- Значит, вы утверждаете, что в тот роковой день не встречались с мистером Роткинсом? - офицер полиции допрашивал меня уже битый час.
- Нет, ни в тот день, ни в предыдущий. Я выполнил работу, получил деньги. Копия квитанции должна быть у вас. На ней стоит число и месяц.
- Вы хорошо справились с заданием, верно? - офицер чуть подался вперед, пристально вглядываясь в мою переносицу.
- Безусловно, наше агентство одно из лучших, вам это должно быть известно, - меня начал раздражать этот выскочка. Наверняка только закончил академию, а уже мнит себя специалистом.
- Может быть, записи разговоров?
- Только слежка и фото. Я не должен был спускать глаз с миссис Роткинс, когда мистера Роткинса не было в городе. Четырнадцатого моя работа была окончена.
Слова-то какие! "В тот роковой день". Тебе бы мелодрамы писать, а не людей допрашивать. Ну, спроси еще сотый раз, в чем заключается работа частного детектива. Подглядывать в окна красивых женщин. Да, мне повезло, завидуй.
Видимо, устав ходить по кругу, офицер тяжело вздохнул и поставил штамп в пропуске.
Наконец, спертый воздух полицейского участка сменился свежим весенним ветром. Он принес горьковатый запах молодых тополиных листьев, и я в который раз поблагодарил судьбу, что обрел возможность различать запахи. Разве смог бы я добиться столь высоких результатов в работе? Лучшее детективное агентство в городе, а может, и в стране. Нет, только не подумайте, что я как пес беру след и на четвереньках преследую жертву. Для этого есть настоящие собаки. Но запахи, они могут рассказать так много. Я могу предчувствовать убийство. Запах крови - он словно появляется раньше, чем совершено преступление, он предупреждает. Так уже было однажды. Но Эдвард не верит. Друг, называется. Великий ученый, главный редактор нового медицинского журнала! А вообще он - большой талант. Когда обрушилась на наши головы эпидемия, он в одиночку спас человечество. Вытащил какой-то ген из ящерицы, создал защиту от вируса. И остановил болезнь. Скольких она свела в могилу! Мои родители, Ева. Прошло долгих два года, а как будто все было вчера.
Но у вакцины оказался побочный эффект - народ лишился обоняния. Напрочь. Я один чувствую запахи. Я гениален. И пусть мой друг думает все, что ему заблагорассудится. В нос мне залез, орган какого-то Якобсона искал. Нашел? Такой же, как у всех? Ну-ну. Сказал, что я могу чувствовать только ферромоны, а они запаха не имеют. Это игры мозга. Я просто помню запахи, и все. Шутки с мозгом плохи и когда-нибудь он преподнесет мне сюрприз. Со слов профессора Эдварда Ватта, сюрприз может оказаться не из приятных. А по мне, так он просто завидует. Эдвард дорого бы дал за способ вернуть обоняние людям, но все опыты пока впустую. Мы теперь все немного ящерицы. Покроемся со временем чешуйками, отрастим хвосты и когти. Что-то я увлекся.
Несколько остановок на трамвае, прямиком через парк, и я у цели. Особняк Роткинсов почти не виден за деревьями. Но не для меня. Водонапорная башня парка, увитая плющом, превратилась в наблюдательный пункт. Работа окончена, а весь инструмент пока здесь. Слишком долго демонтировать. Оборудование сложное, очень дорогое, разбирать надо с осторожностью. Еще и руку порезал некстати. Из-за плохой свертываемости рана плохо заживает. День-два провожусь. Не меньше. Альба Роткинс наверняка дома. Шторы приспущены в ее спальне, но она там. Ждет любовника? Зря. Мистер Само Нахальство нашел себе местечко поспокойнее. В нашем городе есть такие, стоит только поискать. После кончины мужа могла бы из приличия соблюсти траур. Впрочем, мне все равно. Должно быть все равно.
Вчера был на кладбище, подошел совсем близко к вдове. Не стоило этого делать. Приходить туда вообще. Но я должен был к ней приблизиться, чтобы убедиться еще раз. И откуда только взялся этот офицер? Прямо на голову свалился в самый неподходящий момент. Что я могу сказать по поводу убийства Роткинса? Могу только предполагать. Вдруг, мистер Само Нахальство осмелился? Из ревности - мотив налицо. Ну и что, что тщедушный. В хилом теле может скрываться дух самурая. Что-то же привлекло в нем Альбу Роткинс. Не стоит благодарить. Мы ведь с вами коллеги, как-никак. Помогаю, чем могу. Конечно, зайду в полицейский участок, мечтаю просто. Не офицер полиции, а репейник какой-то. Прицепился - не оторвешь. Но не думаю, что он кинется искать мой наблюдательный пункт. Могу оставаться здесь, сколько захочу.
