Аннотация: Еще один рассказ о "Звезде". А точнее - о Железном Солдате, которому предстоит бой уже после окончания войны.
Сталь против стали
Пригород Берлина, август 1945
В этих местах я еще не бывал. А может, и бывал - во время наступления, только не запомнил. Как-то тогда было не до любования пейзажами.
Сейчас же здесь любоваться особо нечем - разрушенные и пустые дома. Наши, конечно, стараются все наладить, да только сюда, видно, еще не дошли. Оно и скверно - в таких вот пустующих руинах укрываться можно без проблем.
Видимо, кто-то и укрылся.
За последние два месяца погибло трое суперов - Бомбер, Версаль и Орел. Американец, француз и наш, два левитатора и гипнотизер. Причем все трое - бывалые бойцы, всю войну прошли... а вот теперь, уже после победы, погибли. Точнее, были убиты - непонятно кем.
И вот теперь "Звезда" по всему Берлину ищет этого убийцу. Проверяем каждый уголок; думаю, союзники в своих зонах тоже все вверх дном переворачивают.
Я вот здешние места проверяю. Со стороны, наверное, смотрится как сюжет для картины - советский офицер идет по искореженному войной немецкому пригороду. Как понимать такую картину - другое дело... хотя мне здешние дома не жалко. Тем, кто станет жалеть, стоит в Минск съездить и посмотреть на то, что немцы там оставили.
Нет оснований думать, что убийца именно здесь, но Волхв утверждает, что его собаки видели кого-то со знакомым запахом. Точнее сказать не может - когда он переводит разум в зверей, то все по-другому воспринимает, и человеческими словами не опишешь.
Так что я решил эти места посмотреть лично. Благо мне дар вполне позволяет работать без прикрытия; нечего других отрывать, у них и так работы полно.
Я повернул за угол, на очередную пустую улицу. Жаль, что сильный ветер, мешает нормально прислушиваться... хотя мне и так до слуха Волхва далеко.
Только вот ветер не так силен, чтобы не услышать слова:
Я остановился. Обернулся - неспешно. И взглянул на выступившего из руин человека; мы стояли на разных концах улицы.
Жесткое лицо, холодные светлые глаза, и коротко подстриженные светлые же волосы. Подтянутая фигура... причем, что неожиданно - в форме, в полной форме вермахта. Надел он ее специально здесь, что ли?
Но самое главное - я его знаю.
- Оберст Фридрих Крамер, - медленно произнес я. - Раубриттер.
- Он самый, - по-волчьи усмехнулся Крамер. - Рад, что меня помнят.
Еще б я его не помнил... не раз встречались на фронте. Пару раз он дрался с Витязем, и Илья его чуть тогда не достал.
Я мысленно связал все, что знал о трех убийствах - точный выбор места, раны от клинка или смертельные удары рукой, - и кивнул:
- Так это тебя мы ищем?
- Видимо, так, - пожал плечами Раубриттер. - Вот я и нашелся.
Именно что нашелся. Если б он меня не окликнул - я бы мимо прошел, не умею я чуять, я ж не Волхв... впрочем, как я понимаю, на дорогу Волхва он бы и не сунулся.
- Ты собрался драться?
- Убивать, - поправил Крамер. - Ничего личного, Железный Солдат, но это работа.
- Почему?
Честно, я не понимал.
- Раубриттер, про тебя ведь мы уже немало знаем... лишь случаем твою причастность к заговору Штауфенберга не доказали. Ты же против Гитлера был.
- Против Гитлера, но никак не против Рейха, - уточнил Крамер. - Фюрера надо было менять, с этим я и сейчас соглашусь, но вот сдаваться... нет.
- Мы уже победили, - напомнил я.
- Es ist offenbar, - согласился Раубриттер. По-русски он говорил лишь с небольшим акцентом, но на родной язык сбивался постоянно. - Но, видишь ли, для меня война еще не окончена. Сдаться? Ха! Чтобы попасть под суд?
- Под суд попадают эсэсовцы, и те, кто вырезал людей в деревнях и городах. Командир вермахта попадет лишь в плен.
Именно это, думаю, Крамеру и светило. Он всегда был просто армейским командиром, пусть даже и дрался обычно сам - как и почти любой супер. И явно предпочитал драться с суперами же; не могу сказать, считал ли он бой с бессильными против него обычными солдатами нечестным или просто неинтересным.
- Плен, - фыркнул Раубриттер. - Еще лучше. Меня, воина из воинского же рода, пленяют те, кто даже дворянского звания не имеет? Nein.
