Аннотация: Просто решил вытащить на верхний уровень, может кого нибудь рассмешит, а может продолжу как нибудь
Пролог.
- Вперёд, вперёд дорогие мои...
Хоррело, старший магистр ордена Серебряной рыбы, закусив губу наблюдал за ходом эксперимента. На небольшой узкой арене, сбившись в три ежа по 15 человек в каждой и ощетинившись копьями и мечами, стоял взвод карситской тяжелой пехоты. Солдатыбылив полном вооружении, перекрывая путь к расчёту из трёх полевых магиков, поддерживающих перед своей пехотой мерцающий щит. В свою очередь, к магикам должны были прорваться небольшие - не больше хорошего пони в холкезвери, покрытые дымчатым мехом с муаровыми разводами, хорошо маскирующим движения и очертания, смахивающие на леопардов. Небольшая стая из семи особей, вышедшая из питомников ордена, должна была показать свою пригодность в качестве зверей прорыва и уничтожения магов противника.
Получалось пока из рук вон плохо - два зверя уже лежали с разрубленными головами, практически теряясь на фоне арены. Пяток оставшихся хоть и сверкали яростной зеленью глаз - идти в атаку уже не решались, лишь время от времени порыкивая и раздражённо мотая головами, когда магики противника пробовали прощупать их природную защиту мелкими выпадами, не столько стремясь нанести ощутимый урон, сколько разъярить и принудить безоглядно кинуться на обидчиков. Пара таких нетерпеливых уже отбегала свое.
Скулы магистра практически сводило кислой судорогой от мысли, во сколько обошлись эти звери ордену в чистом золоте - и сколько трудов на них положил он лично.
Впрочем, закупка у союзников пленных боеспособных карситов, их содержание, сколачивание в единое подразделение и обеспечение безопасности при содержании - особенно магиков - стоили ещё дороже, так что особых претензий к нему у казначея ордена быть не могло. Даже потеря всех зверей и всех карситов укладывалась в смету... Если бы звери выполнили свою задачу.
Собственно, пора уже было заканчивать - карситам оставалось потихоньку двинуться вперёд и, методично зажав зверей в угол, довершить разгром.
Ещё немного поколебавшись, Хоррело отдал приказ на завершение полигонных испытаний. Между зверями и пехотой условного противника поднялась металлическая решётка, в противоположных концах арены открылись проходы для участников, а на шеях карситских бойцов замерцали доселе неприметные обручи - особенно ярко сияя на шеях 3х полевых магиков - указывая на то, что их способности заблокированы.
По краям арены забегало несколько младших магистров - собирая артефакты наблюдения для дальнейшего анализа бестиаторами и паладинами ордена, что следует изменить в поведении зверей.
Сам же магистр направился в свой кабинет, ещё раз возвращаясь мыслями к неприятному известию, доставленному из Гассерата. Тамошний маг одиночка - вышедший в своё время в отставку предсказатель М. Арево, прокатился по всем кабакам города, устроил пару дебошей и, вывесив в небе над городом радужное полотнище с надписью "Привет новой силе", скрылся в неизвестном направлении. Собственно, в этом бы не было ничего особенного. Дурачков везде хватает и впавшие в возрастной маразм маги не исключение - если бы он в свое время не стал известен как великолепный фронтовой предсказатель, благодаря которому трижды был сорван внезапный передел, подготовленный оппонентами. Да и раньше за ним такого не наблюдалось. К скандальной известности не стремился, денег из сильных мира сего не тряс. Тихо занимался собственными исследованиями.
И что печально - буквально через получасие после сего действа штатные регистраторы ордена засекли прорыв портала нехарактерного спектра на спорной территории. Это наводило на мысли... И предсказывало новые расходы. И новые дрязги с казначеем, без сомнения крайне достойным мужем во всех прочих отношениях, но рачительностью в денежных вопросах переплюнувшим заветских драков. А чтобы убедить надо было время. Придется обратиться с просьбой к местному старожилу. Ну и подумать, как с ним разойтись по балансу услуг.
- Вперёд, вперёд дорогие мои...
Бессменный глава КЛУБа со всевозможным вниманием наблюдал за происходящим над полигоне. С ничем непримечательного поля в сельской глубинке вертикально взлетали невзрачные беспилотники, от стоимости начинки которых, будь она оглашена официально - взвыла бы не только пресса, но и пожалуй министерство экономики Федерации вкупе со всеми бюджетными комитетами парламента.
Стояла ТА САМАЯ НОЧЬ.
Ночь, тщательно рассчитанная по всем имеющимся на данный момент методикам. Как сказали бы в старину - миссия была просто заклята на удачу. Впрочем, цыплят надо считать в супе, а не при закладке яиц в инкубатор.
Негромко бубнили в ларингофоны операторы наземного центра управления, расположившиеся в крытом фургоне.
- Тестирование систем - штатно. Резерв - штатно.
- Запуск внешней серии - штатно. Контур построен. Активация. Стабилизировано.
- Окно прохождения откроется через 30 минут, стартовая готовность.
Объект на подходе... в зелёном радиусе скоростная отметка, курс на объект лево тридцать градусов... запрос на ликвидацию... запрос отклонен, повышенная готовность средствам воздушного поражения. Готовность помехопостановщикам. Выдвинуть патруль постовой службы... Объект ушёл в сторону, отмена готовности перехвата, службам занять исходные.
Старт носителя... Раскрытие...
Попади на это поле посторонний - он бы наверно долго недоумевал - кому понадобился в век антигравов допотопный дирижабль, рассчитанный на пару тонн груза. Ну это конечно если бы он вообще опознал в продолговатом пузыре чудо допотопной техники. А вот понадобился ведь. Грузная туша легко оторвалась от земли и, заняв расчетный вектор, плавно двинулась в центр образованного беспилотниками обруча... Вошла и исчезла как не бывало.
- Контур пройден, переключение связи на эхо-канал, начать свёртку конфигурации...
Впрочем, дальнейшее уже было неинтересно. А.Чёрт вернулся к работе. Группа отправлена и результаты о её действиях могут начать поступать через время... А могут и не начать. "Селява", как порой любил выразиться один из его начальников в далёком прошлом.
В любом случае следующая группа уже готовится. У него лично очень, очень большие вопросы к обитателям мест, куда уходят его люди. И на них пора начать получать ответы.
-1-
Бог даст день - А.Чёрт работу. Если Вахромеев когда и сомневался в этой нехитрой народной мудрости - то только до поступления на службу.
Негромкая, но до боли знакомая мелодия вернула к жизни наивного отпускника. Даже умопомрачительной толщины перина не смогла защитить бедолагу.