Штора за окном вздрогнула и поползла влево. Окно распахнулось, и словно нехотя появилась миссис Роткинс. Даже в домашнем платье она - само совершенство. Тонкая бретелька сползла с плеча, но хозяйка не спешит ее поправлять. Длинные волосы завязаны в небрежный узел. Вся такая домашняя. Перегнулась через подоконник, оперлась на него грудью. А грудь у нее прямо как ванильный пудинг. Вот-вот выпрыгнет из платья. Как хочется уткнуться туда лицом, вдохнуть аромат... Узел развязался, и копна золотых волос заструилась вниз. С ума сойти можно! И весь этот спектакль, чтобы позвать садовника? А он и рад, стоит, рот разинул. Прямо как я, когда впервые увидел Альбу Роткинс. Ее муж тогда пришел ко мне в агентство, чтобы сделать заказ.
- Я хочу, чтобы вы проследили за похотливой сукой, - Роткинс неуклюже полез в боковой карман пиджака.
- Вы держите собак, господин сенатор?
- Нет, я имею в виду жену, - толстый боров криво усмехнулся и бросил на стол маленькое фото.
Но даже этой крохотной фотографии было достаточно, чтобы понять, насколько красива Альба Роткинс. Как током ударило. А ведь у меня с обонянием было как у всех после вакцинации. И вдруг такое. Кожей, мозгом, или как-то еще я почувствовал - по приемной разлился запах ванили. Так пахла Ева. В той, другой жизни, до эпидемии. Моя жена приходила каждый вечер из кондитерской, где работала много лет, приносила с собой ванильный пудинг. Ее волосы, тело пропиталось запахом сладостей. Мне нравилось зарываться в ее золотистые волосы, целовать шею, грудь, пахнущие пирожными.
Альба Роткинс посмотрела в мою сторону и улыбнулась. Она не могла меня видеть, нет. Но она определенно знала, что я где-то рядом. И ни тени беспокойства на лице. Странная женщина. Могла бы вести себя скромнее, пока полицейское расследование не закончено. Впрочем, у нее алиби. Она ездила на встречу с Мистером Само Нахальство. Но свидание не состоялась. Мойше Аддамс, как его по-настоящему зовут, слегка оплошал, с кем не бывает. Альба прождала его полдня в кафе. А когда вернулась, обнаружила мужа задушенным в собственной спальне. Тут я согласен с новым медицинским журналом - спать днем вредно для здоровья. Орудие убийства - женский черный чулок в качестве удавки, и никаких следов убийцы. Кто он? Наверняка, некто мистер Х. Слишком банально искать миссис Х. А офицер дотошный попался. Поинтересовался размером чулка, сравнил с размерами миссис Роткинс. Конечно, это ее чулок, чей же еще! Можно подумать, это поможет расследованию. Задушили и задушили. Туда вам и дорога, "многоуважаемый" сенатор.
Миссис Роткинс отдала распоряжения садовнику, окно закрылось. Жаль, могла бы еще попозировать. В таком откровенном платье. Синяки с рук сошли, уже можно. Негодяй, ныне покойный, поднял на нее руку. Думал, я не увижу. Да, я должен был следить за ней, только когда чертова ублюдка не будет дома. А мне нравится моя работа, люблю задерживаться. Но сегодня ничего интересного уже не будет. Знаю по опыту.
---
Эдвард ждал меня в кафе. Сидел в углу за столиком с газетой и кофе. Его обеспокоенность моим состоянием трогательна, но слегка раздражает.
- Как себя чувствуешь сегодня?
- Отличный кофе, - я потянул носом воздух, - сварен на славу.
- Ты опять за свое. Послушай, Алекс, - мой друг старался говорить тихо, в кафе в это время полно людей, - ты должен прийти в клинику, мне нужно просканировать твой мозг.
- Со мной все в порядке, что плохого, если я снова чувствую запахи? Стоит мне увидеть Альбу...
- Прекрати думать о ней, ты зациклился. Она не Ева, она - другая женщина! Ты причиняешь себе боль, выкинь ее из головы. Я понимаю, что тебе тяжело, но так продолжаться не может.
