Ярко светило солнце, небо, повинуясь силе жгучих лучей, плавно меняло свой цвет с густого синего на севере до выбеленной голубизны на юге. Далеко внизу звенели вздутые весенними снеговыми водами ручьи. Ледяная до ломоты в зубах вода искрилась прозрачной чистотой и играючи ворочала привычные ко всему валуны. В узких местах бешеный ее напор вынес все мало-мальски подвижное, оставив лишь полированное каменное русло. В воздухе носилось ощущение юной игривой силы, свежести и предвкушения неизвестной радости. Природа быстро пробуждалась. Набухали ранние почки, бесстрашно упуская из виду возможные заморозки; проснулись медведи, но не спешили выходить из берлог, предпочитая сажать в потолок пророщенные семена подснежников. Их фиолетовые бутоны кое-где уже проклюнулись среди еще зимней белизны, и на них грелись рогатые весенние дрековицы - мелкие красивые жуки с отливающими металлической зеленью надкрыльями.
На вершине скалы, похожей на небоскреб, ветер дул с особенной силой. Теплые и холодные потоки с гор и долин сталкивались в вечном противоборстве, закручивались прозрачными вихрями, плясали в изменчивом непредсказуемом танце. Скала стояла как раз внутри приблизительной границы раздела, сама внося дополнительные возмущения, отчего ветер несся вокруг нее в самых причудливых направлениях, меняя их ежесекундно. Воздух, Вода и Земля - три Стихии дружно радовались приходу весны, но эта скала не относилась ни к одной из них.
Несколько лет назад у ее подножия появилось несколько крошечных существ, двуногих и двуруких букашек, отчего-то возомнивших, будто они в силах подняться к ее вершине. Первые попытки штурма провалились - перетирались о камень веревки, ломались деревянные лестницы, скользили и срывались крючья. Потом одна букашка стала действовать по-другому. Не скупясь, вбивала в трещины железные клинья, вязала диковинные узлы и ставила хитрые распорки. Поднялась на треть высоты, когда скала медленно начала гневаться. Клинья стали вылетать из ставшего скользким камня, подошвы обуви срывались и повисали над пустотой... Но букашка не отступила. Снизу ей передали звякающий мешок, в котором оказались странные стальные штуки, каких еще не видели в этом мире. Призмы и шестигранники на тросиках, составные штыри с хитрой круговой насечкой и пластиной с проушиной. Тело скалы пронзила короткая боль - это букашка неведомым способом сумела уколоть камень, выбив небольшое круглое отверстие. В дыру был немедленно забит штырь, который расклинился так крепко, что стал составлять со скалой единое целое. Выдрать его теперь можно было только с куском камня.
Подъем продолжился. Через некоторое время гнев скалы достиг предела, и твердый, надежный камень потек вязкой смолой, медленно выталкивая из себя чужеродную сталь. Но гневаться могла не только скала. Ничтожная букашка на ее боку прорычала нечто неудобоваримое, сделала короткий жест свободной рукой, и она окуталась неярким серым свечением. Ладонь вонзилась в камень - и с усилием вошла в него, проложила себе путь. Камень рассыпался мельчайшей пылью, образовав карман точно по форме ладони. Другая рука, нога, еще рука... Букашка просто пошла вверх, оставляя за собой глубокие отметины. Этому скала уже ничего противопоставить не могла. Добравшись до вершины, букашка с натугой перевалилась через нее и бессильно распласталась на изумительной, прекрасной, долгожданной горизонтальной поверхности.
Спустя пару минут, когда под телом уже образовалась изрядных размеров вмятина, букашка кое-как утвердилась на ногах и достала из-за пазухи увесистый стальной шар. С легким щелчком шар раскрылся на половинки, и из него появилась ало-красная сфера, блеском и игрой света напоминавшая рубин. Однако это было простое стекло, блеск ему придавали заклятия удержания и свившаяся внутри Сила. Он не находилась в покое, а была активна, подвижна... голодна. Букашка выдернула плотно притертую крошечную пробку, и тотчас Сила рванулась наружу через микроскопическое отверстие в шаре. Распространиться вокруг, поглотить все, сделать частью себя... но чья-то непреклонная воля направила ее вниз. Воля не имела знакомого "запаха" сродства, и Сила гневно взбурлила, не намеренная подчиняться тому, кто не был отмечен ее Госпожой - но внезапно все изменилось. Незнакомый "запах" исчез, а на смену ему пришло ощущение сильнейшего сродства, сравнимое с тем, что источала Четверка. Сила не умела думать, иначе такая рокировка наверняка показалась бы ей подозрительной, и теперь безропотно следовала посылу повеления. Вниз...
Если бы камень мог кричать, то окрестности на многие километры вокруг оглашал бы беспрестанный дикий вой, с которым скала сопротивлялась вливающейся в нее чужеродной Силе. Но ожесточенное противоборство происходило молча, если не считать мелкой дрожи камня под ногами букашки. Противники находились в разных категориях - скала неизмеримо превосходила вторгшуюся сущность, подобно тому, как слон превосходит инфузорию, зато она не была столь организованной. Слон был сонным, рыхлым, аморфным и не обладал четко оформленным сознанием. Инфузория тоже не могла похвастаться последним качеством, однако его заменяла внешняя направляющая сила в виде букашки, а уж деятельной кипучей энергии инфузории можно было только позавидовать. Сущность вгрызалась внутрь скалы с упорством и тщательность, метр за метром пропитывая и беря каменную плоть под контроль. Постепенно красная сфера пустела, и по мере этого сущность медленно овладевала крепостью. Село солнце, пронеслись по небу луны, и лишь когда на востоке забрезжил отблеск новой зари, скала сдалась. Сущность добралась уже до самых глубоких ее корней, и лишь чуть-чуть оставалось до сокровеннейшего сердца, таившего в себе самую суть скалы, того, что отличало ее от простых масс косного камня вокруг.
"Отзови это, и я повинуюсь тебе!" - так могло бы звучать немое воззвание, будучи перелитым из смыслов в слова.
Букашка наверху помедлила еще миг, словно удостоверяясь в услышанном - хотя когда камни лгали? - и натянула незримый поводок. Сила недовольно взрыкнула, но подчинилась и прекратила атаку, и немедленно вместо нее нахлынула иная. Совершенно иная. Она была родственна всем остальным, вместе взятым, и одновременно далека от них, как Сиф от Ашшура. Нет, скорее, как Авель... Она не встретила сопротивления и свободно проникла в самую суть скалы, не стирая ее бесследно, как пыталась сделать прежняя сущность, а мягко соединяясь с ней - постигая и подчиняя...
Я вынырнул из воспоминаний. Да, большого труда потребовала подготовка этой операции. Долгих изысканий, исследований, материальной подготовки - одна только эпопея с изготовлением нормального альпинистского снаряжения чего стоила, а уж элементаль Смерти... Ради интереса я прикинул расходы - по всему выходило, что для его призыва и запечатывания требовался примерно двухнедельный поток Силы всего Ордена.
Мне алая сфера досталась бесплатно. Вернее, очень и очень дорого... Тьфу, язык мой - Сусанин, овладевающий стилем пьяного мастера. Придется начать с самого начала.
Я - человек иного мира. Все тридцать с лишним лет своей жизни я знал и верил в такие слова, как наука, техника, технология, прогресс. Служил этому самому прогрессу по мере сил. Потом в одной неудачной операции танковый снаряд поставил точку. Не знаю, перенесся ли я сюда целиком, или на месте взрыва остались кусочки бренной тушки, ну да это и не столь важно. В этом мире я столкнулся с так называемой магией, что у людей Империи давно и прочно ассоциировалось с ушастыми врагами. И дар этот показался сперва столь иррациональным и чуждым, что едва не свел меня с ума. Собственно, возможно, что и свел - в какой-то мере. Извечный вопрос - что считать эталоном? Восхищение замыслом неведомой силы, что переместила меня сюда, пришло гораздо позже.
За плечами остались долгие и мучительные попытки овладеть даром, найти свое место в мире, да и просто-напросто выжить для начала. Теперь, оглядываясь назад, я видел, что многого добился собственными усилиями, но и ветреница-Удача не оставляла меня скучать подолгу. "А случаи летали, словно пули", да - и можно было попытаться вскочить на коня, мчащегося во весь опор, либо свалиться под кованые копыта. Вскочил. Удержался. Случай и почти неизбежное развитие событий свели с некромантским Орденом Птиц Гермеса, основатели которого оказались коллегами по... несчастью? Удаче? До сих пор не могу решить, чем же оказалось для меня попаданство. Разрыв тысяч незримых связей с родным миром по сю пору вызывал боль в глубине души, разлука с родными и друзьями добавляли свою лепту - однако оставалась надежда когда-нибудь возвыситься настолько, чтобы смочь нащупать ведущие обратно пути. И еще со мной была Магия. Именно так, с большой буквы. Фундаментальная Сила, связующая основа всего. После озарения я чувствовал себя букашкой, карабкающейся на сверкающую гору, и подозревал, что этот Путь бесконечен. Но тем лучше. Теперь я знал, куда направить усилия разума и как справляться с ожидающей вечностью. Это ведь так просто - только Цель должна быть недосягаемой. Минувшие годы не оставили следа на моем теле, и я не без оснований полагал, что так будет продолжаться и впредь. Здесь умирали от старости лишь те, кто не нашел в себе сил подняться выше второго Косного мага, да и то по большей части разменяв сотню лет.
Раньше я читал много фантастики и всегда удивлялся, как авторы относятся к проблеме долголетия. В период до начала войны с ушастыми эльфы были частыми гостями книжных страниц - и большинство изображались этакими высокомерными снобами, уставшими от жизни. Порой бессмертие постулировалось чуть ли не негативным фактором, и главный герой по случаю гордо отказывался от него. А вот хрен! По моему мнению, устать от жизни может только Джо-Сикс-Пак или какой нигилист, настоящий разумный не заскучает и в одиночной камере. Тем более, мне досталось не подлинное бессмертие, а простая бесконечность жизни. От старости не умру, но снег башка попадет - совсем мертвый буду. Это ли не стимул все время развиваться, стремиться подняться над собой и возможно глубже постичь окружающий мир?
А на этой скале я нахожусь потому, что за прошедшее время кое-что изменилось. Дарзин... Дара... Красивейшая из девушек, встреченных в этом мире, ставшая самым близким мне человеком, почти во всех смыслах, но не в главном. Дружба, привязанность, боевое братство, разделенные помыслы... все, что угодно - кроме любви. Нет, не так. Люблю ее... но не той любовью. Сторге, филиа, эрос - но не агапэ. Снова не так. К черту! Кто поймет - тот поймет. Ладно я - полагаю, мое сознание уже значительно отличается от обычного человеческого, но для нее, девушки нереальной красоты, обладающей даром Нюхача, то есть, воспринимающей мир во всей его полноте, долго так продолжаться не могло.
Шуньята-эл... Для нее не могло найтись пары ни среди селян, ни среди солдат. Дочь прежнего шуна и правая рука нынешнего - даже сын Бхаг-шуна, существуй такой, не считался бы мезальянсом. Гм, это я хватил, конечно, но с рядом оговорок дела обстояли именно так. И имелась еще одна категория, стоявшая вне обычной социальной лестницы. Маги. Скажем, маг ранга Амматум или Саму признавался вполне подходящим для такого союза. Однако так уж сложилось, что благосклонность девушки обратил на себя никто иной, как птенец магистра Шютце Никас Вентел, будущий некромант и адепт второй ступени. Всего лишь. Впрочем, всего лишь было по меркам Ордена, практикующего собственную систему классификации. В иных местах Вентиль потянул бы на приличного мэтра, а то и мейстера. Парень был действительно хорош и умен, кое-какие его разработки уже вовсю применялись Орденом. К тому же, вполне симпатичен, этак по-мужски - высокий голубоглазый блондин с легким характером, успевший нюхнуть огоньку, но не ожесточившийся - и готовый свернуть горы ради Дарзин.
Дара долго маялась, но в конце концов пришла поговорить. Само собой, я прекрасно знал обо всем задолго до разговора, иначе был бы никудышным шуном, но прямоту и честность девушки оценил сполна. Мы долго сидели на нашем месте, на парапете Дозорной башни, любуясь грандиозным закатом и разговаривая, а когда стемнело, мы в последний раз поцеловались, очень нежно и долго, без малейшей страсти - и она ушла. К нему. Думаю, это стоило мне микроинфаркта, но к концу разговора Дара впервые за весь вечер улыбнулась. Бледно, слегка потерянно, чуть грустно - но все же улыбнулась. Я победил. Не знаю, кого - но я победил.
Потом были долгие раздумья. Почти месяц я ходил, будто пыльным мешком ударенный. Люди думали, что это из-за переезда Дары, однако они ошибались. Их союз я уже принял и умом и сердцем, рассмотрел, принял и пошел дальше. А дело было в том, что должность шуна понемногу начинала тормозить мое развитие как мага. Вместо того, чтобы продолжать изыскания и тренироваться, приходилось бесконечно крутить колесо управления. Разбираться с жалобами и судить, совершать сделки и наносить визиты, поднимать экономику и прогрессорствовать помалу, вести дела с Орденом... всего и не перечислишь. Управление замком полностью приняла на свои плечи Билара Майо, однако и там нужен был контроль и надзор, в том году пришлось одного горе-экспроприатора повесить, а другому отрубить руку.
