Как хорошо, когда рядом есть тот, кто решает вопросы и принимает решения. Жаль, что рядом со мной такого не оказалось...
- Победить и выжить. - Бросил я, не поворачиваясь.
Как хорошо, когда рядом есть те, кто не задают лишних вопросов, а просто делают. Хорошо, что такие у меня есть.
- Человече! - Прогремело откуда-то из притихшей туманной тьмы перед нами, причём казалось, что ревел минотавр, довольный тем, что дерзкие пленники всё же попали в ловушку лабиринта. - Твои потуги стоили мне слишком дорого.
В нашей шеренге прошёлся шелест приглушённых голосов, а затем короткий позвякивающий шорох - это испуганные смутившиеся ополченцы сделали полшага назад. Мои люди остались стоять, где стояли - их не так-то просто 'взять на понт' какими-то словами, даже если в них вложена сила. А она была, я чувствовал, как правильно подобранными интонациями, тембрами и прочим, невидимый за рассеивающимися в зимней ночи клубами пара вражеский предводитель (а то, что это был именно он, ни у кого сомнений не вызывало) как консервным ножом пытается вскрыть нашу уверенность и подавить нашу волю.
- Но самое главное, - продолжал Уггард, - они стоили мне слишком много времени. Мне надоело тратить его впустую, поэтому бросай трепыхаться и просто сдайся! Итог возможной схватки известен и мне и тебе. Со своей стороны я обещаю всем вам быструю смерть.
Его слова ещё не успели стихнуть, как перед нами с чавкающим звуком хлопнулась оторванная по самое плечо чья-то рука. При ударе о мостовую во все стороны брызнула кровь, что могло означать, что оторвали её буквально только что. Было видно, как мышцы ещё конвульсивно сжимаются, приводя в движение ладонь и пальцы. Судя по измазанному кровью обрывку рукава, этот бедолага был из местных ополченцев, видимо один из попавшихся наших диверсантов.
- Ооооох, аааааах... - пронеслись по рядам городской стражи и ополчения испуганные вздохи, когда чуть поддавшись вперёд, они рассмотрели страшную посылку.
- Есть ещё! - Глумливо крикнул Уггард. - Можете забрать это мясо!
Тут же в нашу сторону полетели, расплёскивая кровь, оторванные куски и части тела несчастного диверсанта. Последней шлёпнулась, подкатившись под самые ноги, обезображенная голова с выколотыми глазами и вырванным языком.
- Всем стоять на месте! - Предупреждающе крикнул я, слыша, как нарастает за спиной гневный гул голосов, что перекрывал испуганные оханья и причитания слабодушных. Признаться, мне самому стало страшно и неимоверно дурно от такой демонстрации силы и уверенности в собственной безнаказанности. Такой метод запугивания повлиял и на меня. Но я твердил себе: 'Держись, держись, держись! Ты не вправе показывать свою слабость!'. Я отдавал себе отчёт в том, что если бы не Перстень и будь я один, то давно бы уже дал дёру куда-нибудь подальше отсюда.
Но пока я занимался аутотренингом по укреплению собственного духа, инициативу взял в свои руки Силурд - тот самый ветеран с тяжёлым характером, что не особо смотрит на чины и звания, и который был серьёзно ранен этой ночью, но, видимо из вредности, не спешил покидать нас грешных.
- Бить туда, откуда прилетело, волчья сыть! - Разнёсся по округе его сильный грубый голос. - Стрел уже можно не жалеть!
Одёрнуть или укоротить своевольного десятника я уже не мог, да и не хотел особо - это всё равно, что приказать Солнцу поменять свою траекторию, да и почин хорош, отчего б не присоединиться?
- Ревдолф. - Кивнул я, поворачиваясь к верному замкомандира.
Он, как всегда, понял без слов и потому вслед за свистнувшими немногочисленными стрелами в сторону врага тут же полетел плотный рой стандартных бронебойных имперских арбалетных болтов.
Из тьмы впереди нас послышались стоны и возмущённые крики. Ага, не понравилось! Пора было предъявлять последний козырь, что у нас имелся:
- Империя! - Как можно более зычно прокричал я, вздымая клинок. - На слоооом!
