Чудесная жизнь настала по окончании школы! Никаких тебе забот и заданий на завтра. Получил регистрацию в трудовой сети и каждый день выбираешь работу себе по душе. Встал с утра, загрузился и пока булькает чайник, смотришь, где можно трудобаллов в актив заработать. При желании можно сделать это даже не выходя за пределы поселка - по хозяйству, как известно, работа всегда найдется. Но если хочется, что называется, мир повидать, то можно найти себе дело в любом уголке страны, благо она немаленькая, а рабочим рукам в любом месте рады; и жилье дадут и накормят. Ну а что еще человеку надо для счастья? Пожалуй, только побольше хороших людей вокруг, чтобы было с кем делить свою радость.
В одиночку скитаться и в самом деле не интересно. Побывав в течение пары лет там и сям, в горах и лесах, померзнув на ледяных стройках в тундре и пожарившись на раскаленных южных полях, испытав себя в различных работах, получив в профайл достаточное, на мой взгляд, количество благодарных отзывов и трудовых баллов решил, что пора ненадолго где-то осесть. Передохнуть и поразмыслить. Примкнуть к хорошей бригаде или собрать свою, из таких же не определившихся зеленостатусников. Ну и вышло как раз по последнему варианту. В одном из жилых кластеров Харьковского научно-промышленного ядра, где по запросу мне дали место, подобралась дружная компания молодых ребят из разных уголков Союза. Вместе работали, вместе гуляли и однажды во время посиделок Сашка Светлов, заявил:
- Не пора ли и нам, ребята, по-настоящему включаться в общественную жизнь? Не пришло ли нам время брать на себя обязательства?
- Правильно! Даешь бригаду!
- А у меня и название уже готово. Отморозки! Так в начале столетия называли отчаянных, готовых на все ради достижения поставленной цели людей.
- Здорово! Будем теперь отморозками.
Однако координатор в сети такому названию возмутился и регистрацию бригады заблокировал.
- Ну вы даете! Отморозки это же бандиты, шпана не работающая. Эх, вы знатоки! Вот назовитесь лучше именем космического пионера Виктора Петровича Коновалова.
- Точно! - обрадовался я, - Мне о нем брат рассказывал, они вместе на Весте работали.
- Молодец, Лебедев. Напишешь о нем заметку на страничке вашей бригады. Вам еще нужно придумать девиз и взять на себя обязательства. А в качестве первой общественной сверхзадачи, поручаю взять шефство над бригадой "Радуга" из Цветогорска. Этот городок расположен в орбите Харьковского ядра, но по большей части в нем проживают индивидуалы. Понятно, что ребятам, взявшим там на себя социальные обязательства, вдвойне тяжело. Надо помочь им, взять на буксир. Получится у вас это дело - баллов не пожалею. Успехов.
Сашка отсалютовал и повернулся к нам:
- Ну, бригада имени В.П. Коновалова, какую поставим перед собой высшую цель?
- Отправиться на Венеру! - тут же воскликнул Степан Захарчук, - Ведь раз мы назвались именем настоящего пионера, то должны следовать его примеру и оказаться в первых рядах поселенцев, когда начнется освоение нашей ближайшей соседки.
- Правильно! Даешь девиз - вперед на Венеру!
- Предлагаю во втором полугодии набрать по тысяче трудобаллов на каждого и получить бронзовый знак трудового почета, - предложил я.
- Ну, ничего себе замахнул! - послышался удивленный гул голосов.
Набрать кило трудобаллов, и так не было задачей простой, а знак почета означал, что работу придется брать высокого уровня сложности, многие из которых к тому же могли потребовать прохождения предварительной подготовки и обучения. Наподобие заводской практики, очистки коммуникаций, выезда на сельхоз работы. В общем, с беззаботной жизни тут на какое-то время пришлось бы распрощааться.
- Заработаем знак почета, вместе съездим по путевке на море, - уговаривал я.