Сон слетел мгновенно. В роскошном номере 'для новобрачных', снятом исключительно по причине гарантированного уединения, был посетитель. Причем явился со своей мебелью, судя по всему. В дальнем углу мерно поскрипывало древнее кресло - качалка. В такт креслу покачивались его многочисленные отражения в зеркальных стенах и потолке.
В кресле - неприметный белобрысый парень, имевший все шансы затеряться в толпе из одного человека. Перед креслом - такой же древний по виду стол с массивными деревянными тумбами. На полированной крышке стола в гордом одиночестве красовалась изящная статуэтка Фемиды - Богини Правосудия. Её творец, видимо. Несколько отступил от канонов, так как чёрная повязка, обычно закрывающая глаза богини, свободно свисала через плечо, пикантно выделяясь на фоне белоснежного хитончика. Несмотря на допущенную неточность, чашечные весы мрачной расцветки в её левой руке были вполне реалистичны, а меч в правой выглядел довольно тяжёлым и острым. Впрочем, так ли уж скульптор был неправ? Кто из нас никогда не подглядывал из под повязки? И кто не знает об относительности результатов взвешивания, выполняемого любым сотрудником сервиса?
Посетитель задумчиво рассматривал лежащий на правой ладони старинный брегет, настырно пиликавший вызов коммуникатора. Он покачивался в кресле, скрестив ноги и просто таки утопая между массивными подлокотниками.
Визитёр выглядел довольно забавно в цветастой рубахе, расписанной юмористическими сценками из жизни трёх обезьянок, но сердце Вахромеева резко сбоило, а каждая приходящая в голову мысль комментировалась тихими незлыми словами, ИБО НАЧАЛЬСТВО ДОЛЖНО УЗНАВАТЬ В ЛЮБОМ ВИДЕ! Особенно высшее. Чётко сработала первая заповедь любого служащего или служивого. Одновременно в мыслях Вахромеева на смену стихшей трели пришли погребальные колокола, с каждым ударом вбивая новый ржавый гвоздь в радужный образ ближайшего будущего.
В кресле сидел ОН! Бессменный председатель КЛУБа.
В чем тут было дело - никто точно не знал, но ясно было одно - сотрудники КЛУБа узнавали шефа мгновенно, в каком бы ОН облике не предстал. Будь он хоть девочкой на шаре, хоть бродячим блошиным цирком. Возможно, срабатывал рефлекс, первым усваиваемый на службе. Что-то типа 'Начальство должно узнавать в любом виде при любых обстоятельствах и действовать соответственно'. В общем, рефлекс сработал и узнавание произошло, хотя мозг что-то саднило. Что-то связанное с зеркалами.
- Ну-ну, - улыбнулся А.Чёрт, переводя взгляд на Вахромеева.
Чересчур доброжелательно улыбнулся. - Отдыхаешь? И, я вижу, роскошно отдыхаешь...
Бархатистый тон, совершенно не вяжущийся с внешним обликом, напоминал мурлыканье огромного кота.
Вахромеев приподнялся и сел на постели, пригладив рукой волосы. То, что он с вечера не раздевался, облегчило встречу с руководством. По крайней мере не пришлось метаться по номеру в поисках одежды перед начальственным взором.
- Вы же в курсе, что это первый отпуск за последние три года. Можно и пошиковать пару дней.
- Конечно - конечно, покивал головой шеф. Большая ответственность - большие расходы. Кстати, наши медики рекомендуют отдых на природе. Пасторальный пейзаж, овечки на лугу. Средневековый колорит и чуть-чуть романтики...
Мечтательно закатившиеся было под лоб, глаза шефа вновь обратились к Вахромееву.
Шумный приморский город, переполненный различными соблазнами и развлечениями, в центре которого высилась высококлассная гостиница, мало походил на нарисованную картину.
- Вы же знаете, что я потомственный горожанин, - сделал вид, что не понял, Вахромеев. В отдыхе я больше всего ценю комфорт и спокойствие.
-Отпуск, отпуск... - погрустнел посетитель. Море, солнце, витамины. А тут крутишься как белка в колесе, и ни ответа, ни привета, ни благодарности в приказе. И не только в приказе, - подчеркнул он. А ты, я вижу, как никогда свеж, бодр и готов ко всему. Настоящий энтузиаст своего дела!
Шеф щёлкнул крышкой часов, заставив брегет жизнерадостно наиграть новую мелодию. Мелодия смутно напоминала то ли 'Тореадор, смелее в бой', то ли 'Наш паровоз, вперёд лети'.
- Я в отпуске! - огрызнулся энтузиаст.
- Знаешь, - доверительный баритон погрустнел - на этой работе такое чувство, что землю не просто выдёргивают из-под ног, а просто таки вышибают.
Хлебнувший хмельного воздуха свободы отпускник, на глазах у которого разрушались взлелеянные планы (особенно та, рыженькая), потеряв связь с действительностью, опять сделал вид, что не понял.
- Как вы правы, шеф. Постоянная морока, дикое напряжение просто вымотают любого даже за год. Надеюсь, после отпуска я смогу с новыми силами приступить к делу.
- Ну что ж... А.Чёрт погрустнел ещё больше. Не буду мешать. Отдыхайте, набирайтесь сил. А кстати! - встрепенулся он, выкладывая на полированную столешницу вытащенную невесть откуда стопку бумаг. Я, в общем, по делу заглянул. Ваш отчёт по последней поездке. Что-то в нём смутно тревожит нашу бухгалтерию.
Одна из чаш весов у настольной богини, куда невесть каким образом перекочевал меч из её руки, дрогнула, готовясь нарушить равновесие.
- Да и раньше у них возникали какие-то вопросы, - задумчиво потеребил свой нос А. Чёрт.
Стопка бумаг заметно подросла, тяжелея на глазах, и чаша с мечом медленно пошла вниз.
- Хотя по линии службы претензий конечно нет. Может, это и есть главное?
Глаза шефа вновь начали мечтательно закатываться, а падение меча выжидательно приостановилось.
Вахромеев поёжился и поспешил продолжить:
- С другой стороны, я где то слышал, что лучший отдых от дел - это смена дел. В смысле, занятий. Так что...
Недосказанное предложение повисло было в воздухе, но тут же было подхвачено шефом.
- Замечательно! - просиял А.Чёрт. - Я всегда знал, что на тебя можно положиться. Так и сказал в бухгалтерии: ребята, не будем формалистами! Главное не бумажка, но хороший человек.
Угрожающе объемистая кипа бумаг незаметно исчезла, будто растворившись в воздухе вместе с атрибутами божественного правосудия. Теперь на столешнице чему-то своему задумчиво улыбалась древнегреческая девушка, накручивая на палец изящную черную ленточку.