- На слом! На слом! - Подхватили мой крик гвардейцы, стражники и ополченцы, одновременно с этим расступаясь и давая как можно более широкий коридор легендарной, овеянной славой, всесокрушающей имперской коннице. И пусть их было всего семьдесят всадников, и многие из них были ранены, но сильный чистый серебряный голос кавалерийского рога, нарастающий слитный топот высекающих искры копыт, воинственный клич, одновременно исторгнутый десятками глоток: 'Империя или смерть!' повергали в страх врагов и возвышали наш дух, придавая новых сил. Хотелось орать во всю мощь лёгких и бежать рубить этих сволочных гадов!
Кавалерия врага на площади отсутствовала - либо застряла в проулках, либо вообще осталась за городской стеной в усеянном трупами поле, так что противопоставить что-то полноценное степнякам было нечего, учитывая их смятение. Потому плотный клин имперцев на всём скаку прошёлся по передовым отрядам урагльцев и остгатцев, почти не встречая сопротивления.
Из Свентиса мы выехали налегке, поэтому вверенные мне всадники не имели полного доспеха и вооружения. Конкретно - копья с собой не брали, справедливо полагая, что они будут лишь обузой в нашем походе домой. Пришлось импровизировать и подбирать что-то из баннеретского арсенала, что-то заимствовать у местных стражников, а что-то брать и из трофейного. Как бы то ни было, но первый удар накоротке был копейным и был он чрезвычайно хорош.
Пар опал белесой изморозью и тончайшим инеем, поэтому мне с моим обновлённым зрением хорошо были видны груды распластанных трупов, оставшихся за спинами вгрызшихся уже во вторую линию врага имперских всадников. Между второй линией (или его рыхлым подобием) и остальным войском у степняков имелся довольно широкий зазор - как раз удобный для маневрирования нашего небольшого конного отряда.
- В атакуууу! - Истошно проорал я, взмахивая мечом и увлекая за собой остальных.
- За маркграфа! - Слитно подхватили чуть более пяти десятков моих гвардейцев.
Местные просто орали, подбадривая себя на убийственную атаку. Тот момент, когда не хочется погибать безропотно. Хоть наорутся.
Расчёт был прост: имперцы расчищают путь, мы врываемся в брешь и настойчиво ищем Уггарда - по моим прикидкам он как раз должен быть где-то напротив. Находим труп - замечательно, отрубаем от трупа голову и ретируемся быстренько назад - за баррикады, и уже оттуда пытаемся выйти на переговоры, пугаем скорым подкреплением, выторговываем себе жизнь и уходим. Находим живого Уггарда - делаем всё, чтобы он стал мёртвым, отрубаем голову и дальше как в первом варианте. Варианта 'не находим' не было.
Почему я решил, что с убийством Уггарда наши дела наладятся? А потому что по-другому думать было нельзя, лучше уж сразу петлю на шею или кинжал в сердце. План был один, и его нужно было придерживаться.
Мы опрокинули первых попавшихся на нашем пути растерянных и перепуганных противников и заставили попятиться остальных, расширяя брешь и отпихивая остриями мечей и копий особо настырных.
- Держать строй! - Надрывался Ревдолф, вместе с парой гвардейцев прикрывая меня спереди и по бокам. Мне, конечно же, порой удавалось вырваться в первый ряд, чтобы обменяться с очередным противником ударами или удачно свалить какого-нибудь зазевавшегося бородача или орка, но замкомандира быстро и ненавязчиво пресекал мои неуместные попытки погеройствовать, выстраивая передо мной группу прикрытия.
Шум битвы, множественно отразившись от каменных стен, древних статуй и постаментов, обрушивался и оглушал, всё слилось в бесконечную гремящую какофонию: крики, стоны, рыки, лязг, звон, ржание...
Мы прорубились сквозь плотную, но разрозненную толпу врагов, вырвавшись на пустое пространство, густо усыпанное мёртвыми телами - тот самый зазор между условными линиями войска степняков. Наш конный отряд, слегка прореженный, обстреляв из арбалетов и немного порубав мечами вражьи скопища на противоположной стороне площади, возвращался назад. Мы остановились и имперцы, разделившись, пронеслись справа и слева от нас, рассеивая попытавшихся сомкнуться за нашими спинами степняков. Отчаянно не хотелось быть окружёнными, поэтому на плечи воинов Гримбола выпала неимоверно тяжёлая задача - не допустить этого, пока не будет найден Уггард.
