Расторопный оруженосец поставил на место опрокинутую жаровню, убрал тлеющие угли и принес миску теплого бульона - с недавних пор я ввел такое правило, чтобы вместо слабенького и кислого вина, от которого потом сводило скулы и натощак скручивало желудок, и которое тут пьют повсеместно и постоянно, мне приносили либо воду, либо вот такой бульон. И попил и поел, как говорится.
Осушив в два глотка мутноватую подсоленную жидкость, я тут же принялся яростно раскуривать трубку, пытаясь привести мысли в порядок и скрыть эту подленькую дрожь в руках. А еще мне было стыдно, даже не за то, что бросил графа с перешедшей под наши знамена горсткой рыцарей на растерзание озлобленной конной полусотне, а за то, что я просто удрал, даже и в мыслях не допустив, чтобы остаться там на поле...
Эддар, Телеремнар, Илитас, Этрир и умыкнутый и перепуганный до истерической икоты Тантей, терпеливо ждали, пока я ни сделаю первую полноценную затяжку и, с наслаждением выпуская сизый дым, ни кивну головой, резко бросив:
- Рассказывайте. Что этот бурдюк успел наплести, пока мы там мирно беседовали с доблестными рыцарями?
- Да ничего особенного, милорд. - Спокойно ответил Телеремнар. - Скулил, икал, ругался, проклинал, потом опять скулил.
- Свиток у него забрали? - Осведомился я между затяжками, жадно поглощая и выпуская обжигавший легкие дым.
- Первым делом. - Отчеканил Эддар. Сделав два строевых шага, он приблизился ко мне и, кивнув по-уставному, положил пред мои светлы очи, то есть прямо передо мной на исцарапанную столешницу, внушительный свиток с болтавшимися на шелковых лентах массивными скрепительными печатями.
- Изучили? - Я деловито раскатал эту пестрящую каллиграфическими завитушками и цветастыми гербами простынь с россыпью бесстыже великолепных по исполнению и кричаще важных оттисков и печатей в ее нижней части.
- В общих чертах. - Лаконично ответил Телеремнар, поближе придвинувшись к съежившемуся на стуле побледневшему нобилю.
- И что? - В нетерпении рявкнул я. Что-то меня стало всё это реально и конкретно доставать, а ощущение неправильности поступка по отношению к графу только подливало масла в огонь. Хотя по существо я всё правильно сделал, тем более что пока я тут главный, но шипастый червь совести без устали грыз и ворочался где-то внутри.
- Ваша светлость. - Князь, до этого прожигавший взглядом Тантея, повернул ко мне голову. - Да вы бы сами взглянули.
Я до хруста зубовного сжал челюсти, чтобы не высказать всё, что нА сердцЕ у меня. Но что-то в тоне Телеремнара заставило меня до поры до времени придушить раздраженного крикливого маркграфчика, который всё настойчивей стучал по стенкам черепной коробки. Развёл, блин, миниатюрный индивидуальный бестиарий, будто других паразитов мне не хватало!
С пятого на десятое, но я кое-как разобрал в этом каллиграфическом безумстве среди прочего, что мятежный маркграф Дэнилидиса, преисполнившись гордыни и взалкав безграничной власти на пожалованных ему землях, подбил на мятеж, сбив с пути истинного, многих лордов благородных и, обманом собрав их под знамена свои, принялся разорять, кровь проливать и другие бесчинства творить на землях верного Империи герцога Хорланда. В общем, сыпались в том гербовом письме на голову мою все проклятия и обличения в жёсткой форме, а всем добрым лордам, что, как и герцог, остались верными сынами Империи, надлежит схватить поганого маркграфа и, по возможности, перепоручить его представителям Суда Имперского. А не получится живьём взять, так можно и на месте с отступником расправиться - так даже лучше будет, а особо отличившимся обещаны приличные бонусы.
И прочая, прочая, прочая....
Вообще-то, как я понял, что-то в Алденноре неладное творится, а проще говоря - смутным временем попахивает. Ибо про мятежного маркграфа с "шайкой преданных ему негодяев" было сказано в последнем - четвертом абзаце, а в предыдущих двух (первый абзац не в счет - он был общеинформационным) также поносились и предавались анафеме какой-то граф и какой-то эрцгерцог.
Весело...
Так я и сказал вслух, осилив наконец-то сей важный докУмент, не сулящий ничего хорошего мне и моей "шайке".
