Аннотация: Где-то часы отстукивают время, а где-то лесоруб
1
Старенькие "Жигули" выехали из поселка на ухабистую лесную дорогу и передним колесом угодили в глубокую колдобину. Что-то хрустнуло в автомобиле, и мотор заглох. В салоне запахло бензином. Николай Буронов заворочался на заднем сиденье, придерживая руками гитарный чехол на коленях. Водитель - сутулый двадцатилетний парень - вылез из "Жигулей", поднял капот и протяжно свистнул.
- Поехали! - сердито потребовал Буронов.
- Не могу! Радиатор потек! - водитель захлопнул капот и замаячил с огорченным лицом перед передним бампером. На самом деле соскочил шланг с бензонасоса, а автомобиль от старости хрустел бы и на идеально ровной дороге.
- Тогда верни деньги! - воскликнул Буронов и с гитарным чехлом выбрался из салона.
- Не верну! Они нужны для ремонта моей ласточки!
- Верни деньги! - грозно произнес Буронов с враждебностью в черных глазах.
- Не верну! Это из-за тебя моя ласточка сломалась, а ты еще требуешь вернуть деньги! - слезливым голосом укорил водитель и взглянул на небо, словно ожидал услышать в свою поддержку голос медленно ползущих крупных облаков.
- Из-за меня?! - возмутился Буронов. - Ты сам в яму заехал! Верни деньги!
- Ты знаешь, сколько стоит ремонт радиатора?! - рассердился водитель.
- Не знаю и знать не хочу! Деньги верни!
- Сейчас! - водитель метнулся к открытой передней дверце, вытащил из салона, поднял над головой бейсбольную биту и глумливо спросил: - Ну, придурок, тебе еще деньги нужны?!
- Нужны! - Буронов ловко выхватил из гитарного чехла пятизарядный карабин, щелкнул предохранителем и пальнул в воздух.
От грохота выстрела старый лось вблизи дороги шарахнулся от молодой березки, у которой объедал сочную листву; сорока сорвалась с макушки старого дуба и улетела вглубь леса, испуганно стрекоча. Водитель уронил бейсбольную биту и достал из заднего кармана брюк смятые купюры. Николай Буронов взял деньги, прикладом карабина ударил водителя в живот и ходко скрылся по тропинке в смешанном лесу. От жуткой боли в печени водитель охнул, свернулся калачиком рядом с передним колесом "Жигулей", вынул мобильный телефон из кармана пиджака, позвонил старшему брату и потребовал:
- Славка, срочно приезжай с Борькой на дорогу в Кумысовку!
- Не до тебя сейчас, Петруха! - ответил злой голос, и зазвучали короткие гудки.
Боль в животе водителя утихла. Он встал на ноги, почувствовал себя на лесной дороге маленьким слабаком и решил впредь возить в машине не бейсбольную биту, а обрез охотничьего ружья.
Где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
2
Николай Буронов с карабином в гитарном чехле, висевшем за спиной, шагал размеренно по лесной тропке. Он не сомневался, что к вечеру, часа через три, попадет в свою маленькую избу в деревне Кумысовка. Он не тяготился ношей. Карабин не раз спасал ему жизнь. Так из карабина был убит прошедшей зимой медведь-шатун; так минут пять назад карабин помог забрать деньги у наглого водителя "Жигулей"; так сегодня, в первой половине дня, карабин заставил стоматолога из поселковой больницы вырвать гнилой коренной нижний зуб у Буронова.
Сизовато-серый поползень проскакал вниз головой по сухой нижней ветке ольхи. С мшистого пня вспорхнула синичка с полосатым хохолком и улетела прочь от зашевелившихся зарослей малины, из которых раздался скулеж.
Николай Буронов выхватил из гитарного чехла и навел карабин на показавшуюся над кустом малины черноволосую голову.
Ба! На тропинку выбежала голая молодая женщина, споткнулась о корень дуба, упала и закричала:
- Помогите!