- Значит сегодня, - подъитожил А.Чёрт. Приводи всё в порядок и зайчиком на базу. Вопросы есть?
Вот тут Вахромеева зацепило по настоящему. До сих пор всё протекало как и ожидалось. Даже появление начальства в неурочное время. Как часто бывало, отпуск и предоставлялся для того, чтобы вывести сотрудника из-под отчётности. Тем более в такое действительно авральное время. Так что полной неожиданностью этот визит не был, и беседу можно было назвать дружелюбной пикировкой с заранее известным исходом. Благо, А.Чёрт и при жизни не страдал формализмом, если верить дошедшим слухам.
- А может попроще, шеф? Зайчиком то чересчур неприятно... Это ж полгода на кондиционирование, как никак.
- Пустяки. Медики позаботились об этом ещё на предотпускном медосмотре. Лубок наложим заранее.
Шеф картинно взмахнул рукой и прорычал какую то бессмыслицу, дико играя голосом. После этого Вахромеев ощутил заметное изменение отношения к инструкции. Здоровое отвращение заменилось на спокойное приятие предложенного способа. И даже какое то нетерпение побыстрей окунуться во что-то интересное, что наверняка предложит шеф.
А.Чёрт ещё немного поулыбался и откланялся. После чего рассыпался по полу красивыми крупными огоньками вместе со своей мебелью. Он всегда предпочитал неожиданные заставки в беседах по сенсор-связи.
Привычного к выбрыкам начальства Вахромеева заинтресовало только, почему при разговоре с шефом в зеркалах отражалась исключительномебель начальника. И какого хрена она вообще отражалась. Ну, разве что ещё как этот разговор вообще состоялся в сверхзащищённом от любопытных номере, откуда была по договоренности с администрацией удалена вся бытовая электроника. И ещё пара десятков вопросов. Покрутив это в голове так и сяк, он в сердцах сплюнул и начал перетрясать багаж. На всякий случай. Естественно, процедура сопровождалась язвительными мыслями в адрес начальства в том ключе, что мол А.Черту хорошо распоряжаться, раз ему давно уже ни холодно, ни жарко.
Вообще бессменный руководитель КЛУБа в седой древности был простым полковником непростой конторы. Если верить архивам, венцом его карьеры стала ликвидация разветвлённой преступной сети. Операцией руководил он лично, в течение четырёх суток не выходя из кабинета. А потом ещё столько же подчищал хвосты, оценивал заслуги подчинённых и попутно отхватил правительственную награду, оттеснив пару конкурентов. Когда на девятые сутки обеспокоенные запахом из-за двери, с которым уже не справлялся кондиционер, подчинённые выломали двери кабинета - их встретила дружелюбная улыбка трупа недельной давности, подключенного к министерской сети через шлем виртуальной реальности. Всё, что смог сказать его заместитель в первый момент времени, было: 'А, чёрт!'. На дублирующем экране в это время продолжали набираться распоряжения и приказы подчиненным, рассылаться докладные. Судя по всему, бравый полковник в момент инсульта просто хладнокровно плюнул на условности типа смерти тела и перебрался в компьютерную сеть, чего не могло быть даже теоретически, откуда и продолжал руководить операцией.
Это было первым чудом ... пусть и не самым расчудесатым. Бывает видимо и такое.
Вторым - куда более чудесным, то, что и после физической смерти он смог выбить под начало спецотдел. Видимо помог нарытый за время беспорочной службы компромат на верхушку и сослуживцев.
Две-три попытки безутешных коллег отослать шефа в нирвану путем лоботомии большому компьютеру конторы закончились ликвидацией последних во всех смыслах. Технику каждый раз ставили новую и получше. Намёк был довольно прозрачен и народ затих. В память о безвременно ушедшем покойном заместителе полковник взял псевдонимом его подсердечную фразу.
Когда всё устоялось спецотдел выделился в Комитет Ликвидации Угроз Безопасности, а лучше Клуб Любителей Устраивать Беспорядки, поскольку почти сразу стал 'местом неофициальной ссылки' неудобных начальству, но способных подчинённых. Последние от этого только выиграли, ведь у электронного призрака нет ни любимых мозолей, ни чиновной задницы.
Так что с одной стороны, если шеф о чем-либо заявлял: пустяки, - ему было с чем сравнивать. За пару веков опыта поднабрался. С другой стороны его колокольня тоже подросла.
Вот такие неоформившиеся сознательно мысли и клубились в голове у Вахромеева, сопровождаясь довольно злобными невнятными репликами. Закончив с инспектированием имущества, он провозгласил коротенькую речь. Сам перед собой. Суть её можно передать в одной крылатой фразе: Гулять - так гулять! И приложил титанические усилия.
Венцом титанических усилий стала не менее титаническая вечеринка, собравшая массу знакомых, незнакомых и полузнакомых лиц обоего пола, набиравшая ход с каждым оборотом стрелки часов. Вечеринка не страдала ни от отсутствия горячительного, ни от переизбытка здравого смысла у гуляюшей братии. В конце концов, порядком набравшийся хозяин на спор, на глазах восхищённых гостей, обошёл огромный балкон номера по перилам. На руках. Особенно восхищенно взирала на сие действо та самая рыженькая, не далее как полчаса назад качественно зажатая в ванной и уже строящая планы на дальнейшее общение со столь галантным и состоятельным кавалером.
Если бы не рвение хозяина номера повторить номер на 'бис', гостям не пришлось бы давать показания о случайно подвернувшейся руке неудачливого трюкача.
Для погребения от тела, пролетевшего тридцать четыре этажа до встречи с дорожным покрытием, тоже осталось немного. Единственный живой родственник оказался за пределами досягаемости местных властей и на церемонию кремации не прилетел.
О том, что покойник, летя вниз, совершенно трезво поминал сквозь зубы черта, третью фазу и пресловутого зайчика, не узнал вообще никто.
Шмяк!
-2-
Боль. Бо-о-ль... Боль! Каждый мускул. Каждый орган. Каждый сустав. Каждый толчок крови пронзает мозг. Любое движение - пыточное усилие. И смертельная усталость каждой клеточки тела. Тела?!
Ещё памятен тихий плеск эфира. Свободное скольжение и чувство всеприсущности. Ласковый и безмятежный свет вдалеке, ожидающий тебя. Зовущий тебя. Любящий и маняще- нежный. Но рядом с дорогой ещё одно. Блистающий холодным светом портал. Тоже знакомый и по-своему обещающий. Дающий свободу выбора. Не для всех. Для сильных духом. Способных преодолеть бессветную пропасть. И ты принимаешь вызов...