С Вентелом тоже переговорил, вернее, он опять же явился сам. В принципе, ничего против него я не имел, однако парень почему-то сильно нервничал, встречаясь глазами. Не знаю, что уж он там увидел, но предупреждение насчет Дары и хрустальной вазы принял очень серьезно. Может, выражение лица так повлияло, или Буздыган в форме шикая, которым я ненавязчиво помахивал...
Короче говоря, я вышел в отставку. Уволился. Дауншифтнул. Дело для здешних мест поистине неслыханное, а потому надолго ставшее темой для бесед и убеленных старцев, и приколодезных сплетниц-кумушек. В самом деле, многие готовы были отдать обе ноги и руку, только бы ощутить на голове венец шуна. А добровольно отдавать выгрызенную зубами власть - дураков не было. Шуны правили пожизненно, по крайней мере, пока Акелла не начинал промахиваться. Немцы-магистры шутку оценили, в ответ на письмо о выращивании капусты Вернер Стаб прислал кулек с семенами грыща, распространенного в здешнем сельском хозяйстве растения.
Теперь Дарзин стала полноправной шунной, а Никас - ее шуннин-эл, кем-то вроде консорта. Местное право, несмотря на всю патриархальность, предусматривало и такие выверты. Морганатические браки в целом не приветствовались, но допускались. А уж их дети будут наследовать матери вполне законно. Первый Торр мог не крутиться в могиле - никаких шунов Вентелов не ожидалось. Вернее, Дара-то уже носила венец, а вот Никас должен был стать консортом после свадьбы, каковая была назначена на зарев, первый осенний месяц, то есть, уже довольно скоро.
Передав замок Морг родовой владелице (как она смотрела, ум-м-м!), я без малейшего труда выговорил право пользования залом Древних, благо о нем знали только мы вдвоем, и отправился подыскивать себе новый дом. Одна задумка уже была, недавно мы с Панцером отыскали прелюбопытную скалу, в корнях которой таился самый настоящий Источник магии - величайшая редкость и ценность во все времена. По типу он относился к Стихии Земли и обладал весьма впечатляющим дебетом Силы, однако имел природную маскировку в виде напластований особого камня, который поглощал бОльшую часть эманаций. За тысячи лет камень настолько пропитался Силой, что обрел некое подобие жизни, как у элементалей, что вместе с его собственными свойствами делало скалу действительно уникальным местом. Она идеально подходила в качестве обиталища некоего мага - если бы удалось ее подчинить. Чем мы и занялись.
Спустя четыре месяца я стоял на вершине скалы и, утерев честный трудовой пот, отдал первый приказ. Мысленно, разумеется - когда камень покорился, он покорился полностью. Миг - и его очертания поплыли, медленно перетекая в новые формы согласно моей воле. Я простоял неподвижно двое суток, формируя новый облик крепкого места. Моего дома. Закрылись даже мельчайшие трещины и выбоины, позволившие одной букашке влезть наверх, отвесная стена опоясалась взбугрившимися кольцами с отрицательным уклоном, а возле вершины образовался круговой выступ, подобно жестяной юбке от насекомых на яблоне начисто перекрывший всякую возможность подъема. При этом поверхность монолитного камня осталась шероховатой, чтобы исключить любые присоски. Мало ли какие сухопутные осьминоги есть у магов. Конечно, никакие пассивные меры безопасности не дают гарантии от проникновения, можно вести речь только о количестве времени и усилий, потребных на их преодоление, но я надеялся, что совокупность принятых мер заставит как следует попотеть любого.
Вход сделал на высоте тридцати метров, замаскировав его под выбоину. Такими же следами эрозии прикрыл окна, размещенные на аналогичной высоте, поместил в них рамки тэфис, прихваченные из замка... и все это было большой обманкой. Отверстия в скале никуда не вели, вернее, вели в глухие камеры, выход из которых легко перекрывался плитами подвластного мне камня. Такая же система была приготовлена для летающих незваных гостей - с вершины скалы можно было попасть лишь в плен или пресс, это как решит моя левая пятка и ситуационная целесообразность.
***
Устало откинув влажные волосы со лба, я усилием поднялся на ноги и направился из заклинательного зала на балкон. Короткий коридор заканчивался тупиком, но я не замедлил шага, поскольку камень послушно расступался впереди. Облокотившись на парапет, подставил обнаженную кожу ласковому солнцу. Ветер, необыкновенно теплый для позднего лета, овевал разгоряченное тело. Часто стучало сердце, постепенно замедляясь и успокаиваясь. Сзади догнала волна запахов, донесшаяся из зала перед смыканием стен коридора - горячий металл, горные травы, сложные химические ароматы и неприятный оттенок жженой кости.
Со времени объявления даты свадьбы я думал над подарком невесте. Приданого не требовалось, вернее, оно было таким, что даже великолепное моргенгабе жениха, для которого герр Шютце не пожалел раскрыть закрома Ордена, на фоне целого шунства смотрелось несколько блекловато. Как и следовало ожидать, старшей со стороны Дары стала Билара, а мой подарок в силу ряда обстоятельств должен был быть вручен келейно, в узком кругу самых доверенных и близких лиц. Тем не менее, я твердо намеревался преподнести достойный и запоминающийся дар, и плевать, что пару лет назад мне принадлежала лишь собственная кожа. Кое-какие соображения на этот счет появились быстро. Маг я или не маг, в конце концов?
Ха! Маг! Орден довольно быстро отказался от попыток обучения. Наши пути были столь различны, что точки возможного соприкосновения можно было по пальцам пересчитать. К тому же, дружба дружбой, но всех козырей раскрывать немцам я не собирался. Да и ученический ритуал пройти так и не удалось, отчего некромантский ИД мне не светил. Зато Дарзин, всем на удивление, обладала некоторым даром к магии Состояния - разумеется, направления некро. То-то ее нюхачество было столь своеобразно. В свое время мэтр Лирий в каких-то целях (я подозревал, в каких именно) успешно скрыл данный факт, да никого особенно и не интересовали подробности столь слабого дара. Теперь же Орден только что не устилал розами дорожки перед нею. Я и раньше не особенно опасался неприятных сюрпризов - немцы были правильными некромантами, и политику вели вполне здравую, к тому же я имел приватный разговор с магистром Стабом на тему взаимовыгодного спокойствия и процветания, ну а сейчас они и вовсе будут пылинки с Дары сдувать. А мой подарок еще более укрепит их в этом.
Подарок... Когда-то давно, в прошлой жизни, я читывал хорошие книги. В одной из них излагалась весьма любопытная идея, которая показалась настолько притягательной, что запала глубоко в душу. А теперь я имел в довесок к желанию еще и возможности, так что с удовольствием принялся воплощать давнюю мечту в действительность.
С началом работ трудности нарастали лавинообразно. В какой-то момент стало настолько тяжело, что я даже начал подумывать о смене подарка на что-нибудь другое... но достаточно было взглянуть на ночное небо и представить, как вз... В общем, плечи сами собой распрямлялись, находились новые силы, а клубки проблем постепенно разрешались или разрубались. Оставалось немного. В создание я вложил все свои знания, весь наработанный опыт и вдохновение, словом - все.
Вернувшись обратно тем же путем, я взглянул на подвешенную в центре зала полуметровую деталь сложной формы. Она висела на шестишкивной тали, концы троса которой уходили прямо в потолок. В сочетании с текучестью подвластного камня это давало вполне функциональный мостовой кран. Деталь висела неподвижно, только блики от колеблющегося пламени свечей плясали по стенам. Всего пятьдесят пять сантиметров по наибольшему размерению, но ее тяжесть вынуждала использовать полиспаст. Скольких усилий потребовало изготовление этих штук - подумать страшно. Сначала куча немертвых круглосуточно долбила твердую породу в карьере неподалеку от замка. Потом они тащили добытое к Скале и засыпали в разверстые в камне шахты. По ним порода попадала в специальную полость возле Источника, где я при помощи его Силы производил разделение элементов. Это само по себе было еще той задачей. Не справившись с проблемой в лоб, что и неудивительно, пришлось изобрести очередной магоизврат. Долгие медитации и концентрации над куском руды, когда я представлял, как каменные щупальца делаются тоньше волоса, еще тоньше, еще... пока не утончаются настолько, что становятся способны в буквальном смысле схватить и выломать из породы частицы заключенного в ней металла. Или сломаться сами. На первый кусок с кулак размером ушла неделя потогонных обессиливающих магических манипуляций. Потом пошло легче, когда общий принцип удалось распространить на более крупные объемы. Заодно пришлось натренировать разделение потоков внимания - а их требовались даже не сотни, для чего пришлось изобретать новую специальную методику работы с сознанием, затем постепенно пришло осмысление иерархических форм... Вот когда я по-настоящему понял реплику Йоахима о том, что создание ягера послужило Ордену паровозом для множества смежных отраслей. Действительно, одно тянуло за собой другое, то - третье, и так без конца.
Но все-таки, добыча металла столь извратным способом оставалась крайне неэффективна. Кислот же и щелочей не было, равно как плавильных печей и прочего высокотехнологического оборудования. Да и процесс получения я помнил только в общих чертах. С грустью уставившись на крошечную горку серой с металлическим отливом пыли - плод недельных усилий, задумался. ...! А какого... и ... сякого я до сих пор продолжаю думать в привычных, но совершенно неактуальных теперь терминах? Магия! Думай как маг! Думай... думай... ду-у-умай...
Из длительного аналитического транса вышел, когда уже стемнело. Но полученное-таки решение заставляло непроизвольно кривить губы в ухмылке. Ответ лежал столь близко, что поневоле становилось стыдно собственной близорукости. Дано: М-3.4, сиречь Земля, не дает - по крайней мере, мне, неопытному - отличить базальт от гранита, а пустую руду от металла. Скорее всего, где-то глубже есть, скажем, какое-нибудь М-3.4.11.105, соответствующее искомому, однако на таком тонком уровне я Стихией не владел. Но ведь мое-то М универсально! Таким образом, понемногу меняя оттенки Силы, можно методом научного тыка подобрать именно тот, что позволит управлять не всей общностью Земли, а лишь нужными частицами.
Мда. Легко сказать... Менять тип Силы я умел, но только скачками в четыре основных состояния, примерно как высоковольтный пневморубильник переключал. Теперь же требовались тончайшие манипуляции с дробными долями, иначе говоря, нужно было радикально повысить чувствительность шкалы делений моего магического верньера, перейти от ЛЭП к слаботочной электронике. Начался долгий поиск со множеством итераций. Каждый новый определенный промежуток состояний Силы при более пристальном рассмотрении распадался на более мелкие... и казалось, этому не будет конца. Постоянно болела голова от непривычных усилий - просто "шевелить хвостом" это одно, а выводить его кончиком иероглифы, причем каллиграфическим почерком, или вдевать им нитку в иголку - совершенно другое, и требует владения Силой на гораздо более высоком уровне.
Спустя еще две недели мозголомных тренировок и нащупывания пути вслепую я провел контрольный эксперимент. Раскрошил Буздыганом кусок руды в мелкую каменную долбанину - и тронул незримую нить нужного состояния. Подчиняясь приказу, из крошева потянулись тончайшие, почти невидимые ручейки серой пыли, завиваясь в подобие поземки и складываясь в растущую на глазах горку... Пробую пальцем... тьфу! Ошибка. То, что добылось из руды, совсем не соответствовало по плотности. Какой-то металл, да, но гораздо легче искомого. Железо, может, марганец. Тоже ценная штука, но не то, не то. Пробую снова. Лишь пятая попытка оказалась удачной. Пошла очень тяжелая лимонно-желтая, зеленовато-желтая и местами даже оранжевая пыль... Есть! ЕСТЬ!
Пожалуй, это было круче оргазма. Гораздо круче. Д что там, никакого сравнения. От избытка чувств я орал с вершины Скалы нечто невразумительно-матерное, ходил на руках и прыгал в первобытном танце, декламировал солнцу матерные частушки, что сами просились наружу, и снова орал, бессвязно и громко, крушил Буздыганом окрестные валуны и вообще буйствовал так, что распугал птиц и прочую живность на несколько километров вокруг.
После этого прорыва дела пошли быстрее. Набрав необходимое количество пыли, я принялся превращать ее в чистый металл. Та еще задачка. Полученная пыль представляла собой трехокись, или ангидрид, а отделить от нее атомы кислорода только силой разума, то бишь магии, я не мог - и понятия не имел, как это сделать. Трехокись следовало восстановить водородом или углеродом. Первое эффективнее для получения более чистого металла, но водорода у меня, естественно, не было. Зато второе убивало сразу двух зайцев. Кроме получения собственно металла, я получал еще и его карбид, который тоже очень бы пригодился. Уголь под рукой имелся, причем неплохого качества, и после серии опытов по прокаливанию, для чего пришлось сформировать в теле Скалы настоящую вакуумную камеру, методика, наконец, была разработана. Ах да, в ходе процесса превращения желтой пыли в белую ее объем уменьшался почти втрое, так что яма в карьере росла с угрожающей быстротой - равно как и отвалы за Скалой.
