спросила она.
Няня улыбнулась.
- Ну, конечно, первое время он будет это делать. Особенно до свадьбы. А после... знаешь, деточка, мужчины всегда на первое место ставят самые разные глупости - работу, государственные дела, охоту... но только не жену. О ней они просто забывают. Жена - это то, что есть и никуда не денется.
Кухарка покачала головой. Она явно полагала, что принцессе это знать вовсе не обязательно.
А няня, невозмутимо довязывающая носок, продолжала:
- А это значит, девочка, что ты должна постоянно напоминать ему о себе. И это тоже наука, потому что при этом нужно не надоесть ему...
- Надоесть? - подскочила принцесса. - Я - и надоесть? Да что ты говоришь? Разве я могу надоесть? - она привычно глянула в зеркало. - Нянюшка, голубушка, да он мною любоваться будет, глаз не отведёт...
Няня опять улыбнулась.
- Вспомни, долго ли ты тешилась самыми красивыми игрушками? Ведь все они рано или поздно оказывались в кладовой.
- Я не игрушка! - надула губки принцесса.
Няня покивала.
- Конечно, деточка. Но это тебе нужно объяснить ему. Мужчины - это те же дети, только большие.
Разговор был принцессе очень интересен, но вещи, которые говорила няня, не укладывались в её голове. Обычно девочек готовят к семейной жизни потихоньку, много лет, но в случае с её высочеством подготовку эту вести было некому, и вот женщины её окружения спешно принялись навёрстывать упущенное.
Но принцесса вдруг фыркнула, вспорхнула со своего места:
--
Ладно! Посмотрим ещё! - и выпорхнула из кухни.
- Опять науки! Можно подумать - всю жизнь надо учиться! Вздор какой! - бормотала принцесса, идя по коридору. Её воспоминания о уроках тонули в непробудной скуке, а знания, которые ей давали, оставили немного следов.
- Ну, я могу ещё понять, что можно считать звёзды - и это наука. Что можно пытаться прочитать древние заклинания или узнать древние дороги... Но чтобы ещё и жизнь с мужем тоже была наукой... да я же со скуки помру! Нет уж... - принцесса огляделась по сторонам, убедилась, что никого рядом нет, и лихо съехала по перилам.
- Вот так! - спрыгнула она на площадку между лестницами. И неизвестно, к чему относилось это "вот так" - то ли к будущим планам, то ли к тому, что платье на этот раз не порвалось.
- И куда ж он мог запропаститься? - повторила с недовольством принцесса, заглядывая во все попадающиеся по пути двери.
А маленький паж сидел в саду, в самом дальнем, заброшенном его уголке, куда никак не могло добраться внимание садовника, сидел, укрывшись за зарослями высоченной крапивы - как пробраться сквозь эти заросли и не обжечься, знал только он, поэтому можно было не опасаться, что его найдут и застанут за столь постыдным занятием.
Паж плакал. Тихо, почти без всхлипов, не размазывая слёзы по лицу и не шмыгая носом. Просто слёзы лились и лились, и никак не хотели остановиться. Про себя паж даже пытался засмеяться - мол, хоть так полить увядающие цветы. Хотя... пойдёт ли им на пользу солёная вода? Паж усмехнулся сквозь слёзы. Глупо. Ужасно глупо. А что поделаешь? Они льются сами, и он совершенно не представляет, как их остановить. Может, остановятся, когда выльются все? Интересно, сколько в человеке слёз? Этого он не знал, но отвлечённые мысли наконец уменьшили сырость.
Паж невесело засмеялся. Он всё знал и раньше, он всегда понимал, где его место в этом дворце... Но именно сегодня, почему-то именно сегодня это место вдруг стало для него невыносимо тесным, будто клетка с железными прутьями, в которой он вырос, и телом пытается раздвинуть границы. А они не поддаются, лишь впиваются в тело.
Ну что, что особенного произошло сегодня? Ничего. День как день. Всё обычно. Всё хорошо.
Он знал, что так можно убедить себя в чём угодно. Но почему-то сегодня разум не убеждался. Он почему-то упорно вопил, вопил с того самого момента... с того... вопил, что всё - конец!