- Тяжело было два года назад. Когда умерли родители, когда Ева "сгорела" за одну ночь, и я ничего не смог сделать. Я сидел и смотрел, как она умирает. А проклятый Сенат никак не мог решиться на вакцинацию. Этот кретин Роткинс... За несколько дней моя жизнь опустела, превратилась в ничто! А теперь ты говоришь, что я должен вернуться в это ничто? Я всего лишь пытаюсь начать жить заново. Судьба мне сделала подарок, а тебя это беспокоит. И я прекрасно отличаю Альбу Роткинс от своей жены, не делай из меня сумасшедшего.
- Я не говорю, что ты сумасшедший, просто приди ко мне в клинику, найди время.
- Хочешь меня препарировать? - я рассмеялся, - Эдди, жизнь прекрасна и удивительна. Ты слишком увлекся своими пробирками.
- А ты увлекся не той женщиной.
Я не собирался больше слушать этот бред. Наверное, я слишком громко хлопнул дверью. Но ничего, переживет. Ученые, они все не от мира сего. Тут уж ничего не поделаешь. Оторванность от внешнего мира, отсутствие любви. Ну, вы поняли. Я не такой. Я за жизнь во всех ее проявлениях. Пусть мы пока далеки, но Альба Роткинс должна принадлежать только мне. Я уникален, она прекрасна. Я смогу защитить мою женщину от посягательств недостойных ее мужчин. Про покойника молчу, та еще сволочь. Да и мистер Аддамс оказался явно не ее уровня. Уж я-то знаю, каков гусь этот Аддамс. Вот и офицер полиции заинтересовался. Куда это девался Мистер Само Нахальство? Горе какое! Человечество не расстроится, если такие, как Аддамс, начнут неожиданно пропадать. А то еще и спасибо скажет. Хотя человечество часто бывает неблагодарно. Стараешься, стараешься, а мир не становится совершенней. Вот Альба Роткинс - совсем другое дело. В ней прекрасно все, до кончиков пальцев.
Я стоял напротив особняка, намного ближе, прямо перед воротами. Удивительно, они оказались открыты, словно хозяйка меня ждала. Или садовник забыл запереть их на ночь. Что я здесь делаю? Я - частный детектив, у меня накопились кое-какие вопросы. Так что вполне логично, если я зайду.
Преодолел мраморную лестницу, холл, прямо по коридору, наверх, там ее спальня. Толкнул дубовую дверь. Она поддалась, приоткрывшись с тихим скрипом. Альба полулежала на кушетке с книгой в руках. Золотистые локоны, блестящие в свете настольной лампы, спустились на грудь, которая медленно приподнимаясь и опускаясь в такт дыханию. Хозяйка особняка удивленно взглянула на меня, отложила книгу.
- Миссис Роткинс, разрешите, наконец, представиться, частный детектив Алекс ...
Я не успел договорить. Вскочив, Альба быстро подошла и приложила ладонь к моим губам.
- Тише, вы разбудите садовника. Нам ведь свидетели не нужны?
Она стояла так близко, ее глаза блестели, прохладные пальцы оглушительно пахли ванилью. Я почувствовал, как сердце, ухнув, сорвалось вниз. В глазах помутнело. Я поцеловал ее руку, потом губы, шею. Я ведь пришел задать несколько вопросов, прояснить кое-какие детали. Какие вопросы, ты пришел за этим. Не лги себе, мистер частный детектив. Запах, что сводит с ума - рядом, вдыхай его полной грудью и забудь о важных деталях хотя бы на мгновение. Хотя, мгновение определенно затянулось. Альба расстегивала пуговицы на моей рубашке, одна не выдержала натиска и со звоном упала на мраморный пол. Платье, ее платье. Кто придумал все эти завязки? Это специально, чтобы издеваться над мужчиной. Резкая боль сдавила обручем голову, ударила в висок. Ничего, это не важно. Важно другое - женщина, что сейчас рядом. Моя женщина, как я и задумал. Она всегда была моей. Ее руки обвились вокруг моей шеи, пальцы ворошат волосы на затылке. Мурашки по коже, но как же хорошо. Кушетка совсем узкая, мелочи жизни.
Шаги, посторонние, шаркающие, наверняка, садовника. Альба соскользнула с кушетки, выпорхнула в коридор.
- Здесь никого нет, Лурье, тебе показалось. Нет, ничего не нужно, я уже спала.