Смещение в пространстве. Всё ближе граница светового колодца. И тут всё преображается. Чем ближе к границе - тем сильней сопротивление. Нежные объятия эфира сменяются мощными упругими шквалами, стремительно обегающими колодец по периметру. Выталкивающими тебя обратно к центру, к нежному. Но могучему потоку, поднимающего тебя к безмятежному свету. Да вот только сквозь упругие эфирные струи видно, что поток этот жадный и нетерпеливый. Да вот только начинаешь понимать. Что покой внутри - это покой в центре урагана вызванного этим светом. И проснувшееся упорство толкает тебя прочь и стакана. И ты прорываешься.
Холодное свечение пропускает тебя. Чьё то сдержанное, но дружеское присутствие ощущается вокруг. Завершившееся ожидание и волнение перетекают в ободрение и напутствие. Распахивается ещё один портал и мощный поток, уже определённо знакомый, мигом втягивает тебя. Память о парении, ощущения борьбы начинают выветриваться из памяти. Приходит другое.
Боль. Бо-о-ль... Боль!. И смертельная усталость каждой клеточки тела. Тела?!
Спокойный уверенный голос из разноцветной тьмы. Что-то о зафиксированном объекте и передаче на адаптацию. Тьма становится гуще и однообразней. Мысли исчезают.
- А вот и наша жертва! - такое восклицание привело Вахромеева в чувство. Глаза широко распахнулись, и взгляду открылось незабываемое зрелище. Бодрый и жизнерадостный дедок в жёлтой пижаме и тапочках на босу ногу на фоне аквамариновых панелей. Мощная деревянная клюка покрытая резьбой, тонкое металлическое пенсне, седоватая бородка клинышком и удивительно по-домашнему располагающая плешь на макушке. В общем, законченный любимый дедушка или старый семейный доктор. Черты лица, как было известно Вахромееву, чуть-чуть подгонялись под неосознанные желания собеседника. Трюк старый, но действенный.
Вахромеев было попытался приподняться на кушетке, но тут же отказался от этой мысли. Тело, и так всё ломившее, прострелила боль.
Дедок подскочил поближе и щелкнул пальцами перед глазами. Глаза непроизвольно сфокусировались в точку. Теперь боль прострелила голову.
- Прелестно! Меня узнаешь?
Вахромеев осторожно кивнул.
- Как меня зовут?
-С-с-с...
- Как?
- С-с-с... Н-н-н...
- Как-как?
- С. Ник, - с третьей попытки выдавил Вахромеев.
- Восхитительно!
Дедок жестом заправского циркового фокусника достал из воздуха визитку.
- Какой цвет?
- Фиолетовый. - уже уверенней ответил Вахромеев.
- Закрыть глаза, указательным пальцем левой руки притронуться к кончику носа, - распорядился старичок.
Как ни странно, рука поднялась. И дотронулась. Где-то в районе левого уха. После чего обессилено упала. Ломота во всём теле, чем-то напоминающая бесконечную зубную боль, усилилась.
- Вопросы перед оглашением вердикта есть?
- П-п-почему 'зайчиком'? Это же мясорубка...
Дедок поправил пенсне и усмехнулся.
- Дань прошлому... и мифам. Помнишь, лодка Харона, то да сё? Первый упомянутый общественный транспорт. Рейс берег жизни - берег смерти. Законно севший к лодочнику навечно вносится в Книгу Мёртвых. И только 'заяц', покинув берег жизни, может вернуться обратно. Но даже такому приходится платить.
С.Ник ещё раз усмехнулся и грохнул клюкой об пол.
- А теперь в АД!
Белоснежная кушетка и постельные принадлежности начали плавно трансформироваться. Подушка превратилась в глухой шлем. Простыни стали облегающим костюмом. Кушетка приняла форму хрустального яйца, начавшего быстро заполняться жидкостью.
- А может в Чистилище? - только и успел напоследок пошутить Вахромеев.
С.Ник пожал плечами.
- Чистилище - это для знакомых тел. И повторение пройденного.
Он ещё раз пожал плечами и вышел из комнаты.
О, Господи! - в глазах Великолепного Каргоччи, признанного любимца публики, плескалась вселенская скорбь. И за что мне такое наказание? - вопрошал он у горних сил. Ещё одно безрукое, безногое и безмозглое создание на мою голову. И кому только пришло в голову, что из тебя может получиться хотя бы посредственный клоун?
- Я спрашиваю, в чью безмозглую башку втемяшилась эта гнилая идейка! - злобно заорал он уже своему подопечному, лежавшему на покрытом опилками полу.
Подопечный, только что сбитый с ног увесистой затрещиной, ошалело хлопал глазами.
- Сколько раз показывать?! Выход к зрителям должен быть изящный, непринуждённый, с улыбкой на лице. На ВСЁМ лице. Не только на губах! Смотри, идиот!
Невысокий пузатый человечек с грацией заправского акробата дважды прошелся колесом и не останавливаясь закрутил двойное сальто. И встал на ноги как вкопанный, с озарившей широкое круглое лицо улыбкой, впрочем, быстро пропавшей.
- Но вы же никогда так не выходите, - попытался возразить ученик, поднимаясь на четвереньки и потряхивая головой. Какая разница, специально падаешь на задницу перед зрителем, или случайно запнувшись.
- Трижды идиот! - снова взорвался маэстро. Мы - элита циркового искусства! Клоун должен уметь делать всё, что делают другие, но в десять раз лучше! Так, чтобы со стороны это выглядело пустяком! Любой акробат сделает то, что проделал сейчас я, но кто из них сможет высморкаться в прыжке? И не сломать себе при этом шею? Поднимайся, бездельник, пока не остался без ужина! Труд, труд и труд, только он может сделать из обезьяны человека, а из тебя клоуна! Или ты всю жизнь собираешься сидеть на шее у труппы?
-Насчёт сидения на шее это он загнул, - мрачно подумал упомянутый идиот, снова принимаясь за упражнения. За проведённый с бродячим цирком год он ни разу не спал больше пяти часов подряд. Конечно, он приблудился к труппе без вещей, документов и памяти о прошлом. Конечно, он должен быть благодарен, что его просто не сдали в какой-нибудь приют для душевнобольных. Но это он отработал сторицей. С самого начала его запрягли в работу. Тело было ещё как чужое, а он носил воду, чистил животных, таскал и ремонтировал реквизит, стирал одежду. Правда, постепенно набирался сноровки, становился сильным, быстрым и ловким. А потом его приметил Каргоччи и взял его в оборот. Это при том, что прежние обязанности никуда не делись. Но вряд ли стоит напоминать Великому Каргоччи, чья это была идея, сделать из него клоуна.
- Стоп, Фис! Хватит. На сегодня достаточно, - остановил его резкий голос. Теперь на канат, пока не смотали.