- Да где же этот мудак? - Зло процедил я себе под нос, лихорадочно окидывая взглядом заваленное трупами близлежащее пространство вокруг и несущиеся на нас новые толпы орущих и угрожающе размахивающих оружием врагов. Надвигалось ощущение окончательного звездеца, особенно когда была замечена группа сотни в полторы приземистых лучников, что скапливались спереди и чуть справа - для обстрела с незащищённой стороны.
Но неожиданно положение спас сам Уггард.
- Так вот ты где, сопляк! - Взревело слева и в пугающей близости. - Сейчас-то я тебя...
- Порешить этого пса! - Не вслушиваясь в угрозы, крикнул я, тыча мечом в спешащий в нашу сторону отряд примерно в две сотни клинков - почти сплошь те самые спешенные телохранители кровожадного орка.
Мы с гвардейцами дружно ринулись в атаку, замешкавшихся ополченцев накрыло первым залпом от наконец-то выстроившихся лучников врага. Но рой стрел получился рваным и не слишком смертоносным, ибо имперцы, подхватив новую партию приготовленных на последней баррикаде копий, принялись за стрелков, посылая впереди себя стальной веер из арбалетных болтов.
А тем временем с громким лязгом и криками, среди засыпанных снегом фонтанных чаш и пустых каменных тумб, мы сошлись в жаркой рубке с Уггардом и его отрядом.
Если до этого казалось, что кругом оглушающе-громкий хаос, то сейчас я вообще потерялся и держался на грани 'нормальности' лишь благодаря непревзойдённой выучке гвардейцев держать строй - их уверенность в своих действиях вселяла хоть какую-то надежду, что всё это правильно и не напрасно.
Нас было чуть больше полусотни, плюс десятков шесть стражников и ополченцев - против почти двух сотен хорошо вооружённых и обученных отъявленных головорезов под предводительством опасного кровожадного воина-колдуна с изуверскими замашками садиста. Но мои гвардейцы - в недавнем прошлом имперские солдаты - как воины, были лучше, плюс, они умели эффективно как биться в плотном строю, так и слаженно действовать двойками и тройками, создавая мгновенный локальный перевес на различных участках фронта с неизменным положительным исходом.
Так что, не смотря на усталость и раны, мы в какой-то момент переломили ход схватки в свою пользу, пожертвовав для этого ополченцами, которые всё же на некоторое время связали боем часть вражеского отряда, впоследствии уничтоженного скоординированным ударом во фланг.
Всё складывалось почти хорошо - Гримбол как мог оттягивал на себя основные силы степняков, носясь смертоносным вихрем по площади из конца в конец, а мои гвардейцы ударными темпами сокращали поголовье уггардских телохранителей. Я тоже пытался не отставать от своих воинов хотя бы в доблести. Пусть и наносной, но лучше с такой, чем вообще без неё. Наши потери были несравненно меньшими, а Перстень по грану накапливал силу.
Вот и отчаянно отбивающийся Уггард - огромный орк в воронёных доспехах и круглом шлеме с широким наносьем (видимо, предыдущий комплект так и остался в поле на трупе). Бился он яростно и умело, нанося стремительные страшные удары широким мечом и каким-то подобием гарпуна с коротким древком и увеличенным загнутым в форме крюка наконечником.
- Ревдолф! - Пытаясь перекричать шум битвы, окликнул я того, для верности слегка толкнув щитом в плечо - благо мы находились в относительной глубине строя. - Надо завалить этого бугая в первую очередь. Давай вместе. И не вздумай мне мешать.
Последняя фраза была скорее просьбой поумерить гипертрофированную заботу верного замкомандира, который постоянно меня закрывал и прикрывал, так что один раз я чуть было не рубанул его по спине, завершая удар - хорошо, что вовремя тогда вывернул руку.
Мы ударили четвёркой-клином: я и Ревдолф на острие, двое гвардейцев по бокам. Пятеро закованных в кавалерийскую броню уггардовцев пытались помешать нам добраться до своего хозяина. Но, даже если не учитывать лучшую выучку моих воинов именно в пешем строю, да ещё в стеснённых условиях, то противники явно были экипированы не для таких схваток: открытые шлемы, длинные изогнутые мечи, маленькие щиты, низовой нахлёст пластин доспеха. Ничего удивительного, что двое из телохранителей были повержены в первую же секунду столкновения - молниеносными колющими ударами из-за края щита сверху вниз.
