Моя несносная подруга - жизнь или выбор всегда остается за тобой! отрывок четвертый
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
*****
Меня разбудило чье-то легкое прикосновение к щеке. Я улыбнулась не открывая глаз.
- Просыпайся, спящая красавица - шепчет мне глубокий, ласкающий слух голос. По спине пробегает стайка мелких мурашек. - завтрак подан - я открыла глаза и тут же утонула в дымчатом омуте глаз Макса.
- Доброе утро - улыбаясь, прошептала я ему в ответ.
- Как самочувствие? - Макс поставил поднос с ароматным кофе и парой бутербродов мне на ноги, а сам сел на стул, стоящий рядом с кроватью. Я посмотрела на свои забинтованные запястья и попыталась оценить состояние своего организма.
- Вполне сносно - я послала ему самую теплую улыбку из всех, на какую только была способна. - Спасибо!
- Всегда к твоим услугам. Но, пожалуйста, больше никогда так не делай! Ты жутко меня вчера напугала - Макс наклонился чуть ближе - обещаешь?
- Обещаю - кивнула я ему в ответ. Мне вспоминается все, что он сказал вчера и щеки тут же заливаются румянцем. Интересно, он это говорил, чтобы я очнулась или действительно... Подумать о том, что Макс меня действительно любит, я не решалась.
- Катюша - тихо начал он. Ну все - сердце екнуло - сейчас скажет, что вчерашние слова - ложь - только ты не подумай, что то, что я сказал вчера, я сделал только чтобы спасти тебя. Нет. Все что я сказал - правда. - Сердце пропускает удар, а Макс по-мальчишески робко смотрит на меня и улыбается.
- Правда - я прикрываю глаза и пробую слово на вкус, смакуя каждую произнесенную букву. На губах играет улыбка.
- Ты - мой ангел - тихо шепчет он мне на ухо и нежно касается моих губ. Я не могу ничего произнести в ответ, слезы катятся по моим щекам, оставляя за собой мокрые дорожки. Макс бережно стирает их пальцами - не плачь - шепчет он - теперь все будет хорошо. - я киваю ему головой, пытаясь не расплакаться еще сильнее.
- Катюша - голос Макса приобретает серьезные нотки, заставляя сосредоточится на том, что он говорит - о нас с тобой никто не должен знать! Делай вид, что ничего не происходит. И когда кто-то есть рядом, старайся держаться от меня подальше. Только так я смогу тебя вытащить отсюда. Ты поняла? - я снова киваю - если Герман что-то заподозрит, он убьет и тебя и меня. Ты это понимаешь? - он пристально смотрит мне в глаза.
- Я поняла - с твердостью в голосе отвечаю я ему.
- Вот и молодец - улыбается он, целует меня в лоб и уходит. На душе становится легко и непринужденно. Я улыбаюсь и радуюсь каждому сделанному вздоху.
Повалявшись в постели еще часок, я решила выйти на улицу. Правда от мысли о том, что где-то рядом бродит Герман, волосы встали дыбом, но от переполняющей меня энергии, сидеть на месте я не могла.
После контрастного душа, я все таки рискнула взглянуть на свое отражение в зеркале. Как говориться: свет мой зеркальце потише - люди комплексуют. Не мой случай. На правой стороне щеки ссадина, на шее следы ласк Германа, а под глазами обрисовались совершенно очаровательные синяки.
- Ну и видок - проворчала я - в гроб краше кладут. Буду надеяться, что Герман не страдает никрофилизмом.
Надев джинсы и кофту с длинными рукавами, я подхватила книгу и отправилась на свое привычное место на лужайке возле дома. Устроившись на солнышке, я погрузилась в чтение. События в книги были очень динамичными и яркими, я и не заметила, как с головой погрузилась туда, потеряв счет времени.
Из мира грез меня вырвал звонкий детский голосок. Я подняла глаза от книги. Полькя бежала прямо ко мне, а следом за ней, с ослепительной улыбкой шел мой герой.
- Дядя Макс привез меня назад, сказал, что ты без меня очень скучаешь - радостно пропела она, подлетая ко мне.
- Я подумал, что ты будешь рада такой компании - весело подмигнул мне Макс. Полька уже во всю обнимала меня за шею, устроившись на моих коленях.
- Еще как рада - улыбаясь, я приобняла Польку - спасибо - я с благодарностью заглянула в глаза Макса, в которых плясали чертики.
- Герман не появлялся? - перемена в голосе была разительной.
- Нет - при упоминании о нем, по телу пробежал холодок.
- Хорошо. Катюша, эту неделю тебе нужно быть как можно не заметней. Старайся держаться поближе к Ивете и Поле. Большего я пока, к сожалению, сделать для тебя не могу - на что я беззаботно улыбнулась ему в ответ, стараясь прогнать грусть из его глаз.
Я четко следовала совету Макса. Почти все дни находилась на кухне, помогая Ивете, и играла с Полей, все в той же кухне или детской. Германа я видела только мельком, но и этого было достаточно, чтобы на меня начинал накатывать приступ паники. Макс за эти дни появлялся только раз. И это вызывало во мне тревогу.
Через неделю Герман уехал на два месяца. Видимо без Макса здесь не обошлось, потому, что он уехал вместе с ним. Я безумно по нему скучала. Но почувствовать себя одинокой мне не давала Полька. Она словно хвостик ходила целый день за мной, без умолку болтала и смешила всех подряд (даже качки и те, не устояли перед ее чарами), а ночью забиралась в мою постель, и свернувшись маленьким комочком у меня под боком сладко засыпала. Я привязывалась к ней с каждым днем все сильнее. Ивета всегда наблюдала за нами с умилением и слезами на глазах.
А через две недели вернулся Макс. Я видела, как он идет совей твердой походкой ко мне. Такой мужественный, такой независимый, такой уверенный в себе. Мой Макс.
- Наконец-то! - повисла я у него на шее - я так скучала.
- Тише, тише - Макс смеясь, обнял меня и потащил за угол дома - увидят.
Битые десять минут мы пытались втиснуться в какое-то отверстие. Сие зрелище сопровождалось нашим громким смехом. Поразительно, что никто из качков нас не заметил. И только достигнув заветной цели, мы решили страстно поцеловаться, как рядом с нами из неоткуда материализовалась Полька.
- Дядя Макс, Катя, что это вы тут делаете - тоном взрослого, отчитывающего детей за проказы, спросила она.
