Наступило первое сентября и мои ребятишки-комсомольцы пошли в школу... Интересовался, знаете ли, как обстоят дела с образованием - поэтому буквально в двух словах расскажу свои впечатления.
Впечатления, конечно - двойственные!
Кампания по борьбе с неграмотностью, которую вели большевики (молодцы!) с первого же дня своего прихода к власти - велась неразрывно с непрекращающейся идеологической (полдецы!). Школьные учебники были переполнены заклинаниями типа "мы не рабы, рабы - не мы", "союз рабочих и крестьян непобедим", "коммунизм - наш факел победный" и обязательно заканчивались текстом "Интернационала" для заучивания.
НЭП внёс свои жёсткие коррективы в кампанию по борьбе с неграмотностью.
Общая острая нехватка финансовых средств и режим экономии, заставили в начале 1920-х годов урезать бюджетные ассигнования школам, перевести их на финансирование из местных, небогатых источников. В 1921 году в качестве временной меры, ввели плату за обучение и, опять же - не каждое дитё пресловутой "кухарки", могло получить образование. Однако, большевики, надо отдать им должное, энергично искали любую возможность: для поддержки системы народного образования - один за другим проводились субботники и "недели помощи" школе, среди населения собирались добровольные пожертвования на нужды просвещения.
Количество учителей уменьшалось, школы закрывались, но во всё большем числе появлялись избы-читальни - где кроме всего прочего, шла идеологическая обработка неграмотного населения - методом читки центральных газет с комментариями идеологических работников.
Эпоха НЭПа, не по-детски поражает размахом экспериментаторства буквально во всех областях жизни общества и, педагогика здесь не является исключением - учителя-новаторы искренне хотели воспитать "нового" человека. К примеру, в чью-то "светлую" голову пришла идея о полного отрыва детей от семьи и определения их для воспитания в детские дома - хотя таковых остро не хватало для бесчисленных беспризорников и сирот.
В целом же, в советском обществе чувствовалось пренебрежительное отношение к самому многочисленному слою интеллигенции - школьным учителям, которое передавалось и детям. Усилиями комбюрократов они превратились в "шкрабов" (школьных работников) и "уков" (учительские кадры).
Слава Богу, нашего захолустья эти новые "веяния" не коснулись: старые провинциальные педагоги - продолжали сеять "разумное, доброе, вечное" среди ульяновских ребятишек, за нищенскую зарплату.
По мере своих способностей и возможностей конечно...
Новых школьных учебников не хватало, до нас они бывало вообще не доходили и, в ульяновской школе продолжали обучать по старым - ещё времён Империи.
***
Господь сподобил - миновала Ульяновку в целом и, её иерея Отца Фёдора - в частности, такая беда как "обновленчество" - церковный раскол, поддерживаемый большевиками и ГПУ.
По доходившим слухам, в стране развернулся было настоящий террор: не желающих присоединяться к "обновленцам" священников и особо активных прихожан - арестовывали, ссылали и даже иногда расстреливали. Однако, хотя раскольники сумели подчинить себе почти половину всех православных архиереев - движение в целом потерпело крах и, к осени сдулось как мячик...
Паства не поддержала!
Однако, у нас провинция - всё сонно, тихо да "гладко"... В уездном Ардатове был какой-то движняк, а в Ульяновке - всё спокойно, хотя мой названный отец весь испереживался и даже запил было "горькую".
***
А вот другой напасти, мне лично избежать не удалось...
При введении НЭПа, продразвёрстку заменили единым сельскохозяйственным налогом, собиравшимся сперва "натурой" - сельхозпродуктами то есть и, лишь впоследствии - полностью заменённый на их эквивалент в деньгах. Но в ряде "несельскохозяйственных" губерний решено было сразу взымать единый налог в "смешанной" форме, по принципу "фифти-фифти".
Вот и у нас решением Нижегородского Губисполкома ВКП(б)...
