Жидков Дмитрий Борисович : другие произведения.

Скиф. Книга 4. Наместник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На Руси наступает золотое время. Под властью князя Святослава Игоревича, государство объединяется. Нет больше мятежей среди племен и раздора между князьями. Опасаясь мощи молодого государства, соседи стремятся к миру. Но остается угроза скандинавских набегов. Северные границы ежегодно подвергаются разорению. Остановить это может лишь попаданец из будущего Олег Найденов.
  Глава 1.
  
  Над северной оконечностью острова Готланд, спустился туман, постепенно обволакивая в предрассветной тишине своей густой пеленой деревья, кусты, траву и прибрежные скалы. За ровным, густым слоем проглядывались лишь расплывчатые силуэты. Присутствие моря угадывалось лишь шумом прибоя, да криком чаек, оккупировавших каменные утесы.
  Несколько десятков костров, раскиданных по всему берегу, извиваясь в огненном танце среди плотной туманной завесы, создавали впечатление миража.
  Картина изменилась, как только начало подниматься над горизонтом солнце. Но туман, не хотел рассеваться сразу, лишь местами, постепенно светлел. Однако, не устояв под теплыми лучами, стал редеть, исчезая на глазах. Спустя некоторое время стала видна блестящая на солнце бесконечная водная гладь. Два десятка судов, украшенных искусно вырезанными головами фантастических животных, мирно покачивались на морской зыби.
  С горных круч с криком сорвались сотни птиц. Кружа над водой, они выискивали добычу. Заметив, переливающуюся в лучах солнца серебристую чешую, чайки, сложив крылья, срывались вниз. Некоторым удавалось схватить зазевавшуюся рыбешку. Держа в клюве, счастливая обладательница драгоценной добычи, уносилась прочь.
  Возле костров, не обращая внимания на птичий гвалт, расположились воины. Одни спали, укрывшись накидками. Другие лениво переговаривались.
  На каменном плато, нависшем над береговой чертой, стояло три человека. Лучи, восходящего солнца отражались в начищенных до зеркального блеска пластинчатых доспехах. Громадные, мускулистые, одетые в дорогую одежду,- это были самые известные в древнем мире "машины смерти".
  Среди всех выделялся один. Глядя на него, было сразу ясно, кто здесь главный. Напряженно он всматривался вдаль, будто чего-то ждал. Но ничего не происходило. Горизонт по-прежнему оставался пуст.
  - Ждем еще несколько дней,- наконец произнес ярл,- если соглядатаи не прибудут, то выступаем без них.- Он перевел взгляд на одного из своих спутников.
  - Вебьёрн, ты, что-то хотел спросить?
  - Скажи, Арнульф, почему мы ушли из-под Хьёрунгаварге? Ведь мы, вместе с Эйриком и его отцом Хокон уже одержали победу над данами.
  - Мне стало скучно?- Пожал плечами ярл.
  - Скучно?- не поверил своим ушам Вебьёрн,- мы выступили против данов вместе с Хоконом Могучим и его сыном Эйриком. Вражеский флот был уничтожен. Мы одержали победу. Нам оставалось лишь воспользоваться ее плодами, разграбив их земли.
  - О каких плодах ты говоришь?- ухмыльнулся Арнульф,- Хокон добился своей цели. Избавил нашу родину от датского владычества. На полномасштабное вторжение у него сил нет. Хокон высадиться на берег. Может, разорит, для острастки, несколько селений. А дальше будет ждать откупа. А я воин. Как это не горько звучит, а война мое ремесло. На датском берегу, нас ждет мизерная добыча, а там...- он указал рукой на северо-восток, лежат богатые русские земли.
  - Значить там есть, что потрошить?- глаза Вебьёра блеснули алчным огнем.
  - Есть,- кивнул Арнульф,- Новгород, конечно, нам не по зубам, а вот Альдейгьюборг, мы взять сможем. Он является важнейшим торговым городом Руси на пути из "варягов в греки". Там мы сможем взять столько добра, что хватит на всю оставшуюся жизнь.
  - Но, я слышал, что Альдейгьюборг, хорошо укреплен,- вступил в разговор третий из присутствующих воинов.
  - Это так,- не стал отрицать ярл,- у него высокие и толстые каменные стены. Но у наместника мало сил. А собрать войско мы ему не дадим. Поэтому, тебе Гуннар, с твоими воинами надлежит высадиться в двух верстах от города и тихо подойти с севера. По пути, будешь перехватывать отряды руссов, идущих на подмогу городу. Мы же атакуем с воды. Что скажите?
  - Мы разобьем руссов!- пылко воскликнул Вебьерн,- мы заберем их богатство! Мы увезем их женщин! О! За русских красавец дают хорошие деньги на восточных рынках!
  - Ну, а ты Гуннар, что молчишь?
  Арнульф повернулся к своему хевденгу. Тот стоял в нескольких футах от него. Его массивная фигура возвышалась над ярлом почти на голову.
  - Трудно что-либо сказать,- задумчиво проговорил Гуннар,- франки и даны, готовы бежать только при одном виде драккаров. Но руссы, говорят, дерутся за свою землю как бешеные. Если они смогут собрать даже небольшое войско, то смогут дать настоящий бой.
  - Понятно,- кивнул ярл,- ты как всегда, думаешь о худшем. Ладно,- махнул он рукой,- скоро нам предстоит узнать, чем нам обернется этот поход. А сейчас идемте.
  Вокруг окончательно рассвело. Воины на берегу зашевелились, готовясь встретить новый день.
  
  Глава 2.
  
  Наступило утро. Только, только пробудившись и открыв глаза, Олег Найденов, лежал на спине, всматриваясь в полумрак комнаты. Плотная ткань шторы, не пропускала даже первые лучи солнца. Лишь в небольшую щель, просачивался дневной свет. Он чувствовал себя полностью счастливым.
  Четырнадцать лет прошло с того момента, как его душа, оказалась в теле воеводы князя Святослава Игоревича. Обладая знаниями истории Олегу, удалось предотвратить гибель князя, помочь ему создать новую империю. Теперь пределы Руси расширились, включив в себя болгарское княжество, причерноморские степи и Крым. По велению князя, он отправился в русские княжества, покончив, наконец, с распустившимися разбойничьими ватагами. И вот, в конце пути, он нашел свою любимую, которую думал, что потерял навсегда. И пусть она и выглядит по-другому, но под этой, надо сказать, привлекательной оболочкой, находиться душа его Зои, неведомо каким чудом переместившаяся в тело родовитой боярыни Варвары Лыковой. По воле богов вместе с ней переместился и находившейся в ее чреве плод их общего ребенка. Ему было не суждено увидеть, как на свет появилась его дочь, как она росла, превратившись в красивую девушку. Но теперь они вместе.
  Олег улыбнулся, скосив глаза на жену. Она спала, положив голову и одну руку ему на грудь.
  " Боже, как она прекрасна".
  Сон мгновенно пропал. Но он продолжал лежать, прижимая ее тело плотнее к себе, будто опасался, что она пропадет, растает вместе с утренним светом.
  Пока Олег ждал ее пробуждения, он размышлял, о том, что его переполняют такие чувства, что хочется выплеснуть их наружу, не требуя ни чего взамен. Но он также знал, что в ее сердце нет места ни для кого другого, кроме него. И от этого хотелось делать самые безрассудные поступки.
  Вот уже почти год, они были вместе и не могли надышаться друг другом, наслаждаясь каждой секундой проведенной рядом.
  Наконец она открыла глаза. Приподняла голову. Улыбнулась.
  - Душно, правда?- Зоя приподнялась на локтях. Забавно прищурившись, потерлась носом о его щеку. Ее упругая, обнаженная, грудь коснулась его тела.
  - Немного,- согласился Олег.
  Зоя поднялась. Завернувшись в простыню, подошла к окну, открыв створки. Вместе со свежим воздухом, в комнату ворвались обычные звуки жизни большой усадьбы. Отдернув занавески, Зоя повернулась.
  - Что ты на меня так смотришь?- слегка смутилась она под его пронзительным взглядом,- совсем растрепанная?
  - Ты самая красивая,- с чувством произнес Найденов,- ты моя единственная, моя любимая, мая радость, мое солнышко!
  Зоя счастливо засмеялась. Скидывая простыню, подбежала к постели, упала на него, стала целовать. Через час, утомленные любовными ласками они все же поднялись.
  Зоя выскочила из спальни первой. В соседней комнате дворовые девки помогли ей одеться. Боярыне предстояла ежедневная повинность,- осмотр своего домашнего хозяйства. А что поделаешь, за всем нужен был хозяйский пригляд. В конюшне,- осмотреть стойла, подостлана ли под ногами лошадей солома, в достатке ли положен корм, хорошо ли вычищены животные, расчесаны ли их хвосты и гривы. Затем нужно было посетить хлев, стойло и птичий двор. Выслушать доклады холопов, дать им новые распоряжения. Много было у нее дел. До обеда и не увидишь.
  Найденов в хозяйственные дела не вникал. Не лежало у него сердце к этому. Надев на себя белую с вышивкой косоворотку из тонкого сукна, красный кафтан, кожаные сапоги, расшитые золотом и шелком, вышел на крыльцо, вздохнув полной грудью чистый и свежий утренний воздух.
  В лучах утреннего солнца сверкала летняя роса. Перекликались петухи, мычали коровы, блеяли овцы.
  Олег не спеша спустился по ступеням, оглянулся на хоромы боярыни Лыковой. Терем был срублен из толстых сосновых бревен. С высоким крыльцом, резными столбами и ставнями, он поднимался ввысь в три жилья. В подполе имелся погреб, ледник и обширное складское помещение. На первом этаже располагались отапливаемые помещения с сенями, трапезной, людской, кухней и подклетями, используемыми для жилья челяди. Через центр дома, снизу доверху, тянулся дымоход. К нему примыкали топки печей, второго и третьего яруса.
  На втором этаже располагались четыре горницы и две спальни. На третьем, целых десять светелок.
  Не много поразмыслив, Найденов решил не завтракать, а пользуясь всеобщей занятостью, направился за ворота. Большое хозяйство, требовало хорошей охраны. Кроме того из истории он помнил, что Ладожские земли, подвергались частым нападениям соседей. Одно из таких, лишь вскользь, упомянутое в новгородских хрониках, должно было произойти совсем скоро. За десять лет до того как Эйрик сожжет Старую Ладогу, некий ярл, имя которого не сохранилось, после битвы норманнов с датским королем при Хьёрунгаварге, разорит прилегающие к крепости земли и попытается взять ее штурмом. Сил противостоять вторжению окажется недостаточно. Придется наместнику откупаться. После этого Старая Ладога не сможет придти в себя, что и станет одной из причин успеха Эйрика Рыжего.
  Сейчас боярыня Лыкова могла исполчить всего двенадцать боевых холопов. Этого было явно недостаточно. За истекший год Найденов уговорил еще тридцать смердов, согласившихся пойти в закуп.
  Каждое утро начиналось для новобранцев трехчасовыми тренировками на берегу реки.
  По тропе, Олег спустился к реке. Здесь была оборудована обширная площадка. Руководил обучением еще не старый холоп, которого все звали, не иначе как Митрич. Служил он еще прежнему хозяину Бориславу Лыкову. Ходил с ним в походы. В одном из них, получил, тяжелое ранение, после которого стал хром на одну ногу. От ратного дела пришлось отойти. Но рука его по-прежнему оставалась крепка, а умение ни куда не делось. Однажды Найденов попытался схлестнуться с ним на мечах. Но поединок не выявил победителя. Олегу даже показалось, что не будь его противник хромым, он бы и мог одержать верх. Периодически, Найденов присылал ему в помощь Осипа и Василису.
  Тренировочный полигон, как всегда, был полон. Холопы увлеченно сражались между собой на саблях, топорах и ножах. Учились работать кистенем и рогатиной. Стреляли по деревянным щитам из лука с земли и с седла на полном скаку. При всем желании их уже нельзя было назвать новобранцами.
  - Привет Митрич,- поприветствовал учителя Найденов,- вижу, дела продвигаются?
  - И тебе здравия, боярин,- поклонился старый воин,- дела конечно идут.
  - Что не весел?- от внимания Олега не ускользнуло его унылое настроение.
  - Сыроваты они еще,- почесал затылок Митрич,- хорошего бойца за год не подготовишь. Рано им еще в бой.
  - Все понимаю,- кивнул головой Найденов,- но нет у нас времени. Скоро они мне все понадобятся.
  - Когда?
  - Этого тебе ни кто точно не скажет,- усмехнулся Олег,- да не смотри на меня так. Я не зверь, какой. На бойню недорослей не поведу. Бить врага из засады будем. Это им будет и экзаменом, и придаст уверенности...
  - Ты вот что, боярин,- пожевав губами, проговорил Митрич,- дозволь мне с вами пойти. Ты не смотри, что я хром. В седле я по-прежнему сижу крепко.
  - Хорошо,- не стал возражать Найденов,- сам поведешь их в бой. А сейчас, пока есть еще время, гоняй недорослей в хвост и гриву. Тяжело в учении, легко в бою...
  
  Глава 3.
  
  На тренировочном полигоне Найденов задержался до самого обеда. Уже целый год он ни разу серьезно, ни с кем не рубился. Не бывал в настоящей сече. Ни уворачивался от падающих со всех сторон клинков. Чувствовал он, что совсем расслабился от спокойной жизни. Так можно и совсем навыки, оставшиеся от прежнего хозяина тела, растерять. Вот и приходилось гонять себя до седьмого пота. Вначале помахал кулаками и ногами, вспоминая секцию бокса и службу в морской пехоте. Затем взялся за меч. Занимал правильные стойки. Защищаясь, парировал удары воображаемого противника, подныривал, уходил с линии атаки. Переходил в нападение, колол, рубил. Клинок в его руках, порхал словно бабочка, рассекая воздух.
  Увлекшись, он даже не заметил, как недалече остановился вихрастый мальчуган. Некоторое время, отрок, широко раскрыв рот, наблюдал за тренировочным процессом, затем все же решился.
  - Господин,- сорвав с головы шапку, поклонился мальчуган,- боярыня, матушка, трапезничать зовет...
  - И то дело,- Найденов опустил меч, вытерев тыльной стороной руки лоб,- Митрич! Заканчивай с тренировкой. Пора на обед идти!
  Просить дважды ни кого не пришлось. Холопы, положив оружие и сбросив с себя одежду, бросились в реку, смывать пот.
  Олег в реку не полез. Один из холопов притащил ведро воды и опрокинул его на спину хозяина.
  - Уф-ф,- замотал головой Найденов,- хорошо!- приняв от холопа полотенце, стал энергично им растираться. Затем облачился в свою рубаху. Опоясался широким поясом с ножнами. Вогнал в них меч.- Ну, веди...- шутливо подмигнул он парнишке, и широким шагом пошел за ним к усадьбе.
   Общий стол был накрыт в трапезной. На простой, белой с вышивкой по краю, скатерти уже стояли блюда с копченым окороком, лотки с заливной рыбой и студнем, миски с квашеной капустой и солеными грибами, котелок с душистой кашей. Тут же стояли кувшины с хмельным медом и квасом.
  Найденов чинно прошел к своему месту. Сел во главе стола. Хозяйка устроилась рядом с мужем. Остальные расселись вдоль всего стола на скамьях. В том, что за одним столом с боярами сидели холопы, не было ни чего предосудительного. Ведь это были не просто смерды, а боевые товарищи, с которыми боярину предстояло идти в битву.
  Прислуживали за столом отроки из числа дворовой челяди.
  Вначале подняли чаши за здравие боярина и его супруги, после чего приступили к трапезе. Над столом повисла относительная тишина,- все работали ножами и ложками.
  - А где же Ростислав и Настасья?- поинтересовался Олег.
  - Воспитанник твой,- слегка наклонившись к мужу, молвила Зоя,- среди купцов, норманнских соглядатаев ищет. А дочь нашу, в последнее время, домой и не загонишь. Все с Колояром, пропадает. Химией, увлеклась. Все секрет "греческого огня" раскрыть пытаются. Уже две мастерские спалили. А Настасья, и вовсе какой-то гадостью пропахла. Будто и не боярская дочка. И, откуда, ты только откопал этого куцего старикашку?
  - Не серчай,- улыбнулся Олег, обняв жену за плечи,- Колояр, он хоть и странный на вид, но башка у него варит. А дочка, она девочка умная. Ей знания только на пользу пойдут. Ты вот, что, вели еды собрать.
  Тем временем обед подошел к концу. Холопы начали подниматься, по пути, прихватывая со стола, и кидая в рот куски рыбы или соленые огурчики, допивая из кубков мед и квас.
  Олег тоже поднялся, улыбнувшись жене.
  - Пойду, проведаю наших алхимиков, заодно и покушать им отнесу.
  