- Что случилось? - равнодушно спросил Буронов. Порой он с удовольствием бегал голым по лесу и не считал это зазорным.
Женщина встала на колени, запрокинула опухшее от синяков лицо и прошептала:
- Меня хотят убить.
- Врешь, на тебе нет ценного меха. Мяса в тебе мало, - не поверил Буронов. - Меня хотят убить братья Мышикины. Я - Светлана, дочь хирурга Сандалова, - брюнетка потеряла сознание и повалилась на бок.
Николай Буронов увидел впереди себя, как две фигуры в "камуфляже" и с короткоствольными ружьями в руках замаячили среди толстых берез.
- Стой! - рявкнул Буронов и опустился на колено. Ложе приклада карабина уперлось в его плечо. В прорезе прицела появилась мушка.
Фигуры в "камуфляже" остановились.
- Мужик, отдай нам бабу и иди своей дорогой! - потребовала высокая фигура и поводила поднятым стволом ружья в разные стороны. - Мы тебя не тронем!
Николай Буронов услышал слабый женский голос:
- Не отдавай меня. Мышикины изнасиловали меня и хотят убить.
- Мне нет дела до твоих проблем, - проворчал Буронов.
Высокая фигура в "камуфляже" выстрелила, и дробь кучно впилась в ствол дуба, у которого лежала женщина. Не в злобе на незнакомцев, а защищая свою жизнь, Николай Буронов пальнул из карабина дважды - одной пулей свалил с ног верзилу, а другой пулей уложил низкую фигуру.
После грохота выстрелов и короткого воя раненных мужчин тишина опустилась на лес. Николай Буронов пополнил магазин карабина патронами из внутреннего кармашка гитарного чехла и направился к двум телам, которые застыли на земле среди куч валежника.
Придерживаясь тонкой рукой за ствол дуба, Светлана Сандалова медленно встала на ноги. Осторожно коснулась подушечками пальцев синяков и ссадин на лице, на груди, на животе. Прослезилась от жалости к себе. Тряхнула головой и часто задышала через приоткрытые губы с коркой засохшей крови в уголках.
Николай Буронов поднял и сломал о комель поваленной сосны короткоствольные ружья братьев Мышикиных.
- Баба твоя, - кривя вытянутое лицо, проскрежетал лысоватый верзила, прикрывая ладонью кровавое пятно, проступившее через "камуфляжную" куртку на животе. - Помоги добраться до больницы. Не дай сдохнуть.
- Не сдохните. Поселок рядом. Доползете. Счастливого пути, - указав направление стволом карабина, напутствовал Буронов, вернулся на тропку и двинулся в Кумысовку.
Ощущая ступнями прохладу утоптанной глины, Светлана Сандалова поплелась за своим спасителем.
Где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
3
Братья Мышикины скинули с себя куртки, руками и зубами разорвали рубашки на ленты и перевязали раны, злобно матерясь на Светку, на ее защитника. Потом, держась друг за друга, они по тропинке прибрели на грунтовку.
Водитель стареньких "Жигулей" узнал в фигурах своих братьев и удивился:
- Славка! Бориска! Откуда вы?!
- Петруха?! Ты что здесь?! - поразился Вячеслав - старший из трех братьев Мышикиных - высокорослый мужчина лет тридцати с квадратным лицом, с широкими бровями на узком лбу.
- Вез одного козла в Кумысовку. Хотел с него денег срубить на ремонт "ласточки", но он ударил меня прикладом в живот и слинял в лес, - сообщил Петр, натягивая шланг на бензонасос. - Он где-то рядом. Я слышал выстрелы. Пойдем, поймаем его!
- Ты слепой?! - рассвирепел Вячеслав и показал младшему брату окровавленные руки и одежду. - Нас ранил какой-то придурок.
- Ниже меня? Русоволосый? С карабином? - захлопнув крышку капота, спросил Петр, торопливо вклинился между братьями и подставил им для упора свои плечи.