Фис остановился, вздохнул и по длинной извилистой линии, видимой только ему одному, пошёл к туго натянутому между деревьев канату.
- Фис! И имечко то какое дурацкое придумали, хуже собачьей клички, - угрюмо думал он по дороге.
- Заснул что ли, бездельник? - опять стегнул голос маэстро. Так как это у тебя первый раз, вот что ты должен запомнить в первую очередь: способы удержания равновесия на твёрдой опоре и на натянутом канате кардинально отличаются...
Фис жонглировал пятью булавами и готовился принять ещё одну из рук учителя. В воздухе сверкало переливающееся всеми цветами радуги колесо. Он даже самодовольно насвистывал затейливую мелодию с поставленной перед ним партитуры. Руки привычно делали знакомую работу. Мелькнул ещё один предмет и привычный ритм оборвался. Сверху посыпались увесистые булавы, больно ударяя по незащищённой голове и плечам. Последней в лоб ударила половинка недоеденного яблока, разлетевшаяся от прикосновения вдребезги.
- Вот! Вот о чём я всё время говорю! - Великий Каргоччи в ярости рвал на себе волосы. Как я могу чему-то обучить тупоголовую макаку, у которой череп толще надгробной плиты, а мозгов вдвое, нет, втрое меньше, чем у муравья? Артист должен видеть всё вокруг постоянно и непрестанно. Он должен творить сказку на глазах у восхищённой публики. Легко и с брызгами! Не дёргать механически жалкими граблями, выросшими из того, что ты называешь плечами.
Великий Каргоччи поднял руки вверх и сделал грациозный пируэт никак не вязавшийся с внешностью толстого коротышки.
- Артист должен ловить взгляды публики, улыбки и хмурые прищуры. Если идешь под куполом и видишь испуганное ожидание - подыграй! Споткнись, запнись, почти упади! Если в тебя бросили чем-нибудь - включи это в игру! Будь открыт зрителю, и зритель откроется тебе...
- Ты понял? Прочувствовал?
- Понял, понял, - буркнул Фис, потирая ушибы. Только незачем было подсовывать всякую дрянь.
Среди булав на земле сиротливо выделялась сапожная щётка.
Бац! О многострадальный лоб вдребезги разлетелось уже целое яблоко.
- Нет, я этого не переживу! - вновь полетели в разные стороны многострадальные клочья шевелюры маэстро. Господи! Ну почему я должен тратить драгоценные мгновенья своей жизни на обучение беспросветного остолопа. У меня же, в конце концов, есть и свои заботы! А он не помнит ни того, что ему втемяшиваешь в пустую башку сутками напролет целый год подряд, ни того, что вежливо и доступно объясняешь сейчас!
- Любой жонглер может сделать то, что ты делал сейчас. Ты должен делать то, чего он делать не может! Иначе придётся просто гнать в шею из цирка. Теперь тебе ясно?
- Ясно.
- Всё ясно?
- Всё ясно.
- Точно всё ясно?
- Да!
Бац!!! Разлетелось ещё одно яблоко. На голове у подопечного начала вспухать шишка.
- Это невыносимо! Когда же ты начнёшь смотреть по сторонам? Смотри, беспамятный придурок!
Великий Каргоччи открыл стоящий рядом ящик и в воздух взвились одёжные щётки, ножницы, катушки ниток и ещё всякая всячина. Походив по разнообразным траекториям, они полетели в Фиса. Правда, ради разнообразия, он успевал их ловить и складывать перед собой на землю в кучку.
Снаряды кончились, но не кончился запал маэстро. Он резко повернулся и скрылся с глаз долой. Фис пожал плечами и попытался повторить трюк учителя. Без особого успеха, правда. Вот тут Каргоччи появился снова и высыпал перед ним на землю целую груду разнообразных колюще-режущих предметов. Как говорится, от штопора до топора.
- Вот теперь тебе будет трудновато заснуть!
Торжествующая улыбка Каргоччи нашла свое отражение на лице Фиса. В виде кислой ухмылки.
Ласковый, нежный, обходительный голос змеёй вползал в уши Фиса и обвивался вокруг шеи. Точь-в-точь как шелковая удавка. Непохожий на самого себя маэстро втолковывал ему азы ремесла. Никаких бурных взрывов эмоций, к которым Фис уже привык. Никаких внезапных всплесков насилия, от которых он уже научился уворачиваться и уклоняться. Сама любезность, Великолепный Кароччи проникновенно вещал. Змеиная любезность.
- Каждому остолопу, даже такому беспросветному как ты, мой мальчик, должно быть понятно: для того, что бы что-то сделать, в первую очередь необходимо орудие. Орудие труда. Я доступно объясняю?
Каргоччи сделал паузу, ожидая возражений. Фис молчал, мудро следуя поговорке 'молчание - знак согласия', оно же 'золото'.
- По тупому безгласию вижу, недоступно. Поясняю мысль: плотнику топор, повару черпак, шулеру - колоду карт. Теперь доступно?
Маэстро вновь сделал паузу, выжидательно глядя на Фиса. Видя, что его тактика не сработала, Фис утвердительно помычал, мотнув головой
- По тупому мычанию вижу, недоступно. Расширю мысль. И топор, и кастрюля, и колода это орудия труда. Но они вторичны по отношению к рукам, которые их держат. В корявых руках те же самые орудия труда становятся орудиями разрушения, способными оттяпать хозяину пальцы, испортить продукты или на корню погубить жизнь владельца.
Каргоччи вновь замолчал, собираясь с мыслями. Не просёкший ситуацию Фис поспешно влез с подтверждением.
- Конечно - конечно. Я всё понял. Вы очень ясно всё изложили.
Маэстро снисходительно посмотрел на воспитуемого и изящно поставил его на место.
- Мальчик мой. Мне по человечески понятно твоё стремление прикрыть собственную дебильность и неспособность понять элементарного мутным потоком... хотя нет. Мутным водопадом слов. Отчего она, замечу, ещё больше выпирает, становясь заметна окружающим как прыщ на ровном месте. И позволю себе дать вам полезный совет на будущее. Молчите, милый мальчик. Лучше всего прикиньтесь немым. Может тогда, в темноте и на значительном расстоянии кто-нибудь окажется настолько глупым ослом, что вместо законченного идиота, которым ты являешься на самом деле, примет вас всего лишь за немого кретина.
Но я не закончил мысль. Не буду говорить о том, что руки вторичны по отношению к разуму. В конце концов и у самого безмозглого паука хватает сноровки на создание прекрасной паутины. Но! - указательный палец маэстро властно привлёк к себе внимание. Но при условии, что у последнего в прекрасном состоянии рабочие лапки. Идеально чистые, ухоженные и приспособленные. Чего не скажешь о твоих руках, которыми ты так элегантно работаешь лопатой в цирковом зверинце. И если я ещё могу присмотреть за тем, чтобы твои руки приобрели некоторую сноровку в обращении с предметами, то следить за их состоянием ты должен сам. Теперь то тебе доступно?