  Глава 4.
  
  Начав подготовку к норманнскому вторжению, Олег много времени стал тратить, на то, чтобы отыскать возможность создания горючей смеси, не уступающей по характеристикам "греческому огню". Он помнил, что в классический состав легендарного оружия должны были входить: нефть, масляные смеси, негашеная известь, смола, сера, селитра, воск. Разыскать все ингредиенты, кроме нефти, было не проблема.
  На поиски человека, способного найти оптимальное сочетание всех компонентов, ушло немало времени. И вот, наконец, до него дошли слухи о странноватом человеке по имени Колояр. Когда-то он был преуспевающим купцом. Имел несколько мастерских и дом в самом центре купеческой слободы. Однако, в какой-то момент, он все бросил. Все свое состояние потратил на химические опыты. В создании горючей смеси не преуспел, но чуть не сжег целый квартал. Опасного безумца соседи чуть не линчевали. Колояру пришлось продать дом, свое дело, и уйти в лес. Там он выкопал себе землянку, и продолжил свои опыты. Люди старались обходить жилье колдуна стороной.
  Узнав об этом, Олег, тут же отменил все свои дела и отправился навстречу с алхимиком.
  Найти его логово не составило труда.
  - Эй, есть кто?!- крикнул Найденов в черный провал, уходящий вглубь землянки. Не получив ответа он чиркнул огнивом, разжег факел и стал осторожно спускаться по земляным ступеням. По лестнице он попал в довольно большое помещение, с низким сводом. На полках, выдолбленных прямо в земляных стенах, стояли горшки разных форм и размеров, с какими-то, дурно пахнущими жидкостями; жестянки с порошками и прочая, не понятная мелочь.
  Над узким длинным столом, спиной к входу, сидела не высокая сгорбленная, фигура. Человек склонился над кувшином с узким, запечатанным сверху, горлышком. Он был настолько увлечен своим занятием, что не замечал ни чего вокруг.
  Олег, уже, хотел подойти поближе, но в это время "алхимик" высек трутом искру. Вставленная в горлышко трубка, вспыхнула, разбрасывая искры, словно бенгальский огонь. Кувшин завибрировал, но ничего не произошло, лишь пробка, с глухим хлопком, выскочила из горлышка и, ударившись о потолок, стукнула своего хозяина по темечку.
  -Да-а-а,- озадачено протянул мужичок, почесав рукой затылок,- опять неудача.
  - Эй,- наконец решился обратить на себя внимание, Найденов,- это ты тот колдун, что может приготовить огненное зелье?
  Хозяин землянки, резко обернулся. Он оказался человеком, небольшого роста, худощавого телосложения. Со щетинистой, словно щетка, бородой; всклоченными, волосами, торчавшими во все стороны вокруг блестящей, будто чем-то начищенной, лысины. Лицо его было бледное, морщинистое и сухое. И лишь в глазах играли искры жизни.
  - Я бы предпочел, чтобы меня называли ученым,- растянул бледные губы в улыбке мужичок,- но я на этом не настаиваю. Звать меня Колояром.- ни обращая внимания на знатность посетителя, возвышающегося над ним словно Голиаф над Давидом, он просто протянул ему руку.- Давненько ко мне ни кто не захаживал...
  - Дело у меня к тебе,- Олег не стал кичиться своей знатностью, а просто пожал суховатую ладонь,- ты говорят, был купцом?
  - То было в прошлой жизни,- махнул рукой Колояр,- теперь я другим делом занят.
  - А можешь ты изготовить зелье наподобие "греческого огня". Слыхал о таком?
  - Ну, а как же...- усмехнулся алхимик,- чай не раз в Византии бывал. Повидал многое. Пытался секрет прознать. Большие деньги предлагал. Но не получилось. Вот с тех пор и пытаюсь сам секрет этот раскрыть. Думаю, что немного мне осталось. Да вот средств не хватает. Слишком ингредиенты дорогие.
  - Теперь в этом у тебя недостатка не будет. Все, что нужно достану. Что скажешь?
  Уговаривать Колояра не пришлось.
  По правилам пожарной безопасности, вдали от усадьбы, на берегу реки, срубили ему дом, пятистенок. Рядом установили сарай, для проведения опасных опытов. Единственное, что не учел Олег, так это, то, что его дочь заинтересуется делом доморощенного умельца. Все свое время она проводила в мастерской Колояра. Вместе они сожгли три сарая, но от этого Настасья, лишь стала азартнее.
   Погода стояла отменная. Солнце уверено перевалило за полдень и пекло нещадно. Найденов, не спеша ехал по широкой тропе, спускающейся к берегу. От реки, поблескивающей на солнце внизу, под холмом, потянуло прохладой. Со склона хорошо просматривалась прибрежные просторы. Но жилье Колояра было скрыто за поворотом. Тропа резко повернула влево, вдоль реки. За очередным взгорком появилось несколько деревянных строений.
  Найденов сильнее сжал ногами бока коня. Скакун послушно перешел на рысь. Но не успел он проехать и нескольких метров, как раздался оглушительный взрыв. Вверх взметнулись языки пламени. На голову ошарашенного всадника посыпались комья земли. Конь под Олегом встал на дыбы, сбросив седока, и проломившись через кусты, скрылся в березняке.
  "Опоздал!"- пронеслось в голове у Олега, падающего с приличной высоты. Стукнувшись спиной о ссохшуюся от жары землю, он поднялся и, прихрамывая, побежал вниз по склону. Впереди пространство в несколько квадратных метров, было объято пламенем. От жара плавилась не только земля, но и камни. Огонь, словно живой, стек к реке, но и в воде не потух. Подхваченное течением, пламя устремилось вниз.
  - Нам удалось!
  Олег остановился. К своей радости он обнаружил, что участники очередного эксперимента, живы и здоровы. Первой из небольшого "блиндажа",- углубления в полтора человечески роста выкопанного в несколько десятков метров от эпицентра взрыва, укрытого сверху жердями и дерном, выскочила, как чертик из табакерки, Настя. Да и вид у нее был еще тот. В грязном сарафане, с покрытым копотью лицом, она мало чем отличалась от бесенка, только что вылезшего из пекла. Но счастью девушки не было придела.
  - У нас получилось! Мы молодцы.
  Увидев отца, она бросилась к нему, широко раскинув руки. Когда девушка повисла у него на шее, Олег скривился, почувствовав боль в пояснице.
  - Ты меня, когда-нибудь, в гроб вгонишь,- пробурчал он себе под нос.
  С трудом оторвав от себя счастливую дочурку, обходя все еще пылающий участок местности, Найденов, направился к вылезшему из укрытия алхимику.
  - Что это было?- с удивлением в голосе поинтересовался Олег.
  - Я назвал это, гремучим огнем,- Колояр просто светился от гордости,- мне удалось совместить между собой некоторые компоненты. В замкнутом пространстве смесь абсолютно безопасна. Но стоит ей попасть на свет, она воспламеняется.
  - А взрыв?- Найденов зажал уши ладонями, и резко развел их в сторону. В голове еще стоял шум.
  - Это всего лишь гремучий газ. Он образовывается постоянно. Не стоит волноваться!- Колояр успокаивающе замахал руками.- Самопроизвольного взрыва опасаться не надо. В сосуде мною устроены специальные отверстия. Поэтому пары не достигают взрывоопасного пика. Но при воспламенении газ взрывается. Представляете, какие теперь у нас появляются возможности?!
  Олег это прекрасно представлял. Теперь у него появился довольно серьезный аргумент в борьбе с норманнским вторжением.
  
  
  Глава 5.
  
  Солнце уже высоко поднялось над Старой Ладогой. Яркий золотой отблеск лег на верхушки деревьев бескрайнего леса, раскинувшегося к востоку от города. По дубовой мостовой, опустив голову, постоянно спотыкаясь и останавливаясь, брела сгорбленная человеческая фигура. Звали его Фролом. Занимал он довольно высокую должность писаря-секретаря при Ладожском наместнике. Но, не смотря на довольно скромное содержание, денежки у него водились. А все потом, что по роду своей деятельности, имел он доступ к информации о товарах и их ценах. Знал Флор, что и в каком количестве проходит по торговому пути. В чем имеется излишек, а соответственно и цены ниже. В чем недостаток. Какой товар лучше придержать, а какой и скупить по сходной цене. Мог порекомендовать надежного поставщика или покупателя. Имелась у него возможность и подсунуть прошение на утверждение наместнику, в наилучший момент, а то и организовать с ним встречу. Вот и шли купцы на поклон к простому писарю, одаривали подарками, подсовывали деньги. Ни чем не гнушался Фрол. Брал все. Но, не смотря на это, так и не смог разбогатеть. А все потому, что при многих своих недостатках, имел он еще и пристрастие к игре в кости. Иногда "Фортуна" поворачивалась к нему лицом, и тогда Флор "пускался во все тяжкие", а после не мог вспомнить, куда подевал деньги.
  Но бывало, что проигрывался "вдрызг". Но, до конца все не спускал, успевал вовремя остановиться.
  А вот вчера не смог. А все потому, что познакомился с двумя веселыми свейскими купцами. Назвались они Свеном и Ульфом. Первый толстый, с огромным брюхом и широким лицом, пахнущий рыбой. Другой, напротив, высокий, худощавый с узким лицом и острым носом. За информацию о рыбном и пушном промысле они хорошо заплатили. Потом пригласили к себе на постоялый двор. Там угощали хорошим вином, а после предложили развлечься игрой в кости. И все шло, вроде бы, хорошо. Фролу везло. Купцы расставались с деньгами легко с шутками и прибаутками. Но, вдруг все резко изменилось. Фрол и не заметил, как проиграл все, что у него было. Однако не остановился, хмель затуманил мозг, вот и поставил он на кон свою свободу. И, конечно, опять проиграл, в одночасье, превратившись из свободного человека в простого раба. Осознав это, писарь рванулся к двери, попытался выскочить в коридор. Но не тут-то было! Там его уже поджидало два здоровых молодца. Его повалили на пол и начали пинать ногами. Фрол, скулил от боли, извивался, стараясь закрыться от ударов.
  - Ну,ну,- Свен, отщипнул кусок шербета, сунул его в рот, облизав попутно пальцы,- довольно, покамест. Не стоит портить товар.
  Повинуясь приказу хозяина, слуги перестали избивать Флора. Его скрутили, крепко связав руки за спиной.
  - Может его сразу прикончить?- в задумчивости покрутил в пальцах нож Ульф,- какой-то он хлюпкий. Такого на весла не посадишь. И выкупа взять не с кого...
  - Не стоит,- покачал головой его товарищ,- на невольничьем рынке образованные рабы в цене. Но сперва стоит его выпороть, чтобы знал, кто у него теперь хозяин. Принесите плеть!
  - Не надо,- заливаясь слезами, упал на колени Фрол,- отпустите меня. Я сделаю, все, что пожелаете!
  - Что же ты можешь предложить за свою свободу?- с искренним интересом поинтересовался Свен.
  - Я могу добыть любую информацию,- не задумываясь, выпалил Фрол.
  - Хо-ро-шо,- расплылся в улыбке купец,- нас интересует: количество гарнизона, его состав и вооружение, состоянии укреплений и слабые места, количество запасов продовольствия. Также, ты соберешь информацию о самых богатых горожанах.
  - Не заставляйте меня становиться предателем,- заскулил писарь...
  - Либо это, либо...- он красноречиво указал на слугу, сжимающего в руках кнут.
  - Хорошо,- сломался Флор, испуганно глядя на плетеный жгут.
  - На все, тебе дается два дня. И не вздумай сказать кому, или сбежать!- на всякий случай предупредил Ульф,- За тобой постоянно будут наблюдать наши люди...
  Фрол замедлил шаг, в очередной раз, остановившись перед самыми Серебряными воротами. Для встречи, свейские соглядатаи, а именно таковыми и были Свен и Ульф, в этом Флор уже ни сколько не сомневался, намеренно избрали место, в людном месте, недалеко от причалов.
  Едва миновав ворота, у Флора на душе появилось беспокойство. Он осознавал, что вот сейчас готов переступить черту, отделяющую его от предательства. Но ничего с собой поделать не мог. Страх за свою жизнь, был сильнее здравого смысла. Был, конечно, способ остаться честным человеком,- покончить с собой. Но он слишком любил жизнь и боялся взглянуть в лицо Маре,- богине смерти.
  Подойдя к назначенному месту, писарь остановился. Ладожский порт жил своей обычной жизнью. К причалам подходили и отходили от них суда. По пристани ходили и бегали холопы с грузом на плечах и без него. От причала к причалу, сновали портовые служащие, взимая плату за стоянку. Вальяжно переговаривались между собой торговые гости. Праздношатающихся людей здесь не было. По запруженной дороге шли из города и обратно груженые телеги. Вокруг стоял невообразимый шум и гам. Никто не обращал внимания на одинокую фигуру.
  Фрол огляделся. Доброхотов еще не было. Только возле одного из складов, лежал, поджав босые ноги человек. Одет он был в длинную дерюгу, подпоясанную веревкой, штаны с заплатами и потрепанный колпак, надвинутый до самых глаз. Закрыв лицо рукой, он, казалось, спал.
  Фрол только усмехнулся. Сколько раз он сам, вот так же валялся пьяным под забором. Вот и догулялся...
  Отвлекшись на пьяницу, Фрол не заметил, как к нему подошел Ульф.
  - Ну, что узнал?- расстегнул тяжелую серебряную пряжку, распахнув полы куртки, шитой из толстого сукна. В его голосе было столько презрения, что Флор съежился. Кто он для него? Раб, или просто тварь-предатель. И что ему остается делать?
  - Все здесь,- протянул Флор, дрожащей рукой скрученный и перехваченный бечевкой свиток.- И еще,- понизил голос писарь,- на восточной стороне стены, на высоте пяти аршин, у ее основания имеется торговый люк. Он используется для погрузки и разгрузки товаров. Это самое слабое место.
  Всю свою речь Фрол стоял, опустив голову и потупив взгляд, будто чего-то искал под ногами. Купец же, поглядывал на него свысока, кривя губы в усмешке,
  - Вот и хорошо,- Ульф, хлопнул Флора по плечу, от чего тот даже присел,- а теперь ты должен сделать вот, что...
  - Но вы же обещали!- не сдержался Флор.
  - Запомни!- Ульф схватил предателя за грудки и подтяну себе, так, что уперся лоб в лоб,- теперь ты будешь делать все, что мы прикажем!- зашипел он в лицо сжавшегося от страха, писаря,- у тебя нет другого выхода. Не будешь слушаться, тебя прикончим либо мы, либо твои соплеменники! И неизвестно, что лучше.
  Ульф оттолкнул Флора, улыбнулся и даже поправил смявшийся ворот.
  - Так вот,- уже ласковым голосом проложил он,- сделай так, чтобы в нужное время люк оказался не заперт...
  В этот момент пьяница зашевелился. Бурча что-то нечленораздельное себе под нос, он поднялся, пошатываясь, подошел к углу амбара, спустил штаны и стал мочиться, водя струей из стороны в сторону.
  - Ryska gris,- поморщился купец. Плюнув, он поспешил в сторону города.
  Обхватив голову руками, Фрол, ни чего не видя перед собой, побрел в сторону Волхова. Ни один, ни другой не обратили внимания на внимательный взгляд, которым проводил обоих пьяница, иначе они бы удивились мгновенному его преображению.
  - Сам ты, свейская свинья,- проворчал Ростислав, глядя в сторону удаляющегося купца,- ты мне за все заплатишь, уж об этом я позабочусь.
  Он махнул рукой, указав на Флора. Из-за амбара появилось трое дюжих молодцев. О чем-то весело переговариваясь и лузгая на ходу семечки, они двинулись за писарем. Немного подождав, Ростислав двинулся следом.
  
  Глава 6.
  
