С тех пор, как мы стали детьми, я научилась раскладывать свою жизнь по кубикам, разноцветным, детским таким кубикам. И совершенно плевать, если вдруг кто-нибудь подбежит и одним махом разобьет очередное творение из них; плевать! Я с радостью и энтузиазмом буду строить новое. Кубик на кубик- получается жизнь.
Где бы встретить его на этот раз?
Помню ощущение от расцветшего только-только по весне куста шиповника. Нежно розового.
Помню сочно-зеленую лужайку, усыпанную ярко- желтыми одуванчиками. Их пыльца потом долго-долго оставалась на носу, руках, одежде- маленьких детских веселых платьицах...
Помню зимние ночи в практически наполовину вросшим в землю деревянном домике, маленькое окошко и в нем- звезды и луна. А потом, в Рождество, там, на подоконнике, каким-то сказочным образом оказались красные перчатки. Я еще тогда подумала, что они непременно для меня, хотя и размер был великоват. И моя тогда еще маленькая пухленькая ручка жадно нацепила их на себя, и целый день( а может, и несколько месяцев- тогда не было исчислений) была эйфория. По-моему, это была сказка, это все-таки было чудо...
С тех пор, как мы стали детьми, всё изменилось.
Мы перестали верить в сказки.
Даже сейчас, когда я непоколебимо иду встречать рассвет. Просто сегодня я буду встречать его с тобой. Я прекрасно знаю, кто ты, зачем я это делаю, могу объяснить каждый свой шаг. Шагами измеряется наше будущее. Чем больше шагов сделаешь, тем насыщеннее будет твоя жизнь. Взбираться по кубикам... Вот-вот будет поставлен еще один кубик.
Думаю, это будет какой-нибудь из мостов Яузы или мост рядом с Храмом Христа Спасителя. Там наверняка виден каждый лучик весеннего рассвета.
И нет во мне сомнений, разочарованностей, удивленностей. Я сонна и пуста- наполни меня.
Притягиваемся полюсами и отталкиваемся мировоззрениями. Граничим ребрами одновременно с любовью и ненавистью. Принимаем друг в друге всё и отторгаем чужое. А мы ведь друг для друга- совсем инородные тела...
С тех пор, как мы стали детьми, появились границы.
Может, сотрем их?
2.
Я иду встречать рассвет.
Мне немного страшно, но я все равно иду.
С тех пор, как мы стали детьми, мне начало казаться, что я одинок и беспомощен. Нет; поначалу-то казалось, что я всемогущ и вокруг меня миллионы моих подданных. А потом они все, похожие на облака, растворились от ветра, и я оказался один среди чистого весеннего неба. Люди, конечно, успели хорошенько наследить в нем; но следов было, во-первых, не разобрать, а , во-вторых, вовсе не хотелось идти следом за стадом... за теми, кто, возможно, просто являлись надуманными образами.
Помню... а вообще, не хочу говорить о том, что помню. Это только мое, и я не хочу ни с кем делиться. Да и вряд ли кому-то это действительно интересно.
С тех пор, как мы стали детьми, все изменилось.
Пытаюсь действовать запрограммировано, следовать одной линии, но никак не получается: сбиваюсь с пути, что-то пугает, да и вообще, боюсь я всего нового. Я хочу, чтобы моя жизнь была выстроена из одноцветных ровненьких кирпичиков, допустим, красненьких; спокойно и мудро цементировать основание и аккуратно вкладывать следующий кирпич; и не дай бог кому-нибудь попытаться разбить мое творение: на этом закончится тогда и жизнь. Кирпичики, один за другим- получается жизнь.
Я все также иду встречать рассвет. Неуверенно шагаю по одиноким спящим улочкам. И куда меня несет? И зачем? Спал бы лучше в своей кровати.
Я совсем не знаю, кто ты, чего ты хочешь; и, по-моему, я даже не знаю, кто я.
Ты все хочешь положить мой кирпич на не зацементированную поверхность?! Ты что?! Или наоборот: ты уже зацементировала поверхность и ждешь, когда я положу на нее кирпич? Я запутался.
Комок из удивленностей, сомнений и непонимания- это я. Я сонный и пустой, чем бы мне себя наполнить? Может, закурить...
Интересно, и где же мы будем встречать рассвет? В каком-нибудь темном переулке или еще лучше: в кофейне, где толком так и не увидим первые лучи солнца?
Хотя... сомневаюсь. Ты наверняка придумала что-то оригинальное.( Оригинальность- помеха для строительства ровными кирпичами).
Притягиваемся полюсами и отталкиваемся мировоззрениями. Граничим ребрами одновременно с любовью и ненавистью. Принимаем друг в друге всё и отторгаем чужое. А мы ведь друг для друга- совсем инородные тела...