Конец прошлому житью. Размеренному и спокойному, с его правилами и нормами. Конец обманкам и маскам, сегодня всё встало на свои места, и он понял. Ещё две недели - и всё. Он будет больше не нужен здесь. То есть, возможно, ему найдётся какое-то место во дворце, если он не захочет уходить... а он ведь не захочет, несмотря ни на что... Во дворце очень нужны люди, и он будет нужен... Всем. Но не Ей. Уже не Ей. Точнее, уже не так. Не так, как сейчас. Она будет так же разговаривать, но не с ним, так же смеяться, но не с ним, так же строить глазки, но не ему, и даже гладить волосы... не ему... А он будет просто слугой... неважно, что он будет делать, но Она будет только приказывать, а не разговаривать, смотреть, но уже не видеть.
И он знал это всегда. Знал. Но не хотел знать. А сегодня понял.
Он понял, что сможет ещё любоваться её глазами - но издалека, смотреть на её лёгкую походку - но издалека, видеть её улыбку - издалека!.. И не ощущать ни её прикосновения, мимолётного, ничего не значащего, но такого сладкого,.. ни её запаха, смешанного с запахом её духов, который он вдыхал украдкой, когда она подходила близко...
Слёзы готовы были хлынуть снова, но паж схватил обеими руками крапивные стебли - толстые, рослые, с крупными листьями, такие оставляют не маленькие зудящие точечки, а больные волдыри, от которых стонут даже самые толстокожие. Он не был толстокожим, но не издал ни звука. И даже слёзы спрятались вглубь глаз.
Через три дня здесь появится человек... Человек, для которого предназначены и Её улыбки, и Её кокетство, и сияние Её глаз... А он, паж, был лишь тренажёром для оттачивания Ёе женского обаяния. Но ведь он знал это и раньше... Почему же сейчас, только сейчас от этого стало вдруг так нестерпимо больно?
Да потому что сегодня он вдруг прочувствовал до конца, что этому всему пришёл конец.
Сегодня, хотя ещё не приехал принц, хотя впереди ещё три дня... Сегодня... в тот миг, когда случайно, через щель в длинных тяжёлых шторах он увидел Её, примеряющую свадебное платье. Белое, с какими-то кружевами и цветами... И служанки бегали вокруг Неё, всплёскивая руками, и портниха смотрела восхищённо, будто сама не веря, что могла создать такое... А Она только смеялась, глядя на себя в зеркало. Она привыкла нравиться себе и окружающим.
А потом... потом вдруг повела плечами, и платье волной покатилось вниз, и на мгновение он увидел Её кожу, её... И с закрывающимися глазами он кинулся прочь, потому что вдруг понял...
Всё изменилось.
А принцесса брела по саду, по его фасадной части, где росли ухоженные цветы, летали бабочки, журчали маленькие фонтаны, и можно было сойти с мощёных узеньких аллеек в мягкую траву... Её высочество шествовала, гордо задрав голову и держа спину прямо. Она репетировала, как выйдет навстречу своему будущему супругу.
- Я рада приветствовать вас... Нет, это слишком официально, это пусть министр говорит... Я рада видеть вас... - и принцесса с нежностью взглянула на подстриженный кустик в том месте, где она представляла принца. - Я так ждала вашего приезда... Нет, так нельзя... А то ещё подумает невесть что, заважничает... И я надеюсь... А на что я надеюсь? - принцесса задумалась. - Ну, да, так я ему и выложила всё, на что надеюсь! Ох! Ну что же ему говорить?...
Вечером маленький паж наконец попался на глаза её высочеству, и был удостоен лишь надменного взгляда - пусть почувствует моё недовольство, решила принцесса.
- Будьте так любезны, завтра утром, когда я вас позову, будьте возле моей двери! - эта речь была обращена в пространство мимо пажа, подчёркивая тем самым высокую степень пренебрежения. - И сделайте так, чтобы мне не приходилось впредь напоминать вам о ваших обязанностях.
Паж лишь жалко поклонился, тело автоматически согнулось, а глаза спрятали неуместные слезинки.