- Нет, мы пас, - сразу сказали несколько ребят, - Нам это пока не надо.
- Скатертью дорога, - ласково напутствовал их Степан, - Обратно потом не проситесь.
Тут Сашка Светлов хватил ладонью по столику, вызвав переполох в кафе, где так спонтанно проходило наше первое собрание.
- Так! Завтра к вечеру готовим предложения по плану работ, собираемся и обсуждаем. А мы с утра наведаемся к подшефным, узнаем, в чем у них там дело. Поедем втроем, я, Степан и Валерка Лебедев.
На том и решили. Проснулись пораньше с утра, посетили столовую и, подкрепившись, направились на остановку электробуса. Путь предстоял неблизкий. Карта показывала, что Цветогорск расположен в противоположной от нас стороне, в пятидесяти километрах севернее Харькова и далеко в стороне от магнитной трассы. От центральной транспортной станции туда ходила единственная автомаршрутка. Непросто, в общем, но предложение о разговоре по сети Сашка отверг категорически:
- Тут нужен личный контакт, глаза в глаза так сказать. Поверьте моему опыту. В школе я был старостой класса и командиром дружины. Приходилось мне ставить людей на истинный путь и этих вот тоже нужно встряхнуть, по-другому не выйдет. Вы только посмотрите девиз на их страничке: максимум счастья для каждого. Ну что это, в самом деле, за цель? Что можно с нею достигнуть? А показатели? Смотрите. Чувство такое махнули на все рукой...
- Ну понятно все с ними, - согласно махнул рукою Степан, - Поехали, разберемся на месте.
Прокатиться в город погожим деньком всегда было за удовольствие. Из электробуса вышли у центрального парка и до станции прогулялись пешком. Не отказали себе в радости поглазеть на девушек и с некоторыми даже обменялись логинами пока на привале ели мороженое у каскадного мраморного фонтана, в народе прозванного Ниагарой.
- Пошли уже, - заторопил, наконец, Сашка.
На вокзале с трудом нашли нужный маршрут, так водитель еще долго не хотел гнать машину ради нас троих, все ждал, кто-нибудь еще соберется, пока уже Сашка не начал кипятиться и Степан не сдвинул грозно свои казацкие брови.
- Хорошо, поехали, - сдался водитель, - Кроме вас туда никому и не надо, а вам на кой черт понадобилось?
- Не ворчи, дядя. Все равно целый день стоишь, чего бы тебе не прокатиться?
- Дорога туда не ахти.
- Ох, да не рассыплемся.
Но оказалось все не так позитивно. За городом сошли с трассы и свернули на старую разбитую дорогу, машину стало неприятно трясти и покидывать. Замутило. Однако даже больше, чем езда удручал вид по краям дороги: заброшенные поля и хозяйственные постройки, кучи строительного, а местами даже и бытового мусора, оставленная без присмотра старая техника.
- Цветогорский район, - подтвердил нашу неутешительную догадку водитель, - Скоро приедем.
В отличие от кластера, в котором мы жили - проект разработанного в харьковских институтах комплекса органично вписанных в местность многофункциональных модулей из ультрасовременных композитов, - Цветогорск, по сути, также являвшийся одним из жилых кластеров харьковской орбиты представлял собой набор разнотипных, правильнее сказать, домов, выстроенных без какой либо системы, каждый на свой лад. Преобладали малоэтажные, не более пяти этажей, строения из кирпича и бетона, грязные, облупившиеся, с несуразными квадратами окон и маленькими балкончиками. Среди прочего попадались и утопавшие в уютной зелени садов деревянные домики и замки с башнями и чудовищные сооружения выстроенные целиком из стекла и железа. Вокруг домов расстилались замусоренные пустыри, к другим прилепились в беспорядке понаставленные хозяйственные строения и времянки, на краю жилого массива, словно декорации к голливудскому апокалипсису мрачно высились покосившиеся опоры бездействующих энергетических линий.