- Я их регулярно мою, - попытался оправдаться Фис.
- Господи! И этого идиота я обучаю тонкому искусству престиджитатора! - возвёл очи горе Великий Каргоччи. Ну конечно же можешь. Хоть элементарные навыки чистоплотности тебе удалось привитьне известнымгероям, и я такипредставляю, сколькоседины имэтодобавило. Но откуда у этой огрубевшей от лопаты на ладонях кожи возьмётся потребная чувствительность?
- Так мне и позволят отлынивать от чисткивольеров, - пожал плечами Фис.
Взгляд маэстро стал кротким и всепрощающим.
- Что ж, у Сизифа был свой камень, у Христа свой крест, а у меня - ты. И я, Великий Каргоччи, непревзойдённый артист и мастер своего дела, как какой то простой погонщик мулов, направляющий свою скотину в пути, должен быть терпелив.
Он сделал неуловимый жест, и в руках Маэстро возникла пара грубых кожаных перчаток.
- Вот твои перчатки. И если я хоть раз увижу тебя без них кроме как за Работой... В воздухе повисло невысказанное обещание. Под Работой с Большой Буквы маэстро явно подразумевал обучениесвоемуискусству.
Когда Фис закончил с уборкой и примерил обновку, оказалось, что перчатки облегают руки как вторая кожа. И ещё оказалось, что они двойные. Грубая прочная кожа защищала нежную лайковую пару, снимаясь при необходимости. Это был первый подарок ему за всё время, проведённое с цирковой труппой. И, учитывая его потерю памяти, в каком то смысле первым за всю сознательную жизнь.
-3-
- Успех, настоящий успех! - директор цирка, большого цирка, горячо потряс руку Фису, всё ещё с гордостью вслушивающегося в аплодисменты, сопровождавшие его уход с арены. С заслуженной гордостью.
Вдруг ухо выделило ещё хлопки ладоней, не столь громогласные, но значительно ближе. Метрах в трёх стояли двое: Великий Каргоччи и ещё ещё один человек. Он то и хлопал. Совершенно незнакомый Фису, но с каждым мгновением всё более узнаваемый.
Рядом зудел голос директора, всё больше и больше удаляясь, становясь едва различимым на пределе слышимости:
- Успех! Каждый выход на арену - успех! Свежо, оригинально, незатасканно! Просто жаль, что с вами нельзя заключить постоянный контракт. Но вы подумайте, молодой человек... остановите свой бег по жизни и подумайте - может, стоит задержаться? Условий лучше наших мало кто сможет вам предложить... А пожалуй что и никто...
Голос директора окончательно затих. Они стались одни во всём пространстве: Фис, Великий Каргоччи и незнакомый знакомец.
- На самом деле великолепно, - улыбнулся А.Чёрт.
- Я рассчитывал на это, - ответил Фис - Вахромеев.
Великий Каргоччи вздохнул и посмотрел прямо в глаза Вахромееву.
- Ну что ж, мой мальчик. Всё хорошее имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Просто удачи желать не буду, слепая удача - удел дураков и бездельников. Но пусть тебя никто не обставит в твоей игре.
Он круто повернулся на каблуках и ушёл не прощаясь. Маленький смешной человечек и большой Мастер в одном лице. Миг - и он оказался за пределами доступного пространства.
- Так вот каким он оказался в этот раз, ваш АД. И сколько времени прошло?
Тяжкий труд, выматывающие тренировки, вдохновенное творчество - всё это оказалось надувательством. Хотя и не прошло впустую. Просто так шеф не делал ничего.
- Девять недель. Срок более чем приличный. Верно?
- А как же. Обычный полигон слил бы душу и тело в гармонию за сутки. Шеф, неужели вам негде было взять подопытного кролика? Например, из практикантов? - обиженно поинтересовался Вахромеев.
- Зачем искать, если есть ты? - усмехнулся А.Чёрт, начиная загибать пальцы на руках, - это раз, - Методика не экспериментальная, а стандартная - это два. Обычный полигон рассчитан на согласование с практически точной копией первородного тела - три.
И всё-таки шеф наш, проскочила невесть откуда мысль... Западник бы пальцы разгибал...
В процессе счёта пространство вокруг незаметно превратилось в обычный кабинет шефа, и последний палец А.Чёрт загибал уже сидя в своём любимом кресле - качалке.
- Ты в совершенстве овладел своим новым телом в том, что касается мышц и координации, и научился обучать это тело... Приобрёл новые полезные навыки это пять... Остальные навыки вспомнишь очень скоро. Ну и ещё кое-что, по мелочам.
- Шеф, это всё конечно очень хорошо, но всё перечисленное вполне укладывается в пару недель. С нашей то техникой. И что-то мне подсказывает, что основное время ушло именно на мелочи. Иначе смысла в спешке с "зайчиком" не было никакой. Не могли бы вы меня просветить?
- Пусть это станет для тебя сюрпризом. Пока. - и А.Чёрт демонстративно развернул перед собой газету.
Будь намёк чуть-чуть потоньше, и он бы вполне смог уместиться на футбольном поле. Хотя и с трудом. Поэтому Вахромеев встал и пошёл к двери. В принципе его могли отключить и так, но кое в чём шеф предпочитал оставаться традиционалистом.
- Кстати, - остановил Вахромеева у дверей голос начальника, и цирк и выступление, и зрители были настоящими. Ты выступал в Великом Виртуальном Цирке. По личной просьбе Великого Каргоччи.
В голосе, назвавшем Каргоччи Великим, не проскочило и намёка на насмешку, на которую так скор был А.Чёрт.
Великий Виртуальный Цирк был и оставался самым солидным и популярным зрелищем в виртуальном пространстве потому, что никто не мог сделать под его куполом то, чего бы он не смог сделать в реальном мире. Иначе бы он не оставался Цирком. И за право выступить на его арене боролись многие великолепные артисты. Получить туда приглашение - значило получить признание того, что тебя заметили очень солидные люди. И у тебя начинает складываться карьера. Даже Карьера. Вахромеев, не оборачиваясь, помедлил ещё немного, но продолжения не последовало и он вышел за дверь.