Конечно, он явился под дверь её высочества ещё затемно. Он готов был просидеть так и всю ночь, но решил, что лучше поспать хоть немного - чтобы не выглядеть сонным и не вызвать ещё раз недовольства принцессы.
Солнце впустило розовый лучик в узкое окошко коридора, лучик поплыл по мозаике пола - такой торжественно-прекрасный, каким и полагается быть лучику, удостоившемуся чести попасть на пол у самых дверей опочивальни её высочества. По этому полу бегают её ножки, от этих стен, на которые переполз посветлевший луч, отражается её смех...
Уже почти день... Её высочество до сих пор не позвала его... Не может же она так долго сердиться? И... она ведь давно должна была проснуться... Она не сидит в комнате, ей нужен простор, люди...
Уже почти день... Её высочество, конечно, не ранняя пташка, но и слишком долго она не валяется в постели. Сердечко пажа билось тревогой, но постучать и побеспокоить свою госпожу он не мог.
Луч солнца уже убежал из коридора прочь, по своим делам, не ценя радости скольжения по здешним коридорам. Это был уже не молоденький утренний лучонок, восторженно-розовый и легкомысленный, у этого, дневного, были свои заботы. Принцессы никто не хватился, все были очень заняты, только паж сидел у двери, страдальчески сдвинув брови и сжав руки от тревожного непонимания...
Дверь робко скрипнула. Паж дёрнулся, вскочил, готовый сломаться в поклоне, от радости, что она выходит. Но никто не вышел.
--
Ты здесь? - спросил тихий, слегка хрипловатый голос.
--
Да, ваше высочество! - отозвался он.
--
Ты... - голос дрогнул. - Ты позови... няню позови...
"Что случилось?!" - хотелось закричать ему, но он лишь поклонился двери и помчался выполнять указание.
Нянюшка была на кухне, она вместе с кухаркой ругалась с торговцем, заломившим невиданные цены по поводу приближающейся свадьбы принцессы. Знал, хитрюга, что выбора у дворцовой обслуги нет, продукты - хочешь не хочешь, а покупать надо, да самые лучшие, вот и куражится.
Паж остановился на пороге кухни, в другой раз он обождал бы, пока няня освободится, он не умел отвлекать людей, но не сейчас... Он подёргал её за рукав, и выпалил в недовольное лицо:
--
Её высочество зовёт!
Няня лишь отмахнулась.
--
Она зовёт вас! - настойчиво повторил паж.
--
Подождёт! Или сама пусть приходит, у меня дел невпроворот!
- С ней что-то случилось! - отчаянно, но всё ещё тихо сказал паж, готовый тащить внушительных размеров нянюшку на руках.
- Да что с ней могло случиться... - няня разглядела лицо пажа. - Что случилось-то? - уже серьёзнее спросила она.
- Я не знаю. - он помотал головой. - Но идёмте же, мне она не скажет, она вас позвала!
- Я вернусь! - бросила няня, и прозвучало это угрожающе. Торговец даже призадумался, не пора ли сбавить цену.
- Ну, что стряслось? - поинтересовалась няня, уткнувшись в неожиданно закрытую дверь.
- Няня, зайди, только одна! - панический голосок заставил няню нахмурить брови. Она скрылась за приотворившейся дверью.
Что? Что с ней? - стучало сердце пажа. Конечно, она не скажет, конечно, он так мал и ничтожен, но ради неё... О, ради неё он и горы перенёс бы с их насиженных мест на другие, какие ей приглянулись бы больше! Он осушил бы озеро, если бы ей не понравилась сырость... Он бы... Но сейчас он ничего не может сделать!
Он готов был на любые подвиги, но подвигов от него никто никогда не просил. Лишь внимание да умение слушать...
- Вот что, дружочек, - раздался внезапно голос няни рядом с размечтавшимся пажом. - Беги-ка ты к магу, да только никому ничего не болтай по дороге. Пусть немедленно явится сюда. Дела свои пусть бросает, всё может подождать.
В глазах отразились отчаяние и вопрос, так и не заданный вслух, паж поклонился и побежал, почти полетел к магу, в домишко на самой окраине города.
Маг очень ругался, поминал древних драконов и всякую нечисть, но паж был непреклонен: срочно, и точка.