На очереди стояло получение монолитного металла. Мда. Свихнуться можно. Температура плавления материала такова, что даже в моем мире изделия из него производятся не литьем, а методами порошковой металлургии. А что делать бедному магу, у которого не завалялась в кармане установка по спеканию? Ага, это самое. Ду-у-умай... Так ничего не надумав, я со злости схватил каменным ковшом пригоршню порошка и сжал его в тесном объятии. Раздался противный скрип. Выплескивая накопившуюся усталость и злость, я продолжал давить, привлекая все большие и большие объемы Силы. Вместо ковша уже использовалось практически все тело Скалы, каждый кубометр которой создавал давление на крохотную камору глубоко в ее недрах. Обнаружился известный, но от этого не менее интересный эффект - камень в таких условиях постепенно становился пластичным, тек - причем помимо моей воли, не вследствие пронизывавшей его магии, а из-за действия законов физики. Но магия, как мне теперь было известно, первична - и я наращивал поток Силы, магия крепила камень и не давала ему смешиваться с металлом, а тот постепенно уменьшался в размерах и разогревался вместе со слоем прилегающего камня. Злость давно прошла, вместо нее пробудился интерес исследователя. Когда поток достиг предела - больше Силы я пока просто не мог контролировать - подержал раскаленный шар еще немного, а затем начал медленно отпускать. Уфф...
Проделанное оставило ощущение, что под прессом побывал я сам. Болело где-то глубоко внутри, очень странным образом, словно я потянул не какие-нибудь мышцы, а непосредственно сам магический дар. Зато на столике передо мною лежал блестящий металлический шарик, а проба на рычажных весах показала девятнадцать аналогичных объемов воды. Девятнадцать! Это означало, что достигнут самый настоящий успех. Недостающие три десятых плотности я списывал на образование карбида, насчет которого тоже имел кое-какие мысли.
Вот так и работал. Для обеспечения всех процессов мощности Источника не хватало (sic!), и приходилось тратить запасы накопленной камнем Силы, отчего хомяк на пару с паранойей едва не задушили меня. В часы отдыха я рисовал десятки и сотни эскизов, перебирал и отбрасывал тысячи вариантов конструкции и внешнего вида, прорабатывал кинематику и следил, чтобы при соблюдении должного уровня защиты оставалась какая-никакая эстетика.
Наконец, настал день, когда все детали были изготовлены. Оставался предпоследний, но едва ли не самый ответственный этап. Следовало зачаровать, заклясть наилучшим образом каждую деталь по отдельности и всю конструкцию в целом, причем используя не заемную, а только и исключительно личную Силу. Которой у меня в сравнении со Скалой было... Мда.
Адова работа. С одной стороны, она монотонно и безжалостно пожирала резерв, затуманивая разум усталостью, с другой, я должен был непрестанно и самым тщательным образом следить за наложением комплекса сложных заклятий, их правильной стыковкой и взаимодействием. Неверное шевеление - и вся работа над деталью насмарку, приходилось начинать все заново. Я скинул шесть килограммов, кожа на скулах натянулась до скрипа, а над мешками были видны какие-то небольшие глаза. Шестнадцать деталей пришлось полностью переделать, с нуля. Но вот и этот труд был исполнен. Впереди было самое главное.
Сборка завершилась, все детали находились на своих местах, подгонка и притирка также стали пройденным этапом. В последний раз я проверил свободу движений в шарнирах и тягах, окинул внимательным взглядом свое творение. Нет, никакая шероховатость не цепляла глаз. В магическом восприятии дела обстояли сходным образом - заклятия были сформированы, и вроде бы точно так, как дОлжно. Замагичивание закончилось... кроме одного финального штриха. И от того, удастся он, или нет, зависела судьба всего замысла, всех истраченных ресурсов, времени и сил. К сожалению, теперь от меня почти ничего уже не зависело.
В чистом ночном небе обе луны достигли высших точек, и наступил долгожданный момент истины. Тщательно подавляемое волнение то и дело прорывалось из-под маски спокойствия. Пора! Я движением ладони затушил свечи, но миг полной темноты тут же сменился пляской сумрачных теней на стенах зала. В такт биению сердца стал наливаться призрачным зеленым свечением сложный рисунок в центре пола, выполненный узкими канавками с тяжелой блескучей жидкостью в них. В центре узора находилось мое творение, оно лежало на полу компактной массой с плотно сложенными конечностями, занимая наименьшую возможную площадь. Рисунок разгорался все ярче и ярче, а в груди и голове по мере этого росло чувство ноющей тяжести. Несмотря на проведенные за заполнением деталей недели, несмотря на десятикратный коэффициент, одному мне явно недоставало Силы. Долго удержать поток потребной мощности я не мог. Но долго и не требовалось. Как только цвет свечения скачком изменился, превратившись в неописуемый оттенок зеленого - цвет яда, цвет смерти, - что свидетельствовало о верном исполнении ритуала, я воззвал.
- О Милосердный! Взываю к тебе! Рассекающий Нити, Бегущий-в-Тенях, Быстрый Танцор, Тихая Поступь - силою крови своей призываю - явись!
Несколько бесконечно долгих мгновений ничего не происходило, затем тени на стене сложились в зыбкий силуэт очень высокого человека с кошачьей головой и широкими лапами вместо кистей. Из правой лапы тянулись три изогнутых когтя в локоть длиной. Странное ощущение присутствия наполнило зал, словно бы каждый камушек на полу стал опасен для жизни, словно любое неосторожное движение обязано было закончиться фатально, словно в воздухе повсюду дрожали незримые лезвия, в любой миг готовые рассечь плоть. Тень шевельнулась, налилась глубиной и резкостью, и присутствие сменило ощущение взгляда. Это было гораздо, гораздо хуже. Взгляд не обращал никакого внимания на плоть, он смотрел, казалось, прямо в душу, осеняя ее чистым холодным чувством последней черты, за которой начиналось бесконечное ничто. Нет, это ощущение было невозможно адекватно выразить.
Пляшущие тени вокруг силуэта сложились в странные знаки и символы, значение которых безо всякой моей воли проявилось в оцепеневшем мозгу. Вдруг вспомнились незабвенные строки:
"Засверкали в ответ чешуи На взнесенной мостом спине, Как сверкают речные струи При склоняющейся луне. -- И, кусая губы сердито, Подавляя потоки слов, Стал читать на них Морадита Сочетанье черт и крестов."
И я внимал. Если спрессовать оттенки смыслов, то в грубом переложении в слова это звучало бы так: "Ты просил - и я явился, смертный. Чего ты хочешь?" Я в ответ взглянул прямо туда, где у Тени могли бы находиться глаза, и каким-то инстинктивным внутренним движением раскрылся. Вдруг стало очень холодно, будто по венам вместо крови потек жидкий гелий. Не-вы-но-си-мо. Разом задрожали все мышцы. Захотелось рухнуть на пол, обхватить себя руками и свернуться в позе эмбриона. Сдерживаться удавалось лишь с великим трудом, пока огромный спокойный взгляд пронизывал меня насквозь, как бабочку - игла энтомолога. Новые узоры на стене. "Интересно... Ты верно понял. Да будет так." Что-то сдвинулось вокруг, горящий призрачной зеленью узор непостижимым образом вывернулся сам в себе и превратился в другой, намного более сложный, хотя и имеющий слабое сходство с предыдущим. В магическом восприятии прянула волна исполинской силы и сложности, и я ощутил, как едва не рвется сознание в попытке уместить в себе все подробности происходящего. Спустя один удар сердца все закончилось. Дикая слепящая боль схлынула, тени на стенах вернулись к прежнему хаотичному бегу, и только воздевшая себя на крепкие лапы конструкция - нет, уже создание! - обратила ко мне свою морду, подсвеченную угасающими языками пламени в пустых канавках узора.
Она была красива... Несмотря на отсутствие видимых признаков пола, как-то сразу становилось понятно, что это именно она. Законченное совершенство линий, изящество плавно перетекающих одна в другую форм. Гордо посаженная голова на грациозно выгнутой шее, глаза - два бездонных ночных омута с десятками искорок-зрачков, четко прорисованные лапы - шестипалые, сухие и подвижные передние и могучие четырехпалые задние. Когти на них посверкивали узкими светло-серыми лезвийными полосками. В ней было ровно четыре с половиной метра от ноздрей до листовидной кисточки хвоста, массу я тоже помнил с точностью до грамма. И с удивлением и восторгом я заметил в своем создании не предусмотренные проектом отличия. Изначальный стальной с тусклым белым отливом цвет поверхностей сменился блескучим, грозным, грозовым ферберитово-черным оттенком. Изумительно! Точно подогнанные детали изначально были гладкими - но теперь щеголяли чешуей странных очертаний, то ли выступавшей барельефом из металла, то ли действительно наросшей поверх. А главное - глаза. Сам я их сделать не мог и надеялся лишь на последний шаг... не зря!
Взгляд этих удивительных глаз неотрывно держал меня в захвате, подобно станции сопровождения целей, при этом я ощущал в них некое странное движение, словно остальные зрачки рассматривали зал, фокусируясь разом на множестве интересных им вещей. Мои губы сами собой начали разъезжаться в торжествующей улыбке, волна дикого восторга неудержимо поднималась и распирала изнутри. Получилось! У меня все получилось! Я прошептал пересохшим ртом:
- С рождением, дитя! - и оглушительно громким показался шепот в тишине заклинательного зала. Ее взгляд целиком обратился на меня - невероятно странное ощущение! Казалось, десятки невидимых прожекторов собрались в единый гудящий от напряжения луч, который разом слепил и пронизывал насквозь. Давно потухли последние огоньки узора на полу, а мы все смотрели друг на друга в прозрачной темноте; я просто любовался ею, а она - читала меня, как раскрытую книгу, стремительно набираясь знаний. Наконец, во мне возник ее кипящий пузырьками любопытства вопрос.
"Какова моя судьба, создавший?"
Я хрипло рассмеялся, из последних сил удерживаясь на деревянных ногах. Подчиняясь невысказанному приказу, камень потолка расступился и открыл бархатно-черное ночное небо, поразительно прекрасное, густо усыпанное бриллиантами разноцветных звезд и дивными ликами сестриц-лун - чистым, словно умытым росою белым и круглым, слегка чумазым и закопченным желтым.
- Вот твоя судьба! Лети!
С гулом распахнулись широкие крылья... и если раньше я любовался, то теперь просто онемел от восхищения, впитывая невероятное зрелище всем своим естеством. Изначально крылья я сделал перистыми, набранными из длинных широких полос, которые могли складываться в нескольких местах на манер веера, однако теперь меж ферберитового цвета полос металла тянулись полотнища серого тумана, самый вид которых навевал мысли о Последних Пределах. Однако она медлила.
"Создавший. Ты должен дать мне имя."
- Оно у тебя уже есть. Вглядись в себя! Кто ты?
Взгляд невозможных глаз стал отсутствующим, тут же вернулся обратно - но уже с новым выражением.
"Да. Имя мне- Ниббана."
Мне на мгновение стало жутко. Это слово я слышал и раньше, но никогда - в таком контексте. Она явно имела в виду прямое его значение, на языке пали означавшее "прекращение, угасание"... Что это? Просто случайное совпадение? Концептуально-семантическая связность миров Древа? Туннелирование информации?
Крылья дрогнули, и все посторонние мысли тут же вышибло у меня из головы. Мощные ноги легко швырнули изящное, но массивное тело вверх, взмах крыльев с великолепной небрежностью превратил высокий прыжок в полет, меня чуть не сбило с ног тугим ударом спрессованного воздуха, и спустя секунду вольфрамовый дракон Ниббана растворилась в ночной тьме.
Я тяжело рухнул на пол прямо там, где стоял. Сил не осталось никаких, угасающего сознания хватило лишь на то, чтобы попросить Скалу, и камень под спиной стал теплым, уберегая от ночной прохлады.
Пробуждение оказалось не из приятных. Тело не болело, однако вчера я отрубился настолько капитально, что не заметил, как возвратилась Ниббана! К лицу подкрался солнечный луч, я попытался отползти, от этого окончательно проснулся, открыл глаза - и едва не зарядил на голом рефлексе убойным заклятием. Сфера праха повисла буквально на кончиках пальцев... Не уверен, что она возымела бы какое-нибудь действие, но приложить приложил бы - удержался только чудом.
Надо мной нависала драконья морда, совершенно неподвижно, как вольфрамовая статуя, лишь эти невероятные глаза жили своей жизнью. В свое время, разрабатывая облик дракона, я нарисовал великое множество эскизов, стараясь добиться максимального эффекта. Ну что сказать - добился. На собственной шкуре прочувствовал, как оно получилось.