Возвращение всегда немного неожиданно, даже если точно знаешь, чего ожидать. В простом случае ты просто оказываешься в другом месте, пусть и знакомом. Только что сидел среди шумной аудитории, при фраке и в штиблетах, а потом обнаруживаешь себя сидящим в трусах и домашних тапочках в обшарпанном углу. В более сложном - выходишь из двери кабинета, чтобы оказаться упакованным в флакон спецжидкости, опутанному шлангами системы обеспечения, в полной темноте и с глухой маской на лице. Но всё зависит от того, чему учишься и каким манером. Можно даже испытывать определённое удоволетворение от того, что продажа такой штуки позволит купить себе небольшую яхту и домик в деревне. Что-то типа крейсера с полным вооружением. Но чаще просто ждёшь, когда отойдут воды искусственной матки.
Процедура завершилась. Аппарат снова принял вид обычной кушетки. А на стене уже нарисовался во весь рост посетитель. В.Гилий - ответственный секретарь-референт и проводник по дебрям КЛУБа. Вообще то народ крепко подозревал, что секретарская должность для отвода глаз. В пирамиде власти просто таки зияла ниша зам. нач. по административным вопросам. Но прямого подтверждения никто не давал, а задавать прямой вопрос дураков не было.
Как и положено типичному секретарю В.Гилий имел приятную, но безликую внешность. Безукоризненный тёмно-серый костюм ещё более подчёркивал это определяющую черту. И, насколько помнил Вахромеев, к лицу этого доверенного сотрудника шефа была вечно приклеена вежливая полуулыбка. Впрочем, живых недоверенных сотрудников никто не встречал. Специфика, так сказать. Тем неожиданнее оказалось увидеть жизнерадостный оскал во все тридцать два зуба, сразу наполнивший бесхитростную душу... впрочем ладно, не очень то бесхитростную, но напрочь известную своему обладателю... нехорошими предчувствиями.
- Приятно видеть такого энергичного человека, - сиял с экрана В.Гилий. Отрадно, что усилия нашей медицины не прошли даром.
- И этот туда же, - кисло подумал Вахромеев, расплываясь в ответной, не менее ослепительной улыбке. Но сказать что либо ответное не успел, так как экранный посетитель поднял руку перед глазами, будто защищаясь от яркого света и продолжил:
- Вижу, вижу... Вам просто не терпится приступить к работе и узнать причину столь необычно срочного вызова.
- Куда уж срочнее, - ещё кислее подумал Вахромеев, продолжая держать на лице озаряющую светом улыбку и вспоминая приближающееся с огромной скорость дорожное покрытие. Небось, так поспешал, что ажно по всей дороге расплескался.
- Но всё в наших силах. Папка на столе. И если будут какие-то вопросы, обращайтесь сразу. Будем работать.
С этими словами В.Гилий элегантно щелкнул перед собой пальцами и исчез. Экран потух и стал неотличим от обычной стены.
Под громким словом "папка" скрывалась несколько листиков убористого текста в тонкой непрозрачной обложке с тиснёным радужным фениксом. Это уже говорило о многом. Например, что содержимое папки предназначено для одноразового прочтения.
Что недопущенный к материалу сгорит синим пламенем, попытавшись её открыть. Что попытка вскрытия непосвященными обратит содержимое в пепел, причём хорошо перемешанный. А ещё о том, что к содержимому следовало отнестись с полной серьёзностью, хотя это было довольно затруднительно. Речь шла о довольно странных вещах и в любом другом источнике сильно бы походила на розыгрыш. Вахромеев хмыкал, ерошил волосы И запоминал, не обращая внимания на рассыпавшиеся в труху перевернутые страницы. Коротко объяснялось что, где, когда и почём. А.Чёрт считал, что добровольцы, идущие на задание, имеют право знать. И рекомендованный состав группы, с биографией, характеристикой и предположительными координатами каждого. Рекомендованный - в смысле предписанный. Такое уже было редкостью.
Ознакомившись с содержанием, Вахромеев закрыл папку и какое - то время сидел, глядя перед собой остановившимися глазами. А потом глубоко втянул воздух в лёгкие. Он собирался закатить скандал и вполне резонно полагал, что скандал должен быть громким. Но не закатил. Не потому, что вовремя остановился. Просто к нему обратился неопределённо знакомый голос. Голос спросил: - А что ты, собственно, имеешь сказать против?
Голос был явно внутренним. Но не Вахромеева, что тоже было явно. Как человек с исключительно здоровой психикой, раздвоением личности он не страдал и внутренний диалог контролировал. И сейчас он переключил внимание на нежданного собеседника.
Голос хихикнул: Да ты выдохни, выдохни.
- Ты кто? - вопросил Вахромеев.
Голос мигом стал подчёркнуто официальным.
- Формируемая интеллектуальная система типа "Наездник". Обеспечение охранно-регенеративных функций.
А потом вернулся к прежнему тону.
- Ну и по мелочи...
Вахромеев знал о подобных системах, хотя раньше никогда лично не работал, а о такой модификации даже и не слышал. Это были очень мощные искусственные интеллекты невообразимой стоимости. Вживлённая капсула буквально за несколько дней рассасывалась под кожей. За это время каждое нервное волокно получало искусственного дублёра. Более совершенного. Через некоторое время пустая матрица заполнялась личностью носителя. Очень удобно, надёжно и ... легко обнаружимо некоторыми приборами. Поэтому сотрудники КЛУБа их не использовали, хотя и знали о существовании подобного. КЛУБ использовал свою, исключительно оригинальную методику подстраховки своих оперативников.
- И как же тебя величать? - попытался съехидничать Вахромеев.
- Ну, сколько себя помню, Фисом звали. Хотя можно и по номеру.
Голос выжидательно притих.
Нет - нет, Фис так Фис. - поспешно отказался Вахромеев, мысленно представив себе десятизначный номер с многобуквенным довеском.
- Жаль, - разочарованно протянул Фис. А я уж было себе придумал. Симпатичный такой номерочек...
В воображении Вахромеева ненавязчиво дописалось ещё несколько разрядов и он поспешно перевёл тему разговора. Судя по всему доставшийся ему интеллект за время, проведённое в Адаптационной Доводке стал почти полным его подобием. А попадаться на свои собственные розыгрыши это уже чересчур.
- Так что ты мел в виду?
- Как агент-катализатор ты всегда работал в одиночку. В современном городе это оправданно, но на дикой природе без поддержки не обойтись. Команда нужна всё равно.
Под агентом - катализатором понималось то, что Вахромеев обычно выступал в роли кочерги, шурующей в муравейнике. Муравейник найден, сфотографирован и картографирован. В нужных местах оставлена пара указателей. Отрава заботливо приготовлена. Остаётся разворошить муравейник абсолютно посторонними руками, чтобы добросовестные безвестные труженики тихо и спокойно могли продолжать обход территории, не опасаясь укусов взбесившихся насекомых. Тогда и приезжал агент - катализатор. По абсолютно другому делу. Скажем, наладить продажи любимой фирмы. Самостоятельно натыкался на оставленные метки и начинал шуровать. В итоге гип-гип - ура! По миру идёт новая героическая легенда о простом рядовом гражданине.
