Автор этой заметки не является ученым-физиком. Он вообще, до некоторой степени, не является ученым.
"До некоторой степени" - это потому, что он все-таки понял, что ученый - это человек, проникающий в сущности явлений, и даже сам в сущность одного из явлений умудрился проникнуть.
Но уж физиком он не является без всяких оговорок. Поэтому, когда ему на глаза попалась статья какого-то физика под названием "Шекспир, ты не прав", он ощутил себя в некотором замешательстве. Ведь в этой статье этот физик "опровергал" как раз утверждение Шекспира, которое в пьесе с одноименным названием воспроизвел король Лир: "Из ничего и выйдет ничего".
То, что Шекспир отлично понимал смысл этих слов и хотел, чтобы читатели поняли их значение, видно уже по тому, что Лир повторил эти слова и второй раз в другом эпизоде пьесы, когда он уже не был королем: "Why, no, boy; nothing can be made out of nothing". То есть, здесь Шекспир уже совершенно категоричен, ближе к словам Мелисса: "не может".
Суть дела тут в следующем. В.Шекспир является величайшим поэтом и писателем всех времен и народов потому, что он единственный в своих произведениях нес и несет людям понимание истины связи времен и одноименного закона. То есть, он первый понял, что известное людям со времен царя Гороха взаимосвязанное сосуществование элементов прошлого, настоящего и будущего в каждом миге бытия и бытия людей - это истина и закон.
Но к моменту написания пьесы "Король Лир" он уже понял, что эта самая истина связи времен тоже является всего лишь выводом из истины более глубокой и важной, которую Лир дважды и обозначил в уже процитированных словах. И это открытие стало трагедией для самого Шекспира. Потому что, оказывается, настоящая, первичная истина вовсе не очевидна, вовсе не "глаза сиянием слепит" людям. И, соответственно, с людей "взятки гладки" по поводу их непонимания этой истины и вытекающий из нее истины связи времен.
Последние же, полученные на андронном коллайдере данные, показывают, что и до начала "большого взрыва" в природе уже было нечто. То есть, доказывают правоту Шекспира, до полного торжества которой, будем надеяться, остается не так уж много времени.