- Да, - подтвердил Вячеслав.
Пораженные слиянием своих бед в образ одного человека с карабином братья Мышикины переглянулись друг с другом и неуклюже забрались в "Жигули". Петр завел мотор. Старенький автомобиль тронулся с места, развернулся и, громко поскрипывая, покатил медленно в поселок.
- Жми! - заметив, что Борис потерял сознание, поторопил Вячеслав, чувствуя неприятное головокружение. - Жми, не то я сдохну!
Опасаясь, что "Жигули" развалится на куски, Петр скорость не прибавил и сказал:
- Люди в поселке поговаривают, что это ты с Бориской увез куда-то на машине Светку, дочку хирурга нашего.
- Да. Мы вчера Светку хапнули и поимели, как хотели, - словно героическим поступком похвастался Вячеслав.
- Вы что наделали, дураки?! Мужики поселка вчера в ночь ушли в лес искать Светку! - выдал гневно Петр. Светлана Сандалова часто снилась ему, и тогда он не хотел просыпаться.
- Не ори, - отозвался Вячеслав. - И ты развлекся бы со Светкой, будь у тебя такой шанс.
- Дураки! Мужики вернутся из леса и тебя и Бориску прибьют! - медленно переезжая через канавку на грунтовке, предрек Петр
- Не прибьют, - успокоил Вячеслав, закрыл глаза и проскрежетал зубами от жгучей боли в животе.
- Мужики найдут Светку, и она им расскажет про вас.
- Расскажет, но не докажет. Я уверен, что сейчас со Светкой балуется урод с карабином. Он отбил ее у нас. Теперь мы с Борькой пострадавшие от насильника, - откинувшись на спинку сиденья, промямлил Вячеслав и потерял сознание.
Петр свернул с узкой улицы поселка на площадь, возле которой громоздилась больница - двухэтажный длинный бревенчатый барак.
А где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
4
Впервые в жизни Николай Буронов почувствовал себя в лесу неуютно - брюнетка, не отставая плелась за ним.
- Не прогоняй меня, - попросила жалобно Светлана. - Я боюсь братьев Мышикиных. Они убьют меня. Не прогоняй меня.
- Чему быть тому не миновать, - откликнулся Буронов и перешагнул сухое русло.
- Прощай, - тихо сказала Светлана, присела на тропку и обхватила ободранные колени руками в синяках и царапинах. Страх за ребенка, которого она мечтала родить от любимого, но пока ей неизвестного мужчины, гнал ее от насильников по лесу; но в безопасности ноги ее ослабели, словно маленькое тело ее потяжелело в десяток раз.
Николай Буронов остро осознал, что брюнетка погибнет в лесу, вернулся и коснулся рукой ее склоненной к коленям головы. В прошлом году он видел, как молодая косуля, атакованная стаей волков, брыкалась до последнего дыхания.
- Не трогай меня, - взмолилась Светлана; расцарапанная спина ее затряслась от беззвучных рыданий.
Николай Буронов поправил ремень гитарного чехла на одном плече, а на другое взвалил брюнетку и понес в Кумысовку. В женщине был бараний вес, а ему доводилось домой с охоты возвращаться и с более тяжелым трофеем.
- Оставь меня, - проронила Светлана. Вырываться, кричать у нее не было сил.
- Все будет хорошо, - пообещал Буронов и зашагал ритмично по тропинке.
Светлана поверила его словам, поверила и рассказала:
- Я вчера вечером возвращалась домой с работы, из больницы. Я - медсестра. Братья Мышикины схватили меня на площади и затолкали в машину. Кругом были люди, но от страха я молчала и даже описалась. Когда увидела, что меня вывезли из поселка, я закричала. Мышикины меня побили. Сколько времени они меня везли, я не помню. Каждый раз, как я просила отпустить меня, Мышикины били меня. Потом они силой напоили меня водкой и набросились на меня. Потом ... не помню. Потом я лежала в темноте со связанными руками. Я поняла, что скоро меня убьют. Я не хотела умирать. Узлы на веревке оказались не тугими. Я развязала их и побежала по лесу, а Мышикины погнались за мной. Я бежала, бежала, бежала, бежала... Не обижай меня, пожалуйста.
