Руки заняты работой, а голова свободна, поэтому можно мечтать, сколько хочется. И Жека мечтает. Об Ольге она мечтает, об её чуть полноватом, но до невозможности женственном теле с крупными грудями и широкими бёдрами.
Тысячу раз в своих фантазиях Жека полностью обнажала Ольгу и ласкала эти груди, удерживала их в подставленных ладонях и приникала губами к торчащим соскам, осторожно покусывала и обводила языком.
Ореховые глаза Жеки темнеют от желания и она, уже не в силах остановиться, как наяву представляет, что руки её скользят по крепкой Ольгиной спине, добираются до ягодиц, обхватывают их и чуть разводят в стороны, заставляя тем самым Ольгу раздвинуть ножки и дожидаться ласкающий Жекин язык. Жека отрывается от грудей и скользит языком по Ольгиному животу, ненадолго задерживается во впадинке пупка и продвигается всё ниже, пока не чувствует, что достигла того самого сладкого цветка, к которому так стремилась. Она раскрывает его лепестки руками и собирает нектар языком, водя им вверх-вниз, сначала медленно, а затем всё быстрее, всё дольше задерживаясь на маленьком бугорке и, наконец, не отрываясь от него, доводит Ольгу до заключительного стона.
На улице июль, одуряющая жара. В ванной душно, и комбинезон, и майка у Жеки насквозь промокли. Жека ставит плиточку, выходит на кухню и пьёт оставленную ей хозяйкой кока-колу. Скоро Ольга и сама должна прийти.
И они вдвоём, Жека и Ольга, сядут на подсвеченной вечерним солнцем кухне и станут пить ледяное пиво. Или шампанское. Или вино. Смотря, что Ольга выберет на сегодняшний вечер. Такой вот установился у них ритуал за неделю, что Жека работает у Ольги в квартире.
Ольга приходит чуть раньше, чем обычно. Жека ещё в комбинезоне, и докладывает последний на сегодня ряд. Ольга останавливается рядом, смотрит на новенькие блестящие стены и говорит:
- Красота!
-Через пару дней закончу,- откликается Жека и смотрит на Ольгу с нежностью.
- Жека, - вдруг говорит Ольга, - ты очень сексуальная девочка у меня, знаешь?
- Знаю, - смеётся Жека, - стоит мне одеть комбез и драную майку, как на меня просто сыплются такие комплименты! Я иногда думаю, может, мне так по улице ходить?
Они устраиваются на кухне, как обычно. И Жека не сводит с Ольги глаз, замирая от её случайных прикосновений. Ольга тоже смотрит ей в глаза, и смеётся, и прикладывается к запотевшему стаканчику с пивом. Но Жека не понимает, хочет ли Ольга того же, что и она, или просто её дразнит. И вновь не решается ничего ей предложить.
- До завтра, Оль, - говорит она, прощаясь у двери.
На следующий день Ольга вернулась с работы и, не сказав Жеке не слова, прошла в комнату.
Жека пожала плечами, но не особо удивилась. Она давно ходила по халтурам и привыкла к капризам клиентов. Да мало ли? Может, на работе что расстроило, или поругалась с кем, бывает.
Закончив, Жека пошла к Ольге, сказать, что уходит. Из комнаты доносилась музыка и Оля, похоже, не слышала стука. Жека открыла дверь и остановилась на пороге.
Ольга сидела на диване, положив вытянутые ноги на стоящее напротив кресло. Её большие груди полностью обнажились, раздвинув молнию на крошечном халатике. Жека подошла к Ольге, отодвинула кресло и опустилась на колени между полных Ольгиных ног:
- Что ты, лапушка, Олечка, давай помогу - и посмотрела на Ольгу.
Ольга плакала.
- Я так боялась, что завтра ты закончишь работу и уйдёшь.
- Я закончу, но не уйду! - Жека улыбнулась и стала ласкать свою Ольгу.
Они больше не расставались. Только на время работы. Жека называла Ольгу Счастье. Вот, прямо так и говорила:
- Иди ко мне, Счастье! - или
- Как настроение, Счастье?
И по-детски радовалась, когда в окошечке мобильника высвечивалось имя абонента - Счастье. Ну, кому ещё счастье звонит?
Они просто спокойно смотреть не могли друг на друга.
Искрили!
И им не нужны были слова о любви.