- В прятки играем - первое, что пришло в голову ляпнула я, и, засмущавшись, опустила глаза в землю. Макс прыснул, но мою версию происходящего поддержал.
Полька, естественно такой шанс повеселиться, упускать не собиралась. Поэтому вместо страстных, горячих поцелуев, мы поплелись играть в прядки уже по-настоящему.
Вечером мы сидели с Иветой, попивая ароматный чай с мятой и обсуждая "Анну Каренину" Толстова, когда в кухню ворвалась Полька с раскрасневшимися щеками.
- Бабушка, Катя, смотрите, какую куклу мне дядя Макс привез - и она протянула мне красивую коробку с упакованной в ней куклой - не могу вытащить - надула губки она.
- Я тебе помогу - я отлепила скотч, которым была заклеена крышка, отцепила защепки, которыми кукла была прикреплена к коробке и протянула ее Польке.
- Назову ее Катя - прижимая к груди новую игрушку, твердо сказала она.
- Поля, но у нас уже есть Катя. Давай назовем ее как-нибудь по-другому. А то как ты их различать будешь - попыталась разубедить ее Ивета. Полька же только упрямо помотала головой.
- Мне нравится Катя. А тебя я буду мама называть. Тебе больше подходит. Ты ведь не против - не дожидаясь моего ответа Полька чмокнула меня в щеку и выбежала из кухни. Я же сидела как обухом по голове ударенная от столь неожиданного заявления. На глазах навернулись слезы. Я попыталась их незаметно смахнуть и перевела взгляд на Ивету. Она улыбнулась мне, не сказав не слово. После такого Толстой потерял свою актуальность, поэтому остатки чая мы допивали в тишине, каждая думая о своем.
*****
Через пару дней после приезда Макса я попыталась упросить его дать мне телефон, чтобы позвонить родителям. Я была уверенна, что он мне не откажет. Но Макс категорически заявил, что не позволит мен этого сделать. Как только я его не упрашивала, но в этом он оставался не преклонен.
- Катюша, ты не понимаешь. Если твои родители узнают, что ты жива, они начнут искать. А это ничем хорошим для них не закончится. - твердо произнес он, глядя мне в глаза. - я понимаю, что ты переживаешь за них, но своим звонком, ты подвергнешь их жизнь опасности. - он взял мое лицо в свои ладони - ты ведь этого не хочешь.
- Нет - помотала головой я - не хочу - и заплакала от того, что последняя надежда на то, что я смогу сделать их жизнь легче, умерла.
Большую часть времени мы проводили втроем. Я, Макс и Поля. Чем мы только не занимались. Бегали, прыгали, пускали мыльные пузыри, пачкали друг друга краской, строили рожицы и придумывали друг другу прозвища. Полька была - электровеник, за то, что была не угомона. Я - язва, за свой "покладистый" характер и постоянную немоту. А Макс - терминатор, за постоянное стремление спасти меня от киборга Германа. Вот таким замечательным составом электровеник, язва и терминатор, мы бегали по дому, устраивая разные каверзы несчастным качкам, которые, наверное, прокляли все на белом свете. Отгадайте, кто был зачинщиком всего этого?
Мне было хорошо. Рядом были люди, которых я любила. Днем Полька ни минуты не давала посидеть спокойно, а вечером мы оставались вдвоем с Максом. Так, чтобы нас никто не видел. Целовались по углам, как школьники-подростки, пытаясь укрыться от камер наблюдения (виновников того, что мой, такой замечательный побег, провалился с треском).
- Кать, а какая у тебя самая заветная мечта, ну не считая, конечно, освобождения от сюда? - мы сидели с Максом на заднем крыльце, наслаждаясь теплым летним вечером.
- Кафе - я улыбнулась, вспоминая, сколько сил в свое время я потратила на осуществление этой мечты. Как же давно это было. Словно в прошлой жизни и не со мной.
- Какое? - Макс с любопытством смотрел на меня. И я в красках рассказывала ему о том, как разрабатывала и защищала проект, работая у Эдуарда Борисовича. К моему изумлению мою идею он воспринял достаточно серьезно. Расспросив о каждой мелочи и уточнив каждую деталь.
- Мне нравится - заключил он в конце - когда-нибудь оно у тебя обязательно будет. Я обещаю - ответить на это мне было нечего, поэтому я только улыбнулась и отпустила глаза.
- А твоя? Какая твоя заветная мечта - прервала я повисшую пауза.
- Нууу нет! - протянул он.
- Что?
- Ты будешь смеяться.
- Не буду.
- Будешь!
- Нет не буду!
- Обещаешь?
- Само собой! Расскажи мне интересно! - Макс покачал головой, но тихо начал рассказывать.
- Я хочу уехать. Далеко. Купить там дом. Хочу семью, которой по-настоящему у меня никогда не было. Любящую жену и кучу маленьких детишек, которые будут вечером дружно встречать меня дома. Яхту, на которой мы будем проводить выходные в открытом море. Я устал от жизни, которая у меня сейчас. Устал постоянно что-то тянуть. Что-то отстаивать, брать. Устал от жесткости, которую приходится применять. Хочется покоя. Тихой, только моей гавани с дорогими и любимыми мне людьми - в его голосе было столько печали, что у меня сжалось сердце. Я прижалась поближе к нему - ты должна быть там, рядом со мной. Это моя мечта - прошептал Макс мне на ухо, прижимая меня к себе еще ближе. И для вас, конечно, не будет секретом, что я полностью разделяла его мечту.
Дни летели, как сумасшедшие. Полька по-прежнему не отходила от меня ни на шаг. Ивета за это время стала заметно счастливее, и даже глубокие морщинки, пересекающие ее некогда красивое лицо, спешили расправиться и стать невидимыми.
Макс каждый день был с нами. Отлучался лишь ненадолго по делам. За пределы дома Германа мы никуда не выходили. Правда один раз Максу удалось увезти меня и показать свою квартиру. Просторную и светлую. В ней не было ничего лишнего. Все компактно и функционально. Больше всего мне понравилась его большая кровать, на которой мы провели незабываемую ночь.
Он не спеша снимал с меня одежду, лаская каждый миллиметр моего тела. Мне было приятно, но я была напряжена словно струна. Картинки о том, что делал со мной Герман, постоянно всплывали в голове.
- Макс - звенящим от страха голосом прошептала я.
- Не бойся, Катюша, я не сделаю тебе больно - ласково прошептал он мне в ответ и заглянул в глаза.