По размеру взымаемого налога, тоже что-то не совсем понятно было: если по стране он равнялся восьми процентам от валового сбора, то у нас - двенадцать. Поговаривали, что это типа компенсация за недобор в губерниях наиболее пострадавших в результате засухи и голода в Поволжье. Кроме того, сельское население сократилось за время военного коммунизма, а обложили налогом все земли - даже пустующие.
Короче, местами продналог обещал стать на порядок жёстче отменённой продразвёрстки!
Казалось, перед тем как полностью перейди на сравнительно умеренный продналог, Советская Власть старалась доказать крестьянам - что она в состоянии забрать у них буквально всё, вплоть до последней копейки и до последнего зёрнышка.
Власти, надо отдать им должное, за прошедшие годы многому научились и поняли, что просто так им налог не собрать. Поэтому, осенью 1922 года, кроме соответствующих налоговых органов привлекли к акции армейские подразделения, милицию и специально сформированные военно-продовольственные дружины из городских и сельских партийцев-активистов.
"Армейские подразделения" состояли из точь-точь таких же крестьян - которых предполагалось обобрать до нитки... Среди них возникли волнения и, они были отозваны назад в казармы.
Прочим же пришлось "поработать"!
Попал в одну такую "военно-продовольственную дружину" и я, с частью своего ОВО и отрядом милиции из Ульяновки - любезно предоставленным мне товарищем Кацем. Причём, тот своей властью назначил меня командиром над этим сводным подразделением. Когда я попытался отлынить от такой сомнительной "чести", он преподнёс мне под нос лист бумаги:
- Читай!
Читаю эти закорючки, накарябанные каким-то безграмотным болваном...
Ё, МОЁ!!!
Это донос на меня в уездную НКВД, в котором ни много ни мало, какой-то "аноним" обвиняет меня в создании антисоветской организации под личиной комсомольской ячейки!
- Хорошо ещё - перехватить сумел и товарищ Анисимов сильно за тебя просил, а то б...
У меня аж дух от "перспектив" перехватило!
- Не Федька, случаем - водитель анисимовской кобылы, постарался?
Так и представил себе наяву этого стукача-активиста - высунув от усердия язык, корпящего над доносом.
Кац только брезгливо поморщился, отрицающе мотнув головой:
- Мотивы мне не понятны, а личность неизвестна. Но сам понимаешь: ты должен как-то проявить себя, чтоб впредь - ни у кого и тени сомнения не возникло в твоей преданности Советской Власти.
Ну, что было делать? Надо, так надо - сам в милицию пошёл работать, никто туда насильно не тянул:
- Хорошо! Только ты мне выдели, товарищ Кац, ребят посознательнее да соответственное.
- Ну а это, как водится - дело то серьёзное!
Думаю, что это всё же Федька постарался, других "доброжелателей" у меня вроде бы нет. С ним надо что-то срочно решать...
Посоветовался с комвзводом ОВО Чеботарёвым и, тот порекомендовал мне взять в этот раз отделение "старшего агента по охране грузов" - замкомвзвода ОВО Кондратюка Степана:
- Человек не здешний, в семнадцатом году к нам прибился - среди местных родни нет. Хоть и говорит как-то потешно - мужик злой, дотошный и въедливый как репей. И "агенты" у него ему под стать.
- Непьющие, хоть? А то в прошлый раз...
Самогона то, по деревням хватает, поди!
- Девок в посёлке набери, товарищ заведующий оружием, - ехидно отвечает, - коль "непьющие" понадобились. Те ещё и, некурящие и по бабам не шастающие...
Жёстко его осаживаю:
- Разговорчики, товарищ старший агент по охране грузов! Надо будет и, девок со старухами в отряд наберу - тебя не спрошу!
Осекается под моим суровым взглядом:
- Пьют, конечно - хоть меру знают... Но всё одно: следить надобно за охальниками построже!
- Понятно...
Ну, всё как обычно.
- ...Ладно пойдём, товарищ старший агент, винтовки для экспедиции выбирать. Я себе, пожалуй - тот итальянский карабин возьму.