Спала! Я тоже уже спал, черти принесли этого Лурье! Боль в висках ослабла, но по-прежнему не отпускает. Альба вернулась, прикоснулась пальцами к моему лбу, и боль утихла как по волшебству. Пора уходить. Если садовник проснулся, он уже не уснет - старческое. Ни к чему это сейчас. По крайней мере, пока не кончится траур. А потом мы будем жить вместе, не скрываясь. Ее любовник не вернется. И я намного лучше этого субтильного сердцееда. Что в нем было хорошего? Тонкая душевная организация? Я тоже могу побыть таким. Если недолго.
---
Противная головная боль сопровождает меня повсюду. Добавилась тошнота. Но это не отменит сегодняшнего свидания. Сейчас надо разобрать оборудование, а потом я приду к своей женщине и останусь на всю ночь.
Уже вечереет, но достаточно светло. Прежде чем окончательно разобрать тепловизор, посмотрел на окна особняка. Шторы приспущены, за ними какое-то движение. Альба не одна. Мужской силуэт скользнул к окну, но что-то его удержало. Похоже, я поторопился с оборудованием. Альба мне изменяет? Нет, быть того не может. Я помню прошлую ночь. Так притворяться невозможно.
Я крутил настройки тепловизора, пытаясь рассмотреть посетителя. Но вскоре он сам появился в дверях. Поклонился, пожал руку вдове, вышедшей его проводить. Ба, да это офицер, тот самый, что не дает проходу ни мне, ни Альбе! А я уж усомнился в своей женщине. Ищейка снова напала на след? Или, наоборот, потеряла. Так или иначе - плохой знак. Я бы предпочел, чтобы миссис Роткинс оставили в покое в столь непростое для нее время. И меня тоже.
Я не мог больше ждать. Мраморные ступеньки, полумрак длинного коридора. Альба была восхитительна. Бежевый пеньюар, едва прикрывавший грудь, расходился книзу. Стройные ноги в ажурных чулках... как давно я не видел чулок на женщине. Ева надевала их лишь раз, но потом сняла, сказав, что это ей не подходит. Женщина должна нравиться мужчине вся, а если частями, то он маньяк. Наверное, я маньяк, мне нравятся ножки в чулках. И еще эта выпирающая грудь. И шампанское как нельзя кстати, и свечи. А вдовушка знает толк в таких делах. Пеньюар игриво съехал с плеча. Как он только держится. Кажется, потяни за небрежно повязанный пояс, и он соскользнет на пол.
- Ты знаешь, у меня ведь было много мужчин, - Альба загадочно улыбнулась, доставая шампанское из ведерка, - мой покойный муж был где-то прав, нанимая тебя.
- Давно узнала?
- Я всегда это знала. Нашла счет в кармане пиджака. Так банально, нанимать детектива и не прятать квитанции. Ты ведь все обо мне знаешь, да? И моего любовника ты видел.
- Конечно, я следил за вами. Но почему ты спрашиваешь? Ни твоего мужа, ни Аддамса уже нет, они не вернутся, забудь о них.
- Почему ты так уверен, что Аддамс не вернется, ты что-то знаешь? - Альба поставила на столик два хрустальных бокала, ее руки мелко подрагивали.
- Зачем он тебе? Что он мог тебе дать? Такое бывает, мужчины исчезают, не предупредив. Стоит ли о нем жалеть?
Да, Мистер Само Нахальство не вернется. Я встретил его несколько дней назад в охотничьем магазине. Было странно увидеть там это ничтожество. Что он там делал? Выбирал охотничий нож. Я незаметно приблизился к витрине, хотел услышать разговор между ним и продавцом. Мистер Аддамс взял в руки огромный нож. "На кабана" - ответил на недоуменный взгляд владельца магазина. Подержал нож в руке, словно раздумывая, как с ним поступить. А потом неожиданно выбросил руку вперед, нож просвистел в сантиметре от головы продавца и воткнулся в деревянное панно на стене. Прямо между глаз изображенного на нем охотника. Тогда я и почувствовал этот запах. Запах крови. Мне показалось, что красная жижа сочится из раскуроченного лба деревянного охотника. Аддамс замыслил убийство, это было так ясно... Моя любимая могла пострадать, попав под подозрение. Я не мог оставить это просто так.
