Аннотация: Беседовал Иванченко Валерий "Книжная витрина", 2007.
Инне Живетьевой интересна личность и ее выбор
Инна Живетьева начала писать прозу четыре года назад, публиковаться - в том же 2004 году. К настоящему времени у нее вышли романная дилогия "Стальное княжество" и роман "Орлиная гора", продолжение которого готовится к изданию. Ее рассказы публикуются в самых разных журналах и сборниках. Она живет в Новосибирске и работает в компании "ТОП-КНИГА".
- Инна, в разгар издательского бума 90-х годов Вы заканчивали школу. Интересно, какие книги сформировали Вас как личность? Инна Живетьева: Бум-то, может, и был, но библиотеки продолжали жить на тех же фондах, что и раньше, а покупать... Цены на книги в 90-х были слишком велики для студентки из Казахстана, которая пытается прожить в России.
Читала я много, можно сказать, была "книжной девочкой". Дома была неплохая библиотека, я сама ходила и в школьную, и в районную, и в областную. Повезло еще в том, что у отца на заводе была просто отличная по тем временам библиотека, правда, закрытая. Он приносил книги сумками - и себе, и маме, и нам с братом. Благодаря папе я начала читать Кира Булычева - истории про Алису, а потом и любимый до сих пор "Поселок". Так же узнала и Крапивина, которого я читала запоем и в те времена, и будучи студенткой, да и сейчас перечитываю, когда есть подходящее настроение. Позже папа приносил книги Ефремова, Стругацких. Сейчас вот вспоминаю, что мне вообще чаще перепадала российская фантастика. Бредбери, помнится, я нашла уже сама.
Читала я, конечно, не только фантастику. Джек Лондон, Дюма, Булгаков - "Мастера и Маргариту" начинала несколько раз в разном возрасте, пока однажды не прочитала залпом. В школе же я прочла и Оруэлла, это была одна из самых запомнившихся книг. Неоднократно перечитывала "Белые одежды" Дудинцева. Любила книги о войне и совершенно не прониклась модной в те времена "Анжеликой".
Вспоминая одноклассников, могу сказать, что читали у нас не так уж и много. Но если читали, то большей частью фантастику. Уже в старших классах одному из моих соучеников привозили из Москвы новые издания, и тогда я впервые столкнулась с обилием переводной фантастики. Но почему-то так ее и не полюбила, делая исключения разве что для Бредбери.
Фэнтези - с магами, драконами и эльфами - меня привлекала мало. Читала и Толкиена, и Урсулу Ле Гуин, и Желязны, но они почти не затронули меня. Зато уже студенткой прочла "Ведьмин век" Дяченко и вот тогда поняла, что именно мне нравится в фэнтези. Дяченко люблю до сих и очень жду их новых книг. Конечно, не обошло меня увлечение и книгами Сергея Лукьяненко.
Сейчас, как мне кажется, я читаю немножко меньше, но это определяется скорее отсутствием свободного времени, чем отсутствием желания. Но зато точнее могу сказать, что меня привлекает более: судьба человека, его поступки в переломные моменты жизни. Мне не интересны книги, где описание эпохальных сражений или политических интриг закрывает личность.
- Работа в жанре фэнтези - это облегчение писательской задачи? Или Вы ориентируетесь на определенную, знакомую аудиторию? Или для Вас это самое интересное? Инна Живетьева: Как я уже сказала, мне интересна человеческая личность, притом в переломные моменты. Фэнтези же дает массу возможностей для моделирования таких ситуаций. Задать граничные условия, закрутить конфликт, прорисовать тот фон, на котором будет точнее смотреться выбранная проблематика - все это четче и ярче можно сделать именно в фэнтези. Во всяком случае, мне.
Ну и, конечно, интереснее - без этого тоже никак.
Сказать же, что ориентируюсь на знакомую аудиторию, в принципе неверно. Во-первых, я начала писать, даже и не думая ни о какой аудитории - знакомой или нет. Вопросы плана: "А для кого это написано?" - ставили меня в тупик. Теперь я знаю, как отвечать, правда, кто-то может счесть за отмазку, но обычно говорю: для тех, кого интересуют те же проблемы, и не важно, какого возраста, пола и социального статуса этот человек.
Да и что такое - знакомая аудитория? Когда знаешь, что предпочитает читать круг твоих знакомых и знакомые знакомых? Так сложилось, что до того, как я начала писать, как вышла в Интернет с помощью СамИздата Мошкова и Живого Журнала, у меня в принципе не было такого круга общения, в котором можно было поговорить о литературе в целом и о фантастике в частности.