- "Кар"... Как же его, чёрт... "Каркано"?
- Как, кар, "Каркано.
Попросился ещё Мишка в "экспедицию" - взял, почему бы не взять, вооружились антикварными винтовками и, на "мобилизованных" телегах двинулись по сёлам.
***
Конечно, особо тут рассказывать нечего, да и не зачем... Не геройство какое во славу Отчизны - а как бы, даже не наоборот. Я выполнял приказы вышестоящих, мои агенты - выполняли приказы мои, особенно не усердствуя...
Все, кроме Мишка-Барона!
Тот, прямо из кожи лез, чтоб найти где-нибудь заныканое крестьянами от глаз "народных" мытарей - зерно или схронку с грошами. А, нюх у него на это дело - как у хорошей собаки из наркоконтроля на опиаты. В свободное же время, он зубрил труды классиков или читал товарищам труды ныне действующих коммунистических вождей, пока те не засыпали. Когда же агенты по охране грузов засыпали, Мишка шёл на сеновал мять сиськи какой-нибудь девке, или в избу к какой-нибудь неприкаянной вдовушке, иль к скучающей молодке - для улучшения крестьянской породы.
Дело то, молодое!
Короче, его служебное рвение заметили и отметили с двух сторон: крестьяне дали ему прозвище "Лютый барчук", а товарищи мытари звали к себе в налоговую службу.
Я был резко против:
- Не тот уровень, Миша!
Слава Богу, где-то посредине срока "командировки" в сельскую местность, нашу "дружину" перенацелили с оперативной работы - на охрану и конвоирование арестованных на суд. Конечно тоже не особый "айс" - но тем не менее, "козлить" от нас требовалось уже меньше...
Процент арестованных за неуплату налога крестьян доходил до сорока, а в соседнем Лукояновском уезде, по разговорам - перевалил за пятьдесят.
Кроме местных народных судов, дававших относительно мягкие сроки, особо злостных неплательщиков судил выездной трибунал. Приговоры, какие хочешь - кроме лишения земельного надела и, слава Всевышнему - "вышака". Однако, чаще всего использовали такие меры наказания как "воинский постой", административный арест и наложение штрафа. В самых тяжёлых случаях - конфискация имущества или её части и лишение свободы на срок от двух месяцев до года.
Иногда, арестовывали целыми деревнями!
Но всё равно, хотя около двадцати процентов крестьянских дворов было освобождено от уплаты налога (безлошадные, семьи красноармейцев) - где-то около трети несостоятельных должников не смогло заплатить налог.
Прямо на глазах испуганное, растерянное и пребывающее в шоке крестьянство становилось злобным и агрессивным... Казалось, вот-вот грянет "буря" и, мои "агенты" - уже было опасливо пересчитывали штучные патроны своих изношенных до дыр в стволах, "карамультуков".
Однако, пронесло - славтегосподи!
Барон, сумел среди работников трибунала отметиться своим каллиграфическим почерком и, вскоре стал исполнять при нём обязанности писаря... Грамотных то людей не хватало а, штатные писаки - такие "перлы" выдавали из-под пера, что не знаешь что и делать...
То ли смеяться лошадью, то ли - ржать как эфиопский слон!
Звали Михаила Гешефтмана и, причём - звали неоднократно, на постоянную работу в судебно-правоохранительные органы - от уездных, до губернских. Но он всё отказывался - дескать: учиться, учиться и ещё раз - учиться надо.
Как завещал - известно кто!
Короче, обратно Барон возвращался весь "увешанный" грамотами да благодарностями от вышестоящего начальства. Однако, большим на мой взгляд приобретением было его и моё знакомство с многими "нужными" людьми. Кроме того, как-то отозвав в сторонку, Барон передал мне небольшой свёрток со словами:
- Это твоя доля, Серафим.
- Что...?
