Это я тогда старпомом на ОВСиГовском танкере "Авось" работал. Старая дырявая "калоша" давно уже не отрывалась от берега более чем на пару миль. Собирали льялку, да развозили мазут по базе. А чаще просто стоя у стенки, протягивали шланговую линию до нужного судна и сливали весь его отстой к себе в танки. Короче, "Авось" был чем-то вроде отстойной цистерны для загрязнённых нефтепродуктами льяльных вод. Но, так как, другого такого судна в базе не было, то и не списывали наш танкер на "иголки", а всячески пытались его реанимировать и продлить ресурс. Хотя получалось не очень. Прежний капитан выкачивал "бабки" из своего судна как только мог, а о ремонте речи не шло. Даже покрасить не удосужился. Зато, захламил все кладовки, чем попало, развалил всю дисциплину, и напрочь запустил всю документацию. Но пришло время, с кем-то не поделился, сдуру послал начальство, и его отдали под суд за хищения и растрату. Вот мне с новым капитаном и пришлось всё начинать заново.
Честно сказать, я впервые вступил на палубу этого парохода, совершенно не зная о его плачевном состоянии. А когда увидел, бежать было поздно, да и некуда. Без работы тогда сидели многие. Старпома на судне уже не было, и дела я принимал не у него, а у стармеха, который временно тянул и старпомовскую лямку. Везёт же мне на такие помоечные дела. Ассенизатор по жизни.
Сергей Леонидович оказался вполне приличным мужиком, со своими "тараканами" в голове. А у кого их нет?! Значительно моложе меня, он являлся старожилом на танкере. Сидел здесь ещё с третьих механиков. В махинациях бывшего капитана его не уличили, а потому и не выгнали, как большую часть экипажа. Ну, да ладно, не в этом суть. Нашли общий язык быстро и принялись реанимировать наш танкерок.
Однажды, после выходных приезжаю я утром на работу. Сразу же меня к себе вызывает капитан.
- Слушай, тут такое дело - Серёга сгорел, - полушёпотом говорит он мне.
- Как? Совсем? - ошалел я.
- Да нет. Но в реанимации лежит, в ожоговом центре. В субботу на "скорой" увезли.
- Так он же в субботу на вахте должен был быть? - снова удивился я.
- Он и был.
- Пожар что-ли случился? Вроде не заметно, - не унимался я.
- Да какой пожар?! - Начиная нервничать, прервал меня капитан. - На берегу они шашлык делали, с капитаном 178-го. Выходной ведь, пикник решили устроить. Погода хорошая. Я уж подробностей не знаю, но погорели оба. Наш-то, хоть и в реанимации, но говорить может. Правда, много не рассказывает. Я у него вчера был. Мне сразу позвонили из дивизии, я тут с субботы и сижу.
- А капитан 178-го как? - Полюбопытствовал я в паузе.
- У того, похоже, шансов не много. Врач сказал: "Полный пи...ец!" К нему никого не пускают.
- Нихрена себе шашлычки! - грустно пошутил я.
- Ты, вот чего, пока не болтай об этом. Сейчас комдив приедет, на совещании всё "перетрём", тогда ясно будет, чё почём. Может, удастся как-нибудь замять. - И вдруг вспылил. - Вот мудаки! Выйдет этот урод из больницы, выгоню к херам собачьим! Он там отлёживается, а я за него пи...лей сейчас огребу. Оно мне надо?
- Ну, теперь-то уж чё, - неопределённо ответил я.
- Ладно, ты всё понял?
- Молчу, как рыба об лёд.
- Ну, иди, работай.
На совещании капитан задержался дольше обычного, но перед этим побывал на 178-м. Решил провести собственное расследование. Я, между делом, тоже порасспрашивал вахтенных. Они, как оказалось, первыми узнали о несчастном случае, доложили дежурному по дивизиону и грузили пострадавших в машину. Но подробности явно утаивали. Видно, капитан их вызывал ещё до меня. А мне всё же любопытно стало; как это можно так обгореть при готовке шашлыка? И почему первыми их бросились тушить наши вахтенные, если пикник располагался на берегу залива за территорией части?
Постепенно картина стала проясняться. Обходя, по обыкновению, судно, я обнаружил на верхнем мостике, обгоревшие в нескольких местах, деревянные настилы палубы. Два фрагмента вовсе отсутствовали. На фальшборте вспучилась краска, и на ней следы копоти. Всё тщательно замыто. И тут меня посетила смутная догадка: "А не здесь ли произошло возгорание? Это они, что же, шашлык прямо на мостике жарили? Это на танкере-то, где даже курение на палубе запрещено?!"
Своим соображением я поделился с капитаном. На что получил суровое указание: "Молчи! Ты ничего не видел! Понял?"
- Да понял я. Мне-то какой интерес болтать?
- Во-во. Я тебе скажу, всё равно ведь докопаешься. Они у дивмеха "шила" выпросили, а тот на "хвост сел". Попросил шашлычки забабахать. А им чё? Они уже на грудь приняли, им захорошело. Вот они мангал на мостик и затащили. Больше-то негде пикник устроить! Придурки!
- Это ж как надо нажраться, чтоб до такого додуматься? - удивился я.
- Это ладно. Они сухих дров не нашли, так припёрли бутылку технаря для розжига. И видать плеснули на дровишки, да замешкались. На такой жаре спирт испарился моментально. А когда спичкой чиркнули, то и пыхнуло облако паров. Они тоже как факелы олимпийские. Бутылка упала, разбилась, остатки тоже вспыхнули. На крики вахта прибежала. Наш под шлюпкой катается, орёт, а тот на мостике догорает. На нём ещё и костюм спортивный из синтетики. Сам понимаешь, почему сильнее обгорел. Ну, вахтенные не растерялись, быстро всё потушили. Да, я думаю, и спирт быстро выгорел. Оттого и не случилось большого пожара. Мы всю ночь мостик отдраивали. Все свидетели пока молчат, а то нам всем бошки поотрубают. Особенно мне. Дивмех отвертится. Ему-то хрен ли. Он комдиву "впарил", что всё произошло в неслужебное время и за территорией части. Ну, а дальше ты знаешь. Следы сам нашёл. Вот такие пироги с котятами. Их едят, а они пищат. Так что, пока не всплыло всё говно, сиди тихо. Ясно?
- Куда ясней? - был мой ответ.
Серёга вернулся на работу только через месяц. Не усидел дома. К тому времени капитана 178-го уже перевели из реанимации в палату интенсивной терапии. Жив остался, курилка. Но карьера его капитанская закончилась. Инвалидность.
А из нашего "деда" шашлык не получился, не прожарился как следует. Так и сидит он на своём "Авоське" до сих пор.