Свет в коридоре почти никогда не выключался, впрочем, больной, лежащей в этой палате, было все равно. В редкие дни, когда разум светлел, она подолгу рассматривала круглые плафоны, различимые через матовое стекло высокой запертой двери. В глазах постепенно темнело, и плафон превращался в сосновую крону, потом их становилось две, три - она их медленно считала, пока не доходила до пятнадцати. Сосны окружали, тянули к ней разлапистые острые ветви, превращаясь в три страшные фигуры. В голове вспыхивала боль, женщина начинала тихо скулить, потом заходилась в истерическом крике. И надолго уходила в небытие после поставленного укола.
Машина мчалась по шоссе, с двух сторон окаймленному густым лесом. Уже стемнело, и деревья казались угрюмыми великанами, охраняющими вход в запрещенный мир.
Анюта боролась с дремотой, нежась в удобном кресле просторного салона. Заснуть мешали - полная луна, шум и яркие фары проносящихся навстречу машин, солидарность с сидящим за рулем Андреем и какое-то странное беспокойство.
Нет, она не переживала о том, как её встретят родные Андрея - хотя, ну, как это не переживала? Конечно, немного нервничала - это была первая серьезная совместная поездка - ребята собирались прожить в Короштавине целых три недели, предпочтя тихий лесной уголок шумным отелям, пляжам, переполненным " руссо-туристо" в это время года. Одновременно Андрей хотел поближе познакомить маму с невестой и решить вопрос, где поселиться после свадьбы.
Знакомые считали Аню довольно коммуникабельной, поэтому была надежда на взаимопонимание. Короштавино - разными законными и не очень, путями, было обращено родственниками Андрея в семейную собственность в начале девяностых. Особняк и парк были отреставрированы, съев кучу зеленых и деревянных, и теперь каждый член семьи имел личную спальню, а также мог принимать гостей.
Постоянно там проживала мама Андрея - Бэла Ионовна, или как она сама велела себя называть - просто Б.И. Но не одна, а при наличии горничной и сторожа - садовника. Все же остальные любили собираться на выходные и праздники.
Где-то в лесу ухнула сова, Аня зябко повела плечами, Андрей повернулся к жене:
- Замерзла? Включить обогреватель?
- Да, что-то прохладно...
Особняк Ане понравился. В экстерьере сохранились мелочи, присущие зданиям начала двадцатого века, а интерьер являл собой помесь ультрасовременного дизайна и домашнего уюта.
Собственно, как и думалось - какого-то стеснения или зажатости Аня не почувствовала - была принята, как своя. Вот только... Ане показалось, но при встрече Бэла Ионовна на какие-то секунды словно застыла, пристально её разглядывая. Скорее именно так - потому что хозяйка тут же заулыбалась, поздоровалась радушно, протянув руку. Неделю влюбленные гуляли по лесопарку, подолгу молча сидели на качающейся скамье, прицепленной меж двух красивых берез. Вечерами Аня приходила поболтать к Бэле Ионовне, или та посещала спальню молодых - ненадолго, в шуршащем шелковом халате. И внимательно оглядывала всю комнату, словно проверяя, какая Аня хозяйка.
- Я в молодости была такая же - светловолосая, высокая, стройная, - Б.И. делилась сокровенным, жеманно складывая губы. - Только глаза у меня были синие, синие, а сейчас посерели, постарели. А твои зеленые всю жизнь яркими будут - кошачьи.
И снова Аня съёжилась под пристальным взглядом будущей свекрови. Андрей упрекнул, что мама стала больше курить, ну, та ответила типа - яйца курицу не учат.
В пятницу наехала молодежь - сестра Андрея Ольга с другом, которого звала просто - Бой, и ещё две юные пары. Много дурачились, щелкали пробками открываемого шампанского, танцевали до полуночи. Аня с Андреем посидели с ними, да и Б.И тоже пригубила винца, а потом молодежь отправилась на прогулку, а остальные - по своим спальням. Ради такого праздника включили на полную катушку все освещение в лесопарке.