- Обычный вопрос: как рождаются сюжеты? Контролируемый ли это процесс, научились ли Вы запускать его искусственно? Инна Живетьева: Мне раньше казалось: ну как можно писать на заданную тему? Как? Ведь тема должна быть твоей, родиться у тебя, заставить переживать. Но так сложилось, что примерно в то же время, как я начала писать, существовал популярный сетевой конкурс под названием "Грелка". Суть его такова: в пятницу вечером дается тема, и до вечера понедельника необходимо написать на эту тему рассказ. Вот он - тот самый контролируемый процесс, который пытаешься запустить искусственно. Когда дается тематика, редко в ней заложена уже и проблематика, и начинаешь ее крутить с разных сторон, пока не наткнешься на идею, не увидишь героев и не поймешь, как же все это может происходить. Для меня главным было - полюбить героев, иначе, даже при самой, казалось бы, интересной идее, написать "искусственно рожденный" сюжет я бы не смогла. Искусственно рожденный - это немножко с иронией. Потому что, по большому счету, не важно, что стало толчком к рождению его - заданная тема, случайно услышанная фраза, увиденная картинка, музыка, совокупность всего это.
Но это все касается рассказов, написать так роман я вряд ли бы смогла. Во всяком случае, не пробовала, да и не стремлюсь.
- Как связана работа с текстами с собственным жизненным опытом? Ищете ли Вы новый опыт или полагаете, что все можно постичь изнутри, работой воображения? Инна Живетьева: По моему разумению, только в комплексе. Что такое "изнутри"? Это же все равно переосмысленная какая-то внешняя информация, но уже именно переосмысленная, перекрученная, наверченная тобой, собранная из каких-то крох. Другой вопрос, что порой хватает увидеть что-то совершенно обыденное, чтобы запустилась внутренняя работа. Но чем богаче опыт, больше увиденного, услышанного и прочувствованного - тем более плодородна почва для внутренних всходов. Бывает, что я уже задним числом понимаю, что вот этого эпизода не было бы, например, не побывай я на Волге, в одном из старых монастырей. Или не поговорив в детстве с подругой или родителями, не пережив школьную любовь. Может, я бы и написала об этом - но в других "картинках", через другие сцены.
Знаете, часто ловлю себя на мысли: вот это надо запомнить, это может пригодиться. Вот была этим летом на Байкале, так все старалась запомнить: как выглядят горы снизу, как по ним ходить, как они "плачут" после дождя, какого цвета вода в самом Байкале, какой она становится во время дождя, и какой от нее запах. Мне это важно, потому что мне для того, чтобы написать, нужно увидеть "картинку", с движениями, запахами. Вот и складываю себе куда-то в закоулки памяти, и действительно все, всплывает в нужный момент.
- А вот сама история... Известно, что у одних авторов она сама органично развивается, а им остается только следить (Кинг сравнивал это с извлечением окаменелости). А другие авторы историю конструируют, выстраивают. Вам какой подход ближе? Вы заранее знаете, что и в каком порядке будет? Какими формами Вы оперируете: локальной конкретной историей, романом, эпопеей? Инна Живетьева: Когда я только начинала писать первый роман, то больше "привязывалась" к внешнему ряду событий. Я знала, чем, в общем, должно закончиться, и пыталась протянуть к этому событийную цепочку, так чтобы один эпизод логично вытекал из другого. Получалось достаточно забавно: финал в общих чертах вижу, но при этом не представляю, что будет на следующей странице.
Сейчас же у меня полностью поменялся подход. Я знаю, что и о чем хочу рассказать, и в подтверждение этому, в развитие идеи рождаются в голове "картинки" - не обязательно последовательно. Не знаю, какие уж механизмы задействуются, и как уж преобразуется идея "о чем" в эпизод "как". Когда эпизодов набирается достаточно много, я конструирую сюжет истории. Потом возникают новые "картинки", складываются наподобие мозаики, сращиваются, и дальше идет уже работа над собственно структурой текста.
Но так происходит с романами. Рассказ тоже рождается из какого-то первого образа, но, чтобы начать писать, мне нужно сначала четко сконструировать сюжет, от начала до финала. И только потом начинать представлять, а как же именно это происходило.
