Аннотация: Это очень важная вещь в моем творчестве
НЕВИННОЕ БЕССТЫДСТВО
- Как ты могла так поступить?
- Успокойся и остынь.
- Как же поступать с теми, кто обиду нанес?
- Я спокоен. Я очень выдержан и терпелив.
- Не заметно.
- Речь не обо мне. Как ты могла так меня предать?
- Ой, как страшно! Как категорично! Глупенький мой, ну что ты! Я тебя не предавала. Ты видишь всё в дурном свете.
- Я вижу все как есть. Едва ли я когда-нибудь смогу простить тебе такое.
- Ничего же не было.
- Я в тебе так уважал скромность. Я уважал в тебе всё чистое и светлое.
- Всё это во мне осталось.
- Не знаю. Мне противно думать!
- Какие же вы, мужчины странные, ей богу!
- Это вы, женщины, странные.
- Устроил скандал из-за пустяка!
- Из-за пустяка? Купаться голой с мужиками - это пустяк? Это - разврат.
- Сам же мне говорил, как это приятно! Я просто твоя ученица.
- Я тебе говорил о другом. Есть, видишь ли, большая разница между тем, чтобы жениху и невесте быть ближе друг к другу настолько, чтобы купаться вместе голыми и тем, чтобы. У меня язык не поворачивается! Обнажаться в мужской компании! Знаешь, как это называется! Экспедиция ваша! Между нами всё кончено!
- Как скажешь, милый. Только жаль. Жаль, жаль, жаль, черт возьми, что единственный мужчина, за которого я по-настоящему хотела бы выйти замуж, и которого ждала бы сколько угодно, что этот мужчина отвергает меня! Тем более, что я ему была верна и ни в чем неповинна.
- Всё это мерзко.
- Ничего не было.
- Противно.
- Никто не видел. Было темно.
- Грязно!
- Никто ко мне не подплывал даже - они купались в сторонке.
- Гадко!
- Сколько шуму из-за простого купания после обычного летнего дня. Должна же я была смыть с себя пот и грязь. Ты не знаешь, что такое экспедиция.
- Нет, я знаю, что такое экспедиция. Очень хорошо знаю.
- Это твои представления. Они ко мне не относятся. Я тебя помнила все это время. Я - твоя.
- Гадко. Если тебе хотелось купаться голышом - почему ты не делала этого со мной? Неужели я не заслуживаю такого откровения и дара - быть первым и единственным зрителем твоей красоты? Почему ты передо мной никогда не обнажалась до конца, а перед какими-то чужими мужиками обнажалась?
- Именно потому, что мне на них наплевать. Они для меня - ничто. Я их в грош не ставлю. Надо им - пусть смотрят. Мне плевать. Ну, как ты не понимаешь, что для меня существуешь только ты?
- Да. Я не понимаю. И не пойму никогда. Никогда я не пойму, как это получается, что для любимого человека ты - запечатанный сосуд, а для первых встречных мужиков - ты открытая книга.
- Как ты всё вывернул! Боже, ну почему так?
- И я говорю то же. За что? Почему? Ты меня предала!
- Я тебя не предавала. Просто ты не понимаешь психологии девушки.
- И никогда не пойму.
- Очень жаль.
- ...
- Почему ты молчишь.
- Правильнее всего было бы нам расстаться...
- Поступай, как знаешь. Только я тебя любила и люблю и всегда буду любить, и не чувствую себя виноватой.
- Если бы ты знала, какое мучение ты мне доставила, я надеюсь, ты бы так не поступила.
- Ты сам себя мучаешь. Не думай об этом. Забудь.
- Но зачем тебе это было надо?
- Я больше не хочу об этом говорить. Если решил бросить меня из-за такого пустяка - бросай. Если нет - то нет.
- Я не знаю. Мне надо подумать. Я тебя люблю. Но ты плюнула мне в душу. Гадко.
- Ты просто не правильно на это смотришь.
- Давай, сегодня вечером искупаемся вдвоем.
- Давай.
- Я имею в виду так. Без всего. Голыми.
- Нет.
- Нет? Ты говоришь - нет? Почему?! После всего этого ты мне отказываешь?
- Я говорю "нет", как сказала бы и до и после. Ничего не было. Ничего не изменилось.
- Значит я у тебя в списке последний?
- Ты - первый. Именно поэтому ты - последний мужчина, перед которым бы я обнажилась.
- Ты полагаешь, что после этого между нами может что-то быть?
- Я надеюсь, что между нами ничего не изменится. Я прошу об этом. Я умоляю. Я тебя люблю.
- Но почему ты так со мной поступаешь?
- Я тебя люблю, и дорожу твоим мнением обо мне. Я тебя стесняюсь. Я тебе покажу все, что ты захочешь, но потом. Когда настанет время.
- Гадко, мерзко, я тебе не верю, прощай.
- Я надеюсь, что ты одумаешься и вернешься.
- Не обещаю!
* * *
- Я купила книгу - твои стихи...
- Напрасно.
