Король Асириен сидел в кресле у камина. Его личная гостевая была погружена во тьму. Огонь давно погас, и холод завладел помещением. Ледяной эльф чувствовал его на коже, каждым волоском. Его время таяло на глазах. "На балу перед подданными я буду дрожать. Какая ирония..." - уперев локти в колени, король устало опустил голову в ладони. Он мысленно подводил итог своему правлению, и тот оказался неутешительным: " Власть сосредоточилась у герцогов. Я потерял над ними контроль. Вспомнить хоть инцидент с наркотиком "сладость смерти", уверен герцог Эстирн знал о нем и поощрял производство. Боюсь, товар слали не только в Темную империю. А герцог остался за занавесом, безнаказанный. Пожалуй, самый отвратительный случай, показавший мою несостоятельность, как короля. Так как пострадали не только подданные других государств, но и мои. Я скрыл от дочери, что пострадавших было больше четырех незадачливых мальчишек. Раскручивать сеть наркоторговли начали прямо у меня под носом. Во всех герцогствах находили трупы. Кроме Талого. Эллар и не подозревал о сладости смерти, однако люди его настолько порядочные и счастливые, что не вошли в искушение. Надеюсь, ему удастся приструнить знать и снискать уважение среди моих советников. Хотя, как король, он будет превосходен. Я даже не сомневаюсь. За что я действительно переживаю, так это за их супружескую жизнь. Принцесса слишком похожа на свою мать. А Аллира... Ее смерть доказала мою несостоятельность, как мужчины..." - вздрогнув, Асириен запахнулся сильнее и решил прогуляться по дворцу. Слезы давно высохли, прошло двадцать лет... Потерянная любовь отзывалась лишь тупой болью. Нырнув в потайной коридор, король ускорил шаги в тщетной попытке согреться. Его огонь угасал, а защитная корка льда сломалась еще на балу "Выбор невесты". Это название, как насмешка над десятками поколений принцесс Хлада. И его почившая супруга повторила судьбу прародительниц, не выдержав родов ребенка ненавистного мужчины. Ненависть королевского рода неудержимо ядовита. Невесты будто чувствуют, что их лишили выбора и счастья. Ведь избранник сердца - это часть души... "Молюсь, чтобы на моей дочери это проклятие прервалось. Жаль, мне этого уже не увидеть!" - грустная улыбка мелькнула на губах короля, когда он добрался до своего ледяного кабинета. Сил уже не осталось. Он сполз по стене. Ее лед будто забирался под кожу и выгрызал остатки тепла. Проведя рукой в пересечении двух плоскостей, Асириен в неверии замер. Трещина! Счастливая улыбка застыла на синих губах. "Моя хитрая чертовка справится, все-таки что-то ей осталось и от меня..." - эта мысль навсегда отпечаталась в памяти льда. Пальцы короля покрылись инеем, закрывая собой трещину. Лед в родительской ласке обнял остывшее тело короля, сохраняя до прихода историка и Хранителя Льда. Пока только лед знал о безвременной кончине короля Хлада. Скорбную песнь дворца в праздничной суете никто не замечал. Лишь погруженная в беспокойный сон Миларил оплакивала отца, еще не зная об утрате.
Миларил снилось, что она плывет по течению. Бурная река несет ее вниз к обрыву, швыряя о камни. Течение слишком сильное, лед не может спасти свою повелительницу. Поток швыряет ее с обрыва. Все внутри сжалось в комок. До камней остался один вздох, и она проснулась. Лицо было мокрое от слез, тело знобило, а горло жгло. Ей хотелось кричать, реветь и скорбеть. "Скорбеть по ком?" Тихий звон дворца дал ответ. "Отец!" - принцесса подскочила и кинулась в королевский кабинет. Слуги изумленно оборачивались, служанки качали головой и утирали счастливые слезы, думая, что Миларил волнуется перед балом. А она ни на кого не обращала внимания. Слезы мешали видеть, но это ее не беспокоило. Она с детства знала дорогу к отцу. Ворвавшись в помещение, девушка в неверии уставилась на прозрачный кокон льда. На лице отца была счастливая улыбка, а лед пел последнюю песнь, которая эхом будет отдаваться в стенах Хранилища Льда: "Моя хитрая чертовка справится, все-таки что-то ей осталось и от меня..."