На пыльных улицах было довольно пустынно и, что особенно нас возмущало, плохо убрано. То ли дело наполненные спешащими на работу людьми транспортные дорожки нашего кластера или ухоженные аллеи, по которым в часы отдыха прогуливались жильцы. Вдобавок спортивные и игровые площадки, скверы, фонтаны, мастерские и пункты питания. А здесь даже на центральной площади возле универсального пункта снабжения крутилось всего лишь несколько хмурых людей. Центр бытового обслуживания и вовсе не работал, на неисправном информтабло выведенное белой краской горело емкое слово - ремонт.
- Вам на какую улицу? - участливо поинтересовался водитель, которому пребывание в этом месте, очевидно, также было не в радость, - Давайте я вас отвезу, раз вы у меня все равно единственные пассажиры.
- Пожалуйста, - попросил я, и назвал адрес бригадира указанный на страничке подшефной бригады, - Ромашковая улица. Знаете где это?
- Найдем. Тут на домах название улицы нарисовано.
Посмотрели и точно. На одних граффити ландышей, на других колокольчиков.
- Да уж, Цветочный город, - протянул Сашка, все более хмурясь, - Кто же им такого тут понастроил?
- Это они постарались сами, - ответил водитель, - зато никому ничего не должны.
Нужную улицу нашли на окраине города. Прижатые к лесу четырехэтажки на облупленных стенах которых с трудом угадывались ромашки. Увешанные бельем и одеждой крохотные балкончики, распахнутые окна из которых доносились громкие звуки телепередач, прерываемые истошным криком ребенка. В беспорядке наставленные во дворах будки, сараи и голубятни.
- Да разве сейчас так бывает? - не выдержал Степан.
- Ну! А ты думал у нас везде город-сад? Нет, как бы ни так. Полно у нас людей желающих жить в норе, а не улье.
Но даже пытающегося из себя строить всезнайку Сашку проняло, когда выйдя из машины и обойдя дом, во дворе мы увидели подростков играющих в стрелялку. В воздухе носились проекции монстров, трещали очереди, взрывались гранаты, брызгала во все стороны виртуальная слизь.
- Да кто ж им позволил? Разве это занятие... для школьников? Куда взрослые смотрят?
- Вон, посмотри, - я указал на храпящего поодаль прямо на травке индивида с задранной майкой и выставленным вверх подобно куполу пузом, - Какие тут еще могут быть вопросы?
- Отправить бы это в Наробраз, - буркнул Степан, снимая происходившее во дворе на видео коммуникатора.
- Понятно, что в таком месте ребятам, взявшим на себя обязательства, тяжело будет их выполнить, - взволнованно заметил Сашка, - Нужно скорей их найти, давайте свяжемся с бригадиром.
Однако ни на сообщение, ни на прямой вызов Капулов Трофим Минаевич не откликнулся. Подошли спросить у играющих подростков. Не отрываясь от джойстика, один из них кивнул в сторону крайнего дома.
- Трофим? Д а они все как обычно на стадике зависают.
- Вот молодцы, ребята, спортом занимаются, - обрадовался Степан, - А вы что же такой ерундой маетесь? Кто вам только разрешил скачать эту гадость?
- Дядь, не грузи, - научено нагло выдал пацан, - Мы же свободные индивиды, делаем, что хотим. Иди куда спрашивал.
Зная о горячем нраве товарища, мы тут же оттащили от неразумного дитяти рассвирепевшего Степана и двинулись в указанном направлении. За домом увидели широкую лужайку, о которой по каркасам ворот и небольшим трибунам можно было понять, что это именно стадион. На дальнем краю поля приметили обосновавшуюся на трибуне группу людей. По мере приближения рассмотрели, что их было человек двенадцать, молодых парней и девчонок. Последних чуть меньше. Одни сидели, другие лежали прямо на лавках и, судя по сигаретному дыму и таре из-под вина, ни о каком спорте, находясь в его поруганном храме, и помышлять, не дерзали. Импортный мини-проектор демонстрировал трехмерное видео, очевидно комедию. Во всяком случае, из динамиков регулярно неслись взрывы дружного хохота. Однако за исключением одного вовсю умиравшего над происходящим в фильме нервного юноши, остальные если и улыбались, то как-то устало и сдержанно.