Я доверяла ему, а мое тело - нет. И Макс меня не торопил. Он просто медленно продолжал ласкать меня, оставляя повсюду тысячи легких поцелуев и шепча слова любви. Его руки скользили по каждому изгибу моего тела, пробирались в мою душу. Мысли начали путаться, все было словно в сладком тумане, который скрыл от меня воспоминания о Германе.
Теперь я чувствовала только жаркие поцелуи Макса на своем теле, силу и нежность его рук. Такое сочетание не сочетаемого сводило меня с ума. Тело постепенно охватывал жар. Я таяла, начиная полностью расслабляться. Я получала такое удовольствие, которого не испытывала ни разу в жизни. Я хотела его. По-настоящему хотела. А Макс хотел меня. Больше меня ничего не сдерживало, и я растворилась в нем без остатка.
*****
В последнюю неделю, мы все чаще собирались вчетвером на кухне. Поедали, приготовленные Иветой, вкусности и смеялись над рассказами из моего бурного детства. Например о том, как в детстве я отдыхала в деревне у бабули. В старом сарае она держала быка Борьку. Вход туда мне был строго-настрого запрещен, а поскольку я всегда была жутко "послушным" ребенком, естественно при первой же возможности я туда забралась. Пол часа я мучила бедного бычару, крутя ему хвост и дергая за уши, а потом еще пол часа, сломя голову бегала по огороду, спасаясь от его милых рожек.
Я ни разу не видела, чтобы Макс так смеялся. Задорно, как мальчишка. Я смотрела на него, а сердце отстукивало ритм любви.
В один из таких вечеров мы сидели на кухне и дружно поедали горы пирожных, с моим самым любимым, самым воздушным, самым сливочным кремом. После десятой штуки Макс откинулся на спинку стула и пыхтя простонал
- Все, больше не могу.
- Слабак - выдала я ему тоном знатока.
- Ну погоди у меня - легонько щелкнул он меня по носу. Мы покатились со смеху.
- Боже, какая идиллия - послышался насмешливый хрипловатый голос Германа. Мы все замерли на месте - ну прям вся семейка в сборе, меня только не хватает - в ответ никто не проронил ни слова.
- Кэт, неужели ты не рада меня видеть - схватя меня за шею и наклонившись к моему уху, притворно приторным голосом проговорил он. Я дернулась от этого как от удара. Герман сжал руки на моей шее еще сильнее. Воздуха становилось катастрофически мало. Да, развлечение не для слабонервных, скажу я вам.
- Герман, ты ее задушишь - спокойный голос Макса.
- Я могу делать с ней все, что пожелаю - самодовольство так и сквозило в его голосе.
Меня же уже начало потрясывать от нервного напряжения. А от его "Кэт", внутри все рвало и метало. Кажется от такой смеси, мой инстинкт самосохранения, который и так в последнее время не особо проявляет себя, пропал окончательно. В общем, нервы сдали, и я послала Германа в, на и под.
Котяра от такой наглости дико заорал, видимо силясь блеснуть своими познаниями матерного языка. Поток кислорода в мои легкие уменьшился еще больше. Я судорожно начала хватать ртом воздух.
- Мама - закричала Полька и соскочила со стула. Макс поймал ее за руку и усадил на место. Его глаза метали молнии, руки сжались в кулаки. В любую секунду он был готов сорваться с места и разорвать Германа на кучу маленьких кусочков. "Стой! Не надо!" - умоляла я его взглядом.
- Мама - Герам с наигранным изумление приподнял бровь и чуть ослабил хватку - да я смотрю ты тут всех взяла в оборот. Прижилась. Понравилось? - злобой было наполнено каждое слово - Ну подожди, ты еще не знаешь, что я приготовил для тебя - глаза защипало от слез.
- Герман, хватит! - голос Макса был способен заморозить всех, находящихся в доме.
- Не лезь не в свое дело!
- Мне наплевать, что ты собираешься сделать со своей девкой, только, делай это пожалуйста не в моем и Полькином присутствии. Я не собираюсь на это смотреть - голос его не выражал совершенно никаких эмоций. Я понимала, что все, что сказал Макс было только для того, чтобы Герман ничего не заподозрил, но сердце сжалось в комок - давай лучше пойдем в твой кабинет. Расскажешь, как все прошло - поднимаясь со стула, предложил Макс.
- Я не прощаюсь с тобой, дарлинг - коротко бросил мне Герман и вышел. Макс послал мне извиняющийся взгляд и вышел следом за ним.
Я же бросилась к Поле. Прижимая к груди мою малышку, я пыталась ее успокоить, говоря, что мне уже не больно и, что Герман пошутил. Вскоре Полька затихла. Я отнесла ее в детскую комнату и уложила в постель. Полинка тут же сладко засопела. Буду надеяться, что она крепко проспит всю ночь, не пытаясь перебраться ко мне. Только не сегодня. Только не в присутствии Германа. А в том, что он сегодня наведается ко мне, я не сомневалась.
Вот уже битый час я наворачивала круги по своей комнате. Руки мелко дрожали. Если Герман сегодня придет ко мне, я этого не переживу. А он придет. Говорила же мне мама "Катя, слово не воробей. Вылетит, не поймаешь. Так что думай, прежде чем говорить". Так нет же, у Кати всегда в самый неподходящий момент начинается понос слов, при полном запоре логики. Ай да Катя, ай да молодец. Высказалась. Легче стало? А теперь вот сиди и жди когда этот извращенец ворвется к тебе в комнату и почикает тебя на клочки.
Такая перспектива меня совершенно не грела. Убегавшись до изнеможения, я наконец-таки прилегла на кровать. Мучить себя ожиданием Германа был самый настоящий мазохизм, поэтому я решила предаться воспоминаниям о проведенном времени с Максом.
Из царства Морфея меня выдернул мужской голос над моим ухом. Я уже хотела было заорать как потерпевшая, но мой рот прикрыли ладонью.
- Тшшш. Катюша, это я.
- Макс, что ты здесь делаешь? Герман... - испуганно прошептала я.
- Некогда объяснять. Одевайся - я быстро натянула джинсы и первую попавшуюся кофту. Макс тянул меня к выходу.
- Макс, что происходит?
- Нужно увозить тебя отсюда. Больше тянуть нельзя - быстро проговорил он и снова потянул меня к двери.
- Подожди. Стой. Я не могу оставить здесь Полину.