Вскочил на ноги, пустил по телу волну мышечных сокращений, проверяя его исправность, потом сделал десяток выпрыгиваний, сколько-то отжался на руках, крутнул сальто. Дожигая ударную дозу выделившегося адреналина, сделал четвертый комплекс, тот самый, при помощи которого дошел до создания пронзающего луча. Три шага и один удар. Очень простая дорожка, но до понимания сути этого комплекса я стал доходить лишь в последнее время. Внешняя сторона в нем не имела никакого значения, главным было то, как он выполнялся.
Ниббана все это время внимательно смотрела, но по-прежнему оставалась неподвижна. Почувствовав, что снова могу соображать, я подошел к ней. Свет полудня, льющийся с разверстого потолка, высветил ее во всей грозной красоте. Смотрелась она совершенно по-новому... хм, а как ее называть-то? Дракона? Драконица? Драконихой как-то не хочется, в воображении сразу встает огромная брюхатая самка, этакий бурдюк с крылышками, тогда как передо мной находилось живое... блин, немертвое воплощение силы и изящества. Проведя рукой по облитому чешуей плечу, я ощутил под ладонью наждачную шершавость. Судя по всему, каждая чешуйка - все-таки они были отдельными элементами, а не барельефом - имела гладкую корневую часть и основной щиток, покрытый чем-то вроде мельчайших темно-серых шипиков. Интересно, как Ниббана может летать? В ней ведь весу, как в двух слонах. То есть, я понимаю, что в воздухе ее держат вовсе не крылья, но практическая реализация этого...
- Ну что, налеталась, красавица?
"Да.Было хорошо. Создавший, помоги."
- Конечно. Что тебя беспокоит?
"Не знаю точно. Я неполна."
- А, это. Я знаю, в чем дело. Как стемнеет, пойдем знакомиться с твоей хозяйкой. Ты сможешь унести меня на себе?
Правая лапа драконицы неразличимо-слитным движением метнулась вперед, обхватила меня за пояс и аккуратно приподняла на пару сантиметров.
"Да. Легко."
- Тогда пока отдыхай.
"Я не нуждаюсь в отдыхе."
- Да? Тогда подожди немного, я умоюсь и поем, а потом мы посмотрим, как ты устроена.
"Ты создавший. Ты не знаешь, как я устроена?"
- Я создал твое тело и магию, но сотворил тебя все-таки маэстро Йегус.
"Рассекающий Нити. Да. Я несу Его отпечаток.Буду ждать."
- Ну вот и хорошо. Я скоро.
Быстро подкрепившись, я вернулся к Ниббане. За это время она ни на йоту не изменила позы, в которую уселась после нашего разговора. Она по-кошачьи обвила хвостом лапы, туго сложила крылья, отчего они стали почти незаметны, а спина казалась странно широкой. Листовидный кончик хвоста лежал перед лапами, на треть вонзившись в камень пола - небрежно, без усилий. Он тоже был черного цвета, окаймляясь тонкой серой полоской.
Я приступил к обследованию и тут же обнаружил множество удивительных вещей. Заклятия, которые я так долго и трудно вкладывал в металл, слились в единую систему, сложность которой выходила за рамки моего понимания. Вот просто - выходила, и все. Мне не удалось даже сделать дамп этого поистине Великого заклятия, никакой гипермнезии на это не хватало.
Металл тела драконицы напитался Силой и начал проявлять совершенно нетипичные для него свойства. Скажем, внутри он был пластичным и текучим, ближе к поверхности начинал становиться тверже и тверже, ну а режущие части когтей и зубов и шипики на чешуе определенно состояли из карбида вольфрама. Аналогия напрашивалась прямая - подвластный мне камень Скалы, однако при всем внешнем сходстве, отличия были принципиальны. Скала имела природное происхождение, слагавший ее камень был текучим вследствие проявления обычной пластичности материалов при сверхвысоком давлении. Источником этого виртуального давления служила наполнявшая его Сила Источника. Спустя еще миллион лет ее станет настолько много, что кристаллическая решетка камня окажется полностью разрушенной, и он станет аморфным. А магически активированный вольфрам Ниббаны был подвижен по совершенно другим причинам. Как я понял, сам по себе металл оставался твердым - воздействие магии шло не на его агрегатное состояние, а на саму природу вещества, на глубинные свойства материи. Вольфрам нес на себе четкий отпечаток силы Йегуса - одного из высших персонализированных аспектов магии Состояния. С некоторой натяжкой можно было говорить о полубожественном происхождении драконицы.
Совершенно автоматически я начал прикидывать возможное оружие против такого существа. Скажем, сначала как-то получить свободный от магии участок тела, затем вмазать туда посильнее чем-то ударно-раздробляющим. Технический вольфрам, который я получил - довольно хрупкая штука, ударная вязкость его низка... нет, стоп. Карбиды ведь в ходе магического ритуала перемещены - ранее растворенные в структуре металла, теперь они сконцентрировались в кромках когтей. Что мешало остальным примесям и вовсе покинуть его? А вольфрам, очищенный до простого вещества, имеет порог хрупкости лишь в области глубоких минусовых температур. Выходит, способов борьбы может быть три. Первый и основной - быстрые ноги. Поскольку дракон летает, желательно вообще освоить телепортацию. Второй - артефактное оружие большой мощности. Например, заморозить и дербалызнуть. И третий - магия. Тут ничего определенного навскидку сказать было нельзя, вполне могло случиться так, что правильно подобранным слабеньким заклятием можно подобрать ключик к магической структуре драконицы - а может, единственный способ с ней справиться - это гвоздить тяжелыми заклятиями уровня Элиш.
И все это великолепие создал я? Даже самому не верится. Впрочем, чего бахвалиться - изначальная задумка была гораздо проще и топорнее, это после разговора с Йегусом ритуал повернулся совсем в другую сторону. Почему, все-таки, эта сущность помогла мне? Как он там сказал - "ты понял верно"? Неужели из-за этого? Изучая магию Ордена, я заметил, что некроманты привычно и отработанно заклинали плоть, кровь, кости и все такое - но возможно, стоило взглянуть на вещи шире? Могли же они омертвлять различные субстанции - почему бы не пойти дальше? В математике введение мнимой единицы позволило развить огромную новую область, всего из-за одного допущения. По аналогии я предположил, что действие той же Силы можно распространить и на иные объекты, в том числе никогда не бывшие живыми. В самом деле, если может быть зомби-труп, то почему бы не быть зомби-снегу или зомби-металлу? Гм, если некромант воистину силен и искусен, то даже существование зомби-бога не представляется таким уж оксюмороном. Найти подтверждение этой гипотезе удалось на удивление легко, а вот разработать практически применимые заклятия - у-у, это отдельная песня...
"Уже ночь. Пора лететь." - прервал мои размышления сигнал драконицы. Что? Неужели... Точно, целый день пролетел незаметно в исследовательском экстазе. Да-а-а...
Я кивнул, она склонила голову и, дождавшись, пока я найду более-менее подходящее для сидения место у основания шеи, упругим толчком взметнулась в воздух. Мелькнули и исчезли смыкающиеся лепестки свода, и в лицо ударил холодный свежий ветер. В ушах засвистело, это быстро росла скорость, с каждым взмахом широких крыльев скоростной напор становился все сильнее, ветер превратился в ревущий ураган, едва не сдиравший меня с Ниббаны. Пришлось полностью расправить ауру, чтобы хоть как-то выдерживать этот бесконечно длящийся удар огромного твердого кулака. Можно было поставить какую-нибудь разновидность щита, но воздушных я не знал, а другие требовали для поддержания массу сил. К тому же, щит был бы заметен издалека для всех обладаюших даром - а главное, он представлял собой замкнутую оболочку, в которой просто невозможно было бы сидеть на драконе. Я не предполагал, что в ближайшее время удастся полетать, и не заморачивался разработкой подходящих заклятий. Аура же сдерживала негативные воздействия в пассивном режиме, представляя собой область, в которой магическое давление дара преобладало - ну, или хотя бы оказывало серьезное влияние - над физическими эффектами. Аура тоже довольно сильно "фонила", но поверх нее можно было накинуть маскировочное заклятие, компенсирующее колебания фона, что я и сделал. Конечно, лучшим способом замаскировать ауру было ее полное свертывание... тьфу, мысли уже по кругу пошли. Сделав над собой усилие, я "остановился" - полностью прекратил мыслительный процесс, выкинул все из сознания и погрузился в созерцательное безмолвие.
Ночь была прекрасна. Звездный свет лился из невообразимой дали, вырисовывая под нами контуры гор, луны перемигивались и играли в пятнашки с облаками, чистый воздух живительными струями лился в легкие, и мерно взмахивали по сторонам изумительные туманно-перистые крылья. Да уж, летать на самолете и на драконе - "две большие разницы". Самый прозрачный иллюминатор не передаст этого восхитительного ощущения рассекаемого воздуха, ветра прямо в лицо и бесконечной свободы...
Долго пребывать в состоянии восторженного безмыслия не получилось, мозг вновь начал работать - зато, освобожденный от мусора и обрывков мыслей, задался вполне насущной задачей. Полностью сконцентрировавшись на канале магического восприятия, я стал следить за полетом драконицы, пытаясь понять, как именно летает создание, целиком состоящее из столь "крылатого" металла, как вольфрам. Оказалось, это многосторонний процесс. Здесь было и уплотнение воздушной среды под крыльями, и расширение их самих - туманные полотнища, уже незримые, простирались далеко за пределы маховых перьев. Тут же и заигрывания с собственным весом, и что-то еще более серьезное, похожее на магию пространства - у меня сложилось впечатление, что примерно по средней линии тела Ниббаны проходила граница раздела двух сред, примерно как мяч архимедова сила выталкивает из воды в воздух, так же и здесь, пространство под драконицей почему-то хуже "терпело" нахождение ее тела в нем, нежели вышележащее, и стремилось вытолкнуть его из себя. Страх и ужас. Что называется, почувствуй себя дошколёнком. В конце концов, я стал тупо запоминать все подряд, оставляя разбирательство на потом. Что печалило, таких вот "напотомов" у меня накопилось уже очень много, а понять и освоить за годы нахождения в этом мире удалось едва ли одну десятую.
Впереди показались очертания знакомых гор. Вот и замок Морг, на Дозорной, самой высокой башне, развевался хоруг Торров, на башне пониже имелся баннер Ордена некромантов. Ничего не изменилось. Я сформировал магическую опознавалку, внешне выглядевшую как клуб серого дыма. Вскоре из донжона в ответ донеслись аналогичные знакомые ощущения - это опознался магистр Шютце. Моей чувствительности хватало, чтобы не только принять ответ, но и установить по индивидуальной манере магичения личность отправителя.
Еще десять минут пришлось покружить над замком, пока там отзывали лишние глаза стражи вниз и собирали комиссию по встрече на крыше донжона. Внезапно драконица негромко курлыкнула. По крайней мере, именно так я мог описать изданный ею странный звук. Интересно, она может производить звуки! Этого я тоже не закладывал при создании...
"Я чувствую. Там ОНА. Нужно туда." - и Ниббана безо всяких указаний самостоятельно завалилась в крутой вираж, переходящий в почти отвесное пике. Я улыбнулся про себя. В каждую деталь ее тела и во все тело в целом я с десятикратным коэффициентом вложил магию Смерти - и идентификатор поднявшего мага. Идентификатор Дарзин.
- Только меня не разбей всмятку, я хочу при встрече выглядеть прилично.
"Да, создавший."
Мы падали, даже быстрее, чем тяготение земли влекло нас вниз, площадка донжона быстро приближалась, и я изо всех сил желал, чтобы ни у кого не сдали нервы и нас не встретили чем-нибудь... сильнодействующим. Двести метров... сто... пятьдесят... за долю секунды до удара крылья развернулись поперек, и у меня стремительно начало меркнуть зрение. Перегрузка навалилась потным мамонтом, в позвоночнике зародилась лютая боль, обещающая через миг превратиться в хруст и треск... и все разом прекратилось. Момента касания я не заметил, когда зрение вновь вернулось ко мне, мы уже спокойно стояли на крыше. Тормозной путь и перегрузка явно не соответствовали развитой нами скорости. Магия, блин.
Впереди стояло четверо людей. Их накрывал коллективный щит на основе магии Смерти со вкраплениями прочих стихий, за ним угадывались индивидуальные щиты магистров и адепта, а также могучий артефактный щит хозяйки этого замка. Хм-м, у коллективного щита четыре полюса, это что же, Дара уже научилась работать в резонансе? Здорово, это сильно поможет ей в общении с подарком. Дождавшись, пока тело отойдет от ударного торможения, я поднял руку в приветствии.
- Гутен морген, партизанен!
Пара секунд тишины, и щиты с хлопком спали, а Йоахим Панцер, пытаясь справиться с удивлением, ехидно ответил:
- Что-то раннее у тебя утро, Рэндом. Кто это у тебя?
