Эх, Янка! В новой кухне заживем! Аки люди белы. Буду тебя кубанским борщом с московской пропиской прикармливать, да всякие сладости в ушки наговаривать. Чтобы ты в Королёв уходила с большой неохотой и то только после литра борща и баночки с собой, чтобы родных баловать. Коньяк - само собой: рюмку - до, рюмку - в процессе, рюмку - после. Начнем с четырехлетнего, по середине - восьмилетний. На конце - арманьяк 20 летний. В кровати уходить будем нагурманенные и насыщенные страстью друг к другу.

Но, Янка, помни! Тебя должно засосать в меня, а не в кухню. Не расстроюсь, если тебя засосет в меня на кухне. Буду немного ошарашен, если ты предложишь заняться сексом прямо на кухонном столе в окружении ложек, вилок, стаканов и кастрюль. Хотя не сомневаюсь, что и в этом сопровождении ты будешь выглядеть сексуально и возбуждающее. Воображение рисует такую картинку. Я зачерпываю поварешкой борща и провожу ею под твоим носом. Ты немного приободряешься. Я касаюсь поверхностью поварешки, на которой застыли соблазнительные капельки жира, твоих губ и даю окупнуться верхней губе в самом борще. Ты начинаешь сладко постанывать, но я не спешу погрузить в тебя всю поварёшку и присасываюсь к ней с другой стороны и тоже начинаю постанывать, перебрасывая страстный взгляд то на тебя, то на кусок мяса, который дрейфует в поварешке. Ты тоже следишь за этим куском и вдруг делаешь ртом:

- Ам! - наклонив поварёшку в свою сторону и немного задев кусок зубами.

- Ам-ам! - делаю я, но уже поздно. Ты проглотила весь борщ и сладко зачавкала мясною наградой.

- Охотница, - уважительно скажу я, спрячу поварёшку и достану оружие поувесистее. - Посмотрим, что ты скажешь на это.

И ворвусь в тебя, растревожу и шепну в левое ушко: Я тебя люблю, охотница моя - Янка!