Irritus : другие произведения.

Круги на Аперитиве

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Винодел : История эта была подобрана в Нью Йорке в 2004 году после небольшого банкета по поводу именин рассказчика. Аперитивом в тот вечер было игристое вино la rose. На вопрос, что за вино прибыло из далеких краев в деревянном ящике, мой хороший знакомый поведал следующее.


Память удивительно легко вызывает видения.
Она подобна населенному нечистой силой дому,
в стенах которого постоянно раздается эхо
невидимых шагов. В разбитых окнах мелькают
тени умерших, а рядом с ними узнаются печальные
призраки нашего былого "Я".
Дж. К. Джером


Иногда мне случалось бывать в родных местах. Как-то я приехал домой и нашел моего доброго приятеля Филю N., одержимого идеей открыть собственное дело. Филя, заработавший к тому времени некоторое состояние разными махинациями, в частности куплей-продажей всего, что разорялось, собирался запустить винное производство и жениться. Даже в этом проявилась наша противоположность. Или взаимодополняемость. Я сначала женился, а потом уже постиг чувство долга, и служил науке, принося домой жалованье. Филя, уступив мне свое первое увлечение, никогда о решении не сожалел вслух, но французские духи, вино в пыльных бутылках и шоколад передавал и присылал моей жене по любому удобному поводу. Само собой разумеется, она не была посвящена в подробности нашего соглашения на предмет ее судьбы и всякий раз благодарила Филю в сдержанных выражениях. Я, конечно, не распространялся. Уж лучше пусть опасается ревности и оправдывается, чем потешается над Филькиной самоуверенностью, а заодно и моей тоже.

Я говорил уже, что Филя N. собирался обзавестись семьей. К вопросу женитьбы он подошел с приятно-практической стороны. Начиная серьезно ухаживать за дамами, он постепенно посвящал их в свои планы. Жениться Филя решился с третьей попытки на "в общем эффектной" особе, которую идея производства вина в отличие от предшественниц не приводила в бурный кратковременный восторг. Когда Филя заговорил о виноделии, она не показала особого интереса. Когда он вернулся к теме спустя несколько дней, девушка осторожно спросила, где бы ему хотелось выращивать лозу. Филя искал землю, девушка же предлагала подумать о заброшенных виноградниках, которые каждый год отдавались на милость виноделам-любителям. Филя, всегда ценивший в людях неторопливость в рассуждениях и деловые качества, был очарован своей новой пассией и вскоре сделал ей предложение, от которого девушка не отказалась. Следующее событие окончательно покорило Филино сердце: избранница мягко отказалась от свадебного наряда и шумного пиршества, попросив взамен "некоторую часть урожая" для опытов. Филя шутил, что ее биохимическое образование будет только вредить искусству, коим виноделие безусловно является, но был доволен.

Я проводил вечера в гостях у Фили. Мы пробовали вино с полузаброшенных виноградников: Филя с женой покупали его у донских умельцев, спрашивая при этом, не делали ли они с виноградным соком чего-нибудь необычного, не добавляли чего особенного в готовое вино. В ответ торговцы настойчиво предлагали попробовать вина еще из какой-нибудь емкости, всячески уклоняясь от важной для Фили темы. "Вино как вино, -- лениво и добродушно бормотали они, -- добрый год -- доброе вино, плохой год -- чем богаты..." И ничего бы Филя тогда не нашел, если бы не разговорчивый старик, сидевший у бедной аптечной лавки. "На базаре мастеров днем с огнем не сыщешь, -- заговорщицки подмигнул он Филиной жене, -- Тебе б от по той улице пойтить до дома из камня. Его не минёшь, позад него никто не живёть."
Скупо и сдержанно улыбнулась им удача в лице хозяйки каменного дома, высокой худой женщины с непокрытой головой лет шестидесяти. Она пригласила их войти, внимательно выслушала Филю и исчезла в дверях. В проеме виднелась скудно освещенная лестница, ведущая чуть влево и вниз. Женщина отсутствовала минут десять, а вернулась с тремя бутылками вина. Филя принялся было благодарить и прощаться, но та его остановила более взглядом, чем жестом. На этот раз женщина скрылась за дверью кабинета, судя по очертаниям большого письменного стола посередине очень светлой комнаты. Вернулась она быстро со свертком в руках, форматом напоминающим книгу.
-- Мне кажется, вам это будет интересно, -- суховатый голос придавал чопорности аскетической атмосфере старого дома, -- У меня нет наследников, но есть состояние. Часть его, -- она указала глазами на сверток, -- Я завещаю вам. И дай вам Б-г найти этому применение.
Они попрощались с женщиной и прекратили на этой находке поиски.
Я, кажется, совсем забыл сказать, что так они проводили свой медовый месяц. Эти двое определенно нашли друг друга.