- Не у меня, а со мной. - механически ответил я, не сводя глаз с Дары. Она была красива, как бывает красива любящая и любимая женщина. С последнего раза, когда я ее видел, она чуть пополнела, ровно до той степени, когда фигура из худощавой превращается в стройную, охотничья жилистость тела уступила место девичьей упругости, а грудь натягивала лиф платья, казалось, начисто игнорируя гравитацию. Да, кожаную куртку сменило долгое, шитое серебром платье. Впрочем, дар хорошего Нюхача никуда не делся, должно быть, Дара ощутила нас, как только мы появились на горизонте.
- Шунна Торр, истархани и-Морг, - церемонно произнес я, припав на колено. Ее дивные изумрудно-зеленые глаза обратили ко мне свои странно расширенные зрачки. Мимолетное непонятное выражение мелькнуло в них и исчезло. - Прими мой свадебный дар, преподносимый от чистого сердца. Да будет ваш союз успешен. - и шепнул уже в сторону: - Вот ОНА. Иди же к ней.
И драконица пошла. Медленно, по одной переставляя лапы и неотрывно глядя на девушку. Дарзин тоже прикипела к ней взглядом и столь же медленно пошла навстречу, раздвинув плечами магистров. Попытка Никаса закрыть ее своим телом осталась попросту незамеченной. На полпути между нами они встретились - человек и дракон, и замерли, едва не соприкасаясь носами. Мы с некромантами стояли не дыша, тихо-тихо внимая таинству Запечатления. Наконец, рука Дары поднялась и погладила драконицу по морде. Едва слышно девушка произнесла:
- Ниббана.
Та в ответ коснулась длинным, стального цвета раздвоенным языком ее щеки, губ, век, втянула фигурными ноздрями запах и тихо и мелодично мяукнула. Должно быть, она безмолвно ответила еще что-то, как это было со мной, потому что Дара вдруг улыбнулась. Я сказал:
- Дай ей своей крови.
Не раздумывая, девушка уколола ладонь о гребневый шип и подставила руку. Как только язык Ниббаны коснулся крови, произошло что-то вроде бесшумного взрыва. Волна Силы прянула во все стороны, знаменуя завершение Запечатления. Девушка и дракон - их швырнуло в объятия друг другу. Дара обняла Ниббану за шею, а та склонила голову ей на плечо и со всех сторон охватила крыльями, как диковинным плащом.
Я постарался как можно лучше запомнить эту картину, собираясь при случае изваять ее... в чем-нибудь. Выражение лиц некромантов послужило мне лучшей наградой за все приложенные усилия. Они-то сполна - ну, как они думали - могли оценить мощь драконицы. А уж четко ощущаемый ими в ее магии след Бегущего-в-Тенях вообще погрузил их чуть ли не в религиозный экстаз. Пожалуй, она тянула не менее, чем на пятый класс опасности, и что-то подсказывало мне, что вполне может относиться и к шестому. Теперь у Дары был действительно надежный защитник.
Потом потрясающее мгновение прошло, Дара мягко высвободилась из плена крыльев и подошла ко мне. Снова этот взгляд... Как и раньше, она смотрела не в глаза, а в душу, и я ничего не мог бы утаить от нее. Изумрудные озера были полны влагой, а на их дне читалось дикое смешение чувств. Радость и горечь, восторг и печаль, боль встречи и нега единения... все разом. Потом она обняла меня, прижалась всем телом, мои руки почти против воли поднялись и тоже притянули ее, крепко-крепко. Краем глаза я поймал взгляд Вентела, но мне сейчас было наплевать на него. На богов и людей, на жизнь и смерть - вся моя вселенная сейчас заключалась в ней. Потом я заставил себя разжать руки, с таким внутренним сопротивлением, будто гнул титановые балки, Дара отступила на шаг и, справившись с голосом, ровно произнесла:
- Маг Рэндом, благодарю тебя за воистину великий дар и с радостью принимаю его. Ты всегда будешь желанным гостем в нашем замке. - и совершенно прямой спиной чуть склонилась в поясе. Рядом с ней встал Никас Вентел, будущий шуннин-эл, консорт, и, так же тщательно контролируя голос, сказал:
- Мы благодарим тебя, маг Рэндом.
Ну, вот и обменялись камушками. Я - когда обратился к одной только его невесте, он - когда опустил в речи, принимает ли дар. Впрочем, ладно, далеко не зайдем, нам еще долго работать вместе. Тут в разговор вступил Отто, магистр Шютце.
- Ты к нам собираешься?
По-моему, он сначала собирался прямо сейчас пригласить посидеть на замковой кухне и выпытать все подробности о создании дракона, но вовремя спохватился. Как бы ни было велико влияние Ордена, Дара, как полновластная шунна, не могла спустить подобной вольности никому.
- Увы, у меня там очередной эксперимент идет, и мне край нужно успеть обратно. Выберусь к вам через... э-э, два месяца, хорошо?
Немец кивнул, а я обратился к Даре:
- Твоя красавица меня подбросит до дома?
Она согласно качнула ресницами, а Ниббана грациозно изогнула шею и согнула на манер ступеньки лапу. Утвердившись на месте, я прощально махнул всем рукой, и под мой громкий крик "Ййэээхххх!" вольфрамовая молния прянула в темное небо.
Места назначения мой крылатый экспресс достиг быстро. Я спрыгнул вниз, Скала отозвалась дрожью узнавания под сапогами. Я повернулся к драконице, а та вдруг потянулась вперед и коснулась языком моего лица. Он был теплый и мягкий, даже не скажешь, что сделан из чистого металла.
"Теперь я завершена. Я благодарна, создавший." Не дожидаясь ответа, она развернулась и спрыгнула со Скалы, на ходу раскрывая крылья. Спустя несколько секунд ее силуэт вновь поднялся над краем и споро пошел вверх. Я провожал ее взглядом, пока черная точка не скрылась за тучами. Потом спустился вниз, лег и заснул мертвым сном. Это путешествие вымотало почище суточного бега. Последней мыслью было: "Хочу на курорт".
***
Наутро я проснулся от того, что все тело Скалы вздогнуло, словно от удара током. Мгновенно оказавшись на ногах, я подхватил стрижающий меч и огляделся. Но вокруг была все та же спальня, и никто не лез из-за шкафа с ножом в зубах. Сообразив, что всплеск был вызван магической причиной, я потянулся чувствами к камню. Еще один укол позволил выяснить, что, собственно, происходит.
А происходил гость. Он стоял у подножия Скалы и ждал, время от времени покалывая ее магическими импульсами. Одно это показывало, что гость очень непрост - импульсы были столь сильны и так мастерски сконцентрированы, что проникали в камень чуть ли не на десяток метров. И это обычные, почти неоформленные сгустки Силы! Маг обладал стихией Огня, щедро сдобренной Силой Света, в нюхаческом восприятии представлялся глыбой спокойной холодной уверенности - отличный самоконтроль для огневика! - ну а при "взгляде" через канал магического восприятия я едва подавил желание схлопнуть канал. Маг был потрясающе, невероятно силен, и это только то, что просачивалось через небрежную маскировку, а мало не бесконечные слои сложнейших заклятий вокруг него ветвились даже не миллионами - миллиардами параметров. Структура резидентного щита мага могла бы свести с ума одним лишь своим видом.
Я с силой потер мочки ушей, разгоняя мозги на всю катушку, глубоко вдохнул и выдохнул, после чего дал камню команду ответить.
- Слушаю.
- Мохан Бисс Химайра, Таумиэль Огня. Ты будешь говорить со мной, маг Рэндом.
От его спокойного, даже чуть равнодушного голоса вся кожа на теле взбугрилась мурашками. Таумиэль! Высший маг восьмого ранга, круче только легендарные Эсфирот. Ходячая термоядерная боеголовка. Многоразовая боеголовка. Мда. Пока разум пытался сообразить хоть что-то, тело самостоятельно ответило:
- Входи и будь гостем, Высший.
Пока он поднимался в лифте, вернее, транспортной вакуоли, движущемся внутри камня воздушном пузыре, я разворачивал комплекс заклятий, уже довольно давно разработанный совместно с немцами как раз на такой случай. Радовало, что удалось предугадать даже тип Силы явившегося мага - Огонь являлся наиболее неприятной для некромантов стихией, а жизнюки не очень-то жаловали ОСО. Плохой стороной ситуации был ранг прибывшего. Мы полагали, что световиков курирует кто-то из Саму или, на крайний случай, Элиш, в старательно распространяемые сказочки об отсутствии мирских интересов у магов, начиная с Архонта, никто не верил - но Таумиэль! Не факт, что удастся справиться с ним, слишком уж умелы и мощны были маги подобного ранга. Все равно что пойти на тунца, а подцепить белую акулу. К тому же, по некоторым невнятным намекам, их сила зиждилась не только на рациональной магии. Сама градация рангов, их названия подсказывали, что все не просто. Но кости уже брошены, и ничего не оставалось делать, как продолжать игру. Вообще, я надеялся обойтись без драки, одним разговором, поскольку примерно представлял себе цели гостя.
Еще пару минут до встречи я продолжал собирать всю доступную информацию - транспортная вакуоль кроме основной функции выполняла еще и роль пассивного сканера. Пассивного, потому что я опасался непредсказуемой реакции Бисс Химайры на попытку активного прощупывания. Может быть, он лишь усмехнулся бы презрительно, а может - разнес бы половину Скалы. Ну что сказать... Силен, ох и силен! Там, где я за секунду выкладывался на полную, создавая, например, дождь праха - он мог бы держать его непрерывно, и при этом заниматься еще несколькими другими заклятиями. Его щит был таков, что я не смог бы раздавить его даже при помощи всей Скалы, хотя без особых сложностей на холодную прессовал вольфрамовый порошок в монолитные шары. Но сила сама по себе являлась лишь самой меньшей из опасностей. Искусство Мохана тоже было велико. Стоя в лифте, он исподволь прощупывал камень какими-то очень тонкими и слабыми заклятиями невероятной сложности и изощренности. Если бы не Нюх, я вообще бы их не заметил. В общем, мне едва удавалось удерживать контроль над Скалой, и то за счет... эм-мм... высокого сродства - трудноописуемого параметра некоторой тождественности долго взаимодействующих объектов. Пожалуй, мне удалось бы отсидеться в глухой обороне, полностью закуклившись в Скале и используя для защиты всю мощь Источника, но не более того. И не теперь, когда маг уже находился внутри.
Наконец, лифт доставил его наверх. За несколько секунд до того, как гость предстал передо мной, я закончил подготовку и загнал сознание в особое трансовое состояние, в котором я мог напрямую ощущать "каркас мира". За почти два года упорных изматывающих тренировок удалось добиться одиннадцати минут нахождения в нем. Это был предел, больше нервная система такой сверхнагрузки просто не выдерживала, даже с использованием обеих дополнительных нейронных сетей. Потом шла резкая фрустрация сознания и коллапс. В первый раз перейдя порог, я выжил только благодаря своевременной помощи орденских медиков. Ох и наслушался потом от всех... Как бы там ни было, сейчас это состояние являлось моим единственным шансом - на порядки уступая огневику в силе, противопоставить ему можно было только асимметричные меры. Крайне асимметричные.
Ну, вот и гость. В стене зала образовался овальный проем, и оттуда быстрой уверенной походкой вышел маг восьмого ранга Мохан Бисс Химайра, Таумиэль Огня. Где-то по краю сознания скользнуло запоминание внешнего вида - высокий худощавый мужчина средних лет, на плечах длинный, ниже колен плащ, под ним длинная куртка светло-серого цвета и такие же брюки. На ногах коричневые сапоги из тонкой кожи. Кисти рук ухоженные, с гибкими музыкальными пальцами, черты лица твердые, резкие, орлиный нос, меж бровей глубокая складка. Гладко выбрит, длинные черные волосы собраны на затылке в хвост. Но все эти детали становились совершенно незначительными при взгляде ему в глаза. Вот где гнездилась Сила. Блестящие черные глаза буквально светились умом, холодным, но не отрешенным, стальной непреклонной волей и подчиняющей властностью. От мага исходило ощущение с трудом сдерживаемой мощи, казалось, ослабь он на секунду контроль, и все вокруг потонет в море испепеляющего пламени. Впрочем, возможно, так оно и было. И еще кое-что. Его взгляд чернел очень знакомым выражением, той же бездонной глубиной, весьма характерной, которая была мне хорошо известна и которую в этом мире я видел только у одного человека - у себя в зеркале. Маг явно владел техникой гипермнезии. Что?! Внимание!
Это было... плохо. Собственно, это требовало перерасчета всего плана - возможно, стоило попытаться убить его, даже не вступая в переговоры, поскольку опасность возрастала во много раз. Та-а-к... Нет. Все же нет, критерий опасности подошел совсем близко к граничной черте, но не перевалил ее. Вернее, черта допустимости тоже повысилась, поскольку новые соображения легли и на ту сторону весов.
Все это умствование не заняло и пары секунд, пока маг шел навстречу. Он пожелал сразу взять быка за рога:
- Маг Рэндом, ты поможешь Ордену Света Очищающего взять под свой контроль твое бывшее шунство.