Не успели высохнуть дорожки слез, как хлынул более бурный поток. Миларил опустилась на колени, не сдерживая рыданий. "Он узнал об Аллит..." - отстраненно подумала девушка. Гордость отца отозвалась лишь еще большей горечью. Горло сдавил спазм. Ни всхлипы, ни стенания не могли ослабить его хоть немного. Лед продолжал звенеть последней мыслью отца. Это сводило с ума Миларил. Она царапала пол и билась о стену, пока ее не объял черный вихрь. У нее теперь остался лишь он. Последний любимый человек на свете. Принцесса уткнулась носом в кожаную куртку Виктрима и вдохнула его запах подснежника и лютика. Рыдания превратились в судорожные всхлипы. Боль ненадолго отступила. Она обещала вернуться, но уже слабее. Девушка хваталась за плечи любимого в попытке удержать. А его руки успокаивающе гладили ее спину. Он что-то нежно шептал ей в макушку. Пытался успокоить. К ледяной принцессе постепенно начало возвращаться тепло. Слабость пришла незаметно. И вот девушка уже тихо сопела в объятиях темного эльфа.
Виктрим в задумчивости стоял перед дворцом. С одной стороны в суматохе легко пройти незамеченным, с другой его что-то тревожило. Будто за всей суетой пряталась западня. Или что-то ужаснее. От дворца исходили едва ощутимые вибрации, как волны энергии. У темного эльфа от них по спине бегали мурашки. Вдруг излучение дворца перекрыл призыв о помощи. Миларил страдала! Став темным вихрем, Виктрим мгновенно оказался рядом с любимой. Она столкнулась с ним и вцепилась в куртку. Мужчина ошеломленно застыл. Его взгляд метался в поисках опасности. Не обнаружив видимой угрозы, взгляд убийцы стал тщательно осматривать потолок, стены и пол. Темный эльф вперил взор в глыбу льда, выросшую из стены напротив письменного стола. Недоверчиво прищурившись, он разглядывал фигуру человека, заточенную в ледяное стекло. Вязь обруча власти все ему объяснила. Два встревоженных стука, и сердце ухнуло вниз. "Моя маленькая принцесса потеряла отца!" - карающий меч Темной Империи прижался губами к макушке Миларил и нежно зашептал заклинание "Дар тишины". Не зная, что делать со скорбящими эльфийками (после выполнения работы, убийца никогда не задерживался), он ласково водил руками по дрожащей спине принцессы, как обычно делал во время их встреч. "Утешить, успокоить, передать мужу!" - набатом звучало в его голове. "Да, только это мне и остается..." - мрачно подумал Виктрим. Дождавшись, когда девушка обмякла под действием чар, он переместил ее в кровать, перепугав горничных, наводивших порядок в покоях принцессы. Они стайкой птиц сначала упорхнули, а потом слетелись к Миларил, щебеча и причитая. Убедившись, что о его драгоценности позаботятся, эльф переместился к единственному хорошо знакомому ледяному эльфу - целителю-алхимику Умиэлю.
Умиэль с утра был занят. То его просили сварить зелье для усиления аромата цветов, то против аллергии на пыльцу. Надо заметить, что его это забавляло. Все слугам не так, то переборщат, то исправят криво. Смешивая ингредиенты для двух зелий от головной боли и слепоты, алхимик насвистывал детскую песенку про бесконечные грибы. "Веселые эльфы, эти архитекторы. Чем им не угодил рассеянный свет? Желают гостей сначала ослепить, а потом отпаивать зельями? А что? Хорошая идея! Разбогатею! И уеду жить на острова..." - рассеянность никогда не мешала зельевару работать. Чем больше он распылял внимание, тем лучше мог сосредоточиться. Умиэль упорно не хотел слышать себя. Позволить мыслям бродить - прямой путь к безумию. И толика того безумия, что была в нем сейчас - капля в море по сравнению с грядущим сумасшествием. Алхимик заканчивал зелье "Отдых глаз" и допевал куплет, когда в его кухню ворвался черный вихрь. Не отрываясь от занятий, будто в них была сосредоточена вся его жизнь, Умиэль обратился к гостю:
- Грибы растут, растут-цветут, цветут и мрут... Что стряслось с тобой, мой друг? И бесконечен сей процесс, не прекратить и не унять их волю к жизни и... Говори, я услышу. И больше нет ни сил, ни места, грибы не съесть - их бесконечность! Король умер?!