Их "часть наследства" вряд ли могла исчисляться в рублях, евро или долларах. В свертке оказались два дневника. Один из них, совсем старый, начал вести далекий предок хозяйки каменного дома. На первой странице красовалось число 1814. Филя утверждал, что первые записи разобрать было невозможно. Я засомневался и попросил предъявить мне обретенный артефакт. Филя тут же открыл дневник и не без гордости показал первую дату. Тем самым он сунул мне под нос и рукописный текст на французском. Должен признаться, что я не знаток французского языка, скорее любитель, и были слова, которых я не перевел. Одно могу засвидетельствовать с полной ответственностью: там не содержалось никаких указаний по изготовлению вина, напротив, повествовалось о страсти француза к женщине, из-за которой он секретно покинул корабль и остался в России. Рассказ сопровождался всевозможными увлекательнейшими откровенностями, на которые способен еще молодой человек после долгого плавания.
Корабль назывался "Добрые намерения", был снаряжен и послан из Франции в Россию вдовой Клико. В трюмах "Добрых намерений" находилось шампанское. Судно обошло противонаполеоновскую блокаду, совершив отвлекающий маневр, и появилось у Балтийского побережья в июле месяце 1814 года. Шампанское, как и было задумано, поспело к торжествам. Мадам Клико имела решительные основания недолюбливать императора: война лишила ее рынка сбыта. Все-таки виноделие -- мирное ремесло. Рождения наследников и балы приносят куда больше денег, чем русские полки в Реймсе, опустошающие погреба и по мере необходимости вытаптывающие виноградники.
Риск мадам Клико себя оправдал. Вся состоятельная Россия, открывала бутылки, выстреливая пробками в толпу рясотрусов, плетущих паутину интриг и сплетен о страшном яде, присланном коварной француженкой, дабы отомстить русским за поражение императора. И как не вспомнить здесь шутку о бенедиктинском монахе, который не столько был уверен в доброкачественности вновь взыгравшего вина, сколько хотел наконец выпить. Русские имели на то веские причины. Они праздновали победу.

Француз, сбежавший с корабля, полагал, что сможет зарабатывать на жизнь уроками французского, и даже преуспел в поиске места. Однако, видимо в силу склада характера, он соблазнил ученицу и учинил ссору. Ему пришлось жениться и покинуть Санкт-Петербург в 1816 году.
Первое упоминание о вине в дневнике было датировано 1818 годом и свидетельствовало о том, что значительной части доходов семья обязана урожаю винограда. А в 1821 году была приобретена новая земля под виноградники.
Я листал дневник дальше. С 1851 года начались совсем специальные записи. К сожалению, тогдашний предок был многословен и совершенно не посвящен в магию точных чисел, поэтому его заметки придавали оттенок древности рецептам, но не могли бы помочь восстановлению вкуса вина, которое он делал. Жена Фили называла эти страницы Ветхим Рецептом. Следом шел Рецепт Новый, более точный, хотя все еще крайне "домашнего качества". И все же во второй тетради было заключено сокровище рода потомственных виноделов. Менее чем через сто лет, после того как тетрадь была начата винных дел мастером, сбежавшим с французского корабля, наследник женился на женщине, звали которую Марией. Записи Марии были точными, содержали названия и пропорции со ссылками на календарь и даже на температуру воздуха на протяжении более десятка лет. Из дневника следовало, что она очень быстро овдовела и больше не выходила замуж. При ней была облагорожена львиная доля виноградников, построены погреба и тот самый каменный дом. У Марии был сын Андрей, который удачно женился еще до революции. Неизвестно, каким громким было бы имя семьи, если бы не политические события самого начала XX века.
Последнюю запись Мария оставила в 1920 году. Земли, принадлежавшие ей, были национализированы, погреба разграблены, засыпаны и заброшены. Из дальнейших записей невестки Марии следовало, что Андрей так и не вернулся с гражданской войны. И все же не суждено было затеряться многолетнему опыту виноделов, -- внучка Андрея отдала дневники Филе, предварительно исписав значительную часть тетради подобно своей матери.