В то же мгновение я решил, что пора. 'Ну! Поехали!' - подстегнул я Перстень, чувствуя, как каждая клетка моего тела наполняется огненной силой. Каждый раз как в первый раз - ощущение вливаемой мощи, вспышка безмерной радости, словно прыжком воспарил над миром. На полную доступную мощность канал решил не открывать, ибо энергии хватило бы на один шаг и пол-удара. Вместо этого я настроился на поглощение по одной обжигающей искорке между двумя ударами сердца, но и этого хватало, чтобы ускориться в два-три раза.
Шаг, удар щитом, укол в шею стоящего передо мной, режущий удар на возврате в лицо того, что справа, ещё шаг и глубокий выпад, когда клинок входит в подмышечную впадину того, что слева. Всё, черёд Уггарда.
Орк тяжело дышит, что-то рычит - явно продолжает запугивать. Но я не слушаю, а иду навстречу, в последний миг увеличивая поток изливаемой из Перстня силы. Ну всё, урод, теперь тебя ничто не спасёт.
Мир слегка побагровел и немного замедлился. Уггард двигался как паук в патоке, плавно размахивая перед собой мечом и боевым гарпуном. Я уже представлял себе, как мой заляпанный кровью клинок входит в эту раззявленную клыкастую пасть и выходит из орочьей шеи чуть пониже кромки шлема...
Но когда до огромного бронированного орка оставалось сделать пару шагов, со всех сторон вдруг обрушился пронизывающий до костей жгучий холод. Вся сила и весь жар буквально выветрились, Перстень на пальце запылал зловещим огнём, а мир с лёгким хлопком вернулся на место.
Одетая в камень земля чуть покачнулась, пришлось сделать шаг в сторону, чтобы сохранить равновесие. Лёгкие всё ещё сдавливал неприятный холод, приходилось буквально проталкивать этот промороженный воздух.
- Пора заканчивать! - Взрыкнул орк, мгновенно оказываясь передо мной и нанося наотмашь страшный удар мечом.
Мой многострадальный щит раскололся на две неравные части, а меня самого швырнуло куда-то влево и вниз. Ориентация в пространстве дала сбой, в ушах стоял оглушительный звон, и явно что-то нехорошее случилось с левой рукой - ведь неспроста её по всей длине пронзила острая боль и сама она повисла безвольной плетью.
Я пытался хоть что-то предпринять, хоть как-то извернуться и встретить врага лицом к лицу, но всё, что получилось - это перевернуться через сломанную руку и наугад махнуть мечом. Естественно, поразить никого не удалось, кроме пустоты, так как я инстинктивно выкатился из опасной зоны, а моё место заняли Ревдолф и ещё один гвардеец. Они слегка оттеснили рычащего Уггарда, но тому на помощь практически тут же подоспел с десяток телохранителей. Кровавая свалка вновь окружила меня, а я даже не мог подняться без посторонней помощи...
- Ваша светлость! - Знакомый звонкий голос надрывисто громко прозвучал у самого уха. - Я вам помогу!
Меня подтолкнули в плечи, помогли сесть и теперь аккуратно поддерживали со спины.
- Брод... - Прохрипел я. - Ты почему здесь? Почему не за баррикадой?
Голова кружилась, плечо противно ныло, а шлем съехал немного вбок, отчего слегка затруднился обзор. Но и того, что был, хватало, чтобы различить вокруг плотные ряды красно-синих спин и частокол ног в сапогах с железными шпорами. Моим гвардейцам разрешалось и предписывалось носить шпоры.... В глазах двоилось, а от боли и накатывающего страха начинало мутить.
- Вставайте, ваша светлость! - Словно бы не услышав, отчаянно воскликнул паренёк. - Обопритесь на меня!
На помощь подоспел ещё один гвардеец, и с грехом пополам мне получилось воздеть себя на подгибающиеся ноги. Чем же, чёрт побери, он так шандарахнул меня? Не только же мечом, в самом деле?
Я попытался потянуться к Перстню, но в сломанной руке тут же вспыхнула боль и лишь чудом удалось не провалиться в беспамятство.