Заметив наше приближение, все они заметно оживились, задвигались, словно рябь по стоячей вод пробежала. Подойдя, мы остановились в двух шагах от трибун, пораженные рассматривали их, молодых ребят и девчонок, они как на пришельцев смотрели на наши рабочие комбезы-универсалки. Затем они начали в недоумении переглядываться и усмехаться. Сашка тут же порозовел до самых кончиков русых волос - верный признак нарастания давления пара в котле, а сдвинувшиеся брови набычившегося Степан, также свидетельствовали о приближающейся грозе. А я тем временем думал не о бригадных обязательствах, ради которых мы и приехали в Цветогорск, а вовсе глаза смотрел на показавшуюся мне необыкновенно красивой светлоглазую девушку и к своему величайшему смущению ловил на себе ее ответный заинтересованный ответный взгляд.
- Парни, вам чего? - первым спросил нас чубатый парень с горбатым от переломов носом и колючим взглядом. Под рубахой у него виднелась линялая тельняшка, пояс обтягивал широкий ремень с эмблемой погранвойск на латунной пряжке. Такую стилизацию под старину любили делать некоторые вернувшиеся со службы ребята. Он сидел на лавочке развалясь, по-хозяйски обнимая за шею худощавую кареглазую девчушку, которая рассматривала нас с неприятной наглой усмешкой, - Вы дружинники, что ль какие?
- Здравствуйте, во-первых, - ответил излишне вежливый Сашка, - А кто здесь будет Капулов Трофим Минаевич, бригадир "Радуги"? Мы к нему по общественно-трудовому вопросу...
- О, Трофим так это к тебе! - воскликнул чубатый и вся компания повернулась к парню с одутловатым лицом и глупым блудливым взглядом выпуклых глаз, - Вот он, наш бригадир.
И все они весело чему-то заржали. Нехорошо так, глумливо. Вот это, наверное, и есть настоящие "отморозки", подумалось мне, при этом я с удовлетворением подметил, что она даже не улыбнулась.
- А! Чего? - вскинулся ошалелый Трофим, - Ростик, ты что? Какая бригада? Я давно уже отправил заявку на ее удаление. Никто ведь не захотел тогда заниматься...
- Как это нет? - опешил Степан, - У вас же обязательства взяты по ремонту дороги. Очень я вам скажу нужные обязательства. На себе это прочувствовали, когда сюда ехали, к вам.
- Ну какие обязательства! - отмахнулся Трофим, - Просто хотели трудобаллов поднабрать и по путевке куда-нибудь съездить...
Степан при этих словах закряхтел и бросил какой-то не слишком добрый взгляд в мою сторону. Не хватало мне только сейчас его неодобрения.
- Да вы что! - возмутился я, - От них нельзя просто вот так взять и отказаться. Должна быть уважительная причина, чтобы координатор рабочей сети снял невыполненные обязательства. Поэтому и бригаду вашу до сих пор не удаляют, так и числится в отстающих.
- Ну так у нас самая уважительная, - с издевкой растягивая слова подал реплику парень в тельняшке, которого Трофим назвал Ростиком, - Мы не хотим этого делать. И пускай висит, сколько угодно. Не смотрите, если глаза режет. Передайте это вашему координатору. Мы свободные индивиды, в конце концов, - закончил он уже зло.
- И потом как нам их выполнить? Мы не умеем дорог чинить, и техники у нас нет, - задиристо поддержала его та девчонка, которую он обнимал, - Понимать надо... товарищи.