Я смотрел ему в глаза и понимал - да, для него все так и есть. Уж не знаю, что более весомо - нежелание сдаваться или то, что он нас считает недостойными взять его в плен... но итог один.
- Так что моя война еще идет, - повторил Крамер. - У меня больше нет полка, но лишать вашу коалицию суперов по одному я могу - и буду это делать.
- С другими ты тоже так беседовал?
- С другими была не та обстановка... и не те люди. С тобой и твоими соратниками мы не раз сталкивались, и я не мог не проявить уважения.
Я незаметно опустил руку на пояс - к маленькому мешочку, где позвякивают осколки металла. Каждый я знаю наощупь.
И ощутил, как тело начинает наполнять привычная сила, а сердце принимается биться в ритме с гудением мотора.
- Я знаю, что остальные далеко, - сообщил Крамер, - так что поединок пройдет без помех.
- Думаешь, переживешь этот бой?
Он вновь усмехнулся.
- Да. А если нет... так что? Ich bin der Raubritter... und ich will sterbe wie Raubritter.
И с последним словом его тело стремительно покрылось тускло блестящим металлом, надежно защищающим своего хозяина; та самая естественная броня, за которую он и получил свое прозвище, живой и очень крепкий металл.
Крамер сорвался с места; разделяющее нас расстояние он бы преодолел за считанные секунды... но мне требовалось куда меньше.
Сунуть руку в кисет, нащупать нужный осколок. Принять в себя силу того, от чьей брони он взят.
И вскинуть руку, посылая из сжатого кулака невидимый сгусток энергии.
Грохот пушечного выстрела разнесся по тихому пригороду; удар пришелся прямо в грудь Крамеру, швырнув его назад, впечатав в пошедшую трещинами стену. Прямое попадание из танковой пушки - неплохо, правда?
Но он встал. Потряс головой; мелкие трещины на его доспехе уже срастались, вновь создавая сплошную защиту. Жаль, но броня Раубриттера более чем крепка - из автомата или пистолета ее вообще не пробить.
- Am Anfang... - усмехнулся он и вновь ринулся в атаку.
Вновь громыхнули выстрелы; стреляю я куда чаще танка. Но на сей раз он оказался слишком быстр - броня его движений отнюдь не стесняет.
От первого выстрела Крамер увернулся, второй прошел над ним, а третий... а третьего я сделать не успел.
Раубриттер достиг меня и нанес удар кулаком.
Это очень хорошо, что среди перенимаемых с металла способностей есть такая же прочность... и неприятно, что нет веса.
Удар Крамера швырнул меня в буквальном смысле слова сквозь стену; кирпичи разлетелись во все стороны, а я прокатился по мостовой. И только успел встать - как надо мной вновь навис Раубриттер.
Несколько его ударов я сумел отвести в сторону или пропустить мимо себя; но он легко отыскал слабину в обороне - и второй, не менее мощный удар отправил меня метров на двадцать назад. Позаимствованная от танка броня снова спасла, но долго так продолжаться не может, защита тоже не вечна. А если я разожму кулак, в который впивается осколочек танковой брони... то и вообще.
Дело плохо. Я же все-таки больше стрелок, перенимаю способности у дальнобойного оружия. А Крамер - рукопашник, причем с колоссальной силой; свой любимый родовой цвейхандер он использовать не будет - танковую сталь ему не пробить, в клинке ничего особого нет. Но ему и кулаков хватит.
Но отбросив меня, немец тем самым помог - дал пару секунд на то, чтобы коснуться кисета и поменять осколки.
Вскочив на ноги, я кинулся прочь от него, слыша за спиной металлический топот.
- Отступаешь, Eisensoldat? - донеслось в спину. - Что-то не быстро...
Он осекся - поняв, что я вовсе не убегаю, а набираю разгон.
Для взлета.
Улица мелькнула внизу, когда я взмыл в небо; плечи едва заметно дрожали - так мое тело передавало ощущения от вибрации моторов самолета, осколок обшивки которого я сейчас держал.
Описав дугу, я увидел внизу Крамера, в ярости сжавшего кулаки; этого он явно не ждал. Еще бы; осколком самолета я обзавелся уже после нашей последней встречи.
Но бежать я сейчас не собирался. Ну да, уйду... и где потом ловить Раубриттера?
Авиационные пулеметы его доспех не пробьют... но я ведь не зря копировал бомбардировщик.
На этот раз невидимые сгустки энергии (кинетической, как говорит Мечетник) отделяются в районе солнечного сплетения, и грохот разносится, наверное, по всему пригороду.