Нас теснили и до полного окружения оставалось совсем немного. А за окружением последует истребление. Вот тебе и помогли Бридгосту...
- Ты где, щенок?! - Донёсся рёв откуда-то спереди. - Ты ещё жив! Меня это не устраивает!
Пятясь, мы добрались до какой-то выщербленной фонтанной чаши. Не задумываясь, я, с помощью Брода, вскарабкался на каменный парапет, слабо отдавая себе отчёт в собственных действиях. Просто решил, что так надо.
Да, обзор улучшился, я хоть и был выше большинства обитателей этого мира, но лишние сантиметры высоты не помешают - так я думал и находил тогда те мысли весьма здравыми. Только то, что из меня выйдет более удобная мишень, я понял, когда по шлему чиркнула первая стрела, а вторая попала как раз в трещину в левом наплечнике, застряв в кольцах поддоспешной кольчуги и неглубоко вонзившись в плечо. Неглубоко, но больно. Сила тычка вроде бы была небольшой, но мне хватило, чтобы сверзиться с высоты собственного роста на пятую точку и неприятно приложиться спиной и затылком о фрагменты каменной фонтанной композиции.
- Ваша светлость! - Со страхом и отчаянью в голосе вскричал Брод, тут же пытаясь вскарабкаться на парапет.
- Стой! - Попытался я остановить его, предостерегающе вскидывая здоровую руку. Опоздал. Конечно, опоздал - по всем правилам драматургии и реальной жизни.
Две стрелы поразили оруженосца в спину и одна - в шею, выставив наружу свой зазубренный окровавленный наконечник.
- Брод! - Я подскочил, словно не было ран, боли и усталости. - Хэй, парень!
Но парень лежал под фонтанным парапетом, пронзённый стрелами и испуская последний вздох сквозь кровавые пузыри из пробитого горла. Грозить, проклинать и прочее не было ни времени, ни намерений, так как враг прижал нас вплотную к фонтану - между мной и толпами полудиких головорезов была лишь цепочка из трёх десятков вымотанных израненных гвардейцев.
- Умри, червяк! - Не унимался Уггард, грозя своим мечом.
Он как раз был напротив меня и стоявший между нами гвардеец был единственной преградой. Недолго: Уггард хитроумным финтом подцепил того гарпуном за плечо и отшвырнул себе за спину, где кровожадная толпа степняков довершила дело.
Лучшая защита - это нападение, поэтому я не стал рассусоливать, а сразу же ударил мечом, вкладывая всю силу, злость и вес, метя в эту оскаленную окровавленную морду. Уггард среагировал мгновенно, подставляя свой широкий клинок и одновременно нанося боковой удар гарпуном в мою правую голень, пробивая её насквозь.
Вскрикнув и заваливаясь на бок, я всё же достал противника, сбив с того шлем и заставив отступить на шаг назад, выпуская из руки древко засевшего в моей ноге гарпуна. Кто-то из гвардейцев отвлёк Уггарда, умудрившись пропороть тому бок, но видимо рана была неопасной, потому что на скорости и ярости орка она не сказалась.
Я попытался встать, но всё, чего добился - рухнул с парапета на мостовую, упав рядом с поражённым стрелами Бродом.
'Вот и всё, вот и конец' - всплыло в моей голове. Не слишком весело. Всё, чего мне сейчас хотелось - сесть поудобнее, опереться спиной о каменную ограду и не двигаться. Усталость и апатия.
Не знаю, сколько времени я так провалялся - для меня тогда каждая секунда была вечностью. В какой-то миг звуки погрузились в вату, мельтешение тел пропало в расплывшихся оттенках, а вокруг почему-то стало светлеть. Причём свечение было белого спектра и плавно нарастало, словно источник света с постоянной поступательной скоростью в несколько километров в час приближался откуда-то... со стороны. Нет, направления я уже определить не мог: что право, что лево - для меня было одинаково. Одинаково безразлично.
Но затем зрение и слух вернулись с пугающей ясностью, и я смог оценить, какая тишина повисла над местом нашей схватки. Нет, где-то в стороне ещё шло смертоубийство - с криками, гиканьем, стонами, но там, где сошлись маркграфские гвардейцы и уггардские телохранители молчали даже раненые. Молчали, застыв на месте и сжимая оружие, все, кто мог стоять и драться.
