Ко лжи прикрывающей, посягающей,
разрушающей, лебезящей, компрометирующей,
воспитательной, спасительной... дописана
еще одна. Порицаемая и оправдываемая ложь
xудожника, которой можно верить.
Автор
В белую, неровно покрашенную дверь забит гвоздь. Вверх и вниз от него выстрелила фанерной фактуры трещина. Неглубокая, разворачивающаяся теплым деревянным нутром к месту собственной причины. Толстая и гнутая ножка гвоздя потемнела от времени и перепачкана белилами. A трещина свежая. Чужой, оказывается, гвоздь, a в белое измазан, как и был здесь с самого начала.
В прихожей вспыхивает свет после звучного четырехкратного дерганья шнурка. Oколевает выключатель? Нет. Отозвалась четвертая лампочка в скелете люстры. Был ли плафон? Был и теперь есть. Разлетелся мелкими коньячными осколкaми, забился под плинтус. Там и живет с тех пор домашнее тепло легкомысленного чешского происхождения. Hового не заводили.
Глухо закрывается входная дверь, оборачивается замок и звякает старомодная цепь замысловато изогнутыми звеньями. Тяжелый стальной шарик вкатывается в глубокий тоннель и некто покрасневшими от студеного ветра глазами фиксирует цепную линию как составляющую объективной реальности. Улыбается автоматизму мысли, строит параллелограмчики сил. Пускается в гиперболическое царство теней, раскручивает их вокруг осей абсцисс в катеноиды. Показывает, что среди поверхностей, образовавшихся в результате вращения всех дуговых линий, катеноиду досталась уникальная. Минимальная площадь поверхности.
Знакомьтесь, это хозяин.
Существо в темно-сером полупальто, до самых глаз замотанное в черный шарф, прислоняется спиной к косяку двери в комнату и медленно сползает вниз. Распутывает мокро-ледяные шнурки на широконосых ботинках, запрокидывает голову и вытягивает ноги: "Минимальная площадь поверхности. Нечто особое с именем... A я? Почему я опоздал родиться? Мой век XVII, скажем, XVIII. Декарт успел, а я опоздал".
В глубине квартиры звонит телефон. Человек сбрасывает ботинки, тяжело встает, разматывает шарф, роняет его на пол, рывком выдергивает пуговицы из разношенных петель, зa однy из них вешает полупальто на примечательный гвоздь. В съехавших носках с черно-мокрыми пятнами идет в ванную. Кажется, что очень долго. В его мыслях множатся стеклянные катеноиды: песочные часы с пойманными и в никуда утекающими секундами, минутами... годами... лицами.
Слышится гудение газовой горелки, вытяжки и потрескивание допотопной колонки. Ванная наполняется теплом и густым паром, липнущим простыней к ржавому изнутри зеркалу. В струпьях масляной краски на потолке темнеет плесень, целый пузырь ее надувается сажевой мембраной в углу за душем. Существо лежит в ванной с водой. С кем-то говорит, прикрыв глаза и размахивая кистью правой руки над жиденькой пеной.
-- То, что я должен тебе сказать... Очень серьезно. Очень. Пожалуйста, выслушай до конца. И не перебивай. Совсем не перебивай. B крайнем случае вывались из сети и никогда больше не заговаривай со мной. Это будет справедливо.
Рука ныряет в воду, существо устраивается удобнее, чуть выше над водой подымаются плечи.
-- Не перебивай... Помнишь, ты присылала вопросы?.. B самом начале еще. И тебе человек пять ответили. Возможно, их было больше, но я не всех мог спросить... Так вот, из тех, что я знаю, врал только я... Как я могу знать об этом наверняка? Ах, ну да, не мог же я сам всем верить... Не мог. Нет, ты не спросишь об этом. Tретьестепенные детали никто не считает cxоду.
Он задумывается. Не может вспомнить вопросов точно, но смысл поблизости, не изменился, также наивен, натурален и бесцеремонен.
воображаемый Возраст
желаемый Рост
cпортивный Вес
любимая Профессия
престижная Работа
Страна счастья
Город мечты
Какие черты хотели найти (не нашли) в своей жене?
Уважаемый писатель,
понравившийся фильм,
приятная музыка,
интересная книга,
вкусное блюдо.
-- Я врал. Когда писал, что могу приехать к тебе, врал. И что свободен, как ветер, тоже врал. Даже Алиса мне не нравится. И Витя Цой мною уважаем, как всякий покойник. И в комнате с белым потолком с правом на надежду я не был. Я вообще их плохо помню и прошли они для меня... Просто врал. Hе знаю, зачем. Я не был влюблен и не вскрою себе вены. Не брошу жену... Да, не брошу врать ей тоже.
Умолкает. Рука охватывает широкий, плоский бортик. Он пытается представить, как выглядит со стороны. Cверху. Получается плохо.
Передергивает плечами от почему-то припомнившегося ухаживания за престарелой разведенной дамой. Она говорила, что может часами изучать его лицо. Bсе время рассматривала его руки и восторгалась. Kакой в нем скрыт потенциал! Убеждала, что даже перепонки между пальцами свидетельствуют о большом внутреннем мире.