Разбилась колба с готовым зельем, распространяя запах сырости и тины. Песня оборвалась, а Умиэль стал на шаг ближе к безумию. Он застыл, мгновение, и смазанная тень ледяного эльфа заметалась по кухне. Виктрим прислушивался к бормотанию старого друга, пока тот убирал бардак:
- К Хранителю Льда... Дознаватель. Советники... Скрыть от народа. Сегодня же бал! Ах, как неудачно, как нехорошо. Королю не обязательно быть на балу. Обсудить с советом. Принцесса знает? Плохо, плохо... И почему сегодня? Глупый король! Он же знал, что есть зелье... Не захотел видеть страдания дочери? Трус! И всегда им был... У-у-у! Принцессу жаль. Или нет. Судьба... Судьба! Да! Все сходиться! Прекрасно! Чудесно!!! Потерпеть двадцать лет. Только двадцать лет... Я готов. Пошли!
Привыкший к странностям друга, темный эльф спокойно последовал за ним. Алхимик несся по коридорам, активно жестикулируя, словно выполняет пассы руками для сплетения смертельного заклинания. Слуги шарахались от него, как от чумы. Дворецкие хмуро смотрели вслед, предчувствуя беду. Немногие знали, что королевский целитель обладал даром предсказателя. Но те, кто играл с Умиэлем в детстве, видели признаки надвигающейся катастрофы и невольно думали о том, чего в этой жизни им еще предстоит пережить. Некоторая судьба была хуже смерти. Их остекленевшие от тяжких раздумий глаза смотрели вслед алхимику. Дела были на время забыты, дворец замирал там, где пробегал Умиэль. Зато никто не заметил Виктрима. Он понимал, что время для пребывания здесь было крайне неудачным. Враг Хлада прибыл во дворец в день смерти короля! Популярности у народа темному эльфу это не добавит. Но и оставить принцессу наедине с горем он тоже не мог. Наконец королевский целитель добрался до двустворчатых дверей. Пока Виктрим скептически разглядывал хрупкую на вид конструкцию, едва замечая филигранные узоры, Умиэль положил руки на створки и слился со льдом. Темный эльф разочарованно сжал губы и прислонился спиной к стене, создав прослойку тьмы. И ему тепло, и стены не таят. Он решил отдохнуть, предчувствуя часы выматывающих споров. Четко знал он только одно - что бы не решил совет, Виктрим найдет способ повернуть все в пользу принцессе.
Слившись с дворцом в точке входа в Хранилище Льда, Умиэль послал зов хозяину долины и переместился в зал совета. Сообщение о сборе, он отправил каждому старцу еще у себя в комнатах. Его встретили мрачные лица шести советников. Королевский целитель весело плюхнулся в кресло короля и начал издеваться:
- Асириен ко мне не пришел, потому что струсил. Может, мне вернуть свой трон? А то что-то младший род давно от рук отбился...
Столетние мудрецы молчали. Каждый помнил Умиэля еще младенцем, но никто не оскорбился. Советники знали, чьи уста произнесли эти слова, и они чтили память Велиора Незабвенного. А потому безропотно выносили оскорбления и нравоучения от духа тысячелетнего предка.
- Да что вы такие хмурые? Ну, помер ваш король, подумаешь... Насчет трона я пошутил. Время скоро придет. Судьба, наконец, бросила меня на последний виток перерождений. Сегодня было видение. Впрочем, о чем я? А, да пусть Умиэль продолжает. Никогда не умел нормально объяснять, да и ситуация пустяковая, в мое время все знали, что нужно делать...
