Аннотация: Говорят, против лома нет приема. Еще говорят, что очко десантника на рампе запросто перекусывает этот самый лом. А теперь как оно было на самом деле.
Удар! Деревья небрежно расшвыряло спичками, когда над лесом воздвиглись исполинские жабьи силуэты. На голове самой крупной жабы стоял всклокоченный белобрысый мужик. Он громко крикнул, указывая вперед, и земля сотряслась от поступи сотен гигантов.
Завулон в новорусском прикиде расхохотался и махнул рукой, не торопясь переходить в демоническую форму. Плеть Шааба метнулась огненной змеёй - ближайшая жаба развалилась пополам, явив всем свой неприглядный внутренний мир. Гамабунта взревел так, что воздух пошел рябью, и выплюнул неестественно огромный поток масла. Саннин тут же поджег его, и цунами жабьего напалма затопило лес.
Демон с холодными глазами привычно скользил между пылающих рек, посылая все новые и новые Плети. Внезапно он заорал:
- Иссахар! Долго ты еще? Мне скучно!
- Иду! - печальной флейтой завыл ветер, и из воздуха соткалась фигура в цифровом камуфляже, тельняшке и голубом берете. - Где твой дoлбaный меч?
Завулон завел руку за голову и страдальчески закряхтел. Раздался влажный хруст, словно члeн Кимимаро покидал лoнo Кагуи. В руке Темного закачался окровавленный клинок из десятков костных сегментов. Десантник поморщился:
- Братан, ты полный извpащeнeц! Отрубить кoнец у этого шипокожего и засунуть себе в спину!
- Я инвалид, мне можно! Мне Гесер на Лхоцзе позвоночник вырвал! А сам-то! Ломoжoпый!
- Заткнись!
Темный демонически расхохотался и повернулся к жабьему отряду. Белобрысый уже не выглядел столь уверенно, как в начале битвы. Он складывал печати с пулеметной скоростью, выплевывая техники одну за другой, но даже задеть демона не получалось. Завулон, продолжая смеяться, воздел руку, и окровавленная хрeнь в его кулаке закачалась, как живая, предчувствуя скорую поживу.
В глазах гигантов отразился страх, их сейсмическая поступь замедлилась. Десантник клыкасто осклабился:
- Да, братан! Жаб я еще не тpaхaл! Давай на спор, кто больше!
- Азoхн вэй, а давай! Во славу Хапсиэля!
Две фигурки взлетели над лесом, ничтожные на фоне живых гор, но обитатели плана Мьебоку попятились. Однако было уже поздно. Завулон ворвался в ряды жаб, как насильник в душевую со школьницами, и оттуда раздались звуки животного характера.
- Тысячелетие боли! Получай, жирная твapь!
Над лесом одна за другой стали подлетать громадные жалкие фигуры. Дух жаб был сломлен, они бросились врассыпную, пытаясь перейти на свой план, но почему-то не получалось.
Тем временем десантник приземлился на голову Гамахиро в совершенно такой же жабьей позе. Прорвав камуфляжные штаны, меж его ягoдиц высунулось острие титанового десантного лома и вонзилось голову обреченной твари. Окруженное звуками флейты, обильно смазанное рыбьим жиром, оно без всякого сопротивления проникло глубоко в мозг жабы. Та зашаталась и стала медленно оседать холмом уже мертвой плоти. Десантник мгновенно втянул лом и вновь прыгнул. Он напоминал самонаводящийся скарификатор, прокалывая черепа все новых и новых жаб. Те неистово размахивали своими тесаками, плевались во все стороны маслом, совершали дикие скачки, но ничто не помогало. С неумолимостью механизма лом осеменял десантной микрофлорой мозги мьебоку-гама...
Вскоре все было кончено. Последняя жаба испустила дух от двойного проникновения десантника и Завулона, и на лес опустилась мертвая тишина.
- Ух, хорошо повеселились, братан! Сто пять!
- Даа, давно я так не отрывался! Сто семь! Ты проиграл!
- Не может быть! Сейчас поправим, тот белобрысый будет считаться за троих... э-э, а где он?
Саннин, не разбирая дороги, под всеми известными ему техниками скрыта и ускорения мчался к Конохе. Его белоснежные когда-то волосы стояли дыбом, а задница судорожно сжималась от дурного предчувствия. Следовало любой ценой сообщить Седьмому о появлении новых нукенинов S+ класса, еще более извращенных, чем сам Извращенный Отшельник. Возможно, хотя бы Седьмой на пару с Сасаукаге сможет справиться с ними? А ему следовало срочно посетить десять, нет, двадцать женских купален, а потом написать еще пару томов Ича-Ича, чтобы хоть чуть-чуть отпустило...