Но в любом случае отправной точкой для меня служит какой-то образ, причем именно визуальный с бонусами в виде запахов и звуков. Хотя сталкивалась с тем, что кто-то сначала "слышит" разговоры, другой сразу представляет текст. Наверное, это зависит от того, аудиал, например, человек, или, как я - визуал. Впрочем, подробно рассуждать об этом без достаточных знаний не возьмусь.
Эпопеи я, надо сказать, не люблю, потому что в эпопеях так легко потерять главных героев, во всяком случае, мне. Да и, в принципе, эпопея подразумевает, что в ней заложено то, над чем мне думать менее интересно.
Если говорить о локальных историях как об отдельных "бусинах", которые нанизываются на нитку и тем самым образуют роман, то была такая идея, надеюсь, когда-нибудь ее осуществлю. Но это для меня будет скорее способ для вот той конкретной задумки, нежели общий подход.
- Воздействие литературного произведения на читателя можно разделить по, скажем так, поражающим факторам. Увлекательность, саспенс, экшн - то, что не дает оторваться. Красота и богатство истории, достигаемые работой воображения. Эмоциональная вовлеченность, сопереживание. Уроки, новый ценный опыт. Что-то еще? Что для Вас наиболее ценно в книгах, которые Вы читаете? На что Вы делаете ставку в собственных книгах? Что для Вас важнее в писателе: изобразительный талант (умение работать со словом), владение инструментами ремесла, ум, масштаб личности? Инна Живетьева: Начну, пожалуй, отвечать с конца. Есть книги, которые мне нравятся, которые я ценю за искренность, но при этом написанные довольно слабо. Есть те, что написаны великолепно, но лично мне не хватает какой-то малости, чтобы сопереживать героям. Но и в том, и в другом случае это какое-то усеченное понятие "нравится", такое "нравится" на костылях. Все должно быть в комплексе: и умение работать со словом, и эмоциональное, нравственное наполнение текста, и достоверные герои, и прочее и прочее. Честно говоря, такие вопросы мне кажутся странными. Вы же не спросите у музыканта, что важнее: его понимание музыки или его умение обращаться с инструментом? Или у скульптора, что ставит он во главу: правильный, точный выбор материла или придуманный образ? Все понимаю, что не бывает одно без другого. Чем же отличаются писатели?
Музыканты начинают с простеньких гамм, и продолжают учиться всю жизнь. Мои первые рассказы - те же самые гаммы, сейчас я пытаюсь разыгрывать более сложные вещи и, надеюсь, когда-нибудь смогу стать виртуозом. Не забывая ни о технике, ни о собственном понимании своей "музыки", того, что я хочу в нее вложить.
Если же говорить о масштабе личности... что вы имеете в виду? Энциклопедические знания? Высокие нравственные устремления? "Поэт в России больше, чем поэт"? Самому пройти джунгли и Северный полюс, прежде чем сесть за стол и начать писать? Хорошо бы. Но, как мне кажется, прямая пропорциональность тут не всегда есть, и уж тем более - обратная, вроде "хорошие книги пишут только и только масштабные личности". Наверное, это все можно оспорить, тем более - со мной. Я вообще не очень умею спорить. С одной стороны мне, как математику (а я этим занималась достаточно долго), нужны четкие формулировки, а всегда ли два собеседника могут договориться о том, одинаково ли они понимают, что есть нравственность или масштабность личности? С другой, мне проще подтверждать свои убеждения смоделированными ситуациями, поступками героев. Да, мне проще написать рассказ, чем принять участие в диспуте. Поэтому, наверное, мне сложно достаточно полно ответить на ваши вопросы.
Ищу же я больше, пожалуй, решения нравственных вопросов. Если говорить о книгах, где я нахожу это наиболее полно, то в первую очередь это книги Марины и Сергея Дяченко. Мне бы очень хотелось когда-нибудь научиться столь же сильно говорить о моральном выборе, о его цене и о том, чем способен пожертвовать человек ради достижения своей цели, причем именно тогда, когда ситуация неоднозначна, и выбор - это не просто шаг на "хорошую" или "плохую" сторону. Я, собственно, и пытаюсь об этом говорить. Именно говорить, а не "делать ставку". Я же, простите, не на ипподроме.
А "говорить" для меня - это пройти с героями их путь так, чтобы можно было задуматься: оправдан ли был их выбор? А что выбрал бы я? Смог бы ответить за свой выбор? Меня действительно волнуют эти вопросы, потому я и пишу - об этом. Я не претендую на роль гуру, я просто показываю ситуации и то, как их решают другие.