  Боярин Всеслав не любил долго нежиться в постели. Стоило небу немного просветлеть, через сложенное из кусочков слюды, окно, только, только, начать пробиваться утреннему свету, да закричать первым петухам, как хозяин усадьбы уже проснулся. Встал с постели, облачился в белую рубаху, тонкого сукна, красный кафтан. Засунул штаны в расшитые золотой нитью, кожаные сапоги, вышел из спальни.
  Зная крутой нрав хозяина, прислуга уже суетилась, занимаясь своими делами. На кухне уже вовсю суетились повара. Ноздри щекотал запах жареного мяса, доносился звон посуды. Из горницы слышался зычный голос ключницы. Геша подгоняла дворовую челядь, раздавая им затрещины.
  На улице заставлял суетиться холопов, камердинер. После неудачи с охраной заложницы, Онуфрий потерял доверие хозяина. Вот и старался по мере сил. С забинтованной головой, он расхаживал по двору, подгоняя нерадивых работников при помощи плети.
  До слуха долетали со скотного двора мычание коров и блеянье овец.
  Всеслав спустился в трапезную. Тут уже был накрыт стол. Слуги подали зажаренное мясо оленя, убитого вчера на охоте, соленые грибы, квашеную капусту, пироги с различной начинкой. Стоялый мед разливали в чаши, резным деревянным ковшом, прямо из бочонка.
  Не торопясь, позавтракав, боярин собрался ехать в соседнюю деревню. Там один из смердов убил другого. Убийцу схватили и теперь ждали хозяина, чтобы вершить справедливый суд.
  Выйдя на крыльцо, Всеслав поежился, взглянув на небо. С самого утра его заволокли тяжелые серые тучи. Но дождя пока не было.
  Не дожидаясь окрика, один из холопов, подвел коня. Боярин легко прыгнул в седло.
  - Онуфрий!- кликнул он своего приказчика,- со мной поедут пятеро. Остальных пошли в лес. Заботы с судом недолгими будут. На обратном пути охотиться желаю...
  Не дожидаясь ответа, он пришпорил коня и птицей вылетел за ворота. Следом мчались пятеро самых сильных и умелых холопов. Без брони, но все вооружены рогатиной, мечем и луком. Хоть и своя земля, но всякое может случиться.
  По старой дороге, сквозь лес, через полчаса добрались до небольшой деревеньки в семь дворов. Навстречу выбежал местный староста.
  -С приездом, Всеслав Будимирович,- стал он низко кланяться,- Анфиска! Где ты там?! Квасу боярину неси!
  Из избы выскочила дочь старосты. С поклоном преподнесла ковш с душистым напитком. Разгоряченный скачкой, Всеслав с удовольствием выпил все до последней капли.
  - Ну, рассказывай,- вытерев губы, перешел к делу боярин,- что тут у вас случилось.
  - Так, Желан, сын кузница, да Огнеслав, с соседней деревни, повздорили. До драки дошло. И все бы ничего, да Желан силушку не рассчитал. От его удара Огнеслав дух и испустил.
  - Из-за чего ссора случилась?
  - Знамо дело из-за девки,- староста махнул рукой,- вот из-за нее.
  На двор вышла хрупкая фигурка. Милое личико, чуть вздернутый носик. Даже мешковатый сарафан, не мог скрыть стройный стан и высокую грудь. Девушка перебирала руками косу, спускающуюся ниже пояса, испуганно глядя на боярина большими карими глазами.
  - Кто такая?- спросил Всеслав, оглядывая виновницу происшествия.
  - Верея, дочь Малуши, знахарки,- пояснил староста,- говорил я ей, дай одному отворот, поворот. А она ни в какую. От обоих знаки внимания принимала.
  - Дочь знахарки?- Всеслав задумчиво покрутил ус,- травы лечебные знаешь?- перевел он взгляд на Верею,- раны заговаривать?
  Девушка кивнула.
  - Значит так,- принял решение боярин,- девку эту, ко мне в усадьбу пришлешь. Не чего ей здесь делать. А то все парни передерутся. А у меня, Геша ее к делу приспособит.
  - А что с убивцем делать?
  - Дай ему двадцать плетей,- забираясь обратно в седло, распорядился Всеслав, да с отца его десять векшей стребуй. Семье убиенного в уплату за потерю сына.
  Развернув коня, он помчался назад.
   Легко несся боярин через поле, предвкушая славную охоту. А вечером, думал развлечься с дочерью знахарки. Ах, какие у нее глаза, и эти ямочки на щеках, да алые, пухлые губки. От приятных мыслей его оторвал крик холопа.
  - Засада!
  Всеслав натянул поводья, заставляя коня остановиться. Холопы окружили своего хозяина, опустив рогатины в сторону десятка воинов перегородивших путь, и готовясь принять бой. Однако неизвестный отряд не предпринимал, ни каких агрессивных действий. Не обнажая оружия, всадники двинулись в их сторону.
  - Вижу, не узнал, ты меня Всеслав Будимирович?- Найденов придержал коня в нескольких метрах от боярина.
  - Вот и свиделись,- криво усмехнулся Всеслав. По его знаку холопы подняли рогатины и отъехали чуть в сторону.- Куда путь держишь?
  - Еду, я из Старой Ладоги,- ответил Олег, пристраивая своего коня рядом,- а путь держу к тебе.
  - Неужто, понадобился?- зло сузил глаза Всеслав,- мне и одной встречи с тобой хватило.
  - Знаю, знакомство у нас неудачным вышло,- примирительно сказал Найденов.- За то прощения прошу.
  - Да ладно,- усмехнулся Всеслав, потрогав рукой челюсть,- не убил, и за то спасибо. Боец, ты конечно знатный. А что за нужда теперь приключилась?
  - Есть сведения, что один из норманнских ярлов, решил земли Ладожские разорить. Город взять, пожечь, да разор учинить. С ним сила большая. Около десяти сотен варягов. Потому и встретить их нужно всем миром. Боярин ты знатный. Хозяйство у тебя большое и крепкое. Много воев выставить сможешь. В краях здешних, заслужил ты уважение и почет. Потому и соседи тебя послушают. Некогда нам судить, да рядить. Надобно рать собирать. Как бы поздно не было.
  - Не дело, такие вещи на ходу обсуждать,- немного подумав, сказал Всеслав,- едем ко мне. Там за трапезой, да чаркой хмельной, все и обсудим...
  
  Глава 7.
  
  - Идут!- из зарослей орешника выскочил Данияр, один из холопов Найденного, отправленных им в дозор.
  - Сколько их?
  - Столько,- молодой ратник показал растопыренные пальцы на обеих руках,- и еще столько же.
  - Значит двадцать, будет,- озадачено почесал затылок Всеслав.- По сорок, пятьдесят бойцов на каждой. Всего около тысячи. Сила большая. Нас, же всего три сотни. Боюсь самим не управиться. Надобно бы к Ладоге отходить.
  - Отойти мы завсегда успеем,- Олег передал повод своего коня холопу,- нам сейчас нужно удостовериться, что они все к крепости идут, а не высадятся, частью, на берег, где-нибудь неподалеку. Если с двух сторон ударят, то стены будет не удержать. А ну, пойдем, глянем, на гостей незваных.
  Местность вдоль берега была болотистой. Потому наблюдательный пункт был оборудован на дереве, густая крона которого возвышалась над остальными на несколько сажень. К стволу приставили лестницу. Из ветвей сплели корзину. Окружающая листва хорошо маскировала наблюдательный пункт от посторонних глаз.
  По лестнице Найденов добрался до середины, а дальше поднялся по вбитым в ствол скобам.
  Забравшись в корзину, он взглянул на Волхов. Место для наблюдательного пункта было выбрано отличное. Отсюда открывался хороший обзор на впереди лежащую местность.
  Нормандские ладьи шли по реке неторопливо, размеренно, занимая все пространство от берега до берега. Зачерненные варом форштевни уверенно рассекали водную рябь. Мерно опускались и поднимались весла. На каждом судне их насчитывалось по двадцать пар. Гребли воины в кольчугах и круглых шлемах, в две смены. Свободные от повинности норманны, занимались своими делами. Точили мечи и секиры, чистили и смазывали жиром доспехи, при этом переговариваясь между собой на своем, причудливом, наречии, похожем на карканье ворон.
  До Олега доносился гулкий бой барабанов, отсчитывая ритм гребков. Сильная, неистовая рать, пришла на Русь. Ее составляли крепкие и опасные люди, беспощадные к врагу.
  Запах смерти сопровождал их. Ладьи с носами, украшенными резными фигурами чудовищ, пропахли кровью, гнилью, жиром морских зверей. Вся живность, почуяв его, уходила подальше. От того было тихо, словно перед надвигающейся бурей.
  По облупившейся во многих местах краске и белому соленому налету, было сразу видно, что норманны уже давно в походе. Судя по угрюмым лицам варягов, становилось ясно, что поход не был удачным. Потому были они злы и голодны, будто волки зимой.
  Наконец, то, что ждал Найденов, произошло. Четыре передние ладьи, резко изменили курс, направившись к берегу. На полном ходу драккары врезались в песчаную косу. С бортов, прямо в воду, стали выпрыгивать воины, в полном боевом облачении. Со своего места, Олег наблюдал, как выходящие на сушу норманны, подбадривая друг друга криками, сбивались в группы, расходясь по берегу.
  Найденов вновь взглянул на реку. Остальные ладьи, продолжали движение, и скоро скрылись за излучиной. А значит, скоро, можно будет начать охоту.
  - Похоже, ты был прав.
  Олег покосился на стоящего рядом Всеслава. Все это время он молчал, напряженно разглядывая незваных гостей
  - Может быть, стоит напасть на них сейчас?- предложил боярин.
  -Не сейчас,- покачал головой Найденов,- места для удара конницы мало. Они могут, либо забраться на свои ладьи, либо отступить в заросли. У нас не хватит воинов, чтобы гоняться за ними по лесам. Пусть почувствуют свою безопасность. Соберутся в кучу. Да двинуться к Ладоге. А там, на открытом месте, мы их и встретим.
   Норманнов встретили на широком поле в двух верстах от Старой Ладоги. Два десятка бояр и две с половиной сотни холопов, скрывались в овраге, за невысоким холмом до тех пор, пока захватчики не отошли от леса на полста сажень. Руссы атаковали варягов, неожиданно. Пригнувшись к гривам и опустив рогатины, выскочили из-за холма и, с громким криком, бросились на врага.
  Остановить удар разогнавшейся кованой конницы, не всегда под силу и правильному копейному строю. А тут, норманны даже не успели сомкнуть свои ряды.
  Затрещали щиты, принявшие на себя удар рогатин. Полетели на землю сбитые конями норманны. Зазвенела, сталкиваясь друг о друга, сталь. Недолго продержался норманнский строй против таранного удара. Рассыпался, словно копна соломы от порыва ветра. Некоторые еще пытались отбиваться. Но островки сопротивления таяли быстрее снега под лучами солнца. Остальные норманны побежали в сторону леса, больше не оказывая сопротивления, думая лишь о том, как спасти свою жизнь. С залихватским свистом, потерявшие голову от охватившего их восторга и боевого азарта, носились по полю холопы, рубя разбегающихся во все стороны захватчиков. Мало, кто из бежавших в панике норманнов, решался повернуться и встретить смерть, как подобает воину. Их нагоняли и били в спину. Но были и такие, кто встречал врага лицом.
  Одним из таких был рослый воин, в панцире, изготовленном из железных, накрывающих друг друга, металлических пластин. Обеими руками он сжимал огромную, обоюдоострую секиру. Ветер развивал его длинные волосы. Шлем давно упал с его головы, а поднять его, не было времени.
  Один из холопов бросился на знатного воина. Норманн взмахнул своим страшным оружием, подрубив передние ноги скакуна. Несчастное животное рухнула вперед, перевернулось через голову и, завалившись набок, придавило всадника. Тут же последовал второй удар, снесший голову неосторожного ратника.
  Олег направил своего коня в сторону одинокого воина. Не доезжая, он спешился. Не торопясь снял с лошадиного крупа щит, вытащил меч. Повернулся лицом к противнику. Все это время норманн терпеливо ждал.
  - Мое имя Гуннар,- проревел он,- хевдинг ярла Арнульфа! Назови себя!
  - Сфенкел,- спокойно представился Олег,- воевода великого князя Святослава Игоревича, правителя Руси.
  - Для меня честь сразиться с тобой!
  Гуннар азартно перекинул древко секиры из руки в руку. Олег же напротив, был спокоен, внимательно наблюдая за действиями противника, прикидывая его шансы. Но оба знали, что один из них победит, а другой будет убит.
  Норманн атаковал первым. Сделав шаг вперед, он нанес коварный удар лезвием, метясь в голову. Но Олегу был знаком этот прием, когда, в последний момент тяжелое оружие меняет направление и обрушивается на ногу. Поэтому он не стал вскидывать щит, а отклонился чуть назад, и резко опустил щит, переломив нижним краем древко у самого основания. И тут же сделав прямой выпад, вонзил свой клинок в тело хевдинга. Его противник в изумлении взглянул вниз. Его лицо побледнело. Гуннар упал на колени, но нашел в себе силы поднять голову.
  - Дай мне меч,- прохрипел он.
  Олег рывком выдернул клинок, тут же вложив его в руку хевдинга. Гуннар сжал рукоять, покачнулся, завалившись набок. На его устах застыла счастливая улыбка.
  
  
  
  Глава 8.
  
  Солнце уже перевалило за полдень. Шестнадцать драккаров бесшумно скользили по темной, спокойной глади Волхова. Вокруг было тихо. Речные волны убаюкивая, бились о борта судов. Тишину нарушал только едва слышный плеск весел.
  Ярл Арнульф, стоял во весь рост, на носовой надстройке положив одну руку на рукоять меча, другой рукой оперившись на форштевень, грациозно переходящий в изогнутую шею, оканчивающуюся головой дракона, с открытой зубастой пастью.
  До Старой Ладоги оставалось не больше мили. Скоро должны были показаться стены крепости. День выдался тихим и безветренным. Потому шли на веслах, стараясь, чтобы не устать, чаще менять смены. Скоро им предстояло высадиться на берег и штурмом взять богатый торговый город. Кроме серебра, золота, драгоценностей и других полезных, дорогих вещей, ярл надеялся взять в плен много сильных мужчин и красивых женщин, которые очень дорого ценятся на невольничьих рынках, во всех странах.
  Готовые к бою, закаленные во многих битвах, викинги, замерли в напряженном ожидании. Предвкушение близкой кровавой сечи будоражила этих суровых северных воинов. И думали они не о возможной смерти, ведь она, лишь начало беззаботной жизни во дворце Одина, в окружение прекрасных дев,- Валькирий. Думали они о том, как лезвие их боевого топора или меча, входит в плоть очередной жертвы. О том, как стонут под их телами, обнаженные женщины, моля о пощаде. И это поднимало им настроение.
  - Как полагаешь, Торвар,- Арнульф, чуть повернул голову в сторону, стоящего рядом коренастого воина, в рогатом шлеме и кольчуге. Его плечи покрывала, подбитая мехом накидка. Хоть он и был простым воином, но был мудр и опытен. Потому и держал ярл его при себе, прислушиваясь к его советам.- Русы, встретят нас на воде?
  - Не думаю,- покачал головой старый воин,- сказывают на юге, в теплых морях, они успешно бьются с греками. Но здесь, они не имеют опыта в морских сражениях. Тут они сильны конной ратью. А ежели нет таковой, то будут отсиживаться за крепкими стенами. Но с этим народом, ни в чем нельзя быть уверенными. Очень горазды, они на всякие придумки.
  Арнульф собирался возразить, но как раз в этот момент, до него донесся крик с впереди идущего судна.
  - Вижу корабли! Три крупных ладьи перегораживают русло!
  - К бою!- привычно распорядился ярл.
  Эта же команда раздалась и на других судах. Палубы ожили. На веслах осталось малое количество гребцов, необходимое для поддержания скорости и проведения маневров. Остальные воины встали вдоль бортов, готовясь метать абордажные крючья. Но предполагаемый противник вел себя странно. Корабли руссов, не подавали признаков жизни, мерно покачиваясь на волнах.
  - Это торговцы,- с облегчением выдохнул кто-то из викингов,- эти руссы совсем от страха голову потеряли. Видимо увидев нас, да за бот попрыгали. Решили бросить товар, да вплавь до берега добраться...
  - Надо бы глянуть...- задумчиво почесал за ухом ярл.
  - А вдруг ловушка?- предостерег его Торвар.
  - Что может быть опасного в брошенных судах. Да и выхода другого нет. Все едино, убирать их с пути нужно.
  По приказу ярла, два драккара осторожно подошли к пузатым торговым судам. Взлетели вверх крючья. Абордажная команда лихо взобралась по канатам, спрыгнув на палубу ладей.
  - Что там?- оставшиеся воины, в нетерпение толпились возле бортов, вытягивали шеи, безуспешно стараясь заглянуть на палубу торговцев.
  - Гляньте,- через борт перегнулся один из их товарищей. В руках он сжимал глиняный сосуд, с узким, запечатанным сургучом горлышком,- этого добра здесь видимо невидимо! Вся палуба заставлена! И в трюме еще есть! Похоже, купцы вино греческое везут! Сейчас гляну!
  Варяг попытался выдернуть затычку пальцами. Но у него ни чего не вышло. Тогда он уцепился за пробку зубами. Поднатужился. Пробка поддалась и стала медленно вылезать наружу.
  Как только горлышко освободилось, громыхнуло так, что с деревьев на берегу посыпались ветви и листья. Три взрыва слились в один. В небо взметнулся сноб пламени, ослепив даже тех, кто находился на безопасном расстоянии. От недостатка кислорода стало трудно дышать. В одно мгновение огромные торговые суда разлетелись в щепки. Клокочущий огненный шар, поглотил и пришвартованные к ним драккары. Находящиеся на них люди, были разорваны в клочья, либо сгорели, так и не осознав, что же произошло.
  Взрывная и приливная волна, докатилась до застывших на рейде драккаров, чуть не перевернув их. Два судна выбросило на берег. Люди были не только на время ослеплены, но и оглушены. Некоторых посекло щепками.
  Идти дальше не было ни какой возможности. Впереди горело все, даже вода. От долетавшего жара начинали скручиваться волосы. Чтобы уберечься от огня, пришлось срочно высаживаться на берег и вытягивать на сушу корабли.
  До самого вечера норманны боролись с огнем, стараясь не допустить его к лагерю. Когда совсем стемнело, уставшие люди повалились, где находились, уснув прямо на земле, не снимая кольчуги закутавшись в плащи и накидки, да положив рядом оружие.
  И лишь, чутко прислушиваясь к ночным звукам, вокруг лагеря, расхаживали часовые.
  