- Не обижу, - твердо пообещал Буронов. Он был возмущен жестокостью мужчин над слабой безоружной женщиной.
Где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
5
После обхода палат и осмотра больных Засим Засимович Сандалов вошел в ординаторскую, позвонил по телефону своей жене и спросил бесцветным голосом:
- Зина, есть новости о Светочке?
- Нет.
- Позвоню позже. Наложу гипс на ногу бабке Федыриной, и позвоню, - пообещал Засим Засимович и поправил белую шапочку на крупной седой голове.
- Как ты можешь спокойно работать, когда твоя дочь пропала, когда твоя дочь в беде? - упрекнула жена и всхлипнула.
- Зина, я - врач. Светочку ищут, ищут Светочку, ищут и найдут, - путаясь в словах, ответил Засим Засимович.
- Это ты виноват, что Светочку похитили! - объявила жена. - Ты не пустил Светочку в медицинский институт. Ты убедил ее после медицинского училища поработать в больнице, познать трудности и прелести медицины. Вот училась бы Светочка в институте, жила бы в городе, и братья Мышикины не похитили бы ее.
- Их ищут. Все ищут. Их обязательно найдут, - обнадежил Засим Засимович и оперся рукой на угол письменного стола.
- Братьев Мышикиных привезли! - разнесся из приемного отделения женский вопль по больнице.
- Зина, меня зовут к больному. Я позвоню тебе позже, - занервничал Засим Засимович, бросил трубку на телефонный аппарат, стоявший среди рентгеновских снимков на столе.
- Братьев Мышикиных привезли! - опять раздался женский вопль, как будто бы предупреждая больничный люд о нападении злобных существ.
Засим Засимович выскочил из кабинета, пробежал по коридору, потом вниз по лестнице, и очутился в комнате, у стен которой стояли три кушетки. На двух лежали молодые мужчины в "камуфляже" - один в сознании, другой, что моложе, тихо бредил. У обоих мужчин повязка на животе пропиталась кровью. Еще в комнате парень лет двадцати метался от раненого к раненому.
- Где моя дочь?! - рявкнул Засим Засимович.
- Не знаю! - откликнулся Петр.
- Люди, видели, как вы схватили мою дочь и увезли на машине! - Засим Засимович схватил парня за лацканы пиджака и оторвал от пола.
- Отпусти брата, - сказал лежавший на кушетки бледнолицый Вячеслав. - Твоя дочь сама села в мою машину. Просила отвести на карьер, искупаться. По дороге ей приспичило по нужде. Я остановил. Она ушла в лес и пропала. Я и Бориска искали ее всю ночь. Утром мы ее нашли, но нас напал браконьер, ранил нас, а твою дочь увел с собой.
- Как увел?! Куда?! - не понял Засим Засимович.
- В Кумысовку. Браконьер отнял у меня деньги, когда я вез его в Кумысовку, - сообщил Петр, дрыгая ногами в поиске опоры. - Мои "Жигули" на площади. Я привез на ней братьев.
- Поехали в Кумысовку! - Засим Засимович отшвырнул младшего Мышикина к металлической двери - к выходу на улицу.
- А братья как же?! - устояв на ногах, заволновался Петр. - Помогите им!
- Иди, заводи машину. Фельдшер позаботится о твоих братьях, - грозно произнес Засим Засимович и обратился к пожилой женщине с добрым лицом, которая сидела в углу комнаты за столом и что-то писала в толстой тетради: - Галина Васильевна, прошу...