Да-а, с манерами у него туговато. А поздороваться? Впрочем, носорог тоже плохо видит, но это совсем не его проблемы.
- Каков мой интерес? - добавить пару нужных ноток в голос, очень-очень естественно, я ведь и в самом деле польщен и заинтригован тем, что такой небожитель снизошел до рядового мага. И еще я боюсь его до коликов.
- Орден снимет претензии по поводу убийства своих адептов. Ты получишь возможность отомстить некромантам. После взятия замка заберешь золота, сколько сможешь унести. А еще ты сейчас останешься жив.
Есть! Я удержал маску на своем разуме и лице, но глубоко внутри часть меня заплясала и запрыгала от радости. Есть! Полтора года дикой задержки в развитии начали, наконец, окупаться. За это время я мог бы досконально разобраться с креслом и вообще с залом Древних, провести не одну сотню опытов, усилить свой организм и развить свои способности. Я приступил бы к созданию химер и внедрению новых биоформ... да много чего сделал бы. Вместо этого Орден показательно развел и кинул, как лоха, необычного, но в плане политики совершенно беззубого мага. Сместил с шунства, поставил вместо него свою марионетку и уже почти выдал замуж ее за одного из своих адептов. Возможно, некроманты даже сумели промыть этому магу мозги, вон как он безвылазно в горе засел.
- Этого мало. - ответил я почти не дрожащим голосом.
Бровь Таумиэля приподнялась менее, чем на миллиметр, а во взгляде мелькнуло жалостливое удивление. Пришлось заторопиться:
- Мне нужна одна женщина. Всего одна. Понимаете, она мне сразу понравилась, такая красивая, гордая, но я бы ее медленно согнул, она бы делала все, что я захочу... - облизнуть губы - а эти... они так не умеют, только ломать, а она гордая... они ее убьют, как только она родит наследника от... этого. А вам она тоже станет не нужна, как только... - маг не стал слушать дальше этот бред:
- Возьмешь ее, нам она ни к чему. Все?
Сгибай спину, сгибай, я тебе сказал! Теперь проси то, в чем он должен отказать и одернуть мое ничтожество.
- Ее обидел ваш шун Данарий... э-э... шун Данн... - и снова он резко прервал меня. На лице мага появилась тень скуки. Он видел наперед все дальнейшее развитие разговора, оставалось только озвучить это.
- Даже не думай. Данарий станет властителем всего Предгорья. Твоя баба переживет, не первая и не последняя. Радуйся, что вообще оставляю вас в живых. Сидите тихо, не то... Ты понял меня, маг Рэндом?
Поклонись, не переломишься...
- Да, я все понял. Что я должен делать?
- Слушай и запоминай...
Уфф-ф-ф... Ушел. Без драки. Весь остаток дня я провалялся на вершине, бездумно греясь в лучах солнца. Думать совершенно не хотелось. В мозгу лениво текли неоформленные мысли ни о чем, кожа ощущала ласковые прикосновения света и ветра и впитывала их в себя. После огромного красного заката желудок буркнул, что неплохо бы и поесть. Спустившись вниз, я достал предпоследний кусок вяленого мяса и скептически осмотрел его. Да-а, особого аппетита он не вызывал. С этим нужно было что-то делать. Доставка продуктов к Скале сопровождалась большими трудностями, а одной охотой жить тоже не интересно. Я ж не аскет, на козлятине и акридах далеко не уеду. Ладно, вот закончится эта эпопея, займусь. Есть у меня пара подходящих проектов. Так и так давно уже собирался найти нормального жизнюка.
Перекусив и запив мясо ключевой водой, вновь поднялся наверх. В ладонях забился тусклый серый огонек, и с соседней вершины ответил такой же. Слабая пульсация некро. Точка-точка-точка, тире-тире... "Три тебе мало, идут девчата, делите сахар". Один-единственный знак, цифра три. Его даже не требовалось шифровать. Затаившийся там аран передаст сообщение дальше по цепочке. Не слишком быстро, зато надежно, гораздо тяжелее перехватить, чем дальнюю связь через амулеты. В лабораториях ОПГ сейчас доводились первые образцы амулетов с аппаратным, так сказать, шифрованием - описанная мной идея нашла живейший отклик в Ордене, но они все еще не перешли от стадии полупортативных к мобильным. В смысле, от тяжеленного ящика с двумя ручками к нормальной гарнитуре. Через полчаса пришла квитанция. Я вздохнул и перестал пялиться в темноту. Нужно было идти спать.
Всю ночь снились кошмары. Парящий в воздухе Бисс Химайра с алыми крыльями за спиной под раскаты демонического хохота заливал Долины потоками безудержного пламени, из земли выворачивались безглазые морды каких-то гигантских червей, летели тучи черного гнуса, а сверху на них медленно опускались тучи вулканического пепла... И за всей этой вакханалией с издевательской усмешкой наблюдал еще один Таумиэль, маг Разума.
Проснувшись, полежал еще минут десять, сбрасывая сонное наваждение, и отправился в душ. И что за дурацкие сны? Разумник какой-то еще... Не хотел бы я с таким повстречаться, всю жизнь потом гадать, имеет ли Матрица тебя. Ладно, пора было отправляться. Куратор от световиков будет в Таммене послезавтрашним утром, а пешком да по горам туда почти неделя пути. Я же намеревался уложиться за день - в свое время, изучая округу, проложил массу маршрутов, рассчитанных на мои возможности - в основном, на прыжок. Перемахивание одной сорокаметровой расселины давало несколько часов выигрыша во времени, а таких прыжков я теперь делал штук по двадцать, не особенно утомляясь. Короткие сборы, рюкзак на спину, и побежали. "Ой вы, ноги, мои ноги, уносите быстро ж%пу. Ой вы, ноги, мои ноги, уносите быстро ж%пу..."
Таммен встретил жарой и многолюдством, а также многоконством. Знаменитые рыжие лошади местной породы встречались на улицах чаще, чем рыжие девушки. На воротах ни хрена я платить не стал, поскольку вообще не пошел через ворота. Прыжок в безлюдном месте, и готово. Вот такой я могучий маг, таюсь в тенях и зажимаю две монеты. Впрочем, хомяк был со мной согласен. При таких дорогах и улицах брать деньги за право передвижения по ним... да я солидной доплаты требовал бы. Котурн-ходулей для передвижения в этой грязи у меня не было, зато магия никуда не делась. Пара подходящих булыжников, полчаса времени, и пустотелые каменные платформы сантиметров по тридцать прочно обосновались на подошвах самошивных вибрам.
Ничего интересного из этой четырехдневной прогулки я не вынес. Куратор прибыл вовремя, пообщались, он довел необходимую информацию и отбыл. Оставался примерно месяц или чуть меньше до начала непосредственных действий. По местным меркам световики действовали чуть ли не молниеносно.
***
И вот, спустя месяц - началось. Я ранним утром в позе лотоса медитировал на вершине Скалы, наслаждаясь красками рассветного неба и всей кожей впитывая весенние солнечные лучи, когда что-то в окружающем мире изменилось. Легчайшее дуновение далекой скрытой угрозы коснулось затылка. Не взгляд, не звук, не запах. Потребовалась секунда, чтобы определить причину - это была магия. Не выходя из созерцательного состояния, я изменил поле внимания, углубив фокус на магическом восприятии и одновременно переходя на более абстрактный медитативный план. Да, что-то происходило. Медленное перераспределение магических потенциалов, перетекание областей влияния основных групп возмущений... Насколько я мог судить, шло перемещение неких мощных источников, влияющих на общую обстановку в регионе. Сами источники были искусно скрыты, ну или моей чувствительности не хватало, чтобы различить их, однако я мог отследить производимые ими возмущения, подобно тому, как поднимает волну подводный атомоход на мелкой воде. Это уже была вторая ступень нюхаческого искусства, недавно совмещенная мной с собственными трансовыми техниками, что дало практически кумулятивный эффект. На источниках наверняка стояла защита, однако я "смотрел" из той плоскости, где она оказывалась неэффективна.
В конце концов, удалось выделить пять областей возмущений, траектории которых были взаимосвязаны и уже в первом приближении пересекались с тенью, отбрасываемой магией замка Морг. Тонкие особенности этих областей давали дальнейшую разбивку на две и три области. Понаблюдав еще какое-то время, я пришел к выводу, что приближаются два высокоранговых мага, имеющих при себе три неких мощнейших артефакта. Маги по голой силе однозначно превосходили всех некросов, причем многократно - никто из ОПГ не производил таких возмущений. Определить тип силы не удалось, хотя принципиально это возможно, просто недостаточно статистики, зато смог выяснить примерный пеленг. Это было... сложно. Я долго, практически с момента попадания ломал голову в попытках соотнести магические объекты с физическими, однако взаимосвязанные изменения всех четырех координат ставили в тупик до тех пор, пока на меня не снизошло озарение.
Все дело в пересечениях и точке зрения. Скажем, трехмерное тело, взаимодействуя с плоскостью, дает сечение. Плоскость на одномерном объекте - прямой, дает отрезок. При этом, если мерности первого и второго отличаются не более, чем на единицу, то можно сделать множество сечений и получить некоторое представление об объекте. Чем больше, тем представление лучше, в пределе можно даже проинтегрировать его. Если же пойти выше, то проекция четырехмерного объекта на трехмерное пространство тоже дает кое-какую информацию, хотя представить сам объект при этом для человека почти невозможно. И самое главное - глядя "снизу", то есть, из обычного пространства, можно наблюдать самые странные вещи, например, объект может проецироваться одновременно в двух и более местах. Вообще, ничего удивительного, скажем, сечение полумесяца через рога дает на плоскости две окружности, так же и здесь. Думаю, если я смогу когда-нибудь в полной мере осознать многомерность, большинство вопросов снимется само собой. Ну а пока приходилось идти долгим и сложным путем снятия множества "сечений", наблюдение которых в динамике затем позволяло более-менее понимать соответствие магических и реальных объектов. Например, вот этот весьма интересный объект с быстро меняющимися параметрами координат был... Твою дивизию!
Остальное я додумывал уже в прыжке. Спину и ноги объял нестерпимый жар, затрещали сгорающие волосы на затылке, а на том месте, где только что находился маг Рэндом, вспыхнула огромная капля белоснежного жидкого пламени, рухнувшего с небес. Через два тика сработала защита, меня на манер зорба закуклило в шар подвластного камня, и великанский пинок отправил шарик немного полетать. Падая в пропасть, я со злостью подумал: "Не поверил". Чертова гипермнезия! Наверняка Мохан Бисс Химайра вернулся и без спешки пересмотрел каждый кадр - а я где-то прокололся. Впрочем, вполне закономерный итог. Кто я, и кто он?
Прыжок смягчил приземление у подножия Скалы, шар раскололся толстыми кривыми лепестками, и я немедленно бросился к стене, укрываясь от рушащихся сверху огненных плетей. Невероятная картина - вполнеба разошелся цветок белого лотоса, а корни его сверкающим исполинским шатром падали вниз - прямо на меня. Камень доставил меня к Источнику - идеальной восемнадцатигранной пирамиде высотой в человеческий рост, расположенной глубоко под корнями Скалы. Не мешкая, я положил ладони на ее грани и рывком вогнал себя в измененное состояние сознания.
Высоко наверху пляшущее пламя медленно погружалось в камень. Оно выедало круглую дыру, вертикальный колодец, опускалось все ниже и ниже, и его траектория упиралась точно в Источник. Пламя нейтрализовывало саму магию, пропитывавшую камень, а не только косный гранит, так что вершина уже омертвела и более не отзывалась. Кроме того, из него вырывались все новые и новые огненные... гм, щупальца, которые уже опутали половину Скалы и начали вращаться, ускоряясь понемногу. Вообще, обозвать это Заклятие огненным - все равно, что приравнять расплавленный свинец к вольфраму. На Скале бушевало не красное, не оранжевое или желтое пламя - ярчайший белоснежный огонь, частью уходящий в незримую синеву. Смотреть на него было решительно невозможно, свет от него напоминал дугу электросварки, только размеров и яркости, соответствовавших силе мага ранга Таумиэль. Как раскаленный нож режет кусок сливочного масла, белые бичи пластали камень, срезая за оборот почти метровой толщины "стружку".
Так, самый простой ход - противопоставляю рвущемуся внутрь огню восходящий ток послушного камня. Мммма-а... весь эффект - небольшое замедление. Если добавить скорости? Еще пара попыток, и удается подобрать такое значение, при котором клубок белого пламени перестает погружаться, а раны на боках зарастают с той же скоростью, что сносится камень. Если б не транс, покачал бы головой - вражеское заклятие ест Силу с такой скоростью, что обещает за пару часов переработать весь объем Скалы.