Альба протянула мне бокал шампанского. Почему бы и нет? Холодная шипучая жидкость приятно защекотала в горле. В конце концов, я это заслужил. После двух лет глухого одиночества. Эту женщину, пахнущую так волнительно - знакомо. Этот пеньюар и эти чулки. Ее лицо так близко от моего. Белокурые локоны щекочут мне шею, алые губы что-то шепчут на ухо, но я не могу разобрать слов. Что-то не так. Ее силуэт плавится в свете свечей и, удаляясь, растворяется в дрожащем воздухе. Словно издалека я слышу звон падающего на мраморный пол бокала. Свечи гаснут, и нас медленно поглощает черная пустота.
Повернув голову, я увидел своего друга. Он сидел на стуле и смотрел сочувственно, поджав нижнюю губу.
- Что случилось? - сухой язык приклеился к небу, слова давались с трудом.
- Ты потерял сознание. Миссис Роткинс позвонила, садовник нашел тебя возле ее дома. У тебя головные боли, Алекс? Ведь так?
Я промолчал. Что я мог ответить? Доктор Ватт определенно знает причину моего обморока лучше меня.
- Что-нибудь серьезное? Я ударился головой о камни, когда падал, и теперь буду туго соображать?
- Мы поговорим потом, когда тебе станет лучше. Пока рукой твоей займемся. Ты же знаешь, какая у тебя свертываемость, надо быть осторожней.
Прицепился к руке, заживет как-нибудь. Только попади к такому в клинику, сразу найдет, от чего лечить. А сейчас, по словам моего эскулапа, мне надо отдохнуть. Интересно, от чего? От лежания на койке и ничегонеделания? Почему врачи всегда говорят больным, чтобы те отдыхали? Болезнь - это работа? Как же так получилось? Почему я упал в обморок, едва пригубив шампанское? Альба была так близко, я дотрагивался руками до ее упругого тела, целовал ее волосы, все было возможно через мгновение. И вот я здесь. Беспомощный, разбитый, и Эдвард такой сурово-загадочный, что делается не по себе. Головная боль это еще не трагедия. И в обморок от нее не падают. Наверное, мистер Якобсон меня подвел вместе со своим органом. Теперь меня точно препарируют. Отвертеться не удастся.
И действительно, через час я лежал весь опутанный проводами, а профессор сидел за пультом управления какой-то адской машины. Она время от времени пищала как мышь и выдавала результаты исследований, шурша пластиковой лентой. В тишине госпиталя этот звук казался единственным звуком живого существа, хотя и противный до невозможности.
- Ну что тебе сказать, Алекс, - мой друг рассматривал выданный машиной вердикт в виде разноцветного рисунка моих полушарий, - как я и предполагал. Может, это реакция на вакцину?
- А подробней.
- Я покажу тебе. Видишь темное пятно на левой височной доле? Это опухоль. Она небольшая, время наверняка еще есть. Пока не знаю, как лучше с ней поступить. Надо исследовать получше. Скорей всего, придется оперировать. Если бы ты пришел ко мне раньше. Наверняка потому ты и чувствуешь запахи, опухоль давит на область, отвечающую за обоняние. Хотя мне не все до конца ясно.
Я задумчиво рассматривал изображение мозга детектива с точки зрения сканера. Пятно действительно было, и оно отчетливо чернело на фоне незамутненного левого полушария. Ну что ж, по крайней мере, я теперь знаю, отчего упал в обморок. Альба позвонила доктору. Как приятно сознавать, что ты не безразличен. Жаль, придется задержаться на какое-то время в больнице, но тему возле камина мы продолжим в ближайшее время. Как мне хочется увидеть мою женщину. Хоть мельком. Почувствовать аромат ее тела. Ведь неизвестно, буду ли я чувствовать запахи после лечения. От Эдварда можно чего угодно ожидать. Неизвестно, до чего наш местный гений додумается в порыве мне помочь.
Мысли прервал осторожный стук в дверь. Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась, и на пороге возник офицер полиции. Тот самый. Вот уж кого мне меньше всего хотелось видеть. Притворяться спящим было поздно - наши взгляды встретились. Офицер излучал крайнюю озабоченность, положенную в таких случаях.
- Как себя чувствуете? Не хотелось вас беспокоить по пустякам, но мне надо задать пару вопросов. Так, сущая мелочь.
- Задавайте, - я постарался сделать голос как можно слабее, чтобы вопросов не оказалось больше заявленной пары.
- Я хотел бы поинтересоваться, какие отношения вас связывают с миссис Роткинс?
- Вы знаете, меня нанял мистер Роткинс. Я - частный детектив, и следил за ней.
- И вы никогда не бывали в доме?
- Что мне там делать?
- Тогда как вы объясните вот это, - офицер достал из внутреннего кармана коробочку, снял крышку и протянул мне, - такие пуговицы были на рубашках, шитых на заказ в ателье Мозеса.