  Глава 9.
  
  Волхов, для Руси был основной артерией торгового пути "из варягов в греки". Однако в связи с существованием многорядных порогов, ступенчато-барьерного и перекатного типов, путь по реке представлял определенную сложность. Волховские пороги, это не шутки. Было чего опасаться. Русло в этом месте сужалось. Из воды торчали острые камни.
  Обеспечение безопасного судоходства, ложилось на власти Старой Ладоги. За многие годы, процесс был налажен до автоматизма. На протяжения всего пути перед опасными участками, были выстроены селения. Поселковые мужики только тем и занимались, что перегружали товары с судов на плоты и лодки, перевозили их на берег, где на телегах перевозили посуху. Корабли же перетягивали канатами вдоль берега. Для ожидающих своей очереди имелись постоялые дворы, где торговых гостей и накормят и в баньке попарят и спать уложат. Единственное, на что не было расчета, это на панику. А она началась, как только до Старой Ладоги донеслись слухи о надвигающейся опасности.
  Купцы, которых на пристанях города скопилось великое множество, стали спешно собираться в Новгород, подальше от надвигающейся беды. Плата грузчикам, за внеочередную погрузку, взлетела втрое. Купеческие суда отчаливали одно за другим. Но в первом же наволоке возник затор. У селян не нашлось в достатке плавсредств для перегрузки и подвод для транспортировки товара. Не хватало бурлаков. Опытных лоцманов, было не найти даже за большие деньги. Чтобы оказаться впереди остальных, доходило до драк и вооруженных стычек.
  Самые отчаянные пытались проскочить сами. Наполовину потопленные корабли, застрявшие на перекатах с пробитым днищем, красноречиво указывали на последствия поспешных решений.
  Между тем в Старую Ладогу, потянулись люди с окрестных сел. Телеги и подводы, запрудили всю дорогу. Единственные ворота не справлялись с наплывом беженцев. Сотня городских дворов не была способна принять всех. Людей размещали, где придется. Занимая каждый пустующий участок.
  Гарнизон крепости насчитывал сто двадцать человек. Этого было явно недостаточно, для успешной обороны. Потому воевода Савелий Рыба, стал собирать ополчение.
  На торговую площадь прибывали, пахари, кожевенники, плотники, гончары.
  Воевода угрюмо прошелся вдоль неровного строя. Посадское пополнение в три сотни человек, было из рук вон, плохо вооружено. Не многие имели кольчуги, и те неоднократно латанные. В основном люди были одеты в многослойные стеганки, набитые ватой и конским волосом; домотканые порты, заправленные в сапоги из сыромятной кожи. Совсем не у многих были шлемы и щиты, обтянутые кожей и усиленные медными полосами. Основная масса вооружение имела совсем простое: рогатины, с которыми, видимо, еще деды на медведя хаживали и топоры. Мечи, же имели совсем единицы. Боевого опыта не имел ни кто. Сердцем они конечно храбры, душой крепки, но против норманнов, как дети малые.
  Но деваться было не куда. Какая, ни какая, а подмога для немногочисленного гарнизона.
  Сразу после смотра, воевода вывел пополнение на стены, дав своим ратникам отдых. Указал ополченцам места, где им предстояло держать оборону, прикрепил к ним десятников. Учитывая пополнение, количество защитников города возросло до сорока двух десятков. Этого было конечно достаточно, чтобы перекрыть все стены. Но ни о какой плотности обороны речи не шло.
  По донесению дозоров, вражеское войско должно было подойти к стенам города к полудню. Защитники города готовились к смертельной битве.
  В ожидание врага на стену поднялся ладожский наместник Клемент Крешин, в сопровождении воеводы. По случаю вражеского вторжения, он был облачен в комбинированный доспех,- чешуйчатый на груди, и кольчужный на рукавах и подоле. От кисти до локтя, руки защищали наручи. Голову покрывал конический шлем с бармицей. Савелий Рыба был одет попроще: в простую кольчугу, подпоясанную кожаным ремнем и остроконечный шлем.
  - Двадцать ладей,- сокрушенно покачал головой наместник,- это же более десяти сотен! Да как же мы сможем выстоять с горсткой, против такой силы,- тяжело вздохнул он.- Купцы, со своими холопами сбежали. Ратников у нас кот наплакал. На посадский люд надежды, ни какой нет. А у нурманов, воины все опытные, во многих битвах проверенные. Куда нам против них.
  - Прав, ты, поскреб затылок воевода,- во всем прав. Наши старания, лишь на потеху варягам. Враз сомнут. А тут у нас семьи, да женщины с детьми с окрестных земель. Нам, то что? Живот свой положим и делов-то. А им всю жизнь в неволе маяться.
  Но время шло, а вражеского войска видно не было. Устав ждать Крешин ушел в свою усадьбу. Воевода остался. Прошелся по галереи, проверяя посты.
  Ополченцы сидели у бойниц, слушая своих командиров.
  - Норманны, сильны в открытом бою,- напутствовали новобранцев бывалые воины,- но из луков они бьют метко. Потому сидите тихо, в бойницу за зря не выглядывайте. Таких любопытных стрела первыми находит. А как появиться над краем стены вражья голова, тут не мешкая. Руби ее топором или мечем, да на рогатину насаживай. Кроме нас оборонить город не кому.
  Однако норманны в этот день так и не пришли. На западе вдруг полыхнуло зарево. Страшный грохот, донесся даже до городских стен. Над крепостью пронеслись стаи испуганных птиц.
  А еще, через несколько часов, внимание стражников надвратной башни привлек летящий во весь опор, одинокий всадник. Чувствуя конец пути, он пришпорил коня. Взмыленный скакун пролетел сквозь открывшиеся ворота и, высекая искры по булыжной мостовой, ворвался в город.
  Створки ворот медленно закрылись.
  Тем временем, гонец пустил роняющего пену хрипящего скакуна по кругу. Выждав пока жеребец отойдет, он спрыгну на землю и двинулся через площадь, ведя коня в поводу. Облачен он был в покрытую пылью кольчугу. Голову покрывал покатый шишак. У бедра, на поясе у него был прикреплен короткий меч в простых ножнах. За спиной виднелся небольшой круглый щит.
  Вокруг него собралась изрядная толпа из женщин, стариков и детей. Все от мала до велика, наблюдали за гонцом, гадая, о том, какие он принес вести.
  Савелий Рыба торопливо спустился со стены, направившись к гонцу. Из-за закрывающей часть лица полумаски узнать воина он не мог. Перед воеводой воин остановился, снял шлем, поклонился. Теперь Савелий узнал молодого ратника, Кузьму из десятка своего друга.
  - Что произошло?- с волнением в голосе спросил воевода, видя возбужденное состояние молодого воина.
  - Братцы!- Гонец обвел собравшихся горожан взглядом.- Люд честной! Прибыл я к вам с благой вестью. Перун, громовержец обрушил на проклятых варягов небесный огонь. Тому я сам был свидетелем. Ударили во вражеские ладьи молнии, разнеся их в щепки! Божественное пламя спалило в прах находящихся на них ворогов! Остальные ладьи выбросило на берег. Нурманы, как подпаленные псы, мечутся среди огня не в силах совладать с ним!
   Известие вызвало всеобщее ликование. Многие пали ниц, вознося хвалу небесам.
  - Боги дали нам знак!- повысил голос воевода,- Так встанем же всем миром, чтобы защитить от ворога землю нашу!
  - Защитим!
  Раздалось множество голосов.
  В этот самый момент ощутил Савелий Рыба уверенность в победе.
  
   Глава 10.
  
  Маленький отряд двигался к городу. Две повозки, громыхали по пыльной дороге. Первой правил небольшого роста худощавый мужичок, с бородой, словно сапожная щетка, и торчащими во все стороны растрепанными волосами, вокруг блестящей в лунном свете лысины. Одет он был в простую рубаху, подпоясанную веревкой, холщовые порты и лапти. На четверть груженой сеном, повозке были хорошо закреплены большие ящики, крышки которых запирались на защелки. На передке другой телеги, закрытой сверху рогожей, погоняла пегую кобылку курносая девушка, одетая в сарафан нежно голубого цвета.
  Их сопровождали три всадника. Один из них Среднего роста, худощавый, с узким лицом, острым носом и серо-зелеными глазами. Он не имел ни усов, ни бороды. Его голова была с боков обрита наголо. Посередине оставалась копна волос, ниспадающих на плечи вроде конского хвоста. Другой, хмурого вида мужик, крепкого телосложения, с окладистой, хорошо вычесанной бородой. Оба всадника были облачены в кольчуги. На ремне молодого воина, кроме меча, крепились два ножа с изогнутыми широкими лезвиями. Его товарищ был вооружен двумя боевыми топориками, крепившимися за спиной крест, накрест. Третьей была молодая стройная женщина с огненно-рыжими волосами. Облачена она была в мужскую одежду: короткую, приталенную куртку, с нашитыми поверх нее круглыми металлическими пластинами, короткие штаны, заправленные в высокие, выше колен, сапоги. К ее поясному ремню, с помощью подвесок, было прикреплен, обшитый кожей, деревянный футляр с луком. Прямоугольный колчан со стрелами, был зафиксирован на боку, с помощью плечевого ремня.
  Отряд продвигался довольно быстро, не задерживаясь нигде, ни на минуту.
  Скоро, за очередным взгорком, появилось небольшое селение. Отряд прокатил по узкой улочке вымершей деревни. Только лохматый кабель, непонятной масти, увязался было за телегами, но за околицей отстал. Усевшись возле дороги, он долго провожал уходящую колонну тоскливым взглядом. Потом задрал вверх голову и завыл.
  А еще через час, впереди на фоне темного неба, проявились контуры Ладожской крепости.
  Остановившись у запертых ворот, молодой воин спрыгнул с коня и решительно постучал кулаком в дубовые створки.
  - Открывай!- крикнул он, задрав голову.
  - Кто вы?- послышался недовольный голос,- зачем сюда явились?
  - Меня зовут Ростислав! Послал нас вам в помощь, Сфенкел, воевода Великого князя Святослава Игоревича!
  - Да чем же могут помочь безусый юнец, старик и две девки?- раздался с башни насмешливый голос. Его поддержал дружный хохот остальных стражников.
  - Девка, говоришь?- недовольно пробурчала Василиса,- ну я тебе сейчас покажу.
  Она не торопясь извлекла из футляра лук, натянула тетиву, и, не целясь, навскидку пустила, стрелу в бойницу. Каленый наконечник пробил стеганку в районе подмышки, не задев при этом плоти наглеца, прибив его к балке галереи. Ругаясь, молодой ополченец, задергался, попытавшись выдернуть стрелу. Но это ему не удалось. Пришлось снимать его через сломанное древко, как жука проткнутого булавкой.
  - Ах, так!- раздалось из башни,- да за такое мы вас на площади вздернем!
  - А ты попробуй!- заносчиво прокричал Ростислав.
  - А ну, братцы! Открывай ворота!
  С легким скрежетом и скрипом, вход в город открылся. Напротив открывшихся ворот выстроили стену щитов стражники.
  Ростислав только усмехнулся. Отпустив повод, он вытащил из-за пояса ножи.
  - А ну отставить!- Неожиданно для всех раздался властный голос.- С ворогом биться будете!
  Стражники расступились, пропустив вперед воеводу.
  - Что же вы тут устроили,- укоризненно покачал головой Савелий Рыба,- ворог топчет нашу землю, а вы мелкую свару затеяли,- он посторонился, пропуская обоз в город,- добро пожаловать.
   Время было уже за полночь. Клемент Крешин, в сопровождении воеводы, стояли возле стены, с удивлением разглядывая две собранные катапульты.
  - Сии метательные машины,- пояснял Колояр, с любовью поглаживая отполированные балки,- обладают большим рычагом, один конец которого прикреплен к оси, другой свободен. Свободный конец одной, оснащен "ложкой", другая имеет "корзину" наподобие пращи. Туда помещают снаряд. Приводятся машины в действие путем натягивания до отказа воротом рычага. Затем он отпускается, и снаряд отправляется в полет по дуге на сто двадцать пять сажень. Стрелять они станут разработанными мной "огненными снарядами",- механик-алхимик, поддел пальцами защелки, откинув крышку одного из ящиков. Там, в отдельных гнездах, обложенные ватой, лежали глиняные сосуды, различного вида и размера. - Сии снаряды,- продолжил Колояр, указав на вытянутые глиняные цилиндры,- оснащены зельем, образующий густой дым. С их помощью можно организовать завесу и скрытно подойти к врагу, либо без потерь отступить. Другие же,- алхимик провел ладонью по гладкому боку одного из больших шарообразных горшков,- оснащены зажигательной смесью. При падении они разрываются, исторгая гром, и разбрасывают пламя на две с половиной сажени вокруг. Огонь сей, не погасить водой и он прожигает самые прочные латы.
  - О таком, отец мой сказывал,- вспомнил воевода,- он тогда в дружине князя Игоря Рюриковича служил. Собрал князь огромное войско, чтобы ощутили греки мощь Руси, и возобновили выплату дани, наложенную Вещим Олегом. Часть войск он направил посуху. Другую часть, посадил на корабли и отправил на Царьград морем. Но греки сожгли весь княжеский флот "греческим огнем", лишь десятая часть судов вернулась в Киев. Среди них посчастливилось оказаться и моему отцу. Потом многие лета, он вскакивал ночью. Все мерещились ему друзья, мечущиеся по ладьям, объятым пламенем.
  - Что же!- выслушав механика и воеводу, кивнул наместник,- ежели ваши придумки помогут оборонить город, мешать не стану. Если еще, что нужно, сказывайте. Сделаю, что смогу.
  - Вели, князь,- поклонился Ростислав,- возле торгового люка костер разжечь, да котел со смолой, над ним поставить. Встретим супостатов со всей нашей любовью и гостеприимством...
  
  Глава 11.
  
  Только рассвело, а норманны были уже на ногах. События минувшего дня подействовали на них удручающе. Не вступив еще в бой с врагом, они умудрились потерять два драккара и девять десятков бойцов. С угрюмыми лицами варяги столкнули ладьи в воду. Молча, разошлись по местам. Часть из них расселась по гребным банкам. Налегли на весла. Зажурчала вдоль бортов вода. Драккары стали медленно набирать скорость.
  Оставалось пройти последний отрезок пути, а там их ждал упоительные мгновения боя. С каждым, новым гребком настроение воинов стало улучшаться.
  На флагмане, один из гребцов затянул песню.
  