- Что за катастрофа? - ворчал он, вваливаясь в комнату, где ожидали няня и министр финансов.
- Именно, что катастрофа, именно что! - услышал паж голос министра, и дверь перед его носом захлопнулась.
Что же происходит? Почему столько таинственности? Принцесса заболела? Но об этом могли и сказать... и звали бы лекаря, а не мага... Что же... что с ней?
А принцесса сидела в своей комнатке, неприбранная, не одетая, закрывая лицо ладонями, уже не плачущая, но с сырыми глазами и носом. Тяжёлые шторы были плотно закрыты, но даже полная темнота не принесла успокоения. Мокрые руки прятали лицо, искусанные губы перестали шептать: "За что?", замёрзшие ноги никто не укрыл одеялом. Было так страшно... нет, даже не страшно, а просто... мир вдруг перевернулся, обрушился... Что было белым - стало чёрным, что было да, стало нет, и для принцессы не было места дальше собственной кровати, да и здесь для неё не было места - для неё такой, но куда идти, что делать... Ничего! Невозможно! Ни делать, ни плакать, ни спрятаться...
В мире не было ни единой точки опоры. Не было ничего.
- Ваше высочество! - донёсся едва слышный голосок. - Ваше высочество, я не знаю, что с вами, но вы не бойтесь! Всё будет хорошо, я знаю, всё обязательно будет хорошо! Вы только не бойтесь, уже пришёл господин маг, он сейчас всё исправит!
У принцессы вырвался невольный всхлип, она думала, что слёзы кончились ещё утром, а они полились снова.
- Вы только не плачьте, ваше высочество, вы не плачьте, а то ваши глаза покраснеют, вы не плачьте, всё будет хорошо... Вы только потерпите немного, может, полчаса, или час, но всё будет хорошо. Хотите, я буду вам говорить что-нибудь? А то вы там одна, вы так долго одна... Но я с вами, я всегда буду с вами, что бы ни случилось!
Глупый мальчишка! Что ты можешь! Заладил - хорошо, хорошо! На кой ты мне нужен со своими словами! Что толку от тебя? Ты не маг, не колдун, ты только и умеешь глазеть на меня, и двух слов связать не можешь... Принцесса даже перестала плакать, осознав, сколько слов связал только что этот паж, обычно такой глуповато-молчаливый.
- А если я вам мешаю, я уйду, вы только скажите, я не хочу вам мешать! Просто мне кажется... мне показалось, что вам плохо, а когда кто-то есть рядом, то всегда легче!
Что легче?! Легче, когда рядом кто-то, кто может помочь, а что можешь ты?! Принцесса стискивала зубы, душила в себе рыдания. Убирайся! - хотелось закричать ей. Но тут же представилось, как сидеть одной, опять одной, как утром, когда сковало ужасом и отчаянием, и не могла ни закричать, ни убежать, только руки взметнулись к лицу, только хлынули слёзы...
Но плакать больше невозможно, невозможно...
--
Расскажи мне что-нибудь... - еле выговорила она.
--
Сказку? - тут же отозвался паж.
--
Сказку!.. - сорвался голос.
- Много-много лет назад, когда людей было гораздо меньше, и они строили мало совсем небольших городов, жили драконы... Они были огромные и очень красивые. Многим они казались страшными, людям часто кажутся страшными те, кто больше их и о ком они мало знают. А про драконов знали очень мало. Драконы с людьми не общались - да и о чём? У них были свои дела, своя магия, на людей они не обращали внимания. А люди боялись, и выдумывали всякую страшную всячину. Что драконы дышат огнём, и могут сжечь любого, кто к ним приблизится. Что хранят немыслимые сокровища в пещерах, где живут. Что едят людей, которые неосторожно попадутся на пути... Выдумывали, и боялись ещё больше. А драконы ничего об этом не знали, и жили себе спокойно и неторопливо. Люди их не интересовали... До тех пор, пока не начали являться к их жилищам... Точнее, никто так и не увидел их жилищ, хотя говорили разное - и что обитают они в пещерах - огромных, как сами горы, до самых облаков... И что живут в замках - прекрасных, из золота и хрусталя, в которых каждая ступенька, каждый подоконник - произведение искусства... Говорили, что их дома - невидимы и не осязаемы, и что только избранные могут узреть их, недаром ведь все драконы - волшебники... Может, так оно и было, только избранных не нашлось... Зато приходили рыцари с мечами и копьями, желающие славы и богатств, являлись нищие воришки, в надежде поживиться, искали их и менестрели, надеясь почерпнуть сюжеты для своих песен... Даже господа маги повадились искать драконов, желая развить свои магические умения, по преданиям, не очень-то изощрённые в те времена.