- Ну что же это вы, товарищи? - с издевкой ответил и незлопамятный Сашка, обведя укоризненным взглядом присутствующих - Вы хотя бы в дорожный трест обращались? Они ведь там не для себя специалистов и технику держат. Прислали бы к вам учебно-промышленную группу и всю необходимую матчасть, была бы у вас и дорога, и специальность, и трудобаллы, и знак почета. А вы? Чем занимаетесь? Эх,... Давайте мы вам поможем, наша бригада имени космического пионера В.П.Коновалова готова...
- А вы чего это? - Ростик вдруг спрыгнул с лавки, лицо его исказила злоба - Вы, что же думаете лучше нас? Думаете, больше пользы принесли стране трудобаллами? А я вот на границе служил, с бандитами воевал, у меня ранение и медаль... Это что не считается?
- Почему? Очень даже считается. Но ты понимаешь...
- Да, понимаю, я, что лечить приехали нас. За наш счет знаки почета себе зарабатывать. Но вам уже тут ясно сказали - мы свободные индивиды, сами решаем. Так что проваливайте. Понятно?
Зря он так. Подзавелись мы уже прилично и не выдержавший такой запредельной наглости Степан, не чинясь с правой врезал горбоносому Ростику в глаз. И что тут началось! Кутерьма вышла страшная. Парни из "Радуги" оказались десятка не робкого, даром что лоботрясы и хотя как следует драться в итоге оказались способны не все, но против нашего их было втрое и навалились они на нас, как один, не раскачиваясь. Ну и мы парни крепкие, работяги, Степан с Сашкой военную подготовку прошли, как положено, в общем, встали спина к спине и бились как наши под Сталинградом. Отбились. Правда в наступление сил перейти так и не хватило. Досталось всем, ор стоял невообразимый. Девушки визжали, потом уже плакали, чтобы мы перестали, но при этом успели заснять все на камеру и тут же отправить файл на рассмотрение в народный суд, обвиняя нас в хулиганстве и покушении на свободу.
- Вот влипли, - прошептал я, ладонью утирая сочившуюся из разбитой губы кровь, и дрожащей рукой набирая на чудом уцелевшем коммуникаторе логин водителя.
Впоследствии было долгое разбирательство с координаторами, отправка файлов с объяснениями в суд, выбор судьи, трудные разговоры, а итоговое заседание проходило в режиме конференции и транслировалось в открытом доступе по сети. Можно было убедиться, что помимо непосредственных участников дела к просмотру присоединились многочисленные заинтересованные зрители: родители, друзья, товарищи, различные общественники, корреспонденты и как водится во множестве просто неравнодушные люди. Мы, провинившиеся, расположились в сквере нашего кластера, а вокруг собрались товарищи, ребята из нашей бригады. И точно также в своем кластере собрались наши оппоненты, небезосновательно предвкушая полное свое торжество.
- Ну раз сами напортачили, сами и будем справляться, - мужественно отвечали мы на вопросы родных и товарищей и получали свою компенсацию во взглядах наших друзей и в особенности наших подруг. Для них мы были героями.
В заявленное время возникла проекция судьи, уже тронутого сединой мужчины, инженера-конструктора, прославленного на всю страну бюро машиностроения. Наши обвинители отклонили четыре кандидатуры, прежде чем решились сделать свой выбор, основываясь на том, что данный судья, хоть и работал всю жизнь в профессиональном сообществе (а другого судьи попросту и быть не могло), имел знаки почета, но был в то же время человеком интеллигентным и главное ни в какие бригады никогда не вступал, то есть также как и они являлся убежденным индивидуалом. Мы в свою очередь торговаться не стали, сочтя всех судей достойными, а свою вину неоспоримой. Пощады мы не ждали и готовы были даже к высылке на северную целину с переводом на самообеспечение.