  Пой, пой ветер!
  Друг, флягу покрепче держи,
  Не избежать нам Валгаллы,
  Не убежать от любви
  Валькирий с глазами, как фьорды
  Родной и промозглой земли.
  Да здравствует небо и море!
  И жизнь, и мои корабли!
  
  Его поддержали, вначале товарищи по драккару, а за тем и на всех остальных судах. С каждым гребком голоса крепли. И вот, наконец, над мутными водами Волхова, уже гремел многоголосый слитный хор.
  
  Мы с тобой заживем счастливо,
  Эх, брат, как мы с тобой заживем!
  Ты увидишь, как солнце красиво,
  Уносится в небо дождем
  Человеческих криков и стонов,
  И молчанием той пустоты:
  Бездомные души - бездонны,
  А смерть лишь наводит мосты.
  
  Утро над Волховом стояло угрюмое, туманное. Над рекой повисли низкие серые тучи. Река резко раздалась вширь, превышая русло в два-три раза. Разделяясь на многочисленные рукава, она несла свои воды через низменную равнину с обрывистыми берегами. Далее простирались обширные пойменные луга, а за ними виднелись высокие сопки, покрытые еловым лесом.
  - Смотрите!- Воскликнул Торвар, указывая рукой прямо по курсу.
  Все воины, не находящиеся на гребных банках, проследили за его жестом.
  Над крутым берегом, на мысу, омываемом с трех сторон водами Волхова и реки Ладожки, возвышалась белокаменная крепость, сложенная из крупных известковых плит. Треугольная площадка была защищена дугообразным валом. Крутые береговые склоны, поднимающиеся на пятнадцать сажень над речной поймой, были подровнены для неприступности. Над валом возвышались мощные стены в шесть сажень высотой и три сажени толщиной, с крытыми поверху галереями. На свинцово-сером фоне неба, словно начертанные на холсте, выделялись пять башен, четыре круглых и одна надвратная, квадратной формы, с узкими бойницами, высотой в восемь сажень. С их смотровых площадок хорошо просматривались все подступы. От реки на городище вел отлогий въезд, позволявший подниматься с приречной низменности, вполне пригодной для недолгой стоянки проходящих кораблей.
  На стенах крепости стояли люди. С такого расстояния, их силуэты были едва различимы.
  Видя близкую цель, гребцы вновь налегли на весла. Пристани оказались разобраны. Лишь торчали из воды отполированные, просмоленные столбы. Причаливать было решено к берегу.
  Когда до суши оставалось не более пятидесяти футов, последовала команда:
  - Суши весла!
  Дракары, по инерции, миновали оставшееся расстояние, и вылетели на песчаную отмель. Воины тут же стали выпрыгивать через борт, обрушиваясь в пенный прибой. Ухватившись за вбитые в борта скобы, они вытянули их с мелководья на сушу.
  - Вебьёрн,- Арнульф последним покинул свой корабль,- возьми две сотни, и перекрой ворота, чтобы руссы не вышли из крепости и не ударили нам во фланг.
  Хевдинг кивнул, впрочем, без особого энтузиазма. Единственный проход в крепость был устроен грамотно и со знанием военного дела. Даже не идя на приступ единственных ворот, враг оказывался "как на ладони" для стрелков на крепостных стенах.
  - Не волнуйся, успокоил его ярл,- скоро подойдет Гуннар. Вы атакуете ворота, и отвлечете гарнизон на себя. Мы же будем штурмовать стены отсюда. Тем самым руссам придется распылить силы. В это время Торвар с отрядом проникнут через торговый люк. Ульф обещал, что его человек сделает так, что он будет открыт.
  На долгую осаду крепости Арнульф не рассчитывал. Была опасность подхода помощи из Новгорода и Пскова. Город необходимо было брать с ходу. Норманны стали готовится к штурму.
  
  Глава 12.
  
  - Глянь! Глянь!- толкнув локтем товарища, крикнул молодой ополченец, тыкая пальцем в подходящие к берегу драккары, - а ладьи-то у них какие свирепые!
  - И украшены они спереди, какими диковинными зверями!- отвечал другой,- а глаза-то у них сверкают на солнце, как живые! Не иначе, как камни особые в них вставлены! Янтарем они зовутся!
  - А в пастях-то, в пастях клыки, как настоящие! Не иначе, как из кости человечьей вырезаны!
  Не смотря на предупреждение бывалых воинов, все ополченцы высыпали на стены. Отталкивая друг, друга они старались занять место напротив бойниц, чтобы лучше разглядеть незваных "гостей".
  Норманны, до поры не обращали внимания на глазеющих на них горожан. Им было все равно, что о них говорят. Они были заняты своими делами. Вытащили на пологий берег свои суда и стали по-хозяйски обшаривать брошенные склады. Ни чего не найдя, стали разбирать строения. Вязали лестницы, сколачивали больший, в полтора человеческих роста, щиты, соорудили крытый таран и еще одну непонятную конструкцию, напоминающую платформу на колесах, высотой в пять аршин.
  - Да как же с ними рубиться?- безусый еще паренек, лет семнадцати, в потрепанной стеганке, с наспех нашитыми спереди погнутыми пластинами, и старом дедовском шишаке, наконец-то сумел протиснуться к бойнице,- вон какие они все здоровые! И броня у них знатная! Я слыхал, что с малых лет они меч из рук не выпускаю. Потому бьются люто, ни себя, ни врага не жалея!
  - Подумаешь, чем удивил Зырян!- крепкий мужик, чертами лица схожий с молодым ополченцем, не иначе как его отец, слегка шлепнул юношу по затылку, отчего у того шлем съехал на глаза,- наши-то ратники, тоже сызмальства мечем, махают. Да и мы на медведя с рогатиной и ножом хаживали. А этот зверь пострашнее нурмана будет.
  Эти слова, собравшиеся на стене воины, поддержали одобрительным гулом.
  В один миг все изменилось. Прилетевшая со стороны врага стрела, ударила любопытного Зыряна в грудь. Паренек откинулся назад. На его лице застыло удивление.
  - Больно-то, как,- прошептал он бледнеющими губами.
  - А ну прочь от бойниц!- закричал воевода. Но было поздно. Прежде, чем новобранцы успели спрятаться, с десяток вражеских стрел нашли свои жертвы.
  Выждав пока смертельный поток, иссякнет, Василиса развернулась к бойнице, послав в сторону вражеского стана одну за другой несколько стрел...
  * * * * *
  Прошло уже несколько часов, а Гуннара и его отряда все еще не было. Арнульф терялся в догадках, что могло задержать его хевденга. Но ждать уже было нельзя. Поэтому ярл отдал приказ о начале штурма.
  Норманны, укрывшись за высокими щитами, подошли к крепости на расстояния выстрела, и стали пускать стрелы, заставляя горожан попрятаться. Пользуясь этим два десятка воинов, скрываясь под навесом, потащили поставленный на колеса таран, к воротам. Вебьёрн, с двумя сотнями, быстрым маршем, прошел вдоль обезлюдевших стен, и выстроил своих людей напротив надвратной башни. Его лучники продолжали обстрел, не позволяя защитникам города сбрасывать на таран камни и зажженную паклю.
  Тем временем сотня воинов, совсем не имеющих доспехов, подняв на вытянутых руках лестницы, с дикими криками, бросились к стене.
  Стоя за линией стрелков, Арнульф наблюдал, как берсерки установив лестницы, полезли по ним на стены. Подняв взгляд вверх он, вдруг, заметил стоящего в бойнице лучника с ярко рыжими волосами. Презирая смерть, он, не скрываясь, посылал стрелу за стрелой. С каждым выстрелом падал кто-нибудь из норманнов. Их взгляды встретились. Арнульф мог поклясться, что это была молодая женщина. Губы на ее красивом лице скривились в злорадной усмешке. Щелкнула тетива. Ярл видел, как стрела мчится в его сторону, неся на коленном наконечнике смерть. А самое страшное, он не мог сдвинуться с места. Ноги, будто приросли к земле. И когда Арнульф уже ожидал удара, перед ним выросла рослая фигура воина, обегающего стену щитов. Трехфутовое древко вошло ему в грудь, остановив бег и заставив попятиться. Воин крутанулся на месте и повалился на спину.
  - Как только мы захватим город,- пообещал ярл, глядя в лицо лучнице,- я найду тебя. Я отдам любую часть добычи, чтобы овладеть тобой...
  Хоть Арнульфу и говорил тихо, но ему показалось, что она поняла. Девушка кивнула головой, будто приглашая его идти самому. Но ярл остался на месте, руководя штурмом.
  Он видел, как основная часть защитников города, скопилась в местах основного удара: в районе надвратной башни и лестниц, по которым карабкались на стену берсерки. Пользуясь этим Торвар с пятью десятками воинов, подкатили платформу к торговому люку. На верхнюю площадку взобрался первый десяток, остальные ждали своей очереди на лестнице и возле конструкции. Как и обещал Ульф, люк оказался не заперт. Стоило только толкнуть и створки раскрылись. И тут произошло неожиданное. Из проема на уже готовых ворваться в город воинов полилась черная бурлящая жижа.
  Зрелище было ужасающим. Обезумевшие от боли, покрытые с головы до ног дымящейся смолой люди, дико крича, срывали с себя одежду, вместе с лоскутами кожи. Один из бойцов сумел добежать до линии щитов, рухнул у ног ярла. Его обезображенное тело покрывали ожоги. На лице уцелел только правый глаз. Все остальное представляло жуткое кровавое месиво.
  А дальше начался настоящий ад...
  Из-за стен на норманнов посыпались глиняные горшки. Ударяясь о препятствие, они разлетались с оглушительным грохотом, разбрызгивая во все стороны горящую жидкость. Все, куда бы она ни попадала, вспыхивало зеленоватым пламенем. И не было возможности потушить его.
  Горящие люди метались в панике, бросая оружие, и пытаясь сбить с себя огонь. Многие бросились к реке. Но вода, лишь усугубляла положение, распространяя огонь на другие участки тела.
  Несколько снарядов долетело до драккаров, превратив их в пылающие костры...
  
  * * * * *
  В окружении своих воинов, Вебьёрн, наблюдал, как его люди методично разбивают тараном дубовые створки ворот. И горожане с этим ни чего поделать не могли. Крыша надежно укрывала норманнов, а лучники не давали возможности русичам прицельно сбрасывать камни. Да и было их тут немного. Основная масса защитников города была сейчас на стене со стороны порта, которую штурмовали берсерки.
  Казалось, что еще немного и ворота поддадутся. Но в этот самый момент, за спины воинов, посыпались продолговатые предметы. Разбиваясь, каждый выбрасывал вверх клубы серого дыма. В один миг и все пространство вокруг заволокло плотной пеленой. Норманны с удивлением стали крутить головами, пытаясь понять, что происходит. И тут за полосой дыма раздался громогласный рев боевого рога. Задрожала земля под копытами кованой конницы. Вылетевшая из дыма кавалерия смяла не стройные ряды не готовых к битве викингов. Разметала воинов по полю. Прорвалась к тарану, изрубив его расчет. А после выплеснулась на берег...
   Арнульф крутился на месте, не понимая, что происходит. Его воины потеряли боевой порядок. Неизвестно откуда взявшаяся конница смела приставленные к стене лестницы, и стала добивать, пытавшихся сопротивляться, берсерков. Среди оставшихся в живых норманнов возникла паника. Не помышляя более о сопротивлении, они бросились к драккарам, пытаясь стащить их в воду. Другие, сбрасывали с себя доспехи и пытались добраться до стоящих на якоре судов, которым не нашлось места возле берега. Арнульфу не оставалось ни чего другого, кроме как также попытаться спаси свою жизнь. Ему удалось уцепиться за канат, спущенного на воду драккара. Находящиеся на нем воины, помогли своему ярлу взобраться на борт. И теперь, развернув судно, севшие на гребные банки норманны, споро гребли подальше от берега.
  Из двадцати драккаров из смертельной ловушки удалось вырваться трем. Одиннадцать сотен привел к Старой Ладоге ярл Арнульф. На родину вернулось менее двадцати десятков...
  
  Глава 13.
  