Люди забавляли драконов. Рыцарям они показывали иллюзии, и те уезжали, довольные своими подвигами, правда, без сокровищ, но с эдакой-то репутацией победителей драконов им гораздо легче было жениться на богатых красивых наследницах... Воришек путали, заставляли плутать по бесконечным ходам и лабиринтам, и выпускали лишь тогда, когда те искренне раскаивались в своих намерениях... Менестрелям показывали сказки - добрые и необычные, такие, что очень немногие осмеливались делать из них свои песни - кто же будет слушать не о битвах, льющейся крови, всепоглощающей страсти, да хотя бы о драках, похищениях девиц, описанных с изрядной долей похабщинки...
Говорят, что господам магам - немногим, правда - удалось тронуть драконов. Может быть тем, что занимались они тем же, что и сами драконы - волшебством. И драконы стали делиться с ними своими знаниями... А знали они так невероятно много, что некоторые маги сходили с ума, некоторые бежали прочь, другие разочаровывались, понимая, что всей их жизни не хватит, чтобы усвоить хотя бы крупицы драконовой мудрости... Но были и те, кто оставались... И упорно учились... И среди них были такие, которые хватали лишь верхушки волшебства, смекали, как выгоднее использовать его в своей практике. Зачем копаться в глубинах и истоках, уже на поверхности этой странной магии столько простых приёмов - если освоить их, можно стать владыками мира! Почему драконы до сих пор этого не сделали? Воистину говорят - странные существа. Познать их, верно, не дано человеку... да и зачем? Зато от них можно узнать множество гораздо более полезных вещей.
И вот человеческая магия становилась всё сильнее, а маги - всё могущественнее. Они научились управлять процессами природы, они научились возводить замки и рушить дома, они могли создать невероятной красоты сокровища... И люди стали зависеть от них... Ни один король уже не мог обойтись без мага. В любом городе и даже деревне самым властительным лицом был господин маг... Им не хватало лишь одного - умения влиять на самих людей. Всё, что угодно их воле, могли они сотворить с предметами, даже с животными - хотя это требовало очень сильных способностей, но с людьми магия не могла поделать ничего.
Но однажды нашелся человек... маг... Говорят, он был не слишком талантлив, но умел взглянуть на всё с иных сторон... Он смог выискать что-то в магии драконов, что способно менять самого человека...
- Как так?! Что ты говоришь такое?! - невольно вырвалось у принцессы. - Все знают, что это невозможно!.. Ах, да, я забыла - это сказка...
Судя по тону этого восклицания, принцесса забыла не только о том, что всё это сказка, но на время рассказа совсем перестала думать о своей беде.
- Конечно, сказка. - согласился паж. - Но это ведь ещё не конец. Этот человек... маг то есть, смог свернуть магическую силу в такие заклинания, что она стала воздействовать на самих людей. Он создал немного заклинаний, просто не успел. Такое волшебство ведь не скроешь - о нём узнали и другие маги, а очень скоро и драконы - не заметить того, что началось, не смогли бы и они. Этот маг мог стать самым великим и могущественным магом из всех, которые когда-либо были...
- И что? Не стал? - поторопила принцесса, потому что паж вдруг замолчал и не продолжал рассказа.
- Простите, ваше высочество, - каким-то потускневшим и немного виноватым голосом сказал он. - Сюда идут ваша няня и господин министр... Господин маг с ними...
Из комнаты не донеслось ни звука. Принцесса снова сжалась в комочек, стиснула зубы и крепко-крепко прижала руки к лицу.