Потому, что это не только любовь была,
Это была - страсть.
А зачем страсти слова? Она действий требует.
Им нравилось ласкать друг друга. И нравилось смотреть.
Обнажённые, они часто стояли перед большим зеркалом.
Жека всегда вставала сзади. Так она имела Олю всю, всю!
Прижимаясь к её спине, любуясь отражением вызывающе торчащих, больших белых грудей, упиваясь своей властью, Жека одной рукой ласкала припухшие от её недавних поцелуев крупные соски, а другой проводила меж сомкнутых Олиных бёдер, заставляя их раздвинуться и впустить её в самое желанное местечко.
Жека была благодарна Оле за её стоны, целовала сзади её плечи и шею и чувствовала всей раскалённой уже кожей упругость и подрагивание Ольгиных ягодиц.
Нежность друг к другу плескалась у них через край, но они не закрывали глаза,
потому, что бесстыдное зеркало умножало их ласки вдвое.
"Моя", - шепчет Жека.
" С тобой", - откликается Оля и сама раскрывает руками свои нижние губки, ловя ласкающие Жекины пальцы...
Вообще, желание заставало их всюду.
У Оли была маленькая кухня. А в ней стол. Большой. Действительно, большой!
Они, уже раз насладившись друг другом, пили ледяное шампанское на кухне.
Оля, всё ещё обнажённая, боком присела на край стола и запрокинула голову, допивая вино из высокого узкого бокала.
Жека не помнит, как Оля оказалась лежащей на этом столе, а она осталась стоять между её раздвинутых ног, глядя на розовое тело, на раскинутые груди, видя её всю ничуть не хуже, чем в том зеркале.
Положив руку Оле на живот и удерживая её на столе, Женя опустилась на стул
и оказалась прямо перед тайным Ольгиным колодцем, уже наполненным желанием до краёв.
И, глядя ненасытными глазами, очарованная, отуманенная, она приникла губами к этому роднику,
утоляя их совместную с Ольгой жажду. Погружая язык всё глубже, Жека заставляла себя не торопиться. Отрываясь ненадолго, откидывалась на спинку стула, слушала всё нарастающие стоны партнёрши и ласкала подушечкой пальца возбуждённый клитор. Дав Ольге немного передохнуть, Жека погружала в её горячее и влажное лоно два сомкнутых пальца и ласкала её уже там. Ольга издавала сладостные вскрики и выгибалась навстречу Жекиным рукам.
Желая ещё всё продлить, Женя встала, прижалась со всей силой низом живота к источнику своего наслаждения, чтобы их с Ольгой нижние губки слились в поцелуе, и принялась вращать бёдрами. Она удерживала Олю за ягодицы, не давала ускользнуть, и сама была не в силах оторваться, смешивая соки их желаний.
Но, чувствуя подступающее завершение, Жека чуть отстранилась, положила руки на стол по обе стороны от партнёрши, наклонилась и приникла к Олиным соскам.
Оля сама свела свои груди вместе, чтобы Жека могла захватывать и ласкать языком сразу оба этих роскошных холма и то нежное чувствительное место под ними, когда груди немного приподняты.
Останавливаясь, Жека говорила о том, что будет делать сейчас, и что ей хочется проделать с Олей в дальнейшем. И это заводило их до невозможности.
Они перебрались на диван, но и там не могли расцепиться, доводя друг друга до исступления губами, руками, языком и стонами.
После бури, считая бухающие удары растревоженных сердец, они уснули, так и не разомкнув объятий, как будто даже самое малое отдаление равносильно потере.
А это нельзя - потерять.
Невозможно.
Не пережить!
Пережить! Ещё как пережить! Через полгода её Ольга вышла замуж. И прекратила всякое общение.
- Это было в декабре - вспоминает Жека, шагая домой через парк.
А сейчас весна! Жека останавливается, поражённая - она и не заметила, как прошла зима. Жека решает сесть на скамейку и выкурить сигарету. Она курит, выпуская дымок в уже весеннее небо, и понимает, что может думать об Ольге почти без боли. Только в глубине души саднит ещё ранка. Но и она скоро затянется. Весной же всё заживает быстрее. Жека вытаскивает из кармана зазвонивший телефон и смотрит на имя абонента - Счастье.
Несколько секунд она колеблется, а потом сбрасывает звонок. Разве счастье может звонить?