С запоздалым и каким-то вялым страхом я заметил тёмную фигуру Уггарда, что находился в двух шагах от меня. Окровавленный меч в его руке отчего-то подрагивал, и сам он был весь напряжён, смотрел куда-то в сторону - туда, откуда приближался источник света, и тяжело дышал, со свистом вдыхая в себя холодный воздух.
Я тоже скосил взгляд и поразился увиденному. Настолько поразился, что вновь вернулся к жизни, чувствуя изматывающую боль во всём избитом теле - особенно там, где это тело было повреждено.
Свечение исходило от Греендольда, это именно он, поспешая медленно, приближался к нам. Никто не мог остановить его - словно окружавшая его светлая аура расталкивала в стороны всех, попадавшихся на пути. Он был высок, прям, в белых одеждах и испускал мягкий белый свет, который, однако, не скрывал его черт, а наоборот - выхватывал и подчёркивал со всей возможной чёткостью. Баннерет не был похож на ангела, особенно если вглядеться в его глаза - переполненные горечью, мукой, усталостью и чисто человеческим предвкушением долгожданного отдыха.
- Всё, хватит. - Тихо, но так, что отчётливо слышали все, сказал Греендольд, почти вплотную приблизившись к застывшему и притихшему Уггарду.
Огромный орк возвышался над сиявшим баннеретом тёмной громадой - словно утёс над яликом. Но в этой громаде чувствовалась неуверенность, которая всё явнее перерастала в страх. Я находился, можно сказать, в первых рядах этого сверхъестественного представления, точнее - валялся, опершись о фонтанный парапет, израненный и побитый буквально у ног главных действующих лиц.
- Пора тебя остановить. - Также тихо продолжил Греендольд, пронзая орка мечом. Спокойно, буднично, насквозь.
Уггард лишь скосил округлившиеся глаза вниз, затем снова поднял их на баннерета, видимо желая что-то словесно возразить, но безрезультатно. Из его клыкастой пасти хлынула тёмная кровь, когда Греендольд провернул и дёрнул вниз тут же сломавшийся клинок, отчего в руке последнего правителя Бридгоста осталась лишь бесполезная рукоять с крестообразной гардой.
Орк постоял ещё пару секунд, а затем рухнул, как подкошенный, навзничь, громыхая своими чёрными, покрытыми кровью, доспехами.
А вот теперь показалось, что тишина накрыла весь город - даже ветер как-то поутих.
- Уходите! Сейчас! Немедленно! - Греендольд повернулся к застывшим и поражённым степнякам. - Уходите, пока я отпускаю вас.
Противники нерешительно зашевелились, поглядывая то друг на друга, то на испускавшего сияние баннерета, но выполнять просьбу-приказ не спешили. Да и то сказать: их было в десятки раз больше и полное военное преимущество было на их стороне. Хотя по неуверенным взглядам и скованным движениям создавалось впечатление, что они только что очнулись от полудрёмы.
- Пошли вон! - Крикнул, не сдержавшись, Греендольд и хлопнул в ладони.
От его рук прокатилась невидимая, но осязаемая вибрирующая волна, и со всех сторон на вражеских воинов набросились появившиеся из ниоткуда белесые бесплотные твари ужасающего гротескного вида.
Над Бридгостом поднялся тысячеголосый вой, некогда бесстрашные и наглые степняки и прочий сброд бросали оружие и пытались спастись бесславным бегством, создавая целые запруды из шевелящихся тел в особо узких закутках и проулках, топча и давя друг друга. Насколько я мог заметить, призванные баннеретом призрачные существа физического вреда не причиняли, а, видимо, наводили леденящий душу и забирающий разум ужас.
Мои гвардейцы встали плотнее и придвинулись ближе ко мне и Греендольду, который вдруг развернулся и сделал порывистый шаг в мою сторону...
Вокруг разом всё посветлело настолько, что невольно пришлось щурить не заплывший гематомой правый глаз, а когда зрение потихоньку вошло в норму, то я вновь чуть не ахнул, увидев, насколько изменился Бридгост.... Или это было какое-то отражение уже ставшего чуть ли ни родным этого древнего города. Ведь говорил Греендольд что-то про Теневую сторону? Или это из другой книги...