Я устало прикрыл глаза. Три года назад Ева подарила мне рубашку из этого ателье. На пуговицах - вензель Мозеса.
- Рубашек с такими пуговицами было продано всего две. Одну из них я проверил - все пуговицы на месте.
- Откуда она у вас?
- Миссис Роткинс любезно нам ее предоставила. Прислуга убирала в доме и наткнулась на пуговицу. Знаете, место преступления мы исследовали более чем тщательно. Но дом поистине огромен. Так у вас есть соображения насчет пуговицы?
Как она могла, зачем?! Я почувствовал, как боль ударила по вискам. Зачем Альба отдала пуговицу полицейскому, она ведь знала, что она моя? Мгла вновь заволокла все вокруг, еще немного, и я провалился на самое ее дно.
----
Все идет своим чередом, как и должно идти. Сегодня счастье не на твоей стороне, Алекс. Где же ошибка, как так получилось? Лучший детектив города. Конечно, у всех бывают недочеты, но чтобы такой промах... Полиция пока не беспокоит, мой друг озаботился. Больной должен отдыхать перед операцией. Опухоль пошла в рост, операции не избежать и, судя по озабоченному выражению лица профессора, он не очень уверен в благоприятном исходе. Ну и пусть, так было бы даже лучше. Альба меня предала. Именно так. Приходила, сочувственно вздыхала, глядя куда-то мимо. Принесла какой-то пряник. Не отравлен? "Как вы себя чувствуете, уже лучше? Я так испугалась, найдя вас перед воротами в бесчувственном состоянии. Да, да, господь нас учит помогать ближнему, даже если с ним не знаком". Зачем она так сделала, зачем? Хотелось задать ей этот вопрос, но наверняка полиция натыкала жучков в палату, лишнего слова не скажешь. Да и что тут говорить. Я теперь первый подозреваемый. Надо было дать мистеру Аддамсу, этому несчастному доходяге, зарезать Роткинса. Вдруг у него бы получилось, чем черт не шутит. Хотя, скорее, вышло бы наоборот. Роткинс расправился бы с любовником жены собственноручно, здоровый боров. Потом бы нанял полк охраны. И к Альбе было бы не подступиться. Так я тогда рассуждал. И что теперь? Затянутая в серое платье ванильная грудь, скромно уложенные волосы и блуждающий взгляд моей женщины. Моей, как же!
Миссис Роткинс тихо притворила за собой дверь. Я вдохнул приторный запах ее тела. Может, последний раз. После операции стану как все.
Зачем она приходила? Что-то хотела сказать, что-то важное? Почему она так поступила, чего-то испугалась? Подумала, что мужа удавил ее любовник? Он ведь не пришел на свидание, Альба прождала его зря. Вернулась, а муженек скончался. И она решила, что этот слизняк его задушил. И подставила меня! Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Ты попал, детектив, ты попал. Какая женщина, какая сообразительность! Ну, ничего, дорогая, будет и на моей улице праздник. Жизнь полна сюрпризов. Придет время, и ты познакомишься с некоторыми из них. Мне терять уже нечего.
Все-таки странная вещь - жизнь. Вот придумали вы какой-то план на ближайшее время. Настроились на положительные эмоции, предвкушая будущие результаты. И действительно, сначала вроде все идет, как положено, ведь все предусмотрено, все обдумано. А тут - раз. Кто-то вносит свои коррективы, и ваш хитроумно выстроенный план летит ко всем чертям. Потому что у этого кого-то есть свой план, и он может оказаться не менее замечательным. Альба Роткинс уложила меня на обе лопатки. Надо это признать. Я ведь всего лишь пытался убедить полицию, что Мойше Аддамс крутой парень. Но я никак не мог предположить, что Альба поверит в эту чушь. А ведь поверила. И кинулась спасать любовника. Самоотверженная женщина. Тебе-то что делать, Алекс? Офицер полиции уже не отстанет, это факт. Он теперь землю рыть будет, отыскивая новые улики. Им только попади на крючок, всю твою жизнь вывернут наизнанку. Уж кому как не мне это знать. Столько лет сотрудничаем.