То ли от выпитого шампанского, то ли от усталости, но слегка кружилась голова, заглядывающий в окно месяц покачивался, как будто неудачно был прибит к небу на гвоздике. Тоненькая ниточка тревоги возникла где-то в груди, стало тяжело дышать, уснуть Аня не могла и осторожно, стараясь не потревожить спящего Андрея, подошла к окну. Отсюда, со второго этажа респектабельного дома хорошо просматривался близлежащий лес, предусмотрительно прихваченный хозяевами на свою территорию.
Аня усмехнулась, покачав головой - все можно, оказывается. Где-то с той стороны дома слышались веселые голоса развлекающейся молодежи. Босым ногам стало неуютно, и девушка решила вернуться в постель, как вдруг резко развернулась к окну.
Широко открытыми глазами она смотрела на стоящие полукругом сосны - голые стволы с пушистыми лапами на самых верхушках.
" Не может быть...", - стиснувшие подоконник пальцы свело судорогой. Девушка медленно считала деревья - один, два, три...пятнадцать сосен... Ноги уже не мерзли - их жгло, как на горячем волжском песке...
Андрей, словно почувствовав состояние жены, неожиданно проснулся, тихо подошел, обнял за плечи, изрядно перепугав Аню.
- Анюта, что с тобой?
- Мне холодно... - у неё, в самом деле, тряслись губы, и вновь пробирал мороз.
- Ань, если хочешь, можем перебраться в комнату дяди - там солнечная сторона, будет теплее, а с ним я договорюсь?
Молча, пожав плечами, прижалась крепко к горячему телу супруга, ища защиты. Андрей нежно поцеловал и унес Аню на постель.
А утром, после завтрака, все же затащил невесту осмотреть комнату. Аня остановилась на пороге как вкопанная. Плотно задернутые шторы не пропускали солнечных лучей, что придавало комнате мрачноватый вид. Само по себе помещение было небольшим, тем более громоздкой смотрелась огромная кровать, накрытая темно-синим легким покрывалом.
В те несколько минут, пока Андрей шел до окна, чтобы раздернуть шторы, Аня вдруг почувствовала, что ей плохо - ей очень плохо. Поднималась изнутри горечь и тошнота.
Не отрываясь, женщина смотрела на пустую кровать.... Там билась в истерике, пытаясь вывернуться, ускользнуть от трех пьяных молодых парней совсем юная девочка. Летела в разные стороны срываемая одежда. Моталась от злых ударов голова, гремела музыка, заглушая бессильный крик, вырывавшийся из окровавленных губ. А потом, в тишине - сопение, крики и распластанное, надруганное тело...
Все закружилось, Аня схватилась за дверной косяк, медленно осела на пол. Андрей раздернул шторы, впустив в комнату яркое солнце, обернулся.
- Аня? Что с тобой...
- Унеси меня отсюда. Пожалуйста...
Потом её долго рвало, Андрей суетился с отварами и таблетками, в конце концов, она заснула.
- Ань, может быть, ты...
- Нет, Андрюша, я не беременна... И ещё... останемся в той спальне, хорошо?
А в голове молоточками: " Нет, нет, я ошибаюсь, я ошибаюсь" ...
- Как скажешь, Анечка. Как тебе удобнее.
Она отказалась от обеда, пролежав почти весь день, с трудом отослала Андрея вниз, к Б.И. - нельзя же маму надолго оставлять без внимания. К удивлению, но все же поспала, проснувшись ближе к ужину.
Встревоженное состояние будущей невестки не ушло от внимания прозорливой Б.И. Поэтому, выкурив пару сигарет, она пригласила Аню к себе в спальню - поболтать, попить чаю. Разговор затянулся. Б.И. расспрашивала Аню о родителях, о работе, об увлечениях, сама поделилась историями про Андрея и семейными тайнами.
А после, обняв за плечи, проводила Аню до места, ласково попрощалась.