Разворачиваю - мать, твою! Деньги банкнотами: от старых "николаевских" - до новеньких совзнаков и хрен знает сколько миллионов керенками и прочей макулатурой. Кроме того, с десяток жёлтых кружков с волосатым профилем последнего "недержанца".
- ...Это?!
- Я же сказал - твоя доля! Наши "агенты" попросили передать - сами они стесняются: "мол, больно сурьёзен наш заведующий оружием".
То-то, они по возвращению выглядели довольными - как коты после масленицы! В глазах потемнело от бешенства:
- Да, как они...!
- Да, обычное дело - успокойся! Мужики сами предлагали, ну а нашим - что "целку" то, из себя строить?! Ещё не наглели, надо отдать должное - самими найденное не присваивали, как другие.
Остываю... Ладно, чего уж там: на войне - как на войне!
Хотя Гражданская война уже официально закончилась - но фактически она ещё шла и будет ещё долго идти...
Да, закончится ли она когда-нибудь?!
Абрам Израилевич, как увидел его "грамоты да благодарности", да ущучил в чём суть - тут же забрал у меня Мишку к себе в "секретари":
- В волости он нужнее будет, чем на твоём полустанке!
С начальством, конечно не спорят:
- Не возражаю, товарищ Кац, но учитывайте его возраст - ребёнку ещё учиться и учиться надо.
Действительно - уже осень и начались занятия в волостной средней школе... Все мои комсомольцы, резко стали слишком загруженными, я же - наоборот. Впрочем, себе я "занятие" всегда найду.
- И позаботьтесь об усиленном продуктовом пайке ребёнку.
Товарищ Кац категорично соглашается с моими доводами:
- Будь спокоен, товарищ Свешников: за такой почерк - я ему свой паёк отдавать буду!
Направив на него указательный палец, со всей строгостью:
- Ловлю на слове, Абрам Израилевич!
В конце концов, всё наладилось: писанины в волостном управлении НКВД было не так уж и, много и Мишка смог совмещать её с учёбой и ещё множеством других дел. Ну и заодно - рожа у него за казённый счёт немного округлилась...
Чтоб больше не возвращаться к этой теме, скажу: 15 ноября 1922 года в правительстве РСФСР рассматривался и чуть позже был принят проект "Положения об организации ведомственной вооружённой охраны государственных учреждений, предприятий и имущества" и я вышел из подчинения у товарища Каца. Расстались, как говориться - друзьями!
Но, Михаил Гешефтман ещё очень долго неофициально "подрабатывал" в районом отделе НКВД и держал меня в курсе всех самых интересных событий...
***
Вскоре после моего возвращения с операции по сбору налогов, товарищ Анисимов принёс мне несколько десятков печатных листочков, сшитых брошюрою:
- Вот, значится... Этого, как его...?
- Мемуарами, что ли наконец - разродился, Фрол Изотович?
- Ну... Стало быть, да!
Прочитал бегло - владею методами скоростного чтения, чем вызвал у автора крайнее удивление:
- Как проглотил!
Ну, что сказать? Товарищ Ксенофонтова грамотно перепечатала - убрав большинство орфографических и прочих ошибок, но как-то без фантазии. Как только комп оживлю - надо будет через "ворд" хорошенько литературно переработать,
- Что скажешь? - насторожено спрашивает.
- Скажу, что вижу два недостатка: объём невелик - только на газетную статью тянет и, по содержанию...
Я поморщился:
- ...У тебя здесь только про Империалистическую, про Гражданскую войну - ни слова. Читатель ныне "идеологически подкован" - не поймёт! Да и редакции нынче... Хм, гкхм... Могут не пропустить в печать.
- Ну, а что делать? - растерялся, - я же в Гражданскую не воевал... Врать, что ли?!
"Оборону" волостного Совета от собственных земляков значит, он за гражданскую войну не считает! Вот, гусь...
Ладно:
- Зачем сразу "врать"? Надо найти в соавторы участника Гражданской войны и "разбавить" твою писанину евойной - всего то, делов... Можно даже несколько участников - всё равно твоя фамилия будет стоять на первом месте.