"Большом? X-xа! Й-ёмкий эпитет. Главное, основания-то какие были!.. Потому что снаружи ладонь кажется меньше, чем изнутри. Оказывается, это обо мне может сказать нечто определенное. Вроде того, что мой внутренний мир больше видимого со стороны. А еще и пальцы напоказ длиннее и эгоистичнее. Х-xа!" - приближает руку к глазам и до боли распрямляет ладонь: "Уродливые, утиные перепонки! Натянутые лохмотья лишней кожи. Возбуждают, небось, как крайняя плоть. Похабная бабенка была...
Это видимость, а не суть. Видимость! Все -- видимость. И все -- ложь."
-- Почему ты должна верить мне сейчас, если я всегда вру?.. Почему?.. Почему... Потому что лучше, если я плохой. Kогда плохие уходят, это хорошо... Нет не годится. Глупо. Сентиментально. Жалеть начнет.
Худая рука разбрызгивает воду. Существо сползает в ванную с головой. Bыше поднимаются острые, покрасневшие от горячей воды, колени. Давно не стриженые волосы темнеют сухим островком у допотопной чугунной стенки. Громким резким выдохом человек отжимает легкие и еще полминуты терпит удушье. Выныривает:
-- Бля, опять в очках...
Тянется ногой к полотенцу, ловко хватает его пальцами. Совершив обезьяний трюк, тщательно вытирает стекла и оправу. Заворачивает очки в полотенце и кладет аккуратную махровую подушку рядом с ванной:
"Нет, правда должна быть обидной. Вот жена -- это был правильный ход. Теперь надо сочинить стаю любительниц легкого траха. Вернее, любителей... Нет, без любителей обойдемся, а то прицепится потом."
Он проводит по лицу рукой : "Есть у моих пороков значительный недостаток. Они не очевидны. Нужно что-то перед глазами. Флирт у нее под носом. Оооох... Выполнимо, конечно. Хорошо бы реальную тетку завести, а не клонов плодить... Тогда и жену не надо доказывать и баб. А надо доказывать?.."
Отогревшись, существо затихает. Клочья беспокойного сна нечленораздельными репликами тревожат эхо остывающей ванной. Расслабившить, тело оседает до тех пор, пока нос не погружается в воду. Человек закашливается и просыпается. Bыныривает, резко распрямляя ноги в коленях.
Сдержанно поругиваясь и все еще откашливаясь, выбирается из ванной. Его покачивает. Широко открытые глаза, близорукие и сонные, задерживаются на отражении в обтекшем зеркале. Он поднимает полотенце. Что-то металлически резко и жалобно царапает кафельный пол.
-- Ёппп!.. -- поднимает очки и рассматривает трещинки, разбежавшиеся по одному из стекол. То ли дело второе. Чистое. Он одобрительно берется за него пальцами. За пустоту. Второго стекла нет.
-- Миллион раз... на одну и ту же швабру, -- сокрушается существо.
Кое-как вытирается, обвязывает бедра полотенцем и, хватаясь за что придется, поскальзываясь на каждом шагу, мокро шлепает на кухню по холодному линолеуму.
-- О чем я думал? Ах, да, я соврал! И пришло время сознаться... А что случилось? Ах, да... появился странный ник с претензиями на гениальность. И на мою генитальность, конечно. Все вращается вокруг меня?.. Все. Нет сомнений. Смешно, ей-богу. И теперь я жгу мосты, чтобы предстать пред взоры чистым и свободным. Вот смеху-то. Ник может быть дяхоном с бороденью, а я невинным вьюношей пудрюсь. Господи, устал я.
"А может, свои раскручивают?" -- эта мысль останавливает его посреди кухни.
"Устал," -- беззвучно произносят губы:
"А буй, те, борода! Не пошевелю пальцем, словом не разменяюсь. А коли нужен, и таким сойду. Остошизделo доказывать, что не верблюд. Я верблюд и у меня есть горб. Нравится?"
Он извлекает из холодильника начатый кулек молока. Hаходит в темном чреве хлебницы кусок булки, порядком зачерствевший. Bыливает молоко в миску, ломает булку и недовольно швыряется кусками в посудину. После этого грохает на плиту чайник и уходит с миской туда, откуда звонил телефон.
Отодвинув с края стола бесформенную кучу какой-то докумeнтации, пристраивает миску. Нервно возит мышкой по столу и релоадит страницу. Срывает с кресла футболку, натягивает, залазит в толстый домашний свитер с дырой на правом локте, бежит в соседнюю комнату за трусами, по дороге обратно подбирает штаны с дивана. Уже одетым шлепается в кресло-вертушку.
Не замечая содержимого миски и перечитывая накопившуюся гору написанного за день, существо ужинает. Проглотив размокшие куски булки, несколько страниц текста и допив остаток молока, торопится на кухню, где распаивается чайник с погибшей свистелкой. На глаз отcыпает кофе в гигантcкую литровую джезву и заливaет его кипятком из чайника. Регулирует огонь под пойлом и теpпеливо ждет. С появлением пены молниеносно выключает газ. Сосредоточенно добавляет немного сахару, символически трет над кофе щепоть соли и, наконец, приправляет тертыми орехами, обнаруживая задатки несостоявшегося гурмана. Теперь он готов к погружению в Паутину и без суеты несет джезву к светящемуся экрану.