Перед сном, пока Андрей принимал ванну, Аня поговорила по телефону, а потом очень медленно, на цыпочках, подошла к окну, отдернула занавеску. Далеко уходили темные деревья, почти неразличимые за высоким забором. Но в парке фонари по-прежнему ярко освещали хороводящиеся сосны. Она впилась глазами, всматриваясь каждую из них.
Голоса - мужские и женский - послышались, когда взгляд переметнулся на кривую сосну с небольшой веткой в нижней части ствола:
- Тебе нравится?
- Да, ой, как красиво...
И смех - радостный, колокольчиками. А вот и она - тоненькая девочка в светлом платье с пушистой оборкой.
- Как вкусно сосна пахнет - голос далекий, мягкий, удивленный.
Девочка обнимает сосны, сзади подходит мужчина прижимается к ней, обхватывая вместе с деревом.
- Ой,- пугается девчонка...
Тот усмехается - испугалась. Кто-то кричит, зовет их. Аня чувствует дым, запах жареного мяса, слышит бульканье наливаемой в стаканы водки. Голоса - то громче, то тише, потом музыка, бегают между сосен, заигрывая друг с другом женская и мужские фигуры. Крупный дождь загоняет компанию в дом. Все шутят, веселятся, расслабляются, а после...
Аня почувствовала комок в горле, резко задернула шторы - и, сжав крепко голову руками, отошла от окна и бросилась на кровать. А потом лихорадочно набрала номер на городском телефоне.
Дядя Андрея и его друзья приехали в выходные - порыбачить, пожарить шашлыки. Бэла Ионовна была с ними чопорна и строга. Суеты добавилось, поэтому пригласили платного повара. Наблюдая за тремя товарищами, Аня сделала выводы, что они совершенно разные люди. Задумалась - а что же тогда их объединяет?
Константин Ионович Короштавин, дядя Андрея - полноватый весельчак, любитель пошловатеньких анекдотов. Заводила компании. Проблема была в больном сердце, приходилось принимать лекарства да оглядываться на количество принимаемого спиртного. Жену он с собою не привез - она терпеть не могла его родственников.
Юрий Максимович Милюгин - худощавый, в очках на длинном носу, напоминал Буратино с лягушачьими глазами и попугая из мультика. Говорил, чуть картавя, в общем, был смешноватый мужичок, этакий гоголевский персонаж. Не только с виду. На деле работал в какой-то конторе и ещё постоянно сочинял кляузы на работников ЖЭКа. Ещё Аня узнала, что у него один глаз не видит - какая-то старая травма привела к отслоению хрусталика. Шутки у него были тоже довольно плоские, но, как говорил Андрей - этот хоть в женихах ходит - с женою он давно разошелся и как звать, забыл.
Третий, Антон Викторович Черных, типичный современный хозяйчик - весь в заботах, за вечер, пока сидели, ужинали, потом пили чай и резались в карты, бесконечно названивал сам или отвечал на звонки своей половины.
В тот день много фотографировались, а потом дядя вспомнил про старенький
" Поляроид", приволок какие-то фотографии, молодежь поудивлялась, смеясь, строили рожицы и снимали друга друга. Аня к концу вечера как-то поникла, съежилась, долго сидела в кресле, бездумно перебирая принесенные дядей Костей фотографии, не уходя только лишь из-за мужа - он так веселился.
Спать Аня все же ушла раньше Андрея - у неё разболелась голова, и девушка даже приняла снотворного. Правда, успела договориться с Антошей об утренней поездке в город - срочно позвонила мама, нужна была Анина подпись, да ещё нужно было заехать в больницу - Андрей все же убедил, да и сама Аня давно собиралась ко врачу.
Особняк задремал, притушив свет. Одни ещё смотрели телевизор, другие занимались любовью. Никто не видел, как осторожно вышла с черного хода тоненькая фигурка, зябко кутаясь от внезапного ветра, как пробежала по лесопарку и, выйдя на дорогу, села в подъехавший автомобиль, но вскоре вернулась в дом, так никуда и не уехав.