- Всё будет хорошо! - шепнул совсем тихо паж, и через несколько секунд в двери постучали.
Пажу велели удалиться, да подальше, не ошиваться близ опочивальни принцессы. Всем велели говорить лишь, что её высочеству нездоровится, слишком много волнений перед приездом жениха, да лёгкая простуда. На всякий случай был вызван и лекарь, которого, впрочем, к принцессе не допустили, но и из дворца не выпустили, чтобы не наболтал где лишнего.
Что-то происходило, но все были так увлечены подготовкой к свадьбе, а присутствие принцессы было совершенно не обязательным, если не сказать - совершенно не нужным, поэтому никто не огорчился, что её радостно-капризный голосок перестал звучать, выдавая её присутствие в самых разных местах дворца.
Только пажу было грустно, печально, даже страшно. Ведь если её высочество до сих пор не вышла из комнаты, то господину магу не удалось помочь... Хотя, может быть, его средства требуют времени... Ах, хоть бы крохотная, ну, хоть какая-нибудь утешительная весточка!...
Он не хотел подслушивать, даже в мыслях такого не было... Впрочем, его так часто не замечали, что он неоднократно становился невольным свидетелем и хранителем чужих тайн - объяснений, ссор, интриг... Вот и сейчас, идущие по аллейке торопливыми шагами господин маг и господин министр, хоть и внимательно посматривали по сторонам, не увидели совершенно не прячущегося пажа. И, конечно, до него донеслись несколько слов их разговора... впрочем, утешения они не принесли...
- ...старые книги. Там могут быть упоминания, я даже не пролистывал их все, мне элементарно некогда. Прежний владелец оставил. Кто знает...
- Но время! - с отчаянием проговорил министр. - Принц приезжает послезавтра! Послезавтра! Даже при вашей несомненной способности...
Спасение не найдено! Как же ей сейчас плохо! Как же она...
Паж со всех ног бросился к комнате принцессы. Но няня поймала его на полпути и заявила решительно и непреклонно, что делать ему здесь нечего, во избежание разговоров простуда принцессы объявлена заразной, следовательно, никто к ней, кроме, разумеется, господина лекаря, допущен не будет. Говорилось это громким голосом, чтобы могли слышать снующие фрейлины. Хоть им и было до этого мало дела, всё же запомнят, передадут остальным.
--
Но как же...
- Брысь - тихо и коротко сказала няня. - Ты тут ничем не поможешь. И не путайся под ногами!
Няня была очень расстроена, паж это понял. Хоть и старается, чтобы этого никто не видел. Но он-то понимает! Конечно, что он может сделать... Если бы он был магом, могущественным волшебником... Но он лишь паж - маленький, беспомощный, робкий... Дядя всегда говорил, что робость и мечтательность - помеха для мага, значит - волшебство не для него. Ах, был бы жив дядя! При нём этого, конечно, не говорили, но он-то слышал, что дядя был магом посильнее нынешнего... Но его давно нет... А он... Не может даже самой малости - утешить, успокоить... А впрочем...
Снаружи дворец обычно не освещался, хотя к праздненствам иллюминация была готова, но для них же её и берегли. А значит, в сумерках совсем несложно пробраться к окну опочивальни её высочества. Ведь она опять совсем одна... И ей очень, очень плохо, он это чувствует.
- Ваше высочество! Вы не спите? - раздался дрожащий голосок пажа, еле слышный в тёмной комнате.
- Ты где? - испуганно отозвалась принцесса.
- Простите, что потревожил вас, но я только хотел узнать, как вы себя чувствуете...
- Ты где? Ко мне никого не пускают, и... Ты что - за окном?!
- Да, ваше высочество... Иначе не было возможности проведать вас... Но если я помешал...
- Ты же упадёшь! Зачем ты!... - её высочество подбежала к окну, почти уже отдёргивая штору, и снова вспомнив о своем несчастье и останавливая руку. - Ты разобьёшься! Это третий этаж! Как ты залез!
- Что вы, со мной ничего не случится, скажите только - как вы?
- Я... - что тут сказать... И так столько людей знают об этом унизительном, жутком происшествии... Не хватало ещё... Нет, ни за что!