  Багровый диск солнца медленно и величаво скатывался к горизонту. В кроваво-красных лучах, покрытое телами поле битвы, представляло страшное зрелище.
  Найденов, скрестив руки на груди, в одиночестве стоял возле городской стены. Боль терзала его душу. И не радовало его, что потери составили один к пяти. В суровой сече погибли Ладожский воевода Савелий Рыба, пять бояр, десять холопов, два десятка ратников городского гарнизона. Самые большие потери, восемьдесят четыре человека, приходились на плохо обученных ополченцев. Много было раненых.
  С откоса смотрел Олег на поле недавней битвы. По залитому кровью берегу, бродили женщины и мужчины. Среди изрубленных и изувеченных тел, они разыскивали соплеменников. Раненых перевязывали. Мертвых складывали вряд на берегу.
  Среди норманнов не было ни раненых, ни сдавшихся в плен. Желая умереть с оружием в руках, викинги сопротивлялись до последнего, стараясь забрать с собой больше врагов. Даже будучи смертельно ранеными, они вцеплялись в противника мертвой хваткой. Многих приходилось буквально отдирать друг от друга.
  Тела варягов, освободив от доспехов и одежды, свалили без разбора в две ладьи, обложили хворостом и просмоленными дровами, после чего подожгли. Хоть и были они врагами, но все же люди не звери. Взметнулись в темнеющее небо языки пламени. На этих кострах, в густых облаках дыма, сгорали тела знатных хевденгов, неистовых берсерков и простых воинов. Сгорали дотла кости людей, возомнивших, что способны поработить русскую землю. И не было ни кого, кто бы обронил хотя бы слезу на пепел своих соплеменников. И лишь ветер развеял их прах по всей округе.
  Согласно устоявшимся традициям всех убиенных соплеменников омыли, переодели во все чистое.
  Найденов уже не первый год находился в этом времени, потому прекрасно знал, что верующие в языческих богов славяне не воспринимали смерть, как неизбежный, трагический финал. Смерть для них не предполагала посмертных страданий и кар. Ни каких котлов с кипящей смолой, ни каких изощренных пыток для грешников. Каждый знал, что свои поступки при жизни, частично, он оплатил сам. А за гранью миров его ждали или Правь, для ожидающих перерождения душ праведников, либо Навь, для грешников. Но и Навь, не было мрачным местом, где души людей мучаются и страдают. А это прекрасный мир, где нет боли и страданий. Где души после трудной жизни, могут отдохнуть перед следующим воплощением, либо остаться в загробном мире в новом качестве. Здесь дети могут стать взрослыми, старики помолодеть. Глухие начинают слышать, слепые видеть. Калеки обретают утраченные части тела. Чувства становятся умиротворенными и радостными. Но прежде, все они повстречали у реки Смородины перед Калиновым мостом прекрасную Мару. Ее лицо и стан, не земной красоты. Глаза, словно хрусталь небесной выси. Волосы,- чернее ночи. Каждый смог испить из ее чаши.
  Для проведения ритуала обряда погребения, за рекой, не далеко от капища, на высоком берегу Волхова выложили клети в форме прямоугольника из дубовых и березовых стволов. Это внушительное сооружение называлось Кродой и занимало место в сажень в ширину, почти пятьдесят сажень в длину, и высотой по плечи взрослому мужчине. Внутренность Кроды набили соломой и хворостом. В центре, был сооружен настил в форме лодки, куда уложили всех погибших в боевом снаряжении и при оружии, с которым они приняли смерть. Воевода Савелий Рыба занял место в центре, в окружении пяти знатных бояр.
  К среднему персту правой руки каждого покойника привязали медную проволоку. Дабы глаза вдруг не открылись, на веки положили простому люду, медные, а знатным воинам, серебряные монеты.
  Возле каждого покойника уложили поминальную еду, амулеты, обереги, посуду, а также крылья птиц, которые должны были помочь душе быстрее вознестись к небесам.
  По периметру была выложена ограда из снопов сена, которая символизировала горящие воды реки Смородины.
  Все приготовления заняли три дня и две ночи. Торопились, чтобы успеть к окончанию третьего дня. Закат, во-первых, символизировал конец жизни. Во-вторых, согласно верованиям славян, Ярило на ночь уходило в загробный мир и забирало с собой души умерших.
  Перед самым закатом вокруг смертного одра собрался народ. Впереди с непокрытыми головами стояли в полном боевом облачении, те, кто в минувшей битве плечом к плечу с погибшими сражались против ворога. За ними толпились женщины, старики и дети. Печаль застыла на их лицах. Но не было ни стенаний, не плача. Все знали, что всех храбрых витязей, отдавших свою жизнь в бою с врагом, ожидала Славь, где души героев обитают рядом с богами.
  - Братья и сестры!- взял на себя ответственность последнего слова Найденов,- сегодня мы провожаем в последний путь сынов земли русской! Тех, кто, не страшась грозной силы, вышел против врага лютого, обратив его в бегство! Не допустим более ворога на землю нашу, отцами и дедами нам завещанную!
  - Не, допустим!- прогремел единый хор голосов.
  - Смерть за родных своих и во славу отчизны своей не страшна! Ибо такая смерть угодна богам! Так не посрамим мы памяти павших витязей!
  - Не посрамим!!!- единодушно поддержали все, от мала до велика.
  - Слава павшим воинам, не пожалевшим жизни своей! Они полегли на поле, бранном, для того, чтобы остальные жили счастливо! Слава их подвигу!
  - Слава! Слава! Слава!
  - Пора,- закончил свою речь Олег,- исполнить волю Перуна!
  Как только последние лучи солнца осветили место погребения, десять седовласых старцев, в длинных белых хламидах, с разных сторон подожгли Кроду, а после и ограду вокруг нее. Хорошо просмоленные бревна занялись сразу. Бушующее пламя вознеслось к небесам. Снопы искр закружились в горячем воздухе, разносясь по округе.
  Волхвы упали на колени, вознеся руки к небесам.
  - Великий Перун! Бог грома, воинство небесное ведущий по ратной стезе! Оберегающий Явь от Нави и на границе сей порядок устанавливающий! Блюститель справедливости! Ты суть и сила, что проявляется в каждом из детей твоих! Прими же в дружину свою славных богатырей земли русской!
  Дым, доселе расползающийся по сторонам, вдруг ударил вверх столбом.
  - Перун принял души братьев наших!- радостно провозгласил старший из волхвов.
  Погребальный костер горел до самого утра. Когда к еще горящим углям, стало возможно подойти, люди выстроились в несколько рядов и вереницей пошли мимо. Воины несли полные земли шлемы, простой люд наполнил землей шапки. Женщины просто набрали ее в пригоршни. Каждый, проходя мимо, высыпал ношу на угли и проходил дальше.
  С первыми лучами солнца, людской поток закончился. Над Волховом, появился новый холм,- место погребения славных витязей. Память для потомков.
  После погребального обряда начался пир во славу великой победы и проводов в лучший мир воинов, защитников родной земли. К нему готовились с размахом, все три дня. Зажарили целиком двух быков, несколько кабанов и баранов. Да десятки гусей, уток и кур. А убоины: зайчатины, рябчиков, журавлей, перепелов и ни счесть. В огромных котлах приготовили пшенную кашу с коровьим маслом и медом. Запекли свежую осетрину, и множество прочей рыбы. Из городских закромов, Ладожский наместник достал три десятка бочонков с хмельным медом и пивом, да вином заморским. А на закуску, окорока ветчины, да несколько кадок солонины, да сыру пять десятков кругов.
  Пока рассаживались за длинными столами, сколоченными из струганных досок, стоял шум и гам. Подождав пока он стихнет, Найденов поднялся со своего места.
  - Негоже други, нам печалиться,- поднял он свой кубок,- когда наши боевые товарищи стремятся в небесных ладьях по Перуновой реке! Давайте же, поднимем наши чаши, за мужей, братьев и товарищей наших, погибших в последней битве! За всех, кто сражался не щадя своей жизни за землю русскую! Нам же остается только позавидовать, за то, что им досталась такая славная смерть, и постараться с достоинством прожить наши жизни, не посрамив памяти павших! За победу!
  - За победу!
  Прогремели над седым Волховом, сотни голосов.
  Ни кто не горевал. Вместо скорби и печали, народ веселился. Ели, пили хмельные напитки. Пели песни. Прославляли павших друзей и родственников. Не обошлось и без хвастовства. Особенно усердствовали молодые ополченцы, в красках рассказывая сказки, как они крошили черепа берсерков, рвавшихся на стену. Да холопы, расписывали, как они рубили врага в лихой конной атаке.
  Два дня шел пир. А после люд стал разъезжаться по селам да усадьбам.
  
  Глава 14.
  
  Две последующие недели Олег отлеживался в усадьбе. В последней битве варяжская секира, все же достала его. Удар прошел вскользь, однако все же лезвие, порвав доспех, рассекло кожу на боку. Рана не опасная, но крови утекло много. Да еще и ребра сильно болели. Перелома, может быть, и не было, а вот сильный ушиб,- это уж точно. О том знал только верный Ростислав. Рану, конечно, он обработал: промыл, присыпал порошком календулы, мох приложил, да перевязал. Но все же несколько дней в седле, дали о себе знать.
  Уже по приезду в усадьбу, его стало знобить. Поднялся жар. Узнав о ранении и болезни мужа, Зоя лично взялась за его здоровье.
  Почти седмицу Найденов находился в беспамятстве. Метался в бреду. Все это время жена не отходила от него. Поила отваром, отирала влажной тряпицей, тело.
  Через неделю болезнь отступила. Рана перестала гноиться и начала постепенно заживать. Жар спал. Но Олег еще был очень слаб. Именно теперь ему, как ни когда хотелось жить. Ведь опасность для Новгородской земли еще не пропала. Ведь он хорошо помнил, что через десять лет, норвежский ярл Эйрик, огнем и мечем, пройдется по северным новгородским землям. Осадит Альдейгьюборг (Старую Ладогу), возьмет штурмом город, разорит всю округу. Перебьет много людей. Еще больше уведет, в полон. Нужно было бороться, добиваться укрепления границ. И начинать это нужно было прямо сейчас. Но сперва, необходимо было встать на ноги.
  Еще через семь дней Найденов и вовсе почти поправился. Во всяком случае, чувствовал он себя хорошо. Ранение напоминало о себе лишь слабым покалыванием.
  Утром он поднялся. Попил отвар, который ему оставила возле кровати жена. Оделся и вышел в трапезную. За время болезни ел он мало. Сильно исхудал. Поэтому кушать очень хотелось.
  В горнице уже все было готово. Стол ломился от блюд. Наготовлено было столько, что накормить можно было роту солдат.
  Трапеза была в самом разгаре, когда появился гонец. Его, похоже, здесь хорошо знали, поскольку едва он подскакал к воротам, холопы сразу впустили его. Соскочив с коня, посланник передал повод, подскочившему слуге, зашел в дом. Решительным шагом пересек зал. Остановился напротив поднявшегося навстречу Олега, и с поклоном протянул ему грамоту, скрепленную княжеской печатью. Найденов сломал печать, развернул свиток, быстро пробежал глазами текст, после чего свернул, положив на край стола.
  - Меня ждут в Новгороде,- пояснил он, взглянув на застывшую в ожидание жену. И повернувшись к гонцу, добавил,- садись с нами за стол. Отдохни, поешь, испей квасу, али меду.
  - Но...- попытался возразить посланник.
  Однако его никто слушать не стал. Мигом освободили место, поставили приборы и чуть ли ни силой усадили за стол.
  - Выедим через час,- пообещал Олег,- трапезу прерывать негоже...
  Умывшись и одевшись подобающим образом, в обозначенное время, Найденов поднялся в седло. С собой он взял Ростислава, Осипа и еще пять холопов. Как ни как не простой смерд, а значит и свита должна быть по чину.
  Путь лежал вначале до Старой Ладоги. Там их уже дожидался быстроходный ушкуй. К вечеру причалили к пристани Великого Новгорода.
  В сопровождение гонца, который в этой поездке должен был везде сопровождать гостя, верхом домчались до княжеского терема. Их, видимо, уже ждали. По нескольким переходам прошли до резных дверей приемной палаты. Двое стражников открыли створки. Скинув плащ, Олег твердым шагом вошел в зал. Помещение оказалось довольно просторным. Через узкие, но высокие окна, в оловянные рамы которых были вставлены разноцветные стекла, проникало много света. Не смотря на это, было зажжено множество свечей. Они стояли везде: и в серебряных подсвечниках, развешенных на стенах, и в светильниках под потолком. Вдоль стен стояли дубовые, потемневшие от времени, массивные лавки. Над ними, на стенах рядами были развешены покрытые прозеленью шлемы, кольчуги, мечи и щиты. В зал вело несколько дверей. Справа и слева проходы вели в светлицы княгини и княжичей. Дальняя дверь вела в покои князя. Перед ней на высоком помосте стояло высокое, украшенное золотом, кресло. Сейчас оно пустовало. Изумляло другое. Вдоль стен стояла вся новгородская знать, взирая на вошедшего боярина.
  - Дорогой друг!
  Найденов вздрогнул, услышав знакомый голос. От дальнего конца зала к нему, широко раскрыв объятия, с улыбкой на лице, направлялся первый воевода Великого князя,- Свенельд. Он был одет в расшитый золотом и драгоценными каменьями кафтан, да сафьяновые сапоги. Обняв старого друга, он повел Олега к помосту.
  - Рад видеть тебя в добром здравии. Наслышан, наслышан о твоих подвигах. Слава о них долетела до князя нашего Святослава Игоревича. Вот и послал он меня, чтобы донести до тебя его волю...
  Он кивнул. На середину зала вышел глашатай. Он развернул скрученную в трубочку грамоту. Хорошо поставленным голосом, чтец стал декламировать. Вначале шло длинное перечисление достоинств и титулов князя. Затем он перешел к непосредственной сути дела.
  - Прознав, что его воевода Сфенкел, является сыном верховного вождя, ведущего свой род от потомков скифов, Великий князь Святослав Игоревич, жалует своего воеводу Сфенкела, княжеским титулом и назначает его наместником Новгорода и всех окрестных земель.
  Глашатай обвел всех многозначительным взглядом, свернул грамоту и с поклоном, торжественно переда ее ошарашенному Олегу.
  - Сядь в кресло,- услышал он шепот Свенельда.
  Найденов в нерешительности оглянулся. Затем, поднялся по укрытым ковровой дорожкой ступеням, и сел на место законного правителя.
  На этом представление нового наместника была окончена. Ни каких поздравлений, фуршетов и других празднований. Все по-деловому, можно сказать буднично.
  Получив разрешение, новгородская знать, перешептываясь, потянулась к выходу. В зале остались лишь Свенельд, да Олег, который так и продолжал сидеть в кресле.
  - Что понравилось?- с издевкой поинтересовался старый друг,- Это место не столько почетно, сколько хлопотно. Сразу и не поймешь. Наградил тебя князь, или наказать задумал.
  - Но как?- наконец пришел в себя от шока Олег,- княжеский титул родовит, и передается только по наследству...
  - Не бери в голову,- обнял его за плечи Свенельд,- при разборе архива своей матери княгини Ольги, Святослав наткнулся на грамоту, в которой она упоминает, что ты являешься сыном, вождя племени, ведущего свой род от древних скифов. Твои предки владели большими территориями, то есть ты, мой друг, являешься представителем высшей знати. Князь лишь утвердил тебя в идентичном титуле.
  - А как же Владимир?
  - На него, Святославу множество жалоб поступало, от местного боярства,- тяжело вздохнул Свенельд,- все не женатый ходит, да шалит со своими варягами. Потому отозвал сына он к себе. Дабы улучшить отношение с Византией, да чтобы Владимир, наконец, остепенился, сосватал князь ему византийскую царевну. А в приданное отдает Тмутаракань и крымское княжество. Басилевс на брак своей племянницы и князя Владимира согласился, но только с одним условием. Должен тот перейти в их веру.
  - И что?- встрепенулся Олег.
  - А куда ему деться-то,- усмехнулся Свендель,- согласился. Да и чего такого. Бабка-то его тоже православной была.
  " Вона, значит, как,- подумал Найденов,- историю не обманешь. Все равно на прежни рельсы встанет. Значит, все же, быть Руси православной!.."
  
  Глава 15.
  
  В княжьих покоях было душно. Возле замершего окна, стекла которого покрылись замысловатым зимним узором, вздрагивало едва заметное марево. Олег, в расстегнутом кафтане, сидел на лавке, попивая из только что принесенного слугами из погреба кувшина, ячменный квас.
  С момента, как он занял место новгородского наместника, прошло уже три месяца. С ладожской усадьбы вслед за ним приехала и жена с дочерью.
  Внезапно свалившиеся на Зою новые обязанности княгини, ничуть ее не обременили. Много лет она сама управляла отцовской отчиной и оставленным на ее попечение литейным делом. А как говориться: научишься организовывать пять человек, а после их количество уже не имеет значение. Первым делом Зоя взялась за обустройство терема. Не женатый предыдущий его владелец, был мот, гуляка и балагур. Он месяцами не появлялся в Новгороде. А когда и был, так в своем тереме предавался в основном пирам со своей варяжской дружиной. Штат слуг был не большим. Потому многие помещения и хозяйственные постройки пришли в упадок. Зоя, со свойственной ей активностью и упорством взялась за приведения семейного гнездышка в порядок. Всего за несколько месяцев княжье жилье преобразилось до неузнаваемости. Везде царила частота и порядок.
  В жизни же Насти, ничего не изменилось. Она, как и прежде, все время пропадала вне дома. Носилась по улицам с простолюдинами. Участвовала в играх. Или пропадала у Колояра.
  Своего ученого Найденов также привес с собой. Именно ученого, а не мастера. Не имея, практически, ни какого образования, Колояр проявлял чрезвычайную осведомленность во многих науках, от механики, алхимии и математики, до зодчества. И Олег, всячески поощрял его стремление в самообразовании. По его приказу, купцы разыскивали и скупали труды знаменитейших ученых. На окраине городского посада, возле реки были выстроены мастерские, где русский "самородок", мог реализовывать самые смелые эксперименты.
  Найденов устало откинулся головой на стену и прикрыл глаза. Многих трудов ему стоило сдвинуть с места бюрократическую машину. Порой казалось, что убедить новгородских бояр, в необходимости укрепления западных рубежей, не удастся. Кому какое дело до страданий людей, живущих на окраинах. Ну, разорили их дома, ну побили мужиков, ну обесчестили женщин, ну в полон увели. То только их печаль. Лишь бы до Новгорода враг не добрался. Ни как не могла понять знать новгородская, не познавшая ужасов вражеского вторжения, осады, разорения домов, бесчинств над женами и дочерьми, ту простую мысль, что если не принять меры, то рано или поздно враг доберется и до стен Великого Новгорода. Каждый держался лишь за свою мошну, не желая жертвовать деньги на сомнительные проекты.
  Но слава богам, свершилось!
  Сегодня был назначен большой совет с участием воевод, бояр и купечества.
  Олег поднялся с лавки, подошел к оконцу. Подышал на него, протер ладонью. Его взгляду открылся вычесанный от снега двор.
  Бояре уже съезжались в терем. Один за другим у ворот останавливались богато разодетые всадники. Спешившись, они передавали коней на попечение слуг, и не торопясь, с важным видом поднимались на крыльцо. Проходили в приемную палату, где рассаживались, только по им ведомому, принципу. Не обращая внимания на отсутствие посадника, начинали делиться слухами и реальными новостями, не стесняясь обсуждать и самого князя.
  В дверь тихо постучали.
  - Войдите,- Найденов отвернулся от окна.
  - Княже,- в помещение вошел Ростислав, поклонился.- Все уже в сборе...
  - Пусть ждут,- велел Олег.
  Ростислав кивнул и вышел.
  Найденов прошелся по кабинету. Отхлебнул еще квасу. Затем привел одежду в порядок. Накинул на плечи шубу. Хоть терем и протапливался хорошо, но, во-первых, положение обязывало. А во-вторых, приемная палата помещение не маленькое. Топи не топи, а все равно прохладно.
  К моменту появления князя зал был заполнен до отказа. Олег вошел в палату спокойно, величаво.
  При его появлении все поднялись. С правой стороны толпились неповоротливые бояре в тяжелых шубах. Пыхтели, тихо переговаривались, либо с неудовольствием, бурчали что-то себе под нос.
  С лево, вдоль стен разместились купцы. У этих шубы были полегче, но тоже не из дешевых. Они смотрели на князя с уважением. Польщены были его вниманием.
  Олег поднялся на помост, сел в золоченое кресло. Обвел зал тяжелым взглядом. Кивнул. Получив дозволение, присутствующие опустились на лавки.
  - Здравы будьте бояре благородные, мудрые воеводы, и вы уважаемое купечество,- подождав пока стихнут последние шепотки, начал Найденов,- серьезное дело заставило меня собрать всех вас сегодня. Всем вам должно быть известно, что три месяца назад норманнский ярл Арнульф попытался взять наш западный форпост и разорить Ладожские земли. Слава Перуну, ему это не удалось. Но свеи ни когда не успокоятся. Не дает им покоя наша богатая земля. Поэтому они вернуться. И на этот раз приведут с собой великую силу, с которой вряд ли мы сможем противостоять. Надеюсь на ваш разум и многоопытность. Пусть каждый скажет, как думает, не таясь и не лукавя.
  По залу прошелся тревожный шепот.
  Первым со своего места встал родовитый боярин Олесь Макеев. Он по праву считался самым старшим над новгородской знатью.
  - Конечно разорение земель крайних,- тяжело вздохнув, молвил, старейшина,- дело неприятное. Сильны свеи, будь то шведы, даны или норманны. То всем известно. Однако ж ни разу не хаживали они за Старую Ладогу. Довольствовались разорением земель приграничных. Но на то, там и крепость поставлена, и земли боярам дадены, чтобы они границы наши обороняли.
  Бояре, все как один тучные, с длинными бородами с гривнами на шее, согласно закивали.
  - Верно, глаголешь,- поддержал старейшину, Наум Горин,- свеи нападут. Земли приграничные пограбят, да и уйдут восвояси. А нет, так мы успеем и войско собрать, да встретить их. А коли до Новгорода дойдут... Так стен непреступных им ни почем не взять. А ежели осаду будут чинить, так мы и откупимся.
  С ними в спор вступил Богдан Шимяка,- воевода новгородский.
  - Да как вы не поймете,- возмутился он,- свеи уже совсем обнаглели. Если они придут, то не затем, чтобы приграничными землями довольствоваться, да выкуп требовать! Им все подавай! Сильный сосед им не нужен! Если они до Новгорода дойдут, то лишь для того, чтобы взять его и своего наместника посадить.
  - И то, правда!- поднялся со своего места купец Афанасий Мишин,- свеи давно хотят землю нашу себе захапать! Они уже стараются всю торговлю под себя подгрести. Караваны разоряют. Ладьи топят. Людей торговых за выкуп отпускают! Пора их на место поставить!
  - Так оно, конечно так,- буркнул Макеев,- однако не все просто. Не можем мы на границе постоянно войско держать. А идти на свеев войной, так у нас и вовсе сил маловато. И до их берегов нам не добраться. В море они полные хозяева.
  - А идти войной, пока, я и не предлагаю,- сказал Найденов,- и правы вы, держать войско на границе тоже несподручно.
  - Что же тогда?
  - Старая Ладога, находиться уж очень далеко от Нево озера. И не может она надежно перекрыть путь врагу. Захотят они, и пройдут мимо. Сразу к Новгороду попадут. Так вот, хочу я отстроить новую крепость у истока реки Нева. Есть там островок один. Ореховым зовется. Место там удобное. Остров полностью выход в озеро перекрывает. На стены метательные машины установим по византийскому типу. Оборонять такую крепость можно малым числом. Пройти мимо крепости можно только посуху. А там сплошные леса да болота. Для поддержки, в устье Волхова новый поселок обустроим. Мастерские поставим. Верфи заложим. Будем боевые корабли строить. Ладогу под контроль возьмем.
  - А ведь верно!- воскликнул Афанасий Мишин. Перекроем торговый путь, и будем диктовать свои условия!
  - Ну что же,- кивнул Олесь Макеев,- строительство новой крепости, дело нужное. Чем конкретно мы помочь сможем?
  - Деньги нужны,- без обиняков заявил Найденов,- артели собрать. Людей множество потребуется. Времени мало. Что скажите? Это лучше, чем выкуп врагу платить, да смердов зазря терять. Все ваши вложения скоро возвратятся вам сторицей.
  - Что же,- махнул рукой Макеев,- за спокойствие семей наших, не грех и раскошелиться. Согласны бояре?- он обвел всех взглядом. Собравшиеся одобрительно закивали. Олесь Макеев повернулся к князю, поклонился.- Строй княже свой город...
  