- Да знаю я. Сразу, как только увидел вас с ней, понял, что не оставишь.
Я стояла возле двери Полькиной комнаты, нервно переминалась с ноги на ногу и прижимала к груди подаренный мне Максам ноутбук. Секунды тянулись часами. Наконец в темноте показался силуэт. Макс вышел, держа на руках, завернутую в одеяло Полю.
- Ивета? - мой недосказанный вопрос повис в воздухе. Макс покачал головой.
- Ты не можешь и ее забрать.
- Но я не могу уйти, не попрощавшись с ней.
- Катя на это нет времени. Герман будет здесь с минуты на минуту. Или я увожу вас сейчас, или вы здесь останетесь навсегда. - Макс был прав, я это понимала, и все равно чувствовала себя предательницей. Ивета столько для меня сделала, а я ухожу, не попрощавшись, да еще и забирая с собой самое дорогое, что есть в ее и так не очень-то счастливой жизни.
Мы крались по темной лужайке к машине, которую Макс оставил за высоким забором, ограждающим эту тюрьму от посторонних глаз. От страха я с трудом переставляла ноги, а сердце с силой билось о грудную клетку. Наконец-то я покидала стены этого дома и надеялась больше сюда не вернуться. Никогда.
Охраны в домике не было, но я слышала, как где-то вдалеке раздавался их громкий смех. Камеры наблюдения, по-видимому, были выключены. Не знаю, как это удалось Максу. Спустя пару мучительно долгих минут мы были на месте. Гогот охраны к тому времени уже стих.
Макс положил малышку на заднее сидение машины, а я устроилась вперед рядом с ним. Машина тихо выехала на дорогу. Как только дом скрылся из виду, Макс удавил педаль газа в пол.
- Ивета тебя поймет. - Макс провел рукой по моей щеке - она любит Полю и желает ей добра, и будет тебе благодарна за то, что ты сделала - я набрала полную грудь воздуха.
- Теперь слушай меня очень внимательно. Здесь документы - он протянул мне большой конверт - теперь ты Ангелина Милова. Ты мне всегда напоминаешь ангела - улыбнулся он. - Полька - твоя дочь. Теперь ее зовут Карина. Так ей будет легче запомнить. Это - он протянул мне еще один конверт - все, что необходимо для открытия кафе. Все документы оформлены на тебя - я вопросительно посмотрела на Макса - я должен быть уверен, что вы с Полькой не будите ни в чем нуждаться, даже если со мной что-то случится.
- Макс, что ты такое говоришь? Что может случиться? Тебе... - Макс не дал мне закончить.
- Катя, послушай! Это просто меры предосторожности. Со мной ничего не случится, просто так мне будет спокойнее. Деньги вот на этой карте - карта тут же оказалась в моих руках - на первое время хватит. Мобильник. Здесь забит только мой номер. Других тебе не надо. Катя, звонить больше никуда нельзя. Никому. Ни родителям, ни друзьям. Для всех ты мертва. Ты это понимаешь?
- Да - тихо прошептала я.
- Если кто-нибудь узнает - убьют всех. Тебя. Меня. Полину. Всех родных и близких - продолжал он выдавать мне указания - звонить я тебе буду сам. Ты мне можешь звонить только в крайнем случае. Поняла? - я кивнула - сейчас вы с Полей сядете в самолет. В аэропорту вас встретит Жан. Это мой очень старый друг. О нем никто не знает. Ни одна душа. Он надежный человек. Ему ты можешь полностью доверять. Он тебе во всем поможет. Там тебя никто не найдет - Макс чеканил каждое слово - Это место я давно приберег, на всякий случай. Первое время поживете у него. Потом что-нибудь придумаем - смысл слов медленно доходил до меня.
- Макс, я без тебя не поеду - в панике проговорила я.
- Поедешь - не терпящим возражений тоном.
- Нет, я не поеду без тебя. Герман, он все поймет. Он тебя...
- Герман ничего не узнает. Для него я два часа назад улетел в Милан. Он лично посадил меня в самолет. И у меня есть куча свидетелей, которые подтвердят, что я туда прилетел в назначенное время и весь завтрашний день провел там. Ты же, воспользовавшись моментом, когда ни меня ни Германа не было в доме, подсыпала снотворное в бутылку с виски. Таблетки Герман найдет у тебя в комнате. А одолжил тебе их один из охранников. Парень был не в себе. Пару недель назад он подсел на наркоту. В один из вечеров предложил попробовать тебе. Ты отказалась, но завела с ним дружбу, зная, что он сможет достать то, что нужно. Дождалась, когда Ивета уйдет к себе в комнату, затем напоила охрану, пуская в ход свое женское обаяние. Сомневаюсь, что они скоро смогут рассказать о том, как все было на самом деле. Камеры тебе помог отключить все тот же Колька. Прихватив Польку, ты сбежала. Поймала машину, доехала до центра. Водитель это подтвердит. Правда, найдется еще пара свидетелей, которые будут утверждать, что видели тебя в разных районах города одновременно. А пока Герман будет думать о том, куда ты делась дальше, я смогу пустить его по нескольким ложным направлениям. Именно поэтому я не могу сейчас уехать с вами.
Я слушала его, а кровь стыла в венах. Миллион вопросов, роем пчел, жужжал у меня в голове. Что будет с этим несчастным Колькой, помогшим мне сбежать? Что будет с остальными? Как Макс все это умудрился устроить? Кто ему помогал? Сможет ли он все завершить так, как задумал? Что будет, если Герман все узнает? И, в конце концов, кто этот мужчина, сидящий рядом со мной? Тот ли это Макс, в которого я влюбилась? Холодный, расчетливый, жестокий. Я оказывается, не знаю даже сотой его части. Какой он на самом деле?
"Холодный, расчетливый, жестокий. Дура, а как он еще мог вытащить тебя от туда? Ты хоть представляешь, чем он рисковал и рискует, делая такое ради тебя? " - резонно задал вопрос разум, приводя меня в чувства.
- Максим, я не ... - наконец смогла выдавить я.
- Катюша, это не обсуждается - прервал меня он.
Макс остановил машину возле аэропорта.
- Поля, малышка просыпайся - я погладила ее по голове. Она непонимающе захлопала заспанными глазками.
- Поля - спокойно начал Макс - вы сейчас с Катей полетите на самолете. У вас там будет новый дом. Катя теперь твоя мама. Настоящая мама. Ты же не против?