Конечно, Крамер постарался не попадать под эти удары: он хорошо знал, что такое авиабомбы. Как и я, впрочем. Как и все мы.
И, к сожалению, он действительно под большинство из них не попал; несколько взрывов задели Раубриттера, но он легко сумел заживить повреждения. А ведь у меня запас копий снарядов отнюдь не бесконечен...
Крамер это знал; и потому ожидал, что когда боезапас у меня истощится, то я либо улечу, либо спущусь; в любом случае он ничего не терял. Логичный план.
Да. Только можно действовать и не логично.
Вновь касание кисета - и новый кусочек, от обшивки истребителя. И резко возросшая скорость.
Я зашел на очередной вираж - и снизился до максимума, летя над самой мостовой, прямо навстречу Раубриттеру. Он явно понял - и усмехнулся, занося кулак. Даже не читая мысли, можно было сказать, о чем он думает - сочетания его огромной силы и моей скорости хватит, чтобы разбить даже танковую броню... не то что хрупкую рубку самолета - свойства которой скопированы для головы.
А он выстоит.
Но это вряд ли.
Я сунул руку в кисет, приближаясь на максимальной скорости, какую мог развить истребитель. Остаются последний десяток метров... последние метры... последние сантиметры...
И я сжал в кулаке сразу несколько осколков.
Мало кто знает, что со мной происходит в таком случае. Я не могу перенять способности к стрельбе или движению у многих машин... но я по-прежнему беру их прочность. И то, что обычно не перенимаю.
Вес.
Сжав в руке осколки трех танков и двух самолетов, я не смог бы даже сдвинуться - но при развитой скорости и таком малом расстоянии до Крамера это было уже неважно.
Я врезался в него словно бронепоезд, сорвав с места; мы пролетели по всей улице, и, кажется, сквозь три стены. Только можно было порадоваться про себя, что тут никого нет...
Кажется, я на мгновение потерял сознание. Но когда очнулся...
Осколки больно впились в ладонь; я разжал пальцы, высыпая их в кисет. Поднял голову.
Крамер стоял у стены... нет, был впечатан в эту стену. Доспех - покрыт глубокими трещинами, практически расколот; все же и его прочность не безгранична. Глаза - затянуты туманом беспамятства, который уже начал рассеиваться.
Через секунду он придет в себя. Через пару секунд - начнет затягивать разломы.
Я нащупал самый маленький осколок и сжал в кулаке; вскинул руку.
Три выстрела - из скопированного рукой пистолета. Три невидимые пули - точно туда, где расколота броня; может, обычные пули бы и не прошли, но никак не моя энергия.
Три смертельных выстрела - потому что броня Раубриттера защищает только снаружи.
Крамер резко дернулся, содрогнулся всем телом; глаза прояснились, и он осознал, что произошло.
Коротко, хрипло выдохнул:
-Wie Raubritter...
И рухнул у стены.
Я отпустил осколок пистолета и попытался сесть; со стоном осел назад. Болело все тело, особенно левое плечо, которым я врезался в Крамера; броня броней, но такие удары просто не проходят.
Рядом замерцал едва заметный силуэт, и я вздрогнул, но тут же расслабился, когда словно из воздуха объявился худощавый блондин.
Как обычно - Привид всегда становится невидимым перед перемещением.
- Ого... - удивленно протянул он, оглядывая поле поединка. - Роман, ты цел?
- Вроде бы, - я вновь попытался приподняться, и Привид подхватил меня, помогая встать на ноги.
- Раубриттер, да? - хмыкнул он, бросив взгляд на Крамера; броня с того уже исчезла. - Это он и убивал?
- Да. Воевал... дальше.
- Мало ему шести лет было... - проворчал Привид. - Идти можешь?
- Да... Стоп. Помоги-ка...
С помощью Привида я добрался до места, откуда Крамер впервые выступил. Если я его правильно знаю...
Да. Минута поисков наощупь - и мы вытащили на свет длинный тяжелый меч в ножнах, родовой клинок Крамеров. Не знаю, каков он - это Сергей Алексеевич рассказал бы в подробностях - но ясно, что оружие хорошее.
- Что с ним будешь делать? - поинтересовался Привид, кивая на двуручник, который я еле удерживал.
- Узнаю, кто из родичей Раубриттера жив, - пожал плечами я. - Отвезу им.
- А если никого нет?
- Тогда себе оставлю. Как трофей.
Я бросил взгляд туда, где лежало тело Крамера. И добавил:
- По-моему, заработал.
*Esistoffenbar - это очевидно.
**Ich bin der Raubritter... und ich will sterbe wie Raubritter - яраубриттер... иумрукакраубриттер.