То, что в советское время на Иссык-Куле промышленно выращивался опийный мак- факт общеизвестный. А вот о том, что в небольших размерах его культивировали также и в Таласе, знают лишь аборигены. Посевы прекратились в 1974 году, но в небольших количествах припрятанное зелье появлялось на черном рынке еще несколько лет...
В 1983-м в Таласский городской отдел милиции, который я тогда возглавлял, поступила ориентировка из Казахстана. Совершив ряд дерзких ограблений, давно действовавшие там и вконец обнаглевшие домушники залегали на дно где-то в Таласе и, обменяв ворованное на опий, "ширялись" до одурения.
В Киргизии вели себя тихо, потому про них и не знали. Проколовшись в швах, шли восвояси, и - вновь по проклятому кругу.
Приглядевшись к старым барыгам, на залетных вышли достаточно быстро. Засекли хату, где те отлеживались. И, дождавшись удобного случая, решили брать...
Все прошло быстро и гладко. Закованные в наручники, четверо налетчиков под кайфом даже не поняли, что произошло.
Шел обыск. Нехотя ворошил груду тряпья в углу, как вдруг там что-то-то зашевелилось... От неожиданности даже вскрикнул - крыса?!
Из мусора выпросталась совершенно голая девочка лет семи-восьми, не старше.
И тут же забилась в судорогах. Пена, сукровица, рвота. Глаза закатила... "Скорую" сюда!
"Начальник, это дочка моя. Ей вмазаться надо. Иначе подохнет" - безучастно проговорил старший по виду задержанный.
Отец, мля! Папаша!
Настоящую опийную ломку я видел тогда впервые, и не забуду до самой смерти. Что было делать?
- Коли
Взяв из вещдоков дозу, мужик проворно сварганил раствор. Замызганный, "перебинтованный" изолентой шприц... Вен нет, тупая игла, казалось, вошла прямо в пах, в самую плоть ...
"Скорая" пришла минут через сорок. Девчонка уже ожила, стыдливо прикрылась платьицем.
- Как звать?
- Наташенька
- Наташа?
- Наташенька
- Возраст?
- 15
- Сколько?!
- Пятнадцать.
- Да ты ж и на семь не тянешь!
В ответ только взмах плечиками: "Я и родилась недоношенной, 715 граммов всего..."
Судили банду в Джамбуле. Сроки дали большие. Девушку, что с рожденья таскалась то за матерью-проституткой, то, обстирывая воров - за отцом-сидельцем, когда тот не долго гостил на свободе, определили в психушку - наркотик та принимала с девяти лет.