- Я знаю, господин маг обязательно найдёт средство! Я слышал, он отправился читать старые книги, поверьте, это очень хорошие книги, их оставил мой дядя, а он был очень хорошим волшебником. Господин маг обязательно вам поможет! Вы только подождите совсем немного!
Принцесса невольно улыбнулась в ответ на столь пылкую речь.
--
Твой дядя был магом? Я не знала... Ты ведь сирота?
- Да... Отца я не помню... Нам с мамой помогал дядя... хотя он какой-то... мама говорила - двоюродный... Но он помогал, когда мама болела, сам отправлял к ней лекарей, а меня брал к себе, я маленький был - мешал... Но это давно было... Я мало помню.
--
Ту сказку тебе дядя рассказывал?
--
Да...
--
Ты не дорассказал...
- А вы хотите?! - голос стал таким радостным. - Я сейчас, только сяду чуть-чуть удобнее...
--
Лучше не надо! Если упадёшь...
- Всё, теперь порядок... Вы за меня не бойтесь, здесь хороший карниз, я просто не садился, думал, если велите уйти... Что, рассказывать?
- Да, да! - отозвалась принцесса.
- Так вот, этот маг, про которого я говорил, конечно захотел стать самым великим. Ему это было несложно, только он был ещё не очень опытным, а другие маги - сильные и могущественные, конечно, стали ему мешать. Всем хотелось самим узнать эти заклинания и самим стать самыми великими. Он-то сам никому бы не сказал, но вы ведь знаете, что если заклинание было наложено на предмет, хороший маг может это заклинание распознать. Поэтому стали охотиться за теми людьми, на которых он использовал заклинания. И тут оказалось, что с людей волшебство так просто не распознаешь. Не так оно видно, как на вещах простых. Тогда стали хватать всех, с кем он общался... Ну, а пока пытались понять, есть на них магия или нет, да какая она - многих, конечно, погубили. Убить-то с помощью магии можно, хоть и запрещено это...
Драконы, хоть они на людей и не смотрели, заметили всё-таки... Да им сами маги, которые при них были, и сказали. Те маги, которые знания драконовые не в свою корысть обращали, а просто... Они и сами пытались других остановить - да как? Вот и обратились к драконам. А те как глянули на человеческий мир - им ведь немного времени хватило, чтобы разобраться, да ужаснулись тому, что люди наделали, да как можно было их магию извратить... Они чуть одним махом всех людей не уничтожили - посчитали, что не могут такие... ну, в общем, нехорошие... - смешался паж, явно заменив одно слово другим. - ... существовать на земле. Только маги их остановили. Те маги, которые при них были и те, кто среди людей жили и на благо магию употребляли. Что, мол, люди, конечно, глупые, но нельзя же их за это изничтожать... Так ведь они никогда и не поумнеют... Драконы успокоились немного, но не совсем, конечно, магов корыстных они всё-таки сгубили. Всех.
- А как они распознали, какие были корыстными, а какие добрыми? - спросила принцесса.
- Вот я не знаю, только они ведь всё видят, они же не по внешности людей судят, а по душе. Они как бы всю душу видят, ну, как мы - лицо. Простых людей не тронули - ни убийц, ни воров там... И магов добрых оставили. Но от себя отослали. Сказали, что люди к их магии не готовы, значит, не нужна она им. И ещё сказали, что раз уж все эти люди остаются здесь жить, то они сами - драконы - рядом жить ну никак не могут. Противно им, может, а может, стыдно... Дядя говорил, что они, наверно, немного виноватыми себя считали, всё-таки это всё из-за них началось. Не будь они так в стороне, они бы давно всё заметили и не дали такому случиться. Ну, в общем, решили они уйти. И ушли. Куда - никто не знает. Ушли, и ни следочка не оставили. Ни пещер, ни замков, ни сокровищ... Правда, знания свои забрать не смогли - те знания, что люди уже выучили. А своего ничего не оставили. Дядя очень жалел, он долго по свету бродил, прежде, чем сюда приехал, собирал крупицы драконовых знаний. Так что у него в книгах всё есть, вы не волнуйтесь...