- Нет - быстро замотала она головой.
- Если кто-то будет спрашивать как тебя зовут, всем отвечай, что тебя зовут Карина. Запомнила?
- Да. Карина.
- А если будут спрашивать как зовут маму, говори - Ангелина. Запомнила?
- Ангелина. Запомнила - со счастливой улыбкой ответила Полька.
- Все, пора - Макс повел нас на регистрацию.
- Макс я не поеду без тебя - слезы покатились по моим щекам - пусть я буду у Германа, но рядом с тобой.
- Катюша, девочка моя, не плачь - он взял мое лицо в свои ладони, такие родные, мягкие, надежные - я приеду. Я обязательно приеду к вам. Вы самое дорогое, что у меня есть. И я вас не потеряю! Но сейчас, с вами поехать не могу. Пока Герман будет искать вас в городе, мне нужно замести следы - он прижал меня к себе и поцеловал. Это был прощальный поцелуй, горький, страстный, с морем отчаяния, рекой боли и капелькой надежды на скорую встречу.
- Пора идти - на ухо прошептал мне он - я люблю тебя! Я приеду к вам. Что бы ни случилось, помни это!
- И я люблю тебя - прошептала я в ответ, сквозь душащие меня слезы.
Макс обнял и поцеловал Польку в обе щечки.
- Береги маму. Хорошо? - Полька кивнула, чмокнула его в щеку в ответ и прижалась ко мне.
Мы прошли регистрацию. Макс махнул на прощание нам рукой. Печальные дымчатые глаза, последнее, что я видела перед тем, как переступить черту, отделяющую мою будущую жизнь от настоящей.
В самолете Полька уснула. Она прижалась ко мне и лепетала что-то о самолетах. А я держала ее маленькую, нежную ладошку в своей руке и не могла отвести взгляд от ее безмятежного личика, незаметно стирая котящиеся по моим щекам слезы.
*******
В аэропорту, как и обещал Макс, нас встречал Жан. Это был энергичный мужчина лет пятидесяти. Не высокого роста. С сединой в пепельных волосах, чистыми глазами и приветливой улыбкой.
О том, что происходит Жан знал, поэтому никаких вопросов не задавал. Мы расположились в его доме в маленьком, ничем не приметном курортном городке. Все они похожи друг на друга. Море, солнце и непрекращающийся поток довольных туристов.
Анна, жена Жана, приняла нас как родных детей. Своих у них не было. А усыновить чужого они так и не решились.
- Боже мой - закудахтола она, стоило только нам появиться на пороге - проходите, проходите. - Моя маленькая девочка, в растерянности потопталась на пороге, а потом решительно завила.
- Меня Карина зовут. - и потянула свою ручонку Анне - А это моя мама - с довольными нотками завила Полька - рада с вами познакомиться. - Анна, не ожидавшая такого бравого представления встала как вкопанная и заморгала глазами, а потом опомнившись обняла Польку и расцеловала в обе щеки. Полькины щеки тут же запылали от удовольствия. С этого момента и Жан и Анна были в нее просто влюблены. И бежали с ломя голову выполнять все, что бы она не попросила.
С Анной общий язык мы нашли сразу. Она оказалась очень милой, внимательной и заботливой. Кормила нас на убой, каждый раз причитая, что там, где мы жили до того, как приехали к ним, одни изверги, которые морили ее бедных деток голодом. Да, слышала бы это Ивета. Бойни было бы не избежать.
Про нее мы не забывали. Каждый день Полька задавала одни и те же вопросы.
- Мама, а где бабушка?
- Дома. Бабушка осталась дома.
- А почему она не с нами? - в этот момент она всегда надувала свои маленькие губки. А на меня всегда накатывал приступ вины.
- Потому что она осталась следить за домом. Если она уедет, кто будет хозяйничать на ее любимой кухне? - Поля сразу начинала улыбаться, видимо вспоминая хлопочущую у плиты Ивету.
- А она скучает по мне?
- Конечно скачает. Глупышка, как можно по тебе не скучать? - как правило, Полька всегда оставалась довольна таким ответом и беззаботно начинала щебетать о чем-нибудь другом.
В первый день нашего приезда сюда я подстригла свои волосы и покрасилась в черный цвет, превратившись из ангела в чертенка. Полька осталась результатом довольна, сказав, что так я стала еще красивее. И порывалась сделать то же самое с собой. Вы бы знали, чего мне стоило отговорить ее.
В этот же день я добралась до столь долгожданного интернета. Удержать себя от посещения странички моей подруги - Маринки, я конечно же не смогла. Обшарив все вдоль и поперек, я пришла к выводу, что Маринка опять затеяла какое-то не совсем безобидное расследование. Однако узнать в чем оно заключается и на что направленно, я так и не смогла. Написать я ей естественно тоже не могла, потому решила отложить выяснение этого вопрос на потом.
- Вот приедет Макс и все разузнаю - твердо сказала я своему любопытству. - а пока, довольствуйся тем, что хотя бы так можешь узнать, что у нее все в порядке.
Хоть и медленно, но все же день проходил за днем. Макс по прежнему звонил раз в неделю. По его словам Герман рвал и метал. Перевернул город с ног на голову. Макса, к счастью, в нашем исчезновении он не заподозрил.
Я постепенно начинала втягиваться в жизнь в этом райском уголке. Днем играла, с моей уже теперь законной дочкой, весело щебетала с Анной и Жаном. А ночью рыдала в подушку от тоски по любимому мужчине.
Полька становилась все живее, с каждым днем все больше влюбляясь в море, на берегу которого мы могли проводить по пол дня, а то и больше.
Каждую свободную минуту я старалась чем-нибудь занять, так мне было легче не думать о Максе, да и время, казалось, шло быстрее. И Жан мне в этом очень сильно помогал. Он вводил меня в курс дел, относительно открытия моего кафе. Строил предположения и предлагал различные варианты. Помогал мне создавать окончательный проект, внося свои коррективы. Работа шла полным ходом. Я же между делом пыталась выспросить у него все, что он знает о Максе.
В один из таких дней он мне и рассказал историю своего знакомства с Максом.