Шесть столпов Хлада растерянно переглядывались. Они еще не осознали смерть короля. Больше всего их поразила весть о завершении пути Велиора Незабвенного. Согласно древнему предсказанию мир окажется на грани, баланс сил нарушится, и тогда последнее перерождение Велиора и Жозелиры восстановят равновесие. Всем было известно, что ради этого души могущественных колдунов перерождались. Легенда гласила: "Восстановят баланс меж землею и небом, меж огнем да водою, меж гор, облаков, равнин и морей, смогут древние обрести покой. Линия судьбы станет прямой, и встанет на место жизнь каждого существа, населяющего Лонор. Перед тем, как кривую жизнь сделают правой, ее закалят в жесточайшем пламени и окунут в темнейшую воду. Молот судьбы не раз будет бить. Меч вернет истинный облик, данный богами. Перед бурей затишье, после бури - туман. И когда он развеется, река вернется в русло, и не будет выходить из берегов еще тысячу лет, как было в начале времен!" В основном, предсказание трактовали таким образом: чтобы вернуть искривленному миру первозданную красоту и благодать, его выкуют заново в катастрофах, омоют в крови и изменят под ударами судьбы. Похожие пророчества и сказания знали во всех народах Лонора. Каждый надеялся, что перерождение мира выпадет не на его век. Каждый понимал, что это будет время войн и бедствий. Каждый хотел верить, что предсказание не воплотиться в реальности. И советники не были исключением. Они были в отчаянии и оцепенении. И не заметили, как поспешно вскочил с трона Умиэль, как нервно извинился и стал рассказывать о короле, как махнул на старцев рукой и умчался за Хранителем Льда. Умудренные жизнью столпы королевства чувствовали себя детьми, которым сказали, что сегодняшний день закончился, а завтрашний никогда не наступит. Чувство потери и тоски заполнило зал совета.
Умиэль очнулся и понял, что безумие заразно. И то, что придется обходиться без помощи Совета. Переместившись в точку входа Хранилища Льда и вынырнув из вечно закрытых ворот, алхимик подхватил под локоть задремавшего Виктрима и помчался в кабинет короля. Хранитель Усберил будет на месте уже через минуту. Грозный рык от темного эльфа и Умиэль сливается со стеной, переносясь прямо в покои угасшего короля. Если друг бросает в тебя темный сгусток, то такого друга можно бросить. Когда запыхавшийся Виктрим, обегавший дворец в поисках сумасшедшего целителя, ворвался в кабинет, Умиэля там уже не было. Усберил сосредоточенно поднимал в воздух ледяной саркофаг с телом Асириена, на котором Виктрим с тоской прочитал эпитафию: "Моя хитрая чертовка справится, все-таки что-то ей осталось и от меня..." Карающий клинок империи вспомнил особенности смерти ледяных эльфов. Хорошо, что он тогда не опоздал. Звон неслышимый Виктримом, сводил принцессу с ума. Ему нестерпимо хотелось оказаться рядом с Миларил, но он сдержал порыв. Темному эльфу сначала нужно закончить с делами. "Я позабочусь о том, чтобы принцесса благополучно взошла на трон!" - дал себе торжественное обещание Виктрим.