- Вы на печати посмотрите, ваша светлость. - Князь решил доконать меня своим менторским тоном.
- Печати, печати.... - проворчал я. - Ну что - печати?
Я честно всматривался в эти аккуратно оттиснутые внушительные кругляши с обилием буквенной вязи и с целым зоопарком мифических и не очень животных. Ну что я мог сказать, чтобы не выглядеть полным дебилом? На меня и так уже даже Эддар порой косо поглядывает, не говоря о Телеремнаре.
Спасало лишь то, что я здесь вроде как босс, а таким субчикам в глазах честного народа дебилом быть даже необходимо. Только всё имеет свои пределы и границы.
Я еще раз пробежал глазами по печатям, в очередной раз непроизвольно любуясь всеми этими геральдическими грифонами, львами, вепрями, орлами, змеями и прочими существами.
Стоп! Кажется, кое-что начинает до меня доходить! Я, презрев всякий этикет и субординацию, обряженным в латы козликом резво подскочил с места и кинулся на огороженную тяжелым полотном личную половину шатра. Там, устроив форменный погром, разметав узкое и жесткое походное ложе, вытащив из-под него заветный ларь и с неподобающей титулу поспешностью отомкнув хитрый замок и откинув крышку, я выудил на свет божий заветный свиток, который дал мне право вляпаться в сливки общества, сделав из меня маркграфа.
Так, так, так.....
Понимание телеремнарских намеков и осознание собственной тупости поразили меня почище той самой молнии.
Гребанный меня по голове за мою невнимательность и моё легкомыслие к подобного рода мелочам! Значительным, надо сказать, мелочам.
С просветленными очами на державном лице и с потухшей трубкой в зубах я буквально ворвался обратно в приемную часть шатра, разворачивая на столешнице принесенные свитки и придавливая непокорные углы разными попавшими под руку тяжелыми предметами.
- Ха, господа! - С искренним весельем, словно школьник, прокричал я. - На их документе отсутствует печать Императора!
- И не только. - Спокойно добавил князь. - Также отсутствует малая печать первого советника - ныне покойного эрцграфа Луциния Требона. Всё это указывает на...
- На то, - бесцеремонно и залихватски перебил я, впечатывая ладонь в стол, - что это фальшивка и против нас выступают всамделешние и махровые предатели родины... То есть, Империи!
И без всякого перехода:
- Где Император, тварь?! - Рявкнул я в сторону вздрогнувшего и пискнувшего Тантея.
Нобиль лишь мелко-мелко затрясся и снова стал закатывать глаза.
- О, нет, только не снова.... - простонал я, но тут инициативу взял в свои руки Эддар. Точнее, в руки он взял богато расшитые отвороты тантеевских одежд и, приподняв эту уже дурно пахнущую рыхлую тушу, прорычал тому прямо в лицо:
- Смирно, слизняк! Иначе я прямо здесь начну резать тебя на ремни.
И тут же повернувшись ко мне:
- Ваша светлость, дозвольте, я покумекаю с этим мешком дерьма с глазу на глаз. Глядишь - и вспомнит чего.
Все присутствовавшие в моём шатре воины, командиры и пресветлые дворяне одобрительными возгласами и смешками подтвердили правильность такого предложения, Илитас полушутя даже предложил свою помощь - подержать там или подавать чего, но Эддар лишь отмахнулся: "мол, сам справлюсь".
- Отличная идея! - Поддержал я своего командира гвардейцев. - Действуй, Эддар. Шатёр в полном твоём распоряжении. Только сильно тут не пачкай.
И, обратившись к остальным, стал подталкивать их к выходу:
- А мы пойдём, господа. У нас там война, вообще-то.
Позвякивая латами и шпорами, мы уже стали выбираться наружу - под пронизывающий зимний ветерок с колючим снежком, как за нашими спинами раздался пронзительный тонкоголосый полный отчаяния вопль:
- Ваша светлость!!!! Вааашшааа свеееетлоооость!!! Прошу Вас! Умоляю Вас!!! Я всё скажу, ваша светлость!!!!
Мы с князем обернулись на пороге - как раз выходили последними. Притормозили и остальные - уже на улице, вопросительно глядя в глаза.
- Идите! - Отпустил я их мановением длани.
- А Вы, князь, останьтесь. - Кивнул я Телеремнару. - Предчувствую интересную историю, ибо я уже в глазах благородного нобиля "ваша светлость", а не "безродный смутьян".