- Не теряйте время, поезжайте за дочкой. Я сделаю все, как надо, - сказала фельдшер и закрыла тетрадь.
Засим Засимович выбежал из приемного отделения и сел в старенькие "Жигули". Автомобиль, повинуясь сидевшему за рулем Петру Мышикину, дернулся, заскрипел и покатил по улице к дороге в Кумысовку.
Где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
6
Галина Васильевна вышла из-за стола, скрестила на груди руки, взглядом оценивая состояние братьев Мышикиных.
- Не стой, Галька-одиночка! - презрительно позвал фельдшера поселковым прозвищем Вячеслав. - Вколи мне что-нибудь! Устал я от боли!
- Тут командую я, - наклонившись к уху крикуна, сказала Галина Васильевна вкрадчиво. В синих глазах ее блеснули слезы радости - скоро она отомстит за мучения сына, в которых были виноваты братья Мышикины.
- Сделай укол. Мочи нет, - поканючил Вячеслав, не чувствуя опасности своей жизни. Он давно забыл, как вместе с Петром и Борисом прошлым летом в пьяном угаре ударил сына фельдшера головой о сосну, когда тот помешал ему пнуть бродячего щенка.
- Потерпи, - с наигранной теплотой в голосе попросила Галина Васильевна, отошла к письменному столу, взяла из его ящика приготовленный для мести шприц со снотворным и вернулась к Вячеславу. Быть спокойной ей помогала ненависть к братьям Мышикиным. Это они втроем избили ее сына за доброту к щенку и остались безнаказанными. Но теперь она покарает подонков за своего пятнадцатилетнего мальчика: за его мучительные головные боли в непогоду, за его крики от кошмарных снов.
Странно, но Вячеслав не почувствовал укола рядом с перевязанной раной на животе.
- Теперь, Славка, ты никого не обидишь, - сказала Галина Васильевна со счастливым лицом и вколола остатки снотворного в живот бессознательному Борису.
Вячеслав ужаснулся близости своей смерти, выхватил из кармана брюк мобильник и лихорадочно на клавиатуре настучал пальцем номер младшего брата.
Услышав трель, Петр Мышикин, продолжая рулить "Жигулями" одной рукой, другой достал из кармана пиджака мобильник.
- Петруха, нас убивают, - услышал он тихий голос старшего брата, невнятное бормотание, а потом короткие гудки. Это Галина Васильевна вырвала из слабой руки Вячеслава и шарахнула телефон об пол.
Петр Мышикин затормозил перед выездом из поселка на лесную грунтовку.
- Моих братьев убивают! - вскрикнул он. - Я возвращаюсь!
- Не смей! - запретил Засим Засимович и руками схватился за руль.
Петр Мышикин кулаком тыкнул в лицо хирурга, но получил в ответ удар ребром ладони по шее и потерял сознание. Нога его соскочила с тормоза, и "Жигули" с треском и скрипом медленно покатились под уклон, набирая с каждой секундой скорость.
Засим Засимович машину водить не умел. Он подергал руль, на котором лежала голова Мышикина. Но "Жигули", разгоняясь, завиляли, закачались. Тогда Засим Засимович распахнул дверцу, вывалился на грунтовую дорогу, потерял белую шапочку и ударился затылком о бейсбольную биту. В глазах его мир стремительно перевернулся несколько раз и погрузился в темноту. Пятидесятилетнее сердце врача перестало биться.
В это время старенькие "Жигули" выскочили на обочину, врезались в корабельную сосну и загорелись, загаживая синь неба черным дымом. Минут через десять от автомобиля остался металлический остов, а от водителя обгоревший до неузнаваемости труп.
Не зная о несуразной гибели врача, фельдшер - Галина Васильевна - сидела на кушетке в ногах неподвижного, бледного Бориса Мышикина и ампутационным ножом ковыряла на животе его рану, раздвигая ее шпателем Ревердена. Со стороны было видно, что женщина получает удовольствие от вида струек крови, которые падали на линолеумный пол, растекаясь бесформенной багровой лужей. Другая лужа более темно-багровая виднелась под кушеткой, на которой лежал обескровленный Вячеслав Мышикин.