В последний вечер перед моим отъездом мы занимались совершенно несвойственным виноделам занятием. Мы много пили. Филя громко хохотал, придумывая новому вину шутливые имена. Внезапно он ссутулился, поменялся в лице и сидел так минуту, а то и две, глядя в никуда. Я позвал его, пребывая в полной уверенности, что это начало какого-нибудь розыгрыша. Он оглянулся, убедился, что жены нет в комнате, и торопливо заговорил:
-- Ты знаешь, я не суеверен. Осторожен, это верно, но не более того. Скажи мне, только честно, тебе не показалась вся эта история с тетрадью... -- он остановился, подбирая слово, -- необычной?
-- Ну, конечно, история невероятная, -- охотно подтвердил я, -- И везение невероятное!..
-- Везение? -- страдальчески улыбнулся Филя, -- А ты заметил странную особенность: дневник в основном вели женщины.
-- Так им Б-г, можно сказать, велел. Это вопрос организованности, Филя. Моя жена всегда платит за свет и газ. Так она еще и в календарь все подряд пишет. Как она, бедная, сама не путается?
-- Она до сих пор пишет все в календарь? -- хмыкнул Филя.
-- Но-но-но! -- поддержал я благодатную тему, -- Ты не очень... Ты теперь женатый человек, можешь и в гости приехать.
-- Могу? -- переспросил Филька, -- Ну, спасибо тебе. Не знаю только, успею ли, -- он открыл передо мной тетрадь на середине, -- Ладно, слушай. То, что баронесса Клико рано овдовела, ко мне отношения иметь не может. Но ты взгляни в дневник. Кем он написан? Я не знаю, может быть, начал его вести родственник той самой Николь? Лоран-Перрье, Поммери, Энрио... Обрати внимание, все женщины, хоть что-то из себя представлявшие, оставались вдовами.
-- Это комплимент, -- раздался насмешливый голос Филиной жены у нас над головами, -- А ты причину со следствием местами не поменял?
Филя позвал ее жестом:
-- Возможно и поменял. Только вряд ли в этом дело, -- ответил он и, обращаясь уже ко мне, неуверенно улыбнулся, -- Понимаешь, не могу же я от этого всего отказаться.

Надеюсь, вы мне с легкостью поверите, что на следующий день я и думать забыл обо всей этой вдовьей истории. Не поймите меня превратно, я всегда верил другу, но в тот вечер мы много выпили, да и сама тетрадь мне временами казалась нереальной, только лишь в моем щедром воображении существующей вещью. Когда Филя предложил отвезти меня в аэропорт, я не заставил себя долго уговаривать. Друг мой не дал мне даже повода подумать о его опасениях. Он был весел, без умолку говорил о своих планах, переезде, связях. Пленке на хересе и ванильном аромате, появляющемся у вина, выдержанного в новых дубовых бочках. Розовых кустах на виноградниках, чтобы увидеть инфекцию раньше, чем она наделает непоправимого вреда. И еще о многом, о чем я был не в состоянии запомнить.

С тех пор прошло почти девять лет. "Наследственное" вино, вернее дополненная и улучшенная его версия, уже красуется в деревянных ящиках, из которых торчат клочья золотистой соломы. Пройдет лет пять, золотистая солома и деревянные ящики уйдут в прошлое, возможно, оставив следы на этикетке. У вина появятся почитатели, которым совсем не обязательно упираться в пирамиду стильных ящиков у самого входа. Тем более, что вино не терпит сквозняков.

Два месяца тому назад не стало моего доброго друга Фили N. А вчера я получил посылку от его жены. Большой деревянный ящик, перевязанный суровой веревкой, весь в декоративном сургуче с гербовыми печатями. На меня нахлынули воспоминания далекого детства, когда в похожих ящиках бабушка и дедушка присылали к зимним праздникам посылки с орехами, вином, сушеными фруктами, пряниками и домашним мармеладом. На месте отправителя красовалась фамилия моего покойного друга, обрамленная барокко завитушками стилизованного шрифта.
Вооружившись отверткой и вспоминая нас с Филей, колдующих над таким же ящиком много лет назад, я не заметил, как снял крышку. В отдельных секциях из плотного картона была дюжина бутылок вина. В золотистой соломе, которой было плотно забито все оставшееся пространство, обнаружилось письмо.
Я не стану злоупотреблять вашим терпением и подробно пересказывать его содержание. Скажу лишь, что Филя оставил любящую его жену, дело, начавшее приносить скромный доход, и пятилетнего наследника.


February, 2005
TA


 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"