Но как оно вообще это делает? В канале магического восприятия, усиленном близостью к Источнику и специальной настройкой сознания, я ощущаю нечто невообразимое. Вот оно - истинно Великое заклятие. И снова сложность его такова, что целиком осознать его не удается. Высший пилотаж магического искусства - автономная форма. Невещественная, но материальная, напоенная Силой до границы устойчивости и... несущая собственный Источник! Да уж, это не два пальца оросить - отделить частичку своего Источника, вложив его в создаваемое заклятие. Каков же он должен быть, чтобы выдерживать такое? Существовал определенный минимум, ниже которого частичка не становилась автономной, и максимум, превышение которого приводило к распаду Источника-донора. Таким образом, требовался невероятно развитый и очень мощный Источник, чтоб хотя бы раз в год создавать автономное заклятие. Регенерация даже от одного занимала порой несколько лет, ну а чтобы походя плеваться такими штуками... вот так и рождались легенды о богах, спустившихся на землю...
Структура заклятия совершенно нечитаема, словно пропущена через обфускатор, сотни тысяч потоков, закольцованных на себя, бессмысленно обрывающихся или уходящих в недра конструкции затеняют искусно спрятанные основные структуры. Разобрать это за оставшееся время не удастся. Должно быть, среди местных магов бывали экземпляры с весьма любопытным Даром, раз уж здесь, помимо всего прочего, наверчена защита и от тех, кто может на лету снимать структуру заклятий.
Остается единственный выход - прямое противостояние. Вот только... Этот электросварочный спрут не только уничтожает камень, он с легкостью поглощает, подминает и преобразует Силу Земли в свою, в огненную - действие, абсолютно невозможное даже для Высоких магов. Это второе ключевое отличие, качественный переход между рангами. Все, кто ниже Архонта, могут лишь соревноваться в мощности и концентрации, напрямую противопоставляя Водные Стены Воздушным Бичам и Гранитным Копьям. А высшие трансформации, непосредственные переходы одних типов Силы в другие - удел поистине искусных и могущественных. Это понимание глубинных основ магической системы, это полное овладение всеми аспектами собственного Дара, это десятки, если не сотни лет развития, в конце концов. Даже понимание того, что почти в любом обычном веществе, не рафинированном до простого, имеются проявления всех стихийных сил - уже уровень магистра. Большинство магов может вытеснять чуждые силы, просто-напросто обрабатывая вещество своей собственной и до некоторых пределов замещая ею предыдущую, но окончательно разорвать сродство такими манипуляциями невозможно. Иными словами, маг Земли, стоящий на ступень выше, может вновь подчинить прокаленную Огнем землю - ценой энного количества резерва. Архонт же имеет возможность обратить силу Огня, за счет качественно новых способностей получая прямой энергетический выигрыш. В этом крылись корни столь резких и нарастающих в прогрессии различий в могуществе рангов - для противостояния одному магистру требовалось от двух до пяти обычных мейстеров, причем уже на двух магистров - совсем не десять, против первого Амматум нужен был десяток магистров (а мейстеры не могли ему сделать ничего, разве что во сне), ну а о дальнейших градациях история умалчивала.
И третье качественное отличие, то, что отделяло Высоких магов от магов Духа - анимативность. В этом смысле магия либо ниспровергает божественность, узурпируя многие ее атрибуты, либо возносит ее на еще более высокие пики. Создание с нуля подлинно живых организмов, манипуляции с духом и душой, с иными тонкими материями... Заклятие Белого лотоса, как я его назвал, как раз, при полном отсутствии разума - вместо него имелись лишь довольно разветвленные цепочки вариативных ответов на внешние воздействия, обладало неким подобием духа, ну или само им являлось. Конечно, это были только мои домыслы, потому что с ходу понять столь высокоуровневое творение не смог бы и гораздо более продвинутый маг. В итоге одухотворенность помогала заклятию "инстинктивно" выбирать верные реакции из примерно равнозначных вариантов, что в ином случае потребовало бы очень сложного и громоздкого механистического алгоритма.
Я перепробовал все. Попытки подмены типа Силы в разных частях заклятия, что было мгновенно пресечено контролем целостности - а охватить все заклятие целиком не удавалось ввиду его неимоверной сложности, попытки перегрузить цепи ударами сырой, неоформленной Силой Земли, что лишь подбросило дров в пылающую топку, судорожное конструирование на коленке некого подобия вируса - совершенно смешное занятие; и, разумеется, ничего из примененного видимого эффекта не дало. Жить мне оставалось менее получаса.
Парочка аран наблюдала за действием заклятия Белого Лотоса с условно безопасного расстояния, замаскировавшись среди камней на вершинах соседних гор. Скала, в которой обитал маг, превратилась в исполинскую свечу - почти идеально круглая колонна покрылась жуткими натеками расплавленного камня, а на ее вершине плясало и ярилось безумное белое пламя, заставляя все окружающее отбрасывать фотографически резкие тени. Вокруг "свечи" начали закручиваться потоки раскаленного воздуха, постепенно разгоняясь все быстрее и быстрее. Ковер зеленых трав на склонах гор стал быстро желтеть, а потом чернеть, кое-где показались первые робкие языки возгораний, жалкие и бессильные в сравнении с тем, что их породило. А огненный спрут на глазах набирал силу. Треск и рев пламени разносился на многие километры вокруг, заставляя в страхе улепетывать животных и птиц. Казалось, еще немного - и пламя поглотит не только одинокую скалу, но и весь мир.
Потом... потом произошло странное. Огонь как будто поперхнулся добычей. Щупальца белого огня, с легкостью кромсавшие зачарованный камень, взметнулись высоко вверх, отчего "свеча" стала походить на извергающийся вулкан, стянулись к центру "лотоса", словно закрывая бутон, а после вдруг резко почернели, обернулись собственным негативом... и спустя краткий миг все окружающее потонуло во вспышке чудовищного взрыва.
Уцелевший аран не потерял "сознания", но начать двигаться смог только спустя несколько минут. Паук лишился трех лап, двух малых глаз и всего ворса, а костяной панцирь избороздило глубокими царапинами. Впрочем, это было сравнительно малой платой - обращенный к взрыву склон горы превратился в багровое болото расплавленного камня, из которого торчали оплывшие валуны особо прочных пород. Вершину просто-напросто сдуло вниз вместе со всем, что на ней находилось, в том числе и пауком-наблюдателем. Из сотен длинных вибрисс на его спине уцелела только одна, да и та укоротилась наполовину. Легко отделался. Когда аран вновь вскарабкался наверх, его глазам предстала картина масштабных разрушений. Несколько гор, образовывавших неровный разомкнутый круг со Скалой в центре, превратились в подобие исполинской чаши, курящейся дымом и жаром. Склоны отразили основную силу взрыва вверх, но и его остатков хватило, чтобы полностью выжечь на них тонкий слой земли и раскалить подстилающий камень, а кое-где и вовсе его остекловать. А над местом катаклизма вполнеба раскинулась огромная серая туча, середина которой непрерывно проваливалась сама в себя, выворачивалась наизнанку, медленно возносясь все выше и выше...
***
Боль... Сколь много носит она масок, сколь разнятся ее обличия, этого проклятия и одновременно дара всего живого. За свою жизнь, за обе жизни, я испытал и почувствовал на себе массу ее оттенков. Резкие огнистые сполохи ожогов и разрезов, острые игольчатые укусы трещин и переломов, даже не снимаемые ничем тягучие нити перенапряжения мозга от сверхзапоминания и трансовых состояний... Отец и случай миловали, пулевых ранений я не имел, хотя всего остального хлебнул в достатке. Но эта боль была кое-чем особенным.
Багровые удушливые объятия сжимали разум во влажных тисках, извиваясь, втискивались внутрь, обволакивали удавьими кольцами забвения и погребали под мутной красной пеленой безвременья. Это было так, словно пловец выныривает из воды за глотком воздуха, но вместо него в рот и ноздри льется болотная жижа, и ты захлебываешься в ней, теряя остатки самообладания. Когда-то давно, проходя курсы полевого допроса и противодействия оному, мы все, курсанты с одной полоской на правом плече, испытывали на себе пытку водой. Вроде и ничего такого особенного, всего лишь полотенце на лицо и ведро тухлой воды - но мало кто оставлял после этого сухим специальный взрослый подгузник. И лишь после того, как человек находил в себе силы подчинить разуму паникующее тело, ему позволялось двигаться дальше.
Но это... Я захлебывался в этой боли, она растаскивала на части самое мое "я", уже не тело, но разум бился в удушливой хватке - и проигрывал. Секунды или годы, время не имело тут ровным счетом никакого значения. Понемногу, потихоньку, но силы к сопротивлению иссякали, и уже виделся тот момент, когда воля окончательно откажет мне, и я растворюсь в багровом океане - а где-то в реальном мире из перекосившегося рта потянется ниточка слюны... Видение было столь отвратительно ярким, что на какое-то время придало мне сил замедлить скольжение к краю пропасти.
Безумие... Оно подступало все ближе, и ничто не могло останосить его поступь. Все защиты пали под натиском это боли, трансовые техники вроде и работали, но криво, я не мог даже обратиться к собственному подсознанию - везде на пути вставали тошнотворно-багровые преграды. Еще пара кратких бесконечностей, и... Из последних сил я рванулся, слепо, сам не зная куда, движимый единственно животным желанием хоть на миг избавиться от этой жуткой боли... еще, еще, тратя уже самые что ни на есть распоследние крохи сил... и что-то хрустнуло. Я провалился - или вознесся? - в знакомое состояние "каркаса мира", только привычная холодная отстраненность в нем сменилась клубящейся БОЛЬЮ... а потом хрустнуло еще раз. На краю восприятия появилась крошечная черная точка, она стала расти - и в нее, как вода в сливное отверстие, начала стремительно утекать боль. Разом стало легче, давление на "И", разум-волю, снизилось настолько, что я смог начать спешно укреплять рубежи... но в каком-то далеком, темном, насквозь иррациональном кусочке разума возникло и стало шириться ощущение жуткой непередаваемой опасности. Там, в дальнем чулане сознания, где в странном союзе соприкасались своими гранями ум, магия и интуиция, я неким седьмым чувством ощутил... Взгляд.
Нет, не так. Не взгляд, а поток внимания, что исходил из черной дыры, пробитой в фундаменте мира. Оттуда, с Той Стороны, на меня смотрело... нечто, и оно было... радо? - нет, довольно изливающейся туда болью. И вместе с нею оно желало заполучить и ее источник...
Если бы у меня был загривок, все до единого волоски на нем сейчас стояли бы дыбом. Кажется, в своем стремлении спастись я нечаянно коснулся того, о чем говорили смутные слухи, бытовавшие в среде "кубоголовых". Стало страшно. Да что там - я ощутил волну самого настоящего ужаса, едва снова не опрокинувшего спешно возводимые бастионы моей воли. Внимание стало нарастать, словно Нечто приближалось к границе дыры, и я сделал то единственное, что мог - толкнул туда разом всю боль, до которой мог дотянуться, а потом, максимально сосредоточившись на гранях Фундаментальной Бездны, изо всех сил "шевельнул хвостом", сдвигая потревоженные блоки вместе.
Не тут-то было! От попытки обратиться к Дару накатила такая волна боли, что на какое-то мгновение полностью скрыла разросшуюся уже почти на половину сферы восприятия дыру - но она странным образом помогла мне. Дыра легко всосала в себя все и затребовала добавки, однако неимоверно "тяжелые" "блоки" фундамента уже пришли в движение. Я напрягал свой Дар в полную меру и сверх всякой меры, не обращая внимания на то, что он явно тяжело поврежден, если вообще не разрушен, а возникающая от этого боль исправно утекала в жадную дыру, не затапливая кое-как держащееся сознание. В какой-то момент все "пространство" колыхнул басовитый звук лопнувшей толстой струны, и тянуть "блоки" стало легче. С беззвучным гулким ударом они встали на место, смяв и скрыв под собой черную дыру, страшное внимание оттуда погасло, оборвалось, и я отпустил Дар и с неимоверным облегчением наконец-то позволил себе раствориться в блаженной пустоте, более не нарушаемой ничем.
***
- Рэндом...
Что это? Я сплю? Я? А кто это - я?
- Рэндом, очнись...
Голос знаком мне. Он дорог мне. Я убью за него. Я умру за него.
- Очнись, пожалуйста...
Умру? Разве я еще жив? Возможно. Умру... Значит, не просто дорог. Как искусно мы, люди, прячем правду под напластованиями страхов, домыслов, условностей. А истина-то - вот она. Все просто, нужно только не бояться признаться в этом себе самому. Просто, да. Только для этого иногда нужно умереть.
- Пожалуйста...
Ладно. Пора встать и идти. Она зовет. А это сильнее всего на свете. И во тьме - тоже сильнее всего. Вставай, маг Рэндом. Нет. Не так. Это ведь не имя - это лишь еще одна маска, что прикипела к коже. Я ношу ее здесь уже третий год, и она почти заменила мне лицо, но Она имеет право заглянуть под нее.
- Рэндом...
Я поднял слипшиеся веки, в глаза ударил зеленый свет какой-то плесени на потолке и стенах пещеры, и в этом неверном свете надо мной было Ее прекрасное лицо.