- А правда, - спросила в задумчивости принцесса. - Что драконы всё-таки на нас посматривают, и могут того, кто понравится, себе забрать?
- Не знаю... Про это дядя не говорил. Хотя он очень хотел с ними встретиться!
- Мне так обидно стало... Что драконы ушли - это я с детства знаю, много сказок слышала, а твою - первый раз... Что они из-за людей ушли, я и не знала... Обидно, правда?
- Обидно. - согласился паж, хотя сам об этом не очень задумывался. Но раз и дядя ими интересовался, и её высочество считает, что обидно, то так оно, конечно, и есть.
- Спасибо за сказку. - сказала принцесса. - Только поздно уже, спать надо... Ты хороший, оказывается...
И совершенно счастливый, уверенный в том, что всё будет хорошо, ведь господин маг уже читает дядины книги, а её высочество больше не плачет, паж отправился спать.
Но прошёл день, а господин маг не приходил. И наступил вечер, и паж опять поднялся к окну принцессы. И снова повторял, что всё обязательно будет хорошо, просто книг очень много, не может же господин маг все их сразу прочитать.
- Но почему он не читал их раньше?! - с негодованием недоумевала принцесса. - Он у нас магом... В общем, много уже лет...
- Ну, наверно, у него времени не было, дел много...
- Да какие у него дела! Услугами мага у нас так редко пользуются! Это дорого, престижно... но обычно совсем не нужно!
Паж не знал, что ответить, лишь ещё и ещё раз повторял, что всё обязательно будет хорошо.
А на следующий день приехал принц.
Торжественная церемония лошадей и карет въехала в ворота под торжественную музыку. Его высочество не изволил прятаться в карете, а прибыл верхом, и издалека принялся выглядывать свою невесту. И ужасно был разочарован, услышав, что принцессу удержало от личного присутствия лишь лёгкое недомогание, во многом обусловленное тем нетерпением ожидания прибытия его высочества, но теперь желание увидеть жениха несомненно вскорости поспособствует излечению её высочества... А пока - не желаете ли отдохнуть с дороги? Ваши комнаты... Вам покажут дворец... Сад...
Приглашение было принято, принц и его придворные с подобающей роскошью размещены по комнатам. Проходя по коридорам, его высочество оглядывал дворец с одобрением и делая в уме хозяйственные заметки - что, где и как он изменит в скорейшем будущем. В целом, доволен он остался всем, за исключением факта отсутствия её высочества. Но это в самом ближайшем будущем исправится, и ничто более не мешало его высочеству отдыхать и наслаждаться всеобщим вниманием, которым дома он не был избалован. Одно дело - младший сын, пусть даже и в королевской семье, другое дело - будущий король.
Даже маленький паж не мог в этот день унять очередной приступ отчаяния принцессы. Он и пробраться-то к ней не мог - возле двери прогуливалась служанка, а карабкаться по стене среди бела дня неблагоразумно. Оставалось ждать вечера - а это нестерпимо, невыносимо, знать, что она опять одна, и думает о своём горе, и он не может даже отвлечь её своими глупыми разговорами...
Паж не смел даже бродить по саду, как делал обычно - всюду расхаживали чужие придворные, осматривали каждый кустик, цветок, дерево, высказывали свое важное одобрение, и как же не хотелось натыкаться на них!
Потом был вечерний пир в честь прибывших гостей. И роскошество еды должно было сгладить неприятное впечатление, произведённое отсутствием её высочества. Принц, окружённый заботой, вкусной едой, всеобщими комплиментами к своей особе, быстро забыл своё разочарование и полностью погрузился в наслаждение новым своим положением.
К господину магу был послан тайный гонец, назначенный узнать, почему так долго нет вестей. В тайном послании господин маг начертал лишь несколько слов: "Пока ничего. Ищу".
Министр финансов, которого уже перестал заботить волновавший доселе вопрос финансов, отулыбался положенный срок, сказал должные слова, и незаметно удалился, оставив всех веселиться.
Когда стемнело, и веселье утихло, все придворные - и свои, и приезжие, разошлись в совершенном удовлетворении по своим комнатам, во дворец прибыл господин маг.