- А твоя? - спрашивает несколько ревниво.
"А ты тщеславен, Фрол Изотович!".
- Моя? Я воевал-то буквально месяц - больше в польском плену сидел на гнилой брюкве... Вспомнить-то, особо нечего.
"Не хрен по мемуарам светиться!".
Хотя, как только комп "оживёт" - я меж его страниц кое-что своё допишу... Обязательно!
Фрол, старательно морщил лоб, пытаясь соображать:
- Разве товарища Взнуздаева привлечь?
- Ну а почему бы и нет, - поддержал кандидатуру соавтора я, - Ивану Даниловичу всё одно делать нынче нечего, а человек он грамотный и к писанине привычный.
Сей местный персонаж до 1914 года работал где-то конторщиком и, меньше всего мечтал о стезе военного - когда его (в уже довольно "серьёзном возрасте") в шестнадцатом году загребли в школу прапорщиков. Не знаю, как он воевал (хотя догадываюсь) в Императорской, а затем в революционной армии "временных" - но осенью семнадцатого года он возвратился домой практически одновременно с Анисимовым, в том же звании прапорщика.
"Служи, сынок - как дед служил,
А дед на службу - член ложил!".
Ни в каких политических событиях Взнуздаев не участвовал и в партиях не состоял - жил себе тихо-мирно жизнью законопослушного гражданина и примерного семьянина.
Однако и, новые власти до него добрались!
Летом 1918 года, Иван Данилович был мобилизован уже в Красную Армию. Видать комиссар ему попался требовательный, поэтому товарищ Взнуздаев в рабоче-крестьянском войске сделал "головокружительную" карьеру, дослужившись до начальника штаба полка. Провоевав полтора года, он зимой 1919-20 года вернулся после ранения с "пустым" рукавом и партбилетом в нагрудном кармане.
Делать нечего - надо как-то жить!
Как раз освободилось место волостного военного комиссара и товарищ Взнуздаев его занял. Он ещё успел поставить меня на воинский учёт и выписать красноармейскую книжку - взамен "утраченной", как волевым решением Правительства РСФСР - волостные военкоматы были ликвидированы как класс...
От такой несправедливости Иван Данилович ушёл в продолжительный запой, откуда его Фрол Изотович и вытащил - посадив в кутузку на три дня, прежде чем дать поручение по написанию совместных с ним "мемуаров".
***
Среди местных большевиков я был своим, мог посещать их партийные собрания, чем изредка и пользовался - за неимением другой развлекухи. А на них в последнее время ничего смешного - лишь тоска и уныние... Переход к НЭПу нанёс чувствительный удар по партийной структуре на местах: в селах вообще не осталось партийных организаций, а в волостных центрах - вместо комитетов РКП(б), сохранились лишь её ячейки. Пять человек партийцев, столько же кандидатов и "сочувствующих" в самой Ульяновке и, вокруг на десятки и даже сотни вёрст - ни одного живого коммуниста.
Конечно, провинции коснулось слабо, но введение так называемого "партмаксимума " - тоже весьма способствовало снижению численности стройных рядов "передового отряда" победившего пролетариата.
Председателю волостного Исполкома РКП(б) было о чём задуматься, есть о чём загрустить!
В нашей "тмуторакани" гладь да тишь - лишь отголоски колоссальнейшей битвы за власть на "самых верхах", доносятся сюда невнятным гулом и рокотом из-под "небесья".
Зимой 1921-1922 года Ленин впервые почувствовал себя плохо - его беспокоили головные боли, телесная слабость и общий упадок сил. Он почти перестал появляться перед массовыми аудиториями и, среди москвичей упорно циркулировали слухи - что Ильич "пьёт горькую" или он вообще "спятил". Конечно, до полного упадка разума "самого человечного человека" было еще далеко, но первый тревожный звоночек уже прозвенел.