- Мы познакомились наверное лет десять назад, может чуть меньше - такой голос просто создан для того, чтоб читать сказки на ночь, подумала я про себя и улыбнулась. Жан улыбнулся мне в ответ и продолжил - тогда в моей жизни была черная полоса. Я был по уши в долгах. Фирма моя погорела. Перед кредиторами остались баснословные долги. На меня тогда наехали со всех сторон. Я не знал что делать. Заливал свои несчастья в баре - Жан полностью погрузился в свои воспоминания, а мое воображение рисовало яркие картинки описываемых им событий - Максим тогда отдыхал там с друзьями. Не знаю почему он тогда подсел ко мне. Может жалко стало. Думаю именно так я и выглядел. Жалко и беспомощно. Выпив со мной рюмку, он спросил, что случилось. Я с пьяну и выложил ему все как на духу. Максим меня очень внимательно слушал. Задавал вопросы. Он взял мой телефон и пообещал помощь. Я же ему не поверил. Молодой, амбициозный. Что можно от него ждать. Но он позвонил, представляешь? - с какой-то детской непосредственностью обратился ко мне Жан - Максим пришел ко мне утром и мы проговорили с ним до самого вечера. Тогда я и отметил, что он парень не промах. А через пару дней, всем мои долги были погашены. Фирма осталась за мной. Максим на нее не претендовал. Сначала я подумал, что этот кто-то затеял очередную игру, но, узнав Максима получше, понял, что мне улыбнулась удача. С тех пор мы с ним постоянно поддерживаем связь. Я ему по гроб жизни обязан. И для него сделаю все, что бы он не попросил.
Рассказ Жана точно обрисовывал Макса, таким, какой он есть. Я слушала его и улыбалась, не веря в то, что этот благородный Максим, влюбился в простую девочку Катю. А сердце разрывалось от тоски по нему.
******
Макс приехал к нам через месяц. Без предупреждения. Мы шли с Полькой с пляжа. Она, как обычно, рассказывала мне о рыбках (Жан рассказывал ей все про них и научил отличать один вид от другого), а я улыбаясь смотрела на нее и задавала разные вопросы.
- Катя, Поля! - этот голос я бы узнала из тысячи, из миллиона других. Днем, ночью. Летом, зимой. В этом или в любом другом месте планеты.
- Макс! - сердце пропустило сразу два удара. Полька бросилась к нему и повисла на шее. Я же встала как вкопанная.
- Катя! - Макс позвал меня, ставя Польку на землю и легонько подталкивая ее в сторону Жана, наблюдавшего за этой картиной воссоединения. Тот сразу увел малышку в дом.
- Какого хрена, Макс! - мой голос звенел от гнева и напряжения - я тут с ума сходила. Я места себе не находила. Я спать не могла. А ты стоишь тут, как ни в чем не бывало и улыбаешься! - Господи, что я такое несу! Это же он, мой любимый мужчина. Мой Максим! Наконец-то он приехал, а я его так встречаю.
Макс не говоря не слова, порывисто прижал меня к себе и поцеловал. А я, вцепившись в него обеими руками, расплакалась как ребенок.
- Тшшш, я здесь, я с тобой - шептал он мне, гладя по волосам и стирая каждую слезинку с моего лица поцелуем.
- Я так скучала по тебе - всхлип - так скучала - всхлип - не оставляй меня больше - всхлип - Никогда.
- Прости меня, прости, моя хорошая - не переставая извинялся он, а я все плакала и плакала, не веря, в реальность происходящего.
Макс привез кучу новостей.
Первое и самое главное: в число подозреваемых Германа он не входит.
Второе: Герман обыскал все, что только мог, но наших следов, естественно не нашел. И не найдет. Никогда.
Третье: сразу после моего побега за моими родителями была установлена слежка. Герман ожидал, что это будет первое место, где я появлюсь после побега. И он был прав. Если бы побег устраивала действительно я, а не Макс, то именно туда я бы и пришла в первую очередь.
Четвертое: после возвращения из свадебного путешествия, Маринка начала расследование, направленное на поиски моего убийцы (вот и ответ на мой вопрос, который я не смогла найти самостоятельно. Позор на мою седую голову. Уж тут-то я могла бы и догадаться. Зная ее характер, сразу было понятно, что она возьмется за это дело. Иначе Маринка была бы не Маринка. В груди что-то остро кольнуло от воспоминаний о ней. Это боль, от того, что мы с ней больше никогда не увидимся). Кое-что ей даже удалось разузнать. Ясное дело, что добытая ею информация ни как не связана с истинным моим "убийцей" - Германом.
Я тут же сказала Максу о своей тревоге за подругу. Что если она докопается до правды? Что если она узнает о Германе? Что тогда с ней будет? Макс меня тут же попытался успокоить, приведя два довода. Во-первых за ней следит Герман, а он никогда не позволит ей узнать правду (ага, очень ободряет, скажу я вам, с учетом того, какие способы в арсенале у этого садист), а во-вторых, за ней следит Макс, который соответственно тоже не даст ей узнать больше, чем можно.
И пятое: Ивета на меня не в обиде. Говорит, что обижаться пришлось бы, в том случае, если бы я не забрала Польку с собой, а так она только благодарна. Макс сказал, что она постоянно нас вспоминает.
Максим был с нами всего четыре дня. И это были четыре самых счастливых дня в моей жизни. Мы строили замки из песка, брызгались в воде, катались на каруселях, гоняли голубей, гуляли по городу, смеялись и строили планы на будущее. Но тогда я не знала, что Макс уезжает от нас. Мы вечером сидели на балконе и любовались морем.
- Катюша - то, каким тоном произнес это Макс, заставило меня насторожиться.
- Что?
- Мне завтра надо уехать - полный грусти голос
- Ку.. Куда? Зачем? - такого я не ожидала.
- Назад. У меня там остались не решенные вопросы - голос приобрел твердые нотки.
- Нет! Макс, нет! - кажется у меня начиналась истерика - я тебя никуда не отпущу. Тебе что, плохо с нами? - с отчаянием спросила я.
- Катюша, ну что ты. Мне с вами хорошо - Макс присел на корточки передо мной - я люблю тебя, люблю Полинку. Вы для меня моя семья. Семья из моей мечты. Помнишь, я тебе рассказывал? Поэтому мне нужно уехать - так обычно что-то объясняют детям - мне нужное все доделать и я приеду к вам уже на совсем - я мотала головой, вцепившись ему в край рубахи.
- Нет, Макс. Не уезжай. Останься с нами. Пожалуйста - в горле стоит комок, по щекам текут горячие струйки слез.
- Эй, а где же моя сильная и веселая девочка. Я же тебя именно такой знаю. Никогда не унывающей, не плачущей, не отчаивающейся. Куда ты ее дела? - пытается пошутить Макс.