Когда все уснули, и дом окутала тишина, тихо открылась дверь одной из комнат, выпустив в коридор женщину в шелковой ночной рубашке и тонких носках. Жутким контрастом с темным коридором выглядели её бледные руки, отливающие в свете фонаря. Женщина шла крадучись, осторожно, словно боялась быть застигнутой здесь, в коридоре, неся зажатые в руке предметы. Отворив дверь одной из комнат, тихо вошла внутрь. Постояла молча, глядя на крепко спящего мужчину.
" Разбудить? Сказать? " - собственно, её этот человек не очень и волновал. Соблазнительно было бы высказать все, что она знала - чтобы понял - за все в жизни приходится отвечать. Но тогда она может не успеть. Или поднимется шум.
Женщина выглянула в окно, в лесную зону парка, подошла к кровати, собрала принесенный наполненный шприц и, брезгливо повернув мужчину, с наслаждением ввела лекарство в толстую задницу и тихо вышла.
Выглянула в окно, улыбнувшись темным силуэтам деревьев. Ни грамма волнения, ни грамма жалости. Пусть она отдала большую сумму за это сильнодействующее лекарство - оно того стоит. Внезапно стала открываться одна из дверей. Женщина юркнула за портьеру. По коридору прошел мужчина, скрылся за дверями туалета. Женщина быстрым шагом добежала до одной из комнат, успела войти внутрь, но задела ручку двери, и шприц выскользнул на пол.
Тот, в коридоре, не собирался, очевидно, уходить к себе, то ли курил, то ли просто стоял. Женщина внимательно посмотрела на спящего на краю кровати Андрея, улыбнулась, осторожно присела на стул, прислушиваясь к звукам. Кто-то прошуршал одеждами совсем близко от двери, наконец, все стихло, женщина вышла из комнаты и опешила - шприца не было. Она решила, что за неё следили. Ну, что ж. Пусть будет так.
За ней, действительно, следили, а шприц просто закатился под дверь. Утро разбудило всех солнечной погодой, ранехонько встали Антоша и Аня - им предстояла дальняя поездка, куда они и отправились, наскоро позавтракав и весело помахав выглянувшей в окно Бэле Ионовне.
Аня, с разрешения Антона, достала из бардачка кассету с приятной электронной музыкой, так что дорога показалась не длинной и не скучной. Антон высадил Аню на перекрестке " трех больниц " - женской консультации, роддома и психбольницы. Договорившись о времени встречи для обратного пути, Аня зашла в женскую консультацию. Увы, Андрея придется разочаровывать - наследник пока не намечался. Сдав анализы, Аня забежала ещё в пару мест, переделала кучу дел, даже успела зайти в обувной магазин. Посидела в кафе-мороженом, откуда её и забрал Антон.
Б.И. и остальные завтракали гораздо позже, а дядя Костя вообще любил подольше поспать - вот его и не стали особенно тревожить.
Паника поднялась ближе к обеду, " скорая" констатировала смерть Константина Ионовича и уехала, предоставив хозяевам заботу об усопшем. Молодежь притихла, Б.И ходила окаменевшая.
Все руководство пришлось взять на себя Андрею и Антону.
- Аня, ты только успокойся.
- Ничего себе отдых, - ответила она. Аню колотило. Эти стоящие полукружьем сосны наводили ужас, казалось, что вокруг сжимается кольцо страха. Андрей стал ещё ближе, дороже.
Когда, ответив на вопросы милиции, приняв всевозможные успокоительные, обитатели особняка все же разошлись по своим спальням и угомонились, забывшись во снах, та, что взяла на себя право вершить суд, осторожно встала с постели.
Раньше ей казалось, что сильнее страха ничего нет, потом она поняла, что есть любовь. А теперь все решала ненависть.
Вполне сознавая опасность задуманного, женщина решительно встала, взяла в руки полиэтиленовый мешок с большой коробкой и осторожно вышла в коридор, направляясь в одну из комнат.