Вероятно, Вождь стал допускать мысль - если не о смерти, так о вероятности вынужденного отхода от активной политической деятельности. Вот тогда то и, проявилось присущее любой российской власти извечное противоречие - между системой управления и механизмом ее преемственности, в его "специфическом" - коммунистическом варианте.
"А глаза у него добрые-добрые...".
Несмотря на добрый прищур глаз, приятную картавость голоса и неизменно внимательно-доброжелательное поведение с людьми, Ленин был суровым диктатором. От его заливистого, почти детского смеха, у собеседников пробегал целый табун мурашек - от загривка до поясницы и далее куда "пониже".
Однако, вот беда: ленинское постоянное стремление к абсолютному лидерству в партии, нежелание поступиться - хотя бы долей этого лидерства и соответствующий подбор ближайшего политического окружения, привели к тому - что достойного преемника не было... Не было видно, во всяком случае. Вольно-невольно, Ленин сформировал органы власти так, что без него она становилась беспомощной.
Вторым человеком в партии и правительстве был "Лев Революции" - Троцкий... Казалось бы по логике вещей, вся власть после Ленина должна была достаться ему.
Но, вопреки успешности их "дуумвирата" - громко и грозно звучавшему весь период Гражданской войны, у Ленина с Троцким - противоречий и взаимных подозрений было намного больше, чем с кем бы то ни было. Троцкий же в свою очередь, всегда держался видной персоной - которая "гуляла сама по себе" и, Вождю это ужасно не нравилось. Всегда, памятуя о стремлении Троцкого иметь самостоятельное значение, Ленин постоянно держал его на строжайшем контроле. Льву Давидовичу не мешали купаться в лучах вполне заслуженной воинской славы - но сколь-либо большой власти ему не давали.
"Дискуссия о профсоюзах", несмотря на вполне миролюбивое название - это была первая послевоенная сшибка за власть, развязанная Троцким. Вырисовывающаяся из мирной "дискуссии" смычка между Троцким и собственным Секретариатом ЦК - до полусмерти перепугала Вождя:
Троцкий плюс ленинский Секретариат - это была величина, почти равная ему самому!
Поэтому накануне и после X съезда РКП(б), гробя последнее здоровье, Ленин немало потрудился над конструированием системы величин и противовесов - которая позволила бы ему остаться безоговорочным лидером. Этой цели прежде всего служил тщательный подбор кадров в высшем эшелоне руководства, а также регулярно проводимая чистка партийных рядов. Троцкому, с его действительно огромным авторитетом в стране и армии, Ленин противопоставил партийный аппарат под началом команды Сталина, плюс - организованный в послушные профсоюзы рабочий класс.
Чтоб возвратить было утраченный контроль над ЦК ВКП(б) и его Секретариатом, Ленину удалось на X съезде РКП(б) вбить клин между Троцким и его потенциальными сторонниками. Численность ЦК была увеличена за счёт "твёрдых ленинцев", кроме того был полностью обновлен Секретариат. Никто из старой секретарской троицы: Крестинский, Преображенский, Серебряков - не попал в состав высших партийных органов вообще. Вместо опальных, были выдвинуты совершенно новые люди из среднего руководящего звена, не имевшие особенного авторитета и связей - Молотов, Ярославский, Михайлов, что также не было случайным.
Ленин приближает к себе и всячески способствует возвышению Сталина, который успешно играл на опасениях вождя - постоянно поддерживая его, уже весьма болезненные подозрения в том, что у него нет надежного большинства в ЦК. Благодаря усилиям Ленина, Сталин фактически становится вторым лицом в партийно-государственном руководстве - являясь одновременно членом Политбюро и Оргбюро ЦК, вместо Крестинского.
Весь 1921 год Ленин неустанно укреплял свою систему против Троцкого и, произошедший в этом русле факт назначения Сталина на пост Генерального Секретаря ЦК ВКП(б) - был из той же оперы!