  Глава 16.
  
  Задуманный Олегом план был грандиозным и трудоемким, даже для грядущих веков. Но основная проблема была не в этом. Цель длительной и бурной деятельности на ореховом острове, под носом у скандинавских соглядатаев могла быть легко раскрыта. Поэтому строительство было разбито на этапы.
  Сперва в устье Волхова, на левом берегу был заложен город, получивший название, Новая Ладога. Для иноземных купцов в этом не было ни чего удивительного. Старая Ладога давно утратила свое значение перевалочной базы.
  Когда Найденов, через полгода после принятие решения о начале строительства, проездом, в первый раз посетил будущий город, стройка напоминала разворошенный муравейник. Со всех сторон слышался стук топоров, шелест рубанков, скрип буров, крик, шум и гам. Ров вокруг будущего города был выкопан заранее. Размеры поселения впечатляли. Здесь предполагалось разместить не только причалы и склады, но и верфи, мастерские и доки, для ремонта судов. Все делалось одновременно: кто, из местных известняковых плит, возводил стены; кто устанавливал срубы для домов, амбаров, складов, хлевов. Кто и корабли строил. Стапели растянулись вдоль низкого пологого берега. Будущие суда напоминали скелеты китов, выброшенных на берег. Кто-то прижимал к дугообразным "ребрам" доски, другие сверлили отверстия, третьи протягивали через них тонкий сосновый шпон, затем стягивая железным зажимом. Делалось это, чтобы борта имели свободный ход. Его ведь то волна ударит, либо льдом прижмет. Зимой сожмет, летом наоборот,- расширит. Хоть немного, но "гулять" обшивка должна. Иначе проломиться.
  Задержался тогда Олег не долго. На следующий день княжья ладья, в сопровождении нескольких ушкуев охраны, вышли в Ладогу.
  Первые часы протекали совершенно спокойно. Но через несколько часов погода испортилась. Небо затянули тучи, а вместе с ними налетел шквалистый ветер. В борт ударили волны. Но в целом, все было совершенно нормально, если не считать сильной качки и сырости. Было неуютно, холодно и мокро. А в остальном ничего страшного. Кормчие, были умелыми. Команда собрана опытная. С ними не страшен ни какой шторм.
  К полудню погода улучшилась. А еще через некоторое время княжеская ладья уткнулась носом в каменистый берег острова у истока реки Нева.
  Не дожидаясь пока спустят сходни, Найденов первым спрыгнул на скользкие камни. Плоский, словно блин, остров был покрыт зарослями орешника. Прорубив путь в кустарнике, Олег поднялся на взгорок. Прикрыв рукой глаза, взглянул на поблескивающую, на солнце гладь водной артерии, соединяющей Ладогу с Балтикой.
  - Назло надменным соседям, отсель грозить мы будем свеям,- ухмыльнувшись, пробормотал он себе под нос.
  - Что говоришь?
  Рядом с ним остановился Колояр. Он и ранее не прогибался перед авторитетами. И не видел причин менять свои привычки даже перед князем. Но позволял он себе это лишь наедине, либо в узком кругу.
  - Да так,- махнул рукой Олег,- ничего особенного. Ты начинай.
  - Ага,- охотно кивнул самоучка,- ты только вели очистить береговую линию.
  Скоро весь орешник был вырублен под корень. Под руководством Колояра, рабочие стали вбивать колышки, натягивая между ними веревки.
  Решив не мешать, Найденов отправился на другой конец острова. Трава росла здесь мягкая и низкая. Кое-где попадались березы и осины. Было тихо и спокойно, как в детстве, когда он с друзьями убегал в лес, чтобы уединится с природой. Олег как будто ощущал ее: дуновение ветра, шелест листьев, колыхание травы, журчания родника, выбивающегося из-под камней. Где-то в глубине души он хотел, чтобы этот заповедный уголок, остался не тронутым. Но нужно было здраво воспринимать реальность,- воздвигнутая на этом острове крепость, оградит новгородскую землю от скандинавских набегов.
  На Ореховом острове, пришлось задержаться на три дня, по истечению которых его было не узнать. Весь берег, по периметру, был вычищен от кустарника. Повсеместно в землю были вколочены специально привезенные колья, между которыми была натянута бечевка. Если включить воображение, можно было уже сейчас увидеть мощные стены, силуэты башен и других укреплений.
  В сопровождение помощников, между веревками расхаживал Колояр. Что-то мерил шагами, что-то высчитывал, записывая в пергамент. Чертил схемы.
  Результатом трудолюбивой работы архитектора-самоучки, стал тщательно разработанный архитектурный проект. Оставалось лишь воплотить его в жизнь.
  
  
  Глава 17.
  
  На территории Руси наступила благодатное время. Князь Святослав Игоревич, вел жесткую политику по отношению, как к внутренним, так и внешним врагам. Покончив с недовольством некоторых славянских племен, он фактически закончил объединение Руси.
  Опасаясь возросшей мощи молодого государства, соседи поумерили свои амбиции, стараясь заключить мирные договоры.
  Среди сыновей Великого князя вражды не случалось. Каждый, по мере сил, поднимал вверенный в его руки удел: Ярополк в Киеве, Олег в Полоцке, Владимир в Крымском и Тмутараканском княжестве.
  Решив покончить с враждой между Русью и Византией, Святослав решил женить своего младшего сына на византийской царевне. В ходе переговоров был подписан договор о том, что вначале Владимир примет крещение, и только потом получит руку Анны и жениться на ней по христианскому обряду. Взамен Басилевс просил от князя военную помощь в борьбе с бунтовщиками.
  У невесты тоже было одно условие. Она желала, чтобы будущий тесть крестил свой народ. Уж очень ей не хотелось быть православной княжной среди язычников.
  Святослав пообещал, что ни будет чинить препятствий, желающим принять православие, но насильно заставлять принять греческую веру не позволит. На том и порешили.
  Тринадцатого апреля девятьсот восемьдесят девятого года в битве у Авидоса, объединенное войско Басилевса Василия второго и Владимира Святославовича, разбило мятежников под предводительством Варды Фоки. После этого начались приготовления к крещению Владимира и свадьбе.
  На торжества был приглашен и Олег со всей семьей.
  С трепетом в душе Зоя вошла в Херсонес. В далеком будущем на развалинах древнего города она впервые сблизилась с Олегом. Теперь она во все глаза смотрела на величественные здания.
  Свадебная флотилия прибыла через несколько дней. На двух галерах приплыла Анна со священниками из армян, иконой Божией Матери и многими святынями.
  Встречать будущую невестку вышел сам Святослав Игоревич, в сопровождение младшего сына. Вскоре в главном храме Херсонеса,- в церкви Святого Василия, священники армяне, прибывшие из Царьграда, крестили князя Владимира. А после сочетали его и Анну браком по православному обычаю.
  Празднование данного знаменательного события, продолжалось почти месяц
  Красота обряда поразила не только Настасью, но и Ростислава. Они бросились в ноги Зои, с просьбой разрешить принять христианство и быть обвенчанными по православному обычаю. А уж Зоя нашла способ уговорить и Олега.
  Узнав об этом, новоявленная княгиня Анна Романовна, обрадовалась. Чтобы вот так в один миг продвинуть веру в Новгородские земли, она не могла и мечтать. По ее просьбе торжественно были проведены еще два обряда: крестились и сочетались браком Олег с Зоей и Настасья с Ростиславом.
  В этом был и еще одни плюс,- Найденов и его жена, наконец, обрели свои истинные имена.
  Брак также благотворно повлиял и на молодого князя, сделав из распутного Владимира, примерного семьянина. С разрешения его отца на Русь потянулись православные проповедники. Анна Романовна стала первой просветительницей Руси. Своим примером она подтолкнула народ к новой вере. Многие стали принимать православие. Повсеместно стали возводиться церкви и храмы. Одним из первых православная церковь была возведена в Новгороде.
  А дальше события развевались стремительно. В делах и заботах, время пролетало незаметно.
  Зоя подарила мужу двух сыновей. А Настя, порадовала еще внуком и внучкой.
  В благодарность за верную службу, Найденов пожаловал своему другу Осипу Морозову, земли на левом берегу реки Волхов, сделав его воеводой Новой Ладоги. А тот взял в жены Василису, тем самым основав знаменитый боярский род.
  Однако, не смотря на мирное, спокойное время, Найденов не забывал, о грядущем скандинавском вторжении.
  Ни кто из соглядатаев так и не понял, что строительство Новой Ладоги, было лишь прикрытием, грандиозного проекта. Примерно за год до предполагаемого вторжения из устья Волхова вышел огромный караван, состоящий из множества ладей и вереницы плотов, растянувшийся на многие версты. На каждом таком плоту везли размеченные плиты для стен, башен, бревна перекрытий, и постройки домов, доски для крыш. По озеру кое, где еще плавали отдельные льдины. Навигация еще не началась, потому не кому было донести до скандинавских правителей, о странном явлении. Да им было сейчас не до Руси. Свеи были заняты враждой друг с другом.
  Всего за несколько месяцев, по привезенным чертежам, на необитаемом острове вдруг возникла не преступная крепость. В ней сочетались старые, устоявшиеся, принципы с новыми решениями. Крепость, по названию острова, прозванная "Орешек", имела правильную геометрическую форму, прямоугольника с башнями на углах и посередине стены.
  Стены были гораздо выше, чем известные до этого на Руси. На внутренней стороне оборудовались арки, боевой ход сверху ограждался зубцами в виде ласточкиного хвоста, вынесенными чуть вперед, что позволяло стрелять не только вперед, но и вниз. Крепостная стена имела двухъярусную систему боя. Средний бой располагался в сводчатых камерах в центре стены. Здесь размещались баллисты и мощные "Скорпионы". Верхний бой располагался в галереях на вершине стены. Между зубцами возвышались невысокие перекрытия, позволяющие вести огонь из арбалетов с колена. Галерею накрывала двухскатная тесовая крыша.
  Башни также отличались от более ранних укреплений данного вида. Наряду с балочными в них были сделанные сводчатые перекрытия. Форма бойниц также претерпела изменения. Они открывались внутрь большими камерами, в которых размещались баллисты.
  Единственный въезд был усилен второй воротной башней. Теперь, для въезда в крепость, нужно было пройти через ворота наружной башни, пересечь небольшой двор, и через внутренние ворота, расположенные в самой воротной башне, попасть внутрь. При этом прямого подъезда к башне практически ни имелось. Дорога располагалась под углом, так что подтащить к воротам таран не было ни какой возможности. Стены располагались практически у самой воды, так, что и установить лестницы, было весьма проблематично.
  Еще одним новшеством стало обустройство между башнями вынесенных вперед треугольником бастионов, на которых располагались метательные машины навесного боя,- онагры и катапульты.
  Дальнобойные орудия,- "требушеты", располагались на вращающихся турелях, возле стен. Каждое имело механизм подачи больших, обтесанных до шарообразной формы, снарядов.
  С воды гарнизон крепости прикрывал флот в два десятка ладей. Половина из них была оснащена усовершенствованными сифонофорами. При помощи насоса горючая жидкость подавалась по трубам из резервуара в брандспойт расположенный на штевни судна. Возгорание обеспечивал постоянно горящий фитиль. Остальные ладьи были оборудованы уменьшенными копиями катапульт и баллист.
  К зиме крепость была готова к отражению любого нападения.
  
  Глава 18.
  