А где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
7
Солнце коснулось горизонта волнистого из-за холмов покрытых лесом. Николай Буронов снял с плеча Светлану Сандалову и поставил на ноги возле баньки на своем огороде, на котором росла картошка, морковка, свекла. Он устал неимоверно, но вида не показал.
- С добычей тебя, Колян, - перестав пропалывать огурцы и выпрямив спину, приветствовал соседа и своего ровесника Владимир Вакинин. Загорелое лицо его лоснилось от пота.
- Спасибо, - буркнул Буронов и подвел Светлану к огромной кадушке с водой, которая натекла с крыши избы вовремя вчерашней короткой грозы.
На поблизости врытом столбе висела мочалка из лыка и плошка из бересты с куском хозяйственного мыла. На солнце вода за день прогрелась до приятной температуры. Светлана забралась в кадушку, закрыла глаза и, присев, скрылась под водой.
- Где ты урвал такую прелесть?! - Вакинин приблизился к ряду кустов смородины, забору между соседними участками.
- Не скажу! - ответил веско Буронов и прошел в избу.
Вынырнув и радостно выдохнув, Светлана хорошенько намылила маленькую грудь, тонкую шею и опять погрузилась с головой под воду. Мыльная пена затянула поверхность воды тонкой пленкой. Затем вода выплеснулась на утоптанную землю, когда Светлана соединила прямые руки над головой и поднялась в полный рост, фыркая от удовольствия.
Не сводя похотливого взгляда с брюнетки, плескавшейся в кадушке, Владимир Вакинин забродил вдоль ряда кустов смородины, то засовывая, то вынимая из карманов брюк грязные кулаки.
Тем временем Николай Буронов повесил гитарный чехол с карабином на стену в комнате и достал из кованного медью огромного сундука красное бабушкино платье из плотной ткани, на которой серебряными нитями были искусно вышиты крупные колокольчики.
Спасаясь от бесцеремонности карих глаз Вакинина, Светлана вылезла из кадушки и убежала в избу.
- Прикройся, - бросив на кровать красное платье, сказал буднично Буронов и скрылся за перегородкой, на кухоньке, стены которой были увешаны деревянными полками и шкафчиками. Из шкафчика в темном углу, за голландкой, он достал бутылку самогона. Налил зелье в лафитник, вернулся в комнату, где алым столбом стояла Светлана, поднес выпивку к ее опухшему от синяков лицу и приказал:
- Пей!
Светлана отшагнула к кровати.
- Пей, - повторил Буронов и доброй улыбкой показал, что ничего плохого не замышляет.
Светлана закрыла глаза, быстро выпила мутную жидкость, задохнулась, уронила лафитник на пол, упала на кровать и обреченно закрыла глаза.
- Хороша добыча, - бесшумно войдя в комнату из сеней, прошептал Вакинин восторженно. - Мне ее на ночь.
- Сходи, найди в лесу, - ответил тихо Буронов.
- Смеешься?
- Нет. Сегодня из-за больного зуба охота не получилась. Завтра рано-рано пойдем на кабана. Ни у меня, ни у тебя мяса нет.
- Не, мне картошку окучить надо, капусту полить, - отказался Вакинин. Охотником он был никудышным - ни ружья, ни патрон не имел; а вот овощи выращивал замечательные и делился ими с соседом.
- Не пойдешь на охоту, мясо не получишь, - пригрозил Буронов и подсунул под голову Светлане подушку.
Вакинин представил брюнетку в своих объятьях и сглотнул слюну. Вообразил копченный задний окорок подсвинка, сглотнул слюну и сказал:
- Пойду, если ружье дашь.
-Ты ж всегда ходил без ружья, - напомнил Буронов и пытливо посмотрел на соседа.