- Я работою над ее возвращением - я пытаюсь улыбнуться. Он прав. Нужно собраться. Ему и так нелегко уезжать, еще я тут сырость развожу. Стало стыдно.
Та ночь была печально прекрасна. Знаете, так бывает, когда прощаешься с любимым человеком, на очень, очень долгое время. И потому борешься с жизнью изо всех сил, пытаясь отвоевать каждую лишнюю секунду, которую можешь провести с ним. Впитываешь в себя каждое произнесенное им слово и наслаждаешься каждым его прикосновение, словно пытаешься запастись всем этим на будущее, чтобы хватило на все то время, что его не будет рядом. Так летом пытаются нагреться на солнышке на всю зиму вперед. Но чем больше впитываешь, тем больнее становиться от приближающейся разлуки. В этот момент сливается все - любовь, которая разрушает тебя своей силой, и одновременно делает целостной. Отчаяние, которое заполняет тебя, не оставляя ни одного пустого места, говоря "не смей сдаваться без боя!". Тоска, которая не дает тебе покоя, тем самым заставляя действовать. Боль, которая рвет твою душу на куски, но показывает, что ты все еще можешь чувствовать. Злость на то, что вы не можете остаться вместе, но помогающая вытерпеть все это. Надежда, на то, что он все-таки вернется, дающая тебе силы жить.
Этой ночью я испытала весь спектр этих чувств. А еще желание. Животное желание того, кто дорог тебе больше всех на свете. Я никогда никого так не желала, как Макса. Всего без остатка. Я хотела раствориться в нем полностью, навсегда. Забыв о том, что будет завтра. О том, что впереди пустота, без него. Все мои чувства свелись только к ощущению его разгоряченного тела. Я чувствовала каждый мускул, играющий под его кожей. Каждое обжигающее прикосновение. Сердце припускало в бешенном ритме, а ноющая боль желания растекалась в низу живота.
- Ты самый прекрасный мужчина из всех, ты - совершенство - шепчу я ему. А Макс прижимает меня еще крепче к себе и шепчет в ответ
- Нет - это ты совершенство. Ты - мой ангел, мой рай - и покрывает меня поцелуями.
Мы заснули только на рассвете, а через пару часов он улетел.
Серые дни опять потянулись друг за другом. Я старалась не плакать и никому не показывать своей слабости, хоть и очень хотелось. Силой заставляла себя каждое утром вставать с постели, заниматься всевозможной работой и как можно больше внимания уделять Поле. Я пыталась быть сильной ради Макса, который в меня верил и ради моей малышки, которой я была нужна.
Если вы думаете, что я должна была радоваться тому, что жива, на свободе, у моря, то вы ошибаетесь. Я жила в постоянном страхе, что с Максом может что-то случиться. Я бы предпочла сама остаться рядом с Германом, чем посылать туда мужчину, которого я любила.
Полька все понимала и не оставалась в долгу. В любую свободную минуту устраивалась у меня на коленях и начинала лепетать о том, как она меня любит. Благодаря этому, я улыбалась. Пусть здесь нет Макса, но Поля здесь. И я не хочу, чтобы она видела свою маму разбитой и беспомощной. Я наконец-то прогнала засидевшуюся во мне депрессию и вздохнула полной грудью.
После этого за открытие кафе мы с Жаном взялись с удвоенной силой. Через несколько дней оно было наполовину обустроено. А открытие намечалось в ближайшие недели.
Кафе открылось, как мы и планировали. Я была на седьмом небе от счастья. Когда-то бывшая заветной мечта, сбылась.
От Макса мне принесли шикарный букет роз с поздравлениями. Только сейчас я в полной мере ощутила, что живу. Я свободна, больше никакого Германа в моей жизни. Ну, почти. У меня есть прелестная дочка и самый заботливый, самый замечательный, самый надежный мужчина. Только разлука с ним омрачала мою прекрасную жизнь.
Первый день работы кафе прошел на ура. От посетителей не было отбоя. Думаю, если так пойдет дальше, то оно будет приносить не плохую прибыль. Жан был со мной согласен.
Анна в мою честь закатила шикарный ужин с кучей всяких вкусносей, не забыв и о моих самых любимых пирожных, с самым воздушным, самым сливочным кремом. Причем таких обалденных пирожных как у Анны я еще за всю свою жизнь не пробовала ни разу.
Мое кафе работало во всю вот уже пару недель. Полька все время проводила там со мной. Видимо от недостатка друзей в раннем детстве, она старалась познакомиться с как можно большим количеством людей.
Заприметив кого-то новенького, она тут же бежала к нему и, с важным видом, начинала рассказывать, где что можно найти. Видя это, мои губы всегда расплывались в довольной улыбке, а в груди становилось тепло от переполняющей меня нежности к моей малышке. Ни кто не оставался равнодушным к ней. Поля умеет завоевывать сердца.
Макс по прежнему звонил мне раз в неделю. Говорил, что у него все хорошо и обещал в скором времени приехать.
Я носилась по кафе, времени хандрить у меня не было. Приходилось созваниваться с поставщиками, налаживать связи с издательствами, получать различные разрешения. И мне это нравилось. Наконец-то я занималась своим делом. В голове возникало множество новых идей, которыми мне не терпелось поделиться с Максом. В общем, я была полна сил и оптимизма.
*****
Я просматривал документы у себя в комнате, когда услышала, что Жан зовет меня. Я вошла в кухню. Жан вместе и Анной напряженно смотрели на экран телевизора, который вещал
- Сегодня в десять часов, был взорван автомобиль крупного бизнесмена Славского Максима... В груди что-то оборвалось. На экране появилась фотография улыбающегося Максима. Дальше я уже ничего не слышала. В висках стучало. Кухня поплыла у меня перед глазами.
- Нет! - услышала я чей-то крик - Нет! Нет! Господи, ты не можешь забрать его у меня! - это был мой крик. Это мой крик отчаяния вырывался из моей груди.
А потом все было как в тумане. Анна пыталась напоить меня какими-то каплями. Полька, моя маленькая малышка, плакала, спрятав свое личико на моей груди. Я пыталась ее хоть как-то успокоить, но это у меня получалось из ряда вон плохо. Жан пытался куда-то дозвониться, но у него ничего не получалось.