- Спишь, буратина? - прошептала она, наполняясь злобой и ненавистью к лежащему на постели мужчине. Она-то точно знала, что спать он будет крепко - не зря же ему подала чай с травами, полное снотворных капель.
Медленно сняв длинный пеньюар, оставшись в новых туфлях, переоделась в висящую на стуле мужскую рубашку, достала из мешка коробку, раскрыла и вытащила оттуда веревки, перчатки, шприц с ампулой и широкий скотч.
- Тебя, сволочь, ненавижу больше всех. За твои глаза зеленые.
Решительно отрезала часть скотча, заклеила мужчине рот, крепко привязала веревками к постели за руки и ноги, раскрыла ампулу, и, что есть силы, вонзила иглу наполненного шприца в оставшийся, настоящий глаз, Юрия Максимовича. Адская боль разрывающая волокна последней видимой связи с окружающим миром, пронзила мозг спящего, подав сигнал пробуждения. Хватаясь ладонями за кровать, мужчина судорожно пытался освободиться, вытащить боль, убивающую рассудок.
Крик пропадал в куске наклеенного скотча. Мужчина не видел, с каким презрением на него смотрела некогда самая близкая ему женщина, по злой иронии судьбы ставшая его врагом. Она надела свою одежду, а рубашку с окровавленными пятнами сунула мужчине в руку. Он слышал легкие шаги, отдававшиеся в мозгу гулом, потом шум водопада - это она мыла руки.
Мужчина уже потерял сознание от болевого шока. Женщина вздохнула и положила в карман брюк убитого маленький клочок бумаги, развязала веревки, сняла скотч и вышла из комнаты. Странно. Она была совершенно спокойна.
К утру мужчина умер. Но обнаружен был только к вечеру. Просто потому, что молодежь рано разъехалась, Антона срочно вызвали к попавшей в больнице супруге, Андрей с Аней и Б.И. отправились за покупками и хлопотать насчет похорон дяди.
Да и кому нужен был несчастный буратина? Женщина-убийца не испытывала жалости.
В случае с дядей склонялись к несчастью - он сам ставил себе частенько уколы, принимал снотворное, так что вполне мог ошибиться, а с больным сердцем шутить нельзя.
А здесь - все слишком откровенно, все напоказ, поэтому и заговорили про убийство.
Главное - никто не понял, зачем и почему Антон Черных убил своих друзей. Самого Антона нашли к вечеру - он погиб в страшном ДТП, не доехав до города совсем немного.
Для чего он выпил столько снотворного перед поездкой - также осталось загадкой.
Главными уликами стали обнаруженная в кармане брюк убитого Юрия записка от Антона: " Юра, я больше так не могу..." и шприц, найденный в бардачке машины.
Похороны изрядно утомили и, возвращаясь с кладбища, Аня бросила прощальный взгляд на обрамленное овалом фото и медленно пошла к машине.
Константин, Юрий, Антон. Три друга, ушедших рано из этой жизни.
Один из них случайно оказался её отцом, которого Аня ненавидела всю жизнь. Так получилось. Почему? Про это знают пятнадцать сосен, стоящие хороводом в Караштавине и её будущая свекровь, Бэла Ионовна, которую когда-то трое друзей глубоко оскорбили, долго заставляя молчать о совершенном на глазах преступлении, а потом тот, кого она любила, буратина с зелеными глазами, предал, женившись на другой.
Бэла Ионовна обняла Аню за плечи - теперь невестка ей стала роднее дочери. Женщина не жалела о совершенных преступлениях - к ней снова вернулась любовь.
Совсем юная девочка, сумевшая выбраться на дорогу после перенесенного изнасилования, не смогла вспомнить, где и кто над ней надругался. Родив зачатую в ужасе дочь, ушла в себя, повторяя бесконечно про пятнадцать стоящих хороводом сосен. По иронии судьбы, её дочь вернулась в это место, чтобы стать хозяйкой дома.