Аннотация: Почти автобиографическая история мальчика и плюшевого медведя.
Альберт Зеличёнок
Мишутка
Моего игрушечного медведя звали Мишуткой, как и большинство его сородичей. Кажется, он был чуть старше меня, так что ещё неизвестно, кому кого подарили. Когда я, маленький, полугодовалый, потом годовалый, лежал на огромной тахте, он сидел рядом и охранял меня. Потому что был большой и сильный.
Я рос, он оставался прежним. И вскоре уже я мог защищать его. Но это -- днём, а ночью он по-прежнему нёс вахту, лёжа рядом со мной и следя, чтобы никакие чудовища не подкрались ко мне, пока я сплю. И поэтому никакого серенького волчка я не боялся -- Мишка ни за что не позволил бы ему укусить меня!
Я родился в самом начале шестидесятых, у нас было мало игрушек, но кое-кто у меня появлялся: заводной заяц-барабанщик, пластмассовый клоун, солдатики, конечно -- однако Мишка всегда оставался самым любимым и совершенно особенным. Он единственный знал меня совсем крошечным, в пелёнках и с соской. Даже я сам не помнил себя таким.
Со временем Мишутка приоделся. Ему достались "по наследству" моя детская рубашечка и короткие штанишки, которые ему доставали почти до щиколоток. Примерно тогда же он был награждён настоящим значком "Турист" (который мне подарил кто-то из родственников). За верность и отвагу, наверное.
Потом умерла моя мать, и мне пришлось переехать из любимого Гомеля в Бобруйск, к бабушке. Мишка переехал со мной. Затем я перебрался в Казань, к отцу, и Мишку мы оставили. Видимо, багаж и так был большим...
С тех пор я встречался с ним всего однажды, когда приезжал навестить бабушку. Мишутка жил с ней; он совершенно не переменился, лишь чуть склонил вперёд большую плюшевую голову. Значок "Турист" по-прежнему украшал его (бывшую мою) рубашечку. Но и тогда я не взял его с собой: и без того везти через Москву нужно было очень тяжёлые чемоданы.
Потом бабушка умерла. Потом много ещё чего случилось. Потом была жизнь. С Мишуткой, как оказалось, я расстался навсегда. И я не знаю, что с ним стало... Может быть, мы ещё увидимся. Может быть, он меня простит...