Но по ходу - Ильич сам не понял, что сотворил: пост Генсека, по большому счету - есть эпицентр всей последующей советской политической истории, вплоть до Брежнева... Отныне система кадровой политики Партии - являлась ключом к власти. Кто им владел - тот и приходил к кормилу государственного управления (или уходил, если безвозвратно терял его).
Ленин, Сталин, Маленков, Хрущев, Брежнев - все они в той или иной степени имели непосредственное отношение к кадровой партийной работе.
Меж тем, здоровье Ленина стремительно ухудшалось... В конце мая 1922 года, у него случился первый серьезный приступ болезни, приведший к частичному параличу правой руки и расстройству речи. Ленин находился в Горках до начала октября и в течение всего этого времени почти не принимал участия в политической жизни...
Сталин, прекрасно понимал, какие возможности открывались перед ним в этом качестве!
Состояние Ленина стало одним из факторов - ему благоприятствовавших и побудивших действовать быстро и решительно. Заручившись поддержкой Каменева и Зиновьева, он приступил к созданию, точнее, к завершению создания нового правящего класса - "номенклатуры" или "партократии", которая и дала ему в будущем решающий перевес над всеми потенциальными соперниками.
Летом 1922 года был "перетряхнут" весь аппарат ЦК. Сталин тщательно подбирал себе энергичных людей с периферии - Куйбышев, Каганович, Оржоникидзе... В этот же период в Москве появилось модное выражение: "ходить под Сталиным".
Сталина, называли "гениальным дозировщиком", имея ввиду - весьма примечательное умение генсека реализовывать свои широкомасштабные планы по частям, незаметно втягивая в них окружение и общество. Через Секретариат он активно проводит подбор и расстановку своих людей. Такую политику, на XII съезде он сформулирует так:
"Необходимо подобрать работников так, чтобы на постах стояли люди, умеющие осуществлять директивы, могущие понять эти директивы, могущие принять эти директивы как свои родные и умеющие проводить их в жизнь".
С теми партийными работниками, которые не чувствовали такого "родственного" умиления к директиве центра, не "умели" и не "могли" - у Сталина был разговор короткий. В течение года будет заменено большинство секретарей губернских и уездных комитетов - иногда путем прямого назначения, но чаще - в форме "рекомендаций" и "переизбрания".
С августа 1922 года, назначение "сверху" - а не выборы "на местах" ответственных секретарей, стало фактически нормой и после массовых перемещений - к лету 1923 года, практически весь партаппарат на местах был под полным контролем Сталина.
Так, что - было о чём задуматься, товарищу Анисимову!
***
Однако, до уровня волостных исполнительных комитетов РКП(б), сталинская рука пока не добралась... Сидим как-то одним ненастным дождливым вечерком: они разговаривают и обсуждают последние новости и свои перспективы в их свете - в довольно пессимистических тонах, а я внимательно слушаю и пока помалкиваю.
У товарища Анисимова свои "тараканы" в головах, он подсаживается ко мне и, показывая страницу из уже до дыр зачитанного "Overdrive Magazine", шёпотом спрашивает несколько заискивающе заглядывая в глаза:
- Слушай, товарищ Свешников! А как бы мне раздобыть вот такую...
УРА - "КЛИЕНТ" СОЗРЕЛ!!!
Давно ждал этого момента - потому и, журнал этот подарил!
Однако, не будем торопить события - пусть они развиваются своим естественным чередом...
- Девку? - подначиваю, - ты ж говорил, "тощая"?!
- Да, нет..., - показывая по-крестьянски заскорузлым пальцем фотографию "Понтиака", - такую машину.
- Эк тебя плющит, Фрол Изотович! Тут товарищи - эвон что говорят, а ты всё про автомобиль думаешь-мечтаешь... Спустись с облаков, товарищ Председатель!
- А, всё же? - не отстаёт.
Добавляю громкости:
- Тут впору думать: куда ты пойдёшь и кем на работу устроишься - когда нашу губернию административно укрупнят...
В зале театральным занавесом падает тишина и, на меня одновременно поворачивается все девять большевистских "рыл".