Назойливый полицейский снова приходил, Эдвард его не пустил. Такое впечатление, что в городе не происходит преступлений. Все спокойно, ограблений нет? Все еще носится с моей пуговицей, или появились новые идеи? Не до тебя сейчас. Все мои мысли, как ни странно, об Альбе Роткинс. Я должен быть зол на нее, но почему-то не получается. Завтра операция. Эдвард выглядит усталым. Переживает больше меня. Взгляд рассеянный, может, моему доктору тоже пора отдохнуть? Говорил что-то насчет психиатра. Необходимость теста перед операцией и после. Считает меня ненормальным? Его право. Ладно, отвечу на все вопросы. Пусть радуется.
Настал день Х, меня повезли по длинному коридору, словно на эшафот. Завтра я очнусь и буду как все. Хуже некуда быть как все. Вдыхать воздух и не чувствовать ничего. Серая жизнь без запахов, без эмоций. Альба не пришла. Это и понятно, зачем я ей. Свое дело она сделала на славу, теперь полиция от меня не отвяжется. У Эдварда осунувшееся лицо, мешки под глазами, но деловит, как всегда. Движения отточены годами, голос тверд.
- Как настроение, Алекс, спал хорошо? Сейчас еще поспим немного.
- Хочешь, чтобы я озвучил свое последнее желание?
- Шутишь? Это хорошо, значит, все пройдет замечательно.
Конечно, замечательно. С точки зрения профессора любая операция, не окончившаяся смертью пациента - замечательна. И я буду такой замечательный овощ. Как все.
---
Белые стены и потолок, какие-то трубки, провода, что-то пищит и мигает, голова стянута повязкой. Я медленно втянул носом воздух и... не почувствовал ничего. Впрочем, чем может пахнуть в стерильной послеоперационной палате. Подошла медсестра. Поправила одеяло, улыбнулась. С ее точки зрения тоже все прошло замечательно. Красивая девушка, она должна пахнуть розой, наверное, так и есть, вот только оценить это некому. Жаль...
- Очнулся? Прекрасно, - в дверях появился Эдвард. Так улыбается, что затмил солнце. Рад, что не зарезал меня?
- Куда я денусь, - язык и губы не слушались, но я попытался улыбнуться.
- Так... показатели хорошие, - профессор мельком взглянул на приборы, к которым я был подключен. - С такими данными ты быстро пойдешь на поправку.
- Ко мне никто не приходил?
- Приходил, но тебе это не понравится, потом поговорим, - Эдвард отвел глаза.
- Альба?
- Нет, не она.
- А, коллега все шныряет, все вынюхивает. Ну, это его работа.
- Да, конечно, отдыхай, - мой друг быстро вышел и прикрыл за собой дверь.
Черт бы подрал этого офицера. Прямо дежурит возле госпиталя. Отчего столько внимания? Ну, обнаружил пуговицу, и что? Ну не признался в связи с Альбой. Так это понять можно, не хотел компрометировать вдову. Какие еще ко мне могут быть вопросы? Назойливый такой. Без тебя тошно. Альба не появилась. Наш роман окончился, не начавшись. Придется это признать. Тебя использовали, детектив, по полной программе, и выбросили, как драный носок.
Я действительно быстро поправляюсь. Обоняние исчезло, но, как ни странно, меня это не расстраивает. Или все дело в розовых таблетках, которыми пичкает меня мой друг? Наверняка, психиатр прописал. Прошел второй тест, но разве что поймешь по непроницаемому лицу доктора для психов. Здоров я, или не очень? Наверняка здоров, потому что через неделю буду дома. Так сказал Эдвард, но почему-то даже не улыбнулся.
Неделя пролетела, как один день. О прошедшей операции напоминает лишь шрам на голове да ежик слегка отросших волос. Лысым мне тоже неплохо, тем более жара стоит неимоверная. А дома всегда хорошо, как бы там ни было, дом - это крепость. Кого хочешь - пускаешь, кого не хочешь, тот пусть идет восвояси. Вот и офицер, что преследует меня, пусть идет. Каждый день наведывается. Ну не хочу я общаться. И зачем? Рубашка из шкафа исчезла, которая из ателье. Все логично, интересно, ордер у них был, или победителей не судят? Розовые таблетки закончились, видимо, я употребил излишнюю дозу вначале, и теперь по вечерам чувствую беспокойство. Особенно когда сгущаются тени в углах. Иногда я вижу там Аддамса, иногда задушенного дамским чулком сенатора.
Но сколько веревочке ни виться, все равно конец будет. В тот вечер я опрометчиво открыл дверь, увидев в глазок почтальона. Вдруг письмо от Альбы Роткинс, вдруг она меня не забыла. Да, меня не забыли, но в полицейском участке. "Вам повестка" - почтальон белозубо улыбнулся, ехидно хихикнул из угла Мойше Аддамс. Ну что ж, наверное, пора положить конец этой истории. По крайней мере, я увижу Альбу, мне ведь положена очная ставка с ней.