- Обе стороны здесь? Все готовы начать? Напоминаю, что не принявшая решение народного судьи сторона автоматически признается неправой, если не согласятся обе стороны, решение аннулируется. Итак, после изучения всех материалов и обстоятельств, выслушав мнения заинтересованных лиц, тех, кто имел что сказать, на правах выбранного обеими сторонами народного судьи СССР я готов огласить свое решение. И я подтверждаю, что в соответствии с поступившим в суд обращением виновными следует признать трёх граждан нашей страны: Светлова Александра, Захарчука Степана, Лебедева Валерия.
Мы знали, что виноваты и не сомневались в решении, но выслушать его оказалось непросто, как будто пересекли точку не возврата, до которой иная реальность пусть и с малой вероятностью, но была еще достижима. Понурые с поблекшими, но еще не пропавшими до конца следами давешней битвы на лицах смотрели мы на судью и уныло переглядывались между собой.
- Не лишним будет повторить, что названные граждане нарушили основополагающие принципы общественного устройства, - продолжал строгий судья, - Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина, каждый, кто потребляет должен трудиться на общее благо. Однако во избежание эксплуатации и принуждения к труду и для того, чтобы реализовать право каждого на труд свободный и творческий, в Конституции 36-го года означено, что необходимый прожиточный минимум предоставляется каждому члену нашего общества вне зависимости от объема проделанного им труда и принадлежности его к тому или иному трудовому коллективу.
Вознаграждения и материальные блага сверх установленного минимума предоставляются трудящемуся из фондов тех профессиональных сообществ, в которых он трудится по решению общего собрания трудового коллектива. Вам, - обвел он нас строгим взглядом, - прекрасно об этом известно, все вы происходите из рабочих семей. Ваши родители, прекрасные специалисты, уважаемые люди, получили личные дома и участки и многие другие блага, что имеют из рук коллективов, в которых честно всю жизнь трудились.
Иными словами никто не может физически или путем лишения средств к существованию принуждать гражданина к труду, также как и сознательно не взявший на себя обязательств не может требовать предоставления ему каких-либо дополнительных личных благ. Такой гражданин обязан довольствоваться продуктами роста всеобщего благосостояния. Это его выбор и право каждого, которое обеспечивается социалистической организацией народного хозяйства, неуклонным ростом производительных сил советского общества, устранением возможности хозяйственных кризисов и ликвидацией безработицы. Но во внимание принято и то, что бригада "Радуга" без согласования с координационным советом рабочей сети отказалась от взятых на себя обязательств, что является грубейшим нарушением трудовых норм, обязательных для всех зарегистрированных индивидуальных работников и коллективов. Потому что именно на социалистической ответственности каждого строится все наше общество.
Не скрою, очень приятно было видеть в этот момент, как погасли улыбки на лицах Трофима и Ростика, которые рассчитывали, что на суде достанется только нам, а они станут наслаждаться своим триумфом. Не тут-то было. Достанется и вам поделом.
- Итак, с учетом всех обстоятельств, - возвысил тон судья и мы, как по команде поднялись с места, - своим решением на правах данного мне советским народом высочайшего звания судьи, определяю, что бригада "Радуга" должна в полном объеме выполнить взятые на себя обязательства. В отношении трех названных выше советских граждан, со стороны которых имело место незаконное принуждение с нанесением потерпевшим физического повреждений и морального ущерба, - тут я удовлетворенно про себя усмехнулся, уверенный, что и Степан с Сашкой испытали то же праздничное чувство, - то постановляю, что они должны быть включены в состав бригады "Радуга", чтобы вкладом личного труда помочь добиться ей тех показателей, к которым собирались ее привести в качестве подшефных. Не претендуя при этом на получение трудобаллов и знаков почета.
А вот это была катастрофа. Приговор оказался чудовищней самых черных наших предположений. Какой стыд, безвозмездно работать на этих панков! - так почему-то назвал их отец. Такого мы не могли предположить и в самых худших своих измышлениях. Никто из нас глаз не мог поднять, чтобы посмотреть на судью, хотя от нас первых ждали согласия с решением. Подавленные тяжестью приговора мы даже не сразу сообразили, что противная сторона довольна решением не больше нашего.