- ...Думаю, товарищ Анисимов сможет устроиться управдомом в Нижнем Новгороде, а товарищ Кац - околоточным надзирателем. Проблем нет! Насчёт же остальных товарищей здесь присутствующих - ничего определённого сказать не могу.
Участковых милиционеров ещё не было и, местных "шерифов" до сих пор называли по старорежимному.
Видя вопросительные взгляды, объясняю:
- В Правительстве готовится проект административной реформы: губерния станет областью, уезды - районами, а волости ликвидируют.
Это я очень сильно опережаю события. Но они же этого не знают, ведь верно?!
- Думай, что несёшь! - раздалось было от одного маловера.
Я, сделав морду кирпичом:
- Это ты думай, товарищ! Меня то, уж было в Губернский комитет РКСМ брали, а вот куда тебя определят - с твоими то, "природными дарованиями"... Прямо не представляю!
Меня поддержал соавтор товарища Анисимова по написанию "мемуаров", товарищ Взнуздаев. Несколько плаксиво, он нагнал дополнительной жути:
- А, что вы удивляетесь, товарищи?! Волостные военкоматы уже закрыли, захотят - закроют и всё остальное... Я то, инвалид Гражданской войны - пенсию от государства получаю, а вот на что вы жить будете?
Несколько минут могильная тишина: как при объявлении о предстоящей скоропостижной кончине любимого родственника - на чьей шее... Наконец, Анисимов выйдя из ступора спрашивает:
- Что делать?
Интересный вопрос... Где-то я его уже слышал - только не припомню, именно где.
- Это ты меня спрашиваешь, Фрол Изотович?
Это сказано было таким тоном, что тот - обведя всех присутствующих смурным взглядом, снова уставился на меня:
- Да тебя, товарищ Свешников!
- Дай немного подумаю... ВАУ!!! А может нам попробовать стать уездом?
В ответ раздалось:
- Совсем молодой сдурел апосля шестидюймового польского фугаса!
В моей личной биографии - появляется всё больше и больше "подробностей".
- Жабры ему ляхи в концлагере вшили и теперь он у нас - Премудрый пескарь.
Смешки, ехидные подначки и не совсем приличные остроты:
- Тебе б, сперва - со своей Графиней "попробовать"!
- БУГАГАГА!!!
- А у нас есть какие-то другие варианты, товарищи? - спрашиваю у всех, пропустив мимо ушей "Графиню", - придумайте что лучше - а потом подначивайте.
Фрол Изотович был настроен более серьёзно:
- А ну-ка цыц все! Ты считаешь это возможным?
Смотрю ему прямо в глаза:
- А ты считал возможным ремонт своего "француза"? Скажи как на духу?
Тот, отвёл взгляд:
- Сказать по правде... Я сомневался. Сильно сомневался!
Подняв палец вверх, назидательно говорю обращаясь ко всем:
- Не ты один сомневался, товарищ Анисимов! Но пока вы все "сомневались", я составил план ремонта автомобиля и его выполнил.
В снова наступившей тишине, секретарь местной партийной - уже просто ячейки РКП(б), обвёл всех присутствующих коммунистов вопросительным взором и получив молчаливое согласие, с надеждой спросил у меня:
- Ты составишь план превращения Ульяновки в уездный город, товарищ Анисимов?
Звенящая пауза и, затем я спрашиваю замогильным голосом:
- Это поручение я могу считать партийным?
После некоторого замешательства, все не сговариваясь кивнули и, товарищ Анисимов подтвердил лязгнув челюстями:
- Считайте это партийным поручением, товарищ Свешников!
- Хорошо! Мне нужна пишущая машинка по вечерам, керосин без ограничений и пара пачек бумаги...
- Пишущая машинка "по вечерам", - понимающе улыбается и похабно подмигивает, - тебе нужна вместе с машинисткой?
Протягиваю на всеобщее обозрение мозолистые ладони:
- Спасибо, конечно - но пока свои руки не отсохли...