Нарыв вскрыт, резидент скрыт, заезжему герою достаются лавры и при известном невезении пышные торжественные похороны упокаивая за счёт благодарных сограждан. Впрочем, этот покой, благодаря ноу-хау КЛУБа, а конкретно - лично А.Черта, в вечный не переходил.
- Кадровых оперативников на такое дело больше не дадут, по любому придётся выбирать из консервов.
Действительно, люди, способные с большого расстояния "вернуться", даже после спец подготовки были наперечёт. Руководитель отдела научно-технического обеспечения месье О.д'Явол невнятно объяснял это кармической иерархией, но точно никто ничего не знал. Возможности большинства без спецоборудования были ограничены радиусом около трёх километров. А без подготовки можно было смело забыть и об этом.
- И пусть из меня сделают макраме, если эти - не специалисты своего дела.
Насчёт макраме тоже было сказано не ля красного словца. В неизвестном для публики музее находилось несколько подобных экземпляров, ранее принадлежавших особо талантливым соперникам. Время от времени с ними общались, привлекая в качестве экспертов. Естественно, они были старательно освобождены от органического прототипа. А чтобы движения воздуха не размётывали многокилометровые нити, ещё и аккуратно оформлены в виде шнурочков.
Вахромееву оставалось только пожать плечами и приступить делу.
'Консервами' называли людей, так или иначе благодаря своим способностям или области деятельности попавшим в поле зрения КЛУБа. При этом зачастую сфера их деятельности не влекла за собой безусловную ликвидацию, но давала основания особенно не беспокоиться о гражданских правах. И как следствие - не особенно церемониться. Вахромееву предстояло сообщить кандидатам о том, что они добровольцы. Кроме того, учитывая особые способности и таланты кандидатов, дать им возможность неуклониться от выполнения гражданского долга. Хотя бы в целях компенсации ущерба, нанесённого обществу вообще и содружеству в частности.
Самое сложное состояло в том, чтобы всё это прошло незаметно для окружающих. Ведь некоторые консервы порой бывали весьма заметными личностями в некоторых кругах. Сход со сцены должен быть обоснованным. Быть, а не выглядеть, что при кратких отведенных сроках было довольно затруднительно устроить. Впрочем, об этом позаботился сценарный отдел. А вот первый контакт лежал на плечах самого Вахромеева. Ему предстояло плотно общаться с объектами в критической обстановке длительное время. И выбрать способ взаимодействия он должен был сам.
-4-
- И не говорите, как я вас понимаю!
Невысокий сухощавый старичок экспансивно размахивал руками перед собеседником, таким же пожилым человеком.
- Машины. Кругом машины. Всё делают какие то безликие, бездушные железяки. Для человека не остается места в этом мире!
Собеседник, поддерживая беседу, сокрушённо кивал головой и поддакивал
- Верно. Всё верно. Архиверно. Тратишь жизнь на то, чтобы стать мастером своего дела, а потом приходит самодовольный умник и объявляет, что это ни к чему. Достаточно нажать кнопку.
- И не говорите. Как я вас понимаю! Вот мой прадед - какой был человек! Какая матёрая глыбища! Шил без примерки. Всё делал своими руками. И преуспевал! Вот кто был настоящим мастером. Я уверен. Я просто таки убеждён, что если бы не несчастный случай на работе, прервавший на взлёте его карьеру, мир его праху, он бы пошел далеко...Очень далеко. И люди услышали о его работах и помнили до сих пор! Но уже дед, я даже не говорю о папаше, мир с ними обоими, попали под влияние прогрес-сь-са.
При слове 'прогресс' сухощавый как-то по-особенному издевательски присвистнул.
- Конечно, о мёртвых либо хорошо, либо никак, но что есть, то есть. И только я смог поддержать традиции семьи. Вы можете не знать обо мне, хотя солидные люди таки знают, но о моих работах широко известно.
- Всё точно, всё верно, - поддакивал собеседник. Нынешние считают, что бог из машины может всё. Какое заблуждение! Приходиться развеивать, но ведь ничему не учатся. Я плюнул и ушёл. Просто хлопнул дверью.
Даже абсолютно постороннему человеку было видно, что собеседники наслаждаются разговором. В конце концов, не каждый день появляется возможность поговорить с человеком, полностью разделяющим твои взгляды на жизнь по такому важному вопросу.
Посвящённому же было ясно, что они ещё и от души забавляются, облекая чистую правду в двусмысленную форму. Вахромеев уже довольно долго наблюдал за беседой двух маразматиков и, будучи наблюдателем в высшей степени осведомлённым, мог оценить это игру в полном объемё.
Моррис Дюваль, он же Иоганн Шварц, Он же Питер Смит и т.д. и т.п. действительно шил без примерки, как и его прадедушка. Впрочем ассортимент и у того, и у другого был неширок, если не сказать узок. В основном роскошные деревянные костюмы и саваны. Прадеда остановили добрые люди в результате, как изящно высказался подопечный, несчастного случая на производстве. Вряд ли по-другому можно назвать наезд пьяного водителя кара на тротуар, а заодно и на спокойно уходящего с места последней работы убийцу.
Сам же Моррис, в отличие от налегавших на взрывчатку менее известных предков, вернулся к более личному участию в выполнении контрактов. Благо, личный арсенал приёмов был широк на изумление. И снискал на этом поприще славу настоящего художника, берущегося только за хорошо охраняемые высокооплачиваемые объекты. Но поскольку работал исключительно над лицами, находящимися вне поля деятельности этики Содружества, КЛУБ его работу не пресекал и даже подкинул в своё время пару контрактов. Как выразился А.Чёрт - дабы тяжелые финансовые обстоятельства не принудили подопечного отступить от высоких принципов.
Дополнял дуэт штурм-мастер Анджей Ковальский, специалист высокого класса по тяжелому пехотному вооружению и партизанской тактике. После тридцати лет беспорочной службы он уволился подчистую, в качестве жеста протеста против неоправданной роботизации вооружённых сил. Перед этим он таки действительно хлопнул дверью, лично разнеся вдребезги на полигоне отделение боевых роботов, специализированных для зачистки местности от партизан. А потом добывал средства на хлеб насущный подготовкой боевиков разнообразных политических движений, что в свою очередь привело к значительному взлёту стоимости оных роботов. Иначе не выживали.
И сейчас он вполне искренне поддерживал воспитанного незнакомца, встреченного на фестивале в садах Мистического Откровения.