- Надоело мне, что только ты стреляешь, а я таскаю добычу. Я хочу сам убить какую-нибудь зверюшку, - объяснил Вакинин.
- Лады, дам тебе ружье. Теперь проваливай. Завтра разбужу тебя ни свет ни заря, - присев на табуретку, произнес Буронов и, когда Вакинин вышел из комнаты, лег на полу у кровати, на которой спала Светлана.
Когда комнате заметно потемнело, и запел сверчок, Николай Буронов встал, снял со стены и опустил на стол одноствольное ружье и патронташ с холостыми патронами. Лесного зверя он любил добывать сам и не собирался менять эту традицию. Довольный, что завтра на охоте будет повод для насмешек над меткостью соседа, он лег на полу у кровати и крепко заснул.
А где-то далеко-далеко кто-то упорно рубил дерево.
8
Рассвет медленно прореживал звезды на небе и их отражения в воде лесного озера. Двухместная деревянная лодка ткнулась носом в мшистый берег. Не вынимая уключин из гнезд, Николай Буронов опустил весла в лодку, взял карабин, рюкзак и перебрался на берег. Владимир Вакинин с одноствольным ружьем и патронташем тоже покинул лодку. Оба охотника были в резиновых сапогах и в старой армейской форме без погон, в которой когда-то демобилизовались из армии. Прозрачный туман выполз им на встречу из молодого березняка.
Вскоре охотники по пружинящему мху подошли к мелкому ручью. На другом его берегу, вытоптанная в высокой траве кабанья тропа тянулась к лесу, над которым голубело и светлело небо. Выше по ручью смердило обширное болото. Спрятав Вакинина в кустах ольхи, Николай Буронов с карабином присел у валуна, который размером и формой напоминал лежащего на боку бегемота.
Ждать пришлось недолго. На другом берегу, из ельника, появился черный кабан и, опустив конусное рыло со сломанными клыками, двинулся по тропе к ручью. Когда кабан вошел по брюхо в воду, Николай Буронов выстрелил. Пуля пробила сердце зверя, и он завалился на бок, окрашивая лениво текущую воду кровью.
Николай Буронов прислонил карабин к валуну и из чехла на ремне армейских брюк достал широкий нож. Луч солнца блеснул на лезвии.
Владимир Вакинин выстрелил в Буронова, но увидев, что тот не упал, бросил ружье и ломанулся по кустам ольхи, к болоту, где кто-то рубил дерево.
- Стой! - крикнул Буронов, убрал нож в ножны, взял карабин и неторопливо двинулся по следам убийцы-неудачника. Кабанья туша из ручья не убежит, а вот Вакинин, удаляясь от озера, мог угодить в топь и погибнуть. Буронов не хотел этой смерти. Тогда не с кем будет за стаканом самогона вспоминать прошлое Кумысовки. Ведь еще несколько лет назад в деревне жило много стариков и старух, от которых остались лишь кресты на погосте, да разваленные избы, да поваленные изгороди и заросшие крапивой огороды.
- Вован, стой! - вновь потребовал Буронов, но только размеренный стук топора о дерево ответил ему.
Владимир Вакинин из кустов ольхи попал на усыпанную щепой полянку на краю болота, с которого стелился серовато-зеленоватый туман, и воняло перегноем.
- Уходи отсюда! Ты мне мешаешь! - потребовал крупный бородач и вонзил топор в вековую сосну.
Владимир Вакинин опустился на замшелый пенек и вытянул ноги.
- Зарублю! - бородач воинственно вскинул руку с топором.
Но тут грянул выстрел, и пуля из карабина пробила топорище. С непроницаемым лицом бородач опустил свое орудие убийства.
- Ты кто такой?! - появившись из кустов ольхи, гневно спросил Буронов, не отстраняя приклада от плеча. Уже много лет он считал себя хозяином леса и никого в лесу не боялся.
