Самые крепкие братства основываются на общности серьёзных проблем, например, профсоюзы работников, страдающих под пятой обирающего их бизнесмена или больные тяжёлым недугом люди. За ними идут братства по интересам - какие-нибудь байкеры, металлисты, панки или верующие, и лишь последними, где-то в хвосте, стоят национальные братства (они же государства), у которых единственное, что есть общего, так это язык и так называемый "культурный пласт", который, кстати говоря, может сильно разниться в зависимости от характера и привычек.
Вообще, критериев, по которым можно выдумать "братство" очень много. Люди способны объединяться по цвету кожи, волос, глаз, по общему росту, весу, любимой музыке, сексуальной ориентации и, наверное, даже по одинаковым размерам половых органов. Причём, самое интересное в том, что, допустим, толстые, будут ненавидеть своих, худых соотечественников не менее сильно (а, быть может, даже сильнее), чем какие-нибудь поляки русских, а таким же толстым, как они, иностранцам, наоборот - сочувствовать, ибо вышеуказанная общность проблем роднит подчас сильнее, чем общность крови.
Конечно, земной шарик не просто так разделён границами на разномастные страны и, наверное, лет двести-триста назад в этом был рациональный смысл. Но тогда, во-первых, люди искренне верили в исключительность своего народа и презирали (опционально - до усрачки боялись) остальные, что, во-вторых, подогревалось переодической взаимной соседской резнёй и, в-третьих, невозможностью спокойно пообщаться с представителем другой нации, дабы понять, что он такой же дурак, как и ты.
Сегодня же, когда любой желающий, худо-бедно знающий английский или, на крайний случай, умеющий пользоваться онлайн-переводчиком может поговорить с иностранцем, внезапно оказывается, что твои родные дебилы ничем не лучше дебилов заграничных и даже где-то хуже, а нормальные умные люди, вне зависимости от национальности и цвета кожи страдают что в Америке, что в Европе, что в Азии примерно одинаково. Именно у таких людей существует множество причин искать моральной и прочей поддержки не только (и не столько) среди пресловутых "своих", но и "за бугром", у всевозможных "потенциальных противников".
Само собой, неудивительно, что когда такой "враг" стоит у ворот, далеко не все члены общества видят в нём собственно врага, с удовольствием переходя (на самом деле - воссоединяясь с единомышленниками) к нему на службу, не желая более иметь ничего общего с так называемыми "своими". И можно хоть до посинения вопить о вероломном предательстве, приписать им это неудастся, так как ИЗНАЧАЛЬНО эти люди никогда и не были "вашими".
Отсюда можно сделать предположение, что братства, построенные на основе одной лишь национальной идентичности это специальная придумка для неглубоких агрессивных умов, неспособных за другой одеждой и иным языком разглядеть в человеке личность. Разница в языке и обычаях является разницей очевидной а, потому, наиболее заметной даже полным дуракам (что, как следствие, объясняет большое количество недоумков в т.н. "национальных фронтах" и религиозно-патриотических движениях [хотя можно по привычке сослаться на общее количество дураков вообще]), возводящим её в основной критерий отличия. Это очень удобно для науськивающих на соседей власть имущих, ведь тут рознь между людьми даже обосновывать не надо, она и так режет глаза и уши.
Посему, когда тебе скажут, что ты кому-то там "брат", надо в ответ задавать вопрос: а по каким параметрам меряете? Вот есть, скажем, братья по оружию, "автомобильные братья", друзья по несчастью и т.д. и т.п.. Вы, так сказать, "чьих будете"? На какой, с позволенья сказать, платформе, вы разглядели общность? Уточните, а то сразу так и не сообразишь, где вы нашли взаимные "точки соприкосновения".