Это не было похоже на удар тока. Скорее на подтверждение теории Фрейда. Старик считал, что каждый встречающейся на нашем пути человек уже давно существовал в глубинах нашего подсознания ожидая своего часа. Ей было кажется всего четырнадцать, но видимо образы возникают в нашей голове вне зависимости от возраста, пола и социального статуса. Он сел напротив неё в столовой и с повальным усердием, не обращая внимания на окружающих пытался вилкой разделить на несколько частей тугую и не вкусную сардельку. Ножей почему-то не выдавали, видимо опасаясь эпидемии самоубийств перед контрольной по математике, а может шустрые поварихи утащили их домой, как утаскивали всё, что попадалась под их потные руки. Он наконец сдался, укоризненно посмотрел на сардельку и принялся поедать бесцветную гречку с таким же бесцветным вкусом. Всё это время, она не отрывала лицо от своей тарелки боясь поймать насмешливый, изучающий взгляд. Нет нечего хуже, чем быть новенькой. Вокруг тебя целый мир со своими кастовыми законами, которые в ближайшие несколько лет будут определять твоё место в школьной пищевой цепи. Это всё очень напоминает документалку про жизнь в африканском саване которую она однажды посмотрела с отцом. Покажись слабость -тебя сожрут. Потеряешь бдительность-тебя сожрут. Дети порой хуже гиен, особенно когда собираются в стаи. Вот и сейчас она чувствовала себя словно зебра на водопое в окружение голодных и внимательных хищников. Но всё-таки необычайным усилием воли, послужившей ей в дальнейшем хорошую службу она подняла голову и девство её кончилось. Разумеется она нечего не поняла, как это бывает ,по обыкновению в самые значимые моменты своей жизни человек не осознаёт происходящие наверное подсознательно пытаясь оградить от ответственности за собственную судьбу. Просто его не особо симпатичное по меркам маленькой девочки лицо показалось ей знакомым. Показалось знакомым как он наклоняет голову и смотрит на неё. Кажется это взгляд существовал в недрах её памяти задолго до знакомства с ним. Видимо она рассматривала его слишком откровенно и слишком долго потому, что он посмотрел на неё в упор и неожиданно для них обоих спросил
єЧё пялишься корова? "
Женское самолюбие не прощает грубости пусть даже такой очевидно напускной. Не подобрав достойного ответного оскорбления она не долга думая высыпала ему на голову гречку привлекая к себе внимания всего ошалевшего общепита. Этот опрометчивый, но довольно забавный поступок послужил началом затяжной войны двух гордых, маленьких и ещё пока глупых людей. Ближайшие несколько лет он при любой возможно выдёргивал ей волосы и подкладывал бычки в сумку. Она намекала на скудные размеры его мужского достоинства и плевала ему в затылок. Сложно сказать в какой именно момент она поняла. Когда это знание пришло стало казаться, что оно существовало всегда, пронося свой след через прошлое, настоящие и будущие. Всё изменилось. Приобрело смысл. Всё, что раньше казалось пустым и обыденным превратилось в величайшие чудо открывшее ей мир заново. Даже небо кажется совершенно особенным если может касается их двоих. Она была уверенна, что все вокруг тоже должны любить его и ревнуя своё светлое чувство ко всему миру ,она тайно хотела его на всех разделить .Это любовь казалось такой большой и золотистой ,что не умещалась в её узкой грудной клетке и требовала выхода наружу. Вооружившись одним его именем, она могла разрушить целый мир и невзначай построить его заново. Впрочем, быть рядом с ним она никогда не хотела. Возможно обида за єкорову" ещё не прошла, но на самом деле ей казалось, что просто неприлично быть настолько счастливой. Если она так счастлива от одного осознания, что он существует, то, что будет с ней когда он поцелует её? Должно быть она лопнет словно надувная жаба или того хуже. Ну разве может маленькая девочка осознать ценность и уникальность безусловной любви? Она прятала своё чувство словно ребёнка боясь осквернить его насмешкой или презрением. Что уж говорить о нём. Мальчики как известно гораздо медленнее соображают. Должно быть он и предположить не мог ,что открыл другому человеку целый мир пока разделывал сардельку. Она не выдала себя и прикрываясь смешной и напускной гордостью вперемежку с подростковым хамством взрастила в своей душе целый сад из благоухающих роз и прекрасных лилий. Каждый вечер возвращаясь домой она поливала его новыми воспоминания о его голосе, взгляде, походке. И в сущности дело было не в нём, а в умении любить и неспособности отдавать эту любовь. И если вы спросите, что было дальше, мне будет нечего вам ответить. Они не сказали друг другу нечего осмысленнее тривиальных оскорблений. Не было волнительных касаний и неловких поцелуев под луной. Точнее были, но уже не так и уже не с теми. Был целый сад в котором по прежнему поют птицы, но уже совсем о другом.