- Меня зовут Ундрахт.
Через полчаса я оклемался настолько, что смог принять сидячее положение. Поддерживаемый теплыми руками Дарзин, огляделся. Слегка облагороженная пещера, пол более-менее выровнен, наиболее выдающиеся неровности стен срублены кирками или чем-то похожим, вон, следы ударов видны до сих пор. Естественного света нет, вместо него интимный зеленоватый полумрак от пятен светящейся плесени. Справа и слева чернеют неровные овалы ходов. У дальней стены десяток больших ларей, рядом стойка с разнообразным оружием, от топоров до коротких толстых копий. В центре пола лежит нечто вроде гнилого бревна, густо поросшего мхом и увешанного склизкими ошметьями. Возле него копошится пара аран, на вид совершенно целых. Ближний - разведчик, весь поросший ощущательными вибриссами, второй больше почти вдвое - какая-то боевая модификация. Кроме них, никого нет.
А, стоп. Дивьяшротра, сиддха слуха, включилась вообще без усилий, причем совершенно гармонично сочеталась с Безбарьерным Нюхом. Лавина информации, хлынувшая в мозг, вернее, начавшая ощущаться на сознательном уровне, свободно им поглощалась и перерабатывалась, без болезненного "растягивания" сознания и прочих признаков перегрузки. Дивья-то где! Такое чувство, будто мозг стал в полтора раза больше, или я овладел им на новом уровне... ну конечно! Похоже, верны оба предположения - во время недавних сверхусилий мне каким-то образом удалось полностью подчинить обе дополнительных нейронных сети, они-то и дают это странное ощущение... свободы, что ли. Если раньше нужно было поддерживать глубокий безмысленный транс для вхождения в эти состояния, то теперь удается вести обычную мыследеятельность параллельным потоком - а еще одновременно касаться самым краешком сознания "каркаса мира", что непостижимым образом является и Фундаментальной Бездной. Очень странно, но мне нравится.
/левый проход ведет в трехкратно большую пещеру, в ней находятся три мага, тридцать два человека, шесть агро, восемнадцать аран, один киссах и одно неопознанное существо. Опасность существа - максимальная.
Я мог бы по полчаса говорить о каждом, кто находился в той пещере - рост, вес, расположение, дыхание, степень усталости и состояние здоровья... При этом одновременно:
//три мага - это однозначно предводители Ордена, портреты сил очень характерны. Но где четвертый? Неужели... Мы ютимся в каких-то пещерах, значит ли это, что Орден потерпел сокрушительное поражение, а передо мной его жалкие остатки?Если среди атакующих был Мохан Бисс Химайра или кто-то его уровня, то неудивительно. Конечно, совокупная мощь некросов, поддержанная их Источником, весьма велика, гораздо больше того, что мог использовать я, даже находясь в Скале, но не следует забывать о тех "завихрениях" поля сил, что я ощутил перед ударом Пламени Белого Лотоса. Если одним из приближающихся сильных магов был тот Таумиэль, а ведь при этом несомые ими артефакты ощущались гораздо более мощными, нежели сами маги... Сказать честно, Орден должны были просто смести, залить его Долины пламенем и завалить скалами. Силы и средства вышли на качественно новый уровень, как если бы к обычной автоматной перестрелке вдруг подключилась батарея РСЗО. Впрочем, стоп. Недостаточно данных, а предположения могут завести очень далеко. Нужно добыть новые сведения.
///бревно на полу опознано как орудие ягера, выдранное из корпуса. Метательная шайба и ствол на вид целы, разгонные шеелитовые кольца имеют незначительные повреждения. По-видимому, орудие еще можно использовать, несмотря на потерю миомерных приводов.
////... ... ... ... ... ... ...
То, что исходило от соприкосновения с Основой, не поддавалось вербализации. Я пытался, но... Все равно, что сказать, что кит шершавый - вроде бы и верно, но к полноте описания кита не имеет никакого отношения. И даже такое урезанное понимание, тень от тени настоящего, было... удивительным. Суть вещей - вот как можно было его охарактеризовать. Тень Бездны подкрепляла любое доступное мне умение, придавая ему новое, доселе невиданное качество. Скажем, "метельный взгляд" - способность к многопоточному вниманию, развитая в ходе работ над Ниббаной, позволил проникать в структуру гораздо более сложных магических объектов, чем когда-либо ранее. Например, то же орудие ягера передо мной - теперь я понимал значение каждой последовательности магической вязи в отдельности и весь комплекс в целом. Количество потоков тоже сильно выросло. Мучаясь с извлечением вольфрама, я добился дочти двух тысяч потоков, для управления которыми пришлось изобрести специальные иерархические формы мнемоники, этакие сознания-в-сознании, контролируемую микрошизофрению, теперь же этого не требовалось, я управлял всеми ими напрямую. Экспериментировать с формами пока не стал, не время и не место.
Кстати, о времени. Вернувшись к обыденности, с некоторым удивлением обнаружил, что по-прежнему сижу на чьем-то плаще, брошенном прямо на пол, а Дарзин сидит рядом и терпеливо ждет, глядя мне в лицо. Увидев, что я снова здесь, она вспыхнула радостью.
- Рэнд... Унд... грррр, дали ж тебе имечко! Откуда оно? Что означает?
- Ундрахт? Древнетибетское имя, из народа, что жил среди самых высоких гор нашего мира. А означает... Ну-у, "бьющий ключом"... и все по голове, что характерно. Нет-нет, не обращай внимания, это меня несет после всего. "Кипящий", "изливающийся" - примерно так. Главное, не зови "фонтанирующим", а то примешь страшную смерть от щекотки. Это ты еще мою фамилию не слышала - а я не скажу, а то язык сломаешь. Зови меня, как и раньше, Рэндом.
Дара кивнула. Глаза ее блестели в полумраке. Я видел, что она рада оказанному доверию - личное имя здесь считалось тайной, знать которую могли лишь самые близкие люди. Несомненно, Дара в их число входила. Собственно, она была самым близким мне человеком.
- Дара, что происходит?
Девушка подобралась. Теперь рядом находился опытный Нюхач, собранный и готовый ко всему.
- Три дня назад замок был атакован силами световиков, превосходящими силами. Воины, ординарные маги... под руководством стратига и при поддержке одного Безупречного воина и одного мага в ранге Амматум. Естественно, Цвет-Свет-Белый. Вообще, защита замка могла бы выдержать такое при активации всех ключей, но у него было при себе два могущественных артефакта из запасов ОСО. Маюна описывал такие мне и отцу, поэтому я смогла опознать их, а орденцы подтвердили, у них разведка тоже не спит. Первый - Слеза Света, большой, с ладонь, прозрачный камень, ограненный в виде плоской слезы. Очень старый и известный артефакт, священный для световиков, обычно находится в руках статуи Плачущей в главном храме. Создатель неизвестен. Он послужил фокусом для силы мага, сконцентрированные им удары пробивали защиту как гнилую тряпку. - глаза Дары подернулись дымкой воспоминаний, явно перед ее внутренним взором сейчас проходили картины битвы и разрушений. - Второй - Хрустальный Молот. Создан самими световиками, а именно мастером Ликаром в ходе войны с Нирром Златовласым. Вообще-то, он хризолитовый, но основная масса световиков не может это ни произнести, ни запомнить, поэтому хрустальный. По сути, очень емкий накопитель особой структуры, который может мгновенно разряжаться, выплескивая всю силу в создаваемое заклятие. Одноразовый в бою артефакт, но повторять воздействие обычно не требуется.
Замок пал менее, чем за сутки. - тихий и бесцветный голос Дары говорил мне больше, чем потоки слез и выдирание волос на голове. - Мага мы убили, все вместе, в резонансе, и Слезу тоже разрушили, ценой всей защиты. Воины пошли на приступ. Направляемые стратигом, они действовали, как одна рука, а безупречник попросту убивал всех, кто попадался ему на пути... Он справился с косцом менее, чем за минуту, просто разрубил его на дюжину частей. Тогда магистр Панцер смог дотянуться до Молота, пробил защиту и как-то активировал его, без привязки. Добровольная жертва.
Я вспомнил деятельного, энергичного старика, который улыбался с восхищением при виде Буздыгана в форме шикая, и грустно кивнул. Дара продолжила рассказ:
- Йоахим вложил в Молот какое-то заклятие, повредив его структуру, и он взорвался. Долина выжжена полностью, от замка почти ничего не осталось. Уцелели только те, кто находился ниже уровня земли. Замок просто сметен, стены, башни - все превратилось в груды обломков у подножия замковой возвышенности. Основание уцелело, и зал с ключами обороны тоже, но я прекратила восстановление. Световики вскоре явятся снова, а для полного восстановления потребуются годы. Я собрала выживших и провела их сюда через нижние ходы. Вот вроде бы и все. Теперь спрашивай.
- Дара, откуда здесь остальные магистры?
- Узнали о смерти Панцера и пришли своим путем, их создания провели тут какой-то ритуал, принесли в жертву ягера - вон, от него только пушка осталась, и вместо него в центре круга появились Шютце, Грен и Стаб. Они уже сутки что-то готовят, что - не говорят, обещают потом.
- Ладно, а я здесь каким образом?
- А ты вообще здесь и был, после взрыва я внезапно почуяла тебя внизу и поэтому пришла именно сюда. А тут ты лежишь без сознания, и ничем не удалось привести в себя.
- Двое суток?
- Да. Но как ты сюда попал и что случилось?
- Я расскажу, что знаю, но перед этим еще несколько вопросов, Дара.
Девушка кивнула.
- Где Ниббана?
- Пропала. Во время боя она атаковала световиков сверху, чем-то жутким и непонятным, и тому магу пришлось потратить на нее целый удар Слезой. Он сшиб ее с неба, и она упала где-то в горах к югу. Жива или нет, не знаю.
- Ясно. Мы найдем ее, обязательно. Теперь вот что - перед нападением я почувствовал приближение к замку двух сходных по силе магов и три могучих артефакта при них. Что скажешь?
Дара задумалась.
- Нет, Рэндом, маг был только один.
Мы с тревогой уставились друг другу в глаза. И снова я утонул в бездонных изумрудных озерах... взгляд в упор длился и длился, а когда наваждение схлынуло, я обнаружил, что сжимаю девушку в объятиях, крепко-крепко, а кожа на шее у нее едва ощутимо пахнет мятой. Отпускать не хотелось смертельно, но я должен был задать еще один вопрос.
- Дара, что с Вентелом?
Тело девушки напряглось под моими ладонями.
- Никас... Он... он убил мага со Слезой. Мэтр - убил мага в ранге Амматум. Никас лучше всех нас владел резонансом, поэтому встал на острие копья и применил свою новую разработку... но мощь магии замка оказалась слишком велика для него. Он... сгорел.
Я гладил и гладил ее плечи, спину, и молчал. Что тут говорить? Парень умер героем, совершив невозможное. Его женщина осталась жива, а враг сдох вместе с ним. Достойная смерть. Последние два слова я и произнес.
- Ундрахт, а я ведь даже заплакать не могу. Мне - некогда. Некогда, понимаешь? Я тварь, да?
- Ну какая же ты тварь. Так, тварюшка. А если серьезно... Дара! - сказал я как можно жестче. Она вздрогнула. - Думаешь, он был бы рад твоим слезам?
Шоковая терапия сделала свое дело. Это было жестоко, топтаться по еще кровоточащим ранам, но ничего иного не оставалось. Несколько жестких фраз, сдобренных кое-какими приемами незримого убеждения - и Дара смогла взять себя в руки. Приступ самобичевания, грозивший перейти в черное беспросветное пике, прошел, но цена... Это нам еще аукнется, разум Дары и так был изрядно подточен прошлыми испытаниями, пусть и несколько окреп в счастливой и спокойной жизни последних лет, ну а загнанная вглубь буря нанесет еще больше разрушений. Однако сейчас было не время. Категорически.
Я укрепил блок самоконтроля, только и позволявший ей держать себя в кулаке, и как мог, попытался переключить поток мыслей в более конструктивное русло... Вот это было зря! Зря... У Дарзин уже имелось такое русло, привычное и очень, очень глубокое... Смотря, как вновь белеют ее глаза, так знакомо и страшно, я внутри отчаянно корил себя - и ничего уже не мог изменить.
С невозможной, нечеловеческой грацией девушка поднялась на ноги. Походное снаряжение Нюхача с аккуратными вставками под чуть изменившуюся фигуру, несколько артефактов под одеждой, нож-кольцо на пальце - моя работа, волокнисто-звездчатый вольфрам... Сознание выделяло малейшие детали одежды и прочих вещей, упорно отказываясь замечать ее лицо. Страшно заболело сердце. В груди захолонуло от тоски и грусти, стыда и отчаяния - и жалости, ибо передо мной стояла больше не Дара. Фокус. Девушка превратилась в Фокус - не человек, но наконечник стрелы, отринувший в себе все, кроме одного-единственного чувства, одного желания, ставшего всепоглощающим, всеобъемлющим, ставшего