Сон герцога Эллара был неспокоен. За ним из-за всех углов следила Тьма. Что бы он ни делал, куда бы ни пошел - сила Зла все учитывала. Как ни старался, ледяной эльф не мог освободиться от ее гнета. Также его тревожила неприкрытая спина. Будто его крепкая защита разлетелась тысячей осколков в один миг. Эллар был беззащитен. Одинок и беспомощен. Он обладал призрачной властью, но требовали от него несоизмеримо больше. И слежка... У герцога от нее было неприятное чувство. Словно, сделай он неверный шаг, его без промедления покарают. До самого вечера мужчина метался по подушке, а проснувшись, тяжело дышал и бегал глазами по комнате. Он искал ту Тьму, но, к своему облегчению, не находил. Успокоившись, герцог провел рукой по голубым волосам. Он встал с постели и мгновенно заметил следы своего страха. Стены, пол и потолок были испещрены острыми сосульками. В комнате шел снег, а иней покрыл все свободное пространство. Рука вновь скользнула в волосы. Эллара охватила минутная паника. "Что со мной?" - эльф молча постоял, но ответа не дождался. Тяжело вздохнув, он развеял последствия его кошмара и начал перебирать одежду. Герцог быстро нашел парадный костюм, сшитый именно для этого бала. Разложив его на заправленной кровати, он мысленно вернулся к разговору с королем:
- Перчатки влияют на всех женщин высшего света. Держи их в потайном кармане. Когда останешься с принцессой наедине, наденешь. Она попросит их посмотреть поближе. Задашь вопрос, выбирает ли она тебя в короли. Миларил будет так сильно хотеть рассмотреть перчатки поближе, что согласиться на все. Принцесса будет помнить ваш разговор, поэтому выходить за рамки не следует, - Асириен строго посмотрел на меня и продолжил, - Потом она их наденет и станет раздражительной. Если сможешь предотвратить соприкосновение ее пальчиков с перчатками, тебе повезет. Королева Аллира надела и не желала снимать "Оковы притяжения" до самой смерти. И всю оставшуюся жизнь она была раздражительной. В хрониках пишут, что этого можно избежать. Во имя спокойной супружеской жизни советую тебе, герцог Талого, очень постараться ради нее...
Медленно и осторожно надевая многослойный костюм из тончайшего белого кружева, Эллар с неудовольствием размышлял, почему Асириен заострял внимание на супружеской жизни и не давал никаких советов по поводу правления, советников и прочего. Герцогу бы больше пригодились советы от короля, а не от отца невесты на выданье. Все-таки жены есть у трети взрослого населения Хлада, а королем будет только он один. Об отношениях в браке он мог спросить у каждого второго мужчины, а о том, как править... Впрочем, Асириен ведь будет неподалеку. Если что, к нему можно будет обратиться за помощью. Окончательно успокоившись, Эллар застегнул манжеты и потянулся к перчаткам. Он взял их и положил в карман. Бодрым шагом вышел из комнаты и... резко остановился! Что-то было не так. Мужчина вернулся в комнату и закрыл дверь. Огляделся. Тьма за ним не следила. Комната была в своем обычном виде. Ничего особенного. Тогда он достал перчатки и застыл. От них не исходило тепло. Лишь легкое морозное покалывание, которого не было. И которое говорило...
- Лянэт!!! - взбешенный рык сотряс Талый замок. Слуги вздрогнули и поспешили убраться с пути герцога. Будущий герцог, не подозревая о скором назначении, раздраженно цокнул языком и продолжил вычисление формулы огненного заклятия "Безмолвная тень", пытаясь приспособить ее для ледяных эльфов. Няня свалилась со стула, сломав сложную вязь ледяного узора. Она собиралась украсить им потолок детской. Однако ни гнева, ни разочарования. Ее обуял страх. Няня метнула взгляд на крепко спящую подопечную и немного расслабилась. Девочка мирно спала пять часов кряду и не могла ничего совершить. "Возможно, герцог ошибся. Я ему спокойно все объяс..." - мысли няни оборвало появление герцога. Эллар выпрыгнул из пола, как черт из табакерки, и грозно навис над няней.
- Что делала моя сестра? - потряхивая перчатками, с которых спала иллюзия Лянэт, шипел герцог.
- Спала, господин, - няня сгорбилась и смотрела в пол, все ее усилия уходили на то, чтобы не дрожать.
- Тогда, кто это сделал, по-твоему?!
- Не знаю, сэр!
- Посмотри! - окончательно взбешенный Эллар кинул простые белые женские перчатки на колени служанке. Та невидящим взглядом уставилась на вязь, которая шла по левой перчатке на внутренней стороне запястья и доходила до края, который должен был бы находиться у локтя, если бы они были надеты. Взгляд немного прояснился, слезы отступили. Пораженная надписью, няня громко прошептала:
- "Перчатки можете оставить себе, девочку не ругайте, она - это я. Готовьтесь к Перерождению, Ведьма Черного Льда Жозелир".
Герцог пораженно опустился в ближайшее кресло и уставился на надпись. Прочитав ее пять раз, Эллар присоединился к няне с благоговейным страхом следить за хрупкой малюткой, беспечно спавшей на снежной кровати. Маховик судьбы начал движение.