- Какого черта? Что за чушь несут эти ненормальные? Как Макс мог погибнуть. Нет! Нет! Он не умер! Это какая-то ошибка. Чья-то чудовищная ошибка - твердила я себе - сейчас он позвонит и скажет, чтобы я не волновалась. Что он жив, что с ним все в порядке.
Но телефон молчал. Я гипнотизировала его взглядом. Час, два, три. Все погрузилось в оглушительную тишину. Говорят "нет громче звука, чем молчание телефон" - только сейчас я поняла, что это значит. Вся жизнь словно замерла.
Я в который раз набрала номер, забитый в памяти моего телефона.
- Абонент не доступен - в который раз ответил мне механический голос.
Я металась как тигр в клетке, вцепившись в волосы руками. Сердце в груди постукивало через раз. Я не могла поверить, что мой Макс мертв.
- Нет, только не он. С ним бы этого не случилось. Он все может, все. Даже то, что не могут другие. Он слишком умен, чтобы так глупо погибнуть - словно молитву твердила я каждую секунду.
Все последующие дни я помнила смутно. Отдельные картинки, урывки. Спасибо Анне за то, что все заботы о Полине она тогда взяла на себя. Потому что то, что происходило со мной, не поддается описанию. Я - боль, Я - отчаяние, Я - пламя, сживающее все на своем пути.
- Катя - уши словно заложены ватой - Катя - Жан пытался мне что-то сказать, я пыталась сфокусировать внимание - это не ошибка. - Не могу поверить, что слышу это от него. Неужели он правда так думает?
- Нет - я умоляюще смотрю в его глаза.
- Максим звонил мне за пару дней до взрыва - Жан взял меня за руку, но я тут же выдернула ее - Герман что-то заподозрил. Максим пытался пустить его по ложному следу. Видимо ничего не получилось.
- Нет, это не правда! Макс сказал бы мне - упрямо мотала я головой.
- Он не хотел, чтобы ты переживала - голос Жана был полон сочувствия.
- Нет! Я не верю! Я отказываюсь в это верить! - закрывая уши руками, кричала я.
Я ждала заветной пятницы, Макс всегда звонит мне в этот день. Дождалась.
Всю пятницу я просидела, не выпуская из рук телефона, но он не позвонил. Правда медленно доходила до моего усталого мозга. Он больше никогда не позвонит. И больше никогда не приедет. Слезы текли по моим щекам не переставая. Исчерпывая лимит за всю мою прожитую и будущую жизнь.
Будущая жизнь - как нелепо теперь это звучит. Какое будущее? Какое у меня может быть будущее, когда Макса больше нет. Его нет со мной! Сердце словно вырвали из груди и растоптали.
- Почему ты меня оставил? - кричала я в никуда - Как ты мог? Зачем? Я тебя так люблю! Почему ты оставил меня здесь одну? - ответа не было.
Все, о чем мы мечтали, теперь - ничто. Оно превратилось в прах, вместе с моим любимым мужчиной.
Я ничего больше не хотела, кроме инъекции, которая способна выжечь из меня эту, съедающую изнутри, боль. И если бы это было возможно, я бы тут же, не задумываясь, сказала:
- Пять кубиков безразличия внутривенно, доктор, пожалуйста, чтобы больше никогда, никогда в жизни не испытывать такой боли.
А потом наступила пустота. Я была абсолютно пустой. Как будто внутри убили все живое. Теперь и там - ничто.
Перед глазами постоянно стоял образ Макса. Его глаза, губы, улыбка. Я плакала, свернувшись комочком. Затихала. А потом опять плакала.
Только благодаря Польке я тогда не сошла с ума. Она вытаскивала меня из постели и заставляла играть или идти куда-нибудь с ней. Я читала ей сказки, по щекам текли слезы, а Полька вытирала их своей маленькой ладошкой и говорила
- Мамочка, не плачь. Я же с тобой - я крепко прижимала ее к себе, целовала и рыдала еще сильнее. От Макса до сих пор и не было никаких вестей. Надежда на то, что он жив исчезла. Вся, до капли.
Время шло. Я старалась взять себя в руки. Очень старалась, ради Полины. Она это заслужила. Она заслужила, чтобы рядом с ней была надежная, любящая и заботливая мама, а не старая постоянно рыдающая рухлядь. И, кажется, у меня немного, но начинает получаться.
Я снова принялась за работу. Каждый день ходила в кафе. Звонила. Разговаривала. Пыталась улыбаться. И каждый раз при желании зарыдать в полный голос напоминала себе слова Макса "Эй, а где же моя сильная и веселая девочка. Я же тебя именно такой знаю. Никогда не унывающей, не плачущей, не отчаивающейся. Куда ты ее дела?". И это помогало. Павда не всегда.
А еще мне помогала ненависть к Герману. Вы даже себе не представляете, что значит, по-настоящему ненавидеть человека. Раньше я этого тоже не представляла. Но не теперь. Теперь это чувство внутри меня, ломало мои кости и рвало кожу, норовя выбраться наружу. Оно же придавало мне сил, не давая окончательно отчаяться.
- Я не сдамся, Герман! Слышишь меня? Не сдамся! Тебе не сломать меня! Ни за что! Я переживу это, переживу на зло тебе! И я отомщу! Я обязательно найду способ как это сделать! Вот увидишь! Пусть не сейчас и не через год, но когда-нибудь ты заплатишь за то, что разрушил столько жизней! - я дала себе эту клятву после того, как окончательно осознала, что Макс мертв. И намеревалась исполнить ее, чего бы мне это не стоило. Но сначала нужно было позаботится о моей малышке. Хватит с нее потерь и одиночества.
Прошел месяц с того дня, когда я узнала, что Макса больше нет. Я сидела в своем кабинете в кафе. За окном шел дождь. Крупные капли медленно стекали по стеклу. Такая погода как раз соответствовала моему настроению. На столе лежала целая кипа бумаг, которые нужно было просмотреть в ближайшие дни, но я не прикоснулась еще ни к одной из них.
Перед глазами был образ Макса. Вот он по пояс стоит в воде. Соленые капельки на его коже переливаются от попадающего на них солнца. Он счастливо улыбается и тянет ко мне руку, зовя к себе. Я чувствую, как по моим щекам опять текут слезы.
- Мама - Полька, как ураган влетела в кабинет, прогоняя образ Макса. Я вздрогнула. Рука, сжатая в кулак затекла. Я раскрыла ладошку, по которой тут же стекла капелька крови от впившихся в кожу ногтей.