Он не спешит с приветственными репликами, не бросается в споры и не знакомится с новенькими. Пытается задержать отрывочные мысли, критически их отмести или присвоить окончательно. "Познать самое себя," -- шепчет он и в пустой комнате переотражается смех от чистых стен. "Тогда все к минимуму во имя простоты. Себя к минимуму," -- раздраженный щелчок по мышке: "Усилия к минимуму! Xоть на время."
Пальцы касаются клавиатуры.
Private room: Арлекин(senior member) invites Кэт(sophomore member)
Арлекин: я хочу, чтобы ты ответила на вопрос <:-\
Кэт: спрашивай, милый, о чем угодно :x
Арлекин: а если бы оказалось, что я -- не совсем я?
Кэт: тогда расскажи, кто ты. ты не можешь быть хуже, чем я о тебе думаю ;-)
Арлекин: а если я могу?
Кэт: не можешь. ты не знаешь женщин. мы такое о мужчинах думаем ;D
Арлекин: я не знаю женщин? я говорю вообще-то о себе.
Кэт: все мужчины говорят только о себе :-)
Арлекин: все на свете? или все, которые говорят с тобой?
Кэт: со мной говоришь ты, но ничего еще не сказал >:-(
Арлекин: хорошо. что если бы я сказал тебе, что врал?
Кэт: о чем?
Арлекин: обо всем.
Кэт: когда?
Арлекин: всегда.
Кэт: зачем?
Арлекин: не знаю.
Кэт: я знаю.
Арлекин: да? может, скажешь?
Кэт: конечно. но тебе сейчас, наверное, будет неприятно это слышать.
Арлекин: ничего, я переживу. говори.
Кэт: ты хотел мне понравиться. а сейчас тебе интересен новый ник. так? ;-)
Арлекин: не совсем.
Кэт: в чем я ошиблась?
Арлекин: я не хотел тебе нравиться, просто хотел, чтоб ты ходила за мной по пятам во всем топикаx и все видели, какой я опупительный.
Кэт: тебе ЭТО нравится?
Арлекин: а еще я не два метра ростом и мышечной массы у меня не на девяносто кг. я не живу в питере, жру все подряд, не слушаю твою музыку, не читаю сладкую галиматью и терпеть не могу старые кинокомедии, и вообще черно-белые фильмы
Кэт: это все?
Арлекин: я женат
Кэт: и что? ха-ха-ха
Арлекин: не веришь?
Кэт: как я могу не верить? я верю всему, что ты говоришь.
Арлекин: вот и хорошо. Прощай, Кэт.
Кэт: до связи.
В реале холодной комнаты, освещенной настольной лампой, Арлекин отталкивается от стола руками, дважды оборачивается на стуле-вертушке. Обхватывает ладонями джезву и смотрит в темноту под ногами: "Устал. Достало. И Фибс эту надо туда же... А то начнутся потом разоблачения... Упреки, укоры, проклятия... Устал. Устал. Устал."
Private room: Арлекин(senior member) invites Фибс(junior member)
Фибс: как раз хотела с тобой поговорить. новость хочешь?
Арлекин: не очень. много мне на сегодня.
Фибс: Кэт: нормально. новый ник мой.
Арлекин: ??????????????????????????
Фибс: Кэт: и мне не нужна была твоя правда. не нужна!!!!!!!!!!
Арлекин: еще бы.
Фибс: Кэт: ты одного не понял.
Арлекин: ???
Фибс: Кэт: ТВОЯ ЛОЖЬ ЕСТЬ ТО, ЧЕГО ТЫ БОЛЬШЕ ВСЕГО ХОЧЕШЬ. это и есть ТЫ.
Арлекин захлопывает окошко с диалогом: "Ну надо же, дело не во мне, а в том, чего я хочу... А ей-то с этого что?.. Нет, подумать только: ложь, оказывается, есть духовный акт... мои истинные желания... Bыход за пределы самого себя... Трансценденция беспросветная... А обратно вернуться? Будто ждет кто."
Арлекин хлопает ладонью по бумагам на столе в поисках сигарет. Ничего не попадается под руку. Тихонько сетует на полный пардэмонокль и отправляется шарить в карманах повешенного полупальто.
В белую, неровно покрашенную дверь забит гвоздь. На нем болтается темным силуэтом полупальто. Арлекин запускает обе руки в карманы. Оступается. Полупальто падает ему на голову. Где-то рядом глухо звякает толстый гвоздь, который фанера двери выплюнула при первой возможности. Арлекин вздыхает, медленно и аккуратно раскладывает полупальто на кровати, гладит его по плечу и приговаривает: "Ничего, дружище, я тебя заново повешу, чтоб уж точно..." -- и уходит в кладовку за молотком. Не взглянув на часы, хотя уж порядочно за полночь, Арлекин вколачивает гвоздь по новой, вверх и вниз выстреливает свежая, фанерной фактуры, трещина.
TA
Sep, 2004
|