- Это произвол! Нас опять принуждают, - недовольно гудели свободные индивиды.
- Вы можете не согласиться с вынесенным мною решением, - обманчиво мягко заметил судья, - В случае если вас поддержат оппоненты, решение будет аннулировано. Однако напомню, что взятые обязательства может снять только координационный совет сети.
- Ну вот с ними и будем решать!
Сашка прямо-таки подпрыгнул на месте, почуяв, насколько удачно все поворачивается. Повернулся к нам, лихорадочно зашептал.
- Не хотят и нам не зачем соглашаться с таким позорным решением. Отклоняем и расходимся по домам.
- А почему они, собственно, не хотят соглашаться? - нахмурился Степан, - Добились ведь своего.
- Да какая нам разница...
- Э нет, Сашок, погоди. Треба помыслить. Может нам в таком случае лучше согласиться?
- Да ты что? - зашипел Сашка.
- А ведь верно, - подхватил я мысль Степана, - Приняв решение, мы станем членами их бригады и сможем прописаться в их кластере.
- Ну и на черта ж нам самим такое клеймо на себя ставить? Не понимаю я вас, ребята. Такая возможность!
- Вот именно, Саша. Возможность.
- Валерка, ты, кажется, понимаешь, что этот черт несет?
- Став членами их бригады, мы на полных правах сможем участвовать в собраниях, инициировать прием новых членов в бригаду, а поскольку обязательства могут снять только по единогласному решению всей бригады, то мы сможем не дать им этого сделать.
- Так, - одобрительно кивнул головою Степан. Я продолжал.
- Выполнить обязательства, которые они на себя от жадности взвалили не так просто. Понадобится больше людей, толковых, сознательных и работящих. Например, в качестве новых членов мы сможем предложить им наших ребят, больше того мы сможем сами инициировать их принятие и таким образом разбавить этот их индивидуалистский состав.
- Так, - новым кивком утвердил сказанное мной Степан.
- Выполнив обязательства, мы не получим трудобаллов или знака почета, но сможем расформировать их бригаду и снова собрать свою имени В.П.Коновалова, но уже с пропиской в их кластере, чтобы на полных основаниях участвовать в собраниях жильцов и брать новые обязательства уже по новому месту жительства.
- Так, - воинственно взмахнув кулаком, поставил большую твердую точку Степан, и, сверкая глазами, добавил, - Вот это и есть возможность взять на себя по-настоящему достойные обязательства и заняться как следует всеми тамошними свободными индивидами. Чуешь, Сашок? Чтобы школяры у них там не развлекались стрельбою по зомби.
- Да они закопают нас раньше.
- Пусть только попробуют!
- Бригада, - обняв нас за шею и расплывшись в довольной ухмылке, протянул Сашка.
- Товарищ судья, мы согласны!
- Все трое? - уточнил судья и, подтверждая согласие, я будто заметил промелькнувшую в его строгом взгляде искру хитроватую искорку. Но может и показалось, поскольку он уже обратился к оппонентам, - Что скажут заявители? Вы согласны с решением?
На этого судью они, очень надеялись. Интеллигентный человек, все поймет. И он действительно все понял правильно. Ведь он народный судья. Настоящий. Других у нас не бывает.
- Согласны, - понуро ответили свободные индивиды.
А как им не согласиться? Придется тогда признать неправоту, а это значит, что мы на полных основаниях явимся всей бригадой брать над ними шефство и будет им мат в два хода. Но мы и так своего добьемся, пусть не надеются, что они нас под свой стандарт переделают. Выстроим там у них город-сад. Может им и не нужно, детям их пригодится.
Ну и светлоглазую ту надо спасать. Пропадет она там. Я это именно так себе представляю...