- Лесоруб.
- Откуда ты такой взялся?! - не убавляя злобы в голосе, воскликнул Буронов.
- Это ты откуда взялся?! - Лесоруб столкнул парализованного страхом Вакинина с пенька.
- Вован, вали домой! - приказал Буронов. С карабином в руках, он не боялся бородача. - Я тут без тебя разберусь!
Испуганно таращась на бородача, Владимир Вакинин бочком-бочком скрылся в кустах ольхи.
- Так откуда ты такой взялся?! - рявкнул Буронов.
- Оттуда, где нет ни цвета, ни запаха; где не тепло и не холодно; где не сытно и не голодно; где нет красоты и уродства; где нет ни сильных, ни слабых; где нет ни зависти, ни болезней, ни любви, ни мудрости, ни глупости, - поведал певуче Лесоруб, поглаживая бороду и поглядывая на топор.
- Не дури мне голову! - взбеленился Буронов и прицелился в лоб невозмутимого Лесоруба. - Таких мест нет!
- Есть! Просто твое сознание на низшей ступени понимания жизни, - спокойно произнес Лесоруб, поднял топор. - Давай я отрублю тебе руку. Боль изменит твое сознание, и ты по-иному поймешь мир.
- Давай я тебе башку прострелю! - отозвался Буронов и заметил, что с болота быстро расползается и густеет серо-зеленый туман. Вот уже в тумане пропал бородач, вот уже не видно мушку в прорезь прицела. И куда стрелять, когда не понятно, где верх, где низ, где право, где лево?!
Николай Буронов не успел найти ответ, Лесоруб топором раскроил ему череп.
9
Светлана Сандалова проснулась, почувствовала себя отлично без прошлого, встала с кровати, умылась под рукомойником на кухне, понравилась себе в красном платье старинного покроя и вышла из избы. Пронизанный солнцем воздух был хмельным, вкусным, прохладным.
- Эй, скажи, как выйти из этой деревни?! - стоя на крылечке, громко попросила Светлана у Владимира Вакинина, который сидел на лавочке под окнами соседней избы.
- Не знаю, - отмахнулась Вакинин. Прижавшись спиной к теплой от солнечных лучей бревенчатой стене, он ждал возвращения Буронова.
- Не знаешь?! - удивилась Светлана.
- Не знаю и знать не хочу, - опять отмахнулся Вакинин. Взгляд его, направленный куда-то вдаль, не выразил ничего.
Светлана прошла на огород, постояла у кадушки с водой и двинулась в лес по тропинке, над которой порхали белым облачком бабочки, которую то и дело пересекали разноцветные жучки.
Тропинка закончилась у озера. Светлана увидела недалеко от берега деревянную лодку и шагнула в воду. Чистая вода холодом ожгла ее ноги, намочила подол платья, но не остановила. Узкие ступни ее, одна за другой, встали на качающееся дно лодки, и лодка медленно поплыла от берега.
Светлана для устойчивости раскинула руки и обрела сходство с короткой мачтой, завернутой в красный парус. Теплый ветерок порывами погнал лодку по озеру, к устью ручья.
Там на песке спал Лесоруб. Рядом с ним сушились сапоги, рубаха и штаны, отмытые от пятен крови порубленного на куски человека, возомнившего себя хозяином леса и жизни. Топор с простреленным топорищем отмокал в ручье.
Лодка коснулась носом песка. Светлана сошла на берег, разбудила Лесоруба и исчезла с ним в лесу.
С тех пор прошло несколько лет.
Владимир Вакинин еще живет в Кумысовке. Братья Мышикины лежат в одной могиле рядом с кладбищем, и на нее гадят бродячие собаки. Засима Засимовича Сандалова жители поселка похоронили на главной аллее кладбища. На могиле хирурга растут розы, за которыми ухаживает его жена, фельдшер больницы и ее сын. О судьбе Светланы никто ничего не знает.