- Как это?
- Я не хотел бы, чтобы ты их читала.
- Как это так? ... Ах, вот оно что?
- Да. Будет лучше, если ты отдашь мне эту книгу и никогда не будешь её читать.
- Значит, у тебя есть от меня тайны?
- Значит, есть.
- Негодяй! Бабник!
- Я просто ко всему прочему еще и поэт.
- Ты - кобель.
- Нет, я - поэт. Но мои стихи не имеют отношения к семейной жизни.
- Мерзко и гадко.
- Я так не думаю.
- Всему миру, стало быть, можно читать твои стихи, а мне нельзя?
- Именно так.
- Всё понятно.
- Ничего тебе не понятно.
- Ты писал всяким там девочкам, а теперь у тебя хватило наглости это опубликовать, и при этом именно мне нельзя это читать. Можешь не объяснять, мне всё ясно.
- Тебе ничего не ясно. Творчество - это моя личная жизнь. Я писал для себя. Я выдумывал то, чего не было, я подмечал то, что было, я изливал душу, я жил творчеством, и это для меня что-то значит. Но в каждом творце живет червь тщеславия. Каждый поэт хочет видеть свои книги изданными, как мать хочет видеть своих детей счастливыми. Мои стихи лечили мне душу, и я в благодарность решил сделать кое-что для них. Поэтому я их опубликовал. Но я слишком дорожу тобой, чтобы рискнуть быть не понятым. Я писал не для тебя. Я писал для себя. Если бы я думал, что пишу для тебя, то это было бы не моё творчество, а наше совместное. Это было бы не то. Я не ставил себе цель быть тебе угодным, я не думал о тебе, когда писал, я думал о вечных вещах, о жизни, о людях, о любви, о ненависти. И находил в себе и то и другое, и я раздувал в мыслях и фантазиях и то и другое, чтобы создать что-нибудь. Я не хочу творить под цензурой супруги. Как только я узнаю, что ты читаешь мои стихи, я закончу писать и отрекусь от всего написанного. Как только я закончу писать, я перестану существовать как личность. Как только это случится, наступит конец моей жизни. "Если вас до сих пор не похоронили, это ещё не доказывает, что вы - живы".
- Мерзко, гадко, пошло. Ты - двуличный человек, ты прячешь от жены свою душу, значит, она черна у тебя.
- Думай, как знаешь. Но если ты будешь читать мои книги, что-то разладится или в нашей жизни, или в моём творчестве. И то и другое меня убьет. Было бы жаль.
- У тебя есть дети.
- Вырастут - прочитают, мне бы не хотелось, но это не страшно.
- Значит, ты отдаляешь от своего творчества только меня? Только мне не позволено читать твои стихи? Хороши же, видимо, они!
- Что бы ты о них ни думала, это остается твоими догадками. Но я не хочу, чтобы ты их читала. И если ты дорожишь мной, ты не будешь настаивать. Неужели я тебе мало даю? Зачем тебе нужно владеть всей моей жизнью? Должен же быть в моей душе уголок, куда без стука не заходят?
- Но ведь твои книги читают все, кто захочет.
- Это все для меня - чужие. Они не могут войти без стука в мою личную жизнь. Поэтому их мнение о моем творчестве не способно разрушить мою жизнь. Поэтому я не забочусь об их мнении. Поэтому я не боюсь, что они прочитают. Пусть целый мир читает. Чем больше, тем лучше для поэта. Но не ты.
- Грязно, гадко и мерзко. Ты меня очень огорчил.
- Допустим. Но я тебя прошу. Возьми любого поэта. Возьми Пушкина. И прочитай его так, как будто бы ты - его жена. Что ты скажешь о нем, как о личности после этого? Скажешь, что он - бабник, кобель, никуда не годный семьянин и пустой человек. И потребуешь развода. А ведь он - великий человек. Ты знаешь, почему у Льва Толстого не сложилась личная жизнь? Потому что его супруга читала все его произведения. Должно было произойти одно из двух - либо он стал бы лживым писателем, либо он должен был потерять духовный контакт с женой. Или писать ему всю жизнь только азбуку.
- Глупо.
- Глупо, что мы говорим об этом. Если я захочу, чтобы ты прочли что-нибудь из моего, я сам дам тебе это. Когда-нибудь ты прочтешь все. Когда я перестану писать. Когда мои руки опустятся, а глаза сомкнутся. Надеюсь, это будет не скоро.
- Я не доживу.
- Не страшно. Есть много других писателей и поэтов. Читай их. Они не хуже меня.
- Мне интересен ты.
- Именно поэтому я и не хочу этого. Ты ежедневно видишь меня в быту, для тебя нет секретов, ты имеешь меня всего, мое тело, мои дела, мои слова - все с тобой. Если ещё и душу. Я как на рентгене - как на предметном стекле микроскопа - перед тобой гол, открыт, беззащитен, виден и изнутри и снаружи. Во мне тогда не останется ничего мужского. Я перестану быть загадкой для тебя.