  Пенящиеся волны вздымались гребнями, разбиваясь о борта грозных драккаров. Сквозь расползающиеся во все стороны свинцовые тучи, проглянулось солнце, освещая своими лучами вереницу судов, одно за другим входящие с попутным ветром, в устье Невы. Весла погружались в воду лишь за тем, чтобы поддерживать нужный курс. Дождь давно закончился, и лишь ветер бросал мелкие брызги в суровые лица жестоких воинов. Они не знали жалости к врагу, и всегда были готовы к бою.
  Река, соединяющая озеро Нево с северным морем, по сравнению с другими водными артериями хоть и не большая, но об ее коварстве известно каждому, кто проходил, поэтому водному пути. Наряду со стремительным течением, она изобилует отмелями и множеством островов. Над поймой реки, постоянно меняя направление, порывами гулял ветер. Вот только, что он свистел в оскаленной пасти носовой фигуры, а через мгновение уже бил в борт. В таких условиях от парусов, не было ни какого толка. Оставался лишь утомительный труд гребцов на веслах. Изнемогая под тяжестью доспехов, стиснув зубы, воины гребли в полном молчании. Ни кто не отбивал ритма, не было ни разговоров, ни песен. Шли тихо, опасаясь заранее выдать свое присутствие. Лишь потрескивали корпуса боевых ладей, да поскрипывали уключины.
  Возле мачты впереди идущего драккара выделялась фигура молодого ярла Эйрика Хаконссона. Гордо подняв голову, он пристально вглядывался вперед. Ветер развивал его длинные локоны.
  Амбиции молодого военачальника, распространялись далеко. Да и как быть иначе.
  Эйрик был сыном норманнского конунга Хакона Сигурдасона. Не смотря, на то, что родила его женщина низкого происхождения, с которой отец прелюбодействовал во время пребывания в Оппланде, Эйрик считал себя наследником норвежского престола и каждый, кто думал иначе, становился его личным врагом.
  Однажды, когда Эйрику было всего двенадцать лет, он поставил свой драккар рядом с кораблем своего отца, заняв место его близкого друга Скопти. Прибывший вельможа, потребовал от юного выскочки освободить его место. Эйрик отказался. В назревающий конфликт вмешался сам конунг. Он прогнал своего незаконного сына. Уязвленный юноша, подчинился, но затаил злобу. Через год он, со своей дружиной, напал на корабль Скопти и убил его.
  После такого открытого бунта, ему ни чего не оставалось, как удрать к данам. Там его благосклонно принял король Харальд Блютуз.
  Однако, когда Харальд попытался насильно навязать норманнам христианство, Эйрик примерился со своим отцом. Вместе они одержали победу в битве при Хьёрунгаваге, скинув многолетнее датское владычество. Хакон стал королем независимого государства.
  Через несколько лет восстание бондов привело к гибели Хакона. К власти пришел Олав Трюггвасон. Эйрик был вынужден бежать в Швецию, где был хорошо принят. Король дал ему большое жалование, так, что Эйрик мог безбедно существовать и содержать свою дружину.
  Когда шведы и датчане заключили военный союз, Эйрик направился в Данию, где женился на дочери конунга Гюде.
  Используя благосклонность правителей двух сильных держав, Эйрик стал наращивать свою дружину, чтобы вернуть себе Норвежский престол. Но для этого ему нужно было много золота.
  Несколько набегов на страны Балтики, достигли успеха. Воины прозвали своего молодого военачальника: Эйрик Победоносный.
  И вот теперь, его войско в двадцать сотен бывалых воинов на сорока боевых ладьях, шло, чтобы разорить северные земли руссов.
  Солнце уже скрылось за вершинами деревьев, а драккары продолжали пробираться между россыпи островов, рискуя напороться либо на мель, либо топляк.
  - Дальше идти опасно,- взял на себя ответственность обратиться к ярлу его хевдинг, старый опытный воин, с детства занимавшийся воспитанием сына конунга,- кроме того люди сильно устали. Не пора ли пристать к берегу?
  - Когда я скажу, тогда и сделаем это,- ледяным тоном ответил Эйрик. Он и сам видел, что пора уже искать место для ночевки, но терпеть не мог, когда ему дают советы. Его власть должна быть непреложной.
  Для ночевки выбрали один из островов с пологим берегом и песчаным пляжем. Чтобы хоть как-то отвлечь воинов от длительного дневного перехода, Эйрик разрешим всем желающим поохотиться. Пока ожидали дичь, воины развели костры, да подкреплялись бобовой похлебкой, хлебом и сыром.
  Только ярлу и его военачальникам было не до отдыха. Эйрик собрал вокруг себя командиров различного ранга. Ему нужно было знать о русле реки, где находятся поселения и богатые города. Где размещены крепости, и какие в них воинские силы.
  Все внимательно слушали шведского купца, Ульфа, уже давно ставшего соглядатаем Эйрика в русских землях и выполнявшего все его приказы. Он же, исполнял роль проводника.
  - От места нашей стоянке,- вещал Ульф,- до озера Нево, не далеко. На здешних берегах руссы не селятся. Кругом лес да болото. Доселе первым крупным городом была крепость, которую русы называют Старой Ладогой. Ярл Арнульф, после Хьёрунгавага, попытался захватить этот богатый город. Но потерпел поражение.
  - Ты сказал до настоящего времени?- взглянул на купца Эйрик.
  - Да!- кивнул Ульф,- после этого местный князь, перенес перевалочный пункт в устье реки, на самый берег Нево озера, выстроив там крепость. А прошлой весной он начал строительство крепости на острове у истока Невы. Это первый оборонительный пункт на нашем пути.
  - Строительство закончилось?
  - Неизвестно,- пожал плечами купец,- с начала прошлогодней навигации, ни взирая на финансовые потери, русы, перекрыли торговый путь. К счастью у меня много знакомых. Они вовремя сообщили мне об этом, и я вывез свои товары. Когда мы проходили мимо острова, стройка еще не началась.
  - Ну-у-у,- задумчиво протянул один из хевдингов,- за год они вряд ли успели возвести стены. Мы легко захватим крепость, перебьем рабочих, да все порушим. Не дадим руссам закрепиться на главном водном пути.
  - У руссов есть корабли?- задал следующий вопрос Эйрик
  - Имеются,- не стал отрицать Ульф,- ладьи, струги и ушкуи.
  - А какие они бойцы?
  - На суше не уступят в умение и ярости твоим воинам. На воде, тоже биться умеют. Но тут они будут послабее. Ты без труда разобьешь их флот, если они осмелятся выступить против тебя.
  Скоро вернулись охотники. К тому времени, когда совсем стемнело, на кострах приготовили добытых уток, кабанов и молодого лося. Ярл дозволил выдать каждому воину немного эля. Достаточно, чтобы утолить жажду, и недостаточно, чтобы напиться.
  Поужинав, все повались спать. Сказалась усталость. Да и нужны были силы. Следующий день предрекал хорошую битву.
  
  
  Глава 19.
  
  Посреди пустыни стоял одинокий человек. Он ни как не мог вспомнить кто он, как очутился тут и куда ему нужно идти. Перед ним, насколько хватало глаз, простиралось бескрайнее, лишенное какой-либо жизни, пространство. Лишь пыльная, выжженная, земля, покрытая черными блестящими плитками высохшей почвы, между которыми по трещинам струились дышащие огнем потоки расплавленной магмы. Стояла такая духота, что было трудно дышать. И вроде бы не было видно солнца, но кожу обжигало нестерпимым жаром. С черных небес падали хлопья пепла.
  Человек огляделся, и вдруг увидел далеко, возле самого горизонта, одиноко стоящую гору. Ее вершина, будто пронизывая небеса, терялась где-то за пределами видимости. Глянцевая поверхность ровная, словно отшлифованная, пульсировала сгустками энергии. Она манила, притягивала к себе, как магнит. Человек понял, что его путь лежит туда.
  Он шел долго. Его мучила жажда и голод. Но цель, к которой он так стремился, не приближалась, оставаясь такой же недоступно далекой, как и в начале пути.
  Но человек продолжала упрямо двигаться вперед, до тех пор, пока силы совсем его не покинули. Он устало опустился на источающую жар землю. Человек осознал тщетность своих попыток. Однако он, все же, с трудом поднявшись, вновь побрел в сторону горы.
  Жара стала совсем нестерпимой. Казалось, что с каждым новым вздохом, выгорают легкие. Но путнику было уже все равно. Он брел, опустив голову, тупо глядя себе под ноги. И когда надежда совсем покинула его, человек вдруг осознал, что, наконец, достиг своей цели.
  Он поднял голову и застыл в ужасе. Перед ним, закрывая огромным мохнатым телом, вход в пещеру, лежал, положив голову на лапы, Гарм,- страж загробного мира.
  Почуяв запах человека, злобный пес, поднял свою уродливую голову. Четыре горящих адским огнем, не мигающих глаза уставились на путника. От этого взгляда у человека перехватило дыхание и онемело все тело. Он ощущал, что кровь вскипает в жилах, а разум почти умер. Не было сил не то, чтобы бежать, а даже пошевелиться.
  Мгновение, злобная тварь, привстав на лапах, смотрела на путника, а потом стала медленно приближаться. Когда до жертвы оставалось несколько шагов, пес прыгнул. Его челюсть клацнула возле самого лица. Из пасти пахнуло смрадом гниющей плоти. Зверь бросился еще раз, но цепь надежно держала, не давая добраться до человека. Поняв тщетность своих попыток, Гарм сел на задние лапы, задрал морду вверх и протяжно завыл.
  Эйрик Хаконссон вздрогнул и проснулся.
  Уже начало светать. Бледное солнце лизнуло край горизонта, и стало медленно выбираться из своей обители. Но его слабые лучи не могли разогнать густой туман, подсвечивая его изнутри, от чего клубящаяся дымка казалось багровой словно кровь.
  Ярл, вскочил на ноги. Волнение диким зверем металось в груди, заставляя бешено стучать сердце. Он, как и все потомки викингов, свято верил в судьбу и рок. А его сон и багровый восход предвещали лишь беду.
  Эрик тряхнул головой, сбрасывая наваждение. Его рука привычно легла на рукоять меча. И от этого прикосновения на душе стало неожиданно спокойно. Вернулась уверенность в своих силах. Молодой ярл бросил взгляд на своих людей.
  Военный лагерь постепенно ожидал. Норманны рвались в бой, готовясь продолжить поход.
  
  * * * * *
  
  Ранним утром вереница боевых судов отчалила от острова. Окутанные плотной пеленой тумана, драккары медленно двигались по тихой воде. В полной тишине гребцы мерно работали веслами. Глухо стучали уключины. Сквозь молочную дымку не возможно было рассмотреть даже корму впереди идущего судна. Приходилось идти очень осторожно. Поднявшись как можно выше и обхватив руками шею носовой фигуры, на каждом драккаре полулежал впередсмотрящий, зорко вглядываясь в подернутую рябью воду, стараясь вовремя рассмотреть мель или топляк.
  К полудню, наконец, добрались до истока Невы. Солнце уже достигло зенита, а туман так и не рассеялся. Но этот туман был каким-то странным. Совсем не чувствовалось сырости. Был он серым и пах дымом.
  Но такие мелочи не могли смутить суровых северных воинов. Они шли за добычей. Каждый четко знал, что ему делать. Задачи были поставлены заранее. Первую волну составляло четыре группы по пять драккаров в каждом. Первой пятерке надлежало атаковать крепость сходу. Две следующие, обходили вражеские укрепления слева и справа. Последняя пятерка оставалась в резерве.
  И вот, наконец, плотная серая пелена расступилась, как будто чьи-то заботливые руки раздвинули занавес. Только когда суда одно за другим покинули пределы области дымовой завесы, командующие боевыми группами, поняли, что грубо просчитались. Враг уже успел полностью закончить строительство. Перед изумленными захватчиками, во всем своем величие, возвышались стены и башни крепости. Однако менять что-либо уже было поздно. Норманны были готовы к ожесточенному сопротивлению. Но засевший в крепости враг почему-то ни чего не предпринимал.
  - Да что они там совсем уснули?- Фридмунт, командир первой пятерки, озадачено оглядел пустые стены.
  - Нам же лучше,- усмехнулся его помощник,- пока русы опомнятся, мы будем уже под стенами.
  - Вперед!- без лишних сомнений махнул рукой Фридмунт.
  Согласно обговоренного плана нападения, первая пятерка судов устремилась в сторону причалов. Две другие, по двум рукавам, стали обходить остров.
   Подождав пока часть вражеских судов, втянется в залив перед островом, гарнизон крепости начал обстрел истока реки, где из поставленной заранее дымовой завесы появилась еще одна группа кораблей. Один за другим требушеты метнули многопудовые камни. Заранее отрегулированные и пристреленные по намеченным ориентирам метательные машины обрушили снаряды, накрыв весь фарватер реки от берега до берега. Вращаясь в воздухе, тяжелые камни с поразительной точностью находили цель. От прямых попаданий насквозь проламывались палубы, разлетались в щепки борта. Грозные боевые корабли, образовавшаяся от падения снарядов, волна, переворачивала, словно утлые суденышки. Находящиеся на них люди разлетались как тряпичные куклы.
  Одновременно по приближающимся кораблям открыли огонь "скорпионы" и баллисты. Выпущенные с огромной скоростью стрелы толщиной с руку человека и длиной в три аршина, насквозь пробивали борта, нанизывая, скрывавшихся за ними людей, как шашлык на шампур. А камни крушили человеческую плоть, превращая тела в груду переломанных костей и разорванных внутренностей. Тех, кто смог прорваться ближе, накрыл залп катапульт. Ни один драккар не смог добраться до стен.
  Скрывшиеся за изгибом острова вторая и третья группа, этого не видели. Да им было не до того. Обходя крепость, они внезапно наткнулись на русский флот. Два десятка ладей набросились на драккары, как волки на затравленную дичь. Уклоняясь от прямого контакта, ускользая от идущих на них вражеских судов, они забрасывали их горшками с горючей смесью, жгли из сифонофоров. Один за другим драккары вспыхивая ярким пламенем, выходили из боя. Вопящие от бессильной злобы варяги в панике прыгали за борт, предпочитая утонуть, чем заживо сгореть.
  Несколько оставшихся на плаву судов попытались уйти к реке, но попали под огонь береговой артиллерии. Не находя иного выхода, норманны стали прыгать в воду и добираться до острова вплавь. Там их уже ждали сбившиеся в плотный строй ратники. Промокшим насквозь, безоружным варягам не оставалось ни чего другого, как сдаться в плен.
  Не прошло и получаса, а битва была закончена.
  Наблюдая за разгромом, доселе удачливый в битвах ярл, в бессильной злобе сжимал кулаки, но помочь своим воинам ни чем не мог. Русло Невы было перегорожено затонувшими судами, а каждый дюйм истока хорошо простреливался вражеской дальнобойной артиллерией. Любая попытка продолжить наступление грозила еще большими бессмысленными жертвами.
  Не дожидаясь конца сражения, Эйрик Хаконссон счел за благо увести оставшиеся дракары обратно в Швецию.
  
  Эпилог.
  
  После описанных выше событий, в скандинавских странах было все спокойно и ни чего не происходило две зимы.
  Эрик внимательно следил за политической жизнью в Норвегии, где правил Олаф Трюгвегсон, ожидая, когда тот сделает ошибку. И наконец, дождался. Дело в том, что политика Олафа была направлена на распространение христианства. Принуждение к крещению происходило достаточно жестко и сопровождалось разрушением языческих капищ, тайными убийствами и казнями. Такая политика вызвала возмущение народа, которое поддерживали недовольные ярлы и бонды. Опасаясь открыто выступать против законного правителя, они стали искать союзников на стороне. Эйрик Хаконссон, обещал норвежским ярлам поддержку, если они признают его верховную власть. Получив согласие, он привлек на свою сторону шведского и датского короля. Было решено заманить норвежского конунга в ловушку. Для этого датский король направил ему приглашение.
  В начале сентября Олаф отправился с визитом в Данию. Его сопровождали всего одиннадцать кораблей. Но даже такое количество представляло серьезную силу. Находящийся возле Свольдера датско-шведский флот, долгое время не решался на нападение. Тогда Эйрик первым начал сражение.
  Битва была жестокой и кровопролитной. Олаф приказал связать корабли друг возле друга. Не смотря на превосходящие силы противника, его люди успешно отбивали все атаки. Союзники теряли людей, не в силах захватить хотя бы небольшой плацдарм для развития наступления, но продолжали упорно атаковать, выискивая слабые места в обороне противника. Много народа гибло с обеих сторон, но гораздо больше было потерь в войске Олафа, сказывался численный перевес. Постепенно бойцов у норвежского конунга становилось все меньше и меньше. Им пришлось отступить, освобождая одно судно за другим. Но они продолжали яростно сражаться, забирая с собой по нескольку врагов.
  В конце, концов, все воины Олафа были перебиты, а он сам выпрыгнул за борт и утонул в пучине.
  После этой битвы Эйрик Хаконссон стал правителем Норвегии. Он совершил еще много походов и одержал множество славных побед, но о том, чтобы напасть на границы Руси, даже не помышлял, предпочитая поддержать с могущественным соседом мир.
Оценка: 7.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"