И я ее увидел. Все такая же прекрасная, элегантная, но такая неприступная. Это и понятно, здесь ведь полицейский участок. Пытался встретиться с ней взглядом, но все безуспешно. Она, как назло, уставилась в пол.
- Расскажите, миссис Роткинс, какие у вас отношения с детективом?
- Никаких, это у мужа покойного - вдова приложила носовой платок к сухим глазам, - были отношения с детективом, он его нанял.
- И в вашем доме он не бывал?
- При мне ни разу. А в мое отсутствие вполне возможно.
- А вы, детектив, бывали в доме Роткинсов?
- Бывал, чего скрывать. Пару раз, наверное, тогда пуговицу и обронил. Это преступление? Мне положен штраф за пересечение границ частной собственности?
- К штрафу мы еще вернемся. Расскажите нам, как на чулке, которым задушили сенатора, оказалась ваша кровь? Плохая свертываемость, верно? - офицер приблизил свое лицо к моему, словно боялся упустить каждое сказанное мною слово, - мы взяли анализ, когда вы были в госпитале.
Голова бешено закружилась, в нос ударил теплый запах крови. Я вновь чувствую запахи, что за чертовщина? Альба смотрит на меня и улыбается краем губ. Она, наверняка она спровоцировала тогда драку, вынуждая сенатора побить ее. Чтобы я видел ее синяки, чтобы я заступился. И я заступился, и где же благодарность? Да она смеется надо мной!
- Я избавил мир от ублюдка. Да, это я его задушил. Вы довольны, офицер?
Альба слегка побледнела, но уголки губ продолжают подрагивать.
- Я избавляю мир от моральных уродов, разве это плохо? Роткинс тормозил закон о всеобщей вакцинации. Прими сенаторы решение раньше, моя жена осталась бы в живых. А Альба, он бил ее. И вы считаете, такой человек достоин жить?
- Это не вам решать, кому жить , - офицер скрипнул зубами.
Альба продолжает победно улыбаться. Думаешь, ты тут умнее всех?
- Кстати, где вы порезали руку? Уже зажило?
- Где порезал, - я засмеялся так громко, что сам испугался своего голоса, - а вы спросите у Мойше Аддамса. Его еще не нашли? Так я могу помочь.
Альба напряглась, даже почти перестала дышать. Думаешь, твой Мойше тебе изменил и удрал с избранницей в другой город? Как бы не так.
- Я встретил Мойше Аддамса в магазине охотничьих товаров. Он выбирал нож. Наивный малый. Они были в разной весовой категории с сенатором. Да, кстати, он отлично метает ножи, я его явно недооценил, хотя он ловко орудовал им в магазине, и я это видел. Мне бы сделать выводы, но субтильная внешность мистера Аддамса подвела. Он очень ловко управлялся с ножом. Не прикройся я рукой, наверняка, остался бы без глаз. Но ему тоже в итоге не повезло.
Я взглянул на Альбу. Она была бледна, как стена за спиной, руки вцепились в край стула. Что, не ожидала? Думала, будешь тут безнаказанно улыбаться, дразня меня. И чего мы такие бледные? Я всего лишь пытался ограничить мою женщину от недостойных ее мужчин. А женщина недовольна. Или я должен был по ее сценарию прикончить только мужа? А любовник, значит, пусть остается? Нет, так не пойдет, нашла глупца!
- Итак, вы признаетесь в двойном убийстве? - офицер подвинул мне протокол.
- Признаюсь, чего уж там. Тело Аддамса вы найдете в лесу, я его слегка прикопал, надеюсь, он не сильно испортился, и его можно будет опознать.
Глухой удар тела - и миссис Роткинс живописно растянулась между стульев. Сюрпризы, дорогая, не всегда бывают приятны.
---
Прошел месяц. Я нахожусь в госпитале под присмотром Эдварда и его психиатра. Обвинение мне пока не выдвинуто. Народ теряется в формулировках. Двойное убийство или одно из убийств в качестве самообороны. Или просто "нашло". Тоже, кстати, вариант, если учесть, сколько розовых таблеток мне выписали в последнее время. И я их ем, но они почему-то пахнут кровью.
----
Орган Якобсона - это обособившаяся в процессе эволюции часть обонятельной области носа.